Парни пошли к себе в жилище. Уже достаточно рассвело и было видно, что их жилище не пострадало. Парни не сговариваясь взяли с собой то, что им может пригодиться в дороге и без сожаления отправились дальше вдоль моря. День только начинался. Тяжелые тучи грозились дождем. Сильный ветер поднял волну на море. Парни шли по гребню прибрежной горы. Сверху временами был виден берег. Волны прилива подгоняли к берегу громадные кучи мусора. Даже сверху было видно, что в сплетении водорослей и береговой травы торчат палки и ветки, морские звезды и дохлая рыба. Временами были видны туши мертвых тюленей и вырванные с корнями деревья. Медведи, гиены и стаи птиц собирали по берегу свою добычу. Возле туш тюленей или больших куч с дохлой рыбой временами разгорались драки гиен и медведей. Птицы слетались к местам драк и своими криками добавляли шуму, будто переживали за участников.
За тяжелыми тучами спрятались дымы за морем на востоке. Пошел мелкий дождь. Парни шли пока еще по знакомым местам и спрятались в ближайшем нагромождение камней. Там было что-то вроде неглубокой пещеры с громадной плитой вместо потолка. Дождь был непривычный и никогда не видимый парнями. В каждой капле дождя был кусочек черной грязи. Грязь растекалась по траве и веткам деревьев, пачкая все вокруг черными кляксами. Потом пошел дождь посильнее и стал смывать грязь с травы и листьев.
Вечером парни дошли до неизвестных им мест. Здесь они уже не бывали и с интересом смотрели по сторонам. Берег моря был изрезан большими и малыми бухтами, полуостровами и мысами выдающимися далеко в море. Далекие острова в море утыкались острыми вершинами в небо и почти отвесно опускались в море. Парни старались подниматься на вершины прибрежных гор, чтобы прокладывать свой путь по более короткому пути без напрасного обхода бухт и выступающих полуостровов.
Парни шли то под самыми облаками, то спускались в низины и речные долины. На речных долинах иногда можно было увидеть столько пролетных уток, что они закрывали своими крыльями небо. Утки влетали перед парнями и садились на землю после их прохода. Утки были всюду и сверху, и с боков, и спереди, и сзади. Уток было столько, что казалось, будто парни под колпаком из птичьих стай. Когда парни поднялись на хребет противоположной сопки, то внизу увидели черный, шевелящийся ковер из уток, плотно прикрывающий всю пройденную парнями долину. Кирс заметил, что проходя по утиному Раю, они не добыли ни одной птицы. Ужин придется специально искать или придется вернуться за утками назад. Парни решили не возвращаться, все что им надо они найдут по пути.
Склон и хребет сопки был покрыт непроходимыми зарослями кедрового стланика. Кое-где еще лежал снег и прижимал ветки стланика к земле. Достаточно было только наступить на такую ветку и ветка освободившись от снега с усилием выпрямлялась, ударяя по ногам того кто её освободил. На многих ветках кустов стланика еще висели шишки, но парни знали, что местные белки и бурундуки проверили все вокруг еще осенью и шишки пустые, без орехов.
Бурундуки испугано кричали при подходе парней. Эти милые зверки скорее изображали страх перед парнями. Они залезали на невысокие ветки и прикрывали свои глаза лапкой. При желании многих из этих "спрятавшихся" бурундучков можно было достать с веток, не подпрыгивая или не пригибая ветку к земле. Достаточно было легкого удара по стволу, чтобы "спрятавшийся" под своей лапкой бурундучок скатывался на ветку пониже или на землю. На земле бурундук забывал об излишних страхах и шустро прятался в одной из своих многочисленных норах. Откуда слышался откровенно победный и радостный свист.
На не растаявших пятнах снега часто сидели белые совы. Не видимые даже вблизи они бесшумно взлетали, распахивая свои громадные крылья. Пролетев совсем немного, они садились на очередной клочок снега и опять пропадали. За весь день парням не повезло с дичью на ужин и когда уже начались сумерки парни решили пойти к береговой полосе и там поискать что-нибудь себе на ужин.
Очередной хребет сопки шел вдоль берега, постепенно увеличиваясь в высоте. Обрывистый склон опускался почти к самой воде. Парни решили немного пройтись вдоль берега и снова подняться на склон сопки при первом удобном случае. Галечный пляж вдоль берега был достаточно широк и парни не боясь шли все дальше и дальше по берегу. Пока было не понятно, толи начинался отлив, толи заканчивался прилив. Если бы парни остановились, то они бы быстро поняли что к чему, но парни решили выяснить все на ходу и все дальше удалялись вдоль отвесной стены по пляжу от входа. Когда парни ушли достаточно далеко, Норд случайно посмотрел на стенку скалы и увидел достаточно высоко над головой полоску отложения соли. Значит, прилив только начинался. Он тут же указал на это остальным парням и парни решили идти вперед. Впереди как раз был неглубокий пролом в скале с россыпью камней почти до полосы соли. Дан сказал, что пережидать прилив в этой расщелине опасно, придется сидеть в воде по пояс, пережидая прилив. Бежим дальше. Волны уже подступали кое где к самым скалам. Появился более глубокий пролом в стене из скал. Россыпь камней тут была немного выше полоски соли и хоть подняться на вершину скалы в этом проломе было невозможно, парни решили именно здесь переждать прилив. Через несколько минут волны перекрыли выход. Парни пробовали найти сухой хворост чтобы погреться у огня хоть некоторое время и заодно чем-то заняться. А ждать отлива придется долго, почти до рассвета.
Вода поднималась, волны жадно обрушивались на камни все выше и выше. Парни поднялись на самую вершину расщелины, постелили на камни свои заплечные сумки и уселись в ожидании отлива. За то время, что они жили возле моря парни узнали о максимальных и минимальных приливах и отливах. И очень надеялись, что сегодня не будет максимального прилива и им не придется стоять в воде полночи. Было очень холодно. Ветер будто специально задувал в расщелину со всех сторон. Несколько раз ночью шел дождь. Вода дождя стекала со скал ручейками и попадала в морские волны в двух шагах от парней. Когда вода стала отступать парни вздохнули с облегчением и как только появилась возможность пойти дальше по пляжу, парни пошли прочь от своего ночного убежища. В предрассветных сумерках они нашли проход-подъем на скалы и скоро грелись у костра в лесочке наверху сопки.
Гездовья птиц.
Первый день похода в этом году для парней был богат на приключения. Второй день начинался намного лучше. Пока разгорался костер в найденном на вершине сопки лесочке, Кирс собирая дрова случайно увидел ягненка горного барана и вместо хвороста принес мяса на завтрак и обед. Ветер разогнал тучи и новый день обещал быть ясным и теплым. На востоке за морем снова стал виден черный столб дыма. С вершины сопки было видно, что берег моря постепенно заворачивал в сторону столба дыма. Парни не видели таких высоких дымов и когда Кирс пошутил, что это горит костер людоеда, который ждет всех путешественников к себе в гости, парни откровенно напугались. Других объяснений такому дыму они даже предположить не могли. Может быть там действительно живут гиганты и парни уже находятся на охотничьей территории племени этих нелюдей? За последнее время парни столько повидали необычного, а за свою жизнь слыхали столько страшных рассказов, что сейчас могли поверить в любую сказку. Про морских животных и вообще про море в их племени никто не рассказывал, а море и морские животные есть. Может быть есть и злые, деревянные карлики, и каменные великаны людоеды, и огненные птицы сжигающие взглядом всех, кто их увидит, про которых в их племени рассказывали частенько.
Сколько уже прошли парни по земле и ничего такого не видели, а может и не увидят. Зато медведи и лоси в здешних краях стали намного больше по размеру. Ночи стали слишком короткими. Вечерние сумерки переходят в утренние, темноты ночи почти нет. Разве что если только тяжелыми тучами закроет всё небо. И то, в облаках иногда появляется просвет и оттуда, из-за облаков в темноту ночи проливается луч дневного света.
Дни проходили, парни шли вперед без особых приключений. Ночь совсем пропала. Солнце ненадолго пряталось за горы, но темноты не наступало. Всю ночь голубело небо, среди белых облачков и было светло как днем. Деревья на сопках становились все ниже и тоньше, как высоко в горах. Только здесь, на вершинах гор мог расти лишь кедровый стланик, корявый и будто весь изломанный. А высокие деревья росли в распадках крутых гор, где не было простору зимним ветрам.
Днем было очень жарко, ночи не было, поэтому парни стали спать в самую жару и немного ночью. Продолжали поход по утрам и вечерам. Встреченные парнями животные тоже придерживались этого времени. На плоских вершинах горных хребтов паслось много оленей, зубров, сайгаков... Частенько парни видели мамонтов, носорогов, гигантских оленей и медведей. Пока красная рыба не пошла на нерест в реки, медведи паслись на лугах, чуть ли не вместе с травоядными копытными.
Когда парни спускались к берегу моря, там они на прибрежных скалах видели множество гнездящихся морских птиц. Эти птицы не делали гнезд и высиживали яйца прямо на каменных карнизах. Достаточно было лишь крохотной, горизонтальной площадки или ямки величиной с ладошку, чтобы птица там снесла одно или два яйца и стала их насиживать. Иные скалы были чем-то удобны для гнездовий этих птиц. Гнезд и гнездящихся птиц там было так много, что брошенный парнями камень обязательно попадал в пролетающую мимо птицу. В толчее и суматохе птицы часто сталкивались друг с другом, врезались в скалы, ломали крылья при неудачных взлетах и посадках, и искалеченные оказывались внизу. Под скалами птиц уже ждали медведи, лисицы, волки и гиены. Ненасытные медведи деловито ловили упавшую птицу и тут же её съедали. Лисы и волки поймав птицу, еще живую утаскивали куда-то с собой. Обожравшиеся гиены лежали под скалами и убив новую упавшую птицу, тут же её бросали и опять укладывались на понравившееся место под скалой. Множество ворон, не боясь гиен, клевала мертвую птицу под скалой. Наклевавшись мяса ворона взлетала и прихватив со скал живого птенца или яйцо у гнездившихся птиц, пыталась улететь. Птицы с гнездовий бросались на выручку птенцов или яиц. От такой атаки ворона часто роняла свою добычу и не обращая внимания на свою падающую добычу, хватала новое яйцо или птенца. По шуму криков массовые птичьи гнездовья на скалах были слышны издали. Там где прибрежные скалы обрывались прямо в море, покалеченную птицу ловили на воде тюлени и касатки. Временами воду вспарывали плавники акул. Акулы тоже прихватывали и утаскивали в глубину еще живых птиц.
Продолжение следует...