Конец света, обещанный в 6.15 по времени Восточного Мэна, случился только в 7.40 по Гринвичу. У всех четверых Всадников Апокалипсиса запаздывали плохонькие тайваньские часы. Ничего не поделаешь - дешевая трехдолларовая штамповка, экономия на всем ради главной цели.
Лошадям, а точнее, их обтянутым шкурами скелетам, хотя бы не требовалось сено.
* * *
Комета, поглотившая звезды, растянулась до горизонта. Ее хвост жемчужно переливался в черном небе.
Чума еще раз глянул на часы, коротко, но грязно выматерился и пустил клячу вскачь, хлопнув ее по грязно-белому крупу.
- Эй! - окликнул его Война, помахав огромным мечом, который он без особой надежды пытался заточить осколком бруска. - Далеко собрался?
Чума натянул поводья и обратил на него лицо, обезображенное язвами. Некоторое время он насмешливо смотрел, не произнося ни слова. Белая лошадь под ним, с зашитыми суровой ниткой глазами и раздутым брюхом, качалась на подгибающихся ногах. Внутри у нее что-то скрипело и екало.
- Если ты не заметил - хотя я не удивлен, поскольку вы, военные, все одинаковы, - наконец, вдоволь намолчавшись, проговорил Чума, - если ты не заметил, то мы опаздываем! Причем, фатально!
Война плюнул на брусок и еще пару раз ширкнул по лезвию меча. Потом поскреб ногтем ржавчину на клинке и критически хмыкнул.
- Ты посмотри, чем приходится убивать... Знаешь, "фатально" в нашем случае - слово, которое звучит очень смешно. Ты еще скажи "брутально", ну или там, "готично"...
- Не смешно! - нервно взвизгнул Чума, подбирая поводья и озираясь по сторонам. - Мне, между прочим, начинать, а у меня голова болит и вообще - температура!
- Тридцать семь и два, - издевательски откликнулся Голод, который все это время, шипя сквозь зубы, изучал хитро перепутавшиеся цепочки мерных весов, - ты на себя когда последний раз в зеркало смотрел? Нездоровится ему, температура у него... Поскакал, соколик, вы на него поглядите. Только пыль из под копыт!
Чума уже был готов взорваться. Расчесывая грязным когтистым пальцем особенно жуткую язву на шее, он застывшим взглядом смотрел вперед, кусая черные губы. Наконец, Война сжалился над ним и поманил пальцем. Когда тот неохотно приблизился, его товарищ с таинственным видом сунул ему в руки грязный сверток. Чума развернул его и снова витиевато помянул ангелов. Прицепил забытый колчан к луке седла и взобрался на лошадь.
- Так-то лучше, - одобрительно сказал Второй Всадник. - А то представляю я тебя среди толпы народа - и без единой паршивенькой стрелы! Ладно, езжай.
Чума поправил съехавший набок венец, что-то злобно бормотнул и пришпорил клячу.
- Так. Сейчас семь сорок, - Война похлопал себя по металлической груди, отозвавшейся гулко, как пустая бочка, - по Гринвичу. Символично. Сколько дадим ему форы? Предлагаю не больше часа!
- Часа? - Голод в сердцах стукнул кулаком по стволу дерева. - От силы полчаса! Вам с ним хорошо - махнул железкой туда-сюда, стрельнул, и все мертвые лежат! А мне? Взвешивать, вымеривать... Торговаться! "Хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай...", - противно шамкая, передразнил он чьи-то слова. - Легко сказать - не повреждай! Я ему финансист что ли? А если повредится?
- Если повредится, - рассудительно сказал военный, осматривая помятый шлем, - то в их положении они и поврежденное готовы будут лакать за милую душу. Тем более, после Чумы. Он им сейчас покажет класс стрельбы по-македонски. По пять стрел с тетивы.
- А что толку? - взъерошился маленький Голод и нервно забегал вокруг огромного Войны. - Ты сюда посмотри!
Он потряс весами и плюнул в одну из чашек.
- Никакой точности в измерениях!
- Ты сейчас на Фемиду похож, - задумчиво отозвался Второй Всадник, - только без повязки.
Голод остановился, безмолвно возвел очи горе и выразительно потряс над головой сжатыми кулаками. Война посмотрел на часы и заторопился.
- Все, я пошел. Рыжий, ко мне! - он похлопал по шее подскакавшего рыжего жеребца, мимоходом подкрутил ему разболтавшееся сочленение, повернул вентиль паропровода и вскочил в седло, подхватив меч.
- Ну, с Богом! - помахал ему рукой Третий Всадник.
- Не смеши, - поморщился гигант в доспехах и скрылся в облаке пыли.
Некоторое время все было тихо. Голод что-то записывал в толстой расходной тетради, шевеля про себя губами и останавливаясь, каждый раз, когда перо делало кляксу. Его вороной конь, до крайности истощенный, с торчавшими тут и там из-под прорванной кожи белыми ребрами, терпеливо ждал в тени горы. Внезапно послышался нарастающий грохот копыт.
На поляну въехал Смерть.
- Привет, привет! - помахал ему рукой Третий Всадник. - Не греми так, лошадь напугаешь.
- Ты, я вижу, не торопишься? - Смерть деревянно наклонился в седле, раздвинув в улыбке тонкие губы.
- Я тебя умоляю! - издевательски отозвался Голод. - Куда торопиться-то? Знаешь, что там сейчас творится? Эти двое - вполне спевшаяся парочка. А вот ты что-то плохо выглядишь. И сам бледный, и конь твой... бледноват. Присел бы, отдохнул.
- Смешно, - кивнул головой Смерть, - но тем не менее...
- Что - тем не менее? Между прочим, это только ты у нас мастер на все руки. Многостаночник! "Умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными" - неплохой выбор, верно? До сих пор удивляюсь, зачем только нас троих-то к тебе прикрепили?
- В порядке нагрузки и перевоспитания. Поскольку вас только за смертью и посылать, - Всадник в саване впервые пошутил и пустил бледного коня шагом.
- Стоп, ты куда это? - всполошился Голод. Он захлопнул книгу и принялся спешно засовывать ее в седельную суму. - А очередь? Сейчас, после Войны, вступаю я!
Не оборачиваясь, Смерть небрежно махнул косой. Потом все-таки повернул обтянутый пергаментной кожей череп и немигающе уставился на Третьего всадника.
- Ну ты сам подумай - какая разница, умрут они сытыми или немного затянут ремни? Эстетичнее первое. Кстати, некоторые забаррикадировались в супермаркетах, так что морить ты их будешь так долго, что смотри - сам не откинь копыта... В общем, догоняй.
Грохот копыт затих вдали. Голод еще несколько минут стоял, растерянно протянув руку вперед. Губы его подергивались от обиды. Потом он швырнул весы наземь, растоптал их ногой, вскочил на коня и шагом, очень медленно, поехал вслед за Смертью.
Он ехал и думал, что конец света, который должен был состояться в 6.15, получился каким-то двусмысленным.