После плавания в бассейне десятилетний Саша решил прогуляться по лесу. И хотя дело было зимой, в первой половине декабря, и уже темнело, а к тому же и снегом мело - это мальчика не испугало. Уж очень ему хотелось походить-погулять по тропкам, среди древних елей. И мама не должна была волноваться, ведь в этот день занятия в бассейне окончились раньше обычного.
Мальчик шёл по узкой лесной тропке, и приговаривал:
- Ну, совсем немножечко погуляю, и, конечно же, далеко заходить не стану. А то ведь и заблудиться можно.
И он сам не заметил, как сошёл с широкой тропы, на тропку значительно меньшую, почти не протоптанную.
Шёл он долго, и почти ничего вокруг не замечал, так как был погружён в свой внутренний мир: сочинял светлые стишки, лучшие из которых пытался запомнить, чтобы на свой любимый праздник Новый Год, прочитать эти стихи маме.
И вдруг деревья расступились, и Саша оказался на границе поля.
Так как сильно мело, мальчик не мог разглядеть противоположной стороны этого поля, но зато за тёмно-серыми снеговыми вуалями разглядел вытянутый и совершенно чёрный деревянный дом.
Саша оглянулся назад, и тут обнаружил, что тропка, по которой он сюда пришёл, куда-то пропала. Мальчик произнёс:
- Что-то я этого чёрного дома никогда прежде не видел. Да и на поле это никогда не выходил. Интересно, где это? А, быть может, в доме кто-нибудь есть? Тогда просто спрошу у того, кто в доме живёт, как к городу выйти, вот и всё...
И он, по колени проваливаясь в рыхлых сугробах, начал пробираться к дому. А возле самого дома сугробы оказались такими высокими, что Саша погрузился в них уже по пояс. Тогда он повалился на живот и, как бы поплыл, отфыркиваясь от того снега, который попадал к нему в рот.
Но, несмотря ни на что, входная дверь раскрылась сама собой, и мальчик ввалился внутрь дома. А внутри было темным-темно.
- Эй, здесь есть кто-нибудь?! - позвал Саша.
Но никакого ответа он не получил. Тогда он медленно пошёл вперёд...
Вдруг хлопнула, закрылась за его спиной дверь.
И стало мальчику страшно-престрашно, да ещё к тому же и холодно. В общем, он застучал зубами и рванулся назад.
Попытался он дверь открыть, но оказалось, что у двери даже и ручки не было, а с наружной стороны навалились на неё тяжеленные сугробы.
В общем, Саша оказался запертым.
И тут из мрака раздалось шипенье, а холод усилился до такой степени, что на носу у него появилась сосулька.
- К-кто з-здесь? - дрожащим от страха и холода голосом позвал Саша.
И тут разглядел он, как в окружающем его мраке задвигались совсем уж чёрные вуали, и вышла из-за них страшная-престрашная старуха.
- А-а! - завопил мальчик.
- Можешь кричать сколько угодно. Тебя всё равно никто не услышит, - прошипел старуха.
Тогда мальчик спросил:
- Что вам от меня нужно?
- Мне нужны силы, которую я высосу из твоей души, - хмыкнула старуха.
- Но кто вы?
- Зима, - ответила старуха. - Не та зима, которая снежными вуалями землю одевает. О, нет! Ту зиму, ту фею добрую, я ненавижу! А я - зима самой жизни. Я - холод забвения. Я - чернота смерти. Я бы поглотила тебя сразу, но есть, к сожалению, одно правило, которое я обязана исполнить.
Тут старуха вытянула к Саше свою морщинистую ладонь. И каким-то чудесным образом эта ладонь разрослась, стала размером с целое поле. И выкатились на это поле разноцветные шарики.
Старуха говорила:
- Каждый из этих шариков символизирует какой-либо год из истории человечества. Если ты выберешь тот шарик, который символизирует тот год, из которого я тебя похитила, так вернёшься назад. Ну а нет - навсегда останешься навсегда здесь, вне времени, в холодной и тёмной вечности, рядом со мной...
Глядел Саша на эти бессчётные шарики, и видел, что были среди них мрачные и кровавые, символизирующие годы великих и страшных войн, и нейтральные, но совсем мало было сияющих нежным светом шариков, потому что люди так редко живут в мире.
- Их так много, - вздохнул Саша.
- Да, их очень много, и ты не выберешь нужный, - ухмыльнулась Зима. - Итак, считаю до шестидесяти. Делай поскорее свой ошибочный выбор!
Саша горько заплакал.
* * *
Плакала и Сашина мама.
Ведь пропал её единственный, её любимый сыночек. Не смогла его и милиция найти. А она была одна, совсем одна. И близился самый мрачный в её жизни Новый Год.
Но однажды засияла серебром, звездой освещённая снежинка на стекле её спальни. И она, какую ночь уже не спавшая, услышала серебристый голосок, который говорил, что она сыночка своего на картине должна изобразить, и что в картину эту всю свою душу вложить.
А ведь она была художницей, и до того, как Сашенька её пропал, много хороших картин нарисовала. И даже проходили её вернисажи, и в газетах про неё писали.
Но никогда прежде не рисовала она с такой великой болью, и с такой надеждой, и в тоже время - со светом в душе. Ведь верила же, что, если выразит в этой картину и свою и Сашину душу, то вернётся её милый сыночек.
И за две недели до Нового года закончила рисовать.
И вот выставила картину, и такая от этого полотна сила исходила, такая любовь светлая, такая гармония, что люди, глядя в этот свет, преображались, лучше становились.
И картина была призвана лучшей во всей стране, а потом и во всём свете. Ну, может, и не лучшей картиной за всю историю человечества, но лучшей картиной года - это точно.
И символом этого, уходящего года, стала именно картина "Сыночек", в которой словно воплотилось самое лучшее, что жило или спало в душе каждого человека.
* * *
И вдруг один из тёмных шариков на морщинистой ладони Зимы просветлел, и увидел в этот шарике Саша своё лицо. А потом это лицо преобразилось в лик его мамы, и зашептала мама:
- Милый сыночек, возвращайся поскорее. Я очень тебя жду.
- Вот, - вымолвил Саша, и указал на этот шарик.
Зашипела Зима, но ничего не могла сделать, потому что бессильна была против Любви истинной, и отступила, поражённая, и оказался Саша стоящим на пороге своей квартиры.
- Мамочка! - крикнул он, и бросился в объятия к маме.
- Что случилось, Саша? - удивлённо, но вместе с тем и счастливо спросила мама.
Дело в том, что время повернуло вспять, и она ничего не заметила - её сын как бы и не пропадал никуда...
Но всё же она нарисовала Сашин портрет, и этот портрет стал ещё лучшим, чем нарисованный, когда она была в одиночестве. Ведь не было в этом портрете ни тоски, ни печали, ни сумерек, но только свет безграничный и бесконечный, как и сама жизнь. Тот свет, который есть в душе каждого человека.