Крепка твоя глотка, командир. А по сравнению с писклявыми и надтреснутыми голосами резервистов - просто труба Иергольская.
Радость дарует глотка. Отдыха и глотка воды. А самое главное - оправиться. Ох зальём мы сейчас бархан!
- Иорхан, Даргел, Крефха! Наряд охранения.
Твою мать.
- Даргел старший. Отлить, посрать, получить воду. Поступаете под начало сержанта Аби.
Редки дожди из дерьма в пустынях, да попадаем мы под них. Пусть даже и отлив, погадив и получив воду.
И мы втроём тащимся в сторону головы колонны.
Искать редкую тварь по имени сержант Аби.
- Рядовой Даргел, рота сержанта Кирави. Прибыли для несения наряда охранения.
Сержант Аби облизывает узкие серые губы.
Молчит.
Не поднимает глаз. Кажется, что он смотрит Даргелу в пах.
Но только кажется.
Наши лица каменны, тупы и полностью лишены всякой мысли.
Истуканы мы.
Отпусти нас, пиявка, рождённая от гиены. Как там твой папаша с твоей мамашей приноровились, не знаю, но связь их точно была противоестественной.
- Что лыбитесь, рядовой? Ваше имя?
- Рядовой Хаммани, господин сержант! Никак нет, не лыблюсь, господин сержант!
Господи, пронеси, милостью твоею прошу!
Сержант Аби поднимает взгляд.
Голоден взгляд у владыки-сержанта охранения. Ледян и голоден. Губы свои трупячьи облизывает. Помойкой, могилой гнилой от его дыхания несёт.
В глаза мои смотрит. Вызов ищет.
Смиренное я олово. Стена я межевая. Столб лошадиный. Притолока нужниковая.
Опускает взгляд сержант Аби.
Отворачивается.
Труп я столетний, секретарь диванный. Я и помыслить-то не могу, что это такое - думать.
Где ж мне, дереву, чушке чугунной, камню булыжному...
- Ваш участок - прямо за нужником. Дальше чем на на сто локтей не отходить.
- Так точно! Разрешите выполнять?
- Выполняйте.
Развернулся упырь. В пергаменте что-то чиркает.
Ноги-ноги-ноги.
И мы их делаем.
- Слушай, Ёрха, ты, так твою растак, в другое время рожу разлыбить не мог? Вот и будем теперь полночи говном дышать.
Что ответить Даргелу?
- Прости. Не хотел, честное слово.
Ржёт Даргел.
- Это евнух не хотел, а яйца свои взял да оставил!
Ржёт и Крефха.
Отсмеялись.
- А чего ты там про него удумал-то?
Приходится мне про пиявку и гиену рассказывать.
Ржём как кони. Варианты рассматриваем. Симпозиум у нас.
О, как завоняло.
Наш участок.
Нас приветствуют торжественным вонючим салютом.
Ржут, сволочи.
Ну что ж, отбываем мою некаменную рожу.
Утро.
У нас так это время называют.
Но ни солнце, ни небо эту ересь не разделяют.
Чернота вверху. Чернота впереди.
Черно внутри. Черно в будущем.
В будущем - штурм города Баррса. Измаланский корпус.
Измаланская смерть. Лучшая смерть, что можно купить за деньги или создать за столетия, заключив с её предками договор.
Лучшая смерть, которую можно поставить против себя, забыв про старые договорённости.
Мятежный воинский анклав.
Какой из меня воин? У каждого из тех, что ждёт меня там, за стеной этого никому не нужного городишки, трупов на поясе больше, чем у меня девок бывало на херу.
Оставьте меня здесь. Оставьте, а? Зачем я вам?
- Р-рота! Стройся!
Я занимаю своё место в строю.
- Пиявка с гиеной, говоришь?
Смешок растекается по строю.
- Р-рота! Мар-рш!
Мы идём. Я завязываю лицевую повязку.
- Р-рота, стой!
Ну слава тебе, Господи, и тебе спасибо, сержант.
- Привал!
Мы падаем где стоим.
Сержант отбирает двоих и отсылает в обоз за водой и едой.
Жратва холодная - сухое мясо, сухари. Где тут дров перехватишь.
Пустыня, мать её Землю.
В брюхе тоскливо ёкает.
- Слушай, Ёрха, - ко мне обращается наш вечный упрямец Симха. - А правда, что измаланцы только тренировками и войной занимаются? Ну там рыбу кто из них ловит, пщеницу? Ты ж учился.
Я затыкаю себе пасть флягой. Не навсегда, конечно. Воды у меня чуть.
Молчу.
- Ну так как?
Я смотрю на него.
- Слушай, а вот нахрена тебе это знать?
Симха смотрит мне в глаза своими красными от песчаной соли буркалами.
- Знать хочу.
Да что я, проповеди сюда читать пришёл? Хочешь знать? На, подавись.
- И рыбу ловят, и пшеницу растят. Но тот, кто до четырнадцати зим не прошёл обряда воина или не убил кого, может собирать манатки и валить к нам. Так что добряков там нет. Ещё чего хочешь?
Симха бурчит:
- Ну что ты за человек такой, Ёрха. Вот ни слова без насмешки не скажешь.
Обиделся. Отвернулся.
Я плюю в песок.
Сучок ты дурной, горшечник Симха.
Воду из-за тебя потерял.
- Р-рота, подъём!
Встаю.
Ну не скотина ты, горшечник? Весь день испортил.
- Мар-рш!