Для начала, чтобы сэкономить время и обозначить суть того, что я хочу сказать, процитирую двух весьма известных авторов.
"...Татарский задумался. Ничего особенного он и не мог никому рассказать. Ведь не расскажешь пьяному Ханину, что это не солнце отражается в луже, а лужа в солнце и печалиться в жизни особо не о чем. То есть рассказать-то, конечно, можно, только вот... Татарский почесал в затылке. Он вспомнил, что это уже второе откровение такого рода в его жизни: наевшись вместе с Гиреевым мухоморов) он постиг нечто невыразимо важное, потом, правда, начисто забытое. В его памяти остались только слова, которым надлежало нести эту истину: "Смерти нет, потому что ниточки исчезают, а шарик остается".
-- Господи, -- пробормотал он, -- как все-таки трудно протащить сюда хоть что-то...
-- Вот именно, -- сказал тихий голосок. -- Откровение любой глубины и ширины неизбежно упрется в слова. А слова неизбежно упрутся в себя.
...
-- Да, все упирается в слова, -- повторил сирруф. -- Насколько я знаю, самое глубокое откровение, которое когда-либо посещало человека под влиянием наркотиков, было вызвано критической дозой эфира. Получатель нашел в себе силы записать его, хотя это было крайне сложно. Запись выглядела так: "Во всей вселенной пахнет нефтью". До таких глубин тебе еще очень далеко."
"Поколение П" Виктор Пелевин
"... Кибернетика, как и всякая наука, ничего не может сказать о наличии трансцендентных сущностей или связей. Тем не менее вера в такие сущности и связи есть явление вполне земное и реальное. Ибо вера - это информация, иногда правдивая (я верю, что существует центр Солнца, хотя и никогда его не увижу), иногда ложная; так вот - к чему мы здесь и клоним, - ложная информация как руководство к действиям в реальном окружении обычно приводит к неудачам. Однако те же самые ложные сведения могут выполнять многочисленные важные функции внутри самого гомеостата. Вера может быть полезна как в психологическом аспекте, будучи источником душевного равновесия (в этом проявляется полезность всевозможных метафизических систем), так и в сфере телесных явлений. Определенные приемы, которые изменяют либо материальное состояние мозга (введение в него вместе с током крови определенных веществ), либо его функциональное состояние (молитва, процессы самоуглубления), благоприятствуют возникновению субъективных состояний, известных всем временам и религиям. Интерпретация этих состояний сознания остается произвольной, но в рамках той или иной метафизической системы этот произвол застывает в догму. Говорят, например, о "сверхсознании", о "космическом сознании", о слиянии личного "я" с миром, об уничтожении этого же "я", о состоянии благодати. Однако сами эти состояния с эмпирической точки зрения вполне реальны, ибо они повторимы и возникают вновь после соответствующего ритуала. Мистический характер этих состояний исчезает, если применить терминологию психиатрии, но эмоциональное содержание таких состояний для переживающего их человека может быть при всем этом ценней всякого другого опыта. Наука не подвергает сомнению ни существование подобных состояний, ни возможную ценность для переживающего их субъекта; она лишь считает, что такие переживания вопреки метафизическим тезисам не составляют актов познания, поскольку познание означает рост информации о мире, а этого роста здесь нет. Следует заметить, что мозг как чрезвычайно сложная система может приходить в состояния, характеризуемые большой или малой вероятностью. Весьма маловероятные состояния - это такие, когда в результате комбинаторной работы, опирающейся на уже полученную информацию, мозг приходит к формулировке утверждений типа "энергия равна квадрату скорости света, умноженному на массу". Это утверждение можно потом проверить, вывести из него различные следствия, ведущие в конечном итоге к астронавтике, к созданию устройств, образующих искусственные гравитационные поля, и т.п.
"Сверхсознание" также есть результат комбинаторной работы мозга, и хотя, пережив его, человек может обрести высочайший духовный опыт, информационная ценность такого состояния равна нулю. Ведь познание есть не что иное, как увеличение уже освоенной информации. Результат же мистических состояний - информационно нулевой; это видно из того, что их "сущность" непередаваема и никак не может обогатить наши знания о мире (чтобы их можно было применить подобно тому, как это было в предыдущем примере). Мы сделали это противопоставление не ради торжества атеизма; наша цель состоит в другом. Для нас важно лишь, что описанным состояниям сопутствует ощущение какой-то окончательной истины, настолько острое и всеобъемлющее, что человек потом с презрением или с жалостью глядит на "эмпириков", кои убого копошатся вокруг ничтожных материальных дел. В связи с этим следует сказать две вещи. Во-первых, расхождение "истины переживания" с "истиной науки" было бы, возможно, и несущественным, если бы первая не претендовала на некое верховенство. Но коль скоро дело обстоит именно так, следует заметить, что переживающая личность вообще не существовала бы без этой "земной эмпирии", начатой еще австралопитеком и пещерным человеком. Именно эта эмпирия, а не состояния "высшего познания", позволила за несколько тысячелетий создать цивилизацию, а этот процесс, в свою очередь, сделал человека видом, господствующим на Земле. В противном случае уже наш пращур, "попереживав" такие "высшие состояния" некоторое время, в ходе биологической конкуренции оказался бы вытесненным другими видами животных. Во-вторых, описанные состояния можно вызывать введением некоторых химических соединений, например, псилоцибина - вытяжки из определенного рода грибов. При этом испытуемый, отдавая себе все время отчет в немистичности источника этого состояния, с необычайным напряжением эмоций постигает окружающее, причем обычнейшие внешние импульсы воспринимаются как потрясающие откровения. Впрочем, и без псилоцибина можно пережить то же самое, скажем, во сне: человек просыпается с глубоким убеждением, что во сне ему открылась тайна бытия; однако, придя в себя, он осознает, что это была фраза вроде "Мазуки в скипидаре присевают". Итак, физиологически нормальный мозг может достигать вершины так называемых мистических постижений, лишь пройдя изнурительный путь предписанной определенным ритуалом процедуры либо же, изредка и как исключение, во сне. Точно такие же состояния, без предварительной веры в их сверхчувственный характер, можно вызвать и более "легким" путем (псилоцибином, пейотлем, мескалином)...."
"Сумма Технологии" Станислав Лем
Собственно этим можно было бы и ограничиться, тем более что выделенное мной в первом и втором отрывках прекрасно характеризует то, что я думаю по поводу всех этих откровений, просветлений, постижения сути и прочей эзотерической ерунды подобного рода. Однако позволю себе все-таки изложить здесь свой взгляд на физиологический механизм упомянутых выше откровений, просветлений и т.д. Для начала хочу обратить внимание на то, что психика наша устроена таким образом, что действия полезные или вредные для организма с точки зрения вложенных в нас инстинктов (т.е. не на сознательном уровне) поощряются или предотвращаются с помощью положительных или отрицательных эмоций. То есть, если мы делаем нечто полезное с точки зрения нашего организма, то он поощряет нас ощущением удовольствия (например, приятное ощущение сытости после утоления голода), если же мы делаем нечто вредное (например, суем руку в огонь и ощущаем от этого боль), то он наказывает нас неприятными ощущениями. Не думаю, что для кого-то является большой новостью, что приятные ощущения от секса завершающиеся оргазмом служат с точки зрения инстинкта для того чтобы привлечь животное, а в данном конкретном случае человека, к этому самому сексу с целью продолжения рода. Однако высокий уровень интеллекта человека приводит к тому, что он изыскивает всевозможные способы получать удовольствие, тем не менее, избегая тех целей, к которым должны его эти приятные ощущения побуждать. Множество способов контрацепции и сам факт занятия онанизмом являются ярким примером того, как человек, обманывая свои инстинкты, занимается сексом не для продолжения рода, а для удовольствия. И в этом нет ничего плохого до тех пор, пока человек четко отдает себе отчет, чем он собственно занимается. Если же некто ставит перед собой цель, занимаясь, к примеру, онанизмом получить потомство, то этот человек, мягко говоря, заблуждается. Точно также заблуждаются и те, кто считают, что с помощью, так называемых просветлений, откровений и т.д. они могут получить объективные знания.
Значительную роль в процессе получения удовольствия от чего-либо играют эндорфины.
Подробнее об этом ниже:
"Все удовольствия, получаемые нами, сводятся, в конце концов, к выработке в организме эндорфинов, которые "обеспечивают" нам ощущение удовольствия (хотя сам этот механизм не сводится исключительно к выработке эндорфинов и к выработке только эндорфинов - "биохимия удовольствия" очень сложна и в нашу задачу не входит ее подробный разбор).
Эндорфины прежде всего связаны с физиологическими наслаждениями, особенно большое количество их вырабатывается при оргазме, но также они вырабатываются при наслаждении от пищи и при всех других процессах, когда задействованы рецепторы (обонятельные, вкусовые, осязательные и др.). Рецепторы, подающие сигналы в мозг о том, что нам приятно, инициируют выброс эндорфинов. Сами по себе рецепторы только датчики и не могут создавать нам состояние удовольствия, а лишь помогают отличать что нам приятно, а что нет. Но всем управляет мозг. Поэтому возможен секс без удовольствия и даже оргазм в виде болезненных ощущений (алибидемия, аноргазмия, фригидность) - в этом случае мозг блокирует выработку эндорфинов. В теле есть также болевые рецепторы, которые существуют для того, чтобы оповещать мозг о том, что нам необходимо избегать вредоносных факторов. В некоторых случаях на сигналы этих рецепторов мозг может отвечать выбросом эндорфинов (мазохизм). Эндорфины - единственный способ получить ощущение удовольствия, но достичь этого можно разными путями.
Если мы едим вкусную пищу, первое впечатление, которое мы испытываем, - это то, что нам вкусно, оно свидетельствует о том, что такая пища нам приятна, эта информация поступает, в основном, от вкусовых и обонятельных рецепторов. Но просто ощутить, что это вкусно - было бы недостаточно. Вот когда мы начинаем есть эту вкусную пищу - в процесс возбуждения мозга включаются эндорфины, благодаря этому мы переживаем общее комфортное состояние, нам хорошо, мы получаем наслаждение от еды.
Именно здесь кроется та самая опасность, которая подстерегает многих, я бы сказал, большинство женщин. Толстушки, любящие хорошо покушать, можно сказать, "подсели" на еду, как наркоман на морфий. Ведь при еде вырабатываются эндорфины, схожие по биохимическому строению с морфином. Людям, склонным к перееданию, нужна вовсе не еда сама по себе как источник энергии - такое количество пищи, которое потребляется любителями поесть, не нужно и, даже, вредно - им нужны эндорфины, которые вырабатываются при еде, новая доза эндорфинов, чтобы поднять настроение.
Именно благодаря схожести химического строения морфина с эндорфинами такое распространение получил морфий и его производные. В этом и заключается опасность употребления опиатов (группа веществ, имеющих схожее с морфином химическое строение и получаемые из опийного мака). И в этом опасность героина. Героин - один из наиболее сильнодействующих опиатов. Человек, делающий себе инъекцию героина в кровь, получает такое количество морфинов, которое организм выработать самостоятельно не в состоянии. Употребляя героин, человек использует запредельные дозы веществ, действующих аналогично эндорфинам, теперь этот человек не в состоянии испытать никакое удовольствие в естественных жизненных ситуациях. Его мозг, в котором находятся рецепторы, воспринимающие эндорфины (или морфины, им все равно) теперь просто не реагирует на те "ничтожные" дозы эндорфинов, которые может выработать организм естественным образом. Именно поэтому наркоманы не имеют ни аппетита, ни сексуального влечения (даже при сохранении потенции) - ощущения от приема пищи и секса для них несоизмеримо слабее, чем от инъекции героина. Именно поэтому, несмотря на то, что абстинентный синдром ("ломки") зависимому от героина снимается достаточно быстро (физиологическая зависимость), за физическими "ломками" следует героиновая депрессия, длящаяся годы. Человек, зависимый от наркотика, очень долго не способен получать никакие удовольствия, т.к. того количества естественных аналогов морфина, вырабатываемых организмом, недостаточно для нечувствительных теперь рецепторов. При "снятой" физиологической зависимости обнажается психологическая зависимость."
No Александр Павлов 2002-2004 No Н. Б. Флорова, кандидат биологических наук, 2002, главный редактор газеты "Пока не поздно"
В случае, если человек усваивает какую-либо новую информацию или разрешает в уме какую-либо проблему, то он испытывает приятное ощущение от познавания чего-либо и понимания чего-либо. Механизм этот сходен с механизмами удовлетворенности описанными выше. Т.е. имеем причинно-следственную связь познание новой информации, разрешение в уме какой-либо проблемы, а затем следующее за этим поощрение в виде приятных эмоций от познания и понимания чего-либо. Теперь представим себе, что человеку, как в случае с онанизмом или употреблением героина, удалось каким-либо образом, неважно вследствие ли каких-либо психических упражнений или с помощью каких-либо химических веществ или при сочетании того и другого, обмануть свой организм и добиться сильнейшего приятного ощущения познания и понимания, минуя собственно стадию получения информации или разрешения какой-либо проблемы требующей умственных усилий. Что же происходит в таком случае? Человек испытывает сильнейшее чувство постижения, понимания и т.д., но не может сформулировать, что же он собственно постиг, так как в действительности он собственно ничего и не постигал, но поскольку человеку в такой ситуации требуется объяснение, почему же он не может объяснить, что он собственно постиг, то он объясняет эту неспособность несовершенством языка, а предпринимая попытки, тем не менее, передать свои ощущения понимает, что он несет бессмыслицу, хотя для него лично она может казаться наполненной глубоким смыслом. Таким образом, все эти откровения, просветления и т.д. по сути своей недалеко ушли от банального онанизма. Впрочем, само увлечение подобными вещами не так уж и плохо - все лучше, чем увлекаться, например героином, однако следует отдавать себе отчет в том, что все это не более чем развлечение, не несущее с собой никаких особенных откровений.