Аннотация: Иногда люди превращаются в товар. Порой товар стремительно обесценивается...
11
Тем временем переговоры нашего покровителя со Скалони шли долго и трудно, и чем дальше - тем сложнее. После того, как Диксон, отчаявшись овладеть нашей яхтой и её содержимым, оставил космолёт в покое (поскольку, видимо, не мог решиться на транспортировку, опасаясь, решительной атаки конкурентов, которые могли пойти на крайние меры, видя, что столь ценная вещь уплывает в чужие руки), за дело взялись люди Скалони. Начальник его разведки - Генри Форчун - лично возглавил операцию по взлому - без толку. Наверное, Валентайн Диксон очень веселился, наблюдая тщетные усилия конкурентов, заснятые скрытыми видеокамерами, оставленными возле яхты. Поняв, что и ему ничего не светит, Скалони начал тянуть время, торговаться, пытаясь побольше получить за эту игрушку с Фельдмана, контролировавшего нас - теперь уже общепризнанных инопланетян.
Вскоре выяснилось, что добивался Скалони не только этого. Маккаби Фельдман на одной из регулярных аудиенций сообщил нам, что Генри Форчун отправил в его кантон несколько десятков шпионов, с целью проникнуть в резиденцию маршала, чтобы организовать наше похищение. Часть из них уже перехватили, деятельность других полностью контролировалась фельдмановской службой безопасности.
Я и многие мои спутники удивились, а Херберт Юнг даже спросил, почему бы не схватить их всех. На это Фельдман, рассмеявшись, заметил, что сразу видно гражданского человека. Ведь если сделать так, то Форчун немедленно зашлёт новых шпионов. Удастся их обнаружить или нет - большой вопрос, ведь не зря же Форчуна считают гением подготовки шпионов. Да и сейчас, как признался Фельдман, он не уверен, что его контрразведка выявила всех агентов противника.
В ближайшее время мы стали свидетелями нескольких стычек между солдатами нашего хозяина и агентами Скалони. Две из них произошли даже в самом дворце.
Рассказчик снова остановился и заметил:
Эти два случая, можно сказать, вернули нас к реальности, к тому, в каком мире мы очутились, и какой мимолётной может оказаться наша удача. Ещё бы, когда чуть ли не прямо за дверью твоего жилища стреляют, что-то взрывается и грохочет, все радужные мечты моментально испаряются.
После двух этих перестрелок мы все собрались у Адамса и решили попросить Фельдмана усилить нашу охрану и постараться ускорить переговоры по поводу яхты. Нам не терпелось возобновить попытки связаться со своими. Когда мы изложили свою просьбу Фельдману, он ответил, что может выполнить лишь первую просьбу, так как выполнение второй целиком зависит от Скалони.
Последний же явно делал ставку на то, чтобы похитить нас. Если бы его кантон граничил с землями Фельдмана, он без сомнения, начал бы войну, а так он в течение почти полугода - по местному времени - пытался нас выкрасть. Когда же у него это не получилось, он пошёл на совсем невероятный (по словам нашего покровителя) шаг - заключил союз со своим злейшим врагом - Корриганом Гашеком, чьи земли располагались между владениями Скалони и Фельдмана. Как сообщил нашему покровителю его начальник разведки, Роберто Скалони согласился на совместное с Гашеком использование наших знаний после того, как мы окажемся в их власти.
Вскоре войска Гашека вторглись на территорию кантона Фельдмана. Наш гостеприимный хозяин заверил, что нам нечего опасаться, так как он уверен в собственной победе. Нас его слова слегка успокоили, но убедили не всех. Это стало ясно, когда по просьбе Питера Адамса мы вновь собрались у него в комнате.
Нам предстоял серьёзный разговор. Разумеется, мы знали, что комната прослушивается, но другого места для разговора у нас просто не было. Мы сделали вид, что собрались для совместного просмотра видео, а сами обменивались сообщениями через коммуникаторы.
Первым 'слово взял' сам Адамс.
Видеозапись и текст разговора внизу экрана бегущей строкой.
- Господа, надеюсь, каждый присутствующий понимает, что ситуация с каждым днём ухудшается. Наши надежды добраться до яхты становятся всё более призрачными. Даже в случае успеха в войне с Гашеком, Фельдману вряд ли позволят овладеть ею. Яхту, наверняка, уничтожат. И для нас не имеет значения, кто это сделает - Скалони или Диксон. Вы понимаете это?
- Да! - 'ответили' почти все, и только Билли задал вопрос:
- Но ведь Фельдман так долго вёл переговоры с этим Скалони, может быть, ему всё же удастся купить яхту?
- Это крайне маловероятно, после всего того, что произошло между ними в последние месяцы. Насколько я понимаю, у Скалони так разыгрался аппетит, что он ни за что не расстанется с яхтой. Но даже если это произойдёт, то не будет означать для нас ничего хорошего!
- Но почему? - спросила Мэдлен, - ведь если Фельдман получит яхту, мы получим шанс связаться с Новой Пенсильванией!
- Потому что такой шанс нам вряд ли будет предоставлен. Наш очень гостеприимный хозяин надеется получить какие-нибудь технологии, которые помогут ему в борьбе с его многочисленными соседями, но ему нет дела до нашего желания вернуться домой, если не хуже. Я уверен, он сильно разочаровался, когда узнал, что среди нас нет военных специалистов. Если же и яхта ничего не даст ему, то я не представляю, что нас ждёт. Ведь он уже потратил огромные средства на то, чтобы овладеть яхтой, а купить её, как сказал Билли, будет ему стоить ещё больших денег.
- Что же нам делать в таком случае? - спросила Дороти Бэбб.
- Пока что мы ничего не можем сделать. До сих пор события развивались довольно медленно, шла, так сказать, подковёрная борьба. Однако скоро всё может измениться. Мы все должны быть к этому готовы, потому что тогда нам придётся действовать быстро и организованно. Наши каникулы на этой вечно воюющей планете подходят к концу. Забудьте про отдых и расслабленность, соберитесь, будьте начеку! Вот всё что мы можем сейчас сделать. Но без этого наши итак мизерные шансы сведутся к нулю.
- Конечно, Питер, - заметил я, - мы так и сделаем, но ты, кажется, забыл, что мы - отнюдь не группа коммандос, заброшенная в тыл врага. Мы простые гражданские люди, которых твоя самонадеянность обрекла на изгнание из цивилизованного Мира!
- Да, Джон, ты прав. Но я не требую многого! Я лишь предупреждаю о том, что может произойти вскоре, чтобы все были к этому готовы...
- А какой в этом смысл? Что изменится от нашей готовности? Мы сможем захватить здесь оружие, вовремя сбежать или, быть может, овладеть яхтой? Чушь!!! Здесь кругом солдаты Фельдмана, за каждым нашим шагом следят! Да наши технологии выше, но у нас нет ничего такого...
- Вот тут ты, Джонни, ошибаешься. Ты забыл, что я программист. Когда я собирал вещи на яхте, то кое-что прихватил с собой. И пока мы жили здесь, я не терял времени даром. Я изучил местные информсети, вторгся в архивы нашего хозяина и нескольких других правителей. Кое-что нам можно будет сделать. Не хочу сейчас говорить обо всём, но с системой слежения при необходимости я разберусь! К тому же сам Фельдман стал в последнее время консультироваться со мной по поводу виртуальности. Так что и легальных возможностей у меня теперь гораздо больше... у кого-нибудь ещё есть вопросы?
Никто ничего больше не 'говорил'.
- Ладно! Тогда собрание заканчиваем и по настоящему смотрим видео, - закончил собрание Питер.
Конец очередной видеовставки.
Пока остальные смотрели видеозаписи, я погрузился в самоанализ. Моё сегодняшнее выступление оказалось крайне неожиданным для меня самого. Вдруг мне страшно захотелось высказать Питеру всё, что я думаю о его действиях, стремлении к руководству и всезнайстве. Я не высказал и десятой части своих мыслей, но у меня возникло какое-то странное чувство.
Лишь через некоторое время я смог определить, что же ощутил на самом деле. Это было 'освобождение'. Точнее, начало освобождения. Почему, как это случилось, я сказать ещё не мог, но пребывание во дворце Фельдмана, наблюдение за жизнью аборигенов, за их поведением странным образом подействовало на меня. Я видел вокруг множество военных, - они буквально наводняли резиденцию маршала, и потому она напоминала крепость на осадном положении. После стычек с агентами Скалони мне стало ясно, что так оно и есть на самом деле.
Каждый день я видел солдат, слышал, как они ходят, разговаривают. Строгая субординация, жёсткая дисциплина. Да, это планета вечной войны всех со всеми. Я и не заметил, как перенёс своё восприятие местной военщины на нашу группу. И тут я вдруг понял, что мы становимся такими же. Мы превращаемся в боевой отряд, заброшенный на разведку чужой планеты. Как это хорошо отразилось в словах Питера. Между прочим, он уже привык к нашему беспрекословному подчинению!
Но мне это не нужно! Даже если он прав, и иначе здесь не выжить, как он заявил недавно. Мне захотелось самому принимать решения, мне надоело верховенство Питера Адамса. Он всегда считал себя самым умным, сметливым и изворотливым. Он считал себя выше других и потому играл другими, как хотел, даже считая, что приносит им благо. Один раз судьба уже наказала его (и заодно всех нас). Но он не обратил на это никакого внимания. Он ничего так и не понял. Он по-прежнему считает себя самым-самым. Но это далеко не так!
Я размышлял над всем этим долго, - уже вернувшись к себе в комнату. Я не знал прав я или нет. Но я точно понял, что начинаю меняться. И виной тому - наше беспросветное положение. Вот уже много месяцев мы сидели во дворце Фельдмана без всяких реальных перспектив в достижении нашей главной цели - бегства с этой планеты. И ничего не менялось к лучшему.
Зато за пределами дворца ситуация в последнее время менялась и довольно часто. Война с Гашеком получилась трудной. Боевые действия отличались ожесточённостью. В конце концов, войскам Фельдмана удалось добиться решающего успеха, отбросив армии Гашека на его территорию. После чего тот запросил мира.
Маккаби Фельдман согласился довольно быстро, - земли Гашека его не интересовали. Он хотел побыстрее добраться до яхты. План того, как это сделать был составлен уже давно. С помощью разведки и при консультациях Адамса его проработали вплоть до мельчайших подробностей. Теперь нашему хозяину требовалось одно - нейтралитет со стороны Гашека. Заключение мира гарантировало эту ситуацию, поскольку в решающий момент военных действий, Скалони отказал своему 'союзнику' в помощи, решив, видимо, поймать сразу двух зайцев - не допустить Фельдмана к секретам яхты и ослабить соседа.
После такого предательства Корриган Гашек просто-таки горел жаждой отмщения. И во многом потому так легко пошёл на мировую с нашим хозяином. Все было готово к началу операции, но тут случилось непредвиденное, - в дело вновь вмешался Валентайн Диксон. Его отряды атаковали охранявших яхту людей Скалони и уничтожили их всех. Как выяснилось, мистер Диксон не терял времени даром: в обстановке строгой секретности ему удалось построить мощный вместительный транспорт, и сразу после контрзахвата наша яхта была погружена на него и отправлена в глубинные районы кантона Диксона на одну из военных баз.
Это сообщение вызвало у всех нас шок. Мы потеряли последние надежды на спасение. Не вызывало сомнения, что Маккаби Фельдман вряд ли решиться начать новую крупную войну с Диксоном. Даже Пит выглядел растерянным и подавленным. А уж о состоянии других и говорить нечего. Мы просто не знали, чего теперь ожидать.
Впрочем, отношение к нам вроде бы не изменилось. Опекали нас по-прежнему очень плотно, но достаточно корректно. Однако маршал Фельдман в течение следующего месяца по местному времени ни разу не принял нас. Более того, по большей части он вообще отсутствовал, находясь в разъездах по разным районам своей 'страны'.
Но долго эта неопределённая ситуация тянуться не могла. Это мы понимали и с ужасом ждали развязки. Она не заставила себя долго ждать. Однажды ночью я услышал звуки перестрелки внутри дворца. Я подумал, что это ещё одна группа агентов Скалони пытается добраться до нас, - видимо, потеряв корабль, он решил как-то возместить себе потерю.
Я был полностью уверен в охране и потому не слишком обеспокоился происходящим. Я сидел на кровати и ждал, когда затихнут звуки боя. Девушек в тот вечер к нам не пустили, поэтому в комнате я был один. Перестрелка не затихала. Более того, - она усиливались: бой явно приближался к нашим комнатам, - мы все жили в одном и том же дворцовом крыле на одном этаже. Я забеспокоился и вызвал по видеофону своих спутников, - они тоже проснулись и ждали, чем всё это закончиться. Выглядывать наружу никто не решался.
В ожидании того, чем закончиться противостояние, прошло ещё минут пять. Звуки боя приблизились вплотную, - перестрелка шла неподалеку от нашего этажа. Затем всё стихло. Тишина получилась внезапной и оглушающей. Через несколько секунд к Эдди Андерсону (его комната была ближайшей от входа на этаж) вошли несколько военных в неизвестной форме. Мы слышали, как они приказали собираться и предупредили, что это 'освобождение'.
В течение следующей минуты то же произошло с остальными. Затем, впопыхах собрав свои вещи, мы покинули наше жильё, и оказались на свежем воздухе. Времени на это потребовалось довольно много. Лифты, естественно, не работали. Все коридоры, лестницы и площадки по которым нас провели наружу, были плохо освещены и завалены трупами бойцов Фельдмана и их противников. Поэтому, чтобы покинуть здание, нам пришлось осторожно пробираться среди трупов, всё время рискуя упасть, а то и вовсе полететь вниз головой с лестницы.
Возле дворца находился аэродром. При предыдущем похищении Фельдман использовал аэродром, ближайший к границе диксоновского кантона, не желая излишне долго держать в воздухе аэроплан со столь ценным инопланетным грузом, за которым к тому гналась авиация только что обокраденного соседа. Но теперь нас увозили с дворцового аэродрома. По пути на взлётно-посадочную площадку нам попалось ещё несколько трупов. На аэродроме среди прочих летательных аппаратов стоял транспортный аэроплан с эмблемой, которую в качестве нашивок на форме носили наши похитители. Нас погрузили внутрь. Всё это время похитителей никто не атаковал. Никто не помешал и взлёту транспорта.
12
Борт аэроплана оказался также герметичен, как и в обоих предыдущих случаях. Лететь неизвестно куда, на этой планете становилось для нас традицией. Впрочем, скоро мы услышали какие-то хлопки и взрывы за бортом. Они были отдалёнными, но всё же сильно нервировали нас. Возможно, именно поэтому Питер обратился-таки к старшему офицеру похитителей за разъяснениями. Он спросил, кого тот представляет, и куда нас везут.
Ему ответили, что офицер - полковник армии Арсена Ридинга. Звали его Майкл Уэллс. По приказу своего Великого президента он должен был доставить пришельцев с другой планеты в его кантон. За время нахождения в гостях у Фельдмана мы все успели хорошо изучить карту планеты. Кантон Ридинга находился на другом континенте, и, чтобы достичь его, нужно было перелететь океан, не говоря уже территориях двух кантонов, находящихся между землями Фельдмана и океанским побережьем.
С учётом обстоятельств нашего похищения это представилось нам всем довольно большой проблемой. Поэтому Питер поинтересовался у полковника, каким образом осуществляется прикрытие аэроплана от огня с земли, от перехватчиков 'транзитных' кантонов и от погони, которую, наверняка, организует Фельдман, когда узнает о похищении. Офицер заверил нас, что всё предусмотрено, прикрытие осуществляется на должном уровне и что волноваться нам не стоит.
Действительно, звуки взрывов довольно быстро прекратились и уже ни разу не возобновлялись в течение всего полета. А он оказался весьма продолжительным. Более десяти часов аэроплан рассекал воздух сначала над землёй, затем над водой, чтобы, наконец, приземлиться на каком-то приморском аэродроме. Присутствие неподалёку от места посадки океана мы обнаружили сразу, как только вышли на свежий воздух, - характерные морские запахи чувствовались здесь вполне отчётливо.
Нас сразу же погрузили в какой-то наземный транспорт и, как сообщил полковник Уэллс, отправили в загородную резиденцию Ридинга. Машина, естественно, не имела и намёка на окна или какие-то другие обзорные отверстия. Переезд по земле занял минут сорок. Затем нас высадили в каком-то закрытом помещении и по полутёмному коридору провели в небольшой зал. Там в окружении телохранителей нас ждал очередной властитель планеты Салвейшн.
Церемония встречи во дворце Маккаби Фельдмана против моего ожидания не повторилась. Приём получился весьма прохладным. Ридинг оказался деловым человеком, не склонным к сантиментам. Он сразу заявил, что купил нас у Фельдмана. А перестрелку во дворце он объяснил тем, что против маршала его окружением был составлен заговор и таким образом этот хитрец убил двух зайцев - продал нас и ликвидировал заговорщиков. Это заявление ввергло нас в глубокий шок.
Сообщение Ридинга сразу расставило все точки над 'и'. Стало ясно, что здесь рассчитывать на то положение, которое мы занимали у Фельдмана, не приходится. Далее Ридинг потребовал немедленно предоставить всю информацию о каждом из нас и о том, что представляет собой яхта, какие в ней применены технологии, в чём их суть, и как они могут использоваться здесь.
Арнолд Росс пытался что-то уточнить насчёт нашей собственной дальнейшей судьбы, но Ридинг ответил, что всё будет зависеть от того, как мы будем с ним сотрудничать. Он сказал, что прекрасно осведомлён обо всех обстоятельствах нашего появления и пребывания на планете. У него хватит сил при необходимости пойти на конфликт с Диксоном, чтобы овладеть нашей яхтой. Но для этого он должен чётко видеть свою выгоду в этом деле.
Из этих слов мне стало ясно, что он прекрасно понимает: яхта - наша главная цель. При этом, конечно же, наши трудности, связанные с невозможностью установления контактов с Пенсильванией, его не касались. И всё же теперь у нас вновь появилась надежда на спасение. Так, по крайней мере, подумалось мне.
Вскоре аудиенция завершилась. Нас перевели в просторное хорошо освещённое помещение и сообщили, что нам даётся три часа на отдых и составление автобиографий. Всё необходимое и для того и для другого нам предоставили.
Еда в данный момент нам не требовалась, поскольку мы успели перекусить в аэроплане, отдыхать тоже ни у кого не возникло желания, а потому все мы тут же принялись за исполнение поручения мистера Ридинга.
Я сел к экрану допотопного монитора, быстренько записал всё нужное, распечатал и переместился на кушетку - в очередной раз ждать и надеяться на лучшее. Мои спутники действовали аналогичным образом. В установленное время мы сдали все свои записи. Когда я отдавал листок с моей автобиографией, то поймал себя на мысли, что наши приключения превращаются в рутину - один властитель кантона захватывает нас, убеждается в нашей бесполезности, передаёт другому, затем действия повторяются по цепочке. Проблема заключалась в том, что долго продолжаться это не могло. А что с нами произойдет, когда цепочка закончиться, - думать об этом очень не хотелось.
В течение следующих суток нас не тревожили. Затем к Ридингу вызвали Росса и Адамса. Следующие шесть часов прошли для меня и всех остальных моих спутников в напряжённом ожидании. Затем Арнолд и Питер вернулись. Лица у них были хмурые. Питер сказал, что шансов на то, что наш новый хозяин начнёт войну с Диксоном, практически нет. Более того, оказалось, что им с Россом и Майком Уокером придётся серьёзно поработать над информационной системой кантона, чтобы хоть как-то отработать деньги потраченные на них Ридингом. Если у них ничего не получится, он немедленно продаст нас дальше.
Все трое взялись за дело в тот же день. Для работы им были предоставлены все условия, но разница в уровне технологий, как вскоре выяснилось, была слишком велика. Так, по крайней мере, говорили Майк, Питер и Арнолд, возвращаясь после напряжённой многочасовой работы. Рассказывать нам о её сущности и содержании им запретили. Так что чем конкретно они помогают Ридингу, мы тогда не знали. Впрочем, позднее выяснилось, что никакой серьёзной помощи он не получил, за исключением нескольких принципиальных новшеств в информсистемах и виртуальности. Однако и они не могли сыграть значительной роли в решении его военных задач.
Самым лучшим итогом проделанной тремя нашими спутниками работы для дальнейшей судьбы нашей группы стало то, что Ридинг понял нашу полную безвредность. В результате после двух месяцев пребывания на его военной базе нас перепродали другому властителю. Естественно, за хорошие деньги. Правители этой планеты были удивительно прагматичны.
Нас продали Каспару Флэтчеру. Принадлежащий ему аэроплан доставил новую собственность в столицу её владельца - город с весьма тривиальным названием Флэтчер-сити. Его кантон располагался на другом конце континента вдали от границ владений Ридинга. Так что даже если бы мы вдруг обнаружили в себе какие-то военно-технические таланты, его землям всё равно ничто не угрожало бы.
Флэтчер в это время готовился к войне с двумя своими соседями и рассчитывал на нашу помощь в достижении решающего превосходства над ними. Однако его заблуждение на счёт наших возможностей затянулось ненадолго. Уже через три недели после начала модернизационных работ с информсистемами этого кантона, Питер сообщил нам, что наш новый хозяин, разочарованный результатами, приостановил их. И в данный момент он принимает решение о нашей судьбе.
Следующие несколько часов уже в который раз превратились в тягучий и мучительный период ожидания очередного решения нашей участи. Судя по тому, что нам пришлось понаблюдать на планете Салвейшн за последние несколько месяцев, в самом худшем случае это решение могло стать во всех смыслах окончательным. Однако в последнее время мы почти постоянно пребывали в состоянии нервного напряжения и крайне волнительного ожидания, так что новая опасность уже не воспринималась столь остро как прежние.
В итоге вечером того же дня нам объявили, что Каспар Флэтчер желает принять нас. Мы отправились на аудиенцию. Как ни странно, она состоялась на военном складе среди гор разнообразного оружия. Очередной диктатор оказался крайне занят подготовкой к войне и не мог выделить для нас отдельного времени. В данный момент он наблюдал за отправкой вооружения пограничным войскам. Когда нас привели, Флэтчер без лишних церемоний перешёл к делу. Он сказал следующее:
Видеозапись.
Очень большое мрачного вида помещение, загромождённое огромными стеллажами, по которому туда-сюда сновали какие-то грузовые транспортные средства. На переднем плане стоял высокий худощавый черноволосый человек в черно-сером военном мундире. Он говорил, обращаясь, очевидно к рассказчику и его спутникам:
- Господа, принимая вас из рук Ридинга, я надеялся получить от вас некоторую техническую помощь. Прежде всего, в военной сфере. На многое я не рассчитывал, ибо понимал, что если бы вы обладали хоть какими-то знаниями в этой области, то ни Фельдман, ни тем более Ридинг не выпустили бы вас из своих рук. И всё же я надеялся. К сожалению, за прошедшие три недели вы не оправдали моих надежд...
- Но... - попытался возразить Арнолд.
- Да-да, я не возражаю, кое-какую помощь я от вас получил. Этого я не отрицаю. Но не в той сфере, которая меня интересовала. Это факт. Поэтому наше сотрудничество следовало бы прекратить. Проблема заключается в том, что перепродать вас дальше у меня нет никакой возможности, - в последние часы я лично убедился в этом. Все, кому я предлагал вас, отвергли мои предложения. Поэтому я вынужден сам решать вашу судьбу. У меня для вас два предложения. Первое: вы поступаете ко мне на службу. В этом случае вам придётся забыть о том, что вы попали сюда с другой планеты и служить наравне со всеми другими гражданами моего кантона. Второе: если вас не устроит моё предложение, я готов выслать вас. Мои люди доставят вас на любую из границ моего кантона и отпустят. Но, должен предупредить. В этом случае вам неизбежно придётся иметь дело с пограничниками моих соседей. Ведь вы не сможете найти свободный проход на границе. Вы слишком мало знаете этот мир. Итак, стычка с пограничниками вам обеспечена. О том, кто вы и что вы знает уже почти вся планета, однако, учитывая накалённую обстановку в приграничье, брать в плен вас, скорее всего, не станут, а, просто прихлопнут на месте как моих шпионов... Выбор за вами.
Инопланетяне без колебаний выбрали первый вариант.
Ничего другого Флэтчер, видимо, и не ожидал. Он заявил:
- Превосходно. Я уверен, что все вы сможете найти здесь дело, занимаясь которым вы принесёте мне пользу. Думаю, господа Уокер, Адамс и Росс продолжат свою работу в информцентре. Мистер Нгуен отправиться в военную часть заниматься техникой - машинами или аэропланами, что ему ближе. Мистер Юнг, чем бы вы предпочли заняться?
- Видимо, медициной.
- Да, и я тоже медициной! - быстро сказала Мэдлен Росс.
- Превосходно. Дальше... Мистер Панков?
- Я? - я несколько растерялся, - у вас ведь есть какие-то финансы, вы платите зарплату своим солдатам... и так далее?
- Разумеется! Вы этим хотите заняться?
- Да, это же моя профессия.
- Ясно. Кто следующий?
- Послушайте, а если я историк? - спросила Каррье, - то кем мне быть?
- Поваром! - ответил Флэтчер и расхохотался.
Конец видеозаписи.
Затем он распределил и остальных. Макс Баркли, Эдди Андерсон и Дороти Бэбб тоже отправились в различные военные части. Анджелин вызвалась помогать мужу, а заодно тоже работать на кухне.
Прежде чем отпустить нас, Флэтчер заявил, что в ближайшее время он всё же намерен 'выяснить отношения' с Эвальдом Линдбергом и Анри Сагалем, властителями соседних кантонов. Так что у нас у всех будет возможность отличиться. В случае же измены нас ждёт жестокая казнь.
Когда мы вернулись к себе, Адамс вновь вспомнил о роли нашего лидера и заявил, что хотя мы вынуждены расстаться, но мы всегда сможем поддерживать связь через наши коммуникаторы, оповещать обо всём, что будет происходить, и, в случае, необходимости, координировать свои действия. Все мы согласились с ним и пообещали быть на связи. Кроме того, он переписал на коммуникаторы всем нам код доступа на яхту.
Затем мы долго и тепло прощались - те, кто отправлялся в военные части, и те, кому предстояло заняться гражданской работой. Наконец мы расстались. Оставшиеся в столице кантона инопланетяне продолжали жить в таком же закрытом, как и все предыдущие места нашего обитания на этой планете, общежитии, находившемся на задворках центрального городского квартала, который являл собой некоторое подобие административного центра кантона, поскольку здесь располагались все правительственные министерства и департаменты, а также жилые дома бюрократической верхушки кантона. В этом общежитии кроме нас обитали другие люди из обслуживающего персонала, обеспечивавшего функционирование этого бюрократического улья.
Естественно, Флэтчер не слишком доверял нам. Так что наше передвижение было ограничено маршрутом 'общежитие-работа' и обратно. Нас предупредили об этом заранее.
Так началось наше реальное приобщение к жизни на планете Салвейшн.
13
Странное дело, - горько усмехнулся он, - в те дни я почти перестал вспоминать о наших планах возвращения домой. Всё это стало настолько эфемерным, далёким от реальности, что и думать об этом не имело смысла. В тот момент перед нами стояла задача выживания, всё остальное как бы отодвинулось на второй план.
Моя часть борьбы за выживание была довольно проста, - финансистов у Флэтчера было немного, финансовые операции производились самые, что ни на есть простые. Единственной проблемой стало освоение местной техники, - на это я потратил уйму времени. В отношении моих новых коллег-аборигенов должен сказать, что ни у меня, ни у них не возникало особого стремления сблизиться. Иногда мы обсуждали какие-нибудь бытовые проблемы или задачи, стоящие перед нами по работе. Но поскольку я только узнавал, что такое жизнь обычных людей на планете Салвейшн под пятой очередного диктатора, какие здесь традиции и обычаи, то моё участие в таких дискуссиях было ограниченным, а поведение максимально осторожным.
Жизнь моих друзей в новом качестве почти не отличалась от моей. По крайней мере, об этом свидетельствовали наши домашние разговоры. Троица из информцентра маялась с малознакомыми системами, основанными на очень старинных принципах. Поначалу всё их время уходило на освоение древних информтехнологий, и общение с окружающими было сведено к минимуму. Анджелин и Джанет общались с местными жителями гораздо больше. Именно они стали для нас источником почти всех неофициальных новостей.
В отличие от наших делегатов в местную медицинскую службу. Те в первые дни занимались исключительно преодолением технологического разрыва между знакомой им медициной и тем, с чем они столкнулись в кантоне Флэтчера. Однако по роду своей новой работы Юнг и Мэдлен Росс тоже должны были много общаться с людьми. Но темы для общения у них, конечно, были, специфическими, так что большинство разговоров крутилось вокруг медицинских проблем. А потому через этот канал рассчитывать на получение чего-то интересного и познавательного вряд ли стоило.
Зато наши поварихи оказались просто кладезем информации. Накануне войны столица бурлила, сплетни рождались постоянно, как пузырьки в кипящей воде. Это не могло не отразиться даже на 'госслужащих', которых кормила кухня, где трудились Анджелин и Джанет. Разговоры были самые разные, ожидания появлялись порой прямо противоположные. Но люди, работавшие на Флэтчера, всё же бодрились, боясь быть подслушанными, и в основном говорили о победе.
Кроме того, через наших поварих мы узнавали большинство сведений о деталях местного быта. Оказалось, что жизненные условия большинства простых людей в кантоне не слишком отличаются от наших. А жили мы в весьма скверных условиях. Наше общежитие, мягко говоря, казарменного типа, не могло похвастаться даже минимумом комфорта.
Старая разваливающаяся кровать, такой же шкаф, стол и несколько стульев составляли убогую обстановку жилья в каждой комнате, чьи стены, пол и потолок покрывала изрядно поблекшая голубоватая краска. Кроме перечисленной мебели в каждой комнате имелся встроенный в стену видеофон внутренней связи. Это было всё, разумеется, если не считать подслушивающих и подсматривающих устройств. Стены, пол и потолок были голыми, холодными и невзрачными.
Жить в такой обстановке было чрезвычайно неуютно. Нам ещё повезло, что у каждого 'номера' имелась своя душевая и туалет. Но как рассказывали Анджелин и Джанет, жизнь простых местных людей проходила в весьма схожих жилищных условиях. Впрочем, это легко было уяснить, просто выглянув в окно, - там громоздились серые безжизненные громады зданий, а люди, которых я видел вокруг себя, были плохо одеты, почти всегда голодны и угрюмы.
Мы, конечно же, не могли открыто поддерживать связи с теми, кто отправился на войну, - всё как обычно было строго засекречено. Мы знали лишь, что в течение ближайшего месяца после нашего поступления на 'службу' большую часть своих войск Каспар Флэтчер подтянул к границам кантонов Сагаля и Линдберга. Наверняка где-то там находились и наши друзья. Мы не сомневались в том, что наш хозяин не упустит случая проверить их в деле. Однако у нас всё же оставалась возможность связаться с ними в случае непредвиденного развития событий - наши коммуникаторы.
Каждому из трёх 'освобождавших' нас правителей в момент знакомства мы разъясняли суть работы этих устройств, затем проводилась контрольная проверка силами местных специалистов, которая подтверждала нашу информацию и мы получали коммуникаторы обратно - в наше распоряжение.
Я немного удивился что ни Фельдман, ни Ридинг, ни Флэтчер не забрали себе ни одного устройства. Но когда я однажды спросил об этом Адамса, он пояснил мне, что местные диктаторы не слишком доверяют неизвестной инопланетной технике, в чьём внутреннем содержании могут в полной мере разобраться лишь сами инопланетяне и, скорее всего, просто бояться держать вблизи от себя подобные устройства. Не говоря уже о том, что организовать пересылку данных с них, подстроив к местным каналам связи - очень сложная задача (к тому же - неразрешимая без тех же инопланетных специалистов, а поручать им столь ответственные 'участки работы' и Ридинг, и Флэтчер, и даже Фельдман опасались).
Майк, Арнолд и Питер сидели в информцентре и, следовательно, имели возможность контролировать спутниковую и всю прочую связь.
Между тем напряжение нарастало. После завершения сбора войск в приграничье, в столице никто уже не говорил ни о чём, кроме предстоящего конфликта. Разумеется, формально Флэтчер вёл переговоры со своими соседями. Но все прекрасно понимали, что это лишь затяжка времени, чтобы лучше подготовиться к войне. И все ждали её начала.
Так прошёл ещё месяц с небольшим по местному времени. Мы вступили во второй год своего пребывания на планете Салвейшн. Вскоре после этого нам пришлось стать свидетелями, а затем и непосредственными участниками жуткой бойни, развернувшейся в основном на территории кантона Флэтчера.
Для нас война началась так: однажды утром перед самым завтраком через видеофоны внутренней связи мы все получили сообщение коменданта о том, что в связи с началом военного конфликта с кантонами Линдберга и Сагаля страна переводится на военное положение со всеми вытекающими последствиями.
Нас эти последствия, конечно, не касались, ведь мы итак постоянно пребывали 'на военном положении', а вот для 'полноправных' граждан кантона теперь вводились ограничения на передвижение по его территории, на возможность собираться в большие группы, комендантский час и так далее. После этого нам в 'номера' подали завтрак (еда в своих жилищах оказалась одной из немногих привилегий 'дарованных' нам, по сравнению с аборигенами, причиной для появления которой, видимо, послужило желание по возможности ограничить наш круг общения) и мы, как ни в чём не бывало, отправились на работу. Если не считать троицы из информцентра начало войны почти не отразилось на нашей работе. По крайней мере, в первое время.
Но уж Арнолду, Питу и Майку пришлось попотеть основательно. Их работа длилась теперь по шестнадцать часов в сутки. Они возвращались в общежитие буквально полумёртвые от усталости. Естественно, добиться от них сведений о ходе компании в это время не было никакой возможности. Лишь отдохнув часа четыре, они иногда рассказывали нам, что происходит на фронтах.
А происходило там следующее. Наступающие части Флэтчера встретили отлично подготовленные оборонительные позиции противника. Прорвать их было главной задачей первого этапа войны. Поэтому с первого дня кампании и на протяжении шести недель шла отчаянная схватка. Флэтчер бросал в бой всё новые силы. А между прочим даже простым жителям кантона было известно, что их армия отнюдь не велика. На исходе пятой недели всем нам стало ясно, что флэтчеровцы сильно опасаются поражения. Война затягивалась, а войска нашего хозяина не достигли даже небольшого успеха в решения стоявших перед ними боевых задач.
Будущий итог всего этого действа вызывал всё меньшие сомнения, и он приближался. В течение седьмой недели войны Флэтчер перешёл от нападения к обороне. Но она-то как раз была совершенно неподготовлена, и уже на исходе восьмой недели войска Сагаля, а за ними и армии Линдберга вторглись на территорию кантона-агрессора. Всем стало ясно, что война проиграна, ибо сопротивляться такому нашествию, пусть даже на своей территории, сильно потрёпанные войска нашего хозяина не могли.
В течение следующих трёх недель они оказывали более или менее организованное сопротивление. Но после того как в сражении у озера Руссо были уничтожены сразу четыре бригады флэтчеровской армии, положение на фронтах стало ухудшаться стремительно. Остатки войск нашего хозяина продолжали сопротивление, но единая линия обороны прекратила своё существование в ближайшие дни, а бои теперь шли лишь на отдельных участках, которые быстро превращались в 'котлы', как выразился в новостях генерал Грегори. Армии Линдберга и Сагаля постепенно растекались по всей территории кантона.
Мы все это время, разумеется, готовились действовать, а точнее - попросту драпать. Но предпринимать что-либо пока было рано. Ведь столицу наводняли войска верные Флэтчеру. Однако примерно через неделю после сражения на озере Руссо в столице стали стремительно разрастаться панические настроения.
За прошедшие семь дней часть войск, ранее концентрировавшихся в здесь, отправилась затыкать многочисленные дыры в тающей линии фронта, оставшиеся в столице подразделения стремительно утрачивали боевой дух. Некоторая часть населения столицы уже успела покинуть город, а теперь горожане валом повалили из столицы гибнущего 'государства'.
Впрочем, некоторые жители, - в основном те, кто непосредственно служил Флэтчеру и их семьи, стали готовиться к осадному положению. Когда же через несколько дней после этого глава государства покинул свою столицу, чтобы возглавить сопротивление, паника выплеснулась наружу, и большинство ещё остававшихся во Флэтчер-сити жителей также покинули город. В войсках также началось массовое дезертирство.
К концу недели на окраинах уже действовали мародёры и шли непрекращающиеся перестрелки. Кроме того, как сообщали в новостях, город наводнили шпионы Линдберга и Сагаля. Однако центр города полностью контролировался оставленным здесь гарнизоном. Его возглавлял брат Каспара Флэтчера Артур. Так что наша жизнь почти не изменилась. Только Юнг и Мэдлен Росс остались почти без работы - раненых с фронта в столицу не доставляли, а гражданских осталось очень мало. Анджелин Уокер и Джанет Каррье обслуживали теперь только военных.
Питер Адамс лишь за два дня до разгрома у озера Руссо решился выйти на контакт с нашими друзьями, находившимися в армии Флэтчера. Впрочем, сразу установить связь удалось только с Максом и Дороти. Их бригада находилась в сотне километров от столицы, но отступала в другую сторону. У Андерсона и Нгуена возникли какие-то проблемы с коммуникаторами, и связь с ними установить не удалось. Насчёт Эдди и Билли, 'информационщики' выяснили, что первый из них находится у озера Руссо, а где находится Нгуен и его авиачасть, узнать не получилось. Правда, Дороти сообщила, что мельком слышала, будто их сильно потрепали в последние дни, и аэропланов 'в строю' осталось очень мало. Но ничего более конкретного ей узнать не удалось.
К счастью, нам не пришлось долго волноваться по поводу Нгуена и Андерсона. За несколько часов до сообщения о разгроме у озера, Дороти передала Питеру, что с ней связался Билли, и сообщил о разгроме его части, а также о том, что ему и нескольким другим пилотам удалось спастись и присоединиться к группировке у озера Руссо.
Там он быстро нашёл Эдди, и теперь они вместе удрали с озера на аэроплане. Лететь они решили на соединение с Дороти и Максом. Проигрыш битвы у озера уже не вызывал сомнений, так что им нечего было опасаться, - они оказались не единственными, кто бежал оттуда до завершения полного разгрома флэтчеровцев. Войска Линдберга, воевавшие там, пропускали беглецов без проблем.
Настоящая проблема их состояла в другом, - как добраться в часть сопланетников. Расстояние от озера до позиций бригады Дороти и Макса уже было велико, и всё время увеличивалось, поскольку бригада отступала вглубь флэтчеровского кантона, пытаясь избежать окружения. Так что Нгуену пришлось делать промежуточную посадку. Но Билли нашел незанятый врагом аэродром, дозаправился там и полетел дальше. На следующий день мы узнали, что их аэроплан достиг цели. Нам же оставалось ждать удобного случая для побега из Флэтчер-сити.
Тем временем в столице после выезда верховного правителя из города обстановка стала быстро накаляться. К концу текущей календарной недели фронт развалился окончательно. Противник наступал по всем направлениям. Где находится Каспар Флэтчер, никто не знал. Сидеть в осаде, без шансов на успех никому не хотелось. Естественно, даже в ранее верном Флэтчерам гарнизоне столицы началось брожение. Утром шестнадцатых суток после битвы у озера Руссо нас разбудили звуки перестрелки, происходившей неподалёку.
Первую попытку мятежа Артур Флэтчер подавил, и в тот же день мы стали свидетелями жестокой казни уцелевших мятежников. Она транслировалась на весь город. Конечно, у меня не было желания наблюдать это шоу. Поэтому я попытался выключить видеофон. Это не получилось. Также как погасить экран или заглушить звук. Я отправился к соседям - Уокерам. Там видеофон работал в таком же режиме. У остальных - тоже самое. Трансляция шла по всем видеофонам, и мы вынуждены были смотреть её.
Мы собрались все вместе у Адамса и получили ещё одну порцию неприятных знаний о местных обычаях. На небольшую площадь, расположенную в одном квартале от нашего общежития вывели довольно большую толпу людей, в основном мужчин. Примерно, сотни полторы, как сказал Пит. Судя по 'картинке' видеофона многие из них были сильно избиты, а большинство - ранены. Пространство вокруг них огородили невысоким забором из низеньких продолговатых секций.
Смотреть на все эти странные приготовления было неприятно. Но мы и предположить не могли, что нам предстоит увидеть через несколько минут. Затем мы услышали голос Артура Флэтчера, обвинявший этих людей в государственной измене и приговаривавший их к немедленной казни. После того, как был зачитан приговор, над площадью зависли два небольших аэроплана. Из них на головы осуждённым и на всё окружающее пространство хлынули потоки какой-то жидкости. Мы всё еще не понимали, что происходит, когда видеокамера нашла Артура Флэтчера. Он выстрелил из пистолета странного вида в сторону осужденных каким-то зажигательным зарядом. Спустя секунду над площадью появилось пламя. Оно медленно распространялось по огороженному пространству, захватывая всё новые участки и новых жертв. Лишь минут через пятнадцать оно охватило всё это место и всех запертых в нём людей.
Мы сидели и смотрели на это зрелище как заворожённые. В тот момент я был уверен, что ни одному из нас не приходилось видеть ничего подобного. Думаю, у всех, как и у меня пересохло во рту, в мозгах был непередаваемый ужас, а внутренности сковал леденящий холод.
Через несколько минут Майк вдруг произнёс что-то вроде:
- Почему он так плохо горит?! - кажется, имея ввиду какого конкретного человека.
Никто ему не ответил. Но все обратили на внимание эту странность. Процесс горения проходил действительно очень медленно и тои дело прерывался. Как будто пламя никак не могло найти себе нормальную пищу, чтобы как следует разгореться. Это продолжалось ещё почти час. За это время на приговорённых к смерти ещё дважды обрушивалась странная медленно горящая и легко затухающая жидкость Муки осуждённых были поистине чудовищными, так как было видно, что все они пребывают в сознании. Некоторые пытались выскочить за ограждения, но и заталкивали или забрасывали обратно, предварительно потушив слабое пламя.
Видеозапись со строкой обмена сообщениями через коммуникаторы между новопенсильванцами внизу.
- Они ещё долго будут гореть! - 'сказал' Адамс, - Артур Флэтчер все предусмотрел заранее. Думаю, это продлиться ещё несколько часов.
- Боже мой, но почему? - спросила Мэдлен.
- Таковы обычаи этой планеты, к сожалению! - ответил Питер.
- Не верю! Такого не может быть! - возразила Джанет, - Этот Флэтчер, наверное, просто маньяк!
- Возможно, - ответил ей Херберт, - но, во-первых, почему тогда никто из подчинённых не воспрепятствовал ему, ведь они должны понимать, что практически обречены на поражение, и эта кровавая расправа, больше напоминающая варварское жертвоприношение, не имеет смысла!
- А, между прочим, ещё люди Диксона обещали пустить нас на удобрения! - вставил рассказчик.
- Так, может этот обычай наказания врагов и предателей распространён на всей планете? - спросил всех Майк.
- Возможно, - ответил ему Адамс. После паузы, - вы знаете, что произошло с теми солдатами Диксона, которые были захвачены вместе с нами? - никто не знал, - а я знаю. Я много работал в видеоархивах Фельдмана и однажды наткнулся там на запись их казни. Не буду рассказывать подробностей, но зрелище было ужасающим, ничуть не мягче того, что мы видим сейчас! И подобных записей там было довольно много!
- Почему ты не рассказал нам об этом раньше? - спросил рассказчик.
- А какая была бы от этого польза? Никакой! Если бы я сделал это, еще когда мы находились в руках Фельдмана, то неизвестно чем бы это для нас кончилось, - ведь за нами постоянно следили. А потом у нас возникло множество других проблем, и загружать вас ещё и этим не имело никакого смысла!
- Да уж, эта планета, наверно, самая кровавая во всей космической истории Человечества, - заметила Джанет.
- Возможно, хотя, я не уверен в этом, - ответил Адамс.
- Как же они живут в этом мире?! - спросила Анджелин.
- Знаешь, меня мало занимает этот вопрос. Это их планета, их традиции и нравы. Меня гораздо больше беспокоит, как нам выжить в таких условиях и найти дорогу к спасению из их мира. Единственный выход - сплотиться и действовать по обстоятельствам, пытаясь извлечь для себя пользу из каждой ситуации.
- Но, пока что, мы даже не можем собраться все вместе! - напомнил Херберт.
- Да именно это для нас должно стать первоочередной задачей! - согласился Питер.
- Не считая задачи просто уцелеть среди этих варваров, - заметил Панков.
- Но что мы можем сейчас предпринять? - спросила Анджелин.
- В данный момент - ничего, - ответил ей муж, - нам надо подождать, как будут развиваться события, иначе нас тоже могут поджарить!
Конец видеозаписи.
Никто ничего не возразил, и вскоре после этого мы разошлись по своим комнатам.
14
Долго ждать дальнейшего развития событий не пришлось. На следующий день стало известно об очередном разгроме войск Флэтчера. На сей раз, была уничтожена группировка, прикрывавшая столицу, и теперь между ней и армиями Сагаля находились лишь небольшие отряды флэтчеровцев, слабо вооружённые и сильно деморализованные. До нападения на столицу сухопутных сил противника оставались считанные дни. Воздушные атаки на Флэтчер-сити продолжались уже несколько дней.
Тем же вечером один из полков гарнизона дезертировал в полном составе. На следующий день его примеру последовали ещё две части. А когда стало известно, что Артур Флетчер сел в аэроплан и улетел неизвестно куда, - это произошло вечером третьего дня после казни, какому бы то ни было порядку в городе пришёл конец.
Все воинские части распались. Одни спешно бежали из города, другие для начала решили пограбить. Третьи стреляли в четвёртых и наоборот. Все новости о происходящем в теперь уже почти бывшей столице кантона мы узнавали от людей, пытавшихся укрыться от разбоев и перестрелок в центральной его части. Поскольку, как я уже говорил, наше общежитие находилось на окраине административного центра города и кантона, на исходе четвёртых суток после подавленного мятежа, в общежитии скопилось довольно большое количество перепуганных людей, бежавших с городской периферии. Они очень боялись новоявленных мародёров, но заходить на территорию элитных жилых кварталов пока не решались - сказывался многолетний страх перед карательной системой Флетчера.
Вакханалия смерти началась ночью и продолжалась всё утро, а может быть и позже, - но мы этого уже не застали.
Уже поздним вечером нам стало ясно, что общежитие никем не охраняется. На тот момент помимо нас в здании оставалось десятка два людей. Некоторые из них решили бежать сразу - сообщения первых пострадавших от погромов людей, искавших укрытия в общежитии, сильно перепугали их, подвигнув на немедленные поиски путей бегства из города. Мы же предпочли переждать до утра. Мы решили, что выходить в ночной город, когда там стреляют на каждом углу, - смертельно опасная авантюра. Ночь, как и большую часть предыдущих дней, мы провели в сыром холодном и жутко неприятном подвале. Мы не могли находиться на верхних этажах, - угроза жизни там была слишком велика.
К утру бои в городе стали менее интенсивными. Люди, выходившие на разведку, сообщали, что в нашем квартале солдат нет, но в соседних кварталах перестрелки продолжаются. Теперь нам надо было решить, как спасаться из города. Бежать хотели в основном те, кто жил в общежитие, а те, кто пытался у нас спрятаться, и думать не хотели о каком-либо возвращении на улицы города.
Выбираться из Флэтчер-сити через пригороды, чтобы затем бежать дальше по земле, представлялось совершенно невыполнимой задачей. Даже если бы нам каким-то чудом удалось захватить наземные машины и достаточно оружия, это всё равно не спасло бы нас в столкновениях со множеством мелких солдатских отрядов.
Единственный шанс состоял в том, чтобы добраться до военного аэродрома. Мы знали, что там еще оставалось несколько транспортных самолётов. Нам надо было только овладеть одним из них, заправить и лететь вон из города.
Наконец, рано утром все обитатели общежития, решившие участвовать в побеге, собрались у выхода из подвала. Выстроившись в цепочку, мы поднялись на первый этаж, пересекли вестибюль и вышли наружу. Кругом царил полный разгром. В близлежащих зданиях, кажется, не осталось ни одного целого окна, а на стенах там и тут виднелись следы от попадания боевых зарядов. На улице было полно трупов. Рядом со многими валялось оружие. Мы двинулись в сторону военного аэродрома, по пути собирая его.
Нам удалось без проблем миновать несколько крупных зданий в нашем квартале. Но когда первые 'звенья' нашей цепочки вышли к большому проспекту, то тут же напоролись на банду мародёрствующих солдат. Двое шедших впереди - оба местные, знавшие дорогу на аэродром, - были убиты первыми же выстрелами. Нам пришлось принять бой. Впрочем, он не затянулся. Отряд, противостоявший нам, включал всего шесть солдат. Пять из них были убиты, причём одного уложил Майк Уокер. Шестой убежал. Путь на некоторое время вновь оказался чист.
Нам вновь пришлось двигаться дворами, переулками и даже подвалами. Ещё четырежды мы вступали в бой. Трое из нашей группы были убиты, четверо - ранены. В число последних попал Арнолд Росс. Точнее, попали как раз в него...
Но нам всё же удалось добраться до аэродрома. Проникая на его территорию, мы проявили крайнюю осторожность. На нашу удачу аэродром как, похоже, и все прочие особо важные объекты города охрана уже покинула.
Прежде чем сделать, это солдаты Флэтчера нанесли повреждения аэропланам, однако один из стоявших там военных транспортов всё же мог взлететь. Но на его подготовку требовалось время. Пока большинство беглецов занималось этим под руководством техника из обслуги аэродрома, жившего в нашем общежитии, Питер и Майк отправились в примыкающее к аэродрому здание. Адамс собирался подключиться к местным системам связи и информации и узнать обстановку.
Скоро они вернулись, и Адамс сообщил, что в городе ещё осталось несколько тысяч солдат, которые, однако, даже не помышляют об обороне, а ближайшие части Сагаля находятся уже менее чем в двадцати километрах от города, а значит - нам нужно торопиться.
С заправкой возникли небольшие трудности из-за неисправности передающей системы. Но их довольно быстро разрешили, и спустя полчаса аэроплан поднялся в воздух и полетел в сторону, где, по последним сведениям, должна была находиться военная часть с нашими друзьями-сопланетниками. В воздухе нас никто не атаковал. Как сказал Пит, после отлёта боевых воздушных частей и распада гарнизона присутствие здесь авиации противника стало бы бессмысленной тратой времени, горючего и боеприпасов.
Лететь нам пришлось довольно долго. Хорошо ещё, что Питер заранее, - ещё на аэродроме, - вышел на связь с Дороти, и мы имели приблизительные координаты, где находилась она и остальные наши друзья. В воздухе он еще несколько раз выходил на связь через коммуникатор и, в конце концов, нам удалось установить точное местонахождение их части.
В городе, неподалёку от которого сейчас располагалась бригада наших друзей, находился небольшой аэродром - там мы и посадили свой транспорт. Наши спутники из аборигенов тут же разошлись кто куда. Мы же остались на месте, так как договорились со второй группой новопенсильванцев, что именно здесь мы с ними и встретимся. Теперь нам оставалось только ждать, когда они доберутся к нам.
Бригада, которую мы искали, а точнее, её остатки, всё последнее время отступали в направлении границы между кантонами Каспара Флэтчера и Ришара Сильвена. Командовавший подразделением генерал Элмер Грегори, ранее служил в пограничных частях как раз в этом районе. У него сохранились некоторые связи с 'той стороной'. Он рассчитывал перейти границу и получить место в армии Сильвена.
Что касается его солдат, то планы многих из них расходились с планами начальства. Поэтому, несмотря на то, что бригада почти не понесла потерь в боях, теперь она таяла буквально на глазах. На момент нашего появления в ней оставалось не более половины состава. Конечно, это мало интересовало Элмера Грегори. Его гораздо больше беспокоило, где находятся победоносные войска Сагаля и Линдберга, и сколько у него есть времени на то, чтобы добраться до границы.
Всё это нам поведали наши друзья, как только мы с ним встретились. Это произошло в небольшом кафе у аэродрома, брошенном владельцем. Они появились там через два часа после нашего прилёта. Все четверо были живы и здоровы. Если не считать, конечно, морального состояния, крайне угнетенного наблюдением ужасов варварской войны. В особенности это касалось Андерсона и Нгуена, проведших всю войну в гуще событий.
Билли сказал, что видел такие страшные вещи, что, расскажи ему кто-нибудь об этом, он бы не поверил, что такое вообще может быть. Жестокие до бессмысленности боевые действия, когда под ударами оружия массового поражения за раз гибли сотни и тысячи солдат. Безжалостные казни пленных, пытки в самой изощрённой форме. Ему пришлось стать свидетелем этого и много другого.
Андерсон мог лишь подтвердить его слова своими примерами. Он признал, что в последнее время он практически не спал, потому, что его мучили кошмары, порождённые увиденным.
- Дороти и Максу сильно повезло, что они попали в резервную часть, которую бросили в дело, когда, оно было уже практически проиграно! Иначе бы они такого нагляделись! - сказал Билли.
Действительно Макс Баркли и Дороти Бэбб избежали участия в кровавой мясорубке и ничего особенного не рассказали. Настроение у них, тем не менее, было не лучше, чем у Эдди и Билли. В свою очередь мы тоже рассказали о том, как мы жили в столице, и чему нам пришлось стать свидетелями в последние дни. Упомянули и казнь мятежников, устроенную Артуром Флэтчером.
После всего, что мы выплеснули друг на друга наше состояние, конечно, не улучшилось. Воспоминания у всех были крайне тяжелыми. Но реальность была ещё хуже. И это давило на нас больше всего. Нам отовсюду угрожала опасность. С одной стороны вся территория кантона скоро перейдёт под контроль Сагаля и Линдберга. С другой, по ней, наверняка, ещё долго будут бродить шайки бывших солдат Флэтчера.
Итак, у нас имелось лишь два варианта действий. Первый - отделиться от войска генерала Грегори и бродить по незнакомой стране среди множества банд, каждая из которых в любой момент сможет нас уничтожить. Если мы каким-то чудом избежим такого конца, то, скорее всего, попадём в руки спецслужб Сагаля или Линдберга, которые наверняка осведомлены о нашем нахождении в этой стране.
Второй вариант состоял в том, чтобы вместе с остатками бывшей флэтчеровской бригады двинуться к границе, чтобы поступить на службу к мистеру Сильвену, или, по крайней мере, найти там убежище.
Я думаю, вы поняли, какой путь был избран нами, - заметил он.
Итак, вечером того же дня мы присоединились к отрядам генерала Грегори. Отступление, замедлившееся в последние сутки ввиду неизвестности глубины продвижения противника, возобновилось той же ночью. Причем генерал решил ускориться, чтобы добраться до границы в кратчайший срок. Поэтому ближайшие несколько дней мы провели на почти беспрерывном марше, точнее максимально быстрой поездке в основном по бездорожью. При этом бывшая воинская часть, превратившаяся в редеющую толпу беглецов, использовала любые подвернувшиеся транспортные средства.
За это время численность группировки сократилась ещё на треть. Однако главным было другое, - нам удалось избежать столкновений с крупными силами противника. Пять или шесть стычек с небольшими разведывательными отрядами, конечно, не могли замедлить нашего продвижения к цели.
И вот, наконец, долгожданный момент настал, - мы оказались у границы. В течение всего перехода Питер с помощью захваченной в столице аппаратуры отслеживал все контакты генерала Грегори. Так что теперь мы уже знали, что ему удалось договориться с высокопоставленными военными 'с той стороны' и переход границы не будет осложнён военным противостоянием с пограничниками.
Перед началом последней фазы операции Элмер Грегори решил обратиться к своим солдатам с речью. Её содержательная часть свелась к тому, что кантона Флэтчера больше нет. Его армии разгромлены, сам он скрывается неизвестно где, а от победителей ничего хорошего ждать не стоит. Поэтому генерал предложил всем своим бойцам последовать его примеру и перейти на службу к Ришару Сильвену.
Не берусь судить, как повлияла на беглецов его речь, но на переход отправились не все добравшиеся к границе люди - чуть больше полутора тысяч человек. Вскоре выяснилось - почему. Сразу за официальной границей начиналась естественная - полоса болот. Переход через неё получился долгим и довольно таки сложным, несмотря на наличие большого количества вполне проходимых троп. Больше всего проблем доставляло отсутствие питьевой воды. Люди быстро уставали. Часто приходилось делать привалы. Ночевали мы, где попало.
Единственным положительным моментом во всём этом переходе была гарантия того, что на нас никто не нападёт. Сильвену это делать было незачем, - он сам нас пригласил, а нашим преследователям - Линдбергу и Сагалю - совсем не хотелось устраивать пограничный конфликт, еще не вполне территорию только что захваченного кантона.
Наконец, мы преодолели полосу приграничных болот и вышли к заселённым землям кантона Ришара Сильвена. Когда мы уже находились на сухой равнине, возле разбитого нами лагеря сели несколько небольших аэропланов. В них прибыли представители местного правителя. Они официально предложили Элмеру Грегори генеральское звание и пост советника Президента Сильвена. Приглашение к сотрудничеству с местной властью получили ещё несколько десятков человек, в том числе и мы. Долго размышлять над ним в сложившихся обстоятельствах не имело смысла, и потому все новопенсильванцы сразу приняли это предложение.