Иногда смерть может оказаться за плечами обыкновенной старухи-соседки. В кофте и домашних тапочках.
Ничего нет в ней страшного, и лицо привычное, милое, морщинистое - но когда открываешь дверь на ее звонок, то мгновенно и коротко задыхаешься, и леденеют губы, и волосы на затылке встают дыбом, как щетина у зубной щетки.
Потому что за ее плечами смерть, даже не твоя, а ее, но все равно.
А иногда - иногда просто идешь по улице, вышел за пивом в магазин, и солнце в небе светит ярко-ярко, и тепло, и ни одного облака - и вдруг остро и липко мазнет льдом по сердцу, так что горло сожмется и встанешь на месте, забыв, куда шел, и в глазах потемнеет. Это на тебя кинула короткий, блестящий, равнодушный взгляд смерть, а потом снова отвернулась.
Если ее нет рядом, это тоже сразу заметно. Тогда можно спокойно, не думая - читая вывески, - шагнуть на красный свет, и даже когда летящая машина затормозит перед твоими коленями и водитель из окошка покроет матом - ничего в душе не встрепенется, никакого страха. Нет ее, ушла по делам.
Но чаще всего - она здесь. Прижалась к оконному стеклу и смотрит на тебя, даже не думая пугать, ей это неинтересно. Просто - присела отдохнуть на краю твоего балкона, наблюдает краем глаза вон за тем мужиком в синей майке, двумя этажами выше, который тянется, чтобы достать улетевшую с прищепок рубаху.
Сейчас она вся с ним, не за тобой.
Маленькой смерти нет. Даже за канарейкой она приходит - огромная как гора, как облако, которое может обнять целый город. Потому что для канарейки в этот миг нет больше никакой Вселенной и вообще ничего важнее - а для смерти нет ничего важнее этой птицы. И поэтому губы твои холодеют совсем так же, и пальцы леденеют знакомо. Но она никого ни к чему не принуждает, а только дает о себе знать. Давать знать - вот основное назначение смерти, а вовсе не отнимать жизнь. Ветер ли, шум листвы, короткий стук железной двери, или блеск льда под ногами - узлы ее знаков путаны похлеще Гордиева.
Когда она подаст тебе последний знак, ты сам все поймешь.
А сейчас давай - отступи от двери, захлопни замок, выдохни и - ну же, быстрее! -попытайся рассмеяться.
И старуха-соседка никогда не узнает, что на две секунды стала маяком на узких, темных, длинных дорогах смерти.