Шик : другие произведения.

Отрывки не вошедшие в Такие как мы-2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.14*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отрывки, куски, черновики не вошедшие в "Такие как мы -2". Включая пару вариантов (а может и больше) прод. Тексты не вычитаны, возможны повторы.... Переименована планета на Новый Дом. Добавлен ещё один вариант проды от 21.03.2014. Пишу новый... ((((
  Немо был за домом и, занимался тем, чем я запретил ему заниматься. На этот раз, только в компании трёх старших мальчишек. Неисправим сей дикарь.
  - Немо, так вот ты как слушаешься своего вождя.
  Немо вздрогнул, и пропустил колющий удар.
  - Туше, - подвёл итог я. - Немо, бросай это занятие и собирайся. В поход пойдём. Бойцов своих, тоже бери. Что-то засиделись мы тут, пора окрестности осмотреть и шороху навести, что-то хищников развелось много. Может охотников встретим.
  Довольная рожа растянулась в улыбке. Немо повесил меч на пояс, и что-то прорычал затаившим дыхание пацанам. Бойцы дружно выдохнули, и расслабились.
  - Тренировочное оружие оставить, берём только боевое. Мальчишкам выдай копья, которые остались от убитых охотников. Ножи тоже дай. Сам бери всё, что можешь унести, и рюкзак с едой возьми. Доспех одеть не забудь. Через пятнадцать минут жду у северных ворот.
  Сделав несколько шагов, я притормозил.
  - И, Немо, не шумите, по тихому собирайтесь.
  Через пятнадцать минут, у северных ворот, вместе с собравшимися бойцами, меня поджидал длинноногий сюрприз в юбке. С полным джутом дротиков на плече, и копьеметалкой в руке, Светка подпирала створку ворот и, прикрыв глаза, с презрением смотрела на веселящихся пацанов.
  - Светка, тебе чего надо?
  - Она хочет идти с нами, - ответил Немо, вместо плохо говорящей по-русски девушки.
  - Зачем? - не понял я.
  Немо пожал плечами.
  Светка, не смотря на прорехи в освоении речи, поняла общий настрой группы и выпрямившись гордо выпятила грудь.
  - Я идти.
  Женщин у нас переизбыток. А охотников и бойцов, недостача. Что делать в этом случае? Правильно, заменять одних на других. Будет у меня отряд "Амазонок", состоящий, пока, из одной Светки.
  - Отставить смех. Немо, строй свою команду. Светку в центр колоны поставишь, а сам иди сзади. И по сторонам внимательно посматривай.
  Выйдя к лысому берегу Яузы, я повернул на север. Туда, куда ушли пропавшие охотники, и откуда должны прийти мамонтовые коровы.
  Первые триста метров пока проходили вытоптанный участок, было легко. Потом, не очень. Высокая трава, в начале осени, это не те мягкие стебли, которые были ещё месяц назад. Это достаточно жёсткий и густой штакетник, который легко может затормозить и средних размеров животное. Такое как бык.
  Зато в такой траве долго сохраняются следы. И сейчас мы наблюдаем тропы протопанные животными ведущими к Ауруму. Свободный проход к воде и много мягких листьев остающихся после очистки колючей ивы, привлекает к нему травоядных. И хищников. Странно, что охотники не набили зверья именно здесь. Впрочем, их послали, навстречу мамонтовым коровам, тащить с собой шкурки тяжеловато, но могли бы и занести. Ну, погодите ужо у меня, только поймаю.
  Дорогу пробивали, раздвигая траву щитами, и внимательно всматриваясь в заросли колючек.
  Вот сколько здесь богатства, древесно-струшечного.... И не одной горки руды, или угля. Как выживать в этом скудном месте, а может и мире?
  Шли на север несколько часов. Уже через полчаса, меня сменил Серёжка и, бороздил моим щитом траву как ножом бульдозера. Здоровый парень, не смотря на малый возраст, он широк в плечах и мускулист и, выносливости ему не занимать. Прёт как танк. И дорога после него шире, чем после меня. Но эта плуго-, и танкообразность, очень быстро свели на нет все силёнки пацана. Был бы узким, меньше тратил бы сил.
  Через пятнадцать минут Сергей уступил место, Володьке. Длинному и худому парнишке в девичестве прозываемым Криком. Я с трудом его узнал. Он совсем не похож на того заросшего грязью дикаря. Кто-то, вместо того чтобы обрить его наголо, заплёл ему девичью толстую косу, кончик которой он держит сейчас в зубах. Не иначе Верка приложила рука к этой причёске. Помнит, как я заплетал такую, на отросшей, после стрижки, Надькиной шевелюре.
  Володька выдохся быстро, и десяти минут не прошло. И "узкость" не помогла. Сказывался многодневное, а может и многомесячное недоедание. Серёжка в семье был один, два младших брата и младшая сестра до сегодняшнего дня не дожили, а у Володькиной мамы их двое, он и сестра, дополнительный рот на скудную пищу. Но Володька не унывал и, добравшись до обильной, по местным понятиям, еды, ел за двоих.
  Володьку заменил Юрка. Жилистый и угрюмый парень, находящийся всегда в "тени". Молчаливый, даже по меркам сородичей. Единственный у кого на подбородке, проглядывал редкий пушок будущей плешивой бородки. Презрительно оттолкнув Светку, идущую вслед за Юркой, он кривыми, короткими ногами, без устали давили жёсткую траву, на протяжении часа. Юрка, с шумом раздувал меха лёгких, и мне, идущему, предпоследним в цепочке, казалось, что нас тащит на сцепке мощный паровоз.
  Не успел Юрка сбиться с дыхания, как Светка, чья очередь тащить "состав", была отодвинута, откинув дальше за спину джут, положила руку на плечо уставшего парня.
  Юрка вздрогнул и, оглянувшись назад, ощерился надменной улыбкой и, скинув руку, зашагал быстрее.
  Это Немо обтесался в общении со мной, и если ещё не считает женщин равными себе, то хорошо прячет это за маской безразличия, создавая иллюзию ровных отношений. Настоящий интеллигент не тот, кто не прольёт соус на скатерть, а тот, кто сделает вид, что этого не заметил. В этом утверждении весь Немо.
  Юношеской бравады хватило минут на десять, и когда темп движения снизился до пешей прогулки по парковой дорожке, пришлось менять Юрку принудительно.
  - Немо, меняй бойца на Светку, в походе не должно быть различий. Мы все в одной связке.
  Молча набрав скорость, Немо обогнал меня, оставив в арьергарде и, добравшись до головы колонны, отодвинул Юрку в сторону. Подтолкнув вперёд Светку, не забыв вручить ей свой плетёный щит, и зашагал вслед за ней.
  И чего это он сделал? Я остался без щита в хвосте колонны.
  Здравствуйте звери, обед идёт!
  Отобрав у Юрки щит, я с комфортом пристроился сзади, и стал наслаждаться красотами природами, на которые так щедра осенняя степь. Горизонт слева, горизонт впереди, заросли справа, и горизонт позади.... А где дом?
  Дом скрылся за тем, чего было в избытке со всех сторон. Однако далеко ушли. Километров десять не меньше.
  Всё хотел себя спросить, куда идём? Да кто ж, его знает? Идём, значит надо. Сначала дойдём, а там разбираться будем. Не впервой.
  - Светка, стой, - затормозил я маленький отряд, заметив, что полоса растительности начала отклоняться на восток. - Привал. Немо, боевая готовность номер два.
  - Что это? - понятие "боевая готовность", не смотря на наши тренировки, осталось для Немо за кадром.
  - Оружие держать наготове, никому не расходиться и, оставаться на месте. Смотрите внимательно по сторонам и, обо всех странностях немедленно говорить командиру, то есть мне или тебе.
  Дикари, и есть дикари. Только Немо, да ещё Светка, влюблённая в мужское оружие, остались в вертикальном положении, чтобы не упустить крадущегося, в высокой траве, хищника. Остальные, как и было предложено, "привалились".
  - Немо, поднять. Каждому по приходу в Аурум, по десять ударов по заднице. Ремнём.
  Немо молчал, и смотрел сквозь меня.
  Непорядок.
  - Немо, ты хочешь стать воином?
  - Да.
  - Тогда запоминай, для воина, главное дисциплина и самодисциплина. Представь, завтра мы с тобой спина к спине будем отбиваться от псов. Представил?
  Дождавшись ответного кивка, я продолжил.
  - А теперь представь, что я отошёл в сторонку, отдохнуть, оставив тебя с незащищённой спиной один на один с псами. Представил?
  Что там, напредставлял Немо, догадаться не сложно. Развалившиеся в траве мальчишки были подняты на ноги в одно мгновение.
  - Молодец, - похвалил я рвение своего помощника, - а теперь рассказывай. Откуда вы шли? Я о твоём роде говорю.
  Немо, оглядевшись по сторонам, указал пальцем на север.
  - А где корову видел?
  Немо повторил жест.
  На севере была... степь. И ничего кроме неё. Как они тут ориентируются?
  - Немо, почему мы не видели следов ушедших охотников?
  - Они шли там, - показал Немо пальцем чуть западнее. - К реке.
  - Куда? - я как-то упустил из вида, что у меня под боком, есть приличное количество информаторов о внешнем мире. О географической его составляющей. - Какая ещё река?
  Немо развёл широко руки в сторону, придирчиво посмотрел на расстояние между ними, и махнул одной рукой в сторону горизонта, вторую оставив на прежнем месте. Заметив непонимание на моём лице, вздохнул.
  - Большая, мне не переплыть.
  Большая река.... Это не просто море пресной воды это,
  
  
  прежде всего большая дорога в дальние страны, и к морю. Вот сижу здесь на отшибе, и не подозреваю, что где-то есть развитая цивилизация, которая ждет, не дождётся, когда я загляну к ней. Может не такая развитая как у нас на Земле,
  
  - Ева, заканчиваем, - я отложил в сторону трёхслойное кольцо, услышав звон "колокола", зовущего на ужин. - Отдыхать тоже надо, завтра проведём испытания и определимся, что делать дальше.
  Мы были последними, и нас ждали с нетерпением. После тяжёлого трудового дня, все хотели хлеба, зрелищ, и моих фантазий на тему "Как обустроить Аурум".
  С хлебом всё понятно, зря я о нём вспомнил, чего нет, того нет. Было только мясо плохо прожаренное с кровью, картофельное пюре, и свежие овощи, которые ещё понемногу растут в маленькой тепличке. Царской тепличке.
  Сальные свечи, введённые мной в обиход днём ранее, заменяли нам телевизор. Испорченный. Ничего не видно, зато светло. Верка, или Юлька, а может, и Дарья проявили поистине чудеса ловкости и фантазии сделав сальные свечи разных форм и размеров, от длинных и тонких до коротких и толстых. Только жир перевели, и я начал задумываться о введении ГОСТа.
  А на десерт, у нас было продолжение вчерашнего разговора, с некоторыми изменениями и дополнениями из-за случившегося сегодня днём, и учёба, учёба, учёба.
  От еды меня оторвала тишина. Стук ложек по глиняным тарелкам прекратился как-то разом, вместе с хрустом разгрызаемых костей.
  - Ваше Величество, - подала голос Танька.
  Я прожевал жёсткий кусок мяса неизвестного животного и вопросительно посмотрел на будущую мать моего ребёнка.
  - Я слушаю.
  - Ты обещал сегодня дать всем титлы.
  Отложив вилку, "царский" столовый прибор, в сторону, я откинулся на спинку стула, вытирая губы салфеткой. Какое-то отличие, даже среди ближнего круга всё-таки должно быть. Ровня, ровней, но дистанция, пусть даже маленькая, необходима.
  - Ну, раз обещал, значит дам. Хотя некоторые из нас этого не заслуживают. Свет, ты согласна со мной?
  Сидящий рядом с ней Борька перевёл мой вопрос.
  - Не знаю, - промямлила бывшая "амазонка"
  - Зато я знаю. За твои художества тебя надо было первой выпороть, и закрыть сюда дорогу. Это же из-за тебя, девчонки возомнили о себе, чёрт знает что, и по своей глупости решили указывать... Своему вождю, главе рода Аурума, что мне делать.
  - Я не думала, что так будет.
  - Не думала? Врёшь стерва, всё ты думала. Надькины артельщицы, не сегодня и не вчера, перестали слушаться моей жены, а значит и меня, а с самого начала. И виновата в этом ты. Я тебе, что говорил, когда забирал от Евы? Надя, старшая, и всех не согласных с этим, бить нещадно. А ты что делала? Не обращала внимания, и ещё набивалась в подруги к чужакам.
  - Но они не чужаки, они теперь тоже Аурумцы.
  - Ты дура, Светка. Слыси, которые расплодились здесь в большом количестве, тоже в какой-то степени аурумцы, так им что теперь, жопу лизать из-за этого? Запомни Светка, аурумец аурумцу рознь. Если нарушить этот порядок, конец всему Ауруму. Есть те кто слушают и исполняют, а есть те кто приказывает. Так, что решать тебе, кем ты хочешь быть, исполняющей или приказывающей.
  Впрочем, я не настаиваю, если хочешь, завтра с утра можешь перебираться в первую хижину. Там теперь тепло, и подруги рядом будут.
  - Я хочу здесь, - прошептала Светка самостоятельно без помощи Борьки.
  - Не слышу, говори громче, - повысил я голос.
  - Я хочу здесь, - выкрикнула Светка, пуская обильную женскую слезу.
  - Хорошо, - я удовлетворённо вздохнул. - Все слышали? Запомните это.
  Сделав глоток холодного чая, я толкнул в бок Надьку.
  - Беги за нашей тетрадью... книгой, и ручку не забудь, я пока думать буду.
  В комнате повисла тишина прерываемая громкими всхлипами молодой женщины.
  - Борька, чего сидишь как пень, успокой женщину, будь мужчиной.
  Светкины всхлипы отвлекали меня от воспоминаний. Я никак не мог придумать иерархическую лестницу дворянских титулов. На Земле, не было общих стандартов, и в каждой стране, и европейской и азиатской, всё было по-разному. По-разному и давались титулы. Где-то просто, титул с дворянскими привилегиями, а где-то к этому добавлялась земля. И тут тоже, с оговорками. У одних с правом наследования, у других без права, в майорат. В одних странах титулы передавались по наследству, а в других давали только личный титул за особые заслуги.
  А как быть мне?
  Надо, что-то такое, что бы отвечало местным требованиям, и подходило под мои задачи.
  - Светка, - Борька, так её и не успокоил. Тряся за плечо, мало чего добьёшься, а на большее у него опыта не хватило. - Хочу, тебя порадовать. Можешь, в свободное время, тренироваться вместе с Немо... с Володькой. Но никак поблажек. Володь, прими даму.
  Володька посмотрел на меня с недоумением, сломав застывшую маску лица.
  - Женщины с охотниками...
  - Князь, у тебя кто под началом? Охотники или бойцы? Если охотники, тогда с завтрашнего дня прекращай занятия, и мы проведём обряд посвящения. Если ты командующий будущей армии Аурума, то тебе должно быть наплевать, кто в руках держит оружие. Это первое. Второе. Мои приказы не обсуждаются, а выполняются. Это Закон. Требуешь подчинения от своих бойцов, учись подчиняться сам. И третье. Впереди нас ждут сложные времена, и все кто находится в этом доме, должны уметь защищать себя и своих детей. И Аурум.
  - Их тоже учить? - растерялся Володька.
  - Да, но... чуть позже. Когда разродятся. А вот этих храбрых джентльменов, - я кивнул в сторону Борьки и Лёньки, - когда они закончат свои дела, можешь поставить в строй сразу. Для всех мужчин дворянского звания, с семилетнего возраста, начальная военная подготовка обязательна.
  - Вот, - Надька положила передо мной тетрадь на сорок восемь листов с железной пружинкой.
  - Спасибо, Ваше Величество, оставь при себе. Будешь записывать. Когда Верка научит Настю говорить по-нашему, тогда её сделаем секретарём... тот кто записывает и занимается бумагами.
  Я замолчал собираясь с мыслями. Настал ответственный момент, после которого история Аурума, свернёт на новый путь. От первобытного к феодальному, минуя первобытнообщинный.
  - Надь, ты записала в прошлый раз Немо князем?
  - Да. А как записывать Верку с Дарьей?
  - Пиши, Вера Владимировна Немо - княгиня. Пиши титул через чёрточку, дефисом называется. Следующая запись, Дарья Владимировна Немо, тоже через дефис... чёрточку пиши, княгиня. Записала?
  Высунув язык от усердия, Надька вывела последнюю букву, и кивнула головой.
  Я посмотрел по сторонам, и пояснил.
  - Порядок присвоения имён женщинам, пока, будет такой. Второе и третье имя женщины, даётся по мужу. Если, женщина родилась в семье, где отец носит имя Аурума, то второе имя присваивается по отцу, и не меняется. Вер, если у тебя будет дочь, она тоже будет Владимировна. Все поняли?
  Вид всех сказал обратное. Ни черта они не поняли. Ну, со временем разберутся.
  - Надь, пиши следующее. Ольга Алексеевна, титул баронесса.
  - А третье имя? - перевёл Лёнька, вопрос Ольги.
  - Третье имя по мужу. Когда муж появится, тогда и будет третье имя.
  Ольга вздохнула. Вздох, адресовался мне. В жены я её не беру, Немо тоже, а других мужиков кроме охотников у нас нет. И у тех гарем девать некуда.
  - Ольга потерпи. Ещё немного, и мы навестим степь. Приведём мужиков.
  - А титлы им тоже дашь? - вмешалась Танька.
  Я и своим не собираюсь давать, а чужим тем более. Если только...
  - За заслуги перед Аурумом, буду давать звание дворянина без титула. Но с привилегиями. Всё. Если будет умный и до князя дорастёт.
  - А кем мы будем, если мужчина с другим титлом.
  - Не титлом, а титулом. А будете вы, хорошие мои, по мужу, или как я пожелаю. Всё, Танька, хватит трепаться. Читать научишься, законы почитаешь.
  - Надь, пиши дальше. Татьяна Алексеевна, баронесса. Светлана Алексеевна... Стой. Не пиши. Пропусти пока. Следующая строчка.
  Передо мной сидели два молодых человека, мальчики совсем. Хорошие, умные, сообразительные, но... не это главное. Они дети Евы, царицы Аурума, и должны быть царевичами. Но они не мои дети. Они не могут наследовать царский трон.
  - Надь, следующая запись - Борис Алексеевич Кузнецов. Записала? Пиши, присваивается титул графа. Следующая строчка, Леонид Алексеевич Кузнецов, граф.
  Так, кто у нас остался? Машка! Опять обделил девчонку.
  - Господа графы, кто хочет обзавестись семьёй? Выдаю замуж, девушку Машу. В приданное получите собственный дом и всё необходимое для его обустройства. Только после строительства моста и расширения территории.
  Молодые совсем. Они ещё не знают, что делать с женой... а может и знают. Мы до сих пор живём впятером в одной комнате.
  Мальчишки притихли. Володька и Ева зашевелились на стульях.
  - Какие проблемы? - поинтересовался я.
  - Они не посвящены, - выдавил Володька. - Они не могут брать женщину.
  - Володька, не зли меня. Ты первый день живёшь в Ауруме? Ты не заметил, что здесь другие порядки? Может, ты не знаешь, что у твоих жён есть имена? Чего молчишь?
  - Здесь всё другое, - вздохнул Немо. - Я к такому не привык. Ты вождь рода, а теперь ещё этот... царь. Ты вправе делать свои обычаи, я помню, ты говорил. Но охотникам, не нравится, что у женщин есть имена. Им не нравится, что теперь нельзя брать женщину силой. Им не понравится, что ты решаешь, кому достанется женщина.
  - Поэтому, Немо, ты и стал князем Владимиром. Чтобы не выслушивать, что говорят охотники, а чтобы они слушали тебя. Ты сегодня утром "хорошо" с ними поговорил, вот так дальше и делай.
  Володька сидел молча, сверкая при неровном свете свечей, маской холодности и безразличия. Стул ему был не удобен, и его пятая точка жаждала циновки на холодном полу.
  Голова князь слегка вздрогнула от противоречивых усилий, и медленно склонилась вниз. Уф, эта машина приказ усвоила, теперь можно расслабиться.
  - Ева, а ты чего ёрзаешь?
  - Он маленько. Машка старше.
  - Знаешь мать, что сказал один мудрый человек? Он сказал, что любви все возрасты покорны. Это мягко, а можно сказать и по-другому. Давай ухо, при всех выражаться не хочу.
  - Прав ты, может, - и так безграмотная речь моей старшей жены, стала совсем корявой, после скабрезного афоризма, - так смотреть надо.
  - Ну, что графские рожи, чего приуныли? Вам Машка не нравится, али преданное не по душе?
  
  
  
  
  в расплывающемся берегу оказалось бестолковым занятием, они заплывали быстрее, чем их успевали откапывать. А заглублять опоры, я решил на глубину трёх метров. Ещё всплыла проблема камней. В толще глины из которого выложен берег, оказалось много валунов. С поверхности мы давно всё расчистили, а вот внутри...
  - Ева, Надя, бросайте всё, и занимаемся плетением полых свай. Мне нужный плетёные трубы диаметром и длиной в один метр, наращивать потом будем.
  Обидно. Перед людьми неудобно. Перед теми же охотниками, которые пропустили полдня.
  - Всё, господа спасибо за помощь и внимание, сегодня все могут заняться своими делами. Ева, а мы с тобой будем думать, простое плетение здесь не подойдёт.
  - Почему?
  Я обхватил жену и сильно обнял.
  - Вот почему. Земля будет "обнимать" наши опоры ещё сильнее. Раздавит.
  К вечеру мы сплели несколько маленьких моделей будущих опор. Одну сделали по проверенной схеме с продольными корпусами жёсткости, которая использовалась при строительстве погреба и дома для четырёх женщин. Вторую модель усилили поперечными кольцами по внешней стороне "гармошки" жёсткости и по внутренней, для распределения нагрузок. И третья "о трёх кольцах". Третье кольцо, пронизывало "гармошку" по центру, а продольные складки закручивались по спирали с большим шагом как у сверла.
  Конструкция "труб", оказалась сложной с множеством осей жёсткости, чтобы при погружении их не раздавило, боковым сжатием текучего грунта. Пришлось увеличивать внешний диаметр, из-за десятисантиметровой толщины трубы.
  Первую трубу мы поставили в десяти метрах от воды и в трёх метрах от оси моста, и я полез в неё с лопатой, показывать пример трудового героизма и чудеса стойкости. За день работы, мы погрузили кольцо на один метр, и нарастили ещё настолько же. А впереди ещё семь таких опор.... Но пример показан, роли распределены, и три лопаты поделены на три сваи, которые погружаются и плетутся одновременно.
  Неделю колупались на левом берегу, загоняя сваи на расчётную глубину. Две долгомерные те, что ближе к воде, пришлось заглублять на метр больше. Охотники ворчали стоя по грудь в воде и черпали вёдрами поднимающуюся в плетёных колодцах жижу и мелкий галечник русловой фации. Нужно было, во что бы то ни стало упереться в твёрдый известняк. А потом началась долгая и муторная засыпка колодцев камнями, и наращивание долгомеров до семи метров в высоту, но этим занималась артель Евы, а мы перебрались на другой берег.
  
  ***
  
  Недалеко от Северных ворот, метрах в пятидесяти, на небольшой насыпной горке с покатыми склонами, расположилась маленькая крепостица с обледеневшими за ночь невысокими стенами. У самого подножья ледяной твердыни, шестью небольшими группками кучкуются аурумцы обоих полов и, пуская изо рта пар, искоса бросают на меня настороженные взгляды. Чуть дальше, ближе к реке, собрались любопытные зеваки из рода Креша, что вторую неделю не могут определиться, то ли им делать отсюда ноги, то ли присоединиться к нашей гоп-компании.
  Наверху за стенами крепостицы, двенадцать дружинников вместе с князем, с серьёзными лицами смотрят вниз, на собравшихся аурумцев. Ни улыбок тебе, ни шуток. Даже на разрумянившихся, на морозе баб, не смотрят. Предельное сосредоточение и концентрация на лицах, блин! Убью я когда-нибудь этого Немо. Сам каменным лицом, выпендривается, и ещё моих аурумцев этому учит. С такими лицами, не объединяют, а распугивают.
  Я показал князю кулак, и растянул губы в улыбку, показывая пример. На каменном лице воеводы, чуть-чуть шевельнулись лицевые мышцы, и вымученная и еле заметная ухмылка, перекосила ушастую рожу. Ну, блин, улыбнулся. Жаль лимона нету, для выравнивания перекоса. То-то Надька, вцепилась в мою руку, а Ева нырнула за спину, прижав к груди два пищащих свёртка.
  Эх, приступим.
  - Братья и сёстры, - призвал я к вниманию замерзающих аурумцев. - Вот, - я указал в сторону ледяной крепости, - перед вами стоит воображаемый враг... Куда побежали? А ну назад. Я сказал воображаемый... Тьфу на вас.
  Я отодвинул жён в сторону и, скинув меховую парку, поплевал на руки.
  - Все за мной, намнём бока супостату, и скинем его вниз... кто первым заберётся, тому дополнительная пайка. И никого не убивать.
  Показывая пример, я рванул вверх... И скатился вниз, с обледеневшего склона.
  - Разойдись правоверные....
  Отойдя подальше, я набрал разгон, и единым махом взлетел на самый верх и, зацепившись за ледяную стену рукой, потянулся за бойцом, стоявшим передо мной. Но не тут-то было, кто-то слева от меня, отцепил от стены мою руку, и я опять скатился вниз, врезавшись в толпу.
  - Чёго стоим, лезьте наверх, и выталкивайте их оттуда.
  И понеслось.
  Ой, мама... Они же поубивают друг друга.
  Игра "Царь горы", принимала не игровой характер. Аурумцы, и мужчины и женщины, бестолковой толпой, шли в "атаку", заталкивая друг друга наверх, и с остервенением вцепляясь в малочисленных дружинников, стаскивали их вниз.
  Только теперь я понял, как мне повезло, когда скатился с горы в целости и сохранности.
  Дружинники, не разбираясь, кто перед ними, мужчина или женщина, и не выбирая методов, работали кулаками и ногами, отбивая "атаки".
  - Володька, - сквозь шум драки, заорал я князю, - батогов захотел? Я что сказал, только сталкивать, а не бить. Прекрати сейчас же.
  Но князь, то ли не услышал, то ли сделал вид, что не услышал, и драка начала перерастать в настоящее побоище. На белом снегу, появились алые потёки крови, а к самому подножью холма скатилось несколько бесчувственных тел нападавших, и защищающихся.
  Наблюдатели из рода Креша, смотрели на происходящие с побледневшими лицами, и потихоньку отодвигались от места схватки, боясь попасть под раздачу возбуждённой и разгорячённой толпе.
  - Немо, убью гадёныша, ты чего творишь? - заорал я, влетая наверх, подталкиваемый снизу бабьими руками.
  На это раз князь услышал мой крик, но ему было не до меня. Он упирался, пердя от натуги, стараясь удержаться на ногах, и втягивал наверх уцепившихся в него Матрёну и Ивана. Пока я осмысливал происходящее, мне прилетел хук справа и я вылетел из напиравшей сзади толпы со скоростью гоночного болида. Будто кувалдой приложили, однако.
  Ну, всё, я разозлился, теперь держитесь господа. Немезида, достала свой меч мщения, и идёт наводить порядок.
  - Надя, Ева, отойдите в сторонку, папа ща убивать будет.
  Остановив со второй попытки разгорячённую толпу, я первым делом, вытолкал из неё оставшихся женщин, и отправил к Олесе с Веркой, залечивать раны.
  Четверть часа, я ухлопал на то, чтобы объяснить плохо понимающим аурумский язык, мужикам, как и для чего надо построиться в клин.
  Выстроив клином оставшихся мужиков, я занял место на его острие, и мы пошли в атаку.
  Крепость мы взяли. И начался разбор полётов. Князю, в домашней обстановке, я вложил десять батогов, для расширения кругозора. За не выполнение приказа, срыв работ по строительству стены сроком на неделю, и за плохую подготовку дружины, которая почти в полном составе вышла из строя, и оставление Аурума в опасности.
  
  
  От 12.08.2013
  
  Всё, это последние кого может вместить старая территория. В Ауруме становится тесно. А теснота, для привычных к степным просторам дикарей, может довести до нежелательных мыслей. Здесь одной власти вождя мало. Нужно, что-то серьёзнее. Нужна идеология. Хоть какая. Хоть религиозная, хоть светская, но с верой в счастливое будущее, типа коммунизма, или развитого социализма. Можно и капитализм возвести в ранг святого дела, тем более, что есть куда стремиться. Но кажется мне, что объяснить аборигенам, что это такое, не имея развитого производства, и производственных отношений, будет невозможно. Ввести бы в обращение денежку, да нет возможностей...
  С дворянами проще. Кодекс чести, который я сочиняю по ночам, а по утрам вываливаю на их головы, является не плохой идеологией, в которой такие понятия как: защищать, сохранять, беречь и приумножать, не являются пустыми звуками. Не всё им пока понятно, но оспаривать мои сочинения они не решаются. Выполняют и, слава богу....
  Бог. Вот оно!
  Эх. Бегал я, бегал от наркотика для народа, да, похоже, к нему и прибежал.
  Размышляя над превратностями судьбы, которая повернулась ко мне неприглядной стороной, я поднялся на крыльцо дома, и задумался.
  Думалось не очень хорошо. Шум табора, в который превратился мой город, проникал сквозь профнастильный забор, и всё время отвлекал, не давая сосредоточиться.
  Сегодня я объявил выходной, чтобы дать людям время прийти в себя, друг к другу, и привести новоприбывшие семьи в соответствии с законом. Поблажек на незнание, я давать не буду. Кто переступил, черту городской стены, тот должен жить по нашим порядкам. Черту, я отметил по линии новостройки...
  - Что-то князь запропастился... вместе с шаманом.
  Стоящий на крыльце, по заведённому мной порядку страж, покосился на меня, изобразив на лице с аккуратной, уставной бородкой, знак вопроса.
  Я состроил грозное лицо.
  - Как звать?
   Мог не спрашивать. Я всех воинов знал в лицо. Их и так было одиннадцать человек... Новобранцы не в счёт. А после, прошедшей баталии, осталось девять. Но порядок, есть порядок. Воин должен представиться начальнику по первому требованию. Таково требование Устава.
  - Илья, Ваше Величество!
  - Вот, что, Илья, найди князя, и поторопи его. Скажи, мне не досуг ждать его.
  - Есть!
  Дружинник быстрой тенью соскользнул со ступенек и, добежав до калитки, растворился среди плотно стоящих "грибов" хижин и вигвамов.
  Шамана привели быстро.
  Впереди двух, ведущих под руки шамана, дружинников, чинной походкой, одетый в двойной панцирь с деревянными дощечками, увешанный оружием, шёл князь и, сломав маску отчуждения на своём лице, чему-то улыбался.
  Шаман, помытый и побритый, одетый в новые не по размеру одежды, сильно смахивал на настоящего Филипка. Филипок был с ноготок, а висящая на нём одежда, была велика и для меня. Не иначе, на двоих шили... а досталась одному. Расточительство одно.
  Филипок упирался. Нет, он не цеплялся короткими ножками за обледеневшую дорожку, он до неё не доставал. Он извивался, как дождевой червь на крючке, в держащих его руках дружинников, стараясь вырваться из цепкого захвата.
  - Ну-с, сердешный, я тебя слушаю, - обратился я к шаману, когда его поставили передо мной на ноги, и для усмирения отвесили хорошего леща, сбив с побритой наголо головы, безразмерную шапку. - Каким богам молишься, аль духов восхваляешь?
  Я молча указал князю на валяющуюся в стороне шапку, и на голову мужичка.
  Шаман молчал, только нервно вздрогнул, когда дружинник, нахлобучил ему шапку по самые глаза. Может, не понимает? Не похоже, вон как глазами зыркает. Ладно, зайдём с другой стороны.
  Я перекрестился. Медленно и размашисто. Может язык жестов ему будет понятнее? Филлипок с опаской покосился на мои руки, но к неумелым телодвижениям остался равнодушен.
  - Во имя отца, сына, и святаго духа... - продекламировал я, на тарабарском языке.
  Как проняло сердешного, когда я произнёс последнее слово.
  Филипок схватил меня за руку и, тужась задрать голову ещё выше, пристально посмотрел в глаза. Кустистые брови, выступающие из-под нахлобученной по самые уши шапки, шевельнулись, и дитя природы, что-то очень быстро залопотал на неизвестном наречии. Всё произошло настолько быстро, что ни Володька, находившийся к нам ближе всех, ни его воины, не успели сообразить, что происходит.
  - Оставь, - я махнул рукой князю, с опозданием дёрнувшегося в нашу сторону, и схватившего за шиворот приклеившегося ко мне шамана.
  Значит духи для Филипка главнее...
  Ну, духи и духи, что с того? Мне сейчас всё равно, что предложить в качестве государственной идеологии основному населению. Государственность, самодержавие, православие... Пустое. Для дикарей духи, боги, это осязаемее.
  Оторвав от себя шамана, я жестом пригласил его идти за мной. Негоже монарху, ходить по пятам за простолюдинами.
  От светлого и просторного жилища у гостя был настоящий шок. Культурный. С открытым ртом, он простоял минут десять, не слыша меня. Ещё светлые обои, но изрядно закопчённые от частого употребления сальных свечей, вызвали у Филипка непередаваемый восторг... и оторопь.
  Выхватив из-за пазухи метёлку пахучей травы, шаман стал ходить из угла в угол, и обмахивать ею, стены, что-то шепча себе под нос.
  Во, как. Сразу видно, увлечённый человек. Обо мне забыл, ходит духов гоняет. Или привечает.... Как бы там ни было, но ждать когда он сметёт по углам паутину, мне некогда, время поджимает.
  Будущий работник идеологического фронта религиозного толка, был нем, и непонятен. Язык его племени отличается от тарабарского настолько же насколько отличается русский от немецкого. Один Креш, был уникумом, который понимал языки других племён, и мог сносно на них изъясняться. Филипок, как и другие представители племени, себя такими заботами не утруждал. Поэтому, как он не старался, вспомнить хоть что-то, так ничего у него не вышло. Нельзя вспомнить то, что не знаешь. Немец, одним словом.
  Закончив "подметать" стены, Филипок, достал из-за пазухи, плохо вылепленную глиняную чашечку, размером со среднюю луковицу, и такой же формы и, поставив её на стол, воткнул в неё веник.
  Никак букет решил подарить. Это, между прочим, первый подарок местному царьку... то есть мне. Мелочь, а приятно.
  Не успел я искупаться в лучах дарственной манны, как шаман, вслед за чашкой, вытащил из-за пазухи два камня, один тёмно-золотистого цвета и с металлическим блеском, а второй белый, с бледно-розовыми прожилками, и стукнул один о другой. Сноп искр, вырвавшийся после удара, в мгновение ока подпалил злополучный веник, и в "тронном зале" полыхнул живой огонь, распространяя вокруг себе запах индийских благовоний.
  Эх, подарок сгорел... Но каков пострел... А чем он это, подпалил веник? Я протянул руку.
  - Дай, - не терпящего возражения тоном приказал я, по очереди на двух языках. Стоящий за спиной шамана князь, вытянул из-за пояса деревянный меч, висящий рядом с железным, и ткнул Филипка между лопаток.
  - Быстро, - прорычал он и надавил сильнее, подталкивая шамана ко мне.
  Один из двух камней, протянутый мне растерявшимся Филипком, не вызвал у меня никакого интереса. Обыкновенный кусок кварца, вполне заменяющий в этом дуэте кремний. Его я отдал обратно, а второй камушек со стёсанными, от частых ударов, краями стал для меня открытием.
  - Золото для дураков.
  - Что? - не понял князь, и на всякий случай оттащил шамана в сторону.
  - Железо, князь. Железо.
  Володька удивлённо посмотрел на блестящий в моих руках кусок камня, и перевёл взгляд на правый бок с болтающемся на нём мачете, а потом на левый, где висела "почти катана".
  - Не удивляйся, князь. Из этого куска мы скуём наше будущее.
  Князь Немо, оттолкнул Филипка в сторону, и осторожно взял у меня из рук, кусок серного колчедана, или камня высекающего огонь.
  - Здесь на нож не хватит, - с сомнением произнёс он, пробуя на вес тяжёлый кусок камня.
  - Не хватит, - согласился я. - Но там, откуда взялся этот камень, есть ещё много таких же. Нам надо сходить туда, и набрать этих камней как можно больше.
  Я забрал у князя камень и, с сожалением вернул его шаману.
  - Где взял? Показать сможешь.
  Но Филипок, быстро убравший огниво за пазуху, только непонимающе хлопал глазами. Немой, да и только. Одним словом - немчин.
  - А, чтоб тебя... - выругался я. - Князь, веди немца к Олесе, пускай учит его говорить на вашем диалекте, в том числе и на русском. Чтоб через неделю, его можно было понять. И глаз с него не спускай... А лучше, знаешь что, приставь к нему человека, чтобы, не зашиб, кто ненароком, ну и для ускорения обучения тоже. И помни, немчин, сильно нужный нам человек, без него Ауруму, будет плохо.
  Князь скептически посмотрел на стоящего в сторонке растерянного Филипка. Натянутая на самые уши шапка оттопыривала не очень большие уши, и ничего кроме смеха не вызывала. Совсем не представительно выглядел новоиспечённый шаман, а что делать? Другого у меня нет.
  - Зачем тебе этот никчемный человечишка?
  - Он знает дорогу.
  - Ха, любой охотник их племени тоже её знает.
  И возразить нечего. Князь прав, проводников у нас хватает и без Филипка.
  - О, князь. Если я тебе скажу, что этот никчемный человечишка, ещё наделён огромной силой, ты мне поверишь?
  Князь, отрицательно помотал головой.
  - Да, его любой слись, задавит...
  Со столь убедительным доводом, я спорить не стал.
  - Ну да, слись задавит... Но, есть на свете кое-что другое, что не под силу сломать даже самому сильному человеку.
  - Железо?
  Хм... И железо тоже.
  - Нет, князь, не железо, и не камень, а что-то...
  Князь выжидательно смотрел на меня, надеясь услышать ответ. Зря. Я несколько раз начинал, но непонимание на лице вчерашнего дикаря, которого закинул почти на самую верхушку власти, заставляло менять начинать снова. После пятой попытки, я плюнул на это неблагодарное дело.
  - Во, князь, ты понял насколько это сложно. Это не осязаемо.... То есть, в руках не подержишь, и языком не лизнёшь. Ты мне, просто, поверь на слово. Со временем сам поймёшь.
  Или станешь тупым воякой....
  Последнее я говорить не стал. Зачем обижать не далёкого от природы, но очень далёкого от цивилизации, уважаемого человека. Буду надеяться на лучшее.
  - А теперь, господа, все вон. Князь очисть помещение от посторонних, а сам останься, дело к тебе есть.
  
  
  Выпроводив всех кроме Немо из "тронного зала", в который превратил большую комнату на первом этаже, я задумался о будущем, которое представлялось мне в мутных красках.
  Религия, как обычно происходит с любым начинанием в первый раз, "сорвалась". Слава всем богам этого мира, ненадолго. Но и это может привести к нежелательным последствиям.
  Новоиспечённые аурумцы, прибывшие к нам в течение зимы, и особенно последнее пополнение, не считая крешевцев, не очень довольны, порядками, царящими в городе. Больше всего недовольства вызывает обязательное посещение бани и принудительные работы по чистке клозетов, выноса мусора и уборка территории. Не меньшее раздражение вызывает и строительство стены, но к ней, относятся более терпимо, половина населения смотрят на неё с восторгом, а вторая половина признают в ней нужную вещь, то всё остальное, например, семейные отношения, вызывает бурю негодования. Даже пример их вождя, и царя по совместительству, вместе с его приближёнными, не вызывает верноподданнических чувств.
  Чужие мы для них. Элита, созданная из первопроходимцев и стоящая у истоков основания Аурума, с подправленным менталитетом после совместно пережитого, ушла в отрыв от своих сородичей вслед за мной. И с каждым днём, стена непонимания становится всё больше и больше. А дальше будет ещё хуже. Но всё время опираться на армию, перемалывая и переламывая дикарей с их дикими обычаями у меня нет никакого желания. Развитие городского социума и будущей цивилизации, под страхом батогов или смертной казни, невозможно. Здесь нужна идеологическая обработка,... а идеология тем временем, согнув спину, под охраной двух военных идёт изучать языки Аурума к Южным Воротам. Где в левой воротной башне и под примыкающей к ней галерее южной стены, лекарка Олеся, с помощью Верки и Надькиных близнецов, устроила госпиталь.
  - Немо... тьфу на тебя... Володька, что там с крешевскими охотниками? Хорошо устроены?
  - Думаю, что да... - задумался князь, но тут же добавил. - Ломов на всех не хватает.
  Что-то я не понимаю, о чём он говорит.
  - Каких ещё ломов?
  Князь одёрнул плетёный панцирь, и почесал в затылке.
  - Железных, - полувопросительно - полуутвердительно, произнёс он и посмотрел на меня щенячьими глазами.
  - Послушай, Немо, ты меня не зли. Скажи прямо, зачем крешевским охотникам ломы?
  - Ломать известняк руками они не умеют.
  - А зачем они известняк ломать полезли? Кой чёрт их туда понёс?
  И тут до меня стало доходить....
   - Твоя работа?
  Лицо князя застыло каменным изваянием, с поблёскивающими глубокой и непроходимой глупизной, глазами. В переводе на русский, это означает "Извини начальник, я хотел как лучше, а получилось по-старому".
  Я сел в кресло, и устало потёр виски.
  - Вытаскивай их оттуда немедля.
  Князь чуть наклонил голову и по-военному развернулся через левое плечо.
  - Стой.
  Князь остановился, но разворачиваться не стал. Стало быть, не согласен со мной. Не понимает.
  - Вопросы, князь?
  Володька развернулся.
  - Ты сам говорил, врагов уничтожают или берут в плен, и заставляют делать тяжёлую работу.
  - Говорил, - не стал возражать я. - А в чём проблема? Эти охотники нам не враги...
  - Но они напали на Аурум, - перебил меня князь.
  - Князь, если бы я отдал приказ напасть на их кочевье, твои воины ослушались бы?
  - Нет.
  - Даже если бы не хотели этого делать?
  - Они бы хотели....
  - А ты представь, что кто-то не захотел....
  Князь задумался.
  - Он всё равно бы пошёл....
  - Почему.
  - Вождя нельзя ослушаться, иначе - смерть.
  - У Дрыста, тоже так было?
  - Да.
  - И у Омума?
  - Да.
  - И у Креша?
  - Да.
  - Тогда, скажи мне, кто виноват в том, что охотники пошли воевать с нами?
  - Креш.
  - Тогда кто нам враг? Креш, который сейчас сушится на весеннем солнышке, или охотники который подчинились приказу под страхом смерти?
  Князь не думал, ответ у него всплыл сразу, как только я закрыл рот.
  - Они хотели. Они шли не под страхом смерти. У нас принято грабить соседей, и уводить их женщин.
  Чёрт, чёрт, чёрт... всё время забываю, куда я попал и с кем приходиться иметь дело. А Немо не забывает, он местный. И что делать?
  - Значит так, князь. Оставь их там недельки на две, на исправление так сказать, а сам присмотрись, куда их лучше приставить. Да, чуть не забыл. Кто у них собаками занимается? Только охотники, или женщины тоже могут?
  Лицо князя онемело так, что камень позавидует.
  Так, так, так. Это интересно.
  - Чего молчим? - подбодрил я, одеревеневшего, да чего уж там, деревянного, князя. - Не знаешь, так и скажи. А знаешь, докладывай, или... - я потряс ножнами.
  - Бабам такое дело не доверят... - сквозь зубы промычал князь, и застопорился на полуслове.
  - И... - поторопил я. - Кто с собаками-то сейчас управляется?
  - Никто, - выдохнул Немо превратившись в увешанную оружием статую.
  Вот так, да! Перед глазами пронеслась картина недавнего прошлого, когда голодные степные псы, устроили бойню у моего дома
  - Тогда чего стоишь, бегом в шахту, и чтоб два крешевских охотника, через пять минут, были при собаках. И ищи среди своих людей смельчаков, которые смогут подойти к псам.
  - Зачем?
  - Князь, сколько раз я говорил тебе, что руководитель твоего уровня должен уметь смотреть вперёд...
  Немо посмотрел под ноги, а потом его глаза замерли в одной точке у меня за спиной.
   - Да, не в окно.
  Ох, как много мне ещё предстоит сделать, что бы эти дикари, начали думать как нормальные люди. Жизни моей не хватит. Продолжать это трудное дело будут мои дети, которых с самого рождения я воспитаю как своих современников, и их ровесники... тоже. Кстати, о детях.
  - Ладно, князь, иди. Занимайся своими делами.
  Немо встал по стойке смирно, по-военному коротко кивнул, головой и, развернувшись кругом, вышел из "тронного зала".
  В комнате на втором этаже, кроме Евы кормящей близняшек, и присматривающей за пускающем пузыри, цесаревичем, никого не было. Вторая жена, она же Надька, она же младшая царица, как всегда пропадает в артели, которая с недавних пор выросла с пяти до пятнадцати человек, не смотря на то, что баронесса Татьяна став матерью, перебежала в Веркину артель. А ещё, Надькина артель, при активной помощи князя Владимира и его дружины, исполняет роль ГУИНа (Главное Управление Исполнения Наказаний), и в её ведении находятся две каменоломни, и те, кто по моему приговору, трудятся там на благо Аурума. Так, что хозяйство у неё большое и беспокойное. Передавать его полностью под управление одной баронессе Светлане, она не решилась. И вот, несмотря на выходной день, она опять пропадает там. Её артель, в отличие от Веркиного и Евиного хозяйства, работает без остановок и, почти круглосуточно. Обжиговая печь, не останавливается ни на минуту, а о каторжанах, и говорить не приходится. По весне, после окончания первой пахоты, намечается большое каменное строительство. Мне со своим разросшимся семейством, в дачном домике стало тесно.
  - Привет кормящим матерям, - поприветствовал я жену и, подойдя ближе, расцеловал и её, и двух дочек, и посапывающего, в стоящей рядом люльке, царевича.
  - Тсс, - приложила Ева палец к губам, покачав маленькую люльку. - Не кричи, разбудишь.
  Я зажал рукой рот, и сев рядом с молодой мамой, осторожно взял на руки сыто отрыгивающую дочь. Вторая, оказалась девкой не промах, и любительницей покушать, давила маленькими пальчиками мамкину грудь, выдавливая из неё остатки молока, от чего Ева морщилась, и перекладывала малышку то к одной, то к другой груди.
  - Это кто? - шёпотом поинтересовался я. Различать малышей в таком возрасте, если ты не мать, весьма бесперспективное занятие, а когда дети ещё и близнецы...
  Ева, морщась от боли в досуха выдоенной груди, переложила ненасытную дочь, к другой.
  - Елизка... Лизка... Лизавета.
  - Елизавета, значит, - подытожил я и, нагнувшись к сонному личику, обнюхал персиковую кожу малышки. От дочери пахло молоком и... детской неожиданностью.
  Я нагнулся к уху жены и нежно прошептал "заклинание"
  - Ева, в ухо хочешь? Почему у тебя дети обгаженные?
  Ева обиженно, отстранила от груди такую же обиженную Анну и, положив её на диван взяла у меня из рук кулёк с обделавшейся Анной. И всё в полном молчании. Обиделась никак.
  - Ваше величество, вы мне истерики не чините, у меня и без них проблем во..., - я показал сколько у меня проблем, проведя рукой выше головы, где-то у потолка.
  Ева, молча, развернула меховой конверт, и грубой "ватой" из размочаленной крапивы, принялась обтирать розовое тельце.
  - Остальных проверь, - напутствовал я, потихоньку отходя к двери, ретируясь от распространившегося по комнате запаха.
  - Я не успевать за всем смотреть.
  - Возьми помощницу, няньку. У нас народа сейчас хватает.
  - Я не мочь, ты всех отправить.
  Я сильно удивился.
  - Куда?
  - Куда Макар телят гонял.
  А, ну да, было такое дело в самый разгар зимы, когда на улице сильно пуржило. Тогда женское население Аурума, ещё не очень многочисленное, по приглашению царственной супружницы, собиралось в моём доме на посиделки, и между делом, скручивать из размочаленной крапивой нити. Всё бы ничего, и для Аурума полезно но, многие приходили с детьми. Отделив детей от родителей, мы с толкущимися здесь же придворными, организовали на веранде маленькую школу. Но на переменах и после занятий, мне было тесно дышать. Я как честный человек, любящий детей и уважающий их родителей, полгода, по земному летоисчислению, терпел этот табор. Но ему пришёл конец. Дважды. Первый раз, когда мои многочисленные жёны, начали рожать. Как из пулемёта, одна за другой. Дом превратился в проходной двор до жути напоминающий заштатный придорожный трактир времён дикого запада. Шум, гам, ор рожающих, визги новорождённых и их будущих подданных, носящихся из угла в угол небольшого дачного домика. Не дворец, а проходной двор, родильное отделение городской больницы, детская площадка и ещё чёрте что. Первой не выдержала Олеся, перебравшаяся тогда ближе к моим и княжеским роженицам. Вооружившись скромно притулившейся в углу шваброй, она задала такого перца гомонящей толпе, что я не удержался, и мои бурные аплодисменты плавно перетекли в продолжительные овации.... Еле увернулся. Сильна и быстра, чертовка. У кого только научилась вертеть вертушку? Не иначе за тренировками княжеской дружины подсматривала, а может и без Светкиной помощи не обошлось. Ну, как бы там ни было, но порядок и тишина в доме установилась быстро, только пятки обутые в хлипкие мокасины сверкнули у порога, и последней точкой, хлопнула дверь.
  Второй раз ждать, когда Олеся рассвирепеет, я не стал. Да и не дождался бы. Лекарка перебралась на новое место жительства и работы к Южным Воротам, и появлялась у нас только по особому приглашению. Швабру я трогать не стал, а обошёлся вполне привычными инструментами, ремнём и словесными конструкциями из своего богатого лексикона.
  - Хм, - я огладил бороду, которую опять стал отпускать. - Недочёт. Хорошо, я пришлю тебе в помощь девчонку, но смотри у меня, что бы, ни одной ноги её родственников и подружек с друзьями, здесь не было.
  Ну вот, за всеми разговорами, забыл, зачем сюда пришёл, а ведь сделал я это не просто так.
  - Я, что хотел спросить, где графья пропадают, что-то я твоих близнецов давно не видел.
  - Я не знать, - прошептала Ева над сонной Анной.
  Ой, что-то я ей совсем не верю. На практике, за всеми начинаниями этих, безусловно, талантливых сорванцов, торчат руки их мамаши. То формы для керамических труб, то лыжи на шесть ног одновременно, то снегокат, что бы бегать по глубокому снегу во время геодезической съёмки, не заморачиваясь с лыжами. Идею я оценил, но колесо реквизировал для нужд будущей энергетики. И всё это, в то время, когда главный исполнитель, ходила с гигантским животом, а на строительство стены катастрофически не хватало ресурсов и людей.
  - Ты уверена, что не знаешь? О чём они тебя просили в прошлый раз?
  Ева пожала плечами и, наложив в подгузники "ваты", запихнула начавшую похныкивать Анну в меховой конверт. Я зябко передёрнул плечами. Что-то похолодало в доме, опять забыли дров в печь доложить. Вот я им сейчас...
  Спустившись вниз, и задав нагоняй дежурившему у крыльца воину за нерадивость, я пошёл искать двух Кулибиных графского достоинства.
  
  ***
  Аурум кипел. Шла притирка новоприбывших к новым порядкам, и к старожилам городка. Только на промышленном дворе, несмотря на кипящую здесь работу была относительная тишина. Здесь же вертелись и те, кого я искал, в "девичестве" Лёлик и Болик, а ныне первые графы Аурума, в миру Леонид и Борис.
  На небольшой, утоптанной площадке между кузницей и обжиговой печью, творилось что-то непонятное. Забравшись на крышу кузни, Лёнька держал в руках помятый лист бумаги и, смотря то на него, то вниз, махал руками, что-то указывая брату. Борис, весь увешанный колышками, прыгал по утоптанному снегу, по указке брата, и забивал их небольшим деревянным молотком, типа киянка, в промёрзшую землю. Они были настолько увлечены этим занятием, что не заметили моего прихода. Только кузнец Кондрат, сидевший на небольшой скамейке у входа в кузницу, зажатый с одной стороны молчаливой Алёнкой, а с другой Шурой, девочкой из артели Евы, что помогала ему по осени заделывать вентиляционные щели, подскочил при моём приближении, не забыв пригнуть голову в знак приветствия.
  - Ваше величество.
  Растерявшаяся Шура, подскочив вслед за Кондратом, повторила приветственный жест, и незаметно сдвинулась за широкую спину кузнеца. Лишь Алёнка, прищурившись, слегка кивнула, обозначив, что она меня заметила.
  Я ответил на приветствие, и перешагнул первую линию колышков.
  Близнецы меня увидели лишь когда я, вышел на середину чертежа, и стал внимательно его разглядывать. В этих каракулях было, что-то смутно знакомое, и что-то мне напоминало.
  - И... - я вопросительно приподнял бровь, не обращая внимания на подошедших ко мне графьёв... или графов? Не важно. Я напустил на себя серьёзный вид и, пригнувшись к смутно прочерченным линиям между колышками, продолжил изучать картинку.
  - Что это?
  Лёнька, разгладив на коленке скомканный лист, гордо протянул его мне.
  - Аурум.
  - Вижу, что Аурум, а причём здесь.... Ах, Аурум. Ну, ну.
  Картинка, а не карта. Цветная как натюрморт.
  В центре листа, красной блямбой красовался прямоугольник моего дома с красиво выведенной над ним надписью - ДВОРЕЦ. По периметру вокруг "дворца" коричневой линией был обозначен забор с зелёными кружками плодовых деревьев внутри и за ним. Каждое дерево было пронумеровано и помечено буквой Я, Г, С... что означало - яблоня, груша, слива, и т.д. Кружками поменьше, но тоже зелёными были отмечены кусты смородины, малины и других ягодных культур, с такими же отметками. Да уж, рачительные хозяева будут, когда вырастут, если запал не пропадёт, отметил я про себя, не забыв себя же отругать за непредусмотрительность. Плодовые деревья, в этом мире могут быть, что-то вроде валюты, как оливковые в древней Греции или в Карфагене. За забором, со стороны синей ленты Яузы, "светились" оранжевым цветом с чёрным контуром шестиугольники "вьетнамок". Почему шестиугольники, они же круглые? Фантазёры, однако! Между рыжих шестиугольников простым карандашом, пунктирными линиями, были проведены появившиеся с недавних пор, тропинки, а одна тропа, ведущая от моего дома и до самой реки, была выделена сплошной жирной линией. Не тропа уже, а целый проспект, только маленький. На карте было всё, или почти всё, даже редкие тёмно коричневые линии горизонталей высот (взятые от уровня Яузы в осеннюю распутицу) перечёркивали лист с юга на север, сгущаясь у реки, обозначая тем самым крутизну берега.
  Замечательно. Профессионализм моей команды юных геодезистов, растёт не по дням, а по часам. Не хватает условных обозначений? Так не вместились. Да, очень нужна бумага, пускай не очень хорошего качества, но чтоб размерчиком побольше. А ещё лучше, помягче, и свёрнутая в рулон... Старые газеты заканчиваются. Что-то я не о том.
  - А это что? - я указал на чертёж на снегу.
  Граф Борис улыбнулся вовсю ширь ни разу небритой мордочки.
  - Аурум, - гордо произнёс он, делая грудь колесом, показывая свою стать. Детскую стать. - На этой бумаге всё не вмещается, а снег тоже белый. Только чем красить, пока не знаем.
  - А не надо красить, - ехидно прищурился я. - Можно сделать чертёж в объёме, соблюдая масштабы, естественно. И называется это, модель.
  Близнецы одновременно почесали в затылках.
  - Это как маленькие машинки у вас в шкафу?
  - В серванте, - поправил я
  В старом с потёртым и растрескавшимся чёрным лаком, серванте, среди не менее старой фарфоровой посуды, и хрустальных рюмок обложенных со всех сторон мельхиоровыми ложками, которыми не пользовались со дня моего рождения, стояла детская коллекция машинок. Разноцветные, не утратившие свой блеск более чем за пятнадцать лет, они притягивали взгляды мальчишек, что посещали мой дом в зимнюю стужу вместе с матерями. Близнецы-графы тоже не были исключением. Особенно всех приводило в восторг, когда я ставил машинку на стол, и чуть придавив и откатив назад, отпускал её, и машинка с тихим жужжанием раскручиваемой пружинки, резво ехала вперёд. Сама!!! Для аборигенов это было сродни магии или колдовства. Лёлик с Боликом неоднократно старались выведать секрет этого чудо механизма, но каждый раз разочарованно отставали не солоно хлебавши. Мне было не жалко рассказать, но без наглядного примера, объяснение на пальцах, ничего бы не дало, а разбирать машинку на части мне очень не хотелось.
  - Да, как маленькие машинки.
  Графы переглянулись, и медленно повернулись к своему художеству. Да так и застыли. Задумались. А это, не совсем то, что мне надо.
  Я положил им на плечи руки и повернул к себе лицом. Фу, какая мерзость... на меня смотрели два маленьких Немо с мёртвыми лицами. Глубина погружения в думы, оказалась бездонной.
  Я встряхнул их, выводя из нирваны экстаза, от мозговой активности.
  - Отставить, думать... То есть, я хочу сказать, заниматься ерундой... То есть, вы хорошо придумали, но снег скоро растает... То есть... Тьфу на вас. Заболтали вы меня.
  Я встряхнул близнецов ещё раз, добившись осмысленности взглядов.
  - У нас есть более насущные дела, а к макету Аурума мы обязательно вернёмся но, после разведывательной экспедиции.
  - Экспедиции?
  - Экспедиция, это перекочёвка по намеченному маршруту с целью описания и изучения местности вдоль полосы картирования, - пояснил я как мог. Хорошо, что я с осени и всю зиму, занимался с этой шустрой братией картографией, и такое понятие как "полоса картирования" было им понятно.
  - Ух, ты... спедиция, - мечтательно закатили глаза близнецы.
  - Не спедиция, а экспедиция, - поправил я. - А куда это вы заторопились?
  Братья оглянулись, уже на самом выходе с Промышленного двора. Борис, сбросив острые колышки под ноги ходящим туда-сюда артельным, засунул большие пальцы рук под плетённый из тонких полосок кожи, ремень и, задрав голову, солидно произнёс:
  - Некогда нам тут сидеть, в спедицию собираться надо. Величество, ты нам колесо отдай, на нём по снегу сподручней бегать.
  Я чуть не рассмеялся. Была бы у Борьки борода клинышком, она бы точно показывала на горизонт. А без бородки, вся эта сцена выглядела забавно.
  - Да стойте вы, - еле сдерживая смех, притормозил я близнецов, - успеете ещё вещички собрать. Пойдёмте ка, я вас поближе кое с кем познакомлю. Найдёте с ними общий язык, возьму вас с собой, а на нет и суда нет.
  Телепатия как и обычно сработала безотказно. Близнецы не переглядываясь, синхронно пожали плечами, и выжидательно уставились на меня.
  - Кондрат, бери свою помощницу, и иди с нами, для вас тоже дельце есть.
  
  ***
  
  Собаки лаяли непривычно, не по нашенски, не по Земному. Глухо и басовито, словно слон кашляет. Или мамонт. Чуть выше инфразвука. Мурашки после такого "кашля" по спине бегут. У меня, взрослого человека, повидавшего в последнее время немало бегающих и прыгающих кошмаров, и то оторопь берёт, а уж что говорить о молодёжи.
  Привязанные, к кривым жердинам забитые в землю, псы, смотрели на нас красными, наводящими первобытный ужас глазами, и бухтели не по делу. Мы их не трогаем, так чего ж тогда рты на нас разевать? Да, внешне они отличаются от Земных собак, и лают не привычно, а во всём остальном... такие же брехливые, и сварливые.
  Князь с четырьмя дружинниками, и двумя "каторжанами" уже были здесь. Бывшие крешевцы выглядели потрёпанными и поношенными, и не на кого не обращали внимания. При нашем приближении, Илья, один из дружинников, начал охаживать деревянным, тренировочным мечом своих подопечных призывая их к повиновению. Я с удовольствием отменил бы экзекуцию и запретил столь грубые методы "воспитания", но не могу. Порядок есть порядок. В дикие головы, уговорами, подчинение не вложишь. Дисциплина всегда спокон веков, насаждалась грубой физической силой и ушатом других неприятностей на головы разгильдяев. Даже в моё время, на Земле, от этого никуда не ушли, а уж здесь-то...
  - Князь, какого рожна ты привёл их сюда? Я для кого написал указ, о том, что все новоприбывшие обязательно проходят баню. Заметь, главное слово - ОБЯЗАТЕЛЬНО.
  - Нельзя, - не размениваясь на эмоции на каменном лице, бросил князь, и пристроил застывший взгляд остекленевших глаз на моей груди.
  Это ослушание, или я что-то упустил?
  - Почему?
  Князь вытолкнул одного из "кинологов" вперёд и поставил передо мной. Вонял от мужика здорово, но больше всего псиной.
  - Ну, я тебя слушаю.
  Илья подбодрил испуганного мужика тычком в спину. Мужик, немного помявшись, выдал непереводимую тираду слов в пятьдесят, из которых я понял только частицу "не" и союз "и", а всё остальное осталось за кадром. Язык этого племени мне совсем не понятен, и общий смысл эмоциональной и "короткой" речи, от меня ускользнул.
  Я вопросительно посмотрел на князя.
  - Ничего не понял. Что он сказал?
  Морда князя приобрела задумчивый вид.
  - Он боится, - вмешался Лёнька, который вместе с братом и другой детворой, всё время разговора, прятался у меня за спиной.
  - Кого?
  - Собак. Он говорит, что они его разорвут.
  Оп-па! А собачки то, дикие. Я вспомнил, как дрессировщики крупных хищников в цирке, рассказывали о том, что не могут часто менять, и стирать свои костюмы. Чтобы сохранять запахи. На чужой и незнакомый запах, тигры и львы реагируют привычным для них способом, бросаются на чужака. Даже на дрессировщика, которого знают с щенячьего, котячьего, возраста. Тоже самое и с волками. Принадлежность к своей стае, они определяют по запаху, и горе тому, кто пахнет иначе.
  А я уж губки раскатал... Думал, раз собаки, то это собаки. Тузики, Шарики, Полканы... Привычные для меня, лояльные к человеку кабыздохи. А оказывается, что они не далеко ушли от тех же белохвостых львов и сархов. И что теперь делать?
  Работать, вот что.
  - Значит так, - подвёл итог я, - этих товарищей помыть и побрить. Их старую одежду отдать им, псы всё равно не поймут от кого пахнет, а исключений я делать ни для кого не буду. Это первое. Второе, выясни у них, на счёт щенков. Если есть сука на сносях, пускай занимаются ей особо. Щенков сразу на Собачий двор, указ о его формировании я оформлю.
  ***
  
  
  Закончив хозяйственную и политическую часть собрания, я вкратце изложил и некоторые юридические аспекты Аурумского житья.
  Мужики повозмущались, узнав, что дорога на самый верх для них закрыта из-за отсутствия права на поединок за место вождя. Пришлось им напомнить порядки, установленные в исчезнувшем племени Креша. Здесь я не забыл озвучить и меры наказания, установленные законом Аурума, за попытку вызова, включая поединки за место вождя в более мелких образованиях - в роде, и в семье.
  Двоих джентльменов, что ни как не хотели понять, что с ними никто спорить не собирается, пришлось познакомить с изощрённой фантазией их нового Главного вождя, то есть меня, и с очень старательными мальчиками осваивающих профессию заплечных дел мастеров. Обоим досталось по двадцать батогов, и очень жгучая, но лечебная, мазь от Олеси.
  Порядок сожительства с женщинами, вассов нисколько не смутил, чего я больше всего боялся. У них и так что-то вроде семьи, с небольшой разницей. Между женщинами, псами и другим имуществом, стоял знак равенства, и те и другие, были чьей-то собственностью, а к собственности северяне относились ревностно.
  Поставив галочку напротив последнего пункта, я удовлетворённо закрыл записную книжку и, пристроив за ухо огрызок карандаша, сделал глубокий вдох.
  - А мне как? - послышался возмущённый голос Евы.
  Ой, о самом главном, я то и забыл.
  И собрание пошло на новый круг.
  Лекция о трудовой повинности далась мне нелегко.
  Аурумцы уже привыкли, что они работают не на себя, а на Аурум, и в их понимании это слилось воедино. Что же касается вассов, то они никак не могли взять в толк, почему они должны работать на всех, а не на себя? Ну, на свой род, ещё понятно, а на чужих зачем. После подобного заявления я понял, что ничего не понимаю. Главное, каким образом покойный Креш, умудрился объединить роды в племена, и заставить их работать друг на друга.
  Я ничего лучше не придумал, чем пригласить к обсуждению вопроса о общественно полезном труде, двух не опытных, но вызывающих опасливое уважение своей старательностью, заплечных дел мастеров. Одним своим присутствием в кожаных фартуках с потёками крови, они поставили точку в этом споре. Одно дело наблюдать, как трещат кости у подвешенных на дыбу бывших соседей, и другое дело представлять на их месте себя. Правда говорить о том, что эти два товарища, только что занимались разделкой туши большерогого оленя, коей ненароком забрёл в наши широты, а не практикой по своему основному назначению, я не стал. Для убедительности.
   Да уж! Кто сказал, что метод кнута и пряника изжил себя? Не знаю как где, а в диком и плохо управляемом обществе этот метод очень актуален, и самое главное - РАБОТАЕТ! Если на счёт "кнута" всё было понятно, то с "пряником" были проблемы. Суть "пряника", это поощрение. Поощрение бывает разным, от отмены "кнута" за прошлые "заслуги" до чего-нибудь материального, хорошо осязаемого руками, а ещё лучше желудком. Например, увеличенным пайком. Есть ещё варианты награждения, но на них не то, что вассы, но и аурумцы смотрят косо. Что такое устная благодарность, не подкреплённая куском мяса? Пшик, непонятный и вызывающий подозрения, что это очередной обман. Тоже самое и благодарность, закреплённая на бумаге. На старушке Земле, в некоторых развитых обществах такое проходит, и воспринимается людьми благосклонно. Но вот в неразвитых обществах, таких как на Державе, в том числе и в России, это не прокатывает. Ни под каким соусом, ведь не зря появилась поговорка - "Спасибо в карман не положишь". Можно придумать медальки, и награждать ими, но не из чего. Медальки, они повесомее сотрясания воздуха, и макулатуры украшающей стены. А если их можно обменять... то это уже не медальки, а деньги... Ох, хо-хо...
  Так что с "пряником" пока туго. Единственное, что я мог предложить, это титул. Считай та же благодарность только на бумаге с сомнительной привилегией быть допущенным в Кремль. Можно подумать, местные дикари только об этом и мечтают. Ладно, до весны останемся с одним "кнутом", всё как по научному военному коммунизму, основной принцип которого - От каждого по семь потов, каждому по заднице. И главное - за так!
  - Иван, а сейчас надо сделать одно дело. Ты как, нашёл общий язык со своими людьми?
  Иван расправил плечи, изображая гордого орла и,... выпихнул вперёд Таньку.
  - Да, Ваше Величество.
  Ну, я в этом не сомневался, особенно когда приценился к большой шишке на макушке барона приподнимающей колпак, и расплывшийся синяк на правой щеке. Вассы целомудренной загорелостью тоже не блистали. Наверно жаркие вчера споры были. А кто сказал, что власть это просто? Если бы это произошло лет через пятьдесят, с устаканившейся системой правления и подчинения, то я бы не задумываясь, посадил зачинщиков беспорядков на кол, чтобы другим было неповадно поднимать руку на власть. Но сейчас, в самом начале....
  - Тогда отберите несколько охотников с упряжками, и отправь их к трофейной куче. И баб с десяток....
  У князя зачесалось между лопаток, когда по спине потёк пот. И было с чего. Иван, не смотря на все разногласия с вождём, очень быстро продвигался наверх. И людишек у него ходит в подчинении больше чем у князя. Нет, такое бывшему Пыру, было перенести тяжело.
  - Ваше Величество, - прервал меня Немо в самое неподходящее время, сбив меня с мысли. - Дружину пополнить надо.
  Интересно, это когда-нибудь кончиться?
  Нет, но какой хам, никакого почтения к своему сюзерену. Прервал меня на глазах подданных, и даже не побледнел от содеянного. Ох, всыплю я ему когда-нибудь, и не в тихую как раньше, чтоб не ущемлять княжеского достоинства, а прямо на Лобном месте при стечении народа.
  Но в остальном интерес Володьки понятен. Аурумская дружина, после понесённых потерь, действительно нуждается в пополнении и модернизации. Есть возможность сделать армию более подвижной, и упускать такой шанс не стоит. Конницу мы позволить себе не можем из-за отсутствия лошадей, а вот использовать псов запряжённых в нарты, или в колесницы, которые ещё предстоит сделать, вполне возможно.
  - Ты слышал, Вань?
  Иван нахмурился, почёсывая бороду.
  - Отбирай князь себе людей. Бери тех, что моложе, их обучать проще....
  Разобравшись с организационными вопросами, по обеспечению дружины обмундированием, вооружением и продовольствием, мы сформировали костяк мобильного подразделения доблестной Аурумской дружины. После небольших пререканий с воеводой, при дружине организовали нечто вроде кадетского корпуса укомплектованный мальчишками лишившихся родителей. Беспризорники в Ауруме не нужны. Ещё восемь крепких, но не посвящённых подростков, отправились проходить курс молодого бойца, начиная со строительства казармы, под руководством помощниц Евы и сержанта Ильи.
  Барон был не доволен, содержание юнкеров я возложил на него.
  - Ванька, чудак человек, тебе зачтутся твои старания... в будущем. Я со своей стороны обещаю, что все твои затраты... у Таньки спросишь, что это такое, будут возмещены.... Это я тебе потом сам объясню, когда разберёшься с делами.
  Под конец "заседания", я был вне себя. Я чувствовал себя беспомощным, в этом водовороте событий, которые шли не так как я планировал, и ничего изменить было нельзя. Какие бы регалии и, какие бы титулы я себе не навешивал, для местных они оставались пшиком. Вождь и вождь, и что с того? Мы делаем то, что ты хочешь. А как мы это делаем, уж изволь. Как умеем, так и делаем.
  Меня это бесит. Исполнение моих задумок, откладывается на неопределённый срок. Я сжал кулаки, до онемения пальцев. Неужели разрубить этот Гордиев узел можно только одним способом - мечом? Но, я не хочу остаться в одиночестве, или погибнуть из-за своей глупости! Надо искать другой способ. Сделав пару глубоких вдохов выдохов, и сосчитав до десяти, я распустил "почётное собрание" по делам.
  - Теперь, все бегом на сортировку трофеев, и чтобы через час... через два, всё было разложено и переписано. Танька, ты поняла? Бери Варьку и вперёд. Барон, а ты оставайся здесь за порядком смотри.
  
  ***
  
  Но мне не дали.
  - Ваше Величество... Алекс...
  В "Тронный зал", а по-простому, в гостиную, вошла Дарья. Выглядела вторая жена князя, сногсшибательно. На раздобревшем после родов теле, была надета шикарная по местным меркам шуба. Мех лоснился и переливался искрящим светом в редких лучах солнца заглядывающего в окна. Чёрная с серыми отливами на плечах и длинных рукавах шуба, являлась настоящим образцом царского одеяния, а волочившийся по полу подол, до жути напоминал царскую мантию.
  И чего хочет от меня эта женщина? Мне было плевать и на расфуфыренную Дарью, и на то, что она лопотала, и на её одежку. Мне не до неё.
  - Юлька.
  А в ответ тишина. И где мой дворецкий в юбке?
  - Где Юлька? - перебил я младшую княгиню, даже не вслушиваясь в то, о чём она говорит.
  Дарья испуганно запнулась на полуслове, и что-то неразборчиво прошептала.
  О, господи, да где же мне слуховой аппарат достать, чтобы слышать, о чём шепчут собственные подданные? Даже тех, кто находится в двух шагах от меня.
  - Дашка... Дарья Владимировна, не зли меня. Изволь выражаться яснее и коротко, и... подбери с пола свою шубу, нечего здесь шерсть разбрасывать
  Да уж, набралась у муженька. Ладно бы чего хорошего, а то какой-то хрени нахваталась. Из того слова не вытянешь, пока не прижмёшь, и эта такая же стала.
  - Ну, я жду.
  Княгиня подтянула полы шубы и, перекинув их через локоть, с опаской, но чётко, доложила:
  - Она с Верой Владимировной в Старом Ауруме.
  О как, с "Верой Владимировной". Это что же, они у себя в семье друг друга по имени отчеству величают? Пустое. Это они промеж себя пускай сами разбираются, к кому как обращаться, этого дело семейное. Крамолы в том не вижу.
  - И что она там забыла?
  - Они с Верой Владимировной добычу делят.
  - Какую ещё добычу? Охотничья артель в Ауруме сидит, откуда добыча?
  И тут до меня стало доходить, что шубка на княжеских плечах, очень даже походит на эту самую добычу. Только не охотничью, а военную.
  - Так, так, так. Без меня значит, делить начали...
  - Нет, они тебя, Ваше Величество, ждут.
  Я прищурился рассматривая блестящую шубку
  - Да уж я смотрю, как ждут. Это они тебе дали, чтобы легче ждалось?
  Дашка побледнела.
  - Вера Владимировна сказала, что мне это по статусу положено.
  - Ах, по статусу.... - Убью дуру. Это не "по статусу" выдача форменной одежды, это самое настоящее воровство. И в первую очередь моей власти. - Ну, пошли, посмотрим, кому чего там положено, а кому нет.
  
  ***
  Одно не давало мне покоя - система распределения и стимулирования складывающаяся в моём царстве. Система "палочек", которая у нас существует, введённая мной из-за отсутствия денег, оказалось не очень эффективной. Она позволяет не умереть с голоду, но и не приводит к увеличению производительности, в чём я больше всего заинтересован. Это относится не только к рядовым жителям Аурума, но и к дворянам, которым в скором будущем придётся командовать своими подчинёнными. Чем закончиться эксперимент с Ванькой и Танькой, одному богу известно. Поэтому, и назначил их старшими над вассами, а не дал в собственность, чтобы в любое время можно было отозвать бестолковых начальников. Впрочем, я и не собираюсь давать людей в собственность кому бы то ни было. Этого не будет никогда. Я, и мои потомки, которых венчают на царство, будут единственными владельцами, все остальные будут только назначены на руководящие посты.
  
  ***
  
  У старо-южных ворот толпился озабоченный люд женской принадлежности и, гомоня, разглядывал большую кучу сваленного барахла когда-то принадлежавшего вассам. Народ оказался слишком любопытным и с деловой хваткой. К куче то и дело тянулись "деловые" и загребущие руки, наверное, чтобы рассмотреть поближе заинтересовавшие вещицы. И если бы не Верка со своими помощницами, и четыре дружинника, что охраняли захваченный скарб, то до моего прихода осталась бы чистая площадь.
  - Ну, - нахмурив брови, я нарочито не смотрел в сторону сваленной в кучу добычи, а разглядывал меховые обновки на плечах дворянок. А они были все здесь, кроме лежащей в госпитале Светки. - Чего нарядились, кто разрешил?
  - Ты и разрешил, - отбив палкой очередную тянущуюся к куче руку, вышла вперёд Верка.
  - Ах, я разрешил, значит. Ну, ну. А ну напомни мне, что-то я запамятовал, когда это было?
  Верка замялась. Девичья память, что с неё взять. Ничего не помнит. Было бы очень удивительно, если бы она что-то вспомнила, ведь я никому ничего не разрешал. И не мог этого сделать, потому что о трофеях даже не думал, не до этого было.
  - Не помнишь, значит. Ну, ну, - я замолчал, выдерживая паузу, заставляя тем самым нервничать дворянское сословие. - Снять. И в общую кучу всё. И до особого распоряжения даже пылинки не трогать.
  На площади наступила тишина, только снег поскрипывал под десятками переминающихся ног мёрзнущих аурумцев, и их больно умной и шустрой элиты.
  Сословное разделение, конечно, должно быть, от этого никуда не уйти, но не таким образом. Не за счёт воровства.
  - Быстро.
  Что-то в последнее время я часто стал повторять эту фразу. Нет, надо им реактивный двигатель в одно место вставить, чтобы быстрее шевелились.
  - Князь, - я поискал среди собравшихся свою правую руку военной наружности. - А ну ка иди сюда. Ты случаем не помнишь, дыбу ещё не разобрали?
  Спасибо, пожалуйста.... Это конечно волшебные слова, но со словом "дыба", ни в какое сравнение не идут. Вон как всех в пот бросило после этого не хитрого заклинания, даже тех, кто проходил мимо.
  - Чего молчишь? Где наши штатные палачи?
  Но палачи не понадобились, и дыба тоже. Одно упоминание об этом нехитром и "приятном" во всех отношениях приспособлении, поставило точку в сомнениях новоиспеченных дворянок. Куча хабара подросла в считанные секунды и стала напоминать пирамиду Хеопса, только маленькую.
  Я удовлетворённо кивнул.
  - Вот так бы сразу, а то до греха чуть не довели. А с тобой, Верка мы ещё вечером поговорим.
  Проследив, чтобы мои приближённые, опять чего лишнего не прихватили, пока натягивали свои старые обноски, я подошёл к куче. Притихшая, было, толпа, взяв с меня пример, и не обращая внимания на сконфуженный и "привилегированный" класс, дружно качнулась вслед за мной.
  Маленькие, средние и просто большие загребущие руки, начали растаскивать с таким трудом добытое имущество. Но быстрее всего уплывали не большие, но туго набитые мешки, как потом выяснилось, с едой.
  От такого безобразия я опешил, но быстро взял себя в руки.
  - Верка, какого чёрта? Ты у нас главный кладовщик или кто, почему здесь до сих пор посторонние? И... Князь, я с твоей семейки всю недостачу сдеру, куда охрана смотрит?
  Четыре дружинника во главе с главным и очень озабоченным последствиями воеводой, быстро навели порядок в бабьем царстве, большая часть которого относилась к бывшему племени васов.
  - Значит так, барышни, - удовлетворённо кивнул я, обращаясь к своим приближённым. - Хватит рот разевать, начинайте сортировать казённое имущество... э-э, разносить по разным стопкам... кучкам. Шкуры к шкурам, одежду к одежде, обувь к обуви, и так далее. Будут вопросы, не стесняйтесь спрашивать, мы с князем рядом стоять будем.
  ***
  
  Среди трофеев было много шкур разной степени готовности, от недоделанных полуфабрикатов и доведённые до конца, что называется - под ключ. Не меньше было и готовой одежды пошитой из меха неизвестных мне животных, и обувь на разные сезоны. Очень сильно порадовали зимние.... Унты, не унты, но на мокасины с длинными голенищами выше колен, вполне тянули, впрочем, на валенки тоже, так как различий между правой и левой ногой, не было.
  Лежали в куче и кожаные мешки. Одни были пусты, и об их предназначении оставалось лишь догадываться, а в других обнаружилось вполне себе "консервированное" мясо. Часть мяса было нарезано тонкими ленточками, свёрнутыми в рулоны обсыпанные какими-то сушёными травками. А часть "консервов", это обыкновенное замороженное мясо, и рыба покрытые тонкой корочкой льда.
  В отдельной таре, из того же самого материала, нашлось большое количество изделий из камня и кости: наконечники для копий, заготовки для ножей и сами ножи, скребки, иголки под очень суровую нитку и,... украшения. Причём, на мой не искушённый взгляд, очень хорошего качества. На костяных гладко отшлифованных изделиях, были процарапаны рисунки со сценами охоты на неизвестных мне животных, а на костяной рукоятке каменного ножа была изображена птица. И если художник ничего не напутал с масштабами, изображая птицу рядом с человеком, то птица была чуть больше курицы но меньше индюка. Почти за два года моего пребывания в этом мире, по земному летоисчислению, я ни разу не видел у аборигенов, ничего похожего. Даже особого стремления к изобразительному искусству не замечал. Лёнька с Борькой, и другие мелкие пацанята и девчата не в счёт, эти уже знают что такое картинки, и какими они иногда бывают интересными и познавательными. Не зря же я с ними занимаюсь разными науками.
  Какой же Креш чудак на букву "М", только не мудрец. Если бы он хоть немного понимал в экономике, и в необходимости культурных связей, а не завоеваниях, то при мирном сращивании Аурума и его племени, на Новом Доме получилась бы поистине мощная цивилизация и... гораздо быстрее. А теперь.... Живы ли мастера и художники, что делали эту красоту, или полегли под стенами Аурума? Или висят на Болотной площади? А может, ломают известняк в тёмных и сырых шахтах?
  Я подумывал о повторной проверке каторжан на причастность к гравировке картинок, и об освобождение талантливых мастеров, если они найдутся. Мои мысли как раз, плавно переходили на создание аурумской школы декоративно-прикладного искусства и монетного двора, когда из вороха не до конца выделанных шкур, на свет появились кожаные мешочки с чем-то сушёным и толчёным.
  - А это что?
  . Содержимое одних мешочков излучали лёгкий запах сушёных трав и птичьего помёта, от других разило так, что на изнанку выворачивало, другие имели весьма приятный, цветочный запах.
  Верка с надутыми губами, и блестящими, от восторга, глазами, пожала плечами. Танька стоящая за её спиной, рискуя своим здоровьем и жизнью, запустила руку в благоухающий цветами мешочек, достала оттуда щепотку тёмно-зелёного порошка, и запихнула в рот.
  - Ты что делаешь? - опомнился я, смотря на это как заворожённый. - А ну положь на место.
  Танька пожевала, скривила мордочку и, пуская изо рта обильную тёмно-зелёную слюну, сплюнула.
  Все выжидательно замерли. А баронесса тем временем, ни на кого не обращая внимания, начала хватать грязный и утрамбованный снег и запихивать его в рот.
  - Верка, отправь, кого ни будь к Олесе, пускай передадут, чтобы она приготовила кипячёную воду и клизму "насморка". Желудок, этой дуре, промывать будем.
  До промывки дело не дошло. А жаль. Надо было бы отучить эту бестолковщину, тащить в рот всё подряд. И другим пример показать, что хорошо, а что плохо, и чем чреваты подобные эксперименты.
  Я нахмурил брови, показывая сильное раздражение, скрывая рвущийся наружу смех.
  - Ну, и что это?
  Бледная Танька, вытерла ладошкой с губ остатки тёмно-зелёной массы, и пожала плечами, смотря то на меня, то на подошедшего Ивана, затравленными глазами побитой собаки.
  - Ясно.
  Я поискал глазами среди подтянувшихся к куче аурумцев, которых прозевала выставленная охрана, засмотревшись на экзерсисы баронессы.
  - Ага, попалась, а ну подь сюды, - я схватил за шиворот молодую бабёнку держащую на одной руке рулон свёрнутой шкуры, из которого шёл едва заметный парок, а в другой, связку мелких шкурок. Отобрал сворованное имущество, и ткнул её носом в пахучие и вонючие мешочки с непонятным содержимым.
  - Что это?
  - Кулиоёль аль булиоль, буль чпок... - быстро затараторила девчонка, ещё крепче вцепившись в рулон, откуда раздались придушенные всхлипы.
  - Чего? Какой ещё "чпок"? Лёнька....
  Близнецы, разобравшись с шаманом, не обращая ни на кого внимания, опять занялись изучением нарт. Дело у них шло успешно, от нарт остались одни запчасти. И не удивительно, помощников у них прибавилось, около остатков деревянной конструкции собралось человек десять мальчишек и девчонок. Ровесников графьёв.
  Вместо Лёньки подошла Варя. Граф был занят, и почтить нас своим присутствием, отказался. Но Варька оказалась куда более ответственным толмачом. В отличие от шалопутных близнецов запоминающих, и так же быстро забывающих, на слух чужие наречия, она всё аккуратно записывала в блокнотик.
  После недолгих расспросов, выяснилось, что порошки отгоняют злых духов при выделки шкур. Одни отгоняют кусачих духов, другие вонючих, и третьи - каменных.
  Ну, кусачьи духи, это понятно, блохи и прочая кровососущая живность. Вонючие духи, оно тоже понятно. От готовой одёжки пахло хорошо, по всей видимости, это был слабый запах порошка с приятным ароматом. Первый порошок оказался ещё и дубильным. А что делали каменные духи, было непонятно. Но через пять минут, и десяток наводящих вопрос, мы разобрались и с этим.
  Не до конца обработанные шкуры, напоминали заросшие мехом доски. Причём хорошие, твёрдые доски, в которые можно забивать гвозди, и которые можно соединять шурупами. После обработки тем порошком, который пробовала на язык Танька, они становились мягкими и приятными на ощупь.
  Были среди мешочков и приправы, точнее те самые консерванты, которыми были приправлены мясные и рыбные консервы.
  Сунув мешочек с сушёным мясом в руки девчонки с рулоном, я отослал её вон. И мне стало как-то неинтересно продолжать дальше копаться в куче белья с чужого плеча. Перехватив удобнее палочку, кое-как заменяющую мне костыль, я отправился смотреть, как васовские жёнки ставят вигвамы. Посмотрев как из нескольких кривых жердей и облезлых, выцветших шкур появляются шатры, чуть больше туристических палаток с очагом внутри, я заинтересовался псами привязанных рядом к глубоко вбитым в землю кольям. Очень хотелось подойти ближе, и погладить мохнатую псину размером чуть меньше пони, но не довелось. Молчаливо лежащие на снегу псы, при моём появлении, вскакивали на лапы и, грозясь сорваться с привези и порвать меня на мелкие кусочки. Лай псов, напоминающий кашель страдающего бронхитом курильщика, закладывал уши, и мне пришлось держать дистанцию, чтобы не расстаться со здоровьем.
  Богато васовское племя,... ни какие меховые изделия, не идут в сравнение с прирученными псами.
  Что уж говорить, если бы первобытный человек, ещё там, на Земле, не приручил, а потом и не одомашнил серых братьев и не научил их лаять, что бы тогда с нами было? Выжили бы, или немного помучавшись, вымерли бы как динозавры. Не секрет, что человек разумный, не обладает особыми талантами. У него нет особо больших и острых клыков и когтей как у саблезубых тигров, нет силы пещерного медведя, и быстроты леопарда. Слаб человек, и в коленях... и вообще.
  И здесь на Новом Доме, происходит тоже самое. Псы помогли выжить северным племенам в суровых природных условиях. И не только выжить, но и сделать шаг вперёд на пути становления цивилизации, чем их южные собратья, которые как перелётные птицы откочёвывают на юг с приходом холодов, и несут большие потери от хищников и от соседей. Ведь не просто так, северяне оказались более многочисленными и сплоченными, и более развитыми в ремёслах и искусстве.
  Всему виной большие, сильные, лохматые и неприхотливые рыжие псы. После того как их впрягли в дефективные повозки без колёс, а те согласились их таскать за собой, натирая до крови мозоли на шее и на груди, расстояния между родами и племенами значительно сократились. Безопасность поднялась на порядок, а возможности на охоте вдвое, а то и втрое. Сократилось и количество болезней, особенно простудных заболеваний, за счёт улучшения качества одежды. Вассы используют собачью шерсть в качестве подкладки к зимней одежде.
  Здесь я сделал себе пометку. Не смотря на всю свою продвинутость и образованность до шерстяных носков а соответственно и до шерстяных нитей, вассы так и не додумались.
  Собак использовали не только для загона добычи, но и как ходячею грелку в промёрзшей степи. Это и сторожа с отличным обонянием и слухом, и носители шерсти, из которой крешевские бабы делают подкладку к зимней одежде. Но, не смотря на всю свою продвинутость и образованность до шерстяных носков, а соответственно, и до шерстяных нитей так и не додумались. Здесь я сделал себе пометку. Если подойти с умом к этому вопросу, то можно освоить ещё одно ремесло, которое принесёт несомненную пользу Ауруму.
  Вместе с псами, нам достались в широком ассортименте нарты. Местные нарты, это совсем не те санки, которые бегают по старушке Земле. Это плетёные коврики обтянутые шкурами, ворсом, направленным по ходу движения, чтобы лучше скользила. Нарты были разных конструкций, от однопсовых до многопсовых, последние с большим усердием были разобраны близнецами.
  У однопсовых нарт была одна оглобля с двумя петлями. Одна петля цепляется за шею, а вторая сразу после передних лап и чуть ниже лопаток. Как псы согласились на такое издевательство над собой, ума не приложу. На многопсовых нартах к центральной оглобле крепились поперечные перекладины с двумя петлями на каждой, в такие нарты запрягалось от двух до восьми псов.
  Я вздохнул. Транспортную проблему, сдерживающую развитие небольшого уголка новорождённой цивилизации, можно считать решённой. Осталось прибрать к рукам щенков и несколько, оставшихся без хозяев, взрослых псов, которых некоторые больно шустрые крешевцы расхватали в обход меня, и организовать первую аурумскую псарню.
  Как ни странно, но после изрядного сокращения поголовья нападавших, ни одной собачонки не осталось бесхозной, они как-то быстро рассосались в вигвамах выживших вассов, такое самоназвание племени, сделав кого-то счастливее. Ведь наличие псов в семье это престижно, это повышает статус в глазах соседей и всего племени. И чем больше собак ходит в упряжке, тем выше положение их хозяина.
  Потом немного усовершенствуем упряжку четверолапых помощников, нарты заменим тележками на колёсах и можно устраивать дальние экспедиции, необходимость в которых давно назрела.
  Пора выходить в большой мир, рисовать карты местности, и искать то чего нам так не хватает. Особенно металлов. И с топливом у нас скоро начнутся серьёзные проблемы. Лес, что растёт вдоль реки и через который проходит Правобережная магистраль, за зиму сократился, и когда-то широкая полоса превратилась в узкую, метров в пятьдесят, отделяющую территорию Аурума, от правобережной степи. Особенно много его ушло на строительство стен, ведь колючая ива на сегодняшний день является единственно доступным строительным материалом. Кстати о строительстве. Неплохо бы вывести всё дымное и вонючее производство, что отравляет воздух Аурума, куда-нибудь в сторонку, и подальше. А также не помешает устроить солеварни в том место где наши охотники добывают соль. А соль, это не только приправа для борща, и сырьё для мыловаренья, но и приманка для травоядной дичи. А ещё.... Ой!
  Проблем без транспорта было так много, что я рисковал застыть на месте на несколько дней, и пускать слюни от предвкушения грядущих свершений.
  Ладно, с этим всё ясно, этот вопрос лучше отложить, после посевной обязательно к нему вернусь. Но готовиться к этому надо уже сейчас.
  - Верка, значит, делаем так. Перепиши всё что есть, продукты положи отдельно от шкур и всего остального, часть отправь на склад, часть раздай по артелям, третью часть отложи для госпиталя, а часть отдай Надьке, каторжников тоже надо кормить. Выбери, кого ни будь из крешевских девок, пускай обрабатывают шкуры и одёжку от моли, у них есть такой порошок, и тоже отправляй на склад. Потом, вместе с Дарьей и Танькой, пробегитесь по городу, и составь список тех, кому нужна тёплая одежда и обувь. В первую очередь раздавай нашу, до конца зимы осталось немного, так что должна дотянуть.
  Раздав ценные указания, я проследил как Верка с Дарьей, и Надька с Евой, приступили к делу и, подхватив под руку Кондрата околачивающегося рядом, и Варьку, которая после перевода так и осталась около меня, собрался хромать к Новым Южным воротам, в госпиталь. Надо навестить раненых, одарить ценными подарками, защитников Аурума, и проверить как идёт лечение и выздоровление. Олеся, не смотря на свою многоопытность и хорошее знания лекарственных трав, всё ещё полна суеверий и первобытных заблуждений. Ну, где это видано, чтобы глубокие раны, замазывали глиной, пусть даже заговорённой и благословлённой духами Силы и Здоровья. Не смотря на наши с Веркой старания переубедить лекарку в её заблуждениях, и на её молчаливое согласие, Олеська нет, нет, да сделает всё по-своему. Разве что с небольшими изменениями. Например, добавить в глину самогон. После чего, раны переставали гноиться, и долгое время оставались свеженькими и... незаживающими.
  Тюк с едой, пятилитровая бутыль самогона, самого главного антисептика, и большая куча меховой рухляди оказались неподъёмными. Не только для меня, хромого, но и для вполне здорового Кондрата. А ещё нужно доставить дрова и еды, и лечь в тот же госпиталь на неопределённый срок, пока пупок обратно не завяжется.
  Да тут грузовик нужен, типа КАМАЗ, и то не факт, что влезет.
  И тут я вспомнил о собаках....
  От сокращённого, почти, что в трое, крешевкого племени, осталось более двух десятков взрослых особей способных ходить в упряжке, и около десятка необученных щенков.
  Остались-то, остались но.... Не осталось ничего. Пойди теперь найди и докажи крешевцам где их псы, а где те, что остались от почивших в бозе соседей и прихвачены на скорую руку, пока властям Аурума было не до них.
  А сейчас.... А сейчас, эти рыжие бестии, принёсшие кому-то этот самый статус, жрут на халяву наше мясо, и не хрена не делают. И это в то время, когда моё величество, хромает с палочкой, а наши женщины развязывают пупки при переноске тяжестей. Непорядок.
  - Варя, ты сможешь перевести ещё пару слов?
  Варя пожала плечами, и перевернула лист в блокноте.
  - Володька, приведи-ка ко мне, какого ни будь, собачника. И одного, своего человека... Илью дай.
  Через пять минут, я рассматривал и обнюхивал, доставленного Ильёй мужика подгоняющего длинным шестом четырёх псов волокущих пустые нарты. Я ещё раз подивился умению вассовских портних выделывать шкуры и шить из них одежду. Большая шапка из разноцветных лоскутов, чуть короче, чем горлатные шапки русских бояр, была натянута до самых бровей, которые своей густотой и кустистостью как бы оторачивали шапку снизу. Никогда не знавшая расчёски, растрёпанная и не очень засаленная борода, начинающаяся из под самых бровей, и заканчивающаяся где-то около пупка, закрывала чёрный, блестящий на солнце, мех, из которого был сделан тёплый и не сковывающий движения полушубок. Пуговиц на Державе не знали, поэтому борта полушубка были стянуты двумя узкими плетёными кожаными ремешками. Один ремешок шёл сразу подмышками, а второй, натянутой струной, опоясывал талию. Концы нижнего ремешка с распущенной бахромой, болтались у отворотов ботфортов. Сапоги, или валенки, а может и унты, имели высокие голенища, и успешно заменяли невиданные на этой планете штаны. Носки ботфортов были слегка вытянуты и загнуты вверх, как было и на матушке Земле, в эпоху очень средних веков. При отсутствии дорог, и наличием пересечённой местности, форма обуви, вероятно, стремится к единообразию. До сих пор удивляюсь, почему в России, подобный фасон обуви, вышел из моды.
  От добротно одетого мужика, видать из зажиточных, пахло псиной. Самой обыкновенной псиной, так же как на Земле. Уже то, что это племя не натирается жиром, большой плюс. Запах собак более приятен, и привычен, чем протухший жир. Отмыть бы его, да нельзя. Собаки до конца не одомашнены, и человека только терпят. И хвостом в его присутствии не машут. Как их вообще уговорили впрячься, ума не приложу. Ну, ничего, будет время, мы одомашнивание животных поставим на научную основу.
  - Значит так, уважаемый, - начал я свою речь, осторожно подбирая слова, чтобы Варька могла нормально, не спеша переводить. - Мне нужны твои псы....
  Из-за трудностей перевода, и ещё почему-то, мужик долго не мог понять, что я от него хочу, а когда понял, побледнел, что свежевыпавший снег и, вцепившись в деревянный шест которым до этого подгонял псов, замер соляным столбом. Только потом я узнал, что у вассов, оказывается, нет хуже оскорбления, чем посягнуть на "друга человека". Не будь я вождём, победившего племени, мне не поздоровилось бы.
  - Да не напрягайся так, собаки остаются при тебе. Я ими управлять не умею, и никто из моих людей тоже.
  Мужик зыркнул исподлобья на что-то невнятно мямлящую Варьку и расслабился. Зря он так. Рядом со мной, ему лучше привыкать стоять по стойке "смирно". Ну, это до него скоро дойдёт.
  - С завтрашнего дня, всех псов, что находятся в Ауруме, я снимаю с довольствия.
  На последней фразе Варька запнулась, затруднившись с переводом.
  - Скажи ему, - пришёл я на помощь, - что с завтрашнего дня, просто так псов кормить больше не будем, а только за работу, выполненную на благо Аурума.
  После сбивчивого перевода мужик опять напрягся.
  - Да не дёргайся ты, будешь работать со мной, и твои псы будут накормлены, и тебе с твоей семьёй перепадет, что ни будь. Так, что думай быстрее.
  Мужик думал не быстро. Совсем не быстро. У меня успела затечь раненая нога, и лёгкий морозец успел забраться под плохо сшитую парку, и изрядно покрыть моё тело мурашками.
  - Ну... - поторопил я, опасаясь, что под носом на усы скоро намёрзнет приличная сосулька. Её вес я уже чувствовал, и он меня уже раздражал.
  Дождался. Мужик кивнул, и басовито крякнул.
  И без перевода, было понятно, что новоявленный "кинолог", дал согласие. А куда ему деваться?
  - Вот и хорошо. Кондрат, Илья, грузите на нарты все, что мы отобрали, и быстрее.
  
  
  ***
  
  Я посмотрел на насторожившихся псов учуявших запах крови, на, как мне показалось, не очень большую кучку привезённого барахла, и с сожалением понял, что привёз не то.
  Олесю я нашёл в левой воротной башне, которая в небольшой керамической плошке, установленной на треноге над огнём помешивала деревянным черпаком зело вонючее зелье, и что-то нашёптывала себе под нос. В доморощенной аптеке была также темно и холодно, как и в единственной больничной "палате".
  - Олесь, - окликнул я увлёкшуюся знахарку.
  Олеся вздрогнула от неожиданности выронив поварёшку, и открыв рот собралась высказать, всё что она думает о неожиданном посетителе, но увидев кто зашёл к ней в гости, снова его закрыла и собралась упасть на колени.
  - Илья, подопри дамочку, видишь на ногах плохо стоит.
  Алёнка, сидевшая на небольшой скамеечке, принесённой по всей видимости из кузни, и толокшая в ступке что-то также дурно пахнущее, даже не повела в нашу сторону ухом.
  Вот, никак не пойму. Сколько с нами живёт наша штатная знахарка? По земному исчислению год без малого, а до сих пор испытывает передо мной чувство страха и раболепия. Нет, я понимаю, благодарность за даденное ей имя, но раболепие-то зачем? Я что похож на тирана? Хм... Ну, может быть совсем чуть-чуть, но к ней это никакого отношения не имеет, мы ей и так по гроб жизни обязаны. Эх! Потом как ни будь, разберусь, сейчас не до этого.
  Установив Олесю обратно около котелка с варевом, и отдав команду, чтобы разгружали нарты, я пошёл искать "героев прорыва", амазонок и остатки своей разведки.
  От храбрых амазонок осталось всего четыре девчонки, включая Светку и Матрёну. Ещё одна девчонка, имя её я так и не вспомнил, что билась со мной рядом, умерла ещё до казни. А разведка, практически прекратила своё существование. От неё осталось всего три человека, Мишка Однорукий, Васька-кат, да Вова-почтальон что был посыльным. И ещё неизвестно, выживет ли командир моей разведки, или отправится на встречу со своими подчинёнными.
  Очень хотелось пнуть лежащих рядом раненных вассов, выместив на них свою злость, но сдержался. Что это изменит? Ничего. Погибших всё равно уже не вернуть, а с новыми подданными надо находить общий язык.
   Одарив подарками раненых аурумцев, и составив с помощью Варьки список необходимого, мы откочевали обратно за обгоревшие стены старого Аурума готовить новую кучу "подарков". Вот за этим занятием меня и поймал князь.
  В комнате на втором этаже, кроме Евы кормящей близняшек, и присматривающей за пускающим пузыри цесаревичем, никого не было. Вторая жена, она же Надька, она же младшая царица, вместе с Веркой была занята разбором и сортировкой трофейного барахла и контролированием работы своей артели.
  На Надькину артель в последнее время выпало особо много хлопот. Её артель, в отличие от Веркиного и Евиного хозяйства, работает без остановок, круглосуточно. Обжиговая печь, не останавливается ни на минуту. Стены Нового Аурума, надо закончить в кратчайшие сроки. А по весне, после окончания первой пахоты, намечается большое каменное строительство. Мне со своим разросшимся семейством, в дачном домике стало тесно.
  А ещё, на Надькину артель, возложены обязанности очень далёкие от мирной выпечки кирпичей, она выполняет, при активной помощи князя Владимира и его дружины, роль ГУИНа (Главное Управление Исполнения Наказаний), и в её ведении находятся две каменоломни и один карьер, и те, кто по моему приговору, трудятся там на благо Аурума. Так, что хозяйство у неё большое и беспокойное. Светка с Матрёной, которые занимались этим направлением деятельности артели, сейчас находятся совсем в другом месте, и им сейчас не до этого. И вот, несмотря на выходной день, она опять пропадает там.
  - Привет кормящим матерям, - поприветствовал я жену и, подойдя ближе, расцеловал её и дочерей, и посапывающего в стоящей рядом люльке царевича.
  - Тсс, - Ева приложила палец к губам покачав маленькую люльку. - Не кричи, разбудишь.
  Я зажал рукой рот, и сев рядом с молодой мамой, осторожно взял на руки сыто отрыгивающую дочь. Вторая, оказалась девкой не промах, и любительницей покушать, давила маленькими пальчиками мамкину грудь, выдавливая из неё остатки молока, от чего Ева морщилась, и перекладывала малышку то к одной, то к другой груди.
  - Это кто? - шёпотом поинтересовался я. Различать малышей в таком возрасте, если ты не мать, весьма бесперспективное занятие, а когда дети ещё и близнецы...
  Ева, морщась от боли в досуха выдоенной груди, переложила ненасытную дочь, к другой.
  - Елизка... Лизка... Лизавета.
  - Елизавета, значит, - подытожил я и, нагнувшись к сонному личику, обнюхал персиковую кожу малышки. От дочери пахло молоком и... детской неожиданностью.
  Я нагнулся к уху жены и нежно прошептал "заклинание"
  - Ева, в ухо хочешь? Почему у тебя дети обгаженные?
  Ева обиженно, отстранила от груди такую же обиженную Анну и, положив её на диван взяла у меня из рук кулёк с обделавшейся Лизой. И всё в полном молчании. Обиделась никак.
  - Ваше величество, вы мне истерики не чините, у меня и без них проблем во..., - я показал сколько у меня проблем, проведя рукой выше головы, где-то у потолка.
  Ева, молча, развернула меховой конверт, и грубой "ватой" из размочаленной крапивы, принялась обтирать розовое тельце.
  - Остальных проверь, - напутствовал я, потихоньку отходя к двери, ретируясь от распространившегося по комнате запаха.
  - Я не успевать за всем смотреть.
  - Возьми помощницу, няньку. У нас народа сейчас хватает.
  - Я не мочь, ты всех отправить.
  Я сильно удивился.
  - Куда?
  - Куда Макар телят гонял.
  А, ну да, было такое дело в самый разгар зимы, когда на улице сильно пуржило. Тогда женское население Аурума, ещё не очень многочисленное, по приглашению царственной супружницы, собиралось в моём доме на посиделки, и между делом, скручивать из размочаленной крапивой нити. Всё бы ничего, и для Аурума полезно но, многие приходили с детьми. Отделив детей от родителей, мы с толкущимися здесь же придворными, организовали на веранде маленькую школу. Но на переменах и после занятий, мне было тесно дышать. Я как честный человек, любящий детей и уважающий их родителей, полгода, по земному летоисчислению, терпел этот табор. Но ему пришёл конец. Дважды. Первый раз, когда мои многочисленные жёны, начали рожать. Как из пулемёта, одна за другой. Дом превратился в проходной двор до жути напоминающий заштатный придорожный трактир времён дикого запада. Шум, гам, ор рожающих, визги новорождённых и их будущих подданных, носящихся из угла в угол небольшого дачного домика. Не дворец, а проходной двор, родильное отделение городской больницы, детская площадка и ещё чёрте что. Первой не выдержала Олеся, перебравшаяся тогда ближе к моим и княжеским роженицам. Вооружившись скромно притулившейся в углу шваброй, она задала такого перца гомонящей толпе, что я не удержался, и мои бурные аплодисменты плавно перетекли в продолжительные овации.... Еле увернулся. Сильна и быстра, чертовка. У кого только научилась вертеть вертушку? Не иначе за тренировками княжеской дружины подсматривала, а может и без Светкиной помощи не обошлось. Ну, как бы там ни было, но порядок и тишина в доме установилась быстро, только пятки обутые в хлипкие мокасины сверкнули у порога, и последней точкой, хлопнула дверь.
  Второй раз ждать, когда Олеся рассвирепеет, я не стал. Да и не дождался бы. Лекарка перебралась на новое место жительства и работы к Южным Воротам, и появлялась у нас только по особому приглашению. Швабру я трогать не стал, а обошёлся вполне привычными инструментами, ремнём и словесными конструкциями из своего богатого лексикона.
  - Хм, - я огладил бороду, которую опять стал отпускать. - Недочёт. Хорошо, я пришлю тебе в помощь девчонку, но смотри у меня, что бы, ни одной ноги её родственников и подружек с друзьями, здесь не было.
  Ева пожала плечами и, наложив в подгузники "ваты", запихнула начавшую похныкивать Анну в меховой конверт. Я зябко передёрнул плечами. Что-то похолодало в доме, опять забыли дров в печь доложить. Вот я им сейчас...
  Спустившись вниз, и задав нагоняй дежурившему у крыльца воину за нерадивость, я пошёл искать двух Кулибиных графского достоинства.
  
  ***
  
  За окном было темно, и все ещё спали. Спустившись в гостиную, я запалил свечу, и сев в кресло стал рассматривать своё изображение, прыгающее, в неровном свете свечей, на экране давно неработающего телевизора.
  От воспоминания прошедших событий, по спине пробежали противные холодные мурашки, и я впал в уныние и хандру.
  Я не думал о казне дикарей, снов хватило. Всё, что было сделано, было сделано правильно, каждому воздалось по делам его. Мои подданные были со мной, и никто не выступил на защиту приговорённых, и моё решение и исполнение, приняли как должное. Меня беспокоило совсем другое.
  Я не просто так устраивал театральное представление суда и жестокой казни. Я вполне мог обойтись и без этого, разве что Креша с насильниками не помиловал бы, а всыпав батогов, выгнал бы в степь без штанов. Но, мне надо было достучаться до сознания дикарей. Я хотел внушить им, что убийство это редкая и крайняя мера, а не бытовая развлекаловка. И хотел, что бы они прониклись серьёзностью происходящих событий, и запомнили их на всю жизнь. Но аурумцы, и старожилы, и новички, что присоединились к нам не по своей воле, смотрели на казнь, равнодушно. Словно не людей убиваем, а дрова колем. Даже дети не закрывали глаза и не прятались за спины старших, чтобы не видеть ужаса, а безразлично смотрели на фонтаны крови, заливающие белый снег, и на агонизирующие тела, раскачивающиеся на ветру.
  Мне всегда казалось, что стоит дикарям научиться говорить на моём языке, научить их читать, приобщить к земной культуре и науке, ввести справедливые законы, заменяющие варварские обычаи, и всё образуется само собой. Дикари станут добрее и цивилизованнее. Подогревал я это и развитием ремёсел, стараясь поднять их уровень жизни, чтобы они перестали грызть друг другу глотки из-за куска мяса и охотничьих угодий. Я написал такие законы, которые устраивали большинство аурумцев, за небольшим исключением. Каждый стал более свободен в своих действиях, включая женщин. Несмотря на голодное время, никто не умирал с голода, и никого не выгнали в степь. Было много чего интересного и нового, и даже что-то начало вырисовываться, но я ошибся. Всё оказалось поверхностным, лоск для зрителей на трибунах, то есть для меня, а внутри как были дикарями так ими и остались - дикими и кровожадными.
  На первый взгляд, простая проблема, решить которую, что два пальца об асфальт, а оказалось....
  Несмотря на хандру, я погрузился в воспоминания Земной истории.
  Что заставило дикого "не одомашненного" человека, отделится от такой же дикой природы и взять уверенный курс на развитие цивилизации? Что его толкнуло на столь не рациональный, с точки зрения дикарей, шаг?
  Неужели его заставила объединиться в более крупные образования, чем семья, род, племя, необходимость противостояния диким животным? Может быть, а как же индейцы Северной Америки до прихода европейцев, и другие небольшие племена, дожившие до начала двадцать первого века в дикости, и чего греха таить в кровожадности. Случаи каннибализма были не редки и в моё время. А что ещё? Может быть их подвигло на это обыкновенное техническое развитие? Ну, там, появление луков, хорошо обработанных каменных орудий, одомашнивание скота, появление и развитие сельского хозяйства. А какая связь между этим и духовным развитием? Да никакой. Наличия собственности, и не желание с ней расставаться, приводит к увеличению агрессии, особенно когда появляется желание присвоить чужую.
  В этом месте, пришлось чесать затылок. Выходило, что скоро у меня начнутся проблемы, по сравнению с которыми, все предыдущие покажутся мелкими цветочками на фоне больших ягодок. Эдак весь Аурум, в ближайшем будущем может погрузиться на дно большого кровавого озера. Меня передёрнуло. И, похоже, первый шаг в этом направлении я уже сделал. Тьфу!
  Сплюнув три раза через плечо, я продолжил размышлять, не смотря на то, что за окном уже светало, а наверху заплакал маленький Петька, и кто-то из близняшек составил ему компанию.
  Что сдерживает людскую агрессию по отношению к себе подобным? Законы, страх...
  Законы, вряд ли. Не смотря на самые строгие законы и наличие смертной казни, сохранившейся в ряде государств в двадцать первом веке, люди с азартом продолжают убивать друг друга. Это если не вспоминать войны всех уровней, от мировых до локальных конфликтов.
  Остаётся страх. Страх перед законом и перед БОГОМ!
  Я отмотал плёнку воспоминаний назад, и начал сначала.
  И так, страх перед законом, оказался на первом месте лишь в моё время, когда страх перед Богом, под давлением науки и атеизма, ушёл на второе, а то и на третье. Но в очень далёком прошлом, когда законов не было или их было мало, всё было несколько иначе....
  Сначала был страх перед природными явлениями, которые впоследствии наделили божественным проявлением. Так родилась Вера. Потом появились адепты Веры, которые несли своё учение в широкие массы и, не гнушаясь самых жестоких мер, внушали эти учения своей пастве. Так родилась Религия. Новорождённая Религия недолго бомжевала на капищах у алтарей и в священных рощах, а быстро перекочевала на ПМЖ в специально построенные для неё дома, храмы. Так родилась Церковь. Прошло ещё немного времени, и Церковь, опираясь на религиозные догмы, написанные религиозными фанатиками, отодвинула в сторону Веру, загнав её в самые глубокие и потаённые уголки человеческой Души.
  Так чем же отличается Вера от Религии? А чем отличается божий дар от яичницы?
  Вера в Душе, а Религия в Церкви.
  Именно Вера, а не Религия сыграла роль рычага, и выдернула человечество из дикости, окончательно отделив его от животных.
   Наверху засюсюкала Надя, успокаивая сына. Петька затих, присосавшись, наверное, к мамкиной груди, и мои мысли снова вильнули в сторону.
  Распространение Веры процесс долгий, если этому не способствуют религиозные течения, и может затянуться на столетия, и даже тысячелетия. То есть, я до торжества добра и разума на Державе, не доживу. И мои дети тоже. И внуки, и правнуки также будут прозябать в темноте и невежестве, не смотря на высокий уровень знаний и техническое развитие.
  Значит, ставку надо делать на Религию, на религиозные учения, а Веру буду копировать с Земли если не найду на месте. И ориентировать её буду сразу на единобожие, монотеизм, дабы избежать проблем в будущем.
  А есть ли на Державе хоть какая-нибудь Вера? Если есть, то должны быть и её адепты. И если есть её адепты, то можно получить о ней информацию.
   Извилины шевелились плохо, и кроме Олеси, которая до сих пор изгоняет злых духов из заболевших и раненых аурумцев, ничего вспомнить не мог. В духов на Державе, конечно, верят и даже обращаются к ним. Но как-то утилитарно, словно это не духи вовсе, а вечные должники, залетевшие на большие проценты, или вселенский жупел, на который сваливают все неприятности. Разве что ноги о них не вытирают, по причине их бестелесности.
  Нет, это не Вера, и даже не Религия, а её зачатки. И что мне с этими зачатками делать?
  Может устроить спецэффекты по примеру Голливуда? Или дать, кому ни будь, подержаться за оголённый провод, когда запущу генератор? А долго ли продержится Вера в Бога, когда слухи о чудесной силе укрощённой царём, распространятся по всему Ауруму? Глупость, так и меня сметут с трона, и город развалят. Нет, надо начинать не с кар небесных и объявлением себя Повелителем Молний, а с подсаживание народонаселения на религиозный наркотик, нечто вроде опиума, а ещё лучше на героин фанатизма. После этого они сами себе закрутят гайки, а мне останется только управлять процессом, объявив себя наместником Бога на Державе. Осталось найти подходящий иньектор и сделать аборигенам прививку.
   Размышлять, сидя в мягком кресле, я мог долго, это не бегать по Ауруму, и наставлять своих подданных на путь истинный. Но надо идти в "народ" и решать судьбу оставшихся в живых и на относительной свободе вассов. Во время досудебного дознания, выяснилось и самоназвание основного племени под командованием Креша.
  Двадцать шесть взрослых мужиков, четырнадцать из которых лежат в госпитале вместе с восемью женщинами, и неизвестно, сколько здоровых женщин с детьми, могут создать серьёзную проблему для безопасности Аурума, если не принять срочных мер. Речь не идёт о военном противостоянии, хотя и об этом забывать не стоит, а лишь о продовольственной безопасности, и о возможном социальном напряжении, которое может возникнуть между вчерашними врагами.
  После завтрака, проглотив надоевшую до тошноты рыбу, я отправил посыльного мальчишку, к Володьке, чтобы тот подготовил жителей к последней, завершающей части, примирения и слияния племён и родов вассов и аурумцев. Кое-как одевшись в заштопанную доху, которую потрепали в достопамятной битве, старые изрядно поношенные отцовские берцы и, подпоясавшись широким отцовским же ремнём с навешанным на него оружием. Отправив Ольгу вперёд "прощупать почву", я для профилактики, накрутив хвост Машке вместе с её помощницей Юлькой, чтобы лучше следили за детьми и, подхватив под руки Надьку с Евой, захромал в город.
  В Старом Ауруме нас никто не ждал. Немногочисленное дворянство, подкреплённое Ванькиным присутствием, и с присоединившимися царицами затеяло словесную перепалку с бестолковыми вассами. Окружённые низким валом немногочисленного скарба оставшегося после трофейной команды, с десяток вигвамов сиротливо притулились между Мясным рядом и Лобным местом, перекрыв проход к Яузским воротам. Горожан такой подход не очень устраивал, и над городом стоял шум и гвалт, подогреваемый злобным буханьем рыжих псов, привязанных за Мясным рядом, напротив тренировочной площадки. Подначивая распалившуюся знать, простые аурумцы держались в стороне и, развесив уши, следили за развитием событий.
  Я тоже прислушался... и ничего не понял. Какая-то тарабарщина, ей-богу. И тут до меня дошло!
  Ни пришлые и "пленённые" вассы, ни мои подданные, не зная языка, понимаю друг друга. И помогает им в этом... русский мат, коим, некоторые аурумцы, научились владеть лучше, чем своим собственным языком. А уж Татьяна с Иваном, были ходячими энциклопедиями по ненормативной лексике.
  - Пи, пи, пи... тебя. Пи, пи, пи... сваливай пи.... Пи? Пи, пи, пи... - Рычал Иван, на забившихся под кучу барахла вассов.
  - Идите на пи, пи, пи. Какого пи, пи, пи.... С пи, пи, пи... - вторила ему Танька.
  Приблизительно так звучала бы их речь, если бы её решили озвучить на центральном телевидении.
  Я, как и Володька, что забыв о своих обязанностях, с интересом смотрел на происходящее, прислушиваясь к новым для него словесным конструкциям, тоже заслушался. Обычный разговорный язык, который я навязываю своим подданным, входит в их головы со скрипом и, к сожалению, очень быстро выветривается оттуда. Но выветривается не до конца, остается то, чем я реже всего пользуюсь.
  Не знаю, что мне надоело больше всего, то ли Ванькины перлы, то ли раздражение на глупость аурумцев, но я прекратил "дружескую" перепалку, добавив до кучи ещё несколько словесных оборотов для расширения кругозора своих нынешних и будущих подданных. Наиболее весом аргументом оказался деревянный меч, которым я не ленился прикладывать по тому месту, откуда ноги растут. После примирения сторон, я сел на свой "излюбленный" дачный пластиковый стул и занялся делами насущными. Первым делом ко мне притащили упирающихся близнецов, которых я временно назначил переводчиками, и их помощницу по рисованию карт, и мою лучшую ученицу Варю. Последняя пришла сама, захватив с собой самодельную ученическую тетрадь и карандаш.
  Я отводил на решение проблемы с вассами неделю, а уложился за два дня.
  Для начала, мы общими усилиями сдвинули от Яузских ворот табор, пока его и нас не смели принудительно. Пришлось князю вместе с дружиной переселяться на новое место, за старую Северную стену, а бывшую тренировочную площадку, отдать под вассовский квартал. Трудолюбивые вассы не ожидая, когда я их распущу, начали ставить вигвамы и заниматься привязанными рядом псами.
  - Не грусти князь, сейчас здесь разберёмся и первым делом построим тебе казармы и новую тренировочную площадку, - успокаивал я недовольного моим решением князя.
  Хоть и стало тесно в старом Ауруме, да деваться некуда. Ну не могу я выпустить непривычных к нашей жизни и к новым обычаям вассов за городские стены, разбежаться могут.
  Когда закончим строительство стен Нового Аурума, выселю всех отсюда к чёртовой бабушке, и всю промышленность подальше от города спихну. До самой реки фруктовый сад посажу, и опытные поля разобью, ну и ландшафтный дизайн небольшой проведу, как же без него? Семена и билеты дикарям продавать буду, пускай на красоту любуются и тянуться к ней.
  Мечтать не вредно когда есть время, а когда его нет, мечты лучше задвинуть подальше. Что я и сделал, рассевшись в неудобном и надоевшем пластиковом стуле.
  - Ша, братва, - обратился я к своему окружению, окружившему меня со всех сторон. - Сейчас берём в кольцо этих товарищей, пока не разбежались и, не обращая внимания на мужиков, считаем всех кто попадётся под руку. Детей, тоже не пропускаем.... Вперёд господа, я жду!
  Вся знать Аурума, исключая меня, сбилась с ног, пересчитывая количество душ, доставшееся нам по наследству от почившего Креша. Вассы только за стеной были смелыми, а по эту сторону, сдулись и стали очень шустрыми. Шустро бегали, и с такой же скоростью прятались. Кончилось это упаковкой анальгина, и пятью литрами успокаивающего настоя из перечной мяты и местных травок, сваренного Олесей по моей просьбе. Пересчитать постоянно перемещающихся с места на место дикарей, особенно их детей, не получилось. За то нашли ещё половину посвящённого охотника... точнее недоохотника, чертовски напоминающего... Чёрта! Наверное, уникальная личность, если умудрился выделиться на сером фоне ещё более серой окраской. Но выяснение кто он такой отложил на потом.
  Кое-как к полудню, нам удалось снова собрать вассов в кучу, и оторвать от хозяйственной деятельности.
  - Ну-с, - посмотрел я на притихших дикарей, перекатывая с руки на руку стоящий меж ног меч. - Начнём
  И началось....
  Первым делом занялись охотниками, чтобы быстрее их отпустить к лающим голодным псам. С помощью близнецов, разгильдяев и фантазёров, а также Варьки с блокнотом, Олеси с настойками, Володьки с дубинками, и всеми остальными мы нашли общий язык с моими будущими подданными, которые ровно через час после этого ими и стали. Все посвящённые вассы облитые Олесей чем-то липким, дружно приняли присягу на верность Ауруму и его правителю. А куда им деваться, когда всё тело зудит и чешется.
  Вассов столь сакральное действо проняло, особенно когда жгучее, застывающее на ветру варево, прилипнув к открытым участкам тела, вызвало нестерпимый зуд и Великий Почесун.
  - Олеська, - схватив остановившуюся около меня лекарку за косу, я подтянул её к своему носу поближе. - Ты чего там наварила?
  - Ой! - поморщилась Олеся от грубого обращения, чуть не выронив плошку с варевом мне на колени. - Настойка перца .... Ай. Ну... - я дёрнул сильнее, чтобы признание не застревало где-то в шибко умной головке. - Ай! Вера Алексеевна перец дала.
  - А ещё что?
  - Сок из желудков и...
  От перечисленных лекаркой ингредиентов, у меня перекосило лицо, и начался рвотный позыв.
  - Отставить! Эти секреты ты своим детям передашь,... только не на ночь и не перед едой, - я кивнул в сторону чешущихся и трущих глаза вассов. - Они жить будут?
  Олеся скосила глаза, и с лёгкой ухмылкой зажмурилась.
  - Будут!
  Я отпустил косу.
  - Как долго этот почесун продолжаться будет?
  - А я откуда знаю? - удивление на лице женщины было настолько искреннем, что я ей поверил. Действительно, не всегда экспериментаторы знают, что будет в конце эксперимента, и как долго потом придётся расхлёбывать его последствия.
  - И что теперь делать?
  Олеся пожала плечами.
  - Ждать.
  Да, как оказалось, противоядия у нас нет. Но как бы там, ни было, а дело сделано. Один "чёрт" умудрившийся вывернуться и не попасть под кропило, прятался за дальним вигвамом, и щерил полу беззубый рот, в немом удивлении разглядывая чешущихся соплеменников.
  Женщин и детей, после того как почёсывающихся охотников с новыми именами отвели в сторону, Володька поставил на колени. Олеся провела обряд окропления тем же самым составом, чтобы запоминалось лучше и я, произнеся напыщенную речь, принял всех скопом в свои подданные. Надька старательно переписала новых подданных в книгу под новыми именами, и мы занялись вопросом, который нужно было решить именно сегодня, а все остальные дела отложить на следующий день. Кварталу вассов нужен был управляющий, ну или староста. Выбрать из двенадцати желающих занять этот пост, одного, оказалось не так-то просто. Вассы-охотники, не делились на кучки по интересам, и не выдвигали своих кандидатур от каждой. Каждый стоял сам за себя. Начались драки. Вот, ядрёны кочерыжки с придурочными генами. Каждый хотел стать вождём, даже маленьким.
  В растерянности я прибывал недолго, а потом пошёл старым, проторенным ещё дедами, путём. Пригласил со стороны нейтрального для вассов человека. Этот человек, никому из них не был родственником, ни с кем не водил дружбы, и не имел ни с ними общих дел. А даже наоборот. Такие люди, как правило, устраивают всех. Принцип "мне не досталось, но и соседу большой кукиш с маслом", оправдал себя и в этот раз.
  - Значит так, Ванька, - допрашивал я бывшего артельного главу. - Как тебе баронесса Татьяна? По душе ли?
  Ванька опёрся на мой копьё, которое так и осталось у него со дня битвы и, почесав под бородой, приподнял меховой колпак, заменяющий шапку, со лба.
  - Ну-у... э-эээ, - ещё сильнее зачесался Ванька.
  - Не нукай, отвечай толком. Если возьмёшь её в жёны, сделаю тебя бароном, и назначу главным над этой толпой. Коли Танька не люба, то заставлять не буду, возьму на это место, кого ни будь из людей князя, а ты останешься простым охотником, или пойдёшь под его руку обычным воином.
  Я блефовал. Володька не отдаст ни одного человека, тем более сейчас, после понесённых потерь. И не смотря на мощную стать бывшего главы охотничьей артели, не испытывал к Ваньке особой приязни, и не очень жаждал видеть среди своих подчинённых не привыкшего подчиняться охотника. Но Иван поверил. Репутация сумасбродного, и самадурного вождя, закрепившаяся за мной среди аурумцев, не подвела.
  Поскрипев извилинами, и пошуршав шариками расположенными, по всей видимости, где-то в бороде, следующим вопросом Иван выбил меня из колеи
  - Чем кормиться будем? - по-хозяйски осведомился он, взяв в кулак кончик бороды.
  - А ты разве Таньку не спрашивал, с чего вы сейчас кормитесь?
  Иван, покосился на баронессу, и отпустив бороду, помотал ею из стороны в сторону.
  - А ты спроси, она тебя просветит.
  Иван подтянул скукожившуюся баронессу, для проведения внеочередного допроса, в присутствии своих возможных подчинённых.
  Ай-яй-яй! Не хорошо. И я вмешался, пока Ванька по незнанию не напакостил себе и своей будущей семье.
  - Вань, оставь бабу, она от тебя не убежит, лучше сюда посмотри.
  Как бы нечаянно, я оттеснил Ивана от Таньки и, развернув лицом к возбуждённой толпе вассов, ткнул в них пальцем.
  - С них и будешь кормиться. Будешь брать десятину с того, что они производят и добывают, и это пойдёт тебе и твоей семье в корм, и двадцать процентов от этого отложишь мне. А начнут сопротивляться... ну, ты сам знаешь, что делать. И князь тебя дружиной поддержит.
  Недоумение на лице барона от "процентов" сменилось на ехидно-злое.
  Ванька фыркнул.
  - Ты не фыркай, один с толпой не справишься. Каким бы сильным не был, тебя всё равно раздавят, как клопа. Так, что учись жить с Володькой дружно, он со своей дружиной для тебя сейчас основная опора. Хоть у него с людьми и не густо, но он поможет, ни куда не денется.
  Ох! Ванька недолюбливал бывшего Пыра, даже побаивался. Могучий охотник неоднократно пытался сместить молодого выскочку и встать по правую руку от вождя. Но вызвать наглеца на честный бой не удалось, ни разу. Пыр не отзывался, а каким-то непостижимым образом отключал Ваньку, стоило тому открыть рот. И при этом Пыр не использовал никакого оружия (разве тонкую и короткую палку, которую он называл мечом можно считать за него), а так р-раз... и Ванька, не зная как, оказывался на земле и, задыхаясь, смотрел в страшное лицо князя, не выражающее ни единой эмоции, как лицо мертвеца. Ванька вздрогнул, вспомнив как в очередной раз, Пыр ткнув его вооруженного топором носом в землю, и с серьёзным видом обронил, что "самурай смерти не боится, потому, что уже мёртв". Ванька не знал кто такой самурай, но с тех пор держался от Пыра подальше, а вдруг, он и в правду самурай.
  - Ты к Татьяне прислушивайся, - не замечая озабоченности Ивана, продолжал я, - ты не смотри, что она баба, она многому у меня научилась, и может помочь. Не делом, так советом. И ещё вот, что, ты знаешь от кого у Татьяны дочь?
  Будущий барон, почесав бороду, растерянно кивнул.
  - Хорошо, что знаешь. Если будешь заботиться о ней как о самом себе, сделаю тебя со временем князем, и поставлю рядом с собой. Главное помни, я свою дочь в обиду не дам, любому глаза на пятку натяну, не дай духи, если кто её обидит. Так, что на дополнительный паёк на её содержание можешь рассчитывать, ну и на защиту с моей стороны тоже.
  - Ну, дык... - дикарь, дикарём, а выгодность сделки была для мужика очевидна. Мужик, ломался больше в надежде вытребовать себе ещё всякие вкусности, и не просчитался, но не совсем, так как хотел.
  - Ну, и ещё кое-чего добавлю, - я вытянул из ножен меч. - Видел?
  Ванька испуганно отступил назад, не отнимая завороженного взгляда от полированного клинка, который ещё совсем недавно нежно щекотал его шею.
  - Тебе такой же сделаю, но при одном условии, - я загнал меч обратно в ножны и показал на тренировочный меч, висящий у меня на поясе. - Меч получишь тогда, когда научишься пользоваться вот этим. Для этого два раза в неделю, будешь тренироваться вместе с воинами князя, и находиться в полном его подчинении. Понял?
  Ванька сопротивлялся не долго. И начальником хотелось быть, гены, однако, но его ломало осознание того, что надо прислушиваться к бабе, и что придётся два раза в неделю подчиняться Пыру, ставшего князем Владимиром и проходить у него обучение военному делу. Но желание быть вождём, пускай маленьким, пересилило всё остальное.
  После того как Ванька дал согласие, я присвоил ему титул барона, вручив в качестве дворянской "регалии" свой тренировочный меч, и внёс в книгу дворянских родов Аурума, присвоив фамилию Вассов. Надька оформила "брак" между ним и Татьяной, которой досталась и отчество и фамилия по мужу. После чего баронесса Татьяна Ивановна Вассова, под жидкие аплодисменты в моём исполнении, чмокнула мужа в щёку, и через несколько минут после "бракосочетания" и принесения вассальной присяги, я назначил его старшим над вассами.
  Не обошлось без рукоприкладства, побили друг друга чуть-чуть, поваляли... но, кандидатуру Ваньки с расплывающимся под глазом синяком, протолкнули. Немного побитые и потрёпанные вассы, хоть и со скрипом, с моим решением смирились. Главное, что не досталось соседу, а в остальном, трава не расти.
  Уф, хорошо получилось. Сразу две проблемы решил. И новых подданных под жёсткий контроль поставил, Ванька им ещё припомнит и своих охотников погибших в полном составе, и израненную Матрёну, и миниатюрную Любу, которую похоронили в братской могиле. А ещё, удалось немного разбавить женское царство одним мужиком. Времена нынче такие дикие. Начальником может быть только мужчина. Осталось сбагрить Светку с Ольгой, и я буду, как сыр в масле кататься. И мне легче будет, когда среди дворян появиться больше мужиков.
  Первый "собор" вассов, я закончил знакомством с "половиной" охотника с "чертовской" внешностью.
  Чёрт был чёрен, бородат и взлохмачен, а ещё его пробрал непрерывный чих. Впрочем, и те, кто стоял рядом с ним, тоже распускали сопли по ветру.
  Я посмотрел на Олесю, которая отойдя от нас в сторонку, с ехидной улыбкой трясла руками. Колдунья, блин. Устроила дуэль с "чёртом", думая, что я не замечу, как еле заметная пыль, слетает с её рук и подгоняемая ветром летит в сторону чихающих вассов.
  - Олеська, заканчивай добро разбазаривать, хватит перец переводить.
  Олеська напоследок тряхнула руками ещё сильнее, выпустив в сторону "чёрта" особо густое тёмное облако, и встала рядом со мной, оттеснив Надьку в сторону, за что и получила кулаком в бок от разгневанной царицы.
  - Князь, достань-ка "чёрта", и узнай кто такой, а то странный какой-то.
  Князь в толпу не полез, а отправил вместо себя Илью сменившегося с дежурства. Илья, подойдя к сваленному в кучу барахлу, в котором прятался заинтересовавший меня выходец из ада, остановился в нерешительности.
  - Не бойся, он не кусается, - подбодрил я бойца, - достанешь, сержантом сделаю.
  Илья, отложил копьё в сторону и, утопая по колени в чужом имуществе, полез выуживать мужика уже плохо державшегося на ногах. Чих, оно дело такое, если им злоупотреблять можно и ласты склеить.
  - Отставить трогать руками, вдруг он заразен. Ты его палочкой выковыривай, а будет плохо лезть, ей же и подтолкнёшь.
  Мужика вытащили быстро, точнее, он сам вытащился, схватившись грязными руками за древко копья, которое использовали вместо палочки.
  Мужик был невысок ростом, коренаст, бос, и выглядел странно. Красные глаза не в счёт. Он был похож на юродивого или перехожего калику, облачённого в сильно заношенные дерюги. Линялые, не первой свежести шкуры, в отличие от хорошо сшитых нарядов вассов, висели на нём мешком, и держались на честном слове и паре, скрученных в жгут, травяных скруток. Через плечо на широком ремне, висела небольшая и достаточно новая котомка, с чем-то тяжёлым. Босяк вцепился в неё руками, и прижимал со всей силы к груди.
  Пока я рассматривал мужика, он прекратил чихать, и с опаской косясь в сторону Олеси, стал рассматривать меня. Какой-то очень умный дружинник, подтолкнул его ко мне ближе. Наверное, подумал, что я плохо вижу. А это совсем не так. Я отодвинулся от этого побитого молью чуда. Не хватало получить на свою голову неприятностей в виде вшей, и ещё какой-нибудь гадости.
  - Кто это такой? Что-то он на охотника совсем не похож.
  Тишина, сопровождаемая задумчивым лицами аурумцев, была мне ответом. Я опять посмотрел на Олесю, вопросительно изогнув бровь. Она, что-то знала, но молчала, лишь прищурившись, смотрела сквозь "чёрта" вцепившись в спинку стула и, на мой взгляд, и изогнутую до судороги бровь не реагировала.
  Мне ничего не оставалось делать, как подтолкнуть к мужику близнецов, и более усидчивую Варьку.
  - Вот вам мужичок с ноготок, немой отродясь, мычит что-то, и по-нашему не понимает. И через десять минут, я хочу знать о нём всё. Приступайте... отставить пытки, просто переведите, что он там бормочет... Короче, найдите с ним общий язык.
  Близнецы вздохнули, пододвинули ближе Варьку и приступили к допросу без пристрастия. Через десять минут довольный Ванька, встряхнув мужика, словно шкурку песца пододвинул его ко мне ближе.
  - Говорящий с духами... - коротко обрисовал он, результат выяснения личности.
  - Ооо.... - Шаман значит. Вот его нам и не хватало. Особенно Олесе. Похоже, она с самого начала почувствовала в нём коллегу и конкурента. Как бы до беды не дошло. Впрочем, шаманы всегда были людьми знающими, и политически грамотными. Такой может пригодиться... если после происшедшего, найду с ним общий язык и понимание.
  - Вань, я заберу его у тебя, а ты Володь, прикажи его отмыть, и завтра доставь ко мне. Верка, одёжку ему приличней подбери. Дай ему нашу, она всяко лучше, чем эти обноски.
  Говорящего с духами увели, а я, под разгневанным взглядом Нади, встав со стула, подхватил Олесю под руку, и отвёл её в сторону.
  - Олесь, ты умная женщина и хорошая лекарка, у меня к тебе есть одна маленькая просьба.... Не трогай шамана, он мне нужен.
  Назвав себя царём, я так и не научился повелевать. Что-то в моём характере не так. Вместо того чтобы сверкнуть гневно глазами на стоящую рядом женщину и поставить её на место, я решил с ней договориться полюбовно, замотивировав её чем-нибудь интересненьким. Двумя литрами высококачественного самогона, например. Ну, и другими вкусностями, потому как с лекаркой лучше дружить.
  - Хорошо, я подумаю.
  - Олесенька, я не прошу тебя подумать, я прошу тебя не трогать шамана. Это государственное дело, понимаешь.
  - Хорошо, не буду...
  - Вот и умница, - я поцеловал лекарку в ухо. - А сейчас давай вместе пойдём к раненым. Хочу посмотреть, как вы там устроились. И Алёнка, чай заждалась, трудно ей, наверное, одной приглядывать за взрослыми мужиками.
  Оставив Ваньку помогать вассам устраиваться, и отправив всех остальных по домам, я дал Олесе довести себя до её пенат, Аурумского госпиталя.
  В госпитале было сумрачно и холодно. Два факела, что крепились недалеко от входа, изрядно чадя чёрным дымом, добавляли скудный свет к солнечным зайчикам, что проникали внутрь сквозь щели в плетёной стене.
  Да уж. Пространство под галереей Южной стены, не совсем удачное место для лечения больных и раненых, но другого более подходящего места я не нашёл. Раненых аурумцев оказалось слишком много, что бы разместить их по месту жительства, а с чётом и раненных вассов.... Много, в общем. Олеся физически не в состоянии оказаться одновременно во всех хижинах и вигвамах, и помочь людям задержаться на этом свете ещё на неопределённый срок.
  Остатки вигвамов, которыми было усеяно всё площадь между Старой и Новой южными стенами, после разгрома Креша, едва хватило, чтобы занавесить пространство под галереей и сделать некое подобие больничной палаты. Ни о каких удобствах речи не шло, кругом царил мрак и чудовищная антисанитария.
  Взяв из рук лекарки приготовленный факел, я перешагнул через лежащих у входа вассов, и по узкому проходу прошёл внутрь. В госпитале воняло жутко. К запаху человеческих нечистот и гноя, примешивался резкий запах Олесиных снадобий, вызывая обильные слёзы.
  - Что у тебя здесь происходит? - закашлялся я. - Что за вонь?
  В дальнем конце у самой "стены", занавески из засаленной и затёртой шкуры, шевелись какие-то тени. Кто-то копошился около раненных, и делал что-то непонятное. При моём приближении одна тень вздрогнула, выронив из рук глиняную сашку, и резко обернулась. В свете факела около моего горла замерло тускло блестящее лезвие ножа.
  - Светка, блин, охренела совсем, - я покосился на нож и, перехватив державшую его руку, оттолкнул её назад. - Ты чего на людей бросаешься?
  Светка смутилась и, спрятав нож под рваную парку, замерла в позе "пьяного" фонарного столба с нагнувшимся плафоном.
  Очень хотелось дать ей по шее, да героев не бьют. Я.... Да, что там я, весь Аурум, ей обязан по гроб жизни.
  Положив амазонке на плечо руку, я слегка её встряхнул.
  - Баронесса, я рад вас видеть в добром здравие.
  Светка осталась стоять, согнувшись, и мелко вздрагивала. Я взял её за подбородок и приподнял голову. Баронесса беззвучно плакала. Серебристые дорожки слёз бороздили потемневшее от копоти факелов лицо, оставляя на нём светлые полосы.
  Мне до жути стало жаль храбрую женщину, которая всю жизнь хотела быть такой же сильной как мужчины, и все её мечты пошли прахом, разрушаясь о женскую слабость. Я не выдержал, и крепко прижал баронессу к груди.
  Светка дёрнулась и, вскрикнув начала вываливаться у меня из рук.
  - Олеська, бегом сюда. Кто-нибудь....
  Вторая тень, что не обращала на нас внимания, и продолжала ходить между раненными, отложила в сторону кувшин который держала в руках и накрыв его сверху глиняной чашкой, подскочила к нам раньше лекарки, и с чудовищной отдышкой подхватила падающую баронессу.
  - Матрёна... - я был в ужасе. Даже в свете факела, было видно её мертвенную бледность.
  Матрёна осторожно положила свою подругу, рядом с перемотанной бинтами из спонд-бонда, девчонкой, и не весть откуда взявшейся красной тряпочкой, начала стирать выступившую со Светкиных губ кровь.
  - Что с ней? - спросил я у подошедшей к нам Олеси.
  Олеся нагнулась к пускающей кровавые слюни баронессе, достала из противогазной сумки флакон из-под шампуня и, отвинтив колпачок, влила в Светкин рот какое-то снадобье.
  - Внутренний корень сломан, - пояснила лекарка, убирая флакон обратно в сумку.
   Что ещё за корень? Не знаю такого. Я вообще не всегда понимаю поставленных Олесей диагнозов. Присев на корточки, я запустил руки под надетую на Светку шкуру, и прощупал всё, что можно прощупать. Но без визуального осмотра не обошлось.
  - Потерпи Свет, я быстро, - раздев с помощью Олеси и Матрёны стонущую баронессу, я оголил её бледное тело покрытое тёмными гематомами.
  Осмотр дал неутешительный результат. Множественный перелом рёбер с возможным повреждением плевры или лёгких, без рентгена не определить, деформация позвоночника в двух местах, возможно смещение четвёртого и седьмого позвоночных дисков. Наверняка, было ещё что-то, но я не врач, у меня нет за спиной шести лет мединститута и интернатуры с ординатурой в области костной и нейрохирургии. Увы! При наших нынешних медицинских возможностях, поставить Светку на ноги, не получится. Если она выживет, организм-то молодой, то останется инвалидом. Не понятно, как она двигается с такими ранениями, сильные боли должны надёжно приковывать её к постели.
  После Светки я осмотрел Матрёну и других раненных аурумцев. Матрёне повезло больше, и рёбер сломанных меньше, и позвоночник цел. Перелом плюсны правой стопы не в счёт, заживёт без гипса. Походит месяц с палочкой и в лангетке, и будет бегать. Ранения защитников Старой Южной стены и защитников прорыва у Западной стены сильно отличались. В первом случае были ожоги разной степени, и колотые раны конечностей. Только у одной девчонки было ранение брюшной полости, спасти её от перитонита нет никакой возможности, нет ни антибиотиков, ни анальгетиков, не говоря уже о квалифицированной хирургической помощи. Во втором случае, преобладали переломы рёбер, ключиц, конечностей, травмы позвоночника. Были и покусанные собаками, но мало.
  Я вздохнул. Мне придётся смириться с мыслью, что часть раненных аурумцев мы потеряем. Нас и так осталось чуть больше четырёх десятков, а станет ещё меньше.
  Взяв себя в руки от накатившей слабости, я подошёл к одному мальчишке с замотанной головой. Он лежал почти на улице, в самом дальнем углу. Сначала я его не узнал, и только во время осмотра по высохшей руке понял, кто лежит передо мной. Мишка Однорукий был жив! Вот уж кого я не чаял увидеть так это его. На похоронах погибших аурумцев, мне было не до осмотра трупов, мне было хреново, я даже на ногах тогда плохо стоял.
  Мишка был в прострации из-за жара, и никого не узнавал, только тихо стонал и просил пить.
  - Дайте воды, - приказал я.
  Отпустив Светку, Матрёна подобрала стоящий рядом кувшин, и налив в маленькую кружку воды, и приподняв Мишкину голову, поднесла её к губам. Сделав пару глотков, Мишка, поперхнувшись, закашлялся.
  - Олесь, - я подозвал лекарку ближе. - Отсюда его убрать, отнеси к себе в башню. За него буду спрашивать особо. Понятно?
  Лекарка скривила лицо, и нехотя кивнула.
  К сожалению, о клятве Гиппократа в этом мире не знают. Местные знахаря, лечат, прежде всего, тех кто уже доказал свою необходимость роду. То есть посвящённых охотников, а всех остальных предоставляют самим себе. Олеська до сих пор не понимает, для чего нужен госпиталь. То есть она поняла, для чего он нужен, но не поняла, почему она должна лечить всех. Даже вчерашних врагов, которых по её мнению, надо было добить на месте.
  Проследив, как Мишку переводят в левую воротную башню, где разместилась Олеся с Алёнкой, и отдав раненому главе разведки свою доху, поцеловал на прощание Светку с Матрёной, и отправился домой.
  Вечером, после ужина, когда жёны уложив спать детей, легли сами, я зажёг две сальные свечи и, открыв "гроссбух" составленный Надькой и пересчитал всех вассов.
  - Офигеть, - вырвалось у меня, когда я поставил цифру напротив последнего имени.
  Сто пятнадцать человек, включая детей обоих полов и всех возрастов, а ещё по Ауруму бегают пару десятков беспризорников, до которых не дошли руки. Старожилы, чего я раньше опасался, растворились в массе новых поселенцев, и мне теперь надо начинать всё сначала. Если успею. Голод, который в последнее время ходил вокруг нас, начал медленно заползать на улицы города.
  Два с половиной десятка охотников, из которых часть уйдёт к князю на воспитание, а другая часть перейдёт на инвалидность, не в состоянии прокормить такое количество ртов, даже с собаками.
  Если бы племя Креша понесло такие потери не под стенами Аурума, а где ни будь в другом месте, то многие женщины вместе с детьми были бы выброшены вон. Но у нас дело обстоит немного иначе. Делая запасы на зиму, мы не рассчитывали на такое прибавление едоков. Мы сами живём впроголодь, и тоже могли бы уполовинить вассов, разогнав "балласт", чтобы кое-как дожить до лета. Но я не дикарь и, не смотря на предложения Верки и Дарьи, сделать именно так, на это не пошёл. Людей катастрофически не хватает, Аурум не может себе позволить потерять ни одного человека, даже если этот человек ещё пачкает пелёнки... шкуры. Поэтому, пояса придётся затянуть потуже, но сохранить всех кто к нам попал. До лета, судя по высоте солнца и, по всё более тёплым дням осталось не долго, а там и зверь придет, и корешки съедобные из земли проклюнуться....
  Затушив свечи, и поцеловав сопящих, в подвешенных к потолку люльках детей, я растолкал жен, и лёг между ними.
  
  ***
  
  Утром, после завтрака, передав детей под присмотр Юльки с Машкой, и отправив жён на работу, я вышел на крыльцо подышать свежим воздухом. На улице было прохладно. Весеннее солнце ещё не успело подняться над горизонтом и нагреть морозный воздух.
  Эх, сигаретку бы, размечтался я, вдыхая запахи наступающей весны, и запах потемневшего снега.
  Калитка скрипнула, и во двор вошла немногочисленная процессия, принеся вместе с собой весёлые и приятные неожиданности. Под весёлой неожиданностью скрывался князь, замаскировавшийся под раскрывшуюся сосновую шишку, а приятной неожиданностью, был ни кто иной, как забытой мной за хлопотами, шаман.
  Увидев Володьку я долго ржал, и еле удержавшись на крыльце, чуть не опозорился перед служителем культа покорённых вассов.
  Весь увешанный оружием, князь был облачён в новый панцирь, изготовление которого он долго держал от меня в секрете. А зря. Бронь была пародией на чешуйчатый доспех. Чешуйки были узкими и длинными и нахлёстывались друг на друга только по вертикали, о горизонтальном нахлёсте князь не подумал. При ходьбе стройные ряды узких щепок стучали о плетёный каркас, создавая ощущения, что князь Владимир на ходу забивает "козла".
  Вслед за князем шли два дружинника и вели под руки сопротивляющегося шамана.
  Шаман, помытый и побритый, одетый в новые не по размеру одежды, сильно смахивал на настоящего Филиппка. Филиппок был с ноготок, а висящая на нём одежда, была велика и для меня. Не иначе, на двоих шили... а досталась одному. Расточительство одно.
  Филиппок упирался. Нет, он не цеплялся короткими ножками за обледеневшую дорожку, он до неё не доставал. Он извивался в руках держащих его дружинников, как дождевой червь, на крючке, стараясь вырваться из цепкого захвата.
  - Ну-с, сердешный, я тебя слушаю, - обратился я к шаману, когда его поставили передо мной на ноги, и для усмирения отвесили хорошего леща, сбив с побритой наголо головы, безразмерную шапку. - Каким богам молишься, аль духов восхваляешь?
  Я, молча, указал князю на валяющуюся в стороне шапку, и на бритую голову мужика.
  Шаман молчал, только нервно вздрогнул, когда дружинник, нахлобучил ему шапку по самые глаза. Может, не понимает? Похоже на то. Эх, жаль, Варьки рядом нет. Но попробовать ещё раз стоило, а вдруг.
  Но будущий работник идеологического фронта религиозного толка, был нем, и непонятен. Язык его племени отличается от тарабарского настолько же насколько отличается русский от польского, и похож, и всё равно непонятно. Один Креш, был уникумом, который понимал языки других племён, и мог сносно на них изъясняться. Филиппок, как и другие представители племени вассов, себя такими заботами не утруждал. Поэтому, как он не старался, вспомнить хоть что-то, так ничего у него не вышло. Нельзя вспомнить то, что не знаешь. Немец, одним словом.
   Ладно, зайдём с другой стороны.
  Я перекрестился. Медленно и размашисто. Может язык жестов ему будет понятнее? Филиппок с опаской покосился на мои руки, но к неумелым телодвижениям остался равнодушен.
  - Во имя отца, сына, и святаго духа... - продекламировал я, на тарабарском языке.
  Как проняло сердешного, когда я произнёс последнее слово.
  Филиппок схватил меня за руку и, тужась задрать голову ещё выше, пристально посмотрел в глаза. Кустистые брови, выступающие из-под нахлобученной по самые уши шапки, шевельнулись, и дитя природы, что-то очень быстро залопотал на неизвестном наречии. Всё произошло настолько быстро, что ни Володька, находившийся к нам ближе всех, ни его воины, не успели сообразить, что происходит.
  - Оставь, - я лениво махнул рукой князю, с опозданием дёрнувшегося в нашу сторону, и схватившего за шиворот приклеившегося ко мне шамана.
  Значит духи для Филиппка главнее...
  Ну, духи и духи, что с того? Мне сейчас всё равно, что предложить в качестве государственной идеологии населению Аурума. Государственность, самодержавие, православие, самостийность... Пустое. Для дикарей духи осязаемее.
  Оторвав от себя шамана, я жестом пригласил его идти за мной. Негоже монарху, ходить по пятам за простолюдинами.
  От просторного и светлого жилища у гостя был настоящий шок. Культурный. С открытым ртом, он простоял минут пять, не слыша меня. Ещё светлые обои, но изрядно закопчённые от частого употребления сальных свечей, вызвали у Филиппка непередаваемый восторг... и оторопь. Выхватив из-за пазухи метёлку пахучей травы, шаман стал ходить из угла в угол, и обмахивать ею стены, что-то шепча себе под нос.
  Во, как. Сразу видно, увлечённый человек. Обо мне забыл, ходит духов гоняет. Или привечает. Как бы там ни было, но ждать когда он сметёт по углам паутину, мне некогда, время поджимает. Пока я думал как остановить Филиппка, тот закончил "подметать" стены, достал из-за пазухи плохо вылепленную глиняную чашечку, размером со среднюю луковицу и такой же формы и, поставив её на стол, воткнул в неё веник.
  Никак букет решил подарить. Это, между прочим, первый подарок местному царьку... то есть мне. Мелочь, а приятно.
  Не успел я искупаться в лучах дарственной манны, как шаман, вслед за чашкой, вытащил из-за пазухи два камня, один тёмно-золотистого цвета и с металлическим блеском, а второй белый, с бледно-розовыми прожилками, и стукнул один о другой. Сноп искр, вырвавшийся после удара, в мгновение ока подпалил злополучный веник. В "тронном зале" полыхнул живой огонь, распространяя вокруг себе запах индийских благовоний.
  Эх, подарок сгорел.... Но каков пострел.... А чем он это, подпалил веник? Я протянул руку.
  - Дай, - не терпящего возражения тоном приказал я, по очереди на двух языках. Стоящий за спиной шамана князь, вытянул из-за пояса деревянный меч, висящий рядом с железным, и ткнул Филипка между лопаток.
  - Быстро, - прорычал он и надавил сильнее, подталкивая шамана ко мне.
  Один из двух камней, протянутый мне Филипком, не вызвал у меня никакого интереса. Обыкновенный кусок кварца, вполне заменяющий в этом дуэте кремний. Его я отдал обратно, а второй камушек со стёсанными от частых ударов краями стал для меня открытием.
  - Золото для дураков.
  - Что? - не понял князь, и на всякий случай оттащил шамана в сторону.
  - Железо, князь. Железо.
  Володька удивлённо посмотрел на блестящий в моих руках кусок камня, и перевёл взгляд на правый бок с болтающемся на нём мачете, а потом на левый, где висела "почти катана".
  - Не удивляйся, князь. Из этого куска мы скуём наше будущее.
  Князь Немо, оттолкнул Филипка в сторону, и осторожно взял у меня из рук, кусок серного колчедана, или камня высекающего огонь.
  - Здесь на нож не хватит, - с сомнением произнёс он, пробуя на вес тяжёлый камень.
  - Не хватит, - согласился я. - Но там, откуда он взялся, есть ещё много таких же. Нам надо сходить туда, и набрать этих камней как можно больше.
  Я забрал у князя кусок пирита и, с сожалением вернул его шаману.
  - Где взял? Показать сможешь?
  Но Филипок, быстро убравший огниво за пазуху, только непонимающе хлопал глазами. Немой, да и только. Немчин.
  - А, чтоб тебя... - выругался я. - Князь, веди немца к Олесе, пускай он помогает ей лечить раненых, а она его учит говорить на вашем диалекте, в том числе и на русском. Чтоб через неделю, его можно было понять. И глаз с него не спускай. Помни, сей немчин, сильно нужный нам человек, без него Ауруму, будет плохо.
  Князь скептически посмотрел на стоящего в сторонке растерянного Филипка. Натянутая шапка оттопыривала не очень большие уши, и ничего кроме смеха не вызывала. Совсем не представительно выглядел будущий Филип I, а что делать? Другого у меня нет.
  - Зачем тебе этот никчемный человечишка?
  - Он знает дорогу.
  - Ха, любой охотник их племени тоже её знает.
  И возразить нечего. Князь прав, проводников у нас хватает и без Филипка.
  - О, князь. Если я тебе скажу, что этот никчемный человечишка, ещё наделён большой силой, ты мне поверишь?
  Князь, отрицательно помотал головой.
  - Да его любой слись задавит...
  Со столь убедительным доводом, я спорить не стал.
  - Ну да, слись задавит... Но, есть на свете кое-что другое, что не под силу сломать даже самому сильному человеку.
  - Железо?
  Хм... И железо тоже.
  - Нет, князь, не железо, и не камень, а что-то...
  Князь выжидательно смотрел на меня, надеясь услышать ответ. Зря. Я несколько раз начинал, но непонимание на лице вчерашнего дикаря, которого закинул почти на самую верхушку власти, заставляло менять начинать снова. После пятой попытки, я плюнул на это неблагодарное дело.
  - Во, князь, ты понял насколько это сложно. Это не осязаемо.... То есть, в руках не подержишь, и языком не лизнёшь. Ты мне, просто, поверь на слово. Со временем сам поймёшь.
  Или станешь тупым воякой....
  Последнее я говорить не стал. Зачем обижать не далёкого от природы, но очень далёкого от цивилизации, уважаемого человека. Буду надеяться на лучшее.
  - А теперь, господа, все вон. Князь очисть помещение от посторонних, а сам останься, дело к тебе есть.
  Оставшись с князем наедине, я задумался о будущем, которое представлялось мне в мутных красках.
  Религия, как обычно происходит с любым начинанием в первый раз, сорвалась. Буду молить всех богов и духов этого мира, чтобы ненадолго. Длительная задержка может привести к нежелательным последствиям.
  Новоиспечённые аурумцы, прибывшие к нам в течение зимы, и особенно последнее пополнение, не считая вассов, не очень довольны, порядками, царящими в городе. Больше всего недовольства вызывает обязательное посещение бани и принудительные работы по чистке клозетов, выноса мусора и уборка территории. Не меньшее раздражение вызывает и строительство стены, но к ней, относятся более терпимо, половина населения смотрит на неё с восторгом, а вторая половина признаёт в ней нужную вещь, то всё остальное, например, семейные отношения, вызывает бурю негодования. Даже пример их вождя, и царя по совместительству, вместе с его приближёнными, не вызывает верноподданнических чувств.
  Чужие мы для них. Элита, созданная из первопроходимцев и стоящая у истоков основания Аурума, с подправленным менталитетом после совместно пережитого, ушла в отрыв от своих сородичей вслед за мной. И с каждым днём, стена непонимания становится всё больше и больше. А дальше будет ещё хуже. Основное беспокойство мне приносили погибшие охотники, и того же самого стоит ожидать и от вассовских. Изменение жизненного уклада, переход от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству которыми я собираюсь обзавестись в ближайшем будущем, приведёт к уменьшению их роли в Ауруме, и не только в нём. Хорошо, если они согласятся перепрофилироваться в пастухов и хлебопашцев, а если нет? Что мне делать с кучей обозлённых мужиков утративших свой авторитет, и вынуждено поменявших привычное, на доселе невиданное, занятие? И как бы я не старался решать все внутренние социальные вопросы миром, но без силового давления не обойтись, хоть и нет такого желания. Особенно на первых порах. Устанавливать диктатуру и закручивать гайки свободолюбивым дикарям придётся, опираясь дружину. Но буду надеяться, что не долго. Развитие нового социума и будущей цивилизации, под страхом батогов или смертной казни, невозможно. Здесь нужна идеологическая обработка,... а идеология тем временем, согнув спину, под охраной двух военных идёт изучать языки Аурума к Южным Воротам, и помогать Олесе, лечить раненых.
  Я показал князю на стул стоящий по другую сторону стола.
  Володька брякнув доспехом, поправил меч и, сел напротив меня изображая чугунного, лопоухого Будду исхудавшего от болезней.
  - Володь, как твои люди? - начал я разговор издалека. - Довольны ли? Больных раненых нет?
  Князь молчал, только глаза прищурил, и на щеках обозначились глубокие складки морщин. Наверное, я зря посадил его далеко от себя, может подвинуться?
  - Раненых нет, больных тоже, но воины не довольны.
  - Почему?
  - Трофеи делить надо. По обычаю, имущество побеждённых переходит победившим.
  - И что?
  - Ты этого не сделал. Ты как вождь, должен был распределить всю добычу поровну, а оставил всё себе.
  - Ты тоже не доволен?
  Немо молчал. Только лицо, и без того чугунное, стало ещё чугунее.
  - Послушай, Немо, дружина же неплохо отхватила добра, еще, когда Креш платил нам дань. Да и тебе перепало немало. Неужели вам этого не хватает?
  А в ответ тишина, и... тиканье настенных часов, показывающих неправильное время.
  - Хорошо... - ругаться с защитниками Аурума мне не с руки. Да и не держался я за трофеи, просто не дошли ещё руки, чтобы разобраться с ними.
  Я побарабанил пальцами по столу.
  - Сегодня закончим с вассами и займёмся разбором трофеев. Но, сначала часть шкур я отправлю в госпиталь, а всё остальное поделю по справедливости.
  Немо шевельнулся, выражая своё удовлетворение.
  Зря. Рано он обрадовался. Я люблю подгорчить сладкую пилюлю...
  - По справедливости, как того требуют ваши обычаи. Между всеми защитниками Аурума. - На слове "всеми", я сделал ударение.
  Князь замер. Он выпрямился, брякнув щепками, и положил на стол сжатые кулаки.
  - Трофеи, по обычаю, делятся только между охотниками.
  - Да ради бога. Завтра я верну трофеи обратно вассам, ну ещё нашему Ваньке перепадёт немного, а твои люди здесь причём? Они же не охотники.
  Немо заёрзал на стуле.... Он сам когда-то радовался, что стоит у истоков рождения новой касты. Касты, стоящей над охотниками. Это было ново, и не по обычаю.
  Сомнения отразились на чугунном лице князя. Он сам попал в ловушку своих привычек, всё время, забывая, что в Ауруме они могут быть направлены против него.
  Я дружелюбно похлопал Володьку по плечу.
  - Ничего князь, со временем, как и положено руководителю твоего уровня ты научишься делать правильные выводы и смотреть вперёд...
  Немо посмотрел на свои сжатые кулаки, а потом его глаза замерли в одной точке у меня за спиной.
   - Да, не в окно.
  Ох, как много мне ещё предстоит сделать, что бы эти дикари, начали думать как нормальные люди. Жизни моей не хватит. Продолжать это трудное дело будут мои дети, которых с самого рождения я воспитаю как своих современников, и их ровесники... тоже.
  Что-то я отвлёкся. У меня к Немо совсем другое дело, учить его я буду в другое время.
  - Ладно князь, можешь успокоить своих людей, завтра они получат то, что им причитается за хорошую службу. В обиде никто не останется.
  Володька убрал кулаки со стола, брякнув щепками, и удовлетворённо зажмурился.
  - Князь, я хотел с тобой поговорить вот о чём. В Ауруме появилось много новых людей и со временем будет ещё больше, и все они не знают наших порядков, и могут,... будут им сопротивляться. Сопротивляться будут не только явно, появятся и те, кто будет вредить нам скрытно. Нам нужен кто-то, кто будет способен выявить обуздать их. А у нас, кроме твоих бойцов, больше нет никого, но и они не очень подходят для этого.
  - Мы готовы....
  - Я верю князь. Но твои бойцы, обучены совсем другому. Мы их учим воевать и убивать приходящих из степи врагов, а внутренняя стража должна бороться с внутренними нарушителями нашего спокойствия.
  - Я прикажу...
  Я задумался.
  - Приказать-то ты сможешь, а вот выполнят ли они этот приказ?
  Я, что-то сомневаюсь. Ты Володька пойми, у нарушителей на лбу не написано, что он нарушитель и его надо тащить в тюрьму, и с виду он будет выглядеть так же как все.
  - Тюрьму?
  - Это такой дом с каменными и толстыми стенами.
  Князь оглянулся.
  - Вот и Верка такой же хочет.
  Ага. Вот делать нам больше нечего, как строить тюрьму, что бы отселить туда княжескую чету. Мысль хорошая, но бестолковая.
  - Нет, Володька. Тюрьма это наказание для тех, кто не хочет соблюдать законы, и постоянно их нарушает. Сомневаюсь, что Верка захочет жить в таком. В доме, где нет окон, холодно, сыро и полно крыс.
  - Бррр, - я передёрнул плечами, показывая, как плохо в тюрьме.
  - Ну, так вот, приказать-то ты можешь, да твои воины, один хрен не знают, что делать и будут хватать всех без разбора. И к чему это приведёт, одним духам известно.
  Я встал из-за стола, и стал ходить по комнате.
  - Я хочу учредить Внутреннюю Стражу Аурума, которая будет заниматься внутренними проблемами, и освободит твоих людей от непрофильных обязанностей. Но...
  Я остановился напротив Немо, который согласно букве устава "сопровождал начальство взглядом".
  - Первичная подготовка людей для Внутренней Стражи, ляжет на тебя. Будешь проводить курс молодого бойца, и отсеивать непригодных. Для этого, я решил учредить Школу Внутренней Стражи, в которую мы вместе отберём десяток мальчишек, а ты поставишь над ними своего лучшего бойца.
  - Зачем тебе нужны непосвященные, какой от них толк? - про "коз" князь не спросил. Что означает - воеводу переклинило.
  А толку от них, пожалуй, больше чем от тебя, подумал я. Намного больше.
  - Князь, а тебе не надоело поминать "посвящение"? Сколько времени ты в Ауруме, а всё никак не избавишься от этой дурной привычки. Повторяю последний раз, у нас нет больше "посвящения". Каждый принявший присягу, и кто способен принести пользу Ауруму, и приносит её, не зависимо от пола и возраста, считается полноправным аурумцем, и может заниматься всем, к чему у него есть способности. Это первое. И на второе, учиться обязаны все.
  Я развернулся на пятках и подошёл к окну. Пролом в заборе уже заделали, и две девчонки из Евиной артели, заканчивали надстраивать фальш-забор, подводя его верхнюю точку к высоте Южной Стены Кремля.
  - К тебе это тоже относится, - не поворачиваясь, добавил я. - Я уже поговорил с Евой и Надей, и скоро начнётся строительство школы....
  Ох, не скоро... Плачевное состояние госпиталя, точнее его полное отсутствие, изрядно скорректировало планы. И Верка, вчера вечером интересовалась, когда я разрешу строить им дом.
  Отвернувшись от окна, я снова сел в кресло.
  - Ты не расслабляйся, до осени нести внутреннюю стражу, будут твои ребята. Как ты им объяснишь, что приводить к порядку собственных граждан, и бить в поле врага, это разные боевые задачи, меня не интересует. Приказывай, пори, но чтобы ни одного убитого твоими орлами аурумца не было, и покалеченных тоже. Ваше дело поймать, связать, и привести ко мне. Задача ясна?
  Немо кивнул, не открывая рта.
  - Это ещё не всё. Всё боевое оружие замени на учебное, сегодня же. И усиль тренировки по фехтованию и рукопашному бою, нам случайности не нужны.
  Дождавшись очередного кивка, я вздохнул с облегчением. Малая часть дел, запланированная на сегодня была сделана, остались сущие пустяки, большая часть дел и продолжение вчерашней нервотрёпки.
  - Ладно, князь, пойдём, у нас много дел. Сегодня ещё в госпиталь успеть надо.
  
  ***
  
  Разобраться с вассами, оказалось проще, чем вчера. Сказывался небольшой опыт общения с новым вождём, не менее строгим, чем Креш, и его замечательными помощниками с деревянными дубинками. Не меньшую лепту в дело примирения вчерашних врагов, внесли и Аурумские бабы, возобновив меновую торговлю.
  Мне было жалко смотреть, на плохо одетых аурумок, выменивающих куцый ассортимент изделий из керамики, жира и плетёной мебели, на тёплую, явно уже ношенную одежду и обувь. Больше Ауруму, предложить было нечего. Плетёная мебель у вассов, спросом не пользовалась. В маленьких вигвамах, для неё не было места. Неплохо шли сальные свечи, которые были безопаснее в тесных жилищах, чем факелы. Верка, даже собралась сократить производство мыла, на которое тоже пока нет спроса. Мой кулак под носом ей совсем не понравился, икнув от испуга, она отправилась якобы на поиски Евы. Я не возражал, пускай прогуляется, мозги проветрит. Товар, который она успела наменять, пришлось временно конфисковать и отправить на казённый склад. В нормальных государствах с торгующих граждан или подданных берут налоги, но я себе этого позволить не мог, нечего брать с нищих. Я даже глаза закрыл на то, что аурумки торгуют общественным имуществом.
  Но самым ходовым товаром на "базаре" оказались новости и слухи. Этим, очень кстати воспользовалась Варька. Из неё переводчик, получился лучше, чем из близнецов. У девчонки, явно есть талант к языкам. А посмотрев, как она умудряется на этой барахолке, сводить продавцов и покупателей воедино, переводить сразу при нескольких сделках, понял, что в ней дремлет талант не только к языкам, но и к чему-то большему. Умело используя свои таланты, Варька брала за свои услуги плату едой, которую аккуратно укладывала в небольшой кожаный мешочек. Иногда ей подносили и мелкие шкурки, но она от них отказывалась.
  Дальнейшие наблюдения показали, что вассы оказались лучшими торговцами, чем аурумцы, не считая Варьку. Особенно в этом преуспели мужики....
  Я сделал себе пометку разобраться с этим и, подозвав к себе Ваньку наблюдающего за порядком на вверенной ему территории, остановил торговлю, вызвав недовольство с двух сторон. Ну, что поделаешь, кому сейчас легко? Но дела не ждут, их надо делать, хочется нам этого или нет.
  Идея артелей вассам понравилась не очень, особенно когда разобрались, что распределять товар будут не они, а какая там Верка, да ещё и баба.
  - Варька, переведи им, что когда листья на деревьях пожелтеют и начнут опадать, они будут заниматься этим сами.
  Охотники поворчали, но лезть на рожон не решились. И я пустил в дело самый убийственный, и в прямом, и в переносном смысле, аргумент который и поставил точку в дальнейших спорах.
  - Мужики, слушайте меня и не говорите, что не слышали. Вступившие в охотничью артель Аурума получат новое оружие. Хочу вас порадовать, многие из вас с ним уже знакомы.
  Двенадцать глоток дружно сглотнули, и на площадь опустилась тишина прерываемая негромким детским плачем. Почувствовав нервное состояние хозяев, рыжие псы поджали хвосты и, зарывшись в подтаявший, слежавшийся снег, заскулили.
  Я дал знак Верке, и она разложила прямо на тающий снег кусок шкуры толстошкурого бизона. Сняв с князя и барона, всё, что было на них навешано, и добавив к этому принесённые Кондратом из кузни другие поделки из железа: копьеметалки с дротиками, копья с прямыми древками и стальными наконечниками, стальные ножи с широкими и узкими лезвиями, удобные для разделки туш топорики похожие на томагавки, я приложил и своё мачете. Для рекламы.
  - Подходи честной народ, любуйся истинным богатством Аурума, - орал я на всю площадь. - Смотрите и восхищайтесь, и не говорите, что не видели.
  Вассы с опаской подходили к разложенному оружию, многие из них помнили, что это такое, на своих шкурах. Они осторожно брали в руки то одно, то другое убойное изделие, щупали пальцами отточенную остроту лезвий, изумлялись прямотой древков и лучшему балансу аурумских копий, чем их. Восхищались и острыми ножами, и удивительными маленькими топориками, которыми для наглядности, наши бабы из Веркиной артели рубили мясо. Один из бойцов, показал и другую область применения "томагавков", метнув три штуки в специально поставленный для этой цели толстый щит из сухой травы. Метали и дротики с копьями. А в конце, князь не выдержал и, натянув на арбалет тетиву, выпустил в сторону мишени пару болтов, вогнав их точно в центр.
  Демонстрация нашего оружия, и хозяйственной железной утвари, произвела на вассов сильное впечатление. За маленький нож, которым мы чистим картошку, они могли отдать что угодно. Даже женщин и собак, были готовы выставить на обмен за мелкую безделушку из металла. Пришлось объяснять, что оружие не меняется, а является собственностью города, и выдаётся оно только подданным Аурума на правах аренды.
  Ох, что тут было, что тут было.... Что такое аренда, я так и не объяснил. И языковой барьер помешал, и времени не было. А потом ещё и какой-то придурок, оборвал меня на полуслове.
  Не большого роста васс, с шикарной бородой, похожей на боярскую, раздвинув плечом толкущихся перед выложенным оружием зевак и ткнул пальцем в копьё с топором под наконечником.
  - Дай.
  Я чуть не проглотил язык, а Ванька от такой наглости даже подпрыгнул на месте. К моему копью он прирос окончательно и бесповоротно, и расставаться с ним не хотел. Не успел я ответить, как мужик скрылся обратно, как будто и не было. Только охотники, быстро затягивающие брешь, восхищённо цокая языками, смотрели на барона, любовно оглаживающего своё копьё. И я внутренне с этим согласился. Пускай забирает, заслужил.
  Отказавшихся вступить в охотничью артель не было.
  - Ванька, где всё оружие наших охотников?
  Иван вцепившись в копьё, аж пальцы побелели от напряжения, кончиком бороды указал на стоящего в сторонке князя.
  Так, так, так.... А какое отношение Немо, имеет к охотничьему оружию?
  - Князь, а ну-ка иди сюда. Расскажи-ка мне мил человек, какого рожна у тебя делает оружие погибших охотников?
  - Трофеи...
  - Что-о-о.... Князь, ты охренел совсем. Какие на хрен трофеи. Это оружие принадлежит Ауруму, и должно находиться.... Где оно должно находиться, отвечай?
  Князь покосился на разложенное на шкуре оружие, поправил на плече арбалет, и без эмоций доложил:
  - Оружие с железным вооружением, не находящееся на руках владельцев, должно находиться под ответственностью старших командиров, или глав артелей, а так же в арсенале при кузне.
  - Молодец. Так какого же хрена?
  Князёк блин. Снять бы его к чертям собачьим, и рядовым отправить патрулировать внешнюю стену.... В одиночку. Да не могу.... Боец хороший получился, а главное вояка без эмоций, и без воображения. Правда, деревянный на всю голову. С таким "глубоким" воображением он никогда не додумается до подковёрных интриг против меня, и до откровенного предательства. Если только по глупости. Даже своровать... если бы не Верка, никогда не сможет.
  - Сдать всё охотничье оружие барону Ивану. И чтоб по описи и под расписку. Танька.
  Баронесса, всё время прятавшаяся за спиной мужа высунула нос.
  Я схватил её за шкирку и вытянул наружу.
  - Ты слышала? Муж твой неграмотен, поэтому всю бухгалтерию возьмёшь на себя, перепишешь под диктовку барона, всё, что принесёт князь. В трёх экземплярах. И чтоб две подписи было, от князя в графе сдал, и от барона в графе принял. Можешь вместо мужа расписаться. Потом, один экземпляр отдашь лично мне, второй выдашь князю, а третий оставишь у себя. Хранить как зеницу ока. За бумагой ко мне подойдёшь после того как здесь закончим.
  Танька, испуганно кивнула и собралась спрятаться обратно за Ванькину спину.
  - А ну, стой. Куда тебя понесло, глупая баба? Я ещё не закончил.
  Уф, устал, опять нога заныла. Где мой стул? Ладно, обойдусь.
  - Иван, сколько у тебя людей?
  Иван молчал, копируя Володьку, даже борода перестала шевелиться на ветру.
  - А ты знаешь? - поинтересовался я у баронессы.
  Начальнички. Я знаю, а они нет.
  - Сколько у вас охотников, включая тех, кто лежит в госпитале? Сколько женщин, и чем они занимаются? Сколько детей, и сколько из них остались без взрослых? Насколько осталось еды, и каким имущество располагают вассы? И почему беспризорники бегают по Ауруму, и просят подаяние, а не приставлены к делу?
  - Ну, дык... - промямлил Иван
  - Вот тебе и "дык". Танька, чему я тебя учил? Ты всё это должна знать и делать, а ты чем занимаешься?
  Танька подняла голову.
  - С Евой в артели работаю...
  - Освобождаю тебя от этой работы, Еву я предупрежу. Всё? Твоя работа здесь. Ванька, пока ещё неграмотный, и кроме как устраивать засады, да бегать за жертвами обстоятельств, ни чего не умеет, так что всё лежит на тебе. А спрашивать я буду, с тебя, барон. Учти.
  - А что сейчас делать-то?
  Тьфу, ты ну ты.
  - Отправляй людей на охоту. Назначь количество шкур и мяса за каждое изделие с железом, и меняй. Не забудь назначить нового Главу.
  Ванька удивлённо поднял брови.
  - Тебе нельзя, - упредил я возражение новоиспечённого барона. - Это отныне не твоё дело. Твоё дело разбираться с теми кто остаётся в Ауруме, и подготовиться к возвращению охотников.
  - Так они ещё не ушли...
  - Вижу, а почему?
  Ванька хмурился, чесал в бороде, собираясь с мыслями. Во взгляде читалась безразмерная тоска о прошлой свободной жизни, о простоте охотничьей вольницы, и о запахах бескрайней степи.
  - Главы нет....
  - Так выбери, и отправляй.
  Выбор Главы артели, как и вчерашний выбор старосты, грозил затянуться до бесконечности. Провернуть интригу "со своим" человеком, не было никакой возможности. Нет больше людей. Всё взрослое мужское население, ныне задействовано в дружине. Свободными были только женщины, подростки и посетители детского сада.
  - Ой, как у вас тут шумно, - из-за шума созданного дерущимися вассами и подвывающими у забора псами, я не расслышал, как подошла Надя. - У меня девочки не могут работать....
  - Да вот, - я кивнул в сторону катающегося по земной жиже клубка тел, изображающего простенькую карусель. - Выборы у нас.
  Ванька при виде Надьки, отодвинулся. Он до сих пор считает её виновницей всех своих бед. Вот и прячется за князем, пока его не заметили, и не втравили в очередные неприятности. Если бы не законы Аурума, он давно бы её прибил.
  - А я вот тоже думаю, кого вместо себя в артели поставить.
  - В смысле? - не понял я - Надоело или что?
  - Нет... - Надька отпрыгнула в сторону, пропуская мимо себя пролетающего на бреющем полёте, размахивающего руками, васса. - Но.... Фу, гад!
  Упавший в лужу васс, поднял тучу брызг, загадив нас с ног до головы, и не успел я ему дать пинка, как он метнулся к забору. И не просто к забору, а туда где рыжие псы с азартом следили за происходящим.
  - Остановить... - крикнул я, ощущая, как на затылке зашевелились волосы.
  Немо убрал тренировочный меч, когда я закрывал рот. А рядом с ним, тряпичной куклой лежало тело.
  - Убил?
  Князь отрицательно помотал головой.
  - Скоро очнётся.
  - Ну, и? - я снова повернулся к жене.
  - Я вчера с Машкой ругалась, и с Юлькой тоже.
  Вообщем понятно, у молодой мамы, материнский инстинкт проснулся не сразу, а только через несколько месяцев. А как проснулся, так и пошло, поехало. Впрочем, она права, лучше родной матери, за ребёнком никто не присмотрит.
  - Понятно. И кто у тебя на примете?
  - Матрёну хотела поставить...
  - Так она же...
  - Вот и я так подумала. Поэтому решила сделать тоже, что и ты.
  - То есть?
  - Аукцион.
  И я почувствовал себя полным болваном. И Ваньку с Танькой причислил к тому же самому иконостасу.
  Что там говорила Надька, я уже не слушал. Хотя стоило бы узнать, какой может быть аукцион в артели, где средство производства в виде печи одно на всех.
  - Разнять. Построить. Доложить.
  Отведя Ваньку в сторону, от работающего "ОМОНа", я провёл инструктаж.
  - Сейчас Володька приведёт к порядку твоих подчинённых и ты объявишь, что тот кто за семь заходов Тиуллы, - так вассы называют местное солнце, - принесёт больше добычи, того назначишь Главой над всеми охотниками вассов и Аурума. Танька, ты слышала? Составь список всех добытчиков, и договорись с Веркой о весах.
  У Верки, есть "хорошие" по местным меркам, почти аптечные весы, только раз в десять больше. Они могут взвешивать до пуда груза, давая погрешность из-за неточности гирек до десяти грамм. Эту конструкцию, пришлось "бацать", когда устраивали соревнования между нашими охотниками, и охотниками из огрызков. Две большие плетёные чаши были подвешены на коромысле длинной в три метра, с приложенным к ним набором керамических гирь. Во, мы с Надькиной артелью намучались, когда создавали эталонный комплект. А с Евой, чуть не окосели, пока откалибровали чудо-агрегат, и если бы не Кулибины.... Их, незнание предмета изобретения, мы заменили кропотливым трудом. При помощи маленьких ножей и горсти тонких веток близнецы уравновешивали конструкцию более недели.
  Я вытер рукавом пот. Жарко. Весеннее солнце уже пригревает основательно, и ходить днём в зимней одежде становится невыносимо.
  - Надь, собирай всех своих подруг, берите артельных баб, и вылавливайте попрошайничающих детей. С мальчишками вы может, и не справитесь, а вот девчонок соберите. Нечего им по городу шастать. Как соберёте, ведите на промдвор и зовите меня. Со старшими вассами, потом разберёмся. Из них кожгалантерею создавать надо, а это время которого у нас нет.
  - А что такое кожгалантерея?
  - Обыкновенная артель, Надь, которая занимается обработкой шкур, и выделкой из них меховых и кожаных изделий.
  Глаза Надьки блеснули.
  - Кто у них в старших будет?
  - А тебе, что за дело? Всяко это будешь не ты, и не Ева.
  Надька прижалась к моей груди и поскребла пальчиками ворсинки на полушубке.
  - Мне интересно.
  - Да чего там может быть интересного? Ткну пальцем в первую попавшуюся, вот, например, в эту, она и будет старшой.
  От промдвора в сторону старо-южных ворот, где зияла обугленная дыра, под тяжестью большой связки хвороста, плелась ничего не подозревающая "жертва". Совсем молоденькая, даже моложе Нади, девушка, уже проходила мимо, как указующий перст судьбы, определил её дальнейшую судьбу.
  - Стой! - я отодвинул от себя пригревшуюся на груди жену, и поманил к себе девчонку, которая от неожиданности выронила свою ношу. - Подойди сюда.
  Девчонка запахнула полы рваной парки и, подобрав рассыпавшийся хворост, подошла к нам.
  - Тебя как звать?
  - Вы меня Валей назвали Ваше Величество.
  - Значит так Валя, с завтрашнего дня назначаю тебя главой кожгалантереи. Всё, иди.
  Ошарашенная таким оборотом ничего не понимающая Валентина, чуть не упала в обморок, и на подкашивающихся ногах продолжила свой путь к той части стены, от которой после штурма остались одни головешки.
  - Ну, вот тебе и старшая кожгалантереи, ты довольна?
  Младшая жена пожала плечами.
  - Я не знаю.
  - Вот и ладушки, - я погладил пригревшуюся на моей груди женщину. - Да, забыл. Вы мне её вечерком приведите, у меня к ней дело есть....
  Надька взбрыкнулась оттолкнувшись от меня, и разбрасывая искры гнева, сжала кулаки.
  - Ты о чём подумала, дура? На инструктаж, я имел ввиду.
  Надька сделала вид, что успокоилась, но кулаки не разжала. Ну, это её проблемы, я каждый раз оправдываться не собираюсь. Следующий раз, когда будет доставать меня своей ревностью, дам ей в ухо.
  - И третья группа, самая малочисленная. В помощь Машке с Юлькой. Старшей остаётся Машка.
  - А с девчонками, что делать?
  А что с ними делать? Действительно. Что делали с беспризорниками у нас, на Земле? Определяли в спецшколы. В Ауруме таких школ нет, и появятся нескоро.
  - А ничего, собирайте их около трофейной кучи, а там разберёмся.
  Князь вместе с дружиной, с охотниками справиться не мог. Если бы я приказал всех перебить, и двух минут бы не прошло, а вот так, чтобы живыми остались, и не покалеченными.... Свистнув Кондрата, который на кузнечном поприще стал ещё более квадратным и, определив его на острие "мирной атаки", мы втроём вляпались в самую гущу копошащихся в грязи тел.
  Шесть ног, это не две, это более устойчивая конструкция. И мы стояли, боясь, лишний раз поднять ногу, чтобы не присоединиться к борьбе в грязевой ванне.
  - Ваше Вел...- прилетевший комок грязи, очень плотно залепил Кондрату рот, и что он хотел сказать осталось секретом, но мысли которые отразились в налитых кровью глазах, говорили сами за себя.
  - Кондрат не вздумай, - прошептал я сквозь зубы, стараясь не открывать широко рот, а то хрустящая на зубах грязь, совсем не та приправа, о которой я мечтал всю жизнь. - Не смей.
  Кондрат меня не услышал и, размахнувшись во всю молодецкую удаль, поскользнулся,... съездив барону в челюсть.
  Почувствовав, что ноги, так некстати, отрываются от земли, барон в надежде удержать равновесие, схватил меня за шиворот. Ну, здрасте вам, а я здесь причём? Никто не причём, а летели, не смотря на то, что досталось одному, мы оба.
  Помощнички, блин. Ну, Кондрат...
  Ох, не зря говорится - вспомни дурака, прилетит издалека.
  Не успели брызги от наших тушек разлететься в стороны, как к нам присоединился виновник, уронивший нас в лужу. С разбитым носом, он накрыл барона вместе со мной сверху, и вдавил в грязь по самые уши.
  Боже, за что ты меня наказываешь? В чём я перед тобой согрешил?
  Всё, отныне, управлять внутренними процессами в Ауруме, буду дистанционно сидя дома, через своих людей. И игры в выборы, тоже отменяются. Будем, назначь. И не Хозяина, а Ответственного со всеми вытекающими для него последствиями. И одна кандидатура на эти последствия, уже есть. Даже три кандидатуры.
  Лежим, загораем, каждый к своим ощущениям прислушивается, а ощущения те ещё. Сверху припекает, а снизу, ледяная вода за шиворот затекает, и по ногам какая-то гнида ползает, и скинуть бы её да сил подняться нету - шмотки намокли. А мокрые шмотки весьма тяжёлые.
  - Барон, ты живой?
  Ванька загорал рядом со мной, пуская пузыри в мутной жиже
  - Угу, - промычал он, приподняв голову
  - А чего лежишь? Вставай, и поднимай царя. Видишь, мне плохо.
  Барон закатил глаза и плюхнулся обратно.
  Дела!
  Спасли нас из трясины, бравые воины князя.
  Помятые, побитые, грязные, но довольные от полученных острых ощущений, бойцы, разняв и построив дерущихся охотников, поставили нас на ноги и, выволокли на сухое место. Условно сухое.
  Надо идти в баню, а некогда. От Надьки прибежала посыльная и, держась от нас подальше, боясь запачкаться, сообщила, что меня ждут у трофейной кучи.
  - Князь, приведи в чувство барона, пускай заканчивает с делами. Как закончит, в баню его... и этого товарища, - я кивнул в сторону кузнеца, - вместе с ним. После бани не забудь отдать ему охотничье оружие, и выбери себе четырёх человек из его людей.
  Подпирающий себя копьём барон, икнул,... нахлебался сердешный.
  - И мальчишек покрепче, штук восемь, на своё усмотрение, тоже. Людей отбирай с псами. Армия должна быть мобильной... быстрой.
  - Спасибо Ваше Величество, - на заляпанном грязью лице князя, появилась слабая пародия улыбки.
  Сделав два шага за прибежавшей за мной девчонкой, я остановился.
  - Князь, и не забудь Кондрату после бани пять батогов вложить, в подарок от меня. Только не усердствуй, у нас всего один кузнец.
  
  ***
  
  С отваливающимися от меня ошмётками грязи, я и предстал перед женским собранием.
  Визжали в основном дети постарше, а те, что помладше, при моём появлении, зажимая ладошками рты, тихо подвывали от страха. Только взрослая часть собравшихся, не ударив лицом в грязь, не стала оглашать ором окрестности, а тихо разбежалась по Промышленному Двору, спрятавшись за складскими навесами.
  - Стоять! А ну назад. Я что, за вами бегать должен?
  Меня узнали только по голосу.
  - Ева, что у вас тут? - обратился я к старшей жене, как к самой смелой, и оставшейся стоять на месте.
  - У нас вот.
  Хм... Логично! Каков вопрос, таков и ответ.
  - Ну, ну, показывайте.
  Под самым большим навесом с плетёным полом, куда свалили всё трофейное барахло, расположилась компактная, почти прессованная, стайка детей. Детишек было много. Они жались друг к другу, чтобы не оказаться в разлившейся вокруг жидкой грязи.
  - Сколько здесь?
  Женщины переглянулись. С Евы спрашивать бесполезно, она такими мелочами не интересуется, Дарья с Ольгой, тоже. Верка, подтянув полы длинной шубы, выбитой Володькой у Креша за постой, занялась подсчётом.
  - Двадцать три, Ваше Величество...
  - И?
  Верка наморщила лобик, и вопросительно перевела взгляд на Надю.
  - Ты на неё не смотри, она тоже не в курсе, - обломил я княгиню. - Сколько здесь девочек, сколько мальчиков?
  Верка нахмурилась, опять подняла подол шубы и, махнув рукой Дарье, опять начала считать. Посмотрев на старшую жену тыкающую пальцем в сидящих девчонок, Дарья тоже подтянула полы шубы, и так же стала тыкать, но уже в мальчиков.
  - Шесть мальчиков и семнадцать девочек, - отрапортовала Верка, перешагнув через головы сидящих с краю детей.
  - Замечательно, - похвалил я, и выжидательно замер.
  - Ваше Величество? - остановилась напротив меня Верка, не понимая, чего я опять от неё хочу.
  - Значит так, - я подошёл к сжавшейся при моём приближении детворе, и стал выбирать самых маленьких. - Вот эту, эту, и эту девчонку можешь забирать к себе в артель, а ещё вот этих двух, и вон того пацана.
  Мальчишке и двум девчонкам было года по четыре, а остальным детям лет по шесть семь.
  - Чего замерла, не нравятся? Ты не смотри, что маленькие и слабые. Будешь кормить хорошо, да туши ворочать заставишь, они вырастут, и станут крепкими. Иди, бери!
  Верка сделала шаг, потом второй и остановилась.
  - Не возьму.
  - Почему?
  - Их надо вассам отдать.
  - Зачем? Ты же не стала отделять младших от старших, значит не сочла нужным, а раз не сочла...
  - Но они, это... несров... несоврешле... несо...
  - Несовершеннолетние?
  - Ага, - согласилась по-быстрому княгиня, пока я не заставил её выговорить это трудное слово.
  Слово трудное, но такое необходимое и понятное даже здесь, на Новом Доме. Возрастная граница с чёткими контурами должна была отделить ещё неполноценных и нуждающихся в защите членов общества, от остальных. И мне пришлось написать соответствующее уложение "О совершеннолетии".
  С возрастом совершеннолетия мальчиков, проблем не возникло. Здесь я не пошёл на поводу чересчур либеральных ценностей, а содрал идею у Роберта Хайнлайна. То есть, любой мальчишка, независимо от возраста, может сдать экзамен на зрелость, принять присягу, поработать пять лет там, куда я его пошлю, или отслужить те же пять лет в армии, и получить полные права совершеннолетнего подданного. Но вместе с правами, он получит и целый ворох обязанностей. Тот, кто этого не понимает, никогда не станет полноценным членом Аурума. Он никогда не займёт место на руководящих постах, и карьерная лестница для него будет закрыта.
  С девочками было сложнее. Девочки взрослеют раньше. Это природа вида Хомо такая, а не издержки цивилизации, как считают земные врачи-психологи. Девчонки самой природой заточены становиться матерями раньше, чем мальчишки отцами. При скоротечной и короткой жизни, и разных детородных возможностях, это вполне нормальный механизм сохранения популяции. И я не враг, ни себе, не своим подданным чтобы вводить земные нормы морали, и поднимать возраст совершеннолетия до восемнадцати лет. С нынешней медициной, в суровых условиях обитания, до этого возраста доживёт, дай бог, половина. И я буду счастлив, если это будет так, а не иначе, и в худшую сторону.
  Поэтому, помучавшись, послушав мнение своих подданных, включая и тех, чью судьбу решал, границу провёл на основании указа номер пять "О семье". То есть, если девушка, достигшая брачного возраста, вступает в брак в соответствии с этим указом, и принимает на себя семейные хлопоты, связанные с ведением совместного хозяйства, рождению и воспитанию детей, то она признаётся совершеннолетней. Девушка, достигшая брачного возраста, и не вступившая в брак, считается частично совершеннолетней, если я своим указом не переведу её на следующую ступень. Ну, и последнее, девушка, не достигшая брачного возраста, считается несовершеннолетней.
  - Ну, раз они ещё не совершеннолетние, тогда почему они ещё здесь?
  - Разогнать? - сделала невинные глазки княгиня Вера.
  - Я тебе разгоню. Где должны быть такие дети?
  - Под присмотром родителей... - Верка закатила глаза, вспоминая пункты уложения, которые я заставил вызубрить всё дворянское сословие. - Или лиц их заменяющих.
  - Молодец, помнишь. А чего тогда стоишь? Отбирай малышей и веди?
  Верка опять закатила глаза, напрягая мозги, ища подсказку в своде законов и уложений, которые ещё так ненадёжно закреплены у неё в голове. Но ничего из этого не вышло. Простой зубрёжки мало, нужна ещё соображалка.
  - У них нет родителей, - доложила она. - И лиц их заменяющих, тоже.
  Вот, работёнкой на ближайший вечер, а то и ночь, я себя обеспечил. Надо дописывать уложение, и разъяснять, что такое "Лица замещающие".
  - Веди их к Машке, и пайки на них выделять не забывай. Всё, иди. Сдашь на руки, и возвращайся, у нас дел много.
  Руки боятся, а ноги делают. К концу дня, я пришёл именно к этому выводу, а не к какому-то другому.
  Я как мужчина и самый главный вождь, первый отобрал двух самых старших и крепких мальчишек, лет по двенадцать - тринадцать, и отвёл их к Кондрату. Будут у него подмастерья и ученики.
  У входа нас встретила озабоченная чем-то Шура, девушка когда-то работавшая в Евиной артели, и по осени перебравшаяся в кузню. Совместный труд, по заделке вентиляционных щелей, с последующим демонтажем сделанного спаял двух тружеников тыла до состояния гранитного монолита. Если бы Кондрат прошёл посвящение... тьфу, сдал экзамен на зрелость, то это была бы законная семья. А так, не положено кузнецу иметь женщину, по малолетству, но все сделали вид, что ничего не произошло, а я лично хлопотал у Евы отпустить Сашку.
  - Принимай кузнец новых и постоянных помощников.
  Я по очереди вытолкал вперёд мальчишек, называя по имени каждого.
  - Этого зовут Егором, а этого Степаном. Учи их, и не давай отлынивать от работы.
  Кондрат демонстративно потирая слегка ушибленную задницу, выслушал мою пространную речь о необходимости повышения производительности труда, и о воспитании производственных кадров, молча показал на рычаг кузнечного горна.
  Не успела детская, неокрепшая рука потянуть за неподатливый рычаг, как Кондрат высыпал в горн большую корзину угля и, дождавшись пробивающихся языков пламени, запихнул в него отпиленный кусок заборного столба. И у мальчишек, не успевших разобраться, что к чему на новом месте жительства, началась нелёгкая трудовая жизнь. Оно и к лучшему, а то привыкнут к бродяжничеству и воровству, и внутри города появится то, от чего на Земле не могут избавиться до сих пор, организованная преступность. Она конечно появится, хочу я того или нет, но лучше позже, сейчас у меня нет лишних людей на которых можно свалить эту проблему.
  - Вечером к Вере Владимировне сходи, или Сашку отправь, у неё получите на мальцов пайки, - напутствовал я, медленно пробираясь к выходу спиной. Хоть Кондрату досталось за дело, но всё равно не удобно смотреть ему в глаза, чувствую себя деспотом, тираном, и просто нехорошим человеком, типа редиски.
  - Я схожу, - по-хозяйски отозвалась Шура заходя в кузню и вытирая мозолистые руки о кожаный передник. Качать воздушный насос, заготавливать дрова и выжигать уголь, подавать раскалённые заготовки, затачивать и шлифовать готовые изделия, ей приходилось наравне с Кондратом, и редкими помощниками, присылаемыми князем. Разве, что молотом не махала.
  - Добро. И не забудьте помыть и переодеть. Вы теперь за них в ответе.
  Шура посмотрела на двух чумазых пареньков одетых в порванные с широкими прорехами полушубки, повисших на непокорном рычаге воздуходува.
  - Переодеть? У нас ничего для них нет.
  Я вздохнул.
  - Идём со мной, сейчас подберём им что-нибудь.
  У трофейной кучи был бедлам. Женщины делили имущество, и моей волей приложенных к нему, детей.
  - Забирай их себе, а этих двух оставь мне, - горячилась Верка, подталкивая трёх мальчишек в направлении Евы, и пряча за спиной двух девчонок постарше. - И две... нет, вот эти четыре шубы, я забираю, и вот эти сапожки....
  - А почему, ты забираешь четыре шубы? - горячилась Надька усевшись поверх той части кучи в которой и лежали эти самые шубы, и которые вытягивала из-под неё Верка. - Немного ли?
  - А тебе какое дело? Здесь на всех хватит.
  Мы подошли с Шурой к трофейной куче, как раз тогда, когда Верка успешно выдернула из-под Надьки большую шубу, мало похожую на детскую. Надька не удержалась и, скатившись вниз, плюхнулась во всё увеличивающуюся лужу.
  Мне стало стыдно. Я столько сил кладу на то, чтобы создать в Ауруме элиту, "белую кость", которая являлась бы носителем моральных и этических ценностей. Чтобы эта самая элита была живым примером для подданных Аурума, как надо жить и к чему стремиться. И вот сейчас, эта самая "элита", на глазах Шуры и кучи беспризорных детишек, готова вцепиться друг другу в горло из-за куска выделанного меха.
  - Стоять, сучьи потрохи. Бегом ко мне. А вы чего ждёте, особого приглашения? - обратился я к остальным дамочкам, по глупой случайности оказавшимся членами моего ближнего круга. - Шурочка, посмотри за детьми пожалуйста, чтобы они не разбежались, а мы пока в стороночку отойдём.
  Вот когда я пожалел, что подарил Ваньке свой тренировочный меч. Но вокруг хватало разбросанных куч со строительными материалами, заготовленных для плетения стены. И всё равно пожалел, что я не умею работать сразу двумя рукам. Правша-с.
  - Ну, что курвы, попрыгаем?
  Через несколько минут, на шум прибежал Немо вместе с дружиной. На помощь своей второй половине, которая визжала больше всех.
  - Оцепить площадь, никого не подпускать, - скомандовал я, приближающемуся князю.
  - Но...
  - Никаких, "но"... Впрочем, можешь встать в очередь, если возражения имеются.
  Возражения имелись, и они чётко пропечатались на каменном лице князя, но он их попридержал при себе. Молодец, но не одобряю. За жену мог бы и вступиться.
  Это покорность князя, а ещё присутствие прибежавшего Кондрата, подействовало на меня как ушат холодной воды. Всё опротивело. Тьфу.
  - Князь ты свободен, я тебя не задерживаю. И людей своих забирай, мне ваша помощь уже не требуется. Кондрат, помоги мне выковырять этих слисей, видишь как глубоко под кирпичи забились, не достать.
  Через десять минут я поставил по стойке смирно всех пятерых баб. Да, зрелище ещё то. Такие же грязные как и я, но на мне уже всё высохло и отваливается, а с них стекает. Хорошо, до глупых морд, рука не дотянулась, а дотянулась бы, сейчас любовался бы хохломской росписью. Ну ничего, дома или в бане полюбуюсь.
  - И из-за этих свиней, я должен быть постоянно прикован к Ауруму. На вас, сучье отродье, ничего оставить нельзя, и не то что Аурум, но даже миску с тухлой рыбой лучше держать в стороне, чтобы не искушать.
  Надька всхлипнула, её поддержали Ева с Дарьей.
  - Отставить нытьё. С завтрашнего дня вольница заканчивается, и начинается тяжёлый труд, и серьёзная учёба.
  Я отошёл в сторону, чтобы вытряхнуть из штанов, завалившийся туда высохший комок грязи.
  - Ева, - старшая жена подняла голову, украдкой вытирая рукавом сопли. - К завтрашнему вечеру двенадцать розог потолще приготовь, распарь и принеси в дом, наука в вашем случае должна заходить с двух сторон, и сверху, и снизу.
  Я обвёл взглядом весь "дворянский" род Аурума.
  - А теперь, барышни, марш к детям. Да не к своим, а к оставшимся.
  Детей распределял я лично. Трое оставшихся мальчишек я распределил во все три артели. Тяжёлая управляющим, предстоит работёнка. Парней не только нужно приставить к делу, но и "отесать" под жизнь в новом для них племени, с другим языком, и другими обычаями. А ещё, мальчишки не очень настроены слушаться каких-то там баб. Но что поделаешь? Надо смотреть вперёд. Без грубой физической силы, и мужского пригляда, в будущем, артелям придётся туго. Особенно когда придётся расширять ассортимент производимых товаров и строительных работ. Да и представлять артели как внутри Аурума, так и вне его, будет удобнее мужикам. Но это в будущем. А сейчас пускай учатся, взрослеют, и ещё раз учатся. А учиться им предстоит много. И в обычной школе, и на производстве, и... в дружине у Немо. Из мальчишек надо растить настоящих мужчин, а в бабьем царстве....
  Одиннадцать оставшихся девчонок, раскидал по трое, и Олесе в госпиталь двоих. Потом поразмыслив, отобрал у Верки одну и усилил будущую бригаду сестёр милосердия. Временно. Хочу приставить к Однорукому Мишке отдельную сиделку.
  Княгине моё решение не очень понравилось, и она сморщила носик.
  - Чё тебе?
  - Почему ты забрал у меня, а не у Надьки или Евы?
  - Потому. Вопросы ещё есть?
  Верка захлопнула рот. После "воспитательной работы", она косилась на меня с опаской и на возражения у неё духу не хватало.
  - По городу ещё с десяток бегает. Вылавливай и забирай себе, - я перевёл взгляд на кислые морды своих жён. - Это относится и к вам. Мальчишек, отведёте к Немо....
  Все посмотрели на Верку.
  Я чертыхнулся, она же теперь тоже Немо.
  - Отведёте к Володьке, - поправился я. - У него на счёт них есть распоряжение. Девчонок оставите себе. Делить будете в моём присутствии, и не дай вам духи всего этого мира, учудить то же самое, что вы вытворили сегодня.
  Разобравшись с дележом детских душ, я занялся их обеспечением раздраконив кучу трофейного шмотья и другого имущества. Баб к ней не подпустил, во избежание. Обошёлся помощью Кондрата.
  Разложив барахло на шесть кучек, я отодвинул в сторону самую большую, с непонятным содержимым, с которым ещё предстояло разобраться.
  - Это тебе, - указал я на маленькую кучку, прикрытую сверху двумя большими шубами. - Бери Кондрат. Шубы вам с Шуркой, всё остальное для подмастерьев.
  - Под... кого? - не понял Кондрат.
  - Да не "подкого", а подмастерьев. Твоих учеников.
  Дальше расспрашивать кузнец не стал, а примерившись поудобнее подхватил сразу всю охапку подарков и, подтолкнув вперёд Шурку скрылся из глаз.
  Распределив оставшиеся кучки между артелями, и раздав последнюю трём девчонкам отобранным для Олеси, мы, разбрызгивая грязь побрели в сторону госпиталя.
  В госпитале всё было по-прежнему. Сумрачно, сыро и с дурным запахом.
  
  
  
  21.03.2014
  
  - Что вам надо? - мне так не хотелось ни о чём думать, не решать никаких вопросов, и уж тем более не хотелось видеть каменную рожу аурумского воеводы. Из головы ни как не выходил странный голос, от которого до сих пор закладывало уши. Голос был настолько натурален, что я ни как не мог разобраться, это игры воспалённого болезнью сознания или явь. Если это всего лишь бред, то и духи с ним. Неприятно конечно, когда в голове слышаться посторонние голоса, но что поделать, от сумасшествия никто не застрахован. А если явь, то дело моё кислое. Что там говорил, этот с грохочущим голосом, как его там? Вспомнил, Вершитель. Если мне не приснилось, то Я это совсем не я, а копия меня самого, оставшегося на Земле. Обыкновенный аватар.
  От этой мысли мне стало тошно, и взяла жуткая злость. Эксперимент значит? Ну, ну.... Экспериментаторы, блин. А вот хрен вам. Назло делать ничего не буду. Буду лежать в койке, и мечтать пока не растворюсь, а растворюсь обязательно. Тунеядцев подпитывать, что из основного, что из резервного источника, никто не будет. Дорогое это удовольствие, тратить энергию на всяких бездельников.
  - Алекс, беда, - задумавшись, я не сразу заметил, что меня усиленно трясут. И с каждой секундой накал тряски возрастал.
  - Отстань женщина, не до тебя сейчас.
  Закрыв глаза, я накрылся одеялом и отвернулся к стенке. Никого не хочу видеть. Плохо мне.
  Но укрыться внутри себя и погоревать о загубленной молодой жизни мне не дали. Лёгкий басок князя заполз под одеяло.
  - Ваше Величество, вставайте. Ваше Величество, вассы бунтуют. Ваше Величество, надо идти....
  - Отстаньте от меня, пошли все вон.
  - Ваше Величество, вассы вас требуют...
  Володькино нытьё, как и писк ночного комара, начало меня нервировать. Что от меня хотят эти дикари? Я им кто, нянька? Как же они без меня раньше жили, что сейчас обойтись не могут?
  По лестнице прошелестели лёгкие шаги, и в комнате послышались подозрительные звуки.
  Высунул из-под одеяла нос, чтобы в очередной раз отправить всех подальше и остаться в полном одиночестве, я обомлел.
  У двери стоял граф Борис, держа на руках крупного серого щенка с рыжеватым отливом, и с отвислыми ушами. Рядом с ними стоял Лёнька, и усердно дёргал щенка за хвост. Щенок повизгивал и, клацая зубами, старался дотянуться до приносящей ему неудобства руки. К запаху горевшей сальной свечи, добавились запахи нестиранных портянок, прелых шкур, и хорошо различимый запах псины. Не расторопен, оказался Лёнька, щенок дотянулся, и с чувством выполненного долга на мгновение замер и напрудил на ковёр большую лужу.
  Кобелёк, однако! Вон, как задняя лапка дёрнулась в сторону.
  Красота. Хорошо жить. Губы сами собой растянулись до ушей, и апатия появившаяся из-за странного сна отступила. И какая мне разница, настоящий я или нет. Раз дышу, мыслю, и даже улыбаюсь, значит живой, а раз живой... то гори они синем пламенем. И Вершитель, и остальные Ветви. И дети у меня всё равно настоящие, и жёны, и поданные о которых я чуть не забыл. Я всё равно в ответе за них, будь я хоть десять раз аватаром, клоном или прочей копией. И раз я оказался здесь и успел наворотить дел, то должен довести их до конца.
  Я сел на диване, и с удивлением понял, что голова не кружиться, и предметы перед глазами перестали расплываться. Все движения были лёгкими, и даже левая нога, ещё вчера распухшая и горячая, а сегодня приобретшая нормальный вид, не доставила мне беспокойства.
  - Дай! - я похлопал рукой между мной и сидящей рядом Евой.
  Оказавшись на диване, щенок обнюхал скомканную постель, лизнул Евину руку, после чего ткнулся в меня мокрым носом и, сделав пару шагов назад, сел на задние лапы и склонив голову набок, с очень серьёзным видом посмотрел мне в глаза.
  - Тяв, - подал голос комок серого пуха, обозначив своё любопытство, и заинтересованность.
  "Что тебе надо двулапый?". Если бы щенок умел разговаривать, то он спросил бы именно это.
  - Дайка я тебя как следует рассмотрю, - я протянулся к пёсику, чтобы взять его на руки. Но реакция у щенка была хорошей. Я не успел отдёрнуть руку, как острые клыки сомкнулись на ней. Больно, но терпимо, до крови дело не дошло.
  - Молодец, хороший мальчик, - я вытащил из цепкой пасти руку и, зажав вырывающуюся мордочку, пересадил щенка к себе на колени. Щенок был тяжёл, не смотря на малый возраст, и жилист. Крепкие, но ещё маленькие мышцы перекатывались под толстой покрытой серым пухом шкурой при каждом движении. Лапы поразили меня своей толщиной, не тоньше моей руки. А может и толще.
  - Хорош, - восхитился я, борясь с вырывающимся щенком, и заглядывая к нему в уши. У собак с большими ушами, это самое проблемное место. В ушах всё было хорошо, чисто и без язв. А вот в густом пуху обнаружилась посторонняя живность. И много.
  - Всё, забирай, - передал я щенка на руки Борьке. - Покорми, по-моему, он голодный, помой и, дай имя Мухтар.
  Глаза дикарей вылезли на лоб. Уж чего-чего, а такого они не ожидали, не смотря на мою репутацию. Репутацию самодура. Имя для женщин, до сих пор вызывает кривотолки среди мужиков, а чтобы давать имена собакам.... Спасла меня, опять же, моя репутация. Никто возражать не стал, а молча проглотили, и буду надеяться, выполнят.
  Борька подхватил вырывающегося Мухтара, и сопровождаемый братом посеменил к выходу.
  - Стой.
  Близнецы остановились как вкопанные, чуть не выронив четверолапую мелочь.
  - Ещё щенки есть?
  Борька неуверенно пожал плечами.
  - Должны быть ещё, да вассы их прячут, - пояснил Лёнька неуверенность брата.
  - А этот откуда взялся?
  - Олеся за Новоюжными воротами подобрала. Около дохлой собаки был, и ещё два мёртвых осталось.
  - А взрослый псы не появляются?
  Близнецы переглянулись, обменявшись ментально мыслями, и дружно пожали плечами.
  - Ладно, идите. И организуйте ребят, последите со стены за степью, может еще, где бродят остатки. Если заметите, возьмите у Веры Владимировны сырого мяса и подманиваете. Нам псы нужны.
  Я махнул рукой, окончательно отпуская близнецов.
  Дождавшись, когда Борис с Мухтаром, и Лёнька без Мухтара, покинут комнату, я посмотрел на всё ещё встревоженную Еву, и на камнелицего Володьку.
  - Сколько сейчас время?
  Молодые люди недоумённо переглянулись. Что такое время они знали, и солнечными часами пользоваться умели, но когда было солнце. А когда его не было, то сутки делились на четыре части - утро, день, вечер, ночь.
  - Что сейчас, утро или вечер?
  - Утро. Только рассвело.
  Натянув на себя штаны, я всунул ноги в белые, из овечьей шерсти тапочки, принесённые ещё с Земли и, накинув на плечи старый халат подошёл к балконной двери. На улице шёл дождь и косые капли барабаня по стеклу, стекали вниз тонкими струйками. Из-за тяжёлых, нависших над самой землёй туч, было темно и неуютно. Уличных фонарей в Ауруме нет, и мощеных дорожек тоже, не считая внутренней части Кремля. Снег местами почти сошёл, и грязь растеклась по всему городу.
  Брррр! Я передёрнул плечами.
  - Ну, что молчим? Говорите.
  А мост ещё не вытащен из воды, - думал я про себя, рассматривая открытые Яузские ворота, и в пол уха слушая старшую жену. Надо торопиться, не сегодня, завтра река вскроется, и масса речного льда снесёт наплавную переправу в один миг.
  - Я понял, - дослушивать до конца смысла не было. Всё было старо как мир. Борьба за власть продолжалась и в стенах Аурума, хотя и смысла в этом нет никакого. Так уж устроен этот мир и населяющие его люди. И на Земле дела обстоят не лучше, только всё скрыто за толщей моральных норм, и лёгким налётом цивилизованности.
  За спиной нетерпеливо громыхнул доспехом подошедший ко мне Немо.
  - Сколько родов вассов осталось?
  После небольшой заминки, вместо князя ответила Верка. Уж, кто, кто, а завсклад, такие вещи должен... должна знать на зубок.
  - Около четырёх полных родов, и безродных, приблизительно, десятка три.
  Ошибся, завсклад тоже не шибко в курсе. Около, приблизительно... Хм.
  - У безродных, есть старшие?
  Тишина была мне ответом. Что ж, не только в Датском королевстве что-то не ладно, но и в моём царстве-государстве, полный бардак образовался.
  Разбираться с бардаком, и с беспризорным населением Аурума, можно отложить, ненадолго, и заняться первоочередными задачами. Организованные группы вассов, в составе которых есть опытные охотники, а значит и бойцы, в ближайшем будущем, могут доставить большие неприятности.
  - Сегодня, после обеда, приведите ко мне самого уважаемого представителя от каждого рода. Говорить с ними буду. Безродных пока не трогайте, с ними разбираться, будем отдельно.
  Немо, ни слова не говоря, брякнув навешанным на него оружием, собрался уходить.
  - И ещё, - остановил я князя, пока тот не исчез с моих глаз. - Не забудь кланяться мне в присутствии почтенной делегации, и их заставляй. У вас спина не обломится, а мне, как высшей власти и главе правящего дома выкажите своё почтение. Привыкай Князь. Тебе не так много придётся спину гнуть, но и перед тобой, дворяне низшего титула, тоже должны гнуть спины, а прочие людишки не дворянского звания ещё и шапки снимать.
  Я остановился. Это я совсем упустил. Этикет надо было вводить сразу, как только начал раздавать титулы. Вот вечерком, после ужина и займусь, этим важным атрибутом общественной жизни.
  Всё дообеденное время занимались подготовкой к торжественному приёму. Я не собирался ублажать вчерашних врагов. До тех пор пока они не примут присягу на верность мне и Ауруму, статус их остаётся прежним - пленные. А посему всё должно быть строго, аскетично и, монументально. Строгость ограничилась рындами, двумя отобранными воинами, крупных статей, как в высоту, так и в ширину. Что делать с аскетичностью, не знал никто. То ли голышом встречать представителей пленных родов, то ли щеголять перед ними в набедренных повязках. И если бы не ростовое зеркало на дверце гардероба, мы бы этот вопрос не решили никогда. А решение оказалось простым, и было на поверхности. Аскетичность бросалась в глаза настолько, что привокзальные попрошайки, умерли бы от зависти. Расценив это как оскорбление самому себе, и всем моим подданным, я накрутил хвоста домочадцам, и через час посетил баню. После мытья стрижки и бритья, я облазил "закрома родины", расположенных в погребе и под рабочими навесами на промышленном дворе. Да уж, трофейного барахла накопилось столько, что разобраться где что лежит было не просто. Это не смотря на то, что грубой выделки шкуры предназначенные для вассовских вигвамов, были употреблены по назначению почти полностью. Весь Аурум был заставлен палатками. Да, велико было племя Креша, нам его наследство быстро не переварить. Чего я боялся, воплотилось наяву, жители Аурума растворились в массе пришлого народа, и чем это кончится одному богу известно.
  Оставив без внимания хорошей выделки меховые изделия вассов, я выбрал простую безрукавку аурумского шитья. Хоть и хуже качество, да со своим, аурумским ноу-хау - мехом внутрь. Вассы, не смотря на свои достижения, до такого не додумались.
  К безрукавке, для представительности, добавил накидку из облезлой шкурки белохвостого льва, с торчащими ушами, и большим белым воланом на хвосте. Поколупавшись с нарядом, я подошёл к зеркалу. Хм, однако! Мальчик по имени Алекс исчез. На меня, из окна другой реальности, смотрел совсем другой человек. На бледно-сером лице, с очерченными тёмными кругами вокруг глаз, сквозь заросли окладистой бороды прочерчивалась презрительная ухмылка искривлённых губ. Животик, подвешенный ранее к худосочному телу, пропал. Плечи раздались вширь, а бицепсы сильно растянули рукава красной футболки с портретом Эрнесто Че Гевары. Из под рукава по предплечью правой руки почти до запястья протянулся рванный шрам оставленный мне на память от белохвостого льва. Не хотел бы я встретиться с таким товарищем в тёмном переулке.... Да и при свете дня, тоже. Физический труд, и к сожалению, не очень частые тренировки с Немо, сделали своё дело. Надеюсь, что всё это, вкупе с моим ростом, произведёт нужное впечатление на вассов. Эх, мне бы ещё сотни две таких лбов, и можно согнуть в бараний рог всю разумную живность на этой никчёмной планете, и обезопасить себя и своих потомков, на долгие столетия вперёд.
  
  ***
  
  Обед прошёл в полном молчании. Говорить было не о чем. Напрягало присутствие за столом посторонних, Танька пришла не одна, а привела с собой мужа. Иван, заменивший собой выбывшую баронессу Светлану Алексеевну, чувствовал себя не в своей тарелке, и сидел, набычившись на весь белый свет. Я, в душе был против этого, но отдавая должное этому крепышу, пошёл на встречу дворянскому обществу Аурума. Иван хорошо себя проявил в войне с Крешем и вполне заслужил место за нашим столом, но он оставался неотёсанным мужланом, плохо говорящим на русском языке, и мало понимал в жизни дворянского сословия Аурума. Если бы остались живы наши охотники, я не за что бы ни согласился на это. Но Иван остался один, вся охотничья артель лежит на площади Победы между старыми и новыми Южными воротами в братской могиле.
   Благодаря трофейным запасам, меню было роскошным. Мясо жирное и постное, варёное и жаренное, копчёное и вяленое, бульоны светлы и бульоны с присадками... хм, с травками неизвестных мне названий, с приятным и не очень вкусом. Не хватало хлеба, картошки и зелени.
  - Юлька, потом сходи к Вере Владимировне, и возьми у неё три, нет, лучше пять луковиц. Скажешь ей, что я прошу. Отбирай те луковицы, у которых сверху есть зелёные ростки, после того как вассы уйдут, покажу что с ними делать.
  Юлька растеряно кивнула и, подхватив со стола грязную посуду, скрылась на кухне. В воздухе чувствовалось напряжение от неопределённости. Не прошло и минуты, как все взгляды пересеклись на мне. Доводить людей до нервного срыва я не собирался, ни к чему хорошему это не приведёт.
  - Немо, поднимай своих ребят, и сопроводите с эскортом наших гостей, и веди их к крыльцу, мы вас там ждать будем. Оружие у них отбери, нечего пленным с оружием по Ауруму расхаживать. И, помнишь, о чём мы договаривались? Одного человечка вперёд отправь, Илье в пару.
  Князь молча моргнул в знак согласия и, развернувшись на пятках, сохраняя непробиваемое лицо, покинул наше общество.
  - Ну, а вы господа, собирайтесь и марш на выход, и "трон" не забудьте на крыльце поставить. Борька, щенка оставь в доме, Юлька с Машкой за ним присмотрят, нечего с ним перед вассами маячить, и готовьтесь. Переводить будете.
  Близнецы переглянулись, обменявшись мыслями, и испарились в неведомом направлении, оставив Мухтара поскуливать около закрытой двери. Отсутствовали они недолго, и вскоре нарисовались, подталкивая перед собой девочку по имени Варя. Ту самую, с которой вместе занимались геодезической съёмкой. Ещё во время обучения, было понятно, что Варя учится лучше близнецов. Она усваивала поданный мной материал заметно быстрее, чем мальчишки, и была более усидчивой и прилежной. Ей не хватало любопытства и воображения, что делало из неё прекрасного исполнителя, а мне такой человек сейчас пригодится больше чем некоторые мелкие фантазёры графского достоинства.
  Разместившись с удобством на крыльце, и расставив вокруг себя заслон из дворян вперемешку с не дворянами, мы стали ждать.
  Первым прибежал, как и обещал князь, боец, в помощь Илье. Самый молодой в Аурумской дружине. Ровесник Однорукого Мишки.
  Вспомнив о своём начальнике разведки, у меня защемило сердце. Смышлёный мальчик оказался, и главное, на своём месте. В отношении его ребят и него самого, у меня были далеко идущие планы. И всё так нелепо закончилось.
  -Эх, разведка... - непроизвольно вырвалось у меня. Стоящая передо мной Варька, удивлённо оглянулась.
  - Ваше Величество?
  - Ничего, Варь, всё в порядке, это я так. Не обращай внимания.
  Варя пожала плечами и, отвернувшись, достала из-под плохонькой парки засаленный блокнот, исписанный неуверенной детской рукой. Тот самый, который я выдал ей, перед тем как заняться её школьным образованием, и профессиональным обучением. Блокнот, с тех пор стал толще, в него явно добавляли листы, и что-то дописывали.
  Я протянул руку.
  - Дай.
  Варя, как и положено добропорядочной подданной, отдала мне свою бумажную ценность.
  Пропустив в блокноте записи моих уроков, я дошёл до тех страниц, которые здесь появились без моего вмешательства. Первое, что бросилось мне в глаза, это алфавит тарабарского языка. Интересно, откуда он у неё? Насколько я помню, учебник тарабарского языка, кроме меня и трёх придворных дам, ещё никто не видел, а словари тарабарского и тарабарско-русского языка, ещё находятся в стадии разработки. И, тем не менее, в Варькином блокноте помимо тарабарского алфавита, были записи о построении фраз на русском и тарабарском языках, с краткими вкраплениями тарабарско-русского словаря, и многое другое. Но больше о тарабарском, и на тарабарском же, языке.
  - Ого, откуда это у тебя?
  - Княгиня Вера Алексеевна показала ваш учебник, ну и помогла кое в чём разобраться. А ещё баронесса Светлана, сказала, что....
  - Стоп. Не надо о баронессе. Я понял. Держи свою ценность.
  Я отдал девочке засаленный блокнот, и поправив полы полушубка, занялся тренировкой. Терпение, оно тоже мышца!
  О приближении гостей нас предупредил низкий собачий "кашель", и редкое поскуливание. За забором Кремля, творилось какое-то безобразие.
  - Иван, узнай чего они там вошкаются, и поторопи князя, у меня задница затекла.
  Подхватив моё копьё, которое у него так и осталось со времени штурма Западной стены, Ванька пошёл на разведку. До калитки дойти он не успел. Она со скрипом отлетела в сторону, и внутрь Кремля влетел серый ком.
  - Следующий, - прогудел княжеский бас, и вслед за первым комом, размахивая руками, влетел второй.
  - Хек, - выдохнул Ваня и, приняв пас, отфутболил "мяч" в сторону сортира.
  - Следующий. - Третье тело перелетело через забор, едва не свалившись Ивану на голову.
  Четвёртое тело, сопровождаемое матом и пинками вошло само.
  Вот таким необычным, и неисповедимым путём, вассовская делегация, добралась на аудиенцию к своему будущему сюзерену.
  - И что это было? - выдавил я из себя, когда аурумский воевода сотоварищи, поставили передо мной четырёх помятых мужиков.
  Володька покосился на Ивана, держащего за шиворот самого крупного васса.
  - Идти отказывались.
  - Совсем отказывались или как?
  - Без псов не хотели идти, и оружие не отдавали.
  Да уж, все ощипанные, но не считающие себя побеждёнными. Гонор бежит впереди дикарей, а разум застрял в другой вселенной... не далеко от анального отверстия, где-то с внутренней стороны.
  - Князь, ещё раз такая задержка, и ты очень близко познакомишься с ломом. Производительность у каторжан не велика, и помощники им не помешают. Ладно, ставь их на ноги, и продолжим.
  Сделав внушение, я смотрел на потрёпанных вассов, а они смотрели на меня потирая ушибленные места, и зло косились на стоящего рядом со мной замершего князя. О чём говорить я не знал и, выдерживая царскую паузу ждал, надеясь, что умные мысли придут мне в голову, и я решу все вопросы в один миг. А пока наитие не пришло, я присмотрелся к пленённым мужикам. Во время штурма Аурума, и после, мне было не до этого, другие дела отвлекали.
  И ещё раз я подивился умению вассовских портних выделывать шкуры и мех и шить из них приличную одежду. Одни шапки, что как влитые сидели на головах вассов чего стоили. Сшитые из разноцветных лоскутов, чуть короче, чем горлатные шапки русских бояр, они были натянуты до самых бровей, и оторачивались снизу густыми и кустистыми бровями хозяев. Никогда не знавшие расчёски, растрёпанные и не очень засаленные бороды, начинающиеся из-под самых бровей, и заканчивающиеся где-то около пупка, закрывали чёрный, блестящий на солнце, мех, из которого были сделаны тёплые и не сковывающие движений полушубки. Пуговиц на Державе не знают, поэтому борта полушубка были стянуты двумя узкими плетёными кожаными ремешками. Один ремешок шёл сразу подмышками, а второй, натянутой струной, обтягивал борта на уровне пупка. Концы нижнего ремешка с распущенными кисточками, болтались у отворотов ботфортов. Сапоги, или валенки, а может и унты, имели высокие голенища, и успешно заменяли невиданные на этой планете штаны. Носки ботфортов были слегка вытянуты и загнуты вверх, как было и на матушке Земле, в эпоху очень средних веков. При отсутствии дорог, и наличием пересечённой местности, форма обуви, вероятно, стремится к единообразию. До сих пор удивляюсь, почему в России, подобный фасон обуви, вышел из моды.
  - Подойди, - указал я ножнами меча на крайнего мужика. Мужик не шелохнулся.
  - Переведи.
  Растерявшаяся девчонка, неуверенно достала из-под плохонькой парки засаленный блокнот исписанный неуверенной детской рукой и, проведя карандашом по каракулям что-то выискивая начала переводить. Но, что-то не получалось, и сумбурные потуги толмача вызвали у вассов недоумение и смешки.
  Я повернулся к стоящим за спиной придворным, и выцепил за ухо особо мелкую сущность, которая не успела спрятаться за "рындами".
  - Леонид, какого чёрта прячешься? Где брат?
  Брат, прятался за братом, и учился скулить. Получалось не плохо, потому как запертый в доме Мухтар, отвечал неопределённым визгом. Щенок, то ли злился, то ли радовался.
  - Значит так, - я подтолкнул Лёньку к Варьке. - Ты помогаешь ей. А твой брат, несётся за допросными листами. Пять минут вам на всё, не успеете, выпорю. Время пошло господа.
  А через секунду вассы разговорились. Да так, что пришлось приводить их к порядку, с помощью людей Немо.
  Борька, получив задание, не думая открыл дверь, и был сбит с ног, вылетевшим из дома как ядро из пушки, щенком. Дамы, что попали под лапы рыжего недопёска, каждая из которых толщиной с мою руку, подняли визг, и очень быстро контузили всех находившихся на крыльце.
  - Тагг, - почти с благоговением прошептал заинтересовавший меня длинноконцовый васс, не спуская глаз с задравшего ногу у каштана, щенка.
  - Таггис, - с не меньшим трепетом, поправил его самый тщедушный васс, ковыряя пальцем в ухе.
  Это я понял и без перевода, но на всякий случай уточнил, показав на обнюхивающего дерево недопёска:
  - Тагг?
  - Таггис... - сначала закивал, а потом отрицательно замотал головой васс.
  - Варька, разберись и запиши, а ты, Лёнька, лови пса, чтобы вассам глаза не мозолил.
  Пока Варька разбиралась с названием пса, а граф ловил Мухтара, который совсем не хотел, чтобы его поймали, прибежал Борька с допросными листами. Вассы, тем временем, присоединились к загону щенка. Только этого мне не хватало. Сопрут, ей богу сопрут. Не сегодня, так завтра. Воры!
  - Князь, поставь мужиков на место, нечего им наше имущество руками трогать, - я повернулся к стоящим за спиной придворным. - А вы господа, не стойте столбами, помогите графу.
  Через пару минут таггис по имени Мухтар, был пойман, и водворён обратно
  - Ну, что, готова? - обратился я, к Варьке отмечающей, что-то в блокноте.
  - Готова, - ответила она и, перевела моё требование ёщё раз.
  На этот раз, у Варьки получилось. То ли она действительно что-то почерпнула из допросных листов, то ли вассы побаивались смеяться над её ошибками, после того как люди князи, не просто поставили их на место, а по стойке смирно. Через минуту заинтересовавший меня васс подошёл к крыльцу вплотную и остановился в четырёх ступеньках от меня. От добротно одетого мужика, видать из зажиточных, пахло псиной. Самой обыкновенной псиной, так же как на Земле. Уже то, что это племя не натирается протухшим жиром, большой плюс. Запах собак более приятен, и привычен. Отмыть бы его, да нельзя. Собаки до конца не одомашнены, и человека только терпят. И хвостом в его присутствии не машут. Как их вообще уговорили впрячься, ума не приложу. Ну, ничего, будет время, и одомашнивание животных мы поставим на научную основу.
  Пока я думал, васс, заложил руки под нижний пояс и, выпятив вперёд бороду, буравил меня тёмными бусинками глаз, всем своим видом выказывая мне своё непочтение. Не знаю, показалось мне это или нет, но терпеть этого я не могу.
  - Шапку сними.
  Варька перевела. Васс не шелохнулся.
  - Князь, помоги человеку.
  Стоявший ближе всего Илья, по сигналу Немо политесов разводить не стал, а просто влепил вассу оплеуху, сбив на землю головной убор вместе с хозяином. Нет, так дело не пойдёт. Вассов сюда пригласили не для дружеского избиения и приобретения, по блату, инвалидности, а для делового разговора. Но ещё чуть-чуть, и говорить будет не с кем. Вот блин, засада. Если я сразу не расставлю все точки над "i", и не покажу, кто здесь главный, то деловой беседы не получится. Мой трёп, никто воспринимать не будет, слабых на Державе не уважают. Вон, как оставшиеся в стороне "уважаемые люди" одобрительно качают головами, чуть шапки не слетают от усердия, значит, угадал и сделал всё правильно. Но от этого легче не стало, разговор всё равно не клеился.
  - Я буду краток, тех, кто не поймёт, ожидает жестокое разочарование. Вождь в Ауруме я, и других желающих, рядом с собой не потерплю. Что будет с ними, вы хорошо знаете, и я надеюсь, будете помнить об этом долго, и своих детей предостережёте от глупых поступков. Всем понятно?
  - А право вызова? - пролепетал тщедушный васс, но хорохорившийся, так как будто мог раздавить всех собравшихся одним пальцем.
  После этого вопроса, серьёзное выражение сохранил только я, да сами вассы. На лицах остальных расплылись ехидные улыбки да презрительные усмешки.
  - Право у тебя есть, только не советую им пользоваться. В Ауруме не принято вызывать кого либо, а тем более верховного вождя, то есть меня. У нас, знаешь ли, после этого быстро теряют голову.
  Тщедушный вздрогнул, и сдувшись как мыльный пузырь, и потихоньку спрятался за стоящим рядом товарищем. Да не тут-то было. Остальные тоже начали искать место поукромнее, чем эта продуваемая ветрами и поливаемая дождём серая площадь.
  - Ещё вопросы есть?
  Стоящий передо мной мужик, повернулся к своим коллегам, и медленно, как-бы не желая того, кивнул.
  И откуда только решительность взялась. Желание высказаться появилось сразу у всех. Странно, это. Похоже на то, что я не осознавая того, выбрал самого авторитетного среди вассов. Ага, и как я сразу не обратил внимания на длину висюлек на нижнем ремешке. У всех она была разной. У стоящего передо мной концы ремешка свисали почти до колен, а у тщедушного который интересовался правом вызова, концы были чуть короче, у оставшихся джентльменов едва дотягивали до паха.
  Один короткоконцовый, набравшись храбрости, сделал шаг вперёд.
  - Назад, - князь подхватил мужика за шиворот и поставил обратно.
  Я удовлетворительно прикрыл глаза. Молодец Немо, правильно всё сделал.
  - Говори оттуда.
  Остановленный мужик огладил кисточки, и гордо выпятив грудь, чего-то прорычал.
  Варька запнулась, и быстро стала листать свой блокнот, который с каждой минутой становился всё полней и полней.
  - Что он сказал?
  Варька ещё быстрее стала листать, испытывая моё терпение.
  - Не пойму, другой диалект. У меня таких слов нет.
  - Переспроси его соседей, они должны понимать друг друга.
  Через пару наводящих вопросов, и несколько строчек в блокноте, Варька перевела.
  - Он интересуется, когда их отпустят?
  - Да никогда, - высказался я по-русски. - Стой, переведи лучше вот что....
  Мне нужно выиграть время. Отпустить вассов, я не могу. И не только потому, что они обладают знаниями, которых нам не хватает, и прирученными псами, которых нам не хватает ещё больше. Аурум понёс невосполнимые потери. Надеяться на быстрый прирост населения естественным путём, было глупо, до этого можно не дожить. Стена не закончена, охотники погибли все, кроме Ивана. Ну, ещё и Немо с дружиной можно заставить побегать под началом Главы охотничьей артели. Только не дело армии заниматься продовольственными заготовками, у неё совсем другие задачи. Есть у меня ещё одна идейка, а именно, побродить в окрестностях Аурума. Да не просто побродить, а устроить большую экспедицию, в которую хочется отправиться не на своих двоих, а на каком-нибудь транспорте, например, на собаках. А к тому времени, когда выйдет срок, большая часть вассов подсаженная на продуктовое изобилие, безопасность и техническое вооружение, да те же тележки на колёсах, останутся с нами. Если не все, то большая часть племени.
  - Скажи им, что они могут уйти, когда на деревьях, растущих за рекой, опадут листья. И добавь, что всё это время они проведут с необычайной пользой для своих родов и своего здоровья. И для этого, им всего на всего надо хорошо поработать, куда их пошлют. И как нам, ходящим на двух ногах, завещали великие предки, поделиться всем нажитым и не нажитым....
  Варька перевела. После каждого её слова у мужиков, то у одного, то у другого, взлетали брови вверх, и из заросших густыми бородами ртов, раздавалось недоумённое мычание.
  - Ну, и чего они там бубнят?
  - Хотят знать, что вы от них хотите, ваше величество.
  - Переведи, что многого мы от них не хотим, а сущую мелочь.
  Размечтался. Как не прикидывал, а мелочью не пахнет. А если вспомнить, с каким вдохновением вассы помогали Лёньке, ловить Мухтара, так совсем ой! Нам нужны псы, для государственной псарни, их я и хочу затребовать в большом количестве на развод. А отдадут ли? А ещё людей, в вечное и неотторжимое владение, вместе с приданым. И чтобы ещё такого пожелать, пока джин стоит передо мной. Несмотря на то, что нам досталось много трофеев, всё равно хотелось ещё.
  - Значит так, - начал я диктовать свои аппетиты. - Для начала соберёте всех оставшихся без родителей детей, включай тех мальчишек, что должны проходить посвящение. Это не ваше, а моё по праву. Потом, выделите от каждого рода по пять мальчишек и девчонок....
  Ух, глаза заведущие, руки загребущие, как бы не прогадать, но и перегибать палку тоже негоже.
  - ... Кормление и содержание своих сородичей лежит на вас. А на содержание бедных сирот, будете отчислять, сверх того, по пятой доле от каждой добычи, и с другого прибытка.
  Расстроенные вассы, слушали меня молча. Только густые брови, да засаленные бороды потихоньку лезли вверх. У самого главного, длинноконцового васса, ещё и глаза потихоньку покидали насиженное место.
  Погодите ужо, толи ещё будет. Аппетит приходит во время еды, а у меня как назло хомяк проголодался, а зверя кормить надо.
  Вассы качали головами но, смотря на стоящих рядом дружинников спорить, не решались, нехотя соглашаясь. На этой радостной ноте я перешёл к главному.
  - А также вернёте мне всех таггов, что остались от остальных родов, и которые осели около ваших вигвамов.
  После этих слов, возмущённые голоса вассов смолкли. Даже моё дворянское окружение притихло. И на площади под каштанами, наступила зловещая тишина, как в Баскервиль-холле. Да такая, что даже одноимённая рыба, удавилась бы от зависти. Вассы выпали в осадок, и отказывались даже шевелиться. Так продолжать минуты две, по истечении которых стоявший ближе ко мне длинноконцовый васс, отошёл к своим соплеменникам и, взяв в руки кисточки, висящие на концах ремня разразился бурной и эмоциональной речью, по тональности мало отличающуюся от кашля рыжих псов.
  - Чего он там кряхтит? - я приподнял бровь, вопросительно посмотрев на Варьку, и помогающего ей вертеть страницы блокнота, Борьку.
  - Он не хочет отдавать своих таггов. Он говорит, что его род, ради одного отловленного щенка, каждый раз жертвовал своими лучшими охотниками.
  - Скармливали, что ли? - не понял я.
  Варька отрицательно качнула головой.
  - Нет, на охоте гибли, когда отбивали выводки от стай, или воровали у других родов.
  - Ну, ну, продолжай.
  - Он говорит, что они много трудились, чтобы тагги привыкли к ним, и начали ходить привязанным. Что только один, из нескольких рук щенков, пригоден для воспитания, и соглашается таскать их скиты....
  - Чего таскать? - опять не понял я. - Варька, ты всё переводи на русский язык, не оставляй непонятных словечек.
  Варька смутилась, и потыкала карандашом в блокнот.
  - У меня не все слова есть, я не знаю, как это перевести.
  На нет, и суда нет. Впрочем, и так понятно, что там таскают, хм,... тагги. Кроме нарт, ничего. Вьюков на спине, мы не видели. Под седлом тоже не ходят, а могли бы. Если васса раздеть, то с трудом наберётся около пятидесяти килограмм живого веса. А тагг, размером с пони, даже больше, и ему этот вес, на один зуб. Я хорошо помню, как стая этих милых зверушек, резала табунок агисок около моего забора, и как они, не напрягаясь, оттаскивали целые туши в колючие заросли к спрятанным там щенкам.
  - Ладно, оставь так. Я понял о чём он говорит.
  А васс, не обращая ни на кого внимания, всё больше и больше горячился. Он начал размахивать руками, так что меня пробил озноб от сквозняка, заводя молчаливую троицу.
  - Он говорит, что киллос принадлежащий его роду, никогда не станет короче...
  - Что не будет?
  - Киллос, - пояснила Варька. - Ремень, за который он держится.
  - А-а. Продолжай.
  Варька прислушалась, сначала к вассу, потом к Борьке, что-то записала в блокнот, и продолжила.
  - Он говорит, что мы должны отступиться от своих требований, и отпустить их прямо сейчас, а не ждать когда начнут падать листья....
  Чем дальше длинноконцовый хрипел, брызгая слюной, тем сильнее во мне закипал гнев. Сволочь. Это не мы позарились на его территорию и его охотничьи угодья. Это не мы пришли к нему в дом, чтобы грабить, насиловать и резать его женщин. И это не я стою перед ним с покаянной головой, за совершённые преступления. И эта гнида будет указывать мне, что делать?
  Я начал вытаскивать меч из ножен, но передумал и с силой загнал его обратно. Сорвавшись с неудобного стула, я слетел с крыльца, и в два широких шага добежал до брызгающего слюной васса.
  - Ха..., - прямой удар ногой в грудь отправил длинноконцового в недолгий полёт к кремлёвской стене. Но до него он не долетел, столкнувшись в полёте с одним из дружинников. Боец устоял и, подхватив васса подмышки, откинул его обратно.
  Вытащив из-под полы безрукавки висевший, в чехле, на поясе нож, я приставил его мужику к горлу.
  - Указывать... Ты мне будешь указывать.... - планка моего рассудка стремительно летела в низ, как стрелка барометра перед бурей. - Ты вор, вор... Мне, указывать...
  Лезвие ножа коснулась, прикрытого густой и жирной бородой, горла и начало впиваться дальше.
  - Ваше Величество... Алекс.... Не надо. Не убивай его. - Тихий, успокаивающий Надин голос, подействовал на меня, когда кусок вассовской бороды осыпался на плитку, и под лезвием ножа появился багровый рубец.
  Туман в голове стал проясняться. Тьфу.... Какая гадость. Только это мне не хватало. Я отодвинул от шеи испачканный нож, и сделал пару глубоких вдохов с задержкой дыхания.
  - Князь, - я вытер о шубу бледного от страха, с обрезанной бородой васса, испачканный кровью клинок, и схватился за длинные концы ремешка. - Олесю сюда зовите, пускай наложит ему на шею тугую повязку.
  Интересный ремешок. Киллос значит? Ну, ну. Посмотрим, что это такое. Киллос представлял собой ремешок, сплетённый из трёх более тонких. Через каждые три, или четыре сантиметра, на нём были искусно завязаны узелки. Не узлы, которыми что-то связывают, а декоративные искусно сплетенные бусинки.
  - Что это означает? - спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
  Протиснувшаяся к нам Варька, озвучила мой вопрос, и через минуту, получила ответ от короткоконцового васса.
  - Каждый узелок это тагг.
  - Значит, у этого вора таггов... - Я пересчитал узелки. На левом было восемь узелков, а на правом двенадцать. - Ого, двадцать голов. А почему концы разной длины?
  Варька перевела.
  - На левом, тагглаи, на правом тагги.... Ну, тагглаи это девочки, а тагги, мальчики. - Пояснила она, заметив мой недоумённый взгляд.
  - Понятно.
  И часть этих девочек и мальчиков, наша законная собственность, - подумал я, - которая растворилась среди собственности этих воров.
  Ну что ж, посмотрим, как давно он разбогател. Тут не надо быть сыщиком, достаточно обратить внимание на кожу. Вот, на правом конце киллоса, например, пять последних узелков совсем свежие. Кожа на боковых срезах ещё не успела потемнеть от времени, и была светлой. Лишь шестой узелок, что был выше, отличался от всех. Он был старше пяти последних, и моложе шести предыдущих.
  И без пояснений понятно, что свежие узлы, это тагги оставшиеся, от когда-то большого племени Креша, а вот средней свежести, присоединился раньше. Ещё до штурма Аурума.
  Я полоснул ножом по тёмной коже, чуть выше шестого узелка, и запихнул обрезок в карман. С левого конца удалось разжиться всего лишь тремя свежими узелками.
  Доложив в карман ещё один обрезок киллоса, я оттолкнул обедневшего олигарха в сторону, и пошёл к своему, соскучившемуся по мне стулу. Поправив полы пар
  - Князь, проверь всех остальных. Все лишние узелки срежь и отдай мне. И не перепутай левые с правыми.
  Добыча оказалась не столь богатой как у первого васса. С двух мужиков срезали по одному узелку с каждого конца киллоса, и лишь у тщедушного, оказалось два лишних левых, и три правых узелка.
  Пересчитав "улов", я остался доволен. Семь сучек, и двенадцать кобельков, включая Мухтара, с сегодняшнего дня станут основой будущей царской псарни. Шикарно. Но этого мало. То есть, нам и с этим не управится, но за воровство, надо наказать.
  - Господа, мы только вернули нашу законную добычу, которую вы прикарманили себе не по праву. И в наказание за воровство, вы отдадите в казну ещё... - я задумался, - ...по одной щенной суки, и по одному тягловому кобелю, от каждого рода.
  Вассам, обескураженным произошедшим отъёмом родового богатства, которое они так непредусмотрительно засветили, поторопившись похвастаться между собой наличием наворованного, стало плохо. Особенно не по себе стало одному короткоконцовому мужику. После непредусмотренного секвестра имущества у него и так осталось по два узелка на каждом конце киллоса. Васс упал на колени и, ухватив голову руками, ткнулся лбом в плитку. Над каштановой площадью раздался вой.
  Жалко мужика, но оставить безнаказанно воровство я не могу. Меня не поймут. Ни мои аурумцы, ни свежеприсоединённые вассы. Тут не только авторитет потеряю, ну и власть, до кучи, медленно начнёт просачиваться сквозь пальцы, да так, что не удержишь.
  - Ваше величество, - за спинами воинами раздался голос пришедшей Олеси. - Звали.
  Ух, ты. Я её сначала не узнал. Расфуфыренная мадам, в длиннополой шубе бежевого цвета, с капюшоном, из завязок которого торчали длинные когти, выглядела с ног сшибательно. Если бы не пятна крови, раскрашивающие выпуклую грудь лекарки, то Олеся выглядела прямо королевой. Увы, белых больничных халатов, у нас нет.
  - Это хорошо, что ты пришла. Подожди минутку, сейчас мы закончим, и ты посмотришь вот этого господина. У него шея немного прохудилась.
  Олеся ждать не стала. Отодвинув плечом в сторону, бойца, она ухватила за рукав порезанного васса, и развернула к себе лицом.
  Васс, до этого стоявший молча, и державшись одной рукой за кровоточащую рану, и другой за недавно укороченный киллос, от неожиданности чуть не упал.
  Олеся сморщила носик, и стала распахивать полы своей шубы.
  Это действо вызвало у меня удивление. Уж, что-что, а такого я от нашей лекарки не ожидал.
  - Олесь, ты чего надумала?
  А из распахнутой шубы, тем временем, появилась моя бывшая противогазная сумка, нынче используемая как переносная аптечка.
  Вот тут до ошарашенного васса дошло, кто стоит перед ним. Он, не раздумывая, бросил концы киллоса, и отмахнулся от стоящей перед ним женщины.
  Даже я не ожидал, что тлетворное, но спасшее многие жизни, влияние Светки, проникнет в голову сугубо мирного человека, чуждого всякого насилия. Нет, насчёт насилия я погорячился.
  Олеся слегка отстранилась и, подхватив мужика под руку, помогла ей двигаться дальше, но с ещё большим ускорением. Да так, что мужик снова оказался к нам лицом, а к женщине задом.
  Моя челюсть совсем отвисла, когда Олеся, ударив под колено "храброго воина", и с глухим стуком о плитку уронила того на колени, рядом с завывающим вассом.
  - Стой, он нужен нам живым, - опомнился я, когда на шее, чуть выше пореза, натянулся ремень противогазной сумки, и разгневанная лекарка надавила коленом между лопаток поверженного мужика.
  Нет, тут не только Светка постаралась, тут ещё кто-то приложил руку....
  Ну, и чёрт с ним, потом разберусь.
  - Отойди от него. Я сказал, потом посмотришь.
  Олеся стянула петлю с шеи мужика, и отпихнула его в сторону. Спрятав противогазную сумку обратно под шубу, лекарка развернулась и зашагала к выходу.
  - Ты куда собралась? А лечить, кто будет?
  Олеся притормозила.
  - Само заживёт. Мне некогда царапинами заниматься, меня раненые ждут.
  Дверь калитки скрипнула, и меховой комок бежевого цвета, с длинными когтями неизвестного хищника, покинул территорию Кремля. Над каштановой площадью раздался тяжёлый вздох, вылетевший сразу из нескольких глоток. Чего в этом вздохе было больше, я не понял, то ли облегчения, то ли восхищения. Кто их разберёт, этих вассов.
  - Ну, брат, - с сочувствием посмотрел я на поднимающегося на ноги васса. - Сам виноват. Домой придёшь, жёны залижут. Князь, забирай троих, и веди их на летнюю кухню. Перепишешь их, и переименуешь. Мы с Надей, составили справочник имён, так что пользуйся, не стесняйся. А этот господин, - я кивнул в сторону воющего на коленях васса, - присоединится к вам позже. Свободен.
  Отправив вслед за Немо, близнецов, чтобы помогли переводить, я занялся последним оставшимся вассом. Жалко мне его. Может получиться пристроить его род к государевой службе. Всё равно за таггами кто-то ухаживать должен?
  - Илья, - обратился я к стоявшему рядом телохранителю, изображавшего рынду. - Подними товарища, и тащи сюда, говорить с ним хочу. Вы господа, свободны, занимайтесь своими делами, цирк на сегодня закончен. Варь, а ты останься, без тебя мне не обойтись.
  - Пошли, - позвал я за собой подведённого ко мне васса, когда кроме меня, Варьки и Ильи, на крыльце никого не осталось. - Замёрз я что-то на улице сидеть.
  Замявшись на пороге, не давая выскочить на улицу, измученного Машкой и Юлькой Мухтара, и загнав того пинками на второй этаж, я пропустил в дом гостей. Если Варька с Ильёй были здесь не первый раз, то васс, попавший туда, куда раньше рвался в составе объединённого племени вассов, был растерян. Маленький, простенький дачный домик, который на Земле, считался бы чуть лучше сарая, на дикаря произвёл сильное впечатление. Да, это не маленький вигвам, где ноги одного лежащего, тычутся в макушку лежащего рядом соседа, а перед самым носом чадит угарным газом небольшой очаг.
  - Маш, зажги пару свечей в гостиной, и завари чайку, нам поговорить надо.
  
  
   и началась более обстоятельная беседа, на которую я возлагал большие надежды. Надо расколоть, и так не очень дружное объединение родов, и перетянув к себе самых слабых. С более богатыми, и самодостаточными такой номер не пройдёт.
  
  Нахватать-то мы нахватали, пограбили чуть-чуть, и теперь не знаем что с этим добром делать. С людьми разберёмся, с недвижимым имуществом то же как ни будь, управимся, а что делать с собаками, или как их называют вассы, с таггами? Кто к ним из старожил Аурума подойдёт? Сомнительно что-то, что смельчаки найдутся. А если кто и вызовется, то исключительно с целью отправить собачонку на тот свет и, вооружившись для этого, чем ни будь убойным, копьём или арбалетом. А оно мне надо?
Оценка: 4.14*10  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"