Одинокая церковь стояла в десяти километрах от ближайшей деревни, прямо посреди поля. Вообще-то, когда-то возле этой церкви была деревенька, но во время Второй Мировой войны фашисты сожгли и деревеньку, и её жителей. Пытались разрушить и церковь, но это им удалось лишь отчасти. После войны сожжённую деревеньку не отстроили заново, а полуразрушенная церковь так и осталась стоять в одиночестве.
Кстати, в верхней части церкви была устроена колокольня, и колокол в ней остался. И иногда, в ночную пору, колокол вдруг, ни с того ни с сего, начинал звонить. Слышали его, правда, очень немногие, так как, как уже говорилось, до ближайшей деревни было десять километров.
Кстати, деревня та, за счет недавно примкнувшего к ней дачного посёлка, весьма разрослась. Ребята ходили купаться на речку или же на озеро, собирали в лесу грибы и ягоды, а вечерами, сидя у костра, рассказывали друг другу страшные истории. В том числе, конечно, и о заброшенной церкви говорили. Мол, живёт там призрак старого злого звонаря, и всякого, кто посмеет вторгнуться в его владения, он душит.
Помимо иных, услышали эту историю и Серёжа с Аней, которые были братом и сестрой, и приехали отдохнуть из города. Серёже было двенадцать лет, а Ане - одиннадцать. И Серёже сказал Ане:
- Пойдём сегодня ночью к заброшенной церкви.
- Ой, ты что - страшно! - воскликнула она.
- Ну, если ты не хочешь узнать, что так к чему, так я один пойду. И не вздумай рассказывать родителями.
Аня подумала-подумала, и вымолвила:
- Ну, ладно, я всё-таки с тобой...
* * *
Вечером Серёжа с Аней подготовились к ночному походу. Уложили в свои кровати сделанные из старой одежды фигуры, так что, если б родители и заглянули ночью в их комнату, так решили бы, что их детки спят.
А когда стемнело, ребята перемахнули через подоконник, и припустили в сторону заброшенной церкви. Шли сначала по лесу, а потом - по полю. Уже в лесу стало страшно, а на поле Аня захныкала от испуга, а Серёжа застучал зубами.
Ночь, кстати, выдалась тёмной и ветреной. Ветер шумел в высоких травах, и гнал по небу низкие тучи, и оттуда с неба, доносился какой-то влажный шорох, будто это тучи, соприкасаясь друг с другом, шелестели.
- Ты как хочешь, а я - до конца пойду, - упрямо проговорил Серёжа.
Вообще-то, мальчику тоже больше всего на свете хотелось повернуться и бежать назад, к даче.
Постепенно возрастала впереди, подобная страшному, тёмному великану заброшенная церковь. А из той выемки в верхней части, за которой был колокол, исходило тускло-серое свечение, так что, казалось - это глаз циклопа.
Наконец ребята подошли вплотную к церкви, и там обнаружили, что внутри церкви всё завалено битым камнем, а ведущая вверх лестница разрушена.
Аня пролепетала:
- Ну, вот и хорошо. Значит, не полезем мы наверх, а побежим домой.
- Ещё как полезем, - тоже шёпотом ответил Серёжа, и кивнул на полуразрушенную стену.
Дело в том, что по этой стене можно было вскарабкаться до маленького окошечка, за которым, возможно, была сохранявшиеся часть лестницы. И, не слушая дальнейшего Аниного нытья, Серёжа начал туда взбираться.
Аня, чтобы не закричать от страха, прикусила нижнюю губу, и полезла за своим братом.
Не без труда Серёжа добрался до тёмного окошка, втиснулся в него, и обнаружил, что там действительно сохранившаяся часть лестницы. Затем он свесился вниз, и помог забраться Ане.
- Теперь совсем немного осталось, - прошептал он, ступая с одной высокой каменной ступени на другую.
- Ой, страшно мне, - затряслась Аня.
Но они уже вышли на площадку в верхней части церкви. Над их головой чернел колокол. И тут сильнее прежнего взвыл ветер, и колокол ударил.
- А-А-А!! - закричал Серёжа.
- УА-УА-УА! - завыла Аня.
Но ребята не слышали своих криков, потому что всё наполнил этот колокольный раскат.
Аня бросилась, было, вниз по лестнице, но Серёжа успел перехватить её за руку, и завопил:
- Куда?! Там же лестница сломана! Упадёшь!
Колокольный удар повторился, и тут разошлись тучи, и выглянула полная Луна. И стало видно колышущееся травами поле, и лес, и даже выглядывающая из-за леса излучина реки. А самое главное - преобразилась церковь. Из страшного великана, превратилась она в стройную, серебристую красавицу - пусть покалеченную, но всё равно не утратившего главного: душевной своей красоты. И теперь отчётливо был виден колокол, и стало ясно, что ударяет он не от руки какого-то призрака, а от порывов ветра.
И в это краткое мгновенье ушёл ужас, но пришло то восторженное и светлое чувство, которое испытывали Серёжа и Аня, когда, вместе с родителями ходили в музеи, и созерцали лучшие произведения искусства.
Серёжа вымолвил:
- А всё-таки жаль, что никакого призрака здесь нет.
- А мне церковь жаль, - отозвалась Аня. - Вот бы её починить!
И тут Серёжины глаза засияли, он даже подпрыгнул, и проговорил громко:
- А мы так и сделаем! Конечно, только моих и твоих сил будет маловато, но мы пригласим всех дачных и деревенских мальчишек и девчонок.
- Думаешь, они согласятся?
- Думаю: согласятся, - кивнул Серёжа. - Они все люди хорошие. Кстати, я для них сказочную историю придумал, с которой и работать будет интереснее.
- Да? И какую же?
- А то, что сегодня нам действительно явился призрак звонаря. Только не злой, а добрый. И он, якобы, рассказал нам, что иногда, в ночную пору, поднимаются из-под земли страшные призраки, и к церкви приближаются, разрушить её жаждут. И вот тогда начинает звонарь в колокол звонить. Нечисть этих звуков боится и отступает. Но всё тяжелее звонарю приходится. Церковь обветшала, и нечисть это чувствует, наглеет, и всё ближе подбирается. И надо нам церковь восстановить - тогда нечисть навеки отступит.
- Хорошо, а откуда материал для строительства возьмём? - спросила Аня.
- Э-э, не знаю, - смутился Серёжа, но тут же добавил. - Впрочем, ребята что-нибудь обязательно придумают.
* * *
Серёжа оказался прав - ребята действительно кое-что придумали. Ну, прежде всего, конечно, выслушали рассказ Серёжи, и... поверили ему. Глаза у мальчишек и девчонок так и сияли. Наконец-то произошло то, о чём они так долго мечтали. Началось самое настоящее волшебное приключение!
И мальчик Витя, который был Серёжиным ровесником, но был не дачником, а от рождения жил в деревне, вот что сказал:
- Отсюда примерно в пяти километрах есть развалины старой птицефермы. Её собирались строить ещё до моего рождения, но что-то забросили это дело. И вот с тех пор лежат там, под деревянной протекающей крышей кирпичи. Никому они не нужны, все о них позабыли. Ну а нам, при восстановлении церкви они понадобятся.
- Жаль, что на машине не удастся их перевести, - вздохнула какая-то девочка.
- Ничего, на своём горбу, раз за разом и перетащим, - махнул рукой один из мальчишек.
- Кстати, девочки будут заниматься отделочными работами, - сказала Аня. - Кто чувствует талант к рисованию: будет заниматься росписью стен.
- Ну, вы там намалюете! - хмыкнул огненно-рыжий мальчик Вася.
- Предупреждаю, что перерисовывать будем с репродукций, - добавила, нисколько не смутившись, Аня.
* * *
Хотя ребята условились, что ничего не будут рассказывать взрослым, одна из городских девочек именем Юля, всё же рассказала обо всём своему старшему брату Виталию, и его другу Кириллу, которые отдыхали на даче после успешно сданной сессии. Да - Виталий и Константин были студентами архитектурного института, и им исполнилось по двадцать три года. Так что нельзя сказать, что они были совсем уж взрослыми.
Посовещались Виталий и Кирилл, и пришли к выводу, что ребята задумали благое дело, но им, как будущим архитекторам, просто необходимо взять руководство по восстановлению церкви в свои руки.
Сначала остальные мальчишки и девчонки обидели, и даже разозлись на болтливую Юльку, но потом, выслушав дельные советы Виталия и Кирилла, поняли, что эти молодые архитекторы просто находка для них, и с удовольствием приняли их в свою, весьма уже большую компанию.
И закипела работа!
Теперь с утра пораньше ребята шли сначала к заброшенной церкви, а уже оттуда, нагруженные кирпичом, к заброшенной церкви. Виталий и Кирилл съездили в город, и вернулись с другими студентами. Привезли они небольшую бетономешалку, привезли и белую известь, которой покрывали стены.
Работали вдохновенно, а об отдыхе и не думали. Работа вдохновляла, работа была жизнью. Работала была творчеством. Ну, а что такое отдых? Повалятся на пляже? Поплескать в речке? Это, конечно, приятно. Но куда важнее и куда интереснее восстановить церковь.
Интересная работа нашлась для каждого, и каждый открыл дремавший в нём до этого талант. Ребята работали до сумерек, а потом, с большой неохотой, но усталые, возвращались в деревню или на дачи, где сразу засыпали, чтобы на следующий день с первыми петухами проснуться, и снова идти и работать, и творить, и чувствовать себя более счастливыми, нежели когда-либо.
А та, в общем-то, интересная, придуманная Сережёй история о призраке и нежити почему-то и не вспоминалась, хотя ребята и поверили в неё. Самое главное, для них было сделать церковь такой же прекрасной, когда она была когда-то.
* * *
И, когда приблизилась осень, и многим ребятам надо уже было возвращаться к началу учебного года в город, работа была завершена.
Навсегда запомнили ребята этот день. Посреди зелёного неба, под голубыми небесами, в которых плыли величественные каравеллы облаков, стояла белоснежная, с золотым куполом, совсем молоденькая и, вместе с тем, древняя, как сама земля Церковь.
И любо-дорого было на неё посмотреть. Стоило в неё зайти, а там - иконы и фрески, быть может, и не самые умелые с точки зрения взыскательного ценителя искусства, но лучащиеся такой душевной ясностью, такой святостью, что при рассмотрении этих фресок, душа, казалось, расцветала и пела. И сам воздух в церкви был молодым, чистым, светлым. И свято верилось, что нет конца жизни, и что окружает нас светлая, прекрасная бесконечность.
По лесенке можно подняться к колоколу, потянуть за прикреплённую к его языку верёвку и тогда раздастся звук громкий, звучный и мелодичный. А можно и не звонить в колокол, а просто полюбоваться на поле, да на лес, или же на речку.
Но надо было разъезжаться, и ребята, ставшие за это время лучшими друзьями, прощались и не могли сдержать слёз. Но это были светлые слёзы, потому что они знали, что потом ещё обязательно встретятся. А ещё они знали, что это было самое замечательное в их жизни лето.
И хотя они не повстречали ни одного призрака, всё же они всё время находились в высшем и мистическом духовном мире. Они сами составляли этот чудесный мир.