Как тихо и пусто. И мыслей не густо. 
А те, что приходят, - приносят печали. 
Они даже входят походкою грустной 
И так же уходят в пустынные дали. 

Поднимется взгляд - безучастные стены. 
За стенами - пыльные просеки улиц. 
Из трещин-проулков сквозит запустеньем. 
Глазницы окон сталью стёкол замкнулись. 

Делянки кварталов, колонии кубов, 
Бетонные пестики тычутся слепо, 
Углами скребут перламутровый купол 
Ракушки, сглотнувшей и город, и небо. 

Конвейерной лентой текут тротуары, 
Плащами укутались куклы прохожих, 
Спасаясь от липкой бензиновой гари, 
Раскинувшей щупальца по-осьминожьи 

Вдоль всех мостовых. Перекрестки как тромбы. 
Тревожна морзянка оранжево-красных 
Огней поворотных. Капоты и зомби - 
В обход их спешат в никуда и напрасно. 

По льду перламутра малиновой каплей, 
Слегка удлиняясь, стекает светило 
В клюв ночи, развёрзнутый с жадностью цапли, 
Застывшей над жабой, ползущей по илу. 

Закатные отблески рябью на плоти 
Стены затухают. В проёме оконном 
Ракушечный купол и кубы напротив 
Становятся плоским, сиреневым фоном. 

Втекает в окно фиолетовость ночи, 
Мерцает и медленно стелится шалью. 
В тиши запустенья бесплотен, но сочен 
След мыслей и звучен оркестр печалей. 

06.2002