В бытность мою нейрореаниматологом мне часто приходилось консультировать реанимации. У нас была современная техника для определения деятельности мозга. Порой катались сутками по всей Москве.
Вызвали нас как-то в одну из московских больниц на необычный случай. Голос у звонящего был не просто встревоженный, а сверхвстревоженный: "Понимаете, у нашего больного летаргический сон случился, а мы его в морг отправили, приезжайте скорее".
"Скорая" была занята и мы с моим коллегой Сашкой погрузились в мою старенькую "Ауди". У ворот нас встретил бледный заведующий реанимацией, помог дотащить чемоданы с аппаратурой. По дороге рассказал, что подняли тело из морга и местные функционалисты нашли в голове какие-то потенциалы.
В ординаторской реанимации нас ждала начмед больницы (женского пола). Она пальцем указала на молодого доктора с совершенно зеленым лицом (видел такое первый и, надеюсь, последний раз в жизни), сидящего в скорбной позе на диване: "Вот, это он больного в морг отправил!"
Стоп! Здесь необходимо пояснение: для несведующего человека начмед - это заместитель главного врача по медицинской части (или по лечебной работе), второе лицо в больнице. Ничего подобного! Это первая больничная сволочь! Можете мне не возражать: я сейчас работаю именно начмедом, поэтому знаю наверняка! Взять, к примеру, лечащего врача: с ним все ясно - про недуги расспросит, давление померит, обследования назначит, капельницы... Получается - положительный персонаж. Зав. отделением - тот наиболее опытный, приходит на обход, советы дельные доктору дает. Больные радуются - вот какой солидный профессор приходил! Тоже хороший! Главный врач - так это просто душка! Приборы полезные покупает, на которых левых больных хорошо обследовать, ремонт делает в палатах, куда можно знакомого толстосума пристроить с комфортом. Попросит, к примеру, санитарочка материальную помощь - он ей круглую сумму в два МРОТа отваливает, она и выходит от него счастливая, краешком халата утирая слезы умиления. А вот начмед совсем другой. Хочет доктор госпитализировать ценного больного - нельзя, округ не наш , страховой полис старый, паспорт забыл. Назначил доктор пациенту сразу пять дорогих лекарств - бац ему лечебно-контрольную комиссию, чтобы деньги народные на блатняк не тратил. Хочет доктор больному с геморроем голову обследовать для полноты картины - тоже запрещено. Для медсестричек начмед - враг номер один: им надо и кровь из вены взять у десятка больных, в лабораторию отнести, стерильные биксы из стерилизационной забрать, а впереди еще лес капельниц ставить. А начмед тут как тут: почему без головного убора?! почему кровь без перчаток берешь?! Почему на нескольких больных сразу шприцы набираешь?! Почему пыль на шкафу?! И сестричка, рыдая, убегает в туалет подрисовывать поплывшую тушь.
Справедливости ради скажу, что по совместительству начмед является еще и козлом отпущения: если хорошо идут дела в больнице, главный врач - молодец, случись что плохое - начмед виноват (сволочь ведь, не жалко).
Так вот, тычет начмед в доктора пальцем, тот только в диван вжимается.
Тут принесли историю болезни, заведующий начал докладывать, картина потихоньку прояснялась: лежал пожилой пациент с раком прямой кишки с прорастанием опухоли в окружающие ткани и с метастазами во все возможные органы, достиг крайнего ракового истощения. И, наконец, отмучался. Но в момент агонии сын больного настоял на переводе в реанимацию (что запрещено международными соглашениями, по этическим и медицинским соображениям). А было это в воскресенье. Молодой дежурный доктор констатировал смерть, написал эпикриз и отправил труп в морг.
Утром прибежал сын, которому сообщили о смерти отца, и сразу к начмеду: мол, вовсе папа не умер, а заснул летаргическим сном, в нашей семье такие случаи бывали. Начмед распорядилась: больного из морга забрать и выполнить диагностику сердца и потенциалов мозга! Молодая докторица из функциональной диагностики, записала энцефалограмму - "Ой, кажется какие-то потенциалы в голове есть!" Тут все забегали, засуетились, монитор сердечной деятельности подключили, ну и нас вызвали.
Выслушав эту историю, пошли в палату. Первое, что бросилось в глаза при входе в шоковый зал, это стоящий над пациентом крупный детина с черной косматой бородой. В вытянутой руке он держал интересный предмет, напоминающий пружину сантиметров 30-и в диаметре из тонкой сталистой проволоки. К самой проволоке разноцветной изолентой был примотан по всей длине обычной электрический провод в желтой изоляции. Покачиванием руки детина заставлял пружину сжиматься-разжиматься над грудью больного. Я обернулся к заведующему с немым вопросом в глазах. "Экстрасенс, -ответил шепотом тот,- чакры открывает". Позже выяснилось, что пациент до болезни был директором какого-то биофизического института, а его сын - зав лабораторией, где изучались эти самые экстрасенсы. А находиться в местах скопления большого количества экстрасенсов лицам с неустойчивой психикой опасно. Вот у сынули крыша и съехала!
После вопроса, не помешаем ли мы осмотром пациента, открыванию чакр, мы с Сашкой приблизились к телу. На койке лежал обычный хладный труп в состоянии окоченения, с нормальными трупными пятнами. Естественно, никакой сердечной деятельности, пульса и дыхания не было. На кардиомониторе - прямая линия. Делать нечего, наладил энцефалограф - и тут прямые линии, никакой активности мозга нет. А экстрасенс тем временем, пытается на монитор ноутбука заглянуть, и спрашивает:
-Ну что у вас?
-Ничего, - отвечаю.
- И у меня что-то чакры плохо открываются.
Тут прибегает девочка, которая энцефалограмму снимала.
-Вот, посмотрите, пожалуйста, запись!
На бумаге, кроме помех от неплотного прилегания электродов к голове, никаких "потенциалов" не обнаружилось...
Идем в ординаторскую, докладываем, что это есть самый мертвый труп из всех, виденных ранее. Начмед говорит: "Но сын-то считает, что это не так, что папа спит! Чего нам делать то? Он жалобу в момент накатает!" Я резонно отвечаю, что ежели сын считает, что папа спит, то пусть забирает его домой, спать и дома можно. А когда денька через три пахнуть начнет, то сын сам за справкой о смерти прибежит!
Тут появляется сынуля. Как и предполагалось, на лице написано - безумец конченный.
Высказав свое веское мнение и ему, сворачиваемся. Экстрасенс робко предлагает более тесное сотрудничество в дальнейшем, так как мы ему сильно помогли в определении открывания чакр. Молча уходим.
Донести аппаратуру помогает тот дежурный доктор, но уже почти не зеленый, даже со слабой улыбкой, не оставляющей сомнений в том, что улыбаться он будет всю жизнь, может быть, даже и отряхиваться. Наклонившись к окну машины он тихо спросил: "Ребята, может я обязан чем? Все-таки выручили!
- Это наша работа, - ответили мы с Сашкой,- и я картинно, как в сериалах про скорую помощь, стартанул с места.