Аннотация: Давно это было, больше чем 60 лет назад, ну когда Берия уже был разоблачен и расстрелян, а Сталин продолжал оставаться в Мавзолее вместе с Лениным.
КЕРОСИН и БЕРИЯ.
Давно это было, больше чем 60 лет назад, ну когда Берия уже был разоблачен и расстрелян, а Сталин продолжал оставаться в Мавзолее вместе с Лениным. Жили мы тогда в Литве, в Клайпеде в самом центре на улице Пятраса Цвирки - был такой литовский советский писатель. Дом был старинный, немецкий, как и вся Клайпеда - бывший Мемель, родина Геббельса. Начиналась наша улица с площади, где был тот самый театр, с балкона которого выступал Адольф Гитлер в 1939 году, а заканчивалась конфетной фабрикой "Первое мая" или "Geguzes pirmoji" по литовски.
Дом номер 15 в котором мы тогда проживали в войну почти не пострадал, хотя кругом было полно развалин с которых хозяйственные литовские крестьяне потихоньку увозили кирпичи для своих построек. Из удобств была холодная вода, туалет в коридоре и одна ванна с водонагревателем в подвале. Вообще-то этот дом при немцах был зданием банка и для жилья не предназначался, но тогда многие жили почти в развалинах и по тогдашним меркам две холодные комнаты с кухней были шикарной квартирой.
Отопление конечно было печки и плита на кухне и даже какое-то центральное отопление с котлом, но печки почти не грели, а топить котел была большая проблема - жильцам дома постоянно надо было за ним следить. Хотя лет мне было мало, но любил тогда растапливать печки и плиту на кухне - это была целая растопительная наука. Берешь сперва старые газеты ну "Советская Клайпеда", "Известия" или "Правда" с портретами вождей на первой странице, потом на газеты кладешь толстые листы из немецких книг, подобранных на развалинах и затем несколько щепок, затем пару полен и когда разгорится хорошо уголь.
Готовили еду или на плите, или на керогазе, в котором фитиль часто пригорал и запах был довольно неприятный, то ли дело плита. Но керосинкой пользовались чаще - оно удобнее если керосин в наличии имелся, правда перебои часто бывали с его покупкой.
Однажды ходил я пару дней с бидончиком на рынок за керосином, бидончик небольшой был ну литра на три, но для меня полный он был довольно тяжел и ручка узкая руки резала, менять приходилось. Зато идти по городу на рынок мне нравилось - много чего было интересного.
Из подъезда выходишь, а там под домом в полуподвале пивная - люди сидят выпивают и не только пиво. На подводе с лошадью бочки с пивом с пивзавода "Швитурис" привезли, по доскам в пивную скатывают. Инвалид безногий на дощечке с подшипниками ждет пока пиво спустят и ему проход освободят.
Переходишь улицу и прямо по переулкам на рынок, дома, что после войны уцелели в переулках кирпичные, некоторые с замурованными бревнами и несмываемые надписи витрин - реклам на немецком языке готическим шрифтом. Краска сажа на керосине так впиталась в кирпич, что не закрасишь, не сотрешь.
На третий день, наконец привезли бочку с керосином и конечно уже очередь длиннющая - долго керосину не было. В очереди женщины в основном и подростки вроде меня, почти дети - мужчины с утра на работе, только инвалиды военные неработающие на рынке тогда бывали. Много их было, и безрукие, и безногие с костылями или деревянными протезами.
Получил наконец я свои три литра керосину, пропустив перед собой сапожника безрукого инвалида, из соседнего подъезда нашего дома. Выпивал он здорово этот дядя Миша ухитрялся как-то ботинки чинить одной рукой, а на праздничных демонстрациях тяпнув грамм двести кричал патриотические лозунги типа "Слава Сталину."
Денег у меня немного осталось от покупки керосина и заприметила их какая-то старушка, не то татарка, не то цыганка и предложила купить у нее собачку-щенка, уговорила так сказать. Ну вот иду назад по переулкам мимо развалин кирхи огромных и с одной стороны руку керосин оттягивает, а с другой щенок на веревке дергает. Щенок то красивый, видно породистый был, да кто тогда после войны о породе знал - собака и все тут.
Добрался я до своей улицы вконец уставший и присел отдохнуть на тумбу каменную, и тут увидали щенка подошедшие пожилые мужчина и женщина, видимо супруги и приглянулся он им очень. Откуда мальчик у тебя такая красивая собака спрашивают. Ну я им и говорю, что на базаре купил у старушки за три рубля, и опасаюсь, что родители ругать будут.
Тут и они меня уговорили этого щенка им за пять рублей продать, хотя я никак больше трех брать с них не хотел, деньги эти тогда небольшие были, рубли желтые, трешки зеленые размером со стодолларовую купюру, потом в 1961 году их поменяли на более маленькие.
Ну и хотя принес наконец домой долгожданный дефицитный керосин, но в награду за это мне разрешили затопить в виде развлечения и пользой для семьи плиту на кухне и затапливал я её бумагами аж с тремя портретами Берии, вырезанными из каких-то книжек.
Запомнил я это тогда крепко, что нельзя хранить дома портреты врагов народа, а если на семейных фотографиях попадались люди с выскобленными лицами - то это либо раскулаченый дядя, либо враг народа или вредитель из отцовских сослуживцев, родственников или друзей. Потом для полной безопасности и эти фотографии пошли на растопку.