Сильный ветер пронизывал их почти насквозь, и это притом, что Сайдара, пожалев своих седоков, не стал набирать высоту и морозить их, но, будь он один, он бы поднялся гораздо выше, а так он летел всего метрах в трехста над землей - Амалия видела людей внизу, которые в панике разбегались, завидев гигантскую птицу. Дан не изъявлял желания смотреть вниз, он всегда боялся высоты и сейчас чувствовал себя крайне скверно, он боялся, что может соскользнуть со спины птицы рокха, единственно, что успокаивало его - Амалия рядом. Дан не мог сказать наверняка, но на его взгляд летели они слишком быстро для первого раза. Он хотел сказать об этом птице рокха, но решил, что кричать на лету не очень хорошая идея. Однако, едва подумав об этом, он неожиданно для себя вспомнил о другом способе общения с магическими существами на ближнем расстоянии.

"Ты можешь сбавить темп?" - спросил Дан. Сайдара вздрогнул: никто никогда не общался с ним через мысли. Он даже не знал, что такое возможно, но в его мыслях просто появился голос, и теперь он понятия не имел, как ответить.

"Ты ведь говорил когда-нибудь про себя? Сейчас тоже самое, просто произнеси про себя".

"Дело срочное, надо лететь быстро".

"Я понимаю, и все-таки прошу: пожалуйста, сбавь темп."

"Да, господин!"

Сайдара послушно сбавил темп.

Что случилось? - сразу заметила Амалия. - Мы снижаемся, мы прибыли на место?

Нет, это я попросил Сайдару лететь помедленнее.

Но ты же ничего не говорил.

Вслух нет.

Амалия невольно вздрогнула, ей стало не по себе - неужели он общался с птицей рокха мысленно?! Но ведь подобное невозможно!

Похоже, я умею общаться с магическими существами на мысленном уровне, - подтвердил ее догадку Дан, - хочешь, выясню: куда именно мы летим и как долго осталось?

Было бы неплохо, а то, если честно, я не очень комфортно себя чувствую.

"Сайдара, куда именно мы летим?"

"В Велебинский Посад, господин, это предместье Чудограда, там находится..."

"Я знаю", - оборвал его Дан, вслух он сказал.

Мы летим в то место, которого так не хватало Алину Карону, раз он решил построить множество храмов взамен одного, утраченного.

У него был свой храм?

Храм властителя магии, если быть более точным, но после взрыва Чудограда, он исчез. Однако на этом месте сейчас, определенно, что-то происходит. Не могу сказать, что именно, такое ощущение, будто кто-то играет на гуслях без малейшего представления о нотах. Вокруг сплошное дребезжание и бренчание.

Хорошо хоть я ничего не слышу, и вообще я нисколько не жалею, что не обладаю магическими способностями.

Кто тебе это сказал?

А-а...

Ты обладаешь магией, дорогая моя, особой, но редкой магией.

Амалия повернулась, недоверчиво посмотрев на него.

Какой же? Способностью очаровать тебя?

О! Меня не просто очаровать, но тебе это удалось, и все-таки дело здесь в другом.

На этот раз Амалия взглянула на него испуганно, она искренне надеялась, что он просто шутит и говорит это несерьезно.

Не пугай меня! Чем я обладаю?

Хм! А помнишь, как не так давно в Рувире ты говорила мне, что я должен принять свой дар? Хотя даром я бы это не назвал. Ты способна изменять течение времени.

Что?! Я не... это невозможно! Ты смеешься да?

Нет, это правда.

Но я не понимаю!

Это нельзя призвать, нельзя применить как заклинание, это часть тебя и ты можешь применить свою силу только как самозащиту, последнюю защиту. Такие способности изменяющих время проявлялись крайне, но несколько раз это меняло ход истории.

Но откуда ты это знаешь?

Дан печально улыбнулся.

Я теперь ходячий учебник истории - если что, обращайся. Видишь ли, я - продолжение жизни одного человека, первого властителя магии, Радомира, его прошлое - это и мое прошлое. Что касается магического дара, я как бы вижу это: способен кто-то творить волшебство или нет и, если да, то как именно.

Амалия с сочувствием посмотрела на него.

Должно быть, это тяжело.

Пока, скорее, необычно. Впрочем, мне все начиная со вчерашнего дня необычно, одно мне, определенно, нравится - то, что ты рядом, и я могу, не боясь, обнять тебя. Я имею в виду, не боясь получить пощечину.

Когда это я тебя била? - возмутилась Амалия.

Не меня, Астеева, помнишь?

А, ну да, но это совсем другое.

Дан улыбнулся, вспомнив, как они втроем поднимались по лестнице в мэрии. Амалия шла первой и оступилась, шедший позади Астеев подхватила ее за талию, и так получилось, что по инерции, идя вперед, он шагнул на следующую ступеньку и не просто поддержал Амалию, а вплотную приблизился к ней. И не подумав сразу отпустить ее, он получил за это пощечину. Шедший следом Дан отвесил Астееву злорадную улыбку, а тот так и не издал ни звука, пусть даже и был возмущен ее реакцией.

Дан, а ему не тяжело? Я имею в виду, нести нас обоих.

Не знаю. Я могу спросить.

Жаль, что я не могу, он ведь знает только древний язык.

Ты выучишь древний, но и ему придется выучить современный язык, иначе ни он, ни его сородичи не смогут ужиться в современном мире. Держу пари, конфликты уже есть. Магическим существам ведь надо где-то жить. Если они возвратятся на свои старые места, которые уже заняты людьми - а такое очень возможно - то это начало первого конфликта.

Это надо будет как-то разрешить.

Да, как только освобожусь здесь, обязательно займусь этим. Подожди, я спрошу у него об этом.

"Сайдара, - обратился Дан к птице рокха, - мы тут подумали. Тебе очень тяжело везти нас на себе?"

"Нет, господин, все нормально, мне не тяжело".

"Хорошо, скажи, а где именно сейчас обосновались птицы рокха?"

"Ну, мы вернулись на то место, где жили наши предки, но оно оказалось занято людьми, мы пытались объяснить им, что не станем трогать их и поселимся рядом, но все люди с криками разбежались".

"И вы заняли свое старое место?"

"Нет! Как и обещали, мы ушли на новое место".

"Сайдара, а где вы жили до этого? Что из-за себя представлял Ветряной Край?"

"Это было ужасное место, господин, почти всегда там дул холодный пронизывающий ветер. Там было очень мало воды, пригодной для питья, поэтому меня всегда мучала жажда. Землю там окружал океан, но пить воду из него было нельзя, а в трех реках текла настоящая отрава, там не водилась даже рыба, и воды имела неприятный рыжеватый оттенок. Мой прапрадед говорил, что много птиц рокха погибло в первые дни пребывания в Ветряном Крае, и они вообще не надеялись, что выживут там".

"Прапрадед? - переспросил его Дан. - Сколько лет для вас прошло?"

"Сто двадцать, мой господин".

Вот тебе и пример искажения времени, Амалия, - сказал Дан, переведя ей слова Сайдары. - Птицы рокха живут столько же лет, сколько и мы, но для них с момента начала сна магии сменилось всего несколько поколений, а у нас прошла тысяча лет.

Амалия хотела что-то ответить, но разом забыла все слова, когда увидела внизу магический ветер. Сейчас и она ощущала его мощь и силу. Яркие перламутровые и розовые всполохи, чем-то схожие с перистыми облаками, словно клубки дыма, повисли в воздухе, постоянно перемещаясь, они полностью закрыли собой обозримое пространство. Сайдара стал спускаться.

Прошел год с тех пор, как семья Лары переехала в это неприятное место. После шумного Сенежа этот маленький поселок казался ей настоящим захолустьем. Расположенный перед Проклятыми землями, он не обладал никакой привлекательностью для девочки-подростка, однако люди здесь жили и работали на богатых янтарных источниках. Некоторые даже оставались здесь и жили до старости, но большинство просто приезжало в поисках хорошо оплачиваемой работы, и как только люди поправляли свое материальное состояние, они уезжали, если не сказать, бежали. В этом месте периодически исчезали люди, жители поселка утверждали, что видели потом странные тени и что это, наверняка, заблудшие души тех, кто потерялся. Детям запрещали уходить из поселка и только некоторые смельчаки отваживались дойти до Чудоградского леса. Говорили, что в темное время суток по лесу бродят души древних волшебников, которые утаскивают в подземелья разрушенного Чудограда всех, кто попадется им в лесу.

Лара не верила в эти сказки, считая это место обычным захолустьем и мечтая только об одном, поскорее вернуться в Сенеж. В этом году ей исполнилось тринадцать лет, родители обещали ей, что на следующий учебный год ее отправят учиться в закрытую школу в Сенеже. Однако пока ей приходится ходить в местную школу, где воспитывалось всего шестнадцать человек, включая нее саму. Двое ребят уже уехало из поселка, если уедет и она, то останется всего тринадцать учеников. Впрочем, Лару это мало волновало, она ни с кем особо не дружила в своем классе из четырех человек и надеялась найти друзей уже этой осенью.

Рано утром Лара отправилась в школу, они заканчивали учебный год и сегодня писали контрольную работу по математике. Удивительно, но тринадцать человек создавали такой шум, что на подходе к школе - небольшому одноэтажному зданию, окруженному большим садом - детский гам и крики слышали все прохожие.

Сейчас жители поселка вставали рано, так как жизнь здесь ориентировалась на световой день. Говорили еще, что в эти короткие ночи беспокойные души магов почти не покидают своих подвалов в руинах Чудограда. Ну какие маги?! Нет, Лара решительно не верила во всю эту ерунду. Она подошла к саду и открыла калитку - внезапно все вокруг потемнело, словно резко наступила ночь. Детский смех разом стих, Лара замерла на месте. Сначала все утонуло в тишине и неподвижности, но вдруг сильным порывом ветра девочку сбило с ног. Она упала на спину, но не успела подняться, как новый порыв вновь пригвоздил ее к земле. Девочка часто дышала и, боясь пошевелиться, осталась лежать на земле. Воздух над ней стал светлеть, потом розоветь и поблескивать.

За несколько минут до этого родители Лары подошли к мелководному заливу Хрустального озера, в мутных водах которого и добывали янтарь. Говорили, когда-то давно озеро было чистым и глубоким, за что и получило свое название, а теперь вот даже этот залив выглядел чище, чем темные и грязные воды самого озера. Никто не решался поплавать в озере или попробовать половить рыбу, да и водилась ли она вообще в такой грязи? В продолжение все той же легенды, люли говорили, что и в водах озера живут души древних магов, в самые темные ночи они затаскивают сюда людей, из которых высасывают жизненную энергию. Но родители Лары, как и сама девочка, не верили в это, они верили только в деньги, которые платили им за янтарь, а ради денег можно было и послушать страшилки о душах древних волшебников.

Родители Лары уже спускались с холма, когда все потемнело, и та же неведомая сила сбила их с ног; потом исчезла земля, вся земля перед холмом, янтарный залив, озеро и люди, которые уже пришли на работу, на том месте зияла лишь беспросветная бездна. Мать Лары, Рада, в уже закричала, но не услышала собственного крика, а в следующий миг женщина перестала ощущать свое тело.

Мы пойдем туда? - с опаской спросила Амалия.

Нет, я пойду, - возразил ей Дан, - а вы останетесь здесь.

И ты собираешься бросить меня здесь, одну?

С тобой останется Сайдара, - он перешел на древний. - Сайдара, ты остаешься с Амалией.

Но, господин, я должен...

Остаться здесь и охранять Амалию.

А вдруг это опасно? - не унималась молодая женщина.

Нет, не переживай, для меня эта магия не опасна, а для вас обоих, очень даже может быть.

Что значит неопасна? - требовательно спросила Амалия. - поясни, пожалуйста.

Никакая магия не может причинить мне вред, более точного ответа подобрать не могу.

Амалия не понимала этого и сейчас все равно боялась за него, несмотря на его заверения. И все-таки она верила ему, должна была верить. Кивнув, она сказала только.

Будь осторожен!

Вы тоже. Никуда не уходите отсюда. Он наклонился и поцеловал ее. Первый поцелуй в ее жизни, и уже полученный на прощанье! Закусив губу, она заставила себя не плакать, и только когда он скрылся внутри этой завесы, дала слезам волю. Они безудержно побежали по щекам, Амалию всю потряхивало.

Не переживай так, - ласково сказал ей Сайдара, ели вообще можно было так выразиться при его грубоватом голосе, - лучше верь в него.

Но все, что поняла Амалия, это ласка в голосе птицы рокха, должно быть она хотела поддержать ее.

Может, соберем дров? - предложила Амалия, все еще глотая слезы. - Холодно.

Амалия подняла с земли веточку, потом вторую и положила их крест накрест на землю, а сама обхватила себя руками и зябко потерла предплечья. Сайдара кивнул в знак понимания.

Дан смело шагнул в розовато-перламутровую гущу воздуха, но его магическое зрение позволило ему видеть окружающее сквозь эти перистые облачка. Вся земля под ногами была сухой и местами даже растрескана, словно здесь давным-давно не шел дождь. Некоторые трещины были настолько велики, что их приходилось перешагивать. Интересно, живет ли здесь кто-нибудь? Дан этого не знал, пока не увидел вдалеке невысокую ограду и ворота, а за ними складные крыши одноэтажных домов. Никого из людей видно не было, и Дан с опаской подумал: а живы ли они? Вполне возможно, что это розово-перламутровое окружение ничего хорошего не несет в себе для живых существ. Себя назвать обычным живым существом он не мог, поскольку знал, отныне он лишь наполовину человек, а наполовину - магическое существо, существование которого напрямую зависело от существования магии. В-общем-то так было и до его становления как властителя магии, но тогда преобладало его человеческое начало, а магическое спало вместе со всеми силами волшебства. Тем не менее разрушение первой опоры разрушило часть него самого, и если бы это продолжилось, то властитель магии умер бы вместе с магией.

Дан прислушался, но ничего не услышал, абсолютно ничего. Словно все звуки в этом зачарованном месте умерли. Это было очень странно, поскольку слышать сквозь магические завесы он должен был также, как и видеть. Значит, здесь, действительно, все умерло. С содроганием подумав об этом, Дан миновал ворота и вошел в поселок. Пройдя вглубь поселения метров десять, Дан остановился: перед ним лежала небольшая собака, небольшая дворовая пушистая собачка, которая, вытянув лапы, неподвижно лежала на земле. Дан присел и дотронулся до нее - теплая, приглядевшись, он заметил, что та дышит, но очень редко. "Значит, все-таки жива, это - самое главное", - подумал Дан и пошел дальше. За углом он увидел человека - молодую женщину ненамного старше него самого, она лежала спиной на земле и также редко дышала. Рядом тела женщины проходила большая трещина, чудо, что та не провалилась в нее, лежа у самого края. Дан осторожно оттащил женщину подальше от края трещины, вряд ли та в своем беспробудном сне стала бы ворочаться, но вот так оставить ее он тоже не мог. Дан пошел дальше, он видел еще нескольких людей, пару кошек и трещины, которые становились все больше, две последние он перепрыгнул, а вот перед третьей вынужден был остановиться. Пошарив глазами вокруг, Дан увидел большое бревно недалеко отсюда, вопрос был только в том, как поднять его и донести до места. Подумав об этом, он обнаружил, что знает, как это сделать. Заклинание словно само собой всплыло в памяти. Он рук Дана стали отходить уплотненные слои воздуха, продолжением его собственных рук стали руки воздушные, ими он аккуратно поднял бревно и перетащил его, установив, как трамплин через трещину. Однако ступить на него сразу Дан не решился, под ним была непроглядная пропасть, от одного вида которой он почувствовал, как тошнота подступила к горлу, а голова закружилась.

"Властитель магии все еще боится высоты?" - услышал он чей-то голос в своей голове, голос без выражения, холодный или, скорее, безразличный.

В следующий миг чья-то невидимая рука с силой толкнула его вниз, и он провалился в бездну. Дан в ужасе закричал и отчаянно замахал руками, словно это могло помочь ему, и он мог взлететь. Он отчаянно пытался вспомнить, найти хоть что-то в памяти прошлого, но, хватаясь то за одно, то за другое, он не находил ничего подходящего, тогда как, пролетев через тоннель щели, он увидел под собой бескрайнее пространство, поверхность которого стремительно приближалась. Увидев конечную точку, Дан разом забыл все, о чем думал и в тот же миг понял, что нужно делать. Он замедлил свое падение и, полностью подчинив его своей воле, медленно приблизился к земле и, приняв вертикальное положение, ступил на твердую землю. Несмотря на удачное приземление, Дана потряхивало, с одной стороны от злости, что его так жестоко решили отучить от страха перед высотой, с другой стороны от пережитого ужаса - у него до сих пор кружило голову, а комок так и застрял у горла.

"Как полет?" - услышал он в голове тот же безразличный голос - значит, не показалось.

"Кто это говорит? Кто ты?"

Дан огляделся и увидел, как с высоты на него стремительно неслось розовато-перламутровое скопление перистых облачков, уже зная ответ, Дан услышал в мыслях подтверждение своей догадки.

"Я - ветер. Меня зовут Бейта".

"Почему вы оказались здесь? Что происходит?"

"Алин Карон запер нас здесь".

"Это невозможно! Я освободил всех магических существ".

"Значит, нас ты забыл"

"Я не мог, хотя постой-ка, это ведь Пограничный мир, а не Сторонний, поэтому я вас даже не слышал. Ветры..., да, теперь я помню. Почему Алин Карон запер вас именно здесь?"

"Не знаю, верно, чтобы мы не могли больше находиться в Реальном мире".

"Ветры появляются тогда, - на ходу вспоминал Дан, - когда происходит волнение магических токов. Возможно, Алин Карон не хотел, чтобы вы сообщали об этом. Сейчас вы видимы, значит, что-то почувствовали. Что именно?"

"Да, господин, южный полюс перестраивается".

"Южный полюс перестраивается, - повторил Дан. - Магический полюс Чудограда! Как далеко он отсюда?"

"В километрах четырех, на юг"

"Спасибо за информацию. И мое крайнее возмущение тем, что ты сбросил меня вниз! А если бы я умер от страха?"

"Прости меня, господин, я лишь хотел показать тебе, что ты не должен бояться высоты"

Дан глубоко вздохнул. А ветер меж тем встрепенулся и вновь поднялся вверх и скрылся из виду. Дан огляделся. Если бы он не знал, что провалился под землю, то ни за что бы тому не поверил. Его окружал богатый растительностью луг, со множеством ярких ароматных цветов, может, чуть более блеклых, чем в Реальном мире, и все-таки это был луг, его ноги утопали в мягкой траве, а вокруг было светло как днем, но никакого солнца или чего-то на него похожего Дан не увидел. Он прислушался - ни звука, окинув все вокруг более внимательным взглядом, он увидел вдалеке здание, должно быть, это и был Велебинский Посад.

Путь туда и обратно, не считая того, сколько он пробудет на месте - на все про все уйдет минимум два часа! Дан подумал о том, чтобы вернуться к Амалии и взять ее с собой, но тут же оставил эту идею: Амалия и Сайдара, как и обитатели того поселка, просто уснут, едва зайдут за границу волшебного тумана. Тогда можно попросить у ветров поднять его наверх и вернуться самому, но его тут же осек Лукаш.

"Тогда хотя бы скажи им об этом сам! Ты можешь передать информацию Сайдаре?"

"Да, могу, только госпожа Амалия не знает древнего языка".

"Пускай объясняет ей хоть танцами! - возмутился Дан. - У них уйма времени, чтобы научиться понимать язык жестов!"

"Как прикажешь, мой господин!"

И правда приказал, решил про себя Дан. А когда-то он думал, что вообще этого не сможет. Поначалу на службе в мэрии ему приходилось отдавать распоряжения, но это, скорее, были пожелания и рекомендации, чем настоятельные требования. Все изменилось с того момента, как он отчитал однажды свою подчиненную за неподобающее отношение к своим обязанностям, сначала ему досталось от Лиана, который доходчиво объяснил ему: осечки и недочеты в работе его подчиненных - это его ошибки, за эти ошибки в первую очередь отвечает он сам, а не они. После разговора с Лианом, Дан попросил женщину все исправить, дал ей время, но она проигнорировала его, в итоге Дан сделал все сам, а неповоротливой даме устроил настоящий разнос. Тогда он даже не верил в то, что сделал, зато поверили его подчиненные, и после того случая мало кто игнорировал распоряжения молодого заместителя мэра, изначально не воспринимаемого большинством всерьез. И, как бы не хотелось это признавать Дану, но эта черта характера досталась ему от отца. Лиан также мог повторить несколько раз, но если к его словам относились по-хамски, он быстро мог вернуть зазнайку с небес на землю и заставить за все ответить. Вспомнив об отце, Дан поморщился, с тех пор, как он узнал правду, он испытывал к Лиану странные чувства, с одной стороны он его ненавидел, а с другой любил и был благодарен ему за все, что он для него сделал. Решив, что сейчас не время и не место разбираться в этом, он постарался вернуться мыслями к настоящему.

Мягкая трава приятно щекотала босые ноги, Дан закатал обе штанины и быстрым шагом направился вперед. Чем быстрее он придет туда, тем быстрее вернется назад, к Амалии. Вернуться назад! Легче сказать, чем сделать. Если ветры не поднимут его наверх, то сам он отсюда никогда не выберется. Если только он не научится управлять ветром настолько, чтобы самому подняться в воздух. Он обратился к памяти прошлого, чтобы вспомнить, а мог ли, действительно, властитель магии летать? Перебирая в голове воспоминания предыдущих властителей, Дан выяснил, что это возможно, только все равно ему сначала придется заново этому научиться. Так, он не заметил, как подошел к настоящему дворцу. Дан, шел, опустив глаза и смотря себе под ноги, сейчас посмотрев вперед, он даже остановился, восхищенный красотой и величием своего нового дома, ведь это был его храм, храм властителя магии. Когда-то храм был настоящим центром мира для волшебников, помимо самого властителя здесь жило, училось и работало несколько сотен магов и простых людей из числа обслуживающего персонала, и всем хватало места, потому что храм представлял собой целый комплекс зданий. Велебинский Посад был назван так по имени властителя магии, который его построил, с тех пор комплекс неоднократно достраивался и перестраивался. Пять двухэтажных прямоугольных домов, фасад которых обрамляли белоснежные колонны, были выстроены в форме пятиугольника, все здания меж собой соединяли специально выстроенные арочные с колоннами проходы, от которых к центру шли крытые колоннады. В самом центре находился огромный дворец, в здании было три этажа, и это не считая высоченных башен.

Путь его все равно лежал через этот комплекс, поэтому Дан направился к ближайшему от него арочному проходу. Безмолвная тишина здесь сводила с ума и казалась такой неуместной: было бы куда логичнее, если бы здесь кипела жизнь. Дан посмотрел наверх и увидел огромную дыру, зияющую над храмом, а вместо неба - розовато-перламутровые всполохи облаков. Между пятью колоннадами раньше располагались живописные сады, но сейчас на их месте произрастала все та же луговая растительность. Замок окружала большая, вымощенная камнем площадь, на которой находилось несколько неработающих фонтанов и скульптуры, больше претендующие на монументы из-за своих размеров, всех десяти магических существ - магические ветры, скрежеты, древни, ронвельды, берейки, снежины, птицы рокха, болотные цари, камиды и первый властитель магии, Радомир. Прямо перед Даном в виде двойной спирали из розового и серого камня был изображен магический ветер. Звук шагов Дана несмотря на то, что на ногах у него были мягкие кожаные сандалии, отдавался от стен и скульптур. Молодому человеку ужасно хотелось зайти внутрь здания, и он едва удержался от этого соблазна и пошел дальше.

Не раз обернувшись на оставленный позади храм, он подошел к границе, перед которой вынужден был остановиться. Дан не видел ее, но чувствовал, что граница была именно здесь, и отсюда начинался южный магический полюс. Искаженные взрывом Чудограда линии и символы полюса медленно и постепенно восстанавливались, сейчас полностью готовые к тому, чтобы выстроиться в нужном порядке.

Значит, это вы призвали ветер, - вслух произнес Дан, скорее самому себе, чем кому бы то ни было.

Услышав отдаленный крик, Амалия встрепенулась, она только-только разожгла костер и, сидя около, поддерживала нестройный огонек. Несмотря на расстояние, она нутром чувствовала, что закричал Дан, встав, она, не задумываясь, сделала шаг вперед к завесе, но Сайдара тут же поднялся и загородил ей дорогу.

Пропусти! Это он кричал, я знаю!

Он не понял ее слов, но понял ее намерения: видимо, она решила, что кричал Данислав, и сейчас она хочет идти туда. Помочь! Но что она может сделать, если ей вообще удастся сделать хоть несколько шагов в этой розовато-перламутровой толще.

Нет, госпожа, это опасно!

Глядя на то, как Сайдара покачал головой и раскрыл крылья, не давая ей пройти, она тоже поняла его без перевода. Сжав кулаки и громко вздохнув через нос, Амалия поджала губы и отошла назад. Сложив на груди руки, она с минуту стояла к Сайдаре спиной и молчала.

А если с ним что-то случилось?! - не выдержала она, почти воскликнув.

Амалия повернулась к Сайдаре и требовательно посмотрела на него. Тот виновато опустил голову. Что он мог сделать? Если только пролететь над завесой, вдруг он что-то увидит, но как оставить Амалию здесь одну? Что если она сразу же пойдет туда? Нет, опасно, его господин сказал охранять и оберегать девушку, значит, он должен следовать его словам. Если бы была возможность договориться с ней, но языковой барьер не позволял этого сделать! Оставался один выход - полетать над завесой вместе с ней. Сайдара сел и расправил крыло, опустив его до земли, чтобы Амалия могла взобраться. Первое о чем подумала Амалия - он, что хочет отвезти ее домой?! Ведь неизвестно, что сказал ему Дан перед тем, как уйти. Вполне возможно, что он приказал увезти ее обратно, если вдруг что-то пойдет не так. Амалия вновь сложила руки на груди и подозрительно посмотрела на птицу рокха, Сайдара в ответ посмотрел крайне удивленно, молодая женщина пояснила свое предположение, указав рукой в ту сторону, откуда они прилетели. Сайдара покачал головой и указал крылом на завесу. Амалия улыбнулась.

- Я поняла!

Она охотно взобралась на спину птицы рокха, Сайдара оттолкнулся от земли и взмыл вверх. Высота тумана оказалась довольно высокой, с поверхности она казалась куда ниже. Когда, наконец, Сайдара перестал подниматься, достигнув верхней границы завесы, он полетел в вертикальном направлении. Однако разглядеть что-либо внизу было просто невозможно: перистые розово-перламутровые всполохи создавали плотную завесу. И Амалия, и Сайдара сокрушенно вздохнули - объяснять что-либо друг другу просто не требовалось. Птица рокха развернулась и уже летела обратно, когда перед ее взором появился Лукаш. Поблагодарив его за хорошую новость, Сайдара задумался, как это теперь передать Амалии. Бережно опустив ее на землю, он, едва она отошла от него, попытался начертить на земле изображение ронвельда, но даже его коготь не смог разодрать плотную растительность.

Ронвельд, - произнес он вслух.

Амалия кивнула - это слово она уже знала, слишком хорошо знала. Вопросительно посмотрев на птицу рокха, Амалия ждала дальнейшего пояснения.

Данислав, он, - Сайдара задумался, что можно сказать дальше, чтобы Амалия поняла его, решив попробовать передать информацию интонацией, он бодро и энергично произнес. - С ним все в порядке!

Пусть тон Сайдары и внушал доверие, и все-таки, что именно он сказал, осталось для Амалии тайной.

Ронвельд, - продолжил Сайдар, легонько постучав себе по лбу когтем, который рос у него на изгибе крыла, как бы показывая, что ронвельд появился перед его внутренним взором, - сказал мне, что с Даниславом все в порядке.

Ронвельд говорил с тобой! - догадалась Амалия. - Как Дан говорил с тобой через мысли! Я поняла.

Последнюю фразу Сайдара тоже уже запомнил и, повторив за Амалией, перевел на древний, сказав "мне понятно". В свою очередь Амалия повторила за ним. И, решив продолжить идею с обучением друг друга своему языку, они начали указывать на окружающие предметы, озвучивая и повторяя их названия. Увлеченные, они абсолютно не услышали посторонние звуки. В какой-то момент Амалия просто повернулась к лесу и неожиданно для себя увидела выходящих с лесной дороги людей. Их было много и одеты они были так странно - длинные шаровары и просторные рубахи, на головах цветастые платки, ноги за редким исключением босые и, судя, по слою грязи, видному даже издалека, эти ноги не знали, что такое обувь. Амалия не сразу сообразила, что так одеваются в Союзе Пяти Мужей. Это было объединение пяти княжеств, расположенных за Пограничной рекой. Но эти земли начинались за Пограничной рекой, тогда что делали эти люди здесь? Насколько Амалия знала, они предпочитали не общаться с жителями этого берега реки, может, что-то заставило их изменить своим правилам и, например, прийти сюда торговать? Возможно, только почему они выбрали такой странный путь, через Проклятые земли? Сейчас эти люди уверенно приближались к ним, а Амалия стояла и просто смотрела на них как завороженная. И Сайдара ничего не делал, но, словно проснувшись после глубокого сна, он подумал, что лучше бы подняться в воздух. Он уже сел и расправил крыло, когда стрела с острым наконечником, просвистела над его холкой, чудом не задев ни перышка. Сайдара удивленно моргнул. Видимо, эти люди поняли его намерения и захотели помешать этому. Увидев, как стрела пролетела на головой Сайдары, Амалия замерла от ужаса, сейчас она разглядела весь отряд, в конце которого, за одной из телег, шли привязанные к ней двое мужчин, две женщины и девочка лет одиннадцати-двенадцати. Это был отряд похитителей душ, и оружия при них было более, чем достаточно.

Сайдара толкнул Амалию кончиком крыла, показав когтем вверх, но молодая женщина покачала головой.

Нет.

Так, так! - прохрипел полноватый пожилой мужчина, ехавший во главе отряда. - Еще одна грешница.

Грешница? - недоуменно переспросила Амалия, хорошо хоть говорили они на одном языке.

Что это за птичка?

Всех в отряде Сайдара, безусловно, заинтересовал. Все переговаривались и тыкали пальцами, одни восхищенные, другие сбитые с толку и перепуганные. Еще бы! Ведь никто никогда не видел такой огромной птицы, с такой странной окраской, а главное, та, похоже, понимала и слушалась эту молодую женщину.

Кто вы? - вопросом на вопрос ответила Амалия.

Мужчина, пеприятный вид, с обрюзгшим лицом и полными губами, брезгливо бросил ей на это.

Я не повторяю вопросы! Тем более грешникам!

Амалия отчаянно попыталась вспомнить все, что знает о Союзе Пяти Мужей. Это были обособленные земли, отделенные от цивилизованного мира Проклятыми землями и Пограничной рекой - широкой бурной рекой, протекающей через длинную трещину в земле, река брала свое начало в горах и впадала в океан. Берега Пограничной реки были очень высокими и скалистыми, и, насколько знала Амалия, всего один мост соединял два берега. Жители Союза Пяти Мужей были куда менее развиты, чем жители противоположного берега, у них не было даже своего письма, раньше они представляли собой разрозненные племена, говорящие каждый на своем наречии, и объединил их единый позаимствованный ими чужой язык. Скорее всего, религию Алина они тоже позаимствовали, но взгляд на нее у них был свой, свои религиозные требования и обычаи, скорее всего, идущие в своих истоках от верований их предков. Жители Союза Пяти Мужей делились на немногих граждан и многочисленных рабов. Сейчас, еще раз взглянув на привязанных к телеге людей, Амалия не сомневалась - эти из числа новых рабов.

Амалия также знала, что никто из ее мира не был в Союзе Пяти Мужей, во всяком случае, об этом никто не рассказывал публично и не описывал в книгах. Но эти люди, получается, посещали мир за рекой, за тем, чтобы как сейчас, например, пополнить ряды своих рабов. Очевидно, что этих несчастных они похитили, угрожая им оружием и навсегда лишив их свободы! Внутри Амалии все сжалось в комок. Если бы Дан был рядом!

Я... Это - птица рокха, - указала она на Сайдару.

Что еще за птица рокха? Откуда она взялась?

Это магическое существо.

Молодой мужчина, сидящий верхом по правую руку от того полноватого, угрожающе вытащил меч из ножен и направил его на Амалию.

Магическое? Что за бред ты несешь, грешница? Лучше отвечай, а не то познакомишься с моим клинком.

Это - не бред, - смело ответила Амалия. - Это правда, магия вернулась в мир.

Полноватый мужчина рассмеялся.

Да она ненормальная! - резюмировал он, обращаясь к своим людям, но его смех резко прервался и, небрежно махнув рукой, он приказал. - Свяжите птице крылья!

Что?! Вы не можете!

Амалия шагнула вперед и перед ней тут же приземлилась стрела, буквально у носа ее ботинка.

Могу, дорогуша, ее тоже свяжите.

Стойте! Вы...

Мужчина резко развернулся и очень жестко ответил ей, не оборачиваясь.

Не советую сопротивляться, дорогуша. И скажи об этом своей птичке, иначе я отдам приказ пристрелить вас обоих.

Стрела, что приземлилась перед Амалией, возмутила птицу рокха, Сайдара ощерился и приготовился нападать. Но Амалия понимала, в лучшем случае, он уложит нескольких людей, но быстрее уложат его самого и ее в том числе. Выскочив вперед, она замахала руками, умоляя Сайдару остановиться.

Нет, нет, - произнесла она уже понятное тому слово, на всякий случай Амалия отрицательно покачала головой. - Не надо, пожалуйста.

Сайдара недовольно поморщился, но подчинился. К ним подошли люди с веревками. Один из них, здоровенный детина с пестрым цветастым платком на голове, на ходу связал петлю и стал размахивать ею, целясь на шею Сайдары, тот издал звук, нечто среднее между рычанием и криком. Умоляюще взглянув на Сайдару, Амалия попросила мужчину.

Позвольте мне.

Что? - не понял мужчина.

Позвольте мне. Я сама завяжу веревку.

Да, да, - с ухмылкой ответил тот. - А потом возьму и улечу куда подальше.

Но Амалия не растерялась.

Перестаньте, я же понимаю, что это будет последний полет в нашей жизни, не волнуйтесь, он никуда не улетит.

Хм! Тогда скажи ему, пусть сядет и наклонит голову, чтобы я мог дотянуться до его шеи.

Амалия затравленно взглянула на него, потом на мужчин, не опустивших луки, и вновь повернулась к Сайдаре. Движением ладони вниз, она показала ему, что просит его сесть, потом коснулась своей головы, наклонила ее и прочертила рукой вокруг шеи. Сайдара понял ее, понял и был крайне недоволен ее просьбой, но он тоже понимал, что улететь отсюда просто так не получится. Он сам не дался бы, он лучше бы погиб, чем дал надеть на себя удавку, но он обещал своему господину охранять Амалию. Как он сможет уберечь ее от стрел? От этих людей? Понимая также, что властитель магии не оставит их, но обязательно найдет и сделает все возможное для их спасения, если не его, то Амалии уж точно, он решил, что сейчас главное - продержаться, выжить и с его стороны надо сделать все возможное, чтобы уберечь Амалию. Обреченно вздохнув, Сайдара сел и опустил голову - мужчина осторожно подошел к нему и перекинул веревку через шею Сайдары, завязал петлю, потом взял вторую, более длинную веревку, и перекинул ее через спину птицы рокха, поднырнув под брюхо, он таким образом связал крылья, свободный конец веревки привязав к петле на шее. Другой рукой мужчина, помоложе и, как показалось Амалии, еще неприятней на вид, схватил ее руки и крепко, не церемонясь, связал.

Осторожнее! - вырвалось у нее, она тут же закусила губу, опасаясь реакции мужчины, но его следующие слова вновь распалили ее.

А то что? Что ты можешь сделать, жалкая грешница?

Мой муж может, он освободит меня и вы все об этом пожалеете!

Да что ты? - наигранно пугаясь, спросил он, наклонясь к Амалии из-за спины и произнеся эти слова у самого ее уха.

Я тебе обещаю это! - грозно ответила Амалия, оттолкнув мужчину плечом. - И не говори потом, что не предупреждала.

Хм! Ну договорились, что ли! Иди за мной и скажи об этом своей птичке.

Тем временем начальник отряда что-то обсуждал со своими людьми, то и дело указывая рукой на завесу, но при Амалии он и виду не подал, что удивлен, холодно и спокойно он просил.

Что это такое, грешница?

Меня зовут Амалия, - угрюмо ответила та.

У грешников нет имен. Спрашиваю еще раз, что это такое?

А если я не отвечу?

А ты дерзкая! Посмотрим, как ты заговоришь ночью в моей палатке. Впрочем, я люблю таких, непокорных.

Амалия побледнела и сделал шаг назад. Только сейчас до нее дошло, что означает для женщины плен.

Что страшно стало? - мужчина нагло ухмыльнулся и сальным голосом спросил. - Ты замужем, дорогуша?

Да, - ответил ему мужчина, что связывал ей руки. - Грозилась, что муж ее всех нас перебьет и уничтожит, и мы все горько пожалеем, что взяли ее в плен.

До или после того, как он нас уничтожит? Я имею в виду, если он нас, один, всех прикончит, то как мы сможем, будучи мертвыми, глубоко о чем-то пожалеть?

И до, и после! - отрезала Амалия. - А если подойдешь ко мне, я натравлю на тебя птицу рокха и тогда...

И тогда он умрет, а ты развлечешь меня ночью, - закончил он за нее.

Сначала Сайдара оторвет тебе нечто важное.

Второй мужчина схватился за рукоять меча, но начальник отряда остановил его.

Подожди, девушка дело говорит, - с явно наигранной важностью в голосе сказал он, но тут же холодно и строго продолжил. - Давай договоримся, дорогуша, я берегу тебя для твоего мужа, а ты держишь птичку в покорности и сейчас ответишь мне на поставленный вопрос. Ну?

Это магическая завеса.

Мужчина резко и зло оборвал ее.

Я сказал тебе ответить на вопрос!

Я и отвечаю! Это правда.

Дядя Сулим, может проучить ее?

Подожди, Кабар! Допустим, дорогуша, это так. Тогда поясни мне, что к чему, начни с того, что ты здесь делаешь?

Я жду мужа. Он ушел туда.

Туда? - крайне недоверчиво переспросил Сулим. - В магическую завесу?

Да, - подтвердила Амалия. - Для меня и Сайдара завеса опасна, поэтому мы остались здесь.

А для него нет? Почему? Или он, что, - насмешливо спросил Сулим, - не человек? Он вообще существует, твой муж?

Мой муж - властитель магии, - твердым голосом ответила Амалия и решила немного пригрозить. - Это он сделал эту завесу, чтобы восстановить свой храм. Хочешь верь в это, хочешь не верь, но магия вновь существует в мире, а если ты все еще сомневаешься, то иди и войди в эту чудесную розово-перламутровую завесу, а там увидим, права я или нет.

Сулим недовольно посмотрел на нахальную девицу, в его стране женщины так не разговаривали, просто не могли так разговаривать в принципе, не имея права голоса как такового. Но он видел женщин из мира за рекой, так что сейчас не был удивлен и смог сосредоточиться на том, что она говорит, а не на том, как она смеет говорить.

Окликнув одного из своих людей, он жестом указал ему на завесу.

Иди и проверь, что там. Далеко не уходи, просто осмотрись.

Паренек испуганно посмотрел на боса, потом на завесу, возразить он не смел, но в душе у него все сжалось от ужаса. Покорно выполняя приказ, он медленно пошел к завесе. Сулим меж тем посмотрел на Амалию, она следила за пареньком, и на ее лице ни одна жилка не дрогнула. Не смотря на полученное с детства представление о том, что женщина - не совсем человек, Сулим оценил ее выдержку, поскольку искренне верил, что завеса абсолютно не опасна, а, значит, Амалия должна переживать из-за этого, что ее обман вот-вот раскроется. А вот паренек, похоже, верил, что там опасно, дойдя до завесы, он остановился, вздрогнув от окрика Сулима, полного холодной ярости.

Чего встал? Иди!

Сделав испуганный вздох, паренек зажмурился и окунулся в розово-перламутровую толщу. В тот же миг, как его лицо оказалось там, и он невольно набрал в легкие того воздуха, парень упал головой вниз, только ноги его остались торчать снаружи. Все ахнули. Скрипнув зубами, Сулим вполголоса сказал.

Значит, властитель магии. А, может, посланник Алины?

Амалия устало возвела глаза к небу.

В каком месте посланий Алина это написано? - спросила она и тут же осеклась: раз, у людей Союза не было своей письменности, значит, они не умели читать, если только их не научили грамоте люди из ее мира, которых они похищали.

Мы - не грешники и знаков Алины не читаем. Но кем бы там ни был твой муж, властителем магии или посланником Алины, одно я точно знаю, пока ты у нас, он не причинит нам вреда.

А если бы вы оставили меня здесь, я могла бы сказать, что Союз Пяти Мужей не нужно беспокоить.

Сулим рассмеялся.

Нет! Она мне определенно нравится!

Отсмеявшись, он громко сказал, обращаясь ко всем своим людям.

Убью любого, кто посмеет к ней прикоснуться! - и уже вполголоса он добавил. - Даже тебя, Кабар, а твоему отцу я скажу, что ты ослушался моего приказа.

Нехотя Кабар кивнул.

Да, дядя.

Душа из пяток Амалии, загнанная туда страхом, уверенно возвращалась обратно, но внешне она и виду не показала, что напугана, и что это решение Сулима все для нее. Сулим догадывался о ее чувствах и, не найдя внешнего подтверждения, он проникся к ней настоящим уважением - это была сильная женщина.

Выдвигаемся! - громко сказал он и направился к своему коню, бросив короткий взгляд на торчащие из завесы ноги своего подчиненного.

К бедному пареньку так никто и не подошел, не вытащил оттуда, не проверил: может, он жив, и ему нужна помощь. Или он просто претворялся. Но, похоже, никто из отряда не задавался этим вопросом.

Все вокруг зашевелились. Кабар привязал к предплечью Амалии веревку, которая обхватывала голову птицы рокха, а за другое предплечье привязал женщину к телеге к остальным пленникам.

Если твоя птичка выбьется из общего отряда, я накажу тебя.

Кажется, твой дядя ясно сказал тебе, чтобы ты отказался от любых наказаний в мой адрес, - смело ответила ему Амалия, чем вызвала короткие вдохи, полные ужаса, от остальных пленников: что же сейчас последует, но Кабар ничего не сделал и только нагло с язвой в голосе ответил.

А если я не дам тебе есть? Ни тебе, ни твоей птичке? Что ты тогда на это скажешь?

Вопреки его ожиданиям, что девушка станет возмущаться, просить этого не делать и плакать, Амалия ответила коротко и спокойно.

Хорошо.

Хорошо? - не понял Кабар. - То есть ты согласна морить голодом себя и свою птицу?

Да, - просто ответила Амалия

Все, кроме телеги с рабами, уже тронулись в путь, и Амалия колко напомнила, спросив Кабара.

А если мы задержимся и отстанем от остальных, то что тебе за это будет? Тоже лишат пайка?

Ну знаешь! - прошипел Кабар и, шагнув к Амалии, схватил ее за ворот рубашки и замахнулся кнутом.

Но и сейчас Амалия не дрогнула, не отвернулась и не закричала, наоборот, она с вызовом посмотрела на него.

Кабар! - донесся до них недовольный голос Сулима. - Я, кажется, сказал тебе.

Это еще не конец! - пообещал ей молодой человек и несильно, но оттолкнув ее, повернулся к извозчику.

Давай трогай, чего стоишь?

Амалию всю потряхивало, она прекрасно понимала, что вести себя так крайне опасно, но, возможно, еще опасней раболепно выполнять приказы ее теперешних хозяев. Нельзя показывать им слабость, иначе они просто уничтожат ее и женское унижение покажется ей меньшей из зол. Невольно вновь подумав об этом, Амалия с содроганием посмотрела на двух женщин. Их лица, руки и ноги - все было в синяках и кровоподтеках, одежда изорвана. То же могло ждать и ее. "Животные! - зло подумала она про себя. - Клянусь, что сделаю все, чтобы отомстить за этих несчастных!" Пожалуй, сейчас она уже жалела, что не может применить свою магию по желанию, тогда бы она всем тут устроила райскую жизнь! "Но ничего, вот придет Дан, и он вам всем покажет!" Вспомнив о нем, она закусила губу, едва сдержав слезы. Только бы он нашел их, только бы он пришел!

Они медленно тронулись в путь. Опустив голову, Амалия лишь один раз, сначала, обернулась проверить, как идет Сайдара. Он шел позади, не выбиваясь из общей линии отряда. Сулим повел всех параллельно завесе, потом они свернули в сторону и выехали на старинную каменную дорогу. Камни по краям дороги поросли мхом, в некоторых местах даже по центру из земли пробивалась трава. Тысячу лет назад эта дорога вела в Чудоград, минуя храм властителя магии, спустя метров триста Амалия увидела развилку, ведущую в Велебинский Посад.

Амалия? - услышала она чей-то очень знакомый голос.

Она повернула голову и посмотрела на двоих мужчин, оба выглядели неважно: их, судя по всему, тоже били. Возможно, это следствие их самозащиты при захвате. Сначала Амалии показалась, что она никогда раньше не встречала их, но приглядевшись, она едва не ахнула, узнав в старшем мужчине своего дядю, брата ее отца. По сравнению с тем, когда она видела его последний раз, он здорово постарел и похудел.

Дядя Ратмир? Это вы?! Но что вы здесь делаете?

Рад тебя видеть, Амалия, жаль только, что встречаемся при таких обстоятельствах.

Но как вы оказались в Истмирре? Или эти люди дошли даже до Гриальша?

Нет, мы с твоей тетей приехали навестить ее родню, племянника с семьей, он живет на границе Проклятых земель. И вот видишь, чем все закончилось. А ты как сюда попала? Что это за чудовище с тобой?

Сайдара - не чудовище, - возразила ему Амалия, только сейчас заметив, с какими опаской и подозрением смотрят на птицу рокха пленники и, обращаясь ко всем, она сказала. - Это птица рокха, его зовут Сайдара, и он очень дружелюбный.

Клюв у него недружелюбный, - осторожно вполголоса заметил Ратмир, - я бы сказал, что это клюв хищной птицы, только огромный. Что он ест?

Вопрос поставил Амалию в тупик. Открыв рот, она пожала плечами, неуверенно ответив.

Я не думала об этом. Мы знакомы только с утра.

Надеюсь, нас он не съест?

О, конечно нет! В этом я абсолютно уверена!

Да уж лучше бы съел! - в сердцах произнесла одна из женщин, та, что была помоложе, синяков на ней было больше, чем у второй женщины, и выглядела она полностью подавленной, сломленной. - Не могу их больше терпеть, не могу!

Не выдержав, она заплакала, шедший рядом нее второй мужчина постарался успокоить ее.

Не плачь, Василина, они того не стоят! Думай о том, что главное - сохранить душу, чему бы не подверглось тело.

Вы - служитель храма? - невольно спросила Амалия, тот покачал головой.

Нет, я простой человек. А вы из Гриальша?

Да, то есть теперь нет, а почему вы так решили?

Ваш дядя из Гриальша, вот я и решил, что вы оттуда же. Кстати меня зовут Мстислав. Скажите, где вы наши птица рокха, это же птица из далекого прошлого? Если только она мне не снится.

А вы знаете, что были такие птицы в прошлом? - немного удивилась Амалия, сама она вроде бы неплохо училась и имела "отлично" по истории, но о птицах рокха никогда не слышала и ничего не читала.

Да, я также знаю, что это были хищные птицы, но людей они, действительно, не ели.

Птицы рокха были заточены в Стороннем мире тысячу лет назад, как и все остальные магические существа, но теперь, когда магия вернулась в мир, они тоже вернулись, - в двух словах пояснила Амалия, вызвав у остальных пленников крайнее недоверие и непонимание, наконец, Мстислав пояснил их недоумение.

Это очень странно звучит. Но раз птица рокха мне не снится, то, похоже, это правда. Великий Алин! - изумился он, рассуждая вслух. - Значит, теперь есть не только птицы рокха, но и... А этот туман, что это?

Магическая завеса, - уклончиво ответила Амалия, ей не хотелось врать своим, но правду из ее уст могли услышать враги и тогда это не было бы плюсом в ее адрес.

По идее она висит над храмом властителя магии.

Кто вы?! - изумилась Амалия, вновь поразившись тому, что Мстислав знает то, о чем она никогда не слышала.

Я - учитель истории. Был, во всяком случае. Но и вы, моя дорогая, похоже, не в первый раз все эти названия слышите.

Амалия покачала головой.

Мой муж - властитель магии.

На этот раз изумился Мстислав, но Ратмир определил его, радостно произнеся.

Все-таки ты вышла замуж! Как же я рад за тебя!

Спасибо, дядя, сама в это еще не совсем верю.

И что же, на его руках, действительно, выжжены изображения ронвельдов?

Да, - мрачно ответила Амалия, - и ничего, кроме боли, ему это пока не принесло.

Мстислав уже открыл рот, чтобы задать Амалии следующий вопрос, но Кабар, который вернулся на своем коне от дяди, услышал, что пленники разговаривают и зло прикрикнул на них.

Еще одно слово, и будете подметать камни за телегой, когда я заставлю вас всех не идти, а ехать, волоком!

Все разом смолкли, только Сайдара обреченно вздохнул, ему не надо было переводить незнакомые слова, чтобы понять и оценить всю плачевность их положения.

Долгие годы фрагменты Южного полюса, искаженные и искривленные, медленно восстанавливались, но в какой-то момент они стали давить друг на друга, когда напряжение достигло своего предела, произошел мощный выброс энергии, который буквально смел первую опору. Сейчас Дан не просто видел эти линии, он, скорее, чувствовал их силу и расположение в пространстве, так, что если бы он закрыл глаза, то все равно продолжал бы их видеть. Внезапно ему стало страшно: кто он, неужели он, действительно, больше нечеловек? Нет, он даже встряхнул головой. Нет, это неправда! У него есть любимая девушка, которая скоро станет его женой, у него есть отец и младший брат. Вспомнив о них, он словно глотнул свежего воздуха, а в голове немного прояснилось, более спокойным он вернулся к токам южного полюса и еще раз посмотрел на них.

Назревал новый выброс энергии, и это был - не вопрос нескольких дней, а вопрос нескольких минут. Осознав это, Дан даже не успел подумать, что можно сделать, с чего хотя бы начать работу. Едва последняя линия вернулась в правильную точку, как сила копящегося внутри возмущения выплеснулась наружу, и Дан с трудом успел удержать ее. А ведь не случись возрождения магии, и сейчас эта сила разрушила бы вторую опору, похоронив под собой сначала Пограничный и Сторонние миры, а потом и Реальный мир. Огромная сила давила на Дана, он судорожно соображал, куда можно перенаправить ее, прекрасно понимая, что долго удерживать такой натиск он просто не сможет. Опоры... Вспомнив, что первая опора разрушена, Дан мысленно погрузился в толщу энергии, которую сдерживал, проникнув сквозь нее, он обратил свой внутренний взор к остальным трем опорам - почувствовав их силу, течение их потоков, неразрывно связанных с ним самим, он определил, где должна располагаться и располагалась до недавнего времени первая опора. Дан направил эту силу туда. Ему казалось, что он растворился в необъятно бесконечном пространстве, где все вокруг наполнено силой и красотой, он видел и ощущал, как восстанавливается первая опора, как Южный магический Полюс вновь стал таким, каким должен был быть.

Открыв глаза, он увидел перед собой Южный полюс, величественный и прекрасный, обладающий невероятным могуществом и дарящий могущество тому, кто обращается к его силам. Однако все равно что-то обстояло не так, Дан нутром это чувствовал. И, прежде, чем успел обратиться к потокам Южного полюса и посмотреть, что не так, как вторая, гораздо меньшая по силе, но все равно мощная энергетическая волна отскочила от поля. Должно быть она вырвалась из внутреннего круга поля. На это раз Данислав ловко поймал и удержал волну. Прикинув в уме, куда можно было бы направить силу, Дан улыбнулся и направил ее под храм властителя магии, который исчез тысячу лет назад, еще при жизни Алина Карона. Храм исчез после взрыва Чудограда, хотя многие считали, что комплекс снесло именно взрывом, при этом оставалось непонятно, куда подевались руины. В том же Чудограде свидетельств взрыва осталось более, чем достаточно.

Сломав силовые крюки, держащие храм и отпустив энергетическую волну, Дан едва устоял на ногах: земля под ним задрожала, но следующий толчок все-таки сбил его с ног и не успел молодой человек подняться, как что-то подхватило его и подняло в воздух. Увидев под собой розово-перламутровое кольцо, Дан осторожно спросил: "Ты ведь сделал это не для того, чтобы бросить меня вниз?"

"Именно для этого!"

Что?! Нет! - вслух воскликнул Дан, но Ветер и не подумал изменить свое решение.

Он взмыл вверх и сбросил своего повелителя вниз. В этот раз Дан не так боялся высоты, он знал, что не разобьется, но все равно приятного было мало. Через пару секунд ветер вновь подхватил его.

"Почувствуй воздух вокруг себя, ты можешь создавать вихри, которые позволят тебе не только приземляться, но и парить в воздухе, парить или лететь вперед. Еще одно падение?"

"Ты уверен, что мне это поможет? И с чего ты вообще взял, что властителя магии учили летать именно таким варварским способом?"

"Я знаю это, и ты должен знать".

Должен знать. Ну конечно! Дан постарался успокоиться и вспомнить то, как учили предыдущих властителей магии до него. Они также боялись высоты до своего становления, этот страх как бы подчеркивал границу между человеком и магическим существом, способным управлять движением в воздухе. "Отпусти!" - попросил он Ветер, тот беспрекословно подчинился. Долю секунды Дан падал вниз, но потом замер в воздухе, вокруг него завертелся маленький смерч. Дан принял вертикальное положение и посмотрел вниз. Он больше не боялся высоты, и сейчас, находясь в воздухе, ощущал невероятное чувство радости и восторга.

"Это здорово, Бейта!"

"Тогда летим наверх?"

Розово-перламутровое облако взлетело вверх, а Дан с замиранием сердца создал вокруг себя направленное движение воздушных потоков, которые стали как бы его продолжением, он мог двигаться вперед, чувствуя себя так же уверенно, как если бы стоял на твердой и ровной поверхности. Всякий раз властитель магии учился летать заново, и никогда за один день у него это не получалось, и ветры вновь и вновь поднимали своего повелителя или повелительницу вверх, потом отпускали и подхватывали в воздухе, до тех пор, пока он или она не вспоминали, как правильно использовать свою силу и направленные потоки воздуха. Узнав об этом, Лукаш невольно задумался: никогда еще властитель магии не обладал такой силой, до того самым могущественным властителем магии был Алин Карон, и к чему привело это могущество?

Храм властителя магии вернулся на свое место, а разрывы в земле стали быстро затягиваться как заживающие от чудодейственного эликсира раны. Дан и Ветры поспешили вверх, чтобы успеть до того, как закроются входы в Пограничный мир. Ветры сбились в один длинный хвост, но Бейта по-прежнему летел рядом с властителем магии.

"Куда вы теперь?"

"На свое старое место"

"И где же оно?"

"В Хрустальном озере. Мы будет рядом, повелитель".

Бейта описал кольцо невидимой спирали и замкнул голову ветровой цепочки и направил ее в сторону озера, воды которого очищало и оживляло именно их присутствие. И сейчас у них было очень много работы. Храм властителя магии вновь стоял на своем месте, все трещины на земле Велебинского Посада затянулись, а жители Янтарного поселка просыпались после тяжелого сна. Родители Лары проснулись около одного из проходов между пятью двухэтажными зданиями, с изумлением взирая на это чудо, они поднялись на ноги и решили, что это не иначе как продолжение их сна. Вроде бы здесь осталось что-то знакомое и в то же время все здесь кардинально изменилось. Откуда здесь этот комплекс?

И вдруг они увидели в воздухе парящего в небе человека, вокруг небо струились почти невидимые потоки воздуха. Похоже, сон продолжался. Отец Лары взял за руку жену, надеясь почувствовать рядом себя живого человека и очень надеясь на то, что это и правда ему снится. Но, взглянув в глаза жены, он понял - они не спят, и она тоже видит это. Меж тем молодой человек с нереальными серебряными волосами плавно приземлился у великолепного дворца, на площади перед которым оказались все, кто провалился в щели, то есть все те, кто шел на работу к заливу, скрытому теперь под землей. Отныне никто не мог приблизиться к источнику янтаря, только сам властитель магии, для этого ему не требовалось создавать трещины в земле, а достаточно было использовать заклинание призыва. Янтарем всегда расплачивались властители магии и те, кто служил в Велебинском Посаде, янтарь обменивали на ходовые деньги разных стран или на продукты, одежду и строительные материалы, книги для учеников.

Успокойтесь! - произнес молодой человек, спустившийся с небес. - Здесь вам ничего не угрожает, если, конечно, вы не угрожаете этому месту.

Это сон, это сон, - твердила молодая женщина, примерно ровесница Амалии, покачивая головой с закрытыми глазами и судорожно сжав кулаки, она пыталась отогнать странное видение.

Дан усмехнулся.

Это - не сон. Слушайте все! Отныне источник янтаря вам недоступен. Это место называется Велебинский Посад, я - властитель магии, и это мой дом. Те из вас, кто пожелает остаться и служить мне, могут остаться здесь. Остальных я попрошу уйти.

Сынок, - услышал он басовитый голос позади себя, - а больше ты ничего не хочешь? Помимо того, чтобы мы служили тебе?

О, - Дан повернулся и в упор посмотрел на мужчину, - пока я хочу только одного, чтобы вы покинули мой дом, иначе мне придется надавить на вас, чтобы убедить в принятии правильного решения.

Вот как? И как же ты это сделаешь? Используешь магию? Ты ведь вроде как ее властитель.

Ты видимо проснулся позже других, - фамильярным тоном ответил Дан и, очертив рукой дугу, создал вокруг себя настоящие вихри воздуха.

Взмыв вверх, он поднялся над всеми. Мужчина, который и правда пришел в себя позже других, испуганно шарахнулся в сторону, все ахнули, кто-то бросился бежать.

Мое имя Данислав Ингоев, я - новый властитель магии, а для тех, что сомневается, я могу дать один совет: не делайте поспешных выводов.

Он резко взмахнул рукой, от нее отскочила мощная струя воздуха, она сбила с ног не меньше десятка человек и откинула в сторону. Люди испуганно закричали, закрывая голову руками, они бросились бежать, назад, к поселку. Стоящие у входа родители Лары видели, как человек с серебряными волосами, неестественный цвет которых отчетливо выделялся при свете дня, поднялся в воздух и раскидал людей, что стояли на площади перед дворцом, и они тоже бросились бежать. Тем временем из поселка начали выходить люди, в основном дети и те, кто должен был идти на работу ко второй смене. Все они увидели возвышающиеся на месте залива башни великолепного здания, все хотели поближе посмотреть на это чудо, но все их любопытство улетучилось, когда они увидели бегущих оттуда людей. Учителя и остальные взрослые переполошились и стали отправлять детей назад, в поселок. Некоторые рабочие, которые первыми добежали до поселка, сами хватали своих чад и бежали с ними дальше, словно надеясь найти укрытие в своих небогатых домишках. Страх этих людей как упрек отозвался в сознании Данислава. А правильно ли он поступил, начав с прямых угроз и запугивания? Может, стоило спокойно ответить тому мужчине, в конце концов, он ничего такого страшного не сказал. Но вместо этого он стал разбрасываться воздушными смерчами. Вздохнув, Дан покачал головой, ругая себя в душе. А ну как это ему бы сейчас, бывалому рабочему с Янтарного залива, какой-то молодчик заявил, что это место вообще-то принадлежит ему, и что он не кто иной, как властитель магии, сомнительная должность, о которой он сам, Данислав Ингоев, не знал до позавчерашнего дня. Это было всего лишь позавчера! А ему казалось, прошли годы! В каком-то смысле для него, действительно, прошли годы, ведь он вспомнил часть из того, что знали предыдущие властители магии, а их прошлое стало и его прошлым. С другой стороны Данислав сам с трудом отдавал себе отчет о реальности происходящего, сейчас ему на какой-то миг жутко захотелось обратно в Рувир, к своим делам и заботам на посту заместителя мэра. "Хватит распускать нюни! - прикрикнул он сам на себя. - У тебя теперь тоже есть дела и обязанности, и ты должен их выполнять!"

Сейчас надо вернуться к Амалии. Наверняка, она там испереживалась вся за эти часы - а, судя по солнцу, уже было за полдень. Впрочем, Амалия и Сайдара сами должны были заметить, что туман исчез, а на горизонте появилось новое масштабное строение. Решив удивить их еще больше, Дан поднялся на балкон своей комнаты. Он помнил эту комнату, но сам видел ее впервые.

Комната была большая, светлая - помимо балкона наружу выходило два высоких окна под арочными сводами - и богато, но все-таки не роскошно обставленная. Все вещи здесь производили впечатление качества и добротности. В центре комнаты стоял круглый стол, на нем были разложены карты, окинув их беглым взглядом, Дан узнал планы Чудограда, рядом стола стояло несколько стульев. Вдоль правой стены за диваном с резными боковинами стояла большая напольная ваза, на фоне красивой картины природы - берег озера в сосновом бору - нарисованной от угла до двери. По другую сторону от двери располагались книжные полки, от и до уставленные книгами, за полками большой шкаф, вдоль левой стены - комод с зеркалом и широкая кровать. Кроме участка с картиной природы все стены были выкрашены в мягкий бежевый цвет, а синеватый потолок украшало созвездье барсука. Едва Дан ступил на пол комнаты, как звезды на потолке зашевелились и выстроились в созвездие пантеры, знак под которым он родился, теперь он, действительно, хозяин этого места. Дан шагнул на мягкий белоснежный ковер, украшенный вытканными цветными узорами по краям.

Одежда Лиана была ему великовата, и он неловко чувствовал себя в ней. Подойдя к шкафу, Данислав открыл правую дверцу и достал серый костюм, который носил еще Алин Карон. Так как на большинство вещей во дворце было наложено заклятие долговечности, костюм выглядел почти как новенький, время практически не коснулось его.

Ну, посмотрим, насколько Алин Карон был выше или ниже меня, - произнес Дан вслух.

Оказалось, не выше и не ниже, одежда пришлась ему как раз в пору, разве что рубашка и брюки были немного свободными. Края рукавов темно-серой рубашки и ее ворот украшала вышивка серебром. Поверх рубашки Дан надел черную безрукавку с поясом, очень кстати на комоде лежала серая с вышивкой повязка, которой Дан подвязал мешающиеся волосы.

Так вот откуда это тяга к серому.

Отодвинув первый ящик комода, Дан увидел с десятка два разных перстней. Однако же, в чем-то Алин Карон по-настоящему себя баловал! Выбрав один из перстней, поскромнее, с небольшим рубином, он подошел к окну и посмотрел вдаль. Где же Амалия? Для Сайдары расстояние от места, где была завеса, до дворца - это несколько минут полета. Так чего же он медлит? И словно острая игла кольнула его в сердце. А вдруг что-то случилось?! Почему он сразу не отправился за ними, а пошел тут гардеробы проверять, упрекал себя Дан. В ту же секунду он вышел на балкон и поднялся в воздух. Пролетая над Янтарным поселком, он видел, как те немногочисленные жители, что вышли на улицу и, судя по всему, паковали свои вещи на телеги, с криками бросились обратно в дома. Но Дану было не до них. Он думал, сможет ли он общаться с Сайдарой на расстоянии? По идее, нет, он мог говорить на расстоянии только с ронвельдом, а тот уже обращался по его поручению непосредственно к птице рокха. Тогда ему срочно нужен Лукаш! Призвав ровельда, Данислав велел ему немедленно разыскать Сайдару и выяснить, где он и где Амалия.

Достигнув того места, где он оставил птицу рокха и Амалию ждать его, он никого там не нашел. Скрипнув зубами, Дан поднялся выше и, окинув взглядом местность, отметил странно одетого паренька, бредущего по дороге. Услышав странный звук, паренек стал озираться по сторонам, а увидев приземлившегося перед ним человека, обмяк и упал без чувств.

Вот неженка! - вслух подивился на него Дан и, присев на корточки, потряс паренька за плечо. - Эй, ты живой?

Открыв глаза, парень обомлел от ужаса, глаза его округлились, губы побелели, а дыхание сбилось.

Ты откуда идешь, чудо природы? - спросил у него Дан. - Скажи, ты подходил к поселку? Не видел ли ты девушку с огромной черной птицей?

Губы паренька задергались, Дану не требовалось вновь до него дотрагиваться, чтобы понять: того буквально лихорадит.

Я, я клянусь, я не прикасался к ней!

Что? - Данислав нахмурился и грозно посмотрел на паренька, тот жалобно пискнул и хотел отползти в сторону, но Дан поймал его за ворот рубашки и приблизил к себе. - Где она?

Су, Сулим, Сулим взял их в плен, он ведет их на невольничий рынок.

Невольничий ранок? Я не понимаю.

Да, невольничий рынок, у нас в Союзе Пяти Мужей.

Союз Пяти Мужей, вот, где так одевались, ну конечно! Дан собрал в комок ткань у ворота рубашки паренька так, что его кулак уперся тому в грудь.

Они идут по дороге?

Да, должны идти, через проклятые развалины.

Молись, чтобы с ними ничего не случилось! - прошипел сквозь зубы Дан и оттолкнул от себя паренька. - Иначе мы встретимся снова, и поверь, эта встреча тебе не понравится.

Господин, умоляю вас! Сулим обещал не трогать вашу жену, если она будет управлять огромной птицей.

Пусть только попробует дотронуться до нее, и я сожгу его заживо!

Откинув от себя парня, Дан взмыл в воздух, воздушной волной жителя Союза Пяти Мужей отбросило метров на три. Тем временем Лукаш сообщил, что ему удалось узнать: Амалия и Сайдара в плену.

"Как она?"

"В порядке, в отличие..."

"В отличие от чего?" - требовательно спросил Дан.

"От кого, две женщины, что тоже взяты в плен, выглядят просто ужасно, с ними очень плохо обращались".

Скрипнув зубами, Дан яростно сжал кулаки, из-за чего потоки воздуха вокруг него превратились в маленькие ураганы. Дан не замечал никого и ничего вокруг, пока не увидел пространство между поросшими мхом руинами, где был разбит лагерь Сулима. Лагерь находился в хаотичном состоянии. Люди бегали, кто куда, словно пытались сбить с себя огонь, некоторые кричали и катались по земле, кто-то бил себя плащами, рубашками и непонятного вида тряпками. Появление Дана они заметили сразу, как он приблизился на достаточное расстояние, в панике люди стали разбегаться. Многие спотыкались и падали, накрыв голову руками. Дан пробежал глазами по лагерю, отметив еще одну большую странность: лошадей не было, но не люди же вручную тащили все эти телеги! А самой скверной новостью было то, что Амалии и Сайдары здесь не было. К одной из телег было привязано несколько людей, решив, что это, должно быть, пленники, Дан подлетел к ним и опустился на землю. Все, двое мужчин и две женщины - Дан не мог не отметить, что обе избиты и измучены - испуганно посмотрели на него, но почти сразу взгляд одного мужчины сменился на крайне удивленный, а второго на восхищенный. Первый мужчина сразу спросил.

Ты - муж Амалии?!

Да, где она?

Мы не знаем, - ответил второй мужчина, - все произошло так неожиданно. Вы и, правда, властитель магии! - не мог не восхититься мужчина. - Это так удивительно! Невероятно! Ваши волосы...

Но Данислав довольно резко и недовольно оборвал его.

Где моя Амалия? Что здесь произошло?

Она была с нами, но потом поднялся страшный ветер и пошел огненный дождь, он и сейчас идет, но нам не больно.

Дан посмотрел на него, как на умалишенного, тот явно нес какую-то околесицу.

Вы издеваетесь?

О нет, господин, что вы! - мужчина испуганно покачал головой.

Тогда почему бы вам не рассказать мне правду? Пока я не заставил вас это сделать!

Две женщины испуганно вжались в края телеги, а дядя Амалии постарался пояснить сказанные слова.

Это правда. В воздухе что-то вспыхнуло, а потом на нас опустился туман, ничего было не видно и не слышно, только какие-то жуткие завывания. Амалия и еще маленькая девочка были рядом меня, но когда этот ветер развеялся также быстро, как и появился, то я не увидел их. Поверь, это правда, мне не зачем лгать, ведь Амалия - дочь моего брата! Мы стали оглядываться, и увидели этот дождь, все бегали и кричали, но мне не было больно и Мстислав, - он указал на второго мужчину, - сказал, что это, наверное, какая-то иллюзия, и если не бояться, то ничего не почувствуешь. Мы все так и сделали, успокоились, поэтому дождь нас не жжет, но идет он до сих пор.

Дан поднял глаза, да, действительно, с неба шел дождь иллюзии, но он видел его не как реальный дождь, а как полупрозрачный фон, так рябит в глазах, если здорово удариться головой.

Значит, исчезли только Амалия, девочка и Сайдара, - мрачно сказал он.

И еще их главный, - добавил Ратмир, - Сулим.

Дан нервно провел рукой по волосам.

Да что же это такое! - зло процедил он сквозь зубы.

Люди из Союза тем временем по-прежнему пытались сбить с себя огонь, Данислав мог бы за полминуты избавить их этого, но он был слишком зол на них, и не стал ничего делать, к тому же сейчас его гораздо больше волновала судьба Амалии, а не людей, ее похитивших. Призвав Лукаша, он спросил, известно ли ему что-то о произошедшем, но тот ответил, что понятия не имеет, что это, а до Сайдары он достучаться не может. Тогда оставалось только одно: обратиться к памяти прошлого, чтобы выяснить, что могло произойти. Нужно найти хоть какую-то зацепку. И не важно, сколько времени это займет, точнее очень важно, ведь жизнь Амалии могла зависеть от этих минут, но выбора не было.

Уходите отсюда, - сказал он пленникам, развязав Ратмира и остальных.

А как же ты? - недоверчиво спросил Ратмир.

Не стоит переживать за меня, и главное сейчас - не тянуть время!

С этими словами Дан сел на землю и, скрестив ноги, закрыл глаза.

Что он делает? - шепотом спросил Ратмир. - Я думал, он пойдет искать Амалию.

Похоже, - так же шепотом ответил ему Мстислав, - он именно это и делает.

Будем надеяться. Хотя все это так странно!

Да, - согласился с ним Мстислав, и, похоже, эти странности стали теперь неотъемлемой частью нашего мира. Земля уходит из-под ног, едва подумаю об этом!

В полдень лагерь Сулима остановился на отдых, здесь заканчивалась нормальная дорога, дальше необходимо было пробираться через руины. Телеги приходилось нести, для этого Сулим приказал переложить как можно больше груза на лошадей и вести их к тому месту, где вновь начиналась мощеная камнем чудоградская дорога, эта дорога тянулась до обрывистого берега Пограничной реки. Раньше дорога шла до самой Пустынной крепости, руины которой располагались на территории Союза Пяти Мужей. После взрыва Чудограда земля раскололась, образовалась Пограничная река, быстро заполнившаяся водой из подземных источников, и отделила жителей Пустынной крепости от основного мира, однако они не стали покидать этих мест, чем совершили большую ошибку: когда магия уснула, ничто больше не могло защитить их от диких пустынных племен. Истмирра не имела возможности помочь своим: дикари разрушили оба моста, и не было больше магии, с помощью которой волшебники могли бы преодолеть реку, не было больше птиц рокха, способных перелететь на ту сторону. Осколок некогда мощного государства остался на растерзание пустынным племенам, которые пленили и обратили в рабство большую часть бывших жителей Истмирры. Именно от тех людей вели свое происхождение нынешние рабы Союза Пяти Мужей. Законы Союза не позволяли рабам получить свободу даже ценой невероятных заслуг, а также запрещали браки между рабами и гражданами Союза. Если последнее вдруг случалось, то обоих виновников приговаривали к смертной казни, включая их ребенка, если он успевал появиться на свет. С детства жители Союза Пяти Мужей знали: это правильно, и нельзя оспаривать истину, данную Великим Алином. У их предков до захвата отколовшейся территории Истмирры не было своей религии, каждый предпочитал иметь своего домашнего покровителя, во многих домах и сейчас чтили свое божество, однако тогдашний лидер, объединивший под своим началом разные кланы, понял: единая религия дает преимущества и власть над всеми, кто одинаково обязан будет поклоняться единому идолу и одному правителю. Изначальные размытые формулировки, данные Алином Кароном, были прочитаны по-своему, людей за Пограничной рекой в Союзе стали называть отступниками. И все-таки иногда даже такой истинный сын Союза Пяти Мужей как Сулим грешил и сомневался в том, что жители Истмирры - отступники, не чтящие законов Алина. Просто они были другими, совсем другими.

Однажды, услышав, как играет девушка на странном музыкальном инструменте - Сулим знал только дудочку и бубен - он задумался, эта музыка взволновала его, породив в душе столько мыслей и чувств, столько эмоций и переживаний, что он ушел из этого поселка, так и не забрав никого в рабство. Сейчас его удивила и поразила Амалия, своей решительностью, самоуверенностью и внутренней силой. Она не растерялась, когда ее взяли в плен, здраво рассудив, что плен - не смерть, и что в этом плену она может изменить общие условия. А ведь при этом она была замужем! В Союзе замужняя женщина не имела права даже выходить на улицу, становясь собственностью мужа. Амалия ничьей собственностью, явно, не была. И вообще создавалось впечатление, что муж считается с ее мнением, и она не живет у него под пятой. С самого начала эта женщина знала, как поставить себя. Сейчас на привале Сулим внимательно разглядел ее: молодая женщина была очень симпатичной, тогда как на вид ей было уже к тридцати годам. В этом возрасте большинство женщин Союза, измученных многократными родами, вызывали разве что жалость. Поймав его пристальный взгляд, Амалия невольно вздрогнула, но не отвела взгляд и дерзко посмотрела ему прямо в глаза, Сулим усмехнулся и переключил внимание на своих людей. Он поднялся на ноги и прошелся мимо повозок и людей.

- Не раскладывайтесь как на базаре! Мы здесь ненадолго, те, кто уже поел, разгружайте телеги, начинайте готовить их к переносу через развалины. Меркар! А ты чего разложился?! Ты уже должен вести лошадей!

Молодой мужчина, который развалился после еды и загорал на солнышке, подскочил как ужаленный. Наскоро он собрал разложенные на земле пожитки и побежал выполнять приказ.

Пленники все это время сидели тихо и смирно, словно боялись создать лишний звук. Собственно, так и было, а когда Амалия спросила, почему они должны сидеть как мыши, Ратмир зашикал на нее, но в двух словах еле слышно все-таки пояснил. Если Кабар - а тот все время поглядывал на них - услышит или увидит, что они переговариваются, то их оставят без еды. Не есть совсем - нельзя, Амалия это понимала, ведь их все равно заставят и дальше идти пешком, притом, что им предстоит перебираться через эти развалины будучи связанными. И не факт, что им на спину не повесят никакой сумки. Через некоторое время к ним подошел Кабар и, проверив, все ли молчат и ждут, дал девочке хлеб. Малышка покорно склонила голову, пролепетав.

Благодарю вас, господин Кабар.

Ешь, - снисходительно сказал тот и кивнул пареньку, что шел позади него с сумкой и корзинкой, связанных веревкой, перекинутой через плечо.

Паренек тут же опустил и поставил корзину, накрытую тряпкой, перед Амалией, Кабар пояснил.

Здесь две свежие тушки кроликов, покорми свою птичку.

Хорошо, - ответила Амалия и тут же ощутила на себе гневный взгляд Кабара. - Спасибо, - добавила Амалия, недоумевая, что еще ему надо, так как взгляд Кабара не смягчился.

Мужчина наклонился к ней и недовольно прошипел.

Ты думаешь, я из жалости дал первой хлеб девчонке? Я показал тебе, как нужно благодарить, но ты, похоже, непонятливая. Запомни, дорогуша, я - не мой дядя, и меня твои сказки о грозном муже не пугают. Так что до первой встречи наедине!

Амалия выдержала его взгляд и едва сдержалась, чтобы не высказать тому ничего в ответ. Она молча встала, взяла связанными спереди руками тушку кролика и подошла к Сайдаре. Протянув ему кролика, Амалия невольно поймала себя на мысли, что эта гигантская хищна птица, которая в два счета заглотала тушку вместе со шкуркой, ей куда родней и милей, чем эти люди, говорящие с ней на одном языке.

Как и предполагала Амалия, им тоже повесили на плечи рюкзаки, ненадолго отвязав руки, но тут же связав их вновь. А если лямка вдруг свалится по дороге? Амалии как раз завязывали руки, как произошло нечто странное. В воздухе словно взорвалась вспышка света. Все стали озираться по сторонам, но никто ничего определенного не видел. Не все сразу пришли в себя, некоторые так и стояли, оглядываясь и крутясь на месте, когда отовсюду к ним стал подбираться густой туман, через пару минут он накрыл всех плотной белой завесой. Кто-то закричал, кто-то забегал, кто-то упал, но Амалия не растерялась. Сейчас на переходе пленников связали по двое, Амалия была связана вместе с девочкой, подскочив к ней, Амалия взяла ее за руку настолько, насколько это было возможно со связанными запястьями.

Давай за мной!

Девочку всю потряхивало от страха, она чувствовала, как спина стала мокрой от пота, сейчас в этом жутком густом тумане рука Амалии для нее была как путеводная звезда. Но вдруг что-то схватило ее сзади, резко дернуло за плечо. Девочка вскрикнула. Кто-то сильный и большой оттолкнул ее, схватив веревку, связывающую двух пленниц, он поймал Амалию за запястье.

Далеко собрались? - это был голос Сулима!

В следующий миг что-то сбило ее с ног, подрезав Сулима и только что поднявшуюся на ноги девочку. Потом что-то с силой дернуло Амалию и потащило в неизвестном направлении, спиной вниз, если бы не рюкзак, она бы ободрала себе всю спину. Амалия отчаянно пыталась развернуться, но у нее не получалась. Девочка, будучи по-прежнему связанной с Амалией одной веревкой, громко кричала, а Сулим покрепче ухватился за плечо ребенка. В глубине души он понимал: это безумие, надо разжать пальцы, но страх словно парализовал его мышцы.

Сайдара! - воскликнула Амалия в надежде на его помощь, но услышала только низкий гортанный крик птицы.

Сейчас все кричали и сквозь этот визг и гвалт было практически ничего не слышно, но Сайдара услышал ее, издав даже не крик, а скорее вопль, он со всей силы дернул крыльями и разорвал сдерживающие его веревки, потом изловчился и подцепил острым клювом веревку на шее и буквально перерезал ее. Взмыв вверх, Сайдара несколько раз громко позвал Амалию по имени, но ничего не услышал в ответ. Из-за тумана он ничего не видел, он попробовал быстро и часто похлопать крыльями в надежде хоть немного развеять туман, но это нисколько не помогло. Сайдара летел и летел вперед, время от время выкрикивая имя Амалии. В какой-то момент туман исчез также быстро и неожиданно, как и появился, Сайдара огляделся, удивительно, но он улетел очень далеко, вокруг был абсолютно незнакомый ему пейзаж: вместо руин Чудограда - густой лес. Разглядеть хоть что-то сквозь эту густую крону было практически нереально, даже учитывая острое зрение птицы рокха. Сайдара не на шутку взволновался. Что же произошло? Где Амалия? Где он сам, в конце концов? Лес казался бескрайним, уходя за горизонт во все стороны. "Что же делать? - судорожно прикидывал в уме Сайдара, - куда лететь? Где искать Амалию?"

Птицы рокха без труда могли найти нужное направление, внутренним чутьем определяя стороны света, он постарался вспомнить, где расположены руины Чудограда, и как далеко от них он оказался. Сайдара с минуту покружился в воздухе и, выбрав нужное направление, направился обратно, даже по его скромным прикидкам, это было пару часов полета. Как и что могло откинуть его так далеко? Сайдара летел и летел, уже не надеясь, что этот лес кончится, наконец, он разглядел впереди какую-то серую точку, воспрянув духом, он удвоил силы, но тут же сник: до него пытался достучаться Лукаш. Нет уж! Нельзя говорить ему, что он потерял Амалию! Он ведь передаст это властителю магии, а его Сайдара сейчас откровенно побаивался. Было очевидно, что Данислав горячо любит Амалию и его крайне расстроит ее исчезновение, и нет гарантии, что он не разнесет его, Сайдару, на части за то, что он не сумел присмотреть за ней. С самого начала юноша показался ему крайне категоричным, такой не остановится просто так. А если с Амалией что-то случится, то не факт, что молодой человек скроет свои переживания и не вознамерится отомстить за нее Сайдаре. "Может быть, - думал Сайдара, - я не прав", но эти мысли навязчиво крутились в его голове, и потому он заблокировал проникновение Лукаша, и тот ни с чем вернулся к своему господину.

Первое, что она почувствовала, это страшная сырость и холод. Амалия недовольно поморщилась и, открыв глаза, огляделась. Она лежала на дне какой-то земляной ямы, на стенах которой зависли капли воды. От странных шаров в углах ямы с квадратным дном исходил живой свет, иначе Амалия назвать не могла. Казалось, что эти шары действительно живые, и свет от них как дыхание ритмично то вспыхивал, то чуть угасал. Амалия села и огляделась повнимательней: никого, кроме нее и четырех шаров здесь не было, а сверху яму накрывала плотная, не пропускающая свет крышка из плетеных прутьев, снизу Амалия могла разглядеть торчащие между веточными переплетениями листочки.

Эй! Есть здесь кто-нибудь?

В тот же миг едва она успела задать свой вопрос, как шары взмыли в воздух, резко вспыхнули и полностью погасли.

Замечательно! - проворчала Амалия, обхватив себя руками, сейчас ей стало еще холоднее, холоднее и страшнее: где она, как сюда попала, и в чьих руках оказалась теперь?

Амалия осторожно села, словно боясь сесть на что-нибудь острое, и, подобрав к себе ноги, обхватила их руками и положила на них голову. Так ей стало немного теплее. Логично предположить, размышляла Амалия, что раз ее притащили сюда, значит, она кому-то зачем-то нужна, значит, рано или поздно за ней придут, чтобы предъявить свои требования. Ждать пришлось недолго. Крышка медленно открылась и на лицо Амалии опустился яркий солнечный луч. Молодая женщина сразу подняла голову, прищурилась, привыкнув, она поняла, что свет не такой уж яркий, и сейчас, по всей видимости еще день, значит, прошло немного времени с того момента, как она была на развалинах Чудограда. Если только это был тот же день.

В проеме ямы показалось странное существо, это был какой-то древесный человек, иначе Амалия назвать не могла. Его тело было соткано из веток и листьев, глаза представляли собой два среза тонкого стволика, нос - боковой отросток веточки, а тонкие веточки губ придавали лицу существа суровый и строгий вид. Такие же тонкие палочки образовывали брови, а тонкие длинные сложные листья - волосы. Только одежда была настоящей: зеленая с вышивкой по краям туника до колен с перекинутой через плечо белой накидкой, закрепленной красивой брошью у левой руки, правая рука была свободной и ложилась поверх ткани.

Существо распростерло над ямой руку и к нему, вспыхнув, подлетели четыре шара, зависшие, было, у выхода из ямы. Существо произнесло пару слов, скорее всего, на древнем языке, судя по звучанию, и шары улетели. Потом оно посмотрело на Амалию и что-то спросило. Амалия понимала, что обращаются к ней, но она не поняла ни слова из этой незнакомой ей речи. В свою очередь существо удивилось: брови его зашевелились, сначала взметнулись вверх, а потом сошлись на переносице - похоже, существо задумалось. Амалия воспользовалась сложившейся паузой.

Что вам от меня нужно? - требовательно спросила она.

И тут существо ударило себя по лбу и закрыло глаза - именно закрыло, веками ему служило два бурых листочка. Похоже, ему не понравился вопрос Амалии, то ли сам вопрос, то ли то, что он был задан на другом языке. Существо отошло от ямы, и крышку опять закрыли. Амалия вновь оказалась в кромешной тьме, глубоко вздохнув, она села. Хоть бы какая накидка была при ней! Пуская самая тоненькая, лишь бы сухая!

Не прошло и пяти минут, как крышку вновь отодвинули, а в яму сбросили лестницу. Взглянув на это, такое не прочное на вид, сделанное из веток потолще и скрепленное веточками потоньше, сооружение, Амалия так и осталась сидеть на месте. У края ямы показалось трое древесных людей, они что-то сказали Амалии, но та не пошевелилась. Через некоторое время у края показался тот древесный человек, которого она увидела сначала и, сложив на груди свои ветвистые руки, сурово посмотрели на нее, во всяком случае, выглядел он крайне недружелюбно. Подняв вопросительно бровь, он перевел взгляд на лестницу, потом опять на Амалию. Амалия тоже сложила руки, тоже вопросительно посмотрела сначала на лестницу, потом на древесного человека. Лестница по-прежнему не производила у нее впечатление надежности, но останавливала ее еще и неизвестность. Что ее ждало там, наверху? Кто эти существа и чего они хотят от нее? Ее многозначительный взгляд не остался непонятым. Древесный человек вздохнул и что-то сказал одному из своих людей, который тут же стал спускаться вниз, в яму. Трудно сказать, сколько он весил, так что о прочности этой лестницы для Амалии его поступок не говорил, зато нагнал на молодую женщину страха - она встала и отошла к противоположной стене. Древесный человек повернулся и, чуть отойдя в сторону, жестом указал Амалии на лестницу. Решив, что лучше сделать это добровольно, чем ждать, когда ее насильно вытащат отсюда - а сделать это они, похоже, собирались - Амалия подошла к лестнице и быстро поднялась наверх.

Вокруг ямы кипела стройка или, вернее сказать, плетение стен, древесные люди - а их было много, не менее трех сотен, носили строительные материалы: ветки, листья, мох, и плели из этого огромный купол. Рядом своей ямы Амалия увидела еще две плетеные крышки, возможно, под ними тоже было полое пространство, а возможно, это были будущие ставни или двери. Первый - Амалия решила так называть его - махнул рукой в знак того, чтобы она шла за ним, она спорить не стала и пошла следом. По пути Амалия не могла не отметить, что все древесные люди, и мужчины, и женщины, и дети то и дело поглядывают на нее с нескрываемым интересом и даже боязнью. Что же им от нее нужно? Не иначе это как-то связано с Даниславом. Тогда зачем эта яма? Такой способ привести ее сюда? Или они нарывались на гнев властителя магии, либо весьма странным образом помогали ей. Если они, действительно, хотели высвободить ее из лап людей Союза, то зачем тогда ее вырубили, усыпили или заколдовали, неважно, что именно они применили, но факт остается фактом: она не помнит, как сюда попала, так что даже если это яма - местная лучшая гостиница, то способ приглашения погостить в ней был не самым удачным.

Выйдя из шатра, Амалия увидела плетеный дом и еще более двух десятков строительных площадок, на которых, судя по уже имеющимся очертаниям, сооружались подобные домики. Первый вошел внутрь плетеного здания, Амалия осторожно, не слишком доверяя прочности этой конструкции, поднялась на крыльцо следом за ним и остановилась в дверях. Внутри домика была одна довольно большая комната, из которой вели две двери. В центре стоял стол, верх его был плетеный, а ножки представляли собой четыре бревнышка. В правом углу располагались кровать, укрытая лиственным одеялом, и комод. Комод и длинный шкаф, стоящие вдоль левой стены имели многочисленные дверцы, плетеные, они закрывались петлей, накидываемой на небольшой выступ - сучок. Первый меж тем сделал жест рукой, приглашая Амалию пройти внутрь. К домику уже подошли две древесные женщины, одна несла в руках поднос с бокалом, сделанным из цельного пенька и какими-то странными плодами вытянутой формы. Вторая - зеленое платье, подобное тому, какое носила сама. Амалия прошла вглубь комнаты, следом за ней вошли две женщины, Первый молча вышел, оставив Амалию наедине с древесными женщинами. Внешне они очень походили на своих мужчин, но все-таки черты лица их выглядели более мягкими, если вообще так можно было выразиться о сочетании сучков, веточек и листочков, толстые листовые косы и платья куда больше говорили о различиях, чем их лица. Платья древесных женщин были очень простыми по покрою, но яркие, мило украшенные листочками, цветами и веточками. Та, что несла платье, протянула его Амалии, склонив при этом голову и потупив взгляд. Вторая женщина поставила свой поднос на стол и, склонив голову, указала на него Амалии. В этот момент в дом вошли еще две женщины - шагали он, как и все остальные древесные люди, почти беззвучно - они принесли лиственный матрас и две подушки. Похоже, все это для нее. Что ж, домик однозначно лучше, чем яма. Может, они просто не рассчитывали, что она так быстро придет в себя? Да, и поэтому решили, что раз она ничего не вспомнит, то какая разница: бросить ее временно в яму или уложить на кровать в дом?

Амалия нервно кусала губы, наконец, вытянув руку вперед, покачала ладонью в знак отказа, так как женщина с платьем все еще стояла, склонив голову. Надо что-нибудь сказать им, спросить, может, они могли бы рассказать ей, кто они, зачем она здесь и как сюда попала, а главное, как отсюда добраться до Велебинского Посада? Но, к сожалению, она совсем не знала древнего языка, а эти существа, похоже, изъяснялись только на нем. Амалия невольно отметила, как тяжело, должно быть, было Драгомиру, когда он также оказался среди людей, не говорящих на понятном ему языке. Но если для него нашлись переводчики, то ей сейчас оставалось только уповать на язык жестов.

- Властитель магии, - произнесла Амалия едва ли не единственное, что она знала на древнем.

Однако вопреки ее ожиданиям, что древесные люди заулыбаются, кивнут головой или еще каким-то образом проявят свое теплое отношение к властителю магии, древесные женщины повели себя очень странно: одна выронила платье, другая попятилась к выходу, остальные две приглушенно вскрикнули и выскользнули наружу. Они явно испугались. Но почему? Почему они боятся властителя магии? Две оставшиеся в помещении древесные женщины быстро вышли на улицу, Амалия решительно двинулась следом за ними, но дверь оказалась закрыта.

- Ах, вы пни-переростки! - в сердцах воскликнула молодая женщина, сделав еще несколько отчаянных попыток открыть дверь, но поняв, что это невозможно, она подошла к узкой оконной щели, застланной мелкими веточками.

Амалия попыталась разорвать эти веточки, но это ей тоже не удалось. Второе окно над кроватью она даже не стала проверять. Две двери внутри комнаты оказались открытыми. Первая вела в умывальню, во всяком случае, эти заполненные водой бревна-тазики на подставке, отдаленно напоминали умывальные принадлежности. Вторая комната оказалась простейшим вариантом уборной.

Отлично! Теперь я точно пленница! - вслух произнесла Амалия, вздохнув, она нервно прошлась по комнате. - Ну ничего, пни-переростки! Вы боитесь властителя магии! Посмотрим, что вы будете делать, когда он найдет меня! А он найдет меня, можете даже не сомневаться!

Что-то подхватило ее и откинуло в сторону, но она крепко держалась за руку и не отпускала ее, одновременно с этим она пыталась выкрутиться и освободить плечо из лап Сулима, но он тоже держался мертвой хваткой. Ладе было очень страшно, она кричала, и от страха, и от боли, ведь ее в прямом смысле слова тащили следом за Амалией. Девочка несколько раз ударилась, за считанные мгновения она, казалось, наставила себе синяков везде, где только можно. Потом что-то костлявое подхватило ее и буквально вырвало ее руку из ладони Амалии, Лада громко вскрикнула, а открыв рот, она вдохнула нечто приторное и дурманящее. Девочка отчаянно стала сопротивлялась силе этого аромата, но он подействовал слишком быстро, и слишком уверенно.

Открыв глаза, Лада с трудом вспомнила все это, вначале почувствовав боль во всех ушибленных местах. Девочка огляделась - вокруг был лес, сплошной лес, а в стороне за деревом храпел Сулим. Вздрогнув, девочка решила не сидеть на месте - лес всяко лучше Сулима, хотя едва ли она отдавала себе отчет, какие опасности таит в себе лесная чаща. Лада осторожно встала и на цыпочках, обходя каждую веточку, которая могла выдать ее присутствие, пошла в противоположную от Сулима сторону. На правую ногу было больно наступать, но девочка стиснула зубы и пошла дальше. Она боялась повернуться и посмотреть назад, словно это могло уберечь ее от слов: "Далеко собрались?" К счастью, Сулим спал крепко, и девочка беспрепятственно ушла на достаточное от него расстояние. Вокруг были все те же деревья и кустарники, темно-зеленая трава под ногами, мох и лишайники. Свет едва пробивался сквозь мощные кроны, и Лада только сейчас отметила, что здесь довольно темно, и она абсолютно не знает, куда идти. Ясно, что в противоположную от Сулима сторону, только вот не сбилась ли она с этого направления? Идти дальше ей было страшно, она знала, что в лесу многие плутают, наворачивая круги, что если она уже идет по кругу?

Лада села у дерева, облокотясь спиной о мощный ствол, обхватив ноги руками, она опустила голову на колени. Главное сейчас - собраться и решить, что делать. Ни в коем случае нельзя отчаиваться и плакать. Надо оглядеться, но как это сделать, если все здесь во много раз выше нее?! Выше... Надо быть выше! Девочка резво подняла голову, приглядев дерево, у которого внизу были ветки, она решительно пошла к нему. Лада отлично лазала по деревьям, в своем поселке она побывала на вершине каждого дерева, благо дома никто не запрещал ей этого делать. В школе за такое могли оставить без обеда и без ужина. Уверенно ухватившись за ветку, Лада уперлась ногами в ствол дерева и подтянулась, влезла на ветку, потом хватилась за следующую ветку, дальше все пошло легче - ветки располагались чаще по отношению друг к другу, были толстыми и крепкими. По пути Лада увидела дупло, а на самой верхушке было два гнезда. Увидев незванную гостью, птички недовольно заверещали, мамочки вылетели из гнезд и закружили над ними. Но Лада лишь мельком глянула в их сторону - она была почти у самой вершины, еще несколько веток и она наконец оказалась выше кроны. Лесной покров уходил вдаль до самого горизонта, только с одной стороны вдалеке виднелись горы, девочке стало не по себе - как же ей выбраться из такого огромного леса? Словно в ответ на свой вопрос, она увидела большую черную птицу, что летела в ее сторону. В сердце Лады затеплилась надежда - это та самая птица! Значит, Амалия где-то поблизости, и она обязательно ей поможет. Девочка терпеливо ждала и, как только птица рокха приблизилась, как могла громко позвала.

Сайдара! Сайдара!

Услышав тоненький голосок, птица рокха огляделась и среди ветвей одного из деревьев разглядела ту самую девочку, что была с ним в плену. Сайдара подлетел ближе, приземлиться на эти тонкие ветви не представлялось возможным, поэтому он на лету подхватил девочку. Он крепко держал ее лапой, Лада чувствовала это, но все равно ей было страшно. Впрочем, спустя пару секунд, она решила, что это не страшнее всего того, что она видела, находясь в плену у тех жутких людей. А полет в воздухе в целом - это увлекательное, захватывающее приключение! Ветер трепал ее волосы, и казалось, пронизывал ее тело насквозь, вокруг был только воздух, а лесной ковер остался внизу. Нет, это не страх, это восторг. Сайдара ощущал, что сердце девочки бьется слишком часто и слишком сильно, решив, что это страх, он прибавил ход, чтобы побыстрее достичь края леса. Однако когда он приземлился и поставил девочку на луг у подножия гор, то увидел, что глаза ее горят от восторга.

- А я уж думал ты перепугалась до смерти! - пробормотал он себе под нос, и даже не сразу понял, что Лада ему ответила.

- Вовсе нет!

Сайдара удивленно моргнул и уставился на девочку.

Ты поняла, что я сказал?

- Да.

- Но... откуда ты знаешь древний язык?

Меня научила подруга, мы вместе учимся в школе в Белмире. Ее зовут Гедовин Томилина. А меня зовут Лада.

Рад знакомству Лада, скажи, как ты оказалась здесь, что ты помнишь, может, ты знаешь, где Амалия?

Нет, я не знаю, где она. И я мало, что помню. Только то, что кто-то холодный и костлявый подхватил меня, Амалия держала меня за руку, но этот "кто-то" буквально вырвал мою руку из ее ладони, а потом я вдохнула какой-то странный аромат, от него жутко захотелось спать. Я очнулась в лесу, этот Сулим, он тоже был там, в лесу, но он еще спал. Я ушла подальше от него, потом решила оглядеться, забралась на дерево и увидела вас.

А я просто летел в тумане, когда он рассеялся, я увидел под собой этот лес. Не знаю, сколько времени я находился в этом тумане, кажется, что долго, но судя по солнцу, не так уж и долго. В любом случае, я в панике, я не знаю, где искать Амалию Если властитель магии узнает, что я потерял ее, то, - Сайдара сглотнул, - я не знаю, что он со мной сделает!

Открыв глаза, Данислав с некоторым удивлением отметил сидящего напротив себя дядю Амалии, тот очень внимательно и довольно прохладно смотрел на него. Люди из Союза Пяти Мужей бродили поблизости, бесцельно смотря себе под ноги и, обхватив себя руками, растирали себе плечи, словно им было зябко. Все так и есть, это магия древней. Данислав встал, Ратмир тоже.

Почему вы остались? Мстислав и женщины, я так понимаю, уже ушли.

Да, но я хочу найти Амалию.

Как вас зовут?

Ратмир.

- Ратмир, Амалию похитили древни, зачем она им, я не знаю, но обязательно это выясню. Древни жили недалеко отсюда, я отправлюсь на их старое место, а вам лучше вернуться домой. Думаю, вы успеете догнать Мстислава, если поторопитесь.

Сколько тебе лет?

Что? - не понял Дан.

Я спросил: сколько тебе лет?

Это так важно сейчас?

Да, важно!

Ну, двадцать четыре, а что?

Как тебя зовут? - спросил Ратмир.

Данислав.

Я тебе не доверяю, Данислав, - откровенно признался Ратмир, - и потому я буду искать Амалию.

Хм, раз вы собрались искать ее, но при этом вы не доверяете мне, чего же вы тогда меня ждали?

Я ждал полезной информации.

Ну и как, получили?

Еще нет. Куда именно идти?

Вы ведь мне не доверяете, сами сказали, а если так, то почему готовы поверить в то, что я скажу?

Может, я и не поверю.

Но узнать все равно хотите? - скептическим тоном спросил Дан.

Да, где Амалия? Куда ее утащили эти древни? И не твоему ли приказу?

Что за бред?! Вы издеваетесь?

Нет, я говорю то, что думаю, то, что вижу. Амалия шепотом призналась мне, что ты только собирался жениться на ней, а она со страху сказала этим нелюдям, что ты ее муж. Лично я думаю, что тебе просто захотелось поиграть с чувствами молодой женщины, у которой никогда не было мужчин. Естественно, она влюбилась в тебя как девочка, а тебе только это и было нужно, посмотреть, как она будет потом плакать. Ну а сейчас ты хочешь произвести на нее впечатление, когда чудом спасешь ее от этих древней, кем бы они ни были!

Дан яростно сжал кулаки, его даже потряхивало от возмущения и сейчас он боролся с отчаянным желанием врезать Ратмиру. Но трезвая мысль: он теряет время, заставила его чуть успокоиться. Создав вокруг себя потоки воздуха, Дан поднялся в воздух, мощным и резким потоком Ратмира отбросило в сторону, он упал на спину, неуклюже раскинув руки по сторонам.

Я не понимаю, почему вы сделали такой вывод, если это из-за разницы в возрасте, то мне, наверно, надо начинать привыкать, потому что я не собираюсь из-за общественного мнения отказываться от своей любви; а если это из-за того, что вы верите только в договорной брак, то я вообще вас не понимаю. Надеюсь, что ваши слова продиктованы вашей любовью к Амалии, иначе не попадайтесь мне больше на глаза для вашего же блага, - как можно более сдержанно произнес Дан, и вновь приведя в движение потоки воздуха вокруг себя, добавил. - Догоните Мстислава и его спутниц, Ратмир, им пригодится ваша помощь.

И, не желая даже слушать, что он еще скажет и скажет ли что-то ему в ответ, Дан поднялся выше и направился к месту последнего пребывания древней, зато Ратмир облегченно вздохнул. Все-таки Амалия не ошиблась, он действительно ее любит, как ни странна эта любовь при такой разнице в возрасте между женщиной и мужчиной. Мстислав, скорее всего и правда ушел не далеко, ему лучше догнать его и вернуться домой. Ратмир развернулся и быстро пошел прочь от этого места.

Зато Дан так просто не мог отпустить это, он ужасно злился на Ратмира, хотя и понимал, что тот говорил так из опасения за Амалию. Ведь случись так, что Дан и правда обманул бы ее, для нее это стало бы настоящим ударом. И все равно Дан не мог успокоиться, на подъеме чувств он создал вокруг себя вихри такой мощности, что меньше чем за час достиг нужного места. Он очень устал и с огромным удовольствием рухнул бы сейчас на землю, но нельзя, он не мог позволить себе остановиться хотя бы на минуту.

Раньше древни обитали у подножия гор Отчаяния и оберегали подходы к Юрьевскому лесу, а заодно и к Истмирре. Хотя горы Отчаяния не зря так назвали, тем не менее, существовало два перевала, по которым пробирались дикие племена. Не смотря на то, что древни пугали их своей магией, кочевники, все равно возвращались, рискуя своими жизнями, так сладка была мечта о богатствах Той стороны. Но еще до тысячелетнего сна магии, кочевники перестали приходить - волшебник Ярослав Войнов обрушил горы, сделав из них непроходимые развалины, он хотел сделать что-то полезное, чтобы его запомнили, но в те времена его никто не стал хвалить: те люди не представляли большой угрозы, а просто так рушить горные перевалы, которыми могли пользоваться животные, никто никому права не давал.

Древни, действительно, как и назвала их Амалия, были древесными людьми. Они обладали особой магией. Они могли становиться частью деревьев, могли стремительно перемещаться, скользя вдоль древесных стволов и ветвей, они могли излечить больное или поврежденное стихией дерево, оживить дерево умирающее. Так как они все-таки были людьми, пусть и древесными, жили они в домах, и это был еще один их талант: создавать плетеные стены, крыши, а также мебель: столы, кровати, диваны, стулья, кресла, шкафы.

Что случилось с древнями после того, как уснула магия? Что представлял из себя тот сторонний мир, в который их отправил Алин Карон, Дан не знал. Они выжили, это точно, но тогда почему они не вернулись на прежнее место? Дан вновь поднялся в воздух и полетал в этом районе - нет, ничего, никаких следов возвращения древней.

"Лукаш!" - позвал он ронвельда.

"Да господин", - ответила маленькая обезьянка, сразу, буквально через секунду появившаяся перед его внутренним взором.

"Ты можешь связаться с этими древнями?"

"Нет, господин, я могу связаться только с теми магическими существами, которых знаю, даже если это был бы неизвестный мне ронвельд, я бы не смог с ним поговорить".

"Плохо, это очень плохо! Я не знаю, где искать Амалию, я не знаю, где она и что с ней, святые предки, я сума сойду от неведения! Постой-ка, - услышав странный звук, сказал Дан, - это птица, большая птица. Сайдара!"

Дан обернулся и поднялся выше.

Увидев его, Сайдара от неожиданности и испуга перестал махать крыльями, он рухнул бы так вниз, если бы сидящая на его спине девочка не привела его в чувство.

Мы же падаем!

Сайдара вновь замахал крыльями и завис на одной высоте, тем временем Данислав вплотную приблизился к нему.

- Как это понимать? Где моя Амалия?

О, господин, прости меня! Я...

Спускайся.

Да, господин.

Сайдара покорно приземлился на поляну. Девочка тем временем восхищенно таращилась на властителя магии. Он способен летать! Это было настолько невероятно, что просто не укладывалось в голове.

Что произошло? - требовательно спросил Дан. - Почему ты не давал Лукашу узнать, где ты? Почему не отвечал?

Я... боялся, господин.

Кого, меня?! - Дан спросил так громко и резко, что отвечать просто не требовалось, более мягко он попросил. - Расскажи, что ты видел.

Произошла странная вспышка в воздухе, а потом нас накрыл туман, я пытался освободиться, а когда я услышал, что Амалия закричала, я дернулся, что было силы, разорвал веревки и взлетел. Внизу кричали люди, доносились шум и возня, я летел, не знаю, как долго, а вылетел я над этим лесом. Я стал искать Амалию, потом увидел на дереве девочку, она тоже была у тех людей в плену.

В плену у тех людей! Как ты вообще допустил, что Амалия оказалась у них в плену! Ты должен был защищать ее!

Я не справился, господин, прости меня.

Как просто! Я не справился, прости меня!

Я поздно заметил тех людей, они как из ниоткуда появились. И у них было столько оружия, я боялся, что если взлечу, они выстрелят в нас, Амалия думала также.

Интересно, как ты узнал от нее об этом?

Она объяснила мне жестами, что лучше сдаться. Я говорю правду, господин!

Чем таким вы были заняты, что ты не услышал приближения целого отряда хорошо вооруженных людей?

Я, мы, госпожа Амалия учила меня современному языку.

Дан покачал головой, конечно, он понимал, что Сайдаре незачем врать, и все-таки у него в голове не укладывалось, как он мог так ничего не услышать! Дан внимательно посмотрел на большую птицу, вид у нее сейчас был как у нашкодившего котенка, который боится взбучки за дело.

Сайдара, не нужно меня бояться, если бы ты сразу ответил Лукашу, я бы сейчас не злился на тебя, пожалуйста, не делай так больше. Нам нужно действовать сообща.

Да, господин, еще раз прости, я понимаю, что поступил неправильно.

Спасибо, теперь ты, - Дан повернулся к Ладе и спросил на современном языке. - Сайдара говорил, что ты была в плену у тех людей, расскажи, что ты помнишь, как ты очутилась здесь?

Девочка пересказала ему то, что уже говорила Сайдаре, как кто-то холодный и костлявый подхватил ее, Амалия держала меня за руку, но этот "кто-то" буквально вырвал ее руку из ладони Амалии, потом она вдохнула странный усыпляющий аромат.

Я очнулась в лесу, рядом меня был главный в том отряде из Союза Пяти Мужей, его зовут Сулим, он еще спал, и я ушла подальше от него, потом решила оглядеться, забралась на дерево, увидела Сайдару. Кстати вы можете говорить и на древнем языке, я его знаю.

Откуда?! - искренне удивился Дан.

Меня научила подруга, ее зовут Гедовин, мы вместе учимся в закрытой школе в Белмире.

- Белмир в Гриальше, милая, как же ты туда попала, да еще в закрытую школу?

Потому что я из Гриальша, а в Истмирру я приехала к бабушке с дедушкой буквально неделю назад, у младших классов занятия уже закончились.

Понятно. Ну и как там, если не секрет, Гедовин себя вела?

Нормально, - несколько удивленная его вопросом, ответила девочка. - Ну, она, конечно, не всегда соглашалась с учителями, но в целом вела себя неплохо. Мне, во всяком случае, чаще попадало, чем ей.

Понятно, я как-нибудь тебе расскажу, что она устроила в Рувире, такое впечатление, что она вообще была сорвиголовой в своей школе.

А вы из Рувира? Кстати, я Лада, а вас как зовут?

Данислав, и ты можешь называть меня по имени.

А вы не тот самый Данислав Ингоев, заместитель мэра Рувира? Гедовин о вас рассказывала.

Все верно. Я рад, что ты цела. Сайдара, ты очень устал?

Нет.

Зачем ты врешь, я же вижу. Давайте отдохнем немного. Не верю, что это говорю, но надо отдохнуть.

Благодарю вас, господин.

Сев на землю, Дан опустил голову, взгляд его был тяжелым и мрачным. Он знал, что должен был что-то предпринять, придумать план, найти выход, но как? С чего хотя бы начать? Тем временем Лада дошла до опушки и прошлась вдоль нее. Ягод в это время года еще не было, так что попавшаяся ей на глаза малина могла только пробудить воспоминания о своем замечательном вкусе. Зато следующий куст кисличного дерева к концу весны уже отцвел и его соцветия превратились в длинные сочные плоды, потому, уже в июне, они станут слишком кислыми, но сейчас они были очень сочными, с приятным кисловатым вкусом. Нарвав кисличных косичек, как звали их в народе, Лада вернулась к остальным, вежливо предложив Даниславу несколько штук.

Спасибо, - он слабо улыбнулся и взял кисличные плоды из рук девочки.

Увидев выжженные изображения ронвельдов на его руках, Лада чуть подалась назад.

Это - не рисунок.

Нет, это выжжено, и без моего согласия.

Кто это сделал?

Изображения выжжены с помощью магии, и это естественный процесс становления.

То есть, когда властитель магии становится тем, кто он есть, он приобретает свои отличительные черты: знаки на руках и волосы нереального цвета?

Дан усмехнулся.

Нереального цвета, хорошо сказано! Да, еще глаза, цвет глаз, они становятся серыми.

Это, наверно, очень больно?

Приятного мало.

И все-таки, наверно, здорово быть властителем магии.

В каком смысле здорово? За три последних дня на меня навалилось больше проблем чем за все года моей жизни! Нет, Лада, все не так просто, как кажется: чем больше власти, тем больше ответственности, и больше проблем. Я бы все отдал, чтобы вернуть прежнюю жизнь, чтобы никакие древни не могли похитить мою Амалию, пускай я буду вновь обычным человеком не самого высокого звания.

Лада села рядом и стала молча уплетать кисличную косичку.

А зачем древни могли похитить госпожу Амалию? У вас есть какие-то предположения?

Нет.

А какие они, древни?

Древни - магические существа. Внешне они похожи на людей, только у них все из веточек, сучков и листьев, даже глаза. Они всегда жили мирно, ни на кого не нападали, если только защищались от нападений кочевников, которые приходили из-за вон тех гор.

А вы уже видели их?

Я? Нет.

Тогда читали о них? - уточнила Лада.

Нет, я помню их, так же, как и древний язык. Я могу обращаться к памяти прошлого, то есть к памяти моих предков, предыдущих властителей магии.

Ух ты! Вот бы мне так, тогда можно было бы не учить историю!

Дан вновь усмехнулся.

К сожалению, никакой человек этого просто не выдержит.

Но... вы ведь человек.

Я наполовину магическое существо, именно поэтому я теперь могу обращаться к памяти прошлого, а когда всего несколько дней назад магия спала, я и помыслить о таком не мог.

Значит, - почти шепотом уточнила Лада, - вы не совсем человек?

Можно и так сказать, - грустно ответил Дан.

Это было так странно, необычно и в то же время жутковато. Дан все больше начинал бояться самого себя. Стоило ему только подумать о том, что он теперь в большей степени принадлежит миру магии, чем реальному миру, и ему становилось не по себе.

Господин, - осмелился просить его Сайдара. - Куда мы отправимся?

Думаю, сначала мы проверим кромку леса, ты и Лада полетите направо, а я налево. Или наоборот, все равно.

Думаешь, они не ушли далеко от старого места?

Да, потому что вместе с туманом тебя и Ладу притащило именно сюда, значит, двигались он точно в этом направлении. Непонятно, конечно, чем им пришлось не по вкусу старое место, но, впрочем, в том стороннем мире, в котором они были, могло смениться много поколений, и они могли просто забыть о том, где жили их предки.

А, может, - предположила Лада, - они не хотели, чтобы вы нашли их?

Ну, не знаю. Зачем им бояться встречи со мной? Хотя, я ни чему же не удивлюсь!

Тем временем древенки, спешно покинув дом, где расположили Амалию, отправились прямиком к своему повелителю, Агнию, тому самому, которого Амалия условно назвала "Первым". Он вернулся в шатер и теперь недовольным голосом отчитывал нескольких древней за медлительность. Увидев женщин, он дождался, когда они подойдут к нему.

Ну что?

Мы все отнесли, - ответила та, что приносила Амалии платье, - и заперли ее, как вы и велели.

Хорошо, можете идти.

Но женщины переглянулись и не ушли по приказу.

Что-то еще?

Да, она явно не знает нашего языка, но кое-что она сказала.

И что же?

Властитель магии.

Агний внимательно посмотрел на женщин, даже сейчас они выглядели испуганными, и именно этот страх возмутил его. Конечно, они боялись властителя магии! Он замуровал их в ужасном месте, не понятно за что, и он мог повторить это теперь, после того, как вроде бы милостиво освободил. Сколько может это продолжаться? Эта его практически безграничная власть над ними?!

Он не найдет нас! - зло произнес Агний.

Надо только быстрее делать отражающий купол, они быстро строили его, научились быстро строить, иначе никто из них вообще бы не выжил за те несколько лет, что прошли для них в стороннем мире. Через отражающий купол здесь в реальном мире, никто не увидит их, даже властитель магии. Женщины ушли, заставив Агния вновь задуматься: почему женщина не говорит на их языке? Может, она из какого-то дальнего поселения тех кочевников, что раньше приходили из-за гор? Они ведь могли выжить и найти новый проход в горах. Да, нет, на дикарку она не похожа, одета не как кочевница, а судя по ее упертому нраву, она привыкла добиваться своего и привлекать внимание к своим словам и поступкам. Нет, она не из дикого кочевого племени, но тогда откуда?

Сулим проснулся с больной и тяжелой головой, ощущение было такое, будто он перепил чего-то не очень качественного накануне вечером, и сейчас это "что-то" просилось наружу. Он сел и огляделся. Увидев, что его окружает лес, Сулим непонимающе уставился на эти стволы и стволики, недоумевая: как он мог здесь оказаться? С трудом вспомнив, что на его лагерь опустился странный туман, что он находился рядом с пленными и сразу сообразил, что для них это шанс сбежать, и он не ошибся в своем предположении: не смотря на то, что видимость была не более двух метров, он увидел, как Амалия потянула девчонку за собой, Сулим, не мешкая ухватил девчонку за руку, собираясь добраться и до Амалии. Но потом его рвануло в воздух, девчонка закричала, он продолжал крепко держать ее, его больно ударяло то об один предмет, то об другой, а потом он почувствовал странный дурманящий аромат, на этом воспоминания обрывались. Сулим встал, куда идти, он не знал, но понимал: оставаться тут нельзя и, выбрав ориентир - большое дерево с мощным стволом, он пошел к нему, дойдя до него, он выбрал второй ориентир, третий, и вдруг замер: на него смотрели странные глаза невероятного существа. Оно все состояло из веточек, сучьев и листьев, при этом имело человекоподобный образ и даже было одето в обычную с виду одежду. Существо смотрело на него осознанным взглядом, Сулиму даже показалось, что в его взгляде проскользнуло удивление и настороженность.

Кто ты? - спросил Сулим первым, голос его тут же сорвался, а душа ушла в пятки, потому что от рук существа пошел туман. - Нет, подожди! -Сулим отчаянно затряс головой, выставив вперед руки.

Облако тумана перестало расти, но не исчезло.

Меня зовут Сулим, - указал он на себя пальцем. - я только хочу выбраться отсюда.

Туман перестал сочиться от рук-веток существа. Древень ничегошеньки не понял из слов человека, но, поразмыслив, решил, что лучше сначала отвести его к Агнию, а не накидывать туман, который мог привлечь к себе ненужное внимание. Махнув рукой, он указал Сулиму идти за ним. Странно, что еще один человек говорит на другом языке. Откуда они, эти люди, как попали в Истмирру?

Не с слишком большой охотой Сулим - выбора особого не было - пошел следом за древесным получеловеком. Когда они вошли в поселение, купол был уже почти достроен, прямо на глазах он достраивался, прирастая ветвями. Все это походило на сон, невероятный сон, но Сулим знал, что он не спит. Так что же это? Кто эти существа? Тут тоже явно не обошлось без магии! На Сулима сразу обратили внимание. Древни, мужчины женщины и дети, стали оборачиваться, они провожали его пристальными взглядами, перешептывались меж собой. Сулим даже почувствовал себя неловко, будучи в центре всеобщего внимания.

Из шатра навстречу патрульному и гостю вышел Агний, он шел по своим делам, но увидев еще одного человека, почувствовал предательскую нотку страха.

Что это, Варий?

Этот человек ходил по лесу.

Агний резко перевел взгляд на Сулима и строго спросил.

Кто тебя послал?

Сулим непонимающе уставился на чудовище.

Он говорит на том же языке, что и девушка.

Агний чуть подался вперед, Сулим невольно отшатнулся.

Ты понимаешь, что я говорю? Вижу, что не понимаешь. Ладно, - Агний вновь посмотрел на Вария, - бросьте его в яму.

В какую именно?

В любую, Варий, в какую тебе больше нравится. Только одно уточнение, - Агний резко повернулся и схватил своей ветвистой рукой Сулима за одежду, тот слабо вскрикнул. - Ты знаешь Алина Карона?

Сулим недоуменно посмотрел на древесного человека. Именем бога никого не называли, значит, существо имело в виду того самого Алина, однако сам тон, с которым это было произнесено, уже сбивал с толку. Закрыв глаза и приложив руку к сердцу - все как положено верующему, Сулим торжественно произнес.

Великий отец Алин, мой учитель и мой единственный господин.

Древни также отметили, каким раболепным тоном мужчина произнес имя Алина, и Агния это разозлило еще больше. Да за эти несколько лет Алину, похоже, стали поклоняться! Кем он себя возомнил? Богом?! Резко и небрежно Агний оттолкнул от себя Сулима.

Уведи его, Варий! Пока я не убил его вместе с его властителем магии!

Сулим тоже весьма недовольно посмотрел на древней: так отреагировать на упоминание великого отца Алина! Он возмущенно встал, сжав кулаки, готовый наброситься на этих нелюдей-грешников, но Варий вперед накрыл его голову дурманящим туманом - ноги мужчины подкосились, древень успел поймать человека за шиворот, а, поймав, потащил по земле.

Видя это из окна, Амалия с ужасом подумала, что ее волокли также. Она инстинктивно осмотрела себя, проверяя, грязная ли на ней одежда. Нет, все вроде относительно чисто, разве что на боку осталось немного земли, след от того, как она лежала в яме. И все равно, ей было не по себе. Сулим тоже здесь, да он был рядом, он схватил девочку, значит, она тоже должна быть где-то поблизости. Только бы ей удалось уйти, не попасться в лапы к этим нелюдям! Из своего домика Амалия внимательно следила за успехами древней, они очень быстро достраивали свой шатер. Малый шатер, в котором находились ямы для пленников, был уже достроен, теперь сооружался большой купол, основной каркас его был готов, поэтому купол уже накрывал построенные и еще строящиеся дома. "Такое ощущение, - невольно отметила для себя Амалия, - что они куда-то торопятся".

Проходя мимо, Агний поймал ее внимательный взгляд и быстро отвернулся, Амалия возмущенно бросила ему вслед.

Еще и отворачивается. Ну погоди, Первый! Я до тебя еще доберусь!

Однако постояв с минуту, Амалия сама себя передразнила: "И что ты сделаешь? Что ты можешь, одна, запертая в этом доме, когда эти нелюди в любой момент могут воспользоваться своим дурманящим туманом! Интересно, куда они потащили Сулима? Наверно, в яму. И неизвестно, что лучше, яма или этот дом!" Постояв еще минуту, Амалия отвернулась от окна и медленно съехала спиной по стене вниз. Внезапно ей стало так грустно и так страшно, что захотелось рыдать и плакать. Только бы Дан нашел ее! Уткнув голову в колени, Амалия долго сидела так, замерев. Надо бежать! Как угодно, любым способом. Амалия задумалась: вряд ли к ней кто-то придет сегодня вечером - все необходимое ей уже принесли. Так что вариант проскочить через открытую дверь, отпадает. Но даже если она сумеет оттолкнуть зазевавшегося нелюдя, то что потом? Их там много, а она одна. Плюс этот купол над поселением. Мучаясь от беспомощности, Амалия встала и долго ходила из угла в угол. Наконец, она немного успокоилась, умылась, съела странный плод - он оказался очень вкусным и сочным, выпила воды и легла на кровать. На улице по-прежнему было довольно шумно, похоже, древни не собирались ложиться спать. Пролежав где-то с час, Амалия не выдержала и вновь встала и подошла к окну. То, что она увидела, повергло ее в ужас. Древесные люди достроили свои дома и шатер, и теперь все древни, от мала до велика, выстроились под центром купола, на верху которого с внешней стороны стоял Первый и какой-то старик, если судить по бурым и красным листочкам на его голове и сухим веточкам, которые образовывали его тело. Конечно, так подробно его сейчас со своей позиции Амалия разглядеть не могла, но она видела его вблизи, когда он проходил мимо ее домика, мимо нее проходило много народа, но этот привлек ее внимание своей необычной одеждой - все древесные люди в целом одевались также, как и обычные люди, если не учитывать какие-то мелкие детали, но на этом были длинные лиственные одеяния.

Первый что-то говорил, довольно громко, и как Амалия ни старалась разобрать среди этого набора звуков хоть одно знакомое слово, ей так это и не удалось. Тон, с которым Первый все это говорил, походил на речитатив. Что это было такое? Своеобразное пение древесных людей? Может, они кому-то молились?

Негромкое бормотание Агния стали повторять все, кто стоял внизу, эта монотонность просто убивала. Амалия уже начинала зевать, когда внезапно все стихло, молодая женщина даже вздрогнула, от неожиданности смены звуковой обстановки. Агний сошел вниз, спускаясь по веткам как по ступеням, а старик остался наверху, он стоял там в полнейшей тишине, даже лес, казалось, замер и полностью стих. Прошло минуты две и он стал читать какое-то заклинание - Амалия была уверена, что это именно заклинание, так как говорил он в приказном тоне, отрывисто и громко. Подняв руку вверх, старик замер, на его ладони заиграл свет, слетев с руки, он змейкой обвился вокруг шеи древесного человека и съежился, образовав удавку. Ноги старика подкосились, и он рухнул на колени. Уступив место страху и инстинкту выживания, сознание перестало диктовать условия, старик схватился за удавку и попытался стащить ее, но было уже поздно. Он рухнул на ветвистую крышу купола, по телу старого древня прошли последние предсмертные судороги, и вот он затих. Из его груди вышло что-то светящееся. Это была сама его сущность, душа, обернутая магией, внешне это выглядело так, будто древесный человек вырвал свое сердце. Едва подумав о последнем, Амалия почувствовала, как тошнота подступила к ее горлу, она хотела отвернуться, убежать, хотя бы закрыть глаза, но не могла. Что-то заставляло ее смотреть дальше. Светящаяся масса поднялась метра на два и растаяла в воздухе вместе с телом древесного человека, а потом над всем поселением от той точки, откуда исчезла душа мага, стала расти блестящая сетка. Сквозь крупные ячейки прочного, но очень хрупкого на вид каркаса, весь окружающий мир стал виден несколько размытым, словно на ячейки опустилась тонкая прослойка мыльного пузыря. Маг пожертвовал собой, чтобы спасти остальных, скрыть поселение древней от посторонних глаз, даже от глаз властителя магии - ничто не могло проникнуть сквозь жертвенную сеть. Глядя на то, как древесные люди, склонив голову и держась за руки, молча стояли, Амалия испытала новый приступ тошноты: они сознательно пожертвовали одним из своих. Никто даже не заплакал, не закричал, словно это в порядке вещей. Но ведь это ужасно! Зачем, ради чего они так поступили? Амалию передернуло от всего увиденного, она отошла от окна и легла на кровать, уткнув голову в подушку, но перед глазами застыли образы жертвоприношения. Это было ужасно, бесчеловечно. Не выдержав, Амалия заплакала. Ей было жаль того старика. Пусть он убил себя сам, но все равно, это неправильно. Зачем? Зачем они это сделали?

Амалия перевернулась на спину и долго лежала без сна с открытыми глазами, смотря в одну точку. Уже стемнело и давно все стихло. Амалия размышляла над тем: как можно разрушить древесные стены? Все равно, что это будет: стена, пол, дверь или окно. Главное - сбежать отсюда. Разогнуть, распутать ветви она уже пробовала - бесполезно, их вообще не разомкнуть, они словно были приклеены друг к другу. Амалия сползла с кровати и уселась на полу, облокотясь спиной о кровать. Как же продырявить дыру в этих зарослях?! Она сосредоточенно разглядывала ветви, словно в этом слабом лунном свете, проходящем сквозь щели в окошке, могла увидеть какие-то щели.

Внезапно среди тишины раздался глухой треск - хрустнула ветка, одна, потом вторая. Амалия вскинула голову: шли к ней. Быстро встав, она подошла к двери и встала со стороны петлей. А если бы она спала? Что им нужно от нее? Медленно, без всякого скрипа, абсолютно бесшумно дверь открылась, и в комнату вошли Агний и Варий, Амалия затаила дыхание. Первый что-то встревоженно спросил, наверняка, подивился - где же их пленница? Амалия не ждала, когда они повернутся и, обогнув дверь, выскочил наружу. Древни отреагировали мгновенно и бросились за ней.

Стой! - кричали они, и Амалии не требовался перевод, чтобы понять значение этого слова.

Так быстро она не бегала со времен школы и академии, где она участвовала в соревнованиях по бегу как одна из лучших в этом виде спорта. Сейчас она должна была быть лучшей, иначе ее настигнут. Миновав шатер, Амалия на бегу налетела на сеть, которую сейчас было абсолютно не видно, зато ощущалась та отлично, она надеялась, что с разбегу ей удастся разорвать сплетенные ветви - а основание шатра было сплетено плотно, как стены домиков - но вместо этого молодую женщину с силой откинуло назад: все-таки она бежала, быстро бежала, и эта сила удара была пропорциональна ее скорости. Амалия упала и больно ударилась головой о землю. Она слабо застонала, но не позволила себе раскиснуть. Она хотела встать, но оба древесных человека уже подхватили ее и резко поставили на ноги. Первый о чем-то спросил ее, сочувственным и участливым голосом, что Амалию здорово разозлило. Он что, этот пень с сучьями, издевается?! Злость придала ей сил, она вырвалась из рук древней - те явно не ожидали от нее таких действий - и отбежала в сторону. Оба сразу шагнули к ней, но девушка, выставив вперед кулаки, заняла оборонительную позицию. Первый - а потом по его примеру и второй - поднял руки, выставив вперед ладони, в знак того, чтобы она не торопилась с выводами. Вокруг тем временем было довольно тихо, но среди этой тишины все трое услышали шум, звук быстро приближался. Древни инстинктивно посмотрели наверх, даже несмотря на ночное освещение Амалия готова была поклясться, что смотрели те испуганно. Открыв рты, они смотрели и не верили своим глазам: их не должны были увидеть! Не должны! Видя их уже изумление, а не просто удивление, Амалия тоже подняла голову и воскликнула от радости.

Дан!

Сейчас ее не волновало то, что он спустился с неба, что он просто пролетел сквозь сеть купола, на которую она только что налетела сама. Главное, что он здесь, рядом! Она бросилась к нему на шею. Он тоже был безумно рад ее видеть, но позволить сейчас чувствам взять верх над ситуацией, он не мог. Аккуратно отстранив от себя Амалию, он загородил ее собой и строго и вопросительно посмотрел на древней. Варий сразу же упал на колени, опустив голову, зато Агний неподвижно стоял, изумленно смотря на юного властителя магии.

Ты не Алин! Но это невозможно!

Считаешь, я - самозванец? - холодно спросил Дан. - Ты здесь главный?

Да, - тихо ответил древень, голос его сорвался.

Как тебя зовут?

Агний, господин, - прошептал тот в ответ.

Агний, Алин Карон поместил всех магических существ в Сторонние миры, не без его участия магия исчезла в Реальном мире на целую тысячу лет. Все уже начало умирать, когда случилось чудо возрождения. Разве ты не почувствовал и не понял, что не Алин Карон освободил тебя?

Нет, господин, - сокрушенно ответил тот, - я не хотел знать это.

Теперь знаешь, я - не враг тебе, Агний, а сейчас скажи: зачем вы взяли в плен мою невесту?

Нам конец! - пискнул Варий и сжался в три погибели, Агний стоял с открытым ртом и как рыба, беззвучно то открывал его, то закрывал, только что пузырей не пускал.

Я жду ответа, Агний, - напомнил Дан, - можешь подумать об этом, я прочту твои мысли.

Так было бы проще, но Агний нашел в себе силы ответить.

Мы нашли изменяющую время, мы хотели напугать ее, чтобы она применила свою магию. Мы надеялись изменить время, чтобы Алин Карон не смог отправить нас в то ужасное место.

Как просто! Подумаешь, что этот процесс неуправляем, а так все в порядке. Или я не прав? И вы открыли тайны магии хаоса?

Агний отрицательно покачал головой, виновато потупив взор.

Нет? Тогда о чем вы думали?!

О тех жертвах, что мы вынуждены были принести, чтобы выжить.

Сейчас, надо полагать, вам тоже угрожала смертельная опасность, раз вы создали жертвенную сеть.

Мы... хотели, чтобы Алин Карон не нашел нас. Я не понимаю, как тебе это удалось, господин.

Видимо, потому, что я - не Алин Карон, - довольно язвительно ответил ему Дан, но все-таки поправился и весьма миролюбиво пояснил. - Жертвенная сеть скрывает все от самого проницательного взгляда, это верно, однако тот, кто сам был спасен умершим, его добровольной жертвой, видит ее. Властителя магии никогда не спасали таким образом, но, когда магия спала, я был бессилен исцелить себя сам. Мне помогли выжить, когда рухнула первая опора. Ну, конечно! Так вот почему... И я, кажется, даже знаю, кто это мог сделать, - Дан на минуту замолчал, Агний и Варий внимательно и с опаской смотрели на него, ожидая его решения, но Дан, словно впервые взглянув на древней, улыбнулся. - Мир, Агний? Я понимаю, почему вы так вели себя, но, к счастью, ничего не случилось, поэтому я не держу на вас зла. Думаю, Амалия тоже простит вас.

Не веря своим древесным ушам, Агний таращился на него, только голос Амалии привел в чувство.

Что они сказали?

Дан повернулся к ней и, взяв ее за руку, сказал.

Я хочу, чтобы они расслабились и перестали видеть во мне монстра с клыками. Монстра с клыками, - повторил Дан, - она тоже знала, но откуда она знала?

Кто? Что? Ты о чем?

Я... потом тебе объясню. Агний, так мы договорились? Мы - друзья?

О, господин! - радостно произнес древень, шагнув к Дану, он молитвенно сложил руки и, казалось, сейчас упадет ему в ноги и начнет целовать ступни своего повелителя.

Дан немного шарахнулся такой реакции, выдавив из себя улыбку, он мягко заверил древней.

Агний, все в порядке, я не держу на вас зла, и к тому же я - властитель магии, а не распорядитель душ. Если Алин Карон считал иначе, то это не значит, что он был прав. Поэтому встань пожалуйста, - попросил он Вария, тот вскочил на ноги, все еще не веря в то, что он услышал, но если Варий об этом промолчал, то Агний сказал напрямую.

Не верю в то, что слышу это. Но... Чем, как я могу загладить вину перед твоей невестой, господин?

Мы почтим за честь, если ты сочетаешь нас узами брака.

О! - Агний даже моргнул от удивления, - для меня это тоже большая честь. Я с радостью это сделаю, только...

Что?

Ведь она изменяющая время, ты же понимаешь, насколько опасно ей быть рядом тебя?

А я считаю, что она будет в безопасности, как раз находясь рядом со мной.

Э-э, конечно, это твое право и твое решение, господин, и для меня будет честью связать вас узами брака.

Спасибо! А пока ты не против, если мы переночуем здесь?

Да, да, конечно! Дом госпожи Амалии тот, первый от шатра, а тебя, господин, я могу пригласить в свой дом.

Не надо, я посплю на коврике. Не то, чтобы я вам не доверяю, просто мне не хочется вновь оставлять Амалию одну.

Тогда я могу сплести еще одну кровать.

Был бы тебе за это очень благодарен.

Агний пошел вперед, Варий засеменил следом, а Дан и Амалия неспешно пошли следом за ними.

Останемся здесь на ночь, - по пути объяснил ей Дан. - Сайдара и Лада, та девочка, чтобы была с вами в плену, сейчас находятся за лесом, я передам им через Лукаша, что мы здесь. Все-таки правильно я сделал, что решил осмотреться. Уснуть все равно бы не получилось. Когда я вернулся и увидел, что тебя нет, то чуть с ума не сошел! Потом я увидел сверху какого-то чудака, он сообщил мне, что тебя и Сайдару захватили в плен, однако когда я нагнал твоих похитителей, то тебя уже выкрали у них древни.

Древни, - повторила Амалия. - Только не говори, что они хотели спасти меня!

Нет, они хотели, чтобы ты проявила свои таланты.

В смысле?

Твои магические способности, возможность изменять ход событий.

М..м.., но разве этим можно управлять?

Нет, так что их намерения можно расценивать как безответственные и безумные. И еще отчаянные. Они хотели попытаться изменить время. Чтобы Алин Карон не смог упечь их в Стороннем мире. Там им приходилось жертвовать своими людьми, и не один раз.

Жертвовать как сегодня? - тихо спросила Амалия. - Я видела, это просто ужасно! У меня до сих пор мороз по коже!

Догадываюсь, - сочувственно сказал он, обняв ее рукой за плечи. - И могу только предположить, что жизнь в том Стороннем мире была куда более ужасна, раз они пошли на такое. Но... давай простим им это и попробуем начать мирную жизнь?

Хорошо, - мрачноватым голосом ответила Амалия, все-таки просто так свое пробуждение в той яме, она забыть не могла. - Могу я только уточнить? Ты говорил, что моя магия может проявиться в том случае, если мне будет угрожать смертельная опасность. Что именно они собирались со мной сделать?

Они хотели здорово напугать тебя.

Точно только напугать?

Дорогая, у них даже оружия при себе нет.

Может, они выбросили его в доме!

В этот момент они как раз поднялись на крыльцо.

Агний, у тебя есть светящийся камень?

Да, Варий сейчас принесет, пока я делаю кровать.

Варию дополнительных указаний не требовалось, он поспешным шагом отправился выполнять поручение и вскоре вернулся с камнем, который едва удерживал в руке.

Спасибо, - поблагодарил его Дан и, взяв камень, встряхнул его.

В тот же миг камень стал испускать мягкое свечение, постепенно оно стало набирать силу и вскоре вся комната была залита довольна ярким светом. Пробежав глазами по полу, Амалия не нашла никаких ножей, ни в домике, ни на крыльце, ни на лестнице, ни рядом лестницы на улице.

Ладно, и все равно я зла.

Амалия, я их не хвалю, и ты сама видела, как они боялись, что я накажу их, так что, поверь, они тоже пожалели о своих действиях. Я сказал им, что я им не враг и попросил Агния, это тот древень, что доделывает мою кровать, он главный среди всех древней, так вот я попросил Агния связать нас узами брака. Конечно, если ты против, - тут же заверил он, - я пойму, и объясню, если что, Агнию.

Молодая женщина промолчала, она вернулась в дом, где Агний уже закончил с кроватью, он виновато посмотрел на Амалию и потупил взор.

Нет, Дан, я не против.

Он улыбнулся и поцеловал ей руку.

Ты великодушная.

Да, спасибо, а вообще мне уже надоело, что вокруг меня все говорят на другом языке, я чувствую себя ущербно, словно я нежеланный гость на чьем-то приеме.

Я тебя научу, ты главное не исчезай из виду.

Позволю тебе напомнить, что это не я осталась, а ты оставил меня.

Да, но внутри было небезопасно!

Да я видела, как человек шагул в тот розоватый туман и упал замертво.

Что? Нет! Он всего лишь заснул, видимо, это и есть тот парень, которого я встретил, ну да, он получается, проснулся и пошел догонять своих.

Агний и Варий тем временем неслышно выскользнули наружу, заметив, что их в комнате нет, Амалия подошла к двери и с силой дернула ручку на себя - дверь также резко открылась, значит, не заперли на этот раз. Древни повернулись на шум и испуганно посмотрели в сторону молодой женщины, она улыбнулась им, помахала рукой в занк того, что все в порядке и закрыла дверь.

Просто хотела проверить.

Дан ласково посмотрел на нее.

Я понимаю. Можешь спать, даю слово, они не посмеют более потревожить тебя.

А что это на тебе за одежда, нет, мне нравится, просто когда ты успел пройтись по магазинам.

По магазинам? - Дан рассмеялся. - Нет, я был в замке властителя магии, и вот позаимствовал там немного из одежды Алина Карона.

И ты что летал?!

Да, в том тумане я кое-кого встретил, и они меня научили летать.

А ты был на том месте, где остановились люди из Союза?

Да.

Ты видел остальных пленников? Там...

Был твой дядя, - хмуро добавил Дан, - да, я их видел, с ними все в порядке, они пошли обратно, люди из Союза поддались действию иллюзии, которую на них наслали древни, так что они пока не опасны.

В смысле поддались действию иллюзии?

На них падал огненный дождь, это обман, иллюзия, но они решили, что дождь настоящий, поэтому их раны тоже стали настоящими. Это не смертельно, и их раны пройдут через пару дней, все-таки это иллюзия, до конца в реальность она перейти не может. Но, честно говоря, их мне не очень жаль.

Мне тоже. Эти люди, они не люди! Они какие-то варвары! Кошмар! Даже вспомнить страшно.

Слушай, а как вы с Сайдарой не заметили их приближение? Он сказал, что вы учили друг друга языку, и поэтому не заметили людей из Союза, а еще Сайдара сказал, что ты показала ему жестами не противиться и сдаться в плен.

Да, все так, - несколько удивленно ответила Амалия. - А ты, что ему не поверил?

Ну, это прозвучало как-то не очень убедительно.

Ты бы видел этих людей во всеоружии, вот это точно выглядело убедительно...

Несмотря на вечернее время улицы Рувира были оживлены, многие спешили по своим делам, обгоняя неспешно прогуливающиеся парочки. Торопились в основном студенты, так как в вечернее и ночное время посещение библиотеки было бесплатным. Торопились также волшебники, которые не успели закончить свои дела.

Грут, почетный гражданин города Рувира и главный городской волшебник, возвращался домой со службы или, вернее сказать, с очередной проволочки: люди, посланные властителем магии, настаивали на том, что Драгомир Дэ Шор укрывается в городе. Или его укрывают? Друзья, знакомые у него здесь есть, да и сам Грут хорошо знал юношу, знал и не верил в то, что тот мог хладнокровно уничтожить родной город. И знай он местоположение царевича, он навряд ли выдал бы его. В отличие от некоторых Грут верил в то, что Драгомир предупредил жителей города, но кто-то просто отказался уходить как, например, царь и те, кто не посмел ослушаться его приказа, включая всю дворцовую стражу. Из простых горожан это были единицы. Грут также знал, что не сделай этого Драгомир, тогда Алвиарин применил бы свои треклятые бомбы, и ничто бы уже никого не спасло. Однако таких, как Грут, было мало и большинство послушно кивали словам властителя магии, не то из страха, не то из лести, а, может, из-за того и другого сразу. Но Грут так не мог, и эти два дознавателя, Аглая и Флавий, похоже, это поняли. Сегодня он ответил на уйму вопросов, написал две объяснительные, в которых выразил свое крайнее сожаление по поводу того, что он не располагает информацией о местоположении международного преступника Драгомира Дэ Шора. Сейчас Груту было несколько удивительно, что город продолжает жить как ни в чем не бывало, со стороны казалось, вообще ничего не произошло. Но на самом деле что-то произошло, Грут вообще не мог отделаться от мысли, что эти дни последние. И его это чувство крайне угнетало, и в первую очередь его собственная беспомощность.

Грут почти подошел к своему дому, когда кто-то выскочил из-за угла и перешел ему дорогу. Мужчина остановился и сделал невольный шаг назад.

Кто вы? Что вам нужно?

Скажи, где укрывается Драгомир Дэ Шор, и я не трону тебя.

Грут не верил своим ушам: кто этот чудак, если он не знает, что причинить вред волшебнику крайне сложно? Если только он великий маг, коих Грут всех знал в лицо. И этот человек был не из числа последних.

А если я не владею данной информацией? - просто спросил Грут.

Ты лжешь! - резко ответил мужчина. - И за свою ложь ответишь!

И каким образом вы хотите добиться этого? Магией или другим оружием?

Ты заходишь слишком далеко, если думаешь, что можешь язвить, - огрызнулся мужчина. - Но это не в твоих интересах, точнее, не в интересах твоей семьи.

Грут вновь сделал невольный шаг назад.

Что? Вы не посмеете! Моя семья здесь не причем!

Все причем, когда вы идете против властителя магии!

Так вот, кто послал вас. Значит, властитель магии нынче не гнушается и таким способом? Брать в заложники невинных людей и требовать ответа от того, кто его не знает?

Ты знаешь ответ, - улыбнулся мужчина, - и ты его скажешь. У тебя час на раздумья. И, надеюсь, ты помнишь, что никто из твоей семьи не владеет магией.

Мужчина вновь скрылся за углом, Грут бросился за ним, за углом был его дом, который окружили люди, посланные властителем магии. Грут замедлил движение. Что он мог сделать? Он не знал, где Драгомир Дэ Шор, а если бы знал, то сейчас бежал бы к нему за помощью. На это и рассчитывали Флавий с Аглаей. Грут кусал губы от отчаяния и нервно расхаживал по улице перед домом и пристально следящими за ним двумя десятками человек. Он не знал, что делать, он был в отчаянии! Единственное, что приходило ему сейчас в голову - это прорываться с боем, впрочем, на что он мог рассчитывать, идя в бой против двадцати человек, прекрасно обученных и отлично владеющих навыками боевой магии. Был еще один вариант, жутковатый и непоправимый и прежде, чем пойти на него, Грут должен был подумать: а что будет с его семьей? С его женой, двумя дочерями, зятем и внуком? Мог ли он пожертвовать ими? Собой да, но они ни в чем не виноваты. Да и он не виноват, и это возможность доказать свою правоту.

Время неслось как сумасшедшее. Грут опомниться не успел, как навстречу ему вышли Флавий и Аглая собственной персоной. Флавий - тощий, злой и неприятный на вид мужчина, Аглая была старше него лет на десять, полная, с непробиваемым взглядом, за которым всегда скрывались недоверие, презрение, ненависть и злоба. Таким качествам Флавий мог только позавидовать. Вкупе с несгибаемой волей этого милого одуванчика злость Аглаи порой переходила в мстительность, и не зря эта женщина стала правой рукой нынешнего властителя магии.

Что скажешь, Грут? Вспомнил местоположение Драгомира Дэ Шора?

Мне нечего вспоминать, Аглая, я уже говорил об этом и повторяю то же самое вновь.

И тебе не жаль своих домочадцев? - с деланным участием в голосе спросил Флавий.

Мне искренне жаль, что вы отрекаетесь от моральных принципов, угрожая невинным людям, моя семья ни в чем не виновата, как не виноват и я. И в доказательство своей искренности я готов пойти на самые крайние меры. Вы давали присягу и должны чтить кодекс волшебника. Потому что если переступить и через эту черту, то зачем вообще тогда существовать миру волшебников, если ничего святого нет?

Сказав эти слова, Грут отошел на два шага назад и начал читать заклинание жертвы.

Стой, безумец, что ты делаешь?! - воскликнула Аглая, она первой узнала начало целого списка приказов, которые должны были лишить человека жизни, человека, что пошел на это добровольно.

В своем заклинании очищения Грут приказал себе смирить свои страхи, потом он начал перечислять части тела, которым повелевал остановить свою работу, и, наконец, воздел руки к небу, с кончиков его пальцев соскользнула струя света, которая прочной удавкой сомкнулась на его шее. В тот же миг на Грута накатилось чувство отчаяния, ужаса и боли, а потом словно часть него самого вырвалась наружу, вместе с ней из него ушла вся магия. Не смотря на все приказы, в последний момент Грут отчаянно рванул на себе удавку, но было поздно, сознание покинуло его, а вместе с ним и жизнь.

В ужасе Дан открыл глаза и резко сел. Он по-прежнему был в домике, в поселении древней. Он тяжело дышал и немного задыхался, не сразу восстановив дыхание. Что это было? Кошмарный сон? Нет, это все было на самом деле, с тем самым волшебником, чья жертва спасла ему жизнь стараниями госпожи Руяны. Дан ничего не помнил: как он попал в больницу, что происходило за те два дня беспамятства. Но сейчас два воспоминания проскользнули в его сознании. Первое, как госпожа Руяна, которая тоже на тот момент лежала в больнице, подходит к нему и одевает на руку тоненький блестящий браслет, у двери стоит Руслан Шереметев и смотрит на него. А потом браслет, едва коснувшись его руки, вспыхивает и проникает внутрь тела. От ужаса Дан дернул рукой, но он не смог пошевелить ею, а беспамятство вновь накрыло его. И второе. Он оказался над полем силы, он видел его и чувствовал боль окружающего пространства. Все, что окружало его, словно пошатнулось, вот-вот готовое упасть дальше и окончательно скатиться в пропасть. Он отчаянно хотел помочь, но не знал, как. Это чувство смешалось в нем с отчетливым пониманием того, что это неправильно, что он не должен быть здесь и сейчас, потому что его самого уже не должно было быть. А потом в его голове раздались слова: "Ты должен принять эту жертву, пожалуйста, прими эту жертву!" Слова были произнесены на древнем языке, и это говорила госпожа Руяна.

Почему вы же сами не взяли тот браслет! - вслух произнес Дан, он ведь мог спасти вас!

Она пожертвовала собой ради того, чтобы жил он. Она просила его не отказываться от этого дара. Дан почувствовал, как на глаза его навернулись слезы, и он невольно вздрогнул, когда в этот момент в голове раздался голос Лукаша.

"Господин, что сказать Сайдаре?"

"А? Я что забыл?! Вот бестолочь! Скажи, что..."

А где Амалия? - вслух спросил он и, скинув с себя одеяло, выскочил наружу.

А снаружи царила суетливая и напряженная обстановка, все что-то несли - в основном это были цветы и букеты из веточек, каждый шел по распоряжению, а управляла всем этим Амалия.

На каком языке она с ними говорит? - удивленно спросил Дан сам себя.

Похоже, Амалии языка жестов и знаков вполне хватало, чтобы объяснить: каким она хочет видеть интерьер своей свадьбы. Дан направился прямо к ней, вновь забыв о Сайдаре и Ладе.

Доброе утро! - ласково сказал молодой человек, обнимая Амалию сзади за плечи.

Вообще-то уже далеко за полдень, дорогой мой, - пожурила она его, - но это тоже принимается.

Полдень? Ты шутишь?

Нет. И потом тебе нужно было выспаться. Согласись, ты гораздо лучше себя чувствуешь, чем вчера.

Ну, да, только...

Побудешь мне переводчиком?

Да ты, я вижу, и так неплохо справляешься.

И все-таки помощь не помешает, к тому же это не только моя свадьба, но и твоя.

Ладно, хорошо, сейчас только скажу Сайдаре, чтобы отправлялся сюда. Знаю, знаю, я должен был сообщить ему, где я, еще ночью, но я забыл.

А как он приземлится здесь? - уточнила Амалия. - Кругом ведь лес.

Ну да, с его крыльями это проблема. Может, попросить кого из древней, чтобы они проводили его и Ладу, ту девочку, что была вместе с вами в плену, через лес?

Отличная идея! Надеюсь, к вечеру они успеют. Варий, - позвала Амалия идущего в их сторону древня.

Как ты узнала его имя?

Просто.

Уверена, что тебе нужен переводчик?

Для того, чтобы быстро объяснить Варию, что именно нужно делать, да. Хотя я уже представляю картинки, которыми можно обрисовать ситуацию.

Дан улыбнулся.

Варий, у нас за лесом остались друзья - птица рокха по имени Сайдара и маленькая девочка, Лада. Ты мог бы сходить за ними? Или отправить кого-нибудь?

Я могу сходить, господин. Куда именно нужно идти?

На запад, у гор Отчаяния, там есть большая поляна, с краю, ближе к реке мы разбили лагерь.

Я понял, хорошо.

Заранее спасибо.

Только...

Да?

Они ждут вас там? Я имею в виду: они будут там? Вдруг, они ушли искать вас?

Я передам через ронвельда, чтобы они были именно там.

Хорошо, господин, - Варий почтительно склонился и отправился выполнять поручение.

Не пойми меня неправильно, - тихо спросила Амалия, провожая его взглядом, - но ты, что для них царь?

Что-то вроде того.

И как ощущения?

У кого: у меня или у властителя магии?

Амалия с сочувствием посмотрела на него.

Это касается того, что ты теперь ходячий учебник истории?

Да. Я - не я одновременно. Я должен благодарить всех богов, что у меня есть ты, иначе я рисковал бы утратить связь со своей жизнью. Впрочем, моя жизнь в любом случае теперь делится на до и после. Хм! А Лиан, наверно, уже уволил нас за невыход на работу.

Да. Это, конечно, жестоко! Оба заместителя бросили службу и скрылись в неизвестном направлении. Я бы была в ярости.

Оба весело рассмеялись. Древни с опаской поглядели в их сторону. Но все-таки смех этот был искренним и добрым, опасаться явно было нечего. Обстановка начала разряжаться. Древенки вскоре увлекли Амалию за собой, в крайний домик, где устроили ей настоящий показ мод. Они принесли для нее свои лучшие платья, любезно предложив надеть любое понравившееся ей на свадьбу. Увидев наряды, Амалия замерла на месте, ее всю прошиб холодный пот - она ведь выходит замуж! До нее словно только сейчас дошло это. Внезапно ей стало страшно, сердце заколотилось как сумасшедшее, а коленки предательски задрожали. Она и сама не знала, чего именно боится. Тем более, что одновременно с этим она ощущала и радость. Может, это возраст? В молодости все проще, предположила Амалия, однако многие древенки, не зная, сколько ей лет, прекрасно поняли, что ее так встревожило. Они участливо усадили ее на диван, одна из древенок села рядом и погладила ее по плечу, словно говоря: "Не переживай, все волнуются накануне свадьбы". Амалия попыталась улыбнуться и поблагодарила их, сказав на двух языках "спасибо". Древенки заулыбались в ответ, и одна из них предложила ей примерить красивое голубое платье, украшенное кружевными сборками. И чтобы там ни думала Амалия - для Дана это не впервые, и наверняка он нисколько не переживает, - он места себе не находил и ужасно нервничал. Его первый брак был простой формальностью, он был знаком со своей будущей женой, но знал ее только как дочь знакомых отца, он никогда не общался с ней наедине или в компании, поэтому когда их оставили вдвоем накануне свадьбы, он просто не знал, что ей сказать. Ирина о чем-то говорила, но он не слушал ее и сейчас ни за что не вспомнил бы даже примерно тем ее разговоров, или, скорее, монологов. На следующий день, они в сопровождении родителей пошли в городскую регистрацию, где формальным тоном женщина-регистратор зачитала им нужный текст, сделала соответствующие пометки в своих документах и их удостоверениях личности, и они ушли в небольшое кафе. Тот скромный обед на пятнадцать человек, который устроил отчим, Дан мог оценить минимум в десять раз меньше того счета, который потом ему выставили. Там в кафе Ирина все время смеялась, по делу и без дела, зато Дан сидел серый и мрачный, дома он побыл всего несколько минут и, оставив жену одну, ушел бродить по городу. Никто его не искал, только отчим наутро сказал, что он слабак и сопляк, и что эти качества он унаследовал от матери. Он говорил ему, что договорной брак - это нормальная традиция в обществе, а он, как и его мать, сделал из этого трагедию. "Свободу выбора от него отняли, как же!" - бросил ему в лицо отчим. Тогда Дан убеждал себя, что мнение отца его не интересует, что оно ему безразлично, однако ему все равно было очень обидно.

Сейчас все обстояло иначе. Он любил Амалию, ценил и уважал ее как человека. И он также сейчас ощущал страх и радость одновременно. Но, конечно, в большей степени это было все-таки радостное событие. Не менее взбудоражены были и древни, все для них сейчас было необычно и удивительно, ведь они практически перенеслись в будущее, где все обстояло иначе. Больше не надо было бояться властителя магии, лишь некоторые к вечеру по-прежнему поглядывали на него с опаской, большинству он даже понравился, особенно детям, которых он научил забавной современной игре в кошки. Древенята сновали туда и сюда, перекликаясь друг с другом, нередко получая оговоры от взрослых. К вечеру поселение полностью преобразилось: неизвестно где древни нашли столько цветов: белых, красных, фиолетовых, синих и голубых, что ими было украшено все. Особенно эффектно смотрелись цветы, вплетенные в гирлянды, их растянули между домами, повесили на стены домов и на несколько деревьев оригинальной формы, которых древни вырастили специально все за несколько часов.

Агний, - восхищенно говорил ему Дан, - я не знаю, как и благодарить вас. Это здорово, так красиво!

Они вышли из шатра, где древни заканчивали накрывать столы.

Что ты, господин, это честь для нас!

Агний, ты не мой раб, ты - мой друг, и можешь обращаться ко мне по имени.

О! Благодарю, - пробормотал Агний и с улыбкой пояснил. - Но в данном случае, говоря "господин", я не имею в виду то, что ты мой хозяин - ты мой царь, царь, которого я уважаю, именно поэтому я обращаюсь к тебе таким образом.

Ну, - замялся Дан, - мне это очень непривычно, и вообще неправильно это как-то. Я - царь, которого не выбирали.

Магия определила своего первого властителя, ты - его потомок и продолжатель его дела, мы помним об этом, называя тебя господином, помни и ты, что это нужно для сохранения порядка, а уж кем быть, мудрым правителем или жестким тираном, решать тебе. И в данный момент для нас этот вечер тоже праздничный. Мы, наконец, свободны, мы в безопасности, в наших родных лесах. А властитель магии назвал меня своим другом, разве это - не повод для праздника?

Да, - улыбнулся Дан, - ты прав. И, Агний, я понимаю, что беру на себя очень большую ответственность, оставляя Амалию в живых. Я знаю, что изменяющая время - это огромная опасность для всех и каждого в этом мире, но я люблю ее и не представляю жизни без нее! К тому же, я уверен, что если никто не будет знать об этом, а будет знать только то, что она - жена властителя магии, который уничтожит любого, кто вздумает причинить ей вред, тогда опасность срабатывания магии крови, не так уж и велика. И потому я прошу тебя, пусть это останется нашей с тобой тайной, ведь ты же можешь сказать древням, что ошибся и неправильно определил изменяющую время?

Не только я умею определять изменяющих время, еше Варий и Радмил могут, но, хорошо, я поговорю с ними.

Спасибо, спасибо, Агний!

Агний внимательно посмотрел на него.

Но ты ведь понимаешь, что на твою кровь тоже наложено заклятие и сочетание двух заклятий, случись, если у вас будут дети, неизвестно к чему приведет.

Дан опустил глаза и тихо произнес.

Такого никогда не было в истории, но, я все-таки склонен считать, что сочетание двух заклятий невозможно, и что победит сильнейшее. Заклятие магии крови потомков властителя магии гораздо мощнее, чем заклятие крови изменяющих время.

Агний коротко кивнул.

Хорошо, - сказал древень, он хотел еще добавить: "Надеюсь, мы оба не пожалеем об этом", но промолчал.

Агний, - сказал Дан после некоторого молчания, - ты ведь знал Алина Карона. Каким он был? Я знаю, что его память должна быть частью моей памяти, но она почему-то скрыта от меня, не стерта, а именно скрыта.

Это очень странно, - тихо ответил Агний, - и странным был сам Алин. Он проповедовал идеи добра, но сам казнил собственную жену якобы за измену, а потом стал ненавистником брака, он отказался от родного сына и жаждал убить племянника, он запер в Сторонних мирах всех магических существ. Он хотел отказаться от титула властителя магии и стать Учителем с большой буквы, и магии в его мире места не было. Мне кажется, он ненавидел ее и себя с того самого момента, как узнал свое предназначение. Не удивлюсь, если он и сам себя в какой-то степени ненавидел. Последняя его идея, которую я застал - магия причина всех бед, именно она стала поводом для войны между Истмиррой и Тусктэмией, и не только последней войны, но и всех предыдущих.

Да, - печально резюмировал Дан, - можно подумать, если отнять у людей магию, они не найдут способов истреблять друг друга, увеча по ходу дела окружающую среду. Людские цели и амбиции никогда не изменятся!

Он ведь создал какую-то религию? Может, он хотел таким образом изменить взгляды людей?

Смешно! Нет, в определенной степени его религия изменила людские взгляды, беда в том, что религия не была ниспослана свыше и ее тоже придумали люди, Алин начал, а умные люди за него докончили, руководствуясь при этом далеко не бескорыстными порывами и убеждениями. В конечном итоге получилось то, что нужно, о чем бы там не говорил Алин вначале, ведь как известно, почти любое убеждение можно оспорить в свою пользу, было бы желание.

Он еще что-то хотел спросить у Агния, но так и застыл с открытым ртом. Из своего домика вышла Амалия в сопровождении троих древенок, все четверо улыбались и переговаривались меж собой жестами и словами. Амалия резко выделялась среди них и не потому, что была человеком, а потому, что она была просто прекрасна в данным момент. Древенки одели ее в длинное с расклешенным подолом платье нежно-зеленого цвета, с плеч спадали два лоскута полупрозрачной ткани того же цвета, шевелясь в такт движению они походили на едва различимые крылья. Древенки уложили волосы Амалии в несколько косичек, в которые вплели белые цветы, часть волос ниспадала на плечи. В руках она держала букетик из перламутровых махровых цветов - Дан никогда не видел таких, впрочем, сейчас это не имело никакого значения.

Какая она красивая! - тихо восхищено произнес Дан.

К нему меж тем подошел древень-подросток и протянул венок из тоненьких веточек с темно-зелеными листочками, среди которых проглядывали маленькие белые звездчатые цветы.

Это обычай, - сказал паренек, - наденьте на голову.

Что? Я? Спасибо.

Дан рассеянно улыбнулся и принял подарок.

Идем, - сказал ему Агний.

Что? Пора? - Дан даже моргнул от неожиданности, древень улыбнулся.

Да, пора.

Дан пошел следом за Агнием, молодой древень сначала отстал, а потом вместе с еще двумя пареньками догнал их. К тому моменту, как они подошли ко входу в шатер, все древни собрались на улице. Сейчас вход закрывал густой куст примерно в два метров высотой. Стоило приглядеться, чтобы разглядеть на его ветвях два коричневых колечка, сплетенных из самого тонкого, но в то же время прочного материала - молодых побегов усовика. Агний зашел за живую кафедру - высокий пень, достающий древню до груди, а тот паренек, что давал Дану венок, осторожно взял властителя магии за плечи и подвел его к левому краю кафедры, Амалию древенки подвели к правому краю.

Добрый вечер всем, - начал торжественным голосом свою речь Агний, - всем, кто собрался здесь и сейчас на этом замечательном празднике в честь бракосочетания двух наших новых друзей. И я обращаюсь именно к вам, мои дорогие гости. В этот момент, вы стоите на пороге одного решительного и очень важного шага, и прежде, чем сделать его, вы должны хорошо подумать и ответить мне: согласны ли вы стать мужем и женой? Ответить нужно одновременно.

Дан уже собирался сказать: "Да!", но потом вспомнил, что Амалия не знает языка и сначала перевел ей слова Агния. Посмотрев друг на друга, они ответили хором на древнем языке: "Да!"

Данислав, - продолжал Агний, - согласен ли ты по доброй воле и без чьего-то наущения взять Амалию в жены?

Да, по доброй воле и без чьего-то наущения! - Дан специально произнес это медленно, чтобы Амалия могла запомнить и повторить.

Амалия, согласна ли ты по доброй воле и без чьего-то наущения взять Данислава в мужья?

Да, - осторожно, боясь сделать ошибку ответила она, - по доброй воле и без чьего-то наущения!

Агний улыбнулся - Дан ответил так, как и было нужно, хотя, конечно, он воспользовался памятью прошлого, но что-то подсказывало древню, что он ответил это по наитию, не зная заранее, как надо.

Данислав, есть ли у тебя какие-то тайны от Амалии, о которых ты умалчивал до этого момента?

Нет.

Амалия, есть ли у тебя какие-то тайны от Данислава, о которых ты умалчивала до этого момента?

Нет.

Я обращаюсь ко всем, кто собрался здесь сегодня. Все ли вы согласны, что этот брак честный, что эти двое любят и достойны друг друга?

Сквозь многоголосное: "Да!", Агний громко произнес.

Да будет так!

Он снял кольца с веточек и надел одно на палец Данислава, а второе - на палец Амалии, затем вложил ее ладонь в его руку.

Словно из ниоткуда появились маленькие древенки и забросали их фиолетовыми лепестками.

Объявляю вас мужем и женой, и по случаю вашего праздника открываю этот вечер танцами.

У выращенных за день деревьев устроились музыканты и заиграли на маленьких дудочках, создавая такой приятный и мелодичный звук, что даже не верилось, что такой незатейливый музыкальный инструмент может создавать такой звучание. Древни стали подходить к древенкам и приглашать их на танец, предварительно кланяясь перед ними. Так как Дан все еще держал Амалию за руку, он тоже поклонился ей и спросил.

Согласна ли ты потанцевать со мной?

Да.

Но сначала древни научили их, как надо танцевать под музыку леса. Даже Агний нашел себе пару, пригласив одну из тех древенок, что помогали Амалии. Он с трудом сдерживал слезы, но все-таки постарался сейчас улыбнуться ради других - считалось, что грусть на свадьбе дурной знак и предвестник скорых разногласий между новобрачными. Когда-то Агний танцевал на своей свадьбе... Его жена и двое детей погибли в том ужасном месте, куда отправил их Алин Карон. Но даже этот танец учил: нельзя останавливаться, нужно идти дальше, как бы жестоко это ни звучало, но он должен идти дальше, не забывая о прошлом. Сейчас Агний корил себя за то, что хотел заставить изменяющую время применить свою силу. Неизвестно к чему бы это могло привести, и с его стороны было крайне неразумно строить такие планы. Агний был очень рад тому, что ничего не случилось, что властитель магии обнаружил их и нашел свою невесту, и сейчас древень искренне радовался за них.

После танцев все прошли за три длинных стола, к тому моменту пень-кафедра и шикарный куст вросли в землю, освободив проход в шатер. И только спустя час, Агний словно проснулся и вспомнил о Варии, который к тому времени еще не вернулся. Шепотом, наклонясь к самому уху Дана, он попросил узнать, почему он задерживается.

Да, конечно.

Что? Что-то случилось? - увидев встревоженное лицо Агния, спросила Амалия.

Лукаш ответил сразу и заверил своего господина, что все в порядке, просто Сайдара и Лада долго летали над опушкой леса прежде, чем Дан сообщил им, что нужно вернуться и ждать древня-проводника, поэтому Сайдара решил отдохнуть ночью в лесу, Лада и Варий останутся с ним, утром они придут в поселение. Это прозвучало странно и неубедительно, однако вся обстановка сейчас опьяняла сознание Данислава, чтобы он мог заметить здесь подвох. Он быстро поблагодарил Лукаша и вернулся к восхитительному настоящему.

"Он поверил?"

"Пока да, но ты же понимаешь, что это самое большое до завтра?"

"Да",

"Я, надеюсь, ты также понимаешь, что он мог бы помочь?"

"Я знаю, Лукаш, но я уже сказал, что не стану портить ему свадьбу, и ты не станешь! Мы договорились?"

"Договорились. Ладно, держитесь там. И завтра я сам все расскажу ему, если он не спросит быстрее"

Ночью Дан, сказав, что все равно будет искать Амалию, оставил Сайдару и Ладу одних. И девочка и птица рокха с ног валились от усталости, Сайдара, не взирая на усталость, взялся нести вахту, но продержался на посту меньше часа, сон, прочно подгоняемый теплом от костра и окружающей тишиной, сморил его. Открыв глаза, он не сразу понял, что уже утро. Сайдара огляделся: Дан не вернулся, а Лада, сразу, едва Сайдара убрал крыло, которое ее укрывало, почувствовав холод, проснулась. Девочка села и, потирая глаза кулачками, зевнула.

Уже утро?

Похоже на то.

Как жаль, что он сам не мог достучаться до Лукаша, только ронвельд мог обращаться с вопросами к тем магическим существам, которых он знал, непосредственно сам или через властителя магии. Вздохнув, Сайдара покачал головой. О чем думал этот Данислав? Что он надеялся увидеть в темноте? Теперь надо искать и его тоже! Сайдара прошелся, чтобы размять ноги. Лада тем временем достала из-под специально оставленной с вечера шкурки две тушки кроликов.

А где властитель магии?

Не знаю я, где этот властитель магии! - осуждающим тоном произнес Сайдара. - Одно точно: здесь его нет, значит, мы должны найти его. Искать! Нет, я не понимаю! Отправиться искать что-то над лесом, ночью!

Он переживал за свою невесту, - рассудительно сказала девочка. - Его можно понять. Я бы отправилась искать, если бы пропал кто-то, кто очень дорог мне. Мама, папа, бабушка с дедушкой, да даже братик, хоть мы и деремся с ним постоянно, когда я дома, но все равно я его люблю. Я помню, как котенка своего искала до самой ночи, потом папа с мамой пошли искать меня. Наверно, - тихо добавила девочка, - они и сейчас ищут меня, только я так далеко от дома, что даже не знаю, как называется это место и в какой стороне мой дом.

На глаза девочки навернулись слезы, Сайдара сочувственно ответил ей.

Лада, не плачь, главное сейчас, что с тобой все в порядке и, если хочешь, как только мы найдем Данислава, я попрошу его отвезти тебя домой.

А как же его невеста? Нет, сначала надо найти их обоих, а уж потом просить, но все равно спасибо, - сказала девочка. - Что будем делать?

Искать, полетаем над окрестностями, а пока поешь.

Лада кивнула, есть с утра ей никогда не хотелось, но сейчас она понимала: надо. Она взяла в руки палочки с нанизанными на нее, прожаренными еще вчера кусочками мяса и принялась есть, без особого энтузиазма. Сайдара тем временем невообразимо как - лапы у него были весьма крупного калибра - сорвал несколько кисличных палочек и положил у ног девочки.

Спасибо! - поблагодарила его девочка. - Но пить очень хочется, кисличные палочки это все-таки не кружка воды, может, слетаем к реке?

Я тоже непротив вдоволь напиться, давай.

Позавтракав, они убрали за собой остатки костра - Сайдара зарыл их, взяли сумку, которую брали с собой Дан и Амалия, и Сайдара поднялся в воздух.

Сегодня на его спине Лада чувствовала себя гораздо увереннее, полет на птице рокха определенно ей понравился. Отсюда до реки было все несколько минут. Берега Пограничной реки были скалистыми и очень крутыми почти на всем ее протяжении, с обеих сторон. Сайдара посмотрел сверху на эти крутые склоны и задумался: просто так приземлиться не получится, но пролетев несколько десятков метров, она увидел небольшой кусочек песка внизу, приземлиться там было вполне реально, главное ничего не задеть по пути. Осторожно Сайдара спустился вниз и радостная Лада спрыгнула на песок и подбежала к воде. Ей так хотелось пить, что вода показалась ей настолько вкусной, словно она пила сок, приготовленный бабушкой. Жадно вновь и вновь набирая воду в ладошки, она не могла напиться, Сайдара тоже примкнул головой к воде.

Утолив жажду, они поднялись вверх и стали искать, они летали перед опушкой, потом над лесом, прошло несколько часов прежде, чем Лукаш сообщил им, что все в порядке и Данислав нашел Амалию, они вместе сейчас в поселении древней, один из которых придет за ними в ближайшее время к тому самому месту, где они расположились накануне на ночлег.

А как живут древни? Что из себя представляет их поселение? - заинтересовалась Лада, расспросив у Сайдары все, что он знал об образе жизни древней.

Увидев древня вживую, Лада невольно открыла рот от изумления и восторга, ее поразило, как эти веточки и листочки могут образовывать живое, пусть и магическое, но живое существо, так похожее на человека. А эти пучки вместо глаз смотрели осознанно и разумно!

Я - Варий, - представился древень, - а вы Сайдара и Лада?

Да, - полуотрешенно ответила птица рокха, Сайдара был поражен едва ли не меньше девочки, до этого он видел только изображения древней.

Первым сообразив, что так таращиться просто некрасиво, Сайдара отвел взгляд, откашлялся и спросил.

Мы пойдем через лес?

Да, идемте.

А вы сюда долго добирались? - уточнила Лада.

Гораздо быстрее, чем понадобится нам с вами на обратный путь.

Не понимаю, - честно призналась девочка.

Брови-веточки древня удивленно взметнулись вверх.

Я же древень, а это деревья, - указал он рукой на лес впереди себя.

Встретив еще более непонимающий взгляд, Варий закатил свои сучковидные глаза к небу.

Я древень, - терпеливым голосом пояснил он, - я могу перемещаться вдоль деревьев в большой скоростью.

А ты можешь показать? - шепотом, предвосхищая нечто, спросила Лада.

Сайдара осторожно толкнул ее крылом в спину, дав понять, что сейчас не место и не время просить об этом. К счастью, девочка отличалась сообразительностью и тут же сказала.

Ладно, можешь потом показать.

Можно. А сейчас идемте.

Варий ступил в лес первым, за ним Лада и Сайдара, постаравшийся сжаться до максимально возможных размеров, чтобы не зацепиться ни за что и не застрять где-то между двумя стволами. Едва они ступили в лес, как солнечный свет разом померк; Лада уже была в этом лесу, а вот Сайдара порядком растерялся. И если для них все вокруг было в полумраке, то не для Вария, как древень он обладал особым лесным зрением и мог разглядеть каждый листочек на дереве. Когда он сообщил об этом своим новым друзьям, оба восхищенно открыли рты, а Лада сразу поинтересовалась: а как он видит окружающую действительность? Особое зрение дает ему большую освещенность и четкость? Или же, наоборот, все предстает перед ним в зеленом свете? В красном? В желтом?

Да нет же, - засмеялся Варий, - никакого дополнительного и красочного освещения, просто я вижу те линии, которые не видите вы, у вас из-за низкой освещенности все сливается в одно, а я все разграничительные линии вижу, они немного светятся в темноте. Мы, древни...

Но следующие слова застыли на устах Вария, когда он увидел впереди себя людей. Эти люди были одеты так же, как тот мужчина, которого он привел в поселение вчера до наложения жертвенной сети, но в отличие от него они были вооружены до зубов и настроены крайне недружелюбно. Лада, едва увидев их, побледнела, она сразу узнала людей из Союза, людей, о которых она запомнила только одно: они жестокие и ужасные, а то, как они обращаются с женщинами... До сих пор те ужасные картины, крики и мольбы о жалости вызывали в ее душе леденящий холод, ужас и панический страх.

- Варий, беги, если можешь! - прошептала девочка, отступив к Сайдаре, тот накрыл ее крылом, он тоже хорошо запомнил внешний вид этих людей.

Кто вы такие? - сурово спросил один из мужчин, попутно доставая меч из ножен.

Мы просто путешествуем, - ответила Лада за всех троих.

Отвечай на вопрос, маленькая грешница!

Я ответила на ваш вопрос, - запинаясь, еле слышно ответила девочка, но по пути Амалии у нее идти не получилось: ответив дерзко, она не заработала к себе ни капли уважения, только возбудила еще большее недовольство и злобу в свой адрес.

Варий и Сайдара ничего не понимали, но, если Сайдара догадывался о негативном значении разговора, и что ничего хорошего им из этого общения не светило, то Варий этого не знал. Он шагнул вперед и движением руки попросил мужчину убрать оружие, тот понял это как угрозу, намерение посягнуть на его оружие, хотя какая угроза могла исходить от безоружного древня! Люди Союза молниеносно окружили их и почти сразу не одно, а все десять лезвий были направлены на троих представителей разных рас. И Лада, и Сайдара не успели даже ничего сказать, чтобы остановить древня - тот всего лишь сделал шаг вперед, сказав одно единственное: "Постойте!", как на него набросились двое, стоящие по бокам от того мужчины, что говорил с ними. Оба клинка безжалостно пронзили тело Вария, он беззвучно соскользнул на землю и рухнул на спину. Лада в ужасе закричала, но не издала почти никакого звука: один из мужчин выхватил ее из-под крыла Сайдары, который оцепенел от увиденного, и зажал ей рот своей грязной огромной рукой. Это привело птицу рокха в чувство, он резко развернулся, но более не сделал ни единого движения: бандит приставил лезвие к горлу девочки, и медленно покачал головой, словно говоря: подумай, стоит ли лишать ее жизни. Если бы он был не просто магическим существом, но обладал бы еще и магической силой! Он бы испепелил этих нелюдей, растоптал, разорвал в клочья! Он бы мог - но даже негодовать ему не позволили, Сайдара почувствовал, что в его тело вонзилось нечто острое, в этом месте сразу стало больно, и эта боль растеклась по телу, парализовав все. Сайдара в ужасе хлопал глазами, не понимая, что происходит, что с ним такое. Произошел резкий щелчок и картинка перед глазами сменилась. Он снова был в Стороннем мире, на его бескрайних равнинных пространствах. Сайдара летел один, дул сильный встречный ветер, но это не мешало ему неспешно парить над поверхностью в поисках аппетитных сурков и мышей. Пока ничего съестного не попадалось, но он не падал духом: есть ему не хотелось, и сейчас он, скорее, просто летал, высматривал, а главное отлынивал от занятий у Старшего. Почему нет? Прекрасное время препровождения, совсем не то, что изучение истории или математики. Да, все так, но вот в чем проблема, он давно закончил школу. Тогда почему сейчас он думает о том, что пропускает занятие? Почему он вообще в Стороннем мире, из которого их вызволил властитель магии?

Сайдара резко открыл глаза и глубоко вздохнул. Прошло, по-видимому, совсем немного времени, он лежал на земле, голова его упиралась в тело Вария, Сайдара невольно дернулся и получил удар по затылку. Не слишком сильный, так как это не лишило его сознания, но и не слабый: голова загудела, а все окружающие его звуки утонули на общем фоне, он перестал различать голоса, но все-таки он остался в сознании.

Тем временем люди Союза допытывались ответов от Лады, которая за каждый свой ответ получала затрещину, так как ее ответы их не устраивали, а она не знала, не понимала, что нужно сказать, чтобы ее оставили в покое.

Спрашиваю еще раз: что это за нечисть?

Это магические существа.

Откуда они взялись?

Из Сторонних миров, из которых их освободил властитель магии.

Ты несешь ересь, наглая девчонка! Я тебя научу, как должна себя вести женщина, и как должна грешница отвечать на поставленные вопросы!

Лада расплакалась, она просила их поверить ей. Слыша ее плач, Сайдара взбесился, как смеют они издеваться над бедным ребенком? Он сделал невероятное усилие над собой и встал, грозно зарычав. От неожиданности люди Союза замерли, такая доза снотворного, которую ему дали, могла свалить любого крупного зверя, а человека и вовсе убить. Насколько же вынослива и сильна эта птица?! Лада дернулась к нему, но ее крепко держали, однако в следующий миг что-то крепко схватило мужчину за запястье и заставило отпустить девочку. Это была ветка, ползучая ветка, которая одна за другой стала подниматься из-под земли. Они хватали людей Союза за ноги, за руки, за шеи, за туловища, если кто-то и успевал воспользоваться оружием, то очень скоро расставался с ним: ветви выбивали из их рук все. Все десять человек вопили и отчаянно пытались вырваться, но ветви безжалостно оплетали их, скручивали и утаскивали под землю. Лада отскочила поближе к Сайдаре, глядя на все это, она едва держалась на ногах от страха и ужаса, коленки дрожали, а всю ее бил сильнейший озноб.

Сайдара и сам был напуган, накрыв девочку крылом, он закрыл ей видимое пространство, и она не видела, как людские головы окончательно скрылись под землей, но она поняла это, едва стихли крики. Они оба долго молчали, не в силах сказать ни слова. Отпустив, наконец, Ладу, Сайдара тихо спросил.

Ты как?

Нормально, а ты?

Я в порядке, а вот Варий...

Он посмотрел на тело древня и едва различил его: оно все было скрыто под ветвями, тонкими и толстыми ветвями, которые проникли внутрь его тела на месте ран. Лес лечил и возвращал к жизни свое дитя. Но для Сайдары и Лады это было не так очевидно, они решили, что лес забирает тело древня, растворяет его в себе. Однако приглядевшись, они поняли, что рана затягивается, новые веточки латают две дыры, практически разрубившие древня пополам.

Они, - чуть слышно прошептала потрясенная Лада, - они лечат его?

Похоже на то.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, Сайдара и Лада отошли на некоторое расстояние от тела Вария и того участка земли, под которым оказались скрыты люди Союза.

Что будем делать? - также тихо спросила девочка.

Давай подождем.

И они остались ждать. Ладу до сих пор трясло, она с удовольствием бы погрелась сейчас у костра, но разводить костер вблизи этого места ей казалось опасным. Решив не отходить от Вария, они просто расположились на земле, Сайдара чувствовал страшную сонливость, видя это, девочка посоветовала ему отдохнуть.

Мне точно спать не захочется, я услышу, если кто-то будет приближаться.

А тебе - только не пойми неправильно, я просто переживаю за тебя - не будет страшно?

Куда уж страшней, - прошептала девочка. - Я такого насмотрелась за последние несколько дней, что уже и не знаю, напугает ли меня хоть что-то.

Не говори так.

Да, ты прав, а то накаркаю беду какую. Спи, я разбужу тебя, если что.

Спасибо, - поблагодарил ее Сайдара и растянулся на траве, очень скоро уснув.

Лада долгое время сидела неподвижно, неотрывно смотря на Вария, ветви продолжали расти из-под земли и накрывать его тело плетеным куполом, становилось невозможно разглядеть, что происходит внутри этого купола. В принципе, Лада могла подойти и посмотреть, но не стала. Она боялась нарушить тишину, боялась опять не услышать приближения этих ужасных людей, а приближались они, несмотря на то, что на них была навешена уйма оружия, очень тихо и незаметно. Слишком опасно, лучше подождать. Она понимала, что уже опровергла свои слова, что теперь ее вряд ли что испугает: она сейчас боялась, и всегда будет бояться людей из Союза Пяти Мужей, а их образы будут заставлять ее просыпаться в холодном поту.

Был уже вечер, когда Сайдара внезапно проснулся и поднял голову, словно вслушиваясь в пространство. Лада испуганно огляделась, неужели она задремала и не услышала приближения врагов? Панический страх мгновенно окутал ее всю, однако одно слово Сайдары заставило ее задуматься: а что именно его разбудило?

Подожди.

Он смотрел в никуда, но очень внимательно и осознанно.

Лада, - обратился он к девочке, внимательно посмотрев на нее, - господин Данислав и госпожа Амалию решили сегодня пожениться. Я думаю, не стоит отвлекать их. А, как только Варий поправится, он нас проводит до поселения древней. Лукаш, ронвельд властителя магии, только что говорил со мной, нас уже заждались, я передам ему, что мы устали за утро, поэтому решили остаться на ночь в лесу, как ты на это смотришь?

Первым ее желанием было закричать: "Нет, ты что!", но она промолчала и сдержала порыв. Конечно, им на выручку могли кого-нибудь послать, да и сам властитель магии мог бы прийти на помощь. С другой стороны, опасность пока миновала, и звать его, только отвлекать. Нет, это неправильно.

Да, конечно, - ответила девочка. - Мы подождем Вария и придем позже.

Спасибо, - коротко поблагодарила ее птица рокха и вернулась к Лукашу, которого очень удивил его ответ, Лукаш ответил прямо, что звучит это неправдоподобно, летал он утром, а устал сейчас. - Что он делал днем? Почему они до сих пор не отправились в путь? Или Сайдара так устал, что дневного отдыха ему оказалось недостаточно? Сайдара сдался и рассказал правду, Лукаша крайне удивило его нежелание позвать кого-нибудь на помощь.

"Нет, нет, все в порядке", - отвечал Сайдара.

Очень скоро его слова подтвердились одним приятным сюрпризом: пространство вокруг них окружил древесный плетеный шатер, словно лес понял, чего они так боятся, и что сейчас им нужна защита. Увидев эту плотную стену, Лада, наконец, смогла уснуть, она спала без снов, уж лучше так, чем построение картин прошедшего дня, в невероятных последовательностях, в историю, которая не может исключить фактов и позволить забыть ужасное. Сайдара укрыл девочку крылом, согрев и успокоив одним своим присутствием.

Люди из отряда Сулима долго не могли прийти в себя, огонь иллюзии, если жертва верила в него, приносил реальную боль и реальные ожоги на несколько дней. Поэтому спустя два часа, это место в развалинах огласило множество криков и стонов. Люди не знали, что делать, как помочь себе, они не понимали, что произошло и что вообще происходит. Что за напасть погрузила их лагерь в туман? Почему с неба пошел огненный дождь? Как такое вообще возможно? И, наконец, что за человек мог спустился с небес? Для жителей Союза Пяти Мужей это укладывалось только в одно разумное и логичное объяснение: это либо сила Алины, либо гнев Алина, одно из двух. Но раньше Алина не могла творить такое, конечно, сила ее, особенно на земле грешников, велика, но все-таки чтобы применить столько невероятных действий! А вот гнев Алина... Это куда реальней. И тут даже не стоило ломать голову над тем, что могло вызвать его гнев, так как некоторые из толкователей законов Алина считали, что сами походы в земли грешников, уже грех. Во всяком случае, была бы оправдана идейная, религиозная война, но не тайные набеги за несколькими людьми, которых порой дороже было украсть и привести в город, чем заниматься разведением собственных рабов. Но именно это "разведение" и заставляло приводить так называемую "новую кровь", так как среди рабов одного хозяина через несколько поколений, могли рождаться больные дети. Лечить их и растить людям Союза было неинтересно, невыгодно. И все-таки многие не верили в важность добавления "свежей крови", из-за чего цена на невольничем рынке на новых людей из Истмирры была не высока. И чаще Сулим и его люди работали так сказать, под заказ, за не слишком высокую плату, но это был стабильный зароботок, который со временем позволил Сулиму даже обзавестись собственными рабами и повысить свой социальный статус. Был и еще один факт, который не давал промыслу Сулима стать массовым: это вероятность войны с людьми из-за реки: какими бы невеждами и грешниками они не были с точки зрения людей Союза, но они обладали силой и могли применить ее, защищая своих или желая отомстить за своих. Так что Сулим клятвенно заверил всех пятерых мужей, или патиров, что он будет добывать товар только на границе Проклятых земель, где люди могли пропадать сами по себе, а он станет лишь приводить людские страхи в реальность.

Кабар, который вовремя спрятался под телегой, едва дождь начался, и не вышел из своего укрытия, даже когда с неба спустился человек с серебряными волосами, отделался лишь небольшими ожогами. Кожа на открытых участках тела успела покраснеть, скорее всего, потом появятся пузыри, но, по крайней мере, огонь не проел ему плоть, как у некоторых. Кабар видел, что мужчина и две женщины ушли, а второй мужчина остался сидеть подле странного молодого человека. Из-за криков вокруг Кабар мало что слышал, но он понял, что это и есть тот самый властитель магии, о котором говорила грешница с огромной птицей. Кабар также, как и Ратмир, подивился тому, что он был явно моложе своей жены - в Союзе такое вообще было немыслимо. При всем при том, что жен каждый мог иметь несколько, в зависимости от того, насколько богатым и знатным он был.

После того, как дождь закончился, Кабар еще около часа сидел под телегой, и только потом вышел из укрытия. Никто не обращал ни на кого внимания, все были заняты только собой, своими ожогами, почти все кричали, но многие, как могли, начали обрабатывать свои раны. Взглянув на несколько особо глубоких ожогов, Кабар почувствовал тошноту, вид обожженной живой плоти, резкий неприятный запах паленой кожи едва не лишили его трезвости сознания, он быстро пошел прочь, лишь бы убежать отсюда. Кабар перелезал через поросшие мхом развалины, преодолевая их одну за другой, но все равно продолжал слышать крики и стоны, которые уже начинали сводить его с ума, он пошел еще быстрее, но в какой-то момент не удержался и соскользнул вниз. Он съехал по камням, как по горке и провалился в щель в земле, летел он не долго, но и этого хватило, чтобы вырубить его на несколько минут после удара о землю.

Придя в себя, Кабар огляделся, ничего кроме темноты и маленького, идущего сверху клочка света, он не увидел. Кабар боялся даже пошевелиться, он лежал, жадно вслушиваясь в окружающий звуковой фон. Но вокруг было тихо, абсолютно тихо, Кабар слышал только, как бьется его сердце. Наконец, он решился встать, на четвереньках он отправился исследовать место, где очутился. Он чувствовал досаду и злость, страх и ужас, так как знал, что кричать бесполезно, никто не придет ему на помощь, даже если услышит: все люди отряда слишком озабочены собственными проблемами. О том, что и он сам убежал из лагеря, не выдержав напряженности обстановки, что он сам никому не помог, Кабар не думал: это было сверх его понимания. Ощупав близлежащее от него пространство, молодой человек, не нашел ничего, кроме земли и каких-то камней. Скрипя зубами, он продолжил исследование территории, иного выбора не было, и чем дольше он на четвереньках практически полз, удаляясь от того клочка света, тем больше Кабар начинал понимать всю бессмысленность этого. Что это даст? Он, что может найти какой-то выход? Или он надеется найти что-нибудь полезное? Ну да, например, лестницу! Почему нет? Разве мертвые жители взорванного города не подумали о том, что кто-то может спустя тысячу лет, потеряться среди развалин и провалиться в земляную яму? Причем именно в эту! Поняв, насколько все это глупо, Кабар сел и схватился за голову. Что же делать?! Он ведь погибнет здесь! Не выдержав, Кабар заплакал. Но и это было лишь временным недолгим утешением. Кабар долгое время сидел неподвижно, не зная: что делать, куда идти. Решив, что лучше вернуться хоть к какому-то клочку света, он пополз обратно. В какой-то момент, молодой человек наткнулся рукой на что-то твердое и холодное, округлое по форме. Кабар замер, убрать руку он не решался, но и дальше осматривать через осязание найденный предмет, боялся. Ему показалось, что этот предмет вибрирует, и чем дольше он его держит, тем сильнее становится вибрация. Да, именно так! Или ему только так кажется? В панике Кабар отшвырнул от себя предмет, тот с характерным звуком бьющегося стекла ударился о что-то твердое. Вдруг все вокруг озарил яркий свет, от неожиданности, Кабар зажмурился, в нос ему ударил резкий удушливый запах, сбив дыхание. Он судорожно хватил ртом воздух и задохнулся еще больше, почувствовав что-то едкое и горькое во рту. Кабар закашлялся, но чем больше он вдыхал этот воздух, тем тяжелее ему становилось, и тем глубже проникал в него яд. Уверенно захватив все его тело за считанные мгновения, яд заставил Кабара замереть, его полностью обездвижили, лишив способности не только двигаться, но и мыслить. С ужасом молодой человек понимал, что не может ничего с этим поделать, он словно стал сторонним наблюдателем: видя свое тело, видя пещеру, в которой он очутился, он смотрел как полупрозрачная масса замерла над ним. Кабар ощущал силу, идущую от нее, знал, что это чье-то сознание, он словно видел мысли этого существа. И оно собиралось проникнуть внутрь его тела. А как же он? Кабар захотел крикнуть, рвануться с места, чтобы силой защищать свое тело, но он смог лишь на краткое мгновение вновь ощутить собственную беспомощность, потому что в тот миг, когда душа мага, заключенного в капсуле, окончательно завладела новым телом, естество Кабара растаяло, навсегда покинув этот мир. В тот же миг раздался крик, крик отчаяния: душа мага поняла, что ей досталось тело простого смертного, лишенного способностей к магии.

После вчерашнего шумного праздника, который продлился до глубокой ночи, многие встали только к обеду, в том числе сами виновники торжества. Как и предполагал Лукаш, его господину было не до чего, однако едва выйдя наружу и переговорив с Агнием, он набросился на своего ронвельда, требуя сказать, что именно ему передал Сайдара. Оказывается, Агний, встав раньше всех, поднял на ноги нескольких своих людей и отправил их на поиски Вария, Лады и Сайдары. А что было известно Лукашу?

"Что?! Что ты пообещал ему не говорить мне?!"

Сбиваясь и путаясь в словах, Лукаш повторил: "Сайдара попросил не отвлекать тебя из-за его проблем, то есть их проблем, он сказал, что опасности уже нет, а они не хотят портить тебе праздник".

"Лукаш, - требовательно сказал ему Дан, - дай слово, что это больше не повторится!"

"Конечно, господин, если только ты не собираешься жениться второй раз", - не очень удачно пошутил Лукаш.

"Конечно, нет! И речь сейчас не обо мне, а о том, что ты промолчал, утаил важную информацию. Дай слово, что это не повторится!"

"О! Конечно, господин, клянусь, что больше никогда не скрою от тебя подобное!"

"Так-то лучше. Узнай, как они и что с Варием".

"Да, я мигом!"

Тем временем Дан рассказал о произошедшем Агнию. Веточки, образующие его лицо стали более темными на вид. Он очень расстроился, испугался за Вария, и, что немаловажно, за дальнейшую судьбу его народа: похоже, нынешний мир ненамного безопаснее того Стороннего мира, ужасные обитатели которого убивали их, растаптывая останки, чтобы древень не мог восстановиться. Словно читая его мысли, Дан сказал.

Я думаю, вам не обязательно покидать это место, в конце концов жертвенная сеть все еще накрывает поселение.

А те люди, что напали на Вария, кто они?

Это все те же гости из Союза Пяти Мужей, у которых вы забрали Амалию. Видишь ли, после взрыва Чудограда образовалась Пограничная река, она отделила южные земли, там и раньше-то жили не очень дружелюбные племена, но часть земли хотя бы принадлежала Истмирре, а теперь только Союзу Пяти Мужей. Берега реки очень скалисты, фактически она отрезала южные земли и наши от возможных контактов, но, говорят, что есть по меньшей мере две переправы. Скорее всего, одна из них где-то поблизости и люди из Союза перешли там реку. Это ведь Юрьевский лес... Сейчас это дикие места, они даже не в составе Истмирры, формально, это территория ничья. Так что жители Союза вполне могут охотиться здесь или заготавливать дрова, к примеру. Говорят, у себя они там вырубили все, что можно.

Услышав это, Агний потемнел еще больше, а Дан продолжал рассуждать.

Я намерен возродить Велебинский Посад и Чудоград, значит, и Чудоградский, и Юрьевский леса должны вновь стать частью Истмирры. Что касается посягательств со стороны Союза, то, думаю, это лучше прекратить, а значит переправы надо разрушить.

Молодой человек вопросительно посмотрел на царя древней, тот медленно кивнул.

Ты прав, а мы пока укроемся за жертвенной сетью.

Да, только вдруг они вздумают построить какой-нибудь мост? - Дан задумался. - Ладно, сначала я воочию посмотрю, что представляет из себя Пограничная река и эти переправы, возможно, мост там построить просто нереально, и хорошо бы, если бы это было так.

Думаю, это правильно, и мы могли бы пока следить за берегом Пограничной реки, на всякий случай.

Хорошо, только будьте осторожны. Подожди.

"Я слушаю тебя, Лукаш. Только не говори, что с ними случилось что-то еще"

"Нет, все в порядке. Варий цел и невредим, он приведет их сюда так быстро, как только сможет"

"Хорошо"

Варий полностью восстановился, - Дан передал сообщение Лукаша Агнию, - и скоро приведет сюда Сайдару и девочку.

Более свободно вздохнув, Данислав вернулся в домик, где две древенки уже накрывали на стол, Амалии в комнате не было.

Она ушла умыться к роднику, Арина и Лира повели ее, - ответила одна из них, не дожидаясь вопроса.

Спасибо, - кивнул молодой человек. - Мне тоже не помешает умыться, так что я попрошу кого-нибудь из ваших детей отвести меня. Благодарю вас за приготовленный стол.

Древенки страшно смутились и, смущенно опустив глаза, нестройным хором несколько раз сказали "спасибо". Данислав улыбнулся им, но в душе подумал о том, что это все неправильно, и он не собирается следовать традиции последних властителей магии, когда магические существа только что не поклонялись им вместо изначального признания и уважения. Конечно, он как своего рода живой закон должен иметь влияние над ними, но это уже было неким превышением полномочий. Данислав вышел на улицу и кликнул одного из маленьких древней. Это был мальчик, примерно одних лет с Ладой.

Привет, как тебя зовут?

Милан, господин.

Милан, я - Данислав, можно просто Дан, "господин" добавлять не нужно.

Мальчик улыбнулся.

Хорошо. Чем я могу помочь вам?

Можешь помочь. Проводи меня, пожалуйста до родника.

Идемте.

Мальчик шустро обошел его и зашагал вперед. Дан даже моргнул от удивления, что мальчика уже нет на месте, для которого такой темп был крайне медленным. В прошлые разы Милан доходил до родника за несколько секунд, сейчас он шел несколько минут. Из-за зарослей, родник был абсолютно не виден из поселения, хотя располагался прямо под носом. Дан сначала не увидел Амалию, только услышал ее голос, она смеялась. Потом одна из древенок пискнула, и тоже весело рассмеялась. Выйдя из-за густых ветвей елей, Дан мог только подивиться: что за ребячество: девушки брызгались водой из родника, который образовывал ручей в полметра шириной. Одна из древенок была вся мокрая, во всяком случае ее одежда точно, одежда Амалии была полумокрой, а волосы влажными. Увидев его, древенки разом смолкли, но не перестали улыбаться.

Тоже решил принять душ? - весело спросила Амалия.

Да-а, мы ведь вам не помешаем?

Нет, что вы, - лукаво произнесла Амалия и, резко наклонясь, зачерпнула воды и брызнула ею в подошедших, попало и на Милана и на Данислава, оба невольно загородились руками, которые не могли спасти их от веера холодных капель.

Древенки, словно получив от Амалии заряд смелости, с визгом стали обливать их водой, так что уже абсолютно мокрые Дан и Милан невольно стали обороняться. Мокрые, но довольные все пятеро вернулись в лагерь, по пути Дан и Амалия немного отстали. Он рассказал ей, что произошло с Варием, та покачала головой.

Бедняга! А он точно... восстановится?

Уже восстановился. Но здесь меня больше удивляет Сайдара. Скажите, какое благородство! И ладно бы он только своей жизнью рисковал!

Амалия, держа его за руку, внимательно посмотрела на него и возразила.

Но послушай, опасность на тот момент уже миновала, хотя я и не хвалю его. И с другой стороны, я бы также поступила, если бы передо мной встал выбор: отвлекать или нет друга в такой важный для него момент. Ты должен ценить это. Он ведь от чистого сердца так поступил.

Да если б от чистого сердца! Нет, Амалия, он поступил так из страха перед властителем магии, если б все обстояло так, как ты говоришь, я бы простил ему. Но ты бы видела его, когда я нашел его вчера, он только что не падал в обморок! А все потому, что он боялся моего гнева, что за тебя я из него отбивную сделаю. В принципе, мог бы, но я ведь этого не сделал.

И все-таки, - покачала головой Амалия, - даже если и так, я уверена, он не только из страха это сделал. К тому же Сайдара ведь не спрятался от тебя, а искал меня, неужели ты хочешь сказать, что он делал это только затем, чтобы вернуть меня тебе? Нет, я уверена, что Сайдара уже стал нам другом, и нужно поддержать дружеское чувство, поблагодарив его за принятое решение.

Ладно, я подумаю.

Спасибо, - растягивая слоги, ответила Амалия.

Он улыбнулся и ласково посмотрел на нее.

Да, до сих пор не могу привыкнуть.

К чему? - не понял Дан.

К тому что мы вместе. К тому, что я замужем. И не за тем олухом, за которого меня пытался выдать отец, а за тем, кого я люблю.

Ты не говорила, что тебя за кого-то сватали!

Сватали, мои родители развелись, когда мне было шестнадцать. Отец... он всегда очень плохо относился к матери, грубо обращался с ней. Так что я с детства не воспринимала семейные отношения иначе как наказание за все совершенные и не совершенные грехи. Потом мать с головой ушла в религию, а отец, получив развод, очень быстро женился на молоденькой девушке, всего на несколько лет старше меня. Мне было так жаль ее, он ужасно с ней обращался, даже хуже, чем с матерью. Отец отправил меня учиться в Государственную Академию Гриальша в Тойме, а когда я уже была на последнем курсе, он сказал, что по окончании мною академии он намерен выдать меня замуж за полоумного сына наших соседей. Парень правда был не совсем адекватный, он мог идти по улице и разговаривать с самим собой, мог играть в какую-нибудь детскую игру прямо на городской площади, но отца это не волновало, главным аргументом для него были деньги, которые сосед подарил бы отцу по случаю родства. Я не сдержалась, сказала, что ни за что не подчинюсь, тогда он пригрозил прекратить финансирование моего образования, я не выдержала и расплакалась. Отец промолчал, и я уехала на учебу, потом он сам приехал ко мне на съемную квартиру и сказал, что я ему все-таки не чужая и он пересмотрел свое решение, и сказал, что выдаст меня за нашего соседа, то есть за отца того парня. А я... просто рассмеялась. Он же был ровесником моего отца, как я могла воспринимать его в качестве мужа?! Отца мой смех взбесил, он заявил, что если я не подчинюсь и не дам ответ к концу дня, он лишит меня наследства, не даст закончить учебу и отречется от меня.

И что же ты сделала? - осторожно спросил Дан, так как она замолчала.

Я согласилась, закончила учебу и, получив диплом, устроилась на службу. Когда мы были на практике, мне предложили место в мэрии, я пришла к своей учительнице, и она взяла меня, как и обещала. Отцу я отправила письмо, в котором призналась, что не приеду домой, не выйду замуж, вообще не выйду, никогда. То-то дядя Ратмир так удивился!

Твой дядя Ратмир, - хмуро возразил ей Дан, - тебе похоже не поверил. А уж в серьезность моих намерений и в мои чувства к тебе он не поверил точно. Он открыто заявил, что не доверяет мне, потому что я якобы хочу разбить тебе сердце. Думаю, это из-за разницы в возрасте. Конечно, я понимаю, что он сказал так из любви к тебе и таким образом проявил свою заботу, поэтому я на него не злюсь, то есть не должен злиться, потому что прозвучало это очень неприятно и обидно.

Постарайся не злиться, ладно? Дядя Ратмир - хороший человек.

Они вернулись в домик, где древенки накрыли для них шикарный стол.

Умираю с голоду! - восторженно произнесла Амалия, окидывая взглядом все блюда, которые вчера ей с Даном так и не довелось попробовать.

Закрыв за собой дверь, Дан успел поймать ее за руку прежде, чем она скользнула к столу. Он взял ее за плечи и, бережно развернув к себе, сказал.

Амалия, я хочу, чтобы ты знала: я искренне, горячо люблю тебя и никогда, никогда не брошу! И пусть твой дядя или еще кто-то, что хотят думают по поводу нашего брака, мне все равно!

Через час Варий, Лада и Сайдара добрались до поселения. Им все очень обрадовались. Жена Вария бросилась ему на шею, со слезами и невольным плачем обняв его. Он как мог успокаивал ее, что все в порядке, он здесь и никуда не уйдет сейчас. А маленькие древни восторженно таращились на птицу рохка, конечно, они представляли себе, как она выглядит, но что значат картинки в сравнении с реальной возможностью увидеть то, что все уже считали историей! Обратив внимание на их нескрываемый интерес, Сайдара стал расправлять перья и прихорашиваться перед своими юными поклонниками, а Лада почувствовала себя, наконец, в безопасности. Две девочки чуть постарше нее увлекли ее за собой, они накормили ее, дали чистую нерваную одежду, они наперебой рассказывали ей о жизни древней, благо Лада говорила на их языке. Предложив ей поиграть в любимую игру маленьких древней, они увлекли ее на улицу. Счастливая и довольная Лада живо выбежала за девочками на улицу и внезапно замерла, увидев перед главным шатром Сулима. Дан хотел расспросить его о переправах, поэтому его вывели наружу. Увидев его толстую сальную морду, Лада почувствовала страшный озноб, в голове словно застучали молоточки, и шум от их ударов закрывал собой все звуки внешнего мира. Ее новые подружки что-то говорили ей, одна из них даже легонько потрясла за плечо, но Лада не ответила ей. Внезапно она сорвалась с места и в два счета добежав до Сулима, набросилась на него с кулаками, оба древня, что вели его, невольно отступили. Девочка кричала, не отдавая себе отчет в том, что она говорит, а Амалия, едва услышав ее гневные слова, побежала к ней.

Ненавижу вас! Изверги! Нелюди! Чтобы вас всех волки разорвали на части! Чтобы вы никогда, никогда не возвращались к нам!

Связанный по рукам и ногам Сулим упал и теперь пытался уползти от кулачков девочки, пусть и несильно она била, но так часто и так отчаянно! Подбежав к ним, Амалия схватила девочку и оттащила от Сулима, та сопротивлялась и продолжала выкрикивать резкие слова сквозь слезы и плач, уже перешедший в рев. Амалия с силой обняла ее и попыталась успокоить, но никакие слова не помогали. В этот момент подоспел Дан, он поймал голову девочки и крепко сжал руками, в следующий миг тело Лады обмякло, и она упала на руки все еще держащей ее Амалии.

Что ты сделал? - с некоторым ужасом спросила она.

Усыпил, - тихо ответил тот. - Для ее же блага.

Он поднял девочку на руки и отнес в их с Амалией домик. Уложив Ладу на кровать, он накрыл ее одеялом. Амалия зашла следом.

Так будет лучше, поверь мне.

Да я знаю, просто это немного жутковато со стороны выглядело. Не обижайся.

Кто тот человек? Она его знает, верно?

Да, - кивнула Амалия, - это Сулим, предводитель того отряда. Когда опустился туман, он схватил меня и Ладу, не знаю: как он смог разобрать, где мы, но он грозился, что не даст нам сбежать. Он... противный, и внешне, и, я уверена, что и внутренне, но он в каком-то смысле защитил меня, хотя я не уверена, что его защиты надолго бы хватило. Мне даже страшно подумать, что было бы, если бы не древни. Думаешь, Лада случайно набросилась на него? Она видела то, как они издевались над нашими женщинами, как били наших мужчин. Хорошо бы, - тихо добавила Амалия, бережно убрав волосы со лба девочки, - если бы она забыла это.

Дан задумался.

Я могу это сделать, то есть не совсем могу. Невозможно стереть память, но можно убрать сами образы.

Как это? - не поняла Амалия.

Она будет помнить, что произошло что-то плохое, но что именно - нет. То есть детали, картинки она забудет. Полностью стереть память нельзя, это своего рода защита от магии. Ведь если бы можно было стирать воспоминания, то волшебники кроили бы историю как хотели, и никакой властитель магии не смог бы остановить их.

Это правильно, - согласилась Амалия, - и я согласна, она не должна помнить детали тех ужасных дней в плену. Мне уйти?

Что? Нет, - Дан покачал головой. - Ты мне не мешаешь.

Дан сидел подле Лады на краешке кровати. Приложив кончики пальцев к ее вискам, он закрыл глаза и проник в сознание девочки. Будь она волшебницей, или не он, а она властителем магии, это не было бы так просто, а в последнем случае вообще невозможно. Но по отношению к девочке, не способной колдовать, это было довольно просто даже для обычного мага-лекаря, чья профессия в древности была одной из самых нужных и востребованных, для властителя магии это вообще не составило труда, однако то, что так пугало девочку, невольно смутило и его самого. Он видел все, что видела и запомнила она, отчего почувствовал себя дурно, а, едва подумав, что могло ждать Амалию, он сам захотел пойти и придушить Сулима.

Долго она проспит? - спросила Амалия, когда Дан открыл глаза и отпустил голову девочки.

До вечера, - подавленным голосом ответил он, будучи не в силах оправится от увиденного и фактически пережитого.

Амалия сразу обратила на это внимание, сев рядом, она участливо спросила.

Что с тобой?

Но он ничего не ответил, только молча обнял ее. Нет, определенно нужно закрыть границу и не пускать этих людей сюда. Может, их и можно перевоспитать, но однозначно сейчас они - представители абсолютно другой культуры и то, что норма для одних, то совершенно неприемлемо для других.

Ты побудешь с ней? - спросил он наконец.

А ты куда? - сразу насторожилась Амалия.

Пойду допрошу это мерзавца. А если он не знает, где переправы, я найду их сверху, найду и уничтожу, потому что эти нелюди не должны соваться к нам, не должны!

Я полечу с тобой!

Но...

Сайдара не выдержит нас? Мы двое на спине, а этого он может взять в когти. Ты ведь не оставишь этого Сулима здесь?

Конечно, нет! И да, Сайдара может взять его в лапы, - Дан немного улыбнулся, - честно говоря, я и сам не хочу расставаться с тобой, так что я согласен. Может, тогда и тянуть не будем, сейчас спросим и отправимся?

Хорошо, только сначала надо попросить кого-нибудь из древенок побыть с Ладой.

Хорошо, я пока пообщаюсь с тем типом и скажу Сайдаре.

Передав Сайдаре, что они решили скоро отправиться к реке, Дан подошел к Сулиму, тот сидел на земле, подобрав под себя колени, никто не охранял его. Сулим видел, что молодой человек идет прямо к нему и не спускал с него внимательного, изучающего взгляда.

Ты знаешь, где переправы через Пограничную реку? - сразу в лоб спросил его Данислав.

Значит, ты и есть властитель магии? - ответил тот вопросом на вопрос.

Я не собираюсь повторять свой вопрос, - холодно ответил Дан, - но я могу заставить тебя ответить на него.

Сулим струхнул, но постарался держаться молодцом и даже смог выдавить из себя подобие наглой улыбочки.

Сначала твоя женушка кормила меня угрозами, теперь ты.

О, я понял, ты хочешь реального подтверждения. Что ж, мне не сложно подарить тебе это счастье! - огрызнулся Дан и с силой сжал его горло волевым потоком воздуха, не касаясь шеи Сулима непосредственно рукой.

Вся спесь Сулима испарилась в никуда, мужчина испуганно схватился за невидимую удавку руками и отчаянно пытался снять ее с себя, на властителя магии он больше не смотрел с вызовом и презрением, в его глазах читались только мольба и просьба пощадить его. Из глаз Сулима побежали слезы, он пытался что-то сказать, но не мог выговорить ни одного внятного слова. В какой-то момент Дан резко ослабил хватку, но не отпустил до конца. Сулим закашлялся и, едва поймав, требовательный взгляд молодого человека, прокряхтел.

Я знаю две переправы. Где мы точно находимся?

Так-то лучше, - прохладным тоном произнес Данислав и отпустил до конца Сулима, бросив быстрый взгляд по сторонам, он только сейчас заметил, что на него смотрят, более того, многие прекратили свои дела и всецело наблюдали за ним, не нужно было приглядываться, чтобы прочитать в их глазах страх.

Скрипнув зубами, Дан вернулся к Сулиму.

Мы отвезем тебя в твою страну, но сначала ты должен будешь помочь нам найти обе переправы.

Хорошо, как скажешь! - залепетал все еще нетвердым голосом Сулим, - Я постараюсь найти обе переправы, господин.

Дан вновь обернулся, на это раз древни, поймав его взгляд, быстро вернулись к своим делам, а из домика вышла Амалия. Сайдара уже подошел к центру поселения, к шатру, ожидая приказа. Специально для него древни расчистили довольно большую площадку, убрав деревья и перенеся два дома, чтобы птица рокха могла вздететь прямо отсюда, из поселения. И так как древни пригласили Сайдару к себе, он мог теперь беспрепятственно проходить сквозь жертвенную сеть, хотя и продолжал ее видеть.

Амалия тем временем тоже подошла к шатру, в руках она держала походную сумку, которую им наскоро собрали в дорогу древенки. молодая женщина ловко забралась Сайдаре на спину - видя, что они собираются взлетать, древни освободили площадку для взлета.

Вставай, - холодно приказал Дан Сулиму, - иди за мной, когда скажу, остановись и не вздумай убегать.

Да, господин, - полушепотом ответил Сулим и, покорно встав, побрел за властителем магии.

Площадка для взлета была более чем компактной, Дан понимал, что Сайдара не сможет подхватить Сулима, взлетев, но и взлететь, держа в лапе что-то или кого-то такого размера тоже. Так что Сулиму предстояло испытать полет в управляемых воздушных потоках. Дойдя до Сайдары, Дан приказал ему остановиться, а сам сел впереди Амалии - та крепко обхватила его обеими руками, и Сайдара оттолкнулся от земли, сделав несколько взмахов крыльями. От испуга ноги Сулима подкосились. Когда он еще со своим отрядом увидел гигантскую птицу в небе, он подумал, что это какой-то мираж, но потом решил, что зрение просто играет с ним шутку и он не отдает себе отчет об истинных размерах той птицы. Оказалось, нет, размах крыльев птицы, действительно был большим, метров шесть, не меньше. А потом Сулим почувствовал вокруг себя странный ветер, который завертелся исключительно вокруг него, в панике он стал скидывать с себя невидимые струи, которые как вполне осязаемые веревки повязали его по рукам и ногам и подняли в воздух. Сулим завопил, по-прежнему пытаясь вырваться, он отчаянно дергал руками и ногами, но те прочно были связаны. Он поднялся уже метров на десять над вершинами деревьев, когда путы внезапно исчезли, ничто больше не держало его, и он стал стремительно падать, на этот раз страх, парализовав его, не давал возможности пошевелиться и хотя бы попытаться что-то предпринять.

Успешно подцепив его за талию и крепко сжав в когтях, Сайдара стал набираться высоту. Сулим снова завопил как потерпевший и стал махать руками, словно от кого-то яростно отбивался, поначалу Сайдара это терпел, но очень скоро покрепче сжал его; поняв это как прямой намек, мужчина затих, при этом сердце его билось со страшной силой, словно норовило выпрыгнуть из груди.

Наконец-то замолчал, - недовольно пробурчала Амалия. - А то, видишь ли, страшно ему стало!

Дан улыбнулся.

Не злись.

А под ними простирался огромный лес, в трех направлениях, его концов было даже не видно, а с близкой к ним стороны вставала горная гряда. Эту гряду также пересекала Пограничная река и именно в этом месте располагалась переправа, несмотря на сложность пути, люди Союза пробиралась по горным уступам, чтобы унести с собой лесные травы, в основном это была дурманящая травка и в меньшей степени целебные лесные травы, а также грибы, дичь и ягоды, некоторые несли на себе дрова.

Ты узнаешь это место? - громко спросил Дан, чуть свесившись со спины птицы рокха, но Сулим не расслышал его, он даже сомневался: к нему ли были обращены эти слова. - Не слышит, - сказал он Амалии, - я спущусь.

Что? А как же?..

Не бойся и держись крепче, я сейчас.

Неохотно она отпустила его, и он, перекинув правую ногу через спину, соскользнул вниз. Конечно, Амалия знала, что он может летать, но все равно она невольно ахнула и едва не схватилась за сердце. К этому определенно надо было привыкнуть.

Создав потоки воздуха под собой, Дан сначала упал вниз на достаточное расстояние, чтобы не сбивать полет Сайдары - вдруг его качнет в сторону и он уронит Амалию - а потом поднялся вверх. Сулим, видя это, ошарашенно смотрел на молодого человека, пожалуй, его правда стоит опасаться, его жена была права.

Вспомнил эти места? Здесь есть переправа?

Сулим молчал, он почему-то не решался произнесли что-либо вслух, за что Дан сразу резко осек его.

Что язык проглотил?

Сулим сглотнул и нервно облизнул губы.

Небось не над беззащитными людьми измываться, уже ни уверенности, ни смелости нет! А ну смотри по сторонам! И отвечай на вопрос!

Это, это Гуляй-лес, первая переправа там, где горы. Вторая - дальше по течению реки, вдоль леса, где прерывается дорога из города руин, расстояние между берегами в том месте совсем небольшое, поэтому там перекинут навесной мост.

А что именно из себя представляет первая переправа?

Это перевал, там река течет в тоннеле, а через хребты можно перебраться.

"Сайдара, - обратился Дан к птице на мысленном уровне, - летим к горам, надо проверить. Этот говорит, там есть своеобразная плотина, по которой их люди перебираются в Юрьевский лес"

Сам он поднялся вверх и осторожно спустился на спину Сайдаре, он боялся, как это все пройдет, но все обошлось, птица рокха ни капельки не сбилась с траектории полета. Подлетев к горам, Сайдара поднялся повыше и пролетел над кряжем, который действительно, как плотина накрывал реку.

"Лети на их сторону, - попросил Дан Сайдару, - скинем этого типа и полетим обратно".

Река в этом месте была особенно широка, даже по сравнению с тем местом, где Сайдара и Лада спускались к реке, раза в три больше; внизу под плотиной вода шумела так, что, не смотря на шум крыльев и приличную высоту, все четверо слышали этот шум. Горы располагались только на их стороне, со стороны Союза начиналась песчаная местность. Вблизи переправы находилось небольшое поселение, домов сто, а в центре него маленькая площадь. Сказав Сайдаре пролететь над поселением - пускай видят и боятся - Дан меж тем не мог не обратить внимание на то, что на площади собралось много народу. Что такое они там обсуждали?

"Спустись-ка пониже"

Сайдара сбавил высоту и очень низко пролетел над поселением, все обратили на него внимание, а также на то, что в когтях птица держала одного из их людей. В свою очередь Дан и Амалия с некоторым ужасом смотрели на то, что происходило внизу. В центре площади находилась небольшая платформа, на ней две виселицы с двумя будущими жертвами, которых, судя по всему, вот-вот должны были казнить. Одеты были эти двое - мужчина и женщина средних лет - в лохмотья, даже отдаленно не напоминающие одежду, а сами они выглядели в несколько раз хуже, чем те похищенные отрядом Сулима жители Истмирры. Одного взгляда сверху хватило на то, чтобы сделать такой вывод, а как же они выглядели вблизи?

Мы должны освободить их! - сразу же сказала Амалия, но Дан возразил ей.

Я не могу подвергать тебя опасности.

Но ведь они убьют их!

Тогда я сам спущусь, а вы поднимитесь повыше.

Ладно, - согласилась Амалия.

"Сайдара, когда я скажу, бросай его, а сам с Амалией поднимайся как можно выше, хорошо?"

"Да, господин"

Дан соскользнул вниз, но почти сразу завис в воздухе и, приказав Сайдаре бросить Сулима, подхватил того воздушной рукой. За эту долю секунды Сулим успел завопить так, что половина людей на площади шарахнулась по сторонам, то ли они испугались, что он сейчас упадет на них, то ли подумали, что на них еще что-нибудь обрушится, следом за мужчиной. Издав почти единогласное "ах", все неотрывно смотрели на происходящее в воздухе, как птица поднялась выше, а человек с немыслимыми серебряными волосами, парил в воздухе, перемещался по воздуху, и каким-то образом не давал упасть связанному мужчине. В страхе люди уступили им большую часть площади. Швырнув Сулима на землю, Данислав сам приземлился на помост перед людьми, которых собирались повесить, вблизи они, действительно, выглядели очень скверно, изможденные, израненные, не понятно, как они вообще держались на ногах. Но все-таки как бы ни было жестоко правосудие, Дан понимал, казнь - это мера наказания, за что-то же ее назначили, но вот за что?

Что сделали эти люди?

Все молчали, таращились то на него, то на Сулима, который отчаянно пытался встать, никто не подошел и не помог ему, хотя он узнал нескольких стоящих здесь человек, и его они тоже, наверняка, узнали. Однако никто ничего не делал.

Я спрашиваю еще раз: что сделали эти люди?

На этот раз слабый голос с задних рядов неуверенно произнес.

Это рабы.

Рабы. Да, в Союзе Пяти Мужей были рабы, Дан почувствовал, как холодок пробежал по спине, ведь раньше он просто знал, что есть такая страна, где существует рабство, но оказаться в этом месте непосредственно - это совсем другое. Он словно сейчас осознал значение самого слова "рабы", это даже не люди, они только живые вещи своего хозяина. А он еще возмущался в свое время, что Лиан его держит в качестве раба, а не сотрудника! Ведь на него подчас сваливали столько работы, которую вполне могли и должны были выполнить другие сотрудники, что Дану иногда поспать удавалось всего несколько часов в сутки; при этом если он где-то что-то не успевал проконтролировать, и Лиан узнавал потом, что исчезла часть выделенных средств, пусть даже небольшая, или сданная работа была выполнена не полностью, не в срок, все шишки сыпались на него. Однажды Дан вообще сорвался и сказал, что уходит, увольняется и даже стал писать заявление, но Лиан выхватил и порвал бумагу, заявив, что так просто отказаться от своих ошибок он ему не позволит. Только после того, как лекари сказали, что странный двухдневный сон - это признаки переутомления, Лиан испугался и то, только на недели две. Но что значило это в сравнении с тем, что эти люди не могли выбирать, не могли спорить, да и вообще иметь собственное мнение, они не могли решать за себя; все время обязанные кому-то, они не имели права ни на что, у них были только бесконечные обязанности и обязательства. Их могли избить, унизить, лишить жизни, и никто, никто не мог заступиться за них.

За что вас хотят казнить? - Дан развернулся и задал вопрос двум рабам.

Оба с минуту молчали, то ли не верили, что вопрос адресован именно им, то ли пытались подобрать слова. Наконец, мужчина ответил.

Мы не подчинились воле нашего господина, - едва волоча языком, произнес он.

А именно?

Мы не хотели, чтобы нашу с Линой, - кивнул он в сторону женщины, которая не просто молчала, а покорно склонила голову, когда он начал говорить, - дочь отдали в дом отдыха для господ.

Дан не понял значения его слов, но уловил общий смысл: ничего хорошего в доме отдыха для их дочери, похоже, не было.

Ей всего двенадцать.

Дана невольно передернуло, но его чувства никто из собравшихся на площади не разделял.

Да что с ними говорить?! Это же рабы!

Начиная с того момента, как все увидели гигантскую черную птицу в воздухе, люди так или иначе переговаривались меж собой, сейчас перешептывания переросли в недоуменные реплики: "Да кто это вообще?", "Чего он хочет?", "Почему он слушает простых рабов?" Меж тем по закону осужденным рабам не полагалось давать слово, а тут из их уст лились целые объяснения их проступка, и, похоже, тот, кто спустился с небес, слушал их, слушал и сочувствовал! Некоторые просто не могли перенести такое и, едва Дан заявил всем: "Эти люди невиновны!", запустили в сторону помоста все, что попалось им под руку. Палки с дороги, продукты из сумок, кто-то даже швырнул змею, неизвестно откуда взявшуюся - если только этот кто-то не носил ее у себя за пазухой. Однако стоило любому предмету коснуться невидимой черты вокруг юноши, как все звучно и с большей силой отлетало обратно. Палки били в лицо, продукты попадали в самые неприятные места, а змея удавкой закрутилась вокруг шеи своего отправителя. Почти единогласное "Ах!" сменилось восхищенным восклицанием.

Освободитель! - это произнесла женщина-рабыня, чем еще больше потрясла всех собравшихся на площади.

Выдернув голову из петли - охранник, который находился еще пару минут назад на подмостках, спрыгнул вниз сразу, едва увидел, что кто-то движется с неба в его сторону, и не мог помешать ей сделать это - женщина опустилась на колени и склонила голову перед Даниславом.

О, нет, нет! Не нужно этого! - тут же возразил Дан и, взяв ее за плечи, поднял на ноги.

Белая от страха, потрясенная до глубины души Лина едва не лишилась чувств. Дан непонимающе посмотрел на нее и, пожав плечами, молча развязал веревки на ее руках. Когда он повернулся лицом к людям на площади, то никого не увидел, все в ужасе разбежались, еще когда предметы стали отлетать обратно. Только несколько человек, что попрятались за телеги и прилавки по краям площади, в том числе и Сулим, оставались здесь.

Ты и, правда, Освободитель! - прошептал раб, потрясенный не меньше своей жены.

Что это значит? - переспросил Дан, развязывая ему руки. - Это просто факт или вы кого-то конкретного имеете ввиду?

Но ты освободил нас!

Да, потому что вас осудили ни за что.

Это ты, ты пришел к нам! - вслед за женой, мужчина рухнул на колени перед Даном и женщина, глядя на него, тоже.

Да что вы в самом деле! - не понимал Дан. - Встаньте, встаньте, я прошу вас!

Не смотря на то, что это противоречило их пониманию, оба покорно встали.

Ваша дочь, где она, где этот дом отдыха для господ?

Упоминание о дочери, разом убило всю их радость, на глаза Лины навернулись слезы, а ее муж грустным голосом ответил.

Ее забрали. Вряд ли она еще жива.

Дан почувствовал, как холодок пробежал по телу.

Почему?

Девочки, - мужчина нервно облизал губы, - редко выживают. Если бы она была старше.

Но вы ведь не можете знать этого наверняка! - почти воскликнул Дан, - А если она жива? Если она ждет вашей помощи?

Но ведь это дом отдыха для господ.

Мне плевать! - резко оборвал его Дан. - Где это, как далеко отсюда?

Это в городе, не здесь.

Где этот город?

Это далеко отсюда.

Вы можете показать? - требовательно спросил Дан, обращаясь к женщине, та испуганно посмотрела на него, потом на мужа и вновь на него. - Что? Я не понимаю! Почему вы молчите?

А-а, господин. Она ведь рабыня.

И что? - спросил вконец сбитый с толку Дан.

Женщина не имеет права говорить с мужчиной без разрешения своего мужа, отца или брата, а рабыня без разрешения любого мужчины.

В жизни не слышал более бредового правила! - сразил их своим ответом Дан. - Даже на памяти моих предшественников из далекого прошлого такого не было.

Меж тем со стороны прилегающих к площади улиц стал доноситься шум, сюда шли люди, возможно, они были вооружены, Дан прикинул, что если его защищает магия, то рабов ему придется отбивать; он попросил Сайдару сказать, что тот видит сверху. Да, к нему шли вооруженные до зубов ребята, значит, просить птицу рокха спуститься - рискованно, а вот сможет ли он сам поднять обоих рабов в воздух? Некогда было искать ответ в прошлом, ему оставалось только проверить это на практике.

Так, - обратился Данислав к рабам, - сейчас я поднимусь в воздух, а потом подниму вас.

Оба невольно подались назад и ахнули, Дан окатил их ледяным вопросом.

Предпочитаете остаться здесь и умереть?

Как ни странно, точного ответа на этот вопрос они не знали, чего Дан опять не мог понять и тем более принять такие странные порядки.

Да вы что? Они же убьют вас, вы, что не понимаете?

Да, они слышали приближающиеся шаги, но страх и повиновение, привитые с младенчества, сделали свое дело. Вздохнув, Дан оттолкнулся от помоста и, не спрашивая разрешения, поднял в воздух обоих рабов воздушными руками. Они завопили от ужаса, сейчас мужчина даже не обратил внимание на то, что женщина посмела раскрыть рот без соизволения. Едва Дан поравнялся с Сайдарой, как мысленно попросил его лететь к реке, на более или менее безопасное расстояние от поселка. Через десять минут они приземлились у обрывистого берега Пограничной реки. Опустив рабов на землю, Дан гневно подчеркнул.

Имейте ввиду, это промедление может стоить жизни вашей дочери!

В каком смысле? - сразу спросила его Амалия, чем естественно вызвала недоуменный взгляд со стороны рабов.

Их дочь, двенадцатилетняя девочка, в смертельной опасности, а они даже не пытаются помочь ей! - испепеляя их осуждающим взглядом, пояснил Дан. - Собственно за то, что они не хотели отдавать ее по требованию своих хозяев на господскую утеху в некий дом отдыха для господ, их и осудили. Они рабы, - и, указывая руками направление, он вновь спросил их. - В какой стороне город? Там? Там? В каком хотя бы направлении?

Трясясь как осиновый лист, мужчина поднял руку и указал-таки, в какой стороне расположен город.

Там. Если так лететь, также быстро, то это совсем близко.

Хорошо, этот дом отдыха, что он из себя представляет? Он один? Или их несколько?

В этом городе один. Это здание с башенками на крыше. Там не один этаж и это в центре города. Больше я ничего знаю, простите, господин.

Прости себя за свое промедление! - довольно резко ответил ему Дан, видя это, Амалия сразу остудила его пыл, взяв его за плечо, она сказала.

Дан, успокойся, мы же не знаем их порядков. То, что для нас неправильно, для них может быть правильным.

Да уж, - ответил он, видя, как глаза рабов полезли на лоб, - это точно. Как зовут вашу дочь? - более спокойно спросил он. - И как она выглядит?

Айна, господин. У нее светлые вьющиеся волосы, как у этой госпожи, - говорил он об Амалии, но не посмел при этом даже взглянуть в ее сторону, он и так непозволительно долго смотрел на нее до этого момента; сознавая свою вину, Велемир не мог найти места своим глазам, даже глядя на землю под ногами, он все равно видел лицо прекрасной госпожи. Госпожи, тогда как он всего лишь раб. - И глаза зеленые, такое сочетание у нас редкость, - из-за этого ее забрали так рано.

Как давно это было? - сочувственно спросила Амалия, но мужчина только мельком ошарашенно посмотрел на нее и поспешно вновь опустил глаза.

Разные порядки говоришь, - съехидничал Дан. - По их правилам женщина из господ, - указал он на нее свободной рукой, - имеет право говорить только с соизволения мужа, отца или брата, а рабыня, - Дан указал на Лину, - без разрешения любого мужчины. Дать тебе соизволение?

Замолчи! - осадила его Амалия и несильно ударила ладошкой по плечу. - Я не из их страны, и на меня их правила не распространяются.

Дан улыбнулся.

Конечно, конечно!

Что мы будем с ними делать? - спросила Амалия. - Очевидно, если они вернутся, то им не жить. Что если переправить их через реку?

Можно, я бы пока уничтожил переправу, но мы потеряем время.

Тогда не будем тратить его еще больше и приступим к делу, - сказала Амалия и, быстро поцеловав его, она пошла к Сайдаре и ловко взобралась ему на спину.

Дан поднялся в воздух следом, прежде, чем Сайдара подхватил рабов. Нужно было приблизиться к переправе, чтобы ощутить ее, увидеть и получить возможность управлять ею. Дан не знал, что именно он будет делать, он хотел сначала погрузиться в память прошлого и поискать что-нибудь подходящее для данной ситуации, но времени на это не было, и он не придумал ничего лучше, как разломать переправу, разобрать по кусочкам. Конечно, это наверняка погубит обитателей небольшого горного участка, а также какую-то часть речных жителей, но более быстрого и надежного варианта он в данный момент не знал. Дан опустился следом и сосредоточился, твердо стоя на земле, он проник сознанием в начало переправы, ощутив ее стык с берегом реки, потом взмахнул рукой и отсек ее почти до самой воды. Потом ту часть, что шла под водой и ту, что примыкала к краю Юрьевского леса. Дан весь взмок, это было далеко не так просто, как ему показалось вначале, он чувствовал себя так, словно ему дали подержать очень тяжелые сумки и забыли забрать их. Еще немного и он просто уронит эту махину, которую умудрился поднять в воздухе, но тогда бы образовался барьер, который перегородил бы реку. Превозмогая себя, Дан проник внутрь связей, что образовывали горную арку - переправа заскрипела, заскрежетала и рассыпалась на множество осколков. Они ссыпались горкой, перегородив реку внушительным барьером, но здесь было уже проще. Дан воздушными руками разбросал особо крупные фрагменты по обеим сторонам - рукава реки вновь слились воедино, вода быстро понеслась дальше в привычном потоке, забирая с места гибели тела тех, кто стал невольной жертвой. Почти полностью обессиленный, Дан лег на спину и стал ждать Амалию, которая в тот момент вкратце объясняла рабам, где они.

Это Истмирра, у нас нет никаких рабов и никогда не было, поэтому вы теперь свободные люди. Непосредственно перед нами Юрьевский лес, здесь живут древни, это магические существа, мой муж передаст им, чтобы они нашли и позаботились о вас. И да, у нас формальное равноправие полов, так что, как тебя зовут? - обратилась она к женщине, та инстинктивно посмотрела на мужа, но Амалия перехватила ее инициативу и, взяв ее за плечи, развернула к себе. - Нет! Ты имеешь право говорить сама, без чьего-либо соизволения! Так как тебя зовут?

Женщину всю потряхивало, в ее глазах блуждал дикий страх, но в то же время, Амалия ощущала волнение, которое охватило ее, а в глазах улавливался не только страх, но и огонек надежды. Скорее, ей просто не верилось, что все это правда, что она теперь часть этого мира, где нет правил, которыми ее стращали с самого детства. Однако помимо увещеваний, рабам прививали и веру в Алину в том виде, в каком ее понимали и представляли люди Союза, поэтому принять слова Амалии означало еще и отрицать то, во что она верила. Верила, но не свято.

Лина, - негромко ответила она.

А я - Амалия. Так держать, Лина! - подбодрила ее молодая женщина, строго посмотрев на мужчину, который не мог просто молчать.

Но это правило предписал Великий Алин! Человек - это мужчина, а женщина - живое существо, которое должно во всем следовать слову человека.

Это цитата? - изогнув бровь, скептическим тоном спросила Амалия.

Мужчина не понял вопроса, он впервые слышал такое странное слово.

Я имею в виду: откуда ты знаешь, что именно говорил Алин?

А-а, - мужчина замялся, - все так говорят.

Ну да, а еще каждый хоть раз в жизни говорил то, что хотел услышать, - мужчина вновь не понял и непонимающе посмотрел на нее, даже забыв, что не должен на нее смотреть. - Это я так, к слову. Или вас удивляет тот факт, что у меня есть разум? Удивительно, правда, но разум есть у человека, а человеком является и мужчина, и женщина. Или, на твой взгляд, рыба-самец является рыбой, а рыба-самка нет? Интересно, что если она не рыба, то почему, например, самец не может найти себе какую-нибудь лягушку? Та ведь тоже не рыба?

В этот момент раздался страшный скрежет, все четверо, включая Сайдару, посмотрели на переправу, которая приподнялась, зависла в воздухе на какое-то время и вдруг рассыпалась на каменные глыбы, все почувствовали вибрацию земли, когда камни рухнули в реку.

Все несогласные могут сплавать обратно, - заключила Амалия и, обратясь к Лине, уверенно сказала. - Лина, мы сделаем все возможное, чтобы спасти вашу дочь, обещаю тебе!

Глаза женщины невольно наполнились слезами, она взяла руку Амалия и поднесла к сердцу.

Благодарю тебя, госпожа! Храни тебя Великий Алин!

Спасибо, но можно называть меня просто Амалия, а благословение именем Алина Карона можно опустить.

Женщина непонимающе посмотрела на нее.

Вы многого не знаете, - пояснила Амалия. - До недавнего времени мы все очень многого не знали, нас обманывали с самого детства, но теперь настало время узнать правду, не нужно отрицать ее только потому, что она разнится с общепринятым мнением, но нужно открыть глаза и понять, что и как обстоит на самом деле, чтобы мы могли думать самостоятельно, более или менее, все-таки определенная предвзятость всегда существует.

А тот юноша, он действительно ваш муж, госпожа? - осторожно спросил ее мужчина.

Да, а что вас так удивляет?

А-а, я лишь хотел спросить, просто мы решили, что он - тот самый Освободитель, о котором поют в песнях, тот, кто придет и освободит нас, я имею ввиду рабов. Но только Освободитель должен быть существом божественным.

Амалия рассмеялась.

Я ему передам, чтобы изобразил на лице побольше божественности!

Оба раба смотрели на нее с все тем же непониманием.

Да, - серьезным тоном пояснила Амалия, - Данислав - мой муж, он вполне себе живой человек, хотя так как он - властитель магии, то наполовину он - магическое существо. Ваш Великий Алин тоже был властителем магии, таким же наполовину магическим существом, а наполовину обычным человеком. Впрочем, нет, человеком он был неординарным, не каждого обожествляют и цитируют так, как это нужно в том или ином месте, в тех или иных обстоятельствах. Пожалуй, Дан действительно прав, и не нужно скрывать правду, продолжая врать. Алин Карон - никакой не бог!

Такие крамольные речи лишили невольников страны Союз Пяти Мужей дара речи и надолго, они молча проводили Амалию взглядом, не веря в то, что услышали то, что услышали. Как может эта женщина говорить такое? Как может она рассуждать в принципе и тем более делать такие умозаключения? С этим невозможно было мириться! И все-таки в глубине души Лины продолжал жить тот огонек, который увидела в ее глазах Амалия, и он обещал разгореться в скором времени, а проживание среди древней должно было этому поспособствовать.

Увидев сверху, что Дан лежит на земле, Амалия, конечно же, перепугалась, но едва заметив их, он привстал и встретил их, уже твердо стоя на ногах.

Ну что, Освободитель, - лукаво спросила она его уже в воздухе, - почему в тебе так мало святости?

Не понял?

Эти рабы, они приняли тебя за Освободителя, воспетого в легендах. Правда, тот - святой человек, а ты уже жениться успел!

И кем меня уже только не назвали! Сначала приспешником Алины, потом решили, что я - посланник Алина, потом некоторые все-таки признали, что властитель магии вернулся, а теперь я уже - освободитель рабов, уверен, местные клирики примут меня за злостного еретика, и опять запишут в ряды Алины.

- Могут, - согласилась Амалия. - Слушай, надо бы передать древням, чтобы они нашли этих двоих и позаботились о них.

- Хорошо, а пока дай-ка мне на минуту свое обручальное кольцо. Я наложу на него защитное заклинание, а то я мыслить не могу трезво, зная, что подвергаю тебя опасности.

- Это как тот щит, который изобрел Драгомир?

- Изобрел? Нет, защитное заклинание изобрел не Драгомир, хотя те щиты вполне мог сделать он.

- И оно защитит меня от всего? - уточнила Амалия. - Или мне все-таки стоит уклониться, если я увижу, что в меня летит нож?

- Конечно, стоит уклониться: нечего лишний раз привлекать к себе внимание, - улыбнулся Дан. - Но если серьезно, то заклинание защитит тебя от всего, кроме направленного действия, вызванного магией, но и тогда ты почувствуешь это, что кто-то сжигает защитную оболочку. Не думаю, что сейчас найдется некто, кто знает, как это сделать, так что при желании можешь демонстративно стоять; когда я был там на площади и в меня запустили всем, чем можно, то эффект моей самозащиты произвел на них неизгладимое впечатление.

- Ну, еще бы! Тебе бы неделю назад такое продемонстрировать, я бы посмотрела на твою реакцию! Да ты и сам помнишь, как отреагировал на слова Гедовин о магии.

- Это точно! - усмехнулся Дан. - Знаешь, когда я ночью вернулся в город и мне сказали, что Лиан объявил о существовании магии, я решил, что он либо тронулся, либо зачем-то соврал, а потом я... Помнишь, я говорил тебе, что видел в ту ночь призрака?

Амалия кивнула.

Так вот, это был призрак того, кто спас мне жизнь. Точнее, жизнь мне спасла госпожа Руяна. У нее каким-то образом оказался браслет с душой жертвы. Тот древень, что пожертвовал своей жизнью, отдал всю свою магическую силу и свою душу для создания жертвенной сети. Но обычно за счет высвобожденной магии душа того, кто добровольно жертвовал собой, внешне превращалась в тоненький металлический браслет, если потом его надевали на руку умирающего, то тот полностью исцелялся. Она могла выжить, этот браслет мог спасти ее, но она отдала его мне.

- Но... ты не рассказывал, что был смертельно болен.

- Я сам не знал этого, до недавнего времени, наверняка, знали и понимали лекари, но Лиану они сказали, что я просто переутомился.

- Что?! Значит, правду люди говорили, во всем виноват Астеев?!

- Нет, он вообще не причем. Я ведь говорил тебе, что Алин едва не погубил весь мир, так вот тогда рухнула первая опора... Понимаешь, магия - своего рода живой каркас этого мира, если ее не станет, то все умрет. Алин отказывался признавать это и считал, что мир нужно избавить от магии, что без нее все станет проще, легче будет следовать правилам и все контролировать; он и не мечтал о мировой религии, которую утвердили его последователи, а если он такое предполагал, то, верно, не преминул бы составить свой кодекс законов - естественно, не он писал их, иначе Всевладоград не принимал бы поправки к прочтению Свода Законов чуть ли не каждый год, и это я уже молчу о порядках в Союзе Пяти Мужей, тоже якобы написанных Алином. Так вот, мир зиждется на опорах, они связывают все вокруг, образуя единое целое. Так что если бы Гедовин не разбудила Драгомира, то всплеск силы, который я должен был задержать - собственно, за этим Лукаш и отправил меня в Велебинский Посад - разрушил бы вторую главную опору, на трех ножках, как известно, стул может стоять, а вот на двух нет. Мир бы погиб позавчера, а если бы Драгомир не взорвал Чудоград, то он погиб бы еще тысячу лет назад.

- Это все с таким трудом укладывается в голове! - призналась Амалия.

- Охотно верю. Ладно, давай кольцо, смотри пока вперед, по идее, скоро мы уже должны увидеть этот город.

Пока Дан с закрытыми глазами что-то шепотом говорил над ее обручальным кольцом, сжав его в кулаке, Амалия осмотрелась. Местность их окружала странная, она никогда не видела такого: песок, песок и вдруг среди песка зеленый остров. У реки все было наоборот, среди земли небольшие песочные островки. Как люди перемещались по этому песку? Разве возможно в такой местности построить дороги?! Если только дорога была, но где-то в стороне, а по песку люди шли пешком? Однако через пару минут, Амалия разглядела в стороне реку, на прибрежных полях которой трудились люди, еще дальше она разглядела дорогу, похоже, та и правда пролегала в стороне от песчаных наносов.

- Это тяжелый песок, - ответил на ее мысли Дан, надевая на ее пальчик кольцо. - Здесь не бывает песчаных бурь, но ходить по этому песку нельзя: засосет, поэтому даже ближнее расстояние может быть очень дальним. Сам буквально только что узнал, - пояснил он, чувствуя вопросительный взгляд Амалии, она сидела сзади него, - я задал своей памяти вопрос и получил ответ. Жаль, что это не всегда так быстро происходит.

Тем временем они поравнялись с дорогой, все, кто шел и ехал по ней, останавливались и провожали их взглядами, кто с криками, кто молча, кто-то даже потирал глаза, видимо, надеялся, что это поможет проснуться. Издалека уже виднелись башни города, тем временем дело шло к вечеру. Сайдара с не меньшим интересом, чем его седоки разглядывал местность внизу. Ему Дан ничего не пояснял, но он и сам смекнул, что люди не спроста перемещаются только по земле и не ступают на песчаную поверхность. Вскоре показались городские стены и крыши домов, сначала предместий, а потом уже самого города.

"Куда мне приземлиться, господин?"

"Пока просто полетай, осмотримся".

Но просто полетать не получилось, вместо ожидаемой паники и испуга, некоторые из защитников города у городских стен запустили в Сайдару несколько камней из метательных орудий. Увидев, что в него летит увесистый булыжник, Сайдара уклонился в сторону, но Дан тут же успокоил его.

"Я откину их, не беспокойся"

Увидев первый камень, Амалия не испугалась так, как после его падения в другой части города: камень едва не похоронил под собой нескольких человек, протаранил землю где-то на полметра, расплющив попавшуюся на своем пути телегу. Молодая женщина невольно вздрогнула и покрепче обняла Дана, тот заверил ее.

- Не бойся, они нас не достанут.

Тут же он подтвердил свои слова, отклонив в сторону, сначала один и почти сразу еще два камня. Амалия зажмурилась: смотреть куда они приземлились она не могла. Открыв глаза не сразу, а спустя несколько минут, Амалия увидела, что один из булыжников приземлился на площади, а второй, по-видимому разрушил статую. О местоположении остальных камней она не хотела даже задумываться, тем более что прямо под ними находилось здание с башенками. Основная его крыша была изогнутой и покрыта черепицей - приземляться для Сайдары слишком рискованно.

- Что будем делать?

- Я мог бы спуститься туда и разведать обстановку, а вы опять подниметесь выше.

- Мне это не нравится. Ты говорил, что кольцо защитит меня?

- Да, но Сайдару-то нет, поэтому вы сейчас подниметесь выше.

- А может, ты спустишь меня на тот балкон? - указала она на балконную площадку в несколько квадратных метров на уровне второго этажа, всего этажей было три.

- Нет, Амалия, спущусь я один, потому что, если тебя поймают, кольцо тебя не защитит.

- Но я могла бы быть полезной.

Дан повернулся к ней и очень осторожно произнес.

- Амалия, в данный момент я не знаю: что делать, к тому же мне будет в тысячу раз спокойней, если я буду знать, что ты в безопасности. Пожалуйста.

- Зато мне не будет спокойно, - со вздохом ответила она, но все-таки согласилась. - Хорошо.

- Спасибо, - поблагодарил он.

Она нехотя отпустила его, и он соскользнул со спины Сайдары.

- Удачи, - прошептала она ему вслед, Сайдара сразу же стал набирать высоту.

Чем ближе к земле, тем громче становились крики - к этому еще предстояло привыкнуть, а вот в воздухе он уже чувствовал себя очень уверенно, он ощущал поверхность под ногами, поэтому интуитивно изменил скорость движения в нужный момент, каждый поток воздуха все более казался ему старым добрым другом, хотя познакомились они совсем недавно. Пожалуй, сейчас Дан испытывал даже настоящий восторг, в отличие от первого полета.

Приземлясь на балконную площадку, он решительно прошел внутрь здания через словно специально для него открытые двери. В коридоре царил полумрак, и свет шел только через балконные двери, внутри было как-то неприятно, помимо окон отсутствовали и всякие украшения: здесь не то что не было колонн, но не было даже элементарных украшений, даже штукатурки на стенах. Создавалось впечатление, что подробности внутреннего интерьера никому не были нужны изначально. Зато внешне дом выглядел очень симпатично, те же башенки придавали ему немного сказочный вид. Балкон имел красиво оформленные ограждения, ровный, мощеный плиткой пол и две беседки перед небольшим круглым столиком.

Выбрав направление наугад, Дан шагнул в правое крыло здания, пройдя несколько ответвлений, он свернул в более или менее освещенный несколькими факелами проход, через каждые метра два здесь располагалась дверь, похоже, это были такие маленькие комнаты, из которых доносились неопределенные шуршащие звуки, трудно даже было сказать, что именно люди там делают: штукатурят стены или разговаривают. В одной из комнат все-таки разговаривали, Дан прислушался, но ничего конкретного, кроме отдельных слов "нет", "нельзя", "возможно", "я верю" и тому подобного он не расслышал, за этим занятием он не услышал, как из-за сзади поворота вышел человек и строго спросил.

- Кто ты? Что ты здесь делаешь?

Дан обернулся, перед ним стоял настоящий великан, загораживая собой чуть ли не весь проем, Дан не доставал ему даже до плеча.

- А вы кто и что здесь делаете? - нагло спросил молодой человек.

Великан, почти раздетый - на нем была лишь белая набедренная повязка - недоуменно моргнул, Дан воспользовался его замешательством и задал единственно интересующий его вопрос.

- Я ищу девочку, ее зовут Айна, ей двенадцать лет и ее привезли из поселка недалеко от Пограничной рекой. Где она?

Великан сощурил взгляд и осторожно спросил.

- Ты странно одет - ты не из наших мест, но откуда?

- На мой взгляд, ты вообще забыл одеться, - бесцеремонно сказал Дан, но все-таки ответил. - Я из Истмирры, если тебе это о чем-то говорит. Так, где девочка?

Но вместо ответа верзила закричал и сорвался с места. Дан не шелохнулся, как и летящий в него предмет, этот тип отлетел на несколько метров назад, упал и, привстав на локтях, недоуменно завертел головой. Дан шагнул ему навстречу и воздушными руками оторвал здоровяка от пола, тот завопил как сумасшедший, отчаянно замахал руками, он вот-вот готов был расплакаться. На его крик жители близлежащих комнат выглянули в коридор. На Дана смотрели одни глаза, все остальное скрывали цветные ткани, или, скорее тряпки, судя по их потрепанному внешнему виду. Покрепче сжав воздушной рукой здоровяка, Дан встряхнул его как куклу и бросил на пол.

- Я ищу девочку по имени Айна. Кто-нибудь знает ее? - громко спросил он, но тут же пояснил сам себе: судя по тому, что Лина не носила такие одеяния, эти женщины не были рабынями, так где же ему сейчас взять их братьев, мужей и отцов, чтобы они разрешили им ответить на его вопрос?

Здоровяк поднялся на четвереньки и хотел, было, удрать, но Дан вовремя прижал его воздушной рукой к полу.

- Мне повторить вопрос?

- Я отведу тебя к ней! Отведу! - отчаянно выкрикнул мужчина. - Отведу, только отпусти!

- Обманешь - глубоко пожалеешь! - пригрозил ему Дан и только после этого отпустил великана, тот смешно поднялся на ноги с четверенек и очень резво направился в глубь правого коридора, молодой человек последовал за ним. - Кто те женщины? Это ведь женщины?

Мужчина промолчал, но Дан тут же прикрикнул на него.

- Я задал вопрос!

Подпрыгнув, великан глухим голосом ответил.

- Да, это задолжницы, их отдали сюда отрабатывать долги.

- Значит, они не рабыни, а свободные граждане?

- Они не граждане, они женщины.

- Так сказал великий Алин? - насмешливо уточнил Дан, но мужчина ответил очень серьезно.

- Да.

- И что вы, получается, держите поблизости братьев, отцов и мужей этих женщин, чтобы они могли позволить им говорить?

- Нет, они сейчас все равно, что рабыни, любой мужчина может позволить им говорить.

- О, да у них прямо свобода выбора! Только мне непонятно, почему тогда никто не ответил на мой вопрос?

- Потому что надо было сказать им "отвечайте".

- Как у вас все сложно! Ну а ты, раб или нет?

- Я - раб, мой господин - хозяин этого дома.

Они свернули влево и спустились на первый этаж, навстречу им попалось несколько женщин, закутанных в тряпки, но никто из них, естественно, и словом не обмолвился, хотя они провожали их обоих очень внимательными и долгими взглядами.

- А охрана здесь есть? - уточнил Дан на всякий случай. - Если да, то как она выглядит?

- Вот так, - ответил здоровяк и указал рукой на вышедших из-за поворота четверых вооруженных до зубов людей с цветастыми платками на голове, точь-в-точь ребята из отряда Сулима.

- А это еще кто? - сурово спросил идущий впереди отряда из трех человек, доставая на ходу здоровенную саблю.

- Вряд ли мое имя о чем-то тебе скажет, - спокойно ответил Дан и с силой отбросил всех четверых к стене, потом вырвал этот фрагмент стены и, перевернув в воздухе, подвесил его над головами стражников, те не на шутку испугались, трое из них завизжали как испуганные девчонки, увидевшие мышей, и бросились наутек туда, откуда пришли, а еще один на четвереньках отполз через образовавшийся проем в угол комнаты и забился там вместе с перепуганной ее обитательницей. Здоровяк прижался к стене.

- Кто ты? - с ужасом спросил он побелевшими губами.

- Веди дальше, - сказал Дан, положив фрагмент стены на пол комнаты.

Покорно кивнув, раб быстро зашагал далее по коридору, вскоре он повернул влево, потом свернул в левый тупиковый коридор и дошел до самой последней двери.

- Она должна быть там.

- Что значит "должна быть"? - нахмурился Дан. - Что вы с ней сделали?

- Хозяин купил ее неделю назад, а когда привез сюда, девчонка заболела. Наш лекарь хотел вылечить ее, но сказал, что это займет какое-то время, а сегодня он сказал, что уродство не исправить, поэтому ее собирались вечером увезти вместе с мертвой рабыней, которую накануне случайно убил один господ.

Дан с ужасом слушал это, отказываясь понимать: как можно мириться с таким, считая абсолютно нормальным бесчеловечное отношение к людям. "Уничтожить вас всех надо!" - зло подумал он, но тут же осек себя за такую мысль: люди иногда становятся заложниками системы, кто знает, как могло бы измениться их миропонимание, дай им кто-нибудь шанс узнать что-то другое, тем более что в известной пословице говорилось: "любое время, а люди не меняются". Значит, и здесь должны жить хорошие люди, а злодеев и в хваленной Истмирре хватало. Обойдя верзилу-раба, Дан открыл дверь и вошел внутрь. В полутемной комнате - освещение от почти сгоревшей маленькой свечи было никакое - забившись в углу на кучке старой соломы сидела девочка, подобрав под себя колени. "Как они все еще не задохнулись в этих каморках?" - подумал Дан, решив, что здесь должны быть какие-то вытяжки. Увидев девочку издалека, Дан поначалу даже не понял, что в ребенке не так, но подойдя ближе разглядел страшную простуду на губах, нос у девочки распух, скорее всего от насморка, а глаза были заплаканными и распухшими.

- Не бойся, Айна, я вытащу тебя отсюда и отвезу к твоим родителям.

Девочка, не веря своим ушам, молча хлопала глазами, не понимая, что происходит. Кто этот человек? Откуда он знает ее имя? И как он может говорить такое? Она теперь принадлежит хозяину этого дома отдыха для господ. Или он, что ее новый хозяин?

Идем, и поживее, - сказал Дан и, взяв девочку за руку, он с силой поставил ее на ноги.

Девочка оказалась такой маленькой и худенькой, что сердце Дана невольно сжалось в комок. Волосы у нее были спутанными и сильно грязными, а платье на ней непонятно вообще как держалось: все ободранное и перештопанное. Если учесть, что она спала на этом же клочке старой соломы без всякого одеяла, то неудивительно, что она заболела. Потянув девочку за собой, Дан пошел к выходу, верзила раб, на фоне которого девочка казалась и вовсе крошечной, вжался в стену и затаил дыхание. Однако не успел Дан дойти и до середины коридора, как из-за поворота показалось пятеро стражников, одним из них был тот, что с визгом убегал накануне.

Это он! - пискнул стражник, указав пальцем на своего обидчика.

Но Дан лишь хмыкнул и, отпустив ненадолго девочку, вырвал еще один кусок стены и стал медленно опускать на стражников, двое, включая старого знакомого, сразу убежали, а оставшиеся трое пригибались до тех пор, пока не встали на четвереньки, понимая, что дальше их ждет только лежачее положение и тяжелый пресс на спину, стражники выскочили из-под куска кирпичей и бросились наутек. Айна смотрела на все это широко распахнутыми глазами, она тоже испугалась, но от страха не могла пошевелиться, хотя в душе она уже подумывала о том, чтобы вернуться в свой угол, где она провела последнюю неделю дней. Но Дан вновь взял ее за руку и потянул за собой, и тут выскочивший с противоположной стороны коридора стражник запустил в них кинжал. Почувствовав движение воздуха, Айна обернулась и вскрикнула, Дан тоже услышал нового гостя и успел повернуться и закрыть собой девочку. Как заговоренный кинжал полетел обратно и пронзил в самую грудь своего отправителя. Девочка ахнула, но Дан не дал ей опомниться и почти бегом направился к ближайшему окну. На ходу выбив его порывом воздуха, Дан поставил девочку на подоконник и ловко забрался сам - Айна дернулась назад.

Не бойся!

К зданию меж тем уверенно приближался целый отряд, около двадцати человек, а из здания с криками выбегали все его обитатели. Увидев в воздухе человека с серебряными волосами, они указывали на него подоспевшей подмоге, несколько из этого отряда достали луки и запустили в властителя магии с десяток стрел, которые, как и тот кинжал, полетели обратно, смертельно ранив пятерых человек. Слыша внизу крики, Амалия стала напряженно вглядываться, но с такой высоты, на которую поднял ее Сайдара, она видела только маленькие, медленно движущиеся точки. Потом одна из них стала приближаться. Увидев мужа, Амалия улыбнулась, девочка была с ним. От страха она вцепилась в своего освободителя мертвой хваткой и сильно зажмурилась, боясь приоткрыть хоть один глаз. Дану пришлось постараться, чтобы отодрать ее от себя и передать в руки Амалии, в этот момент девочка завопила от ужаса, ей пришлось открыть глаза, но, увидев прекрасную госпожу, она немного успокоилась и дала усадить себя на спину огромной птице. Все это было настолько невероятно, что девочка несколько раз ущипнула себя за руку. Нет, все настоящее, ее только спас человек с серебряными волосами, и теперь она летит на спине огромной птицы, а рядом нее сидит женщина в брюках. Айна невольно задумалась: кто же она, эта женщина? Она была без головного убора, но тогда это значило, что женщина рабыня, но она была так прекрасна, что походила на настоящую госпожу.

Все в порядке? - спросила она.

Первой! У мужчины! У Айны отвисла челюсть от изумления, она сидела впереди и теперь невольно повернулась, неотрывно смотря на Амалию. Обратив на это внимание, Дан наклонился и шепнул жене на ухо.

Ты определенно произвела на нее впечатление.

Амалия вопросительно посмотрела на девочку, словно спрашивала: что тебя так удивило? Но девочка лишь испуганно вздрогнула и опустила глаза.

Что там произошло? Я слышала крики.

Ну, мое присутствие, скажем так, заметили, поэтому к дому отдыха подходил целый отряд, когда я выбрался, наконец, из здания, некоторые из тех стражников запустили в меня стрелы, и один охранник еще в том доме метнул в меня кинжал. В общем они, - голос Дана сорвался, но она знала: о чем он говорит.

Я понимаю, но ты не должен переживать, слышишь? Это твоя самозащита, и ты ни в чем не виноват, никто не заставлял их целиться в тебя, так что это они сами убили себя, а не ты их.

Но я мог отвести и стрелы и кинжал в сторону! Может, кинжал и не успел бы, а стрелы мог!

Данечка, милый мой, успокойся! - ласково сказала Амалия, она повернулась к нему и ласково провела рукой по его щеке. - Ты не виноват, к тому же иногда преподать урок, пусть даже жестокий, нужно. Теперь эти люди знают, что им стоит опасаться тебя, а если они вздумают, запустить в тебя оружие, то сами же и поплатятся за это.

Не знаю... у меня такое чувство, что это я убил их.

Не говори так, ты убил бы их, если бы сам взял кинжал и стрелы, а потом запустил бы их в каждого из погибших. Ты ведь этого не делал?

Дан покачал головой.

Нет, значит, не ты их убил, не ты, а твоя самозащита властителя магии.

Спасибо, - поблагодарил ее Дан с грустной улыбкой на лице.

Много там рабов в том доме?

Много, - тихо сказал Дан и, перейдя на шепот, сказал Амалии на ухо. - У нее простуда на лице, они полечили ее, но не получилось, и за это они хотели скинуть ее в какую-то яму месте с убитой рабыней. Опоздай мы пару часов и ее бы уже не было в этом доме.

Амалия ошарашенно посмотрела на него, потом на девочку, она отказывалась принимать такое.

- Она запугана до ужаса, - продолжил Дан, - вряд ли она вообще понимает, что теперь свободна, и она, скорее, боится нас, чем доверяет.

Из-за встречного ветра Айна не смогла разобрать ни одного слова, но она нутром чувствовала, что речь шла о ней, иначе зачем мужчина стал говорить так тихо. Украдкой девочка взглянула на особенную женщину, которая смела первой задавать вопросы мужчине, это вызвало столько же восхищения у девочки, сколько у ее отца возмущения. Ей ужасно хотелось спросить, откуда они узнали о ней, правда ли, что они везут ее к родителям, но она знала, что спрашивать первой нельзя и потому терпеливо молчала. Айна не боялась высоты, с нескрываемым восторгом смотрела она вниз, в какой-то момент она увидела свой поселок, не сразу узнав его, сейчас он казался горсткой крошечных домиков, но больше всего девочку поразила Пограничная река. Та высота, на которой они летели, уходящая за горизонт в обеих направлениях река с обрывистыми берегами - все это выглядело просто потрясающе! Айна невольно ахнула.

Нравится? - услышала она голос Амалии.

Очень! - восторженно ответила девочка.

Особенная женщина задала ей вопрос. Вот бы она еще что-нибудь спросила! - мечтательно подумала девочка, но спросил ее мужчина.

Айна, ты одна у своих родителей? Или у тебя есть браться и сестры?

Нет, господин, я одна. Мама болела очень, после того, как я родилась, поэтому наш хозяин говорит, что я проклята.

Глупость какая! - возмутилась Амалия, и решила пояснить сейчас, - Послушай, Айна, ты теперь свободна, у тебя больше нет хозяев, ты сама себе хозяйка, привыкай к этой мысли.

Девочка обернулась и недоверчиво посмотрела на нее, но спросить первой не решилась, Амалия смекнула: в чем дело.

- Хочешь что-то спросить?

Да.

Айна, если ты хочешь что-то спросить, значит, спрашивай, это твое право свободного человека. Нет, конечно, о правилах приличия забывать нельзя, например, перебивать, но если очень надо, то можно извиниться за беспокойство и спросить. Так, я слушаю?

Вы правда знаете моих родителей?

Да, мы летим к ним, они сейчас в поселении древней, это такие магические существа.

Магические? - девочка вновь обернулась и еще более недоверчиво посмотрела на Амалию.

Да, все верно. Хочешь, я расскажу тебе о магии?

Девочка кивнула, но прежде, чем Амалии стала говорить, она восторженно озвучила свою догадку.

Вы - волшебница! Поэтому вы такая необычная!

Почему я "необычная"? - с улыбкой уточнила Амалия.

Ну вы так одеты, и вы первой спросили у мужчины.

Амалия рассмеялась.

Привыкай! Скоро сама будешь носить брюки, и не только спрашивать, а требовать ответа на свои вопросы, особенно у мальчишек!

В двух словах рассказав ей о магии, Чудограде и Истмирре, Амалия пообещала девочке рассказать все более подробно и обстоятельно, но позже, они уже подлетели к поселению древней - Айна увидела под собой только обычную поляну, когда же они внезапно оказались в другом месте, девочка вновь ахнула и стала восторженно озираться по сторонам. Древни поразили ее, девочка так и застыла, внимательно и с интересом разглядывая удивительных существ. Дан первым спрыгнул со спины Сайдары, потом подхватил девочку из рук Амалии и помог спуститься жене. Меж тем к ним подошел Агний и радостно поприветствовал.

Хорошо, что вы вернулись. Есть хотите?

Очень! - признался Дан. - А двое людей из Союза, они уже здесь?

Да, они в домике справа от вашего, если смотреть отсюда. Ужин скоро принесут к вам в домик.

Спасибо, Агний, ты настоящий друг.

Что ты, господин!

Не скромничай. И, Агний, нельзя где-нибудь отмыть эту девочку и одеть во что-нибудь приличное?

Да, конечно.

Сейчас, - Дан перешел на современный язык и спросил, - Амалия, можешь привести девочку в порядок? Ну... ты понимаешь.

Да, Арина! - окликнула она древенку, которая как раз проходила в стороне. - Мы все сделаем.

Хорошо. Да, Агний, ничего не нужно.

Кивнув, Агний ушел, а Дан, не взирая на подошедшую Арину, которой Амалия жестами, с минимальным употреблением слов на древнем языке стала объяснять, зачем она ее позвала, взял девочку за подбородок одной рукой, а другой провел вблизи болячек, как бы смахнув их. Девочка пискнула и подалась назад, было немножко больно, да и просто страшно: от ладони молодого человека шел свет, падающий прямо ей на лицо. Когда он отпустил ее, девочка стала трогать руками губы и нос, не обнаружив там болячек, да и дышать стало легко, не веря в то, что такое возможно, Айна отрывисто дышала, но потом вдруг крепко обняла Дана и заплакала. Не ожидав такой реакции, Дан растерялся, но потом легонько похлопал девочку по спине, ласково сказав.

Ну, что ты!

Девочка и сама смутилась своему поступку, но ничего не смогла с собой поделать, и только больше расплакалась, когда Амалия погладила ее по голове.

В новом красивом платье, с аккуратно уложенными волосами, пребывая на седьмом небе от счастья, Айна постучалась в дверь домика, в котором разместили ее родителей. Девочка уже успела познакомиться с Ладой, всей душой полюбить Амалию и почувствовать невыразимую радость от того, что ее рабское прошлое осталось там, за Пограничной рекой. Айна постучалась еще раз, окликнув родителей, чтобы они услышали ее и открыли ей. Дверь подалась внутрь и в проеме показалось немного испуганное лицо матери. Увидев Айну, женщина вскрикнула и, оттолкнув дверь, крепко обняла дочку. Если до этого она еще не верила, не понимала, как можно вернуть дочь тогда, когда это уже невозможно, то теперь Лина просто поверила в чудо.

Айна! Доченька, ты жива!

Из дома выглянул отец, он тоже безумно обрадовался девочке, заключив и жену, и дочь в объятья. Тем временем в Союзе Пяти Мужей никто не собирался так просто забывать об их существовании. После переполоха в доме отдыха весь город стоял на ушах, все воины были подняты по тревоге. Предполагалось разное: от атаки соседних патиров до сверхъестественного: гнева Алина или провокации - Алины. Первое более укладывалось в голове, патиры часто нападали друг на друга, границы их владений постоянно смещались в ту или иную сторону. И все-таки странно, что, освободив одну рабыню, летающий человек скрылся. Скрылся, убив шестерых человек, и смерть всех шестерых была очень странной. Стражники направили оружие на него, а это оружие, не причинив ему вреда, убило их самих. Доверенный патира по управлению городом допрашивал свидетелей, слыша такие странные свидетельства, он пригрозил розгами всем, если они не вспомнят более достоверных и реалистичных подробностей. Выяснив, что девочка была привезена из пограничного поселка у переправы, доверенный отправил туда небольшой отряд для выяснения обстоятельств и дополнительных сведений, а также гонца со срочным донесением патиру Сахабу.

После того, как Дан забрал рабов, Сулим выбрался из своего укрытия и побрел к своему знакомому, хозяину тех самых рабов, что чудом избежали смерти. Постучав в красиво расписанную деревянную дверь - дерево было роскошью в Союзе, обычно двери делались из плотно плетеной соломы, шкур или тканей, а сам дом из камня и малопрочного кирпича, Сулим буркнул открывшему дверь рабу свое имя, но его и так узнали и сразу впустили в дом, как и в доме отдыха, внутреннее убранство здесь отсутствовало: так предписывал Алин, когда говорил о греховности и людской низости, а также о том, что люди должны стремиться к лучшему - это подчеркивал внешний интерьер зданий. Сулим прошел во входную комнату, сел на скамью, взял со стола хлеб, жадно откусил кусок, едва уместившийся во рту. Он уплел всю буханку прежде, чем ему навстречу вышел Рахим.

Сулим! Какими судьбами? Без обид, но выглядишь ты не очень, что случилось?

Здравствуй, Рахим, я с площади, где должны были казнить твоих рабов, но не казнили.

Рахим с интересом посмотрел на него.

Мне некогда было пойти на казнь, значит ты оттуда. Расскажи, что видел. Мальчишка-раб прибежал оттуда как с пожара, какую-то околесицу нес.

Раб принес поднос с едой и горячим питьем на травах. Сулим сразу же стал жадно уплетать содержимое подноса за обе щеки, только после того, как он немного наелся, он стал рассказывать еще более невероятную историю, так как начал с момента встречи с Амалией. Рахим слушал его молча, с блуждающим по комнате взглядом, отчего Сулим начинал злиться.

Ты зря не веришь мне!

О нет, что ты, я тебе верю, просто, извини, но это все звучит... неправдоподобно.

Думаешь, я сошел с ума и мне это приснилось? Выйди на улицу, Рахим, и послушай, что люди говорят.

Рахим сощурился и внимательно посмотрел на Сулима, с минуту он молчал, потом подался чуть вперед и негромко спросил.

Как же такое возможно? Думаешь, это гнев Алина?

Не думаю, что это - гнев Алина, потому что та нечисть, древесные люди, плохо говорили об Алине, пусть я не понял слов, но интонация, они говорили о нем так, словно он был каким-то отъявленным головорезом! Представляешь?!

Но ведь это же ересь! - взбудоражено прошептал Рахим.

И я так думаю, не зря мы всегда говорили, что за рекой мир грешников. Грешники там и живут! Разве могут праведные люди зло говорить о всемилостивом и всеблагом Алине? Разве могут праведные люди не считаться с законами, которые он даровал нам, недостойным? А теперь они еще создали нечисть, которая может разговаривать, думать. Это ужасно!

Оба долго молчали, создавшуюся тишину нарушало только негромкое, но навязчивое чавканье Сулима. Наконец, Рахим решительно заявил.

Я считаю: нужно объявить священную войну!

Но во главе них человек с серебряными волосами! - не без тени страха в голосе произнес Сулим. - Он управляет воздухом, повелевает гигантской птицей и ожившими ветками. А глаза, это глаза демона, и я вспомнил, где их видел! Ты ведь бывал в главном храме в Кхабаде?

Рахим кивнул.

Помнишь, там есть изображение, где всемилостивый и всеблагой Алин свергает свою сестру? Она как две капли воды похожа на своего брата, но у нее такие страшные злые серые глаза, большие серые глаза, как у него.

Рахим слушал его с открытым ртом, отказываясь верить в то, что все это правда, но Сулим тем временем стращал еще больше.

А на руках у него выжжены какие-то обезьяны с крыльями. Он само зло, и он едва не задушил меня, при этом даже меня не касаясь! Только с ней он добр и мил, с женщиной, которую он называет своей женой, позволяя ей вести себя неподобающим образом. При этом она старше его лет на пять - шесть или даже больше!

Рахим даже ахнул, не в силах справиться с собой, он встал, прошелся по каменному полу и твердым голосом повторил.

Война! Только священная война! Алин с нами! Он поможет нам!

Алин с ним, иначе, как он спасся и вернулся на родину? Хотя сначала Сулим жутко испугался, что Алин покинул его, оставив умирать в той яме. Но, находясь там, в кромешной тьме, Сулим изо всех сил молил Алина, чтобы он простил его, сжалился над ним и позволил вернуться домой. О том, что это могло быть простое великодушие со стороны Данислава, тот даже мельком не предположил, удачно вписав все в привычное ему понимание действительности. Вместе Сулим и Рахим до самого вечера обсуждали событие, взволновавшее весь поселок. В дом Рахима приходили люди, некоторые из которых видели, как огромная птица летела обратно к ним, а кто-то уже побывал у переправы и обнаружил, что от нее осталась лишь груда камней, по которым теперь скользили быстрые потоки воды. Как и все господа, Рахим относился к рабам, как к говорящей мебели, в разговорах между делом он указывал им, что делать, и он абсолютно не давал себе отчет о том, что они услышали и из уст в уста передавали весть о возможном пришествии Освободителя. Того самого Освободителя. Рабы были взбудоражены не меньше своих хозяев, они переговаривались в различных уголках домов, на улице: то, что казалось таким желанным, невероятным и неосуществимым стало реальностью сегодняшнего дня! Даже замечания Сулима о рисунке в храме Кхабада, они восприняли по-своему: там изображена Алина, женщина, посмевшая думать и перечить мужчине, так причем здесь их Освободитель? В свою очередь рабы также по-своему понимали учение Алина, они признавали власть хозяев над собой как данную по закону и слову всемилостивого и всеблагого Алина, но когда-нибудь он, памятуя об их послушании и искренней их любви к нему, должен был отправить на землю своего посланника, отметив его знаками, чтобы тот освободил рабов.

Наутро в дом Рахима пожаловали люди из города, выслушав невероятный рассказ Сулима, они забрали его с собой - пусть сам пересказывает все это доверенному патира.

На следующий день Дан и Амалия решили отпустить Сайдару, чтобы он отвез Ладу домой, а себе подарить день спокойствия. Но, понимая, что лучше не тянуть с закрытием переправы, уже завтра они должны были отправиться на разрыв чудоградской дороги, через которую жители Союза смогли соорудить подвесной мост, больше такого узкого места Пограничная река нигде не имела. Айна отпросилась слетать с Ладой, которая пообещала, навестив родителей и сказав им, что с ней все в порядке, вернуться к древням, учить их современному языку, а пока Айну - порядкам и обычаям Истмирры.

Древни меж тем решили вернуться в свой город, в место, где жили испокон веков их предки. Сейчас от того города не осталось даже руин, все здания, будучи созданными из дерева, за столько лет стали частью леса. А когда-то некоторые здания здесь выглядели настоящими замками, и только при близком рассмотрении становилось понятно, что эти колонны, стены, башни и купола сплетены из веток. Почти все древни, за исключением разве что маленьких детей, помнили свой город, и сейчас мечтали возвратиться в свои дома, которые теперь им предстояло восстановить с нуля.

Десять древней Агний отправил наблюдать за противоположным берегом реки, после того, как властитель магии разрушил переправу, с той стороны можно было ожидать чего угодно. Что если люди из Союза умудрятся проложить подвесной мост, чтобы пройти по нему и отомстить за разрушенный перевал, а также потребовать возвращения отнятых у них рабов? Дан одобрил это и попросил Агния докладывать ему через Лукаша, если люди Союза начнут проявлять какую-то подозрительную активность.

На следующее утро Сайдара с сумками, закрепленными у седла, которое соорудили вчера две древенки, ожидал скорого отправления, с наслаждением пока греясь на солнышке. Сайдара томно зевнул и закрыл глаза. Почему бы пока еще не подремать. Перед его мысленным взором замелькали загадочные образы, то это были смеющиеся древенки, то те две девочки, но потом они в превратились в прекрасных дам птиц рокха, и Сайдара собрался взлететь, чтобы, красиво перебирая крыльями, приблизиться к ним и завести разговор, но разговор завелся совсем иной.

Привет, Сайдара! Что ты делал ночью?

Тот удивленно моргнул и, открыв глаза, повернул голову - перед ним стояла Амалия, и это она говорила, на древнем языке. Данислав улыбнулся, наблюдая за его реакцией, Сайдара смекнул - должно быть, он сказал Амалии, как это будет звучать, а она повторила.

Я спал, - ответил он, пожимая плечами.

Амалия улыбнулась, но Дан не стал ничего переводить ей, она все поняла сама, лукаво ответив.

Что-то непохоже. Я правильно сказала? - уточнила она у Дана.

Да, ты быстро учишься.

Прав был Дан, когда говорил ей в Рувире: "Спокойной жизни не обещаю". День, проведенный вдвоем, без всяких встрясок и приключений, пролетел так быстро! Но Амалия действительно быстро училась и понимала, что мир теперь другой. Через несколько дней они планировали вернуться, но сначала собирались разрушить переправу на чудоградской дороге, потом долететь до морской границы, проверить: есть ли еще где-то переправы через Пограничную реку, чтобы при необходимости уничтожить их.

Интересно, как там жители Союза? - произнес Дан уже в воздухе, использовав магию, он заставил ветер обтекать их стороной, и поэтому мог говорить обычным голосом, не кричать, - небось, решили, что я - посланник Алины. Наверняка, думают, бедняжки, что я вернусь и порабощу их, а потом заколдую, превращу во что-нибудь и испепелю, а до этого буду долго и упорно мучить, пытать, чтобы они отказались от веры в Алина.

Точно-точно, - поддержала Амалия, - а они будут стоять до конца, ведь вера их непоколебима!

Да, вот так и создаются мифы, разрушить которые нереально сложно. Если честно, то я считаю: люди должны знать правду об Алине, но с другой стороны, я понимаю, что такое сила веры. Люди ведь насмерть будут стоять за эту ложь и, даже признав ложь, все равно будут стремиться окутать себя новым облаком обмана, потому что так проще.

А ты не пускай все на самотек, - возразила Амалия, - если ты знаешь, как будут вести себя люди, то должен делать все возможное, чтобы противиться им. Только так можно чему-то научить, пусть не всех, но хоть кого-то. Даже ради одного человека стоит сражаться, если в итоге он станет здравомыслящим и самостоятельным в своих решениях.

А жертвы? - грустно спросил Дан.

Неизбежны, - мрачным голосом ответила ему Амалия, - но я готова принять их ради благой цели. И ты знаешь не хуже меня, что это правильно.

Ласково взглянув на нее через плечо, он с минуту молчал.

Да, я знаю. И вот, о чем я подумал. После того, как проверим всю реку, отдохнем пару дней в Юрьевском лесу, а потом отправимся в Велебинский Посад, нужно как-то наладить контакт с местными и восстановить резиденцию властителя магии. Думаю, пустить некий клич по миру: кто хочет, может приходить туда, познавать свою силу, учиться древнему языку и магии. И надо бы царя Изяслава попросить организовать коллегию или министерство по делам магии, такое существовало в древности во все странах. С Изяславом легче сейчас договориться, а потом нам надо постараться убедить руководства других стран в необходимости надзора над волшебниками, не только со стороны магии, то есть с помощью меня и ронвельдов, но и со стороны общества. Ты сама знаешь, сколько везде всяких законов, и магия в них не вписана. А значит, конфликты неизбежны, и их нужно научиться решать. Надеюсь только, господин Броснов не подведет и не станет отказываться от своих слов, а то нам еще только конфликтов со своими религиозными фанатиками не хватало!

Ну вот видишь, - улыбнулась Амалия, - какие у тебя хорошие планы! А ты раскис, не зная, как выбраться из ситуации, и так бесполезно, и так нет смысла - по всему выходило, вариант один - уничтожить планету, тогда точно проблем не будет!

А ты знаешь, позавчера в том доме отдыха меня посетила подобная мысль, мне хотелось уничтожить все это мерзкое государство! Но потом я подумал, что люди везде одинаковые, значит, и там есть и хорошие, и плохие, нельзя карать всех только из-за того, что они стали заложниками системы.

Правильно. Проще всего убрать проблему и не думать о ней, а вот каково исправить ситуацию и не допускать ошибок в будущем! Это сложно, никто и не спорит.

Знаешь, что я еще очень хочу сделать? - задумчиво спросил Дан.

Что?

Я хочу возродить искусство лечения с помощью магии. Просто я не могу не думать об этом: моя мама могла бы жить, она была предыдущим властителем магии и смогла бы помочь себе сама, и вообще во времена магии женщины не умирали при родах.

Он замолчал, и Амалия не сразу решилась сказать ему.

Дан, а ведь это сильный ход в поддержку магии. То есть можно объяснить и продемонстрировать всем: магия нужна, с ее помощью можно лечить людей, а то, что будет направлено во зло, надо пресекать.

Да. Не желаешь стать первым руководителем службы контроля за магией?

Но я думала, это ты у нас главный контролер.

О, нет, я скорее, оружие, метод борьбы, а вот тебя я предложу царю Изяславу в качестве идеальной кандидатуры.

Амалия задумалась.

У меня будет одно условие.

Я слушаю?

Ты будешь помогать мне.

Куда же я денусь! - весело ответил Дан, что даже Сайдара поинтересовался, о чем таком они говорят?

Через два часа они были на месте, внизу шла рассеченная пропастью чудоградская дорога, уходящая вглубь Союза Пяти Мужей с одной стороны, и выходящая из лесных зарослей с другой, соединенная подвесным мостом. На вид мост казался крепким и прочным, похоже, жители Союза заботились о связующей нити с другим миром. Сайдара стал снижаться и вдруг увидел нескольких людей из того самого отряда Сулима, которые хорошо запомнили его, и, узнав, подались назад, в лес, некоторые побросали вещи и бросились в рассыпную.

Эй! - крикнул им вслед Данислав. - Куда вы все? Советую вам вернуться и идти к себе домой, потому что я намерен разрушить этот мост. Даю вам десять минут, две на то, чтобы подумать и восемь на то, чтобы покинуть эту землю. Время пошло!

Сайдара аккуратно приземлился и Дан, первым спрыгнув на землю, успел подать руку Амалии. Потом все трое уселись на траву и стали ждать. Сначала ничего не происходило, но по истечении четвертой минуты из леса выскочил мужчина в порванной и прожженной одежде так, что она мало что прикрывала, и быстро, переходя на бег, миновал их, мост и, не останавливаясь, побежал дальше. Потом из леса показалось еще два человека, а потом раздались вопли. Сначала Дан и Амалия решили, что люди Союза вопят от страха, но потом стало понятно - кричат они от боли, и это предсмертные крики. Раздался топот копыт, гневные окрики, лязг оружия. Дан вскочил.

Взлетайте, быстро!

Боюсь, они слишком близко, мы не успеем.

Действительно, в следующий миг из-за плотно сплетенных ветвей кустарника вылетел один из людей Союза, его выбросили как снаряд, и бросил его человек, сидящий верхом на статном гнедом коне. Конечно же он обратил внимание на огромную птицу, девушку и юношу с серебряными волосами. Следом за этим всадником из леса показалось еще несколько, один из которых тащил за шиворот человека из Союза.

Стойте! Что вы делаете? - воскликнула Амалия и бросилась наперерез всаднику, который уже занес меч над упавшим на колени человеком из Союза, который всего пару дней назад мог, не задумываясь, надругаться, покалечить и убить ее саму.

Дан хотел броситься за ней, но мгновенно смекнул, что выбить меч из рук всадника быстрее - резкий порыв ветра как игрушку из рук ребенка вырвал грозное оружие из крепкой хватки солдата. Мужчина недоуменно посмотрел на руку, на ладонь, на тыльную сторону, он не мог понять, что произошло, по его руке словно с силой ударили. Зато житель Союза не мешкал, осторожно, на четвереньках, он попятился к мосту.

Не дайте ему уйти! - взревел мужчина в богатых одеждах, последним показавшийся на опушке.

Дружно по команде его люди достали луки и выпустили стрелы, и все эти стрелы замерли в воздухе, а потом попадали на землю.

Нет! Пусть идет! - сказал Дан.

Все перевели на него взгляды, полные недоумения, смешанного со страхом и оторопью.

Что это? - спросил мужчина в богатых одеждах, он только сейчас обратил внимание на молодого человека с серебряными волосами и на огромную птицу. - Как ты это делаешь?

Тем временем житель Союза на четвереньках подполз к Дану и спрятался за его спиной, он весь трясся от страха, а по его щекам ручьем текли слезы.

Этот человек больше не вернется на наш берег, так как я намерен разрушить этот мост, как только он пройдет, - сказал Дан, толком не ответив на заданный ему вопрос.

Я сам намерен пройти по этому посту, - неуверенным голосом произнес мужчина. - А зачем тебе это? Зачем ты собираешься разрушать мост?

Союз Пяти Мужей слишком отличается от наших стран, поэтому, мне кажется, будет правильным пресечь им возможность и дальше приходить сюда, и обращать в рабство свободных людей.

Боюсь, что именно поэтому я должен туда пройти, эти нелюди похитили моих детей.

Сожалею. И в таком случае вам тем более не стоит убивать этого человека: он может рассказать о том, куда могли увезти ваших детей, он из отряда, который несколько дней назад пытался увезти в Союз нескольких людей, в том числе мою жену.

Твою жену? И после такого ты защищаешь этого нелюдя?

Позвольте напомнить, я первая вступилась за него, - вмешалась Амалия.

Мужчина в богатых одеждах несколько удивленно посмотрел на молодую женщину, похоже, она и есть жена этого юноши. Тогда ему тем более было непонятно, почему она так поступила по отношению к человеку из Союза, но Амалия пояснила.

Я вступилась за него не потому, что он был добр или зол по отношению ко мне, а потому, что не хочу ему уподобляться.

Допустим, и все-таки, кто вы такие? - вновь с большим интересом спросил мужчина.

Меня зовут Данислав Ингоев, это моя жена Амалия Розина, а это птица рокха, которого зовут Сайдара.

Птица рокха? А ты Данислав Ингоев? - с минуту мужчина молчал. - Значит, магия проснулась. Надо же, в это никто уже не верил!

Мужчина спешился и, подойдя к Дану, протянул ему руку, тот ответил рукопожатием, взгляд мужчины скользнул по выжженному изображению ронвельда.

Говорят, в древности все правители кланялись властителю магии, признавая его власть.

Это ваше право, но царь Истмирры и новый настоятель Храма поступили именно так. Постойте, а откуда вы знаете, что я властитель магии?

Мужчина усмехнулся.

Я много чего знаю о тебе, но и ты обо мне должен знать, есть только история не врет и властитель магии действительно умел пользоваться памятью своих предшественников. Если это так, то ты сам должен вспомнить меня.

Дан, сбитый с толку, недоуменно посмотрел на него, тот хотел невозможного! И все-таки, приглядевшись повнимательней, он уловил знакомые черты, он действительно видел этого человека раньше, только тот был тогда намного моложе. Дан постарался успокоиться и просто вспомнить, где его видела его мать.

Вы князь Рдэи Дометьян Костаров, вы с вашей тетей каждый год приезжали на базу отдыха в Коростени, и вы играли вместе с моей мамой.

Мужчина чуть улыбнулся и склонил голову.

Приветствую тебя, властитель магии! Ты помнишь, как я играл с твоей матерью, но ты не знаешь того, что она была моей двоюродной сестрой, ее вычислили служители храма и потому дядя и тетя решили передать девочку, тогда всего двух лет отроду, в другую семью; все было сделано так, будто Лара умерла от болезни. Твоего деда казнили служители храма, но дочь ему удалось спасти.

Дан, глубоко потрясенный этим известием, недоуменно смотрел на князя, он и помыслить не мог, что в его жилах течет царская кровь, догадываясь о том, что так смутило молодого человека, князь добавил.

Поройся в своих воспоминаниях, Данислав, и ты узнаешь, что так или иначе связан кровным родством со всеми представителями нынешних династий.

Меж тем подчиненные князя, слушая слова своего господина, не знали, что и думать, но он с укором посмотрел сначала на одного, потом на другого. Медленно, по цепочке, все они склонили головы перед юношей, пока все, что они поняли - это то, что он сын двоюродной сестры князя. А человек из Союза, воспользовавшись тем, что на него, никто не обращает внимание, медленно пополз к мосту, заметив это, Амалия толкнула мужа.

Дан!

Он повернулся и воздушной рукой подхватил беглеца, поднял его, орущего не своим голосом, в воздух и положил пред князем Дометьяном.

Как тебя зовут? - спросил Дан мужчину, отчаянно пытающегося выбраться из практически невидимого плена.

Абдаб, господин.

Абдаб, ты бывал в Рдэе?

Я... я не знаю, что это.

Это страна к западу отсюда, - указал он свободной рукой в западном направлении, - вдоль реки.

Нет, там я не был, господин Сулим не так давно нанял меня, я только первый раз пошел с ним за реку.

А те, что успели проскочить через мост?

Нет, их наняли за день до того, как наняли меня.

Ладно, только имей в виду, Абдаб, я знаю, где сейчас Сулим, поэтому я могу отправиться к нему и спросить у него, правду ли ты говоришь. Если нет, я лично сброшу тебя с этого обрыва.

Абдаб захныкал и умоляющим голосом заверещал.

Это правда, господин! Правда! Прошу вас, я не лгу, это правда!

Я верю тебе, Абдаб, - сказала ему Амалия и, подойдя к нему, внимательно посмотрела на него. - Скажи, а ты знаешь, куда отводят пленников? Есть какой-то невольничий рынок или их сразу отвозят в дома отдыха для господ? Или еще куда-нибудь?

Сулим почти всегда работает по заказам, госпожа, поэтому, как правило, он отвозит пленников сразу к их будущим хозяевам, либо предлагает рабов тем, кто может быть заинтересован в их приобретении.

Понятно, а ты слышал что-нибудь о путешествии Сулима на запад, вдоль реки? И есть кто-то, кто ходит за людьми за реку также, как Сулим?

Нет, только он. И он ходил на запад, перед тем, как нанять меня, я знаю, что тогда он взял нескольких здоровых женщин и двоих детей.

А кому Сулим отвел этих детей, ты знаешь?

Абдаб побледнел и трясущимися губами пролепетал.

Да, он отвез их самому патиру Кхабада, Сахабу.

И ты наверняка знаешь, как дойти до патира Сахаба?

Да, но меня убьют, если я приведу врагов на нашу землю.

Я тебя убью, - грозным голосом пообещал ему князь Дометьян, - если откажешься!

Абдаб умоляюще посмотрел на Дана, но тот сурово ответил.

А я не стану ему препятствовать!

Тогда Абдаб посмотрел на красивую госпожу, но та сразу отрезала.

И не мечтай!

Уважаемый князь, - уточнил Дан, - мы поможем вам, только... вы ведь понимаете, что идти вглубь их страны с отрядом вооруженных людей слишком опасно: вы себе обеспечите не одно сражение прежде, чем вам навстречу вышлют целое войско. Потому я предлагаю лететь вам одному со мной и Амалией, Абдаба я могу подержать в воздухе, пусть проветрится.

Но... как мы втроем сможем отбить моих детей? Это... невозможно.

Я не думаю, что это будет просто, - согласился Дан, - но это все-таки осуществимо. Так не будем терять время?

Князь Дометьян громко вздохнул.

Да, не будем терять время.

Но, господин, как же! - возмутился один из его людей.

Все в порядке, я так решил. Пока нас не будет, я хотел бы, чтобы вы остались здесь, на случай, если не все люди из Союза убрались с наших земель. Когда я вернусь, мы сожжём этот мост, но, если вдруг вы увидите, что на вас идет вооруженный отряд, поджигайте мост раньше. Все ясно?

Он обернулся и обежал взглядом каждого из восьми человек, все они нестройным хором ответили: "Да, господин!" Дан кивнул, первой на спину Сайдаре забралась Амалия, потом Дан, позади них сел князь. С собой Дометьян почти ничего не взял, только меч и лук с полным колчаном стрел.

Господин, - осторожным голосом сказал Сайдара, - троих я могу нести, но четверо...

Все в порядке, друг, я его понесу, взлетай.

Люди князя завороженно смотрели на то, как взлетела большая птица, и все они были не менее поражены, когда скрючившегося в три погибели Абдаба полупрозрачная гигантская рука, начинающаяся от руки молодого человека, подняла в воздух. Завопив от ужаса и замахав руками, он тем не менее очень быстро успокоился: Дан сжал его так крепко, что у бедняги перехватило дыхание, а потом поднял его, чуть выше них и спросил.

Куда летим? Да, скажу сразу: не стоит указывать неверное направление, иначе тебе придется научиться летать, когда я отпущу тебя.

Нет, нет, господин! Прошу вас, я все покажу!

Хорошо, тогда куда летим?

Туда, - ткнул пальцем Абдаб. - По пути должно быть озеро и город.

Хорошо, Абдаб, смотри внимательно вперед, чтобы корректировать наше направление, если что кричи.

С этими словами Дан вновь опустил его вниз, так ему было удобно, а вот Абдабу страшно и жутко: бросить его - секундное дело, бросить или случайно уронить - когда еще это заметят? Не меньшей по силе страх испытывал сейчас и князь Дометьян - находясь на высоте нескольких сотен метров над землей, на не такой уж и широкой спине птицы рокха, он опасался того, что может сорваться и упасть вниз. А еще в душе он не доверял Абдабу. Что если тот только сделал вид, что испугался? И на самом деле он ведет их в какую-нибудь западню? Но выбора не оставалось, сейчас это был единственный шанс помочь его детям, страх за которых не давал покоя князю всю последнюю неделю. Когда ему, наконец, удалось узнать, куда они исчезли, он сразу бросился за ними, даже не задумываясь над тем, как опасны жители Союза Пяти Мужей, но сейчас, находясь на территории Союза он начал понимать, насколько это опасно. К тому же сейчас он не верхом на своем коне во главе своего отряда отличных воинов, а верхом на птице, то есть практически беззащитен. О том же думали и его воины, провожая удаляющуюся точку в небе, они качали головами, произнося про себя только одно: "О чем он только думал, принимая такое поспешное, необдуманное и глупое по сути решение!"

Через некоторое время впереди них показалось небольшое озеро, сверху оно выглядело как большое блюдце - ровное, аккуратное, в небольшом углублении, на берегу озера стоял небольшой городок, всего раза в три больше того приграничного поселка, в котором были Дан и Амалия. Дан свесился вниз и, встряхнув Абдаба, громко спросил.

Куда дальше?

Абдаб покорно указал рукой направление.

Вы верите ему? - после долгого молчания спросил князь Дометьян.

Боится он по-настоящему, - ответила ему Амалия, - думаю, он говорит правду: на фанатика он не похож, а вот на человека, дорожащего собственной жизнью, да.

Хорошо, тогда почему мы движемся какими-то зигзагами?

Мы движемся вдоль дороги, Абдаб вряд ли может с первого раза сориентироваться, находясь над дорогой в воздухе, как ее пересечь напрямую, так что тут нельзя его винить.

Если бы это не отнимало время! - посетовал князь.

Никто и не говорит, что это хорошо, потому что, во-первых, мы теряем время, а во-вторых, это здорово выматывает Сайдару.

Да, - согласился Дан, - видите тот зеленый островок? Мы спустимся ненадолго. Сайдаре надо немного передохнуть, а мы пока расспросим нашего проводника о Кхабаде.

Князь Дометьян нахмурился, но не сказал ничего не против, прекрасно понимая, что если птица рокха упадет где-то над городом, или еще раньше, над этими зыбучими песками, то ничего хорошего в этом не будет. Все-таки не таких уж и больших размеров она была, чтоб так долго нести на себе троих человек.

Едва они спустились и Сайдара, довольно растянулся на земле, и, пригреваемый солнышком, с блаженством закрыл глаза. Абдаб меж тем подполз к краю островка и сжался в комок, он с ужасом смотрел на троих иноземцев. А ведь это почти конец пути. Что его ждет теперь? Словно читая его мысли, Дан ответил на его неозвученный вопрос, но не сразу.

Абдаб, значит, впереди Кхабад, главный город, где правит патир. А всего патиров, получается, пятеро?

Тот кивнул, неотрывно смотря на странные серебряные, ярко блестящие на солнце волосы Данислава.

Значит, Союз Пяти Мужей - это союз пяти патиров. Что из себя представляет Кхабад? Насколько велик дворец патира? И где он, в центре?

Да, в центре, дворец патира просто огромный, самый большой из всех дворцов, и город тоже очень большой.

Как охраняется дворец? Есть какая-то стена вокруг него?

Да, есть, но насколько многочисленна охрана дворца, я не знаю, клянусь вам!

Я тебе верю, Абдаб, а теперь скажи: где живут рабы во дворце? В каком-то конкретном месте или они разбросаны по всему дворцу?

Э-э рабы всегда там, где они нужны, тем более сейчас день, они все заняты поручениями.

Хорошо, теперь скажи касаемо новеньких рабов: как быстро их определяют на места? Может, есть какое-то место, где их держат первое время?

Я... не знаю, господин, у меня в семье только один раб, мы больше не можем себе позволить, а в больших домах я никогда и не был! Но, говорят, что рабов, если покупают, то сразу для каких-то конкретных целей.

Ладно, я понял, хотя, наверно, это очевидно, что специальной программы адаптации рабов в новой среде у вас нет.

Абдаб не понял и половины того, что он сказал.

Как именно охраняется дворец? - продолжила допрос Амалия. - Есть ли там катапульты, лучники - дежурные на той стене, которой защищен дворец?

Патрульные на стене есть, с луками. А насчет катапульт, я тоже точно не знаю, но говорят, их там не меньше десяти! И да, та стена выше даже, чем городские стены.

А это хороший ориентир! - заметил Дан. - Не нужно и определять, где центр города.

Да, а еще это хорошая возможность полетать с маневрами уклонения от камней, пущенных из катапульт, и, наверняка, эти камни начнут летать еще на подлете к городу! - посетовала Амалия.

Значит, придется сразу набрать хорошую высоту. Только сначала, господин князь, дайте мне ваше кольцо. Я наложу на него магическую защиту.

А я могу продемонстрировать, что именно она из себя представляет, - сказала Амалия и, как только князь передал Дану кольцо, сказала. - Бросьте в меня кинжал!

Что?!

Не бойтесь, бросайте!

Но...

Да все в порядке, я знаю, что говорю. Ой, ну хорошо, тогда я...

Амалия подняла камень с земли и запустила им в Сайдару, тот даже не приоткрыл глаз, а камень отскочил от невидимой стены.

Конечно, ту повязку на лапе, которую соорудили древни, трудно назвать кольцом, но принцип защиты тот же.

Поразительно, и он тоже это просто вспомнил?

Да, - ответил Дан за Амалию и вернул перстень князю Дометьяну, - он защитит вас от любого воздействия, ненаправленного магией.

Наверно, это здорово? - спросил князь.

Здорово забывать себя? - мрачно ответил ему Дан. - Ладно, поговорим о более насущном деле. Значит, летим, как и решили, на большой высоте, потом, когда уже будем над дворцом, спустимся на какой-нибудь балкон и будем действовать по обстоятельствам.

А это "спустимся", - уточнила Амалия. - ты имеешь в виду себя и господина князя?

Дан ничего не ответил, просто посмотрел на нее.

Я поняла, у тебя на лице написано: "А ты как думала?" И все-таки, если Сайдара поднимется вверх, то он не сможет сразу к вам спуститься.

Амалия, без обид, но господин князь умеет орудовать мечом, я могу воспользоваться магией, а как планируешь сражаться ты?

Амалия нахмурилась и, сложив руки на груди, угрюмо сказала.

Напоминает мои собственные слова Анне и Модесту, когда они рвались освобождать Лиана и господина Вителлия.

Что ж, значит, я рассуждаю здраво, и ты, как никто, должна понимать это.

Он прав, Амалия, - согласился с ним князь Дометьян, - и, Дан, ты можешь звать меня дядей, а не господином князем.

Э-э, спасибо, конечно, но мне, наверное, сначала надо привыкнуть к этой мысли.

Вот и привыкай, начав говорить.

А что насчет этого? - спросила Амалия, она не указывала конкретно, но все и так поняли, что речь идет об Абдабе.

Пусть остается тут! - отрезал князь Дометьян, но Дан покачал головой.

Он не сможет выбраться с этого острова и просто умрет здесь.

Я оплакивать его не стану!

Абдаб с ужасом посмотрел на князя Дометьяна, прекрасно понимая, что его слово может быть последним, но Дан вновь возразил ему.

Нет, мы не убийцы. Поэтому мы подбросим его до дороги.

Ну да, а он побежит в город и сразу доложит о нас!

Даже если и так, пока он добежит до города, мы, скорее всего, будем уже возвращаться, в лубом случае, о нашем прибытии все уже и так будут знать.

С этими словами Дан подхватил Абдаба воздушным потоком и с силой отбросил к дороге, тот заверещал, но приземлился точно в нужном месте. Не взирая на боль от ушибов, полученных при падении, парень вскочил и бросился в противоположную от города сторону, в душе не веря в то, что остался жив. А Дан позвал Сайдару.

Кхабад окружала двойная стена, между первой и второй стенами находились катапульты. Солдаты, дежурившие на стенах, были предупреждены о возможном появлении в городе гигантской птицы, но, так как Сайдара поднялся очень высоко, они видели только странную точку в небе, поэтому никто из них не поднял тревогу. Меж тем среди граждан Кхабада уже ходили слухи о посланнике Алины, который их всех уничтожит. До рабов идея об Освободителе еще не добралась, но она, в отличие от первой новости, из капли постепенно превращалась в настоящую волну, грозящую при таких темпах роста в будущем стать настоящей угрозой. Разговоры рабов пока оставались тайной для их хозяев, а значит, оценить масштабы грядущего течения пока никто из руководства на местах не мог.

Кхабад был действительно большим городом, удобное расположение давало ему доступ к воде - через город протекала река, и это не считая подземных источников, наполняющих водой многочисленные колодцы, плюс в центре города располагалось маленькое проточное озеро, на прилегающих к нему землях люди выращивали различные культурные растения. Возвышенность, на которой располагался город, открывала вид со всех сторон, давая знать о приближении неприятеля. Тяжелого песка вокруг было крайне мало, больше нормальной земли и протяженных участков плодородной почвы. Кхабад растянулся на несколько километров в длину и в ширину, представляя собой настоящий город-государство, чем он и являлся, а его правители именовали подчиненные поселения предместьями.

Получив утром странное сообщение из пограничного поселения, патир Сахаб отнесся к нему крайне несерьезно и легкомысленно, для десятилетнего патира игры и веселье были куда предпочтительней, чем возня с государственными проблемами. Правящую элиту это устраивало, а простые люди прекрасно знали, что и у стен есть уши. В лицо патиру и те и другие мило улыбались, благодаря его за то, что он осветил своим присутствием грешную землю. Единственный, кто не стеснялся показывать патиру свое снисходительное к нему отношение и даже легкое презрение, это был военачальник Хабир, который служил еще при отце мальчика. Предыдущий патир и почти вся его семья трагически погибла год назад. Патир вместе с семьей прогуливался по реке за городом - но судно село на мель и дало трещину - до берега было рукой подать, однако спастись никому с того корабля не удалось, все утонули. Пройти вброд из-за сильного течения не представлялось возможным. Из-за этого течения и небольшой глубины мало кто рисковал здесь плыть, как правило, рабы тащили суда волоком по земле, однако после дождей, уровень воды в реке значительно повышался, как и в те дни. Судно село на мель днем, и почти сразу, словно злой рок преследовал патира, началась сильная гроза, рабы не успевали вычерпывать воду с нижней палубы, а мощный ветер подхватил корабль и понес дальше, прямо к водопаду. В тот день маленький Сахаб остался дома из-за болезни, к вечеру став единственным наследником престола. Что только не говорили о том роковом случае. Говорили, что кто-то специально подстроил это, сговорив патира проплыть проблемный участок. Кто-то просто решил, что это воля свыше, страшное наказание за что-то, возможно, не только патиру, но и всему народу северных земель.

Сверху город выглядел довольно необычно и напоминал отдельные поселки, объединенные одной стеной, а обрабатываемые земли в пределах города образовывали своеобразные окна среди приземистых домов и малоэтажных построек. Ближе к стене дома располагались довольно часто, плотно прилегая друг к другу, а ближе к центру, особенно вдоль реки, находились роскошные особняки с садами.

Какой же из них дворец? - оторопело спросила Амалия.

Понятия не имею, предлагаю облететь весь центр и искать, как и сказал нам Абдаб, самое большое здание.

Каждый особняк спорил друг с другом по красоте и убранству, но один из них отличался особым размахом. Несколько зданий, соединенных балконами и галереями между собой, образовывали целый комплекс из пяти дворцов. "Опустись немного ниже, Сайдара", - попросил его Дан на мысленном уровне. Все прекрасно понимали, что их скорее всего уже видели, и стоит только Дану и князю Дометьяну спуститься вниз, как они и планировали, и это сразу привлечет внимание стражи. Но дворцовый комплекс окружал огромный сад, пока еще стражники на стенах доложат о нарушителях - это позволяло выиграть немного времени, но это не решало проблемы. Существовало одно простое и быстрое решение - разрушительное для магического поля заклинание невидимости. С одной стороны Дан готов был, не задумываясь, применить его, но с другой стороны он понимал: он - властитель магии, призванный охранять порядок, а не нарушать его, пусть даже нарушение незначительно по своим масштабам. Но ведь там невинные дети! Его троюродные брат и сестра, а с ним его жена, дядя и друг, птица рокха. Он не может рисковать ими. И, уже предполагая недовольство и осуждение Лукаша, он приказал Сайдаре и его седокам стать невидимыми для глаз окружающих.

Что происходит?! - ужаснулся князь Дометьян, едва увидев, как стало исчезать под ним тело Сайдары.

Все в порядке, это мы становимся невидимыми. Так что ты можешь идти с нами, Амалия.

Это здорово! В смысле стать невидимыми. Только почему ты сразу не сказал о такой возможности?

Это запрещенное заклинание и в данный момент я нарушаю закон.

И Амалия, и князь промолчали, прекрасно понимая, что Дану, наверняка, нелегко было принять это решение, но оба были ему благодарны. Дворец становился все ближе. На одном из балконов, большем по размеру, собралось много народа - при приближении оказалось, что это мальчики. Большинство в штопанной, местами рваной и крайне невзрачной одежде, все дети выстроились в два стройных отряда по двенадцать человек, в схеме три на четыре. Двое мальчиков в дорогих, но каких-то чересчур цветастых одеждах с плетками в руках ходили вдоль рядов, похоже именно они отвечали за внешнюю стройность построения. Еще один мальчик, разодетый как девочка стоял в стороне и, сложив на груди руки, деловито наблюдал за построением так, как если бы он был самым главным здесь. Дан попросил Сайдару зависнуть над балконом, чтобы князь Дометьян мог получше разглядеть детей в полурваных одеждах, очевидно было, что это рабы, поэтому среди них мог быть сын правителя Рдэи.

Разодетый мальчик дождался, когда мальчики с плетками подойдут к нему.

Построение первого отряда завершено, господин! - доложил первый мальчик.

Построение второго отряда завершено, господин! - отчеканил второй.

Маленький господин молча кивнул и, достав короткий меч, выставил его вперед - похоже, он собирался проверить равнение острием меча, угостив им тех, кто стоял недостаточно ровно.

Сайдара плавно опустился на площадку, немного в стороне от детей, почти никто из них не почувствовал ничего странного, просто легкое дуновение ветра, но три крайних к Сайдаре мальчика интуитивно завертели головами, что очень не понравилось проверяющему.

В чем дело?! - закричал он и резко, обойдя этот отряд, подошел к крайней шеренге.

Мальчики - все им было не больше десяти - двенадцати лет - побледнели.

Ну?! Как вы посмели отвлекаться на параде? Кто вы такие, чтобы перечить мне, вашему патиру?

Это патир?! Все трое невидимых гостя изумленно переглянулись, а маленький патир, которому на вид от силы было лет восемь - девять, продолжал упрекать своих подчиненных в недобросовестном, недолжном внимании к собственным обязанностям.

Я жду ответа! Ты! Говори, как ты посмел отвлечься на параде? - возмутился патир, с силой ткнув острием меча в бок крайнего к нему мальчика.

Мальчишка инстинктивно дернулся в сторону, желая избежать удара, это еще больше разозлило маленького правителя, который размахнулся и ударил того рукоятью меча в висок, паренька качнуло, он отчаянно попытался устоять на ногах, в голове у него зашумело так, что все звуки внешнего мира утонули в однообразном гуле и до сознания слова: "Я с тобой разговариваю!", добрались не сразу. Видя это, князь Дометьян не выдержал и, в несколько шагов преодолев расстояние, отделявшее его от мальчишек, схватил патира за шиворот, и, приподняв над землей, хорошенького встряхнул.

Что ж ты делаешь? - строго и даже грозно спросил он.

Ни Дан, ни Амалия не успели задержать его, и князь сделал то, что посчитал необходимым, в тот момент абсолютно не отдавая себе отчет в том, что его не видят. Зато его услышали и увидели, как что-то приподняло патира в воздух - все замерли, маленькие солдаты и их надзиратели таращились на своего господина, который, чуть живой от страха, молча повис в воздухе. Первое, что пришло ему в голову - это отец, который наблюдая за ним с небес, пришел поругать его за неумение правильно построить отряд. Сейчас Сахаб не вдавался в подробности, походил этот голос на голос его отца или нет, ему просто стало страшно.

Ты что не понимаешь, что мог ранить этого мальчика? Кто тебе вообще дал меч?

С этими словами князь поставил мальчика на землю, демонстративно отнял у него меч и швырнул в сторону. Конечно, он сделал это в порыве и только спустя минуту осознал, что выдал свое присутствие. Повернувшись к Дану и Амалии, он виновато посмотрел на них и одними губами прошептал.

Не мог смотреть на это, простите.

В создавшейся тишине, эти слова были услышаны, и это еще больше напугало всех детей: невидимка здесь не один! Он говорил эти слова, явно к кому-то обращаясь. А вдруг он обращался к тем самым посланникам Алины, о которых ему докладывали утром? Сахаб сделал невольный шаг назад, шагнув внутрь своего маленького отряда, словно надеясь затеряться среди перепуганных не меньше него ребят. Меж тем Амалия, мгновенно оценив ситуация, поняла: действовать надо сейчас, пока ребята напуганы и не понимают, что происходит, и пока они никого не позвали на помощь.

Где дети из Рдэи? - строго спросила она.

Где мои дети? - повторил за ней князь. - Моя дочь Мерцана и мой сын Ратибор?

Сахаб знал, о ком идет речь, от тех ребят он узнал, где находится и как называется страна, где не чтят законы Алина. Так вот значит, откуда пришли посланники Алины! А кто-то еще сомневался и предполагал, что это волеизъявление самого великого Алина! Но, осознав это, Сахаб не почувствовал прилива бодрости и сил, которые должны были сопровождать и направлять его в борьбе со злостной Алиной. Наоборот, он еще больше испугался и бросился бежать. Не дожидаясь его команды - а должны были - все мальчишки, и солдаты, и надзиратели с криками и воплями бросились к дверям, внутрь здания. Князь Дометьян хотел ринуться за ними, но Амалия перехватила его, поймав за руку, а Данислав, выхватив из группы ребят патира, вернул его обратно. Мальчишка вопил и барахтался, требовал помочь ему, но никто из детей не остановился и не вернулся за ним. Чуть приподняв маленького патира над землей, Дан повторил уже заданный тому вопрос.

Где дети из Рдэи?

Они... они плохие! - едва не разревелся Сахаб, - дядя забрал их на перевоспитание.

Где дом твоего дяди? Показать можешь?

Я... дядя там живет, - мальчик ткнул пальцем в сторону, по факту мало интересуясь верностью направления.

Дан поставил мальчика на землю и отпустил, тот сразу рванулся бежать, но его тут же перехватил князь, мертвой хваткой держа патира за плечи, он уточнил.

Где именно дом твоего дяди?

Он живет во дворце, это через одно здание от этого, - пролепетал он и указал более точное направление.

Хороший мальчик, - почти ласково сказала Амалия, - и ты наверняка сможешь помочь нам.

Сахаб моргнул. Что? Помочь? Нет, он не хочет помогать, не может и не должен! Он же патир! Патир, а не кто-нибудь там, но невидимых людей не интересовало его мнение. Его подхватили за талию и подняли как игрушку в воздух, а потом он стал подниматься над площадкой, все выше и выше. Сахаб ощущал, как возле него вьются разнонаправленные потоки воздуха, и тут внизу наконец-то показалась стража. Сахаб отчаянно потянулся к ним и завопил, что было мочи.

Я здесь! Спасите!

Стражники завертели головами, они слышали крики, но не видели патира, это настолько поразило их, что они были полностью дезориентированы, голос шел сверху, а они искали внизу, словно надеялись найти патира среди пыли на балконной площадке, тогда как патира перенесли в воздухе через одно здание на чуть меньший по размерам балкон. Когда мальчик почувствовал твердую поверхность под ногами, он дернулся, надеясь вырваться и сбежать, но Дан крепко держал его за талию одной рукой, другой зажав ему рот. Одно радовало Сахаба, он стал видеть тех, кто пожаловал в его дворец. Двое - женщина в брюках и мужчина в иноземной одежде были верхом на огромной черной птице, человека, который держал его, он пока увидеть не мог.

Сейчас мы пойдем туда, и ты отведешь нас к Мерцане и Ратибору. Имей в виду, если ты не станешь помогать нам, то никогда не сможешь больше говорить! - пригрозил ему Дан, и решив не только на словах, но и на практике продемонстрировать свою угрозу, произнес несколько слов на непонятном Сахабу языке.

Это было заклинание губной паутины. Сахаб почувствовал, как стянуло его губы, он попытался разжать их, но его губы словно склеило, мальчик испуганно схватил воздух, но открыть рот он опять не смог, а того воздуха, что попало через ноздри, ему было недостаточно. Нехватка кислорода вызвала у ребенка панический страх, выместивший все мысли из головы, в глазах Сахаба потемнело. Видя это, Амалия окликнула мужа и попросила.

Дан! Пожалуйста, не надо.

Это его не убьет.

И все-таки, я думаю, он и так все понял, верно, малыш?

Мальчик отчаянно закивал головой, благо Дан отменил действие заклинания. Едва почувствовав, что он вновь может открывать рот, Сахаб первым делом отдышался и только потом повернул голову и посмотрел на человека, который смог сделать с ним такое. Увидев его серебряные волосы, он недоуменно заморгал глазами. Как такое вообще возможно? Огромная птица, женщина в брюках и человек с серебряными волосами?! Последний опять пригрозил.

Мне не составит труда снова сделать это, так что будь хорошим мальчиком и делай то, что тебе говорят.

Молча Сахаб утвердительно кивнул, на глазах его заблестели слезы, он жадно вдыхал и выдыхал воздух, носом и ртом, только сейчас осознав, какое же это великое счастье, свободно дышать. Меж тем они приземлились на балконной площадке дома.

Имей ввиду, тебя не видно, и не заставляй меня делать так, чтобы тебя еще было и не слышно.

Сахаб не выдержал, из глаз его ручьем полились слезы, но он плакал молча, подавляя в себе все возможные звуки, и теперь до ужаса боялся начать шмыгать носом, как происходило всегда, когда он плакал давно, еще в детстве. Сочувственно посмотрев на него, Амалия достала платок из кармана своей походной летней куртки и протянула его Сахабу.

На, высморкайся и успокойся, и иду туда, где могут быть Мерцана и Ратибор.

Мальчик с благодарностью взял платок, он даже хотел сказать женщине из другого мира "спасибо", но, посмотрев на человека с серебряными волосами, передумал. Быстрыми шагами направился он вглубь дома, скорее всего, рассуждал он, рабы сейчас в рабочих зонах: на кухне, в коридорах, столовой, ванных комнатах, в саду и так далее, но тех маленьких рабов дядя забрал у него на перевоспитание, значит, они вполне могли быть сейчас запертыми в подвале, если их, например, собирались высечь или просто оставить в обществе крыс, чтобы они подумали на своим поведением. Поэтому для начала Сахаб направился вниз, проверить подвалы.

Сайдара, будь другом, облети пока дом, проверь, что тут, да как, я свяжусь с тобой, когда мы найдем детей, - сказал Дан птице рокха и догнал остальных.

Он уже видел внутренний интерьер дома в Союзе, а вот на лицах князя и Амалии читалось явное недоумение: зачем так стараться снаружи и ничего не делать внутри? По пути им попадались люди - закутанные в тряпки женщины и полуодетые рабыни, мужчины в цветастых платках и рабы в полурваных одеждах. Сахаб свернул на лестницу и стал спускаться вниз, уже на втором пролете стало понятно, что впереди них кухня: ноздри защекотало от приятных ароматов жареного мяса, соусов и пряностей. Едва дверь на кухню открылась, как все, кто там находился, недоуменно посмотрели на вход: никто не вошел, тогда что же открыло дверь? Но никто не придал этому особого значения, почти сразу все вернулись к своей работе, а Сахаб вышел через открытую дверь в узкий коридор, где ходила в основном одна прислуга, уже через несколько метров он услышал шаги. Дан дернул его за плечо и подтолкнул к стене, он, Амалия и князь Дометьян уже прижались к стене настолько, насколько это возможно - коридор был очень узким.

Слушай, я не знаю, что там тебе передали, но мне искренне жаль, что у вас Светланой ничего не получилось. Просто, мы - рабы и не можем решать за себя, нравится нам это или нет, но так решил Великий Алин, поэтому мы должны спокойно принимать то, что нам говорят. И, если уж хозяин решил продать Светлану, то с этим ничего уже нельзя поделать!

Надеюсь, ты искренне веришь в это, Гор, потому что звучит это... обидно!...

Я знаю, но не мы же решаем!

Да, еще скажи, хозяева всегда правы! Например, когда продали тебя в восьмилетнем возрасте или когда били тех маленьких рабов! А если б это были твои дети?

Моих тоже бьют, - пожав плечами, спокойно возразил Гор, сейчас оба человека показались из-за поворота, это были два молодых раба. - Извини, но ты, что жалеешь их? Да брось, они же грешники! Дети они или не дети, но они все равно остаются грешниками. Хотя, думаю, если бы детей из-за реки забирали совсем маленькими, они бы быстрее понимали, что к чему, а так они уже впитали культуру своего народа, и чтобы отучить их, нужно время, терпение и не всегда красивые методы.

Второй раб прибавил шаг.

- Знаешь, Гор, я тут вспомнил, что забыл выполнить одно из поручений, так что я пойду. Пока! Спасибо, что...

Последних слов было уже не слышно, мужчины зашли на кухню и закрыли за собой дверь. Как только дверь за ними захлопнулась, князь взял маленького патира за грудки и грозно прошептал.

Где мои дети?!

Я... я думаю, они в подвале. Если их били, то они точно там.

Так веди нас туда!

На глаза мальчика вновь навернулись слезы, он кивнул и послушно повел троих своих надзирателей в подвал. Только бы он угадал с направлением! Ему не хотелось испытывать на себе терпение всех троих незваных гостей, и все-таки оставалась одна большая проблема - он никогда не был в подвале и в своем доме, не то, что в чужом! Понятно, что подвал находился внизу, но как именно туда попасть, он не знал. Чувствуя дрожь во всем теле, ступая нетвердыми ногами, Сахаб пошел вперед, туда, откуда пришли те двое рабов. Увидев первую попавшуюся лестницу, он свернул на нее, когда же она закончилась тупиком - чуланом с продуктами, князь вновь схватил его за грудки и хорошенько встряхнул.

Я кажется сказал тебе вести нас в подвал!

Постойте, - вступился за мальчика Дан, - ты бывал здесь? Кстати, как тебя зовут?

Сахаб, - прошептал мальчик одними губами.

Сахаб, ты бывал здесь когда-нибудь?

Мальчик отрицательно мотнул головой, князь отпустил его и, встав, отвернулся к другой стороне стены и прислонил к ней голову.

Нужно проверять все лестницы, наверняка, отсюда есть выход в подвал, - сказала Амалия и направилась наверх.

Дан, взяв за руку Сахаба, пошел следом за ней, немного погодя их догнал князь Доментьян. Вторая лестница привела их в коридор в доме, но третья вела в подвал - князь потянул на себя тяжелый люк и первым ступил на узкую деревянную лестницу. После приятный ароматов кухни запахи подвала едва не вызвали у всех тошноту, особенно скривил лицо Сахаб, он точно никогда не сталкивался ни с чем подобным. Подвальный коридор был всего метров десять в длину с двумя дверьми. Первая вела в пустую, на первый взгляд, комнату, скудные лучи от маленького окошка в конце основного коридора освещали только вход, вторая дверь оказалась заперта. Князь Дометьян постучал - тишина.

Есть там кто-нибудь? - спросил он, но не услышав никакого ответа, мрачно ответил сам себе, - похоже, никого.

В любом случае это надо проверить, - сказал Дан, - я постараюсь выяснить, что находится за дверью, но на это нужно время, осмотрите пока первую комнату.

Князь кивнул, взяв камешки с полки под факелом, он ловко и быстро высек искру, зажег факел и шагнул с ним внутрь комнаты. К сожалению, это оказался винный погреб, никаких дополнительных входов и выходов в нем не было. Меж тем Дан погрузился в поле силы, обретя таким образом исключительное зрение, возможность видеть каждую шероховатость, чувствовать всех, кто находится поблизости. Амалия осталась смотреть за Сахабом, нельзя было допустить, чтобы он сбежал сейчас и поднял панику.

Дядя! Гасите факел! - внезапно произнес Дан. - Сюда идут.

Князь моментально опустил факел вниз и затоптал ногами. Амалия на всякий случай взяла Сахаба за плечи. Через пару минут в коридоре показался раб, он прошел в погреб, взял две бутылки вина и ушел. Благополучно вздохнув, Дан вернулся к изучению окружающих его помещений. Закрытая дверь вела в еще один коридор с маленькими камерами, только в двух из которых находились люди. Внутренним взором Дан увидел двоих детей, оба лежали на земле, на каких-то тряпках и один из них, мальчик, был мертв. Словно вынырнув из воды, Дан жадно схватил воздух.

Что такое? - встревожилась Амалия, отпустив Сахаба, она подошла к Дану и коснулась его лица.

Князь тоже повернулся к нему и, увидев его лицо, встревоженно спросил.

Ты нашел их?

Да, они в камере, четвертой, камеры за этой дверью, но...

Он не договорил, и осек сам себя: девочка была в плохом состоянии, а он сейчас фактически тянул время. Дан встал и, подойдя к двери, ведущей в коридор с камерами, вновь погрузился в поле силы, отчетливо видя каждый штрих в механизме увесистого замка, он создал маленькую струю воздуха и, использовав ее вместо ключа, открыл замок - князь сразу же снял его с петель. А Амалия, только сейчас осознав, что Сахаб исчез, побежала назад, к лестнице, ведущей к люку. Меж тем мальчик уже миновал кухню и выскочил в коридор, с разбега налетев на одного из двух стражников, шедших по коридору. Почувствовав удар, мужчина испуганно шарахнулся к стене, а маленький патир, забыв, что его не видно, отчаянно стал просить помочь ему.

Спасите меня! Они там, они ищут тех детей, которых я отдал дяде на перевоспитание! Этот человек! Я не мог говорить, и меня не было видно, - внезапно Сахаб замер на полуслове, увидев испуганные глаза стражников, похоже, они и сейчас не видели его. - Вы, что не видите меня? - шепотом спросил он и шагнул к ним поближе.

Запрещенное заклинание, придающее невидимость, не было безграничным по своему воздействию и при определенном удалении от волшебника, его создавшего, теряло свою силу. Когда Сахаб вышел из воздуха в буквальном смысле этого слова, оба стражника едва не лишились чувств от потрясения, с трудом оставшись стоять на месте, у стены.

В-великий патир, - заикаясь произнес один из них. - Это и правда вы?

Ну, конечно! Меня не было видно, это сделал тот человек с серебряными волосами, перед этим он вообще сделал так, что я не мог говорить.

Да, но что вы здесь делаете? - неуверенно спросил второй стражник, склонный больше считать, что патир ему грезиться, чем то, что он видит его на самом деле.

Я не приходил сюда, если вы об этом, меня перенесли по воздуху. Я чувствовал потоки воздуха вокруг себя, а еще двое людей, женщина в брюках и мужчина в странной одежде летели на огромной черной птице.

Стражники смотрели на него с явным непониманием и недоверием. Сахаб даже разозлился - да как они могут не верить ему - он же патир! В свою очередь стражники гадали над тем, как они могут видеть патира, которого не должно быть здесь и который точно не должен был появляться таким вот образом.

Вы что мне не верите? - возмутился мальчик.

Что вы, великий патир, мы верим вам, - неуверенно произнес один из стражников, но другой все-таки спросил.

А где те люди сейчас?

Они в подвале, ищут детей, которых я отдал дяде на перевоспитание, - устало ответил Сахаб, с негодованием отметив, что они, похоже, еще и не слушали, что он им говорил.

Хорошо, мы займемся ими, а вы пока поднимайтесь наверх.

Что? Нет, я с вами!

Но великий патир, это может быть опасно!

Без стражи еще страшней! - с испуганными глазами, надтреснутым голосом ответил мальчик.

Хорошо, - кивнул стражник, - держитесь сзади.

Издалека увидев, что стражники направились в их сторону, Амалия побежала обратно, чтобы предупредить Дана и князя, но едва вбежав в коридор с камерами, она невольно подалась назад - из камеры вышел князь Дометьян, лицо его было перекошено от боли, гнева и лютой ненависти.

Когда Дан открыл дверь в камеру, то первым вошел сам и сразу подошел к девочке, князь бросился к сыну, он пытался привести его в чувство, звал, тряс за плечи, только после того, как ребенок ни на что не отреагировал, он дрожащей рукой коснулся артерии на шее мальчика и, поняв, что сердце его не бьется, схватился за голову. На какое-то мгновение потеряв способность видеть, он обрушился в бездну боли и отчаяния, но сознание выбралось оттуда и, увидев, как от рук Дана идет слабое свечение, аккуратно опустил сына на пол и вышел в коридор, где его и увидела Амалия, предположив самое худшее, она ни о чем не спросила его и зашла в камеру, где неподвижно на полу лежал ребенок, сквозь его рваную одежду были видны многочисленные синяки, а у виска виднелся рубец с запекшейся кровью. Чувствуя, как земля уходит из-под ног, Амалия перевела взгляд на Дана и немного воспряла духом: если он лечит девочку, значит, она жива, и значит, он ее вылечит. Быстро придя в себя, Амалия вернулась в коридор, и положив руку на плечо князя, сказала.

Он исцелит ее, но нужно дать ему возможность сделать это. Сахаб ведет сюда двоих стражников, нужно задержать их.

Князь молча кивнул и угрожающе достал меч из ножен. Сейчас он жаждал только одного, чтобы эти стражники пришли сюда как можно быстрее, чтобы он мог поквитаться с ними за своего несчастного сына. Конечно, он понимал, что вряд ли именно они убили его Ратибора, но эти люди так или иначе все равно были причастны хотя бы потому, что они являлись частью этого жуткого мира. Прав Данислав, решив разрушить все связи с этим кошмарным местом, ведь Пограничная река разделяла между собой не просто два участка земли, а целые вселенные, столь разные и столь непохожие друг на друга. С содроганием Амалия представила, что ждет сейчас тех двух стражников, но препятствовать князю она все равно не желала. Когда двое вооруженных мужчин вбежали в коридор, князь первым бросился на них. Так как Дан занялся исцелением, он, передав Сайдаре приказ подниматься как можно выше, прекратил поддерживать заклинание невидимости, потому стражники отчетливо увидели князя. Вбежавший следом за ними Сахаб едва не попал под удар, прижавшись к стене мальчик съехал по ней вниз и с ужасом смотрел, как упал сначала один его защитник, а потом и второй. Из камеры вышел Дан, он держал девочку на руках, увидев два окровавленных тела, он перевел взгляд на князя, тот убрал меч в ножны, подошел к нему и молча, вопросительно и с надеждой посмотрел на него.

С ней все в порядке, она проспит чуть более суток, а потом, когда проснется, будет полностью здорова.

Спасибо, - одними губами прошептал князь Дометьян и взяв девочку из рук Дана, прижал к себе.

Перешагнув через распростерное на полу тело, Амалия подошла к Сахабу и, взяв его за плечо, подняла на ноги. Меж тем Дан хотел вновь применить заклинание невидимости, но увидев перед своим взором Лукаша, замер на полуслове. "Я знаю, что ты скажешь".

"Если знаешь, тогда не делай того, чего не должен!"

"Но Сайдара не сможет незамеченным спуститься, и нас тоже будет видно!"

"Есть множество заклинаний, способных сейчас пригодиться тебе, и это - не одно из них"

Дан нетерпеливо вздохнул и вслух сказал.

Идем без прикрытия, нас будет видно.

Но, - заикнулась, было Амалия, но Дан оборвал ее на полуслове.

Я не могу! Это неправильно, но я в состоянии защитить нас всех. Идемте!

Но как же Ратибор, - неуверенно произнес Дометьян, - я не могу оставить его тело на поругание этим нелюдям!

А если я подожгу это место? - осторожно спросил Дан.

Князь мрачно и с огромной грустью и болью посмотрел на него, потом молча кивнул. Дан не мешкал и вновь погрузился в поле магии, в следующий миг с его рук сорвалась струя пламени, скакнув по тряпью на полу, по деревянному полу, она быстро взяла их под свое влияние. Видя это, князь Дометьян, не выдержал, по лицу его побежали слезы, в последний раз взглянув на сына, которому было всего-то семь лет, он резко отвернулся и пошел обратно. Как бы ни было это ужасно, он уже ничем не мог помочь ему, но мог помочь своей девочке, усталое тело которой держал в своих руках. Дан заключил загоревшееся тело мальчика в воздушную сферу, чтобы в здании не начался пожар и пошел первым, забрав у Амалии Сахаба, последний невольно содрогнулся, когда услышал "не могу оставить его тело", неужели тот мальчик-раб погиб? Но он не хотел его смерти, ему даже понравились оба тех ребенка, но его учитель настоял на том, что детей необходимо отправить на перевоспитание.

Я возьму у вас меч? - спросил Дан у князя Дометьяна.

Услышав его слова, Сахаб отчаянно рванулся, в мыслях он мог предполагать сейчас только самое плохое.

Успокойся, я ничего тебе не сделаю, если ты не дашь повод думать иначе, просто нам нужно как можно скорее покинуть дворец, и это, - указал он на меч в своей руке, - поможет твоим людям беспрепятственно пропустить нас. Так что будь хорошим мальчиком, не делай резких движений, и все будет в порядке.

Молись, что меч не у меня, - грозно сказал ему князь Дометьян, от одного этого голоса сердце Сахаба сжалось в комок.

Они пошли обратно, Дан с Сахабом впереди, затем Амалия и князь Дометьян. Сначала им никто не попадался, на кухне все молча проводили их внимательными взглядами, но, как только странная компания ушла, принялись активно обсуждать произошедшее, как и минуту до этого: ведь сначала через кухню прошли двое стражников и сам патир, а теперь их патиру угрожал человек с нереальными серебряными волосами, следом за которым шли женщина в брюках и мужчина с девочкой-рабыней на руках. Но никто из работников кухни не стал препятствовать им или о чем-то спрашивать. Все просто стояли и смотрели, как странная компания прошла в коридор, где ее почти сразу встретили двое стражников. Мгновенно среагировав, оба мужчины выхватили мечи, а один потребовал немедленно освободить патира. Но Дан лишь поближе придвинул лезвие к горлу мальчика.

Не советую препятствовать нам, если только вы не хотите, чтобы смерть патира была на вашей совести.

Да как ты смеешь! Кто дал тебе право угрожать великому патиру, да Алин тебя на части разорвет!

О! Неужели я еще жив? - передразнил его Дан, но потом строго произнес. - С дороги, мальчики, я не шучу!

Дан, может, ты не будешь разговаривать с ними и просто заморозишь их, - предложила Амалия.

Боюсь, это тоже относится к запрещенным заклинаниям, но зато можно заставить их поспать часа два. Спите, - приказал он.

Стражники его не поняли, и они даже не успели толком ничего сообразить, как вдруг ужасная дремота навалилась на них, сладко зевнув, оба мужчины повалились на пол. Смотря на это, Сахабу невольно стало страшно: как этот человек может делать такое? Неужели это Алина наделила его особой силой? Сахаб всегда воспринимал религию как некую выдумку, свод правил, не более, а это было наглядным и живым примером того, что все реально, и от осознания этого становилось еще страшнее. И тут молодой человек отпустил его, несильно оттолкнув от себя.

Прощай, маленький убийца, дальше мы пойдем без тебя.

Убийца. Какой же он убийца, если он никого не убивал? Но вникать в смысл сказанного Сахаб не хотел и потому, едва получив свободу, сразу бросился бежать. Естественно, он побежал вперед, так как в противном случае ему пришлось бы миновать Амалию и князя Дометьяна. Когда маленький патир помчался по коридору, все, кто там находился - а это было пятеро рабов, два стражника и один из друзей хозяина замка, проводили его недоуменными взглядами, но мальчик даже не остановился, понимая, что никто из этих людей ему сейчас не поможет. Ну разве что Алин пошлет кого-то, способного также, как тот человек, творить невероятные вещи. Меж тем Дан заставлял засыпать всех, кто встречался им на пути, когда до балконной площадки оставалось всего несколько метров, он попросил Сайдару спускаться. Они уже вышли на улицу, когда сзади послышался тонкий голос патира.

Вон эти люди!

Окруженный отрядом в шесть стражников - патиру несказанно повезло, что он налетел на них - мальчик указывал рукой на людей из другого мира. Двое стражников тут же достали луки, а остальные четверо, выхватив мечи, с криками побежали вперед. Дометьян не на шутку встревожился, ведь он не мог бросить девочку, но Дан быстро обезвредил врагов, откинув сначала воздушной волной, а потом погрузив в сон. Пожалуй Лукаш был прав, когда говорил ему, что есть множество законных способов, которые можно использовать в достижении нужной цели.

Что Сахаб, не хочешь расставаться с нами? - съязвил Данислав.

Мальчик попятился назад, за спины оставшихся двух лучников, которые выпустили свои стрелы - люди не промахнулись, они метили точно в сердце человека с серебряными волосами, но он просто стоял и смотрел на это. Все произошло так быстро, что Сахаб не сразу понял, что произошло, но только стрелы вместо того, чтобы убить того человека, убили тех, кто их в него отправил. Меж тем со стороны открытой галереи еще один лучник выпустил еще одну стрелу, он метил в женщину, но сработал защитный механизм, которым Дан наделил ее обручальное кольцо, стрела скользнула о невидимую стену и отклонилась в сторону. Этой стрелы Сахаб не видел, когда яростная дикая боль пронзила его грудь, он вскрикнул - мир вокруг него завертелся, а ноги сами собой подкосились. Он видел, как приземлилась на балкон та большая птица, он слышал топот пары десятков ног, идущий со стороны дома, а потом он почувствовал, что куда-то падает.

Лучник, увидев, что его стрела каким-то непостижимым образом отклонилась в сторону и попала в патира, стоял как парализованный, тогда как двое его товарищей не понимали, как слуга мог поднять руку на патира. Это также видели стражники во дворе дворца и с десятка полтора придворных, наблюдавших за происходящим на балконе из окон.

Нет, Амалия! Нужно уходить, пока они в замешательстве! - сказал Дан, успев поймать ее за талию, когда она бросилась к мальчику.

Но мы не можем оставить его тут, он же умрет! Вряд ли тут умеют врачевать такие ранения.

Он заслужил это! - угрюмо произнес князь Дометьян, уже сев на спину Сайдаре.

Но он же ребенок!

Хорошо, я возьму его, садись на Сайдару, пожалуйста.

Услышав заверение в том, что он не бросит мальчика, Амалия с благодарностью посмотрела на него и в два шага подбежала к Сайдаре. А Дан, осторожно взяв маленького патира на руки, взлетел в воздух одновременно с птицей рокха и полетел обратно, в сторону Пограничной реки. Спустя пять минут они покинули город и, долетев до того же островка, где останавливались до этого, спустились вниз. Дан сразу же положил мальчика на землю и, коснувшись его висков, облегченно вздохнул - в пути ему показалось, что сердце маленького парита больше не бьется, но, к счастью, он был жив. Не смотря на то, что Дан понимал - в гибели Ратибора есть немалая доля вины Сахаба, вот такой смерти мальчику он не хотел, так как получалось, что это фактически его вина: его заклинание исказило направление стрелы, но он - не убийца. Ладно бы еще Сахаб угрожал им, а так он просто стоял, испуганный и беспомощный.

Я бы не стал этого делать, - шепотом сказал Амалии князь Дометьян, - но дать ему умереть вот так, пожалуй, тоже неправильно.

Амалия молча кивнула и положила руку ему на плечо. А Дан, коснувшись пальцами висков мальчика, погрузился в поле силы и, мысленно проникнув в тело ребенка, стал исправлять то, что было повреждено. Основную и главную проблему здесь составляло то, что стрела все еще торчала из груди Сахаба, и сейчас, оценив его состояние, Дан понимал - стоит ему вытащить стрелу и мальчик умрет. Значит надо убрать ее иным способом. Вынырнув из поля силы, он открыл глаза и позвал Амалию.

Когда стрела исчезнет, нужно, чтобы ты приложила к ране какую-нибудь тряпку, чтобы хоть как-то сдержать кровь. На мою тунику, она все равно вся в крови.

А вытащить стрелу разве нельзя?

Нет, стрела вошла слишком глубоко, если пошевелим ее хоть немного, он умрет.

Ясно.

Отдав ей свою тунику, Дан вновь погрузился в поле силы, сразу почувствовав прилив сил, ведь магия была частью него самого, и сосредоточился на стреле, руша переправу через Пограничную реку, он уже делал такое, проникал в структуру предмета, но сейчас все было гораздо сложнее - ему предстояло уничтожить этот предмет, не повредив ничего вокруг. Меж тем наблюдающий со стороны князь Дометьян изумленно смотрел на то, как стрела замерцала, а потом стала постепенно таять. Наблюдал за этим и Лукаш, и снова ужаснулся: властитель магии должен был приходить к этому постепенно, а не осваивать такие сложные вещи сходу. На это раз Данислав, чувства которого в данный момент были обострены и усилены, уловил страх своего ронвельда и, как только закончил, не возвращаясь в Реальный мир, он погрузился в мир Пограничный, и направился сразу к поселению древней, а потом задал прямой вопрос своему ронвельду.

"Что происходит?"

"А что происходит?"

"Ты знаешь, о чем я! Ты боишься меня, я почувствовал это. И мне это непонятно!"

"Прости, я... просто, просто никто из властителей магии не постигал все так быстро, даже Алин Карон и да, меня это немного пугает", - признался Лукаш.

"Пугает, что я пойду по стопам Алина Карона? Ты это хотел сказать?"

"Нет, господин, я не хочу так сказать. Просто твоя сила, она пугает".

"Не волнуйся, Лукаш, - миролюбивым голосом ответил Дан после долгого молчания, - я не - Алин Карон, и я не стану навязывать всем учение о мире без магии и магических существ. Моя сила не означает отсутствие разума, поэтому я в состоянии сделать выводы из опыта предыдущих поколений и впредь не повторять ошибок своих предшественников. Мир?"

"Да, - улыбнулся Лукаш, - извини, если я обидел тебя".

"Ничего, я рад, что мы решили этот вопрос".

Дан тоже улыбнулся ему и вернулся в Реальный мир. Он немного испугался, когда открыв глаза столкнулся взглядом с Амалией, которая сидела также, как и он, на корточках, вплотную к нему. Она держала его за плечи и смотрела на него взволнованная и встревоженная. Как только он открыл глаза, она крепко обняла его.

Я думала на этот раз ты точно исчезнешь! Ты опять мерцал.

Ах это! Не бойся, просто я был в Пограничном мире.

И так будет каждый раз, когда ты туда отправишься?

Да, но не бойся, это абсолютно безвредно, я никуда не исчезаю, просто часть меня погружается в другой мир.

Честно говоря, - отозвался князь Дометьян, - я согласен с Амалией, со стороны это выглядит жутковато.

К тому времени князь разжег костер - на островке росли кустарники и невысокие деревца, собрав хворост, он нашел два камешка и разжег огонь. Собирая хворост, он также нашел небольшой родник и набрал из него воды в те фляги, что Дан и Амалия брали с собой. Сайдара поймал несколько змей и теперь на ветке над костром дожаривалось ароматно пахнущее мясо. Если бы не двигающийся со стороны города отряд с передвижными катапультами, все можно было бы рассматривать как приятный отдых на природе.

О, я смотрю к нам гости.

Да, - мрачно сказал князь Дометьян, - что будем делать?

Ну, думаю, сначала надо попробовать передать им их патира, а потом уже можно будет возвращаться к реке.

Но они же уничтожат нас к тому времени!

Нет, не волнуйтесь, я создам щит вокруг нашего острова, ни одна стрела и ни один камень не долетят сюда.

Тогда, - предложила Амалия, - может, ты приступишь?

А, да, конечно.

Встав, он расправил руки, с его ладоней стали срываться струи воздуха, расширяясь на ходу, они вскоре окружили весь островок практически невидимой стеной, а потом образовали купол. Примерно через час отряд под руководством первого военного командира Рашида, подошел к ним вплотную, их разделяла только полоса песка примерно в сто пятьдесят метров шириной. Наслышанный о вторжении в город странных на вид врагов, Рашид ожидал увидеть, как враги готовятся защищаться - а что еще они могли делать, увидев такой грозный отряд: эти мощные луки с длинными стрелами, эти катапульты с тяжелыми камнями, но вместо этого, Рашид увидел, как трое людей преспокойно сидят у костра и что-то едят. Его даже передернуло. Они, что ненормальные, эти люди? Издалека Рашид также увидел свернувшуюся калачиком огромную черную птицу и еще он разглядел двоих детей, лежащих на земле, один из них был в одеждах патира - значит, все так, как ему сказали, стражник еще во дворце убил патира, и люди, которые до этого захватили его в плен, забрали тело мальчика с собой. Зачем? Что они хотели сделать с телом несчастного ребенка?

Что прикажете делать, господин Рашид? - спросил у него начальник отряда лучников.

Стрелять, занимайте позиции.

Есть, командир!

Никто из иноземцев даже не шелохнулся, они преспокойно продолжали сидеть у костра. Рашид злорадно ухмыльнулся на это и, посмотрев на своих людей, дождался, когда они будут готовы стрелять, потом поднял вверх руку и, кивнув головой солдатам у катапульт, резко опустил руку. Две передвижные катапульты сработали почти одновременно, два больших камня полетело в сторону маленького острова, и оба ударились о ставшую в момент удара видимой стену. Камни отлетели в сторону и быстро стали погружаться в толщу тяжелого песка. Если до этого людям из Кхабада просто казалось, что вокруг островка легка какая-то странная дымка, то теперь они поняли - это купол, некий защитный купол, сделанный из воздуха. Солдаты замерли, удивленные и пораженные произошедшим, они не понимали, как такое возможно. Их замешательством решила воспользоваться Амалия, она встала и громко сказала.

Эй вы, мы хотели бы вернуть вам вашего патира!

После непродолжительного молчания Рашид суровым и недовольным голосом уточнил.

Твой мужчина позволил тебе говорить, женщина?

Забыла спросить, - огрызнулась Амалия. - Только речь сейчас не обо мне, а о вашем патире.

Наш патир умер, грешница, а вы забрали его тело.

Он не умер, он жив! Просто сейчас он спит.

Спит? После такого ранения? - хмыкнул Рашид. - Наш патир умер, грешница, и ты нас не обманешь!

Дан, который молча наблюдал за их разговором встал и громко произнес то, что заставило всех людей из Кхабада ужаснуться.

Ваш патир был ранен, но я исцелил его. Сейчас он, действительно спит, но, когда проснется, он будет абсолютно здоров.

Если кто-то из солдат до этого момента сомневался или не знал, кто перед ними, то теперь все они четко понимали: перед ними посланники Алины, потому что исцелить человека за столь короткий срок не может никто.

Наш патир умер! - упрямо повторил Рашид. - Тело, в которое вы вдохнули силу Алины - только тело!

Живое тело?! - удивился Дан, но произнес он это тихо, никто на дороге его не услышал.

И... что будем делать? - неуверенно спросила Амалия. - Если мы вернем им мальчика, они могут убить его.

Действительно, могут. А, может, продемонстрировать им процесс исцеления?

Ты хотел сказать, как ты вдыхаешь силу Алины в тело человека, некогда верного слову Алина?

Да, я об этом не подумал. Что ж, значит, спящего мы его им точно отдать не можем.

Не можем, - тихо повторила Амалия.

И тут с дороги донесся крик или скорее вопль, полный ужаса и отчаяния. Дан и Амалия сразу посмотрели туда, князь Дометьян встал и тоже устремил взор на то, как одного из стражников, стоящего у самого края дороги, что-то резко и с силой дернуло в сторону и увлекло в толщу песка так, как если бы человек нырнул в воду, так легко и быстро он скрылся внутри песчаного моря. Все солдаты отскочили от дороги и сбились в кучку на середине, они с ужасом смотрели на то место, где исчез их товарищ.

Это вы сделали! - зло крикнул Рашид, указывая пальцем на грешников, свалившихся на головы верных слову Алина людей.

Мы ничего не делали! - вновь огрызнулась им Амалия и, переведя взгляд на мужа, негромко спросила. - Что это было?

Это скрежеты, очень голодные скрежеты.

Кто такие скрежеты? - не понял князь Дометьян.

Магические существа, не слишком дружелюбные.

Обязательно было освобождать их всех? - осторожно уточнила Амалия.

Увы, да, иначе не будет равновесия.

Не успел он договорить, как одного из сражников ухватила песочного цвета клешня, мощная, около метра в длину. Мужчина кричал, пытался ухватиться за своих товарищей, но они в страхе шарахнулись от него, как от заразного больного. Несколько человек с криками бросились бежать обратно в город.

Дан, сделай что-нибудь! - сказал князь Дометьян.

Уже делаю, - ответил он, поднимаясь в воздух.

Он долетел почти до края дороги и расправил руки, от его ладоней пошел мягкий свет с зеленоватым оттенком, постепенно свет охватил дорогу и прилегающий к ней участок на метров десять в длину - словно языки пламени, охватившие горящее полено, двухметровые существа, похожие на крабов, вплотную примкнули к дорожному полотну. В зеленоватом свете коричневого цвета тела магических существ стали видны сквозь толщу песка, словно впитывая в себя это стороннее свечение. Три красных глаза каждого из скрежетов смотрели внимательно и недовольно, но никто больше ни на кого не нападал. Один скрежет наполовину вынырнул из толщи песка и склонил голову перед Даниславом, вслед за ним головы склонили все остальные.

Приветствую тебя, господин! - произнес или, скорее, проскрипел скрежет.

И я приветствую тебя. Меня зовут Данислав Ингоев, а как твое имя?

Синош Кан.

Приятно познакомиться. Вы заняли свое прежнее место, Синош, это правильно, но необходимо учесть, что прошла тысяча лет, и теперь эти места заселены людьми. Я так понимаю, что слоники, которыми вы питались, не дожили до этих времен, но это не значит, что вы можете рассматривать в качестве пищи людей, это неприемлемо. Поэтому нужно найти место, где нет городов поблизости и где вы сможете добывать себе нормальную еду.

Почему не могут уйти люди? - хмуро спросил скрежет.

Потому что они давно живут здесь, но даже если в их легендах сохранились предания о вас, и они решат уступить вам свои владения, то что вам останется? Городские стены и заброшенные дома? Это не вернет вам островных слоников. Поэтому, прошу вас, займитесь изучением песчаного моря, возможно, вы найдете что-нибудь подходящее.

Да, господин.

Спасибо, Синош.

Скрежетов вновь стало не видно, но Дан знал, они за считанные секунды покинули это место, он вернулся к Амалии и князю Дометьяну. К тому времени перепуганные солдаты спешно возвращались в город, Рашид не командовал отступлением, но и не препятствовал. Поэтому гости маленького острова были благодарны скрежетам уже за то, что они избавили их от неприятных взглядов и присутствия нежелательных людей.

О чем вы говорили? - сразу спросила Амалия.

О том, что надо искать им новое место обитания. Тысячу лет назад эти земли принадлежали скрежетам, а островки, вроде нашего с вами, населяли островные слоники, существами, которыми скрежеты питались. Помните развалины стены, над которыми мы пролетали? Так вот та стена являлась южной границей Истмирры, таким образом скрежеты охраняли Истмирру от диких племен юга. Там, где не было тяжелого песка, дикари подходили к стене вплотную и не раз совершали атаки, но сюда, сюда никто из них проходить не решался. И вот теперь есть огромная проблема: за тысячу лет без магических существ люди заселили эти территории и, похоже, истребили слоников. Остается надеяться только на то, что люди Союза заняли не всё песчаное море, а на свободных территориях скрежетам будет, чем питаться, иначе им придется охотиться на людей, и я не смогу им препятствовать.

- Да уж, это проблема.

Да, вот, что господин..., то есть дядя, я думаю будет лучше, если Сайдара отвезет вас к вашим людям, не бойтесь, для девочки это безопасно, сожгите тот мост, а мы поможем скрежетам найти подходящий новый дом.

Хорошо. Передать вам что-нибудь с Сайдарой? Еды, воды?

Да, нет, хлеб у нас с собой есть, воды наберем здесь, а мясо змей очень даже вкусное, и их здесь предостаточно.

Ну, хорошо. Дан, - князь положил руки ему на плечи и внимательно посмотрел на него, - спасибо тебе огромное, проси, чего хочешь, я все для тебя сделаю.

Э-э, да мне ничего не надо.

Тогда, может, передать привет Руслану Шереметеву?

Постойте! Вы его знаете?

Ну ты же не думал, что тебя оставили одного, без присмотра.

Да, но... я думал, что я просто понравился ему, и потому он всегда помогал мне. Искренне.

Не переживай насчет этого, ты ему, действительно, нравишься, и он всегда искренне оказывал тебе помощь, а вовсе не действовал по указке.

Выходит, столько людей знало о том, кто я, мне помогали, но я об этом ничего не знал!

Это все было сделано для твоей безопасности, и, не случись сейчас возрождения магии, тебя бы уже везли в безопасное место, потому что господа священнослужители узнали о тебе. Собственно, именно поэтому Руслан уехал из Рувира, ему должны были передать инструкции.

Мне..., пожалуй, сначала привыкнуть надо к этому. Это все так... неожиданно и, я бы даже сказал, невероятно.

Дометьян широко улыбнулся.

Привыкай! Ну, еще раз спасибо. И, да, я рад, что ты женился, и скажу тебе как мужчина мужчине, тебе здорово повезло, у тебя замечательная жена, красавица и умница.

Спасибо, - ответил Дан, Амалия опустился глаза, а лицо ее залилось румянцем.

Аккуратно подняв с земли спящую девочку, Дан передал ее князю Дометьяну, уже занявшему место на спине Сайдары.

Жду в гости, когда закончишь тут все дела.

О, я вас тоже. У меня теперь есть собственный дом, и это даже не дом, а настоящий дворцовый комплекс.

Велебинский Посад? - изумленно спросил князь.

Да.

Что ж, тогда обязательно. До встречи!

До встречи!

Сайдара мягко оттолкнулся от земли, взмахнул крыльями и поднялся в воздух, беспрепятственно пролетев сквозь щит, через несколько минут птица рокха скрылась за горизонтом, а Дан и Амалия остались одни, не считая спящего Сахаба. От отряда из Кхабада на дороге уже никого не осталось, если не считать угрюмые грозные катапульты молчаливыми стражами передвижной ставки врага, который помимо катапульт оставил тут еще и гору оружия: мечи, луки, кинжалы - все, что мешало бежать, оставили здесь. До самого позднего вечера никто не вернулся хоть за чем-нибудь. Из города вообще никто не выезжал, а вот в сторону города следовало несколько экипажей, но все они, едва завидев брошенные катапульты, поворачивали назад.

Уже начало темнеть, когда в вышине показался Сайдара. Ближе, уже у костра, стало видно, что он что-то несет в лапе. Это оказались несколько настоящих поленьев.

Подарок от того господина.

Спасибо, это, действительно, подарок. И очень нужный, - признал Дан.

И есть еще один подарок. Баруна.

Повернув голову в обратную сторону, он указал на приближающуюся точку в небе.

Я встретился с ним у реки, он изучал новый мир, и я позвал его к нам. Если на каждом из нас будет по всаднику, то мы оба сможем лететь дольше и быстрее.

Боюсь, у вас будет по полтора всадника, - ответил Дан, - мальчика придется пока взять с собой.

Там еще одна птица рокха? - спросила Амалия, Дан с некоторым удивлением посмотрел на нее, но тут же спохватился.

Ах, да, да, еще одна птица рокха, Баруна.

Что, забыл, что я еще не владею древним языком?

На секунду, прости.

Он свернул посмотреть на обзорную башню, - уточнил Сайдара, - поэтому и отстал. Я говорил ему, что за тысячу лет от нее, скорее всего, камня на камне не осталось, но он решил проверить воочию. А почему мы берем мальчика с собой? Я думал, мы его вернем тем людям.

Теперь уже Дан на него посмотрел недоуменно, но тоже на долю секунды - птица рокха, наоборот, не знает современного языка и ей невдомек, что именно ответили жители Союза.

Да, они считают, что я вдохнул в него силы тьмы, поэтому мальчик - это живой труп, зомби, а самого патира в живых уже нет. Мы боимся, что, если отдадим его, то они расправятся с ним прежде, чем он проснется.

Ничего себе! Силы тьмы!

Да, а именно силы коварной сестры всеблагого и всемилостивого Алина, Алины, - с наигранным пафосом в голосе пояснил Дан.

Но у Алина Карона была одна сестра, Иллея, которая пожертвовала собой ради спасения нескольких деревень.

Я знаю, но донести это до людей будет непросто.

Меж тем к ним подлетел Баруна, перед островком суши он затормозил и аккуратно приземлился, чтобы не создавать сильных воздушных волн вблизи людей.

Приветствую тебя, властитель магии, - склонил он перед Даниславом голову, потом он поклонился Амалии, - приветствую тебя, госпожа Амалия.

При беглом взгляде казалось, что он ничем не отличается от своего сородича, но стоило приглядеться, чтобы понять: они абсолютно разные, даже при сходной форме и окраске все птицы рокха, как и люди, были индивидуальны.

Рада знакомству, Баруна, - первой поздоровалась Амалия, этой фразе ее научили древенки.

Здравствуй, Баруна, как обзорная башня?

Не уверен, что нашел ее, но, похоже, те камни - это ее часть, или, правильнее сказать, остатки.

Ладно, не переживай, может, эту башню еще придется отстраивать, и не без твоей помощи. Слушай, а по пути ты, часом, не видел более объемного островка суши?

Видел.

Отлично, тогда, может, ты покажешь, где это? У нас тут, откровенно говоря, тесновато.

Да, конечно. Только, можно я подвезу вас?

Дан улыбнулся, ему определенно нравилась эта птица рокха.

Да, конечно. Амалия, - обратился он к жене, - Баруна видел остров суши более объемный, чем наш, поэтому мы улетаем.

Ладно, я затушу костер. Хорошо еще мы не кинули туда новые дрова.

Новый остров был гораздо больше, с густой растительностью, несколькими родниками и даже небольшой речкой. Настоящий оазис среди пустыни. Будь остров чуть ближе, и люди смогли бы перекинуть мост, но инженерная мысль, как безопасно преодолеть такое расстояние, у жителей Союза не родилась. Однако островные слоники не выжили и здесь, впрочем, решил Дан, остров хорошо изолирован, а слоники, как и люди, перемещались по дорогам, вполне возможно, что они тут изначально не обитали.

Вскоре все четверо сидели у костра, Баруна без умолку рассказывал о своих впечатлениях, стоило только удивляться, как и когда он успел побывать в стольких местах. Дан едва успевал за ним, переводя Амалии, что тот говорит.

Ночь, тихая и спокойная, опустилась над Союзом Пяти Мужей, словно дразня своей безмятежностью до смерти перепуганных людей. Спокойно себя чувствовали только те, до кого пока еще не дошли слухи о гибели патира и возвращении чудовищ из легенд. А одного человека буквально разрывали на части злость, гнев и ярость - это был дядя Сахаба, Намиб. Узнав о том, что его человек случайно убил племянника, тело которого забрали грешники из-за реки, он возликовал. Наконец-то последний отпрыск ненавистного ему старшего брата убран с пути к трону! Намиб распорядился казнить убийцу и как можно быстрее донести до жителей известие о гибели патира, а также поведать всем о том, что посланники Алины забрали с собой тело мальчика, чтобы совершить над ним какое-то колдовство. И заодно напомнить всем, что он - единственный наследник. Все одиннадцать его старших братьев так или иначе погибли, кто-то, как предыдущий патир при несчастном случае, кто-то умер от тяжелой болезни, двое сгорели в одном из загородных домов отдыха, один покончил жизнь самоубийством. Остался только он.

В яростном порыве некоронованный патир повелел догнать и покарать посланников Алины, и все вроде бы началось хорошо, гладко, но, когда люди стали возвращаться, мало что соображая от страха, Намиб столкнулся с первой проблемой. Все твердили об оживших чудовищах из сказок, скрежетах. К вечеру в городе об этом знали все, люди толпами шли к дворцу, умоляя нового патира защитить их. И ладно бы это были только мужчины из господ, но нет, шли и женщины с детьми, рабы. Постепенно около дворца сформировалась гигантская очередь из просителей, которую едва сдерживала стража. Одним словом, Намибу спокойная ночь не светила, а обладание властью начало казаться не таким прекрасным явлением, как думалось поначалу. Во всем виноваты эти посланники Алины! Если бы не они, он бы работал по плану, так, в эту ночь его люди должны были убить маленького патира, обставив все так, что это дело рук двоюродного дяди Сахаба. Намиб предполагал устроить показательное расследование, уличить кузена в измене и добиться казни, а потом он, показав народу чистоту своих помыслов и свое благородство, по праву бы занял трон.

Не поверив в реальность скрежетов, он лично выехал к городским воротам, и, как только был сформирован большой отряд сопровождения, отправился к тому острову, где укрылись посланники Алины. Но с каждым шагом, что удалял его от города, рос в его душе страх и таяло желание разобраться во всем лично. Широкая дорога начинала казаться Намибу веревкой, перекинутой через пропасть, колени его дрожали, потому проехав всего метров двести, он приказал остановиться, постояв минуть пять на месте, он увидел, что никаких скрежетов в песке нет. Глубоко выдохнув, Намиб распорядился ехать обратно в город, издав свой первый указ: публично пороть каждого, кто распространяет слухи, независимо от того, раб это или не раб, мужчина или женщина, взрослый или ребенок. Это поохладило пыл жителей города, и все свои переживания и сетования они перенесли в дома.

Во времена магии существовали различные философские школы, система взглядов которых объясняла устройство мира, взаимоотношения человека и природы, общественное поведение и многое другое. Одной из самых известных школ, была школа Кира, основанная за полторы тысячи лет до рождения Алина Карона. Кир был поистине великим мыслителем, казалось, не было вопроса, которым бы он не занимался и на который не попытался бы дать свой ответ. Школы Кира или храмы мысли располагались в нескольких городах, самый южный из них находился среди тяжелых песков.

После того, как магия уснула и установилась вера в Алина, философы, как и утратившие силу волшебники, подвергались гонениям со стороны набирающих силу и власть последователей Алина. Многие из тех философов и бывших волшебников были казнены за инакомыслие, а некоторые сводили счеты с жизнью, запираясь в своих храмах. Все храмы мысли и другие здания философских школ и школ по изучению магии так или иначе были разрушены или переделаны под другие нужды, но один из храмов мысли уцелел и тихо ветшал на отделенном от остальной земли острове среди песочного моря.

Сквозь его спокойный и мирный сон раздался резкий звук, сразу разбудив его. Дан сразу открыл глаза. Похоже, звук услышал только он один. Дан осторожно убрал руку Амалии и сел, она, птицы рокха и мальчик мирно спали. Недоуменно озираясь по сторонам, он моргнул и потер глаза - что-то же его разбудило! Зевнув, он собрался лечь обратно, но звук повторился, противный и резкий, сначала один раз, потом второй. Во второй раз, Дан смог различить слова, кто-то говорил: "Приди ко мне!"

Дан встал и огляделся. Откуда шел звук? Кто это говорил? Или кто-то произнес эти слова в его голове, как было в случае с магическими существами? Закрыв глаза, он сосредоточился и погрузился в магическое поле, отчетливо увидев каждую зазубрину окружающего пространства. Обежав остров беглым взглядом как бы с высоты, он обнаружил старое полуразвалившееся здание и, сразу окунувшись в память прошлого, узнал о Южном храме мысли. Сейчас, когда все его чувства были обострены, он почувствовал, что прозвучавший в его голове голос, знаком ему, до боли знаком, но кому именно он принадлежал, Дан пока сказать не мог. Открыв глаза, он вернулся в реальный мир и, бросив короткий взгляд на Амалию, отправился вглубь леса.

Среди зарослей, по которым шел Данислав, не осталось и намека на некогда ровные и аккуратные дорожки сада, выложенные плиткой тропинки давно заросли мхом и травой, а культурные растения одичали или погибли. Так, пробираясь сквозь ветки, Дан едва не ударился головой о стену, никакого намека на дверь в этом месте не было. Дан стал обдирать ветви лианы в надежде найти вход, но, не очистив и двух метров стены, решил, что проще и быстрее сделать вход, чем искать его. Только делать его надо осторожнее, а то все здесь могло рухнуть от такого вмешательства. Однако едва он погрузился в поле силы, как передумал, осмотрев здание, он нашел поблизости от себя обрушенный фрагмент стены. Прилагая немалые усилия, он добрался до прохода и шагнул внутрь здания. От потолка почти ничего не осталось, но и лунный свет сюда практически не проникал из-за сплошного слоя сплетенных побегов лианы. При дневном свете все обстояло, наверняка, не лучше.

Сейчас Дан находился на втором этаже, первый изначально наполовину находился под землей, теперь с течением времени он окончательно ушел под землю. Дан прошел вглубь зала до настоящей стены из сплетенной лианы, с трудом протиснувшись сквозь нее, он шагнул на лестницу, ведущую вниз, в непроглядную темноту. Создав перед собой в воздухе небольшой огонек, он стал спускаться. Потом пройдя длинный коридор он подошел к красиво расписанным дверям, практически неразрушенным, краски только немного поблекли, а в свете такого неяркого освещения, как его огонек, все это выглядело сказочно и таинственно. Дан толкнул дверь и вошел в слабо освещенный зал, также практически непострадавший от времени, источником света был находящийся посередине фонтан. Конечно, фонтан был нерабочим, и внутри него не осталось воды, хотя поначалу, взглянув издалека, Дану показалось, что вода там есть. Подойдя ближе, он увидел, что основание заполнено магическим льдом, и внутри находится черная капсула примерно пятнадцать сантиметров в длину. Капсула притягивала его взгляд, и словно манила его, заставляла взять ее. Растопить этот магический лед было несложно, для этого надо было всего лишь прикоснуться к нему, в отличие от того льда, который растопила Гедовин - там это было под силу лишь единицам из всех волшебников, обладателям особого дара. "Что ж, кто бы ни звал меня, проверим, кто это", - мысленно сказал себе Данислав и положил руку на толщу льда, сразу почувствовав, как пробежала энергетическая волна под ним, быстро и уверенно лед стал таять.

Дан знал, что представляла собой эта капсула - капсула перемещения, в которую волшебник заключал свою душу в надежде обрести потом новое тело, и он прекрасно знал, что это запрещенная магия. Голос, который вновь прозвучал в голове, настоятельно требовал открыть капсулу и освободить замурованную в ней душу, это являлось частью работы механизма: как только капсула определяла рядом волшебника, она активизировалась, сильная магия поражала разум волшебника, заставляя его идти и открыть капсулу. Душа мага вымещала душу жертвы, и таким образом возвращался к жизни тот, кто прибегал к запрещенной магии. Сейчас душу мага, который желал продлить себе жизнь, подвел механизм, который распознал волшебника, но не увидел властителя магии.

Дан наклонился и поднял капсулу со дна фонтана, освободив замурованную в ней душу. Яростно и мощно в его сознание ворвалось сознание другого мага. И едва произошел этот контакт, как оба сразу поняли, кто перед ним.

Ты! Ты не должен был родиться! Дважды не должен! - завопил маг, голос словно проникал и заполнял в нем каждую клеточку, но Данислав выдержал и, не опустив головы, посмотрел в глаза тому, кому теперь поклонялась большая часть мира.

Так вот как окончил жизнь великий и всеблагой Алин, трусливо замуровал себя в капсулу перемещения? Я ожидал от тебя чего-то большего!

Как? Как это произошло? Ты не должен существовать!

Как видишь я есть, драгоценный дедушка, не будем поднимать все эти "пра", которые наслоились за столько лет...

Не смей меня так называть, слышишь! У меня не было сына и не было никаких потомков, ясно тебе?!

И все-таки ты не хуже меня знаешь, что это правда.

А-а!

В отчаянии Алин всей своей мощью обрушился на Данислава, на долю секунды получив преимущество, но лишь на долю секунды. Новый властитель магии обрушился на своего предка, точнее на то, что от него осталось, с куда большей силой - тот быстро отступил и сжался в комок. В отчаянной попытке спасти себя, душа Алина рванулась к капсуле, но та уже была разрушена.

Ты трус! И этому трусу поклоняется весь мир!

Это неправда, никто мне не поклоняется!

Да неужели?! Хочешь немного чужих воспоминаний?

Захватив его сознание, Данислав силой окунул Алина в толщу веков, несмотря не его яростное сопротивление. Он протащил его по тем временам, когда священнослужители преследовали волшебников, убивали всех потомков сына Алина Карона, даже косвенно могущих таковыми оказаться, но каждый раз кто-то выживал, детей передавали в другие семьи, меняли им имена и отправляли в другие страны, однако тайная служба храма всякий раз находила их, приговаривая к казни как потомков Демьяна Собинова, того, кто смел утверждать, что Алин не бог, а всего лишь человек, которого возвеличили в ранг бога, который казнил некогда любимую жену за измену, коей не было, и который едва не уничтожил весь мир в страстном желании изжить магию. Волей неволей Алин раскрыл сейчас свою душу, оголив чувства, до этого недоступные видению нового властителя из-за того, что душа Алина находилась в капсуле перемещения.

Это все неправда! Неправда!

Это правда и твой план никогда не будет осуществлен! Мир будет жить, потому что будет жить магия, которую ты пытался уничтожить.

Магия - источник всех бед, я лишь хотел положить конец войнам, хотел лишить отдельных людей права делать то, что им вздумается, благо природа наделила их особыми талантами. Тогда никакой Драгомир Дэ Шор не посмел бы взорвать целый город. А если бы не было той войны, то Мила бы не предала меня. Вячеслав хотел во что бы то ни стало забрать те две несчастные деревушки, для этого он начал войну, сколько людей погибло с обоих сторон только ради сумасбродной идеи наделенного властью жестокого человека. А потом он соблазнил мою жену и заставил ее пойти против меня!

Никто не заставлял ее идти против тебя, просто она сказала, что ты не прав. Или не ты тогда хотел устроить собственное государство и воспользоваться военным положением Истмирры, чтобы захватить Чудоград? Ты убил посланных Вячеславом волшебников, что это как не противоречие твоим собственным словам? Или не ты хотел до того прививать правителям с юных лет идеи человеколюбия, чтобы они не выросли слишком жестокими и не посылали больше сотни людей на смерть ради собственных амбициозных выдумок. Ты не хотел, чтобы наделенные особыми талантами люди творили то, что хотели. Но при этом сам действовал именно так. А по поводу того, что Мила изменила тебе - это вообще странно слышать! Тебе стоило только захотеть и ты мог бы проверить, лично удостовериться в том, что Демьян твой сын. Что ж, тогда ты этого не хотел, зато теперь видишь живое доказательство - меня!

Замолчи!

Нет, слушай! Ты хотел изменить мир? Что ж, прошла тысяча лет, но если ты думаешь, что мир стал лучше, то ты глубоко ошибаешься! С магией или без нее в мире всегда есть те, кто стремится завладеть умами и получить власть любой ценой. Магия - это лишь средство, а теперь средством стала вера, которую так или иначе прививают с малых лет всем. Вера во великого и всеблагого Алина. Знаешь, что самое смешное? Это то, что каждый видит твое учение по-разному, и это не раз становилось источником споров. За эту веру погибло немало душ, но разве от этого человек изменился? Перестал воевать? Признайся, ты ненавидишь магию потому, что боишься ее с того самого момента, когда твоя самозащита властителя убила твоего отца. Ты не мог простить себе этого, не мог простить себе убийство жены...

Замолчи! Замолчи, умоляю тебя!

Алин снова дернулся из его хватки, на этот раз он надеялся вырваться, покончив с собой, но Данислав крепко держал его.

Отпусти, пожалуйста!

Нет, ты можешь частично исправить то, что натворил.

Я не хотел этой веры, я лишь хотел дать людям учение, которое помогло бы им стать лучше, помогло бы им жить без магии. Я был уверен, что мир без магии возможен. Ты ведь видишь меня насквозь и знаешь, что это правда.

Да, вижу. Но правым оказался Драгомир, которому мир обязан своим спасением, а его вместо этого будут порицать и подвергать гонениям. Священнослужители почтут за честь покарать его, а с ним и меня заодно. Настоятель Рувира вез разрешение на мой арест, они меня вычислили, и некоторые фанатики наверняка будут стремиться завершить дело Алина.

Драгомир жив? Но как?!

Да уж не тем способом, каким хотел ты жить дальше.

Я боялся, что магия вернется, поэтому пошел на это, если бы магия возродилась, рано или поздно я бы занял новое тело и довершил начатое. Единственное, в чем я не был уверен, это сохраню ли я титул властителя, а вместе с ним и власть.

Возможно, если бы ты смог победить меня.

Ты гораздо сильнее меня. Хранители, которые нашли меня и определили, говорили мне, какое это чудо, то, что властитель магии родился в семье могущественных волшебников. Они боялись меня, может, еще и поэтому священнослужители хотели истребить моих потомков. Получается, они знали, что Демьян мой сын?!

Очевидно, что да. Мне жаль.

Алин долго молчал.

Что я могу сделать?

Ты можешь рассказать правду.

Но как? Я... не хочу занимать ничье тело.

И не надо.

Алин не мог чувствовать, как живое существо, но он ощутил, как вокруг него стал сгущаться силовой кокон. Все частички его сознания стали собираться в комок, который окружало все более мощное силовое поле, отгораживая его от действительности. Поняв это, он успел сказать.

Данислав, я хочу, чтобы ты знал, даже если ты никогда не простишь меня, я горжусь тобой!

Спасибо...

Эти слова потрясли Дана, после того, как Лукаш открыл ему глубины памяти прошлого, он узнал о том, что Алин Карон его далекий предок, то разозлися, но в тот миг, когда он ощутил непосредственную родственную связь с ним, он почувствовал такую злость к себе самому, даже тот момент, когда он узнал, что Лиан его отец, не был таким ужасным. С последним еще можно было как-то жить, но это! Однако сейчас, поняв, прочувствовав то, что испытал Алин Карон, он во многом понял и пожалел его. Нелегко узнать о своей магии с такого жуткого события, нелегко наблюдать за тем, как противостояние между двумя державами мешает осуществлению собственных, благих - как он думал -идей, и втягивает затем его семью, лишая последнего - любви. Все разом умерло в нем, все чувства и все сострадание, подчинив достижению одной цели. Сейчас, увидев то, что после всего последовало, узнав, что он ошибался, Алин хотел только одного, убежать от нахлынувших чувств. Дану невольно стало жаль его.

Открыв глаза, он понял, что лежит на кровати, уже темно, а в руке он сжимает медальон, в котором отныне находилась душа Алина Карона. Дан сел и удивленно осмотрелся: ничего не видно, слишком темно, но как он может лежать на кровати? Откуда она взялась? Надев медальон на шею, он откинул одеяло, встал и тут же споткнулся обо что-то живое, и упал. Живое существо закричало - похоже, это был человек, который спал подле него на полу. Странно, что Дан его сразу не услышал, как тот дышит. Дверь открылась и в комнату ворвался яркий свет. На пороге стоял мужчина лет сорока пяти, увидев перед собой Дана, который к тому времени поднялся, он низко поклонился и участливо спросил.

Как вы себя чувствуете, господин?

Все в порядке, спасибо. А где я?

Вы здесь.

Исчерпывающий ответ, нечего сказать. А поконкретней?

Э-э, - замялся мужчина, виновато опустив глаза, - боюсь конкретней я ответить не могу.

Примечательно то, что говорили они на том языке, на котором говорили в народе тысячу лет назад. Дан по инерции ответил на этом наречии, не сразу осознав, что это за язык. На мужчине была белая льняная одежда: штаны и свободная рубаха, украшенная незамысловатой вышивкой. Взглянув на свой наряд, Дан обнаружил, что одет также.

А где мои одежда и обувь?

Я постирал вашу одежду, господин, она уже должна высохнуть. Но разве вы уже достаточно хорошо себя чувствуете? Может, вам стоит пока побыть в постели? К тому же сейчас почти ночь.

Я в порядке, спасибо.

Тогда, может, хотите перекусить?

Это было бы просто отлично.

Тогда Милан сейчас принесет вам обувь.

Мужчина, что спал на полу, выскользнул из комнаты и умчался выполнять поручение. Помня о том, где он находился в последнее время, Дан с неприязнью спросил.

Он, что раб?

Нет, господин, у нас нет рабов, - заверил его хозяин дома, - это мой младший брат, просто он... не очень сообразителен.

И поэтому, - Дан сложил руки на груди и скептическим голосом спросил, - он спал на полу?

Да, он не спит на кровати, если уложить его на кровать, он спустится и спрячется под ней, а если низ у кровати закрытый, он устраивается рядом. Клянусь вам, это правда!

Да? Это странно, - признался Дан и добавил, - должно быть вам нелегко с ним.

Да, а что делать, он мой брат, я не могу его бросить.

А... простите, как вас зовут? А то неудобно как-то, я говорю с вами и не знаю, как вас зовут.

Меня зовут Инар.

Приятно познакомиться, Инар, я - Данислав, ты можешь называть меня по имени.

Благодарю тебя, господин Данислав.

Инар вежливо поклонился.

Как давно вы живете здесь?

Давно, господин, очень давно.

Дан уже открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но услышал шаги Милана в коридоре. Через несколько секунд тот показался в проеме и, подойдя к Дану, протянул ему плетеные шлепки. Стоило ли ждать их вообще, в доме было очень тепло, вполне можно было ходить босиком.

Спасибо.

Да, спасибо, Милан, иди спать, к себе в комнату.

Милан ушел, - хриплым голосом ответил тот и быстро вышел из комнаты.

Хозяин меж тем терпеливо дождался, когда гость разберется с завязками.

Как давно я здесь?

Мы нашли вас утром, у Входа, - последнее слово он произнес так, что нельзя было сомневаться, слово имеет особое значение, и оно должно писаться с большой буквы.

Идемте, я расскажу вам все более подробно за столом.

Дом был не очень большим, всего несколько комнат, но довольно просторным. Кухня находилась в конце коридора. Пока хозяин дома доставал еду из прохладного погреба, Дан осмотрелся. За окном ничего не было видно, свет из кухни от четырех свечей тонул в уличной темноте. Видимо, обитатели соседних домов уже спали, если они были, конечно. Но вполне возможным было и то, что дом стоит где-то на окраине.

Вы живете здесь с семьей?

Да, моя жена, трое наших детей и вот Милан.

А поблизости кто-то живет?

Да, у нас большая деревня, пять домов.

Пять домов?! - изумился Дан, - но ведь это же очень мало!

Бывает и меньше. Увы, но через несколько поколений нас, похоже, вообще не станет. Если только..., если только вы не откроете Вход.

Мне нужно посмотреть на этот Вход.

Инар подал на стол тушеную курицу и хлеб, налил гостю молока.

Вход находится в лесу, если идти от моего дома прямо к лесу, то вы увидите торпинку, которая к Нему и приведет. Наши предки жили за Входом, но много лет назад они бежали от большой беды сюда, не зная, что отсюда нет выхода. Нас окружает пустота, мы называем ее Морем Небытия. Наших предков было всего около полутора сотни человек, но они выжили, потому что привели с собой животных и принесли семена. Здесь они построили дома, стали возделывать землю и выращивать скот. Но других людей тут нет, поначалу численность поселений росла, но теперь она неуклонно падает. Рождается много больных детей, наши женщины умирают при родах, иногда дав жизнь всего одному ребенку. Если вы не спасете нас, господин, мы умрем.

Почему вы называете меня господином? Вы знаете, кто я?

Эти знаки на ваших руках, и ваши волосы. У нас сохранилось несколько книг, там есть изображения мужчин и женщин с такими же волосами и знаками. Мы не знаем, о чем там написано, но если таким людям посвящали книги...

Значит, вы утратили письменную речью. Ясно. Что ж, Инар, в целом вы оказались правы, меня можно называть господином, потому что я - властитель магии. И, кажется, я знаю, что это за место, я уже бывал в вашем мире, только в другой его части. Тогда вход сюда был открыт, надеюсь, этот вход я смогу открыть. А сейчас извините меня, мне нужно поговорить с моим ронвельдом, - видя непонимание на лице Инара, молодой человек пояснил, - иными словами мне нужно помолчать.

Призвав Лукаша, Дан попросил передать Амалии через Сайдару, что с ним все в порядке и уточнить, как они. Не возвращаясь к Инару, который завороженно и беззвучно наблюдал за ним, Дан дождался ответа.

"Госпожа Амалия и остальные на том же острове, они искали тебя, я сказал им, что ты вернешься так быстро, как только сможешь. Ты ведь сможешь?"

"Я должен. Подожди минутку"

Инар, - вернулся он к настоящему, заставив хозяина дома вздрогнуть от неожиданности. А слоники у вас обитают? Это такие немного неуклюжие существа размером с овцу, у них короткая серая шерсть и небольшие хоботки.

Да, есть такие.

А много?

Много.

Отлично!

"Лукаш, передай Синошу, что я верну слоников, и напомни ему, пусть продолжает искать малозаселенные места, если он таковые еще не нашел".

"Хорошо, господин"

Увидев, что Дан открыл глаза и взял, наконец, в руки кружку с молоком, Инар осторожно спросил.

Простите, а кто такой ронвельд?

Дан поднял руку тыльной стороной кисти.

Вот.

Крылатые обезьянки, - задумчиво произнес Инар, - на днях Купава говорила, что видела крылатую обезьянку, которая вроде как пыталась с ней поговорить, но на непонятном языке.

Все верно, ронвельды должны налаживать контакты со своими волшебниками.

Инар подался назад.

Волшебники? - медленно переспросил он. - Значит, Купава волшебница?

Да, верно. Купава - ваша родственница?

Это моя жена, - полушепотом ответил Инар, повторив, - Купава - волшебница.

Вы говорите это так, словно это какая-то трагедия.

А-а, нет, просто это так странно и необычно.

Согласен, но к этому надо привыкнуть, потому что магия больше не уснет и не исчезнет, я все сделаю для того, чтобы создать защитные механизмы.

Значит, - с опаской, но все-таки с надеждой в голосе уточнил Инар, - если вы волшебник, значит, вы все можете?

Все, это конечно, слишком, но я могу определенно больше, чем неделю назад, когда я был только человеком.

Глаза Инара восторженно засветились.

Тогда вы спасете нас!

В комнату меж тем беззвучно вошла женщина, Дан сидел к ней спиной и не видел ее, но Инар сразу заметил ее и улыбнулся.

Купава, я тебя разбудил?

Мне не спалось, - вяло ответила она.

Дан встал и обернулся к ней, он едва не ахнул, увидев ее, и с трудом сдержал себя: женщина была такой худой и бледной, с большими подглазниками. Одета она была в длинную льняную рубаху, босая, с распущенными и немного спутанными, почти безжизненными волосами. Инар сразу встал и, подойдя к жене, помог ей дойти до скамьи, Дан подхватил ее под вторую руку.

Что вы, господин, не нужно.

Ничего, все в порядке, - заверил ее молодой человек. - скажите, что с вами?

Я умираю, - грустно ответила женщина, - эта болезнь... Никто не выживает.

Позвольте, я посмотрю.

Женщина смутилась, не поняв, что он имеет в виду. Но Дан не стал объяснять ей, коротко взглянув на Инара и прочитав в его глазах одобрение, он дотронулся пальцами до висков Купавы и погрузился в изучение ее разрушенного биополя. От его прикосновения, женщина вздрогнула, с некоторым ужасом осознав, что он вторгся в ее сознание, но она не воспротивилась, покорно уступив воле своего господина. Поэтапно и детально Дан принялся восстанавливать поврежденное болезнью - наблюдая это со стороны, Инар открыл рот от изумления, увидев, как постепенно с лица жены, с ее рук и ног исчезают коричневатые пятна, как розовеет ее кожа - жизнь возвращалась к ней.

Спустя десять минут Купава открыла глаза, улыбнулась мужу и тут же уснула. Дан подхватил ее, пояснив испугавшемуся Инару, что это целительный сон, и уже следующим вечером она проснется здоровой и полной сил.

Как мне благодарить вас? - со слезами на глазах спросил Инар.

Что вы, Инар! Это я должен возвращать благодарить вас, вы не бросили меня на улице, а принесли в свой дом. Лучше скажите, помочь вам отнести ее?

Нет, нет, я сам.

На следующее утро Дан проснулся от неприятного странного звука, встав, он подошел к окну и отдернул занавеску, на улице на площадке между тремя домами стояло двое мужчин, они о чем-то разговаривали, но ничего подозрительного, что могло бы издавать подобный звук видно не было. Дан переоделся в свою одежду и пошел на улицу, уже у входа его едва не сбили с ног двое мальчишек лет девяти - десяти, Дан едва успел отступить к стене. Увидев его, мальчишки разом притихли и завороженно уставились на необычного молодого человека. И тут в дом вбежала совсем еще маленькая девочка лет четырех, в отличие от братьев она без стеснения сразу заговорила с властителем магии.

Здравствуйте! А как вас зовут? А почему у вас такие волосы? А почему у вас такая одежда? А зачем у вас руках эти рисунки? А сколько вам лет?

Дан невольно улыбнулся и, присев на корточки, посмотрел прямо на девочку, успев оборвать ее на попытке задать следующий вопрос.

Подожди, подожди, так много вопросов. Лучше скажи, как тебя зовут?

Забава.

Забава, мне сначала нужно кое-что проверить, а потом я вернусь и постараюсь ответить на все твои вопросы, договорились?

Договорились, - ответила девочка и, не совсем понимая, что это значит, тут же спросила. - А куда вы идете? А можно мне с вами?

Я постараюсь быстро вернуться, ты можешь подождать меня?

Малышка задумалась, смешно наморщив лобик.

Да, смогу.

Ласково потрепав девочку по головке, он встал.

Ребята, - обратился он к мальчикам, - иногда нужно моргать.

Мальчишки заулыбались, но так ничего и не сказали, проводив Данислава молчаливыми взглядами. В отличие от сестры они понимали, что это первый человек за тысячу лет, который прошел через Вход, а еще он исцелил их мать. С помощью магии! Магии, о которой им рассказывали в сказках на ночь.

Те двое мужчин, которых Дан увидел из окна, также, как и сыновья Инара, увидев его, сразу замолчали и теперь завороженно смотрели на него. Дан уже начинал чувствовать себя неловко, наблюдая такую реакцию.

Добрый день, - поприветствовал он их.

Оба мужчины тут же спохватились и низко поклонились ему, почти хором сказав.

Приветствуем тебя, господин.

Не нужно так кланяться, это лишнее.

Оба мужчины испуганно вытянулись по струнке.

Скажите, что это за звук?

Звук? - переспросил один из них, коренастый мужичок с длинной густой черной бородой. - Какой звук?

Странный такой, похожий на скрежетание.

Мужчина непонимающе посмотрел на него.

Нет, господин, мы ничего не слышим.

Ладно, я пройдусь, может, что выясню.

Дан направился к лесу, искать тропинку, ведущую ко Входу. Деревню из пяти домов окружали довольно большие сельскохозяйственные угодья - сначала это были огороженные заборами пашни, а потом загоны для скота. Вдалеке паслось стадо овец и коз. По пути ему попалось несколько человек, трое женщин и человек семь детей, все они также молча провожали его взглядами, Дан постарался не думать об этом, но лишь оказавшись в лесу, он почувствовал себя свободно. Без труда найдя тропу, о которой говорил ему Инар, он пошел по узкой хорошо утоптанной тропинке, и чем дальше в лес он уходил, тем сильнее становился тот звук. Может, этот звук был своеобразным окружением Входа, который мог слышать властитель магии? Хотя с другой стороны, он же не слышал его ночью. Остается все проверить на месте, решил Дан.

Тропа вывела его на поляну, в центре которой прямо в воздухе в метрах пяти над землей висела огромная каменная дверь. Должно быть, решил Дан, это и есть Вход, и звук доносился оттуда, с другой стороны Входа. Дан погрузился в поле силе, сейчас, в Пограничном мире, это получилось особенно легко и естественно. Детальное видение окружающего сразу указало ему на причину: дверь пытались открыть нетерпеливые скрежеты, которым Лукаш сообщил радостную весть. Создав воздушную руку, Дан открыл дверь, просто открыл, толкнув ее от себя без всяких ухищрений, и тут же создал воздушный барьер, остановив скрежетов, возглавлял их Синош, в упор посмотрев на него, Данислав строго спросил.

Синош, тебе так не терпелось сообщить мне, что вы нашли новое место обитания?

Нет, господин, мы ничего не нашли, - признался скрежет. - Пока. Но мы подумали, что возможно здесь...

Здесь никто не должен жить, быть какое-то время ладно, но жить - нет. Для местных это счастье, что магия спала, иначе бы их давно попросили отсюда, так или иначе.

Я... не знал этого.

Надеюсь, что не знал. Поэтому вернись лучше в Реальный мир и займись поисками дома.

Да, господин, - покорно, с некоторой обреченностью произнес Синош.

Подожди минутку, куда именно ведет дверь? Что находится рядом?

Рядом тот большой остров, где сейчас твоя жена, господин.

Отлично! Спасибо, Синош.

Не за что, господин, только мы много места осмотрели, и все занято.

Осмотрите все, если других вариантов не будет, я освобожу вам территорию и выгоню людей, но это крайний случай, не обольщайся, Синош.

Хорошо, господин.

Дан закрыл дверь, огромная масса песка с грохотом обрушилась на нее, в следующий раз, когда скрежетов на том конце не окажется, открыть дверь будет, наверняка, сложнее. Но, главное то, что дверь открывается, решил Дан и со спокойно душой пошел обратно в деревню. На этот раз на улице помимо нескольких взрослых находились дети, издалека завидев его, все бросили свои занятия: и дела, и игры, кто-то убежал в дома, а кто-то вжался в стены и лишь Инар вышел ему навстречу и поклонился.

Господин, я немного испугался, узнав, что вы ушли не поев, в неизвестном направлении.

Спасибо за заботу, Инар. У меня хорошая новость, - сказал Дан и громко, чтобы его слышали все, кто находился поблизости, объявил, - я могу открыть дверь. Собирайте вещи.

Люди стали перешептываться между собой, кто-то побежал в дом, чтобы сообщить своим замечательную новость.

Не все хотят уходить, господин, - уточнил Инар. - К нам пришли гости из одной далекой деревни, когда я сказал им, что у нас, возможно, появился шанс уйти, они крайне негативно восприняли эту новость, сказали, что ни за что не оставят свои дома.

Позволь мне поговорить с ними.

Да, конечно. Они в моем доме, идемте.

Двое гостей, угрюмые, с густой растительностью на лице, производили немного пугающее впечатление. Обоим было под пятьдесят, одеты они были, как и Инар, в свободные льняные штаны и рубахи, подвязанные веревками. Никто из них не поприветствовал вошедшего властителя магии, хотя они узнали от Инара, кто он. Хмуро взглянув на молодого человека, один из них спросил.

Инар сказал нам, что ты прошел через Вход и утверждаешь, что ты из другого мира.

Дан кивнул.

Даже если Вход ведет в другой мир, этот мир наш, мы родились здесь, и мы умрем здесь. Если кто-то хочет уйти, пусть уходит, но мы останемся дома.

Если вы останетесь, вы умрете, - спокойно пояснил Дан, - это место просто убьет вас.

Мужчина усмехнулся.

До сих пор не убило.

До сих пор магия спала, но сейчас ее механизмы вновь работают. Это место называется Пограничный мир, здесь расположены все магические поля, и периодически между ними происходит своего рода обмен информацией, каждое поле отбрасывает силовую волну, мощная волна могла уже несколько дней назад уничтожить здесь все. Да, есть участки, которые эта волна как бы огибает, не затрагивает, но, к сожалению, это не ваш случай.

Но не смела, - подчеркнул мужчина, второй по-прежнему молчал.

Потому что я не дал этому случиться.

Мужчина долго молчал, скептически глядя на молодого человека, потом, наконец, спросил.

Сколько тебе лет?

Какое это имеет значение? - сдерживаясь, спросил Дан, которого уже начал раздражать этот вопрос.

Такое, - снисходительно пояснил мужчина, - тебе лет двадцать, верно? В таком возрасте мнить о себе больше, чем есть на самом деле, нормально, но у нас нет времени и желания выслушивать твои фантазии.

Дан холодно взглянул на обоих и ничего не выражающим голосом произнес.

Мне двадцать четыре года, но властителю магии уже несколько тысяч лет, я могу обращаться к памяти своих предшественников, поэтому то, о чем я вам сказал - чистая правда. Перекличка силовых полей убьет вас, к сожалению, продемонстрировать это без ущерба для вашей жизни невозможно. Проверить мои слова вы сможете только перед смертью.

Мужчина вновь недоверчиво усмехнулся.

Почему же магия спала, и если она спала, то где был ее властитель, тоже спал?

Второй мужчина оскалил зубы в усмешке, но Дан привык к такому отношению, ему не раз приходилось слышать подобный тон в Рувире, если бы он каждый раз выходил из себя, то он не выдержал бы и месяца. Тот же Гораций Фан смеялся в открытую, когда узнал, что его дело взято под личный контроль заместителя мэра. И именно Гораций Фан потом на площади, когда решался вопрос о голосовании, назвал имя Данислава Ингоева.

Ну почему же, властитель магии жил, как и все люди, но не мог использовать свои силы, так как магия спала. Точно также вы не смогли бы набрать воды из колодца, если бы у вас не было с собой ведра.

Я не верю в магию, - упрямо заявил мужчина, - и тебе, сынок, я не верю.

Сидящий рядом Инар не выдержал и вскочил, в сердцах воскликнув.

Да ты что, Грум! А как же моя жена? Он исцелил ее, ты видел - Купава здорова!

Пока я видел твою жену просто спящей.

Да, но следы болезни исчезли! Ты должен был заметить это! А как он, по-твоему, прошел через Вход? Как открыл дверь?

Не надо, Инар, - мягко возразил Дан, - Грум знает, что не прав, но он отказывается этому верить. Отказывается, потому что боится перемен, это нормально.

Грум скривил губы, второй мужчина, хмыкнув, сложил руки на груди и отвернулся в сторону.

И я уверен, - продолжил Дан, - что и ты боишься, Инар, но ты также понимаешь, что здесь вы не выживете, если не магия, то другие, более объективные причины положат конец вашему существованию.

Грум вскочил, требовательно спросив у Инара.

Что ты ему наговорил?

Инар, который все еще стоял в дверях, с вызовом ответил.

Ничего такого, о чем нельзя было бы догадаться. Нас слишком мало, а все эти браки между родственниками не приводят к хорошему.

Лицо Грума побагровело, второй мужчина встал и угрожающе двинулся на Инара. Видя, что дело идет к драке, Дан тоже встал и отгородил две стороны воздушной стеной. Все трое ахнули и подались назад.

Давайте обойдемся без драк. Инар, могу я попросить тебя собрать всех и объявить: к вечеру послезавтра все должны покинуть это место. Отправь людей в другие деревни, нужно предупредить всех, сегодня вечером уйдет первая группа.

Да, господин, - с поклоном ответил Инар и быстро покинул кухню.

Двое угрюмых гостей тоже собрались уходить, но едва они развернулись, как тут же ударились о новую воздушную стену.

Сколько человек живет в вашей деревне?

Оба промолчали в ответ.

Как далеко отсюда ваша деревня?

Грум ухмыльнулся и, не оборачиваясь, ответил.

В двух днях пути.

Тогда не советую далеко уходить.

Убрав стену, Дан обошел их и направился на улицу, в дверях он вновь столкнулся с сыновьями Инара, на этот раз оба мальчика заулыбались, но также не издали ни звука. Дан подмигнул им и тоже улыбнулся. На улице он стал ждать Инара. Тот минуты через три появился в дверях дома напротив, следом за ним вышли двое ребят близнецов, каждому было лет по восемнадцать. Увидев Дана, Инар пошел к нему, а ребята направились в другую сторону.

Я отправил их в две соседние деревни, - пояснил Инар, подойдя к Дану.

А как далеко эти деревни?

К вечеру ребята должны уже вернуться.

А сколько всего деревень?

Всего шесть, не так давно в двух умерли последние старики, так что теперь осталось только шесть, включая иноверцев.

Иноверцы, это Грум?

Да, они живут далеко отсюда, на южной окраине Моря Небытия, остальные деревни расположены близко друг от друга.

Ясно, что ж отправляй тогда гонцов еще в две деревни, а я пока открою Вход, и надо будет подумать над какой-нибудь лестницей, чтобы вы могли выходить, все-таки дверь метрах в пяти над поверхностью. Что касается деревни Грума, то у меня есть идея. Там на поверхности, почти у самого Входа, есть две птицы рокха, это очень большие птицы, способные нести на себе сразу троих человек. Кстати много людей живет в деревне иноверцев?

Человек двадцать, не больше. Только, - замялся Инар, - Грум ведь сказал, что они останутся.

Дан покачал головой.

Он сказал об этом всего несколько минут назад, и ему два дня идти до своих, чтобы рассказать им обо всех новостях, Сайдара и Баруна будут там гораздо быстрее, и они передадут всем совершенно другой приказ: как можно скорее собраться и покинуть Пограничный мир.

Даже не знаю, - неуверенно произнес Инар, - их ведь не зря иноверцами назвали. Дело в том, что они не верят в другой мир, то есть если вы скажете им, что ведете их в мир за Входом, они вам просто не поверят.

Думаешь, вид птиц рокха не убедит их? Ведь если другого мира нет, то как они тогда объяснят их, мое появление? Насколько, я понял, ваш мир не так уж велик, так что рано или поздно они должны были заметить их. И тот же Грум не стал в фанатичном порыве отрицать существование другого мира, может, он и не совсем поверил, но задумался точно. К тому же, если уж все равно врать, то можно добавить, что Грум видел другой мир и лично убедился в его существовании.

Это может сработать, - согласился Инар.

Ладно, давай ищи гонцов и отправляй их в оставшиеся две деревни, а я пошел ко Входу.

Хорошо, но, может, вы сначала поедите, хотя бы на скорую руку?

Дан смутился.

Да нет, я...

Вы тянете время, могли бы уже идти на кухню.

Дан улыбнулся.

Спасибо, Инар, уже иду.

Идя через лес, Дан прикидывал в уме, как сделать лестницу наверх, в Основной мир, он почти ничего не замечал вокруг и едва не вскрикнул от неожиданности, когда на тропинку выскочило существо. Оно чудом не сбило его с ног. Немного забавное, чуть больше овцы, с короткой серой шерстью и небольшим хоботком. В отличие от Дана слоник не скрывал своего испуга, издав хрипловатый крик, животное быстро скрылось в чаще. "Скоро и вам придет пора менять место жительства", - подумал Дан.

Подойдя ко Входу, он уже примерно представлял, что делать дальше. Он знал, что если очень сильно разогреть тяжелый песок, то получится стекло, значит, можно сформировать воронку, спустив вниз часть песка, сделать стеклянную лестницу, чтобы люди могли подняться по ней до прохода. Создав воздушные руки, он с силой надавил на дверь, толща песка, навалившая с внешней стороны, чувствовалась очень отчетливо, Дан приложил немало сил, чтобы сдвинуть ее с места, и тут же отскочил в сторону, чтобы его не смело хлынувшей вниз струей песка. Пока падал песок, Дан погрузился в магическое поле и создал огненную волну, которой обжег песок, сначала образовавшуюся на земле гору, потом - пространство воронки около Входа, для этого он поднялся в воздух почти к самому выходу в Основной мир, и затем, выплавляя мощной струей ступени, медленно стал спускаться. Огонь не причинял ему вреда, но Дан все равно чувствовал жар, он весь вспотел. И вот, когда до земли оставалось меньше полуметра, что-то с силой сбило его, не ожидая такого, Дан сбился с мыслей, волна огня исчезла, а последняя ступенька так и осталась недоделанной. Дан не удержался и упал вниз головой и тут на него сверху кто-то набросил тяжелую сеть, если бы он сразу заметил ее, то смог бы откинуть, но он ее не заметил. Будь сеть из режущих или ядовитых волокон, и она бы сама отлетела от него, но это была просто веревочная сеть - чем она могла навредить властителю магии? Дан приподнял голову и увидел приближающиеся к нему ноги. Подойдя к нему вплотную, человек присел на корточки, и Дан увидел ухмыляющегося довольного Грума, сзади шел его угрюмый товарищ.

Ну что, властитель магии, поймать тебя оказалось не так уж и сложно. Ты тут так старался, вон, целую лестницу сделал, а простой сетки не заметил. Грош цена твоему могуществу!

И оба иноверца направили на него копья.

Ну и что вы сделаете? Попытаетесь убить меня? Что ж, валяйте!

Убьем, не сомневайся, - заверил его Грум, - если не будешь делать то, что тебе говорят.

Будешь работать на нас, ясно тебе! - пригрозил второй мужчина.

Смешной! - коротко прокомментировал Дан и, создав сильную воздушную струю воздуха, скинул с себя сеть, он уже поднял ее над собой, чтобы кинуть ее на мужчин, как вдруг, плавно проскользнув по песку, сверху спустились скрежеты и обрушились всем своим весом на Грума с товарищем. Те в ужасе закричали и стали отчаянно вырываться из-под тел непонятных чудовищ.

Мы опоздали? - спросил один из скрежетов.

Мы увидели сверху, что тебе нужна помощь и захотели помочь, - подхватил второй.

Да, нет, вы как раз вовремя. Ну что, Грум, другого мира нет, да?

Грум издал пару нечленораздельных звуков, нечто среднее между всхлипыванием, причитанием и руганью.

Как вас зовут? - спросил Дан у скрежетов.

Я - Крисп, - ответил тот, что держал Грума, - а он Расп.

Что ж, рад познакомиться, Крисп и Расп. А вы, получается, можете перемещаться вдоль стекла?

Конечно, в нем же есть песок.

Хм, надо взять это на заметку... Сможете поднять этих двоих наверх?

Да, конечно, - ответил Крисп.

Отлично, тогда подбросьте их до ближайшей дороги.

Несмотря на страх, Грум с братом отметили, что Дан говорит с этими чудовищами, и на непонятном им языке. Вряд ли он хвалит их, скорее диктует, как с ними разделаться. Когда скрежеты потянули мужчин наверх, товарищ Грума заверещал.

Господин! Умоляю тебя, не гневайся на нас! Мы виноваты, не верили тебе, боялись верить. Просто мы привыкли жить здесь, столько лет никто не проходил через Вход, мы думали это только легенда! Прошу тебя, не убивай нас!

Дан махнул рукой скрежетам, в знак того, чтобы они задержались. Скрежеты тоже обратили внимание на незнакомую речь, Крисп сразу же поинтересовался.

Что это за язык?

Так говорили в простонародье до падения магии, - ответил ему Дан, и, перейдя на древний разговорный, уточнил, по ходу поднимаясь в воздух.

Расслабьтесь, я не собираюсь вас убивать. Сколько всего человек в вашей деревне?

Девятнадцать, включая детей и нас двоих, - тихо ответил Грум.

Ты отправишься в свою деревню, Грум, скажешь своим, чтобы собирались, и уже к вечеру отправишь первую группу.

Но туда надо идти два дня, а вы говорили...

Не переживай, ты полетишь верхом на птице рокха и эти два дня пути преодолеешь за пару часов, а твой друг будет первым, кто отправится изучать Основной мир, - сказал Дан и, перейдя на древний, попросил, - Крисп отправь своего подопечного наверх, но только подожди немного, пока я сделаю дорогу.

Да, господин.

Пролетев сквозь стеклянную воронку, Дан поднялся в Основной мир, увидев издалека Амалию, он рукой показал ей, чтобы она отошла от края острова. А потом вновь погрузился в магическое поле и, создав мощную волну огня, начал сооружать стеклянную дорогу. Увидев струю огня, Амалия поспешно отошла на несколько метров от края острова. Сейчас, наблюдая за тем, как из ниоткуда появился огонь, как этот огонь плавит песок, превращая его в гладкую стеклянную поверхность, Амалия в который раз за последние несколько дней, заверила себя в том, что это все ей не снится, что это все магия, настоящая и непреложная как неотъемлемая часть окружающего мира. На глаза Амалии навернулись слезы, слезы восторга и восхищения. Издалека заметив огонь, прилетели Сайдара и Баруна, закончив с дорогой, Дан повернулся к приземлившимся рядом него птицам рокха.

Здравствуйте, друзья, рад вас видеть.

И мы рады тебя видеть, господин! - с жаром ответил Баруна. - Мы так переживали, когда утром проснулись и нигде не могли найти тебя.

Спасибо. Слушайте, тут такое дело, за этой щелью находится Пограничный мир, там живут люди, их не так много, а семнадцать человек живут довольно далеко от проема. К сожалению, это место для жизни не очень приспособлено и все люди, что живут там погибнут через два дня, если их не вывести оттуда. Я прошу вас переправить их сюда, в Основной мир.

Конечно, господин! - заверил его Баруна.

Отлично, там у входа есть угрюмый товарищ, который покажет вам, куда лететь.

В этот время Крисп как раз поднял наверх второго мужчину, тот кричал и пытался ухватиться хоть за что-нибудь. Однако, едва Крисп отпустил его, как мужчина неуклюже плюхнулся на стеклянную дорогу, и он, увидев окружающий его бескрайний песок, а посреди этого песка остров, замолчал и замер, больше всего его поразило солнце и чистейшее голубое небо. Птицы рокха откровенно испугали его, он с ужасом подумал о том, чем же питаются эти создания, и как люди тут с ними уживаются. Иноверец так и сидел, с открытым ртом, озираясь по сторонам, пока Дан не вывел его из оцепенения.

Как тебя зовут?

Клим.

Вот он, Основной мир, Клим, теперь ты воочию видишь, что он есть.

А что это там наверху, в небе?

Это солнце, погоди, ты еще увидишь луну и звезды ночью.

Меж тем Амалия подошла к ним и крепко обняла Дана. Увидев ее, Клим вновь открыл рот, заметив его пристальный взгляд, Амалия недовольно посмотрела на мужчину. Проследив за ее взглядом, Дан сказал Климу.

Эй, не хорошо так смотреть на чужую жену, не знаю, как у вас там, а у нас тут так не принято.

Мужчина страшно смутился и принялся извиняться, не только перед Даном, но и перед Амалией, которая абсолютно не поняла, что тот говорит.

Что это язык?

Это древний разговорный, так говорили в простом народе до того, как магия уснула. Кстати, он просит прощения за свой навязчивый взгляд.

Да, уж навязчивый!

Клим, спускайся вниз и жди у Входа, станешь помогать тем, кто будет подниматься наверх. Я подойду позже.

Да, господин, - покорно ответил мужчина и стал осторожно спускаться вниз.

Как там Сахаб?

Спал, когда я уходила.

Дан, а что случилось, как ты оказался там?

Я расскажу по пути, пойдем пока в лагерь, до вечера у меня есть время.

А что должно быть вечером?

Дан рассказал ей о том, что произошло, как он проснулся ночью от странного призыва, как нашел старый храм, как потом противостояние на уровне сознаний выкинуло его в Пограничный мир через ближайший вход и о том, кого он встретил там, внизу.

Но с кем ты сражался? Кто призвал тебя?

Они уже подошли к лагерю. За время его отсутствия Амалия наносила сюда веток, огородив лагерь своеобразной стеной, а так же соорудила из веток и листьев две кровати, на одной из которых лежал Сахаб. Сев на край второй кровати Дан подобрал под себя ноги и тихо сказал.

Это был Алин Карон.

Что? Но как? Я не понимаю, ведь он давным-давно умер!

Умерло его тело, а свою душу он заключил в капсулу перемещения. Это магический механизм, создатель капсулы настраивает ее на поиск подходящей кандидатуры, а точнее на поиск для себя нового тела. Алин Карон хотел занять тело волшебника, чтобы наверняка довершить то, что начал. Обычно душа, запертая в капсуле не оставляет шансов для своей жертвы, и не будь я властителем магии, она бы завладела моим телом. Так что родственники у меня не ангелы.

То есть ты хочешь сказать, что Алин Карон твой предок?!

Да, а тот самый Демьян Собинов, потомков которого искал уничтожал храм, его сын. И знаешь, раз мы коснулись этой темы... Лиан о чем-нибудь спрашивал, ну по поводу того, что я... Или он ничего не говорил тебе?

Говорил, но я сказала ему, что пока лучше оставить все, как есть.

Хорошо, пусть все и остается так, как есть.

Но почему? Мне всегда казалось, ты хорошо относишься к нему.

Дан молчал с минуту, угрюмо глядя на золу от костра, потом наконец сказал.

И да, и нет. Понимаешь, с одной стороны я его ненавижу и убить хочу, а с другой стороны понимаю, что он изменился и таким, какой он есть сейчас, он мне даже нравится. Но вот скажи мне, он что не понимал, какими могут быть последствия. Письмо он ей написал! Надо же! Отвел душу и думать забыл о ней. Нет! - скрипнув зубами, зло произнес Дан. - Он виноват, он погубил ее, и я никогда не прощу ему этого! Никогда! Можешь считать меня злопамятным, и наверно, так оно и есть, но я не могу простить, не могу!

Немного помолчав, он продолжил.

Когда я все понял, то первой моей мыслью было, набить ему морду, но я не мог не отметить того, что он помог мне, просто по доброте душевной, и тогда я оказался в тупике. Простить не могу и принять тоже. Если ты заметила, когда я узнал, что Лиана арестовали, то я не больно-то кинулся выручать его. Ну да, я порылся в юридических справочниках и составил прошение Каллине, но я мог с этим прошением под прикрытием отряда городской стражи пойти сразу в тюрьму - никуда бы они не делись и выдали бы его. Но я не стал этого делать. Думаешь, основная причина - моя сознательность и желание сохранить мирные отношения с Храмом? Будь так, я бы не стал перечить Улепу Танееву и охотно принял бы его условия, - Дан поднял глаза и посмотрел на Амалию. - Ты считаешь меня ужасным?

Она подошла к нему и, обняв, тихо сказала.

Нет, не считаю. И окажись я на твоем месте, я бы, наверно, поступила также.

Последние слова Амалии краем уха слышал Сахаб, он проснулся, но, еще пребывая в сладкой полудреме, он не хотел вставать и мечтал о том, чтобы вновь заснуть. Однако пробуждение породило последние воспоминания, вспомнив, как его ранили, мальчик судорожно вздохнул и резко сел. Удивительно, но ничего не болело. И все бы ничего, если бы он не сидел на какой-то куче листьев и веток, а напротив него не сидели бы те самые люди из другого мира.

Тихо, тихо, - сказала Амалия, - мы не причиним тебе вреда.

Где я? Что происходит?

Ты на острове недалеко от вашей столицы. Прости, но нам пришлось забрать тебя, чтобы Дан, - Амалия указала на мужа, - мог вылечить тебя, дело в том, что тебя ранили.

Я... помню, - тихо ответил Сахаб, приложив руку к месту, куда вошла стрела, несмотря на то, что боли уже не было, тело прекрасно запомнило, где была рана, - но это сделали не вы... А мои подчиненные!..

Один из твоих солдат метил в меня, но из-за того, что меня защищает магия, стрела отклонилась в сторону и ранила тебя. И мы пытались вернуть тебя твоим людям, но они утверждают, что их патир умер, в твое исцеление они не верят.

Зато верят в то, что я вдохнул в тебя какую-то нечисть, - добавил Данислав, - и ты теперь - не ты, осталось лишь твое тело. Даже и не знаю, что теперь делать, если отпустим тебя к своим, боюсь, они убьют тебя. И тебе вряд ли удастся убедить их в том, что в твоем теле по-прежнему твоя душа.

Мальчик понуро опустил голову, он знал, что от тяжелых болезней и после серьезных ранений люди не выживают, но если все-таки выживают, то к ним потом все относятся с подозрением: в Союзе принято считать, что в человека, долго не приходящего в сознание, может вселиться злой дух и в силу своей ослабленности человек не может противостоять ему - дух побеждает и забирает тело. Все так, ему не поверят, чтобы он ни говорил в свою защиту. Но не только это тревожило сейчас Сахаба.

Я не хотел, чтобы те дети умерли, - тихо произнес мальчик. - Дядя сказал мне, что их нужно забрать на перевоспитание, потому что они не такие, как мы.

И внезапно для Дана и Амалии мальчик разрыдался. Не говоря ни слова, Амалия подошла к нему и, сев рядом, обняла. Мальчик постепенно затих, и потом, все еще периодически всхлипывая, хриплым голосом произнес.

Вы, вы помогли мне, хотя должны были бросить за то, что я сделал, за все, что я наговорил вам. Простите меня, я не хотел!

Крупные слезы вновь потекли из глаз мальчика. Подойдя к нему, Дан сел с другой стороны и, положив руку на плечо мальчика, сказал.

Я рад это слышать, и, надеюсь, ты будешь рад, узнав, что Мерцана, та девочка, жива, я исцелил ее.

Правда? - одними губами прошептал мальчик и с благодарностью посмотрел на Дана, который в свою очередь убедился в собственной правоте: люди везде одинаковы, и даже среди, казалось бы, отвратительного по своему укладу общества, есть добрые и отзывчивые люли, есть люди, способные, как Сахаб, понять и раскаяться в своих поступках.

Амалия, мальчику нужно поесть.

Да, да, конечно.

Она хотела было отстранить от себя мальчика и встать, но Дан остановил ее.

Скажи где, я все подам.

Сахаб завороженно наблюдал за ним, не веря в то, что такое возможно, чтобы мужчина так разговаривал с женщиной, помогал ей и делал за нее работу.

Сколько тебе лет Сахаб? - спросила меж тем, Амалия.

Десять.

Десять! И ты уже стал патиром?

Мой отец погиб, все мои братья тоже. Они на реке погибли, и они, и мама, и сестры, и тети. А я болел, и меня с ними не было, - тихо ответил мальчик.

Бедняжка, - сочувственно сказала Амалия, вновь обняв его и погладив по голове. - И давно это было?

Два месяца назад.

Глотая слезы, мальчик вот-вот готов был снова разрыдаться.

Держись, Сахаб, твои близкие остались с тобой, в твоем сердце, никогда не забывай о них!

К вечеру жители первой деревни, ближайшей ко Входу, собрались у стеклянной лестницы. Все пребывали в величайшем напряжении, даже самые маленькие дети чувствовали общий страх и тревогу. Несколько человек, включая Инара, еще днем собрали весь скот и сейчас привели первую партию, испуганные животные жались друг к другу и блеяли. Несмотря на то, что все вроде бы пришли, никто не рискнул пойти за Климом, утверждавшим, что там, наверху замечательно, а лестница достаточно прочная, чтобы выдержать всех их. Когда на фоне вечернего неба - хоть в Пограничном мире и не было светил, но цвет небосклона соответствовал таковому в Основном мире, и менялся в зависимости от времени суток - в вышине, из висящего в воздухе проема показался властитель магии, многие ахнули, приняв его если не за Бога, то за божественного посланника точно.

К этому времени птицы рокха уже вывезли половину иноверцев, остальных решено было оставить до следующего дня, а подуставшие птицы рокха нужны были как воздух здесь и сейчас.

Не бойтесь! - громко сказал Дан, вставая на одну из верхних ступенек. - Лестница крепкая. Не переживайте за своих животных, их мы тоже поднимем наверх. Забава, - позвал он девочку, углядев ее из толпы, - давай, ты первая.

Я? - искренне удивилась девочка, но, не раздумывая, шагнула на первую ступеньку - Дан доделал лестницу - и бойко дошла до властителя магии.

Он поднял девочку на руки. Следом за ней на лестницу ступили ее браться, потом их родители, а потом потянулись все остальные. На острове людей встречали иноверцы, а также Сахаб и Амалия, которые большую часть дня помогали людям собирать вещи. Теперь несколько раз предстояло подняться туда и обратно, чтобы перенести то, что можно было забрать. Работ здесь было минимум на несколько часов, тогда как на подходе было следующая деревня. Крупные вещи, телеги, а также троих неходячих людей перенесли Сайдара и Баруна. Но большую часть люди носили сами, прекрасно понимая, что птицы рокха и без того устали, и на следующий день отдохнуть у них не получится.

Жители ближайших ко Входу деревень не вынесли разве что дома, у тех, кто жил дальше, такой возможности не было. Немало нашлось тех, кто сетовал на такую поспешность, не понимая ее необходимости, некоторые наотрез отказывались уходить, но большинство все-таки верило в грозящую смертельную опасность, и уговоры в вперемешку с угрозами меняли мнения несогласных и недовольных. Некоторых волновала дальнейшая неопределенность: им сказали, что на верхней земле около Входа им оставаться нельзя, что это лишь перевалочный пункт, окруженный тяжелым песком, способным затягивать, в котором обитали жуткие чудовища, и последних от нападения сдерживали только авторитет и сила властителя магии.

Выход людей со скарбом из-под земли вызвал у жителей Союза неподдельный ужас: наблюдавшие за переселением стражники решили, что вслед за злым духом, которого колдун вселил в тело их патира, тот призвал целый взвод нечистой силы. Спешно был отправлен гонец в Кхабад с личным донесением новому патиру. С воздуха птицы рокха в свою очередь отметили прибывающих солдат в полном вооружении, их стрелы вполне могли достать до восточного края острова, поэтому Дан, пройдясь по памяти прошло, выудил заклинание, которое создавало щит от механических воздействий на целые сутки.

На следующий день, когда две деревни еще не подошли ко Входу, а все до них уже прошли и пространство около Входа было свободно, Дан отправился в Пограничный мир за слониками. Почти для каждого вида животных существовал свой призывной клич, способный привлечь их откуда бы то ни было. Выбрав нужный, Дан погрузился в поле силы и с помощью магии создал звуковую волну, которая стремительно разнеслась во всех направлениях. Поначалу ничего не произошло, но минут через пять Дан поднялся в воздух и увидел стекающихся отовсюду слоников. Теперь предстояло самое сложное: вывести их на поверхность. Пока действует заклинание призыва, слоники пойдут за ним куда угодно, если нужно даже прыгнут в пропасть, но подняться по стеклянным ступеням им с их копытами будет не просто. Когда на площадке у Входа собралось с десятка два слоников, Дан стал подниматься наверх, в Основной мир - первый слоник ступил на лестницу, за ним сразу трое - не уместившись на ступеньке, двое почти сразу свалились вниз. Дан вынужден был вновь спуститься и создать временные воздушные перила, чтобы слоники не падали.

Через полчаса заклинание призыва стало терять силу, вовремя уловив это, Дан, который устроился на ветке высоченного дерева, подхватил силовую волну и усилил ее, сначала один раз, через полчаса еще раз, пока все слоники не вышли наверх - на острове становилось все теснее. Воочию нескончаемое прибытие подземных тварей наблюдал Намиб, у него по телу побежали мурашки при одной только мысли: это угроза его власти. Если подземные духи нападут на жителей, то что он сможет противопоставить им? Это же злые демоны, а все оружие его воинов рассчитано на вполне реального врага, созданного из плоти и крови.

Пока они на острове, - подсказывал ему один из доверенных, - они не опасны.

Но колдун может летать! И у него есть огромные птицы!

Значит, нужно сделать все для того, чтобы не дать им улететь с острова.

Дан тоже предполагал, что люди Союза не захотят выпускать их с острова, поэтому, едва завидев медленно двигавшуюся к ним катапульту, он уже собрался позвать Синоша, чтобы тот со своими ребятами попугал жителей Союза, но его опередил Сахаб.

Господин, позвольте мне поговорить с ними.

Не уверен, что это хорошая идея.

Позвольте мне попробовать.

Дан с минуту молчал, потом сказал.

Ладно, я создам вокруг тебя защитное поле, и мне придется перенести тебя, потому что пускать птицу рокха, даже с кольцом защиты, рискованно.

Но если ты будешь с ним, - сказала Амалия, - то их градус доверия резко снизится.

Я знаю, но иного пути нет, выстраивать новую стеклянную дорогу я не буду.

Да, не будем улучшать им условия жизни, - согласилась Амалия и, взглянув на Сахаба, она положила руку ему на плечо и сказала. - Что бы они тебе не сказали, не отчаивайся и не падай духом.

Спасибо, - поблагодарил мальчик.

Готов лететь? - спросил Дан, уже создав вокруг себя потоки воздуха.

Да.

Их приближение к лагерю сразу вызвало всеобщий переполох, постовой практически без разрешения заскочил в небольшой шатер патира - соорудить шатер больших размеров местные размеры суши просто не позволяли. Намиб побледнел. С каким еще ребенком, как не с Сахабом мог сюда лететь колдун? Заявив, что Сахаб умер, Намиб искренне боялся сейчас, что Сахаб все еще жив. Оставалось надеяться, что люди свято поверили в злого духа, которого колдун вселил в тело мальчика. Конечно, верования играли на руку новому патиру, но, кто знает, что будет, если люди увидят и услышат Сахаба, гарантии того, что они не поверят ему, нет. И лично сам Намиб верил в исцеление назойливого племянника.

Если это злой дух в теле Сахаба, - распорядился он, - стреляйте на поражение.

Да, великий патир, - отчеканил старший по званию офицер, приказав лучникам держать луки на изготовке.

Увидев направленные в их сторону несколько десятков стрел, Сахаб испуганно подался назад.

Не бойся, даже если все эти стрелы полетят в нас, они не причинят нам вреда.

Дан плавно приземлился, словно не заметив направленных на них стрел и штыков, он поставил Сахаба на землю и спросил.

Кто здесь главный?

Намиб слышал вопрос, он стоял за солдатами, и его всего потряхивало, но, приказав себе держаться достойно патира, он гордо вскинул голову и прошел мимо солдат.

Чего ты хочешь, колдун? - громко и даже сурово спросил он.

Мы хотим договориться, - спокойно ответил Дан, далее уступив слово Сахабу.

Дело касается людей на острове, - сказал мальчик, - они не собираются оставаться здесь, позвольте им беспрепятственно уйти и никто не пострадает.

Он говорит, как патир Сахаб, - прошептал пораженный солдат, стоящий рядом Намиба, и не он один произнес это, наверняка, так думало большинство, только вслух это произнесли не все.

Мы не станем выполнять ваши требования! - решительно возразил Намиб. - Вы - приспешники Алины и будете наказаны за это! Убейте их!

Сахаб вздрогнул, в них посыпался град стрел, но, как и обещал Дан, стрелы не причинили Сахабу никакого вреда, они все отлетали от созданного вокруг мальчика воздушного щита. И Сахаб не мог отличить этого, но те стрелы, что были нацелены на властителя магии, стали погибелью для солдат, их отправивших. Мальчик слышал только крики, а потом он увидел, как солдаты, без чьих либо приказов, стали бросать луки и начали отступать, командиры кричали на них, требовали вернуться, но людей слишком поразило увиденное. Колдун не оборачивался, но стрелы, что отлетали от него, убивали лучников, а мальчик не говорил никаких слов и не делал никаких движений, но стрелы не могли достать его, они словно ударялись о невидимую стену и, отскочив от нее на метр, падали на землю. Через несколько минут Намиб оказался один, солдаты отступили от него на два метра и больше. И тут из песка показались те страшные чудовища, среди жителей Союза началась паника, с криками и воплями, сбивая друг друга с ног, они бросились бежать. Как ни в чем не бывало, Дан обратился к Намибу и спокойно произнес.

У тебя прямо навязчивое желание прикончить нас. У тебя, случаем, помимо ненависти к колдовству, нет тайного умысла против Сахаба?

Сахаб убит, патир теперь я! - отчаннно, также близкий к панике, выкрикнул Намиб.

Сахаб стоит перед тобой.

Это злой дух! Сахаб мертв! - упрямо повторил Намиб. - И Алин покарает тебя за то, что ты вселил в тело Сахаба злого духа!

Да что ты?! - наигранно испугался Дан.

Алин защитит нас, он уничтожит всех твоих слуг, колдун!

Успокойся, дядя Намиб, - сочувственно сказал мальчик

Не смей меня так называть! Сахаб мертв, я теперь патир, и ты не отнимешь у меня трон!

Сахаб жив, - повторил Дан, - и вообще-то, он - законный наследник, ты что-то имеешь против этого?

Кто законный? Этот щенок? Да с ним еще нянькам сидеть надо, а его поставили править целой страной!

Значит, ты признаешь, что Сахаб жив.

Нет, он мертв, я теперь патир!

Вот заладил! Ладно, прикажи пропустить людей с острова через ваши земли, тогда я гарантирую, что скрежеты, Дан развернулся на полоборота и указал рукой на песчаных чудовищ, - никого не тронут.

Кто дал тебе право командовать патиром?! - не выдержав, воскликнул один из доверенных, который в числе немногих остался здесь.

Достав кинжал, мужчина, не задумываясь, размахнулся, собираясь метнуть свое оружие в Данислава, но тут один из скрежетов за долю секунды оказался у края дороги, схватил своей клещней его за руку и потянул за собой, доверенный в ужасе закричал, но скрежет почти сразу отпустил его, потому что Дан приказал тому это сделать, и пусть никто из людей Союза не понял древнего языка, они все равно видели, что колдун обращался именно к чудовищу. Трясущимися руками хватаясь за твердую землю, мужчина выбрался на дорогу.

Так что скажешь? - спросил Дан.

Намиба лихорадочно трясло, но, собрав все силы, он решительно посмотрел в глаза властителю магии, но почти тут же отвел взгляд, решимость в нем пропала так же быстро, как и зародилась.

Что я должен делать?

Отдать распоряжение, - просто сказал Дан, не без доли насмешки добавив, - ты же теперь патир. - Ты должен обеспечить людям с острова беспрепятственный проход до Пограничной реки, то есть до Истмирры. Имей в виду, что скрежеты наготове и будут сопровождать их, готовые заступиться за них в случае необходимости. Мы договорились, Намиб?

Молодой патир молчал, но Дан терпеливо ждал, что тот скажет. Сахаб переводил взгляд с одного на другого, он хотел бы поторопить дядюшку, который всегда столь любезно общался с ним, а теперь без стеснения высказал свое отношение к нему, но молчал, признавая авторитет Данислава.

Я позволю людям с острова пройти по территории страны, только, остров ведь далеко от земли, врятли они смогут беспрепятственно пересечь этот участок песчаного моря.

О, не переживай за них! - тем же наигранным голосом ответил Дан, - они дойдут до большой земли.

Сахаб же внимательно посмотрел на Дана, не решаясь прервать его и заговорить без разрешения, он набрал в грудь воздуха, но так ничего и не произнес.

Что такое? Ты хочешь что-то добавить?

Мальчик кивнул.

Дядя Намиб, ты должен разрешить пройти не только людям, но и их домашним животным.

Намиб стрельнул в мальчика крайне недовольным взглядом, но все-таки произнес сквозь зубы.

Хорошо.

Спасибо, Сахаб, И раз уж мы упомянули о нюансах, то имей в виду, Намиб, никаких провокаций, если они будут, то я буду расценивать это как нарушение договора. И еще, на острове есть существа, слоники, я пока не знаю, пойдут ли они с нами, или в другую сторону, но в любом случае их будут сопровождать скрежеты, и, если они пойдут отдельно, то я не советую вам нервировать скрежетов, меня там не будет и не кому будет сдерживать их.

Есть одно "но", - тихо произнес патир.

Что такое, Намиб, я думал, мы договорились.

По твоему вопросу да, но у меня есть свой вопрос. Так как Сахаб умер, а в его теле злой дух, я должен быть уверен, что ты не станешь обманными путями сажать его трон.

Хм! Если ты так уверен, что Сахаб умер, а в его теле злой дух, то чего ты боишься: ему же никто не поверит, вздумай он отобрать у тебя власть.

Но он... он говорит, совсем как Сахаб!

Дан едва не рассмеялся.

Хвалишь мою работу? Спасибо!

Намиб недовольно посмотрел на него, над ним открыто смеялась, и ему это крайне не нравилось, и в особенности то, что возразить он не мог.

Я не буду делать ничего, чтобы посадить Сахаба на трон, потому что, как я уже сказал, он и так законный наследник. Другое дело, захочет ли сам Сахаб вернуться.

Намиб пристально посмотрел на мальчика, отчего тот вздрогнул и отступил на полшага, уткнувшись в Дана. Сглотнув, Сахаб негромко ответил.

Я не хочу быть таким как дядя Намиб - я не вернусь.

Намиб злорадно усмехнулся.

Приятно это слышать, радость моя!

Смотри как бы корона не тяжела стала, - заметил Дан и, взяв Сахаба за плечи, стал подниматься в воздух. - Люди начнут уходить завтра, изволь предупредить своих людей.

Кто ты? Как тебя зовут?

Меня зовут Данислав Ингоев, но ты, кажется, давно уже решил для себя, что я - приспешник Алины. Так зачем тебе мое имя? Что тебе действительно важно знать, так это то, что я - властитель магии, и я - прямой потомок вашего драгоценного великого Алина.

Намиб даже побледнел, не столько от злости, сколько от страха: пусть он и не был глубоко набожным человеком, но в существование Алина верил, и ни за что бы никогда он не стал говорить о боге плохо, тем более в таком, почти что пренебрежительном тоне. Оставалось только надеяться, что молодой человек говорил о ком-то другом, не о том самом Алине.

О! Только не говори, что ты глубоко верующий! - язвительным голосом ответил Дан, обратив внимание на то, как изменился в лице новоявленный патир. - Прощай Намиб, искренне надеюсь, что больше не увидимся.

"Взаимно!", - подумал про себя Намиб, но вслух больше ничего не сказал. Оглядевшись по сторонам, он опустил глаза и совсем поник духом. Его войско все разбежалось, только несколько человек выглядывало из-за двух телег. И это видели люди с острова, что они подумали о нем? Ничего хорошего!

Ну как? - спросила Амалия, когда они еще не спустились на землю.

Он даст людям пройти, другой разговор, дадут ли нам это его новоиспеченные поданные. Не уверен, что тут приказы распространяются с большой скоростью. Впрочем, не в интересах Намиба кашу размусоливать, поэтому понадеемся на лучшее.

На острове меж тем все жители Пограничного мира стали почти монотонно произносить какие-то молитвы, они стояли на коленях и, склонив голову, просили Бога Судьбы о милости, просили ниспослать им удачу, так нужную им теперь, в новом мире.

Везде свои боги! - прокомментировал Дан.

Они молятся? - уточнила Амалия.

Да, Богу Судьбы.

Разве есть какой-то другой Бог кроме Алина? - искренне удивился Сахаб.

Спорный вопрос, есть ли на самом деле Бог Судьбы, потому что никто никогда не видел его, и всегда можно оспорить факты его деяний. Хотя Бог Судьбы... это значит берется естественный ход событий как он есть, тогда любой поворот можно считать принадлежащим его воле. Но вот точно нет никаких сомнений, что Алин не Бог, и никогда им не был.

Мальчик недоуменно посмотрел на Дана, не веря в то, что он говорит такое.

Алин не создавал никакой религии, да он сформировал определенное учение, систему взглядов, но не религию. Находчивые люди после его... исчезновения и после того, как магия уснула, на основе его идей создали религию, чтобы управлять умами других, все, чего они хотели, это получить власть. И в нашем мире, за рекой многие люди верят в великого и всеблагого Алина, только у нас есть свой свод правил, а у вас свой, они сильно отличаются друг от друга, а все потому, что в каждом уголке требовались свои методы для подчинения людей, каждый придумывал их так, как считал правильным, как должно быть эффективно. Если бы Алин был Богом, разве он допустил бы такого разброса мнений? Нет, но даже это не главное, главное то, что я знаю: Алин был моим предком, властителем магии, как и я.

Но... откуда вы это знаете? - тихо, с опаской спросил мальчик.

Я могу обращаться к памяти предыдущих властителей магии, фактически их воспоминания - это мои воспоминания, поэтому я с уверенностью могу сказать: Алин Карон является моим предком, а вовсе не живущим на небесах Богом.

Сахаб недоуменно смотрел то на Дана, то на Амалию, слышать такое ему точно никогда не приходилось. В Союзе за одно только сомнение в том, что Алин является Богом, могли казнить. И все-таки Сахаб видел, что магия действительно существует, он испытал ее действие на себе, и, как бы не звучало это все дико и странно, но, похоже, это было правдой.

Знаю, это непросто услышать, и тем более непросто будет принять, - сочувственно сказала Амалия, - но это все правда.

Из песка выглянули три красных глаза, увидев скрежета, Сахаб в очередной раз вздрогнул и спрятался за Амалию.

Господин, - радостно произнес Синош, - твой призыв привлек слоников не только из Пограничного мира, но и слоников из этого мира, оказывается, они выжили здесь. Те холмы на западе, за ними, должно быть, тоже песок, мои скрежеты сообщили мне, что там точно есть слоники, они чувствуют их, слышат.

Это хорошая новость! - согласился Дан и обратился к Амалии. - Милая, ты проследишь тут за всем, я должен слетать туда, оказывается, за теми холмами слоники выжили, они слышали мой призыв и теперь идут сюда, нужно встретить их.

Конечно, только я не говорю на языке этих людей!

О, ты прекрасно владеешь языком жестов, - возразил Дан с улыбкой. - Сахаб, остаешься помогать Амалии.

Да, господин! - отчеканил мальчик.

Вернусь так быстро, как только смогу.

С этими словами он поднялся в воздух и направился за скрежетом к холмам. Холмы были защищены от желанного людьми Союза обширного участка Песчаного моря с обильными вкраплениями суши. Сведения о землях за склонами сохранились в народе еще со времен магии, но Песчаное море окружало протяженную гряду холмов на добрые полкилометра со всех сторон, а самые длинные перекидные твердые мосты насчитывали не более пяти метров, так что людям оставалось только мечтать, представляя, какие там просторы и плодородные земли.

Услышав призыв, слоники, которые жили с другой стороны на склонах, преодолели каменистые неуютные вершины и стали спускаться по отрывистым склонам, следуя призыву, несколько из них успели броситься в Песчаное море до того, как тот утратил свою силу. Сейчас слоники словно потерялись, они не помнили, как попали сюда, и без действия магии, просто топтались у подножия, боясь подниматься вверх или спрыгнуть в песок.

Оставив Синоша внизу, Дан перелетел через холмы - там была сходная местность, а значит, территория, пригодная для проживания слоников и скрежетов, похоже, новый дом им найден. Дан посмотрел обратно и, прикинул, как можно прочертить стеклянную дорогу между несколькими окруженными песком островами, прилегающими к холмам.

"Синош, вы ведь можете обогнуть холмы?"

"Да, конечно".

"Вот и отлично. Слоники, похоже, живут с обратной стороны холмов, там отлогие лесистые склоны. Я сейчас верну их назад, а вы выдвигайтесь".

"А как же те слоники, на острове, где все?"

"Я сначала сделаю стеклянную дорогу, а потом призову слоников и тех, и этих. С той стороны приграничные острова связаны между собой, так что я сделаю дорогу до ближайшего из них, чтобы слоники могли перемещаться туда".

"Спасибо, господин".

"Не за что, Синош, удачи!"

Меж тем из Пограничного мира продолжали прибывать люди. Те, что уже разместились на острове, видели, как вспыхнул песок и начал плавиться. Все восхищенно смотрели в ту сторону, а те, кто находился с краю острова или, как некоторые дети, сидел на дереве, смогли увидеть образование стеклянной дороги, когда же Данислав перешел к созданию последнего участка, люди в панике бросились вглубь острова, процесс создания дороги уже не восхищал их, а пугал. К счастью, это закончилось быстро, а чудеса продолжились. Спустя минут десять все слоники, как один, словно услышав какой-то им один доступный звук, подняли головы и пошли к стеклянной дороге. Друг за другом, уверенно шагая вперед, они шли к холмам. Патруль, оставленный наблюдать за людьми на острове, с недоумением взирал на это. Они ничего не понимали, единственное, о чем они подумали, было сожаление: еще бы одна такая стеклянная дорога, и они смогли бы добраться до холмов, но Дан, едва все слоники перебрались на другую сторону, разрушил последний ее участок, прилегающий к гряде, отрезав жителям Союза путь к освоению новых территорий.

Закончив, Дан отправился обратно, с улыбкой отметив, как бойко Амалия поставила процесс прохода новой группы в пять человек, она что-то очень недолго объясняла им жестами, но те, наконец, дружно закивали в ответ и направились вглубь острова.

Я же говорил, у тебя талант! - подчеркнул Дан, опускаясь на землю.

Прямо уж! Я ничего такого особенного им не объясняла. Это ведь не "Живая азбука".

Уверен, и с объяснением живой азбуки у тебя бы проблем не возникло.

Амалия улыбнулась.

Ну что там? Я имею в виду, что там, за холмами?

Новый дом для скрежетов и слоников.

И там не живут люди? - недоверчиво спросила Амалия.

На подступах к холмам один песок, люди Союза просто не могли добраться туда.

А ты не думаешь, что люди могли жить там давно? Эти люди из Пограничного мира тоже жили обособленно, но ведь они выжили.

А как же слоники? Их бы не осталось, если бы они жили бок о бок с людьми.

Ну, возможно, на холмах они и остались, хотя, согласись, люди могли бы жить с ними по соседству и выращивать их как домашних животных. К тому же гряда довольно протяженная, ты уверен, что где-то там, через несколько сотен метров от того места, где ты был, нет никакой тропинки, ведущей к большой земле? Согласись, ты ее мог просто не заметить.

Дан поник.

Пожалуй, ты права, я поторопился, пообещав Синошу новый дом. Думаю, надо сказать ему, чтобы сначала они все проверили там.

Меж тем жители Пограничного мира почти все были эвакуированы, оставалась только часть домашнего скота. Постепенно животных выносили птицы рокха, козлят и ягнят люди переносили сами - эту группу из пятнадцати крепких и сильных мужчин сформировал Инар, а его жена, которой Дан объяснил, как применить заклинание защитного купола, создала его около Входа, чтобы животные не разбежались. Купава чувствовала приближение переклички полей, когда оставалось всего десять минут, она стала торопить мужчин, к счастью, осталось всего восемь ягнят, четверых поднял Сайдара, остальных забрали люди. Купава ждала у Входа, именно ей предстояло закрыть дверь, используя притягивающие чары. Женщина страшно переживала, получится ли у нее, несмотря на успешное создание защитного поля, она боялась, что применить следующее заклинание у нее не получится, однако, стоило ей во второй раз обратиться к магическому полю силы и помощи своего ронвельда, как она почувствовала себя более уверенно и начала колдовать. Наблюдавшие за ней со стороны ее дети, восхищенно следили за мамой, страшно гордые за нее. Не менее горд за нее был и муж. Купава оказалась единственной волшебницей из всех их поселений, очень способной, сейчас ее бывшие односельчане смотрели на нее с некоторой опаской, удивлением и недоверием.

Солнце окончательно село, и магические поля начали между собой перекличку. Стоя у Входа, Купава внутренним взором видела, что происходит там, внизу, когда мощная волна докатилась до ее защитного купола, женщина вздрогнула - купол разбился как глиняная тарелка, брошенная с высоты. Длилось все несколько секунд, и этого было достаточно, чтобы уничтожить привычный вид большей части Пограничного мира.

Не волнуйтесь, уже через месяц там начнет расти трава и даже лес, а уже сейчас должна подниматься из-под земли вода, - сказал Дан, Купава не заметила их, он, Инар и Грум подошли сзади. - Это волшебное место, там все происходит иначе, чем в Основном мире. Животные там умные, они все уходят на участки над силовыми опорами, так что скоро Пограничный мир примет свои привычные очертания.

Можно посмотреть? - тихо попросил Грум.

Дан повернулся к нему.

Да, конечно.

Толкнув дверь от себя, Дан вновь открыл ее и все посмотрели вниз - там не было ничего, только выжженная земля. Инар, Грум и Купава невольно ахнули. Грум отшатнулся от проема, он откровенно не верил человеку, прошедшему через Вход, да, его поразила магия, но в то, что от их мира ничего не останется, он не верил до самого конца. Перекличка полей, действительно, убила бы их. Потрясенный до глубины души, он упал на колени перед властителем магии.

Простите, что не верил вам, господин!

Что ты, Грум! - Дан наскоро закрыл дверь и поднял мужчину на ноги.

Нет, я... не верил!

Я понимаю, это нормально. Главное, что ты жив, живы твои близкие, вместе с которыми мы все должны пройти длинный и нелегкий путь. Мы пойдем через земли недружелюбного к нам народа, нам пообещали безопасный переход, но ожидать можно чего угодно. Так что давай, впредь более доверяя друг другу, сделаем все, чтобы в полном составе весь твой народ довести до Истмирры. Хорошо?

Грум согласно закивал, он вот-вот готов был разрыдаться, не столько от печали по прежнему дому, сколько от перевозбуждения.

Не смотря на предстоящий долгий переход на следующий день, многие не спали, обсуждая все, что произошло за последние два дня. От многочисленных костров остров буквально светился издалека, как мощный маяк он был виден из Кхабада и еще из нескольких населенных пунктов.

Утром Дан, толком не выспавшись, верхом на Баруне отправился за холмы, чтобы проверить с воздуха, насколько далеко простерлись незаселенные острова, если вообще там имелись эти незаселенные острова, ведь они были довольно большими и видеть всего, что скрыто в их глубине, он просто не мог. В это время Инар и Грум заканчивали построение колонны людей, Амалия и Купава находились во главе, именно они возглавляли движение.

"Похоже, это рай для скрежетов, господин", - сказал Баруна спустя полчаса полета.

"Пока рано говорить, мы только с одного края посмотрели. Давай вправо. Ты кстати, как? Если устал, то скажи, после вчерашнего..."

"После вчерашнего и тебе не сладко, господин, - осторожно заметил Баруна, - но ты ведь и виду не подаешь".

"Благодаря тебе я в данный момент отдыхаю, так что, если будешь падать, я тебя подхвачу, но, надеюсь, до этого не дойдет".

"Надеюсь, до этого не дойдет!"

Еще через полчаса, Дан попросил Баруну спуститься на большой участок земли: сверху он заметил пирамиду. Выглядела она скверно, но, кто знает, может, люди построили ее как некий храм, а потом, перестав поклоняться ее богу, забросили храм и теперь верят во что-то другое. Вокруг пирамиды была обширная площадка песка, но песка обычного, нетяжелого. Оставив Баруну у входа в пирамиду, Дан пошел внутрь. Песок сразу набился в сандалии, поэтому он снял их - песок, разогретый солнцем, приятно грел ноги.

"Я поохочусь пока, господин?"

"Да, да, если хочешь"

"Если что, кричите!"

Дан обернулся, лукаво посмотрев на Баруну.

"Кто кого еще защищать будет! Лети уже, шутник".

Пирамида выглядела заброшенной и при более близком рассмотрении трудно было сказать, как давно здесь были люди, но войдя внутрь, Дан переменил свою точку зрения - изнутри помещение заброшенным не выглядело. Пройдя через спиральный вход, окружающих пирамиду камней в его рост, он вошел в прохладную сень слабоосвещенного помещения - свет шел только от входа и через небольшое отверстие сверху, освещая огромную статую в центре. Дан надел сандалии и спустился по ступеням вниз, к ногам статуи Бога Судьбы. Несмотря на господство философских учений, во времена магии существовало несколько религий, религия Бога Судьбы насчитывала больше всего последователей.

Даже в полумраке были видны свисающие с потолка паутины, но внизу никакой пыли, а у ног статуи стояло два кувшина и что-то лежало, подойдя ближе, Дан разглядел заплесневелый хлеб, значит, храм не функционирует как храм, но он не забыт, люди приходят сюда и поныне. Люди. Все-таки они живут в этой части пустыни. А так хотелось обратного! Чтобы хоть одна проблема была разрешена! Вздохнув, Дан с грустью взглянул в неживые глаза Бога Судьбы и пошел обратно. Минуя проход, он прошел зигзагом и у последнего камня едва не столкнулся лбом с девушкой, шедшей внутрь храма. Дан отрывисто вздохнул и сделал шаг назад, а девушка без стеснения закричала и бросилась бежать.

Стой! - спохватился молодой человек, не успев поймать ее за руку, он побежал за ней следом. - Я не причиню тебе вреда!

Взглянув на песок, Дан оттолкнулся от земли и поднялся в воздух. На что он рассчитывал? На дружбу и понимание? Разве может быть опасен человек, летающий по воздуху? Конечно, он понимал это, как понимал и то, что он теперь не просто Данислав Ингоев, парень из Рувира, но он - властитель магии, который может и должен утверждать свой статус, хочет он того или нет. Не сейчас так потом, не эта, так другая девушка испугается его.

Он приземлился перед песчаной площадкой, чтобы перехватить девушку, увидев его, она испугалась еще больше и бросилась бежать обратно. Но он поймал ее воздушной рукой, пронес несколько метров в воздухе и настолько, насколько это было возможно аккуратно - девушка отбивалась руками и ногами - опустил ее на землю, но не убрал воздушную руку.

Послушай, я не причиню тебе вреда! Я только хочу знать: много ли людей живет поблизости. Да послушай же ты! - прикрикнул он.

Девушка затихла. Сердце ее бешено билось, она жутко боялась и испугалась сразу, еще не зная, кто перед ней. Значит, есть какая-то причина - должна быть. Дан спросил напрямую.

Почему ты так боишься меня?

Губы девушки дрожали, еле слышно она произнесла.

Никто не выходит через вход.

Еще один Вход! И что? Что в этом такого? Ты не думаешь, что я мог просто не знать правил и потому пошел не тем путем? Девушка затрясла головой.

Это невозможно. Через Вход нельзя выйти из Храма - там стена, образуется стена. Все, я сама это проверяла.

Дан несколько смутился.

Странно, я ничего не почувствовал, может, это был какой-то магический механизм? А я просто не заметил его?

Девушка с явным непониманием посмотрела на него, нахмурив брови и словно пытаясь найти толкование незнакомому выражению.

Ты убьешь меня? - тихо, обреченным голосом спросила девушка.

Что? Зачем?

Легенда гласит, что пройти обратно через Вход могут только люди из рода Радомира, которым передалась его сила. Они все были палачами.

Род Радомира, - повторил Дан, что-то знакомое шевельнулось в его памяти, но он еще не научился свободно пользоваться памятью прошлого, поэтому с ходу найти ответ не смог, меж тем девушка уточнила.

Эти знаки, они были у всех из рода Радомира.

Допустим, но почему об этом помнят? Радомир, я так понимаю, жил очень давно, но его помнят. Это странно.

Девушка, которая немного осмелела и оправилась от первоначального испуга, пояснила.

Я из рода Святозара.

Прости, но мне это ни о чем не говорит.

Теперь девушка смотрела на него с явным недоумением.

У нас все об этом знают.

А кто это, все? Ты можешь отвести меня к своим?

Девушка отчаянно затрясла головой.

Нет! Ты всех убьешь!

Но тебя я пока не убил, - заметил Дан, - а исходя их твоей логики, я должен был это сделать сразу, как только увидел тебя.

В этот момент над лесом показался Баруна - он издалека услышал крики и сразу полетел обратно к пирамиде. Случайно мельком заметив его, девушка вновь вскрикнула и дернулась из воздушной руки Данислава, но он крепко держал ее.

Нет! Нет, не бойся, - вновь стал он заверять ее в безопасности. - Это Баруна, птица рокха, он хороший.

Девушка отчаянно пыталась вырваться, она плакала, умоляя отпустить ее. Несколько удивленный Баруна, увидев это еще сверху, с некоторым удивлением спросил, как только приземлился.

Что это ты девушку насильно удерживаешь, господин? Что скажет твоя жена?

Дан метнул на него убийственный взгляд.

Что? Я только спросил!

Да я понял, - улыбнулся Дан и отпустил девушку.

Пусть идет. Если девушка пришла сюда одна, значит, живет она где-то неподалеку. Пусть бежит, за ней можно проследить или просто облететь окрестности, если вдруг та решит затаиться. Неожиданно получив свободу, девушка не мешкала и быстро убежала в лес. Баруна, недоумевая, посмотрел на своего господина.

Пусть идет, а мы посмотрим: куда.

Сверху мало что увидим: лес густой.

Все равно, надо выяснить: много ли людей здесь живет.

А чего эта девушка так испугалась?

Меня испугалась. Так что не чего, а кого. Ты разве не видишь обоюдоострого топора в моей руке, нет? Присмотрись, он там есть!

Скажешь тоже, господин! - отмахнулся Баруна. - Сейчас взлетаем?

А то! Руки страсть как чешутся!

Пролетев вперед всего несколько сотен метров в том направлении, в котором скрылась девушка, они увидели земляную дорогу через тяжелые пески сразу за островом, в паре километров от которого на большом участке земли располагалось поселение. Еще издалека их заметили, и в панике люди заметались, закричали, но некоторые с любопытством разглядывали: кто к ним приближается. Даже когда Баруна приземлился, некоторые особо любопытные все равно остались.

Здравствуйте, - поприветствовал их Дан, ответили ему молчанием, похоже, люди искренне удивились, что тот, кто прилетел с неба, разговаривает с ними на понятном им языке.

Тем временем со стороны самого большого дома к Дану направилась женщина в длинных белых, украшенных золотом одеждах, с красиво уложенными волосами, в правой руке она держала посох. Обойдя кучку зевак, Дан пошел ей навстречу, дойдя до нее, он остановился первым и чуть поклонился.

Приветствую вас. Вы - правительница этого поселения?

Женщина - на вид ей было за сорок - сразу отметила его серебряные волосы и отличительные знаки на руках. Ее серые умные глаза холодно и без страха устремилась на гостя.

Меня зовут Данислав..., - решил первым представиться молодой человек, но женщина резко оборвала его.

Я знаю, кто ты! Ты - властитель магии, и твое личное имя не имеет значения!

Ну почему же! Пусть я властитель магии, но я к тому же еще и человек, у которого есть имя. А как вас зовут?

Значит, магия вернулась. Алвиарин не справился!

Алвиарин? - переспросил Дан.

Золотой медальон на его шее вспыхнул неярким светом, Дан почувствовал волнение души Адина.

Кто такой Алвиарин? - спросил молодой человек. - Почему он не справился? С чем?

Правительница вскинула голову и гордо, даже высокомерно произнесла.

Я не обязана тебе ничего объяснять и рассказывать!

Почему вы так враждебно настроены по отношению к властителю магии?

Как давно возродилась магия?

Дан сложил на груди руки, возразив.

Я тоже не хочу вам отвечать, как и вы мне.

Хм! И так понятно, что недавно. Ты не должен был родиться мальчик, но поверь мне, твое всевластие небезгранично, как бы Радомир ни старался оградить себя и своих потомков от любых нападок извне.

Вы не первая, кто говорит мне, что я не должен был родиться, - прохладно заметил Дан, - но я есть и вам придется с этим считаться. И вы напрасно полагаете, что у отдельно взятого властителя магии нет личности, каждый человек индивидуален.

Женщина пренебрежительно усмехнулась.

Все вы одинаковые!

Бывает, сын не может найти с отцом общей темы для разговора.

Женщина криво усмехнулась.

Не в вашем случае, все из рода Радомира палачи! И дело Святозара будет завершено.

Что ж, раз идти на диалог вы не желаете, то довожу до вашего сведения: в эти пески скоро придут скрежеты, слоники заселяют острова.

Что?! - брови женщины взметнулись вверх. - Да как ты смеешь! Кто дал тебе право распоряжаться нашими землями?

А вы уверены, что это ваши земли? Если да, то почему о таких правозащитниках и ярых борцах с моими предками никто никогда не слышал? Где ваши города?

Видно было, что женщина начинает нервничать: не смотря на свои изначальные уверенность и предвзятость, она не чувствовала себя в безопасности, прекрасно понимая, что молодой человек очень опасен, и она сейчас провоцирует его. В то же время она видела, что Дан пока не вспылил и пока что не причинил ей вреда, значит, можно немного поугрожать ему, так как скрежеты и слоники - не самые лучшие соседи. Ну или хотя бы попытаться оттеснить угрозу на как можно большее от себя расстояние.

У нас нет городов, потому что они нам не нужны, - гордо ответила правительница. - Мы живем здесь и нам хватает этой земли.

Сказав так, она едва не прикусила язык, ибо поняла, что раскрыла сразу все карты, и молодой человек не преминул за это ухватиться.

Значит, вы живете здесь, никуда не ходите, ну разве что к храму Бога Судьбы.

Мы не ходим к храму Бога Судьбы! - резко оборвала его женщина.

Да? А я встретил там девушку.

Девушку? Где она? Что ты с ней сделал?

Больно надо! Она убежала вглубь леса на том острове, когда она вернется - вам виднее. Девушка такая худенькая, светленькая с зелеными глазами в длинном белом сарафане с зелеными лентами.

Этого не может быть! Она не могла туда пойти! - воскликнула женщина, скорее, себе, чем Дану, последнему она зло бросила. - Если ты с ней что-нибудь сделал, берегись!

Дан пожал плечами и хмыкнул, сказав только.

Я скажу скрежетам, чтобы они не нападали на вас и не подходили близко к вашему острову.

Госпожа Милана! - крикнул паренек, бежавший со стороны острова, где находился храм Бога Судьбы. - Госпожа Милана! Ваша Войслава бежит с запретного острова.

Гневно скользнув глазами на Дана, правительница обошла его и пошла навстречу дочери, в отношении последней она испытывала крайнее недовольство: Войслава прекрасно знала, что на запретный остров ходить нельзя, как она могла нарушить этот запрет и пойти туда, почитай, средь бела дня! Однако чувство недовольства все-таки уступало сейчас в душе Миланы чувству тревоги: она не доверяла Дану. Но увидев дочь, она отметила, что с виду та цела и невредима. Дан уже хотел покинуть это место, но решил немного подождать, с одной стороны надеясь получить еще хоть какую-то информацию, с другой желая подтвердить: он никоим образом не обидел девушку, разве что напугал.

Войслава! Как ты могла нарушить заповедь! Как ты могла ослушаться после того, как наследие этого проклятого места едва не убило нас всех?!

Девушка не слушала, все слова матери прошли для нее далеким фоном, главное то, кого она здесь увидела. Резко затормозив, она испуганно посмотрела на Дана и только потом на мать.

Он не причинил тебе вреда? - негромко спросила женщина, Войслава молча отрицательно покачала головой.

Милана глубоко вздохнула - хоть одна хорошая новость. И все-таки, это не освобождало девушку от объяснения своего поведения.

Что ты там делала? Не бойся его, Данислав уже уходит.

О! У меня появилось имя. Приятно это слышать.

Не обольщайся! Это не освобождает тебя от грехов.

От грехов моих предков? - уточнил молодой человек, Милана сухо ответила.

И их тоже.

Ладно, не буду вам мешать, информацию до вас я донес, а теперь извините, мне пора.

Милана промолчала и только, когда он уже сидел на спине птице рокха, сказала.

Постой!

Да?

Как я могу быть уверена, что скрежеты выполнят твои указания?

Боюсь, что никак. Я вернусь все проверить, как только появится такая возможность. Но, уверяю вас, скрежеты не тронут вас.

Имей в виду, Данислав, если скрежеты не послушают тебя и убьют кого-то из нашего рода, в этом будешь повинен только ты, и никто другой.

Я вас услышал, но и вы не забывайте, что провоцировать злую собаку глупо, если она пустит в ход клыки, это будет ее естественным порывом. До встречи, госпожа Милана, не скажу, что рад был знакомству, но оно определенно имело познавательный эффект. Спасибо и всего доброго. Взлетаем Баруна.

И он взлетел, Милана даже опустила посох.

Наконец-то! Я думала, что не выдержу!

Поднявшись в воздух, Дан передал через Лукаша хорошую новость для Синоша, а пред холмами он опустился, чтобы лично поговорить со скрежетом и дать тому наказ: два острова и людей, живущих на нем, они трогать не должны. Донельзя счастливый Синош искренне уверял его в том, что все сделает и благодарил за освобождение и возможность жить по укладу предков. Он не станет трогать тех людей - Дан знал это, и, разрушив стеклянный мост, он со спокойной душой отправился догонять Амалию, которая тем временем повела за собой длинный караван, состоящий из людей, домашних животных и многочисленного скарба, который люди везли за собой, а точнее несли на себе по большей части. Первое поселение они прошли безболезненно, его жители попрятались в своих домах и провожали их из окон угрюмыми взглядами. На всякий случай Сахаба Амалия отправила вглубь толпы, предварительно попросив жителей из Пограничного мира подобрать ему одежду, так мальчик мог слиться с общей массой. Попадались переселенцам по пути и военные, но они также молча провожали караван взглядами, изредка перешептываясь им вслед. Однако уже перед вторым поселением выстроилась целая людская колонна, но по мере их приближения, им расчистили проход. А вот за воротами поселка к ним то и дело стали походить люди, судя по тому, как они были одеты и в особенности женщины, Амалия сразу сделал вывод: это рабы. Они явно кого-то высматривали. "Ищут своего Освободителя", - предположила Амалия и спустя минуты три не выдержала и ухватила за руку девушку, подошедшую к ним, и спросила напрямую: чего они хотят. Девушка смотрела на нее с нескрываемым восхищением.

Я шла к вам, госпожа.

Ко мне?!

Да, мы хотели передать информацию через тех людей, но они не понимают языка.

Да, они говорят на другом языке, но что вы...

Амалия не договорила, краем глаза заметив шедших к ним нескольких стражников, ведь рабы не зря не подходили к Амалии напрямую. Проследив за ее взглядом, девушка с опаской обернулась, заранее предполагая, что она увидит. Не тратя время, она сразу перешла к делу.

Госпожа, рабы - нас много - пойдут за вами, ибо мы поняли - вы наш Освободитель.

Я?! Но...

Послушайте, - умоляюще произнесла девушка, перебив ее, - спасите нас, госпожа, умоляю! Мы не хотим жить так. Многие из нас верят, что Великий Алин определил для нас этот путь, но он обещал, что придет Освободитель и даст нам свободу. Прошу вас!

Стражники вплотную подошли к ним. Видя неладное, Инар и Грум загородили собой Амалию, даже Сахаб рванулся вперед, но его вовремя остановила идущая рядом женщина и покачала головой, словно говоря: взрослые разберутся без тебя, а тебе было наказано идти среди нас, ради твоей же безопасности, поэтому не надо искать лишних проблем, связанных еще и с твоим появлением там.

Не бойтесь за меня! - шепнула девушка Амалии, потом выскользнула из-за спины Инара и сама шагнула навстречу стражникам, смиренно при этом опустив голову.

Как ты посмела, мерзавка, разговаривать без разрешения! - рявкнул на нее мужчина и, схватив за плечо, швырнул на землю. Девушка упала.

Что вы делаете? - возмутилась Амалия, чем вызвала очередную волну недовольства, на этот раз не только со стороны стражников, но и со стороны местных жителей, которые в небольшом количестве, но все-таки присутствовали поблизости. Хватало с них того, что женщина в странной одежде шла во главе этого каравана! Это и так было неслыханно!

Девушка-рабыня, прекрасно понимая, чем это может грозить для Амалии, отважно бросилась наперерез шагнувшему в сторону ее госпожи стражнику. Сама не ожидая от себя, она упала на колени и, поймав стражника за руки, умоляюще посмотрела на него. Заговорить она все-таки не решилась, но и этого было достаточно, чтобы вновь прогневить стражника - он вырвал руки из хватки девушки и с силой ударил ее по лицу. Та упала, с губ ее быстрой струйкой потекла кровь, а сама девушка замерла в неудобной позе. На этот раз возмутились переселенцы: такое отношение они просто не могли принять. Люди загалдели, кто-то выступил вперед и шагнул в сторону стражников, но первой к ним вышла Амалия.

Напоминаю вам, что ваш патир обещал дать нам возможность пройти и что вы не станете устраивать никаких провокаций.

Чего? - переспросил тот стражник, что ударил девушку, он явно не понял умного слова, зато двое других сразу возмутились из-за того, что женщина посмела говорить.

Они уже шагнули к ней, выставив вперед оружие, Инар и Грум вновь загородили собой Амалию, другие подтянулись к ним, и в этот момент всех накрыла тень. Все интуитивно посмотрели наверх и увидели над собой огромную птицу, со спины которой прямо в воздух шагнул человек. Жители Союза, хоть и слышали о нем, но не видели воочию, а, увидев, с криками разбежались по сторонам.

В чем дело? - спросил Данислав.

Но Амалия сразу же попросила его, минуя объяснения.

Эта девушка, посмотри, пожалуйста, что с ней.

А что...

Потом, сейчас просто посмотри, что с ней.

Ладно, ладно, сейчас.

Но едва он протянул к ней руки, даже не успев коснуться, как девушка слабо застонала и пошевелилась.

Жива! Жива! - произнес кто-то из недавних жителей Пограничного мира.

Что случилось? - спросил Дан и, коснувшись рукой губ девушки, в одно мгновение исцелил небольшую рану.

Она сказала, что освободитель я, и попросила помощь, - на ломаном древнем сказала Амалия, вдвойне удивив мужа.

Необычная новость, - медленно произнес он и, перейдя на шепот, добавил. - Если мы возьмем ее с собой, у нас будут неприятности.

Услышав его слова, девушка с мольбой посмотрела на него, молчаливо прося разрешения говорить.

Ты вольна говорить, когда захочешь, - тихо, но уверенно сказала Амалия. - Если ты действительно готова идти за мной, то должна поверить мне, отныне у тебя есть не только обязанности, но и права.

Девушка потрясенно посмотрела на нее, а Дан хотел возразить, но не стал.

Так что ты хотела сказать? - спросила Амалия.

Я... не беспокойтесь за меня, я справлюсь. Только что мне нужно сделать?

Пока нужно позволить этим людям безопасно пройти до Истмирры, а потом я вернусь за вами. У тебя есть возможность передать это рабам из других поселений? В первую очередь я имею в виду поселения, мимо которых мы будем проходить.

Да, госпожа.

Но Амалия!

Данечка, я все объясню, пожалуйста!

Он даже поднял вверх руки, жестом говоря, что сдается и полностью доверяет ей, но едва они оказались во главе каравана, как Дан сразу вернулся к неоконченному договору.

Что значит вернешься? Ты ведь не шутила, когда говорила.

Нет, - твердо ответила она и, с надеждой посмотрев на него, спросила, - ты ведь поможешь мне?

Глубоко вздохнув, он с явным неодобрением в глазах, все-таки ответил.

Куда же я денусь! Но давай только сначала все детально обдумаем, каждую мелочь, в том числе возможность этой помощи.

Амалия кивнула и, взяв его под руку, молча положила голову ему на плечо.

Только не думай, что я не хочу помочь им, просто это не так легко, как кажется, и чревато последствиями.

Я понимаю. Как там скрежеты и слоники?

Отлично, у них есть новый дом.

Значит, там никто не живет?

Ну как тебе сказать!

И он рассказал ей, где был и что узнал нового.

Ничего себе! Знаешь, мне кажется, это очень важно и нужно обязательно все выяснить. А ты можешь узнать у Алина Карона, что он знает об Алвиарине?

Думаю, да, но не уверен, в любом случае, это будет очень непросто, и, боюсь, сейчас на это в любом случае нет времени. Сейчас самое главное - дойти до Истмирры, а потом еще надо вернуться сюда. При этом мы с тобой бросили Гедовин в Рувире, куда по ходу дела, в ближайшем будущем вряд ли попадем.

А нельзя пообщаться с ней через ронвельдов?

Можно! Чего же я раньше об этом не подумал! Спасибо!

Да не за что, - скромно сказала Амалия и замолчала, дав ему возможность поговорить с Лукашем, сама она тем временем внимательно следила за продвижением их медленного каравана.

Вечером все расположились на нескольких маленьких островах, а те, кому там не хватило места, расположились около дороги. Амалия обходила всех и проверяла, как все устроились, пока Дан верхом на Баруне проверял обстановку сверху - никаких вооруженных отрядов к ним не приближалось, но на всякий случай решено было выставить охрану перед лагерем у дороги. Когда молодой человек пришел к их с Амалией костру, то увидел ужин, который приготовил не кто-нибудь, а Сахаб, под руководством одной из женщин. Он даже сделал шаг назад, но мальчик довольно улыбнулся.

Не ожидали?

Честно? Да. Молодец! Это нужная работа, кому-то она, конечно, кажется грязной и нудной, но даже эти люди признают ее важность и ценность. А потому говорят тем, кто ее выполняет: спасибо! Спасибо, Сахаб.

Мальчик улыбнулся и, протянув ему глиняную тарелку с едой, сказал.

Угощайтесь. А когда придет госпожа Амалия?

Надеюсь, что скоро, иначе я сам пойду за ней и приведу ее силой. Нет, я все понимаю, но сказав, что "она пока поведет людей", я не имел ввиду, что она должна принять весь груз ответственности на себя. Но она у меня такая! Ответственная.

Господин, - тихо, нерешительным голосом спросил мальчик, - а она правда поведет за собой рабов? Я слышал, что говорили те рабы, которые подходили к нам, я хотел пройти к ним, ответить, но меня не пустили.

И правильно сделали, это могло быть очень опасно. И-и... что же ты намерен делать, Сахаб?

Я? - растерялся мальчик. - Я не понимаю.

Хорошо, что ты по этому поводу думаешь?

Сахаб долго молчал, неотрывно смотря на огонь, он сидел на корточках, положив руки на колени.

Я думаю, - тихо сказал он, наконец, - что так, как мы жили, дальше жить не надо. Если люди хотят кому-то служить, то пусть делают это по доброй воле, а не по принуждению.

Значит ты одобряешь это решение?

Да, - твердо и уверенно произнес мальчик, - и, если я могу чем-то помочь, я помогу.

О я так рада это слышать, Сахаб! - ласково сказала Амалия, обняв мальчика за плечи, она подошла сзади, даже Дан ее не заметил и сейчас удивленно повернул к ней голову.

Ты же была в той стороне.

Значит, ты потерял меня из виду. А когда ты успел приготовить ужин?

Это не я, это Сахаб.

Ух ты! Здорово, молодец!

Мне помогали, - скромно сказал мальчик.

Все равно молодец! - похвалила его Амалия и присоединилась к ужину.

Весь следующий день караван мирно шел дальше. Люди из Пограничного мира постепенно привыкали к мысли о том, что их дома больше нет и впереди у них другая жизнь и новый дом, вот только какими они будут? Это волновало всех, от мала до велика. Если такой, как окружающая местность с ее крайне недружелюбным населением, то им впору начинать оплакивать былое. Вечером Инар и Грум, ставшие негласными лидерами переселенцев, осмелились спросить об этом властителя магии. Дан сразу же успокоил.

О нет, за рекой нормальная земля: луга, леса, озера, реки, поля. То место, куда мы идем официально не принадлежит никакой стране. Когда-то те земли и даже часть этих земель входили в состав Истмирры и, вероятнее всего, они скоро опять войдут в ее состав, но это не значит, что вам стоит чего-то опасаться. Истмирра - мирное государство, у нее хороший правитель, и никакого рабства и ущемленных прав женщин там не практикуют.

А долго осталось идти? - осторожно уточнил Инар.

Неделю как минимум, мы ведь идем крайне медленно, да и расстояние здесь порядочное.

Все эти дни люди Союза по-прежнему провожали их хмурыми недоверчивыми взглядами, но никаких провокаций все-таки не случилось, и они благополучно достигли переправы. Когда до нее оставалось примерно пара часов пути, Баруна и Сайдара поднялись в воздух, чтобы все проверить, сейчас нужно было быть особенно внимательными: люди Союза вполне могли поджидать их и застать врасплох, ведь договор был о безопасном проходе по территории Союза, но не через границу. Птицы рокха проверяли все верхние выступы вдоль скалистого берега, прилегающего к землям патиров, они даже спустились к реке, но ничего подозрительного не заметили.

Амалия и Дан вели людей к чудоградской дороге, весь последний день они шли по ее гладким и стертым от времени камням. Этим небольшим участком до сих пор пользовались люди Союза. Когда же переселенцы увидели пропасть, разделившую чудоградскую дорогу на две части, то в их рядах едва не началась паника, но Дан сразу успокоил их, заверив в том, что он может соорудить широкий и крепкий мост с помощью магии.

Одна проблема - мост простоит двенадцать часов, так что не стоит затягивать с переправой.

А этот мост, - осторожно уточнил Инар, - какой он будет? Я имею ввиду, у него будут перила? Дело в том, что животные, да и люди могут испугаться высоты.

Это да, - согласился Дан, - к тому же мост будет полупрозрачным.

Полупрозрачным?!

А что если по бокам бревна закрепить? - предложил Дан, проигнорировав замечание про цвет моста. - Птицы рокха могут перебросить на ту сторону несколько ваших мужчин, те срубят деревья, а я перемещу стволы на переправу и закреплю их по краям.

Хорошо, - ответил Грум, - мы готовы.

Постепенно все расположились на стоянку, последнюю перед финальным броском. Увидев лес на другой стороне Пограничной реки, люди заметно воспряли духом. На всякий случай по периметру лагеря были выставлены постовые. Баруна тем временем переправил Грума и еще семерых человек на другую сторону, где они сразу принялись за работу. А вот Сайдара задержался на осмотре скалистого берега, Дан уже начинал чувствовать растущее в душе недовольство и собирался отчитать Сайдару сразу, как тот вернется, спасла птицу рокха только принесенная им новость.

Господин, недалеко отсюда сразу за поворотом есть большая пещера, от нее идет тропа, я думаю, во всяком случае, что это тропа, потому что она выходит метрах в десяти от сгоревшего моста на поверхность. И я не хочу ничего такого сказать, но если бы местные жители хотели устроить нам засаду, то это было бы идеальное место.

Не могу не согласиться. Покажешь мне?

Да, конечно.

Через несколько минут они были на месте. Сайдаре было не подлететь вплотную к проему, потому Дан сам, соскользнув с его спины, подлетел к пещере. Внутри нее было ужасно темно, и Дан на пару минут задумался, выискивая в памяти прошлого подходящее заклинание, наконец, найдя нужное, он осветил внутреннее пространство. Зажмурясь от света вооруженные до зубов воины инстинктивно загородились руками. Но они быстро сориентировались и пришли в себя, четверо человек из первого ряда мгновенно достали луки и выпустили каждый по одной стреле, от наконечника которой и умерли сами. По отряду людей пробежала волна страха и озлобленности, кто-то ахнул, кто-то даже вскрикнул, ряды дрогнули, кто-то бросился бежать вглубь пещеры, их не смутило даже то, что все ее ходы тупиковые, главным для них было сейчас то, что там есть, где спрятаться. Но часть людей осталась, настроенная очень решительно. Крайний к выходу человек выхватил саблю и с воинственным криком бросился вперед, со всей силы он рубанул врага, в последний миг с яростью подумав о том, что тот даже не шелохнулся. Да, внешне Дан проявил хладнокровие, но в душе содрогнулся, видя, как практически перерубленный пополам человек замертво упал на холодный пол пещеры. Содрогнулись и ряды оставшихся солдат, меньше, чем за минуту, они скрылись в глубине пещеры, а Дан отправился обратно, в лагерь. Так как он не знал, имеет ли пещера выход на поверхность в другом месте, он поставил патрульных у края скалистой тропы.

День подходил к концу и вот-вот должно было стемнеть, поэтому Дан создал несколько светящихся шаров, которые, застыв в метрах двух над землей, освещали импровизированный лесоповал. Люди на другом берегу меж тем спокойно разожгли костры и готовили ужин. Дан хотел ненадолго вернуться к Амалии, прежде, чем начнет делать переправу, и он уже перелетел обратно на территорию Союза, как вдруг к нему подскочили несколько ребят-подростков и доложили о скором прибытии вооруженных людей. Судя по всему, те ждали переселенцев, и теперь, когда окончательно стемнело, они начали выстраиваться перед дорогой на краю крупного острова, расположенного недалеко от переправы. Дан только покачал головой. Похоже, в Союзе их однозначно признали врагами, и неизвестно еще какие последствия это будет иметь. Что если люди из Союза найдут способ переправиться на другой берег и пойдут войной на Истмирру? Ведь вся река еще не исследована и между двумя берегами могут быть еще переправы, или хотя бы здесь, кто-то же соорудил тот мост, так что мешало сделать его снова?

Зайдя за границу лагеря перепуганных переселенцев, которых патрульные уже предупредили о возможной угрозе, Дан стал создавать щит по точно такому же принципу, по которому делал купол вокруг того маленького островка перед Кхабадом и по которому собирался соорудить мост через реку. Постепенно лагерь окружила полупрозрачная стена, по природе своей подобная той самой, которая не так давно инстинктивно создала маленькая Лера в Рувире, стена уходила в высоту на семь метров, а потом преломлялась и накрывала собой переселенцев, проем между берегами Пограничной реки и еще метров пять противоположного берега. Если бы воины из Союза вздумали пустить стрелы, то те не смогли бы достичь цели и отлетели бы либо от вертикальной, либо от горизонтальной части щита.

Через пару часов стали видны огни, солдаты быстро приближались к лагерю, а со стороны ближайшего поселения несколько человек прикатили катапульту. Видя все это, Амалия думала пойти и пристыдить людей из Союза: мол, вы же обещали безопасный проход, но по здравом размышлении, она поняла, что это пустая трата времени, и она никому ничего не сможет доказать. Тем временем Дан соорудил широкую переправу и стал закреплять по краям поваленные деревья, чтобы не тратить время, решено было не срубать ветки по краям, Грум и его люди успели обработать только два ствола. С одной стороны это было даже хорошо - не нужно было большого количества, чтобы создать достаточно высокие борта по бокам моста, но с другой стороны, в ветвях вполне могли запутаться животные, чтобы было очень вероятно, учитывая скученность и темное время суток. Последнее радовало только тех, кто боялся высоты - так, в темноте, мост не казался полупрозрачным, его вообще было практически не видно, но и того, что там внизу, тоже.

К часу ночи катапульта выпустила свой первый залп, звонко ударившись о щит, камень отлетел обратно, перелетев катапульту, он рухнул на землю, разогнав с десятка два солдат. Судя по крикам, убежать успели не все. Но, несмотря на это, они запустили второй камень, который также отлетел назад, третий камень угодил-таки в саму катапульту. Несколько человек пытались пробиться к лагерю, но они лишь с разбега налетели на щит, его также было практически не видно в темноте, однако его обнаружение заметно поубавило пыл солдат, они еще предприняли несколько попыток атаковать с разных сторон, но потом, их деятельность сошла на нет, но отступать они не стали.

Когда взошло солнце, переселенцы переправили почти все свое имущество на противоположный берег, оставалась лишь небольшая группа, которая должна была перевести стадо овец. К тому времени люди Союза подкатили к своей позиции вторую катапульту. Сейчас, при свете, они смогли разглядеть странное образование: словно воздух уплотнили и, смешав с водой, соорудили из этого настоящие стены. Безусловно, это произвело впечатление на солдат, пусть даже они уже слышали о таком. Но действие щита заканчивалось, Дан прекрасно знал это и потому стоял наготове. Он не заметил, как сзади подошла Амалия и даже вздрогнул, когда она положила руку ему плечо. Он повернул голову и, увидев жену, улыбнулся.

Это ты! Как там дела?

Нормально, почти все переправились, остались только несколько пастухов, они поведут стадо овец.

Хорошо, только поторопи их, пожалуйста, щиту осталось жить меньше десяти минут, мосту чуть дольше

Амалия кивнула.

Поняла, и на берегу, я так понимаю, задерживаться не стоит, - сказала она, переведя взгляд на катапульту.

Это точно.

Она ушла, а Дан уже совершенно спокойный, стал ждать окончания действия щита. Все-таки, хорошо, что Амалия пришла, подумал он, он и сам видел, что переселенцы переправили почти все свое имущество, так что ее слова не стали для него новостью, но одно жены присутствие придало ему сил. Невольно Дан поймал себя на мысли, что Амалия перевернула его жизнь даже больше, чем сейчас магия, хотя, возможно, не будь магии, и они бы так и работали в мэрии, и он бы по-прежнему только мечтал об ответном чувстве.

Меж тем люди Союза уже где-то с полчаса были наготове. Некоторые из них не просто слышали, но и прекрасно знали что тот щит вокруг острова перед столицей исчез, и этот очень на него похож, значит, он тоде должен исчезнуть. И не случайно, человек с серебряными волосами стоит у самого края, он явно чего-то ждет. К сожалению для солдат, властитель магии ждал не времени начала атаки, а того момента, когда до окончания действия щита останется три минуты. Отойдя от щита на несколько шагов, он стал создавать новый щит. Увидев, как вырастает новая стена, командиры бросили своих воинов вперед, они яростно атаковали преграду, рубя и колотя ее саблями и топорами. Когда преграда, наконец, поддалась, то было уже поздно, перед ними встала новая стена, а через несколько минут на их глазах повалились вниз деревья - переправы больше не было.

Тем временем Амалия распорядилась устроить привал, как только переселенцы отошли на достаточное расстояние от Пограничной реки - людям и животным нужно было отдохнуть.

Куда именно мы идем, господин? - осторожно уточнил Инар, они вместе с Грумом решились, наконец, более детально обсудить этот вопрос. - Не то, чтобы мы не готовы идти за тобой, просто, хотелось бы представлять, где именно мы будем жить.

Я думал над этим. Вас не так много, и вы вполне могли бы поселиться в Велебинском Посаде, это мой дом, там настоящий комплекс, и вам всем хватит места. Даже если вы захотите жить не в каменных домах, а захотите построить деревянные, то все равно, пока вы можете пожить там.

Это так великодушно с твоей стороны, господин! - потрясенный ответил Инар, а Грум, все-таки уточнил.

А это уместно?

Конечно! Иначе бы я это не предлагал. Итак, решено, идем в Велебинский Посад. Пойдем по Чудоградской дороге, скорость у нас все равно небольшая, так что у меня будет время разгребать завалы на нашем пути. Дело в том, - пояснил Дан, видя их недоуменные лица, - что Чудоград был взорван тысячу лет назад, эта дорога ведет как раз к его руинам, но город должен быть восстановлен.

Чудоград? - переспросил Инар. - Я помню это название из легенды о Чудограде.

Да! - подхватил Грум. - Легенда о Чудограде.

И о чем же она?

О том, что в глубине лесов, - говорил Инар, - есть город волшебников, где находятся школа магии и где творятся всякие чудеса. Попасть туда может только тот, чьи намерения чисты и, если потом, покинув его, он очернит имя славного города, то его настигнет кара.

Больше похоже на сказку. Боюсь, что из всего этого верно только то, что в городе жили волшебники, и там, действительно, обучали магии в некоторых учебных заведениях, но, конечно, там жилы не только они тысячу лет назад Чудоград являлся столицей Истмирры. Ладно, отдыхайте пока, завтра рано утром отправляемся.

Весь последующий день и всю ночь люди отдыхали, дальнейший путь для переселенцев был определен, а вот для рабов Союза Пяти Мужей его еще только предстояло найти. Все рабы находились в крайнем возбуждении, и Намиб нутром чувствовал: грядет что-то большое и вряд ли хорошее для него. Конечно, стражники допросили тех людей, что подходили к переселенцам, но никаких ответов не получили. Рабы твердо стояли на своем, что они лишь хотели оказать им о неправильном внешнем виде, рассказать об истинном учении Великого Алина - им лучше бы было остаться здесь, и жить правильно, а не обрекать своих детей на горе, идя за посланниками гнусной Алины. В конце концов, стражники отстали от них, им хватило этого объяснения, а Намиб с каждым днем после разговора с властителем магии все больше боялся, что тот вернется, что вернется Сахаб и начнет требовать власть - новый патир не был подвержен влиянию предрассудков, а потому прекрасно понимал: мальчик жив и имеет полное право на трон, в отличие от него. И, если он вернется, при поддержке магии, то и так ясно, на чьей стороне будет победа. Кода Намибу доложили о провале его людей у Пограничной реки, он окончательно поверил в это - им, с их привычными методами борьбы, не победить волшебника, способного создавать непробиваемые щиты или убивать людей, не делая никаких движений. Нет, с магией можно бороться только ее методами, но где ему найти того, кто встанет на его сторону и пойдет за ним против властителя магии и, если он ее властитель, то может ли кто-то в принципе противостоять ему?

Советники советовали Намибу обратиться к соседним патирам, чтобы те помогли соорудить переправы на другой берег и атаковать грешников. Но патир отмахивался от этих идей: во-первых, это означало бы признание собственной беспомощности, а во-вторых, он уже решил, что бороться с магией привычными им методами нельзя. Отмахнувшись от советников, Намиб повелел выставить охрану у берега с каменной дорогой - единственного узкого участка, где можно было бы установить переправу - и заперся во внутренних помещениях дворца.

А тем временем переселенцы неторопливо, за неделю, дошли до Велебинского Посада. Издалека увидев очертания зданий, люди стали восхищенно переговариваться между собой, ведь до того они видели только одноэтажные деревянные здания, да невысокие - самое большое в три этажа - здания в Союзе Пяти Мужей, некоторые дети даже терли глаза кулачками, словно думая, что это какой-то сон.

Дан! - восхищенно произнесла Амалия. - Это потрясающе!

Да, и это наш дом.

Наш дом, - завороженно повторила Амалия.

Да, определенно ты удачно вышла замуж, - пошутил на это Дан, Амалия улыбнулась.

Люди из Янтарного поселка к тому времени ушли, сейчас разнося по миру весть о пробуждении магии, о проявлении последней так или иначе постепенно узнавали все люди, в некоторых местах собирались настоящие народные сходы, на которых обсуждалась, как было в Рувире, причастность волшебства к Алину или к Алине, но известие о решении Храма тоже уверенно разносилось по свету, давая ответ на вопрос и ставя всех перед фактом: магия вновь является частью этого мира.

Пока переселенцы привыкали к новым условиям труда, Дан и Амалия позволили себе разве что выспаться, но уже на следующее утро - а пришли они в Велебинский Посад днем - они стали думать над тем, как им быть дальше, как вернуться в Союз Пяти Мужей и начать освобождение рабов.

Может, мы спросим совета у царя Изяслава?

Да, - буркнула Амалия, сложив руки на груди, - чтобы он назвал все это безумством и начал нас отговаривать

Ну почему же? Я думаю, он может что-нибудь подсказать.

Насколько это глупо и чревато последствиями. Думаешь, я не понимаю, что последствия будут?!

Амалия, я тебе не враг, но я правда не знаю, что делать.

Как что! Нужно лететь туда и выводить рабов из каждого поселения.

Дан скептически посмотрел на нее, но и сама Амалия, глубоко вздохнув, понимала: как глупо это звучит. Размокнув руки, она оперлась локтями о стол и сжала ладони в кулаки.

А главное, что потом? - грустно сказала Амалия. - Эти люди хотят идти за освободителем, чтобы потом служить Алину Карону.

С этим тоже надо будет что-то делать. а вообще все это чревато последствиями: последуют неразбериха, стычки, домыслы и столкновения.

Амалия усмехнулась.

Ты за мир во всем мире?

А то! - с улыбкой ответил Дан и, немного помолчав, спросил. - Будешь еще пить? Я принесу.

О, мне прислуживает сам властитель магии! - шутливо сказала Амалия, но тут же ласково ответила. - Буду, спасибо.

Пока его не было, она не переставала размышлять над поставленной задачей. Вспомнив Сахаба, Амалия решила: нельзя вести за собой тех людей, если они не изменят своего взгляда на вещи. Для начала они, как и Сахаб, должны отвергнуть идею о законности и непреложности рабства. Иначе, как и говорил ей Дан, люди придут на эту землю и будут видеть в истмирцах грешников, а значит, действительно, неминуемы столкновения и долгая вражда. И это даже серьезнее и сложнее, чем непосредственное проникновение на территорию Союза и вывод оттуда людей. Когда он вернулся с чаем на травах, Амалия, сделав глоток горячего ароматного напитка, сказала.

Знаешь, ты прав. Я думаю, надо рассказать этим людям, что к чему, и, если они пойдут за мной не как за Освободителем, а как за человеком, желающим помочь, значит, я сделаю все для их освобождения, но если они выберут рабство...

Дан покачал головой.

Они могут выбрать рабство потому, что ничего другого не знают, а инакомыслия, скорее всего, просто испугаются.

Амалия устало вздохнула.

Тогда что делать?

Нет, ты правильно говоришь, поэтому, я думаю, рабы должны выбрать: либо поверить и идти за тобой, либо остаться и быть верными своим взглядам. Одним словом, им надо решиться сделать невозможное.

А ты думаешь, кто-то может пойти за мной при таком раскладе?

Да, не все, но большинство людей готовы к переменам, их надо только подтолкнуть.

Тогда, может, начать с пропаганды? Мы ведь можем подобраться в обход, незаметно входить в города?

Дан кивнул.

В случае чего выбраться мы тоже в состоянии - отобьемся, если что. А потом те, кто готов, смогут бежать от своих хозяев.

Но так не обойдется без жертв, - тихо произнесла Амалия.

Увы, дорогая, но без жертв все вряд ли обойдется.

Они некоторое время молчали, наконец, Амалия сказала.

Хорошо. И царя, ты прав, надо бы предупредить, в конце концов, мы поведем народ в Истмирру, и уж если с его согласия, то хотя бы не без его ведома.

Может, отправим Сахаба?

Но он же ребенок!

И что? Он будет с Баруной, и в любом случае здесь ему катапульты не угрожают.

Но Амалия все равно скептически смотрела на него.

Да ладно! Много ли ты знаешь сейчас надежных людей, владеющих современным языком?

Это резонный вопрос, - согласилась та. - Пожалуй, ты прав, так и сделаем. Как будем передавать? На словах?

Я письмо напишу, хорошо бы еще...

Что? - уточнила Амалия, так как он замолчал.

Кажется, я знаю, что оставила мне госпожа Руяна.

И что же?

Печать. Печать властителя магии. Возможно, в том письме, которое она хотела оставить мне и, скорее всего оставила, так как Оливия Томилина явно что-то знала, так вот, в том письме госпожа Руяна могла сообщить мне, кто я, если бы я вдруг все понял, то смог бы вспомнить и о печати, рано или поздно.

Так много "если" !.. Откуда она вообще все знала?

Похоже, оттуда же, откуда знал и господин Шереметев, и князь Дометьян, и царь Изяслав.

Она могла сказать об этом в письме. И что ты думаешь? Стоит слетать в Рувир?

Нет, успеем еще, к тому же я выяснил: Гедовин, Модест и Драгомир следуют с царем в Даллим, а в Истмирре наверняка придется встретиться сама знаешь с кем. Нет, пусть, Сахаб летит к царю, а мы начнем действовать в Союзе.

Ты что вообще больше не хочешь видеться с ним?

Но ты тоже не рвешься навестить своего отца.

Причем здесь это? Тут совсем другое.

Возможно, и тем не менее, я подразумеваю, что он захочет услышать от меня ответ на интересующий его вопрос, а я боюсь ответить слишком резко. Вот если бы ты с ним поговорила.

Дан вопросительно посмотрел на нее.

Да, конечно.

Побыв несколько дней дома, Дан и Амалия снарядили Сахаба в путь до Даллима, предупредив через ронвельдов Гедовин о послании для царя Изяслава. Конечно, таким образом можно было передать и само сообщение, однако, опасаясь неодобрения со стороны Изяслава, молодые люди решили: так лучше. Единственное, что с мальчиком отправился не Баруна, а другая птица рокха, и не кто-нибудь, а предводительница всего клана. Госпожа Дара должна была договориться о помощи птиц рокха в сообщении отдельных населенных пунктов и частей государства. В том же письме Данислав описал царю Изяславу свои мысли о необходимости восстановления межгосударственной службы контроля за магией. В свою очередь Сахаб объяснил, как одеваются не самые богатые граждане Союза, приняв к сведению его советы, рукодельницы из числа переселенцев сшили сходные с описанием одежды. Амалия долго ворчала, что не станет это надевать, но в конце концов сдалась. Купава коротко остригла волосы Дана, чтобы из-под платка, который носили мужчины в Союзе, точно не мог пробиться ни один серебряный локон, падая на пол, его волосы теряли магическую силу, и становились вновь светлыми и вьющимися. Поначалу Купава со страха даже выронила ножницы из рук.

К моменту их отправления Дан обзавелся отличным заклинанием, оно позволяло делать их невидимыми, фактически, они не исчезали из поля зрения всех вокруг как в запрещенном варианте, заклинание лишь преломляло свет вокруг них, делая их невидимыми для людей, соответственно работала подобная магия только днем.

Так, незамеченными, Дан и Амалия верхом на Баруне пересекли Пограничную реку, Баруна высадил их у небольшого поселения, в стороне от того, где они высадили Сулима и освободили родителей Айны.

Мне неудобно в этих тряпках! - в который раз возмущалась Амалия, когда они остались одни.

А у меня в этом дурацком платке вся голова вспотела.

Они решили, что идут из небольшого города Анирадхада за покупками, им сказали, что здесь - здесь будет зависеть от того, в какой город они зайдут - большой выбор хороших и недорогих тканей. Они небогаты, у них всего один раб, а ткани нужны им для будущего ребенка.

Кого ждем, мальчика или девочку? - по пути спросила Амалия, пока еще можно было - на людях ей придется молчать.

Мне все равно, главное, что это будет наш ребенок.

Да, нет! - рассмеялась Амалия. - Я имею в виду, что говорить будем?

О, я думаю, там таким вообще не заинтересуются, но, если что, вариант "мальчик", наверное, более их устроит.

Мальчики! - проворчала Амалия. - Без девочек их бы и не было!

А правда, Амалия, кого бы ты хотела, мальчика или девочку?

Она смутилась.

Ну я... я не знаю. Я как-то не думала об этом. Но, наверно, отвечу так же, как ты, главное, что это будет наш ребенок.

Дан улыбнулся, а потом вдруг пристально, изучающе посмотрел на нее и сделал вывод.

А знаешь, в этом что-то есть. Одни глаза, в которых отражается глубина души, все-таки мужчины по большей части заостряют внимание на красоте лица и формах, а тут особый подход узнать человека.

Ой, перестань!

Что? Ты думаешь на это нельзя взглянуть таким образом?

По-моему, - заключила Амалия, - это попытка не заострять внимание на красоте лица и формах, о которых думают мужчины, то есть это попытка сдержать себя, а не постигать женскую душу.

Возможно и так, - согласился Дан.

Тем временем навстречу им из поселка вышли трое мужчин, шедший последним вел за собой на веревке раба.

Похоже кто-то уже сделал покупки, - шепнула Амалия, - может, мы тоже лучше раба будем покупать? Нам тогда покажут товар и, возможно, нам удастся поговорить с кем-то из рабов.

Не думаю, что у них там есть комнаты для бесед с новыми возможными хозяевами, к тому же мы ведь решили, как будем информировать людей.

Честно говоря, наш метод тоже весьма туманный и далеко не факт, что случайные рабы, которым мы будем сообщать об освобождении от рабства, нас поймут.

Поймут, и наш способ очень хороший, это будет лишней проверкой на готовность идти за нами. Если они поверят, то это будет их первым шагом к освобождению.

Когда они поравнялись с идущими из города, Дан склонил голову в знак приветствия, Амалия, придерживая накладку у лица, отвесила низкий поклон - все, как научил их Сахаб. Мужчины были одеты примерно также, как Дан, то есть принадлежали к своеобразному среднему классу, о чем говорило отсутствие на их одежде золотых и серебряных вышивок. И хотя по социальному классу они, получается, были равны, Дан все равно должен был поздороваться первым, так как явно был моложе их. Путники ответили им поклонами, а раб склонился до самой земли, ниже, чем Амалия, и все четверо пошли дальше.

Теперь впереди их ждал допрос городской стражи Амарахаба. Молодые люди поприветствовали их поклоном - привратники приравнивались к самым высшим чинам и первыми склоняли голову только перед теми, кто был старше них из числа приближенных к патиру советников и наместников, выше всех считался только сам патир, в независимости от того, сколько тому было лет.

Здравствуйте, мы идем из Анирадхада, я и моя жена, идем на рынок, чтобы посмотреть ткани. Позвольте нам пройти в город.

Анирадхад, - задумчиво повторил один из стражников. - Разве там нет своих тканей?

Есть, но нам сказали, что здесь есть товары по сходным ценам.

Вам сказали? - удивленно переспросил стражник, переведя взгляд на Амалию, Дан тут же поправился.

Да, мне и моему отцу.

Амалия едва сдержалась. Сахаб объяснил им, что говорить может только мужчина от своего лица, у женщины нет права голоса, а значит, она не может обсуждать чтобы то ни было с кем бы то ни было, пусть даже это ее муж, с мнением последнего она может только согласиться. О том, что женщины могли обсуждать что-либо между собой и могли иметь свое мнение, никто даже не думал.

Хорошо, - кивнул стражник, - плату за вход, пожалуйста.

Конечно.

Накануне вечером Дан поколдовал над камешками, наложив на них заклинание предметного преображения, фактически иллюзии, рассчитанной на пятьдесят дней. Он заплатил стражнику две положенные монетки.

Подскажите, где именно лавки с тканями?

В центре есть неплохие лавки и от центра улица вправо до конца, там еще есть большое двухэтажное здание.

Спасибо, - поблагодарил их Дан и вместе с Амалией прошел в город.

Они прошлись до рынка и свернули на указанную улицу, по пути им попалось несколько рабов, которые спешили по делам своих хозяев, и через одного те получали сообщение. Дан нашел отличное заклинание: человеку передавалась информация на уровне мыслей, то есть он слышал в своей голове голос, который сообщал ему текст, вложенный в заклинание, приводя его в действие Дан не повторял все заново: все слова были как бы вписаны в заклятие. Со стороны это вообще никак не выделялось, разве что стоило хорошо приглядеться, чтобы увидеть, как молодой человек шепотом произносит: "Лети!", и очень хорошо прислушаться, чтобы понять: это либо другой язык, либо набор звуков. Быстро и безоговорочно заколдованные слова врывались в чужие головы и сообщали: "Рабства не должно существовать! Первых рабов заставили ими быть, а их потомкам внушили: это закон, ниспосланный свыше. От тебя зависит, будешь ли ты подчиняться или начнешь думать сам. У тебя есть право выбора, как у любого другого человека! Если ты выбираешь свободу, уходи к реке на спуск Амарахаба, ночью большая птица заберет тебя на другую сторону. Если же ты выбираешь рабство, то злое слово и наговор против тех, кто хочет быть свободным обернется против тебя самого!" Почему спуск Амарахаба? Там действительно был спуск, своего рода лестница на площадку над пропастью, и она никак не охранялась. От собственно города Амарахаба, она была достаточно далеко. Раньше, около ста лет назад, город вплотную подходил к Пограничной реке, но подземные толчки вынудили его жителей оставить все и продвинуться вглубь материка на добрые два километра. Таким образом беглые рабы должны были оказаться не на открытой площадке, а среди заброшенных построек, в которых могли при необходимости укрыться. Собственно площадка представляла собой просевшую землю, но Дан проверил: она достаточно прочная и способна выдержать целю сотню человек. Впрочем, Дан глубоко сомневался в том, что там наберется хотя бы половина от сотни, все-таки рабство прививалось как истина с младенческого возраста, и не так-то просто найти в человеке, в котором всю жизнь подавляли свободу мысли, стремление к освобождению.

Звучащие в голове слова повергали людей в ужас и не только сам факт звучания, но и смысл тех слов. Те, кто хотел услышать нечто подобное испугался и, если раньше они в душе сетовали на несправедливый порядок, то теперь боялись даже подумать об ином укладе. Но семя упало в плодородную почву - уже к вечеру все рабы в городе знали и волей-неволей думали над услышанными словами. Рассказывать хозяевам о посетившем их откровении никто из них не стал, а между собой рабы спорили только о принадлежности послания Алину или Освободителю.

Меж тем истинные посланники обращения отправились дальше. За текущий день они успели посетить два поселка и к вечеру пришли в город Асмалендарх. Город находился на чудоградской дороге, останки которой заканчивались за этим последним оплотом истмирцев, отколотого от основной части страны. Дан и Амалия, решив, что на этот раз они идут в Кхабад, остановились в небольшой гостинице.

Я так устала! - пожаловалась Амалия.

Но ведь ты не так давно целыми днями шла вместе с переселенцами!

Я устала строить из себя молчаливую дуру.

Амалия, ну что ты! Не надо так серьезно к этому относиться.

Я знаю, - со вздохом, полным грусти, ответила она. - Наверно, это все от волнения. Тогда я так радовалась, что мы уходим из этой проклятой сраны, а теперь, когда мы с каждым шагом, уходим все дальше и удаляемся от цивилизованной земли, мне становится не по себе.

Она сидела на кровати, уперев руки о колени и подперев ладонями голову. Дан сел рядом и, обняв ее за плечи, прижал к себе.

Не переживай, я сумею защитить тебя.

Я знаю, просто... забудь!

Правильно, лучше воспринимай это все как приключение. Есть хочешь?

Амалия молча кивнула. Это приключение ей не нравилось, если вообще уместно было говорить здесь в таком ключе. И потому, что жизнь многих рабов могла измениться, а пожелав ее изменить, часть из них могла просто не дожить до осуществления своей цели, и потому, что она чувствовала большую ответственность, ведь это она решила вернуться и начать процесс освобождения рабов, значит, за всех, кто в итоге доберется или не доберется до Истмирры, отвечает она. Но кто-то ведь все-таки доберется! Значит, кто-то все-таки получит свободу. Как ей сейчас хотелось узнать, что думают рабы, уже получившие послание!

Утром Дан и Амалия двинулись дальше и, раздав очередную порцию посланий, покинули город. За городом в стороне виднелись останки чего-то величественного, замка или крепости, именно у них окончательно обрывалась чудоградская дорога.

Южная Жемчужина, - сказал Дан, - так называлась эта область в песках. Должно быть, это крепость времен Истмирры, странно, что они не разобрали ее на части, зачем-то оставив эти руины.

Взглянув на небо, на которое стекались грузные серые тучи, Амалия предположила.

Не знаю, может, им нужна крепость, мало ли что, вдруг грешники из-за реки решат атаковать местных праведников, а так хоть есть, где укрыться. Но потом прошла пара сотня лет, а грешники все не нападали, вот они и забросили крепость, и теперь от нее остались только руины.

Хм, возможно.

Слушай, судя по всему, скоро начнется дождь. Может, вернемся в город?

А может, свернем в руины?

Что? А вдруг там опасно?

Да перестань, что нам там может угрожать!

Скрестив руки, Амалия строго взглянула на него.

Так и скажи, что хочешь посмотреть.

Дан не стал отпираться.

Да. Недолго. Честно!

А если дождь будет идти до ночи?

Дан пожал плечами.

Подождем. Ты куда-то очень торопишься?

Почему бы и нет. Кто-то, кажется, говорил о необходимости создания межгосударственной службы контроля за магией, о создании школы, о возрождении Чудограда.

Я ни от чего не отказываюсь! Амалия! Мы не ненадолго. К тому же дождь вот-вот начнется.

Ладно, пошли!

Почти у самых развалин им пришлось прибавить шагу, так как дождь уже стал накрапывать, и спустя минуту, как они укрылись под останками арки, вовсю пошел, звучно падая на камни. Прямо под аркой полуразрушенная лестница уводила под землю, но где-то в двух метрах от поверхности дальнейший путь загораживала груда камней. Чтобы дойти до следующих развалин нужно было пробежаться по улице, но мокнуть не хотелось, и Дан задумался.

Слушай, можно сделать воздушный плащ, капли будут отлетать от него в сторону. Идем, нас тут все равно никто не видит.

Ты уверен? Лично я думаю, это отличное место для бандитов.

Не бойся, у тебя есть надежный защитник. Идем.

Взяв ее под руку, Дан вышел из-под каменного свода и, создав несильные потоки воздуха вокруг себя и Амалии направился вглубь разрушенной крепости. Капли дождя, ударяясь о бегущие струи воздуха распадались на множество мельчайших капелек, создавая вокруг молодых людей настоящую водяную ауру. Они шли мимо останков колонн, стен, арочных сводов и лестниц. В глубине руинного города они вновь увидели уходящую вниз лестницу и едва не вскрикнули от неожиданности, когда чьи-то руки надвинули плиту на проход, видимо, чтобы дождь не попадал внутрь.

Ты это видел? - шепотом спросила Амалия.

Да.

Там кто-то есть, и нам ведь совсем необязательно узнавать, кто там живет, верно?

В принципе да, но...

О, перестань, там, наверняка, живут какие-нибудь бандиты, а это совсем не те люди, которых мы ищем. Нет, я не сомневаюсь в твоих магических способностях, но зачем сейчас привлекать к себе ненужное внимание.

Ты права, идем назад.

Дождь очень быстро закончился, и на горизонте уже показалось чистое небо, Дан и Амалия пошли обратно, в какой-то момент впереди них промелькнула человеческая фигура и шарахнулась в сторону. Дан тоже отступил в сторону, за колонну, увлекая за собой Амалию. Человек также скрылся за колонной и довольно долго выжидал, но через пару минут в проход выглянула мокрая голова паренька, как раз в этот момент Дан вышел из своего укрытия. Увидев его, паренек юркнул обратно.

Он идет и, скорее всего, идет к тому лазу, - сказал Дан Амалии. - Выходи, не бойся, это всего лишь мальчишка, ему лет семнадцать от силы, не больше. И ты знаешь, он знаком мне.

Что ты можешь видеть в такой дали?

Почти все, в том числе его рваный рукав.

Да, я помню молоденького раба с рваным рукавом. Тогда, может, пойдем ему навстречу?

А вдруг он разбойник? - прищурась, спросил Дан, Амалия легонько ударила его кулачком по груди.

Не передразнивай! Идем.

Хорошо, хорошо, извини.

Их действительно разделяло довольно приличное расстояние, но тем не менее паренек слышал, как они разговаривали, хотя он не мог различить слов и понять, о чем именно они говорят, но, поскольку эти двое явно были из господ, предположить он мог - раб в одиночку шатается по руинам, не иначе как он беглый и задумал что-то неладное. И парень бросился наутек. Он слышал, что его окликнули и потому припустил еще быстрее, так быстро бежать среди камней и камушков после дождя было крайне опасно и в какой-то момент паренек с ужасом осознал, что потерял опору. С силой ударился он о землю, проехав руками по неровной поверхности и больно ударив ногу о торчащий камень. Юноша взвыл от боли и отчаянно попытался встать, но не смог: нога его не слушалась.

Чего ты так испугался? - спросил его подошедший Данислав.

Действительно, это был тот самый паренек - раб, которому он передавал послание.

Он раб, - пояснила Амалия. - И испугался того, что мы из господ и можем наказать его за то, что он тут болтается вместо того, чтобы работать на хозяина. Так ведь?

Или, может, он шел к тому, кто закрыл вход из-под земли, - предположил Дан и, взяв юношу за плечо, спросил. - Что-нибудь еще болит? Или только нога?

Он все руки ободрал и локти, - ответила за того Амалия, так как паренек лишь испуганно смотрел на них и, стиснув зубы, старался не закричать.

Нога у парня явно была сломана, она выглядела так, словно ее вынули и неправильно потом поставили на место.

Обхватив паренька за плечи, Амалия прислонила его голову к своему плечу - тот хотел, было, дернуться, но не посмел, сейчас его больше волновало, что собираются делать с его ногой. Молодой человек, немногим старше него самого, обхватил ногу как раз в том месте, где был слом, причинив при этом боль, мальчишка взвыл. Спустя несколько секунд, которые длились для него несколько минут, он почувствовал странную силу, которая словно коснулась костей изнутри. Парня прошиб холодный пот, он чувствовал, что кости его перемещают, это было очень больно и он едва держался, чтобы не потерять сознание, но в какой-то момент боль прекратилась, нога жутко болела, но он чувствовал ее, ощущал, что может управлять ею, как раньше. Тем временем молодой человек коснулся его рук - и с них исчезли раны, а боль ушла.

Все нормально? - тихо спросила Амалия.

Теперь да.

Паренек чувствовал, что проваливается в глубокий сон, словно издалека до него донесся голос.

Под землей есть кто-то, кто может помочь тебе?

Да, - пролепетал он перестающими слушаться губами и окончательно утонул в безмятежном покое.

И вновь Амалия с некоторой опаской и обреченностью спросила.

Мы что пойдем обратно?

Мы не можем бросить его тут.

Не можем, - вздохнув, согласилась Амалия.

Дан воздушными руками поднял паренька, со стороны отчетливо было видно, как тело парит в воздухе.

Что? - спросил он, отметив вопросительно выражение лица Амалии. - Так легче, а то я быстро устану.

А если нас кто-то увидит?

Мы не на людях, а если кто-то и появится здесь, то, уверен, он даст о себе знать. А там главное - успеть поговорить с ним. Может, он тоже окажется рабом, тогда его можно будет припугнуть на крайний случай, а при хорошем раскладе объяснить, кто мы.

Амалия скептически отреагировала, скривив губы.

Последнее лучше пока не афишировать, рано еще создавать переполох.

Тогда что мы будем говорить тем людям под землей?

А может, положить его у входа и... Что я говорю! Но ты ведь можешь там взять его нормально, и мы можем сказать, что просто укрылись от дождя, увидели паренька, тот испугался, упал, сломал ногу, и мы решили помочь ему.

Да, применив магию, это определенно нам поможет.

Глупо, прости.

Давай посмотрим, кто там живет под землей. Может, это его родственники, тогда ничего объяснять особо и не нужно, а то, что он потом расскажет, спишут на легкий бред.

Уложив паренька на землю, Дан теми же воздушными руками отодвинул плиту - внизу была сплошная темень.

Я знаю, что ты можешь обеспечить освещение, но это все равно, что позвонить в колокольчик: я здесь, я волшебник, а как вы относитесь к магии?

Дан тихонько рассмеялся.

Мне нравится! Но давай пока просто возьмем тот факел.

Где? Я не вижу! - чуть обиженно спросила Амалия.

Я вижу, подожди.

Он спрыгнул на лестницу и спустился на несколько ступеней вниз. Взяв со стены факел, он приказал ему гореть и вновь поднялся, передав факел Амалии.

Пойдешь сзади.

Но ты будешь загораживать свет.

Прошу тебя, не спорь, мне будет так спокойнее.

Но ведь у меня есть кольцо с защитой!

Амалия, пожалуйста.

Ладно, но только ради тебя.

Спасибо.

Подхватив паренька, он боком - проход был довольно узким - стал спускаться вниз. Амалия спустилась следом. Лестница уходила вглубь на добрых десять пролетов, уводя глубоко под землю. Стены и сама лестница были выложены прочным камнем, проход перешел в довольно просторный коридор.

Что это за место? - тихо спросила Амалия.

Часть замка, и неудивительно, что она сохранилась: вся кладка пронизана магическими нитями, даже вытяжки не пострадали. Видишь эти отверстия? Наверняка, какие-то из них сверху закупорены, но какие-то нет, иначе бы здесь отсутствовал воздух.

Примерно через тридцать метров коридор разделился надвое.

Куда дальше? - спросил Дан.

Без разницы, мы все равно не знаем, куда они ведут. Пошли направо.

Пошли.

Пройдя еще метров тридцать, они вышли к новой развилке, на этот раз коридор разделялся натрое.

Опять направо? - неуверенно спросила Амалия, выглянув из-за спины Дана.

Может, прямо? Там есть еще один факел.

Логично. Пошли.

Примерно через метров десять в конце коридора показался огонек, через минуты три они увидели, что им навстречу движется фигура, которая превратилась в замершего от ужаса мужчину. Со своей стороны он увидел двух господ, а молодой человек нес на руках недвижимое тело хорошо знакомого ему юноши.

Не бойтесь нас, мы вам не враги. Этот юноша сказал нам, что под землей есть те, кто могут о нем позаботиться, сейчас с ним все в порядке, он спит, но мы не могли оставить его одного в таком состоянии и поэтому спустились вниз.

У мужчины окончательно пропал дар речи: слышать подобное от господ ему никогда не приходилось, поэтому сейчас он полностью растерялся, не зная: как реагировать и что говорить.

Вы знаете этого юношу? - учтонил Дан, который уже начал сомневаться, что паренек местный.

Д...да, - выдавил из себя мужчина.

Одет он был, к слову сказать, хуже некуда, даже при свете двух факелов было видно, насколько рваная и грязная у него одежда, о последнем говорил и неприятный запах.

Раз, вы его знаете, может, тогда вы возьмете его, а ваш факел можно пока закрепить на стене.

Да, - снова утвердительно ответил мужчина и, словно выполняя приказ, вставил в скобу на стене рукоять факела и взял юношу на руки.

Ну, мы тогда пойдем. Рады были познакомиться.

До свидания, - отозвалась Амалия и первой развернулась и пошла обратно, ей откровенно не нравилось здесь: каменные стены и полтора десятка метров над головой давили на восприятие, ей казалось, что ее поместили в гигантские тиски и вот-вот приведут их в действие; к тому же запах давно немытого тела, идущий от этого раба, непроизвольно вызывал у нее тошноту, так что в этот момент она оценила скрывающую ее лицо накидку, иначе бы раб смог без труда по одной ее кислой мине догадаться о ее чувствах и ощущениях, вызванных этим местом.

Молодые люди без труда нашли обратный путь, в какой-то момент Дан обернулся и обнаружил, что мужчина так и стоит на том же месте, где они его оставили и смотрит им вслед, видимо, бедняга все еще не мог понять: спит он или это все правда произошло на яву.

Что, не уходит?

Да.

Это он еще твоих волос не видел! - заметила Амалия и тут же резко остановилась, отчего наткнулась спиной на Данислава.

Что?

Отвечать не потребовалось: стена в пяти шагах от них зашевелилась и из возникшего проема показался мужчина с факелом в руке. Он тоже увидел гостей и замер, словно надеялся, что они не заметят его и решат, что он - часть интерьера.

Все в порядке, - заверил его Данислав, обойдя Амалию и загородив ее, таким образом, собой, - мы уже уходим.

Мужчина, как и его друг из дальней части подземной галереи, остался стоять на месте, молча провожая гостей глазами. Видимо, этот просто не мог решить, что ему делать и как реагировать на неизвестных ему посетителей. Либо его парализовал страх, что тоже было весьма вероятно. Наконец, молодые люди стали подниматься наверх, проем за собой они не закрывали, однако сейчас вход был закрыт, видимо тот мужчина или кто-то еще, закрыл его. Дан отодвинул плиту и выглянул наружу, никого вокруг видно не было, но до его слуха определенно донеслись людские голоса. Решив не рисковать, Дан применил закланиния отражения и только потом выбрался на поверхность, успев отстранить Амалию, которая собралась, было, задвинуть плиту на место.

Что? Я же не жонглировать ею собралась!

Чш! Я слышал чьи-то голоса.

Она уже хотела спросить: где, когда, чьи именно голоса, как увидела промелькнувшего между руинами человека, и пусть он был далеко, но Амалия сразу отметила яркие оранжево-голубые цвета его одежды - такие маяки на себе носили только стражники. Дан тихо, чтобы не создавать лишнего шума, воздушной рукой переместил каменную плиту, закрыв ведущий вниз проем, а потом, не говоря ни слова, взял за руку Амалию, и они быстро пошли к дороге.

- А вдруг они найдут вход? - тихо спросила Амалия, когда они были уже достаточно далеко от стражников.

- Там много места, а самое главное там есть много дверей, уверен, что рабы, живя там, исследовали уцелевшую подземную часть крепости, так что они смогут запереться и переждать. Во всяком случае, будем на это надеяться.

- Надеюсь на это, иначе их всех перебьют.

- Их смогут перебить без холодного оружия, просто перекрыв выходы из руин, - мрачноватым голосом добавил Данислав, - тогда им нечего будет есть и они вынуждены будут либо сдаться, либо прорываться к Амарахабу.

- Дан, я как-то не подумала об этом сразу, но ведь им, вполне может быть, придется пробиваться в прямом смысле этого слова.

- Да, - согласился он, - но иного выхода нет, и повторюсь, жертв не избежать.

Благополучно достигнув дороги, они прошли до большого валуна, Дан прекратил действие заклинания и, выждав немного, они пошли дальше. Шедшие по дороге люди - а это было несколько человек, и все они шли по направлению города - не обратили на них никакого внимания, и только один стражник у руин изумленно таращился в их сторону: он готов был поклясться, что парочка появилась из ниоткуда!

К вечеру молодые люди дошли до небольшого поселка и устроились там на ночлег в местном постоялом дворе. Публика внизу в харчевне была хуже некуда, стоило начать удивляться, что среди высокого общества господ есть такие в стельку пьяные, неухоженные личности, владеющие столь богатым набором нецензурной лексики. На молодых людей, к счастью, никто внимания не заострял, решив его и не привлекать, Дан попросил хозяина принести еду в комнату.

- Хочется помыться после тех слов! - сказала Амалия, скидывая донельзя надоевшую ей накидку с головы.

- Помыться определенно нужно, - ответил Дан, буквально падая на кровать, - ноги гудят.

- У меня тоже, - сказала Амалия, ложась рядом.

- Надо будет спросить у хозяина воды.

За дополнительную плату хозяин постоялого двора принес им и большой таз, и несколько кувшинов горячей воды, заодно рассказав из ряда вон выходящую новость. За склоном появилась полупрозрачная крепость, она двигалась по воздуху, иногда очень быстро, а иногда крайне медленно. Говорили, крепость появлялась даже в землях соседнего патира, но никто точно пока не знает, откуда она взялась.

- Крепость-призрак, вы представляете, и она перемещается!

Поблагодарив хозяина за помощь - Дану стало даже жаль беднягу, тот так старался, а ведь через полтора месяца эти монетки превратятся в простые кусочки металла - молодой человек закрыл за ним дверь.

- Полупрозрачная крепость, плавающая по воздуху, - задумчив произнес Дан, - нет, ничего на ум не приходит!

Ближе к полудню раздав очередную порцию посланий, Дан и Амалия пошли дальше, но едва они миновали ворота, как их сзади чуть не снес человек - хорошо, что Дан обернулся на странный звук и в последний момент успел отскочить в сторону и спихнуть Амалию с дороги.

- Эй, смотри, куда несешься! - крикнул ему вслед молодой человек, но тут же осекся, увидев в мужчине раба, за последним неслись два стражника.

Внезапно последние замерли: навстречу им летела крепость, та самая полупрозрачная крепость. Это была настоящая махина метров тридцать в высоту и не менее пятидесяти в ширину. Она стремительно приближалась, издалека казалось, что крепость касается земли, но ближе стал заметен продел в полметра. Крепость-восьмигранник походила на туманный фантом, сероватая, с бойницами и угловатыми башнями, с открытым входом, в который вели пара ступеней. Резко и неожиданно крепость остановилась, а вот раб - нет. Деваться ему было некуда, и, он, не долго думая, вскочил на ступени и вбежал внутрь. Стражники не шелохнулись, а крепость, словно получив то, что хотела, резко рванулась обратно, изнутри донесся испуганный крик, быстро удаляющийся вместе с крепостью.

Он ненормальный, - прокомментировал один из стражников, другому не давал покоя сам факт произошедшего.

Ты видел? - оторопело произнес он. - Что это было?

Да, что это было? - спросила Амалия, когда они отошли достаточно далеко от поселка.

Точно не знаю, но скорее всего фантом разрушенной крепости, скованной магическими нитями.

Как же можно разрушить такую крепость? Я так поняла, это крепкая конструкция. И она явно не из настоящего, я имею в виду, этот фантом, получается, существовал еще тысячу лет назад, и непонятно, как он пережил тысячу лет без магии и сейчас вернулся.

Магические нити очень прочные, для них тысячи лет без магии недостаточно, чтобы они бесследно исчезли. И ты, безусловно, права, фантом из прошлого.

А он... не опасен?

Нет, но все равно, если увидим его еще раз, надо будет немного поколдовать.

Если ты успеешь что-то сделать, когда мы в следующий раз пересечемся с этой крепостью, потому как мне показалось, что она явно испугалась тебя и бросилась наутек.

Возможно, надо поискать ответ в памяти прошлого.

Поищи, все равно впереди нас милые местные жители, а значит, играем в молчанку.

Тем временем крепость мчалась как испуганная лань, вот-вот готовая столкнуться с холмистым островком. Запрыгнувший от отчаяния внутрь крепости раб вжался в угол, в который его откинуло почти сразу, стоило ей сорваться с места. Мужчина зажмурился и орал не своим голосом, пока вдруг крепость не остановилась также резко, как и начала движение до этого. Бедняга все еще боялся открыть глаза, как вдруг чья-то рука потрясла его за плечо. Из мужчины едва дух не вышибло от страха, в голове у него молниеносно пробежали догадки: оборотни, ходячие покойники, колдуны, привидения, дикие звери.

Эй, ты как? - спросил кто-то вполне человеческим голосом, человеческим, только женским.

Осознав это, раб удивленно открыл глаза. Перед ним стояла девчонка лет тринадцати-четырнадцати, в потрепанной одежде рабыни, позади нее у другого конца стены сидели две девушки, обе не старше двадцати на вид, они испуганно и подозрительно смотрели на него.

Крепость редко так бежит, - сказала девочка, - обычно она спокойная.

Что это такое? - спросил мужчина, но тут же, нахмурясь, уточнил. - А ты чего говоришь без разрешения?

Девчонка вспылила.

Чьего? Твоего, что ли?

Хотя бы и моего! Ты - всего лишь женщина.

А ты - всего лишь раб! - серьезно, со злостью в голосе ответила девочка, она стояла сложив руки на груди и недовольно смотря на него сверху вниз. - Я - больше не рабыня, а значит, могу говорить тогда, когда захочу!

Мужчина встал.

Ты тоже слышала голос? Голос, призывающий оставить рабство?

Да, - ответила девочка и, рукой указав на девушек, добавила, - и они тоже. Только они тебя боятся, они... всех мужчин боятся.

Пропустив последние ее слова мимо ушей, он осторожным голосом спросил.

А ты не думала, что это какое-то колдовство?

Да хоть бы и колдовство! Важен смысл!

Важен смысл, - оторопело повторил за ней мужчина, - я ходил к священнослужителю, спрашивал, что это может быть, а он сказал, что я - колдун, приспешник Алины, и набросился на меня с палкой. Я вырвался и убежал, за мной бежала стража, когда я увидел эту крепость. Мне было все равно, и я бросился к крепости и успел забраться внутрь прежде, чем она сорвалась с места. А вы давно здесь? Что вы едите?

Мы не ели со вчерашнего дня, - грустно ответила девочка. - И мы тоже укрылись здесь, спрятались от хозяев. Я услышала голос, когда шла на рынок, я все думала над теми словами, а когда кухарка стала бить меня скалкой по спине за то, что я принесла не очень хорошую капусту, я решила сбежать из хозяйского дома. А девочки... хозяева плохо обращались с ними, поэтому они тоже сбежали и запрыгнули сюда, ко мне. К сожалению, и я, и они попали сюда в надежде укрыться, естественно, мы не брали с собой никаких запасов еды.

И что же вы намерены делать? - спросил мужчина, не веря в то, что спрашивает о подобном женщину, тем более девчонку.

Пока не знаю. Если уйти отсюда, то можно уже не вернуться: крепость может начать двигаться, хотя иногда она подолгу стоит на одном месте, но никогда не знаешь, на сколько долго продлится эта стоянка.

Здесь оставаться тоже нельзя! - решительно произнес мужчина. - Вы просто умрете с голоду. Думаю, нужно подняться на стену и посмотреть, где мы, может, поблизости окажется какой-нибудь населенный пункт.

И что с того? - грустным голосом возразила девочка. - У нас нет денег!

В ответ мужчина едва не рассмеялся.

У меня их отродясь не было! Я предлагаю воровать у господ, авось так и не пропадем. Ну пошли что ли наверх, - сказал он, поднимаясь на ноги, - проверим, насколько прочные здесь лестницы.

Я проверяла! - просияла девочка. - Они крепкие!

К вечеру Дан и Амалия остановились на ночлег под открытым небом, так как никакого населенного пункта по пути им вечером не попалось, зато встретился уютный островок с ведущей к нему небольшой тропинкой. Пригодились и купленные накануне одеяла.

И чего я переполошился, что скрежетам жить негде? Не так уж много людей здесь живет.

Достаточно, чтобы перебить слоников, - возразила ему Амалия. - Кстати, нашел что-нибудь про крепость-фантом?

Да. Фантом образовывался тогда, когда крепость разрушали разом, например взрывали. И просто наложенных крепящих нитей для создания такого эффекта недостаточно, в их структуру вплеталось особое заклинание, его применяли крайне редко и то, скорее в качестве хвастовства. Что-то в духе: а у вас есть фантомная нить в замке или нет?

Похоже, о последствиях они мало думали.

Возможно.

И что же с ней делать? Оставить все, как есть?

Нет, крепость представляет собой опасность, она не призрак и сквозь предметы не пройдет, поэтому, если она налетит на кого-то или что-то, то она может запросто убить человека или разрушить строение. К счастью, я нашел в глубинах памяти моих предков, что с этим делать. Фантомная нить окутывает крепость как упаковочная лента подарочную коробку, если развязать бант, то лента легко снимается, также и здесь.

И коробка раскроется? Рассыпется?

Да, можно и так сказать.

А как же тот мужчина?

С ним ничего не случится, крепость фактически растает. Другой разговор, окажется ли он там, когда я буду разрушать крепость, ведь он вполне мог уже выбраться оттуда.

Спустя час, когда они возвращались с ручья в глубине острова, они увидели фантомную крепость, скользнув в закатных лучах вдоль горизонта, она быстро скрылась из виду.

Похоже, у тебя появился питомец, - пошутила Амалия.

О, я уверен, это ты привлекаешь его.

Вот еще! - фыркнула Амалия, по Дан, покачав головой, возразил.

Ты забываешь о своей силе, а точнее о силе заклинания, которое является частью тебя.

Мне это не нравится. Кто наложил это заклятие? И самое главное, когда она сработает?

Будем надеяться, что никогда. А наложить его вполне мог какой-нибудь безумный волшебник, иначе я не знаю, зачем кому-то было нужно неуправляемое и неконтролируемое перемещение во времени. Если только этот кто-то надеялся на одно, а получил не совсем то, что хотел.

В любом случае, мы оба - заложники своей магии крови, а значит, крепость может лететь как за мной, так и за тобой.

Она вполне могла оказаться в поле нашего зрения случайно, хотя, если она чувствует магию крови, что все-таки твою: она ведь сама заложница времени, а ты - ее шанс вернуться в прошлое.

Ты ведь говорил, что этот процесс неуправляем.

Не управляем, а вдруг повезет?

Наутро они тронулись в путь, едва выйдя на дорогу, они увидели плывущую вдалеке крепость. Как привязанная она следовала за ними, плавно скользя над песками. Шедшие по дороге люди, которые ближе к полудню стали попадаться им все чаще, опасливо таращились на полупрозрачную сероватую крепость. Четверо ее обитателей накануне вечером решились покинуть ее, но вернуться в свое укрытие они не смогли - крепость сорвалась с места почти сразу, как они вышли наружу. И, почти не сговариваясь, все четверо направились в сторону Амарахаба.

К вечеру Дан и Амалия пришли в небольшой городок, ворота его не охранялись, а едва зайдя внутрь, молодые люди попали в настоящий сумасшедший дом. Местные жители, словно посходив с ума, носились туда и сюда, словно у каждого их них появилась срочная необходимость решить все дела, накопившиеся за неделю, и они явно не знали, с чего начать. Ближе к центру стал нарастать шум, с городской площади доносились крики и громкие отрывистые восклицания. Свернув на очередную улицу, Дан и Амалия увидели, как люди через одного держатся за голову, как будто что-то вызвало у всех них резкую и сильную боль. Часть людей недоуменно озиралась по сторонам, некоторые обессиленно садились прямо на землю, облокачиваясь спиной о стены зданий.

Что с тобой? - спросил Дан, поднимая на ноги молоденького паренька, у которого, судя по всему, закружилась голова, он опустился на колени и уперся руками о землю, низко опустив голову и отрывисто дыша.

Взглянув в глаза юноши, Дан обратил внимание на его бегающий, мало что воспринимающий взгляд.

Похоже, это действие какого-то заклинания, - сказал он Амалии и, усадив паренька у стены ближайшего к ним здания, еще раз спросил. - Что с тобой? Ты слышишь меня?

Да, - прошептал юноша, удивленно озираясь по сторонам, - а где я?

В каком смысле? - не понял Дан.

Это не мой город.

Не твой? Может, ты просто не был в этой части города? Хотя о чем это я! Это поселение и городом-то назвать сложно.

Юноша почти пришел в себя, потому говорил вполне трезво и, вполне отдавая себе отчет, твердо заявил.

Я знаю свой город как свои пять пальцев, это не мой город.

Допустим, а откуда ты?

Из Кхабада.

Ну да, это не Кхабад. Как же ты здесь оказался?

Я... не знаю. Последнее, что я помню, это вспышку, меня отбросило сторону, и голова жутко заболела, словно по ней со всей силой ударили киянкой, сейчас тоже больно, но уже не так.

Сходное чувство испытывали все окружающие, похоже, они все были не местные и сейчас, также, как и паренек, удивленно озирались по сторонам. Меж тем шум с площади возрастал, словно там ожил рой пчел и стал возмущаться тому, что их потревожили, и к тому же ограбили.

Посиди пока здесь, - посоветовал юноше Данислав, - тебе нужно прийти в себя.

Сам же он, взяв Амалию за руку, направился к центру города. Похоже, там и правда, собрались все местные жители, взоры которых были устремлены на внутренний двор храма, где собралось человек пятнадцать в длинных ярко красных одеждах - о том, что это именно храм, Дан и Амалия догадались по многочисленным изображениям человека с серебряными волосами на стенах.

Чтобы там ни произошло, но это похоже, объединило два социальных класса, - прокомментировала Амалия, невольно подивившись тому, что на площади присутствовали как рабы, так и господа.

Меж тем люди то хором, то в разнобой кричали примерно одно и то же: "Долой!", "Слуга Алины!", "Казнить слуг Алины!", "Лишить сана!".

А что происходит? - стараясь перекричать этот нестройный хор, громко спросил Дан у стоящей с краю горстки рабов - двух женщин с четырьмя детьми и трех мужчин.

Вопрос порядком удивил их.

Мы не местные, - пояснил Дан, только пришли в город.

Кивнув в знак понимания, старший мужчина пояснил или, скорее, прокричал в ответ.

Служители храма оказались колдунами.

Не все, - добавил второй, - но они не выдают своих!

Колдуны?! - наигранно испугался Дан. - Откуда они? Разве такое вообще возможно?

Возможно, господин!

А что именно они сделали?

Телега служителей наехала на повозку городской стражи, завязался спор, а потом кто-то толкнул одного из служителей, он ударился о телегу, и тут такое началось!.. Человек засветился, словно загорелся заживо - я сам это видел, а потом от него все стало отлетать, как-будто все предметы ничего не весили.

Стоящие рядом люди заоборачивались - оказывается, они стояли рядом с очевидцем событий, ведь по большей части люди не знали толком, что произошло, только то, что служитель или служители колдовали, а значит, оказались лицемерными лжецами, заявляя о своей любви к Алину, на самом деле служа Алине. Где-где, а в Союзе иначе решить не могли.

Один из стражников, - продолжал мужчина, - зацепился за телегу, она тоже отлетела, но недалеко. Встав на ноги стражник метнул меч в стоящего неподалеку другого служителя, таким ударом его должно было пронзить насквозь! Должно было, но вместо этого от того служителя тоже все полетело в стороны, но он хоть, по крайней мере, не светился!

И что было потом? - спросил кто-то из стоящих рядом людей.

А потом люди стали призывать к ответу приспешников Алины, потому что они все там - приспешники Алины: те двое убежали во двор храма, остальные служители вышли из здания на улицу, но своих они не выдают.

Некоторые, стоящие рядом, стали выспрашивать подробней о произошедшем, но Дану и Амалии услышанного было достаточно. В одном месте оказалось сразу два волшебника, и вот она, реакция на них простых жителей, молодые люди невольно подумали о том, что в их мире, за рекой, сейчас происходит то же самое, но увы, этот этап в развитии общества уже было не отменить, теперь его можно было только прожить, каким бы тяжелым и трудным он ни оказался.

Крики с центральной площади привлекли прибывших в этот городок не по своей воле жителей Кхабада, они заполняли улицы, прилегающие к площади, в свою очередь они пытались выяснить не только информацию о том, что происходит, но и о том, где они. Вдруг во внутреннем дворе храма образовалась яркая вспышка, она стремительно пробежала через всю площадь, захватив, как минимум метров сто расстояния и повалив на землю не одну сотню людей. Едва почувствовал опасность, Дан обхватил рукой Амалию и создал вокруг них невидимый защитный барьер. Никто не заметил этого, так как все оказались на земле, а точнее друг на друге, что было немудрено, при такой-то тесноте, поэтому сейчас все пытались подняться, а не подметить: кто упал, как и они, а кто устоял на ногах. Отовсюду доносились крики, возмущения, стоны или даже просто вопли, не то от страха, не то от пережитого потрясения, на площади царила суматоха, грозящая перерасти в панику, в то время как выходы с площади заняли прибывшие из Кхабада люди, образовав живые заторы - началась давка. Сделав себя и Амалию невидимыми, Дан поднялся в воздух, сверху наблюдать за происходящим было вообще жутковато.

Неужели ничего нельзя сделать? - с ужасом спросила Амалия.

Боюсь, что нет, - мрачным голосом ответил Дан.

Он направился прямиком к внутреннему двору храма, уже сверху молодые люди видели, что там почти никого не осталось в живых, волной убило всех, кто находился поблизости. Один из служителей лежал на земле, пронзенный несколькими копьями, это мог быть как простой человек, не обладающий никакими магическими способностями, так и волшебник, силы самозащиты которого не хватило на то, чтобы отразить удар, однако, подлетев ближе, Дан понял: волшебник лежал в нескольких метрах от этого бедняги, его убило защитной волной другого мага, и виновник сейчас молча сидел на коленях, обхватив голову руками. На лету подхватив его воздушной рукой, Дан полетел к выходу из города. Быстро осознав, что его подняли в воздух, мужчина жутко испугался, он даже не мог кричать и был на грани обморока, крепко зажмурясь, он не открывал глаза до тех пор, пока вновь не оказался на земле, и тогда он открыл их только затем, чтобы увидеть, куда бежать. Он вскочил на ноги и едва не наткнулся на возникшего из воздуха молодого человека, который словно спускался с лестницы и теперь делал шаг с последней ступени. Неужели он летал и теперь спустился вниз? А самое главное то, что он, Анвар, видит этого юношу впервые, тогда почему он боится его? Нет, конечно, спускающегося с небес человека стоило испугаться, но тут было другое, Анвар точно знал, что испугался бы его, даже если бы встретил в обычной обстановке.

- Успокойтесь, - мягко сказал Дан, положив руку на плечо пожилого мужчины.

- Я... я не хотел! - Анвар не нашел ничего лучше, чем начать оправдываться. - Я не знаю, почему это произошло.

Желая отвести взгляд, Анвар повернул голову, краем глаза заметив выжженное изображение на руке молодого человека, а потому испугался еще больше. Поймав его взгляд, Дан опустил руку и надвинул сползший рукав рубашки.

- Ты! - одними губами, побелевшими как снег, прошептал он.

- Я, конечно, рад, что мне не нужно представляться, но вы сейчас должны понять: вы - не приспешник Алины, вы - волшебник, и магия является частью вас. То, что сейчас произошло, это естественная самозащита волшебника. По незнанию те, кто напал на вас, сам накликал на себя смерть, поэтому ни в чем себя не вините, однако вы теперь знаете, к чему может привести неумелое обращение с магией, доказательство тому, все те погибшие и все те раненые и напуганные люди, чьи крики вы слышите сейчас и вряд ли когда-нибудь забудете.

- Почему нельзя хотя бы кого-нибудь из тех людей поднять в воздух? Не могу слышать эти крики, это просто ужасно! - не выдержала Амалия, тут же смерив предостерегающим взглядом ошарашенного мужчину, чтобы тот даже не думал высказываться по этому поводу.

Нет, мы можем выдать себя.

Крайне недоверчиво посмотрев на Анвара, Амалия заключила.

Он нас все равно выдаст.

Не выдаст, потому что теперь у него только один путь - в Амарахаб. Выдав нас, он выдаст себя.

А может, он решит оправдать себя в глазах собратьев, выдав врагов родины, - предположила Амалия.

Я тебя умоляю! Его уже ничто не оправдает в глазах собратьев!

Анвару стало немного обидно: за него решали, что он скажет и сделает, даже не спросив его мнения. Осознание легкой обиды заставило его встрепенуться и собраться.

Амарахаб? Я оттуда родом.

Замечательно! Значит, дорогу найдете.

Но зачем мне туда идти? Тем более, что сейчас все, что я могу и должен сделать - это вернуться в храм и каяться.

Перестаньте! Кому и что вы будете доказывать? Тем обозленным и напуганным людям, что вы - не посланник Алины?

Я буду каяться перед Алином, потому что я - слуга Алина.

И он уже хотел возвести хвалу великому Алину, но Дан замахал руками.

Только не надо этого, пожалуйста!

От такой неожиданной реакции, мужчина сбился и забыл слова. Дан воспользовался паузой.

Послушайте, вы - волшебник, и магия - ваш дар, вам не нужно ни у кого вымаливать за него прощения. Сейчас вы, конечно, можете вернуться и попросить прощения у Алина, у тех людей с площади, только последние вас вряд ли поймут, скорее всего они попытаются вас убить, и у них вполне может это получиться, только неизвестно, сколько при этом народа пострадает. Поймите же наконец, быть волшебником - это большая ответственность, теперь, когда вы об этом знаете после наглядного примера, вы не можете просто взять и забыть об этом.

Анвар опустил глаза и долго молчал, но Дан терпеливо ждал, что он ответит.

Что я должен делать в Амарахабе? - тихо спросил он.

Идите на спуск Амарахаба, оттуда птица рокха перенес вас на другой берег Пограничной реки, вы пойдете по чудоградской дороге, она безопасна до Велебинского Посада. Там вы найдете девочку, ее зовут Лада, она будет учить всех желающих волшебников древнему языку. Выучив этот язык, вы научитесь понимать своего ронвельда, а потом и управлять своим даром.

Девочка? - оторопело спросил бывший служитель храма.

Как вас зовут?

Анвар.

Анвар, мир меняется, хотим мы того или нет, но надо учиться жить по-новому.

Вы - властитель магии, верно?

Дан молча кивнул.

Я слышал о вас, и о вас, - добавил он, переведя взгляд на Амалию. - Я не выдам вас, клянусь!

Я надеюсь, для вашего же блага.

Амалия, он все понял. Удачи, Анвар, и передавайте привет Ладе.

Конечно господин, - ответил Анвар, отвесив низкий поклон сначала Даниславу, потом Амалии.

Я ему не доверяю, - шепотом сказала Амалия, глядя вслед уходящему к выходу из города мужчине. - Хотя говорил он вроде искренне.

Искренне, - согласился Дан, - но, если что, не волнуйся, мы всегда сможет незаметно уйти.

Сегодня ее должны были выпустить, вернуть хозяевам, которые сразу же займутся ее перевоспитанием. Думая об этом, Дарина кусала разбитые губы и до боли сжимала кулаки. Когда ее били, она в какой-то момент начала раскаиваться: как она могла пойти против обычаев, сложившихся не за одну сотню лет! Но потом все внутри нее вскипело - нет, она не будет жить по-старому! Она может решать за себя, может и должна идти за освободительницей. Часами размышляя над произошедшем, Дарина невольно задумывалась над тем, почему мир за рекой отличается от их мира? Почему правильный порядок может быть неправильным? И почему неправильное может существовать? Действительно, если Алин утвердил общество, где есть рабы и хозяева, то почему за рекой он этого не сделал? Да, им говорили, что там живут грешники, последователи Алины, но Дарина знала: там люди тоже верят в Алина и тоже считают, что именно Алин даровал им законы и правила. Но если и тем, и другим Алин даровал истину, то почему для одних она одна, а для других другая? Дарина решительно не понимала этого: такое сочетание по определению было невозможно! А что если и правда невозможно? Тогда либо одни, либо другие ошибаются, и либо одним, либо другим, солгали изначально. Так где же тогда люди живут правильно, здесь или за рекой? Раньше она однозначно ответила бы: здесь, но после встречи с Демидом она уже так не считала. Демид. Вспомнив его, Дарина почувствовала, как защемило сердце, а на глаза невольно навернулись слезы. Он первым подошел к ней, когда она упала, спросил, что случилось и не нужна ли ей помощь? И не добавил: "Разрешаю тебе говорить". Она так смутилась тогда, что долго вникала в суть его вопроса. Но подошел ее брат и объяснил захваченному в плен истмирцу, какие здесь у женщин права. Есть они вообще, эти права? Дарина глубоко вздохнула и опустила голову на руки. Все так перепуталось. Права женщин, права рабов, права людей в целом. Все это говорило о возможности для одних и постоянных запретах для других. Может, весь мир на этом построен? Может быть!

От Демида она узнала о мире за рекой, о том, как там живут. Оказалось, там даже несколько стран и у каждой свои законы. Слушая его, Дарина не могла поверить в то, что где-то не надо читать молитвы Алину в определенное время, что где-то вера - это вообще дело добровольное. Хочешь, верь - хочешь, не верь. При этом никто из жителей тех стран, за рекой, не исполнял обрядов поклонения Алине, и Алин не приходил наказывать их за неподобающее обращение к его персоне. Сначала Дарина все это воспринимала как сказку, потом стала думать: даже если это сказка, в ней все равно есть определенный смысл.

Все изменилось, когда Демида казнили на ее глазах за побег. В тот день она поняла, насколько он был дорог ей. Накануне утром, когда она узнала о его побеге, она искренне желала ему вернуться домой, она не осуждала его за нарушение правила: раб должен служить своему господину, безропотно и смиренно. Она не осуждала его даже тогда, когда он сказал ей, что любит свою жену и потому останется верен ей, поэтому у него с Дариной не может быть никаких отношений. Наоборот, это глубоко потрясло ее: он любил свою жену, он не считал ее своей собственностью, вещью, нет, он ценил и уважал ее! У ее родителей такого не было. Да и ее ждало тоже самое, если хозяин отдал ее замуж за местного раба, а не за привезенного из чужой страны человека. Когда сейчас она узнала о приходе Освободительницы, она воспрянула духом, все внутри нее призывало: вперед, нельзя продолжать отсиживаться в стороне. Нельзя! Дав клятвенное обещание священнослужителю вернуться к праведной жизни, она знала, что никогда к таковой не вернется. Она сбежит, даже если ее поймают и казнят как Демида.

Прошел еще час и за ней пришли. Сначала за дверью послышались шаги, потом охранник звякнул ключами и открыл дверь.

Выходи!

Дарина покорно встала и вышла в коридор, там ее поджидал старший раб из дома хозяина, он взглянул на молодую женщину холодно и недобро. Этого Дарина не понимала: как тот, кто сам все равно оставался рабом, мог так из кожи вон лезть перед господином, не шадя своих и порой избивая их до полусмерти? Почему в нем не было жалости к таким же, как он сам? Неужели он на что-то надеялся? Что он сможет шагнуть в небо? Или что, сделав невозможное, он станет своим среди гордых орлов?

Дарина низко опустила голову и покорно пошла следом за стражником, старший раб следом за ней. Молодая женщина покорно не поднимала головы, таким образом показывая, что она признает свою вину, но не надо было смотреть по сторонам, чтобы понять: вокруг происходит что-то очень серьезное, нешуточное по своим масштабам. Она шла по коридорам, заполненным криками, воплями и стонами, из чего следовало, что в тюрьме много заключенных. Почему? - удивилась Дарина. Когда ее вели сюда, камеры были по большей части пустыми.

На улице также было довольно шумно, не так, как обычно. Или ей только так показалось после нескольких дней заточения в одиночной камере без окон?

Стражник проводил их до ворот, где ему тут же поручили отвести новую заключенную в камеру. Женщину, молча терпящую боль, тащил за волосы раб, по-видимому, еще один страстно следующий закону: раб должен беспрекословно и смиренно выполнять приказы господина.

Что натворила? - сухо спросил стражник.

Тоже пыталась сбежать.

Тоже пыталась сбежать. В сердце Дарины что-то екнуло. Что это? Что это означает? Почему рабыня - особенно рабыня - пыталась сбежать за теми, кто уже решился на побег? Дарина жадно облизнула губы и молча пошла вслед за Жураном - на всякий случай тот привязал ее веревкой - жадно вслушиваясь в то, что говорят люди вокруг. Но ничего конкретного она не расслышала, разве что обрывки разговора двух торговцев заставили ее задуматься.

Товар нынче нервный.

Говорят, это колдовство.

Если товар живой, то значит, кто-то заколдовал рабов, может быть за тем, чтобы они сбежали. Заколдовали? Ерунда какая! Ее точно никто не заколдовывал! И Дарина была уверена, что те, о ком шла речь, тоже самостоятельно приняли решение сбежать, и без всякого там одурманивания мозгов. Выбор, вот как это называлось, самостоятельный выбор!

Дарина и предположить не могла, что из их дома сбежало три раба и не просто так, а после того, как один из них услышал голос, призывающий к действиям. Слушая это, Дарина просияла: Она вернулась за ними, вернулась, как и обещала. Ее не смутило то, что голос, который слышали рабы, был мужским. Значит, освободительнице помогал тот юноша, только и всего!

Да что с тобой! - встряхнула ее старая повариха, помогать которой приставили Дарину (раньше молодая женщина служила на скотнике, сейчас рабочих рук не хватало на кухне, сбежавшие рабы работали именно здесь).

А?

Ты что это, - строго сказала ей кухарка, - симпатизируешь этому колдовству?

Может, это - не колдовство?

А что же? Рабы услышали некий голос и послушались его!

Почему нет? Может, это слова, сказанные тем, кто хочет помочь нам перестать быть рабами?

Дарина! - еще строже произнесла пожилая женщина, - не ведись на поводу у Алины, до добра это не доведет.

Молодая женщина улыбнулась.

Извини, я просто предположила. Зря я это сказала.

Ишь чего удумала! Предположила она! Ты не должна предполагать, ты должна принимать к сведению то, что говорит мужчина или тем более хозяин, но чего ты точно не должна делать, так это думать!

Если бы ты не думала, - огрызнулась Дарина, - то не могла бы строить такие предложения.

Конечно, она должна была промолчать, согласиться и не выдавать своего настроя, показав для виду, что она все поняла и наказание пошло ей на пользу, но она не сдержалась. Пожилая кухарка уже набрала в грудь воздуха, чтобы отчитать ее, непутевую, но так и не успела сказать ни слова: в этот момент на кухню вбежал раб.

Там бунт! На площади! Рабы из соседского дома требуют дать им свободу, и я видел там несколько наших, они их поддерживают.

Раб, весь взмыленный после пробежки и взволнованный всем происходящим, устало опустился на скамью.

Что же это творится!

И в подтверждение его слов Дарина самовольно открыла рот, посмев спросить без мужского разрешения, и судя по выражению ее лица, она ни капельки не боялась и ничуть не смутилась своему поступку.

Говоришь, рабы из соседского дома? Значит, там есть и мужчины, и женщины!

Она не стала дожидаться, когда раб перестанет хватать ртом воздух как тонущая рыба и соберется что-нибудь ответить ей, нет, она молча отложила в сторону нож, сняла фартук и стремительно пошла к двери.

Пожилая кухарка хотела окликнуть ее, но не осмелилась открыть рот без разрешения, она только подалась вперед, разведя руки и всем своим видом говоря: "Куда?", "Опомнись!" Дающий право говорить с застывшим от удивления лицом все-также молча смотрел ей вслед. Но Дарина обернулась лишь на мгновение, отметив их реакцию, она еще быстрее зашагала к выходу из дома. На всякий случай она захватила пустое ведро с кухни - если кто спросит, она скажет, что идет за водой. Вопросы? Кто мог задать их? Ее хозяин отсутствовал со вчерашнего дня, а оставшимся в доме рабам было не до нее, хозяйку с двумя маленькими дочерями Дарина в расчет не брала.

Известие о бунте распространялось очень быстро, и стража почти ничего не могла поделать с протестующими, потому что почти каждую минуту их число увеличивалось. Едва выйдя на улицу, Дарина увидела кучку рабов, которые направлялись к площади, а вслед за ними из их дома вышли две рабыни, увидев ее, они поспешили догнать ее.

Что там происходит? - шепотом спросила молоденькая рабыня, ей было всего семнадцать лет от роду, а ее уже успели выдать замуж год назад, и она уже успела родить мертвого ребенка.

Говорят, рабы взбунтовались, - громко ответила Дарина, не стесняясь в отличие от девушки привлечь к себе внимание, а вниманием ее не обделили - последовали оговоры и упреки, но молодая женщина проигнорировала все замечания, чем вызвала неподдельное восхищение в глазах многих женщин.

Но куда большее впечатление производили рабы на площади, они требовали, и мужчины, и женщины, требовали дать им свободу, среди них были даже дети. О чем думали стражники? Почему они сразу не схватили протестующих, когда тех была всего лишь горстка? Неужели так поразились происходящему? Если Дарину это удивляло, то подоспевших к месту событий хозяев - страшно разозлило. Они кричали на стражников, бранились и требовали остановить это безумие. Скользнув сквозь толпу, Дарина примкнула к протестующим, потом ловко взобралась на один из прилавочных столов и, замахав руками, громко произнесла.

Люди! Люди! Я прошу вашего внимания!

Ход оказался удачным. От неожиданности все замерли и устремили на нее свои взоры. По пути на площадь Дарина услышала одного из рабов, что голос призывал их идти на спуск Амарахаба, чтобы потом покинуть страну. С последним она не очень была согласна.

Жители земель патира Севера! Хватит делить себя на рабов и хозяев, на женщин и мужчин - мы с вами все - жители одной страны. Никто не спорит, что у каждого жителя должны быть свои обязанности, но это не значит, что они должны быть закреплены за человеком по факту рождения. Я призываю вас подумать и понять, что раб и господин умрут в свой час, и не важно, у кого из них есть деньги, смерть ими не подкупишь! Госпожа также, как и рабыня будет рожать в муках и боли. Тот, кто навязал нашим предкам существующие в нашей стране разделения - кто сказал, что он не преследовал собственные цели, желая, например, приструнить надоевшую жену и воспользоваться чьим-то бесплатным трудом? Где доказательства, что произнесенные кем-то законы были повторением слов великого Алина?

Верно, где доказательства! - крикнул кто-то из толпы, но сразу нашелся тот, кто возразил ему.

- Великий Алин ничего не должен доказывать!

- А ты ответишь за свои слова, грешница! - грозно во вновь образовавшейся тишине произнес Журан, Дарина не сразу узнала его голос, сначала обратив внимание на смысл сказанного.

- Кому? - дерзко ответила молодая женщина.

- Алину, бесстыдница!

- Перед Алином я готова ответить, но не перед тобой, рабом, воображающим себя господином! Ты предал своих, Журан, но боюсь тебя расстраивать, только до господина дослужиться нельзя!

- Замолчи! - рявкнул Журан и рванулся к Дарине, но его задержали двое коренастых парней.

- Она дело говорит, - пояснил свой поступок один из них.

Мысленно поблагодарив обоих ребят, Дарина продолжила.

- Некоторые из вас слышали голос, призывающий к освобождению. Кто бы не произнес те слова - он прав. Хватит постоянно делить нас на одних и других, утверждая одним права, а других лишая всего, даже возможности говорить! Голос призывает нас покинуть страну, потому что здесь все утонуло в пучине несправедливости, но от нас зависит, станем ли мы просто убегать или же останемся здесь, дома, и сами все изменим, изменим к лучшему!

Отовсюду доносились одобрительные возгласы, даже стражей было несколько голосов, а несколько голосов принадлежали женщинам. Обежав глазами площадь, Дарина отметила одну группу женщин, в которой вперемежку стояли рабыни и хозяйки. Но среди этих голосов Дарина расслышала скрежет, подняв глаза, она увидела, как поворачивается к центру города охранная катапульта у городских ворот. Не веря своим глазам и ушам, Дарина увидела, как срывается камень и летит прямо в толпу.

- Бегите! - закричала она что было мочи.

- Не только она увидела летящий на них камень, теперь его увидели все, люди в панике бросились бежать, но у них было слишком мало времени! Тяжело рухнув в центре площади, камень расплющил два прилавка, на одном из которых менее минуты назад стояла Дарина.

- В следующий миг все утонуло в криках отчаяния, ужаса и страха - цель была достигнута: люди в панике покидали площадь. Бежали и рабы, и хозяева - камень не делал различий, безжалостно убив двух стражников, одного раба и одного господина. Дарина тоже побежала, но услышав позади себя крик: Помогите, умоляю!, развернулась обратно. Ее едва не стошнило, когда она увидела раба с расплющенной ногой, он жутко, истошно орал, утопая в крови и боли. Что она могла сделать! Ведь она не лекарь. И всё-таки вот так оставить его она не могла, резко оторвав полосу от платья, Дарина коленкой прижала мужчину к земле и решительно продела веревку под остатком ноги, прикосновение причинило мужчине страшную боль, в отчаянии тот хотел отмахнуться руками, но внезапно на помощь Дарине подоспел человек - не раб - и, удерживая раненого, приказал.

- Давай!

- Резко и решительно Дарина завязала узел - раб взвыл, и почти сразу потерял сознание.

- Нужны бинты, - сказал мужчина. - Я отнесу его к себе.

- Я помогу!

- Дарина подхватила раба за руку и вместе со своим помощником подняла обездвиженное тело.

- Но кто вы? Куда вы именно вы хотите отнести его?

- К себе домой, я - лекарь.

- Больших пояснений Дарине не требовалось.

- Ведите!

Спустя час Дарина внимательно наблюдала из окна маленького дома лекаря за тем, как прочесывают улицу стражники, выискивая бунтарей. Они заходили в каждый дом, до дома лекаря им оставалось каких-то домов десять.

- Ты бы не стояла у окна, - сказал ей лекарь, вошедший в комнату: тебя могут заметить.

- Пускай!

- Пускай? - подивился тот. - Это после всего, что ты говорила там? Ты хоть представляешь, что с тобой могут сделать?

- Я уже была в тюрьме, - мрачно ответила молодая женщина, - или ты думаешь, что все эти синяки я сама себе поставила? И побои, это еще не самое страшное в тюрьме, по крайней мере для женщины.

- Тогда тем более ты не должна рваться обратно!

- Я и не рвусь, но что поделать!

- Нет, я не понимаю! После того, что ты говорила! Получается, ты говорила неискренне?

- Вот еще! - обиженно ответила Дарина и, отпустив занавеску, отошла от окна. - Если бы я говорила неискренне, лукавила и просто подбирала к бунту, стала бы я сейчас, не дожидаясь твоего разрешения говорить? Это для начала.... Просто я... И эта атака против своих! Люди, наверняка, испугались и попрятались, даже если они услышали меня, то теперь вряд ли со мной согласятся. Все кончилось, не успев начаться!

- Люди, действительно, напуганы, в этом ты права, но нельзя все решить одной речью на площади. Это все равно, что помочь этому бедолаге, - он указал на лежащего на узкой кровати раненого, - мало просто остановить кровь и наложить повязку, нужно еще не один день ухаживать за ним, чтобы он выкарабкался, более того, он лишился ноги, поэтому, выходив его, мы должны помочь ему потом приспособиться жить в новых условиях. Тут тоже самое - нужно бороться за свои слова!

- Нужно бороться за свои слова, - повторила Дарина, в мыслях уже рождался план, для осуществления которого она должна бежать и чем скорее, тем лучше.

Каждый день великому патиру докладывали о волнениях среди рабов. В некоторых случаях рабы захватили власть на местах, а где-то пытались это сделать, что неминуемо приводило к человеческим жертвам с обеих сторон. Можно было закрыть на последнее глаза и, перекрыв повстанцам кислород, выкурить их из захваченных домов, но Намиб ничего не делал, и об этом стало известно в скором времени даже его соседям. Разве могли они оставить такое без внимания? И упустить такой шанс распространить свое влияние с вытекающими отсюда выгодами? Нет, они упускать ничего не собирались! Вечером того же дня, когда патир Запада Хаким получил последние новости, он приказал сформировать отряд и утром следующего дня отправляться в путь. С опозданием на сутки по тому же сценарию пошел и патир Востока. И это не смотря на то, что в своих землях им также хватало забот - отдельные случаи проявления магии наводили ужас на мирных граждан, они просили защитить их от козней Алины. Но оба патира объяснили своим гражданам - источник колдовства на севере, все идет от грешников из-за реки, именно они творят это беззаконие в землях патира Севера, и слухи о некоем властителе магии из Истмирры были более чем красноречивым доказательством. Святым делом патиров, истинных последователей учения Алина, было прекратить это безобразие, защитив свои земли еще на подступах к ним. Из-за разницы в удаленности столиц, оба патира прибыли в Кхабад одновременно, с явным неудовольствием отметив здесь присутствие друг друга, но оба признали: у них есть некоторое преимущество, ведь патиры ближнего и дальнего Юга тоже скоро окажутся здесь, потому им нужно как можно быстрее заключить договоренности с патиром Севера.

Когда Намибу доложили о прибытии высоких гостей - он в это время обедал - у него пропал всякий аппетит. Нет, не так он все себе представлял, не так! Бледный и подавленный он вышел к гостям.

- Мои дорогие братья, гордые мужи земель Востока и Запада! Я очень рад видеть вас в моих владениях, прошу вас, располагайтесь, будьте как дома!

Патиры никогда не кланялись друг другу, поэтому оба поприветствовали Намиба прохладными взглядами. Гости расположились на принесенных им мягких креслах, не скрывая, как показалось Намибу, презрительного и даже насмешливого отношения к нему, однако он нашел в себе силы твердым и спокойным голосом спросить.

- Что привело вас ко мне?

Патир Востока был уже пожилым полноватым мужчиной лет шестидесяти, низкого роста, с длинной седовласый бородой, полная противоположность патира Запада - тот был высоким статным мужчиной в расцвете лет. Первый патир был одет во все белое, второй - в пестрый пышный наряд, одним своим видом давящий на одетого в домашнюю одежду Намиба. Вновь взглянув на них обоих, Намиб прочел в их глазах не только презрение, но и некое предвкушение, они как-то хищно смотрели, как будто ждали, когда смогут его съесть. Отогнав эти мысли, Намиб переключился на речь патира Востока - Хаким, коротко взглянув на старшего патира, отдал ему первое слово.

- Что-то неладное творится в твоих землях, патир Севера, и это не может нас не беспокоить, так как наши земли граничат с твоими. Некоторые веяния уже добрались до наших земель - колдовство. Нам стало известно, что его принесли с собой грешники из-за реки. Это так?

Если бы он мог, он бы уже грыз ногти! Но надо вести себя подобающе его статусу. Надо! - приказал себе Намиб и негромко ответил.

- За рекой живут грешники, как служители Алины, они не могут спокойно смотреть на существование нашего мира, праведного.

- Это понятно, - кивнул Намиб, - но нам больше интересно, как ты мог допустить такое, почему не остановил этого властителя магии? Мало того, что он позволил здесь твориться колдовству, но он еще и посягнул на основы существования нашего общества!

Намиб виновато опустил глаза. Гордый патир. А ведь он когда-то думал, что станет им! Патиром, может, и стал, но не таким, каким представлял себя в мечтах.

- Я... он обещал, что не вернется, уведет людей из-под земли и не вернется.

- Что?! - глаза Фарида сузились. - Ты говорил с ним?

Но Хакима больше возмутил не сам факт общения Намиба с властителем магии, об этом он, в отличие от Фарида, уже знал, а то, что Намиб принял слова врага за чистую монету.

- Как ты мог довериться ему? Это же посланник Алины! Он может только обмануть.

- Да какое там доверие! - в сердцах воскликнул Намиб. - Вы бы видели, на что он способен! Он может летать, создавать гигантские непробиваемые стены из воздуха, а еще он разговаривает с огромными птицами и ужасными чудовищами из книг. Такое кого хочешь с ума сведет! Я не знаю, как он заставил рабов подняться против хозяев, но одно точно: возглавляет рабов не он, а местная рабыня.

- Оба патира прокомментировали это презрительным камешками.

- Что? Рабыня?

- Женщина?

- Да, женщина, ее зовут Дарина, и она захватила целый город на границе, Амарахаб. Сегодня утром мне доложили, что стражники, которые не перешли на сторону повстанцев, отступили от города.

- Что значит стражники, которые не перешли на сторону повстанцев? - уточнил Фарид.

- Некоторые жители города, в основном женщины, причем как рабыни, так и жены их хозяев, и в том числе часть стражников перешли на сторону этой Дарины.

- И... чего же она хочет? - подивился Хаким.

- Свободы, - просто ответил Намиб. - Она призывает рабов и женщин восстать против того, что их постоянно угнетают.

- Ха! Угнетают! Это их место, определенное самим Алином! Они, что решили с ним спорить?

- О, это отдельная история. Дарина утверждает, что за рекой нет грешников, и грешники как раз здесь, в Союзе, и что много лет назад кто-то просто захотел управлять людьми и для этого переписал учение Алина под себя. Храмам в Амарахабе тоже досталось, среди повстанцев там есть священнослужитель, точнее теперь уже бывший священнослужитель, так вот он утверждает, что религия - это средство управлять умами!

Намиб смотрел в сторону, а оба гостя мотали на ус новые сведения, сейчас они искренне удивлялись и не понимали: почему Намиб ничего не делает?! На что он надеется? Решительно и резко Фарид произнес.

- Это надо прекращать! На корню! Нужно уничтожить Амарахаб!

- Но там же наши люди, - возразил Намиб, тем же резким голосом Фарид осек его.

- Там нет ваших людей, там есть только грешники и отступники, которые должны ответить за свои слова и действия!

- Но, - хотел, было, возразить Намиб, и не нашел, что сказать, молча опустив голову.

Он их. Они могут делать с ним все, что хотят - оба патира понимали, что первая часть их общего договора перешла в исполнение.

О захвате Амарахаба повстанцами очень быстро узнали во всей столице, в том числе и ее незваные гости, виновники всех творящихся в Союзе беспорядков. Они обошли несколько десятков населенных пунктов и, неуличенные ни в чем противозаконном благополучно добрались, наконец, до столицы. К тому времени прошло почти три недели, Амалия уже почти свободно говорила на древнем языке, именно на нем они общались наедине - даже если кто-то подслушает, то ничего не поймет, а что касается незнакомой речи, то, если вдруг властям станет это известно, можно будет сказать, что говорили они как и все, но кто-то чего-то не расслышал и не понял, значит, шпион из него скверный. Выбрав гостиницу недалеко от центра города, они остановились на ночлег. Из окон их комнаты были видны ряды расположившихся прямо на улице людей патиров Востока и Запада, самих патиров разместили во дворце.

- Не понимаю, у них там такие маленькие комнаты и их там так много, а люди спят на улице! - произнес Дан, опуская штору, поплотнее задернув ее он отошел от окна.

- Может, у них там так принято, нам многое здесь чуждо и непонятно.

- Да уж, непонятно - это мягко сказано! Ладно, что будем делать дальше? Пойдем назад или пройдем дальше на юг?

- Думаю, лучше вернуться, один известный город может нуждаться в нашей помощи, к тому же мы рискуем прогулять тот срок, когда наши деньги перестанут быть деньгами, боюсь, как бы это не очертило наш путь для заинтересованных в его обнаружении особ.

- Мы точно не знаем, что происходит в том городе, - сказал Дан, как и Амалия он не произнес вслух название "Амарахаб", т.к. их могли подслушать, и даже не поняв слов, произнесенных на древнем языке, потенциальный шпион мог различить название ставшего известным на всю страну города, - но даже если часть из всего правда, - продолжал Дан, - им неминуемо понадобится помощь.

Дан сел за стол напротив Амалии.

- Сними ты уже эту гадость с головы!

- Может, я привыкла? - вполне серьезным голосом ответила Амалия, но потом рассмеялась. - Извини! Просто я думала, - отсмеявшись пояснила она, - мы пойдем немного прогуляемся, надо бы послушать, что говорят, а главное, что они думают о планах прибывших патиров.

- О, это я и так могу сказать.

Амалия с интересом посмотрела на него и, сняв накидку, откинула ее в сторону и спросила.

- Ну? Я слушаю.

- Представь, соседним государством управляет молодой неопытный патир, который оказался у власти по чистому стечению обстоятельств, даже если он с мах лет об этом грезил и строил какие-то планы, это не значит, что его к правлению готовили, и отсюда мне понятно его бездействие - он боится, боится сделать неверный шаг. С одной стороны это даже лучше, чем безбашенность, иначе все волнения давно бы перешли в полномасштабную гражданскую войну. Так вот, соседние правители, увидев его бездействие, захотят забрать власть себе, наверняка они предложат ему военную помощь, за которую он по гроб жизни им будет обязан. Далее возможно два пути: либо они попросят денежную компенсацию и обложат земли патира Севера данью, либо возьмут натурой и поделят земли между собой.

- Ты думаешь, они могут решиться подчинить себе все государство?

- Да, но сначала в любом случае они помогут подавить восстание.

- Тогда мы как можно скорей должны вернуться! Людям понадобится наша помощь. И я, конечно, не стратег, но я думаю, людей можно объединить на этой волне: борьба против захватчиков.

Данислав кивнул.

- Да, хотя безусловно найдутся те, кто поверит а безвозмездную помощь. А она, если и существует, то не на государственном уровне.

- Зачем так строго? Думаю, исключения и здесь бывают.

- Не в Союзе пяти мужей точно.

- Да, с этим я согласна. Только поедем верхом, а то я всю обувь угробила на местных дорогах.

- Нам и так придется ехать верхом, если не хотим перетянуть со сроком жизни наших денег.

- Да, надо успеть подготовить известный город к обороне.

Дан лукаво улыбнулся.

- А я-то думал у нас полно времени! Я ведь собирался осмотреть местные достопримечательности. Нет, често!

- Ты уже достаточно насмотрелся, хватит.

И они оба весело рассмеялась, в то время как вокруг них всем было не до смеха. На границе земель патира Севера уже собирались военные из двух соседних земель, их командиры ждали только приказа выступать. Меж тем в Амарахабе после ожесточенных столкновений повстанцы захватили власть в городе, понимая, что просто так патир не подарит им целый город, они готовились к встрече карательного отряда, потому приняли решение переправить за реку детей, стариков и беременных женщин, остальные должны были встать на защиту Южной Жемчужины, так они назвали новое государство, в честь прежнего названия этой области, сохраненного в преданиях. Пока новое государство состояло всего из одного города, который вот-вот могли отобрать обратно. Как и говорил Намиб двум патирам, возглавила сопротивление Дарина, в руководстве рядами повстанцев ей помогал Анвар, тот самый бывший священнослужитель Анвар, которого Дан и Амалия отправили в Велебинский Посад, но он решил остаться в родном городе и молодая женщина из господ, Дезмина. В Амарахаб, следуя указанием голоса, постепенно прибывали все новые люди, такой наплыв беглых рабов стражники, которые остались верны режиму патира и ушли за пределы города, не могли сдержать или пресечь. Заполнив все пограничные тюрьмы, они вынуждены были признать свое бессилие.

Вместе с людьми в Амарахаб стекались известия о восстаниях рабов по всей стране, о бегстве рабов, одиночных и массовых, а также о выступлениях женщин, многие из которых покидали свои дома. В основном, ряды беглых женщин состояли из молоденьких незамужних девушек, но были среди них и замужние, оставляя детей, они уходили из дома. Местные руководители не знали, что им делать с этими бунтовщиками и бунтовщицами, сначала они ждали указаний из центра, потом посылали запросы с просьбой выслать им инструкции, но никаких распоряжений так и не поступило, Намиб молчал, а ближайшие помощники патира не могли ничего предпринять без его соизволения. Одним словом, оснований для военного вмешательства со стороны соседних государств было более чем достаточно. Хотя Намибу доложили, что войска патиров Запада и Востока давно были собраны и ожидали только приказа выступать, он закрыл на это глаза и подписал соглашение о принятии помощи, в обмен на которую Хаким и Фарид ничего не просили, но с оговоркой: помощь будет оказываться до того момента, как будет нормализована жизнь в землях патира Севера, если же сам Намиб захочет воспрепятствовать этому, патиры берутся проявить большую самостоятельность. С чего бы ему противиться? Решив, что такое предположение звучит глупо, Намиб сделал вывод, что в большей самостоятельности не будет необходимости. Не доверяя первым помощникам, он не стал советоваться с ними и просто подписал договор

Вместо нескольких дней гонцы добрались до границы вдвое быстрее, и вот уже на на второй день после подписания договора, пять тысяч воинов патира Востока и столько же патира Запада отправились в наступление. До Амарахаба они планировали добраться самое меньшее - за неделю.

Дан и Амалия собирались отправиться в обратный путь сразу после завтрака. Они знали, что патир подписал соглашение, об этом еще рано утром сообщил раб из дворца одному своему местному товарищу, тот передал новость своему хозяину, а уж к девяти утра об этом знала вся гостиница.

- Вот идиот! Подписал договор, не раздумывая!

Мало ли что он там шептал на ухо жене, никто не должен был обратить на это внимание. Никто, кроме одного человека. Встав из-за дальнего столика, он неспешно подошел к молодым людям и попросил разрешения сесть рядом.

Что? - не понял Дан. - Здесь полно свободных мест.

- А здесь разве все занято? - настаивал на своем мужчина и, наклонясь к молодым людям, негромко добавил. - Не груби мне, Данислав, если не хочешь, что я начал говорить во весь голос, - с этими словами он четко, резко и очень быстро схватил юношу за руку и повернул запястьем вверх.

- Ну, может, и не занято. Чего вы хотите?

Мужчина улыбнулся и, отпустив его руку, занял свободный стул.

- А ты не узнаешь меня.

Дан пригляделся - в лице мужчины определенно было что-то знакомое, но он не помнил, где и когда видел его раньше.

- Впрочем, тебя я тоже узнал с трудом, ты очень изменился.

- Я не помню вас, поэтому скажите: кто вы и что вам нужно?

- Что мне нужно? О! Если бы ты знал, сынок, что мне нужно! Но я хочу слишком многого, однако часть из того я определенно могу получить, если найду властителя магии, - последние слова он произнёс шепотом, значит, все-таки не собирался выдавать их, по крайней мере сразу.

Переведя взгляд на Амалию, мужчина внимательно, изучающего посмотрел на нее, но так как видел он фактически только глаза, то сполна получил гнева и недовольства в свой адрес в одном ее взгляде.

- Похоже, жену ты выбрал подстать себе, я даже так вижу, что она такая же вспыльчивая и резкая. Не пора ли повзрослеть, вам обоим?

Дан, которому крайне не нравился этот разговор, еще раз пригляделся. Неужели это...

- Вы! Но это невозможно! Вы же не...

- Тише, не надо привлекать внимание, и вообще, давайте лучше пообедаем у меня дома, а то здесь слишком много шансов выступить впоследствии на публике. Прошу вас, - встав, он указал рукой на дверь, - идемте.

- Нам нужно сначала забрать вещи.

- Хорошо, иди, - мужчина вновь сел, - а твоя жена пока составит мне компанию.

Если бы Амалия не привыкла за это время молчать на людях без соизволения на то со стороны мужчины, она бы уже высказала все, что думает и могла подумать об этом человеке. Сейчас сжав кулаки, она с яростью посмотрела на нежеланного собеседника.

- Мы вернемся, - сухо ответил Дан, - даю слово, и не нужно брать в заложники мою жену.

- Что ты! Кто ее берет в заложники?! Я здесь один, к тому же я прекрасно понимаю, что ты уже не тот мальчик, который прятался при виде полотенца. Иди, не тяни время.

- Я скоро вернусь, - сказал Дан Амалии на древнем, - если что, кричи.

- Хорошо.

- Что это за язык? - сразу с любопытством спросил мужчина.

- А что ты за темная лошадка, которая чего-то хочет от моего мужа?

- А ты знаешь, что женщина в Союзе...

- Муж разрешил мне говорить, когда уходил, разве ты не слышал?

- Сомневаюсь, что он говорил об этом, но допустим.

- Так что тебе нужно?

- Тебе! Ой, как грубо! - мужчина покачал головой. - Нет, жену он точно выбрал под стать себе. Ну хоть в чем-то он остался прежним, а то даже цвет глаз изменился, не говоря уже о других внешних изменениях. Как давно вы знакомы? Ты в курсе, что он не всегда был таким красавчиком?

- Представь себе, да, - зло прошептала Амалия.

На них стали оборачиваться, кто-то вообще без стеснения переключил на них свое внимание, поэтому они оба смолкли и, когда вернулся Дан, все трое молча покинули гостиничную столовую. Мужчина повел их через центр, поэтому волей-неволей молодые люди еще раз, но теперь в непосредственной близости рассмотрели делегацию гостей, прошли мимо хорошо знакомой им оградым вокруг замка патира и части особняков потомственных аристократов.

- Наделали вы тут шума, ребята! До сих пор стража в замке в двойном составе дежурит.

Его слова они никак не прокомментировали, зато заговорили между собой.

- Что это за ненормальный?

- Не поверишь, это учитель рукопашного боя из моей академии в Рувире.

- Что? Но как? Если он был твоим учителем в Рувире, то он никак не может жить здесь!

- Я знаю. Или, может, не знаю. Он всегда был каким-то странным, но если сейчас сопоставить его замашки с повадками и нравами местных жителей, то становится вероятным тот факт, что он родом из здешних мест.

- Обо мне беседуете?

Они вновь не отреагировали на его слова.

- Как думаешь, чего он хочет?

- Не знаю, но от него можно ожидать всего, что угодно. Мне всегда казалось, что он всех нас ненавидит, все ученики его боялись, и никто не жаловался на него, даже благополучные дети, и не потому, что повода не было.

Дан замолчал, многое вспомнилось, многое из того, за что он не любил свое детство, однако теперь рядом него был человек, с кем он мог поделиться наболевшим.

- Мне жаловаться в любом случае было некому! Отец, зная, что я ему неродной сын, на дух не переносил меня, его собственные дети умирали один за другим, а мачеха старалась вырастить на мне злобу и обиду на судьбу.

- Она... била тебя? - осторожно спросила Амалия.

- И да, и нет - мрачно ответил Дан, - она ведь не била меня руками или ногами, она хлестала меня полотенцем, если оно было мокрое.... Он, - Дан кивнул в сторону их нежелательного знакомого, - случайно заметил мою реакцию, когда резко подал мне полотенце, но все-таки, отдать должное, не придал это огласке.

- Значит, тогда, в мэрии?.. О, прости! Если б я знала!

- Ничего, ты не знала, и я тебя не виню.

Вскоре мужчина привел их в один из прилегающих к основной галерее замков дворец. Навстречу им выбежал раб и, низко склонил голову перед хозяином.

- Принеси нам обед в мои покои, в гостевую комнату.

- Да, господин Арсенх.

- Арсенх? Значит, это ваше настоящее имя, господин Святослав?

- Да, - просто ответил тот.

Не смотря на то, что в Союзе украшать внутренние покои было не принято, комнаты господина Арсенха были на зависть великолепны - видимо, сказывалась прошлая жизнь в Рувире.

- Прошу вас, располагайтесь, - сказал Арсенх, указывая на красивые резные стулья, стоящие около прямоугольного деревянного стола - деревянная мебель в Союзе была редкостью, в основном мебель была плетеная из соломы, а на кроватях спали вообще только самые обеспеченные, тогда как в основном люди обходились лежаками на полах.

- Где это вы разжились таким добром?

- Мой мальчик, ты даже не представляешь, сколько вопросов можно решить, имея деньги!

- Охотно верю, только в Союзе, кажется, не принято украшать внутренний интерьер.

Арсенх улыбнулся.

- Я же говорю: деньги решают почти все!

- Надо полагать, теперь вам не хватает именно этого почти.

- Верно. Когда мне рассказали о грозном властителем магии, я не мог не полюбопытствовать: кто же он, этот властитель магии и откуда он взялся. Ты зачем-то назвал свое имя, и хотя внешние описания не очень совпадали, я вспомнил, что знал одного паренька с таким именем, но я и мечтать не смел, что встречусь с тобой вживую, - облокотясь руками о стол, Арсенх встал и со странным блеском в глазах, тихо, почти шепотом произнес.

- Верни к жизни моего брата!

- Что?! Я не воскрешаю мертвых! Если вы опираетесь на слухи о том, что я якобы воскресил Сахаба, то вы ошибаетесь, потому что Сахаб был ранен и я лишь исцелил его!

- Сахаб был ранен, а ты исцелил его, - повторил его слова Арсенх. - Хорошо, значит, ты можешь помочь мне. Прошу тебя, Данислав, исцели моего брата, и я сделаю все, о чем ты попросишь!

Дан глубоко вздохнул.

- Ну хотя бы он жив, а не мертв!

- Да, - Арсенх, наконец, вновь сел, - много лет назад мы с ним поссорились и подрались, я ударил его, а он не удержался и упал с лестницы. С тех пор он не может ходить. Узнав о произошедшем, отец страшно разозлился и выгнал меня из дома. Я какое-то время скитался по стране, а потом решил покинуть ее. Я бы и не вернулся, но умер отец, а брат каким-то образом узнал, где я. Ну, рабов-то таскают из-за реки, вот, может, кто меня и приметил или просто рассказывал о тех, кого знает, и в одном таком знакомом узнали меня. Меня привезли сюда почти как раба, и живу я тут почти как раб, потому что не могу никуда уйти: мой братец пообещал найти меня, где угодно, доставить в Союз и посадить на цепь. Он имеет на это право, никакое слово законника не освободит меня: брату принадлежит здесь все, а от меня отец официально отрекся еще двадцать лет назад, поэтому я такая же собственность в доме хозяина, как и любой раб.

Тем временем им принесли еду, но Дан к ней не притронулся, а Амалия не стала снимать накидку, в которой она в принципе не могла есть. Они по-прежнему не доверяли Арсеху, однако, когда тот все рассказал им, оба переглянулись: они ждали от Арсенха чего угодно, каких угодно требований и угроз, но это!

- Так ты поможешь мне? - спросил он после некоторого молчания.

- Мне надо осмотреть его, и, если все получится, вы должны знать: после исцеления ваш брат уснет на сутки, плюс - минус энное количество часов, здесь все зависит от человека и от повреждения - только если это что-то незначительное, тогда исцеленный не уснет.

- Без проблем! И... вы извините, если я на вас страху нагнал - я по натуре такой, но вы не бойтесь, я вас не выдам и помогу, чем смогу. Кстати, как тебя зовут? - обратился он к Амалии.

Молодая женщина с минуту внимательно смотрела на него, словно собиралась прочесть на его лице признаки подвоха, в то, что здесь все так гладко, ей не верилось, хотя мужчина вроде бы и говорил искренне.

Мне называть тебя, как и все, Освободительницей?

- Амалия.

Что ж, госпожа Амалия, я не против смены режима, поэтому даю вам слово: рабы из этого дома беспрепятственно уйдут, а сам я отправлюсь на оборону Амарахаба, думаю, мои навыки могут им пригодиться.

- Вы это серьезно? - недоверчиво спросила Амалия.

- О! Уже вы, спасибо! И да, я серьезно. Как вы собираетесь уезжать из города? Вы ведь поможете Амарахабу, верно?

- Мы собирались купить лошадей, - ответил Дан, потому как Амалия замолчала, подчеркивая свое недоверие к Арсенху и нежелание раскрывать ему их планы.

- Не тратьте деньги, я дам вам лошадей.

- Э-э, наши деньги - не совсем деньги, так что не стоит...

- Я понял, вы оба мне не доверяете.

- Не без этого, - признался Дан, - и все-таки, если вы уйдете, ваши рабы уйдут, а ваши лошади исчезнут, вам не кажется, что это наведет ваших соседей на подозрительные мысли?

- Поверь, соседям сейчас не до меня и не до чужих рабов, им хватает проблем со своими.

- А как же ваш брат?

- Ну, он же будет спать довольно длительное время, а когда проснется, то вспомнит, что дал мне слово: освободить меня, если я найду способ вернуть ему способность ходить. Пусть он и не верил изначально в серьезность своих слов, но теперь ему придется поверить, в конце концов, он человек слова и не посмеет отказаться от своего обещания.

- Допустим, но как вы объясните ему, кто я?

- Никак! И ты вообще можешь надеть пока накидку своей жены, пусть брат думает, что ему помогла женщина.

Дан рассмеялся.

- С мужским голосом? Мне же надо будет говорить!

- А, я не знал.

Не смотря на смех мужа, Амалия еще более недоверчиво посмотрела на Арсенха, нет, она не верила ему. Или верила, но не доверяла - где-то посередине. Она опасалась, что он уже выдал их, волей или неволей, еще там, в гостинице, ведь на них не один и не два человека обратили внимание. Или же он выдаст их сейчас, теперь уже определенно осознанно и целенаправленно. Что ему мешает привести охрану, пока ее Данислав исцеляет его брата? Да и есть ли вообще этот брат? Но последний все-таки существовал. И пока Дан был наверху, Амалия стояла у лестницы, наблюдая из окна за входом в дом. Почти сразу мимо нее прошли двое рабов с самодельными заплечными сумками, проследив за ними из окна, Амалия видела, как они беспрепятственно вышли за ворота дома и пошли в сторону северных городских ворот. Что ж, пока все происходило так, как им обещал Арсенх, пока.

Войдя в комнату, Дан увидел мужчину лет 50-55, он сидел на кровати, облокотясь на подушки и смотрел в потолок, но сразу переключил свое внимание на вошедшего молодого человека, требовательно спросив.

- Кто это, Арсенх? Отвечай немедленно!

Но Арсенх только усмехнулся, а юноша молча, ничего не объясняя, подошел и сел на край кровати.

- Арсенх! - только что не завопил мужчина. - Что происходит?

- Происходит мое освобождение, братец. Помнишь? Если ты вновь начнёшь ходить, то я свободен. И я буду свободен!

- Что? Что ты несешь? - брезгливым тоном произнес мужчина.

Внешне он выглядел как сам господин недовольство, казалось, каждая частичка его тела говорила: мне это не нравится, мне это не по душе.

- Ты не можешь совершить невозможное, возможно сейчас - это ответить на мой вопрос: кто этот юноша?

Но Арсенх только усмехнулся и, сложив руки на груди, встал у двери, а Дан опустил ладони на неподвижные ноги мужчины и прежде, чем тот наклонился, чтобы попробовать обороняться, он начал колдовать. По ногам мужчины пробежала волна, от неожиданности того, что он почувствовал эту волну, брат Арсенха замер и изумленно уставился на руки юноши - от них исходило мягкое свечение. Мужчина отчетливо разглядел странные изображения на тыльных сторонах его ладоней - происходящее иначе как чудом назвать было нельзя. Арсенх с нескрываемым восхищением смотрел на происходящее и даже ахнул, когда брат пошевелил ногами.

- Арсенх! - потрясенный, он невольно заплакал. - Я... я чувствую их!

В следующий миг мужчину охватило сильное желание закрыть глаза и уснуть, сопротивляться которому он не мог, он вновь облокотился о подушки и уснул.

Дан встал и повернулся к Арсенху. Пораженный - одно слово слышать о магии, и совсем другое - увидеть ее в действии - Арсенх поклонился властителю магии.

- Что я могу для тебя сделать?

- Сказать, насколько вы искренни.

Арсенх моргнул и удивленно вскинул голову.

- Без обид, но у меня есть все основания не доверять вам.

- Я... не понимаю.

Дан молча обошел его и вышел в коридор.

- Ну что там, Амалия?

Снаружи никакой стражи, похоже, мы и правда ошиблись. Если только она не поджидает нас с черного хода.

- Что? Не никакой стражи и не будет. Нет, я понимаю, что мои слова в гостинице могли обидеть вас, то есть обидели, поэтому я прошу у вас прощения, но, поверьте, если бы я хотел сдать вас властям, я давно бы это сделал.

- Если честно, Арсенх, вы вполне могли сначала получить то, что хотели, а потом уже звать стражу.

- Да, наверное, мог бы, но тем не менее я этого не делал, - молодые люди молчали и смотрели на него так, словно ждали, что он вот-вот сознается, - да клянусь вам, я говорю правду!

- Я верю вам, - после некоторого молчания ответила Амалия, - и, если вы и впрямь намерены отправиться на оборону Амарахаба, то можете ехать с нами.

- Да? Да, спасибо! Спасибо! Я соберу вещи и возьму продукты, если вам что-нибудь нужно, можете пользоваться.

- Спасибо, - поблагодарила его Амалия, уточнив, - господин Арсенх, а ваши рабы, что если их остановят представители власти? Как они докажут, что вы позволили им уйти?

- Я дал им вольную, это официальная бумага, а как свободные граждане они могут пойти в соседний с Амарахабом город, на Родину одного из них, а там уж останутся они на месте или нет, - с намеком на очевидное продолжение событий сказал Арсенх.

Вольная? - переспросил Дан. - Но вель вы говорили, что вы не хозяин в этом доме?

Да, только один важный момент: в Союзе нет письменности, зато есть различные аналоги письменных документов, так, вольная представляет собой глиняную дощечку с гербовой печатью, не спрашивайте, как у меня оказалось кольцо брата с фамильной печатью, но за тот небольшой срок, что оно находилось у меня, я смог сделать копию. Собственно, эта копия помогла мне привести в нормальный вид мои покои, а теперь поможет рабам этого дома спокойно уйти отсюда.

Спустя несколько часов все трое отправились верхом на быстрых скакунах до Амарахаба. К вечеру того же дня Дан, Амалия и Арсенх въехали в небольшое поселение, сразу окунувшись в настоящее море шума и действий: между рабами и стражниками шло открытое столкновение. Беглых рабов, которых собрали по окрестностям, везли в Кхабад на суд, однако на их защиту встали местные рабы, в то время как стражники хотели подчеркнуть: вот, что ждет за неповиновение - кандалы и клетки. Но накопленное недовольство, подогретое происходящими событиями, дало обратный эффект. Уже на подъезде к поселку было видно: что-то не так - на воротах не было стражи, а издалека доносились крики и шум.

- Пойдем поможем им? - предложил Арсенх, но прежде, чем кто-то из молодых людей успел ответить ему, раздался взрыв, Дан инстинктивно создал перед собой и своими спутниками щит, взрывная волна с силой ударила по щиту, в следующее мгновение все смолкло; с ужасом подумав о том, что нечто убило всех жителей поселка, Амалия невольно побледнела

- Вспышка от перемещения, - пояснил Дан, - похоже, кто-то нашёл запретный механизм и сейчас использует его в очередной раз. Этих механизмов вообще не должно было остаться в принципе, один из моих предшественников уничтожил их - все, как он думал, но по факту, получается, не все.

- Под перемещением ты имеешь в виду исчезновение части горожан из Кхабада?

- Да.

- О, это такого шума наделало! Говорят, после этого некоторые жители из тех, что вернулись, привязывали себя к кровати, чтобы не исчезнуть ночью.

- Веревки бы им не помогли. Ладно, надо проверить, что там - идемте внутрь, но держитесь позади меня, тот, кто применил этот механизм все еще там.

Амалия и Арсенх не возражали.

- Разве это не вызывает никаких волнений? - спросила по пути Амалия. - В смысле ты разве не должен запрещать это?

- Невозможно запретить действие механизма, можно только отследить его создание и применение. Я узнаю о применении запрещенных заклинаний от ронвельдов, особо сильные воздействия на поля силы я чувствую и сам, но их в любом случае надо еще отследить и найти тех, кто применял эти действия. А применение механизма не отслеживают даже ронвельды, для этого существовали птицы камиды, они фиксировали происходящее в своих книгах, отмечая место, где все произошло, ну а далее надо было вести расследование.

- Э, простите мое невежество, - уточнил Арсенх, - но почему властители магии допустили создание плохих механизмов?

- Властители магии существовали не всегда, это во-первых, а во-вторых, вы ведь тоже смогли найти обходной путь и использовали фамильную печать там, где не имели на это право, не так ли?

Теперь понятно. Свои законы есть в каждом доме, в любом государстве, но всегда находятся те, кто обходит их и поступает по-своему.

Верно.

- И как именно это работает? - уточнила Амалия.

- Механизм переносит людей в другое место, но управлять этим перемещением невозможно, иными словами, люди могут оказаться, где угодно, хоть над пропастью! Говорили, что создатель этого механизма преследовал как раз обратную цель, он хотел сделать самый быстрый способ перемещения из одной точки в другую, его не интересовало то, что методы создания его детища разрушительны, но результат получился далеким от цели, мало того, что перемещение было неуправляемым, так еще и радиус действия оказался просто огромным: вместо одного человека механизм перемещал целые поселения.

Дан, следом за ним Амалия и Арсенх спешились и, взяв лошадей под уздцы, вошли в разом опустевший поселок. У устройства был довольно большой радиус действия, если бы не щит, волна бы захватила и их троих. Внутри поселка были видны следы беспорядков: где-то что-то сломано, на дороге валялись камни и доски, фрагменты мебели и предметы утвари, в одном месте дорогу перегородила перевёрнутая телега. Опрокинули ее случайно или нарочно, сейчас трудно было сказать.

Центр поселка представлял собой расширенную улицу с торговыми прилавками, площадью это все-таки было назвать трудно. Проходя мимо прилавков, Дан обратил внимание на товар, разложенный на одном из них. Он подошел ближе и внимательно осмотрел все предметы.

- Что такое? - спросила Амалия, подойдя к нему и посмотрев на обычный, с ее точки зрения, набор не совсем нужных предметов, не то сувениров, не то мнимых оберегов, не то просто мелких предметов домашнего обихода.

- Здесь есть магические предметы, механизмы, вот это и это, - указал он на обычную с виду детскую свистульку и металлические запонки.

- И как именно их использовать? - полюбопытствовал Арсенх.

- Эти запонки преображают внешний вид человека для окружающих, всем будет казаться, что перед ними интересный, обаятельный и красивый человек, а этот свисток создает мощный продолжительный звук, скорее даже не звук, а рев - хороший отвлекающий ход для какого-нибудь воришки, чтобы сбежать.

- И ты узнал это, просто посмотрев на них? - поразился Арсенх.

- В том числе, я прочел их применение.

- Как это прочел?

- Э-э... это сложно объяснить.

- Ну почему же, - возразила Амалия, - ты узнал об их применении с помощью магии.

Дан улыбнулся. Вдруг позади них послышалось какое-то движение. Амалия первая повернулась и увидела мальчишку лет двенадцати-тринадцати, который, поняв, что его заметили, испуганно вздохнул и юркнул обратно под лавку; в руках он держал обычную с виду деревянную коробочку.

- Мальчик, не бойся нас, - сказала Амалия и первая шагнула в его сторону, но Дан успел опередить ее и загородить собой.

- Не бойся нас, вылезай, - сказал он, обращаясь к мальчику.

Видя сквозь щели прилавка, что люди идут к нему, паренек выскочил из своего укрытия и бросился наутек, но не сделав и пяти шагов, он почувствовал, как что-то подхватило его и подняло в воздух. Увидев, что его держит огромная полупрозрачная рука, мальчишка пришел в ужас, а Арсенх восхищенно ахнул. Дан приблизил мальчика к себе, понимая, что положение отчаянное, тот собрался вновь использовать свою защиту. Видя, что он собирается открыть шкатулку, Дан покрепче сжал его рукой.

- Арсенх, вы не могли бы забрать у него шкатулку.

- Да, конечно.

Забрать шкатулку оказалось не так-то просто, мальчишка вцепился в нее просто мертвой хваткой, но тягаться с крепким и сильным мужчиной, он, конечно, не мог. Мальчик отчаянно закричал и попытался вырваться, но не получилось, а последняя возможность защиты была утрачена.

- Где ты взял эту вещь? - строго спросил Дан. - Ты хоть знаешь, что это? И какой опасности ты подвергаешь окружающих?

- Дан, - почти неслышно произнесла Амалия, положив руку ему на плечо.

Дан приблизил мальчика к себе и отпустил, тут же поймав его и крепко обхватив за плечи.

Сейчас вблизи стало видно, что ребенок - раб, он затравленно смотрел на Арсенха, и на его вопрос: Как тебя зовут? никак не отреагировал.

- Ты применял этот механизм в Кхабаде? - куда более мягким, но все-таки требовательным голосом спросил Дан.

- Может, он немой? - предположил Арсенх, но Амалия, подойдя к мальчику, присела на корточки и, внимательно посмотрев на него, спросила.

- Ты убежал от хозяев и теперь боишься, что мы вернем тебя им? Это не так! Меня зовут Амалия, я та, кого называют Освободительницей, потому что я хочу освободить рабов. Ты, наверняка, знаешь, что некоторые рабы слышат голос, призывающий рабов бежать, так вот это - не голос свыше - это магия моего мужа, который все еще держит тебя мертвой хваткой, - встав, она взяла мальчика за руку и, обратилась к Дану, - отпусти его, он никуда не убежит.

Дан молча кивнул и отпустил мальчика, который, скользнув взглядом на шкатулку в руках Арсенха, опустил голову и виноватым голосом произнес.

- Да, это я открыл шкатулку в Кхабаде. Шкатулка - наша семейная реликвия, и это все, что у меня осталось от моих родителей и братика.

На глаза мальчика невольно навернулись слезы.

- Как тебя зовут? - спросила Амалия.

- Кий. Раньше это была просто деревянная коробочка, я много раз открывал ее и ничего не происходило, но когда несколько дней назад, я захотел достать мамин медальон, то произошло нечто странное и невероятное. Я убежал от хозяина и собирался выбраться из города, нужно было дождаться ночи и потому я прятался в укромном месте. Так вот, когда я приоткрыл шкатулку, то оттуда вырвалось яркое свечение, я испугался и закрыл крышку, свечение прекратилось, мне было очень страшно, я не понимал, что произошло, а потом я понял, что на улице стало очень тихо, словно все разом уснули. Я долго сидел в укрытии, и чем дольше я там был, тем страшнее становилось в этой тишине, наконец, я вышел и увидел, что на улице никого нет, я шел дальше и долго еще никого не встречал. Я убил этих людей, да? - со слезами на глазах спросил мальчик.

- Будем надеяться, - ответил ему Дан, - что они перенеслись туда, где есть земля под ногами.

Это прозвучало не очень обнадеживающе, поэтому Амалия с укором посмотрела на него, мальчику и так было тяжело, а Дан своими словами только усугубил положение - маленький раб горько заплакал. Дан и сам немного растерялся, не зная, что теперь делать и как его успокоить. Из положения его спас Арсенх, подойдя к мальчику, он положил руку ему на плечо и ободряюще сказал.

- Я точно знаю, что все те люди вернулись домой, я лично знаю некоторых из них, поэтому можешь мне верить.

- А как же те, кто исчез сейчас? - притихнув, вполголоса произнес Кий. - И я хотел, чтобы и вы исчезли, потому что я понял, в чем состоит сила этой шкатулки.

- Сделанного не воротишь, - ответил ему Данислав, - однако в твоих силах, если не исправить ошибку, то хотя бы не повторять ее в будущем, и самобичеванием этого не достичь!

- Дан, а нельзя, - спросила Амалия, перейдя на древний язык, - сделать так, чтобы шкатулка не открывалась, ведь это все что у него осталось от близких.

Дан на минуту задумался.

- Да, и можно сделать так, что тот, кто с помощью магии захочет открыть ее, вместо желаемого эффекта запустит процесс самоуничтожения, - сказал он, но, видя, что Амалия поняла не все его слова, перевел их на современный, озвучив таким образом свое решение и Кию, и Арсенху.

А как же медальон его матери, - уточнила Амалия.

Дан глубоко вздохнул, и, попросив Арсенха передать ему шкатулку, создал вокруг себя защитную сферу, потом отпустил шкатулку, но та не упала на землю, а осталась висеть в воздухе так, словно она стояла на невидимой полке. Создав вокруг шкатулку еще одну защитную сферу куда более меньших размеров, он быстро открыл крышку и тут же дернул руку обратно - малая сфера засветилась, приглушенный свет заполнил и вторую сферу - стоящего внутри нее Данислава укачнуло как от сильного порыва ветра, но он устоял на месте. Преодолевая сопротивление идущей от запущенного механизма силы, Дан вновь погрузил руку во вторую сферу и, достав оттуда медальон, закрыл крышку, свечение прекратилось.

Амалия, Арсенх и Кий все это время завороженно смотрели на происходящее, придя в себя только тогда, когда Дан вложил шкатулку в руки Кия.

Вот, держи, отныне ты не сможешь открыть эту шкатулку, и если кто-то попытается открыть ее с помощью магии, то он попросту уничтожит ее.

Здорово! То есть я понял, спасибо. А что это за язык?

Да, - присоединился к нему Арсенх. - Что это за язык?

На этом языке говорили волшебники тысячу лет назад.

Тысячу лет назад? - поразился Арсенх. - Но откуда ты его знаешь? Не припомню, чтобы в академии его преподавали.

Как и магию, - добавил Дан, но пояснил, - я могу обращаться к памяти предыдущих властителей магии, из прошлого, иными словами, я вспомнил этот язык.

Но... я не понимаю.

Без обид, Арсенх, не вникайте, просто примите к сведению.

Решив, что оставаться в поселке опасно, все четверо - естественно, они не могли оставить мальчика одного - покинули опустевшее поселение и остановились на ночлег на поляне небольшого острова, к которому вела тропинка от основной дороги.

- Я уже начинаю привыкать к местному ландшафту, - сказал Дан, отвязывая перекинутую через круп лошади походную сумку с продуктами.

- А я уже мечтаю о нормальной поверхности, - возразила ему Амалия и сняла, наконец, уже надоевшую ей накидку.

Арсенх сразу же переключил на молодую женщину свое внимание, в его доме, Амалия и Дан ели, пока он собирал вещи, а за день они нигде не останавливались, поэтому у него не было возможности увидеть ее лицо. Подметив его взгляд, Дан, который стоял напротив Амалии, лицом к Арсенху, усмехнулся. Амалия вопросительно посмотрела на мужа и, проследив за его взглядом, повернулась к Арсенху, на счастье последнего, в его взгляде не было ничего предосудительного, иначе он бы мог нарваться на гнев молодой женщины. Но он смотрел просто с интересом и отвесил легкий поклон, когда она повернулась.

- Извините, простое любопытство.

- Очень на это надеюсь.

Конечно, он обратил внимание на то, что она старше своего мужа, но, решив, что это не его дело, просто отметил для себя, что Амалия очень хороша собой, а, судя по ее делам и поступкам, она к тому же умна и решительна.

- Лично мне надоело это песчаное болото! - говорила Амалия, когда они с Даном сидели вдвоем на краю острова.

- Но это болото нравится тем рабам, которые осели в Амарахабе. Я все думаю, почему они не ушли на другой берег?

- Думаешь, что-то случилось с нашими?

- Что? Нет, с нашими все в порядке. А эта Дарина, судя по всему, хочет обосноваться в Амарахабе, потому что здесь их родина.

- Ты думаешь, она хочет основать здесь новое государство?!

- Почему нет?

- Но тогда ей придется все время держать оборону!

- А в Истмирре все время быть кому-то должной.

- Кому она будет должной? Это глупо!

- Нет, она права. Сравни на моем примере: госпожа Руяна спасла мне жизнь, я не знал этого, но теперь, зная, я вынужден постоянно сожалеть, что не смогу отблагодарить ее.

- Глупости! Уверена, ей от тебя было ничего не нужно.

- Да, но мне от этого не легче! Я все равно буду чувствовать вину перед ней и знать, что не могу вернуть долг.

- Лиан говорил, что ты злопамятный, но, знаешь, иногда надо отпускать наболевшее.

- Не уверен, что это будет под силу всем и каждому из числа переселенцев, заметь довольно большого числа переселенцев, на территории другой страны. Истмирра предоставит им приют, место, где они смогут жить, а они взамен ничего не смогут дать, только вновь спросить - у них ведь ничего нет. И когда это ты обсуждала с Лианом мою злопамятность, а главное, по какому поводу?

- Это... звучит логично, я о переселении. Что касается второго, то он просто как-то обмолвился. А почему тебя это так насторожило?

Насторожило? Вовсе нет! Но, вернемся к насущному вопросу. Я уверен, что главный аргумент для Дарины - это защита своего дома.

- И даже если все обстоит не совсем так, - заключила Амалия, - мы должны помочь ей защитить Амарахаб.

А меж тем накануне этого в Даллим прибыла царица птиц рокха, госпожа Дара, она лично совершила первый полет по договору, доставив в столицу Истмирры маленького Сахаба. Не смотря на то, что стражники были предупреждены о птицах рокха, некоторые из них схватились за оружие и держали его на готове, командиру дворцовой стражи лично пришлось обойти каждого из них и предостеречь от необдуманных действий, хотя и сам он чувствовал себя неловко, но в основном жители столицы испытали неподдельное восхищение, увидев величественную птицу рокха. Прошел месяц с того момента, как пробудилась магия, многие, особенно верующие, негативно относились к ней, но в Истмирре таковых было не так много, поэтому они с интересом узнавали о магических существах и не боялись встретиться с ними.

Ко времени прибытия Сахаба царь Изяслав вернулся из Рувира, вместе с ним в Даллим приехали Драгомир, Модест и Гедовин. Последним двоим пришлось найти весомый аргумент, чтобы Лиан отпустил их с царем: они знали древний язык, они знали Драгомира и потому могли помочь ему в освоиться в новом времени. Лиан не очень принял такое объяснение, хотя бы потому, что Драгомир быстро учился современному языку, а некоторые придворные говорили на древнем, но все-таки уступил, решив позволить детям провести интересные каникулы в столице. А вот Изяслава присутствие ребят рядом Драгомира очень радовало, он надеялся, что дружба с ними, равно как и изучение нового времени позволит ему забыть Анну Гарадину. Конечно, Изяслав видел и понимал, что мальчик безнадежно влюбился в нее, и что эта любовь едва ли имеет право на жизнь, но об этом он собирался поведать мальчику позже, когда Драгомир вникнет в непростые и не очень дружественные отношения между Истмиррой и Тусктэмией.

Путь от Велебинского Посада до Даллима занял всего полтора часа, случись Сахабу преодолеть его верхом на лошади, и он бы добирался бы полтора дня. Узнав о таком сокращении во времени, Гедовин, Драгомир и Модест пришли в восторг. С галереи увидев приближающуюся птицу рокха, они выбежали встречать ее, им ужасно хотелось попросить госпожу Дару покатать их, но они не решились, все-таки это была сама царица птиц рокха, да и к тому пожелание покататься звучало слишком по-детски.

Изяслав принял Сахаба спустя полчаса после прибытия мальчика, успев за это время закончить совещание, Сахаб в свою очередь успел перекусить с дороги. К слову сказать, одет был маленький патир в одежду, которая хранилась в одной из комнат в Велебинского Посада, но внешне он мало чем отличался от местных детей, недаром говорят: все новое - хорошо забытое старое.

Мальчик чувствовал себя скованно, он никогда не видел такого убранства внутри помещений, одно это сбило его с толку, а во-вторых, он побаивался царя Изяслава - как тот отреагирует на известия от властителя магии, хорошо хоть ему самому не надо было ничего говорить, Данислав все написал в письме. Однако, говорить Сахабу пришлось, пробежав глазами по тексту письма, его величество возмущенно откинул бумагу на стол.

- Что?! Да что он себе позволяет! А эта Амалия, тоже мне, рассудительная молодая женщина! О чем они вообще оба думали? Они хоть начинали просчитывать последствия?

Изяслав даже встал и нервно прошелся по комнате, заглянув по пути в окно, он не увидел того, что происходило на улице, потому что все его мысли заняли ошеломляющие новости. Наконец, Изяслав снова сел и испытывающе посмотрел на мальчика.

- Значит, ты - патир Севера? Сколько тебе лет?

- Десять.

- Кто сейчас находится у власти вместо тебя?

- Мой дядя.

- Он - твой опекун?

- Нет, у меня не было опекуна, я же патир, то есть был патиром.

- Ясно. Расскажи мне более подробно о тех людях из-под земли, их много?

- Их не больше сотни.

- Не больше сотни, - медленно повторил Изяслав, - понятно. И они жили под землей, в каком-то Пограничном мире, где находятся магические поля.

- Да, и эти люди прожили там целую тысячу лет!

- А тот Вход, через который они вышли, он точно закрыт? Или его можно открыть?

- Не знаю, можно ли его открыть без магии, но господин Данислав точно потом открывал дверь Входа, и там внутри ничего не было!

- Мне что-то не нравится это обстоятельство. Почему властитель магии не запер этот Вход? Что если кто-то с данными намерениями проникнет в Пограничный мир и решит поиграть с магическими полями? В конце концов, освоение техники применения заклинаний для современных волшебников - это вопрос времени.

Сахаб пожал плечами.

- Я не знаю.

Изяслав глубоко вздохнул и вновь встал, вновь прошелся к окну, он долго смотрел на улицу, но потом вдруг резко повернулся, спросив, скорее себя самого, чем Сахаба.

- Нет, этот юнец понимает вообще, что просто так переселять народы нельзя? Ладно еще он решил увеличить численность Истмирры на сто человек, так его распрекрасная Амалия и вовсе удумала пополнить наше население бывшими рабами из Союза Пяти Мужей, когда за каждого из них с нас могут запросить двойную плату? Эта парочка не думала о том, что там, в Союзе, тоже есть волшебники, и, рано или поздно, но они научатся пользоваться магией? И что тогда? Повод для войны есть, не хватает только театра боевых действий! - возмущался Изяслав, говоря все это, скорее, себе, чем Сахабу, который тем временем опасливо поглядывал на царя и молчал. - Конечно, - не мог не признать Изяслав, - мне жалко рабов, и я готов отомстить за каждого похищенного жителя Истмирры, но я не могу, не имею права подвергать еще большей опасности всю страну, - помолчав минуты он две, он медленно еще раз прошелся от окна к столу, - конечно, на нашей стороне властитель магии и людей он будет денно и нощно защищать. И всё-таки надо было сначала подумать, хотя бы посоветоваться со мной!

Покачав головой, Изяслав, наконец, сел.

- Пожалуй, первый полет по договору я совершу в Велебинский Посад. Насколько он сохранился, Сахаб, здания очень потрепаны временем?

- Что вы, нет! Все целое, даже предметы внутри: мебель, утварь, одежда, - говорил мальчик, указывая на свой костюм.

Изяслав не верил своим ушам и глазам.

- Чудеса, да и только! Ну а Чудоград? Как вы прошли там?

- Господин Данислав убирал все с дороги и восстанавливал ее.

- Восстанавливал? - не понял Изяслав, - как это?

- Он поднимал и переносил фрагменты дороги, выравнивал их, но дорога все равно получилась не очень. Господин Данислав сказал, что дорогу нужно восстанавливать более естественными способами.

Но, видя, все то же непонимание на лице царя, он сообразил, в чем дело.

- А, он может перемещать большие предметы воздушными руками.

- А он далеко продвинулся! Воздушными руками, говоришь?

- Да, а еще он умеет летать и создавать огромные щиты.

- Что он может? - поразился Изяслав. - Да когда он успел всему этому научиться! Вот что, Сахаб, давай-ка ты сейчас на карте покажешь, где именно живут древни, где находится переправа, и где этот город, Амарахаб.

- Но я не...

- Ничего, примерно, я сейчас тебе покажу на карте, где находится Пограничная река, Союз Пяти Мужей, а я потом все уточню. С воздуха, - добавил Изяслав, при этом он сам с трудом верил в то, что говорит.

С воздуха! Он будет верхом на птице рокха! На следующий день он с замиранием сердца подошел к птице рокха, внешне, он, конечно, не мог позволить себе проявить слабость, поэтому, смело забрался на такую небольшую с виду спину птицы и даже помахал рукой князю Синошу, будучи уже в воздухе. Первый полет он совершил в Велебинский Посад и собственными глазами убедился: все здания целы, а жителей из Пограничного мира, действительно, не более сотни. К сожалению, пообщаться с ними его величество не смог, так, на пальцах объяснив им, что он пришел к ним с дружескими намерениями, хотя по факту понимал, они вряд ли поняли, кто он и что он хотел до них донести. Зато спустя пару недель он смог пообщаться с рабами, которые решили переправиться через реку. Как и предположил Данислав, Дарина собиралась изменить порядок вещей на своей земле, и на другой берег она отправляла только детей, беременных женщин и больных. Такой вариант Изяславу нравился больше: одно дело скрывать у себя беглых рабов, и совсем другое - помочь соседям в установлении благополучия внутри страны,тем более, что сейчас эта помощь малодоказуема. К тому же, решил Изяслав, к восстанию людей побудил властитель магии и его жена, первый вообще не подвластен ни одному из правителей, а вторая действовала по собственному разумению, но никак не по приказу царя Истмирры. Все необходимое повстанцы раздобыли в захваченном городе, оружие у городской стражи, продовольствие из домов, пекарен и с продовольственных складов.

Изяслав отправил несколько своих людей из числа военных помогать предводителям повстанцев, они помогли укрепить город, а также давали советы по ведению обороны города. Один раз Изяслав общался с новыми руководителями Амарахаба лично, но на территории Велебинского Посада.

"Мы хотим создать новое государство, - говорила Дарина, - и мы назовем его Южная Жемчужина".

Чем ближе к Амарахабу, тем неспокойней и опасней была обстановка, стража становилась все более подозрительной, и только доводы Арсенха убеждали стражников пропустить их, находились те, кто вспоминал Дана и Амалию, но слова Арсенха: это мой двоюродный племянник с женой", убеждали их не продолжать любопытствовать. У брата Арсенха были владения под Амарахабом, поэтому то, что его родственники ехали проверить положение дел, было нормальным, хотя и это иногда вызывало вопросы.

- От того и еду, потому что знаю, что там происходит. Думаете, я намерен так просто отдать все рабам?!

Единственный из их компании, на кого никто не обращал никакого внимания, это был Кий, то, что хозяева взяли с собой раба, в понимании обычных жителей Союза было более, чем нормальным.

Земли брата Арсенха пустовали, рабы ограбили поместье и перебрались в Амарахаб, но не тронули поля, на которых дружно поспевали зерновые, создавалось впечатление, что они собирались сюда через какое-то время вернуться, и в этом уже никто не сомневался, все знали об идее рабов образовать новое государство, естественно, ему в рамках одного города было бы тесновато, а так получалось: вот вам столица, вот вам прилегающие к ней земли. Господа негодовали: рабы захватили то, что принадлежало по праву им, хозяевам, поэтому многие из господ порывались пойти в ополчение и отстаивать свое, но, прослышав о помощи соседних патиров, все они стали ждать, когда солдаты из чужих земель сделают за них грязную работу. Но никто из них не ожидал того, что командиры объединенных войск станут оставлять в населенных пунктах своих представителей, а те станут бесцеремонно вмешиваться в управление местными делами, не стесняясь угрожать вооруженным ответом за неподчинение.

В основном все решили, что благоразумнее подчиниться и передать стражу под предводительство пришедших военных, но нашлись те, кто возмутился, сполна получив в ответ. В двух поселениях местная элита напала на людей из соседних земель, но те из последних, кто успел сбежать, оповестили о произошедшем ушедшее вперед войско, командиры которого не поленились бросить мобильный отряд на уничтожение недовольных, только тогда стало понятно: это - не помощь, а захват земель патира Севера.

- Все так, как я и предполагал, соседние патиры нашли удобный повод для подчинения северных земель, думаю, потом они либо мирно все поделят, либо передерутся между собой за кусок побольше и получше, - говорил Данислав.

Он, Амалия, князь Древан и Дарина сидели в кабинете бывшего градоначальника Амарахаб.

- Сначала первое, - согласился Древан, - потом, вполне возможно и второе.

- Нельзя этого допустить! - решительно заявила Дарина. - Это все-таки наши земли!

- Верно, и потому сначала мы дадим отпор этому войску, а потом погоним их из страны.

- Думаете, господа так просто поддержат нас?

- А что им остается? Либо быть под пятой соседних патиров, либо жить на своей земле.

- Но ведь в другом государстве, - уточнила Дарина.

- Да, и потому не стоит рассчитывать на помощь бывших хозяев повсеместно, а вот рабов поднимать надо.

- Как же они узнают о наших намерениях? - спросила Дарина, но сразу перевела взгляд на Данислава, Амалия и Древан тоже.

- Что вы на меня так смотрите? Мне там быть нужно и видеть каждого!

- Зачем тебе? Пусть пойдут те волшебники, которые уже определены.

Он покачал головой.

- Слишком рискованно, начнем с того, как они выйдут из окружения, ну допустим, птица рокха их перенесет. И что потом? Я уверен, сейчас в связи со сложившейся ситуацией, тщательно проверяют каждого, и это вам не некий Арсенх, следующий с родственниками из Кхабада проверить свои земли, это местные жители, которые должны быть в собственных домах для эффективного контроля за ними, и уж никак не жители Амарахаба или близлежащих окрестностей.

- Логично, - согласилась Амалия.

- Хорошо, тогда поговорим об укреплении обороны города, - несколько сменил тему Древан, и, посмотрев на Данислава, спросил. - Как там продвигается сооружение стены?

- Своим чередом, и потребуется еще как минимум два дня. Только у меня вопрос к госпоже Дарине, - вы не передумали насчёт атаки?

Молодая женщина покачала головой.

- Нет, город нужно защищать, а не испепелять противника с помощью магии, вот, когда на нас нападут, тогда мы и дадим отпор.

- Можно подобрать куда более гуманные методы!

- Нет, нас не должны считать захватчиками, нас должны считать защитниками.

- И всё-таки, - вставил свое слово Древан, - мы не можем отрицать того, что нам, возможно, придется агрессивно обороняться и даже нападать, но я согласен с Дариной, это только в крайнем случае.

Прошла неделя с того разговора, когда рано утром гонец примчался с известием о подходе войск Хакима и Фарида. К тому времени стена вокруг города уже была закончена, всего три метра в высоту она тем не менее представляла собой серьезную преграду, одним своим необычным видом настораживая и пугая людей, никогда не видевших ничего подобного: с виду стена состояла из снежных блоков, что уже было невероятным в условиях жаркого климата, из всех жителей земель патиров запада и востока по пальцам можно было пересчитать тех, кто в своей жизни видел снег, а ведь он еще имел странную голубоватую подсветку, особенно заметную ночью. До Хакима и Фарида словно только сейчас дошло: магия - управляемая реальная сила, с которой они абсолютно не знают, как бороться. Командиры отрядов советовали своим патирам действовать традиционными методами: из чего бы не была создана эта стена, главное то, что она невысокая, а значит, для катапульт не является препятствием. Если поджечь метательные снаряды и закинуть их в тыл врага, то тот сам выползет в надежде спастись. И вот уж тогда они расправятся со всеми отступниками, которые посмели пойти против слова Алина и законов предков.

В свою очередь люди по другую сторону стены готовились преподнести сюрприз своим нежданным гостям. Едва заметив подготовку катапульт к действию, двенадцать из тридцати определенных волшебников заняли свои позиции, умело откинув оба снаряда, больше испытывать орудия на своих людях Хаким и Фарид не стали и решили поморить осажденный город голодом. Так, в ожидании прошла неделя, потом вторая и третья, но жители Амарахаба и не думали сдаваться. Конечно, можно было ждать и дальше, до победного, но такой вариант не устраивал ни Хакима, ни Фарида, с каждым днем они все больше теряли желание просто стоять на месте и практически ничего не делать, ничего, что могло принести успех. С катапультами все с первого же раза не получилось, подкоп и попытки забраться на стену ничего не дали: она была настолько скользкой, что все лестницы просто соскальзывали с нее, к тому же подкоп на добрых метров пять показал: вглубь стена куда дальше, чем ее наземная часть.

Начинала терять терпение и Дарина с Анвархом, пусть они изначально настояли именно на таком развитии событий, но сейчас до них дошло, что воины Хакима и Фарида берут еду, грабя захваченные территории, уничтожая посевы и скот. Даже Древан, который изначально поддерживал позицию обороны, согласился с властителем магии и дал добро на атаку. В последнем решающим слово оказалось царя Изяслава, который верхом на птице рокха ночью прибыл в Амарахаб.

Чего вы тянете, Древан? Того, что от местных полей скоро выжженного места не останется? Конечно, городу мы с провиантом поможем, но как быть потом с теми, кто будет освобожден? С теми, кто будет идти сюда в поисках нового дома. Нет, пооборонялись и хватит.

Да я... я не против, но Дарина и Анварх настояли на этом, они хотели показать тем самым свои мирные намерения.

И их услышали, я уверен, однако больше тянуть нельзя, тем более, что теперь атаку со стороны Амарахаба можно расценивать как защиту, самооборону. Мне передали, что люди патиров Востока и Запада в открытую подчиняют своей власти местное население.

- Да, все так.

- Так что еще нужно для повода начать обороняться? Наш юный властитель магии хотел предложить мне ряд вариантов для атаки, но обиделся после того, как я прочитал ему нравоучительную лекцию, и не стал ничего говорить. Может, он говорил что-то тебе?

Древан немного смутился.

- Я... я не особо спрашивал: все равно неясно, как это работает. Но точно знаю, что Амалия предлагала мне использовать иллюзии.

- Амалия? - переспросил Изяслав и, прищурившись уточнил. - Предлагала тебе одному?

- Ну да.

- Не боишься, что парень тебе голову оторвет за одну только попытку положить глаз на его жену?

Древан потер шею и, опустив глаза, тихо сказал.

- Да она сама чуть не оторвала.

Изяслав не выдержал и рассмеялся.

- Что, неужели она тебя поколотила?

- Еще как! Я... не то, чтобы... я просто не ожидал!

- Чего? Такой реакции с ее стороны? Древан! - Изяслав покачал головой. - Ты неисправим! И, главное, тебя ничему не учат твои похождения. Сколько раз тебя били оскорбленные мужья? Раз пять, шесть? А сколько было прошений о разводе, инициированных не без твоего участия?

- Да, нет же! - возмутился Древан, он даже покраснел и расстегнул рубашку словно она его душила. - Она правда мне понравилась, то есть другие девушки мне тоже нравились, но тут другое! Я, может, вообще такого никогда не испытывал, и я не желаю ей зла, поэтому больше не буду причинять ей неудобства своим излишним вниманием.

Изяслав, изогнув бровь, взглянул на него крайне недоверчиво, отчего Древан по-детски надул губы.

- Это правда, мой господин! Я не лгу вам!

- Я тебе верю и рад, что ты пришел к такому выводу: не мешать ей, в конце концов, если она тебе действительно нравится, то ты должен уважать её выбор.

- Да он же сопляк для нее, кем бы он там ни был!

- Не надо так говорить, Древан, он любит её и очень ценит, и лично я уважаю их чувства и от тебя ожидаю того же. И спасибо за совет: теперь я знаю, с кем говорить, в конце концов, это была ее затея.

Амалия, стоя у окна сторожевой башни внимательно наблюдала за тем, как противник подкатывает четырехметровые деревянные стремянки, над которыми воины патиров Запада и Востока трудились последние пару дней. В отличие от Амалии, дежурные волшебники не были так спокойны и уверенны: помимо стремянок противник приготовился к шквальному огню, и не все новоиспеченные маги верили в силу направленного ветра. Разве можно отразить такое количество стрел одновременно с перелезающими через стену людьми? Все без исключения волшебники хотели бы применить магию до начала обороны, чтобы не пришлось обороняться в принципе, но приказы им отдавала Дарина, все еще поддерживающая принцип ненападения.

Услышав сзади шаги, Амалия обернулась и, едва увидев посыльного князя Древана, развернулась и, как тому показалась, пошла ему навстречу, но Амалия демонстративно прошла мимо слуги, оставив того стоять с открытым ртом. Уже на лестнице, увидев мужа, Амалия улыбнулась и пошла быстрее.

Госпожа, простите, но я должен передать вам послание! - окликнул ее посыльный.

Он хотел, было, побежать следом за ней, но увидел властителя магии, который смерил его крайне недовольным взглядом, и остался стоять на месте. Опять посыльный этого Древана! Накануне он раз по пять на дню искал Амалию, чтобы передать очередную записку от князя. И с каждой это запиской, Дан чувствовал растущее в душе недовольство, он уже буквально с трудом сдерживал себя, особенно вспоминая тот внимательный взгляд князя Древана в адрес его жены, однако сейчас, после разговора с царем Изяславом, Дану было все равно, и потому он сам подозвал посыльного.

Что на этот раз князю Древану нужно от моей жены? - недовольным тоном спросил он слугу, отчего тот на минуту потерял дар речи, он несколько раз открывал рот и пытался произнести хоть слово прежде, чем озвучил переданное ему короткое послание.

Его величество хочет видеть госпожу Розину, он ждет ее в кабинете бывшего градоначальника.

Если ее хочет видеть царь, то почему пришел ты, посланник князя Древана?

Э-э, потому что его величество разговаривал с моим господином, а я ждал в приемной, поэтому меня попросили передать сообщение.

Меня ждут или мне нужно прийти к определенному времени? - уточнила Амалия.

Его величество ждет вас сейчас.

Хорошо, передай, что я скоро буду.

Не советую идти, - сказал Дан, когда шаги посыльного утихли. - Он будет высказывать тебе, как глупо и по-детски мы вели себя, ввязываясь во все это дело, начиная с самого первого нашего полета в Союз.

Амалия чуть улыбнулась.

Ты поэтому такой хмурый?

Вместо ответа он только глубоко вздохнул.

Глупо и по-детски, говоришь? Может, мне и правда лучше не ходить? К тому же я бы лучше сейчас поговорила с Дариной и Анвархом, по-моему, самое время менять тактику. Он тебя не оскорблял?

Нет, не то, чтобы, но можно и так сказать.

В глазах Амалии промелькнула искорка гнева, вдруг она взяла Дана за руку и решительно сказала.

Идем!

К Дарине?

Нет, к царю Изяславу! Мне кое-что надо сказать ему.

Э-э, Амалия, может не надо?

Расслабься, бить его я не буду, хотя сегодня...

Амалия резко остановилась и развернувшись, посмотрела Дану прямо в глаза.

Мне нужно кое-что рассказать тебе, но сначала пообещай, что мое слово останется последним, и ты не станешь ничего предпринимать по этому поводу.

Что? Но я не понимаю.

Просто доверься мне.

Ну... хорошо, твое слово последнее. Но в чем? Что случилось?

И Амалия без утайки рассказала ему о приставаниях князя Древана, как она сорвалась и не просто все высказала ему, но и ударила вазой, когда тот попытался приблизиться к ней, а потом отхлестала букетом так и не поставленных в вазу ярко-красных цинний. Сжав кулаки, Дан уже сделал шаг вперед.

Нет, ты обещал!

Может, я просто хочу подтвердить твои слова более убедительными действиями!

Подтвердишь, если он сделает еще один подобный шаг, но пока давай все-таки поверим в его благоразумие, тем более, что мне не хотелось бы подавать кому-то тему для обсуждений и сплетен, да и тебе, я думаю тоже.

Взяв Амалию за руки он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

Древан, наверно, был ошарашен твоей реакцией.

Ну, он явно не ожидал такого.

Амалия тоже улыбнулась, и они оба весело рассмеялись.

Ладно, - отсмеявшись сказал Дан, - даю ему шанс, но если что, пусть пеняет на себя!

Войдя в кабинет бывшего градоначальника, Амалия холодно посмотрела на царя Изяслава и вместо подобающего поддонной ее величества приветственного поклона или хотя бы простого: "Здравствуйте!", она молча дошла до дивана и села, потянув за руку Дана, чтобы он сел рядом нее. Изяслав усмехнулся и покачал головой.

Не знаю, что тебе наговорил мой дорогой племянник, но я клянусь: я его не бил, не оскорблял, но упрекал, не скрываю.

Племянник? - переспросил Дан.

Не надо спрашивать с такой опаской, не все в нашем роду были нелюдями, как я.

Я не имел ввиду...

- Ладно, все нормально. Но раз уж ты еще не интересовался своей родословной поясню, твой прадед Радмил был моим дядей по отцу, второй сын царя от второй жены, так что фактически, если бы здесь и сейчас не было Драгомира, ты был бы единственным наследником трона Истмирры. И это только фрагмент из недавней истории.

Но сейчас надо упрекать не вашего племянника, - после некоторого молчания сказала Амалия, - а меня одну, так? Ведь это была моя идея, вернуться и освободить рабов.

Да я не... Я не считаю, что рабы должны оставаться рабами! Просто пожалуйста, на будущее, хотя бы советуйтесь со мной. И я не требую этого как какой-то деспот, я прошу об этом, как человек, который может в этих делах помочь.

О, да, вы хорошо подсказали бы, если бы находились рядом нас перед первым нашим полетом в Союз, - сказал Дан, - например, дать спокойно умереть двум рабам и их дочери, или может, лучшим советом было бы пожелание оставить моих троюродных брата и сестру там, в Союзе, тем более, что мы все равно опоздали.

Вы не опоздали: насколько я знаю, Мерцана жива. Извини меня, Дан, что высказал тебе все, что наболело, просто это, действительно, наболело, и я, зная тебя, мог бы и промолчать.

Что значит, зная меня? - вспылил Дан. - У меня, что, по-вашему, устоявшаяся репутация психа?

Я этого не говорил, я только хотел сказать, что ты вспыльчив, и считай мои слова о себе полезной информацией на будущее, тебе ведь предстоит разговаривать с советом руководителей других стран, которые спросят и с тебя, - Изяслав указал на Дана, потом на Амалию, - и с тебя, потому что вы, дорогие мои, заложили основы нового государства.

Изяслав сел в кресло напротив них и некоторое время молчал.

Ты помнишь, как пытался сбежать из академии, Дан?

Причем здесь это? - буркнул в ответ Дан.

Притом, тогда господин Шереметев сумел объяснить тебе, насколько важно в этом мире следовать его правилам, и ты согласился с ним. Конечно, многие умеют и сами сочинять песни, но, увы, не каждый, даже имея такие способности, может себе это позволить, потому что новая песня способна заинтересовать тех, кто должен, как считают уже существующие правители, слушать что-то другое. Я это к тому говорю, что вы должны понимать меня: я отвечаю за целую страну, и, если отряды обиженных злых патиров пойдут войной на Истмирру, в этом будет и моя вина, потому что я обязан был защитить своих людей. Но, я надеюсь, мои опасения напрасны, и ты, Дан, расскажешь мне, какие заклинания можешь применить, чтобы отогнать Хакима и Фарида от стен Амарахаба, навсегда отбив у них желание уходить из своих земель, а ты, Амалия, сумеешь уговорить Дарину и Анварха уйти от тактики простой обороны.

Дан и Амалия переглянулись, в свою очередь Изяслав внимательно смотрел на них, ожидая, что они скажут. Наконец, Амалия кивнула головой.

Я сделаю все, что нужно. Тем более, что они уже почти готовы к решительным действиям, надо только подтолкнуть их.

Хорошо, спасибо, - Изяслав улыбнулся ей и, переведя взгляд на Данислава, вопросительно посмотрел на него.

Есть несколько хороших вариантов. Только... я хотел бы сначала извиниться. Я понимаю, почему вы так говорили. Простите.

Я рад, что ты меня понимаешь, а сейчас давайте разработаем дельный план.

В эту ночь небо вокруг Амарахаба затянуло облаками, было прохладно и как-то неуютно. Часа в два ночи, когда войска патиров по большей части мирно спали, а патрульные скучали на своем посту, над ставкой противника пронесся беловатый диск, он походил на луну, которая, спрыгнув с неба, пронеслась как запущенное в цель оружие. Несколько патрульных, которые видели странный диск решили, что им это привиделось и уже хотели опять расслабиться, как вдруг минуту спустя над их головами пролетело несколько таких дисков один за другим. Потом минут на пять все стихло, и вот над их головами снова полетели диски, на этот раз больше первых в два раза. Почти каждый из патрульных хотел сорваться с места и с криками броситься будить остальных, но звуков не было, никаких, абсолютная тишина. Однако, зная, что из Амарахаба могут ответить магией, а магия - это не что иное как угроза, они стали поднимать людей, в первую очередь отправив гонцов к патирам. Диски меж тем продолжали летать над головами противника, только с каждым разом они становились все больше и замедляли скорость, грозя в скором времени заполнить собой все небо.

- Что это такое?

Каждый из числа людей патиров Запада и Востока, включая самих патиров задавали себе этот вопрос. Но очень скоро их стал волновать другой вопрос: что делать и куда им деваться, потому что огромные диски стали перестали двигаться и стали сливаться между собой. Завороженно наблюдая за этим процессом, все просто стояли и смотрели, но когда диски, образовав гигантское неделимое покрывало стали медленно опускаться, все впали в панику: нечто собиралось раздавить их как тараканов в буквальном смысле этого слова. Солдаты бросились бежать, их командиры тоже и только некоторые из них пытались что-то сделать: они требовали от своих подчиненных сгруппироваться, достать оружие и атаковать противника, даже если это не живые люди, а нечто непонятное, огромное и непрозрачное, собирающееся своей массой раздавить их. Часть солдат услышала своих командиров, они заняли позиции, достали луки и стали пускать стрелы, одну за другой. Все стрелы исчезали вникуда, беззвучно, словно пронзая толщу плотных облаков, при этом стрелы не летели по привычной параболе и не падали где-то в стороне, как-будто их кто-то ловил там, в вышине. Наблюдавшие за этим Хаким и Фарид были в состоянии, близкому к панике, надо было бежать, и чем быстрее, тем лучше. Оба патира бросились обратно в свои шатры, схватив все самое необходимое, они выскочили наружу. Лошадей у шатра Фарида уже не было, а последнего коня у шатра Хакима трясущимися руками пытался отвязать молоденький солдат.

- Эй, ты что делаешь? - проревел Хаким.

Паренек услышал его и, вздрогнув, стал работать еще быстрее, но упрямая веревка не поддавалась. Вытащив кинжал из ножен, Хаким метнул его в наглеца, тот умудрился увернуться и, бросив свою затею, помчался прочь.

Конь тоже боялся, нервно перебирая копытами, он тревожно озирался по сторонам, он даже не узнал хозяина, когда тот подошел к нему. Видя, как животное боится, Хаким понимал, что сначала надо хоть немного успокоить его. Он провел рукой по крупу животного, погладил его голову, даже прошептал пару ласковых слов на ухо: "Успокойся, мы вырвемся!" Вряд ли конь его понял, но уловил интонацию и немного приободрился: с ним рядом хозяин, который всегда поведет его за собой. Освободив поводья, Хаким вскочил в седло и уже хотел пришпорить коня, как что-то выбило его из седла, больно припечатав к земле. Перед глазами Хакима все поплыло, с трудом подняв голову, в которой пульсировала растущая боль, Хаким увидел, как конь убегает вглубь опасного пространства, а на месте, где он сам только что стоял, стоит его второй помощник, злой и растерянный, и тот явно не собирался помогать своему господину. Когда в мыслях немного прояснилось, до Хакима дошло, что именно второй помощник выбил его из седла, намереваясь забрать коня. Похоже всех охватило всеобщее безумие, и он, патир, абсолютно не знает, как с ним бороться. Это было ужасно! С трудом он встал, все кружилось перед глазами, а шум вокруг усиливал головную боль. Внезапно он почувствовал, что кто-то подхватил его и приподнял вверх, затем усадив рядом себя в седло. Прежде чем Хаким отключился, он обернулся, увидев перед собой абсолютно незнакомого ему мужчину - он точно не был из числа его солдат. Тогда кто он? Горожанин?

Оставалось всего метра три между землей и огромным диском, некоторые солдаты инстинктивно наклоняться, не дожидаясь того, когда диск опустится еще ниже, а некоторым приходилось уклоняться от летящих в разные стороны щепок от раздавленных катапульт. Те счастливчики, которым удалось вырваться из под гигантского пресса мчались без оглядки вперед. Но так как войско было расположено у стен города по окружности, то получалось, что люди разбегались в разные стороны, в том числе некоторые из них рвались попасть в город, налетая на стену, они молотили по ней кулаками и умоляли впустить их внутрь. Слыша все это, жители Амарахаба, особенно те, кто находился у городских стен, испытывали двоякое чувство: с одной стороны они радовались победе, а с другой - ужаснулись новому методу. Однако Данислав не преследовал цель раздавить всех и каждого из войска патиров, поэтому в двух с половиной метрах над землей движение гигантского пресса остановилось, а потом исчезла стена вокруг Амарахаба и из города выдвинулся целый отряд, который брал в плен тех, кто остался на территории военного лагеря. В итоге было захвачено двадцать шесть офицеров, в том числе оба патира и почти тысяча солдат. Едва Фарида, скутанного по рукам и ногам привезли в город, как он начал вырываться и с удвоенной силой стал требовать освободить его. Когда же к нему подошла молодая женщина в неподобающем виде, Фарид разозлился еще больше, он уже хотел обрушить на нее праведное слово гнева, но женщина заговорила первой.

Я - Амалия Розина, - представилась она, - даю слово, вас освободят, если вы подпишете мирное соглашение с Южной Жемчужиной. И, если вы еще не в курсе, поясню: так теперь называется это место, новая страна, с новыми правилами.

А больше ты ничего не хочешь, грешница?! Да я лучше буду землю грызть, чем стану выполнять твои идиотские желания, которые ты вообще не имела права озвучивать без моего разрешения. Ты - жалкая женщина, забывшая, где твое место!..

Да, да, да! - перебила его Амалия, отчего на мгновение Фарид потерял дар речи, он просто поверить не мог в то, что все это происходит с ним. - В общем, я свое слово сказала, дайте знать, если передумаете. В камеру его, к остальным! - распорядилась Амалия.

Фарида отвели в подвальную комнату одного из домов в центре, заперли и оставили одного до утра. Сидя в одиночестве, в сырой и темной комнате, Фарид ощутил бессильную ярость, до него только сейчас дошло, что его войско в одночасье разбежалось, а он сам является пленником, и все его мечтания о покорении земель патира Севера рухнули. Он готов был завыть от отчаяния и рвать не себе волосы. А ведь все казалось таким простым и предсказуемым! Его войско и войско Хакима окружат город, рано или поздно, его жители сдадутся, потом они сместят этого глупца Намиба и поделят между собой земли патира Севера. Нет, так просто ничего не бывает! Тем более, что твой противник - посланник сил зла, способный с помощью колдовства творить немыслимые вещи. А ведь изначально Фарид искренне не верил, даже смеялся над известиями о волшебниках! И вот цена его несерьезного отношения!..

Придя в себя, Хаким с ужасом для себя осознал то же самое, добавив к уже имеющейся головной боли новую. В отличие от Фарида его разместили в большой комнате вместе с остальными ранеными, и на всякий случай у всех трех палат выставили охрану.

Тем временем бегущие с поля боя, где по сути и боя-то никакого не было, направились обратно, домой, часть из них вырвалась вперед, остальные подтягивались с небольшим опозданием. Оставленных на местах наместников еще рано утром оповестили о бегущих из-под Амарахаба людей, их всех задерживали и выборочно допрашивали, и все они говорили одно и то же: их едва не расплющило огромным лунным диском. Поверить в такое с первого и даже со второго было сложно, хотя наместники и знали: от магов можно ожидать чего угодно. Бегство солдат из-под Амарахаба вызвало двоякое чувство у коренных жителей земель патира Севера. С одной стороны они испытывали радость, что мнимым освободителям дали отпор, а с другой стороны - некий страх и растерянность. Они не знали, что им делать: заявить о правах на свои земли или, обьединясь с противником, устранить вместе с ним общую угрозу, а потом, предав временного союзника, получить заслуженную награду. Но события торопили их с выбором. Ближе к полудню к ближайшим от Амарахаба населенным пунктам подступили группы вооруженных людей. Среди них были и мужчины и женщины, и рабы и их бывшие хозяева, и даже бывшие священнослужители. Такое единение столь разных групп населения поражало и сбивало с толку местных жителей, находя в душе многих положительный отклик. Им почти не препятствовали и даже помогали, но случалось и так, что повстанцам из Амарахаба местные жители оказывали ярое сопротивление. Уж лучше быть с врагами, чем заодно с мятежниками, посмевшими переступить вековые традиции. О да, традиции всегда имели огромный авторитет, заставляя людей поступать так же, как и их предки, по определённым моделям, но иногда традиции изживают себя, их влияние теряет силу, и люди переступает некогда запретную черту. Не смотря на внешнюю строгость в соблюдении принятых правил, многие жители земель патира Севера утратили внутреннюю приверженность к ним, люди уже не чувствовали их и следовали механически тем традициям, которые, будучи выставленными на проверку, не выдерживали никакой критики. И все-таки иногда лучше держаться буквы закона, даже если он утратил свои силу и значение, так, многие жители Союза из господского класса выступили против мятежников, а если учесть, что и те и другие пока еще были гражданами одной страны, то началась гражданская война.

Едва патир Намиб получил первое донесение об открытом наступлении вглубь страны захвативших Амарахаб людей, как его охватил панический страх, и вместо того, чтобы организовать штаб по противодействию противнику, он, под охраной своих телохранителей, бежал из дворца. Намиб собирался уехать в свое имение на западной границе земель патира Севера. Это имение представляло собой настоящую крепость, окруженное со всех сторон тяжелыми песками, попасть в него можно было только по подземному переходу. Обычно под песками никто никаких тоннелей не сооружал, но здесь слой песка был не таким глубоким, и уже через три метра в глубину начиналась твердая земля. Своих двух жен Намиб отправил вперед на час раньше того, чем покинул дворец сам, и в отличие от жен, он сообщил, что отправляется не в одно из своих трех имений, а собирается обойти постовых, проверить, насколько трепетно они исполняют долг службы.

Накануне вечером Намиба посетил некий Сулим, работорговец, тот самый, который похищал людей из-за реки, лично с ним или с кем-то из его братии Намиб никогда не общался, всеми сделками по продаже и покупке рабов занимались его помощники, оказавшись лицом к лицу с тем, кто накликал на них всю эту беду - ведь не окажись Сулим у проклятого города, не захвати он в плен Амалию Розину, и властитель магии не оказался бы в Союзе. И все могло бы идти своим чередом! Намиб сам собирался устранить Сахаба, а значит, сейчас он был бы тем патиром, каким мечтал стать, патиром, наслаждающимся своим положением. Так что увидев Сулима, Намиб с минуту с боролся с желанием наброситься на него и избить, но потом все-таки позволил ему говорить. Сулим уверял, что у него есть план, как насолить властителю магии. Пожелав ему удачи, Намиб ушел, он не верил в этот странный план, не понимал его и потому остался при своем мнении: надо бежать, пока не поздно.

Известие о бегстве патира распространилось очень быстро, на два-три шага оно опережало самого Намиба. Люди реагировали на это по-разному, одни плакали, что их защитник покинул их, другие злились, третьи отнеслись к поступку патира с явным презрением, кто-то с досадой и сожалением.

Чем дальше Намиб продвигался вглубь страны, тем страшнее ему становилось: люди словно обезумели, повсюду царил беспорядок. Повстанцы из Амарахаба уверенно шли на Кхабад, захватывая все новые и новые территории, причем сражаться им приходилось не всегда, все чаще новый населенный пункт на их пути сдавался добровольно, входя таким образом а состав нового государства. Желая поддержать свой народ, маленький Сахаб попросил одну из птиц рокха отвезти его в Амарахаб, конечно, он мало чем мог помочь, все это понимали, в том числе он сам, но люди оценили это. Пусть поначалу многие, памятуя о народных легендах об оживших мертвецах, побаиваились и сторонились мальчика, но потом они совершенно забыли об этом, осознав, как глупо было верить в такие небылицы. А вскоре после прибытия мальчик нашел себе настоящее дело, он стал помогать в госпитале, и эта помощь была нужной и своевременной.

После падения Кхабада Дан и Амалия оправились на границу земель патира Севера, из донесений разведки они знали, что приближенные патиров Запада и Востока собрали новые войска, готовые выступить со дня на день, нельзя было допустить этого: к такому сражению находящаяся в процессе формирования молодая республика была просто не готова. Тем временем односторонние группы бежавшего из-под Амарахаба объединённого войска почти добрались до границы земель патира Севера - самое время было закрывать границу.

Дан и Амалия остановились на небольшом острове, чтобы пообедать и отдохнуть. Вскоре Дан растянулся на траве. Баруна улегся рядом, расправив крылья, он глубоко вздохнул, собираясь этот час вздремнуть, накануне он облетел всю границу земель патира Севера, пока Дан сверху обозначал узкой полосой красного тумана то место, которое должно было по-настоящему отделить земли Южной Жемчужины. И только Амалии захотелось пройтись, размять ноги, она дошла до небольшого ручья и, сняв сандалии, прошлась по холодной воде. На какое-то время она позволила себе забыться и ни о чем не думать. Поначалу мысли о Южной Жемчужине никак не покидали ее, вновь и вновь всплывали опасения, что их план не удастся, что ополчение не добьется успеха и не сможет, даже покорив все города и поселки земель патира Севера, установить порядок и положить начало новому государству. Только осознание того, что у нее стали замерзать ноги, вернуло ее к действительности, Амалия быстро пошла обратно и вскоре вернулась к Дану и Баруне. Услышав ее шаги, Дан открыл глаза и улыбнулся ей, в который раз эта улыбка заставила ее сердце биться быстрее, каждый раз словно говоря: это - не сон, все вокруг настоящее! Хотя иногда Амалии казалось, что это все нереально, и реальным просто не может быть.

- Есть новости, - сказал Дан, он оперся на правую руку и привстал, Амалия села рядом него. - Хаким готов подписать соглашение, если его отпустят и гарантируют безопасное возвращение домой.

- Ему придется выделить кортеж или попросить птицу рокха отвести его домой. Войско-то его разбежалось. Он помнит об этом?

- Да, и думаю вариант с птицей рокха его устроит больше, чем путешествие через всю страну, хотя бы одной своей быстротой: меньше дня, и он на месте.

- А что Фарид?

- Стоит на своем. Нового государства не признает и сыплет проклятия в адрес исчадий Алины.

Амалия покачала головой.

- Он так до скончания века может стоять на своем.

- Пускай. После того, как мы закроем границы, нам его признание Южной Жемчужины будет не нужно, более того, мы можем передать его осиротевшим поданным в обмен на часть рабов, например. Всех они, понятное дело не отпустят, да еще и увидят в этом повод для новой волны неприязни.

- С обменом идея хорошая, к тому же я уверена, сам Фарид станет сговорчивей, когда поймет, что никто не придет ему на помощь.

- Это...

Дан замер на полуслове, каким-то внутренним чувством он ощутил волнение в пространстве, что-то приближалось к ним, быстро и стремительно.

- Что такое? - встревоженно спросила Амалия.

Отвечать было некогда, Дан вскочил и наскоро окружил щитом Амалию и Баруну - щит получился неполным, в форме дуги, основную силу на себя принял Дан, а точнее сработала самозащита властителя магии. Баруна по-прежнему дремал, и потому не видел того, что увидели Дан и Амалия - на них неслась та самая крепость-призрак. С невероятной силой налетела она на невидимую стену и с жутким грохотом взорвалась. Баруна вскочил, Амалия инстинктивно зажмурилась и закрыла голову руками. Прошла минута, не меньше, прежде чем она решилась открыть глаза - Дан стоял впереди нее, целый и невредимый, Баруна рядом нее с застывшим выражением ужаса и потрясения на физиономии, а вот вокруг них была выжженная земля, от быстрого ручья, травы, деревьев и даже песка рядом острова ничего не осталось, совсем как в Пограничном мире после переклички полей.

- Что это было? - спросил Баруна. - Я, что проспал целое сражение?

- Это была та крепость-призрак, - негромко, полуотрешенным голосом ответила ему Амалия, а Дан пояснил.

- Крепость не виновата, если можно так выразиться, - сказал он, обведя рукой выжженное перед ними пространство, - просто ее движения: направления, скорость - были больше хаотичными, чем осознанными, эффект остаточного существования это - не разум, а скорее, просто необъяснимое явление.

- Я не понял и половины того, что ты сказал, господин, - отозвался Баруна, - потому сейчас просто поблагодарю судьбу за то, что ты оказался рядом, и я остался жив.

- Я тоже, - согласилась с ним Амалия, - если бы тебя тут не было, - она обхватила руками его руку и положила голову ему на плечо, - меня с Баруной снесло бы также, как этот остров.

- Ну часть него осталась! К тому же, не думаю, что крепость-призрак могла вот так же налететь на кого-то из вас по отдельности, по-видимому, некое одушевление здесь все-таки присутствовало, и крепость в этот раз решила именно таким образом среагировать на мое присутствие.

Меж тем ручей, следуя ходу своего движения, снова показался на поверхности и побежал по изуродованной земле, пройдет еще много-много лет прежде, чем восстановится этот участок, а пока трое наших героев словно стояли на границе двух абсолютно разных миров. И также граница двух миров, разделенных не внешним видом, а внутренней составляющей, должна была встать между землями патиров и Южной Жемчужиной. У них все получится, теперь Амалия знала это и верила в победу повстанцев, а точнее освободителей. Они называли ее и Дана освободителями, но самом деле, она и Дан лишь подтолкнули людей, помогли им начать действовать самим, найти и открыть в себе невидимые, но скрытые в них самих силы и способности. И когда-нибудь Южная Жемчужина будет граничить не со странами с рабовладельческим строем, а такими же республиками, самостоятельно очертившими свои устои и границы.

Дан поднялся в воздух, удивительно, но его разметка стала настоящим обозначением границы, а так земли патиров разделяли только отдельные столбы, расположенные друг от друга на расстоянии не менее двух - трех километров. Данислава это очень удивило, он бывал пару раз в Истмирре и помнил тех внушительного размера ребят на границе, которые тщательно осмотрели его вещи и подробно обо всем расспросили, и это при том, что между Гриальшем и Истмиррой были мирные отношения. Здесь же количество патрулирующих границу можно было по пальцам посчитать. Что ж, возможно, это просто являлось знаком добрососедских отношений.

- Что ж, продолжим портить местные пейзажи, - вслух сказал Дан, и начал колдовать.

Медленно полоса красного тумана стала расти в высоту до тех пор, пока не достигла самого Дана. он сам был полностью погружен в магическое поле и не мог видеть, как из земли стали показываться люди, это и были собственно пограничники.

- Ну ладно, а то уж я боялась, что они совсем границы свои не охраняют, - спокойно прокомментировала Амалия, в то время как пограничникам было не до спокойствия: в панике они бежали от жуткой стены, кто-то кричал, кто-то по пути падал и, прикрыв голову руками, оставался лежать на земле.

Меж тем Дан пустил волну электрического разряда, которая постепенно расползлась в обе стороны от него по верху стены, а потом стала опускаться с двух сторон вниз. Дан медленно спустился, спустя минуту песок рядом стены стал подниматься вверх, также с обеих сторон, сначала он завис на небольшой высоте, а потом стал перетекать на линии электрических разрядов - струи песка словно живые змеи извивались по всей поверхности стены.

- И чего он не сделал такую стену в Амарахабе? - осторожно спросил Баруна, негромко, но не смотря на шум идущий от стены, Амалия услышала его слова.

- Он сам разработал это заклятие, к тому же такая стена слишком высокая, а поскольку она полностью непрозрачная (в Амарахабе со стороны города стена выглядела как матовое стекло, поэтому защитники города могли видеть, что происходит в лагере противника, не поднимаясь на вторые этажи зданий), мы не смогли бы наблюдать, что делает противник.

- Согласен.

Вряд ли бы Сайдара смог себе такое позволить, спросить: почему властитель магии не применил это заклинание раньше, а потом еще высказать свое мнение. Нет, он был так не смог, хотя бы потому, что откровенно побаивался Данислава, зато Баруна - нет. А ведь птицы рокха отправили именно Сайдару помогать властителю магии, и Дан не сказал ему ничего напрямую, но тот и так понял, что молодой человек не согласился с выбором госпожи Дары.

Прошло около часа, внешне стена выглядела вполне завершенной, но до завершения по времени оставалось еще примерно столько же. Медленно, но верно песчинки проникали вглубь стены, расширяя ее, когда она набрала в толщину почти два метра, рост прекратился. Дан стоял на дороге, ведущей в земли патира Востока, на этом месте он образовал проход, пригодный для того, чтобы через него прошла одна лошадь с всадником. Стена уходила в толщу песка и земли на несколько метров и этого было достаточно, чтобы отбить всякое желание делать подкоп, потому что два метра дороги в проходе стали абсолютно прозрачными, наглядно демонстрируя красноватый туман, перемешанный с песком.

Издалека увидев стену, летевший на пяти птицах рокха патруль искренне порадовался тому, что властитель магии на их стороне, помогает им, а не действует против них. Зато несколько солдат из Земель патира Востока, едва завидев на горизонте странное красноватое свечение, остановились, очевидно было, что это опять какая-то магия, а значит, для начала надо было все проверить и разузнать, хотя выглядело это странно, если не сказать жутковато: зачем строить на их пути стены, если их хотят выгнать страны? Неужели же их хотят оставить здесь, но зачем? Что с ними собираются делать? Обратить в рабство или казнить? С помощью какого-нибудь очередного гигантского пресса!

Когда царь Изяслав услышал об идее Дана, то отнёсся к ней крайне скептически, насколько он знал, никакие оборонительные стены, созданные с помощью магии, не могли существовать продолжительное время, тем более неограниченное, как пообещал ему Дан. Только если это были стены из реальных материалов, тогда да, магия укрепляла их. Как он сделает из песка настоящую основу, Изяслав не понимал, и в душе не поверил, но промолчал. Дан нутром чувствовал его совмнение и недоверие, потому сейчас, закончив работу, искренне пожалел, что царя здесь нет, но ничего, со временем он убедится в своей неправоте. Довольный тем, что все получилось, Дан даже перестал обижаться. И вот эту обиду Изяслав как раз предполагал, а памятуя о том, как он отчитал Дана за поспешность и необдуманность в принятии решений, и зная о злопамятности последнего, Изяслав искренне опасался, что отношения между ними могут не заладиться. Оставалось только надеяться на Амалию, на то, что у нее этой злопамятности нет, а на мужа она сможет должным образом повлиять.

- Куда мы теперь? - спросил Баруна, уже готовый взлететь.

- Назад, в Амарахаб, - ответила ему Амалия, - только давай пролетим над Кхабадом, посмотрим, какая там обстановка.

- Она хотела сказать, мы подбросим ее до Амарахаба, - уточнил Дан. - А нам надо еще раз проверить поселения птиц рокха, и также выяснить, насколько достоверен доклад господина Броснова.

- А он присылал доклад? - удивилась Амалия.

- Да, буквально вчера вечером сообщил мне через ронвельдов, извини, не сказал тебе, я все над этим заклинанием думал, прокручивал его в уме несколько раз. Так вот, он доложил, что на высшем совете священнослужителей магия официально признана сторонней силой, не имеющей отношение ни к Алину, ни к Алине, а магические существа - это никакие не демоны, а новые народы на нашей планете. Для разъяснения ситуации во все храмы были отправлены официальные письма, господин Броснов даже распорядился, чтобы священнослужители на местах провели разъяснительную работу с населением.

- Ничего себе! А мне показалось, ему не очень понравилось возрождение магии и то, что ему пришлось согласиться с ее признанием.

- Ха, видимо то, что он сам волшебник, произвело на него слишком сильное впечатление! Ведь он прекрасно понимает, что когда его священнослужители узнают об этом, а рано или поздно они все равно узнают, то ему вряд ли дадут остаться у власти, а так, он своим примером подтвердит все им самим сказанное: да, есть волшебники, да, я - один из них, и наконец, да, магия не мешает нам верить в Алина.

- Не уверена, что количество священнослужителей сохранится после этого. Тем более, что царь Изяслав обещал начать возрождение философских школ. И хорошо бы, чтобы учение Алина стало одной из них.

- Надеюсь, что в будущем так и будет. А вообще знаешь, - признался Дан после некоторого молчания, мне страшно представить, что будет в ближайшее время, да, ситуацию с поселением птиц рокха разрешить вроде как удалось, но если каждое знакомство с магией придется разрешать мне, то я рискую просто не успеть везде. Чтобы там ни говорил мой драгоценный дядюшка, но я очень хорошо понимаю свою ответственность за происходящее!

Амалия покрепче сжала его руку - она сидела впереди, Дан применил заклинание о растекании воздуха, потому говорили ни негромко, на древнем языке, чтобы не обидеть Баруну, они делали так много раз, потому Баруна, если хотел, вступал в разговор, вот и сейчас он напомнил.

- Господин, ты ведь работал на руководящей должности! И даже я знаю, что руководитель не должен все делать сам, он должен доверять дела надежным людям и потом лишь контролировать их работу.

- Я знаю! Только руководитель из меня некудышный! Мне всегда было легче делать все самому, так надёжнее, а иначе ни в чем нельзя было быть уверенным.

- Ну, к счастью, не тебе нужно быть этим самым контроллером, а мне, ты ведь не забыл, что собирался отдать должность руководителя службы контроля за магией мне?

- Да, но когда еще появится возможность начать работу этой службы! А различные столкновения происходят уже сейчас, и я фактически разобрался только в ситуации с птицами рокха, то есть почти разобрался.

- Ты неправ. Во-первых, информирование людей во всех странах через Храм, это уже огромный шаг - обыкновенным просветителям люди могли бы и не поверить, назвав их в лучшем случае шарлатанами, а в худшем пособниками Алины, но здесь люди услышат правду, да они могут не согласиться с ней, и пусть не соглашаются, но они будут знать о магии из надежного источника. Во-вторых, я тоже кое о чем не успела рассказать тебе: царь Изяслав уже организует Гражданскую Службу Контроля за Магией, и да, это ее официальное название - ГСКМ, будущим сотрудникам объясняют, что нужно на данном этапе существования нашей организации: посчитать волшебников, зарегистрировать их, рассказать им об их даре, научить общаться со своими ронвельдами. Я предложила организовать в Велебинском Посаде курсы по изучению древнего языка, преподавать язык согласились Лада и Гедовин.

- О, да я много не знаю! Значит, родители Лады согласились отправить дочь на такое сомнительное мероприятие?

- Согласились. Да и Модест обещал помочь.

- Но как же....

Он так и не договорил - дыхание его сбилось, а перед глазами все завертелось.

- Амалия!

Он попытался ухватить ее, но их обоих скинули со спины Баруны слишком быстро, а самого Баруну отбросило в сторону. Дан видел, что тот падает вниз с неестественно раскинутыми крыльями. Совладав с собой, он создал вокруг себя потоки воздуха и воздушные руки, одной он подхватил Амалию, другой - Баруну, оба были без сознания, но живы - он чувствовал их сердцебиение. Сердце самого Дана разрывалась на части: он понимал, что это его самозащита, ударной волной от которой вырубило Амалию и Баруну, но сейчас он должен был собраться и понять, в чем дело. Дан огляделся - вокруг, на первый взгляд, ничего не было, но благодаря своему зрению властителя магии, он уловил едва заметное движение - серебристые нити, всполохи в толще воздуха, и они находились совсем рядом. Пока они не двигались, но проверять, могут ли двигаться, он не хотел. Он приземлился на ближайший остров. Аккуратно опустив Баруну, он своими руками подхватил Амалию, она была такой бледной, что он едва не поддался панике, но, сразу совладав с собой, стал изучать ее состояние - все было не так страшно, никаких повреждений, похоже, основной удар на себя принял Баруна.

- Нет! - вслух произнес он, едва поняв, почему пострадал только Баруна.

Открыв глаза, молодая женщина увидела взволнованное лицо Дана.

- Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?

- Я... все нормально. А что произошло? Где Баруна? Она приподнялась на руках и, увидев скорчившегося то боли Баруну, упрекнула мужа.

- Помоги ему!

- Да, да, конечно.

Спохватившись, он встал и подошел к Баруне, от боли у птицы рокха текли слезы из глаз. Оценив его состояние, Дан выяснил, что тот сломал оба крыла.

- Держись, друг, я тебе помогу.

Понимая, что если оставить Баруну в сознании, то боль будет невыносимой, Дан сначала усыпил его и только потом стал восстанавливать его поломанные кости. Тем временем Амалия встала и огляделась - что же такое произошло? Вокруг никаких населенных пунктов, никаких крепостей-призраков и никаких волшебников, стоящих на земле или парящих в воздухе. Но что-то же их сбило!

- Что произошло? - спросила она мужа, едва тот закончил с Баруной.

- Я точно не знаю, мы натолкнулись на что-то, я видел какие-то нити, как всполохи, но сейчас я их не вижу. И, если честно, ничего не приходит на ум.

- Нити?! - переспросила Амалия, не то, чтобы она ему не верила, просто у нее в голове не укладывалось, как такое возможно.

Внезапно Дан повалился на землю и, закрыв лицо руками, затравленно произнес.

- Это я виноват! Я не смотрел, я не увидел!

- Да ты что?! Не говори так!

Амалия опустилась рядом него на корточки и погладила его по волосам.

- Данечка, успокойся, даже ты не можешь видеть всего.

Он сел и долго сидел молча.

- Ты не понимаешь, - наконец, еле слышно произнес он. - Я фактически пытался убить вашего ребенка.

- Ну не убил же... Что?! У нас будет ребенок?!

Дан слабо улыбнулся.

- Прости, обычно женщина говорит об этом мужчине, а не наоборот.

- Но как ты узнал?!

Когда осматривал тебя, ты ведь была без сознания, она защитила тебя... от меня. Может, мы и столкнулись с теми нитями, но с такой силой нас откинула моя самозащита.

Амалия, потрясенная и испуганная, тоже долго сидела молча, наконец, она тихо спросила.

- Она? Ты уверен?

Он молча кивнул. Так они оба долго сидели молча, пока Дан, наконец, спросил.

- Ты очень злишься?

- Перестань говорить ерунду!

- Но ведь я...

- Ты должен вспомнить, что это может быть, - уверенно сказала она, - это сейчас самое главное. Не верю, что с подобным ни один властитель магии не сталкивался. Это наверняка, какой-то механизм, уже хотя бы потому, что сейчас управлять магией могут единицы, и то на начальном уровне, вполне возможно, что кто-то просто применил некий механизм по незнанию, как Кий. Думай, а мне.. надо пройтись.

Она встала и быстро дошла до края острова, и хотя Дан не видел ее лица, но он услышал, что она плачет - он встал и пошел к ней.

- Амалия, ты что!

Он обнял её и ласково погладил по волосам.

- Прости, это все так... неожиданно.

- Ты просто рада, что все обошлось или... боишься?

- Не знаю, еще сама не поняла.

- Только не второе, ладно?

Взяв её за плечи, он отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза, решительно заявив.

- Амалия, я буду рядом, слышишь! Я уже говорил тебе и повторю вновь: женщины не умирали при родах во времена магии.

- Да ну тебя! Об этом я меньше всего хотела бы думать. Просто... страшно ведь. А вдруг я не справлюсь? Мне ведь уже тридцать три года, а у меня нет никакого опыта, я абсолютно не знаю, как себя вести с маленькими детьми. У меня даже младших братьев и сестер не было!

Дан широко улыбнулся.

- Не волнуйся, милая, об этом написано много книг, которые я буду читать вместе с тобой, потому что я в этом тоже ничего понимаю.

Дан вновь обнял её и вдруг с ужасом увидел, как приближаются к нему серебряные нити.

- Берегись!

Отстранив от себя Амалию, он загородил ее собой. На ум по-прежнему ничего не приходило, но он не мог себе позволить сейчас тратить время и погружаться в глубины прошлого - это могло стоить жизни Амалии, Баруне, а может, и ему самому. Тогда он попытался мысленно проникнуть в то, что быстро приближалось к ним, и, едва осознав и поняв, что это, он в ужасе отшатнулся.

- Что это такое? Чего оно хочет?

- Моей смерти. Иди к Баруне, пожалуйста!

Амалия не стала спорить и быстро, почти бегом, пошла обратно, к Баруне. Почувствовав себя более свободно, Дан вновь мысленно проник в толщу серебряного сгустка, который стала видеть и Амалия, едва нитевое облако окутало властителя магии. Дан очутился в пространстве гудящих вихрей, они состояли из боли, ненависти и отчаяния. Увы, но он ничем не мог помочь ей, только убить, дав свободу.

- Войслава! Я знаю, что ты слышишь меня. Не сопротивлялся, я хочу тебе помочь!

Один из вихрей стремительно пронесся вблизи него, Дан нутром почувствовал, исходившие от нее ярость и боль.

- Войслава! Не я сделал это с тобой, а тот, кто сделал, не понимал, что творит.

В сгустке серебряных нитей промелькнул блеклый, расплывчатый образ девушки, она не могла говорить, но Дан слышал её мысли.

- Моя мать сделала это.

- Что?! Но... я надеюсь, она не осознавала, что делала!

- Она сомкнула на моей шее кольцо и я стала тем, чем являюсь сейчас, всем и ничем.

- Но зачем? Зачем жертвовать собственной дочерью?! Неужели только ради того, чтобы убить малознакомого ей человека?

- Она знает тебя, и ее жертва не будет напрасной.

- Постой! - это было последнее, что он успел ей крикнуть, более Войслава не воспринимала его.

Всей своей мощью и яростью она обрушилась на магическую опору, проскользнув мимо властителя магии она направилась прямиком именно к опоре. И не зря, без опор магия не может нормально функционировать, а без магии ее властитель не может колдовать. Это чувство, жуткое осознание того, что нечто важное в мире рушится, внутри него что-то рушится - он уже испытывал его, еще тогда, когда ничего не знал о себе, не знал о своих возможностях и существовании магии в принципе. Вот почему он не помнил того, что происходило с ним, не помнил, куда ушел из больницы, куда пытался уйти из дома госпожи Руяны - разрушилась первая опора, и не смотря на то, что магия спала, связанная мощными крюками, она смогла ненадолго вырваться и обратиться к своему последнему спасителю, единственному магическому существу, незапертому ни в одном из Сторонних миров. Тогда Данислав знал, что должен был освободить Драгомира дэ Шора и, не останови его госпожа Руяна, магия, пробудилась бы чуть раньше. Сейчас властитель магии был тем, кто стоял на защите магических опор, но он уже допустил разрушение одной из них, и не мог позволить себе разрушение еще одной. Просто не имел права! Собрав всю свою волю в кулак, он отбросил серебряный сгусток и обрушился на то, что осталось от Войславы. Она отчаянно сопротивлялась, казалось, каждая клеточка его сознания заполнилась ее криками, а несколько огромных прессов пыталось раздавить его. В какой-то момент Дан не выдержал и закричал сам.

Со стороны Амалия видела как стремительные вихри, словно сошедший с ума пчелиный рой, вращаются вокруг ее Данислава, норовя сжать в смертельные тиски. Она слышала его крик. Если бы она могла хоть чем-то могла помочь ему! А так, смотреть на это со стороны и понимать свое бессилие было просто невыносимо!

Еще немного и обрывки разрушенного сознания, закончив с опорой, сомкнут его в тисках и уничтожат, и Дан слишком хорошо понимал это. Разрушенное сознание... Не так давно он сам разрушал связи между частицами земли, если бы только проникнуть глубже, даже не на мысленном, а на сущностном уровне внутрь этого образования! Дан попытался вспомнить, как он понял, прочел мысли Войславы, и едва он нашел нужное состояние, как вдруг все вокруг изменилось. Он погрузился в поле, состоящее из вихрей боли и ненависти, ярости и отчаяния, он видел, ощущал фрагменты разрушенного сознания, а потом увидел свое тело - он лежал на земле. Едва не потеряв контроль над собой, Дан напомнил себе, что он - наполовину магическое существо, и он может находиться вот так, как сейчас, на некоем сущностном уровне, а управлять магией в таком состоянии даже проще, хотя злоупотреблять таким нельзя - есть опасность вообще не вернуться. Впрочем, вернется он или нет, было уже не важно. Сейчас главным было уничтожить опасность для магических опор. Может, Милана и планировала разрушить опоры, лишив властителя магии источников силы, но она явно не отдавала себе отчет в том, какие последствия это за собой повлечет, или просто не понимала, не представляла их. Четко и уверенно он стал уничтожать фрагменты разрушенного сознания Войславы, и в какой-то момент они перестали сопротивляться ему, а Дан вновь смог услышать несчастную девушку.

Помоги мне!

Словно собирая пазл из множества частей, Данислав стад собирать серебристые вихри в один сгусток и направлять вверх порывами управляемого ветра, пока где-то там, на огромной высоте, не образовался шар примерно двух метров в диаметре. Собранные вместе частицы давили друг на друга и, когда это давление безмерно возросло, шар взорвался, и мощная взрывная волна обогнула весь земной шар.

Ты свободна...

Войславы не стало, а Дан все еще не мог поверить в то, что Милана могла сотворить такое, и не с кем-нибудь, а с собственной дочерью! А у него ведь будет своя дочь. Его дочь, его жена... Все вокруг перед взором Данислава закружилось, он чувствовал, как теряет ясность мысли, и тут сквозь какое-то странное ощущение холода и сырости, он услышал идущий откуда-то издалека голос Амалии.

Данечка! Вернись, пожалуйста! Что происходит?!

Словно вынырнув из толщи воды, он глубоко вздохнул, проглотив целую горсть капель воды - открыв глаза, Дан увидел, что идет настоящий ливень, а он сам, промокший до нитки, лежит на земле. Над ним склонилась Амалия, сейчас трудно было сказать, но он был уверен, что она плачет.

Милана убила свою дочь, чтобы убить меня, - тихо сказал он. - Опора разрушена, я должен восстановить ее.

Дождь закончился, также резко и неожиданно, как и начался - Амалия машинально посмотрела вверх, как быстро расходятся облака, не прошло нескольких секунд, как небо стало чистым, от ярких солнечных лучей Амалия зажмурилась. Открыв глаза, она, все еще не привыкнув к яркому освещению, не сразу поняла, что от Дана тоже исходит свечение. А потом это свечение сделалось ярче, Дан оказался словно бы погруженным в золотую воду. Амалия тоже оказалась замкнутой в это светящемся ореоле, она не чувствовала никакой боли, но невольно подалась назад, когда настоящая световая волна разлетелась от золотого купола во все стороны, пронзив ее насквозь. Но и это не причинило ей никакой боли, наоборот, она стала чувствовать себя легче и спокойнее.

Чувство умиротворения и спокойствия вместе с волной света приходило к каждому человеку, и только один человек, не ощутил его, потому что понял - жертва была напрасной.

Вместе со следующей волной золотое свечение стремительно стало разрастаться, меньше, чем за час, оно окутало всю землю. Люди пугались и радовались ему, и одно они знали точно - вот она, магия. Все, кто сомневался в существовании магии, воочию увидел ее проявление. Магия действительно существует, и в данный момент в мире что-то происходило. Сначала мир словно погрузился во тьму - чёрные грозовые облака возникли словно из ниоткуда, обрушив на землю яростный ливень, а потом появилась та волна и, наконец, золотое свечение окутало всю планету, поднимаясь метра на два в высоту, поэтому все, кто находился на земле или на первых этажах домов, оказался внутри него.

Невероятным образом это чудо решило противостояние в Южной Жемчужине: все увидели, на что способны волшебники, пусть от свечения и исходило чувство умиротворения, но что мешало магам в следующий раз сделать его опасным? Что если, находясь внутри подобного свечения, люди получат какие-нибудь ожоги и раны? Решив не испытывать терпение волшебников и не проверять, на что они действительно способны, сторонники старой власти сложили оружие, а оба пленных патира к вечеру того же дня подписали мирное соглашение с Южной Жемчужиной. Всем солдатам из земель патиров Запада и Востока было настоятельно предложено покинуть Южную Жемчужину через специально созданный для них коридор в пограничной стене, это распоряжение зачитывали во всех населенных пунктах, даже самых маленьких, но доносили эти слова до адресатов чаще простые люди, так или иначе и те и другие пересекались на дорогах.

Хакима и Фарида сразу после подписания договора усадили на спину птицы рокха и отправили домой в тот же день, то есть спустя час после того, как исчезло золотое свечение. Подлетев ближе к вечеру к границе, Сайдара сверху увидел сородича и, высадив патиров около прохода, сразу полетел обратно. Амалия тоже увидела его и, узнав, очень надеялась на то, что Сайдара подлетит к ним. Она уже успела к тому времени развести костёр и сейчас сидела подле него, тщетно пытаясь согреться.

- Что-то случилось, госпожа?

Он видел, что Данислав и Баруна спят, но, судя по тому, каким понурым было лицо Амалии, что-то все-таки произошло, не очень хорошее.

- Да, - честно ответила Амалия, - а ты откуда летишь?

- Я привез патиров, они подписали соглашение, представляете! На них так подействовало то золотое свечение - они решили, что их таким образом могут отравить ядовитыми парами или обжечь ими! Вот недотепы! Не знаю, что это было, но когда это свечение появилось после того жуткого ливня, мне стало так хорошо на душе, словно камень с сердца упал. Не думаю, что таким образом кто-то хотел сначала успокоить всех, а потом причинить вред, ведь если свечение станет опасным, то мы все окажемся внутри него, вряд ли оно будет действовать избирательно. Кстати, а здесь оно тоже было?

- Да, отсюда оно началось. Это Дан, от него пошло то свечение. Мы возвращались от стены, когда что-то сбило нас, удар был очень сильным, я потеряла сознание, а Баруне сломало крылья. Дан сказал, что видит какие-то серебряные нити, и что это - его реакция на них, его самозащита стала причиной нашего падения, а потом, потом я тоже увидела их, только это были не нити, а настоящие сгустки, как живой туман, и они окутали его всего, я вообще его не видела, а потом начался тот ливень, и я слышала, как он закричал, но я ничего не могла сделать! Не знаю, сколько времени это продлилось, но постепенно туман растворился, и я увидела, что Дан лежит на земле, я, я думала, что сама сейчас упаду!

- Но... ведь он жив? - осторожно спросил Сайдара.

- Да, он даже пришел в себя, ненадолго. Он сказал, что опора разрушилась, и он должен восстановить ее, а потом его стало обволакивать золотым свечением.

Да уж!..

Несмотря на то, что Амалия давно обсохла и согрелась, она все еще продолжала ощущать холод и озноб, а еще осознание того, что сделала Милана не давало ей покоя, она невольно проводила параллели с собой, у нее ведь тоже будет дочь, так какой же силой воли и стремлением к цели надо обладать, чтобы решиться на такое. И кто поставил эти цели? Удивительным было уже то, что род Святозара не забыл свое наследие, не говоря уже о вере, которая, оказывается, так сильна была спустя столько лет!

Ты должен сегодня вернуться? - спросила Амалия Сайдару. - Может, останешься?

Конечно, я останусь, госпожа! Неужели же я оставлю вас здесь одних?

Спасибо, - искренне поблагодарила его Амалия и облокотилась о крыло Сайдары, так ей стало гораздо спокойнее, она сама не заметила, как вскоре уснула.

Когда утром она открыла глаза, ей показалось, что она вынырнула из какой-то пустоты, потому как даже не помнила, что ей снилось, не представляла, сколько она проспала, но увидев, что солнце в другой стороне, она поняла, что прошла ночь. Спохватившись, она вскочила на ноги - нет, и Дан и Баруна по-прежнему спали. Хорошо - если бы она сейчас проснулась и увидела, что он уже куда-то улетел, то она бы этого просто не вынесла. Амалия подошла к Баруне - тот зашевелился и открыл глаза.

Госпожа. Ты что-то очень грустная. Что случилось? Ой, а ведь я был ранен, но сейчас ничего нет, - удивленный Баруна осмотрел свои крылья, расправил их и собрался взлететь, но Амалия осекла его.

Куда это ты собрался? Ты что забыл, что вчера у тебя были сломаны крылья?

Да, но сейчас-то я чувствую, что могу летать. А..., - Баруна обернулся и посмотрел на Данислава, который все еще спал беспробудным сном, - почему он еще не проснулся?

Я не знаю, видимо, ему больше досталось. Вчера на весь мир обрушился ливень, если честно, мне показалось, что повеяло каким-то смертельно опасным ветром, иначе и сказать не могу. Ты помнишь ту девушку из рода Святозара, Войславу?

И она рассказала ему о том, что произошло. Баруна ахнул и долго не мог ничего сказать, в этот момент проснулся Сайдара.

О, Баруна, рад, что с тобой все в порядке! Как ты, дружище?

Нормально, - полуотрешенно ответил он.

Точно? Лететь можешь?

Баруна молча кивнул.

Может, мы тогда улетим с этого острова? Я имею ввиду, что нашему господину нужен отдых, конечно, на свежем воздухе набираться сил хорошо, но будет лучше если мы отвезем его в какое-нибудь помещение. Только перекусим сначала, если госпожа непротив.

Конечно нет.

Через полчаса Сайдара аккуратно поднял Дана и усадил на спину Баруны, где его подхватила Амалия.

Куда летим, госпожа?

Домой, в Велебинский Посад.

Сверху Амалия почти ничего не видела, да она и не особо смотрела, она просто сосредоточилась на том, чтобы удержать Дана, за которого она очень переживала. Конечно, она понимала, что он властитель магии, и наверняка может исцелить себя сам, но все-таки то, что Баруна утром пришел в себя, а он - нет, испугало ее. Поэтому едва они добрались до Велебинского Посада, как Амалия попросила Сайдару доставить ее в Рувир, куда она добралась к концу второй половины дня. Увидев издалека город, Амалия словно проснулась и невольно вздрогнула. Казалось, она покинула Рувир очень давно, сейчас город показался ей таким знакомым и таким чужим одновременно, что она не сразу вникла в вопрос Сайдары.

Куда приземлиться, госпожа?

В центре, у фонтана.

Она больше ничего не пояснила, но, к счастью, в Рувире центр города был действительно его центром, и потому вскоре Сайдара увидел довольно просторную площадь с красивым фонтаном. Жители Рувира, издалека завидев гостей, высыпали на улицу, они уже видели птицу рокха, но пока это все было еще в новинку. Вдоль площади располагалось в том числе здание главной городской больницы, многие больные, несмотря на замечания и окрики врачей вышли на улицу, те, кто остались в палатах, открыли окна. Амалию почти никто не узнал, большинство недоумевало, что за симпатичная молодая женщина прилетела на птице рокха, и а кто-то подметил, что она очень похожа на прежнюю заместительницу мэра, госпожу Розину. Не оборачиваясь на любопытные взгляды, Амалия прошла внутрь больницы и спросила у потерявшей дар речи помощницы лекаря, где ей найти господина Люция. Стоящий рядом больной нашелся с ответом и сказал, что он в мэрии, на совещании. Мэрия. Почему-то туда ей меньше всего хотелось, но ничего не поделаешь! Амалия вышла из здания и попросила Сайдару сделать несколько взмахов крыльев и перелететь улицу, соединяющую эту площадь с собственно главной, где не так давно она оглашала результаты всеобщего голосования.

В здании мэрии ее многие узнали, с ней даже поздоровались уличные постовые и вежливо открыли ей двери. На вопрос, где она может найти господина Люция, Амалии сразу же предложили довести ее до зала заседаний. Тот самый зал заседаний, где Данислав отказался подчиниться решениям Каллины, фактически заявив о поддержке Истмирры. Все эти кабинеты, эти коридоры, дверь ее собственного кабинета - Амалия невольно погрузилась в поток воспоминаний, и даже вздрогнула, когда ей сказали, что они пришли.

Позвать его?

Нет, я подожду. В приемной мэра, если можно, а вы сообщите господину Люцию, что я его жду, - приказала она, но тут же спохватилась и добавила. - Если вам не трудно, конечно.

Что вы, госпожа, нет!

Амалия кивнула и, пройдя несколько метров по коридору, вошла в приемную мэра, там никого не было. Уже хорошо, подумала Амалия и поудобней расположилась в кресле. Закрыв глаза, она долго сидела без движения и вскоре сама не заметила, как задремала и потому едва не вскочила, когда ее позвали.

Амалия!

Это был Лиан. Она же просила, чтобы пришел Люций, но он шел следом за Лианом. Да и чего она хотела, не встретить мэра города, который возвращался в свой кабинет с заседания?

Так необычно видеть тебя здесь, - сказал Лиан, изучающе оглядывая ее. - Ты как-то изменилась.

Не так уже долго мы не виделись, Лиан. Впрочем, рада встречи, не обижайтесь, но вы остались прежним.

Вот, видишь, ты даже стала говорить мне "вы", а раньше я об этом мог только мечтать!

Что? Но я думала вас устраивает, что...

Да, ладно, Амалия, забудь. Все в порядке. Как ты? Как Дан?

Все нормально, Лиан, вы не будете против, если я поговорю с господином Люцием?

Я тоже рад вас видеть, Амалия, - получил возможность поприветствовать ее Люций. - Подтверждаю слова господина мэра, вы, правда, изменились. В лучшую сторону.

Возможно, - с некоторой грустью в голосе ответила Амалия, - на то есть причины.

Лиан сразу отреагировал.

Что-то случилось?

Нет, то есть да, не совсем.

Понятно. Что произошло? Ты ведь не случайно прилетела одна и спрашиваешь Люция, - догадался Лиан. - Что с ним?

Я... не знаю, думаю, он сам исцелит себя, но мне нужно знать, что именно было с ним в прошлый раз, когда рухнула первая опора.

Рухнуло что? - не понял Лиан.

Господин Люций, - продолжила Амалия, - вы ведь знаете, что тогда Дан умирал, вы сказали об этом госпоже Руяне.

Что? Люций, это правда?

Главный лекарь опустил голову и негромким голосом признался.

Да.

Почему я узнаю об этом только сейчас?

Я не знал, не понимал, почему это происходит, я не знал, как ему помочь, поэтому не решился сказать, но потом все обошлось, и я так и оставил это в секрете.

Госпожа Руяна спасла Дана, она отдала ему браслет жертвы, который смогла откуда-то достать. Она могла исцелить себя, но исцелила его. Дело в том, что мир рушился из-за того, что магия пробыла во сне слишком долго, линии магического поля Чудограда восстановились, но не могли выстроиться в правильном порядке, из-за этого произошел выброс энергии, который снес первую опору, всего существует несколько опор, на которых держится весь мир, властитель магии связан с ними, первая опора разрушила его изнутри. Вчера, вы знаете, начался страшный ливень, а потом дождь закончился, и весь мир охватило золотое свечение.

Да, - почти в один голос подтвердили это Лиан и Люций.

Я боюсь, что Дан в первую очередь восстановил опору, то есть не дал пострадать планете, а потом уже магия стала исцелять его самого. Я знаю, что вы не специалист в этом вопросе, Люций, но по крайней мере, вы можете сказать: как все было тогда, а значит, поправляется он или нет. Прошу вас, помогите мне. Я.. не знаю, к кому обращаться!

Конечно, я сделаю все, что смогу. Так значит, это он создал то свечение? - переспросил пораженный Люций. - Оно, оно и, правда, как будто лечило, сначала с дождем такая тоска навалилась, казалось, что это все, последний шаг, но потом свечение вернуло надежду и радость жизни!

Я поеду с вами! - решительно сказал Лиан тоном, не терпящим возражения, но Амалия все-таки возразила.

Лиан, я на птице рокха, и лететь надо домой, а отсюда до Велебинского Посада два часа пути. Вы уверены...

Уверен.

Но...

Я все понимаю, Амалия, но и ты пойми: мне не безразлично, что с ним происходит, и сейчас, я должен быть рядом с ним.

Молча молодая женщина кивнула, Лиан с благодарностью посмотрел на нее.

Дан бродил по причудливым сторонним мирам, которые окружают пограничный мир, за ними начинался недвижимый мир, в котором находилось несколько планет, возможно, их было много, но так как магия не могла проникнуть в недвижимый мир, то узнать наверняка это не представлялось возможным. И все-таки там были другие населенные миры, он чувствовал это, еще он знал, что его сознание здесь только наполовину, остальная часть спит. Восстановив опору, разрушенную Войславой, он восстановил мир, а теперь магия исцеляла его тело. На это требовалось время, за которое он мог одновременно изучить сторонние миры. Но вот, в какой-то момент он понял, что может вернуться.

Открыв глаза, Дан увидел только темноту - была ночь, теплая летняя ночь. Привыкнув к темноте, он смог разглядеть очертания предметов в комнате, похоже, он был в своей комнате в Велебинском Посаде. Сколько же времени прошло? День - два? Судя по тому, что очень хотелось есть, проспал он не менее суток. Дан встал - голова не закружилась, уже хорошо. На нем была какая-то пижама, но на стуле у кровати висел халат, на всякий случай Дан накинул его на плечи и вышел в коридор. В коридоре горела одинокая лампа, было безлюдно и тихо. Он спустился вниз на кухню, из-за приоткрытой двери лился яркий свет, похоже, там работа шла и ночью. Дан осторожно открыл дверь и невольно подался назад: за столом сидел Лиан, в руках он держал стакан. Молодой человек хотел уйти, но Лиан заметил его, пришлось шагнуть вперед.

Опять пьете?

Лиан усмехнулся и в свое оправдание сказал.

Это вода, пить захотелось.

Правда? - скептически спросил Дан, проходя внутрь.

Да, можешь проверить.

И проверил, взял стакан из рук Лиана и понюхал.

Да, действительно, вода.

Лиан тем временем изучающе смотрел на него.

Как ты себя чувствуешь? Выглядишь гораздо лучше чем несколько часов назад.

Нормально, если не считать того, что умираю от голода. Что вы здесь делаете?

Звучит не очень дружелюбно.

Дан промолчал.

Присядь, я разогрею ужин.

Спасибо, - поблагодарил его молодой человек, усаживаясь за стол напротив. - А вы, я смотрю, тут уже освоились. Так все-таки, как вы здесь оказались? И как давно вы здесь?

Амалия сегодня - или уже вчера - прилетела в Рувир за Люцием, я попросился с ними.

Амалия? Но зачем?

Не поверишь, но она переживала за тебя.

Может, мы не будем язвить друг другу?

Давай, но ты первый начал. Знаешь, Дан, я не прошу от тебя сверхъестественного, я не прошу от тебя признания, я только хочу, чтобы между нами сохранились дружеские отношения. Друзьями ведь мы можем остаться? Что скажешь?

Дан долго молчал и, только когда Лиан поставил перед ним тарелку с кашей и мясом, ответил.

Знаете, я многое о себе узнал за последнее время. Я пережил то, что Алин Карон - мой предок...

- В смысле: Алин Карон - твой предок? - перебил его Лиан. - Я не понимаю.

Я - прямой потомок Алина Карона, что же тут непонятного!

Значит, и я...

Нет, это родство по матери.

Уф, не могу сказать, что я разочарован, в данном случае мои простые предки мне больше нравятся.

Дан грустно улыбнулся и продолжил.

Да, великий и всеблагой Алин - мой предок, не легко было принять это, но это данность, глупо бегать от этого, так что еще одного небезгрешного родственника я как-нибудь переживу.

- Значит, мир? - осторожно спросил Лиан.

Дан чуть улыбнулся.

Мир. Как вам полет на птице рокха?

Нормально, немного жутковато, но здорово! - ответил Лиан. - Ты ешь, я пока согрею воды. Кухня тут на грани невозможного. Так что твой новый дом выше всех похвал.

Спасибо. Честно говоря, это звучит немного странно, но я правда считаю это место своим домом, я чувствую себя здесь дома. Так что можете прилетать сюда с Модестом в гости.

Лиан вздохнул.

Модест уехал в Даллим, сказал, либо я его отпускаю, либо он уходит сам.

Я знаю, от Гедовин. Но не переживайте так: сейчас не те времена, когда от Рувира до Даллима нужно было добираться пару дней, поэтому вы сможете навещать его, а потом, я уверен, он одумается, и сам будет навещать вас.

Ты так говоришь, как будто одобряешь его отъезд.

Потому что он уехал с друзьями, один из которых - царевич, вы не думали о том, что Изяслав может дать им троим хорошее образование? К тому же Модест и Гедовин в будущем могут стать помощниками Драгомира, лично я ничего плохого в этом не вижу.

Может, ты и прав, просто... Перед Модестом я тоже виноват, и теперь, когда я понял это, он уже стал совсем взрослым, я не знаю: как вести себя с ним, о чем с ним говорить, и что мне сделать, чтобы показать свое отношение к нему. Я ведь, честно говоря, и сам не знал, не осознавал: насколько он дорог мне, до всех этих событий с присоединением к Истмирре. Но теперь слишком поздно.

Ничего не поздно! - возразил ему Данислав, - главное сейчас не препятствовать ему, постараться найти общий язык. Вот вы прилетите к нему в гости, как ко мне сейчас, и что же, думаете, он вас прогонит? Я ведь не прогнал, но не сделайте вы первый шаг, и мы так и остались бы без этого разговора, вы ведь там и сами это подметили, когда рассказывали Амалии о моей злопамятности.

Что? Да, это вообще о другом было, я просто сказал, что ты не любишь, когда кто-то из сотрудников что-то не выполняет, ты такого не забываешь и обязательно припомнишь потом. Только и всего!

Спасибо, а то я уж начал опасаться, что жена меня бояться будет. Ладно, о Гедовин и Модесте, она оба тоже должны понимать, что их теперешняя самостоятельность в любом случае временна, и от опекунства они отказаться не могут, другой разговор какие отношения будут между Модестом и вами.

А Гедовин? - не понял Лиан. - Я сказал ей, что могу быть ее опекуном.

Но Дан покачал головой.

У нее уже есть опекуны. И ни я, ни Амалия не собираемся от этого отказываться.

Что? Дан, ты хоть понимаешь, что Гедовин - это не пятилетняя девочка, и...

Я все прекрасно понимаю, но и вы не забывайте о том, что я уже не тот мальчик, которого вы знали в Рувире, и давайте закроем эту тему.

Лиан внимательно посмотрел на него и понял: тот не шутит.

Хорошо, в следующий раз я привезу нужные бумаги.

Спасибо, и у меня тогда к вам будет еще одна просьба. Привезите мне печать властителя магии, она хранится у нотариуса, госпожи Ирмы.

Хорошо, но может, ты сам захочешь слетать?

Дан покачал головой.

Дел полно! Сначала я должен отправиться к Милане, мне нужно кое-что узнать. Я не очень верю в то, что она сама, так свято веря в учение Светозара, решила убить собственную дочь ради довершения начатого предками, которых никто из ее племени не знал лично! Нет, здесь есть что-то еще, в общем, я должен выяснить: в чем дело.

С некоторой опаской Лиан спросил у него.

Постой, постой, ты что собрался сейчас куда-то лететь? Без обид, Данислав, но выглядишь ты неважно, и я не врач, но и то посоветовал бы тебе отдохнуть пару дней.

Но молодой человек вновь покачал головой.

Пара дней слишком много. К тому же я не сам полечу, а на птице рокха - отдохну в воздухе.

Не дело это! Куда она денется, эта Милана?

Да куда угодно!

Если бы только Дан знал, насколько верными окажутся его слова. В эту же ночь он спросил у Синоша, где находится племя потомков Святозара, какого же было его изумление, когда скрежет поведал ему об исчезновении всех жителей острова. Дан решил, что это странно: куда они могли деться, может, просто ушли вглубь острова, откуда скрежеты не смогли разглядеть их? Но, прибыв на место, он убедился собственными глазами: дома брошены, людей нигде нет, даже нет домашних животных, если не считать двух диких крыс, которые промелькнули на улицах. Дан спустился вниз и зашел едва ли в не в каждый дом, так ничего и не найдя.

Это так странно, - поделился он своим недоумением с Баруной. - Куда они могли деться? Ну не под землю же они ушли?

Почему нет? Там вполне могло остаться что-то еще с древних времен.Ты ведь сам говорил, господин, что здесь был город тысячу лет назад, а неподалеку сохранился храм, может и еще что-нибудь осталось.

Да, давай-ка слетаем к тому храму, проверим.

Баруна вновь поднялся в воздух и долетел до храма Бога Судьбы, высадив Данислава на песчаной площадке перед храмом, он стал ждать, а Дан направился к храму. В прошлый раз он вернулся также, как и вошел, однако Войслава говорила о выходе для потомков Святозара, Дан создал временную яркую вспышку, чтобы осветить затемненные участки зала - никакого дополнительного прохода он не обнаружил. Пол тоже был идеально гладким, да и вряд ли Войслава выбиралась через подземный проход. На всякий случай Дан зашел за статую Бога Судьбы - опять ничего.

- Странно, - невольно произнес он вслух, совсем не ожидая услышать в ответ свое имя.

- Дан? Ты внутри?

Это была Амалия. И когда она успела обнаружить его отсутствие?! И как она оказалась здесь? Ни он, ни Баруна не видели никаких птиц рокха на горизонте, хотя, конечно, они смотрели вниз, а не по сторонам, и все-таки.

- Да, я здесь.

- О чем ты думал?! - с ходу строго и требовательно спросила Амалия, едва войдя внутрь.

- Э-э, милая, это как-никак храм, может, мы не будем здесь ругаться?

- Да не хочу я с тобой ругаться! Я просто хочу, чтобы ты понял: лететь сюда тогда, когда ты едва оправился, было слишком рискованно и опасно! А что если бы эти люди применили еще какое-нибудь древнее заклинание? Ты уверен, что сможешь с ним сейчас совладать?

Дан, как школьник перед учителем, виновато опустил голову.

- Я... Не знаю, прости!

Подойдя к нему, Амалия крепко обняла его и попросила.

- Давай улетим отсюда: я боюсь за тебя.

- Я не чувствую никакой опасности.

- Пока не чувствуешь, - поправила его Амалия.

- Признаю, пока. Но, я не понимаю, эти люди, они куда-то исчезли.

- Тем более! Где гарантия, что они не оставили здесь никаких ловушек?

- Да, только надо подумать, как выйти отсюда.

- В смысле? Вот же дверь, - и она указала на сплошную стену.

- Но.., тут нет никакой двери!

- Нет, она там есть. Это странно, но я ее вижу, и, похоже у меня нет выбора, но мне придется пройти через нее, потому что тот вход, через который вошла я... исчез. Да уж, это очень странное место!

- Ладно, попробуй открыть дверь.

Амалия подошла к тяжелой металлической двери и довольно легко открыла ее, Дан даже услышал легкий скрип, но увидел лишь, как Амалия исчезла в толще стены. Обернувшись, молодая женщина обнаружила, что дверь исчезла.

- Дан!

Он не ответил - не чувствуя под собой ног, Амалия побежала к проходу, через который вошла в храм и едва не столкнулась с выходящим из храма Даном. Она вновь крепко обняла его и вновь попросила.

- Прошу тебя, давай улетим отсюда, мне не нравится это место!

- Да уж, местечко то еще! Хорошо, мы улетим отсюда, но потом нужно будет сюда вернуться, все осмотреть, повнимательней: я что-то упустил. Они не могли вот так просто взять и исчезнуть! Они не могли уйти, потому что если бы они просто ушли, то скрежеты бы их видели,но их не видели. Никаких межпространственных коридоров и создающих их заклинаний не существует, так что просто шагнуть в другое место они тоже не могли.

- Потом, потом вернемся, а пока улетим. Дан! - сказала она, внимательно посмотрев на него, - ты сейчас также бледен, как тогда, когда я вела тебя от повозки Дира.

Дан улыбнулся.

- Но я чувствую себя гораздо лучше, чем тогда.

- Дан, пообещай, что больше так не сделаешь! Себя не жалко, так хоть нас пожалей, меня и...ну, ты понял.

Но он, вздохнув, честно ответил.

Прости, но не могу. Я слишком многое должен, и слишком мало могу себе позволить.

Я знаю, ты тоже меня прости.

Спустя несколько дней они прилетели обратно, но никаких следов жителей деревни не нашли, скрежеты по-прежнему не смогли пролить свет на ситуацию. Оставалось только гадать - что же случилось с потомками Святозара?