Аннотация: Великолепная четверка снова вместе. Римские каникулы и прочие неприятности.
Палатинские игры
/Предисловие автора/
Часто читал, что умри Гитлер в начале 1939, то вошёл бы в историю как мудрый и дальновидный правитель, вытащивший Германию из кризиса, и основателем её экономического процветания. Мне пришло в голову, что было бы, наоборот, проживи другой правитель на несколько лет побольше, чьё имя в свою очередь стало нарицательным. Для этого и написан рассказик. Персонажи взяты из "Иногда прогрессорство - это регресс", чтобы не выписывать новые характеры. Долго это.
О дальнейшем рассказывают двояко. Одни говорят, что когда он разговаривал с мальчиками, Херея, подойдя к нему сзади, ударом меча глубоко разрубил ему затылок с криком "Делай свое дело!"и тогда трибун Корнелий Сабин, второй заговорщик, спереди пронзил ему грудь. Другие передают, что когда центурионы, посвященные в заговор, оттеснили толпу спутников, Сабин, как всегда, спросил у императора пароль, тот сказал "Юпитер"; тогда Херея крикнул "Получай своё!" и когда Гай обернулся, рассек ему подбородок. Он упал, в судорогах крича "Я жив!" и тогда остальные прикончили его тридцатью ударами - у всех был один клич "Бей еще!". Некоторые даже били его клинком в пах. По первому шуму на помощь прибежали носильщики с шестами, потом германцы-телохранители; некоторые из заговорщиков были убиты, а с ними и несколько неповинных сенаторов.
Прожил он двадцать девять лет, правил три года, десять месяцев и восемь дней. Тело его тайно унесли в Ламиевы сады, сожгли наполовину на погребальном костре и кое-как забросали дерном. Потом уже его вырыли, сожгли и погребли возвратившиеся из изгнания сестры. До этого, как известно, садовников не переставали тревожить привидения; а в доме, где он был убит, нельзя было ночи проспать без ужаса, пока самый дом не сгорел во время пожара.
Поднявшееся над зданием сената солнце уже не освещало, а попросту жарило Вечный Город. Были раскалены камни стен Циркус Максимус и бронза украшавших его статуй. Гладиаторы, предназначенные на сегодняшнюю схватку, заживо тушились в своих доспехах, сжимая в потных ладонях чаши с ледяной водой, которые непрерывно наполнял из акведука двенадцатилетний мальчишка-раб. Некоторые переговаривались на донельзя изуродованной провинциальной латыни, ещё менее благозвучном галльском наречии и, наконец, гортанном языке зарейнских варваров, который большинство римлян и языком-то не считало, пребывая в непоколебимой уверенности, что слышат глухое рычание человекоподобных существ. Мучения несчастных было связано с тем, что принцепс Гай Цезарь Август, которого, однако, все римляне от сенатора до ассенизатора любовно называли Калигула, задерживался, а начать без него ланиста не решался, вполне обоснованно опасаясь за целостность своих гениталий, которые в случае неудовольствия первого среди равных могли сменить своё месторасположение. Наконец жара и спёртый воздух подземелья ослабили инстинкт самосохранения гладиаторов.
- Мой господин - вид пожилого запыхавшегося раба в засаленном хитоне был комичен, а вот слова, которые он произносил, трагичны - Бунт!
- Бунт - растерянно переспросил ланиста - Кто, для чего?
- Гладиаторы, что сегодня должны драться в честь Палатинских игр - раб перевёл дух, опёршись о мраморную поверхность стенки - Они стучат оружием и требуют начать!
- Впервые слышу, чтобы гладиаторы рвались умереть, а тем более бунтовали для этого - изумился ланиста - Зачем им это?
- Они не могут больше выносить жару. Солнце раскалило арену так, что больно держаться за потолок.
- И что, все бунтуют? - в голосе ланисты явно сквозила тревога.
- Кроме нубийцев. Те только скалятся и смеются над германцами, что возмущаются сильнее всех.
Ланиста не смог бы быть ланистой, если не принимал бы мгновенных и верных решений.
- Раздай им цекубское со снегом, а германцам пиво с ледника - и, увидев непонимающий взгляд раба, добавил - Ну то похожее на вонючее пойло для свиней, что пришлось сварить этим варварам из-за того, что они даже фалернское пить отказывались.
Раб понимающе кивнул, принимая от хозяина снятый им с пояса медный ключ, когда со стороны трибун донёсся оглушительный рёв тысяч лужёных глоток. Он и ланиста почти синхронно обернулись и одновременно облегчённо вздохнули. Под приветственные крики народа Калигула шёл к своему месту в императорской ложе, одновременно здороваясь с собравшимися поднятыми руками. Огромная толпа людей поднялась с мест и кричала приветствия. Последними, как заметил остроглазый хозяин, встали четверо варваров одетых в диковинную варварскую - же одежду, что сидели на лучших местах неподалёку от императорской ложи. Впрочем, сами встали только трое. Четвёртого, самого толстого они подняли на ноги совместными усилиями. По-видимому того сильно разморило на солнце. Принцепс дошел до курульного кресла и уселся, расправив тогу.
- Хвала Юпитеру - выдохнул ланиста.
Мысли раба были далеко не такими возвышенными.
- Так вино раздавать?
- Раздай побыстрее, пусть выпьют - подтвердил хозяин и сердито добавил - В последний раз.
Четвёрка варваров, на которую минуту назад обратил внимание дальнозоркий ланиста уселась на свои места и вернулась к прерванной беседе.
- И на кой ляд тебе сдался этот Древний Рим? - в который раз за сегодняшний день простонал толстый Бохаец, обращаясь к Комиссару Вилкату - Жарища ведь несусветная, кондиционера нет, вентиляции нет, мозги плавятся. Садист!
- А тебе только кондиционер с вентилятором подавай! - буркнул Комиссар Вилкат - Хоть посмотри, какая красота вокруг! Культурный отдых опять-таки..."
- Где ты тут красоту увидел? Толпа психов кругом, в кимоно замотанная.
- Это не кимоно - деликатно поправил со своего места Сэй - Это тоги.
- Ноги здесь действительно неплохие - подтвердил Ариец - Особенно у вон той, что справа от кадра в красном плаще. А глянь грудь какая, а фигура, пальчики оближешь. Ну, или, если разрешит, то её.
Головы межвременных аферистов почти синхронно развернулись, проследив за взглядом Арийца.
- А это по ходу не императорская ложа? - насторожился Комиссар Вилкат.
- Вроде она. А орлов понарисовали, прям как на коронации презика.
- Не коронации, а инаугурации - поправил его Ариец - А орлов действительно много, вон один даже на груди у неё нашит.
- Угу - подтвердил Сэй вытаскивая толстую Гуантанамера - Только почему-то только с одной башкой. Непорядок.
- А что ты хочешь? - накинулся на него Ариец - Экологически чистая пища, не изгаженная экология. Время второго клюва ещё не наступило.
- Так может она императрица? - высказал догадку Бохаец, присасываясь к бутылке Хеннеси - Ариец, ты готов повергнуть в её лице самодержавие? Ну, по крайней мере, на кровать?
- Всегда готов! - подтвердил Ариец озабоченно хлопая себя по карманам пиджака. Наконец, он нащупал искомое и вытащил из правого длинную ленту упакованных презервативов, сверкнувшую на солнце не хуже пулемётной.
- Ариец - цыкнул Вилкат - Не сметь!
- А почему собственно? - недоуменно спросил тот, пряча презервативы и внимательно разглядывая красотку.
- Она ведь императрица, мать твою. Это классовое преступление!
- Какое, расовое? Она ж вроде белая. Да и причём тут раса? У меня и негритянки были - тоже ничего. Я с ними в белого господина и невольниц играть люблю, ох и заводит... - Ариец зажмурился, с удовольствием предаваясь воспоминаниям.
- Правда? - заинтересованно спросил Бохаец, открывая вторую бутылку коньяка - А в какой фирме заказывал?
Ариец не успел ответить.
- Да не расовое, а классовое! - грубо оборвал диалог Комиссар Вилкат.
- Вы - рабочий класс и техническая интеллигенция, а она из угнетателей и даже рабовладельцев - начал он пояснять - Наш священный коммунистический долг бороться за освобождение римского народа от императорского ига, позорное рабское ярмо которого...
- Комиссар, ты задолбал своим Марксом. На лучше, хлебни - и Бохаец протянул верному ленинцу только что откупоренную вторую бутылку с Хеннеси.
Вилкат заметил, как лица подельников резко поскучнели, едва ему стоило заговорить о преимуществах социалистической системы общества. Толстокожесть слушателей всегда бесила его, но сделать было ничего нельзя, и Комиссар покорно сделал несколько глотков. В голове появилась легкость и мечты о построении древнеримского государства рабочих и крестьян отступили даже не на второй план, а на третий.
Между тем жирдяй не унимался и, сделав ещё один глоток, продолжил:
- Артур, смотри в оба, игры вроде значимые, так что здесь и ребята с Вихрей могут быть, а они тебя не любят. Могут и местных киллеров нанять, ищи тебя потом в Тибре.
- Сталинисты! - выбранился Вилкат - Не могут понять ведущего значения Ленинского учения, а тот факт, что они боготворят усатого, всё извратившего, меня просто удручает.
- Да нет здесь никого с Вихрей. - Сэй наконец сунул в зубы обрезанную сигару и теперь усиленно обшаривал карманы в поисках спичек пропитанных пальмовым маслом. Две зажигалки "Зиппо" уже лежали на лавке рядом с ним, но прикуривать от них сигару тот считал извращением - Все военные в форме преторианцев, а не РККА.
- Ты думаешь, они всегда в родной одежде?
- Как и мы. - подтвердил Сэй одной рукой похлопывая себя по костюму от Хьюго Босса, а другой делая знак продавцу пирожков подойти.
- Кстати о птичках - уже изрядно набравшийся Бохаец вспомнил о вопросе, который он хотел задать ещё по прибытии - Хрен ли мы здесь в этих европейских обносках, а не в тогах и паланкинах?
Ариец возвёл очи горе.
- Твою же мать, Бохаец, латынь ты тоже на себя нацепишь как тогу? - С этими словами он кивнул в сторону Сэя, который что-то втолковывал продавцу, держа в руках тоненький русско-латинский разговорник, перед отъездом составленный по спецзаказу хронобанды.
- И что? - толстяк невозмутимо отхлебнул из бутылки.
- Что, что? В римских тогах и нихрена не знающие ни слова на латыни, мы кто для римлян?
- Кто?
- Кто кто? - передразнил Ариец Бохайца - Парфянские шпионы, вот кто. А в костюмах от Армани и Хьюго Босса мы просто варвары. Диковинные, богатые, но не уникальные варвары.
Вокруг раздались ликующие вопли. Четвёрка уставилась на арену, где один гладиатор поверг другого и теперь, держа меч у горла лежащего, ожидал знака принцепса.
От кровавого зрелища их отвлекло возвращение продавца пирожков, принёсшего зажатую в бронзовых щипцах тлеющую головню, от которой сейчас и прикуривал Сэй. Раб смотрел с лёгким интересом. В имперском Риме ему доводилось видеть и не такое.
Бохаец воспользовался его приходом и уже через минуту аппетитно захрустел жареными пирожками с морковью, закусывая коньяк.
- И почему мы так не похожи на римлян? - задумчиво спросил Сэй.
- Потому что в пиджаках - резко ответил Ариец.
- А что, здесь можно в рубашках? Ну и славно, что дресс-код не нужен. Хоть не так жарко будет.
Бохаец отставил початую бутылку с Хеннеси, поднялся, снял пиджак от Армани, с ненавистью сдёрнул галстук и уже расстегнул воротник, когда на его плечи легли крепкие ладони Арийца и Комиссара Вилката. Совместно повиснув они заставили его сесть на место.
- Ты что делаешь, кабан недорезанный?! - зашипел Ариец - Успокойся мать твою!
- Так ведь Комиссар сам сказал...
- Пошутил он, блин. Сиди нафик!
Глядевший на всё это непотребство Сэй подал толстяку пиджак и с усмешкой выпустил ароматный клуб дыма.
- Полегче, Бохаец - добавил он - Калигула может рассердиться. Тогда не знаю, что будет.
- Так это он и есть? Совсем не Малкольм Макдауэлл - одевшийся Бохаец отсалютовал в сторону императора поднятой бутылкой коньяка и рявкнул - Молодец Калигула, да здравствуют оргии!
Зычный крик, тем не менее, не долетел до императора. Он продолжал разговор с каким-то собеседником.
Бохаец сделал ещё несколько глотков и со вкусом продолжил поглощать морковные порожки. Комиссар Вилкат в который раз с неодобрением поглядел на изобильные возлияния.
- Кончай пить туша - буркнул он.
- А я не пью - Бохаец хитро прищурился - Это пирожки суховатые, приходится запивать.
Литовец только тяжело вздохнул.
Между тем постоянные денежные, в смысле коньячные, вливания сделали своё сорокаградусное дело и толстяка разморило. Некоторое время он боролся со сном, периодически кренясь на Комиссара, который всякий раз будил его. Наконец пробормотав "Вот сволочь краснопузая, не добил я тебя в девятнадцатом у Чапая", монгол положил голову на сплетённые ладони и захрапел.
Он не видел дальнейшего боя гладиаторов, пропустил звериную травлю и проснулся, только когда игры закончились и подельники растолкали его, собираясь поглядеть на храм Геркулеса.
- Культурный отдых, культурный отдых - ворчал выходящий из цирка Бохаец на Комиссара - Коньяка я что ли не пил? Так им и в соседнем кабаке нажраться можно, а не тащиться в твой Древний Р...
При этих словах что-то большое и тяжёлое ударило в спину толстяка. И без того нетвёрдо державшийся на ногах после семисот граммов коньяку монгол влетел в постамент какой-то бронзовой статуи, чувствуя что врезавшееся охватывает его соскальзывающими руками. Бутылка "Хеннеси", погибая, звякнула о мрамор постамента. Коньяк вылился на брюки и туфли.
- Что за пид... - выбранился он оглядываясь.
Сжимая останки сосуда в правой руке Бохаец обернулся, машинально подхватывая левой упавшего на него человека.
Может пьяный толстяк и мог не узнать римлянина, но красный плащ и золотой венок на голове спутать было нельзя. Это был Калигула. Что-то липкое коснулось ладони Бохайца, которой он автоматически продолжал поддерживать падающего цезаря. Монгол несколько высвободил руку и увидел незаметную на красном плаще, но хорошо различимую на пальцах кровь.
- Калигула, ты чего? А как - же оргии? - пробормотал он ошарашено.
Раненый император поднял левую ладонь, как бы защищаясь от кого-то и морщась от боли прохрипел:
- Херея.
Толстяк проследил за взглядом принцепса и увидел стоявшего в нескольких шагах типа с мечом, который он как раз поудобнее перехватывал, очевидно собираясь прикончить раненого.
- Ах ты падла! - рявкнул пьяный жирдяй - Да мы таких как ты на Халхин-Голе...
Как на Халхин-Голе поступали с цареубийцами, растерянная толпа выходящих из цирка узнать не успела, поскольку тот с криком "Подержи!" кинул императора спиной вперёд Сэю на руки и, сжав в руке остатки бутылки, шагнул навстречу мечнику.
- Костюм за десять штук баксов! - заорал Сэй, которому Калигула безнадёжно испортил пиджак кровью.
На пьяном кураже Бохаец оттолкнул руку с мечом и без замаха всадил неудавшемуся убийце "розочку" в живот, одновременно пихая его плечом. Мечник упал на камень мостовой, что-то голося на латыни.
Толстяк не заметил новой опасности. Налетевший откуда-то сбоку ещё один римлянин в тоге рубанул случайно отклонившегося Бохайца коротким мечом поперёк груди. Жирдяй покачнулся, схватился за грудь и согнулся.
Первым из состояния оцепенения вышел Ариец:
- Наших бить? Сука! - заорал украинец.
Краем взгляда он зацепил стоявшего рядом римлянина в жёлтом балахоне с деревянным посохом, который обвивала бронзовая змея. Быстро выдернув у непонятного квирита эту палку Ариец с размаху огрел ею второго киллера, который растерянно переводил взгляд, по видимому решая кого именно добить: толстяка или Калигулу. Убийца покачнулся и рухнул.
Ариец и пришедший в себя Комиссар Вилкат кинулись к упавшему Бохайцу, чьи стоны и маты сотрясали мрамор соседних дворцов. Поддерживающий раненого Калигулу Сэй двигался значительно медленнее, вынужденный тащить подмышки всемогущего повелителя Ойкумены. Искажённое болью лицо принцепса начинало излучать любопытство.
- Ну что там с толстяком? - прохрипел отягощенный пациентом Сэй.
- Хреново! - немало видевший на Халхин-Голе ран Комиссар Вилкат был категоричен - Мышцы разрублены.
- Ты уверен?
- Ещё бы. Моя палатка рядом с медсанбатом стояла. Уж крови я насмотрелся.
- Мать!!! - ругнулся Ариец - Тащим его в госпиталь.
- Нет здесь госпиталей. - отрезал отдувающийся Сэй - Не изобрели ещё.
Дискуссия была прервана раздавшимися в толпе воплями. Преступная четвёрка мало разбиралась в латыни, но по смыслу можно было догадаться, что это крики боли и проклятия. Секунды спустя они увидели огромного бородатого детину с татуированным лицом, затянутого в кожаную одежду, который продвигался вперёд возвышаясь над толпой как минимум на полметра и держал в поднятых над головой руках толстое бревно в котором хронотуристы по форме угадали дубину. К чести верзилы надо сказать, что дубиной он не пользовался, просто раздвигая толпу туловищем, как ледокол торосы корпусом.
Подельники за исключением Бохайца, который был занят тем, что бранился и стонал всё громче, уставились на этого мутанта.
- Если он к ним, нам трындец - прошептал Сэй и попытался скрыться.
Врождённая совесть не позволяла ему бросить раненого императора и поэтому те несколько шагов, которые он успел сделать, были проделаны с Калигулой на руках. В этот момент здоровяк наконец вырвался на чистый пятачок. Ариец с Комиссаром Вилкатом сделали попытку утащить монгола, а Сэй глянул на дубину и зажмурися.
Секунда, другая, смерть всё не приходила. До ушей донеслись крики, которые издавал поддерживаемый император. Это были явно не мольбы о помощи, а приказы и Сэй открыл глаза. Калигула произносил какие-то звучные фразы на латыни в явно повелительном наклонении и показывал на валявшихся Херею и его напарника. Громила почтительно слушал, а потом отбросил дубину, цапнул руками неудавшихся киллеров одного за другим, поднял как плюшевые игрушки, хорошенько их встряхнул, стукнул лбами и бросил на мостовую.
- Похоже, за нас! - облегчённо подумал Сэй.
Ариец с Комиссаром Вилкатом помогли подняться толстяку сперва на колени, а потом и поставили полностью. Бохаец сделал пару слабых шагов, его явно вело из стороны в сторону, а кровь сочилась через изуродованный пиджак.
- Эй, здесь есть доктор? - крикнул Комиссар Вилкат в толпу, которая, наконец, плотно обступила место схватки - Доктор есть, или фельдшер, мля?
- Комиссар, мать твою, до русского языка ещё тыща лет! - ответил ему Ариец, в одиночку удерживающий от падения грузного Бохайца.
Какой-то неприметный мужичок в грязной тунике тронул его за рукав и показав рукой в сторону улицы знаками попытался пояснить Комиссару где можно найти доктора.
- Значит прямо, потом направо - расшифровывал Вилкат зарождавшуюся азбуку глухонемых - Потом вниз и вверх. Благодарю рядовой, на медаль тянешь!
- Понял? - спросил его Ариец, в очередной раз, удерживая падающего Бохайца от попытки распластаться на мостовой.
- Ни знака - подтвердил Комиссар Вилкат - Но направление ясно, тащим.
- Сэй помоги, блин! - крикнул он - Бросай эту гниду империалистическую!
Сэй растерянно повёл взглядом, видимо решая кому именно доверить тело императора и, наконец, передал его громиле, которому как раз и отдавал какие-то распоряжения Калигула. Тот легко, как пушинку принял своего сюзерена, а Сэй поспешил на помощь друзьям.
Толпа расступилась перед спешащей четвёркой прохиндеев, и те потащили раненого по улице вперёд.
- Так, куда дальше? - спросил через пару сотен шагов Ариец, утирая со лба пот свободной рукой.
- А хрен его знает, вроде направо.
- Направо, налево! - передразнил его Сэй - Вспоминай, туша сейчас кони двинет!
Ариец бессильно посмотрел на соседние здания.
Вилкат никогда не смог бы стать старшим батальонным комиссаром, не умей он принимать мгновенные решения.
- Тащим его к нам, недалеко таки! - распорядился кровавый нквдшник.
- А врача где возьмём?
- Хрен с ним со всем сезоном игр, врубаем коллайдер и валим из этого Древнего Рима! Дома в больницу сдадим! Отдохнули называется!
Остальные, молча согласившись, двинули в сторону высокой инсулы, где прохиндеи сняли весь второй этаж.
О дальнейшем известно немного. Одни говорят, что когда он разговаривал с мальчиками, Херея, подойдя к нему сзади, ударом меча глубоко разрубил ему спину. Калигула упал, но его подхватил неизвестный варвар, группа которых выходила из цирка. Он узнал принцепса и не дал его убить, ударив Херею осколком амфоры в живот. Тогда трибун Корнелий Сабин, второй заговорщик, спереди пронзил варвару грудь. Другой варвар увидев, что товарищ его упал, выхватил посох у жреца Меркурия и этим посохом смертельно ранил трибуна в голову. Другие передают, что им помогал огромный германец, что был у Гая стражником. Когда заговорщики были схвачены и Калигула хотел вызвать спасителей, чтобы наградить, их не смогли найти. Принцепс приказал поставить памятный камень с благодарственной надписью тем варварам, что стоит и по сей день.
По окончании празднеств Гай отправился в Британию, где участвовал в тридцати боях с неприятелем и покорил два сильных племени, более двадцати городов и смежный с Британией остров Вектис. За это он получил от сената триумф и прозвание Британик. Разгромил Каратака, что правил катувеллаунами, а его схватил, отослал в Рим и заключил в Мамертинскую тюрьму.
Умер Гай от простуды в Эбораке и все легионы сильно скорбели об этом. Консулы положили его прах в золотую урну, а легаты несли на своих руках до Лондиния, откуда с пышностью в триреме доставили в Остию и вверх по Тибру в Рим, а самые знатные сенаторы на золотых носилках внесли её в мавзолей.
/Наши дни/
- Эх, надо было Цезаря спасти - хороший мужик был! - задумчиво протянул Монгол, оценивающе поглядывая на бутылку двадцатилетнего бренди.
- Так мы вроде Цезаря и спасли? - недоуменно откликнулся Ариец и тут же продолжил, словно цитируя по памяти учебник истории за пятый класс - Гай Юлий Цезарь Август Британик, более известный как Калигула, прожил славную жизнь и обрел достойную смерть на берегах Туманного Альбиона.
- Тьфу ты! - возмущенный Комиссар аж подпрыгнул со своего места - Не того Цезаря спасать надо было!
- Развели однофамильцев... - Сэй флегматично выпустил в потолок струйку табачного дыма, и прежде чем вновь затянуться любимой Гуантанамерой подвел итог возникшему обсуждению - По квитанции Цезарь император потомок Венеры - одна штука. И спасли мы как раз одного. Всё, наряд на спасение знаменитых тиранов закрыт. Dixi.