Отец Варсонофий задумчиво отхлебывал, раскатывая чай на языке.
В плетёной вазочке бестрепетно ждали своего ломтики чёрного хлеба, никелированная ложка светила отблеском сквозь красную завесу смородинового варенья.
Время шло своим чередом, и старик шёл с ним следом.
Месяц назад он отпевал своего соседа, мясника Джона, и сейчас вспоминал его лицо - круглое, простое, светящееся в полумраке церкви словно ясная, спокойная Луна, которую можно увидеть в бестрепетной, зеркальной, тихой воде, но не в чёрном небе.
Сейчас он думал, что старик мясник, наверное, прошёл старика Петра, и немного ему завидовал.
Солнце разгоралось на стекле всё ярче, и чай становился всё приятней.
Когда старик взял ломтик хлеба и намазывал вареньем, в дверь позвонили.
Он отложил хлеб и, чуть шаркая ногами в войлочных тапках, пошёл ко входу.
В боковое окно на крыльце никого не было видно.
- Мальчишки, - сказал старик. - Вот шалопаи.
Дверной звонок издал новую трель.
Удивившись, священник снова взглянул в окно.
Пусто.
Звонок вновь залился.
Старик взялся за ручку, и, отодвигая задвижку, услышал, как что-то легко стукнуло на крыльце.
Он открыл дверь и никого не увидел.
- Здравствуйте, - раздался странный тонкий голос, - я здесь.
Он опустил взгляд и удивился ещё больше.
На пороге стоял маленький робот, похожий не то на небольшую собачку, не то на паука, не то на обезьянку.
- Меня зовут АДМ-315, - сказал маленький робот своим тонким голоском, - и я хотел бы спросить у вас кое-то, если, конечно, можно.
Старик моргнул.
- Ты потерялся? - спросил он первое, что пришло на ум. Робот чем-то был ему знаком, где-то он его видел, его или похожего на него, но где - он не помнил наотрез.
- Нет, - ответил маленький робот, - я собственность вашего соседа, господина Джейкоба Лава.
- Ах да, - кивнул старик, - конечно, ты - его садовый кибер, верно? Я видел тебя весной, когда ты подрезал яблони.
- Да, - согласно мигнул лицевым индикатором АДМ-315, - именно так.
- И что у тебя за вопрос? - спросил священник, - Джейкобу что-нибудь нужно? Почему же он послал тебя? Он здоров, надеюсь?
- Он здоров, - ответил маленький кибер, - он сейчас спит. А вопрос у меня личный.
Брови старика сами собой поднялись.
- Вот как, - сказал он, - тогда прости, заходи в дом.
- Спасибо, - ответил робот и вошёл в раскрытую стариком дверь.
Он уселся посреди гостиной, напротив стола, и его поза вновь донельзя напомнила старику позу собаки, а может, молодого щенка.
- Ты чего-нибудь хочешь? - спросил он, чувствуя себя несколько глупо, не зная, как себя вести с роботом, который пришёл к тебе в гости.
- Нет, - ответил кибер, - мне ничего не нужно, спасибо. Только ответ на вопрос.
- Вот как, - сказал священник, чувствуя себя немного увереннее, - и что это за вопрос?
- Я боюсь, - сказал кибер, - и хочу спросить - это нормально?
Старик моргнул.
- Ты меня озадачил, - сказал он, - мне никогда не задавали таких вопросов роботы. Чего ты боишься?
Маленький АДМ-315 ответил, и его произнесённые тонким голоском слова полностью смешали все мысли в голове человека.
- Смерти, - сказал маленький садовый кибер, - я боюсь смерти.
Старик немо смотрел на сидящего на его ковре робота.
- Прости, пожалуйста, - наконец спросил он, медленно и аккуратно произнося слова, - я правильно услышал - ты говоришь, что боишься смерти?
- Да, - прозвенел маленький робот. - Именно так.
- А что ты имеешь в виду под смертью? - спросил священник осторожно.
- Прекращение моей жизни, - ответил робот. - Полной остановки моей деятельности и самоощущения.
Старик почувствовал, что на его лбу выступил пот.
Нетвёрдой рукой он нащупал на столе недопитую чашку и от души хлебнул остывшего чая.
И чай и жест помогли.
Он секунду-другую смотрел на маленького кибера, который, не мигая, следил за ним расположенными равносторонним треугольником глазами.
- Хороший вопрос, - сказал священник наконец, - сложный вопрос.
- На него есть ответ? - спросил кибер.
- На всякий вопрос есть ответ, - чувствуя себя полностью оторванным от реальности, ответил старик, - правда, не у каждого, у которого спрашиваешь.
- Печально, - сказал кибер, и глаза его чуть моргнули, - простите, что потревожил. Вас не затруднить открыть мне дверь?
- Подожди, - сказал мягко плывущий по волнам нереальности старик, - я просто несколько потрясён твоим вопросом.
- То есть вы знаете ответ? - спросил кибер.
- Не уверен, но, возможно, всё же смогу тебе ответить, - сказал старик.
Он потёр ладонями виски.
- Ты не подождёшь чуть-чуть? - спросил он. - Мне надо привести мысли в порядок.
Он взялся за ручку чайника и осторожно и внимательно налил в чашку новую порцию.
Собрал ложкой стёкшее с хлебного ломтика варенье и сунул ломтик целиком в рот, как делал в детстве, когда бабушка поила его чаем.
Прожевав и сделав пару глотков, он поставил чашку на стол и посмотрел на робота.
- Ты знаешь, - сказал он, - я сейчас вспомнил свою бабушку, которая любил кормить меня хлебом с вареньем и поить чаем.
- Бабушка, - сказал робот, - это предок-женщина, родитель вашего родителя?
- Именно, - кивнул священник, - именно так. Так вот…
Он снова хлебнул чаю.
- Моя бабушка сказала мне как-то, - сказал он, скользя пальцем по скатерти, расчерченной слева направо солнечными пятнами и тенями - что страх есть неотъемлемый атрибут жизни.
Он посмотрел на робота.
- Это означает, - продолжил он, - что чело… живое разумное существо всегда чего-то боится. Чего-то больше, чего-то меньше. Если человек… разумное существо совсем ничего не боится, то это плохо.
- Почему? - спросил робот.
- Потому что страх, - ответил священник, - это форма готовности к жизни, некоторый признак, что ты ещё жив.
- Не совсем понял, - сказал робот.
- Видишь ли, - сказал старик, и голос его окреп, когда он ступил на привычную стезю, - человек живёт в мире, который в подавляющем числе случаев сильнее. То есть жизнь есть существование в агрессивной, враждебной среде.
- Продолжайте, - попросил кибер, когда старик на несколько минут умолк, ищя формулировку.
- Да, - сказал священник, - так вот…
Он потёр виски.
- Страх - это механизм приготовления к жизненным событиям, к проявлениям агрессивной жизненной среды. Человек… или робот, - старик запинался всё реже, - не может полностью предвидеть эти проявления. Тогда у него развился механизм готовности к тому, что агрессивные события в принципе произойдут и могут нанести ему вред. Это и есть страх.
- Вот как, - сказал робот.
Его глаза несколько раз моргнули жёлтым.
- То есть страх нормален для живого разумного существа, - резюмировал он. - Страх смерти тоже страх, а значит, он нормален.
Он снова моргнул.
- Спасибо, - сказал АДМ-315, поднимаясь с ковра. - Могу ли я что-нибудь для вас сделать в уплату? Хотите, я подровняю ваши деревья?
Старик чуть улыбнулся и открыл рот, чтобы отказаться, но прозвучал резкий звон.
Не в дверь. В калитку.
- О, - отреагировал первым кибер, - наверное, это мой хозяин, Джейкоб Лав, проснулся и обнаружил, что я не дома.
- Ты сообщил ему, что будешь у меня? - спросил священник.
- Нет, - ответил АДМ-315, - в меня встроен геодатчик, и он видит, где я нахожусь.
- Хорошо, - сказал старик, - а то я испугался, что он тебя потерял и волнуется.
- Не волнуется, - ответил робот. - Он разгневан.
- Вот как, - сказал священник. - Тогда, пожалуй, тебе лучше всего немного подождать здесь.
- Как скажете, - ответил робот. - Свой ответ я получил.
Звон вновь распорол тишину.
Старик подтянул пояс халата и пошёл открывать калитку, готовясь по пути к неминуемо неприятному разговору.
Джейкоб Лав, высокий, сухой и чёрный, напоминал собой безумную ворону.
И был примерно таким же громким.
Джейкоб Лав не был разгневан.
Он рвал и метал.
- Где мой кибер?! - набросился он на священника, едва тот открыл калитку.
- Доброе утро, - ответил ему отец Варсонофий.
- В жопу, - отреагировал Джейкоб Лав. - Зачем вы украли моего робота?
- Я его не крал, - ответил священник. - Он пришёл задать мне вопрос.
Казалось, Джейкоба Лава вот-вот хватит удар. Лицо его налилось багровым, руки сжались в кулаки.
- Ты с ним говорил, святоша? - спросил он, придвигаясь вплотную к старику.
- Конечно, - ответил старик. - А теперь хочу поговорить с вами, сосед.
Багровая краска понемногу сходила с его лица.
- Нам не о чём разговаривать, - отрезал он. - Давай сюда робота, святоша, или я заявлю в полицию.
- Я позову сюда вашего кибера, Джейкоб, - ответил священник. - Просто скажите мне - зачем вы его расширили? Вам захотелось иметь раба? Разумного, страдающего раба?
Крылья носа Джейкоба пожелтели.
- Зачем? - сказал он. - А вот зачем.
Он вынул из кармана чёрного потрёпанного плаща телефон и нажал на экран пальцем.
- А теперь верни-ка мне мою собственность, святоша, - сказал он. - Давай быстрее.
Голос его был спокоен и злораден.
Священник бросил на него взгляд и поторопился в дом.
АДМ-315 лежал на ковре сломанной игрушкой, и из щелей в его теле вырывались клубы пахнущего палёным пластиком дыма.
- Сломался, - прозвучал злорадный голос, - вот ведь незадача.
Священник повернулся и упёрся взглядом в лицо соседа.
- Вы его убили, - сказал он, и в голосе его зазвенел давно не веданный стариком гнев. - Вы не человек, вы - чудовище, Джейкоб Лав.
- Ой, - сказал в притворном испуге Лав, - ой, я прямо вот сейчас испугаюсь - вдруг Бога своего позовёте. Давайте сюда моего кибера, а то, неровён час, я в полицию заявлю, что вы его тут гоняли без моего ведома. Гоняли-гоняли - и кибер перегрелся. Так жалко его, дурашку.
Отец Варсонофий наклонился и поднял с пола труп кибера.
- Знаете, Джейкоб, - спросил он, - зачем он ко мне пришёл?
- Ну-ка, ну-ка, - насмешливо сказал сосед. - Неужто за причастием?
- Он хотел узнать, - сказал старик-священник, - нормально ли это - бояться смерти.
Джейкоб Лав вздрогнул.
Лицо его чуть побледнело, но он справился и взял из рук старика останки робота.
- Всего наилучшего, - отсалютовал он священнику беспомощно качнувшим манипуляторами трупом АДМ-315, повернулся к нему спиной и пошёл на выход.
Старик стоял и смотрел на ковёр, где, в том месте, где умер маленький кибер, чернели пятна сажи.
Лязгнула калитка, и старик, чуть вздрогнув, тяжело опустился в кресло.
Солнце золотилось на гранях розетки с вареньем.
В калитку позвонили на другое утро.
Отей Варсонофий, запахнув халат, шаркая туфлями, открыл калитку.
На пороге стоял человек в строгом сером костюме.
- Отец Варсонофий? - спросил он. - Я детектив Ортега.
- Да, - сказал старик, - я отец Варсонофий, бывший священник церкви св. Христофора. Угодно войти?
- Да, пожалуй, - согласился детектив и последовал за священником к дому.
- Хотите чаю? - спросил священник.
- Пожалуй, не откажусь, - ответил детектив.
- Варенье? - спросил старик.
Детектив кивнул.
- Так чем обязан? - спросил священник, когда его гость хлебнул чаю и съел ломтик хлеба с вареньем.
- Ваш сосед, Джейкоб Лав, - ответил детектив.
Старик вздохнул.
- И что Джейкоб Лав? Выставляет претензии?
- Нет, - ответил детектив, внимательно следя за лицом священника. - Он умер.
- Вот как, - сказал старик машинально. - Это печально.
- Вы с ним не ладили, верно? - спросил детектив, не отводя взгляда.
Отец Варсонофий посмотрел в лицо гостя и ответил:
- Вчера я узнал его с самой отвратительной стороны.
- Расскажите, - попросил детектив. - Кстати, очень хороший чай.
- Благодарю, - ответил священник, доливая в чашку детектива. - Вчера утром в мою дверь позвонили...
- Значит, вы говорите, что Джейкоб Лав произвёл расширение своего садового робота и установил на него незаконную копию искусственного интеллекта?
- А не надо искать, - сказал тот. - Рядом с его кроватью на столе лежит сгоревший садовый робот модели АДМ-315. Мы заберём его на экспертизу.
Он поднялся.
- Что ж, спасибо, - сказал он, - за чай и рассказ. Всего доброго!
- Погодите, - сказал старик. - Я хочу спросить.
- Да? - отозвался детектив. - Слушаю.
- Вы не могли бы… - медленно сказал отец Варсонофий, - после расследования… отдать мне останки кибера?
- Зачем? - удивился детектив. - Незаконно расширенных роботов, в общем-то, положено отправлять на утилизацию. Да и он, честно говоря, не подлежит восстановлению. Я приподнимал крышку - там всё сплавлено в один комок. Зачем он вам?
Старик поднял на него глаза.
- Я хочу его похоронить, - ответил он.
Детектив несколько секунд молча смотрел на него. Потёр кончик уха.
- Не буду обещать, - наконец сказал он, - но попробую. Позвоню вам в любом случае, конечно. Хотя это точно будет не скоро.
- Ничего, - ответил старик, - всему своё время.
Звонок раздался через неделю.
- Отец Варсонофий? Это детектив Ортега.
- Добрый день, детектив, - ответил священник.
- Я привезу вам кибера завтра к вечеру, - сказал детектив.
- Хорошо, - ответил старик. - Спасибо, детектив.
- Да особо не за что, - ответил детектив. - Экспертиза показала, что Джейкоб Лав умер от кровоизлияния в мозг. Расследование расширения робота начинать не стали, так как ответчик всё равно мёртв.
- Вот как, - ответил священник. - Понятно.
- Ну, - сказал детектив, - тогда до встречи завтра.
- До встречи, - ответил старик.
К пяти часам следующего дня детектив позвонил в калитку священника.
- Здравствуйте, отец Варсонофий, - сказал он, протягивая ему белую коробку.
Старик принял коробку.
- Он там, внутри, - сказал детектив, - по нормативу их положено утилизировать, так что он сразу в утиль-боксе. Закопаете вместе с ним, и через три недели не останется ничего ни от робота, ни от бокса. Полная утилизация.
- Спасибо, - ответил священник. - Зайдёте?
- Нет, спасибо, - ответил детектив. - Дела. Всего доброго, отец.
- И вам, детектив, - сказал старик.
Он закрыл калитку и внёс бокс с останками АДМ-315 в дом.
Робот в белой коробке казался ещё более маленьким, ещё более похожим сразу на маленькую собачку, паука и обезьянку разом.
На его круглом лбу, в центре треугольника глаз, виднелся плоский переключатель, сдвинутый в положение “выключено”.
Священник попытался сдвинуть его.
Переключатель тихо щёлкнул.
Ничего не изменилось.
Старику стало стыдно, что он потревожил мёртвое тело.
- Прости меня, малыш, - сказал он.
Робот не ответил.
Чуть помедлив, священник закрыл белую крышку.
Одевшись, он вышел, оставив утилизационный бокс на столе.
Земля была серая, с примесью глины.
Маленький могильный холмик у корней молодой яблони, увенчанный заказанной вчера и полученной в обед плоской каменной плитой с надписью “АДМ-315”, показался старику ступенью неизвестной лестницы, ведущей куда-та вверх, в гаснущие небеса.
Поставив в сарай лопату и отряхнув землю с одежды, он вошёл в дом.
Повесив куртку на вешалку, сел в кресло.
Оранжевые языки заката растеклись по скатерти справа налево, и старик смотрел, как они становятся кроваво-красными, а потом - багровыми.
Ночная синева затопила дом, и он сидел в сгущающейся темноте.
- А знаешь, друг мой, - вдруг сказал он, и слова, обращённые к мёртвому механизму, падали в тишину - я понял, что означает страх смерти.
Он чуть усмехнулся, зная, что усмешка не видна во тьме.
- Я понял, что говорила мне бабушка тогда, наливая чай и намазывая хлеб вареньем. Она говорила, что страх - неотъемлемое свойство жизни. Но какой смысл бояться смерти? Что такое смерть? Всего лишь щелчок выключателя. Сама смерть не страшна. Страшна жизнь, от которой не знаешь чего и ждать. Прекрасна и страшна.
Он чуть вздохнул.
- А значит, бояться смерти бессмысленно, если за ней не следует жизнь. Вот что мне говорили. И вот что я должен был тебе сказать. И ещё я должен был тебе сказать, что там, после, страха не будет.
Старик замолчал и немного посидел во тьме.
Потом встал и включил свет.
Согрел чайник, налил в чашку чаю.
Глядя в черноту за окном, провёл пальцами по ободку чашки.
Пальцы его дрожали.