-"Нет, нет, Вы молодой человек, не можете этого помнить... А я, как сейчас вижу, крышечки на баночках черной икры были разного цвета. Белужья была синенькая, осетровая - желтая, а уж севрюжья - так она красноватая. Мы, бывало, деньги отложим, накопим, и заранее, за три - четыре месяца до Нового Года приобретали, но на праздничный стол обязательно все три ставили. И открывали торжественно, перед шампанским..."
Полина Марковна мечтательно опустила глаза.
-"Вы клубничное, клубничное попробуйте"...
Чистенькая, плотненькая, хлопотливая старушка, приподняла очки и оглядела кухонный столик. Икры, про которую она почему-то вспомнила, там, увы, не было, зато стояли три вазочки с разным вареньем и корзиночка домашней выпечки.
Угощала хозяйка распространителя целебного бальзама, у которого полчаса назад приобрела пузырек с лекарством, а потом ни за что не хотела отпустить его без стакана чая...
Прихлебывая из большущего бокала, и кидая в рот вкуснейшее хрустящее печенье, продавец довольно выслушивал монолог добродушной хозяйки. Да, и обстановка на кухоньке располагала - вышитая скатерка, вязаные салфеточки, горшочки с цветами...
Заходя в эту квартиру, он, при всей своей нахрапистости, в общем-то, не рассчитывал на успех. Когда позвонил, она долго разглядывала его в дверной глазок, расспрашивала, долго открывала дверь, а, впустив, потом так же долго закрывала на какие-то засовы и цепочки.
Привычно рекламируя свой "продукт" - целебный бальзам от всех болезней "зарубежной" фирмы, всем своим видом показывая, что отрывает товар от сердца, он был уверен, что хозяйка ничего не купит, попросит повременить, подумать и т.д.
Но старушка неожиданно очень быстро согласилась купить упаковку. Приличного, говорит, человека сразу видно... Заставила диктовать способ употребления, старательно записывая в лохматый блокнот, а потом не отпустила без угощения... Вот, затащила на кухню, ухаживает...
Всякие угрызения совести его давно не посещали. Эта доверчивая, оторванная от современного бытия, хлебосольная старушенция сама напрашивалась на обман. При теперешней-то жизни...
Поднялся он с места только когда бабка начала со вкусом рассказывать о своих болезнях...
Через час, обойдя безрезультатно еще несколько квартир, он приехал домой, автоматически включил телик, ополоснулся в ванной, и сел к столу подводить итоги дня.
Сплавил сегодня почти 30 флаконов, очень даже неплохо. Надо пересчитать выручку...
Что за ерунда, чуть не половины наличности не хватает. Пересчитал еще раз - нет, не сходится. Украли? Где, кто, как это могло быть? Он же весь день не выпускал из рук свой кейс, а сумочка с деньгами была в нем, внутри.
Ясно помнил, что когда клал, полученное от последней купившей клиентки, в барсетке была плотная пачечка денег, а теперь... Ну, оставлял чемоданчик на столе в зале, когда пил чай... Но, она ни на секунду не отлучалась из кухни, канителилась, угощала... А потом проводила к выходу, и выпуская его снова долго открывала замки и запоры - уж к ней-то зайти никакой ворюга не мог.
Умудрился потерять? Тоже, вроде, невозможно... Так что же случилось, куда могли подеваться деньги?
- "Ну, бабуль, ну ты даешь, ну и долго... - Недовольно сопел мальчишка лет двенадцати, протискиваясь между вешалками с одеждой, - Жарко же тут, да и нафталин твой воняет".
-"Да, прости уж ты меня, прости деточка... Разболталась я с ним, не заметила как время-то бежит... Уж очень мужчина внимательный, вежливый, слушает так хорошо... Ты у него не очень ли много взял-то, не пожадничал"?
-"Ну, что ты, баб? Что я, не знаю что ли? Не в первый раз... Взял на глазок половину, вот держи, считай! Да, тут всего-то три твоих пенсии, ну - четыре... Разве ж это много"?