Кости мои белые обглоданы
Лежат на взгорке,
коркой льда покрыты.
Светлые мои глаза успокоились
в клювах продрогших птиц,
что прилетали зимой.

Чувства мои укрылись 
в тени.
Лютая стужа не тронула,
коснулась меня и прочь
подалась.
Только к шагам её, вслед им,
руки мои тянулись.

Стоя по шапку в тумане,
полынь укрывала мне губы
горечью.
Шум проезжавших повозок
мне не был приятен,
и всё-таки я его слушал.

Кто научил меня так
тихо смеяться,
и сам понимает,
что эта наука мне впрок.