Аннотация: Маленький бонус к роману "Сказки врут". Скромный подарок для Александра Сингилеева и всех, кому не хочется прощаться с понравившимися героями. Содержит спойлеры к книге!!! Так что решайте, стоит ли читать, если вы не читали роман.;)
Лобстеров мне покупать отказались. Увы.
Со знанием дела заявили, что есть оных можно только в каком-то французском ресторане (не в том, где подают блюда французской кухни, а в том, который вообще во Франции) и под какое-то французское вино (которое не из супермаркета, естественно). Но тут же лететь в Париж тоже не предложили.
Предложили нажарить чебуреков.
- Под кефирчик, ага?
Лобстеры под вино или чебуреки под кефирчик? Выбор был очевиден.
Героически выдержав бой со старой бабушкиной мясорубкой, Андрей сам приготовил фарш и отправился в магазин за кисломолочным заменителем "Шардоне", а я взялась за тесто.
- Ох, Настюшка. - Со шкафа на меня с умилением взирала пушистая белка. - Хозяюшка... Только ты это, паспорт у него все же спроси. Проверь, мало ли...
- Петрович, тебе не надоело? Ну нет у него никакой жены. И детей нет. И внуками, тем более, еще не обзавелся. Отстань, будь человеком! И вообще... будь, а? Что-то нервирует меня эта белочка.
Откормленная дымчатая зверюга трансформировалась... в бобра!
- Наивная ты, Настюшка. Доверчивая. Кабы потом снова плакать не пришлось...
- А ну не каркай мне тут! - я замахнулась на домового скалкой.
Но вместо того, чтобы испугаться, бобр алчно примерился к деревяшке в моей руке - ничем не проймешь.
- Петрович, правда, хватит уже. В кои веки все хорошо. Порадовался бы за меня, что ли? Так нет же... Злыдня!
- Это я-то злыдня? - нервно застучал хвостом по шкафу бобр. - Да ты мне еще спасибо скажешь!
...До самого вечера он не показывался, прятался где-то, лелеял обиду.
Выбрался только, когда я вышла на кухню чтобы заварить чай.
- Кабы так, - вздохнул он. - Всем нам труба, Настюшка! Как есть труба! Гляди, кого пригрели-то, кого в дом впустили...
Домовой вынул (откуда только?) темно-красную книжечку с золотым теснением, и у меня от возмущения дыхание перехватило:
- Ты, что, - зашептала я зло, чтобы Андрей не услышал. - В его вещах рылся?! Да как ты...
- А и рылся! - без зазрения совести признал заяц. - Только раньше надо было, прежде чем в дом пускать, постель стелить, кормить да поить... Ты глянь, Настюшка. Глянь! Дойчленд! О, как!
Я растерялась. Не от вида германского паспорта, конечно, а от лингвистических способностей Петровича: думала, он и по-русски читать не умеет. Хотя мой же домовой все-таки.
- Помню я этих гадов, Настюшка. Ой, как помню. В октябре сорок первого в город пришли, и два года житья от них не было...
- Ася! - позвал Андрей из комнаты. - У нас молоко есть?
- Ну, - пожал он плечами. - Официально гражданство я не менял.
Я открыла документ, но дальше первой страницы с фотографией, на которой ему было, наверное, лет двадцать, листать не стала.
- У меня только регистрации сейчас нет. От тетки выписался, а потом... не задумывался как-то.
- Это намек? - улыбнулась я.
- Можешь считать, что да, - ответил он осторожно.
- Я подумаю.
- И думать не смей, - зашептал мне в ухо влезший на плечо кот, когда Андрей возвратился в комнату, оставив меня наедине с этим домомучителем. - Ишь, хитрый какой! Вперед свадьбы прописку ему! Сперва распишись, а уж потом пропишись!
- Петрович! - я спихнула с себя наглого котяру.
- Что - Петрович? Я дело говорю. Может, он аферист какой? - домовой кивнул на стопку паспортов: - Международного классу!
- Андрей, - взмолилась я, спешно ретировавшись от пушистого зануды в спальню, - купи ты ему сметаны баночку... трехлитровую! И за воду заплати - житья ведь не даст!
Мой любимый доктор без слов похлопал по дивану рядом с собой, приглашая присесть.
- Не волнуйся, я все улажу, - прошептал он мне на ухо, взглядом выискивая как пить дать притаившегося поблизости домового. - Ты же мне доверяешь?
Я ответила нежным поцелуем: кому, как ни тебе?
Да и бог с ним, с Петровичем.
Завтра нас ждал новый день. День четвертый. В гости собиралась зайти МАМА...