Удивительной бы для многих показалась бы его жизнь...
Ну, прежде всего, возникает вопрос: как его звали? А ведь никто его никак не звал, потому что ни с кем он не общался. Но всё же внутри его постоянно текли размышления, а поэтому, с некоторой натяжкой можно сказать, что он всё-таки общался с самим собой.
И, после некоторых раздумий, он сам себя стал называть Сердечным Юношей. И дело было в том, что жизнь его проходила возле огромного, раза в два больше самого Сердечного Юноши сердца.
Это сердце стояло на постаменте посреди просторной залы с чуть влажными, и гладкими стенами и сияло мягким алым светом.
Сердце пульсировало, а Сердечный Юноша любил сидеть на лавочке, смотреть на него, и размышлять.
А ещё в зале имелась поставленная на рельсы тележка. Время от времени (примерно раз в сутки), раздавалась мелодичная музыка, и Сердечный Юноша делал то, что было в него вложено от рождения. Он осторожно брал сердце, и перекладывал его в тележку. Несмотря на свои размеры, сердце было совсем лёгким, и эту работу никак нельзя было назвать тяжёлым физическим трудом. Сердечный Юноша даже получал от этого удовольствие: ведь большое сердце было таким мягким, таким тёплым...
Ну, а затем он толкал тележку - катил её по коридору, в окончании которого всегда открывалась дверь. И через эту дверь выезжал Сердечный Юноша в невообразимо громадный, неизведанный мир.
Рельсы удлинялись, и он катил тележку с сердцем навстречу громадной женской груди. В этой женской груди тоже раскрывалась дверца, и тоже выдвигались из неё рельсы, проходили рядом с теми рельсами, по которым катил тележку Сердечный Юноша.
И по той, параллельной линии катила тележку с таким же массивным, как и у него, сердцем, девушка, которую Сердечный Юноша назвал просто Сердечной Девушкой. И однажды, когда они находились друг напротив друга, он окрикнул её:
- Эй, Сердечная Девушка, как ты поживаешь?!
А она так этого окрика испугалась, что отдёрнулась, и едва не полетела вниз. А, если бы такое случилось, то она непременно бы разбилась, потому что под ними была настоящая пропасть.
Так им и не удалось поговорить...
Далее Сердечный Юноша закатывал тележку за раскрытую в женской груди дверь, и устанавливал его на пустующий постамент, в центре больше залы. После этого ему приходилось зажимать уши, потому что следовали сладострастные стенания, настолько громкие, что и с зажатыми ушами, он едва не глох.
Экстаз продолжался в среднем по часу, после чего вновь звучала мелодичная музыка, и Сердечный Юноша снимал сердце с постамента. Он укладывал сердце в тележку, и катил её к выходу, и дальше - обратно, по направлению к мужской груди.
И по пути, каждый раз вновь встречался с Сердечной Девушкой, которая с каждый раз смотрела на него с возрастающим доверием, но так и не решалась с ним заговорить.
Шло время - один день сменялся следующим, который как две капли был похож на своего предшественника. И, чем больше проходило времени, тем сильнее томился Сердечный Юноша. Он жаждал узнать тайну своего существования, и вырваться из своего заключения в тот огромный, неизведанный мир, который его окружал.
И вот однажды, когда он в очередной раз перекатывал сердце из мужской груди в женскую, случилось нечто выходящее за рамки его обыденного существования. Он только окликнул Сердечную Девушку, а она ответила ему робким кивком, когда поблизости пролетел самолётик, с живыми человеческими глазами, и с ярко накрашенными губками молодой прелестницы. Эти губки задвигались, и пропели сладеньким голоском:
- Если хочешь узнать больше: в мужской груди - пятнадцатая выемка слева от входа, нажми в неё сорок четыре раза, и скажи: "Лестницу!". А завтра я вернусь, и ты скажешь: хочешь ли улететь со мной.
И с этими словами живой самолётик женского полу улетел.
* * *
Надо ли говорить, что после этого откровения Сердечный Юноша только и думал, как бы поскорее вернуться в мужскую грудь?
Наконец, он дождался. Вернулся. Конечно, он знал, что в стенах залы есть маленькие выемки. Теперь он старательно отсчитал пятнадцатую слева от входа, и сорок четыре раза нажал на неё. Затем он воскликнул:
- Лестницу!
В потолке бесшумно распахнулся люк, и стремительно скользнула вниз изящная, пластиковая лестница. Сердечный Юноша подошёл к ней, взялся за неё руками, поставил на нижнюю ступень ноги, и только собрался карабкаться вверх, как услужливый голос спросил:
- Поднимать?
- Поднимай, - пробормотал Сердечный Юноша.
И лестница стремительно понесла его вверх. Он буквально проскользнул по длинному туннелю с гладкими влажными стенами, и вдруг оказался в зале, в которой никогда прежде не был.
В центре этой залы возвышался громадный, устрашающего вида механизм, в котором органика причудливо сочеталась с электроникой. Механизм гудел и булькал, а иногда вздрагивал своими органическими, студенистыми частями.
Сердечный Юноша пробормотал:
- Вот я и прибыл. Хотел бы знать, что дальше делать.
И тут же из самого центра механизма выбежал жук, с сердитой, усатой мордашкой. Кстати, ростом этот жук был как раз по пояс Сердечному Юноше. Жук не разъединялся полностью с основным механизмом - из его зада вытягивался толстый дребезжащий электричеством провод.
Сердечный Юноша испугался сердитого жука, и попятился, так что, если бы жук не подхватил его одной из своих сильных металлический лап, то Юноша упал бы в тот туннель, по которому только что поднялся, и непременно разбился бы.
Жук поставил его у края вертикального туннеля, и отпустил. Затем уставился на него своими выпученными глазищами, в глубинах которых стремительно перемигивались циферки. Наконец, Жук спросил:
- Ну, что угодно?
Юноша прокашлялся, и произнёс:
- Прежде всего, я хотел бы узнать: где я сейчас нахожусь?
- Ну, предположим, в черепной коробке, - проворчал жук.
- А что за механизм передо мной? - задал вопрос Юноша.
- Ну, предположим, мозг, - проговорил жук.
- А чья это черепная коробка, и чей это мозг?
- Ну, предположим, Человека-А.
- А, что такое Человек-А?
- Ну, предположим, раньше был обычный человек, а потом развивался, развивался и стал Человеком-А. И всё у этого Человека-А ни как у обычного человека. Всё переделано. И даже не сексом он занимается, а сердексом.
- Чего? Что за сердекс?
- А ты будто не знаешь.
- Нет, не знаю, - признался Сердечный Юноша.
- А-а, ну, конечно, с вас сердексниксов и спрос не велик, вы ж тупенькими сделаны, - пренебрежительно протянул жук. - Вам то и надо только сердце от мужской груди к женской перевозить и обратно.
- Ну-ну, ты не очень зазнавайся! - прикрикнул на жука Сердечный Юноша. - Лучше по человечески объясни: что за сердекс такой.
- Ну, а ты будто ещё не понял? Сердце из мужской груди переставляется в женскую грудь, а из женской груди - наоборот, в мужскую. При этом партнёры испытывают наслаждение примерно в тринадцать с половиной раз большее, чем при обычном половом акте, который, кстати, уже давно вышел из моды и не практикуется.
- Во как! - воскликнул Сердечный Юноша, но тут же нахмурился, и проговорил, - Но я всё равно не понимаю, зачем мы нужны? Неужели нельзя было спроектировать специальные механизмы, для перевозки сердец?
- Так вы, сердексниксы, и есть такие механизмы. Только конструкторам показалось, что вы более изящные, нежели обычные краны. Вы почти как люди, только глуповатые, и ограниченные возложенными на вас функциями.
- Но я вовсе не ограниченный! - возмутился Сердечный Юноша. - Меня наоборот гнетёт это однообразное существование. Я жажду познать тот огромный мир, который меня окружает.
- Ну, всякое бывает. Все мы разные, - задумчиво проговорил жук, а затем быстро спросил прежним, ворчливым голосом. - Ещё что-нибудь надо? Учти у меня много работы - надо следить за нормальным функционированием мозга.
- Ладно, тогда только один вопрос: если я вырвусь отсюда, то, что меня ждёт в большом мире?
- Да откуда же я знаю? - искренне изумился жук.
- Значит, ничего про это не знаешь?
- Нет. Мне многое известно про старый мир, а про этот новый мне известно только то, что он также отличается от старого, как Человек-А от обычного человека.
- Ну, до свидания, - проговорил Сердечный Юноша.
- Прощай, - ворчливо отозвался жук, однако послышалась в его голосе глубокая грусть.
Тогда Сердечный Юноша ухватился за край лестницы, который немного выступал над горизонтальным туннелем, и лестница отнесла его в ту залу, где пульсировало сердце.
И Сердечный Юноша едва дождался того момента, когда зазвучала мелодичная музыка. Тогда он, так же как и тысячи раз до этого, положил сердце в тележку, и покатил её к выходу. Но он знал, что через несколько минут его жизнь резко и бесповоротно изменится.
Вот раскрылась дверь, и повёз он тележку к женской груди. Как и ожидал, вскоре появился живой самолётик, и спросил томным женским голоском:
- Ну, ты согласен улететь со мной?
- Да, - ответил Сердечный Юноша. - Только подожди ещё минутку.
- Это опасно. Меня могут заметить, - капризно произнёс самолётик.
- Но всё же стоит рискнуть, - произнёс Сердечный Юноша.
И вот он поравнялся с Сердечной Девушкой, которая везла навстречу ему женское сердце.
- Эй, привет, - окликнул он её.
Она повернула к нему своё милое личико, и робко улыбнулась. Прошептала:
- Здравствуй.
- Лети сюда! - крикнул самолётику Сердечный Юноша, и тут же перепрыгнул на рельсы к девушке.
Та пронзительно завизжала, а юноша осторожно дотронулся до её мягких, душистых волос, и произнёс:
- Не бойся. Мы просто улетим отсюда, и начнём новую жизнь.
Но Сердечная Девушка так испугалась, что лишилась чувств, и, если бы Юноша не подхватил её, то упала бы в пропасть, которая зияла под ними. А живой самолётик уже кружил рядом, и приговаривал:
- Ну, скорее же. А иначе нам могут помешать.
И Сердечный Юноша, прижимая к груди почти невесомую девушку, перепрыгнул на живую, нежную плоть самолётика, и сказал:
- Летим скорее.
И самолётик полетел. Никто даже не попытался их остановить. Юноша прижимал к себе бесчувственную девушку, целовал её в лоб, и приговаривал:
- И какой будет эта новая жизнь? Хотел бы я знать...