Меня зовут Хикори, недавно мне исполнилось 32. Я сижу в своем офисе, похожем на наполненный электрическим светом аквариум, и постукиваю острым грифелем карандаша по стопке гранок. Совершенно не хочется работать. Стрелка на больших бардовых часах за моей спиной - я знаю - подходит к четырем. За окном идет снег, да такой крупный, что Останкинскую телебашню, которая стоит недалеко от нашего здания, не видно совершенно.

Хикори - не настоящее мое имя. Но так зовут меня те, с кем я переписываюсь в инете. И я просто к нему привыкла.

Сегодня - канун Нового года. И я думаю о том, что дома меня ждет Данька, мой шестилетний сын. Интересно, догадался ли он подогреть котлеты или сжевал прямо так, из холодильника?

Я закрываю глаза и вижу наш дом, вижу, как за окном гостиной стоит Данька, прижавшись носом к стеклу, и, пока ждет меня, пытается пальцем ткнуть в пролетающие мимо снежинки. Они толстые, словно откормленные голуби, не видят, куда летят, ударяются в стекло, но у Даньки все равно ничего не выходит, и он просто водит пальцем по окну: вверх - вниз.

Открываю глаза. Сбоку, чуть ниже моего стола, закипает электрический чайник. Пар поднимается по ярко-желтой шторе, словно впитывается в нее.

Опускаю глаза на гранку. Читаю фразы одну за другой, но ничего не могу понять. В ящике стола у меня лежат большие темно-синие шары, которые я купила для новогодней елки еще неделю назад. Решила забрать их домой только сегодня, чтобы сразу поразить Даньку.

Отбрасываю карандаш. Он со стуком отлетает в угол стола. Поворачиваюсь в кресле и смотрю за окно - на заваливающий окружающий мир снег.

От вечера накануне праздников я давным-давно уже ничего не жду.

Но зачем тогда мне шары? Темно-синие? И новая гирлянда с разноцветными лампочками? Ради Даньки? Он серьезный и самостоятельный мальчик. Мы с ним вдвоем прекрасно проведем этот вечер; забравшись с ногами на огромный диван в гостиной, будем есть мороженое и смотреть 'Полицейскую академию - 2'. Даньке нравится. Я всегда аккуратно паркую машину. Наверное, потому, что очень боюсь куда-нибудь врезаться. Сейчас я выхожу из моей темно-серой субару в гараже под нашим домом. Достаю с заднего сидения кучу свертков и пакетов. Подарок для Даньки - несколько книг о древних ящерах. С красивыми такими картинками. Потом - те синие шары и куча ярко - красной мишуры в полиэтиленовых пакетах. По пути купила мороженое - целую коробку. Это я о Даньке думала. Он, когда жует мороженое, всегда выглядит уморительно счастливым.

Все дорогу, пока ехала до дома, думала вот о чем: что если мой сын чего-то ждет от этой новогодней ночи?

Я воспитываю его одна. И нам с ним никто не нужен. Я так старалась приучить себя к тому, что ни один праздник ничего не меняет, что привыкла так думать. Правда, от подобных мыслей праздник переставал быть таковым, зато мне никогда теперь не приходится ни в чем разочаровываться. А это ведь неплохо, так? Но мой сын: Я не могу заставить себя приучать его к подобным мыслям, и потому все его шесть лет говорю, что в новогоднюю ночь через форточку в нашу гостиную влетает Дед Мороз и оставляет что-то нам с Данькой. Поэтому я всегда покупаю для него два подарка - от себя и от Деда Мороза.

Я жму на кнопку лифта локтем. Руки заняты всеми этими праздничными покупками, а мишура вываливается из пакета и лезет в нос. Пытаюсь ее хотя бы сдуть на сторону, но ничего не получается.

Тонкий приятный звон - это открываются двери лифта. Захожу в него и смотрю на себя в зеркало. Растрепана, ну да ничего. Сейчас еще нет и восьми, я успею привести себя в порядок. Это уже не для Даньки, а для себя. Чтоб не забыть, что такое праздник.

Мы никого не ждем сегодня. Я словно выстроила внутри себя кирпичную стену - ее ничем уже не пробить. И за нее я держусь. Получается довольно неплохо.

Но оттого, что праздники уже давно превратились для меня в некую заранее запланированную обязанность, становиться как-то приторно-пусто.

Когда-то давно под Новый год я загадывала желания. Ну, разную чепуху, свойственную всем девчонкам. Потом как-то перестала. Поняла: если не загадывать, то нечему и не сбываться. Стараюсь только сделать так, чтобы сбывались желания Даньки. Ну, ящеры - ящерами, а еще он хотел железную дорогу. С движущимся поездом, станциями и маленькими человечками на них. Все, как положено. Мда: Желания мальчишек тоже не сильно изменились. И вот я эту махину неделю назад тащила домой, на полдня отпросившись с работы. До двух часов Данька в школе - надо было успеть. Огромная такая коробка, все эти дни приходилось запирать дверь в мою комнату на ключ, ведь спрятать ее больше было негде. А если б я все-таки что-нибудь пожелала? Ну, чего я сейчас могла бы пожелать в канун Нового года? Об этом я тоже думала по пути домой. Даже не знаю: В принципе, нам с Данькой ничего не надо, зарабатываю я достаточно, так что дарить мне, в сущности, нечего. Может, только: Наверное, мне бы хотелось: мне хочется этого уже давно: чтобы вот сегодня зазвенел звонок в нашей квартире. Просто чтобы в эту ночь у нас дома собрались друзья. Были бы те, кому не хочется, чтобы мы с Данькой сидели на диване и ели мороженое вдвоем.

Глупости!

Я даже сама на себя разозлилась. Нет, ну что такое, в самом деле! У ребенка праздник, а у меня еще настроение не готово!

Я подхожу к двери в квартире и звоню. Достать ключ сама не могу, руки заняты. Когда открывается дверь, я слышу голоса. Из кухни в прихожую выбегает Данька, откусывающий от длинного французского батона. Из распахнутой настежь двери гостиной слышен звук работающего телевизора и звон посуды. Я никогда не подозревала, что наша квартира может быть так ярко освещена. Еще раз пытаюсь сдуть от глаз мишуру и с удивлением смотрю на того, кто открыл мне дверь. Наверное, с этой улыбкой на лице я выгляжу до крайности нелепо.

Когда Данька уснул, свернувшись клубочком на ковролине возле елки, я даже не стала переносить в кровать. Людей, которые сидели на полу рядом со мной, я не видела давно. Когда-то подаренные им ключи от квартиры давно стали стертым воспоминанием. Несколько инетовских строк - их письма - показывали мне, что они живы. То, что снег за нашим огромным окном может быть таким белым, я никогда не думала.

Кто-то подлил шампанского в мой бокал.

Я протянула руку и погладила по голове спящего Даньку. И подумала: 'Надо бы перенести под елку железную дорогу из моей комнаты'.