Под утро Воронцову приснился невероятно отчётливый, но совершенно нелепый сон. В нём он уезжал в какую-то длительную командировку. Жена стояла в дверном проёме и молча смотрела на то, как он собирается. По её пристальным взглядом Алексей чувствовал себя неловко. Он ронял вещи, безо всякой системы наполнял ими чемодан, заранее зная, что в итоге что-нибудь обязательно забудет. Жена вскоре ушла на прогулку с собакой, сам же Воронцов в одиночестве стал ждать такси.
Машина опоздала минут на пятнадцать. Водитель, средних лет мужчина, оказался по национальности грузином. С сильным специфическим акцентом он объяснил, что в городе пробки: светофоры не работают по случаю визита какого-то столичного начальства. Алексей не мог больше ждать возвращения жены и уехал на вокзал. Старая волга долго не хотела заводиться, но, поддавшись проклятиям водителя, всё-таки вздрогнула, наконец, и медленно тронулась с места.
По дороге они много раз меняли направление движения, объезжая заторы, водитель ругался по-грузински, Воронцов нервничал, почти физически ощущая, как по крупицам безвозвратно уходит время, затем, обливаясь потом, бежал к платформе, обозначенной на табло, но увидел лишь медленно удаляющийся состав. Он долго смотрел ему вслед, затем повернулся и пошёл прочь, в никуда. За спиной на пустом перроне сиротливо остался стоять его чемодан.
Проснулся Алексей весь в поту, с гулко бьющимся сердцем. За окном было темно. В квартире царила тишина, и только в углу на своём коврике ритмично посапывал Джим. Часы на стене показывали без четверти шесть. Ещё немного и начнёт светать, придёт очередной день начала октября.
Можно было ещё часок-другой вздремнуть, но Воронцову уже не спалось. Он всё ещё был под впечатлением увиденного во сне. Совсем недавно, бродя по бескрайнему информационному полю Интернета, ему попался сайт, посвящённый толкованию ночных видений. Там обстоятельно доказывалось, что в основе каждого сна лежит информация, полученная в результате сложной работы никогда не дремлющего сознания. Чаще всего это предостережение, неявно выраженное предсказание каких-то будущих событий, начало которых скрыто в прошлом человека. Нужно только напрячься и понять, что ожидает тебя там, впереди, в паутине времени. Для этого существуют особые технологии, простые и сложные способы толкования сновидений. Тот же всезнающий Google предлагал их несколько.
Воронцов бесшумно встал, включил свет в кабинете, где спал последние полгода. Так теперь жена именовала комнату их ставшего незаметно взрослым сына, который к лету должен был получить диплом магистра в области менеджмента, а пока нескучно жил с очередной девушкой в квартире, подаренной ему дедом к двадцатилетию. Алексей сел за стол, включил ноут и запустил поисковик. Нужно было найти толкование сна, который приснился ему под утро. Вскоре он наугад активировал первую попавшуюся строку с подходящим названием и углубился в чтение.
Алексей мельком просмотрел пространные рассуждения Фрейда о связи сновидений со скрытыми сексуальными проблемами и решил, что вряд ли это имеет к нему какое-то отношение. Затем последовали работы Юнга, после чего, совершенно запутавшись в обилии незнакомых слов, он стал просто листать сайты сонников безо всякой системы. Наконец один из них привлёк его внимание.
Некто Варвара, толковательница со стажем и потомственная ведьма, как следовало из преамбулы, готова была раскрыть тайну любого сновидения, снять при необходимости порчу и даже излечить то, против чего обычная медицина оказывается бессильной. С фотографии плохого качества на Воронцова пристально смотрела неопределённого возраста женщина суровой внешности, чем-то напоминающая цыганку. Он долго разглядывал её, пытаясь увидеть признаки того особого знания, которое выделяло бы предсказательницу из ряда обычных людей, и в какой-то момент ему даже почудилось, что она едва заметно улыбнулась. Этого, разумеется, не могло быть, но так ему показалось.
И эта кажущаяся деталь приковала его внимание именно к сайту Варвары. Иные толкования его сна показались бы теперь Алексею несерьёзными. Единственное неудобство состояло в некоторой потере времени, поскольку явиться на сеанс к потомственной ведьме следовало только лично. Офис же необычной женщины по стечению обстоятельств находился неподалёку от места его работы.
Фирма, где Воронцов трудился в качестве руководителя отдела информационных технологий, была довольно большой. В центральном её офисе работало около ста человек. Программисты, системщики, переводчики, специалисты в области бухгалтерии, логистики, управления и иных сфер человеческой деятельности ежедневно с утра до вечера приносили доход своей хозяйке - владелице аутсорсинговой компании.
Изольда Павловна Бестужева в свои сорок лет была на редкость стервозна, умеренно некрасива и не связана узами брака. О её необычайном умении делать макияж и подбирать себе безвкусные детали гардероба ходили легенды. Но, следует отдать должное, ко всему сказанному она ещё была и умна. Иначе никогда бы с таким именем не стать ей владелицей успешного предприятия, приехав в большой город из захолустного шахтёрского городка, не имея абсолютно никакой поддержки. Она была менеджером, что называется, от Бога и чувствовала деньги на расстоянии. Так тренированный милицейский пёс идёт по следу преступника, и у того нет шансов не быть найденным.
Бестужева лично руководила всеми проектами, прекрасно разбиралась в бухгалтерии и вникала во все бытовые мелочи своего немаленького коллектива. Доверенных лиц у Изольды Павловны не было, а тем более не было друзей. Она была одинока, как это часто бывает с людьми, которые в качестве основного выбрали авторитарный стиль руководства своими подчинёнными. По неизвестной для окружающих причине Воронцов чаще всего оказывался объектом внимания своей директрисы.
Обладая характером, которому не были свойственны явно выраженные бойцовские качества, он всегда считал, что лучший способ выиграть войну - это не ввязываться в неё. Поэтому Алексей никогда не вступал в спор с Изольдой Павловной, молча выслушивал замечания в свой адрес, исправлял организационные ошибки, если таковые имели место, или, что было чаще всего, делал вид, что убирает несуществующие огрехи в работе, которую знал прекрасно.
Бестужева нередко приходила в ярость после общения со своим подчинённым, видя, что вся энергия её наставлений растворяется в его интеллигентском сознании, словно кинетическая энергия пули после соприкосновения со слоем кевлара в бронежилете. И если бы не профессионализм - всё-таки она была умна, то давно бы рассталась с таким неудобным в общении человеком, каким был по её мнению руководитель айтишников.
С женским окружением Алексею Воронцову не везло с детства. Вначале это была властная, не терпящая возражений мама, воспитывающая сына без отца, который оставил их, когда тот находился ещё в бессознательном возрасте. Потом Алексей узнал, что его папа неожиданно для всех уехал куда-то на Дальний Восток, там завербовался на сейнер и исчез бесследно на океанских просторах. Никто из родственников не мог сказать, какой была дальнейшая судьба этого человека. Впрочем, со временем, став взрослым, Воронцов находил всё больше причин для оправдания его поступка. Главной из них был жёсткий, словно арматурный прут, характер матери.
Затем была их с Людмилой свадьба, чего мать так и не смогла простить Алексею. Вскоре после этого события она, будучи ещё совсем молодой женщиной, умерла во сне по причине инсульта.
Со своей будущей женой он встретился на курсах английского языка. Знакомство произошло совершенно случайно и исключительно по её инициативе. Это была первая женщина в его мужской жизни. Высокая красивая брюнетка с чуточку холодноватой улыбкой полностью завладела его вниманием, заставила забыть об окружающем мире, и женитьба была лишь вопросом времени.
Чуть ли ни в день свадьбы Воронцов узнал, что Людмила старше его на десять лет, что она к этому времени успела дважды побывать замужем, и что её отец очень богатый человек. Настолько богатый, что просто мимоходом сделал свою дочь владелицей сети ювелирных магазинов. С зятем он обстоятельно поговорил накануне свадьбы, сделал какие-то выводы и больше им не интересовался.
Быстро пролетели годы совместной жизни. Вырос и стал жить самостоятельно их единственный сын, в котором дед души не чаял. Вокруг бурлил и менялся на глазах неустойчивый мир. Людмила добавила килограммов двадцать лишнего веса и уже не напоминала ту неприступную красавицу, какой была накануне свадьбы. Она с раннего утра до позднего вечера была занята своими магазинами, филиалы которых появились в других городах и даже сопредельных государствах. Алексей внешне изменился мало, разве что чуть повзрослел, как отмечали его бывшие сокурсники на ежегодных встречах в университете. Он также большую часть своего времени проводил на работе и в командировках.
Они жили рядом в большой квартире, рядом, но не вместе. Попытка привлечь мужа к совместному управлению бизнесом, которую она предприняла много лет назад, неожиданно упёрлась в его жёсткое сопротивление. Это обстоятельство - даже не отказ, а форма сопротивления её волевому нажиму - очень удивило Людмилу тогда. Она внимательно посмотрела на незнакомое выражение привычного лица мужа и не стала настаивать. Человек, отказывающийся от прямого участия в многомиллионном бизнесе, был ей непонятен и чужд. "Червь, - решила она про себя, - и удел твой ползать в грязи среди таких же червей".
Вслух же она ничего не произнесла, но жить после этого стала по своим правилам, в своём мире, куда Алексею доступ был открыт только в случае очередного официоза. Посещать все эти презентации, благотворительные вечера, выставки ему было тягостно, и он как-то прямо сказал жене, что больше не будет сопровождать её в качестве законного, но бесполезного приложения. Людмила не стала возражать, после чего они окончательно стали жить обособленно, всё дальше отдаляясь друг от друга, а сам он переселился из спальни в кабинет.
Воронцов закрыл компьютер и подошёл к окну. На улице медленно наливался утренними красками осенний день. Длинные тени от восходящего солнца накрыли детскую площадку внизу, деревья, чуть тронутые позолотой увядания, киоск, у которого разгружалась машина. От лотков с хлебом поднимался едва заметный пар. На границе тени, у подножья стены дома напротив, нахохлившись, грелись голуби. Местные бомжи внимательно изучали содержимое мусорных баков. С собакой на поводке отправился на утреннюю пробежку мужчина из соседнего подъезда.
Послышался лёгкий цокот когтей по паркету, и в комнату вошёл Джим - их немолодой уже ретривер. Помахивая хвостом, он подошёл вплотную и стал пристально смотреть на хозяина. Алексей потрепал пса по золотистой голове, оделся и повёл его на прогулку. Минут через сорок они вернулись, довольные друг другом. Вскоре лапы были вымыты, завтрак приготовлен и употреблён, и Алексей отправился на работу. Его машина стояла у подъезда. Он бросил сумку на заднее сидение, сел за руль, и его любимица, двухлетняя тойота-камри, бесшумно тронулась с места.
Рабочий день начинался в девять часов. Часы на приборной доске показывали восемь, и Воронцов, из памяти которого всё ещё не уходил странный сон, решил побеспокоить потомственную ведьму и провидицу. На звонок вскоре отозвался равнодушный женский голос:
- Слушаю вас.
- Доброе утро.
- Доброе.
Алексей ощутил, как внутри начинает тлеть лёгкое раздражение:
- Простите, я говорю с потомственной ведьмой или провидицей?
- Два в одном. Не берите в голову. А в чём вопрос? Хотите что-то узнать?
- Да, знаете, было такое желание, но сейчас я уже в этом не уверен. У вас необычная форма общения...
- Нормальное общение в восемь утра после бессонной ночи. Если желание вернётся, я готова принять вас хоть сейчас. Стоимость услуги - сто баксов. Думайте.
В трубке раздались короткие гудки. Воронцов усмехнулся. Никогда ещё ему не приходилось сталкиваться с такой необычной рекламой собственных услуг. Или эта женщина была настолько уверена в себе, что её не интересовал собственный имидж, или же он только что говорил с очередной в его жизни рафинированной стервой. Алексей подумал, склонил себя к первому варианту и решил всё же навестить новоявленную Кассандру.
Как он и ожидал, офис провидицы располагался в её же квартире. На звонок вскоре раздались размеренные шаги, дверь отворилась, и на пороге показалась женщина. Воронцов, помня фотографию на сайте, полагал, что ей должно быть хорошо за пятьдесят. Но перед ним стояла высокая женщина его лет, а скорее даже моложе. Правильные черты лица, каштанового оттенка густые волосы, завязанные узлом на затылке, глаза цвета черного шоколада, джинсы, футболка. Если бы не несколько крупноватое телосложение и бесстрастное выражение лица, её, пожалуй, даже можно было бы назвать красивой. Всё это плохо вязалось с созданным в воображении образом потомственной ведьмы.
- Ещё раз, доброе утро, - начал Алексей, - это я вам звонил только что.
- Хорошо, войдите, - сделала шаг в сторону хозяйка квартиры, - обувь можете не снимать.
- Спасибо.
Он последовал вглубь квартиры и оказался в хорошо обставленной гостиной. В центре затемнённой комнаты находился круглый стол, покрытый тяжёлой скатертью тёмно-бордового цвета. На нём горела свеча, многократно отражаясь в гранёной поверхности стоящего рядом хрустального шара. Возле них в беспорядке были разбросаны игральные карты.
- Садитесь, - указала хозяйка на стул, - я буду напротив. Кстати, меня зовут Варвара.
- Алексей, - сказал он, садясь за стол, - очень рад.
- С чего бы это? - ответила она, собирая карты. - Я вам ещё ничего хорошего не сказала.
- Да, это верно, но просто так принято отвечать, знакомясь.
Она молча перетасовала колоду и подняла на него глаза:
- Я слушаю вас. Что привело внешне благополучного человека к потомственной ведьме?
Алексей невольно улыбнулся:
- Простите, Варвара, но вы и в самом деле считаете себя ведьмой, да ещё потомственной?
- Почему же считаю? Я и есть ведьма, и мама моя была ведьмой, и бабушка, и даже прабабушка. Это у нас наследственное качество, и проявляется оно только по женской линии. Кстати, в слове "ведьма" нет ничего плохого. Оно является производной от "ведать, знать". Вот я ведаю и умею то, что другим не дано.
- И в чём же оно проявляется, если это, конечно, не производственный секрет?
- Да нет никакого секрета. Я почти всегда могу заглянуть в будущее и прошлое человека, умею снимать порчу, сглаз, немного лечу болезни, за которые не берутся доктора. Например - эпилепсию, псориаз и другие. Как я это делаю, чаще всего и сама не знаю: на то он и дар Божий. Но, не во мне дело. С чем пожаловали, Алексей?
И Воронцов рассказал Варваре, какой сон приснился ему сегодня под утро.
- Собственно, поэтому я и пришёл к вам.
- И всё? А почему именно ко мне? - спросила она, раскладывая карты.
- Не знаю. Сайтов, на которых предлагаются подобные услуги, в Интернете довольно много, но меня почему-то привлёк ваш.
- Чем же, интересно?
- Не могу сказать определённо. Возможно, из-за фотографии. На ней вы выглядите старше и, я бы сказал, суровее.
- А в жизни это не так?
- Нет, в жизни вы гораздо привлекательнее.
- Спасибо за комплимент. Так вы хотите услышать моё толкование вашего сна?
- Конечно, для этого я здесь.
- Тогда слушайте. Карты говорят, что вы умный человек с заниженной самооценкой. Причина её кроется в вашем прошлом. Это женщины, которые сопровождали вас на жизненном пути. Они всегда подавляли вашу волю, и вы хорошо знаете об этом. Знаете, но в конфликтной ситуации всегда склоняетесь в пользу решения, продиктованного женщиной, даже если внутренне не согласны с ним. Со временем на все жизненные ситуации, имеющие альтернативное решение, вы стали реагировать таким же образом, выбирая то, при котором вашему сознанию было бы комфортно.
Однако, судьба милостива к вам. Придёт время, и вы рискнёте сделать свой собственный выбор, который нарушит устоявшееся течение жизни. Тогда произойдёт ломка убеждений, прошлая жизнь останется позади и начнётся новая. Отсюда кажущаяся нелепость сна, который есть ни что иное, как обобщение вашей жизни: ушедший поезд, оставленный на перроне чемодан и новая дорога, которую вам предстоит выбрать. Вот, пожалуй, и всё. Я удовлетворила ваше любопытство?
Алексей молчал, обдумывая услышанное. Пламя свечи слегка вздрогнуло, потревоженное неслышным движением воздуха, и сотнями искорок отразилось в хрустальном шаре. Женщина напротив сидела, подперев руками лицо. Её глаза внимательно смотрели на него.
- Скажите, Варвара, - начал он, - а зачем свеча, шар? Какую они играют роль в вашем спектакле?
- Почему же "спектакле"? Я разве сказала что-то не то или невзначай обидела вас?
Она слегка улыбнулась и эта улыбка удивительным образом придала лицу свежесть. Теперь было отчётливо видно, что провидице не более тридцати пяти лет.
- Для нашего времени, Алексей, вы слишком интеллигентный человек. Я не стану обижаться на вас за случайно вырвавшееся слово.
- Вот уж никогда не думал, что интеллигентным человеком можно быть чрезмерно, а тем более, не мог даже предположить, что это качество может попасть в число негативных.
Она протянула ему через стол руку:
- Дайте мне вашу левую ладонь.
Он протянул ей ладонь. Она внимательно осмотрела её, поднесла ближе к пламени свечи:
- Знаете, вам не стоит беспокоиться в отношении вашего будущего. Всё у вас сложится хорошо. А свеча и шар нам сейчас просто не нужны. Не ваш случай.
- А бывает так, что они участвуют в предсказании?
- Да, бывает, когда нужно заглянуть в отдалённое будущее человека.
- Можете показать, как это происходит?
- Могу, но предупреждаю, что результат такого проникновения непредсказуем даже для меня. Это может как помочь вам впоследствии, так и навредить. Вы готовы к этому?
Воронцов не стал раздумывать:
- Да, готов. Почему-то я уверен, что ничего плохого не случится.
- Хорошо, как скажете.
Варвара поставила хрустальный шар так, чтобы он находился в центре стола, образуя прямую линию с ними, а между шаром и собой поместила горящую свечу. Лёгким касанием провидица придала вращение шару и велела Алексею сосредоточиться на нём, стараясь ни о чём не думать. Это оказалось довольно просто. Мерцание граней производило гипнотический эффект, и вскоре он почувствовал, как его сознание расплывается в чём-то огромном и исчезает.
Ярко освещённое пространство, пронизанное энергетическими сполохами. Его конфигурацию постоянно меняют разноцветные вспышки. Глаза не успевают запечатлеть что-то определённое в этой игре линий, цвета и тени.
Он изо всех сил сопротивляется напору обтекающей его странной субстанции, одновременно вязкой и невесомой. Её мелкие капли зарождаются на поверхности уходящих веером в бесконечность извилистых лент, окрашенных в яркие краски: от фиолетового до голубого оттенков. Постепенно капли сливаются в более крупные, перекатываются, соединяются в ручейки, которые буквально у его ног образуют пенящийся поток яркого оранжевого цвета.
Алексей оглядывается назад и видит уходящий к горизонту ровный изумрудно-зелёный ковёр, на поверхности которого выткан сложный узор. Между полем и бурлящим потоком в невообразимо узком пространстве находится его сознание. В какой-то миг он чувствует чьё-то прикосновение и обнаруживает себя сидящим за столом.
Варвара с тревогой смотрела на него:
- Как вы себя чувствуете? У вас всё в порядке?
- Да, - с трудом ответил Воронцов, - кажется, у меня всё нормально...
- И всё-таки: кажется или нормально?
- Не волнуйтесь, я чувствую себя хорошо. Немного голова болит, но терпимо. Есть, видимо, что-то гипнотическое в ваших аксессуарах. Я словно отключился на мгновение, но сейчас уже всё в норме.
- Это хорошо. Знаете, процедура, видимо, и на меня подействовала усыпляюще. Мне даже показалось, что вы на долю секунды исчезли и тут же вернулись обратно. Скорее всего, это банальная усталость. Вам что-то удалось рассмотреть там, где вы находились?
- А где я был, как вы полагаете?
- Не знаю. Мне никогда не приходилось там бывать.
Воронцов рассказал о том, что ему удалось увидеть в результате гипнотического транса.
- То есть, забавно, конечно, но информации, насколько я понимаю, никакой.
- Не знаю... Обычно у того, кто там побывал, что-то остаётся. Возможно, оно проявится позже, просто чаще думайте об этом. Может, со временем в памяти всплывёт какой-то незначительный нюанс, на который вы не обратили внимание.
Она поднялась из-за стола:
- У меня была трудная ночь: беспокойные и любознательные клиенты так и не дали уснуть. Перед вашим приходом я хотела выпить кофе. Не хотите составить даме компанию?
Алексей тоже поднялся, взглянул на часы:
- Боюсь, что не смогу это сделать: до начала работы осталось тринадцать минут.
- Ерунда, никто не уволит вас из-за небольшого опоздания. Вы ведь ценный работник, я права?
- В целом - да, но у нашей хозяйки тот ещё характер. А если она ко всему ещё не с нужной ноги встала, что бывает довольно часто, то и вовсе можно из-за пустяка получить вырванные годы, а я не люблю попадать в такие ситуации. Хотя, признаюсь, у меня сегодня необычное настроение. Так почему бы не рискнуть: давайте выпьем ваш кофе.
- Это не займёт много времени, я - быстро.
Оставшись один, Воронцов извлёк из бумажника купюру в сто долларов и положил её рядом с картами. Вскоре вернулась и Варвара, неся перед собой поднос, на котором стояли сахарница, две маленькие чашки, кофейник и коробочка сливок.
- Я не стала класть вам сахар. Можете сами добавить по вкусу.
- Нет, спасибо, я пью кофе без сахара.
Провидица поставила поднос на стол и заметила купюру.
- Странно, что вы не спорите в отношении размера моего гонорара.
- Зачем же спорить, если вы изначально определили стоимость вашей услуги. Я, зная это, пришёл к вам, следовательно, был согласен с уровнем оплаты. Хотя, учитывая время, затраченное на консультацию, должен признать, что у вас неплохой бизнес в смысле его эффективности.
Варвара убрала купюру в ящик стола:
- Да, неплохой, хотя нерегулярный, а порой и опасный.
Воронцов отпил свой кофе:
- И в чём же его опасность?
- Ну, скажем, не все люди адекватно воспринимают то, что я им говорю, что предсказываю. А иногда я предупреждаю о негативном развитии будущего. Когда же это случается, некоторые склонны думать, что я являюсь катализатором этих событий. Вот тогда и становится ясным то, что моя профессия опасна для жизни.
- И часто случаются такие клиенты?
- Нет, слава Богу, нечасто.
- И как же вы поступаете в таких случаях?
- Всё зависит от ситуации. Обычно я стараюсь убедить клиента, что я здесь ни при чём, а судьба есть судьба, и на неё бессмысленно обижаться.
- А если не удаётся убедить? Что тогда?
Провидица и потомственная ведьма едва заметно улыбнулась:
- А на такой случай у меня есть зарегистрированный пистолет и звонок к другу в милицию. Обычно это помогает.
Алексей поднял брови:
- Крутая вы женщина, Варвара. Наверное, рядом с вами находиться непросто.
- Да, мой бывший муж так и написал в записке, которую оставил перед тем, как уйти навсегда.
Воронцов замолчал, чувствуя неловкость от высказанного им предположения. Нужно было уходить, он уже опоздал к началу рабочего дня.
- Извините, Варвара, я не хотел огорчить вас неприятными воспоминаниями. Мне пора идти, к сожалению.
- Вам не за что извиняться. Следует признать, я действительно неудобный человек для нахождения рядом. Спасибо за совместный кофе.
- Вам спасибо, кофе был вкусный. Давно не пил такого. Особый рецепт?
- Да, так готовила моя бабушка.
Воронцов поднялся из-за стола:
- И последнее, Варвара. Объясняя мой сон, вы сказали, что я должен буду сделать "выбор". Что значили ваши слова в отношении выбора?
Она тоже поднялась:
- А то и значили, что вас ожидает ситуация, в результате разрешения которой вы примете решение, способное изменить вашу дальнейшую жизнь. И мой вам совет: не бойтесь принять его. Всего хорошего, Алексей. Возникнут проблемы - обращайтесь.
- До свидания, Варвара. Был рад знакомству, - добавил он искренне. Провидица улыбнулась его словам и закрыла дверь.
Когда Воронцов переступил порог офиса, опоздание составляло полчаса, что и зафиксировала бесстрастная электронная система. Это было немного, и всегда существовала возможность найти удобную причину, объясняющую такую ситуацию. Например, пробки на дороге, неожиданное ДТП, вызов скорой к старушке, живущей в соседней квартире, и многое другое. В итоге за опоздание могли пожурить и тут же забыть об этом. Но с ним подобное случилось впервые, и Алексей не был готов к возможным объяснениям. И совершенно напрасно, как показали дальнейшие события.
В полдень его вызвала к себе хозяйка фирмы. Она сквозь зубы ответила на его приветствие и кивком указала на стул, стоящий напротив. Алексей осторожно присел, физически ощущая холод, идущий от женщины. "Неужели всё это по поводу утреннего опоздания?" - мелькнула мысль.
- Скажите, Воронцов, вам настолько надоело работать у нас, что вы даже позволяете себе не приходить к началу работы? - начала хозяйка, не поднимая головы. Карандашом она что-то выводила на листе бумаги, лежащем перед ней.
Алексей не знал, что ответить на этот пустой вопрос. Он замялся, подыскивая соответствующее объяснение.
- Что молчим? Вы, кстати, замечаете, что последнее время к вам всё больше претензий, касающихся не только дисциплины, но и качества работы? А ведь вы ежемесячно получаете немаленькие деньги...
Это уже было явное передёргивание фактов, и Воронцов начал ощущать, как внутри поднимается горячая волна. Он знал, что если сейчас не сосредоточится на ней, то можно сорваться и наговорить собеседнице того, что не стоило произносить вслух.
- Изольда Павловна, - начал он, осторожно подбирая слова, - я прошу прощения за утреннее опоздание. Это случилось впервые, и, я надеюсь, не повторится впредь. В отношении же качества моей работы, то, простите, я с уверенностью могу сказать, что являюсь одним из лучших специалистов в городе. Все проблемы по нашей части, которые когда либо возникали у наших клиентов или сотрудников, решались быстро и эффективно. Я не помню, чтобы кто-то жаловался на нашу работу по этому поводу.
- Ну, это мне лучше знать, насколько быстро и эффективно они решались. Не задавайтесь, Воронцов, и запомните: нет незаменимых людей. Я всё-таки хочу знать: какова причина вашего утреннего опоздания?
Алексей решил, что он не может ей сказать правду. Сама мысль, признаться в том, что он с утра выяснял суть ночного сна у провидицы, а затем пил кофе с потомственной ведьмой, казалось ему нелепой. Хозяйка точно сочла бы, что он её разыгрывает. Врать он не мог, и тогда Воронцов решил вообще ничего не говорить по этому поводу.
- Изольда Павловна, - сказал он, - извините, но это личное. Я ещё раз прошу прощения за опоздание и готов отработать сегодня же лишние полчаса, или больше, если вам так будет угодно.
- Вот как... Значит, в рабочее время решаем личные проблемы. И что это за проблемы, говорить не хотим. С вами всё ясно Воронцов. Давайте поступим так: или вы чистосердечно рассказываете мне, что заставило вас опоздать на работу, или я вас уволю за нарушение трудовой дисциплины. Выбирайте.
Алексей понял, что сдержаться уже не получится. Эта стерва достала его по полной программе.
- Даже так? - произнёс он, пытаясь говорить медленно. - Хорошо, а теперь послушайте меня. Вы удивитесь, Изольда Павловна, но я, в отличие от вас, немного знаю трудовое право. В соответствии с ним за получасовое опоздание, которое случилось впервые, вы не имеете права уволить меня с такой формулировкой. А если попытаетесь это сделать, то, уверяю, я доставлю вам немало неприятностей через суд с последующей выплатой денежной компенсации. Если вас устраивает такое развитие событий, рискните уволить меня по статье.
Но есть альтернатива вашему решению: сейчас я выйду и оставлю у секретаря заявление об увольнении по собственному желанию. После этого я, если вам так будет угодно, могу отработать две недели и затем потребую полный расчёт, и вы будете обязаны мне его предоставить. Таков закон, но, если быть откровенным, то хотелось бы расстаться с вами уже сегодня, лучше - прямо сейчас. И я стану настаивать именно на таком варианте решения наших с вами затянувшихся отношений. Так что, теперь вы думайте, как вам быть, Изольда Павловна. Всего хорошего.
Лицо хозяйки медленно покрывалось красными пятнами. Он встал и пошёл к двери.
- Воронцов, вы что себе позволяете? Остановитесь, иначе я вас на самом деле уволю!
- Ради Бога, считайте, что вы уже это сделали, - бросил он через плечо и вышел из кабинета.
У секретаря Алексей написал короткое заявление, поставил дату и, убедившись, что документ зарегистрирован, снял копию и ушёл к себе.
- Что-то случилось, шеф? - спросила Верочка, ведающая документацией в его отделе. В недалёком прошлом выпускница университета, она в силу живости характера и острого язычка сменила несколько мест работы, но задержалась в команде Воронцова. Говорила Верочка на молодёжном сленге так, что понять её с первого раза порой было трудно.
- Ничего особенного, Верочка, меня только что уволили по собственному желанию.
- Вас? - всплеснула девушка руками. - За что? Не за утренний же прокол.
- Вы не поверите, но как раз за него. У вас не найдётся картонной коробки для моих вещей?
- Я найду, но, что за хрень, уволить лучшего специалиста в городе, по сути, на ровном месте. Нет, вы меня определённо разыгрываете.
- Увы, Верочка, не разыгрываю. Думаю, что наша хозяйка просто была не в духе и решила отыграться на мне. Это было неудачное решение.
- Алексей Георгиевич, а, может, вам стоит спустить всё это на тормозах и остаться? Вы же знаете, пройдёт не более получаса, и наша мымра остынет.
- Знаю, но в этот раз она меня достала по-настоящему. Так что, Верочка, у вас теперь будет новый руководитель, а я - ухожу.
- Жаль, очень жаль... Сильно подозреваю, что ваш уход послужит катализатором цепной реакции. За вами могут уйти и другие наши спецы: айтишник - птица особая, он не терпит давления на психику. Вот вы умели заставить работать, не напрягая при этом человека. Поверьте моему маленькому опыту: это дано не каждому.
- Спасибо, Верочка. Так, что там насчёт коробки?
- Сейчас поищу, Алексей Георгиевич.
Воронцов собрал в коробку свои личные вещи, которыми неизбежно обрастает любое рабочее место человека, достаточно долго проработавшего в офисе. Сидя в кресле, он бездумно смотрел на экран монитора, где в качестве заставки медленно сменяли друг друга сложные объёмные фигуры. Было как-то странно ощущать себя вне привычного рабочего процесса. Звонок внутреннего телефона вывел его из коматозного состояния. Это была хозяйка.
- Слушаю вас, Изольда Павловна.
- Передо мной ваше заявление, Воронцов. Вы действительно хотите, чтобы я его подписала?
- Да, я хочу этого.
- Интересно, и где же вы найдёте работу с такой оплатой?
- Изольда Павловна, это мои проблемы, и я их, поверьте, решу.
- Ну-ну, хотелось бы видеть. Впрочем, имея такую жену, проблема денег перед вами замаячит, насколько я понимаю, нескоро. И как только я могла забыть об этом!
Воронцов почувствовал, как его лицо наливается краской.
- Изольда Павловна, не обольщайтесь, вы не настолько проницательны, как вам иногда сдаётся. У нас с женой разные финансовые счета, которые мы пополняем самостоятельно и распоряжаемся ими тоже по собственному усмотрению. Так что, подписывайте заявление, зачем усиливать горечь разлуки пустыми разговорами.
Он положил трубку и, выждав минут десять, отправился в приёмную. На его заявлении стояла резолюция: "Отдел кадров. Бухгалтерия. В приказ". Процесс увольнения занял не более часа. Получив трудовую книжку и деньги, Воронцов оставил записку ребятам из отдела, в которой обещал выставиться по поводу своего увольнения чуть позже, и покинул офис. На электронном табло у входа значилось ровно тринадцать часов.
Уже сидя в машине, Воронцов ощутил лёгкий душевный дискомфорт и даже растерянность. Возвращаться было некуда, ехать домой - не хотелось. Нужно было решить, чем занять себя в разгар дневной суеты.
Рассеянно глядя на медленно перемещающихся прохожих, Алексей впервые подумал о том, что раздельное ведение финансов в их семье имеет свои достоинства. Денег, которые он получил в бухгалтерии, при разумном расходовании должно хватить месяца на четыре. Это, конечно, хорошо, но только лишь при условии, что в надёжном банке, у руководства которого стоит университетский товарищ, у тебя открыт депозит, на котором находится без малого семьдесят тысяч долларов. Чуть меньше наличных денег лежало дома в кабинетном сейфе. Будучи переведенными в национальную валюту, они могли быть размещены ещё на одном депозите. Кстати, странно, что он до сих пор это не сделал.
В целом банковские вклады такого размера в сложившейся ситуации обеспечили бы вполне сносное существование даже куда более притязательному человеку. Так что, проблемы денег на текущем этапе жизни не существовало, и об этом можно было не беспокоиться. С этой мыслью Воронцов включил двигатель и решил заехать в итальянский ресторанчик неподалёку от дома, который был известен своей кухней и демократичными ценами.
"Наполи" располагался в подвале старого дома екатерининской ещё постройки. Алексея при каждом его посещении восхищало искусство, с каким был выложен высокий сводчатый потолок центрального зала. Безукоризненно выполненной двухсотлетней кирпичной кладке с помощью современных технологий был возвращён её естественный терракотовый цвет. Совершенно одинаковые кирпичи разделяли аккуратные ровные промежутки, в которых не был заметен связывающий их раствор. Казалось, время не властно над этим произведением неизвестного мастера. В ожидании заказа Воронцов всякий раз пытался найти хотя бы небольшой дефект, нарушающий тонкую гармонию формы и размера, но так и не смог это сделать. Шедевр даже при внимательном рассмотрении оставался шедевром.
Он уже заканчивал свой обед, когда к нему подошёл швейцар.
- Простите, это же ваша тойота 12-53 припаркована возле входа?
- Да, моя. А в чём дело?
- Да там какой-то мужик странный тёрся возле неё. Наша служба безопасности на всякий случай тормознула его. Сейчас мужик сидит в дежурке, нервничает и, вы не поверите, требует вас. Причём, срочно.
- Интересно, кто бы это мог быть? Одну минуту, я только допью кофе.
Воронцов расплатился и вслед за швейцаром направился в служебное помещение, которое находилось на первом этаже. В небольшой комнате за столом расположился представитель службы безопасности в форме. Напротив него напряжённо сидел невысокий хорошо упитанный мужчина лет пятидесяти. Он действительно выглядел необычно. Несмотря на тёплую погоду, на нём был длинный бежевый плащ покроя середины прошлого века и мятая коричневая шляпа. За стёклами круглых очков в тонкой оправе скрывались бледно-голубые глаза. На коленях он держал потёртый толстый портфель жёлтой кожи.
Увидев вошедших, мужчина встал из-за стола. Было видно, что он взволнован.
- Простите, молодой человек, - начал он, сильно напирая на звук "р", - это ваша красивая машина стоит у входа?
- Да, - ответил Воронцов, с недоумением разглядывая незнакомца, - а в чём, собственно говоря, дело?
- Дело в том, что я имею к вам интересное предложение.
- А почему именно ко мне, а не к кому-то другому?
- Да потому, что на всей улице имеется только одна ваша машина, а время, увы, уходит. Сейчас моя жизнь в ваших руках, молодой человек. Вы всё поймёте, если только мы поговорим с глазу на глаз.
- Ну, хорошо, идёмте на улицу, там и расскажете о вашей проблеме. Вы же не имеете к человеку претензий? - обратился Алексей к секьюрити.
- Забирайте. Будем считать, что недоразумение улажено.
У машины Воронцов остановился и вопросительно взглянул на незнакомца. Тот протянул руку:
- Воронцов, Алексей, - пожал он мягкую руку, - так чем могу служить?
- Скажите, Алексей, вы на вашей машине можете сделать так, чтобы в шестнадцать часов я оказался на окраине Харькова?
Воронцов автоматически глянул на часы: было без четверти два, а до Харькова без малого двести километров.
- Это не просто. И почему бы вам не воспользоваться услугами такси? Хотите я вызову машину?
- Нет-нет! Ради Бога, не делайте этого! Вы на вид таки очень приличный человек, поверьте, я знаю в людях толк. И только поэтому я вам сейчас скажу, что в этом городе работаю бухгалтером на очень авторитетных людей. Видите, у меня в руках портфель. Я не знаю, что находится в нём. Не знаю и не хочу знать, потому что мне хочется прожить как можно дольше. Так вот, этот портфель, будь он неладен, должен быть доставлен сегодня в Харьков ровно в шестнадцать часов.
Человек, который должен был сделать это, неожиданно слёг с инфарктом, чтоб он был здоров, и велел мне или сделать эту работу, или лучше не жить. Он предупредил, чтобы я не брал такси - не знаю, что за фокус в этом - а взял бы первого попавшегося человека с машиной и приличным лицом. Вы как раз подходите под это описание. Алексей, соглашайтесь, и я очень хорошо заплачу вам. Поверьте, даже мне никогда не заработать столько денег за такое короткое время.
При этих словах Воронцов вспомнил, что он уже час как безработный и, усмехнувшись, спросил:
- И что же это за деньги, уважаемый Лазарь Семёнович?
- Вы говорите мне "да", Алексей, и я вам сразу же дам пять тысяч долларов. Столько же вы получите, если мы успеем вовремя.
Алексей при этих словах удивлённо поднял брови:
- Вы это серьёзно?
- Более чем! Так мне велел тот человек, что сейчас уже совсем не гангстер и даже не атеист, а как истинно верующий тихо просит Бога продлить ему грешную жизнь.
Воронцов вспомнил слова провидицы и потомственной колдуньи о том, что не стоит избегать необычных ситуаций в своей жизни, прикинул, что десять тысяч долларов не станут лишними в его неопределённой к настоящему моменту жизни, и принял решение.
- Садитесь, - указал он бухгалтеру на сидение рядом, - и пристегните ремень. Я постараюсь успеть к шестнадцати часам, но предупреждаю: ехать мы будем быстро, а временами - очень быстро.
- Да-да, - засуетился бухгалтер, - я позвоню, и нас встретят на въезде в город. Смотрите: ваши деньги будут лежать вот здесь, в бардачке. Хотите проверить?
- Спасибо, я верю вам.
- И вы правильно делаете: Лазарю Фишману можно доверять. Это знают все деловые люди, и не только в нашем городе. Хотя, деньги любят счёт. Никогда не забывайте об этом, молодой человек, и вы станете жить как Ротшильд.
Никогда ещё Алексей не ездил с такой скоростью. Им повезло, что на пути в городе не оказалось пробок, а на светофорах везде горел зелёный свет. Выехав на трассу, он на всём пути держал скорость не ниже ста сорока километров. К окраине Харькова они прибыли за семь минут до назначенного срока, имея на хвосте милицейскую машину, которая безуспешно пыталась догнать их последние десять минут. Когда патруль увязался вслед за ними, Лазарь Семёнович попросил не останавливаться:
- Я уговорю их оставить вас в покое на месте встречи. И, ради Бога, Алексей, чуть снимите ногу с педали: мы уже давно не едем, а низко летим. И это при том, что у меня жена Фира, трое детей, а я уже сейчас не завидую тому человеку, которому они будут мотать нервы, если меня вдруг не станет.
У городской черты стоял белый микроавтобус "Додж". Его фары два раза мигнули, и Воронцов понял, что это те, кто их ожидает. Он остановил машину рядом. Фишман освободился от ремня, попросил его присмотреть за портфелем и, подняв руку, пошёл навстречу милицейской машине. Воронцов видел, как он сел внутрь, пробыл там не более двух минут и вернулся обратно.
- Алексей, - сказал он, забирая портфель, - должен сказать, вы неправильно работаете. Идите в гонщики: там вас ждёт слава и большие деньги. Всё, что я вам обещал, находится в бардачке. Вот моя визитка. Нужен будет совет в части финансов - звоните, Фишман всегда к вашим услугам. Об ментах не думайте: они вас уже полюбили, в хорошем смысле этого слова. Будьте здоровы.
С этими словами он захлопнул дверь и направился к микроавтобусу с тонированными стёклами.
Алексей проверил наличие денег, развернулся и не спеша поехал обратно. Всю дорогу его не покидала мысль о том, что ведёт себя он совсем не так, как положено аккуратному, не терпящему острых углов, благовоспитанному человеку. К дому он прибыл в начале двадцатого, когда на улице уже стояли глубокие сумерки и горели фонари.
В квартире царила тишина. Глаша, их домработница, уже ушла домой. Жена обычно появлялась позже, часам к десяти. На звук открываемой двери из спальни показался Джим. Виляя хвостом, он подошёл к Алексею и ткнулся холодным носом в ладонь, требуя ласки. Алексей потрепал пса по холке, вздохнул и повёл на улицу. Они прогулялись в балку за домом и спустя минут сорок вернулись домой.
Воронцов покормил Джима тем, что оставила Глаша, сделал себе яичницу и салат. За ужином рассеянно посмотрел новости, отметив, что мир теряет стабильность, затем поставил посуду в моечную машину и ликвидировал следы своего пребывания на кухне. В кабинете он открыл сейф и достал старый портфель - память об исчезнувшем отце, как характеризовала его когда-то мать. Внутри лежали подлинники и копии документов, свидетельствующих о рождении Алексея Георгиевича Воронцова, об окончании им школы и университета, о вступлении в брак, сертификаты различных мастер-классов, два паспорта - отечественный и заграничный, договоры с банком, пластиковый пакет с деньгами. Он добавил к ним трудовую книжку и перевязанную резинкой пачку долларов, чудесным образом полученных сегодня.
Идея держать в одном месте самое необходимое пришла ему в голову после того, как однажды ночью случился пожар в соседнем доме. Люди выбежали на улицу кто в чём и, слава Богу, остались живы. Самым трудным впоследствии оказался процесс восстановления документов. А кто, если разобраться, человек без них? Так, никто, безликая капля в бескрайнем человеческом море.
Щёлкнул замок входной двери, и по шуму, который поднял Джим, Воронцов понял, что пришла жена. Он вышел в прихожую. Людмила была слегка навеселе. Только в таком состоянии у неё появлялось желание поцеловать пса в нос, что тому категорически не нравилось.
- Привет, дорогой, - сказала она, увидев мужа, - что скучаем в одиночестве? Ты Джима вывел?
- Да, - ответил он, помогая ей снять пальто, - всё нормально.
- А у тебя всегда всё нормально. Ты в курсе, что состояние, когда всё нормально, свойственно безликим людям, к которым даже проблемы не цепляются?
- Да, - ответил Алексей, - я в курсе, дорогая. Я думаю, проблемы просто опасаются этих ужасных безликих людей. Тебе сделать чаю или кофе?
- Сапог помоги жене снять, философ. Спасибо. А что, пожалуй, я выпью чаю с жасмином. Ты, следует признать, мудр, впрочем, так же, как и бесполезен.
- Хорошо, - не стал оправдывать Воронцов своё никчемное существование.
На кухне он приготовил жене чай, поставил вазочку с вишнёвым вареньем.
- Спасибо, дорогой. Не выпьешь со мной за компанию?
- Нет, спасибо, я пил недавно.
- А что у тебя с лицом?
- Что ты имеешь ввиду?
- Да вид у тебя сегодня не такой, как обычно.
- И какой же у меня обычно вид?
- Ну, как тебе сказать... такой, слегка пришибленный.
Воронцов почувствовал, как где-то в глубине сознания начинает зарождаться протест. Он медленно выдохнул воздух:
- Интересно, и давно ты пришла к такому выводу?
- Давненько, дорогой. Но не в этом дело. Давай, изложи, что там у тебя случилось.
- Ничего особенного, если не считать того, что сегодня я уволился с работы. Буду подыскивать новое место.
- Ну вот, уже интереснее, а ты говоришь, ничего не случилось. Оказывается, теперь ты ко всему ещё и безработный. Класс: безработный и бесполезный мужик в моей квартире. А, впрочем, почему бесполезный? Будет кому выгуливать Джима. Удивляюсь, как это ты умудрился тойоту купить? Признайся честно, откуда взял бабки?
- Ты не поверишь, но заработал. Слушай, может, я пойду в кабинет, чтоб не раздражать тебя своим присутствием, а ты здесь сама как-нибудь управишься?
- Он заработал... Свежо предание, как говорится, да только что-то верится с трудом. Тебя же оставь одного на неделю, так ты без Глаши с голоду умрёшь. И что так строго смотрим? Не нравится такая правда?
Воронцов с трудом подавил желание послать куда подальше эту нетрезвую тётку, сидящую за столом с чашкой в руке. Но вместо этого он усмехнулся и неожиданно для себя сказал:
- Дорогая, ты даже не представляешь, насколько не права в отношении моей бесполезности. Не обольщайся, я справлюсь со своими проблемами самостоятельно. И чтобы больше не отравлять твою жизнь своим присутствием, просто сейчас возьму самое необходимое и оставлю тебя в твоей квартире наедине с собственным величием. Не скучай, я постараюсь управиться быстро.
- Ну-ну, давай, революционер, очень хочется посмотреть на эту бурю протеста в стакане воды.
Воронцов зажёг свет в кабинете и огляделся. Легко сказать: возьму самое необходимое. А что это - необходимое? Само собой, портфель, а кроме того, тёплую куртку, учитывая меняющуюся к худшему погоду, шарф, перчатки, пару свитеров и джинсов, твидовый пиджак. Вслед за этим в сумку легли рубашки, футболки, трусы, носки, несессер с туалетными принадлежностями. Пожалуй, всё.
Он бросил взгляд на комнату. На дальней стене висела карта. Алексей вынул дротик из мишени для игры в дартс и, закрыв глаза, метнул его в карту. Стрелка вонзилась где-то в окрестностях Черкасс. Ну, вот и отлично. Теперь понятно, куда ему следует ехать. Как утром сказала потомственная ведьмочка? - "Не бойтесь принять решение...". Вот и рискнём первый раз в жизни.
В прихожей Воронцов оделся, почесал за ухом Джима, который решил, что его внепланово ведут гулять, и заглянул на кухню. Людмила сидела по-прежнему за столом, но вместо чашки чая у неё в руках был стакан с виски.
- Пока, дорогая. Устроюсь на новом месте - сообщу. Наши общие дела уладим позже. Не забывай выгуливать собаку.
- Пока, - без тени улыбки ответила жена. - Ты или повзрослел, или сошёл с ума. Впрочем, время покажет.
- Да, - согласился он, - время покажет.
В машине было тепло, и негромко звучала музыка. Дорога в лучах ксеноновых фар серой лентой убегала назад. Впереди была неизвестность. Странно, но это не пугало человека, сидящего за рулём, а, скорее, прибавляло адреналина в крови в ожидании чего-то необычного, как это бывает, наверное, в начале путешествия, к которому долго готовишься.