Старую леди звали миссис Хейнс – Мэри Хейнс, но никто не называл ее Мэри уже много лет, с тех пор как умер ее муж. Ей было семьдесят восемь лет, и она стояла на пороге, дрожа от страха.
Она только что вернулась с церковного двора. Она ходила туда каждое воскресенье, если позволяла погода, чтобы привести в порядок могилу своего мужа и поставить свежие цветы в вазу из граненого стекла, которая когда-то стояла на буфете из темного дуба, который они купили в первый год их совместной жизни, а теперь стояла в неиспользуемой задней комнате. Сегодня, когда она добралась до церковного двора, викарий ждал ее с мрачным лицом. ‘Боюсь, вам следует приготовиться к потрясению, миссис Хейнс’.
Когда она увидела, что они сделали с могилой, ей показалось, что она упадет в обморок. Надгробие, которое она так бережно хранила, было осквернено фиолетовыми граффити. Грубо нарисованный череп со скрещенными костями и слова, которые она не могла заставить себя повторить, искажали имя ее мужа. Вазу швырнули о надгробие и она разбилась вдребезги.
Викарий был очень сочувствующим. Он и его помощник весь день утешали обезумевших скорбящих. Вандалы оставили за собой след из разбитых надгробий, граффити и разбросанных венков в бессмысленной идиотской оргии разрушения. Полиция была проинформирована, заверил он ее, и пообещал, что кладбище будет находиться под постоянным наблюдением в надежде поймать преступников с поличным.
Она не могла вспомнить дорогу домой, ее мысли были в смятении от того, что произошло. Такое облегчение, когда со скрипом открылась входная калитка. Но на крошечном крыльце ее ждал еще один шок. Роясь в сумочке в поисках ключа, она заметила, что коврик на крыльце сдвинут. Она была очень осторожна, когда ставила его на место, когда прятала запасной ключ от двери, и не было никаких сомнений, что его передвинули.
Дрожащими руками она приподняла уголок коврика. Ключа там не было. Кто-то его забрал. Возможно, даже воспользовался им, чтобы попасть внутрь. Она отступила назад и посмотрела на дом. Ей показалось, или занавески в спальне задрожали, как будто кто-то только что задернул их?
Ее рука в перчатке прижалась к груди, чтобы унять боль в трепещущем сердце. Ей нужна была помощь. Любая помощь. В соседнем доме, где жил тот ужасный молодой человек с мотоциклом, горел свет. Она, пошатываясь, подошла к двери и нажала на звонок. Она слышала, как он звенит внутри дома. Никто не пришел. Она нажала еще раз.
Наверху, в спальне, человек с ножом улыбался про себя и терпеливо ждал.
Улица Уингфилд
Ночной мороз
Утренняя смена понедельника
Дождь хлестал по окнам, размывая вид на унылые дома на противоположной стороне улицы. Лиз Гилмор, стоя на коленях на диване, угрюмо смотрела в окно. Дождь не переставал с тех пор, как они переехали в этот убогий домишко два дня назад. Женаты три года, и все, в чем они когда-либо жили, - это череда съемных полицейских помещений. ‘Я ненавижу этот паршивый городишко", - объявила она.
Она никогда не хотела приезжать в Дентон. Когда пришло повышение, она надеялась, что его направят в какое-нибудь интересное место, где есть немного жизни – театры, клубы, приличные магазины ... а не в это скучное захолустье.
Ее муж, детектив-сержант Фрэнк Гилмор, двадцати четырех лет, коренастый, с темными, коротко остриженными волосами, в восьмой раз посмотрел на часы. Он хотел, чтобы Лиз перестала стонать. У него было так много всего на уме. 8.45. Через четверть часа он должен был встретиться со своим новым командиром подразделения, чтобы приступить к своему первому заданию в качестве недавно получившего повышение сержанта-детектива. Он хотел сохранить ясность ума. Важны были первые впечатления. Дентон был одноглазым городом, но это была первая ступенька на лестнице, ведущей к головокружительным высотам. ‘Это ненадолго, Лиз’.
Она откинула назад свои светлые волосы и взяла местную газету "Дентон Эхо". На первой полосе доминировала фотография перевернутых, разбитых и оскверненных граффити надгробий. Вандалы с кладбища снова наносят удар, кричал заголовок. Викарий подозревает шабаш черной магии. ‘Шабаш черной магии", - пробормотала она. ‘Если бы я знал, где это, я бы присоединился к нему. Вероятно, это единственное волнующее событие в этой дыре мертвых и живых’.
Он изобразил улыбку. Лиз, казалось, получала удовольствие от того, что шокировала людей своими возмутительными замечаниями. ‘Есть еще новости?’
“Дентон пострадал от эпидемии гриппа”, - прочитала она, затем отбросила газету в сторону. ‘Кладбища, грипп, убогие комнаты и непрекращающийся дождь. Этот город - просто мешок смеха!’
Он снова взглянул на часы. Важно было выбрать время. Он не хотел появляться слишком рано. Это попахивало безопасностью. Недавно повышенный сержант-детектив не должен казаться неуверенным в себе. Он хотел прийти без минуты девять, чтобы его проводили прямо в кабинет командира дивизии. ‘Мне скоро придется уехать’.
- Дай-ка на тебя взглянуть. ’ Она встала и изучающе посмотрела на него, убирая воображаемую пушинку с его нового темно-серого костюма от Marks и Спенсера. Одобрительный кивок. ‘Это пройдет’. И тогда она была прежней Лиз, прижимающейся к нему, ее руки крепко обнимали его. ‘Прости, иногда я такая стерва’.
‘Это не так!’ - заверил он ее, обнимая.
Она поморщилась. ‘Твоя ручка вонзается в меня’. Она расстегнула его куртку, и он почувствовал ее горячее, горящее тело и возбуждающий запах ее духов. Старая добрая Лиз. Она выбрала паршивое время, как всегда.
‘ Ты приятно пахнешь, ’ промурлыкала она, утыкаясь носом в его подбородок.
Он беспокойно нахмурился. По ее настоянию он воспользовался дорогим лосьоном после бритья Chanel, который она купила ему на Рождество, но знал, что это не то. Он отстранился. ‘Мне действительно нужно идти. Я опоздаю’.
‘И ты вернешься в шесть? Ничего из этого, работающего все часы, которые Бог посылает?’
Он улыбнулся. Теперь он был на более твердой почве. Офис командира дивизии Дентон прислал ему подробное расписание, почти поминутно описывающее его маршрут на предстоящую неделю. Очевидно, что Дентон был хорошо организованной, эффективно управляемой станцией. Сегодня, после встречи с командиром дивизии, его должны были провести по станции и представить персоналу и различным подразделениям. Затем его новый босс, детектив-инспектор Аллен, взял намек на экскурсию по району, чтобы познакомить его с местностью. После обеда в столовой (1.15-2.15) он отправился посетить местную лабораторию судебной экспертизы. Ровно в 5.30 его заберет машина и доставит домой (т.е. в 5.55 вечера). ‘Я вернусь к шести", - заверил он ее.
Последний долгий поцелуй, и он надел свой макинтош и помчался под дождем к своей машине. Лиз плюхнулась обратно на диван и снова пролистала газету. Она едва взглянула на заметку внизу первой полосы: "Надежда умирает из-за пропавшей девушки из новостей".
Полицейский участок Дентона не выглядел образцом эффективности, которого ожидал Гилмор. Вестибюль был без присмотра, пол мокрый от поспешной уборки и вонял дезинфицирующим средством. Где-то звонил телефон, но никто не брал трубку. Прислонившись к стене, нетерпеливо пофыркивая, ждал мужчина средних лет. Он поднял брови к потолку, когда вошел Гилмор, приглашая его поделиться своим отвращением к обращению, применяемому к высокооплачиваемым представителям общественности. ‘Мою машину украли. Они не принимают подробности по телефону – это чертовски просто. Тебе придется отпроситься с пламенной работы, нанять такси, потому что у тебя нет машины, приехать лично и заполнить чертову анкету. ’
Вошел лысеющий сержант в форме со скорбным лицом. Это был Билл Уэллс, которому перевалило за сорок, усталый и пресыщенный. Сегодня у него должен был быть выходной. ‘Хорошо, мистер Уилкинс. Были распространены подробности.’
‘И что теперь будет?’
Сержант пожал плечами. ‘Вероятно, его забрали джой-райдеры. Если кто-нибудь из общественности сообщит, что он где-то брошен, мы дадим вам знать, чтобы вы могли его забрать’.
‘И это предел помощи, которую я получаю от полиции? Если кто-нибудь случайно заметит это, вы передадите сообщение. Блестяще. Разве полиция не собирается это искать?’
‘Конечно, боимся, - сказал ему сержант, - но у нас есть дела поважнее’. Он кивнул в сторону плаката на стене позади него. На плакате была черно-белая фотография ребенка в школьной форме, стоящего у велосипеда. Заголовок гласил: Пропала без вести – вы видели эту девочку?
Мужчина презрительно фыркнул и вышел. ‘Если мне придется ждать, пока ты найдешь эту бедную маленькую коровенку, я буду ждать вечно’.
Уэллс с каменным лицом уставился в удаляющуюся спину мужчины, затем открыл дверь, чтобы крикнуть: "Неужели никто не может ответить на этот чертов звонок?’ - прежде чем переключить свое внимание на Гилмора. ‘Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?’
‘Детектив-сержант Гилмор хочет видеть мистера Маллетта’.
За спиной Гилмора снова открылась дверь вестибюля, и вошли двое мужчин и женщина, потрясая зонтиками. Один из мужчин расстегнул свой плащ, обнажив воротничок священника. ‘Встреча с мистером Маллеттом", - объявил он.
‘Да, викарий. Он ждет вас", - сказал ему Уэллс.
‘У меня встреча в девять", - прошипел Гилмор, размахивая своим маршрутом в качестве доказательства.
‘Тогда вам придется подождать’. Сержант прошел мимо него, чтобы сопроводить троицу через вращающиеся двери в кабинет командира дивизии.
Гилмор, кипя от злости, посмотрел на часы. Без минуты девять. Единственное, что он знал о своем новом командире дивизии, это то, что Маллетт был приверженцем пунктуальности, и из-за того, что этот дурак сержант пропустил новичков первыми, он опоздает на дежурство в свой первый же день.
Он плюхнулся на жесткую деревянную скамью и ткнул ботинком в лужицу пахнущей дезинфицирующим средством воды. Стрелки настенных часов двигались с монотонной регулярностью, отмечая количество минут, на которые он опоздает. Он перевел взгляд на плакат с пропавшей девушкой. Паула Бартлетт, 15 лет, темные волосы, бледная кожа, рост 5футов3 дюйма. Последний раз ее видели 14 сентября в районе Форест-лейн. 14 сентября! Около двух месяцев назад!
Она не была особенно симпатичным ребенком, но, возможно, фотография не отдавала ей должного.
Хлопнули вращающиеся двери, когда вернулся сержант. Гилмор вскочил на ноги. ‘У меня назначена встреча с мистером Маллеттом...’
‘Вам придется подождать’. У Уэллса не было времени на взвинченных новоиспеченных констеблей.
Гилмор почувствовал, что должен кому-то отчитаться. Он сверился со своим маршрутом. ‘Скажите инспектору Аллену, что я здесь’.
‘Он ушел по болезни. Все ушли, смертельно больные’. Зазвонил внутренний телефон. ‘Нет, мистер Маллетт, мистер Фрост еще не пришел. Да, я сказал ему, что на девять часов. Да, сэр. Он повесил трубку.
Дождь хлынул из дверей вестибюля, когда неряшливая фигура в промокшем макинтоше протиснулась внутрь. Он снял с шеи промокший бордовый шарф и отжал его. ‘Там мочится", - объявил он, затем его нос дернулся. ‘Дезинфицирующее средство и духи. Это место воняет, как помойное ведро проститутки’.
‘Дезинфицирующее средство от уборщиков", - сообщил ему сержант. ‘Прошлой ночью у нас повсюду блевали пьяницы. А запах понси - от лосьона после бритья для новенького’. Он мотнул головой в сторону Гилмора, который нахмурился в ответ. ‘Мистер Маллетт спрашивал о вас’.
‘Он всегда спрашивает обо мне. Думаю, я ему нравлюсь. Ему нравится немного грубовато’. Он расстегнул свой макинтош, обнажив мятый синий костюм с оторванными двумя пуговицами. Красный галстук под потертым воротником рубашки был завязан тугим засаленным узлом и выглядел так, словно его надели после того, как ему накинули на шею, как петлю. Он повернулся к Гилмору и протянул перепачканную никотином руку. ‘Я детектив-инспектор Джек Фрост’.
Гилмор пожал протянутую руку, его мысли лихорадочно метались. Детектив-инспектор! Этот тряпичный мешок был детективом-инспектором? Шутка, конечно? Но никто, казалось, не смеялся. ‘Ты будешь работать со мной", - продолжил Фрост.
Теперь это просто должно было быть шуткой. Он помахал своим маршрутом. ‘Меня назначили к мистеру Аллену’.
‘Все изменилось – Аллен заболел оспой", - сказал Фрост.
‘У него грипп", ’ поправил участковый сержант. ‘Половина чертовой станции слегла, большинство остальных на больничных после пятничной драки, а остальные из нас, глупых придурков, втянуты в свой выходной и работают в две смены’. зазвонил внутренний телефон.
‘Если это Маллетт ...’ - сказал Фрост, пятясь к выходным дверям.
Это был не Маллетт. Это был контроль для инспектора. ‘Комптоны – пара, получившая письмо с ненавистью. У них случился пожар – кто-то пытался сжечь их летний домик дотла ’.
‘Я в пути", - сказал Фрост, бросая трубку. Он мотнул головой в сторону Гилмора. ‘Давай, сынок. Если вам нравятся твердые соски, вас ждет угощение – хозяйка дома - настоящая крекерша. ’
‘Но я должен отчитываться перед командиром дивизии", - запротестовал Гилмор.
‘Ты сможешь сделать это, когда мы вернемся’.
Зазвонил внутренний телефон. На этот раз это был Маллетт.
Фрост схватил Гилмора за руку и поспешил вывести его под дождь.
Старый "Форд Кортина" Фроста был спрятан вне поля зрения, за углом автостоянки у вокзала, где, будем надеяться, Маллетт его не заметит. Пока Гилмор ждал под проливным дождем, который проникал сквозь его новый плащ, Фрост убрал мусор с пассажирского сиденья, включая два покрытых грязью веллингтоновых ботинка, которые он бросил на заднее сиденье машины. ‘Залезай, сынок’.
Гилмор демонстративно протер сиденье носовым платком, прежде чем рискнул соприкоснуться со своим новеньким костюмом. Его голова чуть не ударилась о ветровое стекло, когда Фрост внезапно включил передачу, и они уехали.
‘Куда мы едем?’ спросил он, поспешно застегивая пряжку ремня безопасности, когда машина с визгом въехала на Рыночную площадь, разбрызгивая брызги, когда проехалась по неожиданно глубокой луже.
‘Маленькая деревушка под названием Лексинг – примерно в четырех милях от Дентона’. Мимо промелькнули магазины, затем двигатель заработал и закашлял, карабкаясь вверх по крутому склону, и в воздухе запахло горящим маслом. Фрост принюхался и нахмурился. ‘Ты что-нибудь понимаешь в двигателях, сынок?’
‘Нет", - твердо сказал Гилмор. Он ни за что не собирался пачкать свой новый костюм, заглядывая под капот грязной машины Фроста. Теперь они проезжали густо поросшую лесом местность с поникшими от дождя кустами.
Фрост ткнул большим пальцем. ‘Дентон Вудс. Прямо за дальней стеной пропала та школьница. Она разносила газеты, но так и не закончила. Ее велосипед и недоставленные документы нашли в канаве, но никаких следов ребенка.’
‘Были ли неприятности дома? Могла ли она убежать?’
‘Не знаю, сынок. Это был случай мистера Аллена, пока он случайно не подхватил чертов грипп. Теперь я в затруднении. Нам придется начать читать досье, когда мы вернемся.’ Он чиркнул спичкой по приборной панели и прикурил, затем вспомнил, что не рассказал Гилмору о деле, на которое они ехали. ‘Супружеская пара, лет двадцати пяти, живет в переоборудованной ветряной мельнице. Какой-то шутник напугал их до смерти’.
‘Как?’ Спросил Гилмор.
‘Много очаровательных способов. Рассылка поддельных объявлений о некрологах – каталогов надгробий и тому подобного. На прошлой неделе им даже звонил гробовщик, чтобы забрать тело мужа. Его бедная жена-корова впала в истерику.’
Теперь машину трясло и хлюпало по грязной дороге, и запах горящего масла становился все сильнее. Фрост опустил стекло, чтобы впустить немного воздуха, затем указал. ‘Вот оно!’ Перед ними маячила, едва различимая сквозь заляпанный грязью ветрозащитный экран "Кортины", настоящая старая деревянная ветряная мельница со снятыми парусами, выкрашенная в черно-белый цвет по модному дизайнерскому проекту.
Гилмор наклонился вперед и вытянул шею, чтобы рассмотреть все это. Он был впечатлен. ‘Это, должно быть, стоило несколько шиллингов?’
Фрост кивнул. ‘Ходят слухи, что Комптоны заплатили за это место около четверти миллиона. Из-за спада на рынке жилья сейчас оно стоит намного меньше’.
Машина заскрипела по гравийной подъездной дорожке, которая вела к черной входной двери в белой раме, перед которой уже была припаркована полицейская машина. Вдоль подъездной дорожки тянулась лужайка, когда-то безупречно чистая, но теперь превратившаяся в грязное, взбитое, покрытое бороздками от шин месиво, по которому плескалась грязная вода. Сделав свою работу, пожарные забирались в пожарную машину, готовые к отъезду. Посреди лужайки пожарный инспектор, дождь отскакивал от его желтого sou'wester, мрачно копался в куче размокшего пепла и обгоревшего, покрытого пузырями краски дерева - всего, что осталось от летнего домика. Фрост подплыл к нему, ругаясь, когда вода попала в дырки в его ботинках, и с сожалением вспоминая свои резиновые сапоги, уютно и сухо лежащие на заднем сиденье машины. Гилмор остался стоять на тропинке. Он не стал портить обувь из-за паршивого сгоревшего летнего домика.
Фрост скользнул взглядом по тлеющим останкам. ‘Я мог бы лучше потушить это, помочившись на это’.
Офицер пожарной охраны выпрямился и ухмыльнулся. ‘У нас не было ни единого шанса, Джек. Дерево было пропитано бензином. Мы добрались сюда через двенадцать минут после звонка, но к тому времени все почти сгорело. ’
‘Бензин?’ Фрост взял кусок мокрого горелого дерева и понюхал его. Пахло так же, как мокрое горелое дерево. Он бросил его обратно в кучу и смотрел, как отъезжает пожарная машина.
‘Никаких сомнений. Я все еще проверяю, но, вероятно, это был какой–то грубый фитиль - свеча или что-то в этом роде. Я смогу рассказать вам больше, когда найду его ’.
‘Ты меня знаешь", - сказал Фрост. ‘Если это грубо, то мне интересно’. Он, хлюпая, вернулся к подъездной дорожке.
Гилмор колотил во входную дверь, в то время как Фрост угрюмо шарк по гравийной дорожке и пробовал ржавый звонок на старомодном женском велосипеде, прислоненном к стене. Дверь со скрипом отворилась на тяжелых черных петлях из кованого железа, и тощая женщина с кожистой кожей лет шестидесяти со шваброй и ведром хмуро уставилась на них. На ней была мужская кепка, надвинутая прямо на волосы, и тускло-коричневое бесформенное платье, стянутое на талии бечевкой.
Фрост кивнула в сторону ведра. ‘Нет, спасибо, Ада, я ушла, прежде чем выйти’. Он представил ее Гилмору. ‘Это Ада Перкинс, шведская помощница по хозяйству’.
Женщина хмыкнула. ‘Ты и вполовину не такой смешной, каким себя считаешь, Джек Фрост’. Она ткнула костлявым пальцем в сторону двери в конце коридора. ‘На кухне полицейский пьет чай’.
‘Тогда давайте начнем с кухни", - сказал Фрост.
Это была просторная, экономичная кухня, отделанная из массива дуба, с мраморными столешницами, полированной медной посудой на стенах и миниатюрными ручными водяными насосами вместо кранов над раковиной. Черная Ага, замаскированная под старую угольную плиту, вдыхала теплый хрустящий запах выпекаемого хлеба. Черноусый констебль Джордан, двадцати шести лет, в расстегнутом кителе, сидел за дизайнерским столом из выскобленной сосны и пил чай из толстой дизайнерской кружки. Он вскочил по стойке смирно, когда вошли детективы, но Фрост жестом пригласил его сесть и придвинул стул рядом с собой. Гилмор сделал то же самое.
‘Полагаю, вы хотите чаю?’ - спросила Ада и, не дожидаясь ответа, налила два чая из коричневого чайника, пододвинула сахарницу и, шаркая ногами, вышла, бормоча что-то о том, что ей нужно поработать.
‘Привет, Фрэнк", - сказал Джордан, протягивая руку.
Рука была проигнорирована. ‘Детектив-сержант Гилмор’, - последовала ледяная поправка. ‘И застегните эту куртку’. Начинайте, если собираетесь продолжать. Не позволяйте нижним чинам слишком фамильярничать, иначе они обойдут вас стороной.
Фрост передал по кругу свои сигареты, затем попросил доложить. Джордан, подавив негодование из-за пренебрежения Гилмора, открыл свой блокнот. ‘Мне позвонили из управления в 9.23. Я приехал в 9.34. Пожарная команда уже была здесь, поэтому я оставил их разбираться и пошел прямо к миссис Комптон. ’
‘Миссис Комптон?’ - перебил Фрост. ‘Не муж?’
‘Он уехал по делам", - сказал Джордан.
На лице Фроста появилась улыбка. ‘Хорошо. Тогда мне не придется смотреть, как он ласкает ее окровавленное тело… Во что она одета сегодня утром?’
‘Та розовая короткая ночнушка", - сказал Джордан. ‘Та, которую она надела в первый раз’.
Фрост завопила от восторга. ‘Коротышка – вау! Это та, которая едва прикрывает свою задницу. Я должен попытаться уронить что-нибудь на пол, чтобы она могла поднять.’Затем он вспомнил о серьезных делах этого дня и кивнул Джордану, чтобы тот продолжал.
‘Она встала сразу после девяти, подняла почту с коврика, заварила себе чашку чая и пошла в гостиную. Первое письмо, которое она открыла, было вот это."Джордан подтолкнула к ней прозрачный пластиковый пакет. Внутри был лист дешевой бумаги формата А4, на который были наклеены буквы, вырезанные из глянцевого журнала и образующие слова.
Фрост прочитал его с мрачным лицом, затем передал Гилмору. Сообщение было коротким и пугающе по существу. СЛЕДУЮЩЕЕ, ЧТО НУЖНО
ГОРЕТЬ БУДЕШЬ ТЫ, СУКА.
‘Где конверт?’ - потребовал ответа Гилмор. Теперь это дело выглядело немного более заслуживающим его внимания. Джордан передал другой пластиковый пакет, в котором был конверт из манильской бумаги размером 9 на 4 дюйма. Адрес, напечатанный заглавными буквами, гласил: МИССИС КОМПТОН, СТАРАЯ МЕЛЬНИЦА, ЛЕКСИНГ. На нем была первоклассная марка, и он был отправлен в Дентон накануне вечером. Он жестом пригласил Джордана продолжать.
‘Затем она услышала этот рев снаружи. Она раздвинула шторы в гостиной и увидела, что летний домик в огне, поэтому набрала 999’. Он закрыл свой блокнот.
Фрост осушил свою кружку и бросил в нее окурок сигареты. ‘Это становится все противнее и противнее. Началось с тяжелых телефонных звонков, теперь это угрозы смертью. Верно, Джордан. Съезди в деревню и поспрашивай там. Кто-нибудь видел что-нибудь ... какие-нибудь странные машины, притаившиеся около кого-нибудь, воняющего бензином. Когда констебль уходил, он встал. ‘Время рассматривать ягодицы’, - сказал он Гилмору. ‘Мы собираемся поболтать с миссис Комптон’.
Гилмор последовал за ним из кухни по коридору с натертым навощенным деревянным полом в гостиную, большую комнату с высоким потолком, в которой густо пахло деревенской мешковиной из гессенской ткани темно-шоколадного цвета, покрывавшей ее стены.
Джилл Комптон, встав, чтобы встретить их, выглядела намного моложе своих двадцати трех лет. На ней была прозрачная кукольная ночная рубашка в паутинку, которая ничего не скрывала, а поверх нее шелковый домашний халат, распахивающийся, чтобы не портить вид через ночную рубашку. Ее волосы, обрамлявшие большие голубые глаза и свободно ниспадавшие по спине, были светло-золотистого цвета кукурузы. На ней не было макияжа, и бледное, как у фарфоровой куклы, личико с намеком на темные круги вокруг глаз придавало ей вид беззащитной. Она храбро улыбнулась. ‘Извините, я не одета’.
‘Все в порядке, миссис Комптон", - сказал Фрост, и в искренности его голоса не было сомнений. ‘Дело в вашем летнем домике’.
‘Это мог быть дом", - сказала она дрожащим голосом. ‘Ты видел это письмо?’
Прежде чем Фрост успел ответить, хлопнула входная дверь и мужской голос позвал: ‘Джилл, я дома! Где ты?’
‘Марк!’ - она выбежала навстречу своему мужу.
‘Черт возьми!’ - проворчал Фрост. ‘Спина тискателя ягодиц!’ Марку Комптону было двадцать девять, и он был ослепительно хорош собой. Светловолосый, с бронзовым цветом лица, хотя и слегка располневший от хорошей жизни, он выглядел как отставной лейб-гвардеец из "Соседей". Гилмор мгновенно возненавидел его за внешность, деньги, идеально сидящий серебристо-серый костюм, за то, что он обнимал миссис Комптон, но больше всего за то, что его рука ласкала ее обнаженную руку.
‘Письмо? Моя жена сказала, что там было письмо с угрозой убить ее’.
Фрост показал ему это. Его лицо побелело. ‘Почему нас так преследуют?’ Он опустился в кожаное кресло. Его жена опустилась к нему на колени и прижалась к нему.
‘Это то, что я хотел бы знать", - сказал Фрост. ‘Почему?’ Они с Гилмором сидели лицом к Комптонам на большом кожаном диване. Он нащупал свои сигареты. ‘У того, кто это делает, должна быть причина’.
‘Причина?’ - спросил Комптон. "Нет никакой чертовой причины. Это работа маньяка’.
‘Мы получили поток жалоб на письма, написанные ядовитой ручкой. “Вы знали, что у вашей жены роман с молочником?” – что-то в этом роде. Мне интересно, мог ли это быть тот же самый парень. ’
‘Нам угрожали смертью, инспектор, а не дурацкими письмами с ядовитой ручкой’.
‘Пробежимся еще раз по основному ходу событий", - сказал Фрост. ‘Просто для пользы моего нового коллеги’.
Марк Комптон просунул руку под домашнее пальто Джилл и нежно погладил ее обнаженную спину. ‘Хорошо. Как вы знаете, мы ведем бизнес отсюда… Однажды ночью Джилл была одна, когда позвонил этот придурок. ’
‘Что это за бизнес?" - перебил его Гилмор.
‘Грязные книги", - сказал Фрост.
Комптон нахмурился. ‘ Мы торговцы произведениями искусства, - поправил он. ‘ В основном редкими книгами и гравюрами, небольшую часть которых можно было бы назвать эротикой, и рукописями, но их немного. Наверху запасов на четверть миллиона фунтов.’
Гилмор тихо присвистнул, чтобы показать, что он впечатлен. ‘Надеюсь, надежно заперт?’
‘Мы не смогли бы получить страховку, если бы это было не так", - ледяным тоном ответил Комптон. ‘Ваш сотрудник по борьбе с преступностью осмотрел нас и остался вполне доволен. У нас сложная система сигнализации с автоматическим набором номера 999. Если кто-то попытается проникнуть в дом, в вашем полицейском участке сработает сигнализация. ’