Обогнув зачуханый киоск у въезда в город, где заросшие осокой буераки отделяют стрелу шоссе от сумрачной груды многоэтажек, Цезарь принюхался к закрытой двери и, вздохнув, двинулся дальше. Что там в детских книжках про последнее желание написано?
Знатный, но разорившийся лабрадор, пёс ещё ценил в людях обязательность, и вообще считал себя знатоком жизни. Тетя Маша оставляла ему то лежалый окорочок, то куриную голову, но сегодня киоск был закрыт.
Слева от волглого тротура открылась ему неприятная картина: совершенно плоская, растоптаная большегрузами, в ореоле пунцовых кишок, лежала на грязном асфальте Анфиса, помойная оторва с пятого дома. Вечно куда-то торопилась, ерепенилась, а если, в кои-то веки, предлагали ей пяток тухлых ротанов, ещё и делала вид оскорбленной невинности. Какая некошерная смерть!
Пройдя метров сорок, Цезарь приблизился к точке икс, туда, где шоссе пересекала скрытая в пятнах листвы престарелая зебра. Он всегда мечтал о "Майбахе". Лексусов пруд-пруди, да меринов в городе хватает. Но важен, как говорил паскудный телемужик, свой стиль. "Хаммер", а точнее, его лакированный городской близнец выглядит убедительно, но их два. А Цезарь, он такой один! - думал пёс. "Мазератти" тоже хороша, ничего не скажешь, но: фактор блондинки. Может, она и любит закон, но не всегда успевает ему в том признаться.
С ужасным рёвом всех четырёх лишенных глушителя цилиндров, как гоночный болид, пронеслась мимо обалдевшего Цезаря ржавая насквозь коробка "шестерки", хищно сверкая единственным неподбитым глазом, и резко вильнув у бордюра, исчезла в клубах дыма. Этот парень выбрал свой стиль... - решил Цезарь. Надолбы и долба..., вот две беды,- как говоривал дядя Саша.
Тяжело ухнув на люке, и обдав Цезаря вонючим ветерком, проскочила шестиосная, сверкающая хромом громада цистерны. Он и не думал преграждать путь. Мерседес - символ надежности, но не о таком грезилось в сыром подъезде.
А вот и она, судьба, стремительно несущаяся навстречу! Зоркий глаз Цезаря издали заприметил сияющую каплю цвета ультрамарин. Максимум двести, не больше. Люки, сэр... К черту сомнения, дело за малым. Всего-то решить задачу противоракетной обороны, выбрав такую кривизну траектории и скорость, чтобы аккурат в точке икс слиться в экстазе армагеддона. Майбах, только майбах! Одна фара стоит больше, чем дяди Сашины поминки, и это придает веры.
Думая о грядущей славе, Цезарь ступил на зебру. С визгом вгрызлись в асфальт украшенные стразами покрышки, и неколебимо, тяжко дыша разогретым мотором, капля богатства и власти застыла у самого носа Цезаря. Гордо подняв хвост, бросил он отрешенный взгляд на лобовое стекло и неспешно проследовал по своим собачьим делам.
Внутри он успел заметить приличного, лысоватого, похожего на прокурора человека, вытиравшего пот со лба. Неужели для счастья довольно веры в закон и обязательность людей?