Дмитрий Игоревич интересовался восточной философией и стремился к Просветлению. Как-то раз он прочел в книге известного гуру-бодхисаттвы, родом то ли из Индии, то ли из Тибета, - для того, чтобы быстрее достичь Просветления, нужно непрерывно произносить сутру Лотоса - "Ом Мани Падме Хум!". Лучше всего произносить ее вслух, но можно и мысленно про себя.
"Как всё просто!" - обрадовался Дмитрий Игоревич.
С тех пор он начал ежедневно, с утра до вечера, произносить в уме сутру Лотоса. Ему очень хотелось достичь Просветления!
Оказалось, что это совсем не просто. Дмитрий Игоревич с удивлением обнаружил, насколько недисциплинированны его мысли. Мысли его норовили отвлечься от сутры и сконцентрироваться на чем-то другом...
Но Дмитрий Игоревич работал над собой.
Вскоре Дмитрий Игоревич обнаружил, что в нем что-то изменилось - причем явно в лучшую сторону. Он научился мыслить позитивно! Когда в половине шестого утра он просыпался под дребезжание будильника, вместо того чтобы подумать: "Во-о-от, опять на работу...", он думал: "Ом Мани Падме Хум!" - и на душе у него становилось светло и радостно. Когда в общественном транспорте ему наступали на ногу или толкали локтем в грудь, Дмитрий Игоревич думал: "Ом Мани Падме Хум!" - и тут же осознавал, что отдавленные ноги и синяки на груди - это мелочи жизни. Когда на работе на него в очередной раз кричал начальник и незаслуженно лишал его премии, Дмитрий Игоревич думал: "Ом Мани Падме Хум!" - и начальник начинал казаться ему очень милым и симпатичным человеком.
Да, в Дмитрии Игоревиче многое изменилось!
А потом... Потом начал меняться окружающий мир.
Однажды, сидя в своем рабочем кабинете, Дмитрий Игоревич мысленно пел сутру Лотоса - и вдруг в шуме кондиционера ему послышался хор голосов, произносящих нараспев: "Ом Мани Падме Хум!"
Мир начал ему подпевать!
Теперь ему повсюду слышался этот хорал - в шуме автомобилей, в звуке работающего холодильника, в гудении водопроводных труб...
"Весь мир поет эту сутру! - думал Дмитрий Игоревич. - Значит, весь мир стремится к Просветлению. Но знаю об этом только я..."
Это казалось ему несправедливым. Он очень хотел, чтобы все, все вокруг тоже услышали этот дивный хорал.
"Как же этого добиться?" - думал Дмитрий Игоревич.
Наконец он понял: "Все дело в том, что сутру Лотоса я все время произношу мысленно про себя. И весь мир тоже произносит ее мысленно про себя. Вот если бы пропеть ее вслух - тогда и эта дивная песня мира зазвучала бы в полный голос!"
Но Дмитрий Игоревич очень стеснялся. Он вообще не привык повышать голос. А чтобы вот так - взять и запеть - это казалось ему просто немыслимым...
Но однажды он все-таки решился.
Ранним летним утром он вышел из дому и робко, вполголоса пропел: "ом мани падме хум..." Ничего не произошло. Дмитрий Игоревич был разочарован. "Я пою слишком тихо, - подумал он. - Надо громче, громче!" И он начал петь - все громче, и громче, и громче...
...
Дядя Прохор, лицо без определенного места жительства, ночевал на скамейке у подъезда. Летом он любил ночевать на свежем воздухе, а под утро сон его был особенно крепким и сладким... Неожиданно он услышал сквозь сон, как прямо у него над ухом кто-то поет: "Ом Мани Падме Хум!" Дядя Прохор перевернулся на другой бок и громко выругался матом. Он всегда очень злился, когда ему мешали спать. Приподнявшись, он увидел Дмитрия Игоревича, который стоял у подъезда и, раскинув руки и запрокинув голову, громко произносил нараспев сутру Лотоса.
-Ты чё, совсем уже того?! - возмутился дядя Прохор. - Вот я сейчас как...ударю тебя по лицу!
Дядя Прохор слез со скамейки, подошел к Дмитрию Игоревичу и размахнулся, намереваясь ударить его по лицу.
"Ом Мани Падме Хум!" - сказал ему Дмитрий Игоревич.
Дядя Прохор замер. Потом разинул рот, закрыл, снова разинул... И неожиданно для себя пропел в ответ: "Ом Мани Падме Хум!"
Дмитрий Игоревич посмотрел на него с восторгом и одобрительно кивнул. Теперь они пели уже вдвоем - "Ом Мани Падме Хум!"
От их громкого пения проснулись соседи. В доме одно за другим распахивались окна, в окнах показывались злые, заспанные лица.
Вначале соседи ругались и грозили милицией. Но потом они вдруг замолчали, расплылись в счастливой улыбке и тоже запели: "Ом Мани Падме Хум!"
Мир вокруг начал стремительно меняться.
Безмолвный хорал, ранее слышный лишь Дмитрию Игоревичу, теперь зазвучал в полную силу. И как зазвучал!
"Ом Мани Падме Хум!" - пели спешащие на работу прохожие.
"Ом Мани Падме Хум!" - пели дома и автомобили.
"Ом Мани Падме Хум!" - пели птицы, цветы и деревья.
"Ом Мани Падме Хум!" - пели работники ЖЭСа, в своих оранжевых жилетках так похожие на далай-лам.
"Ом Мани Падме Хум!" - гудели заводские корпуса.
"Хум!" - отвечали дымящие заводские трубы.
По улицам бродили белоснежные коровы с глазами бодхисаттв.
Из окон выглядывали женщины в разноцветных сари и бросали на улицу веточки корицы и цветки шафрана. В парках и на площадях плясали дети в венках из свежих лотосов.
И даже Глава Государства, взойдя на трибуну, широко улыбнулся, взмахнул нефритовыми четками и пропел в микрофон: "Ом Мани Падме Хум!"
И тут Дмитрий Игоревич с радостью осознал, что и он, и весь мир наконец-то достигли Просветления.