Аннотация: Авантюрная повесть из жизни "черных копателей"
Глава 1, в которой Колян знакомится с фрицем и его 'друзьями'
Лето... Жара... Колян сидел в электричке возле тамбура и смотрел в окно на пролетающие мимо деревья, дома, полустанки...
Электричка неслась от станции к станции, извергая на каждой остановке толпу дачников с рассадой, корзинками и узлами, и занося в вагон таких же возбужденных распаренных мешочников.
Коля поморщился, оставил рюкзак на скамейке и вышел ненадолго в тамбур - покурить.
В грязном тамбуре противно пахло какой-то кислятиной, блевотиной и раздавленными окурками, и еще отчетливо - мочой...
"Совок," - подумал Колян. - "Суки, обосрали все..." - но при этом и сам кинул окурок на пол и раздавил его ногой, ухмыльнувшись: "И я свинья, а что, тоже из народа!".
Он прошел на свое место и стал опять пристально смотреть в окно, обдумывая будущую работу...
А работа его заключалась в поиске военных артефактов в местах боев. Линия обороны советских войск проходила рядом с городом. Она часто менялась, так как позиции переходили из рук в руки. При достаточном умении и знании вопроса можно было откопать что-нибудь интересное, стоящее, то, за что коллекционеры дадут хорошие деньги. Деньги настоящие, зеленые, а не деревяшки, которые в царящие девяностые годы беспрерывно то обменивались, то превращались в пыль... А у.е. и в Африке у.е.
Коля уже не первый год копал 'по войне'. С этого ремесла можно было очень неплохо жить. На хлеб, масло и даже неплохой коньяк хватало.
Конечно, хорошо было бы иметь металлоискатель... Но те, что были доступны, советского производства, годились лишь на то, чтобы найти ведро помоев, накрытое газетой "Правда", а импортные стоили дорого и считались роскошью. Инструментами обычного "черного следопыта" (да, и не только 'черного') были щуп и лопата.
Щупом, обычно сделанным из тонких, но прочных стальных стержней, прощупывались окопы, блиндажи, все подозрительные места. Он ввинчивался в землю до тех пор, пока не упирался в преграду, и опытный поисковик мог определить по звуку, отклику в руку, что перед ним - кость, дерево или металл.
До Коли доходили слухи об импортных металлоискателях, способных взять цель на глубине полутора метров и определить ее размеры, но для него это было чем-то из разряда сказок, как о Коньке-Горбунке.
Время текло незаметно. Мысли тоже...
Коля представлял себе карту района и прикидывал, где можно еще копнуть: "В прошлый выезд хороший железный крест взял. Вот бы еще такой копнуть - и жить можно..."
Время наступило такое, что или ты горбатишься на производстве за копейки, не получая их по полгода, или торгуешь какой-нибудь хренью и тебя доят бандиты, менты и все, кому не лень... Или же сам идешь в бандиты - доить 'барыг' и быть, в конце концов, или убитым, или 'закрытым'.
Колян выбрал другой путь - работу на открытом воздухе. Все почище и поинтереснее, здоровый образ жизни опять же... Хотя он, конечно, лукавил с собой - занятие это было не очень благодарным и, частенько, незаконным, а временами он рисковал потерять не только здоровье, но и саму жизнь.
В эти лихие времена многие, если не все копатели, промышляли, в том числе, сбытом найденного оружия, найти которое было совсем несложно - земля в местах боев была просто нашпигована военным железом.
Было в этом деле что-то мистическое. Не раз выкапывает, к примеру, Колян, ствол - ну кусок говна, в труху весь изржавел, а рядом, буквально в полуметре, выкапывается такой аппарат, что почистил чуток, стряхнул землю, передернул и стреляй!
Никто не знал, почему это происходит, какие физические процессы на это влияют, но Коляна это и не интересовало - похеру почему, главное, сколько стоит и что за это будет - повяжут - не повяжут, накроют - не накроют...
Все это оружие потихоньку сбывалось через известных посредников, которые, как несложно догадаться, имели крышу и у бандитов, и у ментов с фээсбшниками.
У Коляна не было особых запросов к жизни. После того, как он чудом выжил в чеченской мясорубке, он жил одним днем - продал выкопанное, купил еды, водки, шмотья, еще день пережил - и слава Богу.
Война отучила его рассуждать на годы вперед. Он все еще был на войне - там, где сейчас, сию минуту, ты хлебаешь водку из эмалированной кружки, а через пять минут корчишься на дороге в поганом горном кишлаке, подстреленный, но не убитый латышской снайпершей. Разумеется, она делала это специально. 'Прошьет' бойца не до смерти - его, конечно, ползут выручать, и она, сучка, расстреливает всех спасителей. Таким образом эта тварь набивала до десятка человек, пока ее не пеленговали и не накрывали огнем из всех стволов, иногда даже пуская в ход артиллерию.
У них был один офицер, капитан с кличкой Гинеколог. Когда поймали однажды эту латышскую биатлонистку, приехавшую заработать на смерти пацанов, он засунул ей во влагалище гранату и, дернув кольцо, отбежал... Кровавые ошметки висели с деревьев, камней, повсюду. Даже видавших виды парней рвало.
Потом Гинеколог попал в плен к чичам и его выкупили за несколько ракетных пусковых установок типа 'Игла', из которых потом палили по нашим.
Колян выжил в этой мясорубке, отделавшись осколком гранаты в зад и срезанным пулей кусочком левого уха. Чуть бы правее - и в лоб, мозги развесились бы по деревьям - но уберег ангел-хранитель.
Колян задумался: 'Бабка, наверное, молилась... Матери-то я всегда нахрен не нужен был, ей свою жизнь устраивать с "новым папой" надо... Жалко бабку. Одна она и совала мне рублик - "иди внучок, купи мороженого "... Померла, пока я ползал по грязи под пулями, не дожила'.
Коля грустно вздохнул и опять приник взглядом к окну.
"Надо за комнату платить, хозяйка не дай Бог вопрется в хавиру, а там арсенал. Сука - заявит еще," - подумал он. - 'Вчера подкатывала, ныла - "За комнату кода отдашь?! Лазишь и лазишь, пачкашь везде! Вот ужо заявлю на тебя, все равно денег не платишь"!
Отделался он, только вручив ей пузырь и пообещав в понедельник по-любому расплатиться.
Незаметно подплыла станция Раскатово.
Колян поднялся с жесткой, отполированной задами пассажиров скамьи, накинул на плечи выцветший, набитый продуктами и инструментами рюкзак и шагнул на раскаленный июньским солнцем перрон.
Шагать ему было еще километров пять, до опушки леса, где и проходили позиционные затяжные бои.
Колян шел по дороге, привычно отслеживая обстановку по сторонам - не следит ли кто, нет ли ментов, конкурентов, шпаны какой - копание по войне это вам не детские игры, тут можно и голову сложить - попав не в то место, не в то время и не в ту компанию.
Ходили слухи о поисковиках, бесследно пропавших в этих лесах - то ли в болоте утопли, то ли подорвались на минах или снарядах, то ли лихие люди упокоили их шебутные головы...
Колян не для того выжил в чеченской мясорубке, чтобы сгинуть за триста баксов в пригородном лесу, потому шел осторожно, как говорили старые вояки "на щелчке" - это когда оружие снято с предохранителя и ожидаешь нападения со всех сторон, готовый к выстрелу.
Коля не был этаким Рэмбо, но ему приходилось убивать. Он видел смерть в лицо, и выглядела она совсем не по-киношному - в говне, крови, кишках, выпавших из живота и без единого крика "За Родину! За..." - да хрен знает за кого уже давно кладут головы наши пацаны, которые еще и бабу-то голую не видели, а вот кровь и разбросанные по земле мозги товарища - это пожалуйста.
Дорога пылила и извивалась вдоль деревеньки, лугов, пастбища с вьющимися оводами и мошкарой...
Метрах в ста от околицы стояла группа местных парубков - они увидали Колю и стали что-то бурно обсуждать, показывая на него пальцем...
Колян предусмотрительно взял подальше от них и углубился в лес справа от дороги, шагая перпендикулярно проселку.
"Б...ь, болван я! Нах... я поперся возле деревни?! Теперь этих пид...сов местных возбудил!" - Колян крякнул и продолжил проламываться сквозь кустарник дальше в лес.
На старой просеке, заросшей кустарником и осинами, он увидел оплывшие остатки когда-то вырытых тут окопов... Только опытный глаз мог их заметить, просканировав поверхность земли умелым взором. Грибник, пройдя мимо этих объектов, и не понял бы, что такое находится в этом месте, но Коля сразу определил - тут могут быть перспективные точки. Стоит начинать поиск.
Впрочем, тут все было нашпиговано военным железом, так что-только фарт мог помочь найти что-то ценное.
"Хорошо бы найти немчуру, жмура офицерского, их хоронили в орденах, при оружии", - подумал Колян и вытащил из рюкзака тонкий, гибкий, но прочный стальной щуп, в зачехленной виде выглядевший как спиннинг.
Он взял его за рукоятку, приделанную крест-накрест к стальному штырю и стал вводить прочный стержень в мягкую лесную почву, втыкая его почти до основания.
Так прошло около часа, потом под щупом что-то глухо стукнуло.
"Не дерево. Костомаха, по ходу дела, - подумал Колян - По-любому копать надо".
Достал из мешка сложенную саперную лопатку, свинтил ее и начал копать, разгребая и откидывая двумя руками рыхлую, перевитую корнями землю.
Лопата глухо стукнула о желто-коричневые кости...
- Ага... Жмур! По ходу, ганс - теекс... Что тут у нас - ага - кАбура... Похоже от парабеллума...с курицей. Жетон какой то... хммм... мля... по ходу, жетон не простой... мож гестапо, полицай... реально можно приподнять штукарь баксов! - Колян, лихорадочно закопался глубже, отбрасывая в сторону желтые кости с налипшим местами тряпьем - стали видны остатки сгнившего мундира и портупеи.
'Мля, портупея сгнила, а кАбура ни хера! Что за черт!"- Колян не верил в мистику, хотя частенько слышал рассказы о том, что на местах боев случаются всякие мистические вещи, мол, призраков видят или огни.
"Херь это все, - всегда говорил Коля - Живые страшнее. Жмур он жмур и есть - если не сгнил до конца - воняет. А сгнил - землей пахнет и болотом. Нехера придумывать. В это вот все "пионэры" верят, когда наши придумывают всякую хрень, чтобы отпугнуть их от раскопок, конкурентов убирают".
Лопатка звякнула обо что-то - "Мож ствол? В кАбуре его не было... нет... фляга... прикольная... из-под коньяка, серебряная или мельхиор... тоже с курицей! Везет тебе, Колян!" - подумал он и тут же сплюнул, -"Не сглазить бы, что-то больно уж пруха седня..."
Фляжка была отличная - целенькая, без следов коррозии, с завинчивающейся крышечкой и "курицей" - имперским орлом на слегка изогнутом боку.
Колян положил флягу и кАбуру в рюкзак и продолжил рыть.
Из раскопа показалось что-то круглое. "Ага - колпак, цц по-ходу, а вот и дырочка - ну-ка, куда его наш солдатик засветил... Хорошо попал, грамотно, трехлинеечка работала, чисто прошла бронебойным... А не ходи, сука, к нам, не сри тут..."
Колян отложил каску в сторону, чтобы чуть позже вычистить из нее грязь и продолжил копать....
Лопата опять стукнула обо что-то металлическое - "Ну мля - мож хоть ща ствол - куда он сука дел-то его. Мож сгнил..."
Колян потянул из земли что-то продолговатое, вынул, обтер грязь и землю черными, заляпанными пальцами и невольно вытаращил глаза: 'Ни хера себе! Эсэсовский кинжал! Их выдавали при вступлении в СС офицерам! Мляяяя... Я за него всю кровь поганую из барыги выпью! Живем, Колян!'
Он радостно хохотнул и еще раз протер руками предмет - в руках его лежали ножны, скорее всего из мельхиора, тускло светившиеся сквозь грязь, а на верхней части их сидела "курица".
"Мля - рукоять цела! Деревянная - как не сгнила - х....й ее знает!" - он осторожно потянул за рукоять, и клинок довольно мягко вышел из ножен.
"Целый! Мля я за него тачку куплю, в натуре!" - Коля в восторге вскочил и засмеялся. Он сунул находку в рюкзак - "Копать надо. Потом все разгляжу!'
Его охватила неистовая радость - нечасто поисковику выпадают такие находки, а многим и за всю жизнь так не фартит.
Коля как следует уложил находки в рюкзак, завязал горловину и присел на бугорок перекурить это дело.
"Надо аккуратно покопать - могут быть кресты и еще какая-нить шмурдятина, не простой ганс попался..."
Он нервно покурил, загасил сигарету о землю рядом с собой и собрался вставать, когда до его слуха донесся треск ветки - сзади и чуть в стороне, в том направлении, откуда он пришел.
Колян напрягся - на просеку вышел этакий парубок, в адидасе а-ля колхоз, с мутными глазами и тупой, отекшей физиономией с маленькими, поросячьими глазками на красном от алкогольных излишеств лице.
'Бык' цепко осмотрел просеку, раскоп, Коляна, рюкзак рядом с ним и нарочито гнусавя, с блатными мотивами, сказал:
-Ну чо, брателла, дохера ништяков копнул?
Колян, ощетинившись, бросил:
- А тебе чего, ты чо, налоговая или из ментуры?
- Чо чо, е...т в очо - ты хули на нашей земле копаешь? Тебе чо, разрешение давали?
- А ты чо, мля, администрация чтоли, разрешение выдаешь? Или купил землю? - Колян подошел к "быку" и, затянувшись сигаретой, выдохнул ему дым в морду. - Хули предъявы толкаешь, в натуре, ты кто такой, чтобы мне предъявлять?
- Кто? Ты борзый лошок, смори мля, не надорвись копаючи! Вали с нашей земли, и барахлишко давай вытрясай. Поглядим, чо накопал. Лошара!
- Слышь, чмо рогатое, ты иди понтуйся у себя в коровнике, я мля таким е...ло бил пока ты еще спиногрызом корову за сиськи дергал. Свали отседова...
- Лано, мля, лошарик, мы с тобой еще потолкуем, отсос городской..." - бычара повернулся и, продираясь через заросли ежевики, поперся к опушке леса.
Колян присел, нервно докуривая сигарету, и стал лихорадочно думать: 'Эти козлы так просто не отвяжутся. Надо пути отхода определять. Перехватят падлы у станции.. .а то и раньше'.
Коля достал карту района, посмотрел: 'До ближайшей станции километров 15, до трассы - 10, в сторону от этой станции. Валить надо отсюда, добром это все не кончится'.
Он положил карту в карман, закинул рюкзак за спину и собрался уходить, когда услышал крики с опушки:
- Ну не ссы, иди сюда, базар к тебе есть! Хули ты ссышь, давай сюда, познакомимся, побазарим...
Кто-то хохотнул и послышалось:
- Мля, молчите, чо вы бубните, в натуре! Он щас чухнется и свалит!
"Агааа..." - подумал Колян - 'Там их целая кодла! Ща прям так я и выйду к вам! Суки позорные! Попробуйте взять, уроды!"
Он пружинисто вскочил на ноги и крикнул:
- Сосите х..й, волкИ позорные. У пожилого зайца притом! - и скакнул в сторону, в подлесок.
Гулко ударил выстрел.
'Мляяя - из 'кулака' мочат, с обреза!' - понял копатель.
Хлестко ударил еще выстрел.
"Винтарь, мля, по-ходу карабин 7.62... ну пипеец тебе, Колян!' - мелькнуло у Коли в голове
Пуля вонзилась в дерево рядом с его щекой, обдав пылью и щепками, и Коля, петляя, побежал в сторону чащи леса. На несколько секунд он остановился, спрятавшись за деревом, развязал рюкзак и вытащил саперную лопатку, потом помчался дальше, стараясь не подвернуть ногу на скользких, покрытых мхом кочках.
Выстрелы хлестали один за другим - бандиты палили судя по звуку так, как будто у них с собой был целый арсенал оружия и патронов.
"Так, их там человек 6-7, судя по голосам. Загоняют по всем правилам, как волкА, насмотрелись, пи...ры, кин всяких по карателей, как партизана выкуривают. А чего, патронов тут море накопать можно, что их жалеть-то..."
ББББАХ!
"Ни х....я себе, - Колян пригнулся. - Колотушку кинули, сработала как часы, умели же Гансы делать вещи! До сих пор бабахает, как со склада..."
Он перебежками пошел от дерева к дереву. Хлестнул еще выстрел, еще... Рука онемела - пулей выбило саперку и лопата улетела в болото, с хлюпаньем и брызгами исчезнув в забурчашей и испустившей газы жиже.
"К болоту жмут, суки... Теперь и отмахаться нечем, - с тоской подумал Колян. - Надо что-то думать. Зажмут и кирдык! Болото изгиб делает, как раз там и попадусь."
- Рус, сдавайся! - отморозки со ржанием еще пару раз бабахнули в его сторону.
- Эй, городской, чо, в штаны насрал? Выходи, побазарим! - бандиты весело рассмеялись и, растянувшись цепью, через 15-20 метров друг от друга, пошли в его сторону.
"Обкуренные, суки..." - подумал поисковик.
Колян бежал вдоль болота, тяжелый рюкзак бил его по спине, там гремели, перекатываясь находки, а в голове мелькали мысли: "Так, остановись. Подумай... Вот яма. Спрятаться - не заметят? Заметят. Чем отвлечь? Рюкзак, да. Они растянулись далеко, подлесок густой, не видно. Отвлечь, залечь в яму, выскочить сзади и мочить. Чем мочить-то?! Саперки-то ек! Вот болван - а кинжал цц? Точно!"
Колян остановился, лихорадочно вытряс из рюкзака вещи. Нашел кинжал, сунул за пояс, остальное сложил в мешок и бросил его так, как будто выронил при беге. После этого одним прыжком спустился в неглубокую на вид яму, заполненную грязной жижей.
Яма только на вид казалась неглубокой. Он мгновенно погрузился по пояс, правда жижа оказалась не трясиной, а жидкой субстанцией, как густой чай или кисель и совсем не сковывала движения.
"Суки, всю жизнь в дерьмо кунаюсь!"- подумал Колян и погрузился в жижу почти полностью, замаскировав голову кусками какой-то тины, водорослей и грязи - "Обкуренные, внимание у них никакое, не заметят. Если бы профи были, хрен бы отлежался, а так шанс есть!"
Колян крепко зажал в руке эсэсовский кинжал и затаил дыхание...
Послышались шаги, хруст валежника и два отморозка приблизились к яме, где прятался Коля...
- Гля, Кабан - этот лошара обосрался, сидор свой кинул! Зырь, там полно набито, идем глянем!
Они миновали яму, загипнотизированные видом Колиного рюкзака и стали возбужденно трясти набитый 'сидор'.
Колян тихо поднялся из грязной ямы, благо, что жижа, стекающая с него, не булькала как вода, так как была слишком густа для этого, и стал осторожно подходить к мародерам.
Отвел руку назад, зажав в ладони кинжал и коротко, точным движением воткнул его одному из отморозков в почку.
Надо сказать, что при подобном повреждении почки в организме сразу падает кровяное давление, человек теряет сознание мгновенно, не издав и звука - это удар из арсенала спецслужб и диверсантов...
Кабан молча упал лицом вниз, так, что его напарник даже и не понял что случилось, тем более, что соображал он медленно - его мозги были забиты анашой и самогоном...
- Ты чо, Кабан внатуре? Чо с тобой?!
Он обернулся назад и тут Колян, на автомате, воткнул ему в живот эсэсовскую железяку - раз, другой, третий - выдернул и одновременно зажал рот бандита другой рукой, прижимая его башку к стволу дерева...
В воздухе резко запахло человеческим дерьмом, кровью и мочой.
Выпучив глаза, отморозок упал на колени, а Колян, зайдя ему за спину, откинул его голову и полоснул ножом по горлу, почти отделив ее от тела, и ловко отпрыгнул, чтобы струя крови не обдала его с ног до головы.
Отморозок забулькал раскрытым горлом, задергался, как паяц на ниточках и затих.
Колян обшарил трупы, забрал обрез трехлинейки - это он бУхал как пушка, посылая свои длинные острые пули, как когда-то в продотрядовцев и немцев. Забрал две гранаты-'колотушки' и пошел туда, где слышались голоса остальных "карателей".
Бандиты перекликались между собой, время от времени постреливали в сторону болота, потом, судя по всему, остановились и начали что-то бурно обсуждать...
Колян дернул чеку одной колотушки, второй, выждал несколько секунд, чтобы время срабатывания запала было покороче, и одну за другой метнул их в сторону отморозков.
- АААА... МЛЯ... Ложись! - крикнул один, но не успел.
Колотушки сработали на славу, выбросив куски грязи, палки и иголки. По деревьям хлестко прошла плотная волна воздуха, сбивающая подсохшие листья и сухие ветки, и все затихло.
Колян выждал какое-то время и осторожно подошел к лежащим на земле парням.
Четверо отморозков лежали на земле без движения.
"Два жмура, один еще дышит, видать осколками посекло, и один так, больше обосрался от страха, почти не пострадал. Легкие ранения," - привычно определил Колян.
Первый - тот, что еще дышал, тяжело раненный, явно был не жилец. У другого жмура снесло осколком полбашки и вокруг валялись желто-красные мозги, а один глаз свисал из глазницы на ниточке и пристально смотрел на Коляна. Третий - тоже мертвец, получил свою дозу осколков в спину.
Колян равнодушно, но внимательно осмотрел место взрыва, и подошел к раненому, который был в сознании - это был 'бык', наехавший на него на месте раскопа.
- Ну чо, снова здорово, бычара. Ты хотел побазарить? Дак вот я и пришел...
'Бык' завозился и заскулил:
- Не убивай, пожалуйста! Я те бабок дам!
- Нах мне твои бабки? То-то я слыхал, что тут пацаны наши пропадали... Вы, что ли, гниды валили?! Правду говори, падла, смори, что будет с тобой! - Колян передернул затвор "кулака", направил ствол в голову умирающего отморозка и нажал на спуск.
Гулко ударил выстрел, теплые мозги и крошки костей черепа брызнули на 'быка'.
- Иииии... - тоненько заскулил тот, стирая с красной морды ошметки товарища. - Не убивай!
- Говори, сука - вы валили пацанов?!
- Мы! Мы! Забирали хабар и валили! Потом сдавали барыге в городе! Чтобы не лазили тут - валили!
- А менты чего? Неужели никто не трепанул?
- А чо менты, менты в доле, мы им отстегивали, как всегда! Барыш хороший. А болото все скроет, хер найдешь! Только не убивай, я те бабок дам - у меня под полом спрятано сто тонн баксов! Все отдам!
- Сто тонн, говоришь... Болото, говоришь... - Колян задумчиво смотрел на болото, освещенное лучами солнца, уже склоняющегося к деревьям, и нажал на спуск.
Пуля угодила отморозку в грудь, отбросив его назад. Парень заскреб пальцами рук по земле, выгибаясь дугой, как будто его подсоединили к высоковольтному проводу.
Колян передернул затвор, шагнул вперед и, отвернувшись, чтобы уберечься от брызг, выстрелил ему в макушку.
Выждав, пока судороги не прекратятся, он тщательно обшарил труп 'быка' и остальных, забрал у них все деньги, что нашел в карманах - их набралось не очень много, но достаточно, чтобы погулять несколько дней группе отморозков. Затем собрал паспорта - у кого они были. Ломая сухие ветки, слегка дрожащими руками развел костер.
Пока пламя разгоралось, копатель выбрал место в болоте неподалеку с наиболее подходящей по виду трясиной и стал, тужась и кряхтя, стаскивать туда валявшиеся трупы.
Мертвецы, почему-то, намного тяжелее, чем живые люди, так что ему пришлось хорошенько потрудиться, таская мертвые тела. Он по очереди кидал трупы в болото, отталкивал их длинной сухостойной елкой и притапливал, пока последний труп не исчез в чавкающей черной жиже, выкатив белесые бессмысленные глаза в небо...
Потом Коля сжег документы, чадившие черным жирным дымом, будто пропитанные грязью своих мертвых хозяев. Закончив, он нашел мочажину, с застоявшейся темной, но достаточно чистой водой, снял одежду, и, вымывшись, выполоскал барахло, выжал и развесил вокруг костра...
Развязав рюкзак, достал найденную фляжку - в ней еще что-то плескалось, это Коля заметил еще тогда, когда выкапывал красивый сосуд из-под земли. Отвинтил крышечку - запахло коньяком. Попробовал на язык - коньяк как коньяк. Сделал глоток.
"Ништяк, эсэсовец! Понимал в коньяках, фашистюга..."
Хмыкнул и допил содержимое фляжки: "Как раз мне в тему, а то трясется все нутро".
"Сто тонн, мля, он мне сказал - сто тонн еще унести надо, а так все шито-крыто, ушли и не вернулись... Но - пока что надо завязать с этим районом на месячишко. А жмура-ганса прикопать и заметку сделать, потом докопаю..."
Он надел не до конца высохшую волглую одежду, вернулся на место, где раскопал эсэсовца, и закидал его землей и валежником. Закинул рюкзак за плечи и привычным, ритмичным шагом, как некогда по горным тропам, зашагал вперед.
До трассы идти было еще десять километров.
"Там остановлю дальнобойщика и до города,"- решил Колян. - "На квартиру и хавку уже есть, даже останется еще на месяцы вперед - с жмуров нормально собрал бабла. А там - загоню соху, медальон и можно будет вообще зажить..."
Колян бодрым шагом двинулся вперед. Совесть за шестерых убитых уродов его не мучила - мир точно станет без них чище, не будут коптить землю и плодить таких же ублюдков. Не они первые, не они, вполне возможно, последние...
Копатель шел, автоматически отводя лапы елей от лица и думал о том, что иногда все-таки можно добиться справедливости, но вот только почему-то с ножом в руке. Наверное, такова жизнь... по крайней мере, для него.
Коля выкинул эти мысли из головы и сосредоточился на обыденном - как жить, как быть и что день грядущий ему готовит.
Глава 2, в которой Колян узнает о кладе
Колян с трудом продрался сквозь сон, хлопнув рукой по будильнику, мерзко верещавшему на тумбочке у кровати. Башка нещадно трещала, а во рту будто ночевал эскадрон гусар летучих...
Вставать не хотелось, но и жрать что-то надо было - деньги, полученные после продажи эсэсовского кинжала, уже кончились, медальон тоже был прожран, пропит и прокурен. Ну никак не мог Колян удержать деньги... они утекали между пальцев, улетая бриллиантовым дымом к серому октябрьскому небу.
С вечера он договорился с барыгой о продаже оставшегося с копов хабара - пряг, крестов, всякого шмурдяка, но самое главное - автомата пэпэша и двух 'волын' - парабеллума и вальтера пк.
Он все-таки докопал того 'ганса', из-за которого ему пришлось замочить четырех отморозков. Не докопаешь - таких, как он, ухарей хватает, быстро вычислят тему и по раскопу сработают на раз. А потому - через пару недель Колян снова был на том самом приметном месте и выкопал 'жмура'.
В этот раз обошлось без приключений, потому что действовал он осторожно, как волк, стороной обходя все населенные пункты, прячась за кочкой при каждом шорохе - береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет.
В результате раскопок он обзавелся парабеллумом с вальтером. ППШ он достал из блиндажа в том же районе - похоже, что советского офицера привалило при обстреле.
Все стволы были в прекрасном состоянии, только поржавели немного, но Колян разобрал, почистил их, смазал, и выглядели они очень даже внушительно - бабла барыга должен был отвалить нормально.
Колян редко занимался продажей стволов, но если уж они попались - не кидать же их в болото, как те, отморозовские, паленые - да и бабло нужно. Что и не говори, а жрать-пить надо, в конце-то концов. Не идти же в гопники, кидалы или в 'быки' к мелкому районному авторитету.
Колян вообще испытывал отвращение к тупым 'быкам' - будущему пушечному мясу бандитских разборок. Они долго не жили, да и, в общем-то, хорошо не жили. Это только в фильмах про итальянскую мафию мафиози живут и процветают. Наши 'быки' понтуются какое-то время, а заканчивают свою карьеру на холодном прозекторском столе с канавкой для стока крови и нечистот.
Время лихое - девяностые годы. Легко делаются состояния и так же легко теряются. Человеческая жизнь не стоит ничего, милиция и спецслужбы не могут справиться с разгулом преступных организаций, растущих как грибы после дождя. Да и хотят ли они справляться?
Колян был уверен - нет. Зачастую отличить бандитов от ментов было невозможно - и те, и другие жаждут бабок и не ограничивают себя никакими условностями в борьбе за дьявольские бумажки.
Впрочем, Колян мало задумывался об этом, его больше занимало ежедневное выживание. Он привык принимать ситуацию так, как на войне: видишь врага - беги или убей. Или он тебя убьет.
Все просто - это враг, это... Бог знает, кто это, может быть тоже враг, но пока себя никак не проявивший, а поэтому всегда будь настороже.
Это как в Чечне - сейчас этот парень улыбается тебе, разговаривает с тобой и зазывает в гости, а ночью он выкапывает автомат и разряжает его по твоей палатке.
Жить надо, как считал Колян, по принципу - ничего не бойся, ничего не проси, следи за языком... и за спиной.
Продажа старого оружия была весьма рискованным предприятием - продавца могли и кинуть - жалуйся потом иди. Сделку могли накрыть менты, которым Колян, по большому счету, нафиг не нужен, но вот барыга с баблом им был очень даже интересен и, если бы накрыли барыгу, мимоходом взяли бы и поставщика стволов - копателя. И если барыга, возможно, и отмажется - Колян полетит на зону просто со свистом.
Барыга, с которым забил стрелку Колян, нАдух был какой-то гниловатый, копатель чуял это всем нутром. Но что делать? Новые контакты налаживать долго, а жрать хочется сейчас. Понять, что не так с этим барыгой, Колян не мог, но его тренированное чутье говорило - будь 'на щелчке'.
Колян вышел на барыгу через знакомого с погонялом Череп - кличку тот получил за то, что поставил у себя на столе выкопанный с хабаром череп какого-то ганса, надел на него штурмовую десантную немецкую каску и время от времени с ним разговаривал как с живым.
Не то чтобы Колян был нетерпим к чудакам и всяким дурковатым, но даже на его взгляд это был перебор, к такому челу надо было относиться с осторожностью.
Но деваться было некуда - тот барыга, что раньше скупал у Коляна хабар - бесследно сгинул. Ходили слухи, что его прибили бандиты за то, что он накалывал их с долей. Говорили, что бандюки откуда-то просекли, что он имеет оборот бОльший, чем им говорит, а, значит, и отстегивать должен больше. Так слово за слово разборка превратилась в мочилово. Не он первый, не он последний.
Коляну было плевать на барыгу, но неудобство, созданное дебилами, зарезавшими курицу, несущую золотые яйца, его раздражало.
Новый барыга, на которого Колян вышел через Черепа, вызывал у него смутные ощущения опасности - в натуре, с какой стати тот интересовался тем, где Колян живет - типа чтобы поближе подъехать... Чисто, мля, для удобства Коляна, ага...
Колян давно уже не верил в бескорыстный интерес людей к своей личности. Если только это происходило не на войне, когда тебя прикрывает товарищ. Там, если ты не поддержишь товарища и он не поддержит тебя, вас обоих ждет смерть.
На гражданке все чего-то хотели друг от друга, выгадывали, обманывали, ловчили и норовили подставить. А потому веры им нет.
Колян надел потертые джинсы, подняв их из кучки одежды, комом брошенной в угол, нашел за креслом кожаную куртку, натянул вязаную черную шапочку, обул кроссовки и, взяв большую, застегнутую на молнию сумку с хабаром, вышел на грязную лестничную площадку.
Снизу потянуло сладкой вонью - в доме был мусоропровод и жильцы бросали в него все, что заблагорассудится. Это 'все' гнило, воняло, кишило крысами длиной в полметра. За рубежом, откуда наши содрали идею этого мусоропровода, аккуратные буржуи упаковывают мусор в специальные мешки, закрывая его наглухо. У нас же, как всегда, все было доведено до абсурда, в том числе и помойка в доме, сладко пахнущая полуразложившимся трупом...
Колян посмотрел на часы - ехать еще полтора часа. Он предусмотрительно назначил встречу на другом конце Города, на окраине рядом с комплексом гаражей, на всякий пожарный случай...
Хабар вместе с стволами вытягивал на 5 тонн баксов и был довольно лакомым куском для всех, который Колян был очень даже намерен получить... если Бог даст.
'Кстати, пора думать и о зиме, куда-то пристраиваться - сезон копа кончился, на дворе конец октября, уже морозит, за городом хрустит лед в лужах. Пять тонн помогут продержаться месяца два-три, если особо на шиковать и не бухать, как вчера! - хмыкнул Колян. - На полгода не хватит. Вырубать хабар из мерзлоты топором не только не климатит, дак его еще и хрен найдешь - скоро уже щуп не пробьет замерзшую корку'.
С такими мыслями Колян дошел до остановки, втиснулся в подошедший троллейбус, обивая углы тяжелой неудобной сумкой, плюхнулся на свободное место у окна, поставив сумку на колени, и замер, впав в полудрему.
За окнами уныло тянулся грязный Заводской район с изъеденными рытвинами мостовыми, забрызганными жидкой грязью бетонными заборами и афишными тумбами, пыльными венками на придорожных столбах, указывающими, где закончил свой путь обкурившийся мажор за рулем автомобиля или лихой бандит, подстреленный своими 'коллегами' с 'той стороны'.
Люди, на тротуарах шли, сгорбившись под осенним ветром, пригибаемые к земле мелким, мерзким, моросящим дождичком. Ветер срывал последние листья с деревьев, перекатывал их по грязной мостовой и швырял в лицо людям, как будто сама природа давала понять, что она недовольна родом человеческим, и не намерена их любить - за все то, что они с ней творят.
От ТЭЦ в воздух поднимались столбы пара - вот-вот начнется отопительный сезон. Он должен был начаться еще две недели назад, но, как всегда, деньги поперли, котельные не подготовили. Трубы прогнили, магистрали прогнили... власть прогнила.
Впрочем, все как всегда в России, над которой весь мир уже давно проводит какие-то дьявольские эксперименты - революции, войны сменяют друг друга, как в калейдоскопе.
Скрипучий голос водителя из хрипящего динамика объявил Коляну о нужной остановке. Копатель тяжело подхватил угловатую сумку и вышел из троллейбуса в серый грязный мир за окном.
Автоматически огляделся на предмет наблюдения спецслужб. Отметил стоявший неподалеку импортный микроавтобус с затонированными стеклами, мятую с левого крыла бэху с тонированными стеклами . Было видно, что кто-то в ней сидит - стекло было приопущено, а в щель вытягивало облачко синего дыма.
"Хммм... Не нравится мне что-то это все, - подумал Колян. - Чувство такое, как тогда, когда Серого подстрелили из зеленки, мля - как будто кто следит... Мож повернуть нахер... В рот пароход этому барыге, продержусь еще на оставшиеся сто баксов, а потом подыщу покупателя?"
Но вдруг представил, как будет экономить, жрать плавленый сырок с поганым хлебом, без пива и коньяка, и мысленно махнул рукой - "А! И не в таких условиях выживал. Все-таки город, не лес. В болоте не утопят, что-нибудь придумаю".
Колян решительно шагнул к бэхе, посмотрел на номера и постучал в тонированное стекло.
Стекло поползло вниз, из-за него выглянуло широкое красное хохлятское лицо:
- Чо хотел?
- С тобой базарили за стрелку? Ты Мозга?
- Ну, я. Ты - Колян, что ли?
- А не похож?
- Ну, садись назад.
Колян открыл заднюю дверцу и заглянул в машину. На заднем сиденье расположился крепкий парень в кожаной куртке и штанах с лампасами, который хмуро поглядел на Коляна и, не говоря ни слова, отвернулся к окну.
- Слышь, Мозга, мы так не договаривались с тобой! Почему не один? Что за чувак с тобой?
- Да не ссы... - досадливо бросил Мозга. - Это, типа, охранник мой. Сам понимаешь - бабло, хабар опять же, мало ли. Он ваще-то не памятливый и глуховатый - не услышал, не увидел, забыл. Давай, мля, не тяни время, нехера рисоваться, показывай товар и разбежались!
- Вначале бабло покажи... Товар-то есть, где хрусты?
Мозга кинул на колени Коляну пакет:
- На - пять тонн, как в аптеке.
Колян надорвал пакет, глянул, что в нем, выдернул из пачки пару пятидесятидолларовых купюр и посмотрел их на свет.
Колян сунул пакет с деньгами за пазуху и кинул тяжелую сумку с хабаром на переднее сиденье бэхи. Мозга раскрыл сумку, стал перебирать содержимое
- Ага - мясорубка, две волыны, колотушки, пряги, шмурдяк... Ладно, норма... Тебя подбросить к дому?
- Нет.
Колян протянул руку к дверце. Внезапно она широко распахнулась, и в салон ввалился здоровенный детина с бесформенными ушами и сломанным носом, видимо, бывший борец или боксер, зажав своим чугунным корпусом Коляна между 'охранником' и собой.
- Куда брателла торопишься? Базар к тебе есть. Прокатимся сейчас.
- Мозга, что за хрень такая? Ты чо внатуре, волчара, творишь? - возмущенно крикнул барыге Колян.
- Ну, чо, чо... Ну, пацаны к тебе базар имеют... Я чо могу? С ними перетирай.
Бэха двинулась вперед, а за ней тут же тронулся микроавтобус.
"Чуяло, мля, сердце! Ну не хотел же я подходить... Чувствовал же, что гнильем пахнет от этой стрелы, но нет же - полез! - лихорадочно думал Колян. - На лодыжке стилет примотан... Валить этого носорога и выпрыгивать! Ну, завалишь - а как дверь открыть? Второй тут еще кантуется... не успеть. Надо дождаться остановки... Потом."
- Куда едем-то внатуре?
- А тебе не все равно? Сиди, мля, не вертись. - отрезал "охранник". - Узнаешь... напоследок.
- Ну вот и не п...ди лишнего... Седой уши отрежет.
Мысли проносились в голове Коляна:
' Седой... Да, слыхивал про такого! Крышует барыг-антикваров, мелких и крупных, держит рынок оружия - я-то ему за каким хреном сдался, мелкий сталкер? Бабла у меня нету, хабаришко мелкий... Мля, это что-то связано с тем барыгой, которого замочили, кому я сдавал хабар раньше, к гадалке не ходи. Так, что же им от меня надо-то? И настроены серьезно, походу живым можно и не уйти. Если уйду - дергать из Города надо, что-то тут стало жарковато для такого бродяги, как я. Хоть бы стилет суки не засветили... Может прокатит? За лоха меня держат, это хорошо. Надо прикинуться шлангом - пусть расслабятся. Хотя, не прокатит - вишь, как зыркают суки... Походу, все-таки что-то про меня знают, не рассламляются. Ладно, посмотрим, чо хотят'.
За тонированными стеклами бэхи тянулись вереницы старых, дореволюционной постройки избушек, перекосившихся от времени и гнили. С грохотом, толкая перед собой воздух пополам с желтой дорожной грязью, распыленной в тонкую взвесь, пролетали тяжелые грузовики.
'На выход из города направляемся... Куда же они, суки, меня везут?' - Колян прикинул в голове карту района. Подходило только одно место - известная турбаза, где был ресторан и сауна для любителей покуролесить с девками вдали от чужих глаз.
Это место очень любили, по слухам, чиновники администрации, которые всегда держали тесную связь с теневым миром - и те, и другие делали бабки вне закона, и конечно, всегда пользовались услугами друг друга.
В этой стране такое положение вещей было не только нормальным, но и просто положенным. Бандиты, раньше бегавшие в 'адидасах' и собиравшие мятые засаленные купюры с ларечников, год за годом матерели, надевали малиновые пиджаки (а самые удачливые и костюмы от 'Армани'). Им хотелось уже не только денег, но и власти, лишь она теперь могла принести удовольствие этим нуворишам, раздувшимся от дармовых денег. Просачиваясь в администрации всех уровней, они занимали там должности, вначале небольшие, а потом все более и более значительные. Ведь теперь они были БИЗНЕСМЕНЫ, а не Клоп, Слон, Челкаш и Фартовый. Впрочем, в душе каждого из них по-прежнему сидел хищник - зверь, который не считается ни с чьей волей, кроме воли более сильных и удачливых.
Бэха просигналила у ворот турбазы, шлагбаум поднялся, и машина захрустела по покрытой мелким гравием дороге.
Ели, склоняясь к дороге, пропускали машину в темный зеленый тоннель.
Она остановилась у деревянного сруба с массивными дверями, обитыми железными полосами. Коляна вытащили из машины, подвели к двери и втолкнули внутрь. Он чуть не врезался головой в какие-то тазики и веники - содержимое помещения напоминало склад у сауны, где хранились банные принадлежности.
Дверь захлопнулась, и он остался один в темноте.
На ощупь Колян нашел стопку каких-то тряпок - простыней или полотенец, уселся на них и стал обдумывать, как бы свалить с этой дачи, да еще и сохранить за пазухой пять тонн баксов, которые оооочень даже пригодятся ему, когда он будет валить из Города, где земля горела под ногами.
"Суки, совсем, что ли, за лошка держат - даже не обыскали! Но вообще-то это обнадеживает... Ясно, что не профи работают, те бы заточку и в жопе нашли," - Колян нащупал с внутренней стороны лодыжки прибинтованный обоюдоострый стилет в жестких кожаных ножнах.
Стилет был сделан, вероятно, из обломка старинной шпаги. Колян нашел его на одном из выездов на коп и решил оставить себе - денег за него много все равно не дадут, а при такой работе как у него, хороший клинок лишним не будет. Работать с ним Колян умел, все-таки готовили его к разведывательно-диверсионной деятельности, можно сказать, киллера из него делали, и делали умело. А война уже отшлифовала бойца до совершенства.
'Так что же им понадобилось от меня - денег? Я нищий, они об этом знают. Что я лично знаю такого, что их могло бы заинтересовать? Барыга? Ну и чего - барыга, он мне не сват, не брат был... Я к нему отношение имею только так, сбоку-припеку. СТОП! А пакет? Какой пакет мне оставлял Леший?'
Больше двух месяцев назад к Коляну с просьбой обратился его знакомый, тоже копарь по войне с погонялом 'Леший'. Копатель давно его знал и даже почти доверял. Был случай, когда они после удачной сдачи хабара зарулили в пивнушку и там здорово набухались. Местные шпанюки, которые живо просекли, что бабло у парней водилось, наехали на них в переулке, решили взять на гоп-стоп, когда парни потащились к остановке трамвая, поддерживая друг друга.
Шпанюков было четверо, они явно рассчитывали на легкую добычу, но двух тертых-перетертых 'бродяг' взять было совсем непросто. Леший прикрывал ему спину, опираясь на Коляна (на ногах они держались не очень твердо, хотя пара пропущенных в балду ударов быстро их протрезвили).
Леший бил кастетом, который извлек откуда-то из недр своих широченных штанов-варенок, Колян подобрал обрезок трубы, и для шпаны все закончилось печально - через пару минут двое валялись в отключке, а остальные отползали, подвывая и размазывая красные сопли.
После того случая два парня и подружились....
Как-то раз Леший неожиданно заявился к нему на квартиру и вполголоса, оглядываясь нервно и суетливо (что было на него совсем не похоже), попросил Коляна на время спрятать некий пакет - там, мол, важные документы. Ничего такого страшного, просто надо подержать их какое-то время и все, а то дома у Лешего держать их нельзя - ремонт идет, вдруг потеряются.
Колян был с тяжелого похмелья, ему было не до выяснения что почем, да и не любитель он был лезть в чужие дела - свои бы разгрести. Так что он сунул пакет на антресоли и благополучно забыл о нем на несколько месяцев.
С тех пор он Лешего не видел, и этот инцидент в памяти замылился, затянулся тиной. И вот теперь память выкинула на поверхность нужную информацию... Неужели этот пакет и был причиной его похищения?
Колян подумал еще минуты три и со вздохом встал: 'Чего морочить голову предположениями? Все равно скоро все узнаю...'.
Он немного размялся в полной темноте - в чулане было сыро и холодно, как в склепе. Пошарился руками по полкам, нашел еще ворох простыней, развернул, сложил несколько штук вместе и закутался ими с ног до головы.
Прошло, наверное, часа два, и Колян, пригревшись, стал слегка задремывать. Снаружи чулана загромыхало, и в щель приоткрытой двери влилась тусклая серость осеннего дня.
На пороге Колян увидел Хомяка:
- Иди мля, копарь х....в, Седой с тобой базарить будет.