Операция завершилась довольно поздно, солнце уже давно село. Полковник Катон принял решение разбить лагерь прямо на поле боя, переночевать и дождаться смены батальонов. Ночью перемещение по пустыне было рискованным. Связисты передали в форт, чтобы батальон, который должен прийти на смену первому, задержался до утра.
Командующие распределили смены часовых и легли спать. Обморок Аны практически сразу перешел в глубокий сон. Ричард лег в самом безопасном месте лагеря, Ану он уложил рядом. Перед тем как погрузиться в беспокойный сон, Ричард в отсветах костра вглядывался в ее грязное, испачканное кровью и копотью лицо. Ана хмурилась во сне, но ничего на ее лице не могло подсказать Ричарду, что ей снится.
Как только уставшие солдаты уснули, их тут же разбудил душераздирающий вопль. Это была Ана. За воплем начались стоны:
- Это не я! Не я это! Я не могла! Я не виновата! Я уничтожу! Уничтожу это чудовище! Не могу! Помогите! Не приближайтесь!
Полковник выбрался из своего спального мешка и подскочил к лейтенанту. Ее трясло мелкой дрожью, лицо было искажено ужасом и яростью. Ричард приподнял ее и встряхнул. Ана не пришла в себя, лишь начала выворачиваться и отбиваться.
- Лейтенант, детка, проснись! Проснись уже! - Он продолжал трясти ее, потом не сдержался и ударил по щеке.
Она встрепенулась и то ли с криком, то ли с рыком проснулась, выхватила пистолет, открыла глаза и поняла, что держит палец на курке, а дуло направлено в лицо полковнику. Солдаты оцепенели, только Ричард оставался спокоен. Он смотрел Ане прямо в глаза. Ричард обхватил ее ладони, которыми она держала пистолет, Ана разжала пальцы и оружие упало на землю. Она отползла в сторону, села и закрыла лицо ладонями.
- Простите, я вас всех разбудила, - тихо сказала она.
- Все нормально, - ответил Ричард, залез обратно в мешок и отвернулся, чтобы уснуть.
- Я, пожалуй, подежурю, - сказала Ана, взяла винтовку и направилась во тьму.
- Я с тобой, - отозвался Костик и не дожидаясь разрешения, последовал за ней.
Пятый батальон и несколько машин из форта прибыли к стоянке с первыми рассветными лучами. Ана так и не сомкнула глаз. Кошмар, который она видела, не давал ей покоя. От одной мысли о сне ее бросало в холодный пот. Пятый батальон занял позиции и первый разошелся по машинам. Савас ехала вместе с Катоном и Богартом. По пути ее укачало, бессонная ночь напомнила о себе и она провалилась в забытье, положив голову на плечо Кристиану. Он растерялся, не зная, что и думать.
- Приобними ее, пожалуйста. Пусть она хоть ненадолго почувствует себя в безопасности, - угрюмо сказал полковник.
Богарт неловко приобнял Савас за плечи и прижал к себе. Когда машина заезжала в гору, ее встряхнуло и Ана проснулась. Обнаружив себя в объятьях Богарта, она смутилась и отползла на противоположный край сидения.
- Прости, свалилась на тебя во сне, - прошептала она.
- Все в норме, лейтенант, - ответил Богарт и покраснел.
- Расслабься. Хоть немного поспала? - Раздался с переднего сидения голос Ричарда.
- Да что-то вроде, - смущенно ответила Ана.
В лагере их встретили так, как подобает встречать победителей. Казалось, радость переполняющая солдат была настолько велика, что они были готовы пуститься в пляс от счастья и ведь было от чего. Стало известно, что после донесения в латонский лагерь об окончательной потере коммуникации с Коул Соулом, генерал Реверт покончил с собой, латонцы прибывали в растерянности и уже утром рустийцы поймали нескольких латонских дезертиров.
Первое, что сделали Ана и Ричард после прибытия в форт - пошли умываться. От запаха крови и жира, гари и копоти уже подташнивало. Ричард первым подошел к большой бадье, стоящей на улице и быстро ополоснул лицо и руки. Ана окунула ладони и когда вода окрасилась в розовый цвет, отшатнулась. Она вспомнила свой кошмар, понимая, что он был воспоминанием о ее действиях на поле боя, об умирающих по ее вине людях. С каким бесстрастием она стреляла в противника, как равнодушно перерезала горло выжившему, молящему о пощаде. Что на нее нашло? Что за звериный инстинкт заполнил ее сознание, поглотив все человеческое?
Ана стояла в шаге от корыта и не моргая смотрела на свои руки. Ее наполнял ужас и отвращение по отношению к самой себе. Теперь ей казалось, что кровь всюду, она чувствовала ее запах и вкус. Еще немного и она или закричит, или ее вырвет. Вдруг сильная рука обхватила пальцами ее тонкую шею и, прежде чем она успела что-либо предпринять, ее головой окунули в корыто с ледяной водой. За секунду до того, как она начала захлебываться, полковник вытащил ее и равнодушно тихо спросил:
- Лучше?
Пугающие воспоминания ушли.
- Да, спасибо, - так же тихо ответила она и поплелась в сторону своих казарм.
Ричард подошел к Богарту.
- Кристиан, - громко сказал он, - я засветился. Боюсь, что теперь они могут послать лазутчиков за мной. Обустройте мои покои на двоих и передайте старшему лейтенанту Савас, что я хочу, чтобы она теперь была при мне постоянно, денно и нощно. Переведите ее из казарм ко мне.
- Вы думаете, она теперь постоянно будет видеть кошмары? - Понизив голос так, чтобы его никто не услышал кроме полковника, спросил Богарт.
- Не будь таким догадливым, старший лейтенант Богарт, - процедил Ричард сквозь зубы и положил ему руку на плечо. - Выполняй!
- Что на самом деле произошло, полковник? - Не унимался старший лейтенант.
Ричард посмотрел на Богарта исподлобья:
- Ты уверен, что хочешь услышать это?
- Да, а иначе я не знаю, как дальше прикрывать спину тому, кто прикрывает Вашу спину.
Ричард устало вздохнул:
- Ты видел, сколько было убито людей? - Богарт кивнул. - Из них на мою долю приходится едва ли пятнадцать процентов.
- Неужели она... - голос Богарта дрогнул.
- Я не понимаю, как мог допустить подобное. Поверь, она действовала неосознанно. Она даже не помнит половину из того, что произошло. Я не могу сказать тебе, что это, поэтому тебе придется принять все как есть.
Богарт промолчал.
- Она показала себя с лучшей стороны для армии, - наконец, сказал он и пожал плечами.
- И теперь сходит с ума! - Ричард ударил кулаком по корыту.
- Спасибо за правду, сэр. Теперь я понимаю, что значили слова о бризе, превратившемся в тайфун, из перехваченной передачи. И это ничего не меняет.
Богарт ушел исполнять приказ, а Ричард удалился к себе.
Наступление прошло практически безболезненно. Потери были минимальны, но они не прошли без следа для тех, благодаря кому это наступление стало возможным. И если тяжело контуженая Лили вернулась в строй уже через месяц, Уайльду пришлось уйти в отставку. Во время наступления он лишился обеих ног.
Ричард понимал, что это было оптимально. Если бы они пошли напрямую, он лишился бы скорее всего половины своей бригады. Тем не менее, потери были и о них стоило серьезно задуматься. Для начала нужно было заменить часть офицерского состава и набрать новых рядовых. Это было не просто, а в особенности учитывая последние события. Ричард предпочел бы заняться подбором солдат лично. Мысль о том, что в его бригаде есть предатели, резала его, как ножом. Но как он мог сам проверить состав бригады, если находясь на линии фронта, был связан по рукам и ногам?
Была и еще одна проблема, но другого рода. Нельзя сказать, что срыв Аны, поглощение ее сознания геном абсолютного солдата, были для него неожиданностью. Он осознавал всю ответственность, которая ложилась на его плечи, когда он позволил свободно жить и действовать тому, кто обладает этим геном. Все время, с тех пор, как он узнал о том, что Ана является носителем, он чувствовал себя так, будто сидит на пороховой бочке. Он понимал, что рано или поздно она взорвется. Он не хотел, чтобы Ана отправлялась в Блайт не только, чтобы уберечь ее от ранений или смерти, но и чтобы защитить ее от самой себя. Территория военных действий была идеальной почвой для пробуждения гена. Проблема была не в самом пробуждении, напротив, теперь он узнал, что даже когда Ана теряет себя и начинает действовать, подстрекаемая инстинктом убивать, она все равно остается его послушной девочкой. Проблема была в другом, она поняла, во что превратилась, когда потеряла контроль над собой. Он знал, что она не из тех, кто сможет легко простить себе свой грех и смириться со своей сущностью монстра. Он знал, что произошедшее навсегда оставит незаживающий рубец на ее душе. И теперь ей нужно было с этим жить, жить с этой болью.
Ночью Ричард проснулся от стонов и криков за занавеской, где располагалась кровать Аны. Он проснулся, выбрался из теплой постели и лег на кровать к лейтенанту. Она опять не хотела просыпаться. Ему ничего не оставалось, как сделать все для того, чтобы она успокоилась, не возвращаясь в реальность. Кошмары сами по себе ужасны, а если сон при этом глубокий, ничего не может быть хуже. Человек, который спит, не может проснуться, не может сбежать. Человек, который наблюдает за этим со стороны, испытывает страх, при безразличии к страдающему, либо боль, если ему не все равно. Ричард испытывал боль. Он знал, что такое кошмары, которые начинаешь видеть почти каждую ночь, пройдя войну, даже победителем. Когда по ночам к тебе приходят те, кого ты убил, когда ты видишь себя монстром, созданным для того, чтобы забирать чужие жизни. Ты наполняешься ужасом, ненавистью и отвращением к себе. Из-за этих кошмаров ты не забудешь ни одного из тех, кого ты убил - ведь они никогда не забудут того, кто не дал им продолжить свой жизненный путь.
Ана успокоилась, но Ричард остался лежать рядом, прижимая ее к себе. Он пытался понять и не мог. Зачем все это произошло? Зачем они встретились? Зачем ради этого надо было забирать ее душу? И почему? Почему она так легко от нее отказалась? И ради кого? Ради человека, который сам уже давно лишился двадцати одного грамма лишнего веса.
Кошмары приходили к Ане почти каждую ночь. Она кричала, стонала, задыхалась, ее била дрожь, но за все это время она не проронила ни одной слезы. Ричард не понимал, почему она перестала плакать? Ведь, когда они только встретились, он видел ее слезы. Они казались такими естественными, ведь чтобы она ни делала, она все равно оставалась слабой женщиной. Неужели ее решимость была настолько велика, что она отказалась даже от слез?
Если не считать тревожных бессонных ночей, проведенных под узким лучом лунного света, жизнь текла спокойно. Ричард был совершенно прав. После того, как дорога между латонским лагерем и Коул Соул, была захвачена, а связь с Латонией была уничтожена, враги были деморализованы. Они лишились продовольствия, командования, но пока не покинули свои позиции. Было известно, что они послали вестника к своим границам и теперь оставалось только ждать решения латонского правительства, а заодно время от времени наносить "дружеские визиты" в лагерь противника.
Фактически конфликт можно было считать оконченным, но несмотря на это без потерь все равно не обходилось. Латонская армия оборонялась, будто загнанная в угол собака, поэтому часто отряды, устраивающие вылазки, возвращались не в полном составе. Не обходилось и без ранений, так один раз Ана вернулась в лагерь с поврежденной ногой. Она попыталась вытащить своего подчиненного, попавшего в ловушку, замешкалась и вытаскивать пришлось уже ее саму. В тот день Ричард сам принял ее с рук на руки и отнес в лазарет.
Вечером того же дня Ричард, перед тем как лечь спать, менял Ане повязки. Она пустыми глазами смотрела в пространство, не обращая внимания на боль и кровь.
- Тебе повезло, что пуля прошла навылет и не задела ничего важного, - спокойно сказал он.
- Мне везет, так же как и Вам, - ответила Ана. Когда Ричарда ранили во время захвата дороги, пуля тоже прошла навылет.
Она что-то отхлебнула и Ричард это заметил. В последнее время она часто возвращалась в дом навеселе, и ему это не нравилось. Он резко вырвал у нее из рук фляжку.
- Ты так сопьешься! - Рявкнул он. Ана бросила на него ничего не выражающий взгляд. - Это война, с этим остается только смириться, - опустив голову, грустно добавил он.
- Я...
- Устала? - Ана замотала головой. - Если скажешь, что устала, я не осужу тебя.
- Я не вправе говорить что-либо подобное. Я сама на это напросилась.
Ричард молчал. Он сидел на полу возле Аны и обнимал ее раненую ногу, положив голову на ее колено.
- О ком ты более сожалеешь? О тех, кого убивают рядом с тобой или о тех, кого убила ты?
- Главное, что Вы живы, - тихо ответила она и отняв у него фляжку, отпила из нее несколько глотков.
Через неделю, когда ей в очередной раз было не уснуть, а от алкоголя ее не то чтобы отлучили, но существенно ограничили его употребление, в окно над ее кроватью кто-то постучал. Ана вылезла из постели, стараясь не шуметь, натянула штаны, взяла револьвер и вышла на крыльцо. Ричард спал сном младенца. В последнее время из-за Аны ему не удавалось выспаться, и каждое мгновение спокойного сна он воспринимал с благодарностью. Ана спрыгнула с крыльца и направилась к стене, на которую выходило окно. Она направила револьвер на незваного гостя:
- Паттерсон? - Шепотом воскликнула она.
- Ой, старший лейтенант! - Паттерсон подняла руки, и Ана опустила пистолет.
- Какого дьявола тебя так поздно принесло?
- Старший лейтенант, я кое-что нашла. У вас же, как у командира первого взвода и личного помощника полковника Катона, есть ключи от склада с продовольствием?
- Боже, ты притащилась только потому, что хочешь есть?
- Нет, мэм. Тут другое. Просто при всей Вашей твердости, Вы здесь самая женщина из всех женщин, вот я и решила Вам кое-что показать. Если есть возможность, можно ли взять с собой еще несколько теплых одеял?
Ана вздохнула, никуда идти ей не хотелось, но любопытство все же пересилило. Она вернулась к двери и очень вовремя, Рич уже вовсю скребся и просил выпустить его.
- Рич! - Шепотом возмутилась она, лишняя возня сейчас была ни к чему. Она тихо подошла к тумбе у своей кровати и вытащила из нее связку ключей. Ключи звякнули, Ана, прислушалась, но полковник продолжал сладко спать. Она на цыпочках уже почти подошла к выходу, когда послышался тихий голос Ричарда.
- Лей-те-нант, - нараспев игриво позвал он.
- Да, сэр?
- Куда это ты собралась, лейтенант? - Ричард был сонным, он лежал с открытыми глазами, но голову с подушки поднимать не собирался.
- Мне не спится, сэр. Я прогуляюсь, дозорных проверю и все такое, - обреченно сказала Ана и приготовилась услышать приказ вернуться в постель.
- Ладно, - Ричард сладко зевнул. - Иди, но если узнаю, что на свидание бегала, обоих зажарю.
Он перевернулся на живот, его рука свесилась на пол и он снова засопел. Ана вышла и аккуратно закрыла за собой дверь.
- Что так долго? - Спросила Элена.
- Все нормально.
- Не застукал?
- Застукал.
- Что сказал?
- Сказал, если на свидание, зажарит и меня, и любовника.
Элена засмеялась, но тут же прикрыла рот ладонью:
- Не хотела бы я оказаться на месте Вашего любовника.
Ана улыбнулась. В последнее время она окончательно привязалась к этой простой неунывающей девушке. В самые скверные минуты Элена всегда могла если не рассмешить ее, то хотя бы заставить улыбнуться.
Взяв со склада теплые одеяла и еду, девушки вышли из форта. Они старались не шуметь, дабы не афишировать, что ушли без разрешения. Ана поздоровалась с часовыми, ведь она сказала Ричарду, что проверит их. Они шли около получаса, освещая себе путь керосиновыми фонарями и стараясь не заплутать. Нельзя сказать, что за это время у Аны не появилось мысли, что Элена могла предать ее и сейчас ведет к врагам, но рисковала она только собой. К тому же, она старалась не думать о плохом, тем более Рич не чувствовал опасности и смело шагал за старой знакомой.
- Вот мы и пришли, - радостно сказала Элена, когда они, миновав несколько холмов, поросших сухой степной травой, подошли к полуразрушенной хижине.
- Хорошо, Элена, а дальше-то что? - Вяло спросила Ана.
- Погодите!
Элена прислушалась к тишине, запрокинула голову и заухала, подобно филину. Тут же из дома раздалось неумелое кукование. Элена еще раз ухнула, полуотвалившаяся дверь хижины открылась. Ана схватилась за пистолет, чтобы драться насмерть, но увидела, что из дома вышли дети. Старшему, мальчику, на вид было лет десять, а младшей, девочке, - шесть. Единственное, что у них было общего - это худоба и усталый вид. У мальчика была бледная кожа, большие карие глаза и каштановые волосы, а девочка была смуглой, белобрысой, с маленькими голубыми глазками. Ана не сразу догадалась убрать пистолет и дети, испугавшись, бросились наутек. Элена в два прыжка догнала их и ловко подхватила на руки.
- Куда это вы собрались, котятки?
- Тетя Элена, зачем Вы привели военную? - Не скрывая злости, спросил мальчик, девочка заплакала.
Ана поспешно убрала револьвер за пояс.
- Я вообще тоже военная, - возмутилась "тетя Элена", - а эта тетя, между прочим, моя начальница и она очень хорошая и добрая женщина!
Ана подошла к Элене и присела на корточки перед плачущей девочкой. Увидев ее серьезное лицо и жесткий взгляд, малышка еще больше расплакалась.
- Эй, - хихикнула Элена, - сделайте лицо попроще, старший лейтенант. На своих детей тоже так будете смотреть? Если да, то готовьтесь, что они у Вас с детства заиками будут.
Ана сделала глубокий вдох, закрыла глаза и попробовала представить, что она воспитательница в детском саду. Ничего хорошего из этого не вышло, ее лицо стало еще строже. Тогда она вспомнила, как гуляла с Ричардом в Фоксе на городской ярмарке. Они встретили потерявшегося малыша. Ана безуспешно пыталась выяснить у ребенка, кто он и где его родители, но малыш плакал и ничего не мог сказать. Ричард сел перед ним на корточки и состроил такую рожицу, что ребенок тут же прекратил плакать и засмеялся. После этого выяснить, где он потерял родителей, не составило труда. Ана понимала, что вряд ли у нее получится так же как у Ричарда, но тем не менее попробовать стоило. Сначала девочка перестала плакать и с удивлением посмотрела на нее, а когда Ана еще больше искривила лицо, малышка рассмеялась. В заброшенной местности этот смех звучал как гром среди ясного неба. У Аны стало легко на душе. "Ведь я всего лишь женщина", - подумала она.
Элена сказала детям, что они со старшим лейтенантом Савас принесли еду и теплые одеяла. Дети повели их в свое разваливающееся жилище. Ана с Эленой развели огонь в печи и приготовили детям вкусный и сытный ужин.
- Эти дети здесь находились все время юго-восточного конфликта. Военных они не любят, ни рустийцев, ни латонцев. Они родились от смешанного брака. Их папа работал смотрителем музея форта, до того как Блайт снова стал военным форпостом. Жену он взял себе из Латонии. Когда три года назад латонцы пришли к стенам форта, рустийские военные забрали у детей родителей. Малышей должны были отправить в приюты, Криса в Рустию, а Алию в Латонию. Они не захотели разлучаться и сбежали. Вернулись в свой дом и обнаружили, что он разграблен, причем, судя по следам, латонцами.
- Как ты нашла их? - Элена и Ана разговаривали вполголоса, чтобы дети их не слышали.
- Старший пострел украл мой паек, когда я была в дозоре. Все эти три года он воровал еду у тех, кто охранял тракт между Коул Соул и латонцами, но после того, как мы захватили его, мальчику пришлось доставать пропитание у солдат форта. Догнала я его только здесь и выяснила, что им не только еда, но и лекарства нужны. Простите, старший лейтенант, я уже несколько недель сюда бегаю.
- Так вот где ты была, когда мы всей ротой новый год праздновали. Самоволка, значит? - Проворчала Ана.
- Да, мэм! - Элена выпрямилась по стойке смирно перед Аной, что было довольно нелепо, учитывая, что Ана была едва по плечо своей подчиненной. - Если хотите меня наказать наказывайте, но обещайте заботиться об этих детях на время моего наказания.
Ана стукнула Элену ложкой по лбу:
- Не пугай детей, дура! Считай, что это и есть твое наказание, - сказала Ана, разливая горячий наваристый бульон по плошкам. - Только никому не слова.
- О детях?
- Нет, о том, что так легко отделалась.
Ана вернулась в дом только под утро и заснула сном младенца. Ричард, проснувшись, отодвинул занавеску у кровати Аны, хотел ее разбудить и залюбовался. Солнечные лучи играли на ее лице, она улыбалась. Он наклонился над ней, ожидая, что ощутит запах перегара, но его не было. Ричард задернул шторку на маленьком окошке и не стал ее будить. "Пусть выспится, скажу ее подчиненным, что она неважно себя чувствует", - решил он.
Тайные визиты в полуразрушенную хижину происходили каждые два-три дня. В самом начале они приносили Ане душевное спокойствие, но война не прекращалась, и чувство тепла, которое она ощущала рядом с этими детьми, ставшими ей почти родными, стало слабеть, пока не исчезло окончательно. Ана продолжала ходить вместе с Эленой только из-за того, что ощущала свою ответственность за происходящее. К ней вернулись кошмары.
В очередной раз, едва закрыв глаза, она провалилась в тяжелый сон. Вокруг нее пылал огонь. Ее тело не повиновалось ей, она шла между трупов убитых ее руками людей и расчищала себе дорогу, отпихивая их ногами. Один из трупов, страшный с разорванным ртом, не скрывающим ряды гнилых зубов, поднялся и пошел ей навстречу. Она бросилась к нему и вцепилась зубами в его горло. Рот заполнил вкус крови, она хотела закричать, но стала задыхаться, это и вернуло ее в реальность. Она проснулась вовремя, еще чуть-чуть и она не сдержала бы крик, снова разбудив Ричарда. Какое-то время она ворочалась с бока на бок. Она понимала, что, если сейчас уснет, то снова вернется в кошмар. Ана встала с кровати, потопталась рядом с ней, уповая на то, что полковник крепко спит и не слышит, как она бродит. Пол был холодным и она вынуждена была вернуться в постель, но ложиться не стала, села в углу. Через какое-то время ее снова сморил сон. Новый кошмар был еще хуже предыдущего. Окровавленные люди, которых она знала еще в своем мире, обвиняли ее в том, что она убила их, называли ее чудовищем. Но хуже всего... Ричард. Ричард, убитый ею. Она проснулась и увидела у себя в руках пистолет, подставленный дулом к подбородку. Она еще не пришла в себя, поэтому убрала пистолет от своей головы не сразу. Подняв глаза, она увидела Ричарда. Он отдернул шторку и внимательно смотрел на нее. Она отшвырнула пистолет в сторону и встала с кровати. Пройдя под рукой Ричарда, она подошла к небольшой морозильной камере, вытащила из нее фляжку и открутив пробку, сделала заветных три глотка. Она так давно не выпивала, что алкоголь не пошел и она закашлялась. Почувствовав, что Ричард все еще смотрит на нее, она, не выпуская из рук фляжку, схватила пачку сигарет и вышла на крыльцо в чем была, в короткой пижаме и накинутой сверху теплой рубашке. Она спустилась на самую нижнюю ступеньку и села.
Шел последний месяц зимы. Днем уже было почти так же тепло, как летом, а ночью температура все реже опускалась ниже десяти градусов тепла.
Ана курила сигарету за сигаретой, глядя на молодой месяц и звезды. Позади нее стоял Ричард, он пил виски из своей фляжки.
- Я не специально, - сказала она первые за последние двадцать минут слова. - Я проснулась с дулом у своей головы, готовая вышибить себе мозги...
- Я знаю, но пистолет был не заряжен. Каждый день, когда ты уходишь умываться перед сном, я вынимаю из твоего револьвера патроны, - он снова отхлебнул из фляжки, наклонился к пачке и взял сигарету.
- Разве Вы курите?
- Бросил, но иногда появляется желание, - Ричард медленно, со смаком, выпустил изо рта дым. - Не слишком ли крепкие для женщины?
- Нормально, - Ана сделала несколько глотков. - А ты сексуальный, когда куришь, - сказала она себе под нос.
- Спасибо, - Ричард слегка улыбнулся.
- Я думала, Вы не слышите.
Они снова замолчали.
- Полковник!
- Лейтенант!
Они обратились друг к другу одновременно и из-за создавшейся неловкости, замолчали. Ана запрокинула голову и увидела, что Ричард склонился над ней. Теперь их лица были совсем близко. Ричард провел пальцами по волосам Аны и нежно прикоснулся к ее щекам. Он наклонился так близко к ее лицу, что она почувствовала в его дыхании запах мятного зубного порошка, хорошего виски и сигарет. Его губы ласково прикоснулись к ее подбородку, язык скользнул по ямочке под губами и оказался у нее во рту. Она ответила на его поцелуй. Он сидел на крыльце на корточках, а она положила ему голову на колени. Он целовал ее несколько сладких и горьких минут, а потом обнял и потянул к себе. Его губы стали более требовательными, руки гладили грудь и медленно спускались вниз по животу. Ана поняла, что они заходят слишком далеко. Она попыталась его оттолкнуть, но это оказалось непросто. Война, победы, командование фортом вернули Ричарду уверенность в себе, вернули ему былые силы. Он держал ее мертвой хваткой. Ане кое-как удалось прекратить поцелуи.
- Полковник! - Она еще раз попыталась оттолкнуть его, но ничего не получилось. Он оттянул резинку на ее пижамных шортиках и останавливаться на достигнутом не собирался. - Полковник, немедленно прекратите!
На лбу у Аны проступили капельки пота. Еще немного и она уже не сможет контролировать ситуацию. Ричард прекрасно знал, что нужно сделать, чтобы она подчинилась его желанию. Она поняла, что еще немного и у нее подкосятся ноги.
- Пожалуйста, прекратите, не надо... - простонала она.
Ричард улыбнулся. До Аны дошло, он думает, что она ломается. У нее не осталось другого выбора, собрав всю свою волю в кулак, она залепила ему пощечину.
- Полковник, черт побери, я не ломаюсь! Если я сказала нет - это значит нет!
Ричард был озадачен - он этого не ожидал, но Ану из объятий не отпустил, только убрал руку из ее шортиков.
- Вы в своем уме? - Зарычала Ана, пытаясь вывернуться из кольца его рук.
- А что, собственно, не так? - Ричард снова улыбнулся.
- Все не так! Вы что, не думаете о том, что нас могут увидеть?
- Вот это волнует меня меньше всего. Почему я не имею право целовать и соблазнять женщину, которая мне дороже всех?
- Именно потому, что по Вашим словам она Вам дороже всех! Что, захотелось засветить на весь мир свое слабое место?
Она была права, но с ней совершенно не хотелось соглашаться. Желание оваладеть ей было слишком велико, Ричард стал подталкивать Ану к входу в дом. Теперь она окончательно убедилась, что взывать к его разуму бесполезно. Он не был способен мыслить трезво. Все закончится тем, что, если она что-нибудь не придумает, он банально ее изнасилует.
- Решили воспользоваться служебным положением, полковник? - Холодно и язвительно спросила Ана и это, как ни странно, сработало.
Ричард вспомнил пошлые слова лейтенанта Лили о том, что будь она на его месте, делала бы с Аной все, что заблагорассудится. Его замутило, как тогда, но разум просветлел, и желание его покинуло. Он выпустил Ану, и она, дрожа, стремительно скрылась в домике.
- Черт! - Выкрикнул он и пнул ногой дверь.
- Прости, - смиренно сказал он, зайдя внутрь.
- Ничего, я понимаю. Вы ведь взрослый здоровый мужчина - Вам нужен секс, - спокойно произнесла она.
"Вот идиотка, мне не секс, а ты нужна".
- Может, мне в казармы на время съехать? Вы тогда сможете к себе кого-нибудь приводить, - предложила Ана.
- Об этом и речи быть не может! - Сказал, как отрезал Ричард. Ана стояла к нему спиной и снимала через голову рубашку, при этом у нее задралась майка. - Лейтенант, снимай верх и ложись на живот, - тоном, не терпящим возражений, приказал он.
- Чего?! - Огрызнулась Ана и посмотрела на молоток, которым днем прибивала полку для документов.
- Не "чего", а делай что говорят! - В голосе Ричарда было беспокойство, да и звучал он так, что лучше было не возражать. - Я отвернулся, когда ляжешь на кровать, скажешь.
Ана сняла майку и легла.
- Все, - испугано сказала она, уткнувшись головой в подушку. Кровать скрипнула и слегка прогнулась, на нее сел Ричард. Он немного приспустил шортики Аны. Его теплые пальцы прорисовали круг на копчике и стали двигаться от него в стороны по пояснице.
- Ты в курсе, что у тебя клеймо разрастается?
- Да, - глухо произнесла Ана, ожидая, что Ричард начнет ругаться.
- Давно?
- Практически перед тем, как я чуть не вернулась обратно в свой мир.
- А это? - Ричард провел от круга на копчике две линии прямо вверх по позвоночнику. Ана вскрикнула. - Больно?
- Нет, будто по ожогу.
Ричард снова провел рукой по позвоночнику. Ана подскочила, прикрываясь простыней:
- Вы что садист?!
- Они красные, а не черные.
- И?
- Получается, что они появились недавно. Ты ничего не чувствовала?
- Нет.
Ричард встал и, взяв из пачки еще одну сигарету, направился на улицу. Ана накинула пижаму с рубашкой и последовала за ним. Как только они вышли на крыльцо, раздался грохот.
- Что за?! - Вырвалось у Аны.
- Какого черта?! - Полковник, так и не закурив, отбросил сигарету в сторону.
Не раздумывая, Ана надела солдатские ботинки, быстро их завязала и, схватив с порога винтовку, спрыгнула с крыльца.
- Лейтенант! - Окликнул ее полковник.
- Чего?
- Ты прямо так пойдешь?
- У нас нет времени ни на переодевание, ни на разговоры! Скорее, я Вас жду на линии обороны.
Ана оказалась рядом с оборонительной линией форта минут через пять. Стена была почти полностью уничтожена. В укрытии сидел Богарт со вторым взводом.
- Богарт, что здесь происходит? - Спросила Ана, падая на землю.
От казарм первого взвода бежали люди. У них под ногами взрывалась земля, двоих убило.
- Ложись! - Закричала Ана своим солдатам, они подчинились.
Ана бросила винтовку перед собой и начала медленно ползти к тому, что осталось от стены, Богарт последовал за ней.
- Отличный прикид, старший лейтенант Савас, - отшутился Богарт. - Сзади особенно хорошо смотрится.
- Пошел в жопу, Богарт! Я только что двоих своих ребят потеряла, можешь быть хоть немного тактичнее!
- Тогда мы на равных, я до твоего прихода тоже двоих потерял.
Ана посмотрела на него через плечо:
- Что происходит?
- Чтоб я знал!
Земля снова содрогнулась и дерево, под которым до этого сидел Богарт, разнесло на щепки. Если бы первый и второй взводы не лежали на земле, их могло бы задеть. И снова земля содрогнулась, Ана поняла, что волна проходит прямо под ней и сворачивает на Богарта. Внезапно Ана почувствовала, что Кристиан сейчас подорвется и быстро оттолкнула его в сторону. Она положила обе ладони на землю, будто это могло ее спасти. Ладони ярко засияли. Реакция, которая должна была вызвать взрыв, прекратилась. Ана подняла руки и увидела, как на ладонях светятся символы отрицания.
- Эременетика? - Изумленно спросила она саму себя.
Кристиан смотрел на Ану широко распахнутыми глазами, полными страха и непонимания. Сзади к ним подползли Нокисилту, Аикариад, Китриф и Хисгриф.
- Лейтенант, что происходит? - Спросил Нокисилту дрожащим голосом.
Земля, где раньше были ограждения форта, зашевелилась и начала превращаться в исполинскую стену. Тот, кто делал это, собирался обрушить ее подобно цунами.
- Прикройте! - Крикнула Савас и с винтовкой на перевес вскочила и рванула к этой стене. Подчиненные Катона поднялись с земли и последовали за ней. В три прыжка Ана оказалась у цели.
- Ребята! - Крикнула она солдатам. Стена начала скрипеть, еще немного и она должна была обвалиться. - Если хотите жить, прошу сразу забыть о том, что сейчас увидите.
- Есть, мэм! - Послышалось со всех сторон.
Ана соединила ладони, на них заискрились символы. Она сложила ладони крест-на-крест и прикоснулся к стене. "Только бы получилось", - мелькнуло в ее голове. Свет с ладоней перешел на стену и на ней отразились символы отрицания. Стена перестала расти и укрепилась.
- Держи, лейтенант! - Услышала Ана долгожданный голос и улыбнулась. К месту переполоха гордой походкой шел эременетик огня, держа в руке готовый к бою артефакт.
- Есть, сэр! -Отозвалась Ана.
На стену обрушилась атака, потом еще одна, и еще, но ни одна не увенчалась успехом. Кто бы ни был за стеной, ему явно не нравилось происходящее. Полковник ловко забрался по выступам на стене наверх.
- Полковник! - Ана была в растерянности, она чувствовала, что должна следовать за ним, но если она отпустит стену, то та будет разрушена следующей атакой. Перед ней стоял сложный выбор, из которого она нашла выход. - Паттерсон! Паттерсон, черт побери! Быстрей!
- Да, мэм! - Рядом с ней появилась Элена.
- На стену, быстро, прикрывать полковника!
- Есть, мэм! - Элена не заставила себя ждать.
Атаки прекратились, Ана подняла голову и посмотрела на полковника.
- Отпускай, лейтенант, - хладнокровно скомандовал Ричард. Он стоял на символах отрицания и не мог использовать эременетику. Ана отошла от стены и посмотрела наверх. Она видела, как от Ричарда отлетели огненные нити и услышала, как из винтовки Элены вылетели пули.
- Элена, что там? - Потеряв терпение, крикнула Ана.
- Мэм, не получается!
- Подстрели его, черт побери! - В глазах Аны был нескрываемый ужас. Она не волновалась, когда Ричард вступал в бой с обычными людьми, но на этот раз его противником был эременетик.
- Мэм, он слишком быстрый!
Ана оставила свою позицию, ловко вскарабкалась на стену и, даже не пытаясь занять более безопасную позицию, подняла винтовку и выстрелила. Противник слишком быстро метался по полю, и она промахнулась. Элена так же не оставляла попыток подстрелить врага, Ричард продолжал посылать в его сторону огонь, но ничего не получалось. Ана сосредоточилась, на том, чтобы убить врага с одного выстрела. Она так глубоко ушла в себя, что слышала свое сердце. Она готовилась к решающему выстрелу.
Тук-тук. Тук-тук.
Ана подняла винтовку.
Тук-тук. Тук-тук.
Положила палец на курок.
Тук-тук. Тук-тук.
Нажала.
Тук.
Враг упал на землю.
- Попала! - Радостно воскликнула Элена. - Какая же Вы молодец лейтенант!
Ана спрыгнула и побежала вниз по покатой стене. На ее пути пылал огонь. Пробегая мимо, она подпалила край рубашки, но тут же рукой стряхнула пламя с себя.
"Да она не боится огня", - заметил Ричард.
- Лейтенант, - крикнул полковник и бросился за ней.
Ана спрыгнула на песок и побежала по направлению к телу.
- Куда вперед батьки в пекло? - одернул ее Ричард, догнав.
- Если батька сам создает пекло, то не грех вперед него в это пекло лезть, - ответила Ана.
Подбежав к телу, Ана увидела, что попала в шею. Мужчина лежал лицом вниз. Ана пнула его ногой под бок и перевернула на спину. Он истекал кровью, но был жив, хоть и оставалось ему недолго.
- Кто ты такой? - Ана наклонилась к нему и оказалась на краю гибели.
Эременетик резко вытащил из сапога нож, лезвие остановилось в паре миллиметров от ее горла. Она отступила и плюхнулась назад. К голове эременетика были приставлены три дула. Лезвие остановил своим ножом Аикариад. Богарт схватил эременетика за руку. Полковник смертельно побледнел, он подскочил к врагу и схватил его зашиворот.
- Кто ты такой? - Зарычал Ричард.
Враг, булькая, глухо засмеялся. Ричард посмотрел на его руку и увидел такой же перстень, как и у него - знак отличия, который носили все политические эременетики.
- Ты политический эременетик?! - Воскликнул он. - Ты что, трибунала не боишься?!
- А с какой стати мне его бояться?
- Ты только что напал на оборонительные сооружения рустийской армии. Ты должен служить армии, а не устраивать диверсии, которые будут на руку врагу.
- В моих планах не было устраивать диверсии. Мне было дано задание выманить и убить Шавку Катона, - он улыбнулся, обнажая окровавленные зубы.
- Кого? - Недоуменно переспросил Ричард, его подчиненные опустили глаза.
- Или Пламенного ангела, кому как больше нравится.
Ричард непонимающе смотрел на врага, думая, что тот несет предсмертную околесицу.
- Только не говори, что не знаешь, как в народе называют твою ближайшую подчиненную, - прохрипел эременетик.
Ричард посмотрел на Ану.
- Да, полковник, это меня так называют, - тихо сказала она.
В глазах Ричарда появился безумный блеск, который испугал Ану.
- Правильно ли я тебя понял, тебя послали убить мою подчиненную? - Процедил Ричард сквозь зубы.
- Да, правильно, - для умирающего этот эременетик был чересчур улыбчивым.
Ана поняла, он не боится умирать.
- Кто приказал тебе это?! - Выкрикнув вопрос Ричард, тряхнул эременетика. Только сейчас до Аны дошло - он потерял над собой контроль. "Никогда не видела его в настоящей ярости", - пронеслось у нее в голове.
- Так я тебе и сказал, - эременетик засмеялся, смех переходил в бульканье.
- Кто?!?!?! - Ана вздрогнула и непроизвольно сделала шаг назад. Она никогда бы не подумала, что Ричард сможет так ее напугать.