В 26 веке, - веке повышенного шума и суеты, когда вся поверхность Земли заросла одним исполинским мегаполисом, когда Луна - пёстрый, переполненный рекламой и потребителями курорт, а Марс - индустриальный исполин, как сложно душе поэтичной найти блаженное спокойствие.
И Эдвард страдал до тех пор, пока не нашёл выход. Однажды он пришёл в офис фирмы "Ледяные цветы", и сказал:
- Хотел бы получить работу на одной из плантаций планеты Плутон.
Дамочка с роботоподобным лицом ответила, не глядя на него:
- На всех сорока плантациях Плутона нет ни одного человека, там всё автоматизировано. Так что не могу...
- Нет. Вы не понимаете, я сам бы хотел бы слиться с роботом.
Дамочка, демонстрируя свою излишнюю издёрганность, взвизгнула и сказала:
- Это вопрос не ко мне, а к мистеру Вану.
Но, прежде чем встретиться с мистером Ваном, Эдварду пришлось пройти длинный и унизительный тест на предмет проверки его психического здоровья. Было обнаружено, что у Эдварда имеются некоторые, незначительные отклонения к психике, но в целом он вменяем, и контролирует свои действия.
После этого Эдвард в каком-то роскошном кабинете встретился с мистером Ваном - человеком далеко не самым важным в фирме "Ледяные цветы".
- Что вам угодно? - спросил, похожий на бифштекс, мистер Ван.
Эдвард повторил то, что он уже изложил дамочке при входе. Мистер Ван заметил:
- Я вас не понимаю.
Тогда Эдвард разъяснил подробнее:
- Ну, мне известно, что на рудниках спутника Юпитера Европа используются не простые работы, а работы, в которых заключены некоторые части, в том числе и мозги приговорённых к пожизненному заключёнию. Было доказано, что человеческая душа содержит в себе энергию, которая по непонятной причине заставляет роботов добывать руду в несколько раз эффектнее. А что у вас на Плутоне? Там роботы вырезают из обогащённого примесями замороженного метана удивительные ледяные цветы. Именно благодаря этим примесям, которые не удалось синтезировать на Земле в лабораториях, ледяные цветы и получаются такими прелестными. Вы их доставляйте в специальных прозрачных контейнерах и продаёте...
- Вы что, резчик? - сухо спросил мистер Ван.
- Нет. Я поэт.
- Так что же вы нам голову морочите? Или думаете, что сможете улучшить своим присутствием внутри робота уникальную программу создания цветка из твёрдого метана?
- Да, - уверенно ответил Эдвард. - В каждый цветок я вложу частичку своей души.
- Извините. Мне жаль, но...
Мистер Ван уже поднялся из-за стола, когда Эдвард выпалил:
- Но мне не нужны ваши деньги!
Мистер Ван сел обратно, долго смотрел на Эдварда, потом спросил:
- Вам что - не потребуете вознагражденья ни для себя, ни для своих близких?
- У меня нет близких, - ответил Эдвард. - А единственное вознагражденье, к которому я стремлюсь - это спокойствие... Ведь технология слияния человека с роботом не требует больших затрат, так что вы практически ничем не рискуете; вы проведёте интересный эксперимент, который, возможно, повысит популярность ваших цветов.
- Этот вопрос, помимо прочих вопросов, будет решаться на ближайшем совете директоров, - сухо ответил мистер Ван, и также сухо распрощался с Эдвардом.
* * *
В течении следующих шести месяцев Эдвард жил в своей безысходно пыльной, душной комнатушке, чувствуя на своих плечах страшную часть многомиллиардного мегаполиса. Он ждал решения совета директоров и чувствовал, что медленно и мучительно умирает. Однажды он даже напился, чего не позволял себя во всю прошлую жизнь.
Видно, решение его вопроса неоднократно откладывали, но через полгода измученный Эдвард всё же получил официальную голограмму, с сообщением о утвердительном решении и с приглашением прибыть в центральный офис "Ледяных цветов" в назначенное время...
...И ещё целых полгода продолжалась бюрократическая волокита. Наконец Эдвард переступил порог лаборатории. И... больше никто не видел его в образе человека.
Определённая часть Эдварда была помещена внутрь робота, предназначенного для вырезания цветов из метана, на поверхности Плутона. Робота погрузили в транспортный корабль фирмы "Ледяные цветы" и отправили на Плутон.
Во всё время пути робот-Эдвард был отключён.
Но невозможно отключить человеческую душу, так что Эдварду всё время снились сны, и он был счастлив, потому что никто не нарушал гармонию этих видений...
* * *
Первый день на Плутоне...
Чем он отличался от первой ночи? Да практически ничем. Над головой в великом многообразии сияли звёзды, самой яркой из которых было Солнце. Но всё же, когда оно садилось за горизонт - практически ничего не изменялось.
Всё же на таком расстоянии Солнце казалось простой звездой. Кругом царили холод, тишина, спокойствие.
Эдвард знал, что ближайший робот трудится, выполняя программу, в нескольких десятках километрах от него, окрест же была миллиарды лет недвижимая красота.
И ничто, и никто не мог помешать творческому процессу.
Эдвард-робот склонился и вырезал из поверхности Плутона метановый кубик, затем начал обрабатывать его. Он чувствовал себя свободным, ему казалось, что он спит, и что это - самый прелестный из всех, когда-либо виденных им снов.
Потом несколько часов созерцал, подняв к звёздам, получившийся цветок. Ему казалось, что он создал целую Вселенную, так бесконечно прекрасен был результат...
На Земле он так и не встретил свою Любовь. Теперь в творчество он вкладывал все свои прекрасные мечты.
Голос в голове словно вернул его к реальности:
- Положи цветок в контейнер. Мы должны осмотреть получившийся результат.
Эдвард-робот подчинился. Заключённый в контейнер цветок был обшарен лучами, а получившаяся голограмма - отправлена на Землю. Через некоторое время тот же голос в голове Эдварда-робота возвестил:
- Мы довольны результатом, и даём добро на продолжение работы.
Но Эдвард-робот и без их одобрений уже продолжал работу. За это время он сотворил ещё несколько цветков. Каждый новый цветок чем-то отличался от своего предшественника, каждый был неповторим, каждый - прекрасен.
* * *
Время на Плутоне не шло, оно - летело. Наполненный интереснейшим творческим процессом, промелькнул первый год. Эдвард-робот не отключался, для отдыха-сна, ему казалось, что он и так спит, и видит прекраснейший сон.
Он не знал, что на Земле его произведения продавались по баснословным ценам, что кое-кто уже сколотил на нём целое состояние. Он так и не узнал, что готовилась целая колония из полуроботов-полулюдей для использования возможностей Плутона по максимуму...
Как-то раз Эдвард-робот спустился в глубокий кратер, пробитый астероидом за пару миллиардов лет до описываемых событий. На дне кратера обнаружил Эдвард-робот трещину, в которую из чисто человеческого любопытства спустился.
С Земли пришёл запоздалый категоричный сигнал остановиться, но возникшие помехи заглушили его.
Эдвард-робот оказался в темноте. Но вот вспыхнули вделанные в его глаза прожекторы, и высветили пещеру, древнюю, как сам Плутон. Там, из толщи метанового льда, вопреки всем законам учёных, но благодаря закону Жизни произрастали, тянулись к бытию, Цветы.
Эдвард-робот сразу называл их Зимними Цветами, и понял, что всё созданное им ни в какое сравнение не идёт с этой ангельской красотой. Душой он чувствовал шёпот-крик Зимних Цветов:
- Вверх... вверх... к свету... к жизни...!
Он протянул к ним руки, а цветы уже сами ползли к нему, сливались с ним...
Через несколько часов он выбрался из кратера, усеянный цветами, прекрасный как ангел. Он встал посредине метанового плато и повернулся к горизонту, ожидая, когда взойдёт над ним далёкое Солнце.
И, когда Солнце взошло, он, миллиарды лет ожидавший слияния с ним, полетел к нему, в царство пламени, чтобы стать светом, и, прикоснувшись к безжизненным мирам, посеять на них жизнь и творчество.