Аннотация: Семья из России собралась в путешествие по Европе. Но начинается путешествие, разумеется, в России.
1-й день (29 апреля 2015)
Нижний Новгород-Москва-Вязьма-Смоленск
Путешествовать Ромка Мельников любил. Очень любил. Это же так интересно и увлекательно: каждую минуту видишь что-то новое. Или хорошо забытое старое, а значит, все-таки новое. Или не забытое, а значит то, что понравилось и запомнилось, и вот ты видишь это снова. Это же замечательно.
За свои десять лет мальчишка успел пропутешествовать немало. Два раза был в Москве, один в Санкт-Петербурге. На Черном море в Анапе. В далеком Томске, где живут папины родственники. А уж поездки по своей Нижегородской области можно не считать, настолько их было много.
Но вот за пределы России он никогда не выезжал. А это даже круче, чем на море, потому что отдыхать они с мамой ехали только туда и обратно. Сейчас же семье Мельниковых предстояло ехать каждый день, кроме одного дня перерыва. Такой вот обзорный тур по Центральной Европе купили родители на майские праздники, и мальчуган был полон энергии и желания с головой окунуться в омут впечатлений и приключений, которых ожидал от путешествия.
А вот его младшая сестра Катя не была готова ни к чему. Потому что совершенно не представляла себе, что ее ожидает. Предстоящая поездка ассоциировалась у нее с чем-то таким большим, мохнатым и непонятным. Ужасно интересно, вот только как это интересное нужно брать и вообще с какой стороны подойти? Но ничего, рядом родители и старший брат, они объяснят и помогут, и в итоге, конечно, все будет хорошо.
Как ни удивительно, но глава семьи тоже очень слабо представлял себе поездку. Хотя Николай Сергеевич был единственным из Мельниковых, кто бывал за границей бывшего СССР. Но он там оказывался по работе, и все выглядело совсем иначе: аэропорт, отель, доклады, семинары, посещение местного исторического музея для ознакомления с наиболее интересными археологическими экспонатами, банкет, аэропорт. Понятно, что сейчас все будет по-другому. А вот как именно по-другому, кто ж его знает...
И лишь Светлана Максимовна была спокойна. Потому что кто-то должен сохранять в поездке ясную голову, а кроме нее это было делать некому. Дети слишком малы, а Николай никогда не был практичным человеком и, наверное, никогда уже им не будет. Ничего страшного, она любила его не за это. Практичности у Светланы Максимовны хватало на двоих. Хотя, чего греха таить, иногда хотелось сбросить привычную роль. Но уже не получалось: за годы она накрепко приросла.
Так что именно Светлана Максимовна с вечера проверяла, все ли собрано в дорогу и правильно уложено, а утром своевременно разбудила семью, чтобы не опоздать на идущую в Москву "Ласточку". Супругу оставалось лишь довезти семью до вокзала. Светлана Максимовна хоть и имела водительские права, но водить автомобиль не любила и делала это только в случае крайней необходимости.
После того, как в Верхнюю часть города провели метро, Ромка постоянно задумывался о некоторой неправильности: живут они совсем рядом с таким удобным транспортом, а толку чуть. Потому что рядом только метромост, но не станция. Да, на автомобиле стало добираться до вокзала немного быстрее, но только потому, что с Гребешковского откоса прямого поворота на Похвалихинский спуск нет. Надо сделать петлю по Обозной. А был бы поворот, старая дорога была бы быстрее.
Правда, неудобство это настолько маленькое, что Ромка никогда всерьез не переживал. Неправильно? Ведь не могут же все люди жить у станций метро, кто-то же обязательно живет вдоль перегонов. Тем более, что ехать в автомобиле до вокзала удобнее, чем топать с вещами до станции на мосту. А выбирать, по какому мосту переезжать Оку интереснее просто глупо: с обоих вид замечательный.
Так что, легонько позавтракав, собрались, сели и поехали. Минут десять дороги, и Мельниковы были уже на вокзале.
Московский вокзал Ромке не очень нравился: некрасивый. Когда-то давно был красивый, но совсем несовременный.
Поэтому его снесли и построили современный, но некрасивый.
От старого только один маленький домик остался - Царский павильон. Потому что когда в Нижний Новгород приезжал царь, то поезд подходил не к вокзалу, а специально к этому домику.
А царь сюда на ярмарку приезжал, Нижегородская ярмарка при царе была знаменита на всю Россию. А сейчас не очень. Хотя и действует.
На вокзале их уже ждал дядя Андрей, папа ему ключи от машины отдал, чтобы он перегнал ее обратно к дому. Дядя Андрей с папой старые товарищи, еще со школы. И постоянно выручают друг друга, когда кому-то из них нужна помощь.
А ещё с дядей Андреем всегда интересно, но сейчас у Ромки не было возможности с ним только пообщаться. Только поздороваться и поблагодарить за пожелание счастливого пути. Дядя Андрей очень торопился. Это с ним часто бывало.
Но долго об этом размышлять было некогда, потому что уже объявили посадку. До Москвы им предстояло ехать на "Ласточке". Это такой скоростной поезд с сидячими местами. С одной стороны не так удобно, как в обычном: нельзя полежать. Но зато заметно быстрее. Не успеешь заскучать, как уже в Москве. Ромка точно помнил, что в прошлый раз он заскучать не успел. А в позапрошлый, когда они с мамой ехали на обычном поезде, в какой-то момент не знал, чем заняться. Правда, длилось это недолго, скоро он нашел себе дело. Только вот сейчас уже и не вспомнить, какое именно.
Погрузились, уселись и поехали. Когда поезд мягко тронулся, Светлана Максимовна почувствовала, как ее отпустило напряжение. Это был переход невидимой границы, настоящее, а не формальное начало путешествия и отдыха. До этого давило опасение, что что-то не сделано или забыто. А как поехали, оно сразу спало. Потому что в любом случае исправлять что-то уже поздно. Но все документы для поездки Светлана Максимовна все равно еще раз пересмотрела, потому что была предельно аккуратным и собранным человеком.
Остальные члены семьи отнеслись к поездке проще. Оккупировавшие места возле окна дети первое время к этому самому окну и прилипли. А сидящий напротив Николай развернул газету. Человеком он был вполне современным, использовать гаджеты умел и любил, но и от привычек прежнего времени не отказывался.
Катьке вскоре надоело смотреть в окно, и она решила немного подремать. А переполненный энергией и ожиданиями Ромка продолжал смотреть во все глаза. Сначала шли места хорошо знакомые, потом просто знакомые, а дальше уже едва знакомые. Дзержинск в окружении сосновых боров, Гороховец, спрятавший свои красивые палаты так, что из вагона их нипочем не увидишь, Ковров, который папа давно обещал показать, но все никак не складывается. А потом Владимир с его знаменитыми соборами над высоким откосом. Их оба из поезда видно, надо только знать, куда смотреть. Ромка знал, он во Владимире был целых три раза. Конечно, за это время весь город не изучишь, но основные достопримечательности запомнились накрепко. Если уж совсем честно говорить, то и в Нижнем хватало мест, в которых Ромка с трудом ориентировался. В Сормово, например. Или в районах Автозавода. Но в центр ориентировался не хуже, чем во дворе. Хотя во дворе одному гулять можно, а в центре нельзя. Но "нельзя" бывает для тех, кто спрашивает. Главное, не давать родителям повода подумать, что он "где-то далеко, очень далеко".
После Владимира места были совсем уж неизведанные, тем интереснее. Ромка был уже не маленьким и понимал, что все запомнить не получится, но очень старался запомнить все. Так больше впечатлений остается.
Но вот, наконец, первый этап путешествия остался позади: "Ласточка" прибыла в Москву, на Курский вокзал. Теперь надо было втиснуться в метро, что Мельниковы и сделали.
У Ромки был опыт поездок в московском метро, и отношение к нему сложилось неоднозначное. Московское более шумное, в нем намного больше людей, поэтому всегда надо быть готовым к тому, что тебя толкнут. Но зато оно намного красивее, тут есть на что поглядеть.
Вот и в этот раз мальчишка сначала получил возможность показать младшей сестренке "каменное дерево", то есть колонну в центре вестибюля "Курской". А потом они проехали самую красивую станцию московского метро, название которой Ромка постоянно забывал. Но саму станцию отлично помнил, потому что там колонны с витражами. Красота необыкновенная!
А в промежутке между этими двумя красотами мальчишка узнал про московское метро и Москву кое-что новое. На очередной станции диктор объявил, что здесь выход "к вокзалам: Ленинградскому, Ярославскому и Казанскому". Сначала пацаненок подумал, что произошла какая-то ошибка, ведь и с дикторами такое бывает. Поэтому спросил у папы:
- Неужели тут правда сразу три вокзала?
- Правда, - подтвердил Николай Сергеевич. - Три вокзала вокруг площади. Ты же их видел.
- А помнишь, мы с тобой на экскурсии катались? "Вся Москва за два часа"? Мы проезжали по этой площади. Ее даже так и называли раньше: площадь Трёх Вокзалов.
- Не помню, - грустно признался Ромка.
- Ну, ничего, - папа ободрительно потрепал сына по вихрастому затылку. - Наверняка ты здесь еще побываешь. И не раз!
На этом разговор прекратился, потому что поезд уже несся по тоннелю, громыхая на полную мощность, и для продолжения общения нужно было бы серьезно напрягать голосовые связки.
А вышли они на незнакомой Ромке станции, которая называлась "Белорусская". Тоже очень красивая.
Мальчишка даже замешкался немного, любуясь светильниками на колоннах. Кованные металлические подставки напоминали чаши питьевых фонтанчиков, только были намного больше и красивее. А из стеклянных или хрустальных лепестков лилась не вода, а потоки света.
Из состояния благоговейного восторга Ромку вывел голос мамы, интересовавшейся, не пострадал ли кто из путешественников в вагонной. Никто не признался, а Ромка первым углядел указатель, где находится выход к вокзалу. Катя снова, как и на "Курской", уверенно, хоть и держась за руку мамы, справилась с тем, чтобы ступить на эскалатор, а потом с него сойти. И вскоре семья Мельниковых стояла на площади Тверской заставы.
У Ромки разбегались глаза от всяких интересностей, а Николай Сергеевич практично искал место для обеда и остановил свой выбор на "Ёлках-Палках". Выбор оказался удачным: они попали на акцию и смогли пообедать за довольно умеренную цену.
Все были очень довольны. Правда, трапеза несколько затянулась, и папа на всякий случай слегка поторопил всех угрозой "поезд без нас уйдет".
Катя, обожавшая играть словами, немедленно отреагировала:
- Пап, он не может уйти, у него ног нет. Он уедет. Но он не уедет, мы на него успеем, правда, Ром?! - по привычке обратившись за подтверждением к старшему брату.
- Обязательно успеем, - успокоил Ромка сестренку, не кривя душой. Сколько времени оставалось до поезда, он представлял себе смутно, зато вокзал-то вот он, рядом. И потом, с ними мама. А мама никогда бы не позволила им тут рассиживаться. если бы возникла опасность опоздать. Мама очень любит точность и порядок. - А про поезд просто говорят, что он уйдет. И про трамвай так говорят. И про автобус. А еще часы ходят, хотя у них тоже ног нет.
И тут очень кстати пришелся стишок с недавнего урока английского языка:
Shoes have tongues -- but cannot talk.
Tables have legs -- but cannot walk.
Needles have eyes -- but cannot see.
Chairs have arms -- but can't catch me.
Выбираясь из-за стола, Ромка его с чувством Катьке продекламировал. Правда, сразу понял, что сестренка не поймет.
Так уж получилось, что в юном поколении семьи Мельниковых склонность к иностранным языкам оказалась именно у мальчишки. Он и до школы, на занятиях по раннему развитию, английский учил, и совершенно самостоятельно осваивал чешский. В последнем, конечно, была "виновата" дружба с Иржиком. А вот Катька предпочитала всякие там танцы-пения-рисования и поэтому накануне первого класса с английским языком была еще не знакома. Разве что не очень уверенно знала латинский алфавит.
Папа этот момент тоже подметил и порекомендовал сыну все-таки перевести стишок для сестренки. После того, как будут преодолены оба перехода. Пусть они и со светофорами, все равно на переходах расслабляться нельзя. Но пока мама чуть задержалась, Ромка не упустил возможность полюбоваться входом в метро. Тем самым, из которого они вышли.
Действительно на настоящий дворец похоже. Не зря московское метро папа подземными дворцами называет. Нижегородское, конечно, не такое красивое. Но зато в Нижнем Новгороде есть Чкаловская лестница, а в Москве её нет.
Но вот оба перехода остались позади, и Ромка с чистой совестью обеспечил перевод:
"У ботинок есть языки, но они не разговаривают.
У столов есть ноги, но они не ходят.
У иголок есть глаза, но они не видят.
У стульев есть ручки, но они меня не схватят".
- Какой веселый стишок, - рассмеялась Катька, но тут же сделала серьезный вид, - Только тут все неправильно. Разве у иголок есть глаза? У них ушки, и они не слышат. И ручек у стульев нет, это какие-то неправильные стулья. А столы в стихах ходят, - и раздувшись от довольства собой, Катя проговорила, - села бы баба за стол, да стол за ворота ушел.
Мальчишка изобразил на лице искреннее недоумение.
- Как? Катька, ты разве не знаешь, что у иголок, которые приезжают в Англию, закрываются ушки и открываются глаза? А когда они оттуда уезжают, наоборот, глазки закрываются, а ушки открываются?
Тут Ромка состроил сестренке шкодливую мордашку.
Рот у Катьки сам по себе открылся и грозил закрыться только в поезде. Переварить полученную информацию её мозг не мог.
- Как это? - наконец спросила девочка, отмирая, потому что мама снова дернула её за руку, чтобы дочка не врезалась в чей-то большой чемодан.
Сестренка была такая забавная, когда удивлялась, однако, розыгрыши должны заканчиваться объяснением, иначе это уже не веселые розыгрыши.
- Это происходит потому, что в разных странах разные порядки. Поэтому наши иголки с ушками, а ихние с глазками. И потом, если бы их иголки были с ушками, то и стихотворения бы не получилось.
Тем более что любопытный Ромка уже обнаружил новый объект для интереса.
Переводя взгляд с одного здания на другое, мальчуган недоуменно спросил у отца:
- Пап, а какой из них все-таки настоящий Белорусский вокзал?
- Оба настоящие. Только одно здание старое, а другое новое, - ответил папа и показал рукой для верности, какое из них какое.
- А мы в какое идем? В старое или в новое? - тут же последовал новый вопрос.
- А мы идем сразу на перрон. Там у табло мы должны встретить руководителя нашей группы. Но мы пройдем через старый вокзал.
Довольно часто бывая в Москве, Николай Сергеевич знал, что на перрон можно попасть и через ворота, но они почему-то вечно заперты. Поэтому пройдя немного вдоль фасада вокзала. Мельниковы прошли в подъезд, за которым их ждал широкий, но довольно короткий коридор, выходивший на перрон. По обеим сторонам коридора лепились маленькие торговые точки, предлагавшие разную еду, на которую после "Елок-палок" смотреть уже не хотелось. Поэтому Ромка посмотрел вверх и...
- Ой, какая красота.
Мальчишка даже непроизвольно остановился, залюбовавшись лепным потолком и изящными люстрами.
- Рома, Катя, не отвлекайтесь! Идем! - поторопила мама.
Конечно, красиво. Конечно, приятно, что дети это чувствуют. Но не в вокзальном переходе, где люди туда-сюда снуют.
Кате показалось, что братик назвал воина с копьем и на лошади очень странно. Почему он Бедоносец, куда, кому и зачем он несет какие-то беды?! Или может она не так услышала, и этот дяденька зовется торпедоносец, как большие корабли в Ромкиных книжках? Тогда где же там торпеды?! Рассмотреть повнимательнее Катюшка не смогла по двум причинам. Первая - у неё все закружилось и поплыло от света люстр "в тыщу свечей", а второе - мама поторопила всех дальше и уже тянула Катю за руку. Так что девочке ничего другого не оставалось, как опустить голову, поморгать глазами и пойти вперед.
А про торпеды Катя в поезде спросит лучше, если не забудет.
- А вот и табло, я его вижу! - радостно воскликнул Ромка, едва они вышли из здания вокзала.
Ошибиться здесь было невозможно: огромное табло стояло прямо напротив здания, там, где кончались тупиком железнодорожные пути.
- Да, табло на месте, - подтвердил папа. - Осталось отыскать нашего руководителя группы. Идем поближе, что-то я его пока не вижу.
- Пап да вот же он, наверное.
Ромка незаметно указал на мужчину средних лет в джинсовом костюме стоящего чуть в стороне от табло. В руке мужчина держал лист бумаги, на котором было отпечатано крупными буквами:
ТУРИСТИЧЕСКОЕ АГЕНСТВО
"KLEO-ТУР"
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЕВРОПЕ
Катюшка тоже увидела мужчину с листком. С такими табличками встречали в аэропорту всяких гостей, только поднимали выше, прямо над головами. А тут людей было не очень много, поэтому и лист поднимать не нужно было.
Девочка уже умела читать и легко прочла верхнюю и нижнюю строчки, а вот на средней споткнулась.
- А что там за буква-закорючка после К? - спросила она у кого-нибудь, глянув по очереди на маму и на папу.
- Так, Роман, учи сестру английскому, а я пошел на переговоры, - сказал быстро папа и направился к мужчине с табличкой.
Он подошел поближе и спросил:
- Добрый день. Вы Андрей Аркадиевич?
- Добрый день. Да, это я. А вы, как я понимаю, семья Мельниковых?
Готовясь к поездке, Аркадий Андреевич изучал список группы, и запомнил, что среди туристов будет большая семья: папа, мама и двое детей - мальчик и девочка.
- Точно так, - улыбнулся папа. - Вот супруга, Светлана, и дети, Катюша и Рома.
Он помахал им рукой, чтобы подходили поближе.
Между тем Ромка, получив задание от папы, ответственно принялся его выполнять. Прежде всего он принял чрезвычайно серьезный вид умного старшего брата. Только что из ушей значительность не полилась. А потом объяснил:
- Катя это буква Эл. То есть Лэ. Только латинская. Латинскими буквами пишут почти во всей Европе, так что скоро эта буква будет постоянно мелькать перед нами.
- Клэ... Клео-тур, - прочитала Катюша и посмотрела на брата, тут же найдя в его взгляде одобрение.
Значит, правильно. Значит, она уже немного выучила английский.
Дальнейшее объяснение прервала мама, которая, заметив папин сигнал, повлекла детей к табло.
А руководитель группы выполнял свою работу.
- Очень хорошо.
Кроме таблички в руках у него был планшет, в котором он тут же отметил прибывших.
- Вы едете на брестском поезде, да?
- Да, брестский. Документы нужны? - спросил папа. Семья была уже рядом, и он представил экскурсовода: - Светлана, познакомься, это Андрей Аркадьевич, наш гид. Рома, Катя, слушайте этого дядю, как меня и маму.
Ромка на папины слова чуть наклонил голову, давая понять, что все услышал и осознал, но ничего не сказал. Все-таки он немного смущался.
Для Кати папина фраза "про этого" дядю прозвучала как в мультике, где тоже папа, но не её, а дяди Фёдора, обещал "этому дяде с большими ушами уши-то пооткрутить". Катя внимательно посмотрела на гида и отметила, что уши у него не большие и усов нет. Значит, можно слушаться.
- Очень приятно. Я Андрей Аркадьевич Литвинов, ваш руководитель группы и экскурсовод, - улыбнулся представитель турфирмы. - Я вижу, вы в первый раз в такой поездке? Документы будут проверять только на границе. Ну и проводники в поезде. Мне достаточно того, что вы представились. Значит, смотрите какая ситуация. Сразу после прихода поезда в Брест надо подойти со всеми вещами к седьмому вагону. Там будет контрольная перекличка и сразу же посадка в автобус.
Для Кати это было слишком взросло и сложно. Девочку гораздо больше заинтересовал голубь, смело гуляющий вдоль наставленных и уложенных друг на дружку чемоданов и сумок.
- Ром, а на него не наступят? - спросила она у брата, показывая на птицу, - Давай его прогоним.
И Катя сделала несколько шагов к голубю, приготовив руки для хлопка, чтоб напугать смельчака.
- Очень приятно, Светлана Максимовна, - представилась мама. И ее внимание тут же переключилось обратно на детей, которые собрались прогонять голубя. Младшая даже перешла от намерений к действиям.
- Не пугай животное, Катя. Он местный и к большому числу людей привычный.
- На него? Попробуй, поймай, - усмехнулся Ромка.
Голуби пройдохи еще те, это он знал прекрасно. Поэтому предложение прогнать голубя его не заинтересовало, но и мешать Катьке он не стал. Помешала мама.
Зато благодаря Катиному вопросу мальчишка оглянулся назад, а там...
Катюшка не очень поняла, почему брат сказал, что поймать голубя невозможно. Она же не собиралась его ловить. Она спасала его от ног прохожих и их чемоданов. Именно поэтому девочка шагнула поближе к птице, которая, впрочем, никак не отреагировала. И пугать животную птицу Катя не собиралась. Только спасти и всё.
Она резко двинулась на голубя и громко пару раз хлопнула вытянутыми вперед руками.
- Кыш, кыш!!
Голубь подпрыгнул, потом неохотно взмахнул крыльями, перенеся свое грузное тело на пару шагов в сторону, и продолжил свою неспешную прогулку.
Поднятый сестрой шум отвлек мальчишку от созерцания памятника. Он повернулся, оценил маневр голубя и пренебрежительно припечатал:
- Бомбовоз.
Уж сколько поколений сменилось со времен войны, но в русских мальчишках словно генетически прописалось восхищение ловкими маневренными истребителями и неприязнь к тяжелым неуклюжим бомбардировщикам.
Слово было такое пузатое и смешное, что Катюшка прыснула от смеха. Но Ромка сразу развернулся, и любопытная девчонка сразу заинтересовалась, что привлекло внимание брата.
- Ром, а что там? Ух ты... - она и сама увидела скульптурную пару.
Между тем взрослый разговор подошел к концу.
- В принципе все понятно. Мы погуляем тут немного, посмотрим вокзал, и подойдем на посадку к седьмому вагону. Мы как раз в нем и едем, - подвел итог папа.
- Значит, мы едем в одном вагоне.
- Андрей Аркадьевич, а Вы не поведаете нам об этой скульптурной группе? - попросила мама. Глаз на затылке у неё не было, но и без этого она успела подметить и шалость дочери, и интерес детей к памятнику.
- Пожалуйста, - улыбнулся экскурсовод. - Эта композиция называется "Прощание славянки" в честь одноименного марша, под который наши солдаты уходили на обе мировых войны. Очень многие уезжали на фронт как раз с этого вокзала, ведь поезда с него идут строго на запад. Памятник открыт почти ровно год назад, 8 мая 2014 года. Композиция создана коллективом скульпторов под руководством Салавата Щербакова.
Ответ заинтересовал всех, включая и маленькую Катю. Она начала слушать про славянку, про военные поезда и про солдат, подчиняясь какому-то общему интересу к этой истории. Название было звучное, но кое-что было непонятно.
А Ромка просто пришел в восторг. Вот это да! Какой у них экскурсовод. Сразу все рассказал. Без подготовки.
- Спасибо Андрей Аркадьевич! Папа! Мама! А давайте подойдем и посмотрим?
И даже слегка потянул родителей за руки. Вот в этот момент он сестре и попался.
- Ром, - шепнула Катя, дернув брата за футболку, - она славянка была? Да? А солдаты кто? А мы кто?
- А мы тоже славяне, - вспомнив уроки истории, уверенно ответил мальчик.
- Мы же руссияне, - удивилась девочка, но эта фраза осталась без ответа.
Под напором детей родители быстро попрощались с гидом и подошли поближе к памятнику.
- Да, здорово сделан, как живые просто... - оценил Николай Сергеевич.
А неугомонная Катя заинтересовалась столбиками со щитами.
- Смотрите, - показала она на первый щит, а потом на второй такой же по другую сторону скульптурной пары, - там цифры местами перепутаны.
Катюшка уже знала цифры, пока не умела читать длинные числа, но порядок отметила, потому что им часто такие задания давали - найти отличия или что поменялось на картинке - на внимательность.
- Это не перепутано. Это годы вступления нашей станы в Мировые войны, дочка, - кратко ответила мама на поставленный Катей вопрос.
Дочка беспомощно хлопнула глазами и перевела растерянный взгляд на папу. Мама наверняка ответила правильно, вот только непонятно.
- Так получилось, Катюша, что наша страна в двух больших войнах принимала участие. Одна из них началась в 1914 году, а вторая в 1941. Действительно, как будто цифры переставили, но на самом деле это совсем разные войны. В школе будешь учить историю, там про это расскажут.
Они еще немного постояли у памятника, а потом папа предложил:
- Пойдем поближе к поезду. Без нас, конечно, не уедут, но лучше загрузиться и обустроиться пораньше.
Никто не возражал, и путешественники отправились на поиски своего вагона.
Поезд хоть и стоял у платформы, но посадка еще не началась. Самое удивительное, Мельниковы были не первыми, у дверей уже набралась небольшая очередь. Наконец, дверь открылась, и из нее на платформу шагнула пожилая проводница в серой форменной одежде. Она вдумчиво и неторопливо начала проверять посадочные документы, понемногу запуская пассажиров в вагон.
Катюшка с нетерпением ждала, когда подойдет их очередь. Снаружи вагон был обыкновенным, но девочка верила, что внутри окажется необычным. Они же едут путешествовать за гра-ни-цу. Вот и проводница проверяла документы намного дольше, чем утром в Нижнем Новгороде. Там как-то быстро получилось, раз - и уже в вагоне.
В ожидании посадки Катя крутила головой по сторонам, отмечая, то табличку с цифрой семь в первом окне своего вагона, то перемещение голубей под навесом, прикрывающим платформу от дождя и снега, то как в другие вагоны садятся пассажиры. А мама постоянно поддергивала её к себе, потому что очередь хоть и медленно, но двигалась.
Наконец, очередь дошла и до Мельниковых. Когда проводница убедилась, что документы в порядке и разрешила войти, первым на разведку был отправлен, конечно, Ромка.
Тем более что задача была проще не придумаешь. На дверях купе номера обозначались римскими цифрами, которые мальчишка выучил еще в первом классе. Тогда у него вдруг прорезалось желание читать, и он читал почти все, что под руку попадало. К счастью, у родителей в цифровой век сохранилась немаленькая детская библиотека. Вот так и попала в его руки интересная книжка про Древний Рим.
- Галка и палка, это шесть. Сюда!
Стоя в дверях купе, мальчишка призывно помахал рукой.
Катюшка чуть подсогнула коленки, когда мама подхватила её на руки и перенесла через пропасть между поездом и платформой. Сама девочка несколько раз заглядывала в эту щель и, хотя провалиться туда нереально даже такой маленькой девочке, как она, по спине Кати пробегали мурашки.
На какой-то момент Катя обернулась и увидела мужчину с чемоданом, сразу и не поймешь, что или кто из них был больше. Огромный дядька с большим животом и такой же огромный пузатый баул.
В вагоне была легкая толчея, и девочка больше не оборачивалась, хотя вопрос, как тот мужчина и его чемодан пройдут в этом нешироком коридорчике, продолжал интересовать Катюшку.
Но как только они вошли в купе, мама сказала:
- Дети, не выходим из купе, пока не разместятся остальные пассажиры.
Катя глянула в окошко, потом присела на сиденье, но тут же вскочила и высунулась в проход рядом с мамой. Однако увидела только папу.
- Так, добрались, - сказал Николай Сергеевич, входя в купе и мимоходом погладив дочку по голове. - Ну, разбирайте полки, они все наши. Рома, подними полку, я туда чемодан определю. Катюша, не высовывайся в коридор, а то тебя куда-нибудь тоже задвинут, вместе с чемоданами и сумками.
Ромка рад был помочь, тем более что задача была для него совсем не трудной. Парнишка знал секрет: полку можно поставить на защелку и тогда она держится уже сама. А приподнять ее, чтобы на защелку поставить сил у Ромки было вполне достаточно. Он хоть и худой, но на турнике восемь раз подтягивается. А если очень постараться, то можно и десять, только это будет не совсем честно, с рывками.
А Катя представила, как её всовывают в ящик под сиденьем или задвигают далеко под стол, и сразу же вжалась в небольшой уголок у двери, нащупывая спиной сложенную лестницу. Ещё неизвестно, где опаснее, тут или в коридоре. Девочка развернулась и потянула на себя металлическую планку.
- А наверх можно? - спросила непоседа, развернув специальные ступеньки и намереваясь использовать их по назначению.
Потом Катюша взглянула вверх и расстроенно вздохнула - постель там была уже заправлена, в отличие от нижних мест. От мысли о том, чтобы спрятаться пока на второй полке, пришлось отказаться.
- Если хочешь, именно туда, то придётся разуться, Катя. Но спать ещё рано, - по-своему поняла ситуацию мама.
Тем временем мужчины справились с укладкой багажа. Закрыв полку, Ромка тут же уселся на нее и забился к окну. А потом снял с себя рюкзак. Его тоже можно и нужно было отправить под лавку, только сначала вынув из него то, что понадобится в поезде.
Катя прошмыгнула к нему и присоседилась рядышком, поближе к пустому пока столу, на который положила свои ладошки, тут же сдвинув красиво постеленную тканевую салфетку-скатерку.
- Мы скоро поедем? - спросила она нетерпеливо.
- Кать, погоди, дай рюкзак разобрать, - занятый своим делом, мальчишка слегка "бортанул" некстати прижавшуюся сестренку.
- Ой, а мне тоже надо, - тут же засуетилась Катя, убирая ладошки со стола и отодвигаясь от брата.
На то, что тот пихнул её, девочка не обиделась. Она, пошевелив плечами, скинула свой рюкзачок и переместила его на коленки. И так застыла, ожидая, что будет делать Ромка, чтобы повторить его действия. Чего там нужно разбирать-то?!
Из боковых карманов рюкзака мальчишка извлек шлепки, пакетик сухариков и книжку. Шлепки бросил на пол, а сухарики и книжку положил на столик. После этого рюкзак он забил под лавку: ничего важного для путешествия в поезде там не осталось.
А так теперь он мог ходить по вагону в легкой обуви, время от времени грызть сухарики, ведь в поезде вечно хочется чего-то грызть, и читать про приключения профессора Аронакса и капитана Немо. Фильм о них Ромка смотрел уже давно, а вот до книги добрался только недавно и специально взял ее с собой. Как раз прочитать за время путешествия.
Катя, открыв рот, наблюдала за тем, как из рюкзака появляются нужные вещи. Она проводила взглядом книжку и сухарики, чуть убрала ноги в сторону, когда на пол полетела обувь. Потом сама щелкнула замочком своего рюкзачка, глянула внутрь, что там есть похожего, чтобы не отстать от брата и погрузилась во внутренний мир своего рюкзачка. Раскраска с диснеевскими мультиками-сказками, набор карандашей вполне походили на Ромкину книжку, тем более, что в ней были напечатаны крупным шрифтом небольшие фрагменты из сказок. Ничего, заменяющего ей сухарики, не было, и Катюшка "вернулась" в купе. Как раз к отправлению поезда. Вот только придержать рюкзачок Катя не догадалась, и он благополучно шлёпнулся на пол.
- С отправлением, - рассмеялся Ромка.
После чего нагнувшись, вернул Катькин рюкзак на полку. Заодно расстегнул ремешки своих сандалий, а потом пятками затолкал их под полку, до завтрашнего утра.
- Спасибо, - поблагодарила Катя брата, с улыбкой подтягивая мини-ранец поближе к своему боку.
Все вроде было хорошо, но в атмосфере купе явно витало какое-то напряжение. И острее всего его чувствовал, естественно, неугомонный Ромка.
- А чего мы так напряженно сидим? - спросил мальчишка.
- Ждем проводницу, - объяснила мама. - Она сейчас придет и проверит наши билеты. После этого можно будет уже считать, что мы нормально выехали.
- Но ведь она их проверяла, когда мы входили в вагон, - удивился Ромка.
- Да. А сейчас проверит еще раз.
- А в "Ласточке" проверяли только при посадке...
- Сейчас мы едем не в "Ласточке", а в скором поезде дальнего следования, - со значительным видом произнес папа.
Ромка скорчил еще более значительную мордашку и даже головой покачал. И тут в приоткрытую дверь постучали и распахнули до конца, как раздвижную дверцу шкафа. Катька сразу повернулась на звук и увидела проводницу...
- Здравствуйте. Ваши билеты, пожалуйста.
- Коля, покажи наши билеты. Они остались у тебя, - отреагировала Светлана Максимовна.
Николай Сергеевич нашел их быстро, специально положил так, чтобы были под рукой. Проводница просмотрела билеты, сверила их с номерами мест и купе и вернула мужчине:
- Приятного путешествия, - пожелала она и пошла проверять следующее купе.
Ну вот, наконец, они разместились, билеты проверены, поезд тронулся, за окном медленно и величаво проплывает Москва...
Ромка глянул в окно... Медленно это точно, а вот с величавостью у Москвы было пока что не очень: поезд проезжал мимо старых кирпичных построек. Ну ничего, дальше наверняка будет интереснее.
- Пап, я полезу наверх? - спросил мальчишка.
Конечно, у него сейчас и так было лучшее место у окна, но надо же и о Катьке подумать. А сверху и ему удобно, и место внизу свободное.
- Да, конечно, - кивнул папа.
Ромка уже примерился полезть на верхнюю полку, но вдруг вспомнил, что не смотрел расписание. Это упущение нужно было исправить незамедлительно, поэтому мальчишка без лишних слов выскочил в коридор. Расписание, как и должно было быть, находилось в конце вагона. Ромка узнал, что первая остановка будет в Вязьме и совсем нескоро, почти через два с половиной часа.
Вот теперь можно было и отдыхать. Ромка вернулся в купе и забрался наверх.
Катя в итоге решила пока не вынимать свои вещи, потому что на столике места было не так много, а других мест, кроме как под подушку, ей на ум не приходило. Пусть пока в рюкзачке полежат. После того, как проводница ушла, в купе началось движение. Ромка покинул свое место у окна, на которое девочка сразу же передвинулась, ткнув свой нехитрый багаж в уголок, а потом брат и вовсе выскочил из купе.
Ну и какие тут могут быть виды в окошке, если брат где-то гуляет.
Катька, быстро сползла на пол прямо под столиком и, вынырнув из-под него, степенно прошлась до открытой двери. Выглянула, увидела возвращающегося брата. Пропустила его в купе, а сама...
- Я сейчас, - только и вякнула девчонка, быстро выскользнув в коридор к соседнему, не просматриваемому из их купе, окошку.
Родители, конечно, на такой всплеск самостоятельности не отреагировать не могли.
- Света, отдохни, я присмотрю, - сказал папа. И выглянул в дверь, выискивая взглядом дочку. К счастью, ребенок мирно застыл у окошка, а не помчался, сломя голову, по вагону в неизвестном направлении.
Папа неспешно подошел поближе. Коридор был пуст - пассажиры обустраивались по своим купе.
Девочка рассматривала проплывавшие за окном городские пейзажи. Чтобы лучше видеть, она забралась на небольшой поребрик, идущий вдоль всей стенки вагона. Правда, смотрела Катя не только в окошко, но и по сторонам, потому что хотела отметить, в каком вагоне кто будет ехать, и вниз тоже посмотрела, почему-то на полу не было привычного половичка-дорожки.
- Ну, что нам тут показывают? - спросил он. - Нравится?
За балками моста сейчас был виден небольшой грузовой порт, а позади, среди домов и деревьев, словно ракета, поднималась церковная колокольня.
Папа сказал так, будто окошко - это экран телевизора, что заставило Катю хихикнуть, но присмотреться, что же папа назвал красивым.
- Пап, а что это за речка? Она такая же большая, как наша Ока.
- Название у этой реки очень сложное, ни за что не угадаешь, - ответил Николай Сергеевич. И продолжил таинственным голосом: - Она называется... Москва-река. Но наша Ока все-таки почти вдвое шире. Вот домой вернемся, сама сравнишь.
- Москва-река, - повторила Катя, провожая взглядом реку и мосты над ней, - а почему нету Нижний-Новогород-река? Почему у нас Ока и Волга? Москвичовцы что, поинтереснее название придумать не смогли? Или просто им это название так сильно нравилось...
Катя любила задавать папе кучу вопросов, потому что он много знает и может всё-всё объяснить, даже то, что не может, все равно обязательно узнает и скажет. Иногда эти вопросы перерастали в размышления и даже в собственные выводы.
Папа тоже задумался над этим непростым вопросом, объяснение в голову пришло только одно.
- Может, у москвичей с фантазией было небогато? - предположил он. - Зачем выдумывать название для реки, если уже есть имя города.
Катя начала передвигаться по выступу, держась за планочку для шторок, машинально глянула вниз, потом в сторону и задала абсолютно не связанный со всем увиденным за окошком вопрос:
- Пап, а для чего дверь в полу?
Мысли у ребенка прыгали, как зайцы на лужайке, и угнаться за ними было сложно. Теперь надо искать таинственную дверь в не менее таинственном полу. Впрочем, пол был прямо перед глазами, в вагоне, а в нем - люк не люк, а скорее полноценная маленькая дверца. Зачем он нужен, папа не знал. Почесав бороду, он сказал задумчиво, подключая логику:
- Может, туда техники спускаются, чтобы колеса чинить. Вдруг на ходу что-то поломается, не останавливать же поезд. А так, заглянул и починил.
Катька даже рот открыла в изумлении, это же страшно, дверь открывают, а там колеса грохочут, а если туда техник упадет, это же ... ой, даже думать о таком девочке не хотелось. Она бы так и стояла-висела, застыв с удивленно-испуганной моськой, если бы мимо не проплыла проводница с большим тряпочным мешком. Она повелела всем прижаться к стенке или зайти в купе, дать дорогу. Катька вжалась в окошко, подтянув себя все на той же тонкой планочке, практически уткнулась животом в стекло, а головой при этом вертела, провожая женщину с тюком.
И вот она подошла к двери в полу, поставила мешок, наклонилась, ухватилась за ручку и ка-ак дернет... дверь и открылась, а там - тканевые мешки, такие же, как и тот, что рядом стоял.
Проводница подтянула его к дыре в полу и скинула на остальные тюки, потом ногой утрамбовала, утоптала хорошенько и дверью прихлопнула...
Катюшка наблюдала за действом во все глаза. Проводница точно не была техником и колеса не чинила.
Когда женщина проверила, хорошо ли закрыла дверцу, и ушла в сторону своего купе, Катя повернулась к папе:
- Пап, а что в этих мешках?
Николаю Сергеевичу очень хотелось пошутить про непослушных девочек, которых проводница собирает по вагону в эти мешки, но решив, что шутка покажется чересчур правдивой для впечатлительной Катюшки, он ответил:
- Проводница собирает использованное белье по всем купе и в них складывает. А потом эти мешки отвезут в прачечную.
Сама Катя предполагала, что если есть мешки, то внутри должны быть коты, но, во-первых, где проводница столько котов найдет, а во-вторых, они бы мяукали. Поэтому папино объяснение было принято на ура. А ещё девочка точно знала, что скажет братику, когда вернется в купе, или когда он сам выйдет.
- Понятно, - кивнула Катюша головой.
Она чуть-чуть попрыгала на приступочке, и одна нога в сандалете с гладкой подошвой соскользнула на пол.
Папа автоматически дернулся, чтоб подхватить дочку, но она и сама справилась с непослушными ногами.
- Пойдем прогуляемся, что ли? - предложил он. - А то скучно на одном месте стоять. Во-он туда, до конца вагона.
Катюшка легко спрыгнула с выступа, удерживаясь за планочку, и повернулась к папе.
- Пойдём, - быстро согласилась девочка, вложив ладошку в его руку в полной готовности к прогулке.
Она вспомнила того бо-ольшого дядьку и его чемодан, а ещё хотела посмотреть, кто из детей где обосновался. Многие купе были приоткрыты, из них доносились приглушенные звуки: чавканье раскрываемых чемоданов, щелчки, стук по столу столовых приборов, шипение газировки, голоса и негромкая музыка.