Ничего не остается, кроме как локти кусать, правда? Обвинять в своем прыжке на коленках, кого-то еще кроме прыгающего и бликающего в стеклах. В мелочности своей и обиженной правоте, точнее было бы произнести тихонько "рвоте", не соблюдая правил движения. Как то это все не так как нравилось в книжках. Правда? Ты тоже не нравишься своим детским игрушкам. Вздернутые носы прибиты понтами человеческими к стенам охотников за такими, такими же лосями, как ты.
Лирическая героиня сидит на рифме, как на каком-то семантическом трамплине, как будто это делает из нее королеву положения в кровать и ниже, чтобы не больно надо помнить несколько правил спотыкания. Если ее платье вдруг окажется в крови. Никаких телефонных звонков без дела, никаких улыбок без выгоды, никаких эмоций без записи лечащего врача. Сами себе и диагноз поставили и лекарство выписали, и оделись красиво, сами, на свои же похороны.
Если не понятен ход моих мыслей, ставь точки, там где считаешь нужным. Я же, люблю без любви запятые, как знак равенства двух сопряжений.
Эта история о не очень взрослых, о не очень проблемах, о не очень хорошем, о не о чем.
Исключаю диалоги из повествования, в силу невесомости и лживости сиюминутных, пусть даже и записанных слов. Не убеждай себя в обратном, уча наизусть чужие стихи.
Стоит себе в углу огрызается на прохожих, совсем на самом деле ни кожи, ни кости. Мимо прометаются черные силуэты за которые уже и пальцами не ухватится, ни голосом зацепится за края ушных раковин. То есть, каждый на твоем месте видит те же расплывчатые фигуры, что знакомы до остановки сердца. Все еще хочешь отрастить себе из третьего шейного позвонка полноценный дом, с детьми-спиногрызами, с пластиковым уютом под палящим солнцем сквозь плохопромытые стекла и пыльный воздух смрадных комнатушек, ни на что больше не хватает сил. Усталость оседает на юном лице скелетом старости, картой морщин для правильного пути через леса безумия и легкости.
Т.е. если бы у людей были бы крылья, мы бы пилили их чтобы пройти в лисью нору, на всякий случай. Ну знаешь, из тех времен, когда нам говорят, что завтра война.