Анна Ковальчук в роли Маргариты в фильме "Мастер и Маргарита"

   Вселенная живёт в соответствии с законами материального мира. Яблоко никогда не полетит от земли вверх, а параллельные в геометрии Евклида никогда не пересекутся. Если развитие экономики сдерживается феодальными пережитками прошлого, а работа завода или фабрики зависит от степени родства директора с королём то, как показал опыт Великой Французской революции, насилие и кардинальные перемены в обществе становятся неизбежны. Гибель административно-командной централизованной экономики при встрече с законами свободного рынка предотвратить невозможно.

   Живое принципиально отличается от неживого и утверждает своё отличие от не-жизни нарушая эти строгие законы. Способность нарушать законы иногда рассматривается как определение жизни. Процессы, протекающие внутри клетки на молекулярном уровне, например, транспорт или синтез белков не подчиняются законам физики и никакого объяснения этим процессам пока не существует. Самое удивительное — свойства «живого» в клетках проявляют органические молекулы, состоящие из обыкновенных атомов, строение и функции которых строго подчиняются законам физики. Кто виноват в том, что нежная и мягкая травинка пробивает асфальт в стремлении к свету тем самым сводя к нулю труд по укладке асфальта? В рассказе Достоевского «Записки из подполья», главный герой рассуждает о том, что неподчинение законам для декларации своей индивидуальности в нарушение всех законов рассудка и истины, есть самый главный закон жизни. Благоразумный человек может долго говорить о том, что есть истина и с усмешкой укорять глупцов, не понимающих ни своих выгод, ни настоящего значения добродетели, как укорял Геккер Мирабо в эпиграфе к четвёртой главе «Евгения Онегина», однако ровно через полчаса без всякого постороннего повода или по какому-то особенному внутреннему поводу выкинет что-нибудь эдакое и явно пойдёт против законов рассудка, против собственной выгоды, против всего...

   Герой повести «Записки из подполья» описывает самую выгодную выгоду, которая главнее и выгоднее всех других выгод, ради которой человек и вообще любое живое существо, если понадобится, готово пойти против всех прекрасных и полезных вещей. Она тем замечательна, что разрушает все классификации и постоянно разбивает все законы составленные для счастья человечества. Если человек живёт по закону, «как положено» и своей воли и каприза у него нет, то сам он типа фортепьянной клавиши и всё, что происходит с ним делается вовсе не по его желанию, а само собою, по законам природы. Получается, что если только открыть эти законы природы и начать по ним жить, то жить будет чрезвычайно легко. Все поступки людей можно будет вычислить строго как по таблице логарифмов. Это полный детерминизм, о котором говорит постоянная тонкой структуры, упомянутая Пушкиным в «Пиковой даме». Но именно тогда-то посреди всеобщего благоразумия вдруг появится человек, который с насмешливой физиономией упрёт руки в боки и скажет всем — а не послать ли всё это благоразумие, чтобы все эти логарифмы отправились к чёрту и чтобы нам опять по своей глупой воле пожить.

   Если кто-нибудь найдёт правильную формулу хотений и капризов от чего они зависят и по каким именно законам происходят, куда распространяются и куда стремятся, то тогда человек наверняка не захочет что-то хотеть. Превратившись в органный штифтик без собственной воли и собственных желаний, он перестаёт быть человеком и потеряет само желание жить. Не может быть ничего более мучительного и фатально-смертельного, чем полное осуществление всех желаний и стремлений. Достижение абсолютного счастья является аналогом смерти. Поэтому, главным законом жизни является вечная неудовлетворённость и непременное желание нарушить любой навязанный закон и только для того, чтобы заявить о своей свободе выбора. Возникающий в пятом романе Достоевского, в пятом параграфе пятой главы Великий Инквизитор, ясно объясняет, что та свобода, которую хотел принести его собеседник деструктивна по отношению к законам мира и может привести к уничтожению существующих порядков. «Зачем ты пришёл нам мешать?» и что стоит вся свобода, если

   ...завтра же ты увидишь это послушное стадо, которое по первому мановению моему бросится подгребать горячие угли к костру твоему, на котором сожгу тебя за то, что пришел нам мешать. Ибо если был кто всех более заслужил наш костер, то это ты.^[1]

   Пятая глава «Евгения Онегина» начинается с описания долгожданного прихода зимы и первого снега. Хозяйский и потребительский подход к событию отражается в радости крестьянина, который «на дровнях обновляет путь». Лошадка при этом переходит на осторожную рысь. Красный кушак ямщика ярко выделяется на фоне белого снега. Посреди всего этого просто так, ради развлечения, бегает дворовый мальчик, которому проказы и игра значительно важнее, чем и отмороженный палец и угрозы матери. С какой целью и по закону какой выгоды он посадил в салазки Жучку и преобразил себя в коня? С научной точки зрения объяснить явление, происходящее «просто так» наиболее сложно.

   Зарисовка с мальчиком и Жучкой хорошо иллюстрирует принцип необходимости нарушения законов. Что особенного в том, мальчик сажает Жучку, то есть дворовую и не дрессированную собаку в салазки и, преобразив себя в коня, катает её по двору? Любой, кто имел собаку, может подтвердить, что сделать это с дворовой Жучкой в принципе невозможно. Она никогда не станет сидеть в салазках, а если её привязать, то лая и драки будет на весь двор. Собаку невозможно заставить делать то, что хочет сделать мальчик, если кончено он не выступает в цирке. Дальше по тексту, Пушкин сравнивает нарисованные им зимние картины катания в санях со стихотворением Вяземского «Первый снег» и «Эдой» Баратынского. Хорошо прокатиться с красавицей по первому снегу... если только эта красавица не живая Жучка типа Анастасии Филипповны, иначе всё закончится скандалом. Молодая финляндка Эда, стремившаяся в любовь «словно бабочка к огню», закончила подобно черкешенке из «Кавказского пленника». Поступила бы как правильно — осталась жива.

   В беловой рукописи пятой главы Евгения Онегина есть два варианта эпиграфа: первые два слова из стихов Петрарки, ставшие эпиграфом к шестой главе — «Там где дни коротки и туманны...», и строфа из «Светланы» Жуковского:

Тускло светится луна
В сумраке тумана —
Молчалива и грустна
Милая Светлана
Что, подруженька, с тобой
Вымолви словечко
Слушай песни круговой
Вынь себе колечко

   «Сумрак тумана», в котором сидит Светлана, возможно и навёл Пушкина на строки из Петрарки о «туманных днях», где должно родиться «племя, которому умирать не больно». Набоков писал, что вся онегинская строфа навеяна строфой «Светланы» Жуковского и постоянно напоминает о ней. Сюита Свидидова «Метель», фактически являющаяся музыкальной иллюстрацией к роману «Евгений Онегин», постоянно напоминает о повести «Метель», эпиграф к которой взят из «Светланы» Жуковского. Предания и народные песни рассказывающие о том, как покойник, встав из гроба, пришёл за девушкой, любимой им при жизни, известны не только у германцев, но почти у всех славянских народов. Широкое распространение одного и того же предания среди народов, разобщённых между собой расстоянием и языками, указывает на его глубокую древность, восходящую возможно в библейские времена. Первым стихотворным изложением этих народных сказаний стала баллада Бургера «Ленора», породившая много подражаний, вариаций и переводов. Василий Жуковский обращался к ней три раза. Вначале он написал балладу «Людмила», потом балладу «Светлана», а позже сделал прямой перевод стихов Бургера под оригинальным названием. Имя героини из «Руслана и Людмилы», Пушкин взял у Жуковского. Для эпиграфа к пятой главе, Пушкин использует цитату из «Светланы». В отличие от оригинальной поэмы Бургера, в «Светлане» девушка прямо не участвует в событиях, и не скачет с мёртвым женихом на коне — всё это она видит во сне, как будто в прошлой жизни. Проснувшись, она видит, что к ней приезжает живой жених. Баллада носит позитивный характер и написана Жуковским в качестве свадебного подарка к своей племяннице А. А. Протасовой^[1].

   Пятая глава «Евгения Онегина» и сон Татьяны происходят зимой. Зима может символизировать высшие и вечные законы природы, возвышающиеся над любой мирской суетой и живущие сами по себе, независимо от воли и желания человека. Такие законы, как и сама зима, совершенно холодны и безжизненны, однако в этом высшем холоде и белом безмолвии есть что-то очень привлекательное. Татьяна любила русскую зиму именно за её холодную красу. Любой дом, где «во мгле крещенских вечеров» жарко натоплена печь, живёт в нарушение закона холода. Душа Онегина с его безразличием, равнодушием к суете и мелочности обыденной жизни, тоже зима и это значительно возвышает Евгения в глазах Татьяны. Юрий Визбор в песне «Первый снег» нарисовал ситуацию, когда за просмотром какой-то мелкой развлекательной программы по телевизору, все просмотрели явление первого снега. Мелочность шоу-бизнеса контрастирует с камерной возвышенностью величественного природного явления.

Видно мы чего-то проглядели,
Проглядев программу «Артлото».

На фонарь шел снег и на дорогу,
Был предельно чист он и суров,
Будто шло послание от бога,
Передача с внеземных миров.
Там велись великие беседы,
Подводя неведомый итог,
Там никто, пожалуй, и не ведал
О каком-то нашем «Артлото».

   Татьяне не сильно интересен конкретный мир, она вся устремлена в абстрактную духовность. К природе она относится не как набору неодушевлённых предметов: «холмик, ручей, рощи, луга» для неё давние друзья. Она верит приметам и страшным сказкам, находя прелесть даже в самом ужасе. Татьяна любит гулять на природе и раствориться в ней. Именно поэтому она так любит строгую и суровую зиму, где нет никаких мелочей. Зима для Татьяны — это послание от бога, передача с внеземных миров и Онегин в её сне возникает именно посреди белой пустыни. Туризм и особенно самый опасный тип туризма — альпинизм существует для того, чтобы взлететь над суетой. Люди сознательно подвергают себя лишениям и опасности для жизни, чтобы доказать что не всё в мире суета. В песне Владимира Высоцкого «Белое безмолвие» есть такие строки:

Все года и века и эпохи подряд
Все стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только на юг?

   Что же такого в «высокой волне белого безмолвия»? Здесь нет воронья, которое крикнет «Nevermore!», а значит тем, кто не верил в дурные пророчества и лживые сны, может опять встретиться Ленора.

Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.
Воронье нам не выклюет глаз из глазниц,
Потому что не водится здесь воронья.
!Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лег ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь.

   Образ «Ворона» очень тревожил Пушкина. В беловом варианте XVII строфы сна Татьяны возникает «Ворон в голубой ливрее». Ворон появляется в беловой рукописи строфы XXIV во всех трёх изданиях. На полях черновика «Зимы», Пушкин для памяти написал «Ворон». Образно «ворон в голубой ливрее» очень похож на «ворона севшего на белое плечо» или «ворона в белом халате».

   В приметах и предсказаниях с точки зрения логики ничего реального нет. Один и тот же младой двурогий лик луны будет с левой или правой стороны в зависимости от направления движения человека. Человек во всём привык видеть только то, что он хочет видеть... По этому поводу у Пушкина есть стихотворение «Приметы»:

Я ехал к вам: живые сны
За мной вились толпой игривой,
И месяц с правой стороны
Сопровождал мой бег ретивый.

Я ехал прочь: иные сны...
Душе влюбленной грустно было,
И месяц с левой стороны
Сопровождал меня уныло.
! Мечтанью вечному в тиши
Так предаемся мы, поэты;
Так суеверные приметы
Согласны с чувствами души.

   Иногда пророчества носят вполне поучительный характер. Пушкин и Высоцкий описывают рассказ из древнерусских летописей о том, как Олег нашёл смерть от гробовой змеи, вылезшей из уже умершего коня. Отголосок далёкого прошлого может сильно повлиять на настоящее. Появившейся посреди средневековой Европы в поэме «Великий Инквизитор» кто-то похожий на Иисуса, способен обвалить всё дело, которому посвятил свою жизнь Инквизитор, поэтому он и зачисляет его во «враги народа». Но, «реальное» значение пророчества часто становится ясным только после того, как событие уже произошло, что говорит о широкой ассоциативной свободе пророчеств. Под любое пророчество можно подогнать что угодно, независимо от содержания.

   Когда Татьяна выходит в открытом платьице на крыльцо и слышит шаги прохожего, то оказывается что его имя Агафон. Согласно народным приметам, это должно быть именем её жениха. Одни и те же слова в разное время и в разные эпохи могут означать совсем разные вещи. Имя «Агафон» Пушкин впервые упомянул во второй главе, в примечании по поводу имени «Татьяна».

Сладкозвучнейшие греческие имена, каковы, например: Агафон, Филат, Федора, Фекла и проч., употребляются у нас только между простолюдинами.

   Набоков заметил, что это имя для русского уха должно звучать очень грубо: «Только представьте себе юную английскую леди образца 1820 г., которая, украдкой выбравшись за ворота своего имения и спросив проходящего мимо работника, как его зовут, узнает, что имя ее будущего супруга не Аллан, а Ной». Историю античного Агафона можно найти в энциклопедии Пьера Бейля, которого Онегин будет читать в восьмой главе. Агафон — это сладкозвучнейший греческий трагический и комический поэт, пристрастный к антитезам. Известно его изречение о том, как изменчива и недостоверна видимость. Агафон говорил, что «вероятно наступление некоторых событий, которые совершенно невероятны». Это вполне соответствует теме примет и суеверий. Бейль пишет:

   Еврипид нашёл этот афоризм настолько прекрасным, что повторяет его пять раз. Сенеке эти мысли сослужили хорошую службу для ободрения тех, кого ошеломляют видимость и весьма вероятные знаки приближения неудачи... Вы увидите, как некоторые основываются на этом изречении, обвиняя в безрассудстве и самомнении тех, кто берется судить о провидении божьем... Таким образом, благоразумие повелевает поступать осмотрительно и не выносить окончательных суждений, исходя из самой правдоподобной видимости...

   Сон Татьяны занимает в пятой главе значительное место. Существует множество его вариантов в черновиках. Пушкин уделял большое значение каждой конкретной детали и картине из этого сна. Татьяна попадает на своеобразный «пир Сатаны» чем-то напоминающий приключения Маргариты в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» с Онегиным в роли Воланда. В обоих романах «внеземные события» отражаются на события в реальном мире, представляющие сатиру на современную повествованию общественную жизнь. Сон заканчивается убийством поэта, что соответствует истории с гибелью Ленского. Сон Татьяны может быть и о прошлом, от которого как Светлана она должна проснуться, или о будущем, которое ей ещё предстоит встретить. Рассмотренный пророчеством, сон Татьяны может иметь много разных и противоречивых объяснений, как, например, толкования откровения Иоанна Богослова. Пушкину, при мыслях о Светлане, стало страшно. Это единственное место во всём творчестве поэта, когда ему стало страшно о чём-то писать... Для Светланы все страсти были во сне и её жених в конце баллады появляется живым и невредимым. Какие-то конкретные опасения по этому поводу у Пушкина действительно существуют, но нужно ли бояться сказок?

   Сон Татьяны состоит из нескольких различных картин, может быть связанных между собой, а может и независимых. Вначале Татьяну переводят через реку по мосту. В славянской мифологии мост через реку часто ассоциируется с Калиновым мостом через огненную реку Смородину, которую сторожит трёхглавый дракон. У Пушкина это холодная зимняя река не скованная льдом, и переводит через реку Татьяну не дракон, а достаточно мирный и добродушный медведь. Переход через мост означает изменение человека в своём статусе. Это может быть пересечение грани между миром мёртвых и миром живых — смерть или наоборот новое рождение. В святочных гаданиях девушку во сне переводит через мост суженый.

   В сказке про мёртвую царевну, мотив которой встречается в народном фольклоре многих народов Европы, девушка ушедшая от мачехи, бродит по лесам и в конце концов находит жильё у семи богатырей, а в некоторых вариантах гномов. Съев отравленное яблоко, она засыпает мёртвым сном. Этот сон интересен тем, что при определённых обстоятельствах девушка может проснуться или воскреснуть и предстать перед своими недоброжелателями. Татьяна в своём сне не засыпает, а наоборот просыпается после убийства поэта. Объектом поклонения поэта является не она, а её сестра Ольга, при этом Татьяна является не столько участником событий, сколько сторонним наблюдателем. Онегин, же, тот кто мил ей и страшен, представляется «главным у монстров».

   Во время своего бега по лесу, у девушки с силой вырываются золотые серьги и она теряет башмачок. В сонниках золотые серьги ассоциируются с замужеством, а у беременных женщин с рождением мальчика. Если серёжки вырваны с силой, это означает, что у неё отняли или убили ребёнка или жениха. Потеря туфельки связана с известной сказкой про Золушку. Может быть она сбежала от принца и тот должен её найти по каким-то формальным признакам? Татьяну переводит через ручей медведь. В Ветхом завете это животное является символом зла. В четвёртой книге царств, по приказу пророка Елисея медведи растерзали сорок двух детей, насмехавшихся над пророком^[3].

   Реальный бурый медведь, обитающий в среднерусских лесах, существо добродушное и легко поддаётся дрессировке. Медведя можно встретить в таборе у цыган. Раньше их водили по деревням на показ. Медведь изображен на флаге главной российской партии «Единая Россия». Татьяна в романе в конце концов выходит замуж за толстого, но прославленного генерала, вставшего непреодолимой преградой между ней и Онегиным. Медведь во сне Татьяны назван «лакеем». Генерал может быть «лакеем» только перед «двором», который его «ласкает». Это не слишком позитивный эпитет для мужчины. Так называет героиня рассказа Чехова «Дама с собачкой» своего мужа, вставшего препятствием между Анной Сергеевной и Дмитрием Дмитриевичем Гуровым. У Гурова в рассказе Чехова тоже есть своя семья. Можно ли решить эту проблему, или им никогда не быть вместе?

   Русская народная сказка «Маша и медведь» рассказывает как девочка оказалась в лесной избушке у большого медведя, заставлявшего Машу на него работать и не хотевшего её отпускать домой. Тогда девочка перехитрила медведя. Она попросила отнести своей бабушке пирожков, но вместо пирожков залезла в короб сама. Так и вышло, что медведь сам принёс девушку домой на своём собственном горбу и положил её «на порог в сенях». Во сне Татьяны, медведь положил её на порог избушки, где пировали чудовища во главе с Онегиным, которого медведь назвал своим кумом, то есть приятелем. По аналогии получается, что убогий шалаш в лесу это собственный дом Татьяны.

   Судя по черновикам «Евгения Онегина», Пушкин очень долго выбирал внешний вид чудовищ, увиденных Татьяной в шалаше посередине леса. Набоков заметил, что образы «полу-журавля» и «полу-кота» поэт позаимствовал из произведения госпожи де Сталь о Фаусте^[4]. «Мефистофель ведет Фауста к ведьме, которая командует зверями, наполовину обезьянами и наполовину котами». Это была ошибка де Сталь, выявившая источник Пушкинского образа. В сцене «Hexenkuche» (Кухня ведьмы), как пишет Набоков, присутствует длиннохвостая обезьяна. В «Фаусте», Мефистофель приводит учёного на кухню ведьмы, чтобы тот выпил волшебный напиток, сделавший его снова молодым и способным на желания и приключения. Для Татьяны всё действие происходит во сне и, проснувшись от страшного сна, она оказывается посреди лесов и «сонной скуки полей». Диковинные звери, упыри и химерические чудовища, увиденные Татьяной, напоминают сюжеты картин Иеронима Босха. Дальше в главе, эти чудовища, как из мрака ночного кошмара, объявятся в виде гостей на Татьяниных именинах.

   Существует параллель с книгой Шарля Нодье «Жан Сбогар». В конце 15 главы книги, главная героиня Антония, в чём-то похожая на Татьяну, поверяет свои видения Жану:

   — Здесь все было полно призраками. Виднелись ярко-зеленые аспиды, вроде тех, что прячутся в ивовых пнях, какие-то другие пресмыкающиеся, гораздо более отвратительные, с человеческими лицами, бесформенные гиганты непомерной величины; недавно срубленные головы... и ты тоже стоял посреди них, как волшебник, который председательствует при всех колдовствах смерти.

   Образ Жана Сбогара был воспроизведён Пушкиным в повести «Дубровский». Оказавшись в доме своей любимой в качестве гувернёра, Жан Сбогар расстреливает медведя с которым его посадили в одну клетку. Так же как и «Евгений Онегин», книга «Дубровский» осталась с открытым концом. Герои расстаются... возможно навсегда. Дубровский был своеобразным коммунистом байронического толка, хотя коммунистов благородными рыцарями никто не считает.

   Бал у Татьяны начинается злой иронией с отсылкой на оду Ломоносова «На день восшествия на престол её величества государыни Елизаветы Петровны». Писать хвалебные оды сильным мира сего у уважающих себя поэтов во все времена считалось плохим тоном, однако Ломоносову, единственному в своём роде, это наверное простительно. Высокопарность его слога часто воспринималась с иронией и, например, Александр Сумароков в одной из своих «Вздорных од» пародировал образность Ломоносова так:

Трава зелёную рукою
Покрыла многие места;
Заря багряною ногою
Выводит новые лета

   Багряная рука.... вызывает ассоциацию с руками в крови. Днём рождения авраамических религий можно считать библейскую историю об Исходе. Праздники Песах и Пасха связаны с руками бога, залитыми кровью своих жертв во имя «спасения мира». На Песах, согласно библейским сказаниям, были убиты первородные младенцы Древнего Египта, чтобы освободить «свой народ», а на Пасху бог «отдал своего единородного сына». Царица Елизавета Петровна, которой Ломоносов посвятил оду о «багровых руках», взошла на престол в результате дворцового переворота 25 ноября 1741 года. С помощью 308 верных гвардейцев она провозгласила себя новой императрицей, распорядившись заточить в крепость малолетнего царя Ивана VI и арестовать всех родственников Анны Иоановны. Многие фавориты бывшей императрицы были приговорены к смертной казни, измененной позже на пожизненную ссылку в Сибирь. Коронационные торжества Елизаветы состоялись в апреле 1742 года и отличались беспрецедентной пышностью. Законный царь Иван VI, сверженный Елизаветой, провёл всю жизнь в одиночном заключении и уже в царствование Екатерины II был убит в 23 летнем возрасте охраной. Останки Ивана VI найдены не были.

   Характер общества, в котором Татьяна празднует свои именины, можно описать анализируя фамилии приглашённых гостей. Каждая фамилия отсылает к определённому литературному произведению из русской классики. Фамилия Скотинин принадлежит карикатурному персонажу Фонвизина в драме «Недоросль». Помещик собирается жениться на главной героине книги только по той причине что в её деревне водятся крупные свиньи:

С к о т и н и н. Изволь, сестрица, поучу вас, поучу, лишь жените меня на Софьюшке.
Г-жа П р о с т а к о в а. Неужели тебе эта девчонка так понравилась?
С к о т и н и н. Нет, мне нравится не девчонка.
П р о с т а к о в. Так по соседству ее деревеньки?
С к о т и н и н. И не деревеньки, а то, что в деревеньках-то ее водится и до чего моя смертная охота.
Г-жа П р о с т а к о в а. До чего же, братец?
С к о т и н и н. Люблю свиней, сестрица, а у нас в околотке такие крупные свиньи, что нет из них ни одной, котора, став на задни ноги, не была бы выше каждого из нас целой головою.

   Буянова Пушкин назвал своим «двоюродным братом», поскольку этот персонаж был создан родным дядей Пушкина в поэме «Опасный сосед» . Начав читать роман «Евгений Онегин», читатель начала XIX века мог подумать, что поэт обращается к своему собственному дяде, «мой дядя самых честных правил...» и что сам Пушкин вместе с «опасным соседом», направляется в публичный дом. Дальше по тексту оказывается, что о дяде думает «молодой повеса», то есть Онегин, а развитие сюжета отсылает читателя к роману Метьюрина «Мельмот Скиталец», а совсем не в бордель. Буянов, как и Евгений, был большим специалистом в науке страсти нежной. Произведение пушкинского дяди было не скабрёзным, а просто галантно непристойным, из-за использованния в ней русской обсцененной лексики. Поэма начинается так:

Я всё перескажу: Буянов, мой сосед,
Имение свое проживший в восемь лет
С цыганками, с блядьми, в трактирах с плясунами,
Пришел ко мне вчера с небритыми усами,
Растрепанный, в пуху, в картузе с козырьком,
Пришел, — и понесло повсюду кабаком.

   Благодаря свободному стилю и русскому мату, поэму «Опасный сосед» во времена Пушкина знали наизусть не только литераторы. Русский дипломат барон П. Шиллинг конечно не в Петербурге, а в Мюнхене, взял на себя ответственность за её первое печатное издание. Опасный сосед Буянов приглашает рассказчика в публичный дом опробовать новую юную проститутку Варюшку. Поскольку она оказывается сифилитичкой, рассказчик уединяется с другой проституткой, но их приятное времяпровождение прерывается пьяным дебошем, устроенным Буяновым. С его любовью к дракам, пьянке и трактирам «опасный сосед» напоминает известного Елисея из поэмы Майкова «Елисей или раздражённый Вакх» или примерно так позиционировавшего себя поэта Сергея Есенина. Этот самый Буянов не только приглашён Пушкиным на именины Татьяны, но ему даже было позволено просить её руки. В XXVI строфе седьмой главы «Евгения Онегина», мать Татьяны говорит о Буянове, как возможном кандидате в женихи дочери. В доме Татьяны «опасный сосед» появляется «в пуху». Фраза «рыльце в пуху» означает причастие к неблаговидным действиям или поступкам. Паратов в «Бесприданнице» Островского, возвратившись к Катерине Дмитриевне в сопровождении некого Робинзона, рассказывает о нём так:

П а р а т о в. Это, господа, провинциальный актер, Счастливцев Аркадий.
В о ж е в а т о в. Почему же он Робинзон?
П а р а т о в. А вот почему: ехал он на каком-то пароходе, уж не знаю, с другом своим, с купеческим сыном Непутевым; разумеется, оба пьяные до последней возможности. Творили они, что только им в голову придет, публика все терпела. Наконец, в довершение безобразия, придумали драматическое представление: разделись, разрезали подушку, вывалялись в пуху и начали изображать диких; тут уж капитан, по требованию пассажиров, и высадил их на пустой остров. Бежим мы мимо этого острова, гляжу, кто-то взывает, поднявши руки кверху. Я сейчас «стоп», сажусь сам в шлюпку и обретаю артиста Счастливцева. Взял его на пароход, одел с ног до головы в свое платье, благо у меня много лишнего. Господа, я имею слабость к артистам... Вот почему он Робинзон.

   «Уездный франтик Петушков» возможно получил своё развитие в комедии Гоголя «Ревизор». По воспоминаниям Владимира Сологуба, сюжет для Ревизора посоветовал Гоголю сам Пушкин и «уездный франтик», появившийся на именинах Татьяны, превратился в «Хлестакова». Характеристика отставного советника Флянова достаточно яркая:

Тяжелый сплетник, старый плут,
Обжора, взяточник и шут.

   В литературе «отставной советник», соответствующий портрету нарисованному Пушкиным, появляется в пятой книге Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Это тот самый Фёдор Карамазов, который был убит своими детьми. В книге Достоевского он в качестве любовника подкатывал к Грушеньке. Нужно вспомнить, что в XIX веке слова Флянов и Федор начинались с буквы «Фита», Ѳ. В поэме «Мёртвые души», Ноздрёв называет Чичикова «Ѳетюк». Гоголь поясняет: «Ѳетюк слово обидное для мужчины, происходит от Ѳ, буквы, почитаемой некоторыми неприличною». Картинку, похожую на эту букву, и сегодня можно встретить нарисованной на стенах и заборах.

   Фамилия Харликов, согласно словарю Даля, происходит от слова «харлить», то есть «жилить, оттягивать неправдой чужое, воровать», существует поговорка «харлёное впрок не пойдёт». Набоков отмечает, что слово «харлить» означает «горланить» то есть «кричать изо всех сил». Месье Трике, описан, как провинциальный тамбовский остряк. Слово «Трике» по-французски означает «битый палкой». Набоков считает, что эта фамилия шутливая, от французского слова «trick» — шутка, фокус или «trickster», обманщик. Куплет, привезённый этим обманщиком, включал французскую фразу, в переводе на русский означающую «Просыпайтесь, спящая красавица». Набоков предположил, что текст, откуда Пушкин его взял, соответствует опубликованным Буайе стихам в книге «Французские птиметры»:

Проснитесь, прекрасная сонливица,
Если этот поцелуй вам понравится,
Но если вы так уж щепетильны,
То спите или притворитесь, что спите.
Бойтесь, чтобы я вас не разбудил,
Благоприятствуйте моему обману;

   Впервые тема пробуждения спящей красавицы появляется в книге библейского пророка Амоса. «Упала, не встаёт более дева Израилева! Повержена на земле своей, и некому поднять её^[5]». Фразу «Талита куми» на арамейском, то есть на своем родном языке, произносит Иисус в Новом завете, воскрешая дочь Ияира. Это единственная фраза, которую произносит некто похожий на Иисуса, в поэме «Великий инквизитор» у Достоевского. Cтихи, прочитанные месьё Трике, предлагают Татьяне проснуться от напоминающей страшный сон действительности: «О, не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана!». «Пробуждение от лживого сна» впервые встречается у Пушкина в «Руслане и Людмиле», а позже в «Сказке о мёртвой царевне». Все гости Татьяны так или иначе связаны с темой сватовства, но разве может Татьяна выбрать себе кого-то в таком обществе? Ротный командир привёз «полковую музыку». В «Бесприданнице» она появляется вместе с темой «пуха». В кинофильме «Жестокий романс» звучит марш на музыку А Петрова. В сюите Свиридова «Метель» пятой главе «Евгения Онегина» соответствует композиция «Военный марш».

П а р а т о в. Да, господа, жизнь коротка, говорят философы, так надо уметь ею пользоваться. N'est ce pas?, Робинзон? Робинзон. Вуй, ля-Серж.
В о ж е в а т о в. Постараемся; скучать не будете: на том стоим. Мы третий катер прихватим, полковую музыку посадим.
П а р а то в. До свидания, господа! Я в гостиницу. Марш, Робинзон!
Р о б и н з о н (поднимая шляпу). Да здравствует веселье! Да здравствует Услад!

   Конфликт, из-за которого Онегин рассердился на Ленского, настолько незначителен, что не сразу понятно, а что же там в действительности произошло и зачем Онегину нужно было так больно шутить. Евгения рассердил сам факт, что его затащили в этот балаган, а потом ещё усадили напротив Татьяны, что поставило обоих в неловкое положение. Но в результате действий Онегина, синтетические чувства Ленского и вся его выдуманная жизнь проявила свою реальную природу. Тривиальная шутка с Ольгой ясно показала, что по факту Ленский ей совершенно безразличен. Ей всё равно от кого слушать пошлые мадригалы и не волнует, что по этому поводу будет думать Владимир. Простое, но реальное жизненное приключение способно разрушить не только синтетические чувства, но и привести к гибели человека. Если следование общественному мнению вызывает неоправданный риск потери жизни, то нужно проявить характер, а не медитировать на темы Шиллера. Ленский жил в мечтах и умер, сочиняя очередной стих, о том что ему готовит грядущий день, «как Дельвиг пьяный на пиру». В пьесе «Сплетни» Катетин описал аналогичную историю, но со счастливым, а поэтому не вполне реальным концом. Пушкин, как обычно, выступил против напыщенной романтичности очередного коллеги.

   Решая отомстить Ленскому за волнение Татьяны и заранее торжествуя, Евгений начал про себя чертить карикатуры гостей. Эти карикатуры наверняка выглядели примерно так, каким увидела Татьяна окружение Онегина в своём сне. В фильме «Выстрел» 1966 года Сильвио обменивается со своим соперником карикатурами, что является творческим дополнением режиссёра фильма. В оригинальной повести Пушкина этого нет, там они обменивались эпиграммами. Сильвио сам искал с соперником ссоры. «На эпиграммы мои отвечал он эпиграммами, которые всегда казались мне неожиданнее и острее моих и которые, конечно, не в пример были веселее: он шутил, а я злобствовал». В первой главе Евгения Онегина, когда Пушкин подружился с Евгением, он так сравнивает его с собой:

Мне нравились его черты,
Мечтам невольная преданность,
Неподражательная странность
И резкий, охлажденный ум.
Я был озлоблен, он угрюм;

   Тридцать седьмая строфа (опять это страшное число) в основном тексте романа опущена. Она была опубликована только в отдельном издании четвёртой и пятой глав 1828 года. В этой строфе, Пушкин сравнивает пиры, описанные Гомером, со своими героями.

В пирах готов я непослушно
С твоим бороться божеством;
Но, признаюсь великодушно,
Ты победил меня в другом:
Твои свирепые герои,
Твои неправильные бои,
Твоя Киприда, твой Зевес
Большой имеют перевес
Перед Онегиным холодным,
Пред сонной скукою полей,
Перед Истоминой моей,
Пред нашим воспитаньем модным;
Но Таня (присягну) милей
Елены пакостной твоей.

   В Гавриилиаде поэт сравнивает Елену Прекрасную Гомера с христианской богородицей. В исправленном черновике есть следующий вариант строк 10-12:

Перед Онегиным холодным,
Пред бригадиршею моей,
Пред скукой северных полей,
Пред нашим воспитаньем модным...

   Бригадиршей, Пушкин здесь называет мать Татьяны, Pachette Ларину, оставшуюся после смерти своего мужа, «господнего раба и бригадира» «бригадиршей». Набоков считает, что слово «бригадирша» здесь имеет обидный оттенок, хотя и употребляется вполне доброжелательно. В комедии Фонвизина «Бригадир», написанной в 1766 году, бригадирша Акулина представлена, как прижимистая и чудовищно невежественная женщина, безжалостная к крепостным и готовая ради денег, по словам её сына, «вытерпеть горячку с пятнами».

   После начала музыки, Ленский подошёл к Татьяне и это было в порядке вещей. Ленский отнёсся вполне спокойно, когда Онегин в личной беседе по дружески, с глазу на глаз критиковал Ольгу за пустоту души. Однако как только Онегин вызвался танцевать с Ольгой и при всех завёл с ней речь «о том о сём», все пришли в изумленье. Онегин нашептал Ольге какой-то пошлый мадригал, вызвавший на её лице яркий румянец. Она отказалась поговорить с Владимиром с глазу на глаз, объяснив это тем, что дала Онегину слово. В результате Ленский решил вызвать Онегина на дуэль, хотя по факту для этого не было ни малейшего повода. Благодаря своей неуёмной вспыльчивости и абсолютного непонимания ситуации, Владимир сам довёл всё до точки не возврата.

Проказы женские кляня,
Выходит, требует коня
И скачет. Пистолетов пара,
Две пули — больше ничего —
Вдруг разрешат судьбу его.

   Этот театральный жест связан с известным восклицанием: «Коня, полцарства за коня». Фраза является результатом неточного перевода трагедии Шекспира «Король Ричард III», навеянного русской сказочной традицией. В былинах, царь обычно обещает «доброму молодцу» за какие-то подвиги руку своей дочери «и полцарства в придачу». В оригинальном тексте, король Ричард, потерявший в разгаре сражения своего коня, готов отдать за нового коня не половину, а всё своё царство: «Коня, коня! Моё королевство за коня!». Требование короля Ричарда абсурдно: действительно зачем ему конь, если за него он отдаст всё своё царство, за которое идёт сражение? Поступок Ленского эпатажен и неразумен. Он ставит на одну чашу весов несравнимые по значимости вещи. На одной чаше его жизнь, а на другой оскорблённое самолюбие и желание стать «спасителем» молодого сердца от искушений развратителя, «чтоб червь презренный, ядовитый» не «точил лилеи стебелёк». Но, Онегин далеко не «презренный червь»: ещё недавно он был для Владимира лучшим другом. Ольга тоже не «стебелёк лилеи», ради которого стоило становиться «спасителем». Дальнейшее развитие событий показало, что Ольге было безразлично кто станет её мужем поэт или улан: Владимир после смерти был очень быстро забыт. Ситуация вполне бытовая. Сегодня в России, Есениным, как поэтом и реальным человеком, интересуются относительно слабо. Значительно важнее найти способ прибрать его к рукам. Для этого требуется найти любые доказательства, что он не добровольно покончил с жизнью, но был кем-то убит.

   История с именинами поучительна, но нужно ли смотреть такие сны? Пятая глава книги Лоренса Стерна про Тристрама Шенди заканчивается рассуждениями на тему об употреблении «вспомогательных глаголов». В английском языке это прежде всего глагол «to be», ассоциативно связанный со знаменитым восклицанием Гамлета «To be or not to be, that is the question?»^[6]. Но если противником является всё общество или бесчувственный «Каменный гость», имеет ли такое противостояние какой-то смысл?

Достойно ль cмиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними?^[7]

   Есть ли смысл в том, чтобы жертвовать всем ради получения небольших преимуществ? Любое жизненное испытание в конечном итоге может быть полезно. Чем больше у человека опыта, тем полнее его развитие. Только тот шахматист сможет стать чемпионом мира, кто провёл бесконечное число часов за доской в шахматных турнирах. Наблюдавший за игрой чемпионов со стороны, или просто прочитавший умные книжки, не пробуя себя в реальном сражении, вряд ли добьётся позитивных результатов. Какой смысл с точки зрения получения опыта в героической, но быстрой смерти? Отец Тристрама Шенди так рассуждает о жизненном опыте:

   — Я убежден, Йорик, — продолжал отец, частью читая, частью устно излагая свои мысли, — что и в интеллектуальном мире существует Северо-западный проход и что душа человека может запастись знанием и полезными сведениями, следуя более короткими путями, чем те, что мы обыкновенно избираем. — Но увы! не у всякого поля протекает река или ручей, — не у всякого ребенка, Йорик! есть отец, способный указывать ему путь.

   Если ставить задачу добраться из Норвегии до Калифорнии по морю, существует по крайней мере три возможности. Можно переплыть Атлантику и пройти через Панамский канал. Это самый простой путь. Можно обогнуть Африку, проплыть мимо Индии и пересечь Тихий океан. Этот путь значительно сложнее, но, тем не менее, тоже вполне выполним. Третий вариант — это использовать «Северо-западный проход», то есть попробовать проплыть из Норвегии в Калифорнию используя Северный Ледовитый Океан. Без использования мощного ледохода этот путь практически невозможен, хотя и самый близкий. Какой опыт может получить Ленский из событий произошедших на именинах, когда он решил стать спасителем «для лилеи» ценою собственной жизни? Катенинские «Сплетни» это сказка. В реальных жизненных условиях такие интрижки могут обернуться трагедией. Одно дело чертить циркулем по глобусу, и совсем другое посылать людей в пустыни Ледовитого океана. Последние строки пятой главы книги Стерна посвящены рассуждениям о белых медведях.

   — Белый медведь? Превосходно. Видел ли я когда-нибудь белого медведя? Мог ли я когда-нибудь его видеть? Предстоит ли мне когда-нибудь его увидеть? Должен ли я когда-нибудь его увидеть? Или могу ли я когда-нибудь его увидеть?... — Видели ли когда-нибудь белого медведя мой отец, мать, дядя, братья или сестры? Что бы они за это дали? Как бы они себя вели? Как бы вел себя белый медведь? Дикий ли он? Ручной? Страшный? Косматый? Гладкий? — Стоит ли белый медведь того, чтобы его увидеть? — — Нет ли в этом греха? — Лучше ли он, чем черный медведь?

   Какой опыт можно получить от встречи с белым медведем, кроме немедленной и очень быстрой смерти? В этом отношении бурый медведь значительно лучше, поскольку его можно приручить. В пятой главе «Евгения Онегина» Татьяну переводит через ручей бурый, лесной медведь и её замужество это полезный опыт даже не смотря на то, что она при этом выходит замуж за нелюбимого человека.