Профессор психологии Николай Давидович Левитан был потомком известного художника. У него тоже были способности к живописи, но в детстве он наотрез отказался рисовать. Во взрослой же жизни он собирал книги по живописи и был эстетом. В свои пятьдесят три года Николай Давидович был все еще статен и высок, а проседь в смоляных кудрях его только украшала. Хоть он и носил звание профессора, от преподавательской работы в Московском Университете Николай Давидович ушел уже давно, еще в девяностых годах, и теперь занимался, в основном, частной практикой. Он увлекался гипнозом и даже прошел тренинг в знаменитой клинике имени Эриксона в Америке. Николай Давидович был эклектиком и использовал как эриксоновский, так и классический гипноз. Несколько раз в год Николай Давидович проводил курс по базовой технике гипноза. Он мог бы получать за тот курс вдвое больше, если бы и вел группы побольше, человек по пятьдесят, но Николай Давидович никогда не брал более пятнадцати. На этот курс всегда была очередь, и даже солидная цена не отпугивала желающих.
В начале одного такого курса, а точнее в пятницу 20 июня 2003 года Николай Давидович находился на Чистопрудном бульваре, в классной комнате Института Психодинамики. Дом был старинным и красивым, но нуждался в капитальном ремонте. Штукатурка лепных потолков была вся в мелких трещинах. На стоящих в круг креслах сидели участники семинара и сам профессор.
- Давайте представимся, - сказал Николай Давидович, - начнем по часовой стрелке.
Первым был врач из Ростова, мужчина лет сорока в черном пиджаке и при галстуке. Второй - Нина Петровна, студентка-нейролингвистка со сложной прической. Потом была пара психологов. И вдруг гладкое течение презентации как бы замялось.
- Василий Михайлыч, зовите меня просто Вася, - сказал пузатый мужик лет пятидесяти. Я шофер - дальнобойщик.
Присутствующие переглянулись, и Вася почувствовал необходимость что - то объяснить.
- Мне уже не по возрасту работать за баранкой, и я решил сменить профессию, - сказал он, улыбаясь. - Я решил стать гипнотизером.
Николай Давидович подумал, внешность Васи была карикатурна: круглое лицо с мягкими губами, брюшко и покатые плечи. Но он ничем не выдал своей брезгливости. Наоборот, он широко улыбнулся и сказал, что группе полезно разнообразие.
Николай Давидович кратко разъяснил неврологический механизм трансового состояния и решил перейти к демонстрации.
- Ну как, есть добровольцы? - спросил он и посмотрел на Нину Петровну. Николаю Давидовичу нравилось ее классическое русское лицо, сочетавшее в себе прямые европейские линии с намеком на раскосые глаза.
Но Нина Петровна смутилась и отвела взгляд, а вот Вася тянул руку и ерзал на стуле, точно первоклашка. И стоило профессору кивнуть, как Вася вскочил с места и плюхнулся в кресло подопытного. С одной стороны, Николай Давидович с брезгливостью отметил запах пота, смешанный с запахом табака и ботинок, но с другой стороны профессиональная часть его мозга отмела ненужные впечатления и сосредоточилась на эмоциональном контакте. Николай Давидович подстраивал себя к биоритму объекта. Подражая Васе, он положил ладони на колени, и спина его стала покатой.
- Позвольте себе расслабиться и почувствовать, как ноги касаются пола... тяжесть рук на коленях... руки становятся еще тяжелее... а теперь смотрите на этот маятник... и по мере того, как я буду считать, веки будут становиться тяжелее... десять... девять... восемь...
Николай Давидович не дошел и до пяти, как Вася закрыл глаза и перешел в трансовое состояние.
- Хорошо, очень хорошо... а теперь представьте, что ваша левая рука становится легче и легче, что она подымается, как воздушный шарик... хорошо... а теперь вы можете погрузиться в приятное воспоминание... я буду разговаривать с другими, но вам не обязательно меня слушать...
Николай Давидович повернулся к аудитории и совсем другим голосом сказал:
- Этот феномен называется левитация. Существует много способов его вызывания...
И все время, пока Николай Давидович объяснял, Вася сидел неподвижно, с зависшей в воздухе рукой, и блаженно улыбался.
На перерыве Вася стал центром внимания студентов.
- Мне та-акой карась привиделся! - громко рассказывал он. - Точно я на рыбалке, и он у меня на удочке трепещет... А вообще-то я должен сказать, что гипноз - это кайф!
На второй день Вася принес фотооппарат. Все студенты охотно фотографировались. Вася настоял на том, чтобы сфотографировать и Николая Давидовича, сначала вместе со всей группой, а потом вдвоем с самим Васей. Профессору не нравилась эта назойливость, но отказать было неудобно. А на третий день Вася попросил продемонстрировать технику группового гипноза. Профессор спросил, зачем это ему было нужно, на что Вася ответил, может, полезно будет. Но удовлетворять Васиного желания Николай Давидович не захотел, и уклончиво ответил, что групповым гипнозом занимаются только эстрадные артисты. А когда Вася продолжал настаивать, Николай Давидович дал ему номер телефона Института Групповой Терапии.
***
Прошло года три. Николай Давидович был на съезде Московской Психологической Ассоциации. Съезд удался, было весело и интересно. Сам Николай Давидович читал лекцию по возрастной регрессиии, а потом беседовал с именитыми коллегами.
- Слушай, - сказал ему профессор Юдин из Ростова, - а твой любимый ученик такую клинику в Волгограде открыл! Преуспевает! К нему со всей России едут!
- Какой ученик? - удивился Николай Давидович.
- Маковкин.
- Должно быть, ошибка, мне эта фамилия не знакома...
- Да не может быть! Там фотография на сайте в интернете, он с тобой в обнимку стоит. Клиника Счастья, кажется, это называется.
Так оно и было. Василий Михайлович Маковкин оказался тем самым Васей, с которым Николай Давидович некогда был запечатлен. В интернете висела еще и фотография жены профессора, Натальи Семеновны Рубиной. И вся биография Николая Давидовича там была, а про Наталью Семеновну было сказано, что была известной художницей и делала эскизы декораций для Большого Театра. Где Вася все это раскопал, удивился Николай Давидович. Ему было неприятно, что Вася воспользовался его именем, но огорчаться из - за этого было бесполезно, и потому профессор перевел мысли на другой предмет.
***
И опять прошло несколько лет. В начале апреля 2008 года в Волгограде был конгресс по психотерапии в трансовом состоянии, то есть по гипнозу. Профессор стоял в фойе, погруженный в собственные мысли. Он, в сущности, немного наслаждался праздничной и приподнятой атмосферой этой профессиональной тусовки. Через открытые окна лился солнечный свет, и было тепло, точно совсем уже летом. Знакомых лиц было мало, да Николаю Давидовичу и не хотелось ни с кем говорить. Но тут он услышал, что кто-то его зовет. Дородный мужчина с окладистой бородой налетел на Николая Давидовича, хлопнул его по плечу, широко улыбнулся и облобызал в обе щеки. Профессору мужчина показался похожем на попа, и даже пахло от него как-то по- поповски, мылом и табаком.
- Николай Давидович! Родной! Учитель! Непременно приезжайте к нам в клинику!
И тут Николай Давидович понял, это был Вася. Но как изменился! Хорошо, что Васино приглашение можно было честно и вежливо отклонить, потому что Николай Давидович все равно улетал обратно в Москву через несколько часов. Беседа закончилась тем, что Николай Давидович взял визитную карточку и пообещал приехать, как только будет возможность.
В шесть часов вечера Николай Давидович вошел в серую бетонную коробку аэропорта Гумрак. Он протянул билет девушке за стойкой, но та его вернула, сказав, что билет был на послезавтра.
- То есть как, на послезавтра?
- Сами смотрите, на билете девятое число, а сегодня седьмое.
Николай Давидович с удивлением уставился на девятку.
- Я на завтра могу вам билет сделать, - сказала девушка, - а на сегодня уж извините, нет ни одного места. Вот, могу даже пораньше, на полвторого.
Николай Давидович представил себе предстоящую ночь в волгоградской гостинице и вздохнул. И тут ему вспомнился Вася. В самом деле, не позвонить ли?
- Вы только из аэропорта не уходите! - радостно ответил Вася. - Я только что шофера в Гумрак послал привезти прибывающих... я сейчас же ему позвоню, чтоб он и вас взял!
И уже через двадцать минут Николай Давидович садился в микроавтобус, в котором находились три женщины средних лет и мужчина с одутловатым лицом.
Но только всю дорогу голова профессора была занята нехорошими мыслями. Сначала, когда он только узнал, что остается в Волгограде еще на один день, Николай Давидович вытащил было из кармана мобильник, чтобы сообщить об этом жене, но тут же положил телефон обратно. Ему вдруг вспомнился тот взгляд, каким жена смотрела на прошлой неделе на одного молодого художника. А если жена скажет этому типу, что она сегодня вечером одна? Пусть она лучше пока что ничего не знает, решил Николай Давидович.
***
Художница Наталья Семеновна Рубина была изумительным человеком. У нее была неиссякаемая энергия. В ее мастерской постоянно толклись люди, варился суп, рассказывались байки, а она при этом успевала выполнить три заказа и устроить чью-то судьбу. Наташа была третьей женой Николая Давидовича, но женаты они были уже лет двадцать. Некогда, после второго развода, когда профессор был одинок и несчастен, он зачастил в мастерскую Натальи Семеновны. А в один прекрасный день Наташа предложила ему оформить отношения и жить открытым браком. Она сказала, что не хотела отнимать у Николая Давидовича свободы, потому что свобода необходима для счастья.
И после того, как они поженились, у жены в мастерской было все так же людно и весело. Иногда Наташа брала себе любовника, но Николаю Давидовичу знать об этом она не давала, хоть изредка он мог и заподозрить. Все было дискретно и тактично, подумал он и улыбнулся про себя кривой иронической улыбкой. Ну, он тоже, положим, имел пару приключений... мог бы иметь в тысячу раз больше, но любил жену. Николай Давидович мысленно произнес слово "счастье" и снова криво усмехнулся.
Тут микроавтобус остановился возле двух новеньких лубочного вида домов, стоявших среди голой степи. Ни деревца вокруг. Один дом был просто избой с ярко - зелеными наличниками и красным петухом на крыше. Другой, длинный как барак, служил гостинным двором. Вокруг машины столпилось человек пятнадцать, кто встречал новоприбывших, а кто просто так. Николай Давидович вынул было из кармана мобильник, решившись, наконец, позвонить жене, но тут из избы вышла странная процессия.
***
Впереди шла молодуха, полнотелая, с длинной косой, перекинутой через плечо. Молодуха несла на подносе хлеб с солью, а за нею торжественно выступали бородатый Вася и еще один мужчина лет сорока с непримечательным лицом. Николаю Давидовичу пришлось отломить кусок хлеба и положить его в рот. Хлеб был вкусный, еще теплый.
- Мы сами печем, - гордо сказал Вася. - Это Тоня, моя жена, а это Гриша, мой ученик.
"Ученик", удивился Николай Давидович. "Какой ученик, когда ты сам даже полгода не проучился?" Но он ничего не сказал.
- Я им, Николай Давидович, много про вас рассказывал, - продолжал Вася. - Вы так изменили мою жизнь! Вы открыли мне глаза на новые возможности.
"Открыл глаза?" Николай Давидович опять удивился. Он не мог вспомнить, чтобы у него с Васей состоялся ну хоть бы один стоящий упоминания разговор. Но тут Тоня позвола всех к столу, и тема разговора сменилась сама собой. Вася стал рассказывать, что у клиники своя вода из скважины, очень хорошая, и что он собирался сажать фруктовые деревья.
Они уже собирались пить чай, когда мобильник в кармане Николая Давидовича зазвонил. Это была Наташа.
- Ну как, уже приземлился? - спросила она.
- Извини пожалуйста, у меня неприятности с билетом получились, я все еще в Волгограде. Завтра прилечу.
- Что же ты мне сразу не сказал? А я тебя жду, рагу твое любимое готовлю.
- Извини, закрутился. Сначала надо было с билетами выяснять, а потом с ночлегом устраиваться.
На другом конце провода наступило нехорошее молчание, и Николай Давидович поспешно добавил:
- Я у одного ученика остановился, интересный мужик, потом расскажу.
- Ты же знаешь, что можешь останавливаться, где захочешь, - холодно сказала Наташа, - только пожалуйста сообщай, когда прилетишь.
***
Перед тем, как проводить Николая Давыдовича в отведенную для него спальную, Вася спросил, не захочет ли профессор присутствовать на утреннем сеансе лечения. Николай Давидович ответил, что с удовольствием, и они договорились, что Вася разбудит его в полвосьмого.
Когда после обильного завтрака Николай Давидович вошел в лечебную комнату, там уже сидело восемнадцать человек. Это были, в основном, женщины средних лет, а мужчин было то ли пять, то ли шесть. На всех лицах было благоговение, и они даже не переговоривались между собой, а перешептывались. Когда Вася вошел в комнату, наступила полная тишина.
- Вы приехали ко мне за счастьем, но найти его вы можете только внутри самих себя. Счастье и душевный покой. Есть ли в этой комнате кто - либо, кто сомневается в том, что счастье надо искать у себя в душе? - спросил Вася.
Присутствующие не ответили, а только уважительно и благоговейно посмотрели на Васю.
- Чтобы помочь вам найти счастье, я буду вас гипнотизировать. Сядьте поудобней и сосредоточьтесь на ощущении тяжести в кистях рук.... руки становятся тяжелее... еще тяжелее... веки тоже начинают тяжелеть...
И уже через несколько минут все женщины и мужчины были в трансе. Николай Давидович почувствовал, что и у него стали опускаться веки, но усилием воли он стряхнул это с себя. Как профессионал, он не мог не отметить, что наведение транса было правильное, и что голос у Васи был хороший: низкий, и в то же время мягкий.
Теперь Вася попросил присутствующих представить себе, что они находятся в комфортном и красивом месте.
- Это может быть берег моря... или поляна в лесу, - мягким размеренным голосом говорил Вася, - и вот в этот комфортном и красивом месте вы встречаете волшебника... у него есть с собой мешок... он может вам дать что -то для счастья... только сначала вы должны решить, что вы хотите... пожалуйста, подумайте... вот так... хорошо... а теперь представьте свою будущую счастливую жизнь... представьте себе, что это первый день... и представьте, что прошла целая счастливая неделя... представьте, что это навсегда... А под конец Вася велел присутствующим хорошо запомнить то, что они видели в трансе.
Вася продолжал примерно полчаса. Когда сеанс гипноза был окончен, и люди медленно открывали глаза, лица у них были завороженные и удивленные. Одна женщина помоложе подошла к Васе с профессором.
- Василий Михалыч, спасибо за головную боль, - сказала она.
- Какую головную боль? - вмешался Николай Давидович.
- Ну, голова у меня болела, не переставая, уже полгода, а сейчас Василий Михалыч мне головную боль снял.
Когда клиенты вышли, Николай Давидович спросил Васю, что он делает с сопротивлением. Вася сначала не понял: какое, мол, сопротивление. Ну, когда приходят такие люди, которые не желают расслабляться и поддаваться гипнозу.
- А у меня таких не бывает, - ответил Вася. - Понимаете, когда люди решаются приехать в клинику и платят за лечение, то сопротивление они оставляют дома.
"Нет, не может быть, чтоб не было сопротивления", подумал Николай Давидович. "И ко мне они едут, и у меня платят, а все равно... нет". Но он ничего Васе об этом не сказал.
***
Тут Вася посмотрел на часы и засуетился.
- Не дай Бог, Николай Давидович, вы же опоздаете на самолет!
Нет, Вася хотел самолично отвезти профессора в Гумрак. Клиенты подождут, это без проблем.
Первые двадцать минут дороги Вася говорил без умолку, то хвалился машиной, то рассказывал, как строил клинику. Потом он замолк, и в тишине Николай Давидович начал опять погружаться в нехорошие мысли. Вчерашний разговор с женой не давал ему покоя.
- А вы это правильно меня насчет счастья учили, - снова прервал тишину Вася. -Помните, как вы сказали, что есть на свете счастливые бедняки и несчастные миллионеры?
Нет, Николай Давидович не помнил, как он про это говорил, но мог бы, впрочем, и сказать. "Фраза про бедняков - это трюизм, не более того", подумал профессор.
- И стать счастливым, на самом деле, проще простого, - продолжал Вася. - Вы это правильно сказали, что самое важное - это захотеть. Если по - настоящему захочешь, то станешь.
Николай Давидович вежливо кивнул. В действительности он был не согласен. "Нет, не так-то все просто", подумал он. Но что именно было не просто, этого формулировать Николай Давидович не стал.
- Еще вера важна. Если действительно поверишь, тогда и будешь счастлив, - заключил Вася.
Николай Давыдович еще раз кивнул, но в мыслях он был уже в Москве. Он поблагодарил Васю за приятно проведенный день и поспешил на регистрацию рейса.
Николай Давыдович зарезервировал место у окна. Он любил смотреть, как уходят вдаль и становятся игрушечными дома и деревья. Но самолет долго не взлетал. Николай Давыдович прислонился головой к стеклу, прикрыл глаза и погрузился в полудрему. А может, он погрузился в легкий транс. И в этом трансе - полусне Николаю Давыдовичу почудился размеренный голос Васи: "это может быть берег моря... или поляна в лесу"... И привиделось утро на даче, солнечный свет за окном и приглушенный звон посуды на кухне. В полусне Николай Давыдович знал, что Наташа мыла посуду, и он чувствовал себя счастливым.