Мародёр затащил лягающеюся девицу в развалины винного магазина за волосы. Крики о помощи оглашают разбомблённую улицу, отдаётся эхом в пустых окнах. Мародёр хрипло посмеивается, обнажает сточенные зубы в кривой улыбке.
- Давай, кричи громче, может к нам присоединятся другие? Жаль тогда придётся делиться мясом, но за то куда веселее дело пойдёт.
Наотмашь ударил по лицу, девушка с криком накрыла нос, из-под пальцев потекла кровь. Пинком в живот швырнул на остатки прилавка, девушка зашлась булькающим кашлем, хватая ртом воздух. Свернулась калачиком под прилавком. Мародёр вразвалочку подошёл к ней, поигрывая заточкой из тонкой трубы.
- Я сегодня добрый, так что дам тебе выбор. Тебя изнасиловать до или после разделки?
Захохотал разглядывая испуганное личико, покрытое пылью, с тёмными дорожками слёз.
- Ну, красавица, выбирай, моя доброта скоро кончится.
Девушка судорожно всхлипнула и расширенными глазами воззрилась куда-то за спину мародёра. Он удивлённо склонил голову в бок, сказал шагая к ней:
- С ума тронулась? Кто ж поведётся на таку...
Осёкся, увидев в глазах своё отражение и фигуру, стоящую за спиной. Судорожно развернулся выставляя перед собой заточку. В дверном проёме стоит высокий мужчина, заросший пыльной бородой по глаза.
- Опаньки, а ты у нас кто? Завтрак или ужин? Ты учти, мы ребята не привередливые, время такое, можем и мужика полюбить. Но я сегодня добрый, можешь уйти, только пончо оставь.
Незнакомец коснулся серого от пыли мертвого города пончо, вопросительно посмотрел на мародёра.
- Да. Отдавай и проваливай, пока я тебя на кебаб не пустил.
Ветер погнал по улице за спиной бородача пыльные вихри, вперемешку с мелким мусором.
- Я так не думаю, - ответил незнакомец, делая шаг вперёд.
- Чё? Ска, страх потерял ёпт? Ну, сам нарвался, ебанько, мы с пацанами тебя накачаем, ох накачаем, даже дохлого!
Незнакомец поморщился, сказал ледяным голосом, с отчетливо звякающими нотками металла.
- Пацанами? Тебе уже лет тридцать, али сорок? А всё пацанякаешь?
- Чё ты сказал мля?!
- Omae wa mou shindeiru.
- Чё?!
Грохот вспугнул стаю ворон, устроивших гнездовье на крыше винного магазинчика. Громко каркая, сделали пару кругов и уселись на ближайший столб с оборванными проводами. Труп мародёра пару секунд стоял прямо, вместо черепа развороченный кусок мяса. Качнулся рухнул вперёд, кровь протекла до ботинок незнакомца. Бородач вздохнул, опустил револьвер, длинный, с массивными угловатыми гранями. Из ствола толстой леской струится дым.
- Знаешь, я даже рад апокалипсису, можно отстреливать деградантов вроде тебя, не оглядываясь на ваших братьев по разуму в полиции. - Сказал бородач, пройдя по трупу к девушке.
Протянул руку.
- Идём со мной, если хочешь жить.
На ночь устроились в школьном подвале, незнакомец развел костёр разломав пару парт. Сырая фанера нещадно дымит, слабое пламя едва согревает, но уж лучше так, чем сидеть в полной темноте. Девушка, полностью вымотанная бегом по руинам от мародёров, легла на спину. Начала методично ощупывать лицо, шипя от боли, под глазом расплывается синяк, губы разбиты. Нос болит, но незнакомец умело вправил его еще перед бегством от бандитов.
- Кто вы такой?
- О, так ты и говорить умеешь? - удивился мужчина, подкидывая в костёр фанеры.
- Конечно умею! - воскликнула девушка и испугано накрыла рот ладошкой.
Голос разлетелся по подвалу, заметался в закоулках. Секунду томительного ожидания она боялась услышать радостные вопли выродков. Но ничего, она перевела дыхание.
- Спасибо, что выручили. Как вас зовут?
- Вельслав.
- Странное имя...
- Какое время, такое и имя.
Некоторое время сидели молча, костерок разгорелся, наполняя подвал сухим жаром и разгоняя сырость. Вельслав достал из маленького сидора, спрятанного под пончо, консервы. Одну кинул через пламя девушке, другую начал вскрывать штык-ножом. У девушки нашёлся короткий ножик, судя по виду, видавший не одно поколение людей.
- Девочка, скажи, что ты забыла в этой дыре?
- Меня Катя зовут!
-Хорошо, Катя, что ты делала в руинах, не похоже что здесь живут люди, ну кроме выродков.
- Отец говорил, что здесь был большой магазин с семенами и инструментами.
Вельслав начал орудовать ножом как ложкой. Подвал наполнился чавканьем и скрежетом, нож задевает дно банки.
- Значит у вас тут община?
- Целое село! Растим всякое, как далёкие предки, кукуруза, конопля да картошка.
- Конопля?
- Одежду то нужно из чего-то делать.
- А, хорошо живёте, чего ж выродки к вам не присоединятся?
Девушку передёрнуло как от удара по нерву.
- Отец говорит, что они слишком боятся нового, не хотят отпускать даже призрак былой жизни. Собирают всякое по руинам и стаскивают в норы. Некоторые торгуют, но в основном все как тот...А вы зачем тут? Вы из соседней деревни? Говорят, она там за рекой?
Вельслав покачал головой, отставил пустую консерву, а нож заткнул в ножны на груди, только краешек рукоять выглядывает из-под пончо.
- Нет, я издалека, очень.
- О! - воскликнула Катя, глаза заблестели детским любопытством.
- Давай ты не будешь спрашивать о том, что там, хорошо? Поверь, тебе лучше не знать, как и тем, кто там, лучше не знать о вашей общине.
- Ну ладно, - чуть обиженно протянула девушка, - а зачем вы пришли?
- За патронами, - Вельслав похлопал по спрятанной кобуре. - В окрестностях города, до войны, был заводик...что с тобой дитя?
Девушка побледнела как снег, запричитала бросившись ему в ноги.
- Пожалуйста, не ходите к Хозяевам! Они съедят вас!
- Хозяева? Съедят? А ну ка поведай мне.
***
Группа военных из ближайшей части сразу после бомбежки города захватила заводик. Беженцев согнали в ближайший хутор, всех не согласных расстреляли.
Проходили, знаем.
А вот дальше пошли странности, новоиспечённые феодалы, ошалев от власти, как и положено ничтожествам, начали творить полный ад. Во время очередного кутежа Главный поймал черепом пулю, но не умер, вместо этого ему "явился бог". С тех пор из села забирают не способных к работе, больше они не появляются. Только на свалке появляются обглоданные кости.
***
Дослушав долго молчал, прокручивая барабан револьвера. Мерные щелчки механизма нагнали на девушку сон. Утром Вельслав вывел её из города и передал плачущим родителям. А сам сел на берегу реки, вяло текущая вода больше похожа на кисель из помоев, выше по течению высится завод. Ели приглядеться видно часовых на крыше и охрану у ворот.
Война отбросила людей в дикость и тьму средневековья. Бродя по миру, он видел и фанатичные общества луддитов и людей, пытающихся возродить технологии. Мелкие племена пытающихся просто выжить. Всем им не хватало самой малости, государственности. Железного кулака власти направляющего усилия в одно русло и ведущего народ через тьму.
Здесь это есть, в жуткой, извращённой форме, но есть. В праве ли он судить? Пройдет еще десяток лет, старые людоеды вымрут, а новых Хозяев уже не будет тянуть к человечине. Может быть, именно отсюда пойдет волна новой цивилизации, освещая мир и возрождая науку? Каннибализм, не такая уж большая цена за такое...
Со стороны села донеслись бабьи крики, полные страха и отчаянья. Вельслав тяжело поднялся, ноги скользят в прибрежной грязи, подошел ближе. Из села катится запряженная людьми телега, возница улюлюкая хлещет рабов. Рядом с повозкой, отпихивая ревущих баб ударами прикладов, идут военные. В телеге лежат трое мужчин, двое мертвы, по середь лбов кровавые точки. Третий жив, стонет держась за перебитые ноги.
Один из конвоиров под смешок товарищей и рёв баб, отрезал живому пленнику ухо и закинул себе в рот. Всем видом показывая, как вкусно, начал жевать как жвачку. Широко улыбаясь показывая бабам желтые, испачканные кровью зубы с застрявшими кусочками плоти.
Оглушительный грохот, голова конвоира взорвалась как арбуз от удара молотом, забрызгав кровью товарищей. Все замолкли. Вельслав торопливо расстрелял барабан. Поняв, что стреляют не по ним, бабы стащили стонущего пленника и утащили вглубь села, часто оглядываясь на идущего к телеге Вельслава.
Возница ещё жив, пуля пробила горло. Вельслав вырвал винтовку у одного из мертвецов, картинно передёрнул затвор, глядя в глаза умирающему. Прицелился.