Имельхаар
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Максим Шинкарёв
?Сказы фронтира. Имельхаар.
- А это кто?
- Это? Твоя Смерть. Не узнал? Пойди, поздоровайся.
Кружатся фигуры в потоке бала. Вскипают пеной манжеты, тонкими чайками взлетают перчатки. Кланяются головы, приседают в книксенах облака плеч.
Камнем, пустотой центра водоворота стоит в середине розовой шпалеры она. Тёмен и пуст взгляд её, холодом оседают следы взгляда на проходящих мгновениях.
- Здравствуй, Госпожа.
Кивает она головой молча, протягивает руку и взвихряет непослушные волосы его, оставляя на концах их пену седины.
Улыбается и исчезает. Лишь острый блеск на месте, где стояла она, да лёгкий металлический лязг о камни мрамора залы.
Лежит на перекрестии голубого и чёрного острый стреловой наконечник.
Подбирает он его и кладёт в нагрудный карман.
Над сердцем ложится кусок стали, и спокойствие воцаряется в нём.
Таков он, Имельхаар Аспенский, полководец и моряк.
Кивнул учителю своему, отцу, матери и вышел в ночь за двери бальной залы.
Увязалась за ним влюблённая в него молоденькая фрейлина, и другая, нацеленная на рост свой при дворе, но отослал он их обратно в пенную бурю танца. И ни та, ни другая не посмели перечить ему, двадцатилетнему третьему наследнику, уходящему завтра на бой с армией мглы во главе потрёпанной захудалой эскадры.
Он вышел в ночь, подошёл к древнему каменному парапету, инкрустированному китайскими стеклянными фонарями ещё в 2047-м, восемь столетий тому назад, и смотрел с обрыва на звёзды, на тускло поблескивающую под их светом пенную шкуру моря, на едва видные во мгле мачты его кораблей, вслушивался в крики, доносящиеся из припортовых кабаков, где пили сегодня его люди. Многие - в последний раз.
Перекрестился, стянул через голову торжественную неловкую перевязь, повесил её на куст можжевельника в любовно выращенной садовником шпалере, и двинулся вниз, в порт, к своим кораблям и людям, заливающим вином и пивом страх и недоверие к нему, родящим предательство в сердцах своих.
Шёл Имельхаар, и смертный дар наполнял сердце его покоем.
Рассвет поднял тонкую ленту света на горизонте, когда Имельхаар поднёс к губам браслет.
- Всем капитанам. Приказ адмирала эскадры. Двигаемся к Аламосу для капитанского совета. Конец.
Солнце изменило цвет вод. Флагман встречал лёгкую волну, и пена, вскипающая при поцелуе воды и окованного медью форштевня, взлетала над бортами.
Песчаный берег островка принимал тела шлюпок. Моряки вытаскивали их выше, чтобы волна не стащила обратно, и оставались охранять. Среди них не было молодняка - только старые, просоленные и обожжёные морем и солнцем ветераны.
Имельхаар стоял под наспех вколоченным в песок флагштоком, на котором трепал ветер его родовой флаг - акула, скрещенная с мечом на фоне чёрного острова.
Когда все двадцать два капитана, включая и капитана флагмана, стали перед ним, он сказал им коротко:
- Мы отправлены на смерть. Двадцать два корабля против армад нечисти. И вы в большинстве уже покинули бы меня, если бы не заклятие на кораблях. И теперь вы в большинстве же не знаете, что вам делать.
Раздался выстрел. Пуля пролетела над головой Имельхаара, вырвала клок волос, седых на концах.
Он метнул в ответ тонкое лезвие зарукавного ножа, и один из капитанов грузно осел на песок. Пробитая ножом глазница полнилась кровью.
- Я предлагаю вам выбор. Либо остаться со мной, либо убить меня. Тот, кто останется, пойдёт со мной на смерть. Тот, кто убъёт меня здесь и сейчас, получит право владения заклятием кораблей.
Правая рука Имельхаара подняла вверх меч, левая - обернула к капитанам перстень-ключ, горящий янтарным светом.
- Выбирайте. Кто пойдёт со мной - направо. Кто попытается убить меня - налево. Поединки должны быть одиночными, потому что владелец у перстня может быть только один. Итак, прошу.
Двинулся направо грузный Кренни Кабан. Седой Вальмир Гневный. Гранье Пьяница. Которос Предатель. Ваал Прибрежный. Либор Странник. Гатиер Восточник. Матиас Кувалда. Микаэль Святоша. Инстар Холодный. Джованни Мясник. Грегори Камень.
Двенадцать человек.
И остались на месте, на левой стороне, девять.
Магиери Вспыльчивый. Катор Изувер. Хамир Равенский. Микка Жестокий. Канцори Светлый, капитан флагмана. Крик Леганский. Амальтиоро Мигари. Кристиан Одиночка. И, последним в череде имён, но не в ряду доблести - Макколо Сокол.
Старый воин, друг отца.
Друг, попавший в опалу.
Кивнул им Имельхаар. Отдельно сказал Макколо:
- С тобой я буду биться последним.
Кивнул четвёрке застывших поодаль матросов.
Те быстро вколотили в песок четыре кола, протянули меж ними чёрный шнур, ограничив арену.
Прошёл к арене Имельхаар, переступил шнур.
Вынул из кармана блузы свиток заклятия, переломил тонкий бумажный столбик пополам, и хрупкая бумага треснула, словно щепка.
- Тот, кто первым покидает место сие из двоих живых, лишается права подчинять себе заклятие кораблей эскадры. Второй, кто живым остаётся, принимает его на себя.
Отбросил половинки свитка за шнур, снял блузу и, оставшись в одной рубашке, передал её в руки одного из матросов.
Поднял перед собой клинок, салютуя солнцу.
Обернул взгляд свой к девятке.
- Кто будет первым? Прошу.
Переглянулись. И Канцори Светлый, капитан флагмана, распустил шнурки камзола.
Упал камзол на песок, и Канцори, прибавив к нему перевязь, вступил в квадрат.
И ждал его Имельхаар, стоя спокойно, не выказывая ни малейшего признака страха.
Обменялись ударами. Винт на винт. Вихрь на вихрь. Уловка на уловку.
И видно было, что Канцори сильнее и опытнее.
Рассмеялся капитан, тряхнул длинными белыми локонами.
И нанёс обманный удар.
А клинок Имельхаара вспорхнул над ложным движением и опустился сверху вниз, пронзив печень противника.
И упал Канцори на колени, и выпал меч его из руки его. И кровь тёмная потекла в песок.
Наклонился Имельхаар к поверженному, и полой рубашки его вытер лезвие.
Выпрямился, махнул матросам.
Те подбежали и утащили тело.
Один засыпал кровь песком.
Повернулся Имельхаар к восьмерым оставшимся.
- Следующий. Прошу.
Пали семеро. Катор Изувер с разорванной глоткой, Крик Леганский с рассечённой сонной артерией, Хамир Равенский с дырой в сердце, Магиери Вспыльчивый с пробитым сквозь глазницу мозгом, Амальтиоро Мигари с дважды пробитым животом, Кристиан Одиночка с проколотыми почками, Микка Жестокий с отсечённой по плечевому суставу рукой.
Вступил в квадрат Макколо Сокол. Без рубашки, без камзола, со старым мечом в левой руке и кривой спокойной улыбкой на сухих губах.
Перекатывались под старой кожей сухие и твёрдые мышцы, смотрели на порезанного и потрёпанного сражением Имельхаара серые глаза.
- Дай мне передохнуть минуту, Макколо, хорошо?
Опускает Имельхаар меч, упирает концом лезвия в кол угла арены.
- Ты хочешь меня убить, Сокол. Почему? Отомстить?
Двигаются губы Макколо.
- И это тоже. А ещё я хочу выжить.
Имельхаар свободной левой рукой стягивает через голову за ворот изорванную лезвиями, испятнанную кровью рубашку. Перехватывает рукоять меча, стряхивает намокший от крови и пота рукав с правой руки. Комкает в клубок и отбрасывает за шнур.
- И что ты думаешь про восьмерых?
Макколо улыбается.
- Думаю, что есть у тебя энергизатор. Не верю я, что двадцатилетний мальчишка способен сам умением своим угробить восьмерых.
Улыбается Имельхаар. Холодна улыбка его, и пусто под ней - последние силы вытекают в трещину изгиба губ.
- Вчера, на балу, я виделся со Смертью.
Молчит Макколо. Слушает.
- И дан был мне знак, что умру я не на море. И чёрная армада не убьёт меня.
Молчит Макколо.
- И потому сегодня я спокоен. Никто из вас не может убить меня.
Смотрит Макколо.
- Положи меч, Сокол. Я приму твою сдачу.
Молчит Макколо Сокол, и смотрят глаза его в лицо Имельхаара.
Смотрят минуту. Вторую.
И склоняется голова старого капитана. Ложится меч на песок. Выходит Макколо за границу арены.
Подбегают матросы, и спрашивает старший:
- Вязать, адмирал?
Качает головой Имельхаар.
- Нет. Сопроводить на шлюпку "Морены".
И выходит вторым за черту.
Принимает из рук матроса блузу и накидывает на плечи.
Вешает перевязь и опускает в ножны меч.
Проходит мимо шлюпок, принадлежащих девяти, кроме флагмана, кораблям, и отбирает по двое матросов.
Велит им копать на месте арены девять могил. И оборачиваться быстрее.
Качает волна шлюпки.
Сидит на корме Макколо. Смотрит на него Имельхаар.
Остаётся за кормой песчаный островок. И девять невысоких могильных холмов на нём.
Вечер.
Имельхаар спускается к каюте, у двери которой на страже стоит юнга. Салютует юноша адмиралу, старшему его года на три, не более.
Кивает ему Имельхаар.
Открывает дверь и входит в каюту.
Сидит на кровати Макколо.
Смотрит в иллюминатор.
Встаёт при звуке отворяемой двери.
- Садись, дядька Макколо.
Садится Сокол. Смотрит внимательно на Имельхаара.
Тот присаживается на откидной стул у иллюминатора.
- Я отослал вестовых на ваши девять кораблей. Они выбрали капитанов.
Макколо молчит.
- Остаётся вопрос с флагманом.
Макколо продолжает молчать.
Имельхаар вытягивает усталые ноги.
- Сам я не могу принять на себя командование кораблём, потому что не имею нужного опыта. Мне двадцать лет, и не стоит делать вид, что я сильнее или опытнее вас, отданных под моё начало. Поэтому я спрашиваю тебя, Макколо Сокол - примешь ли ты командование "Мореной"?
Макколо поднимает руку к седым волосам, срезанным коротко. С силой трёт ладонью в затылке.
- Да.
Имельхаар встаёт.
Открывает дверь каюты.
- Спасибо за службу, матрос. Передай боцману - я освобождаю тебя с вахты. Замена не требуется. И передай первому помощнику - общий сбор на палубе. Выполняй.
Салютует юнга.
Имельхаар оборачивается, смотрит на Макколо.
- Пойдём.
В две череды вдоль бортов выстроены матросы. В голове одной - боцман, в голове второй - старший помощник.
С мостика спукаются Имельхаар и Макколо Сокол. Имельхаар в расшитом золотом тяжёлом камзоле, Макколо в простом повседневном, сером с синим. Головы их не покрыты.
На плече и груди Имельхаара висит перевязь с мечом, и левая рука лежит на его рукояти, бросая перстнем янтарные вспышки.
Руки и плечи Макколо пусты.
За плечами их в тени сбоку от трапа видна фигура юнги, сжимающего что-то в свёртке парусины.
- Господа! - голос Имельхаара высок и звонок. - Сегодня наш капитан, Канцори Светлый, отошёл к праотцам. И передо мной стоял выбор, кого направить на его замену. Мы идём на смерть, и тот, кто поведёт флагман, поведёт эскадру. И я выбрал такого человека. Это - голос Имельхаара обретает силу и басовитые ноты - Макколо Сокол!
Молчание в шеренгах. Где-то улыбки против воли вылезают на лица, где-то каменное недовольство тонет под ними, но молчание непрерывно.
Имельхаар машет правой рукой. Юнга сбрасывает в тень трапа парусиновую оболочку, приносит и вкладывает в ладонь Имельхаара перевязь и ножны. А сам бегом бежит в конец шеренги, возглавленной боцманом, и занимает своё место.
Имельхаар ждёт.
И, когда юнга встаёт в шеренгу, вздымает Имельхаар голос над палубой:
- Властью адмирала, данной мне королём Юргеном Аспенским, я назначаю Макколо по прозвищу Сокол, героя сражений и войн королевства Аспен, капитаном "Морены", флагмана седьмой эскадры! И да поможет ему Бог на пути его! И да хранит он всех нас!
Имельхаар вручает Макколо перевязь и меч. Меч, который положил сегодня Макколо на песок острова Аламос.
Макколо кивает коротко, принимает от Имельхаара перевязь и меч, надевает её через голову и правое плечо.
И отдаёт команду:
- Разойтись! По работам!
Расходятся шеренги.
И через два часа эскадра начинает движение.
Их путь не выдался лёгким. Один из кораблей, "Альхиери", на котором раньше командовал Магиери Вспыльчивый, открылся бунту. Имельхаар поднялся на борт и бился с капитаном, бывшим первым помощником Магиери.
Выбив меч из руки моряка, он не стал добивать его сталью, а приказал повесить.
Команда рванула отбивать капитана, и Имельхаар убил семерых в общей свалке, пока остальные не откатились назад, зажимая раны.
Одним из семерых был сам капитан-бунтарь.
Имельхаар приказал оставшимся в живых вышвырнуть трупы за борт без положенного погребения.
И его на этот раз не ослушались.
Он отослал шлюпку, на которой прибыл, на "Морену" с указанием Макколо подобрать замену на командные должности "Альхиери" - вместе с капитаном за борт слетели трупы первого и второго помощников, боцмана, каптенармуса и двух старших матросов.
Макколо собрал нужных людей со всех судов. Капитаном поставил старшего помощника с "Гаривела", корабля Либора Странника. Помощников ему взял с "Архангела Михаила" и "Грегорианца", ведомых Гатиером Восточником и Инстаром Холодным. Боцманом назначил старшего матроса с "Критиуса" Грегори Камня. Каптенармуса перевёл с "Мариетты" Джованни Мясника.
Имельхаар стоял на мостике "Альхиери" и следил, как между кораблями сновали шлюпки. За его спиной замывали кровь с палубы.
Когда замена командования пришла, Имельхаар ввёл нового капитана, Джескома Артеса, в звание и роль, и, дождавшись когда новый капитан введёт в назначения новых помошников и боцмана, спустился в ждущую шлюпку и отбыл на флагман.
Артесу пришлось повесить ещё двоих в долгом пути к границе морских владений королевства.
Первоначальный план подразумевал стоянку у острова Пери - пополнение припасов и воды, подготовку базы и разведку.
До острова оставалось четыре дня пути, когда Имельхаару снова явилась Смерть.
Он почувствовал её присутствие во сне, как животное чувствует землетрясение.
Открыл глаза и встал с кровати.
Смерть стояла у стола, под стеклом которого была закреплена карта.
Глядя ему в глаза, она быстрым движением пальца провела на стекле тонкую извилистую черту. Потом ладонью словно смахнула пыль со всего, что осталось правее.
И исчезла.
Имельхаар подошёл и всмотрелся в карту.
Всё за чертой было затянуто тёмно-серым, почти чёрным. Остров Пери был глубоко за чертой.
Между мерцающим текущим положением эскадры и чёрной границей оставался только один остров - Святой Меренги.
Пустой и безжизненный. Вода на нём была солоновата.
Согласно приписке в лоции, на острове оставались развалины древнего маяка.
И ничего больше.
До него оставалось около полутора суток хода.
Имельхаар сидел над картой до рассвета.
Наконечник стрелы холодил пальцы.
Сидел и слушал Макколо.
Перечислял варианты Имельхаар:
- Я вижу пути: вернуться назад и подохнуть на плахе, пойти вперёд и подохнуть под ударом мглы, закрепиться на острове Святой Меренги и сдохнуть сразу или чуть погодя, либо двинуться параллельно линии и выслать корабль на разведку. У тебя есть предложения?
Пожал плечами Макколо:
- Выбор невелик. Какой корабль отправим?
Поглядел на него Имельхаар молча.
Сказал на это Макколо:
- Лучше всего "Грегорианца" Инстара Холодного.
- Хорошо. - ответил Имельхаар.
И снял с левой руки перстень контроля.
Положил перед Макколо.
- Я пойду с ним. На тот случай, если не вернусь, управление заклятием оставляю тебе.
Посмотрел на него Макколо.
- А что же знак Смерти?
Качнул головой Имельхаар:
- Плен не смерть. А там и знак может силу утратить.
- Вот как.
Медленно кивает старик-капитан, опальный друг и предатель короля.
- Сколько вас ждать?
Смотрит в иллюминатор Имельхаар.
- Неделю.
Трёт затылок Макколо.
- Не у этого же островка. Идём на северо-северо-восток. Точка встречи - Альмондо.
Смотрит Имельхаар на потемневшую карту.
- Хорошо.
Инстар Холодный молчалив и с виду ко всему равнодушен.
Медленно и холодно жуёт он табак, и кажется, не слышит Имельхаара.
Когда заканчивает тот свою краткую речь, Инстар переводит взгляд на корабельный оберег.
Погасла на нём янтарная полоса корабельного заклятия.
Можно двигаться в любом направлении, и не постигнет корабль внезапное разложение, не сгниют за минуты, следующие за двухнедельным отрывом от эскадры, корабельные части, не рассыплется ржой серой любой металл.
Одно слово роняет он:
- Карту.
И достаёт очерченную Смертью карту Имельхаар, развёртывает перед ним на столе.
Отцепляет Инстар от своей карты малый маркер, и прицепляет его к углу карты Имельхаара. Раздаётся щелчок, и белый огонёк возникает на местоположении "Грегорианца".
Смотрит Инстар на карту, медленно пережёвывая табачную жвачку.
Отрывает взгляд. Поправляет камзол. Выходит в дверь, и Имельхаару приходится отскочить с пути его.
Звучат шаги его по палубе, и холодный и ледяной голос его отдаёт команду:
- Первого помощника ко мне.
Горланят удаляющуюся цепочку слов "первого помощника к капитану!" на палубе.
Слышит Имельхаар быстрый и тяжёлый шаг Косты Конастина, первого помощника.
- Курс на север. Цель - остров Пери.
- Есть!
- Передать на флагман сигнал - вышли.
- Есть!
Стучат удаляющиеся шаги. Звучит зычный рык Косты в командах.
Возвращается в каюту Инстар.
Снимает перевязь, камзол. Вешает то и другое на стену.
В одной старой парусиновой рубахе садится за стол. Указывает Имельхаару место напротив себя.
- Присаживайся, адмирал. И сбрую сбрось. Не бальный зал.
Молча подчиняется Имельхаар.
Садится напротив Инстара в одной льняной рубашке.
- Что говорит разведка про армады серых?
И Имельхаар начинает рассказывать.
- Серыми полностью захвачен архипелаг Массери. Контролируется побережье Полуострова. Перекрыт северный вход в Канцонерский пролив.
Морщится холодно Инстар.
- Это всякой собаке известно. Что делают они в архипелаге Маруа?
Смотрит в столешницу Имельхаар.
- Мне не сказали. Но судя по всему, ищут что-то.
Сплёвывает в жестяную чашку разжёванный табак Инстар.
- То есть сказать тебе нечего. Будь ты проклят, Юрген Аспенский.
Достаёт из кармана плитку табака, отрезает ножом небольшой кусок, суёт в рот.
Медленно разжёвывает.
И произносит в итоге:
- Придётся вытаскивать это из тебя частями.
Несколько часов затем осыпает он Имельхаара вопросами.
Отвечает Имельхаар, как знает.
Мутит его от запаха жёваного табаку.
"Грегорианец" ровно и неуклонно идёт на север.