Аннотация: Фанатам ГП читать категорически не рекомендуется: здесь играют в футбол. На квиддич совсем не похоже! ;-)
3. Заговорщики
Галка сказала Серёжке далеко не всю правду. Футбол ей и на самом деле был неинтересен, но посмотреть матч она собиралась. Только ехать на стадион вместе с мальчишками ей не хотелось. Отчасти из-за старой обиды на Витьку: осенью девочка как-то хотела поехать с ним на игру, но мальчишка сразу задрал нос: "только не отвлекай меня, надо игру настроиться, сосредоточиться". После таких слов ей сразу расхотелось за него болеть. Настроится ему надо. Нашелся Андрей Шевченко.
Серёжка, конечно, так никогда не скажет. Но они с Юрисом наверняка поедут на стадион вместе с Витькой, вот пусть и настраиваются. Тем более, с мальчишками пришлось бы ехать до дома культуры, а потом идти на стадион, а так можно сесть на "красный Т", выйти у бассейна и сразу пройти к "лысому" полю. Галка так и сделала.
"Лысым" его называли за отсутствие травы: её по самой ранней весне вытаптывали неорганизованные футболисты. Разве что вдоль боковых линий оставались две нешироких полосы. Сейчас по поляне, отчаянно пыля, носились младшие мальчишки, девяносто второй год рождения. А на одной из скамеек девочка заметила Кешку.
- Привет, - она присела рядом.
- О, Галка! Привет.
- Как играют?
- Летят два ноль.
- Много им ещё?
Кешка вскинул правую руку, глянул на часы.
- Ещё минут пятнадцать. Вон, соперники уже идут.
Заплутали во дворах соперники. Обычно команда, идущая от стадиона к лысому полю переходила Лодочную почти напротив углового флажка, а эти обошли пятиэтажку с другой стороны. Ладно, их проблемы.
Галка подозрительно хмыкнула, но говорить ничего не стала. Кешаф футболом увлечён, ему, конечно, знать лучше. Но всё равно, подозрительно, что соперник уже появился, а хозяева непонятно где. А, вот и наши.
Двое мальчишек в красных футболках с синими воротниками и обшлагами на рукавах, синих спортивных трусах, синих же гетрах и новеньких прямо ещё блестящих бутсах перешли Лодочную в правильном месте. Знакомые? Галка напрягла память. Нет, наверное новенькие, этих ребят она не знала.
Следом за первой парой появились и остальные, а так же тренер Петрович: невысокий, но очень громогласный. Как рявкнул:
- Два круга побежали!
Наверное, у дальних ворот голубей спугнул.
Мальчишки сразу сбились в кучу и небыстро, как-то очень стадно, побежали вокруг поля. В группе Галка увидела и своих друзей, причём каждый отреагировал на её появление по-своему. Витька сделал вид, что её не заметил, Юрис вежливо кивнул на бегу, а Серёжка улыбнулся. Галка подмигнула ему в ответ.
А вообще, оказалось, что многих салютовцев она помнит, надо было только увидеть их поближе. Например - вратари. Толстенький, совсем нефутбольного вида парнишка по прозвищу Карасик, названный так в честь героя одной футбольной кинокомедии. Ушастый большеглазый Стрела с ударением на букву е. У него прозвище от фамилии - Стрельников. Правда, теперь рядом с ними бежал ещё и третий голкипер: очень худой курносый парнишка со светло-русыми волнистыми волосами.
- А это кто? - поинтересовалась Галка у Кешки, кивнув на новичка.
Девочка с сомнением покачала головой. Серёжка - тоже худой, как велосипед, но всё равно, видно, что крепкий. На турнике десять раз подтягивается. А этот вратарь - того и гляди развалится на кусочки. Как он выходить на нападающих будет? Галка перевела взгляд на соперников и поёжилась. Вот здоровые лоси вымахали. Что-то не очень верится, что им только одиннадцать. Конечно, и у салютовцев есть крупные ребята, хоть Мишка Конюков, который в одной группе с Катькой Зеленовой карате занимается, но всё равно, "Трудовые" выглядели намного мощнее.
Чтобы как-то отвлечься, девочка поинтересовалась у Кешки о шансах на победу. Тот, как всегда в таких случаях, принялся отвечать подробно и обстоятельно, пока его не прервал финальный свисток. Младшие вяло ушли с поля. Судья, бодрый старичок в чёрной футболке и трусах, которого издалека было бы легко принять за мальчишку, если бы не седые, как лунь волосы, тут же принялся торопить тренеров:
- Быстрее, быстрее! Девяносто первый, строимся и выходим.
Среди бегущих к центру поля мальчишек в красном Галка с некоторым огорчением не увидела ни Серёжки, ни Юриса. И Конюкова тоже не было. Был Витька в футболке с номером восемь. Был высокий защитник по прозвищу Дятел. Был маленький и кривозубый Пашка Луценко по прозвищу Зубальдо: очень противный и очень техничный. Был габаритный Шершнёв - центральный нападающий. И, что самое удивительное, в основе вышел саморазваливающийся вратарь Трубочкин. Остальных ребят Галка не знала.
Выбежали, прокричали "Физкульт-привет!", разыграли ворота ( Трубочкину достались ближние к скамейке, на которой сидели Кешка и Галка ), и игра началась. Запасные расселись на лавочке позади тренера. Сам Петрович вышел к боковой линии и принялся кричать-подсказывать. Тренер "Трудовых резервов" - тоже. И голосок у него оказался ничуть не слабее.
Хотя желтые и выглядели помощнее красных, но игра пошла ровная. По крайней мере, на взгляд Галки: раз по воротам не могли толком ударить ни те, ни другие, значит и преимущества ни у кого нет. Витька играл на дальнем фланге, чаще всего - против девятого номера соперника, который был выше его на полгловы. Боролись они изо всех сил, то и дело валя друг друга на траву. Дедок, носившийся по полю как угорелый, свистел и назначал штрафные. Впрочем, роняли друг друга не только Витька со своим оппонентом.
- Нервная игра, - прокомментировал Кешка.
Девчонка была с ним полностью согласна. Тут хочешь не хочешь, а занервничаешь. Желтые разыграли комбинацию, их нападающий сильно пробил с линии штрафной на высоте примерно метра. Трубочкин прыгнул, как-то нелепо изогнулся в воздухе, достал мяч ладонью. Угловой. Галка на полном серьёзе испугалась, как бы он не сломал руку, но, судя по виду парня, - обошлось. Навес в штрафную, кто-то из желтых взмыл выше красного, головой направил мяч под самую верхнюю штангу. Трубочкин снова выпрыгнул, нелепо поджав ноги, но снова достал до мяча и перебросил его через перекладину. Второй угловой оказался неопасным: Дятел вынес мяч далеко к центру поля.
- Уф! - тяжело вздохнула Галка. Какие нервы надо иметь, чтобы быть болельщиком.
Снова некоторое время играли без ворот. Но вот провалилась защита желтых. Нескладный угловатый мальчишка в красной футболке с числом десять на спине нёсся к воротам противника.
- Давай Грач! Жми! - заорал Кешаф. Что-то кричали запасные.
Грач жал, но защитник "Трудовых", понимая, что не догонит, успел подставить ему подножку. Дедок протяжно засвистел, побежал к месту нарушения, вытянув вперёд руку. Желтые выстраивали стенку, Зубальдо готовился пробить.
"Забей! Забей пожалуйста!" - прошептала Галка.
Пашка коротко разбежался и ударил. Мяч перелетел над стенкой и вонзился в сетку точно в самую крестовину. Вратарь прыгнул, да куда там.
- Гол! - заорал Кешаф, вскакивая со скамейки. Галка тоже вскочила, вскинула руки вверх. Захватывает, что не говори.
Матч продолжался. Желтые наседали. Трубочкин опять прыгал, смешно, нелепо, но всякий раз эффективно. Пару раз выбегал навстречу нападающим "Трудовых", забирал мяч прямо в ногах. Галка всякий раз испуганно думала, что вот сейчас его затопчут, но как-то обходилось. Да, смелости этому угловатому пареньку было не занимать.
Салютовцы, кстати, не только отсиживались в защите, но и огрызались контратаками. Шершнёва держали плотно, но Грач три раза получал пас на ход и убегал один к воротам соперника. Дважды ударил мимо, в третий слишком сблизился с вратарём и попал в него. Петрович в голос матерился.
А потом Дятел и второй центральный защитник, такой же здоровый, запутались и позволили пробить форварду соперника чуть ли не от линии вратарской площадки. Трубочкин сумел дотянуться и до этого мяча, но только самыми кончиками пальцев, этого не хватило. Мяч влетел в сетку. Один - один.
Огорчённый Кешка глянул на часы.
- Сейчас перерыв будет.
Но прежде перерыва ещё раз "отличился" Грач. Витька на своём фланге заработал угловой, Зубальдо подал, мяч заметался по штрафной и отскочил к свободному нападающему, стоявшему метрах в трёх от пустого угла ворот. Тот неловко даже не ударил, а как-то ковырнул мячик, который мимо штанги выкатился за пределы поля.
- Коряга! - в сердцах воскликнул тренер. Похоже, у него закончился запас ругательств.
- Заменит, - со знанием дела сообщил Кешаф.
"Вот и хорошо", - подумала Галка. Заменит - значит выпустит Юриса, он ведь тоже в нападении играет. Эх, если бы ещё Серёжку выпустил. Галка отлично понимала, что мальчишка сейчас сидит как на иголках. Он же играть хочет, а приходится смотреть со стороны.
Арбитр, наконец, свистнул на перерыв. Взмокшие и усталые мальчишки потянулись к своим наставникам. Незаметно появившийся старенький трактор с цистерной прицепом выехал на поле и принялся наматывать круги, орошая из двух рожков сухую пыль.
- Освежится бы, - мечтательно заметил Кешаф.
- Так иди, - предложила Галка.
- Куда я такой пойду?
На мальчишке была тёмно-красная футболка и новенькие джинсы, купленные на вырост: сильно подвёрнутые, они всё равно доставали до полуботинок. Да уж, в таком наряде под струю лучше не попадать. Родители не поймут. Галка тоже, хоть и жарко было, под душ как-то не хотела. Впрочем, тракторист своё дело знал, на зрителей вода не попала.
Пять минут перерыва пронеслись как одно мгновение. Начался второй тайм. Грача Петрович действительно заменил, только не на Юриса, а на другого мальчишку, черноволосого и как-то особенно бледного. А ещё поменял напарника Дятла. В центр ушел рыжеватый шпингалет, игравший в первом тайме правого защитника, а на его месте обосновался Мишка Конюков.
Снова наседали желтые. У хозяев же впереди ничего не получалось. Шершнев честно и старательно боролся за каждый мяч, но его цепко опекал защитник "Трудовых". А новенький нападающий всё делал не впопад.
- Юрис же лучше играет, - возмутилась Галка, когда тот в очередной раз проиграл единоборство.
- Юрис в команде меньше недели, а Руслик с самого начала, - пояснил Кешка.
- Ну и что?
- Ну и то, что любой тренер ставит тех игроков, которых знает. Вот если бы Юрис на тренировке всех обыгрывал, тогда бы его с самого начала выпустили. А так... Минут за пять до конца, может, и выйдет.
- Понятно, - пробормотала Галка. Серёжка, значит, не выйдет вообще. В середине поля Зубальдо и черноволосый широколицый мальчишка, чем-то похожий на Кешафа играли вроде не плохо, чего это их будут менять.
Да ещё и выяснилось, что миниатюрный Руслик не так уж и плох. Обокрал зазевавшегося защитника, тут же пробил - штанга. И всё-таки это был эпизод. А вот соперники угрожали воротам Трубочкина регулярно, но кукольный мальчик продолжал держаться.
- Товарищ судья, замена! Смаков, Максим! - прокричал Петрович во время очередной паузы. Галка повернулась посмотреть, кого это меняют. Вот тебе и раз: рядом с тренером стоял Серёжка в футболке под семнадцатым номером. Петрович что-то торопливо говорил мальчишке, тот в ответ торопливо кивал.
Максимом Смаковым оказался тот самый широколицый центральный полузащитник. Выйдя с поля, он так устало брякнулся на траву, словно отдал игре все свои силы. А вот не замени его Петрович - упал бы так на поле? Да нет, продолжал бы бегать.
Серёжка вошел в игру нормально. Ошибался и терял мяч не больше других. Единоборства чаще выигрывал, чем проигрывал, или так Галке только казалось? Разок, перехватив мяч, пасанул в край, на ход Чуракову. Витька рванул изо всех сил, достал мяч, закинул вперёд на Шершнёва. Тот головой сбросил назад, набегавшему Луценко. Пашка с ходу пробил, немного мимо ворот. Но всё равно - хорошо.
В другой раз на Шершнёва закинул уже сам Серёжка, но борьбу за мяч выиграл защитник.
- Сколько осталась? - спросила Галка, заметив, как Петрович ведёт к кромке поля Юриса.
- Семь минут, - ответил Кешка.
Юрис сменил хитрого Руслана, тот не выглядел обиженным. Наоборот, хлопнул сменщика по ладошке, на удачу. Да уж, без удачи тут гол не забьёшь.
Желтые, подстёгиваемые криками тренера, пошли на последний штурм, зажав хозяев на их половине поля. Красные только оборонялись, играя чуть ли не на отбой. Отошел назад даже Шершнёв, только Юрис остался в центральном круге. А рядом - здоровенный защитник, выше него чуть ли ни на целую голову.
Вот мяч, пометавшись возле штрафной "Салюта" оказался у Мишки. Тот, не задумываясь, со всей своей каратистской силы вышиб его подальше к воротам противника. А силы у Мишки хватало, не даром он уже полгода назад получил зелёный пояс и теперь собирался сдавать на синий. Мяч полетел к центральной линии в сторону правой бровки. Юрис и его опекун бросились за мячом.
"От такого разве убежишь", - тоскливо подумалось Галке. Но Юрис был свежим, а защитник уже почти час мотался по полю по такой жаре. Нападающий успел всё: и оказаться первым на мяче и не дать ему уйти с поля. Вот только защитник, напрягая последние силы, преследовал его буквально по пятам, так, что идти на ворота Юрис не мог - только вдоль бровки.
"Вышли, вышли!" - неожиданно хриплым ( курит он, что ли? ) голосом орал на всё поле рыжий защитник, выгоняя красных подальше к центру поля. Они и выходили. Медленно, пешком. Даже Шершнёв, хоть и нападающий, не спешил вперёд. И только один Серёжка, едва увидев, что мяч в борьбе, вихрем помчался на помощь Юрису. Метров десять форы, которые имел перед ним защитник "Трудовых" исчезли за считанные секунды. Теперь мальчишки неслись на ворота плечом к плечу.
Серёжка вдруг выкрикнул что-то громкое и непонятное.
"Да он же просит навесить, на латышском", - вдруг поняла Галка, вспомнив футбольные баталии в Ницгале прошлым летом. И никто кроме Юриса не разберётся что к чему. Лишь бы Юрис понял.
Разумеется, Юрис, всё понял как надо. Добежав почти до самой лицевой линии, он сильно запустил мяч в штрафную. Тот перелетел через сместившегося в ближний угол вратаря и спланировал к дальней штанге, куда бежали Серёжка и защитник...
Куда не успевали добежать Серёжка и защитник...
К дальней штанге, где Серёжка, словно нырнув головой вперёд, всё-таки дотянулся до улетающего мяча.
От радостного вопля Кешафа у Галки чуть не заложило ухо, но сама она кричала, наверное, ни чуть не тише. Серёжка быстро вскочил на ноги и, даже не утерев враз перепачкавшуюся в пыли физиономию, помчался к Юрису - праздновать. Тот бежал к нему навстречу. Ну, понятно: обнималки, качалки, валялки.
Без качалок-валялок, правда, обошлось. Мальчишки только обнялись, а потом побежали на свою половину поля, где их поджидала команда. Серёжка наконец-то сообразил утереться, но получилось не слишком здорово: только ещё сильнее размазал грязь по лицу. Пробегая мимо скамейки, на которой сидели Галка и Кешаф, ребята вдруг остановились, взялись за руки, как в детском саду и дурашливо поклонились. Девчонка в ответ показала им оттопыренный большой палец: дескать, молодцы.
Ну а соперник тем временем уже был готов начать с центра поля. Так что попраздновать гол всей командой не удалось: старый судья, едва Юрис с Серёжкой вернулись назад, дал свисток к возобновлению игры.
Желтые пошли на последний штурм - терять им было уже нечего. Красные из последних сил защищались. Уже не пасовали, а просто отбивали мяч лишь бы куда, подальше от ворот. А игра всё не кончалась.
Галка, забыв обо всём на свете, следила за происходящем на поле. Удар из-под игрока в нижний угол - Трубочкин спасает. Угловой. Дятел первый на мяче, но выбивает недалеко. Желтый подхватывает мяч, пасует правее, другой игрок трудовых бьёт, удар приходится в выпрыгнувшего Чурика. Мяч отлетает к бровке, но он снова у желтых. Навес. Конюков пытается вынести, но мяч срезается с ноги и взвивается над штрафной. Свечка. Трубочкин выбегает из ворот, высоко выпрыгивает, вытянув руки, но вместе с ним прыгает и здоровенный нападающий противника, буквально снося вратаря в строну. А дедок стоит в нескольких метрах и спокойно смотрит, словно никакого нарушения правил нет. Петрович закладывает такую замысловатую матерную конструкцию, что в радиусе пятнадцати метров должны завянуть все уши. Но на это никто не обращает ни малейшего внимания: все поглощены происходящим на поле. Удар. Гол? Нет. Рыжий защитник умудряется выбить мяч из пустых ворот, А Шершнёв что было силы отправляет его дальше к центру. Теперь уже очередь Юриса. На этот раз защитник противника его рывок не прозевал и оказался на мяче первым, но салютовец успевает в подкате выбить мяч за боковую. Желтые спешат, но...
Судья наконец-то свистит. Победа!
Вот теперь-то салютовцы устроили кучу-малу. Прямо в пыли. А потом всей командой рванули навстречу снова выехавшему на поле поливальщику. Даже кое-кто из запасных тоже выбежал, чтобы попасть под освежающий душ. Желтые уходили во дворы молча, с поникшими головами. А красные, вдоволь нарезвившиеся под струями холодной воды, шли с поля довольные и весёлые. Кое-кто, включая Витьку и Серёжку, стянули мокрые футболки не дожидаясь раздевалки. Юрис футболку снимать не стал и водные процедуры прекратил одним из первых. Подошел к Галке и Кешке.
- Классно подал, - похвалил приятеля Кешаф. - Как догадался?
- Что значит - догадался? Серёжка же попросил пас.
- На латышском? - восхитился мальчишка, догадавшись в чём дело. - Ну, вы и хитрецы.
- А что такого? - простодушно удивился Юрис.
Галка заподозрила, что простодушие было наигранным, но выяснить это не было никакой возможности: если Кеньгис-младший не захочет показать свои настоящие чувства, то ни по чём не выдаст. Как говорил в шутку Серёжка: "Настоящий латыш!" Зато у самого Серёжи все эмоции на лице написаны ещё до слов. Вон, идёт с поля, увлечённо что-то обсуждая с рыжим защитником. Сейчас заметит Галку, смутится...
И точно: заметил и смутился. Но сразу взял себя в руки, подошел, улыбнулся.
- Привет! Пришла всё-таки?
- Пришла... Посмотреть на твой подвиг...
- Ой, ладно, - вот теперь Серёжка смутился по-настоящему. - Это Юрис всё сделал. А я только...
- ...голову подставил, - подсказала девчонка.
- Точно! - Серёжка радостно улыбнулся.
Проходивший рядом Зубальдо саркастически хмыкнул. Внимания на него никто не обратил.
- Слушай, подождёшь, пока мы переоденемся?
- Нет, сразу убегу, - ехидно пообещала Галка. И добавила: - Пошли... победители.
Стадион "Салют" прятался в глубине квартала. Чтобы попасть на него с "лысого" поля, нужно было перейти Лодочную, пройти мимо тройки развёрнутых ребром пятиэтажек, а уже и хоккейная коробка с высокой трибуной, под которой и были оборудованы раздевалки. Только чтобы попасть в них, нужно было трибуну обогнуть: вход-то с другой стороны. В ближнем торце дверь тоже была, только её почему-то никогда не открывали.
Футболисты ушли в раздевалку, Галка и Кешка остались ждать снаружи. Время текло медленно, стоять было жарко и скучно. И чего ребята там копаются, знают ведь, что их ждут?
- Вы сейчас чего делать собираетесь? - поинтересовался мальчишка.
- Кто это - вы?
- Ну, ты, Юрис и Серёжка.
А вообще-то Кешаф был прав: не для того же она пришла на стадион, чтобы вместе с мальчишками доехать до дома и попрощаться. Хорошо бы погулять вместе пару часиков. Родители ругаться не станут, накануне Галка на всякий случай обстоятельно им объяснила, что на футболе можно задержаться. Мальчишки тоже не будут против, если только куда-нибудь не торопятся, а куда им торопиться? Одно плохо: над тем, куда именно пойти, девочка заранее совершенно не подумала.
- Не знаю пока...
- Может, посмотрим, как девяностый год играет? - как-то робко предложил Кешка.
Галка только фыркнула. Жариться на Солнце и дышать пылью ради того, чтобы смотреть, как пинают мяч какие-то незнакомые мальчишки? Спасибо, ей такого счастья не нужно.
- Придумай что-нибудь поинтереснее, - предложила она Кешафу.
Тот вздохнул, но ничего придумать не успел: салютовцы стали покидать раздевалку.
Первым вышел Мишка Конюков. Бросил на ходу Галке: "Привет!" и пошел за коробку, к дырке в заборе. Следующим торопливо пробежал Зубальдо. Снова одарил Галку неприятным взглядом и хмыкнул. Девчонка решила при первом же удобном случае послать его по известному адресу и даже немножко дальше. Хватит уж воображать. А потом вышли сразу трое. Усталый и взлохмаченный Витька в синей футболке, джинсах, кедах и с большой сумкой через плечо. Аккуратненький Юрис в салатовой рубашечке с короткими рукавчиками, зелёных вельветовых брючках и начищенных полуботинках, с рюкзачком за плечами. И вихрастый довольный Серёжка в оранжевой футболке, светло-серых бермудах до колен и сандалиях на босу ногу, с небрежно закинутым на правое плечо рюкзаком.
- Победители освободились. Ну, и что будем делать дальше? - поинтересовалась Галка.
- А пошли к Западному мосту, посидим на берегу, - предложил Витька. - Тут рядом.
- Ну да, с такой сумкой много не походишь, - хмыкнула девчонка.
- Да она пустая почти. Там только форма да бутсы. Ну и еда. Просто, она большая такая.
- А я думала, ты в Сочи отдыхать собрался.
- Если бы... - вздохнул Витька.
- Приезжай лучше к нам, в Юрмалу, - предложил Серёжка.
- Да у вас там холодно и дожди всё время.
- Ерунда. Вот у Галки спроси.
- Ну...
Девчонка честно сравнила впечатления от Судака и Ницгале. Тепла и солнца в Крыму, конечно, больше, но уж сказать, что в Латвии только холод и дожди - это неправда. В прошлом году она накупалась в Двине, в смысле в Даугаве, по полной программе.
- В Латвии хорошо, но в Крыму всё равно теплее.
Юрис и Сержёка спорить не стали. А чего спорить если в Крыму на самом деле теплее?
За разговорами ребята вышли к большому полю и теперь шли вдоль свежеокрашенных деревянных трибун.
- Девятого "Комету" принимаем, на этом поле играть будем, - мечтательно произнёс Витька. - Галка. Придёшь поболеть?
- Может быть, - неопределённо ответила девчонка. Неужели Витька думает, что она теперь на каждую игру ходить будит? А может ей ещё и на гостевые поехать?
- Приходи обязательно, - попросил Юрис. - На счастье. Чтобы опять выиграли.
- Ты в это веришь? - прищурилась Галка.
- Конечно, да. Чем больше человек за тебя переживает, тем лучше играешь. Ребят, подтвердите.
- Угу, - охотно согласился Витька.
Галка хотела, было, из вредности заметить, что не больно-то она и переживала, но решила не портить мальчишкам праздник. Заслужили. Вместо этого спросила:
- А Гусев в этом году опять весной поле не даёт?
Гусев - директор стадиона. Галка видела его пару раз: вроде нормальный дядька, не злой. Но мальчишкам весной на большом поле играть запрещает: траву бережёт. Вот и приходится на лысом пыль глотать.
- Как обычно, - вздохнул Витька. - Фиг от него чего дождёшься.
- А вот на "Красном Октябре" с самого начала на основном играют, - поддержал тему Кешка. - И там же тренируются.
- Ха... Не на основном, а на единственном.
Разговор притих. И только когда вышли с территории стадиона, уже за гаражами, Серёжка сказал:
- А красиво тут у вас. Прямо кусочек леса среди города. И сосны. Конечно, не как у нас у нас в Латвии, но всё равно хорошо.
Витька почему-то хмыкнул.
- Что-то я в Ницгале леса среди города не припомню, - с ревнивыми нотками в голосе заметила Галка.
- Да не посреди, а вокруг.
- А у нас посреди, поэтому всё равно лучше, - заключила девчонка.
Серёжка спорить не стал, хотя Галка и не права. Точнее, права наполовину: для себя. Она москвичка, вот ей Москва и больше нравится. А Серёжка Ницгале не променяет ни на какую Москву. В гости приезжать - сколько угодно. Пожить некоторое время. Но чтобы насовсем, нет уж, спасибо.
- А вот интересно, это лес или парк? - поинтересовался Юрис.
- Лес, конечно, - хмыкнул Витька. - В парке аллеи должны быть.
- А я думаю, что парк, - задумчиво предположил Кешаф. - Смотрите, сосны и берёзы остались сзади, а тут уже липы и тополя.
А ведь и правда. Как-то незаметно ближе к Восточному мосту деревья поменялись.
- Может, здесь опушка была, а тополя потом насадили? - предположила Галка.
- Может быть, - пожал плечами Кешка. - Вот только высота у них примерно одинаковая.
Всё-то он замечает.
- Ты у нас краевед, вот и выясни, - предложил другу Витька.
- Попробую.
- Краевед? - заинтересовался Юрис.
- Ну, так немного...
- Не скромничай, - улыбнулась Галка. - Нашего Кешафа даже в районной газете печатали. Про историю аэродрома.
- Класс! - восторженно воскликнул Серёжка. - Значит, ты про ангар знаешь?
- Знаю кое-что?
- Расскажешь?
- А что тебе интересно?
- А ещё он в интернете участвует в работе над исторической страничкой на сайте, который Тушино посвящен, - добавила Галка, не слишком довольная тем, что её так бесцеремонно перебили.
- Даже есть такой сайт?
- У каждого района Москвы сайт есть, - пояснил Кешка. - А кроме того бывают сайты неофициальные, они обычно каким-то местностям посвящены. Есть, например, страничка про Захарково, но она совсем маленькая.
- А что такое Захарково? - спросил было Юрис, но его вопрос перекрыл восторженный вскрик Серёжки:
- Класс! Фонтан!
Правда, мальчишка тут же растеряно добавил:
- Только не работает.
- Рано ещё, - пояснил Витька. - Фонтаны в середине мая включают.
- А хорошо бы в таком домике пожить, - мечтательно заметил Юрис, глядя на возвышающуюся рядом с ребятами башню-новостройку. - Лес во дворе, фонтан. Стадион рядом. Школа тоже.
- Хорошо бы, - согласился Витька.
Галка знала, что Чураковы жили в пятиэтажке, на верхнем этаже. Крыша у них каждую весну протекала, мусор надо было выносить в ведре на помойку в дальнем конце двора, а старая Витькина бабушка вот уже второй год не выходила из дому: лифта в таких домах нет, а подняться на пятый этаж по лестнице сил у неё не хватало. Хорошо хоть, был в квартире балкон.
А ещё Галка знала, что Витька стеснялся своей квартиры и всячески избегал приглашать друзей и приятелей в гости. Сама она оказалась у него практически случайно: в конце прошлой осени Чураков сильно простудился и Галка по просьбе Елены Абрамовны разок занесла ему домашние задания, чтобы не отстал.
Витькины родители, конечно, стояли в очереди на новую квартиру, но очередь эта длинная и движется медленно. Так что, новоселье у Чураковых будет не скоро...
- Ага, вот он, мост, а я сразу и не заметил, - нетерпеливому Серёжке, конечно, было не до размышлений. Столько интересного вокруг, глаза разбегались.
- Это другой мост, Восточный, - пояснил Кешаф. - Здесь плохо сидеть: машины всё время ездят, ещё и круг трамвайный.
- Какой круг?
На трамваях Серёжка катался много раз. Но никогда не слышал, чтобы у них круги бывали.
- Сейчас увидишь, - пообещал Кешка. - Только улицу перейдём.
Делать это пришлось в два этапа: сначала ребята перешли через широкую улицу Свободы, а потом, дождавшись зелёного сигнала светофора - через узкую, но тоже оживлённую Лодочную. Иначе нельзя: не перебегать же через площадь перед мостом.
А кругом оказалась трамвайная развязка-петля.
- Нормально, - оценил Серёжка. - А зачем он тут?
- Когда трамвай только пустили в Тушино, он доходил до моста. Здесь разворачивался и шел обратно в Москву, - охотно пояснил Кешка.
- Как это в Москву? - не понял Юрис. - А здесь что - не Москва.
- Это давно было, ещё в войну. В сорок третьем году. Тогда Тушино было ещё не Москвой, а просто городом. Вон - видишь красные дома?
Кешаф махнул рукой обратно в сторону башни, из-за которой выглядывали красные кирпичные пятиэтажки.
- Ага.
- Их ещё до войны построили. В тридцатых.
- Ух ты...
- А на месте высотки стоял большой шестиэтажный дом, тоже довоенный. Его в позапрошлом году сломали, а новый - построили.
- А трамвай потом дальше протянули, до Братцево, - поясняла Галка.
- Нет, - поправил Кешка. - Сначала его дотянули до "Балтики", там тоже круг был. Только самой "Балтики" тогда ещё не было. А когда в Братцево рельсы потянули, тот круг разобрали.
- Надо же, а я не знала, - удивилась девчонка.
- И я, - добавил Витька.
Серёжка с Юрисом молчали: им и подавно было про это неоткуда узнать.
Интересно дружить с Кешкой: так вот случайно можно узнать что-нибудь неожиданное.
Ребята прошли сквозь вытянувшуюся вдоль воды шеренгу тополей и медленно пошли вдоль берега по неширокой утоптанной дорожке.
- Высоко сегодня вода стоит, - заметил Витька.
И правда, уровень воды в канале поднялся почти до верхней кромки выстилавших берег выщербленных бетонных плит.
Серёжка вдруг остановился. Под недоумёнными взглядами Витьки и Кешки он снял сандалии, засунул их в рюкзак к бутсам и, как ни в чём не бывало, зашагал дальше. Галка в душе усмехнулась. Серёжка оставался совсем таким, каким был раньше, ничуть за год не изменившись.
- Серый, ты чего? - обрёл, наконец, голос Витька.
Девчонку это покоробило. Неделю всего знакомы, а уже Серый. Между прочим, в Ницгале так Серёжку никто не называл. Но мальчишка и не думал обижаться.
- А что такого? Неужели нельзя, здесь же парк, канал рядом?
- Да пожалуйста, никто не запрещает. Только ногу распороть не боишься?
- Обо что распороть? - изумился Серёжка.
- О стекло, - пояснил Витька. - На этом бережку все заводские алкаши киряют. Здесь пьют, здесь же и бутылки бьют.
- Зачем бьют? - это уже спросил не Серёжка, а Юрис.
Витька зло усмехнулся.
- Ни за чем. Просто бьют. От делать нечего.
- Здесь живут и здесь же бьют? - недоверчиво уточнил Серёжка.
- Ну да, - согласился Витька, поражаясь непонятливости приятелей.
Серёжка растеряно затоптался на месте. Галка отлично понимала его чувства. С одной стороны, напороться на осколок ему совершенно не хотелось. А с другой, обуться - вроде как выставить себя и дураком и трусом одновременно. К счастью, она знала, как можно помочь другу выйти из этой затруднительной ситуации.
- У Восточного моста не бьют. Все знают, что там купаются. Дальше, за лодочной станцией, можешь в своё удовольствие пройтись босиком.
- Какой станцией?
- Да вот она, - девочка указала на видневшийся метрах в стах впереди старый причал. - Мы её так называем - лодочная. Вообще, вроде как спасательная, только там вечно никого нет.
- А я думал, у вас тут можно на лодках кататься, - предположил Юрис.
- И где ты лодки видишь? - ехидно поинтересовался Витька.
Лодок и вправду не было.
- Вообще-то, наверное, когда-то катались, - предположил Кешаф. - Не зря же улица Лодочной называется, правильно?
- Но сейчас тут никаких лодок нет, - упорствовал Витька.
- А вот у нас в Риге на Городском канале есть, - сообщил уже снова обутый Серёжка.
Витька снова хмыкнул. Серёжка покосился на приятеля, но ничего не сказал. Сказала Галка:
- Серёжк, а если я опять в этом году поеду в Ницгале, Ригу мне покажешь?
Мальчишка радостно улыбнулся.
- Конечно покажу. У нас там здорово.
- Слушай, Серый, а ты что, не русский? - не вытерпел Витька.
- Почему - "не русский"? - изумился Серёжка.
- Да потому. "У нас в Латвии", "у нас в Риге"...
- А как мне по-твоему говорить, если Латвия - моя Родина?
- У русских Родина - Россия.
- Ага, а у бобров - Бобруйск! - не вытерпела Галка. - Дурак ты всё-таки, Чурик.
- Чего сразу - дурак? - Витька, кажется, обиделся всерьёз. Ну и сам виноват.
- Я родился, когда папа с мамой уже в Ницгале жили, - пояснил Серёжка. - И всю жизнь там прожил. Понимаешь?
- А Россия, значит, тебе заграница?
- Россия - тоже Родина.
- Две Родины - так не бывает, - уверенно заявил Чураков.
Серёжка пожал плечами.
В Россию Серёжка Шкотов впервые попал, когда ему было уже семь лет. Они с мамой летом приехали погостить к её родственникам, в небольшой посёлок Липецкой области.
Непоседливый мальчишка сразу же отправился гулять, горя желанием поскорее всё посмотреть в незнакомом месте. И почти тут же смущенно вернулся и сказал:
- Мам, а Россия - другая...
Мама оторвалась от разборки чемодана, с удивлением глянула на Серёжку.
- Что?
- Понимаешь, я вышел на улицу босый, а она - другая...
Серёжка в маму говорил не "босой", а "босый". Не правильно, зато как-то по-домашнему.
Мама бросила чемодан, присела напротив Серёжки и, немного встревожено, спросила:
- Что случилось?
Серёжка мотнул головой, хлопнул глазами и широко улыбнулся.
- Да нет, ничего не случилось. Просто...
Он на мгновение замолчал, подбирая нужные слова.
- Дома выходишь босый и надо ещё почувствовать землю, чтобы она тебя признала. А здесь она сразу такая добрая, открытая, тёплая...
Мама облегчённо рассмеялась.
- Так и должно быть, сынок. Ты - русский, вот земля и почувствовала, что к ней вернулся её сын из дальних стран, и спешит показать тебе, что помнит тебя и любит. Она тебя всегда будет помнить и любить. Россия - добрая.
- И я тоже буду её любить и помнить, - твёрдо ответил Серёжка. - И Латвию буду любить. Я знаю, она тоже добрая, она не обидится.
Мама окончательно успокоилась, взъерошила Серёжка волосы.