Спрятали!! Спрятали все ручки, сожгли все тетради...
Сперва было сложно... Царапала стихи ножом на обоях. Не поняли. Ножи тоже спрятали...
Пробовала помаду и тушь... Хватило лишь на пару четверостиший. Тоже отобрали.
Родители пригрозили...
Стараюсь не думать.
Иначе невозможно. Взглянула в зеркало... это не я!!!!
15.11.
Я ненавижу вас!!!
Отдали эти жалкие клочки. Если вновь увидят стих - увезут на Нагорную. Поэтому - только бесполезные бессмысленные слова.
Зеркало.
Ненавижу!! Оно не отражает меня... всех отражает, а меня - нет. Что со мной?? Болею правда уже месяц...
Родители что-то притихли... Купили апельсинов. Просто так. Никогда подобного не замечала...Странно...
20.11.
Видела черную чайку. Кружила низко над водой рядом с дамбой.
Волны смыли стихи. Жаль.
А чайка смотрела на меня своими черными глазами-бусинками... села рядом на скамейку. Наклонила голову и уставилась на меня.
- Ты Джонатан?- спросила я, впрочем зная ответ... ведь он был белым...
- Нет.
- Ну и ладно.
Я отвернулась.
Тяжелый взгляд. Не птичий. Волчий.
Так смотрят волки. Я видела в ванной. Видела волчий взгляд. Над раковиной, на стене. На меня смотрели волчьи глаза...
Улетела.
И хорошо...
24.11.
Больно...
Кашель выворачивает меня наизнанку. Скоро увижу себя изнутри.
Больно.
Голова - скопище ос, гудящий улей.
Спрятали пальто и ключи. Думали, что не выберусь.
Нашла старую куртку и запасные.
Ненавижу четырехстенное пространство!!!!
Дождь. Пусть. Еще лучше.
Боль утихла. Только горят легкие, будто напилась расплавленного железа. И больно дышать.
Снова видела чайку.
Узнала. Сказала, что скоро все кончится, нырнула в ледяную Волгу и исчезла.
Рисовала углем стихи на асфальте. Кто-то подошел сзади. Долго стоял и смотрел. А потом спросил:
- Ты кто?
- Я - никто... - засмеялась, срываясь на хриплый кашель.
Отняла ладонь ото рта - и сжала руку, аж побелели костяшки. Страх... липкий и мерзкий... пополз вверх от пяток к макушке прямо по позвоночнику. Он подошел ближе и разнял кулак...
Кровь...
29.11.
Ходили к врачу. Долго сидела одна в коридоре, разглядывая прожилки фикуса. Мать вышла как-то поспешно, даже не взглянула на меня.
Купила апельсинов и "Наполеон", мой любимый. Дома долго смотрела на меня как-то странно.. жа - лост - ли - во...
Разрешила купить Камелоты. Вот этого вообще не пойму... раньше она чуть в обморок не падала от подобной обуви...
Странно...
30.11.
Он снова был там, на пляже.
Мокрый снег смешно таял у него в волосах. Снег вообще очень смешной. Падает, кружится, замирает сугробами и сгорает в воде...
Он совершенно не любит апельсины... зато хорошо знал Лермонтова.
Чайка высунула голову из песка и улыбнулась:
- Поторопись! - И вновь исчезла.
Что со мной? С ним я не чувствую боли... и кашель, кажется, оставляет.
И больше не хочется царапать ледяным лезвием стихи на коже...Хочется летать...
А его губы... вкуса апельсина... хоть он их и не любит %)
2.12.
Что со мной??
Я не могу встать...
Дикая слабость привязала к кровати.
И кашель... злой, жестокий.
И мать плачет. Я вижу. Как замазывает синяки под глазами и прячет распухший нос и веки...
Отдали бумагу и ручки.
Лежат грудой рядом.
Даже смотреть не хочется. Тошно. Ни строчки в голове. Ни мысли... все выкашляла наружу...
Приходил.
Сидел рядом, шептал что-то.
Просто смотрела ему в глаза, что старательно прятал... Плакал... Знаю.
Попросила зеркало.
Странно... куда-то делись волчьи глаза...
Всегда были тут... и вдруг - исчезли...
Странно...
10.12.
Нет сил думать.
Нет сил писать.
Пахнет формалином, и везде - белые стены...
Ненавижу стены!!!!
Ха... теперь - не белые. Красные строчки. Красиво. Только исколотый палец болит, впрочем, как и все остальное...
Сон. Постоянные провалы в сон. И чайка. Глядит с потолка и качает головой:
- Скоро... скоро...
Родители почти всегда рядом. И Он. Держит за руку и что-то говорит.
Кровь... постоянный вкус крови... Я от нее устала. Ненавижу кровь!!
11.12.
Что-то болтают об операции... Слышала краем уха обрывки разговора отца и врача.
Рак...
Я ела раков. Вкусно.
Откуда здесь взяться ракам?
14.12.
Боль...
Постоянная боль...
Или Сон.
Укол - и Сон. Пробуждение - и Боль...
Вставили трубку. Дышать практически невозможно... будто через подушку...
Говорить не могу, только царапаю слова в тетради... Уже принесли вторую, синюю. Хочется сказать так много...
Почему я так долго не понимала????
Мам... прости меня...
Любимый... - это тебе.
Он взял. Молча.
Я писала это тебе... только тебе...
Суета... не люблю суету...
Куда?
Яркие лампы. Маска. Сладкий запах... И - яма темноты.
Чайка выглянула из-за завесы тьмы:
- Пора.
- Куда?
- Пойдем...
- Не хочу!!
- Поздно. Ты просила? Ты получила. Все как ты хотела: Страдания. Болезнь. Смерть. Слезы. Все исполнено.
- НЕТ!
Осознание реальности происходящего.
Меня больше нет!! Нет там... нет для них...
Нет больше апельсинов и битых зеркал в попытке избавиться от волчьего взгляда...
Нет! Нет! Нет! Отпусти меня!
Чайка усмехнулась:
- Извини, не положено.
Перед глазами проносились миллионы строчек.
Смерть. Смерть. Смерть... В каждой. Везде только Смерть.
- Но... это несправедливо! Несправедливо!
- Правда??
Я попыталась пошевелиться... но темнота сковала по рукам и ногам.
И вдруг... апельсины... резкий аромат ударил в ноздри. И чайка сморщилась и, вскрикнув негодующе, испарилась...