Анна стояла у окна в спальне Ричарда и смотрела сквозь тюль на улицу. На ней не было практически ничего, кроме простыни, которой она прикрывала свою наготу. Вот уже две недели продолжались их отношения с Ричардом. Все произошло так естественно, будто так и должно было быть. Анна привыкла к тому, что Ричард практически каждый вечер приводил ее в свою спальню, она привыкла к его умелым ласкам, к тому, чтобы засыпать и просыпаться на его плече, даже к его кошмарам, от которых он с криком просыпался по ночам. Только за все это время ни он, ни она не задали друг другу вопрос, что между ними происходит?
Анна считала, что Ричард хочет женщину, а из-за того, что она мешает его личной жизни, проживая в его квартире, все, что она может сделать для него - это быть с ним. При этом она прилагала громадные усилия, чтобы не показать ему, как на самом деле счастлива их близости. А что думал Ричард? Ричард считал, что эгоистично пользуется ее телом. Он ничего не мог с собой поделать: его влекло к ней, так будто они были два магнита. Он самозабвенно ласкал ее, мечтая лишь об одном: о том, чтобы она заметалась в его объятьях, испытав пик наслаждения, который он так и не смог ей пока подарить. Он считал, что Анна платит ему своим телом за кров и заботу, не осознавая того, что быть с ним для нее такое же счастье, как и для него.
Они жили как обычная семейная пара: утром она готовила завтрак и провожала его на службу, а вечером он возвращался домой в убранную квартиру к накрытому столу. После ужина они беседовали, вместе принимали ванну и вместе ложились в постель. Единственное, что было не совсем правильно: Анна все это время провела взаперти.
Скрипнула дверная ручка, дверь отворилась, Ричард зашел в комнату. Анна обернулась к нему, отпустила простыню и осталась стоять обнаженная. Ричард глубоко вздохнул. Он подошел к ней со спины и обнял. Анна прижалась к нему, поднялась на цыпочки и потерлась своей щекой об его, почувствовав как колется его щетина.
Ричард провел руками вдоль ее тела, обрисовывая ее силуэт. Он поцеловал ее в затылок и его губы стали опускать по ее позвоночнику ниже и ниже, надолго задержавшись на пояснице. Ричард не говорил Анне о том, что в этом самом месте после первой ночи, которую она провела с ним, у нее появился символ эременетики. Этот символ был похож на клеймо. Он заставлял Ричарда чувствовать себя беспомощным и слабым, понимать всю иллюзорность присуствия Анны в его мире. Клеймо было Вратами.
Анна вздрогнула. Ричард выпрямился и снова заключил ее в объятья.
- Ты все время смотришь в окно, - тихо сказал он. - Прости, что держу тебя здесь как птицу в клетке.
- Да нет, ничего, - вторя ему, так же тихо ответила Анна. - Просто мне так интересно, что там, за стенами твоего дома. Я живу в этом мире уже больше двух недель, но все еще не чувствую себя частью его.
- Прости, - снова сказал Ричард.
- Перестань извиняться.
Ричард развернул ее к себе и прикоснулся губами к ее плечу. После чего подхватил на руки. Анна обвила ногами его талию и поцеловала в губы.
- Ну что, попробуем еще раз? - С улыбкой сказал он и упал вместе с ней на кровать.
Зимнее яркое солнце пробивалось скозь занавески, освещая силуэт спящей на кровати девушки. Она лежала на животе, цепко держась за подушку. Все ее тело было напряжено. Как заметил Ричард, Анна всегда спала так, не позволяя себе расслабиться, будто ожидала какой-то опасности. Ричард стоял в дверях и наблюдал за ней. Она ровно дышала во сне. Он зашел в комнату, сел на кровать и погладил ее по волосам. Анна поморщилась, взяла краешек одеяла и накрывшись им с головой, перевернулась на другой бок. Ричард начал стягивать с нее теплый плед.
- Отстань, - проворчала Анна.
- Просыпайся, у меня для тебя подарок, - вкрадчиво сказал Ричард и потряс Анну за плечо.
- Сдался мне твой подарок. Ты мне опять полночи спать не давал, - бурчала Анна, выглянув из-под одеяла и зло посмотрев на него. - Я же тебя предупредила: не старайся - не получится.
Ричард развел руками:
- Этот подарок особенный. Сегодня в городе праздник и я решил вывести тебя в люди.
Анна тут же приняла сидячее положение, сон у нее как рукой сняло. Глазами большими от удивления она посмотрела на Ричарда. Довольная улыбка появилась на лице полковника.
- Ты в своем уме?! - Воскликнула она. - Как ты объяснишь людям, кто я такая?!
Ричард перестал улыбаться, он серьезно посмотрел на Анну и опустив ей на голову руку, заглянул в глаза.
- Я не понял, - серьезно сказал он, - кто у нас тут большой и взрослый мужчина, на которого можно положиться? Мы уже более двух недель вместе, может, уже пора научиться мне доверять? Разумеется, я что-нибудь придумаю.
- Но ты ведь еще не придумал...
Ричард закрыл рот Анны рукой:
- Замолчи! Это начинает надоедать. Я пошел одеваться, когда я вернусь, надеюсь, ты уже успеешь принять душ и начнешь собираться. Позавтракаем в городе, - Ричард встал и пошел к выходу, уже в дверях он обернулся и сказал. - Одевайся потеплее, на улице холодно.
Когда через двадцать минут Ричард, одетый в костюм тройку черного цвета, подвязанный узкой полоской ткани наподобие галстука, зашел в комнатку Анны, то обнаружил, что она в растерянности перебирает вещи, которые он купил ей две недели назад. У нее явно возникла стандартная женская проблема "слишком маленький шкаф и нечего одеть". Только для Анны эта проблема была по-настоящему серьезной: она не знала не только, что одеть, но и как это одевать, не говоря уже о том, насколько это будет нормально смотреться. Ричард вздохнул и поднял глаза к потолку. Он подошел к копающейся в ящике с нижним бельем Анне и присел рядом с ней на короточки. Из-под ее руки он достал белые кружевные панталончики, майку, плотные чулки и протянул ей. Анна молча надела эти предметы туалета и критически осмотрела себя в зеркале.
- Ты знаешь, а по меркам моего мира я выгляжу странно, у нас так уже более ста лет никто не одевается, - сказала она с улыбкой.
- Нет, не знаю, - мрачно ответил Ричард. Он стоял перед Анной, в руках у него было нечто воздушное и в тоже время невероятно пышное. - Подними руки.
Анна послушно подняла руки и Ричард одел на нее пышную кружевную юбку. Вслед за этим Ричард снял с вешалки платье бордового цвета и так же помог его надеть Анне, зашнуровав сзади. Пока Анна делала легкий макияж, Ричард собрал ее кудри и теперь крепил их шпильками на бок, чтобы они не развалились.
- Ричард, ты в детстве в кукол или в солдатики играл? - Спросила Анна с лукавой улыбкой.
- С чего такой странный вопрос? - Ричард воткнул в волосы последнюю шпильку и растрепал кудряшки, чтобы придать им объем.
- Просто у меня создается впечатление, что ты в кукол не наигрался.
Ричард улыбнулся:
- Нет, в кукол я не играл, но вот младшую сестру я очень хотел, - Ричард обнял Анну за талию и внимательно посмотрел на себя и на нее в зеркало. - Ты не замечала, как мы с тобой похожи? Только у тебя цвет волос и глаз чуть светлее, а кожа - напротив, смуглее, да и разрез глаз более круглый, чем у меня. А так ты вполне могла бы быть моей сестрой.
Теперь уже улыбнулась Анна:
- Тогда наши отношения можно было бы назвать инцестом.
- Было бы забавно, учитывая, что у нас инцест строго-настрого запрещен. За него можно и на смертную казнь пойти. Скажем так: нестареющая традиция.
Анна замолчала, гляда на отражения себя и Ричарда и поражаясь сходству.
- Ричард, скажи, а почему у тебя не было младшей сестры? Ты был единственным ребенком? Я читала, что у Вас единственный ребенок - это большая редкость. Ты был поздним ребенком?
- Нет, - с грустной улыбкой ответил Ричард. - Просто моя мама умерла, когда мне было всего пять лет. Одной из причин, окончательно подорвавшей ее здоровье был выкидыш за год до ее смерти...
- Ой, прости... - расстроилась Анна.
- Ничего страшного - это дела давно минувших дней, тем более, это была первая, но далеко не последняя потеря в моей жизни.
Анне стало совсем грустно, и теперь она смотрела не на отражения, а на свои ноги. Сейчас, как никогда ранее, она осознала, как близко принимает к сердцу то, что чувствует Ричард и как мало она о нем знает. Ричард с нежностью поцеловал ее в макушку:
- Все, давай не будем о грустном. Пойдем, нас ждет праздник. - Прокрутив ее под своей рукой, он повел ее к выходу из комнаты.
- Ричард, сегодня же шестнадцатое акария(2), не так ли?
- И конечно, мисс Всезнайка знает, что сегодня за праздник в Рустии?
- Да, конечно, сегодня день влюбленных, - хихикнула Анна.
В прихожей Ричард одел плащ, кашне и белые лайковые перчатки, а Анна - пальто красного цвета с вышивкой на подоле и меховой пелериной, беретик, перчатки и взяла муфточку. Они вышли навстречу празднику. Анна первый раз вступила в новый для нее мир.
Ктинотрофия была наполнена ярким солнечным светом, морозным влажным воздухом, гулом радостных голосов и звуками музыки.
Ктинотрофия, столица региона Рустии - Аутумнуса, была вторым по величине городом государства. Ее основали в 2069 году на берегу самого крупного и глубокого озера Адантия (не только Рустии, но и Гигантии, на котором находилась Рустия). Город на две части разделяла река Мластина. Ктинотрофия славилась на всю Рустию как место, некогда заболоченное, а теперь постоянно пасмурное и дождливое. Действительно, Анна через окна квартиры Ричарда видела солнце всего два или три раза, но сегодня, казалось, оно решило выглянуть из-за туч и отпраздновать всенародно любимый праздник вместе с рустийцами.
Анна практически висела на локте Ричарда и ему приходилось чуть ли не тащить ее за собой во время прогулки. Анна с любопытством осматривала улицы и дома, людей и транспорт. Все это было таким необычным и новым: ей казалось, что она попала в какую-то книгу.
Она не переставала улыбаться, что, несомненно, было ей к лицу. Но ее радость сняло как рукой, когда она заметила, как на нее смотрят люди: как оглядываются ей вслед и оценивают с ног до головы. Анна дернула Ричарда за руку, он наклонился и она шепотом спросила:
- Ричард, почему они так все на меня смотрят? - В ее голосе был испуг. - Они что, догадываются о том, что со мной что-то не так? Мне казалось, что я мало чем отличаюсь от других девушек. Неужели я похожа на человека из другого мира?
- Это вряд ли, - с улыбкой и также шепотом ответил ей Ричард. - Начнем с того, что "другой мир" здесь такая же фантастика, как и там откуда ты пришла, так что на человека из другого мира ты не похожа. Скорее, ты похожа на провинциалку, первый раз попавшую в большой город. По крайней мере, именно такое впечатление складывается, если посмотреть на твои широко распахнутые глаза и приоткрытый ротик...
- Тогда почему?
- Мне очень приятно сообщить тебе это: по стандартам моего мира ты прекрасна.
Анна вырвала свою руку из-под локтя Ричарда и стукнула его по плечу.
- Какой же ты все-таки дурак! - Притворно обиделась она. - Хватит мне льстить!
- Я тебе и не льщу. Это, кстати, главный абсурд моего государства. Дело в том, что у нас есть национальный культ на предмет того, кто истинный рустиец, а кто нет, но последнее время наиболее красивыми считаются как раз те, кого истинными рустийцами никак не назовешь. Например, я...
- Нескромно!
- А что поделаешь, коли правда такова. Так вот я, например, такой же истинный рустиец, как и мой покойный отец, но глаза и волосы достались мне от матери. Такие же черные. Моя мама была из княжеского мероэстанского рода...
- Мероэстан - государство, присоединенное Рустией одним из последних, последним был Кардаштан, правильно?
При упоминании Кардаштана Ричард поморщился, но увидев, что Анна это заметила, снова надел маску благодушного настроения.
- Да, именно так, мисс Всезнайка. Кстати, Вас неплохо было бы отправить в школу благородных девиц, чтобы Вас там манерам обучили: Вы все время меня перебиваете, - Анна смутилась. - Так вот, а что касается тебя, то ты вовсе не похожа на рустийку, только цвет волос и глаз типичный, а смуглая кожа, к тому же твой рост...
- А что не так с моим ростом?
- А ты не заметила, что ты полурослик?
- Фу, как грубо! Хотя заметила...
- Это, между прочим, сейчас ценится более всего, так что можешь даже не удивляться, что на тебя все смотрят.
Анна улыбнулась и зарделась.
Они прогуляли почти половину дня. Утром позавтракали в уютной кофейне: выпили ароматный кофе и съели вкусных свежеиспеченных булочек. Они побродили по улицам и посмотрели на выступления музыкантов и актеров. Анна наконец увидела не только эременетику огня, но и воды, земли, воздуха, металла и дерева, так как на улицах были умельцы, развлекавшие людей "дешевыми эременетическими фокусами", как выразился Ричард. Они зашли в несколько магазинов, из которых вышли довольные покупками. Выпили горячего вина, продающегося прямо на улице, и поели душистых миндальных орехов. Когда они уставали - садились на скамеечки и смотрели на празднующих людей. Несколько раз мимо них проезжали свадебные кортежи, ведь праздник влюбленных в Рустии самый популярный день для заключения брачного союза.
Наконец они добрались до Вокзальной площади, посреди которой невысоким барьером была отгорожена ледовая площадка, вдоль забора стояли длинные невысокие деревянные скамейки, а рядом с входом расположилось уличное кафе. Там же был большой киоск, в который с двух сторон выстроились дисциплинированные очереди.
- Точно, а я забыл! Об этом же в газетах писали: "На Вокзальной площади откроют каток". Пойдем, прокатимся? - Предложил Ричард Анне.
Анна с недоверием посмотрела на людей, которые с легкостью скользили по ровному льду.
- Вроде температура недостаточная, почему же держится лед? - Попыталась она увести разговор в сторону.
- Эременетика, - с хитрой улыбкой ответил Ричард. - Но вопрос был другой: не прокатишься ли ты со мной?
- Я не знаю, мне кажется, что у меня не получится, - неуверенно выдавила из себя Анна.
- Я тебя научу, - Ричард даже в постели не был так настойчив, как в этой ситуации с катком и Анну это неприятно удивляло. - Или ты боишься?
Сам того не подозревая, Ричард попал по больному месту Анны, фактически "взял ее на слабо".
- Ничего я не боюсь, - гордо заявила она и уверенной походкой проследовала к входу на каток, Ричард едва успел схватить ее за руку.
- Погоди, дурная! Сначала надо билеты купить и коньки взять.
Анна снова покраснела от смущения и последовала за Ричардом.
Ричард взял в прокате две пары и не только сам надел коньки, но и помог Анне зашнуровать свои. Пока Ричард обувал Анну, она посмотрела по сторонам и увидела, как на них смотрят некоторые девушки. В этот момент она почувствовала злорадство. Она понимала, что Ричард нравится девушкам, и понимала, что эта его трогательная забота о ней со стороны смотрится так, что сложно не позавидовать. Анна, наконец, осознала: каким бы Ричард не был бабником, похоже, что она первая, кто смог зацепить его всерьез. В результате, когда Ричард поднял на Анну глаза, он увидел, что она беззастенчиво счастлива. Он улыбнулся ей в ответ, даже не догадываясь, чем вызвана ее радость.
Он помог ей подняться, и улыбка тут же сошла с ее лица. На полусогнутых ногах она последовала за ним к входу на каток и как только вышла на лед, поняла, что не может держать равновесие: ноги стали разъезжаться в разные стороны. Как только Анна смогла вернуться в нормальное положение, она тут же быстро скользнула к барьеру и вцепилась в него обеими руками.
Ричард сделал элегантное па и оказался рядом с ней.
- Давай, поехали, - подначил он.
- Ни за что! - Откликнулась Анна и еще крепче вцепилась в барьер.
Ричард обнял ее со спины, положил свои руки на ее и палец за пальцем начал отдирать от барьера. Когда ему удалось оторвать обе ладони, он тут же обнял Анну за талию и отъехал назад, таща ее за собой.
- Будем учиться, - твердо сказал он.
- Да я как корова на льду! - Возмутилась Анна и тут же опять начала терять равновесие. Если бы Ричард не подхватил ее под спину и не прижал к себе, то она непременно растянулась бы на льду. - Скажи правду, ты придумал эту экзекуцию, чтобы прилюдно со мной пообниматься? - Проворчала она.
- В том числе, - хитро ответил Ричард.
- На нас смотрят.
- Пусть смотрят. Все привыкли к тому, что я все время с де... - Ричард запнулся, понимая, что дальше продолжать не стоит.
- Что ты все время с девушками и ты бабник! - Закончила за него Анна. - Если хотел это скрыть, хоть иногда бы прибирался под своей кроватью!
Ричард засмеялся и от его смеха на душе у Анны стало тепло. Она перестала трусить и попыталась выпрямиться.
- Не надо пытаться это делать на прямых ногах, - тут же пресек ее попытку Ричард, - согни ноги в коленях, - Анна послушалась. - Туловище немного вперед, - Ричард взял Анну за руку и встал рядом с ней. - А теперь повторяй за мной. Раз - правая нога пошла, два - левая, три - снова правая, а теперь едем.
У Анны начало получаться и это ее развеселило. Внезапно она остановилась, закрыла глаза, а открыв, отпустила руку Ричарда и поехала вперед, завершив свой проезд кружением.
Ричард догнал ее, она бросилась ему на шею и тихо сказала:
- Я вспомнила! Вспомнила, Ричард, я умела кататься на коньках! В моем городе были очень холодные зимы, и я ходила на каток. Спасибо тебе.
Ричард улыбнулся и, подхватив ее на руки, закружил. За прошедшие две недели Анна стремительно восполняла свои провалы в памяти, но она возвращалась только в том, что касалось ее умений, навыков и вкусов. Когда Ричард спрашивал ее о взаимоотношениях с людьми, она не только ничего не могла вспомнить, но и начинала страдать от сильной головной боли. Ричард подозревал, что возможно то же самое было, когда она вспомнила, что у нее были мужчины до него, но на мигрень она не обратила внимания, потому что испытывала другую боль.
Анна и Ричард катались около получаса. Они то просто ехали, то начинали танцевать под музыку, исполняемую оркестром. Все это время они чувствовали внимание собравшихся на катке людей. В тот момент Анна с Ричардом даже не подозревали, что это было лишь малой толикой того внимания, которое ожидало их в последующем.
Наконец, зарумянившиеся и запыхавшиеся, они вышли с катка. Переодевшись, Ричард оставил Анну сидеть и скучать на скамейке, а сам ушел покупать горячий чай, чтобы отогреться и продолжить прогулку. Анна чувствовала себя совершенно счастливой. Начиная с того дня, как она попала в этот мир, она старалась находить в своей жизни только хорошее, но сама понимала всю безнадежность и шаткость своего положения. Когда она вступила с Ричардом в связь, то была счастлива только первые несколько дней, а потом снова погрузилась в депрессию. Но сегодня у нее было ощущение, что она попала в сказку. Все казалось волшебным и прекрасным. Она смотрела на счастливых людей, на влюбленные пары, которые хоть и держались скромно, но своих чувств не скрывали, на смеющихся детишек и ее сердце наполняли радость и любовь к этому новому миру. Она начинала думать, что она уже его часть.
Внезапно над ней нависла тень. Анна смотрела в сторону и не сразу поняла, кто это. Когда же она подняла голову, то была уверена, что увидит рядом с собой Ричарда, но... вместо Ричарда перед ней стоял другой человек. Он показался ей знакомым, но где она его видела, вспомнить не могла. Юноша был примерно тех же лет, что и Анна, он был высокий, ладно сложенный и стильно одетый. Его красивое лицо с лукавыми карими глазами обрамляли длинные до плеч каштановые кудри. Парень ослепительно улыбался.
- Скучаете, мисс? - Спросил он довольно приятным голосом.
У Анны сердце ушло в пятки. Она вспомнила о том, кто она и откуда пришла, и о том, что это лучше скрывать. На какое-то время она потеряла дар речи, в горле у нее пересохло и ей показалось, что язык прилип к небу. Наконец она собралась и натянуто улыбнувшись, ответила:
- Н-нет.
Вместо того чтобы удовлетвориться полученным ответом и уйти, молодой человек присел на скамейку рядом с Анной, сохраняя приличиствующее расстояние и положив ногу на ногу, повернулся к ней в полоборота.
- Я, кажется, напугал Вас, - сказал он с милой улыбкой. - Простите, мне очень жаль, наверное, я не вовремя. Но я просто не смог удержаться от того, чтобы завести с Вами беседу.
Анна сглотнула слюну. "Он о чем-то догадывается! Что же мне делать?!" - запаниковала она.
- Что Вам от меня нужно?! - Резко спросила она вслух.
Улыбка сошла с лица молодого человека, он выглядел так, будто его только что огрели плетью.
- Зачем же так грубо? - Грустно спросил он. - Простите, если я помешал. Просто я увидел красивую девушку и решил познакомиться.
Юноша встал и собрался удалиться, но Анна, сама не понимая, что на нее нашло, схватила его за полу плаща и потащила обратно. Юноша тут же снова расплылся в улыбке и сел обратно на скамейку, приняв все ту же вальяжную позу.
- Как вас зовут? - Спросил он.
- Анна, - смутившись, ответила она и вдруг поняла, что уже сказала то, что не следовало.
- Ана? - Молодой человек, видимо, услышал то, что хотел, - А меня...
Юноша, как ужаленный, подскочил со скамейки, встал по стойке смирно и сделал выдрессированный разворот на сто восемьдесят градусов, после чего отдал Ричарду честь.
- Полковник Катон, сэр? - Сдавленно сказал он.
- Что ты здесь делашь? - Все так же строго спросил Ричард, причем выглядел он презабавно, так как в отличие от своего подчиненного, стоял вовсе не выпрямившись, да еще и с двумя бумажными стаканчиками горячего чая в руках, держа их за самые краешки.
- Я? - Аикариад растерялся. - Я тут с девушкой знакомлюсь, сэр, - сказал он и снова улыбнулся. - Она настоящая...
- Поздно, Аикариад, - перебил его Ричард.
- Поздно... Стоп, что значит поздно?
Ричард перестал обращать внимание на подчиненного и теперь смотрел только на Анну:
- Ан... Золотце, подойди сюда, не сиди рядом с этим типом. От него можно залететь, просто посидев на одной скамейке.
Анна тут же подскочила, будто только и ждала этих слов. Подойдя к Ричарду, она забрала у него из рук один из стаканчиков с душистым горячим чаем.
- Полковник Катон, мы не на службе, поэтому скажу, что думаю: это не честно! Я познакомился с этой девушкой и мне кажется, что я ей...
- Аикариад, - утомленно перебил его Ричард. - Ты что, все еще не понял? Я против. Мне казалось, в моей команде всего один тормоз и это Богарт, а не ты.
- Причины, сэр? - Аикариад был настроен так, что казалось еще чуть-чуть и вызовет своего начальника на дуэль.
- Эта девушка моя... - и тут Ричард запнулся, он понял, что не знает как закончить фразу.
- Кто Ваша? - Уточнил Аикариад.
- Моя сестра! - Внезапно выпалил Ричард.
Анна все это время, не скрывая удовольствия, наблюдала за перепалкой Ричарда и его подчиненного, но на последних словах еле успела скрыть чуть не появившееся на лице изумление и проглотить едва не сорвавшийся с языка вопрос: "ЧТО?!"
- Что?! - Вместо Анны этот вопрос задал Аикариад. - Сэр, разве у Вас есть младшая сестра?!
Анна пытливо вглядывалась в лицо Ричарда. То, что эту ложь он придумал только что, не оставляло сомнений. Анна понимала, что Ричард загнал себя в угол, но услышав, что она его "сестра" (в стране, где инцест строго-настрого запрещен), даже не испытала желания помочь ему выкрутиться.
- Разумеется, не родная, - с достоинством ответил Ричард. - Троюродная, со стороны матери.
- А! - Аикариад клюнул. - Теперь понятно, почему вы так похожи. Но почему бы Вам сэр...
- Нет, Аикариад, я не позволю своей сестре общаться с таким как ты.
- А сами-то! - Анна захихикала, и это разрядило обстановку.
Аикариад улыбнулся ей и тут же махнул рукой, будто говоря: "Ну и ладно".
- Значит, Ваша сестра приехала к Вам в гости, и Вы решили выгулять ее по Ктинотрофии во время праздника? Хорошее дело. Но Вам за ней лучше глаз да глаз: сестра у Вас хорошенькая, а мужчин много, - сказал лейтенант, и Анна снова хихикнула.
- Яйцо, курицу не учи, - процедил сквозь зубы Ричард.
- А знаете, кого я сегодня здесь видел?
- И кого?
- Прапорщика Нибит.
Ричард изменился в лице и начал озираться по сторонам.
- Мало того, знаете, с кем она была?
- С кем же?
- Со старшим лейтенантом Магвалом, а это значит...
Ричард передернул плечами и еще более внимательно стал озираться по сторонам:
- Это значит, что подполковник Чигрим опять в Ктинотрофии. И что ему в Базилиасе не сидится?
Аикариад засмеялся:
- Какой же Вы мнительный полковник! Я имел в виду совсем другое. Эта парочка вместе в Ктинотрофии в день всех влюбленных, а это значит, что этот кассацион(3) наконец сдался.
- А я утверждаю, что мои предположения более верные, - раздраженно возразил Ричард, - и сейчас я тебе это докажу. Во-первых, старший лейтенант совсем не умеет ухаживать за девушками, он все время смущается и мямлит, особенно, когда оказывается рядом с прапорщиком Нибит, а у этой девушки ледяное сердце. А, во-вторых, скажи мне Аикариад, они были в форме?
Аикариад погрустнел. Он понял, что совершил ошибку:
- Да, сэр, - тихо ответил он.
- Ага, на любовном свидании и в форме, - усмехнулся Ричард. - И наверянка, эта форма была светло-зеленого цвета.
Аикариад лишь молча кивнул и тоже стал осматриваться. Анна с удивлением наблюдала за действиями Ричарда и Аикариада. Внезапно лейтенант вздрогнул.
- Сэр, я вижу его! Уходите, я прикрою!
Ричард выхватил из рук Анны недопитый чай и вручил, вместе со своим лейтенанту, после чего схватил Анну за руку и ничего не говоря, рванул вперед. Анна только успела обернуться, убегая вслед за Ричардом и помахать Аикариаду рукой, поймав еще одну его ослепительную улыбку.
Анна и Ричард мчались по площади, лавируя между людьми. Несмотря на всю глупость ситуации, они оба чувстовали веселье. Казалось, что они вернулись в детство и играют в догонялки. Наконец Ричард, все еще держа Анну за руку, свернул с площади в переулок и прижался спиной к стене. Анна согнулась пополам, она тяжело дышала, стараясь выровнять дыхание, но у нее не получилось, так как она начала смеяться. Ричард выглянул из-за угла, а когда снова повернулся к Анне, увидел счастливую улыбку на ее лице.
- Судя по тому, как ты убегал, ты задолжал этому подполковнику большую сумму денег... или увел у него девушку!
- Силы небесные, разумеется, нет, - Ричард засмеялся, а успокоившись, пояснил, - Просто Лари еще та заноза в заднице, уж прости за прямолинейность, - Анна отмахнулась. - Если бы он меня нашел, то прицепился бы как банный лист, а я хочу этот день провести с тобой наедине.
- Лари? Раз ты называешь его по имени, значит, вы друзья?
- Можно и так сказать. Что-то вроде.
Анна внезапно помрачнела:
- Кстати, что это еще за бред про "сестру"?
- Думаю, теперь уже не бред. Ляпнул я, конечно, исключительно по глупости, но если объективно посмотреть... Савасы живут мирно и никого не трогают, государственного надзора за ними нет, так почему бы тебе не прийти в этот мир, как моей троюродной сестре, по имени Ана Савас? К тому же, ты вполне сойдешь за мероэстанку.
Анна сморщила носик. Она стояла у стены, заложив руки за спину и смотрела в небо, с которого светило солнце и потихоньку начинал падать редкий снежок. Она думала о том, что ей нравится фамилия Савас, что ей нравится Рустия и что троюродная сестра - это не инцест, а значит, она может быть с Ричардом. Она улыбалась сама себе, не замечая, как внимательно и с какой грустью на нее смотрит Ричард.
- Ты знаешь, - тихо заговорил Ричард, - пока ты жила только в моей квартире, ты будто была волшебным видением, но исключительно моим видением. А теперь, ты будто стала частью моего мира, стала реальной, осязаемой и от этого еще более прекрасной, но у меня чувство... что я теряю тебя.
Анна посмотрела на него, и ее сердце сжалось в комок одновременно от печали за него и в то же самое время от радости, что ему грустно из-за нее. Она не нашла, как может ответить на эти его слова, чтобы при этом не показать своих чувств к нему. Она лишь взяла его за руку, но этого жеста было более чем достаточно.
Они стояли молча, держась за руки, а сверху с неба на них падал снег, оседая на волосах и тут же тая.
- Ты замерзла, - тихо сказал Ричард и прижал ее к себе.
- Вовсе нет, - грустно ответила Анна, зарывшись лицом в его плащ.
- Это был не вопрос, а утверждение, - улыбнулся Ричард и погладил Анну по спине. - Поехали, поужинаем. Я знаю один хороший ресторан рядом с нашим домом.
Анна кивнула, чувствуя как поет ее сердце оттого, что Ричард назвал свою квартиру не "своим" домом, а "нашим".
Они поймали кэб и лошадка неторопливо повезла их по каменным мостовым, вдоль красивых домов и фигурных газовых фонарей, с Вокзальной площади на Оружейную улицу.
Ресторанчик был довольно уютным. Он был рассчитан на шестнадцать столиков, каждый из которых был отгорожен от остальных тяжелыми шторами из красного бархата. Назывался этот ресторан, так же как и улица - "Оружейный".
Ричард заказал два блюда с мясом на гриле и запеченным картофелем со свежими овощами, на десерт - мороженое, а в качестве аперетива - бутылку "Джорджианского золота", красного сухого вина из южного региона Аэстате, славящегося своим сельским хозяйством, в том числе виноградниками. Как только Ричард налил Анне бокал вина, она, смущаясь, произнесла:
- За тебя, Ричард, самого лучшего человека в моей жизни, - и со смешком добавила. - И так будет, даже если я вспомню остальных.
Ричард чокнулся с Анной бокалами, пригубил вино, но стал мрачен. Анна проголодалась и, набросившись на еду, не обратила на это внимания.
- Ты знаешь, - с неохотой заговорил Ричард, - а я ведь не такой хороший, каким тебе кажусь.
- Думаешь, для меня это имеет значение? - Возмущенно заметила Анна, продолжая есть. - И перестань так говорить, а иначе я пристрелю тебя из твоего же табельного оружия. - Анна замолчала. На ее лице было написано, что Ричард испортил ей настроение и еще за это поплатится. Ричарду ничего не оставалось, как тоже приняться за трапезу.
- Ты знаешь, даже если ты будешь спать со всей Рустией, мне на это будет наплевать, главное, что ты все равно уже связан со мной и никуда от этого не денешься, - от этих слов Анны Ричард понял, что у него в горле встал ком и он не может проглотить набранное в рот вино. - А если ты винишь себя в том, что не дал мне вернуться домой, то это палка о двух концах. С одной стороны, моя жизнь теперь принадлежит тебе, но с другой стороны и твоя теперь принадлежит мне. Поэтому, если я выбью тебе мозги, я буду иметь на это полное право.
Последнее Анна сказала настолько будничным тоном, что Ричарду срочно пришлось схватить салфетку и приложить к губам, еще чуть-чуть и он выплюнул бы вино. Анна удивленно посмотрела на него, Ричард проглотил напиток и тут же засмеялся. Анна, все еще с поднятой на полпути ко рту вилкой, смотрела на него, она была по-прежнему недовольна.
- Запомни, то, что ты сейчас сказала, может в будущем пригодиться, - сказал Ричард.
Анна закусила щеки, чтобы не улыбнуться, но не получилось.
Трапеза прошла так же прекрасно, как и весь день до этого, но... Когда принесли десерт, Анна увидела, что за спиной у Ричарда стоит незнакомец и недовольно смотрит на нее. Это был человек в возрасте, он был одет в костюм-тройку, плащ и шляпу светло-коричневого цвета. На его лице были морщины, но он не производил впечатление старого человека, волосы были редкие, седые на висках. Пытливые глаза скрывались за роговыми очками. Анна тоже уставилась на незнакомца, не смея произнести ни звука. Ричард не сразу заметил это, но, проследив за взглядом Анны, обернулся. Он тут же улыбнулся и подскочил со стула, чуть не уронив его.
- Николас! - Воскликнул Ричард. - Анна, познакомься это доктор Ишмедиг, именно он осматривал тебя, когда ты болела.
Анна вздохнула с облегчением, мило улыбнулась и встав из-за стола, изобразила что-то вроде реверанса.
- Здравствуйте, рада с Вами познакомиться. Я Вам очень благодарна за помощь.
- Здравствуйте, - мрачно, еле заметно картавя, ответил Николас. - В принципе, не за что, я все равно ничего не смог сделать.
- Все равно - спасибо.
Николас взял Ричарда под руку и с натянутой улыбкой, сказал:
- Мисс, Вы ведь не будете против, если я ненадолго украду Вашего спутника.
- О, конечно, нет! - Анна снова сделала подобие реверанса и вернулась к своему десерту, а Николас толкнул Ричарда за занавеску.
- Полковник Катон, что все это значит? - Зашипел он Ричарду на ухо.
Ричард не переставал улыбаться:
- Все в порядке. Я уже придумал ей легенду и...
- Ричард, я не о ее безопасности беспокоюсь и даже не о твоей. Разве ты не читал о том, что я написал об исследовании ее крови, мне казалось, я даже красным карандашом подчеркнул самое важное.
Ричард помрачнел:
- Читал, - процедил он сквозь зубы. - И что ты мне прикажешь, уничтожить ее из-за этого или держать взаперти, как зверушку? Николас, она человек и она самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал. Кроме того...
Несмотря на мрачное выражение лица, глаза Ричарда сияли, Николас все понял и перебил его:
- Только не говори, что ты спал с ней? - Ричард пожал плечами, улыбнулся и кивнул. - О, силы небесные! Ты совсем из ума выжил. Ты в курсе, что физическая привлекательность - это один из побочных эффектов того, что содержит ее кровь. Ты же по себе знаешь...
Рука Ричард дернулась без его воли и схватила Николаса за ворот.
- Слушай меня сюда, Николас Ишмедиг. Эта женщина принадлежит мне. И только мне решать, что с ней делать и как ей жить дальше. Это ясно? - Ричард отпустил Николаса и тот поправил галстук. Николас молчал, в его глазах появилось сочувствие. Ричард наклонился и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
- Ричард, - вкрадчиво сказал Николас. - Я понимаю, что ты долго не позволял никому занимать место в твоем сердце. В отличие от всех остальных из нашей компании, ты единственный пошел на добровольное одиночество: у Сэймура есть жена и двое детей, у Лари - мать, отец и младшая сестра, у меня - дочь, теща, которая мне как мать и двое племянников, которые для меня как родные сыновья. Я не виню тебя за то, что ты сорвался, но почему именно эта девочка? Я понимаю, что она такой родилась, она не виновата в том, что она такая, какая есть, но она слишком опасна. Ты уверен, что сможешь ее контролировать?
Ричард выпрямился и затравленным виноватым взглядом посмотрел на Николаса:
- Да, я уверен, - он положил руку Николасу на плечо. - Прости меня за грубость. Я не понимаю, что со мной произошло...
- Все нормально, ты просто забыл, что бывает, когда кто-то пытается навредить близкому человеку.
Ричард кивнул:
- Ты не мог бы позвонить Сэймуру в Базилиас. Скажи: "Общий сбор в Ктинотрофии".
Николас вздохнул и поправил очки на носу.
- Хорошо, Сэймуру я позвоню. А ты выполни одну мою просьбу: раз ты не скрываешь ее от мира, позволь мне понаблюдать за девочкой. Отказа я не приму. Только, Ричард, сам не забывай, что она бомба замедленного действия, - Николас развернулся и ушел, даже не попрощавшись. Ричард еще минуту стоял за занавеской, чтобы вернуть на лицо маску хорошего настроения и только после этого вернулся к Анне.
Домой они вернулись только когда улицы уже опустели. Город погрузился в мягкий свет газовых фонарей. Небо затянуло тучами. Снег к вечеру стал падать хлопьями, только на землю он опускался уже дождем. Было слишком тепло, чтобы улицы могли покрыться белым пухом.
После целого дня, проведенного в бесконечных прогулках и развлечениях, Анна и Ричард очень устали, наверное, на ногах они держались только благодаря своему настроению. Не успев впорхнуть в квартиру, Анна села на банкетку рядом с входом и вытянула ноги. Ричард собрался, не разуваясь, пройти дальше, но Анна преградила ему путь и пальцем показала, что надо вернуться и снять грязные ботинки. Ричард послушался, он уже привык, что с Анной спорить бесполезно.
- Я так счастлива, - странным голосом сказала Анна, и тоже стала снимать обувь. - Ты себе не можешь представить, как я счастлива.
Ричард подошел к ней и присел на корточки, снизу вверх он заглянул ей в глаза и понял, что ему не послышалось. Голос Анны действительно дрожал. Несмотря на веселые слова, в ее глазах стояли слезы. Он взял ее за подбородок и прикоснулся губами к щеке, стирая слезу.
- Почему же ты тогда плачешь? - Тихо спросил он.
- Я чего-то боюсь, будто произойдет что-то, из-за чего все скоро закончится. Я не знаю, что это будет, но... Ричард, почему мы не встретились в моем мире? Там было гораздо проще, чем здесь. Никаких политических эременетиков, никакого военного строя, там, конечно, тоже все было не идеально с точки зрения политики, да и войны были, но все было не настолько сложно. Твой мир прекрасный, более прекрасный, чем мой, но ведь все относительно...
Ричард вместо ответа поцеловал ее.
- Думаю, я только так могу закрыть тебе рот, - тихо сказал он после того, как оторвался от ее губ.
Анна улыбнулась и обняв Ричарда за шею, поняла, что он начал ее раздевать.
- Ты что, решил прямо с порога? - Засмеявшись, спросила она.
- Да, - на полном серьезе ответил Ричард.
Анна выдохнула и позволила ему делать все, что ему заблагорассудится.
Ричард и без того всегда был опытен, умел и невероятно нежен, но в этот раз казалось, что он превзошел самого себя. Анна таяла в его объятьях, сходила с ума от его ласк, практически теряла контроль над собой. Ричард изучал каждый миллиметр ее тела, будто собирался запечатлеть ее в памяти навсегда. Анна подчинялась, подстраивалась под его темп, такт, желание. Она старалась быть всем, что ему нужно и делать все так, как ему нужно. Она всегда была покорна в постели, старалась угодить ему, но в этот раз, когда она попыталась взять на себя хоть часть инициативы, Ричард пресекал это на корню. Он не давал ей ничего делать.
- Позволь мне, - задыхаясь от желания, шептал он ей на ухо. - Позволь мне контролировать ситуацию самому. Прошу тебя, расслабься, я так хочу, чтобы тебе было хорошо.
Но Анны хватало ненадолго. Как только она чувствовала, что приближается к пику блаженства, она тут же хваталась за остатки разума и выплывала в реальность, чувствуя себя утопающей, хватающейся за спасательный круг. Даже когда Ричард был в ней, она не позволяла себе расслабиться. Когда они становились единым целым, Ричард понимал, когда она была практически готова, так как ее тело сразу напрягалось.
- Черт побери! - Выругался он, почувстовав, как она в очередной раз сильнее сжала его плечи и как напряглась внутри. - В недоверии нет ничего плохого, но почему я? - Анна молчала. - Доверься мне, пожалуйста, - с отчаяньем прошептал он. - Не думай ни о чем, - его шепот действовал на Анну успокаивающе, будто гипнотизировал ее. - Есть только ты и я. Я всегда буду заботиться о тебе, никогда тебя не предам. Ты...
Анна пропустила момент. Она расслабилась настолько, что вылетела из реальности, не заметила, как близок стал пик наслаждения. Она даже не успела подумать, что вот оно, Ричарду все-таки удалось, как все ее созание ушло в одну точку и взорвалось радужными фейерверками. Ее тело сжалось, руки еще ближе притянули Ричарда к себе, с губ сорвался почти беззвучный стон. От того, что Ричард испытал, находясь внутри Анны в этот момент, он тоже более не смог сдерживаться.
Увы, только первое мгновение принесло им наслаждение, потому что потом случилось невероятное. Будто сплелись не только их тела, но и сознания. Если бы у Анны спросили, что она почувствовала, она бы ответила, что это было похоже на возвращение памяти, но только еще стремительней, еще болезненнее. Их объятия стали еще крепче и когда они вернулись в реальность, то не просто разомкнули их, а оттолкнули друг друга.
Анна и Ричард сидели на кровати и смотрели друг другу в глаза. Лоб Ричарда покрылся испариной, сердце бешенно билось, глаза жгло так, будто он вот-вот заплачет. Состояние Анны было не лучше: ее била мелкая дрожь, голова болела, а сама она была не на штуку перепугана. Душевная боль была так сильна, что ее подташнивало.
Ричард не мог поверить. Он не знал, как такое могло произойти, но он увидел хоть и не всю, но большую часть жизни Анны. Теперь он понимал, почему она так боялась тепла, почему она так боялась доверять. Он знал, как много боли она сама причинила себе в прошлом, веря людям больше, чем они того заслуживали, больше, чем было нужно. Он видел все ее слезы, чувствовал всю ее боль. Увидев ее растерянное выражение лица, он решил, что к ней тоже вернулась память, поэтому ей сейчас так нехорошо, но то, что она сделала в следующий момент, изменило его мнение.
Он протянул к ней руку, чтобы погладить по голове, прижать к себе, сказать, что чего бы ни произошло в ее прошлом, теперь все будет иначе, но она оттолкнула его и подождав с мгновение, набросилась на него с кулаками. От неожиданости Ричард повалился на кровать, безропотно позволяя Анне осыпать себя ударами.
- Дурак! Идиот! Придурок! Козел! - Орала она на него. Внезапно она перестала его избивать, залилась слезами и повалилась на его грудь. - Тоже мне, жертвенный агнец! - В истерике проорала она. - Почему?! Зачем?! Значит, вот что ты думаешь на самом деле. "Красавец мужчина", "баловень судьбы", а на самом деле потенциальный самоубийца.
И тут Ричард понял, что произошло. Он понял, что к Анне вернулась не ее, а его память. Он сомкнул руки, вокруг ее вздрагивающего от рыданий тела и стал гладить по голове и спине.
- Все уже решено, - спокойно сказал он. - Теперь ты знаешь причину.
Анна шмыгнула носом и глухо ответила:
- Да.
- Именно поэтому я не могу дать тебе никаких обещаний, именно поэтому я и не могу сделать тебя моей женщиной. Я не могу свернуть с этого пути.
- Я и не прошу тебя сворачивать! - Анна снова стукнула его кулаком в плечо. - Я понимаю, что ты уже не можешь остановиться. Я понимаю, то, через что ты прошел, подарило тебе не только кошмары по ночам, но и путь, по которому ты теперь идешь. Я знала, знала, что Рустия не может быть такой утопично прекрасной, но почему именно ты? Неужели нет кого-то другого? Почему ты??? Ты ведь сам не сделал ничего плохого - ты только исполнял приказы!
- Именно поэтому я. Потому что только человек, который готов понести ответственность, сможет дойти до конца и стать главой этого государства. Переделать все сверху, чтобы не допустить еще большего кровопролития и потом пойти на плаху, забрав с собой человеческую ненависть.
- Это утопия! Но если ты так решил... я с тобой.
Ричард разомкнул объятия, он сел и приподнял Анну как котенка под лапки.
- И не вздумай! Ты даже этому миру не принадлежишь! - Строго сказал он и посмотрев в ее зареванное лицо, натянуто улыбнулся.
- Я связана с тобой и пойду с тобой до конца, а когда все закончится, я уйду обратно в свой мир... или натворю столько дел, что взойду вместе с тобой на плаху.
Ричард закрыл глаза и прижал Анну к себе.
- Нет, - твердо сказал он.
- Да! - Не менее твердо ответила Анна. - Позволь себе быть слабым рядом со мной и тогда я позволю себе быть слабой рядом с тобой. Кем бы мы ни были друг другу - родственниками, друзьями или любовниками, может, даже чужими людьми: я хочу, чтобы ты это понял - твоя боль отныне моя боль!
Ричард молчал. Часы в спальне тикали слишком громко или это было его сердце? Он понимал, что втянул Анну туда, куда не мог позволить ей пойти, но в то же время осознавал, что остановить ее или изменить ее путь он не в силах. И кто знает, может, они и встретились, чтобы пройти через все вместе.
- Твоя боль - моя боль. - Наконец сказал он и Анна поняла, что он не повторяет за ней, а дает такую же клятву, как и она ему.
Она выбралась из его объятий, села и вдруг, с необычной для хрупкой девушки силой, схватила его за руку, подтянула к себе и положила его голову к себе на грудь. Ричард расстерялся, такого еще ни одна девушка себе не позволяла, но смирился и обнял ее за талию. Он почувствовал, что все так, как должно быть. Может, именно для этого он и эта девушка встретились.
Год в Мире Плюса начинается так же, как и в Мире Минуса, с первого дня второго месяца зимы. Сезонов четыре: зима, осень, лето, весна. Зима состоит из трех месяцев: борея (декабрь), фестея (январь), акария (февраль). Весна из - менгиеса (март), линджея (апрель) и лулея (май). Лето из - гезимея (июнь), этея (июль) и корджесея (август). Осень из - шиэя (сентябрь), менджея (октябрь) и видекея (ноябрь).
Всего в году 12 месяцев, в месяце - 30 дней. Каждые два года в календаре добавляется еще по два дня, которые располагаются: один раз - между осенью и зимой, второй раз - между весной и летом. Как правило, эти дни являются выходными и отмечаются широкими фестивалями. Тот, что между осенью и зимой называется Фестивалем Эременетики, а тот, что между весной и летом Фестивалем Рустии. Таким образом, в обычном году 360 дней, в високосном - 362.
Дни недели также совпадают с днями в Мире Минуса, их семь и названия схожи: понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, шестница и седмица.
Сутки делятся на 24 часа: утро (с 5 до 12), день (с 12 до 17), вечер (с 17 до 23), ночь (с 23 до 5).
На территории Рустии 5 часовых поясов. Нулевой идет по Базилиасу, Полимосу, Джорджии и Круберу; -1 час - Глетерот, Виомичания, Райнхавен; -2 - Дракенмур, Аргон, Мэришен; +1 - Крег, Коул Соул; +2 - Ктинотрофия, Русалия, Силт, Блайт.
(1) - Автор: Юрий Ряшенцев.
(2) - Акарий - февраль.
(3) - Кассацион - крепость на отрогах горы Маунт на Северной оконечности Хиемского Хребта Пограничных гор на границе с Саксонией. Самая непреступная цитадель Рустии.