Аннотация: День Рождения вдали от родного дома просто обязан получиться необычным. А значит - очень интересным.
2. День Рождения по-тушински
Вечером в четверг мама повела Серёжку в парикмахерскую.
- Хоть в День Рождения будешь выглядеть как человек, а не как косматое чудовище.
- И ничего я не чудовище, - попробовал протестовать мальчишка. - Вон, у Юриса волосы тоже длинные.
- Юрис - аккуратный мальчик. А ты вечно лохматый как чучело.
- Лучше быть чучелом, чем скинхедом, - парировал Серёжка.
Скинхеды - это такие дураки, вроде фашистов. Которые хотят, чтобы Латвия была только для латышей. Или только для русских. Серёжка их никогда не видел, но слышал что они бывают. А чтобы узнавать друг друга, они всегда налысо стригутся.
- Сергунька, не говори глупостей. Не каждый, кто подстригся наголо - скинхед.
Это точно. В прошлом году Вольф под ноль подстригся. В классе ходили слухи, что он проиграл кому-то спор, но кому и какой никто толком не знал.
- И потом, разве тебя заставляют стричься наголо? Просто - покороче.
- Ага, знаю я это покороче, - проворчал мальчишка, но делать было нечего. Пришлось идти. Правда, по пути в парикмахерскую у него созрел коварный план:
- Раз у меня завтра День Рождения, то мне можно не простую стрижку, а модную.
Мама, не ожидавшая подвоха согласилась. А в итоге Серёжка попросил мастера подстричь его под "грибок". Затылок почти под ноль, а впереди и на макушке только немного укоротить.
Увидев выходящего из зала довольного сынишку, Татьяна Ивановна только руками всплеснула. Ребёнок-сопротивление, всё по-своему сделает. А Серёжка, увидев мамино недовольство, подошел, ласково потёрся и попросил:
- Мам, не сердись. Ну, разве я и так не красивый?
Что тут оставалось делать? Татьяна Ивановна поцеловала сына в макушку и призналась:
- Ты у меня самый красивый, Сергунька.
А потом добавила:
- Только иногда вредный.
- Что ты, мам. Я не вредный. Просто не хочу обкорнаным ходить. Ну не сердись. Ludzu.
- Ладно, - улыбнулась мама. - Ты кого хочешь уговоришь.
И домой Серёжка шел совсем радостный, потому что мама на него уже не сердилась. Зато дома хорошее настроение быстро улетучилось: никто не хотел даже намекнуть имениннику, какие подарки его ожидают. Даже лучший друг Юрис. Серёжка буквально сгорал от любопытства, но все делали вид будто не замечают его мучений.
А время, как назло, тянулось медленно-медленно. До вечера Серёжка весь извёлся, а потом долго не мог заснуть. Отцы прикупили к приезду мальчишек двухъярусную кровать, и друзья сразу договорились: неделю сверху спит один, потом неделю - другой. В первую неделю наверх забрался Серёжка: там было здорово, почти как на верхней полке железнодорожного вагона. Только в этот вечер Юрис у себя внизу давно уже сопел и видел сны, а Серёжка всё ворочался и переживал: что же такое завтра ему подарят.
Заснул мальчишка, наверное, после полуночи. Зато уж заснул - так заснул. Как шутит папа: "Без задних ног". И даже не услышал, как утром Юрис на цыпочках выскользнул за дверь. Проснулся только от маминых слов: "Сергунька, вставай! В школу опоздаешь!" Опаздывать куда бы то ни было, даже в школу, мальчишка не любил. Поэтому, как ошпаренный соскочил с кровати, кинулся сперва в туалет, потом в ванную...
И только во время работы зубной щёткой мальчишка вспомнил, что у него сегодня День Рождения. Не спроста все собрались на кухню и дверь закрыли. Не спроста...
Ладно...
Серёжка вернулся в комнату, быстренько оделся и, предвкушая надвигающееся удовольствие, вышел в коридор. Так и есть. Мама, папа, Юрис и дядя Янис - все сейчас стояли перед ним.
- С Днём Рождения Сергунька! Расти большой и здоровый, - первой, конечно, поздравляла мама. Она поцеловала Серёжку в лоб, чем немного смутила. Всё-таки, такие нежности при посторонних людях. Да не такие уж дядя Янис и Юрис посторонние.
- А вот тебе подарок.
Папа протянул Серёжка большой полиэтиленовый пакет с чем-то желтым... Не может быть...
- Ой! Спасибо! Мама, папа!
Да, это была форма бразильской сборной: желтая футболка с маленьким бразильским флажком на груди, зелёные трусы и зелёные гетры. Мальчишка видел такую в торговом центре в Даугавпилсе незадолго до отъезда в Москву. Там продавались формы разных команд, которые будут летом играть на чемпионате мира. Серёжке они все нравились, но особенно советская и бразильская. Он просил маму купить, но купила она только советскую. Сказала, что у него и так есть форма латвийской сборной, купленная в прошлом году, теперь будет ещё и советская. А на бразильская - это уже перебор. Парнишка согласился, хоть и жаль было. Но теперь, выходит, у него и бразильская форма есть. Класс!
- Серёж, мы с папой тоже тебя поздравляем. И дарим тебе подарок, - включился в разговор Юрис, а дядя Янис протянул футбольный мяч.
- Спасибо.
Ну, теперь он совсем экипирован. Остались только кроссовки - и вперёд, на поле. Правда, кроссовки у Серёжки и так есть. Есть ещё кеды и полукеды. А Петрович обещал в воскресенье перед игрой выдать шиповки.
Серёжка с Юрисом сначала ему вроде как не очень понравились, тренер то и дело называл мальчишек "легионерами". Но сказал обязательно приходить на тренировки и на игру, взял документы, чтобы успеть дозаявить для участия в чемпионате Москвы. Так что, возможно в воскресенье кто-то из них и сыграет. Может - даже оба.
- Сергунька, потом налюбуешься на подарки. Завтрак стынет и в школу пора, - окликнула мама.
- Хорошо!
Мальчишка бережно положил форму и мяч на кровать, прошел в кухню. Мама тут же вручила ему большой бумажный пакет.
- Здесь конфеты. Перед первым уроком раздашь всем одноклассникам. Каждому по две штуки: одну "Белочку" и одну карамельку. Тут такая традиция.
- Хорошо.
Странная традиция, но маме лучше знать.
- А после уроков сразу домой: поедем кататься по водохранилищу на теплоходе.
- Ура! Мам, и Юрис?
- Куда же мы без Юриса.
- Мам, а можно я Галку позову.
- Конечно, можно.
Четыре урока протянулись как все шесть. Серёжка сидел, как на иголках, и чуть не схлопотал от Снежаны Олеговны замечание в дневник. Повезло: мальчишка ясно почувствовал, что если хоть ещё один раз обратит на себя внимание учительницы, то последствия будут роковыми и героическим усилием смирно досидел до самого звонка. Зато потом...
Прежде чем началось потом, надо было ещё прийти домой, съесть тарелку супа с вермишелью и переодеться...
- Мам, я надену форму бразильскую, хорошо?
- Ни в коем случае! Холодно ещё в таком виде ходить.
- Ну что ты, мам, - попробовал возразить мальчишка. - Какое холодно? Пятнадцать градусов на улице. А я - закалённый.
- Серёжка, не морочь мне голову. На воде всегда холоднее, чем на земле. Одевай костюм, я его тебе приготовила.
Если он из Сергуньки стал Серёжкой, значит, мама уже недовольна. А День Рождения - это такой день, в который не должно быть ссор и недовольства. Поэтому мальчишка не стал упрямиться, надел светло-серый костюмчик.
Хорошо хоть почти сразу прибежала Галка, не пришлось её ждать.
- Какой ты сегодня взрослый. Сразу видно, что уже одиннадцать лет, - заявила девочка, когда Серёжка открыл дверь. Мальчишка только вздохнул. Он ещё прошлым летом достоверно выяснил, что Галку по части ехидства ему не переплюнуть, оставалось только не обижаться. Это было совсем не трудно: её подколки всегда были добрыми, а не злыми. А Серёжка вообще человек не обидчивый.
- А вот тебе подарок, - Галка протянула имениннику книгу в яркой обложке, на которой был изображен запускающий самолётик лохматый мальчишка в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и чёрной жилетке, похожей на курточку от советской школьной формы, у которой обрезали рукава. По напряженному лицу паренька сразу становилось понятно: ему очень важно, чтобы самолётик долетел куда надо. А из нижнего уголка обложки за процессом заинтересовано наблюдал сидящий на сундуке кот, одетый под клоуна. Сверху по обложке шла надпись: "Владислав Крапивин. Лоцман. Страна Синей Чайки".
- Спасибо!
Книжки читать Серёжка, честно говоря, не слишком любил. Только если они очень интересные. Чтобы было побольше загадок и приключений. И чтобы обязательно всё хорошо кончалось. А то сядешь читать, а там всё только говорят, говорят, говорят... Или, хуже того, в конце герой погибает. Жалко же...
- Ух ты! - удивился подошедший Юрис. - Крапивин. А я это у него и не читал.
- А что читал? - сразу заинтересовалась Галка.
- Много чего. "Озерного царя", "Мальчика со шпагой", "Колыбельную для брата".
- О, так это он написал "Колыбельную"?!
Вот теперь Серёжка подарок заценил. Эта книга ему очень понравилась, хотя кончалась она и не очень хорошо: главного героя, мальчишку Кирилла сильно избили. Но всё-таки он был молодец: не струсил, не убежал. Серёжке даже хотелось быть на Кирилла похожим, таким же бесстрашным. А чтобы уметь противостоять хулиганам, он упросил давать уроки самбо инструктора по рукопашному бою, капитана Горохова. Пришлось и Юриса уговорить заниматься: куда же без спарринг-партнёра. И хотя ни тот ни другой сразу не согласились, всё равно Серёжка своего добился. Правда, хулиганов вроде Дыбы в Ницгале как-то не водилось, поэтому и применять уроки на практике парнишке ни разу не приходилось. Но его это не огорчало, а, наоборот, радовало.
А ещё мальчишке нравилось, что Кирилл, как и сам Серёжка, любил ходить босиком. Мама это не одобряла, говорила, что посёлок - это не пляж и по улице босым ходить некультурно, но папа мальчишку защищал. "Один культурный ребёнок у нас уже есть, этот может побыть и сорванцом", - говорил он. "Культурный ребёнок" - это про Димку. Старший брат и правда не похож на младшего, а ещё он постоянно над Серёжкой подшучивает, называя его "лесным мальчиком" и Буратиной. Не Буратино, а именно Буратиной. Но Серёжка никогда не обижался, потому что всегда знал, что Димка на самом деле за него в огонь и в воду. Когда Серёжка во втором классе ветрянкой заболел, Димка с ним больше всех нянчился. Самый лучший у Серёжки старший брат. А что шутит... Честно говоря, Серёжка тоже в долгу не остаётся.
- Он. А "В ночь большого прилива" вы не читали?
- Нет.
- Хотите, дам?
- Конечно, - в один голос попросили мальчишки.
- А ещё у меня есть "Застава на Якорном поле". А вот про "Озёрного царя" я даже и не слышала.
- Жаль, ты в прошлом году не сказала, - вздохнул Юрис. - Я бы тебе дал почитать.
- Жаль, - согласилась Галка, решив для себя, что есть ещё одна причина уговаривать маму ехать в Латвию: ни в школьной, ни в сто десятой детской районной библиотеках никакого "Озёрного царя" не было. Причина, конечно, очень маленькая, но всё же...
- Ну, что, вы готовы? - пока Серёжка рассматривал подарок, мама успела собраться.
- Готовы! - за всех ответил именинник.
- Тогда - поехали.
Точнее, сначала пошли. Дворами вышли на улицу Свободы к универсаму, эту дорогу Серёжка уже выучил. Отсюда как раз хорошо видно речной вокзал на той стороне канала. Как же он сразу не сообразил...
- Мам, мы кататься поплывём оттуда?
- Оттуда.
- А вокзал посмотрим?
- Обязательно.
- Нечего там внутри смотреть, - пояснила Галка. - Там только ресторан и кассы. А вот на террасе второго этажа игровые автоматы стоят, поиграть можно.
- И сколько стоит? - сразу заинтересовался Серёжка. В Ницгале в клубе одно время были автоматы, но потом их почему-то увезли. А мальчишке нравилось играть.
- Пятнадцать копеек. А кран дороже, там специальные жетоны покупать надо. Вроде, сейчас двадцать стоят.
- Кран - это обман, - решительно заявил парнишка. - Он всегда всё роняет.
- Не всегда, - возразил Юрис. - Я несколько раз видел, как призы вынимали.
- Да я тоже видел, - признался Серёжка, - только редко очень. А роняет он часто. Он когда подниматься заканчивает, специально дёргает сильно. А захват слабый. Вот всё и вываливается.
За разговорами они перешли улицу Свободы, прошли через квартал новостроек и вышли к берегу водохранилища, прямо к небольшой пристани, возле которой стоял небольшой теплоходик.
- Как удачно попали, - обрадовалась Галка. - И ждать не нужно.
Хоть корабль и был плотно пришвартован к пристани, всё равно на борт перекинули небольшой деревянный трап.
- Наверх или вниз? - поинтересовалась Галка. - Тут ещё трюм есть. Там сиденья мягкие.
- Нет уж, наверх, - решил парнишка. Что снизу увидишь.
- Наверх - так наверх, - согласилась мама.
Устроились на накрытой тентом корме, на синих деревянных скамейках: Серёжка с мамой, а напротив - Галка с Юрисом.
- Мы на этом кататься будем? - немного разочаровано спросил мальчишка. Уж больно маленьким и невзрачным казалось плавсредство.
Девчонка рассмеялась и пояснила:
- Нет. Это речной трамвайчик, он только на ту сторону, к речному вокзалу перевозит. А катаются на других: вон, видишь на той стороне у причалов стоят.
Мальчишка прищурился. Водохранилище не маленькое, пошире, чем Даугава не то, что в Ницгале - в Риге. Особо корабли в порту не рассмотришь, но видно, что побольше трамвайчика.
- А в конце мая мы на большом корабле поплывём, на трёхпалубном, - продолжала Галка. - В бухту Радости. Всей школой. От первоклашек до выпускников. Это у нашей школы традиция такая.
- И там купаться? - восхитился Серёжка.
- И купаться, и загорать, и по лесу гулять, и в футбол мальчишкам играть, и вообще всё. Только вот костёр разжигать не разрешают.
- Жалко...
- Костров ещё не хватало, - это, конечно, мама. - Галя, а как же учителя успевают одни уследить за всеми?
- А они не совсем одни. Родители тоже ездят. Всегда кто-нибудь бывает.
- Это другое дело, - мама успокоилась. Серёжка - ещё нет:
- А когда это будет? Какого числа.
- Не знаю пока. Перед самыми каникулами. После Дня Победы объявят.
В этот момент трамвайчик резко затрясся.
- Отправляемся, - обрадовался Серёжка.
Неожиданно запахло гарью.
- Вперёд надо было садиться, - вздохнула мама. - Сейчас будет сюда копоть сносить.
- Тент же, - возразил Серёжка.
- И ветер боковой, - добавил Юрис.
Мама недоверчиво покачала головой, но правы оказались мальчишки: стоило трамвайчику развернуться, как весь дым стало сносить в сторону.
Переехать водохранилище было забавно, но слишком уж быстро. Пять минут - и путешественники оказались на противоположном берегу, который выглядел как один сплошной причал. Серёжку ещё в дороге заинтересовали полностью закрытые ( если не считать маленькой площадки на самой корме ), формой немного напоминавшие торпедные катера. Галка объяснила, что это "Метеоры" и "Ракеты", быстроходные корабли на подводных крыльях. Мальчишка загорелся идеей прокатится именно на них, но выяснилось, что они ходят только на длинные рейсы - часа по полтора в каждую сторону. И назад отплывают не сразу.
- Лучше ближе к лету с папой выберешься, - предложила мама.
Серёжка согласился: идея была и вправду хорошей. Молодец у него мама, всегда что-нибудь интересное придумает. По воскресеньям игры, а вот в субботу на день закатиться - самое то.
А пока - можно и на прогулочном катере. Билеты взяли на ближайшую часовую экскурсию. Корабль назывался "Москва 28": все теплоходы такого типа назывались "Москва" и различались только по номерам. Размерами он был, наверное, вдвое побольше речного трамвайчика. Снова сели на верхней палубе, на корме. Тут уже выбирать не приходилось: на носу открытой палубы у этой модели не было, а спускаться в трюм ребятам не хотелось. Наверху можно переходить от борта к борту, высматривая по сторонам интересненькое.
Благо посмотреть было на что. Само здание вокзала, вблизи ещё более красивое, чем при взгляде издалека. Большие теплоходы у дальних причалов порта. Один оказался самый настоящий колёсный. Серёжка сначала глазам не поверил. Ведь всем известно, что колесные пароходы плавали давным-давно, во времена Тома Сойера. А сейчас все суда делают винтовыми, потому что гребной винт намного эффективнее колеса. Даже сравнивать нечего. Это всё равно, что использовать вместо тепловозов и электровозов старинные паровозы. Глупо же. Никто так не делает. Зачем он нужен?
Мама не знала. И Галка не знала.
- Эх, никто ничего не знает, - с огорчением произнёс мальчишка.
- Почему же никто? - раздалось за спиной. Серёжка и мама обернулись. Мальчишка - с любопытством и надеждой, а мама - немного встревожено. Но тревожиться было нечего: через скамейку от них сидел мужчина средних лет в профессорских очках и светло-серой рубашке с коротким рукавом. Рядом с ним лежала толстая книга в тёмном переплёте.
- А Вы знаете? - вежливо спросил мальчишка.
Мужчина дружелюбно улыбнулся.
- Это очень просто. "Спартак" - прогулочный пароход. Есть очень много желающих прокатиться на старом судне, сохранившимся с довоенных времён. Почувствовать себя в другом времени. Вот для них его и держат.
- И много таких желающих?
- А ты попроси своих родителей купить билеты на этот пароход. Не думаю, что у них это получится, - снова улыбнулся собеседник.
- Спасибо, - Серёжка был доволен: неразрешимый вопрос оказался с очень простым ответом.
- Пожалуйста. Если захочешь спросить что-то ещё - не стесняйся.
- А Вы в порту работаете, да?
- Нет, я историк. И как раз работаю над статьёй по истории этого водохранилища и порта. А зовут меня Николай Николаевич.
- А меня - Серёжка. А это моя мама, Татьяна Ивановна. И мои друзья: Галка и Юрис.
- Ну вот и познакомились...
- Ой, - получилось немного невежливо, но увидев новую достопримечательность, парнишка был просто не в силах удержаться. - А это же подлодка. Настоящая?
- Самая настоящая, - кивнул Николай Николаевич. - Но подводные лодки - это не по моему профилю. Совершенно в них не разбираюсь.
- А что она здесь делает?
- Она у нас вроде памятника и музея одновременно, - пояснила Галка. - В прошлом году поставили. В День Города было торжественное открытие.
- А какая это модель?
Девчонка только плечами пожала.
- Я в них тоже не разбираюсь. Если так интересно, то спроси у Димки Глозмана из Б класса, он знать должен. Или сходи на экскурсию.
- Сами разберёмся. Правда, Юрис?
Капитан третьего ранга Борис Механцев брал мальчишек на базу в Болдерая не раз и не два. Близко к лодкам ребят, конечно, не подпускали - секретность. И самых новых они, конечно, не видели. Но самым новым проектам здесь делать нечего: ведь любой иностранец сфотографировать может, какая уж тут военная тайна. Значит, это какая-нибудь из старых серий. Но какая именно? Серёжка вспоминал их одну за другой, но ни полного сходства никак не получалось.
- "Сом", - уверенно заявил Юрис. - Проект шестьсот сорок один бэ.
- Точно! - обрадовался Серёжка. И как он сам не догадался, ведь именно такую лодку он видел в прошлом году в Риге, когда они смотрели с Каменного моста морской парад.
- О, молодые люди знают толк в технике, - покачал головой Николай Николаевич. Вроде сказал одобрительно, но мальчишке в его голосе послышалась ирония. Это было даже немного обидно.
- Мы любим технику, - сообщил Серёжка, стараясь, чтобы его недовольство в голосе никак не проявилось.
- Наверное, особенно военную, - предположил попутчик.
- Всякую любим. И мирную, и военную. Краны вот...
Мальчишка кивнул на левый берег, заставленный множеством контейнеров, над которыми возвышались многочисленные подъёмные краны. Не угловатые строительные, а настоящие портовые, с ломкими стрелами, похожие на жирафчиков из мультфильма.
- Краны - это тоже интересно.
- Это хорошо, - обрадовался Николай Николаевич. - Это очень хорошо. К сожалению, в вашем возрасте, ребята как правило интересуются военной техникой. А ведь мирная ничуть не менее занимательна. Возьмите хоть эту подводную лодку и колёсный пароход.
- Оба интересные, - поспешил заверить историка Серёжка. А то ведь спросит, что интересует больше. И обижать его будет жалко, и обманывать нехорошо.
- А почему набережная кончилась? - очень вовремя поинтересовался у Галки Юрис.
- Здесь пляж начинается. Видишь, берег низкий, вода его не подмывает. А ещё мы тут зимой на лыжах катаемся... И на снегоходе... А дальше, видишь, опять набережная.
- А там что за причал? - включился в разговор Серёжка.
- Какой причал? - изумилась девчонка.
- Ну вон, смотри.
- Ах, это. Это не причал, а так, мостики. Там в моржиная площадка.
- Какая?
- Ну, - девочка замялась. - Моржовая... В общем моржи там зимой купаются. Видишь вон через кусты сарай видно? Там у них банька.
- А вышка? - честно сказать, любители зимнего купания у Серёжки интереса не вызвали. Закалка, конечно, это вещь, но во всём нужно меру знать.
- Парашютная. К этой стреле парашют крепится, и каждый может вниз спрыгнуть.
Мама с беспокойством посмотрела на вышку, потом на Серёжку. Но мальчишка не сумел сдержать рвущегося наружу вопроса.
- И детям можно?
- Да запросто, - беспечно ответила Галка. - Я в прошлом году три раза прыгала.
- А твоя мама об этом знает? - поинтересовалась Татьяна Ивановна.
- Конечно, - уверенно ответила девочка. А вот от разъяснений, что дома о новом развлечении дочери узнали только после её первого прыжка, Галка воздержалась. Ни к чему выдавать маленькие хитрости.
Теперь уже Серёжка посмотрел на маму, она незаметно кивнула, хотя было видно, что удовольствия ей это не доставляет. Но не запрещать же сыну то, что разрешено его подружке.
- А знаешь, как смешно её открывали? - продолжала Галка, как ни в чём не бывало. - Это давно ещё, я только в первый класс пошла. Тоже на день города было, народу много собралось. Первым прыгал наш военрук, Валерий Николаевич. А он бывший десантник, в Афганистане воевал. Поднялся на вышку в парадной форме, с орденами...
- И?
- Прыгнул - и повис на полдороги.
- Как это - повис? На чём повис? - изумилась Серёжкина мама.
- На тросе, к которому парашют прикреплён. Там эти дяденьки, которые вышку обслуживают, слишком большой груз подвесили.
Татьяна Ивановна ничего не поняла, но переспрашивать не стала.
- Вот висит он, а народ внизу смеётся, подкалывает. "Капитан, стропы режь", - кричат.
Юрис возмущённо фыркнул. Идиотский совет.
- И чем же кончилось? - спросил Серёжка.
- Ну, эти дядьки, которые наверху, руками трос тянули и опустили его на землю.
- Они что, больные? Трос руками - это запросто можно порезаться...
- У них рукавицы специальные есть.
- А, тогда - ничего...
- Смотри, а вот этот заливчик - Бутаково. Мы туда купаться ходим.
- Зачем так далеко? - заинтересовалась Серёжкина мама.
- Здесь народу меньше. Раньше от моржовой площадки до заливчика песок разгружали, тогда все там купались. А когда набережную сделали, купаться там стало паршиво: загорать негде.
- Вроде щебёнкой засыпали, - предположил напряженно вглядывовавшийся вдаль Юрис.
- Точно.
- А зачем?
- Спроси чего полегче...
- Галя, как я понимаю, ты местная жительница. Может, ты знаешь, как называлась деревня, которая когда-то была здесь на берегу? - спросил Николай Николаевич.
Вообще-то Галкино предложение относилось вовсе не к нему, но в порядке исключения девочка изобразила максимально любезную улыбку и сообщила:
- Деревня называлась Алёшкино. Папа даже помнит, как здесь дома стояли. А сейчас там только фундаменты остались и всё крапивой заросло. Пруд сохранился и родник. И всё.
- Надо же, - восхитился Николай Николаевич. - А я думал, что молодое поколение этого не знает. Эту деревню снесли почти двадцать пять лет назад.
- Многие знают, - заверила Галка. - То есть, про деревню, может и не знают, а эти места называют Алёшкино. И лес - Алёшкинским.
- А что, это известная деревня? - заинтересовался Серёжка.
- Как сказать. Для историка всё интересно, хотя ничего выдающегося здесь не происходило. Но в летописях она упоминалась ещё в тысяча шестьсот двадцать третьем году.
- Ого, - Серёжка уважительно кивнул, а Галка даже приосанилась. Какая, однако, древность. Девчонка даже и не думала. Надо будет запомнить и Кешку как-нибудь знанием поразить.
- А что ещё здесь исторического есть? - продолжал допытываться Серёжка.
- Ну вот, смотри, сейчас мы проплываем под большим мостом. Над нами Ленинградское шоссе. А видишь, на том берегу остатки от старого моста?
- Ага, вижу.
- Где? - изумилась Галка. А потом поняла. Сколько раз она тут проезжала и никогда не обращала внимания, что рядом с новым мостом и вправду сохранился въезд на старый.
- Новый мост построили в семидесятые годы, когда расширяли шоссе. А старый - в тридцатые годы, когда прорыли водохранилище. Так вот, старый мост в сорок первом году фашисты видели в бинокль, когда к Москве подходили.
- Правда? - вопрос получился почти единодушным.
Нет, конечно о том, что немцы стояли у самой Москвы ребята знали. Но одно дело читать учебник, а другое - своими глазами увидеть, насколько близко это было.
- Так пишут. Вряд ли немецкие офицеры стали бы выдумывать. Тем более, что вот этого моста, - Николай Николаевич кивнул на другой мост, к которому приближался кораблик, - в те времена ещё не было.
Серёжка подумал, что если бы и был, то всё равно ничего бы не изменилось. Мосты были совсем рядом. Тот или этот - не велика разница. И спросил:
- А это что за мост?
- Окружная, - ответила Галка. - А дальше уже не Москва. Дома на левом берегу - город Химки.
- А почему так называется?
- Наверное, там химический завод, - предположила Татьяна Ивановна.
- Совершенно неверно, - возразил Николай Николаевич. - В этих местах протекала речка, которая с давних времён называлась Химкой. Отсюда и название города.
- А почему речка так называлась? - упорствовал неугомонный Серёжка.
- Достоверно выяснить происхождение этого топонима не представляется...
Здесь Николай Николаевич обратил внимание на неестественно расширенные глаза ( за явным преимуществом победила девочка, но и у мальчишек органы зрения, что называется, вылезли на лоб ) и обалделый взгляд юных слушателей, смущённо кашлянул и заговорил более понятным языком:
- Я хочу сказать, точно это неизвестно. Например, от сокращённого имени. Мужского - Ефим или женского - Ефимия.
- Мальчик Химка, - рассмеялась Галка.
- Девочка Химка, - не остался в долгу Серёжка.
- Есть даже местная легенда про влюблённых Алёшку и Химку, - продолжал историк.
- Правда? - изумилась Галка. - Никогда не слышала.
- К большому сожалению она совершенно явно более позднего происхождения. Не названия произошли от неё, а наоборот.
- Жалко, - вздохнула девочка.
А было бы здорово, если бы история любви через века дошла до настоящих времён пусть даже через названия деревни и речки.
- А какие ещё есть версии? - поинтересовался педантичный Юрис.
- Возможно, название произошло от слова "мох", ведь здесь раньше были сплошные леса.
- Химки и мох - совсем непохоже, - не поняла Галка.
- Это в русском языке не похоже, - пояснил Николай Николаевич. - А вот в языке фино-угорского племени меря, которое проживало в этих краях мох назывался хима. А в балто-славянском - скимок, тоже очень похоже.
- А при чём тут балты? - изумился Серёжка. - Это же предки латышей и литовцев. А по-латышски мох - это suna, а никакой не скимок.
Парнишка оглянулся на Юриса, прося поддержки, тот кивнул. Всё правильно Серёжка сказал, да и не могло быть иначе: на латышском он говорил с самого детства и владел языком почти так же хорошо, как и родным русским.
- Ну, знаете, молодой человек, - по виду историка было видно, что вопрос мальчишки задел его не на шутку. - Во-первых, сравнивать древний славяно-балтский с современным латышским совершенно некорректно. Язык меняется и развивается. Во-вторых, балты жили отнюдь не только в Прибалтике, но и во многих других землях. Есть основания считать, что жившие как раз в районе современной Москвы галиндяне - балтское племя. Ну и, в-третьих, балтские корни можно сопоставить с очень многими названиями рек местностей. Некоторые историки даже считают, что Волга произошло от древнебалтского йилга - то есть длинная река. Хотя, это всё-таки маловероятно.
"Вот и хорошо", - обрадовалась Галка. А то как-то даже обидно получается. Вроде как всё в России балтское, а русские, то есть славяне, тут не при чём.
А Серёжка задумчиво произнёс:
- Интересно, а как будет "мох" на латгальском диалекте? И по-литовски?
Николай Николаевич одобрительно кивнул:
- Правильно мыслите, юноша. Научно. Но, к сожалению, ответить на этот вопрос я не могу: из современных языков, увы, владею только английским и немецким.
- Про литовский близнецов спроси, - посоветовал Юрис. - А по-латгальски говорит дед Карлис.
- Точно, - обрадовался Серёжка.
Про братьев Савенасов, которые в ницгальской школе учились в паралельном с ним классе парнишка и сам сразу подумал. Аурелиус и Ауримас - настоящие литовцы и на родном языке шпарят - будь здоров. Кстати, действительно похоже на латышский, но многое непонятно. А вот с латгальским диалектом сложнее. Ницгале хоть и расположено именно в Латгале, то есть юго-восточной Латвии, но почти все его жители если говорят на латышском, то на обычном. Настоящие чангали живут по хуторам, а диалект изучают только в сельских школах. Но старый Карлис, и правда, на латгальском говорит свободно, хотя родом он из Курземе, из-под Лиепаи.
Тем временем кораблик проплыл под третьим мостом и начал разворот по широкой дуге.
- Уже всё? - немного разочаровано протянул Серёжка.
- В бухту Радости поедете - будет больше, - пообещала мама.
- Намного больше, - подтвердила Галка.
- А что за железная дорога над нами, - полюбопытствовал Юрис.
- Ленинградская, - объяснила девочка. - Юрис, ты в Ленинграде был?
- Три раза, - усмехнулся парнишка.
- Понравилось?
- Нормально.
- А Москва - лучше? - в голосе Галки проскользнули ревнивые нотки.
- Трудно сказать, - честно ответил Юрис. - Каждый город по-своему хорош. А лучше Даугавпилса всё равно города не существует.
- Это почему?
- Мы там родились, - объяснил Серёжка.
Галка кивнула. В чём-то мальчишки были правы. Но только - в чём-то. Для самой Галки самым-самым лучшим местом на свете было Тушино, а не Даугавпилс. Ведь она-то родилась именно здесь.
Потом было ещё много чего интересного. Игральные автоматы на террасе Речного Вокзала. Серёжка выбил призовую игру в "Охотнике", как сам он сказал - повезло, а Галка вытащила краном плюшевую мышку. Юрис ничем особо не отличился, потому что в "Морской бой" выбивать призовую игру просто и не интересно: надо повернуть перископ до упора и выпускать торпеду сразу как только из-за скалы появится нос корабля.
Затем они прошлись по аллее через парк, перешли под землёй Ленинградское шоссе и снова оказались в парке, только уже другом - Парке Дружбы Народов. Галка, которой понравилось быть экскурсоводом, вспомнила, что парк этот разбили к Фестивалю Молодёжи и Студентов.
За парком оказалась большая площадь - конечная остановка множества автобусов, среди которых были и сто девяносто девятый, маршрут которого пролегал по улице Фомичёвой. А ещё он пролегал по тому самому новому мосту, так что Серёжка в один день посмотрел водохранилище и снизу и сверху.
А после путешествия пили чай со вкуснющим тортом. Сначала Татьяна Ивановна воткнула в него одиннадцать маленьких розовых свечек, зажгла и предложила Серёжке одним выдохом все их задуть, что он с радостью и сделал, потом уж торт порезали на куски. Два самых больших оставили отцу и дяде Янису, один съела мама, а остальные уплели вошедшие во вкус ребята.