Варят мужики пойло из лака. Спирт содержащие компоненты выгоняют и пьют. Гонят обычно в ночную смену, но начинают с вечерней. И у каждого свой рецепт, у каждого как-то иначе, по-другому получается. Хоть и рецепт-то, честно говоря, то есть способ выгонки, один и тот же. Только выходит у каждого по-разному, по-особенному. И знатоки это знают, и каждого варщика оценивают по-своему. У кого покрепче, у кого почище, у кого некий особый привкус имеется. Но это так, для разговора, для смака, а выпивают непременно всегда всё, что наварено было.
И вот, идут по заводу, шествуют, значит, Степаныч с супругой, крановщицей Раей. Подходят к ребятам. Те ему, ну, давай, отпробуй. Тот, иди, мол, Рая, у меня дела, иди-иди, не мешай!.. Подходит степенно к сосуду, к ёмкости со спиртом. Не бросается к стакану, паузу держит, спрашивает строго: "А кто варил?" Дескать, я, может, и отказаться могу и пить не буду, ежели не тот сварил. А лучше всех варит на заводе Зыков. Зыков и эту сегодня ночью варил... Соглашается, как бы нехотя, Степаныч, ну, раз Зыков, то почему бы и не отведать. Ну, раз Зыков, то можно и уважить...
Наливают бережно в кружку жидкость ребята. Подносят, ну, Степаныч, давай, пей!.. Не даёт Степаныч, не пьёт. А приценивается, приглядывается, только что на солнце не смотрит, потому как не стакан гранёный, а кружка эмалевая... Снова выдерживает Степаныч паузу. Можно сказать, театральную, мхатовскую. Чин чинарём. Солидность не позволяет ему пить на скору руку. Он вам не какой-нибудь алкаш, не пацан, не прощелыга... Подносит медленно к губам кружку, пьёт не спеша. И не как спирт многоградусный, а как в храме, верно, пили воду святую его деды и прадеды.
Медленно пьёт, с чувством пьёт Степаныч. Не как ханурик. Ни одна капля на землю не упадёт. Солидно пьёт Степаныч, степенно. Выпивает всё, что налито было ребятами. Воздух не выдыхает сразу, не занюхивает хлебной горбушкой, рукавом рот не вытирает. Марку блюдёт Степаныч. Кружку не ставит как попало, не бросает её на стол, а держит на отмахе. К огурцам с салом не тянется, как суматошный. Задумчив наш Степаныч, весь в себе. Мысль обдумывает Степаныч важную... Ставит кружку, выдыхает медленно, головой качает: "Да-а, хорош Зыков. Его, зыковский, узнаю! Хорошо!.."
Берёт, так же не спеша, хлеб с огурчиком. Крошки стряхивает, с сала осторожно сдувает. И - закусывает. Не торопясь. Хорошо Зыков варит. А вот Петров не очень. А Иванов лучше Петрова, но не лучше Зыкова. И важно Степанычу знать, чей пить. Выпьет-то он всё равно. И закусит не спеша. И оценку выскажет. Только очень важно для Степаныча, перед тем как к кружке приложиться, значительно так спросить: "А кто варил?" Выпьет Степаныч и у Петрова. Так же степенно, и не откажется. Да, в сущности, нет разницы, кто варил, важно соблюсти традицию, обряд. Чтобы чин по чину...