Она ворвалась в мою жизнь, как тайфун. Мы познакомились на дорогой вечеринке, куда нашу театральную труппу пригласили для проведения праздничной шоу-программы. А после был банкет. Я, провинциальный актёр, поэт и музыкант, чувствовал себя неуютно в этой дорогой гостинице среди солидной публики и потому тихо напивался, сидя на краю длинного стола, куда усадили нашу труппу.
Её я приметил сразу, её нельзя было не заметить. Она сидела напротив меня, немного ближе к центру и напоминала большого ребёнка со светлым лицом, искренней улыбкой и большими ясными глазами. Одета была проще других, но казалась ярким пятном среди застывших лиц и потухших глаз. Я сидел, глотал рюмку за рюмкой и наблюдал за ней. Я любил такую игру - в больших, шумных компаниях выбрать самую красивую женщину и начать воображаемый флирт. Вскоре она заметила это и стала подыгрывать мне. Потом она говорила какой-то тост, я не расслышал его, но, по-видимому, это было что-то весёлое и остроумное, так как все, кто сидел рядом, рассмеялись и посмотрели на неё с симпатией. Она села, чтобы выпить и посмотрела на меня, а я сделал жест, будто стукаюсь бокалом о её бокал, и тоже выпил. После этого наш воображаемый флирт стал более явным и откровенным.
Когда начались танцы, я, пьяный и весёлый сидел на стуле, боясь уронить под стол своё обмякшее тело. Но всё так же упрямо наблюдал за тем, как один за другим её приглашали танцевать восхищённые мужчины, как лукаво отвечала она на их ухаживания, как темпераментно танцевала быстрые танцы и как время от времени поглядывала в мою сторону. Потом я потерял её из вида, смотрел на окружающих тупыми стеклянными глазами и забыл обо всём.
-Привет, творческая личность, - услышал я голос из реальности, это была она, - котёнок, ты сейчас уснёшь.
Я сразу встрепенулся и немного отрезвел. Усадил рядом с собой и налил в рюмки коньяк.
-Могу поспорить, что ты не из нашего города, - самоуверенно сказал я.
-Либо ты очень проницателен, либо успел познать всех женщин этого города.
Я открыл рот, чтобы сказать что-нибудь умное о своей проницательности, но, вдруг, объявили, что на улице сейчас будет салют в честь нашего праздника. Я схватил её за руку и потащил в раздевалку, чтобы накинуть пальто, но, вместо салюта, завлёк в тёмный угол и накинулся с поцелуями. Я не ошибся в своих догадках, в любви она была так же темпераментна, как в танцах. Моя рука скользила по её груди, талии, бёдрам. Я ощущал её запах, её сладость, чувствовал, как заводится её гибкое тело, и только тогда, когда моя рука скользнула под юбку, она вырвалась и поспешно ушла в банкетный зал.
Все уже расходились, и я пытался найти её среди гостей. Не найдя в зале бросился на улицу и увидел её возле машины. Казалось, она не спешила садиться и тоже кого-то искала в толпе. Когда увидела меня, лицо её просияло, она жестом подозвала меня к себе.
-Куда ты сейчас едешь? - спросил я.
-Я буду ночевать у друзей, а завтра уеду домой.
-Где ты живёшь?
-Дай мне свой телефон.
Я протянул ей свою трубку:
-Куда ты собираешься звонить?
Она набрала какой-то номер, и тут же послышался сигнал из её сумочки. Протянув мою трубку, она в который раз продемонстрировала глянцевый блеск глаз и искромётность улыбки:
-Ну вот, мы обменялись телефонами.
Потом она села в машину, которая быстро растворилась в темноте и единственное, что мне оставалось, это смотреть вслед удаляющимся огонькам. Если бы я был магом и умел взглядом двигать материю, эта машина непременно вернулась бы.
Так закончилась наша первая встреча, и начался странный роман.
Созванивались мы не часто, но всякий раз общение с ней доставляло мне огромное удовольствие. Уникальный сплав эрудированности и душевной простоты, внутреннего величия и отсутствия амбиций, жёсткости характера и весёлой, искренней доброжелательности. Я рассказывал ей о нашем театре, о новых пьесах, о репетициях и спектаклях, с интересом выслушивал её разумные замечания, и всё острее чувствовал, что наши дружеские беседы, лишь ширма, скрывающая всепоглощающее, животное влечение друг к другу. Я всё так же менял женщин в погоне за новизной ощущений, так же просыпался утром, понимая, что снова занимался любовью с пустотой, и всё чаще думал о том, как же мне завлечь в наш город её - недоступную и желанную.
В то время мы репетировали пьесу по библейским мотивам, в которой я играл Иисуса Христа. Она была в восторге от моих рассказов и говорила, что эта роль просто создана для такого красавчика, как я. Двадцатого марта должна была быть премьера, а за день до этого - генеральная репетиция. Она сказала, что на премьеру попасть не сможет, а на генеральную репетицию, возможно, приедет.
Очень хорошо помню этот день. Я, окрылённый предстоящим свиданием, бегал по городу в поисках недостающих предметов реквизита, летал, не замечая луж и промокших ног. В нашей студии, в углу, недалеко от входа, на противоположной от сцены стороне, стояло старое кресло. Мы уже начали репетировать, когда я услышал, как скрипнула дверь. Повернувшись, я увидел очертания силуэта. Она сидела в кресле, закинув ногу за ногу, застыв в свойственной ей, особой позе, и внимательно смотрела на сцену. Не знаю, как я доиграл спектакль. Мысли путались у меня в голове, перед глазами стоял туман и единственное, что существовало для меня в тот момент, был её силуэт в тёмном углу.
Мы ужинали в моей холостяцкой квартире на тесной кухне, пили пиво, весело болтали, ласкали друг друга глазами, всё ещё избегая прикосновений, и чувствовали, как страсть раскаляется добела под нашими взглядами. А потом была ночь любви. Ах, какая это была ночь! У неё был редкий, исключительный дар любовницы. Она обладала каким-то нечеловеческим, интуитивным чутьём, в какой момент нужно улыбнуться, как посмотреть, как прикоснуться, что прошептать. Я ласкал её гибкое, извивающееся тело и захлёбывался от желания.
Я жил, как и прежде, играл в театре, сочинял пьесы, напивался, соблазнял женщин, но с уверенностью ждал, её пояпления. Она приезжала один-два раза в месяц и жила у меня несколько дней. Это были самые счастливые дни, которые она наполняла светом, струящимся из её глаз, искромётной жизнерадостностью, нежностью мягких рук, огнём бессонных ночей. Вечерами меня ждал горячий ужин и любящий взгляд. Мы не давали друг другу никаких обещаний, не строили планов на будущее, просто наслаждались тем, что нам хорошо вдвоём. Только раз она сказала мне: "Котёнок, если ты потеряешь ко мне интерес, пообещай, что сразу скажешь об этом. Одно слово, и я исчезну из твоей жизни". Если бы я знал тогда, что эти слова окажутся пророческими!
Как-то она позвонила и сказала, что вечером заедет за мной в студию. В тот момент у меня был роман с одной соблазнительной блондиночкой. Её пухленькие губки и пышные формы сводили меня с ума. В тот вечер у меня намечалось решающее свидание, после которого намеревался затащить её в постель. Я начал что-то выдумывать, оправдываться, говорить о каких-то важных, неотложных делах. Но она всё поняла, почувствовала мою ложь. Она не могла её не почувствовать. "Прощай, "- сказала она и положила трубку. Больше я её не видел. Она исчезла. Ту блондинку, я, конечно, соблазнил. Она оказалась такой же пустой, как все, кто были до неё и будут после. Но я ненавидел её больше всех, ведь из-за неё я потерял самое хорошее и дорогое, что у меня было.
Она мне не звонила, на мои звонки не отвечала, адреса я не знал, общих знакомых у нас не было. У меня не было никакой зацепки и я сходил с ума от отчаяния. Странно, но до этого я совсем не задумывался над тем, какой была её жизнь. Где она работала, чем жила, с кем проводила время. Я был слишком эгоистичен, я замечал только себя, говорил только о себе, любил не её, а роль, которую исполнял рядом с ней. Теперь она мне казалась сказочной феей, яляющейся ко мне из другого измерения, и земная жизнь которой ограничивалась общением со мной. Может быть, её мне послал Бог, чтобы я понял, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной?
Я шёл по намеченному пути, проживал свою жизнь, играл свои роли, но часто во время репетиций вздрагивал, когда мне слышался скрип двери. Взгляд мой устремлялся туда, где стояло старое кресло. Иногда мне виделись очертания какой-то фигуры, я всматривался, пытаясь усилием воли вызвать материализацию своего страстного желания, но чуда не происходило, пустота оставалась пустотой. Моя фея покинула меня навсегда. Я запинался, забывал текст, и в чувство меня приводил сердитый голос режиссёра: "Давайте эту сцену сначала! Да что с тобой происходит, чёрт возьми?"