Рассказывают, что Торлейв ярл однажды устроил пир. Туда приглашены были многие его родичи и другие знатные люди со всеми спутниками, которых они хотели бы взять с собой. Среди гостей был Фроди сын Хрольва, сына Торкеля Скалы. Он был знаменитый викинг, и собрал себе в походах большое богатство. Он был человек достойный. Еще приехал Кетиль Железный Ус, который приходился ярлу родичем по отцу, и его дочь Асгерд. Асгерд была красивая девушка, но темноволосая, и люди считали ее разумной. Она была очень похожа лицом на Торлейва ярла.
На пиру было вдоволь мяса и пива, и все много пили. Хёгни скальд был в крашеной одежде. Он не был на том пиру самым нарядным, потому что недавно служил Торлейву ярлу и еще не успел нажить много добра. А все, что было у него до того, можно было сложить в одну сумку, и все это осталось в доме Храфна Волчья Пасть, и хотя Храфн к тому времени уже погиб, у Хегни мало было охоты заводить тяжбу с наследниками.
В начале пира кинули жребий, кому с кем сидеть вместе, мужчине с женщиной, насколько хватило бы женщин, а остальные должны были сидеть сами по себе. Хегни выпало сидеть вместе с Асгерд, и они весь вечер хорошо беседовали между собой. Фроди, сыну Хрольва это мало понравилось, и он начал задевать Хегни скальда и затеял с ним перебранку.
Когда немало было уже выпито, Фроди сказал:
- Странно мне, что сидит на высоком месте муж, а между тем что-то не доводилось мне слышать о его подвигах.
Хегни ответил:
- Видать, слишком много ты думаешь о себе и своей славе, оттого и так мало слушаешь, о чем говорят люди. Поспрашивай об этом других, если есть у тебя охота узнать, а мне хвастаться собой не пристало, хоть и многие славные вожди ценили мой меч выше прочих. Но об одном, ты прав, и впрямь никто никогда не слышал: чтобы хоть раз враг ушел от меня живым. Зато всем здесь памятно, так ты гонялся за Гримом-исландцем аж до Скалы Острова что в Мысовом Фьорде, и все-таки упустил, хоть он и ходит на кнарре.
Фроди сказал:
- Думается мне, что нет в том позора - упустить человека, сведущего в колдовстве. Впрочем, оба мы живем не последний день, и еще может так статься, что судьба переменится. Что ж до тебя - то если ты столь славный воин, как похваляешься, то отчего ж ты не носишь золота, достояния храбрых мужей?
Хегни сказал:
- Помнится, дарили мне вожди золотые запястья, да ни одно не удержалось на руке - знать, слишком они тонки! - и показал свои руки.
У Хегни, и в самом деле, запястья были очень тонкие.
Фроди на это ничего не возразил и прекратил разговор, и оттого многие люди после думали, что именно над этим он собирался посмеяться, и теперь ему оказалось нечего сказать. А больше на том пиру не произошло ничего, о чем стоило бы рассказывать.
Это было осенью, а на Йоль Торлейв ярл снова созвал гостей, и были приглашены многие из тех, что были и на прошлом пиру. На празднике было много женщин, хотя и меньше, чем мужчин. Тогда все стали говорить между собой, кидать ли на этот раз жребий, кому с кем сидеть, и Хегни скальд сказал:
- Доверь, ярл, мне тянуть жребии, и если удача моя в самом деле так велика, как ты говоришь, думаю, мало кто останется недовольным.
Ярл согласился. Хегни скальд тянул жребии, и в этот раз Фроди выпало сидеть с Асгерд. Это был последний женский жребий. Самому Хегни никого не досталось.
Торлейв ярл сидел на возвышении, и на коленях у него лежал меч. Хегни тоже сидел с мечом на коленях. И так все некоторое время сидели и пили, и веселились, как это обычно бывает на пирах.
Когда уже сколько-то выпили, ярл приказал принести ему ларец с золотом. Он достал оттуда тяжелое и красивое золотое запястье, обнажил свой меч и надел на конец клинка запястье. Затем он встал, подошел к очагу и над огнем протянул меч с запястьем Хегни. Хегни тоже встал, подошел к ярлу и над огнем просунул конец своего меча в запястье и так притянул его к себе. Те, кто это видел, говорили, что запястье болталось на клинках не слишком-то свободно, и по этому все догадались, что ярл велел выковать его специально для Хегни, по мерке.
Хегни скальд надел запястье на руку и поднял рог за здоровье вождя, и сказал ему такую вису:
Славно слово молвить,
Славно слово слышать.
Пояс поля птицы,
Щедрый, скальду сладил
Лейв убийцы турсов.
Да, дарящим ливни
Глаз супруги Ода
Знать, не зря зовешься!
Ярл был очень доволен этими стихами.
Между тем Фроди с Асгерд беседовали между собою, и Фроди сказал:
- Хоть в прошлый раз ты и была ко мне неласкова, все же что ты скажешь, если я приду к твоему отцу со сватовством?
Асгерд ответила:
- Помнится, в прошлый раз ты и сам был не слишком-то любезен! Тогда увидела я, что ты, оказывается, можешь иной раз и смолчать. А это, думается мне, нехудое свойство для мужа, тем более если жена его и сама не особенного кроткого нрава. Так что, пожалуй, если отец ответит тебе согласием, я не стану слишком сильно его корить.
Тогда Фроди немедленно встал и громогласно обратился к Кетилю со словами, что просит его дочь себе в жены.
Кетиль Железный Ус малость опешил от такого напора, но он слыл мужем разумным, и он ответил Фроди так:
- Уж больно спешишь ты, Фроди, намолоть себе счастье! Больше бы подобало решать такие дела при свете дня и на трезвую голову. Однако я согласен тебе обещать, что в течение года не выдам Асгерд ни за кого другого, и если за это время смогу я убедиться, что ты человек стоящий, то тогда и совершим выше обручение. Ныне с тебя довольно и этого - об остальном же переговорим завтра, посоветовавшись с родичами.
На этом и порешили. И после того все снова стали пить и веселиться, и разошлись спать нескоро, а кое-кого пришлось и тащить. А Фроди и Асгерд все это время сидели вместе и, как говорят, оба не выглядели несчастными.
На следующее утро Сигрид хозяйка встала рано, чтобы приглядеть за слугами, которые убирались в палате - а работы им было немало, потому что пир удался. Шапка, в которую складывали жребии, все еще лежала около места Хегни скальда, как забыли ее накануне. Один из рабов нечаянно задел ее локтем, она упала, и оставшиеся жребии выпали и рассыпались по полу. Когда Сигрид хозяйка это увидела, она велела слугам их не трогать и, как только Торлейв ярл проснулся, привела его в палату и показала ему жребии. Оказалось, что жребий Фроди на самом деле оставался в шапке.
Торлейв ярл ничего на это не сказал, кроме того, что не стоит матери об этом много болтать. Сигрид хозяйка с ним согласилась. Позже в тот же день Торлейв ярл заговорил с Хегни и сказал ему:
- Слыхал я, что за злой язык зовут тебя учеником Локи, но, вижу, ты и другую науку перенял у родича волка.
Хегни, пожав плечами, ответил:
- Раз уж это стало известно, глупо будет мне отпираться. Показалось мне, ярл, что нехудо будет тебе иметь такого могучего родича, и думается, вряд ли ты станешь меня бранить за то, что я помог тебе его заполучить.