Пришло оно не по электронной межгалактической почте, а в старинном заказном конверте, что вообще-то было и роскошью, и просто дорогим и бесполезным сувениром.
На конверте аккуратным почерком значилось: "Цыклопову И.И. Отправитель: комитет "Один из бесконечности" с планеты Ых".
Цыклопов прочёл эту инопланетную запись без всяких проблем потому, что в глаза ему было вмонтировано крошечное устройство, позволяющее мгновенно расшифровывать любой галактический язык.
- Хм. А есть ли у меня родственники на планете Ых? - сам у себя спросил Цыклопов, и тут же ответил. - Разумеется - нет. А есть ли у меня друзья и знакомые на этой планете? - и опять-таки ответил. - Разумеется - нет. И вообще: никто на планете Ых не должен знать о моём существовании. Тем не менее, письмо пришло, и я вынужден его прочитать...
Цыклопов осторожно распечатал пакет, и извлёк сложенный надвое лист мелованной бумаги. Тонкие, источающие едва уловимое благовонье буквы складывались в следующий текст:
- Да я ж отродясь ни в каких лотереях не участвовал. А от азартных игр меня просто воротило.
Но дальше в письме значилось:
"Вы стали участником лотереи "Один из бесконечности", проводимой раз в год на нашей планете. В участники заносятся все без исключения жители Вселенной. И из практически бесконечного списка выбирается один счастливчик. На этот раз выбрали Вас!
Вы можете получить свой приз, посетив нашу планету в течение трёх ближайших месяцев. Также вы можете отказаться от своего приза в пользу любого лица или группы лиц, о чём просим своевременно сообщить нам любым удобным для Вас способом.
С уважением. Устроитель лотереи".
Далее значились дополнительные поздравления, подробные галактические координаты планеты Ых, и адрес представительства лотереи.
Цыклопов подпрыгнул до потолка и воскликнул:
- Отказаться от приза?! Да уж нет - дудки! Теперь я миллиардер!
* * *
Планета Ых считалась галактическим захолустьем, и поэтому регулярных рейсов туда не было.
Ну, ничего: ради получения приза, Цыклопов нанял одноместное судёнышко, и уже через пару часов после получения письма летел к планете.
Он попросил у бортового компьютера сведения об Ыхе, и оказалось, что сведений этих крайней мало, и все они какие-то противоречивые.
Планета Ых представлялась землянам одной из миллиардов ничем не примечательных планет, населённых гуманоидами, и со стандартной для таких миров историей. Ни какой-то особой враждебностью, ни какими-то потрясающими знаниями жители этой планеты не отличались.
Первая пролетавшая там экспедиция засвидетельствовала, что на планете коммунистическое общество. А через два года прошмыгнувший поблизости зонд передал данные об мрачно-феодальном, истерично-средневековом обществе. Наконец, побывавший там в шестисотом году тридцать четвёртой Космической эпохи представитель купеческой гильдии Ях-Ях, свидетельствовал, что жители планеты ведут исключительно созерцательный образ жизни, и не интересуются какими-либо материальными благами.
- Ну, дела, - вздохнул Цыклопов. - Похоже, что у них там частые смены строя и... - он зевнул, - надеюсь, что хоть до моего прибытия там не случится очередная революция, - он ещё раз зевнул, и вымолвил. - А теперь пора баиньки, а то слишком я переволновался.
И он спросил у бортового компьютера:
- Сколько осталось до прибытия?
- Тридцать шесть часов, - ответил компьютер.
* * *
Цыклопов хорошо выспался, после чего достал письмо, собираясь ещё раз посмаковать бесценные строчки - насладиться своим счастьем.
Изящные, золотистые строки вещали о следующем:
"Господин, Цыклопов: бросаю Вам в лицо перчатку! Вы - подлец! Вы, мерзавец, возжелали мою жену, и вступили с ней в преступную связь!"
Цыклопов побагровел, поперхнулся, прокашлялся, протёр глаза, сильно ущипнул себя, и продолжил чтение:
"Вы, быть может, изумлены. Вы скажете, что никогда не разговаривали с моей женой, никогда её даже не видели, да и на планете Ых, где она проживает, не были.
Всё это так. Но то, что приемлемо для землян, неприемлемо для жителей планеты Ых. Вы возжелали мою жену во сне, и во сне вступили с ней в связь, чему я и был свидетелем. А мы, жители планеты Ых, предаём снам куда большее значение, нежели тому, что вы, земляне, называете реальностью.
Итак, я вызываю вас на дуэль. И это не будет дуэль до первой крови. Это будет дуэль на смерть. Если же вы не явитесь, и всегда и всем буду говорить о вас как об исключительном трусе и подлеце.
Конечно, если вы выиграете, моё состояние (а это миллиард галактионов), перейдёт к вам. Таковы уж наши законы, ничего с ними не поделаешь. Но предупреждаю - я лучший дуэлянт на Ыхе.
А моей жены вы уже не получите, ибо она зажарена, приправлена яствами и съедена лично мною.
С исключительным неуважением, барон Грых".
Цыклопов перечитал это письмо по меньшей мере десять раз. Затем он пробормотал:
- Но где мой миллиард галактионов?.. Это-это...
Он дрожащими руками вытащил из кармана листик бумаги, на который ещё перед вылетом переписал адрес представительства лотереи "Один из бесконечности".
- Вот оно! Вот! - выкрикивал Цыклопов. - По этому адресу мне выдадут положенный миллиард, а то, что указано в этом новом письме - это всё бред, фальшивка, грязная ложь! Кто-то хочет отобрать у меня миллиард, но ничего у него не получится! Нет! Хе-хе-хе! Миллиард мой!..
* * *
Через несколько часов кораблик Цыклопова совершил посадку в единственном космопорте планеты Ых. Помимо его, лишь несколько проржавевших, почти развалившихся кораблей высилось над уныло-серым, преддождевым взлётным полем.
Размахивающий письмом Цыклопов ворвался в здание космопорта. Навстречу ему поднялся тощий, и восково-бледный гуманоид. Цыклопов начал выкрикивать:
- Я получил письмо!.. Я выиграл... в лотерее... а тут... письмо... дуэль.. бред! Миллиард - мой!
Гуманоид спросил спокойно:
- Вы Цыклопов?
- Да. Вам известно? Я выиграл?..
- Товарищ Экху уже ждёт вас.
- Что? Какой ещё товарищ Экху? Он связан с лотерей?
- А вы получили письмо?
- Да, но...
- Тогда вас всё уже должно быть известно. Отведите его.
Ещё несколько высоких и бледных гуманоидов подхватили Цыклопова под руки, и провели к транспортному средству, отдалённо напоминающему помесь машины и крокодила.
Цыклопов оказывал сопротивление, но его провожатые отличались исключительной силой.
* * *
В высоком ярко-алом здании, на границе бескрайних, булькающих и порождающих тучи кровососущих гадов болот, обитал товарищ Экху.
Он приветствовал Цыклопова такими словами:
- Ведь ты получил моё письмо, да?
- Письмо... ваше... получил... - бормотал окончательно сбитый с толку Цыклопов.
- Ну, вот и замечательно, - улыбнулся похожий на вампира Экху. - Когда мы преступим? Сегодня или завтра?.. Предупреждаю - я могу подождать до завтрашнего утра, но и не более того.
- Преступим к чему? - спросил Цыклопов.
- Ну, зачем же задавать такие вопросы? - спросил Экху, и слегка обнажил свои острые клыки. - Ведь ты же читал письмо? Да?
- Да, конечно, - вытирая дрожащей рукой обильно выступивший на лбу пот, пробормотал Цыклопов. - Но позвольте мне ещё раз письмо почитать. Можно, а?
- Валяй, - позволил товарищ Экху, после чего достал из кармана напильник, и занялся своими клыками.
Ну а Цыклопов прочитал следующее:
"Уважаемый товарищ Цыклопов!
Пишет вам товарищ Экху с планеты Ых.
Да будет вам известно, что наша планета - это планета вампиров. Но наша кровь отравлена: мы питаемся полуфабрикатами, мы чувствуем себя крайне, крайне плохо. Можно сказать, что мы - вымирающая раса.
Являясь одним из богатейший представителей своего рода, я обратился к оракулу. И от оракула мне стало известно, что единственное существо во вселенной способное дать жизненные силы мне, и, возможно, через моё потомство возродить весь вампирский род, это вы, уважаемый товарищ Цыклопов.
Несмотря на наше крайне тяжёлое положение, мы не могли снизойти до гнусного похищения Вас. Итак, это дело сугубо добровольное. Либо Вы получаете миллиард галактионов, которые перейдут вашим потомкам, или просто - близким вам, любимым людям; либо - продолжаете прежнее, насколько мне известно - нищенское существование..."
- Прочитал? - улыбнулся Экху.
- Но, как насчёт лотереи? - слабым голосом спросил Цыклопов.
- Какой ещё лотереи? - искренне изумился Экху. - Не знаю никакой лотереи.
- Ладно, - пробормотал Цыклопов. - Чёрт с ней, с лотереей. Я жить хочу. Ведь вы выпустите меня, да?
- Конечно, нет.
- К-как нет? - поперхнулся Цыклопов. - Но вы же писали, что это дело сугубо добровольное, стало быть...
- Уже слишком поздно, друг мой, - мягко проговорил Экху. - Я уже увидел тебя, и уже слишком возжелал твоей крови...
- Но я жить хочу!
- Ты уже написал завещание? Кому перевести миллиард галактионов?
- Позвольте мне подумать до завтрашнего утра.
- Только до завтрашнего утра, мой милый друг. А если завтра в час рассветный ты так и не в состоянии будешь указать, кого желаешь одарить миллиардом, так эти денежки останутся у меня...
Вслед за этим Цыклопов был препровождён в весьма изящную комнатку, окна в которой были, конечно же, зарешёчены. Также в комнатке отсутствовали острые предметы - это, чтобы предотвратить случайное или преднамеренное пускание драгоценной крови.
Многие часы провёл Цыклопов, терзаясь от ужаса. Он даже думал бежать, но все его попытки расшатать решётку на окне, а тем более - его стук в толстенную дверь, ни к чему не привели.
В конце концов, он начал в лихорадочном напряжении перебирать всех, кого он знал, и думать, кого из них осчастливить миллиардом. Но эти мысли ввергли его в такую тоску, в такую жалость к самому себе, что он разразился горючими слезами и, вконец утомлённый, заснул.
* * *
Лучи восходящего солнца прикоснулись к его векам, и Цыклопов проснулся.
Он увидел спокойную морскую гладь. Он вдохнул воздух чистый и свежий. Он увидел ещё бархатное, но обещающее стать лазурным небо. А ещё были деревья украшенные сочными, ароматными плодами, и звонкий ручеек с прозрачной, пресной водицей.
- Неужели пока я спал, у меня выпили кровь, и я уже попал в рай? - спросил Цыклопов.
И в ответ услышал голос спокойный:
- Ещё нет. Хотя рай повсюду.
Цыклопов обернулся и увидел старца седовласого. Старец был в белоснежных одеяниях, и сидел он на плоском камне, и смотрел на восходящее над морем светило.
- Кто вы? - спросил Цыклопов.
- Тот, кто писал тебе письмо, - ответил старец.
- Представитель лотереи? - с робкой надеждой полюбопытствовал Цыклопов.
- Лотереи? Вовсе нет. Я не знаю никакой лотереи.
- Ну, как же. Ведь было письмо, и...
Далее Цыклопов пересказал содержимое первого письма.
- Да, но ведь ты заметил, что письмо каждый раз изменялось?
- В общем, да. Потом было письмо от какого-то обиженного барона, который звал меня на дуэль. Потом я попался к вампиру.
- Но ведь это я вчера был вампиром, - вымолвил старец.
- Вы?! - Цыклопов вскочил.
- Да. А позавчера я был бароном. А позапозавчера - организатором лотереи. Но я могу говорить об этом только с твоих слов, так как сам этого я уже совершенно не помню. И я не помню, кем я был в тот раз, когда написал тебе первое письмо.
- То есть, вы хотите сказать, что вы каждый день новый? - пробормотал Цыклопов.
- Изменяюсь не только я, но я вся планета Ых, и всё её население. Изменяется даже окружающий мир.
- Да. Вчера здесь было комариное болото, а сегодня - море, - выдохнул Цыклопов.
- Да. Сегодня я мудрец, и мне открыто всё это, а завтра буду разбойником, или библиотекарем, а может - просто порывом ветра, или пьянчугой, и тогда вся эта премудрость будет мне уже недоступна.
- И не страшно каждый день терять свою индивидуальность? Это же, как смерть!
- Не знаю о чём ты, друг мой. Я не знаю, что такое смерть. Да ведь и нет вовсе никакой смерти, и никакой индивидуальности. Я, равно как и ты, порождение чьей-то фантазии. Попытайся-ка с этим поспорить.
- Не стану с этим спорить. Но могу ли я получить миллиард галактионов?
- Вот, пожалуйста, - печально улыбнулся старец, и протянул ему бриллиант размером с куриное яйцо. - Это Сердце Гор - оно неизменно, как сама жизнь. Твой кораблик вон за теми зарослями...
И, когда Цыклопов уже бежал прочь, старец вымолвил:
- Ах, если бы я мог подарить тебе Луну с неба.
А Цыклопов крепко-накрепко прижимал к своей груди бриллиант стоимостью в миллиард галактионов и приговаривал тихо:
- А на кой мне сдалась твоя Луна, если завтра ты можешь стать палачом, и четвертовать меня?
На это старец ответил:
- Однако ж до завтра ещё целый день. Такой прекрасный, наполненный созерцанием день. И ночь, когда взойдёт эта Луна. Зрелище неповторимое...
Но Цыклопов этого уже не слышал. Он летел к Земле. Спешил потратить миллиард галактионов.