Аннотация: К деньгам нужно относиться с нежностью...
С О В Е Р Ш Е Н Н Ы Й К А С С И Р
Р А С С К А З
К деньгам Ася всегда относилась с любовью. Даже с трепетом. Особенно, к чужим. Только не нужно путать меркантильную, низменную, рабскую практичность с её возвышенными, нежными чувствами.
Несколько лет она работала кассиром в безбалансовом отделении Проминвестбанка, и за всю её трудовую деятельность в кассе ни разу не было недостачи. С редкой исполнительностью соблюдала она лимиты стола, и с редким старанием складывала деньги в рабочем ящике. Купюры лежали ровными стопками, строго по номиналам, и портреты исторических личностей с благодарностью смотрели в одну сторону. А если быть точнее - в сторону Аси. Правда, часто случались излишки. Но ни в коем случае не следует обвинять Асю в нечестности и обсчитывании мирных граждан. Дело в том, что с ней то и дело происходили какие-то странные, мистические истории.
Асино отделение осуществляло выплаты пенсий, и второго числа каждого месяца сберкасса была переполнена пожилыми людьми. Нужно сказать, что человеком Ася была очень чувствительным и добрым. Порой, глядя на несчастных старушек и стариков, её сердце переполнялось состраданием и тихой грустью. Однажды, наблюдая за сухинькой старушенкой Гусевой, трясущейся рукой собирающей деньги с барьера, Ася, вдруг, положила ей лишнюю десятку. Вечером, ожидая недостачу, она с удивлением обнаружила лишние двадцать гривен. Она рискнула, и в следующий раз старику без руки выдала на пятьдесят гривен больше. Каково же было её удивление, когда вечером её касса оказалась больше на сто гривен!! И ей почудилось, что и Мазепа, и Франко, и Грушевский, и Тарас Шевченко поглядывают на неё с поверхности купюр с теплотой и симпатией.
С этого момента она вступила с ними тайный сговор. Как только в кассе появлялся кто-либо вызывающий сочувствие, Ася весело моргнув Грушевскому или Шевченко, а порой и Лесе Украинке подкладывала бедняге лишнюю купюру. Излишки текли рекой в Асин кошелёк. Но и ими благородная девушка распоряжалась очень разумно. Платила за учёбу, покупала лекарства больной соседке, давала в долг подругам и несколько раз даже делала взносы в Фонд Детского дома, который располагался на улице Вильямса в их маленьком городке. В общем, Ася была само совершенство.
Тот памятный, день начался совершенно обычно. Заведующая сберкассой Евгения Николаевна ровно в 8.00 начала операцоинный день. Под окошком контролёра выстроилось несколько человек.
-Не спится же им в такую рань,- сказала Асе, зевая, Евгения Николаевна.
К касссе подошёл маленький, кругленький, лысенький поэт Писаренко и, как обычно спросил у Аси:
-Золотаюшка, посмотри, на счёт А-1418 поступления не было? Мне должны гонорар из Канады прислать.
Ася знала, что никакого поступления на счёт А-1418 не было. И, скорее всего, никогда не будет. Но ей было очень жалко несчастного Писаренко, поэтому, не желая убивать его надежду сразу, взяла карточку и сделала распечатку лицевого счёта.
-Пока ничего нет. Должны скоро звонить из банка, диктовать платёжки. Подождите немного, может вам что-нибудь будет, - сочувственно вздохнув, она отдала ему карточку.
-А когда я получу гонорар, можно положить деньги на депозитный счёт?
-Да, конечно.
-А какие у вас проценты?
--
Вклад "Универсальный"- на пятнадцать месяцев, пятнадцать процентов годовых.
-Отлично, отлично...- бормотал под нос Писаренко, отходя от кассы и усаживаясь в кресло для клиентов.
Следующим к Асиному окошку подошёл седовласый армянин Азоян с маленькими чёрными глазками и массивным скалоподобным носом:
-Можьно заплатыт "ЧэПэ Азоян" бюджетные платыжы: налог на зэмлу и налог на прыбыл?
-Да, конечно, в следующем окошке.
Подошла старушенка Гусева:
-Можно заплатить за кабельное телевидение. За семь каналов. Я бы и двенадцать подключила, да денег не хватает.
-Да, конечно, сначала к контролёру, потом к кассиру.
Подошёл большой, мясистый еврей Вейман:
-Мне регресс из Фонда пришёл?
-Пришёл, вчера зачислили,- ответила Ася.
-А получить можно?
-Можно, только не сегодня, нужно деньги в банке заказать. Давайте я закажу на завтра.
-Но я хочу сегодня!
-Вы же знаете, большие суммы нужно заказывать.
-Вот я и заказываю, на сегодня!
-На сегодня нужно было заказать вчера.
-Что вы мне голову морочите, отдайте мне мои деньги!!- всё громче и громче кричал Вейман.
-Но у меня в кассе нет такой суммы.
-Безобразие! Сидят тут, целыми днями чай пьют, задницами в стулья поврастали. Где хотите, там и берите, иначе в другом месте будем разговаривать!!- его крик стал превращаться в рёв.
В каком другом месте Вейман не уточнил, но Асе почему-то стало страшно. Лицо еврея стало багрово-красным и Асе показалось, что глаза его горят зловещими огнями.
Ася открыла ящик с деньгами и стала пересчитывать кассу. Вдруг, произошло что-то невероятное. Деньги в столе зашевелились, что-то забормотали и стали распухать. Их становилось больше и больше, они размножались, распирали ящик, а затем, сгрупировавшись в ровную змейку, с шипением поползли в операционный зал. Затем змейка превратилась в позёмку и закружила по сбркассе.
Ася и Евгения Николаевна с недоумением смотрели друг на друга, а деньги тем временем, кружились по сберкассе, и, как первый снег, радовали клиентов.
Первым спохватился еврей Вейман. Он стал своими пухлыми ручищами ловить деньги в воздухе и рассовывать по карманам. Денежная метель усиливалась. Откуда-то с потолка полетели зелёные двадцатки, красные червонцы, фиолетовые полтинники, синие двухсотки.
Поэт Писаренко вскочил с кресла и принялся набивать кошелёк падающими на голову купюрами. Старушёнка Гусева, наполнив кошелёк, начала заворачивать деньги в старенький носовой платочек. Частный предприниматель Азоян старался ловить купюры покрупнее, и, как бы оправдываясь, бормотал:
-Мнэ ещё взносы в Пэнсыонный Фонд нужно заплатыт...
Поэт, держа в руках охапку денег, подошёл к Асе и попросил:
-Откройте, пожалуйста, депозит, пятнадцать месяцев на пятнадцать процентов.
За ним в очередь стала Гусева и выкрикнула:
-Можно заплатить за кабельное телевидение, за двенадцать каналов?
Тем временем безобразия в сберкассе продолжались.
Еврей вытряхивал из кармана мелкие купюры и, вместо них затрамбовывал крупные.
-Какая наглость,- возмущались, измятые и выброшенные, Владимир Великий, Ярослав Мудрый, Иван Мазепа и Богдан Хмельницкий.
-Попрошу быть деликатнее, я всё-таки женщина!- кричала из Веймановских карманов скомканная Леся Украинка.
-Как вам не стыдно,- журил еврея Михаил Грушевский,- мы же с вами интеллигентные люди.
-Да, уж, - вздыхал завёрнутый в платочек пенсионерки Гусевой Иван Франко,- каждый день по семь каналов кабельного телевидения просматриваем.
Евгения Николаевна пришла в себя и завизжала:
-Освободте сберкассу, я сейчас вызову охрану!!
Никто не реагировал. Деньги сыпались с потолка, в сберкассе становилось всё больше людей. Евгения Николаевна нажала красную кнопку. Через три минуты в оперзал вошли два вооружённых охранника. Вскинув автоматы, они стали изучать обстановку. Но, увидев ярко-пёстрые денежные сугробы, тут же бросили оружие и дубинки и принялись прятать хрустящие купюры под бронежилеты.
Вдруг, налетел ураган. Деньги кружились по сберкассе в бешеном танце. Вкладчики бегали за ними, шумели, толкали друг друга локтями. В воздухе послышался какой-то странный звук, похажий на приглушённый звон колоколов, доносящийся издалека. Всё вокруг стало таять, превращаться в дым. Таяли денежные сугробы, таяла вооружённая охрана. С криком "гонорар из Канады!" превращался в дым и уносился ураганом поэт Писаренко. Таял частный предприниматель Азоян, таяла пенсионерка Гусева. Нехотя таял еврей Вейман и, улетучиваясь, кричал:
-Безобразие! Будем в другом месте разговаривать!
Теперь, вероятно, он и сам не знал, в каком.
Превратились в дым и унеслись куда-то далеко деньги, вкладчики и даже Евгения Николаевна. Ася облегчённо вздохнула и начала считать остатки.