Аннотация: Если человеку нечего делать, он натворит кучу глупостей :о)
Глава 2
Молясь об улучшении погоды, люди попрятались по юртам и старались без крайней нужды на улицу не соваться. Как назло, дождь лишь усиливался, точно намериваясь возвратить размоченные человеческие фигурки в первоначальный хаос глины. Кизяка осталось совсем немного, его берегли и жгли, только чтобы вскипятить воды для чая и похлебки. Надетый ворох сырой одежды почти не грел. Время от времени ее приходилось сушить с помощью Силы, наплевав на конспирацию и косые взгляды.
Животный ужас, казалось, пропитывал войлок юрт и, испаряясь, отравлял воздух подозрением - оно медленно, но верно пропитывало людские души. Два последующих за страшной находкой дня стали для нас, да и для всего племени, просто кошмаром. Наутро после той ночи нашли изуродованное тело одиннадцатилетнего мальчика, на второй день - обезображенный труп молодой женщины. А нынче, еще до рассвета, подняли крик в соседней юрте - там не досчитались годовалого малыша.
Медный коготь вошла во вкус и, похоже, не собиралась умерять аппетиты.
Шаманка таскала меня на осмотр каждого тела. Отговорки, что, мол, я - не судмедэкспертиза на выезде, не помогали. Мало того, что ничего приятного в лицезрении трупов не было, так еще очень нервировали сопровождающие мое появление шепотки и взгляды исподлобья.
"Время такое. Суровое". Сама понимаю, но легче от этого почему-то не становится...
Еще в первый день наложением соответствующего амулета шаманка проверила в становище всех до последней собаки, но результатов это, увы, не дало. Как не помогло и мое магическое зрение: рыжеватая дымка расползлась по всей округе, растворив ауры в грязно-медном тумане. Браслет тоже меня подвел - он постоянно был ровно теплым, намекая, что расслабляться не стоит.
"Может, следует прогуляться с ним по округе темной ночкой". Может. Но до таких высот самопожертвования мне еще карабкаться и карабкаться.
- Ну как-то же эту мерзость раньше уничтожали! - Я просто терялась в догадках. - Почему сейчас ничего не выходит?
- Когда-то изничтожали, - тягостно вздохнула в ответ шаманка, перебирая в сухоньких ручках-веточках связку амулетов. - Да времени минуло с тех пор - кочевок не счесть... Ох-ох-ох! То ли отвернулось от детей своих в гневе Великое Небо, то ли старая Апаш сердцем ослепла.
Само собой, я кинулась убеждать шаманку, что сердце Апаш зорко, как никогда, а Великое Небо если и отвернулось, то на секундочку.
- Будто прячет ее кто-то. - Вздох еще тяжелее прежнего. - Не свои прячут, пришлые.
- Кого, ее-то? - Поторопилась я отвлечь Апаш от скользкой темы "чужие среди своих". - Что за Жиз тарнык такая?
- Проклятье степей. Само не приходит - зовут ее, уговаривают, дожидаются. Приходит в образе девичьем, силы немерянной, с когтями острыми медными да голосом громким оглушающим. Дань щедрую собирает, дабы укорениться по эту сторону...
- Подождите-подождите, достопочтенная! "Девичий облик" солидно сужает круг поиска, разве нет? Можно же рассказать Талеген-даю или Айзуль-алым, а затем собрать всех девушек клана в одной юрте и поддержать там пару деньков. При таком раскладе эта Жиз, тьфу язык сломать, тарнык сама себя выдаст!
- Увы, - покачала головой шаманка, - та, в чью душу вцепились медные когти, извернется и выскользнет, а невинные пострадают. Страх делает людей слепыми, а значит - жестокими, ибо не видят они того, что творят.
Да уж, трудно поспорить...
Несмотря на страх перед ночью, день тянулся тоскливо медленно. С починкой одежды было покончено вчера, Неотразимая обихожена по всем правилам, а сумки для путешествия в Разделяющие горы собраны. Поцапаться, и то было не с кем: Фашану забрал к себе отец, Кирина перетряхивала оружейный запас - трогать ее, себе дороже. Доводить Эону еще неделю назад стало просто неинтересно. Со скуки я решила поэкспериментировать с припрятанными до поры до времени трофеями.
"Это еще зачем?". Так, на всякий случай.
Приготовление оборачивающих зелий у меня было, что говорится, "на твердую троечку", да и то в теории. Впрочем, благодаря приобретенным на ритуале по инициации Избранной знаниям процитировать все три свитка "Снадобия для приема внутрь и наружно, суть коих переворот есть (сысканы и упорядочены Ламбером Благочинным)" особого труда для меня не составляло. Посему выцыганив у Апаш закопченный котелок и недостающие ингредиенты, я решила поднабрать и практического опыта в зельеварении.
Змеиная кожа, тонкая и шершавая, как папиросная бумага, оказалась на удивление прочной. Для того чтобы покрошить ее на чешуйки, пришлось поклянчить у шаманки еще и острый ритуальный нож. Видимо, в опасении, как бы мне не понадобилось чего-нибудь кроме этого, Апаш скоренько засобиралась с визитом в юрту вождя - навестить ученицу и поговорить "о делах наших скорбных" с Айзуль-алым.
- Кстати, Кирина, помнишь, ты начинала рассказывать историю Проклятого Ублюдка? - Вода в котле никак не хотела закипать, а ингредиенты уже были накрошены и красивыми кучками разложены на покоробленной, местами закопченной доске. - Веарьян Илиш который.
- Ну начинала, - без всякого энтузиазма к продолжению рассказа откликнулась неранка.
- Закончить не хочешь?
Угрюмое молчание.
- Ау, Кирина! Если ты не заметила, я тут вопрос задавала.
- Нет.
- Что "нет"?
- Не хочу.
- А если подумать? - Порой я бываю редкостной занудой.
Кирина одарила меня далеким от дружелюбности взглядом.
- Ну, Ки-ии-ир, расскажи, - поддержала меня якобы собирающая вещи, а на деле тоже маявшаяся от безделья и бесцельно слоняющаяся по юрте туда-сюда Эона.
Неранка посмотрела на нас с тихой безнадегой во взоре...
***
...Береговые аристократы Идана благородны и возвышены лишь в песнях хорошо проплаченных менестрелей, а на деле - морским грабежом да мародерством уже который век не брезгуют. По чести сказать, иначе там и не выжить: скалистое побережье Севера куда щедрее к хмарной нежити, чем пришлому человеку...
"Кушать-то всем охота, одним благородством сыт не будешь". Это верно - благородным и великодушным быть проще не на пустой желудок.
...Лесс Илиш был одним из тех прожженных вояк, кто не растерялся и о себе не позабыл в сумятице Второго Светопреставления - отхватил в собственность острым зубом вгрызающийся в море полуостров. Клык Шторма, как и его новый хозяин, не прославились гостеприимством - оба угрюмцы, каких поискать: колючие, неприступные, с кучей изуродованных до неузнаваемости останков в темном прошлом. А уж честолюбия у наемника - на двух герцогов хватило, да еще излишек остался. Правда, Клыктот чуть о Неран не обломился, но Илиш был далеко не дурак, вовремя сообразил, что на контрабанде заработает больше и людей сбережет...
- Мне дальше рассказывать, или вы еще пообсуждаете?
Мы тотчас заткнулись, глядя на Кирину преданными умоляющими глазами.
...Годы бежали - не заметить, а дела потихоньку налаживались. На полуострове вырос замок с зубчатыми стенами, а у Илиша - наследник с дурной головой на широких плечах. Тесно ему стало у родителя под присмотром, захотелось подвигов великих, земель неохватных.
Только вот, незадача.
Наделы задолго до его появления на свет расхватали те, кто поудачливее, породовитее, посноровистей, уже папаше оставив лишь кусок скалистой бесплодной земли. За героическими деяниями в Разделяющие горы и ехать далековато,и снаряжение отряда в толинчик влетит.
А когда обернуться нельзя, вперед усерднее вдвое поглядывают, верно?..
Вопрос был риторический, однако это не помешало слушателям активно затрясти головами в знак согласия.
...Вот и стал наследничек вылазки на Проклятые острова тишком делать, лелея надежду когда-нибудь Земли Сумерек своими назвать. Так бы и сгинул благополучно, да старик Илиш подсуетился, тряхнул старыми связями имперского наемника: одним совсем не погожим деньком появился у ворот замка один совсем не простой человечек. Роста невысокого, внешности невыдающейся. Кто такой, откуда пришел, кроме владельца Клыка Шторма доподлинно никто не знал. Может статься, и хозяин не ведал, только догадывался, а те догадки держал при себе.
Слухи, конечно, разные ходили - однидругихстраховиднее. Кое-кто аж отца-дознавателя в незнакомце признал. Ну, это зря, конечно: в глушь северных провинций и отцы-просветители почему-то брезгуют заглядывать...
Кирина вновь эдак нехорошо разулыбалась, что сразу становилось понятным, уроженки какого Острова отвадили ревнителей Веры от Иданского побережья.
...Имени своего пришедший открыть не пожелал, но как-то незаметно местные стали называть его Даго?й, что на староиданском "вечный" означало. Кто так пришельца первым кликать придумал, понятно, и не вспомнили.
Да не суть дело...
Много времени на обжитье чужаку не понадобилось: молодому Илишу скоро в доверие вошел, в думы тайные влез, переиначивая их по своему разумению. Вылазки на Проклятые острова стали приключаться все реже и реже, пока совсем не прекратились. Остепенился наследничек, жениться надумал, чтоб приданным немаленьким поживиться да крепче укоренить на скудной почве Побережья хиленькое древо рода Илишей.
А чтос появлением чудодея в окрестностях тройка-другая крестьян бесследно сгинула - разве ж это убыток? В голодную зиму и то больше помирало...
Поняв, что на кизяке вода закипит хорошо если к завтрашнему утру, я решила ускорить процесс магическим способом. С ладони, обдав кожу жаром, в очаг стек язычок пламени.
...Меж тем стали в подвалах замка появляться создания разные: и не люди, и не нежить хмарная, а так, не пойми что - это пришлый маг со скуки в свободное время опытами противоестественными, чародейскими забавлялся. Еще по приезду он уговорилсяс Илишем-старшим, что чинить препятствий в досуге ему никто не вздумает. Вот и не препятствовали.
Боялись.
Подозревали всякое.
Ненавидели.
Но не мешали.
К тому ж, в большинстве своем дохла нечисть эта быстро.
Однако случались и исключения. И узнали об этом даже не тогда, когда ранним осенним вечером не доискались чародея и обшарили подвал, а много, много позже...
Вода в котле наконец закипела.
- Кирина, обожди малость, а? - перебила я неранку, отвлекаясь от деяний давно минувших дней на текущие проблемы.
Подруга замолчала, передернула плечами - мол, сами упрашивали-умоляли, а сейчас рот затыкают - и демонстративно вернулась к заточке наконечников для стрел. Эона недовольно сопела, поглядывая то на меня, то на Кирину, но свои претензии пока держала при себе. Ибо горький опыт подсказывал: если мы с неранкой затеем пикировку остротами, то услышать продолжения истории в ближайшее время точно никому не светит.
Воскресив в памяти рецепт из третьего свитка "Снадобий", я осторожно, по стенкам, влила в бурлящую жидкость настой змеец-травы и вытяжку из козьей желчи (две мерки первого и одну второго). Туда же всыпала высушенные в полнолуние семена ковыля (три щепотки), цветы тысячелистника (одна щепотка), измельченное корневище лихоманника (горсть) и накапала гадючьего яда. Дошла очередь и до плодов верьяновой линьки: серо-зеленые хлопья ненадолго припорошили кипящее зелье, прежде чем я тщательно размешала его серебряной ложкой (кстати, клянчить ее у Апаш пришлось дольше всего), как того требовала рецептура.
- Ну, теперь это выпаривать и выпаривать, - довольно выдохнула я. - Кирин, так что там с этим подозрительным магом? Любопытство же сейчас меня совсем заест!
Неранка для порядка выдержала обиженную паузу, после которой, как ни в чем не бывало, продолжила рассказ.
... Даго?й исчез, будто и не было его никогда на Клыке Шторма - ни одна живая душа не видела, как маг покидал полуостров. Только в подвальной лаборатории нашлись кой-какие маговы вещички, среди которых было и замотанное в груду тряпок странное яйцо: круглое, размером со здоровенный кочан капусты. Собрались уже всенайденное с обрыва в морескинуть - от беды и отцов-дознавателей подальше - только зашевелилось тут хмарово яичко, заскреблось что-то внутри, затрещала скорлупа. Народ струхнул, вон бросился, друг дружку с ног сбивая.
Пока лорду доложили, пока ополчение да смелость собирали, немало времени минуло - содержимое яйца так и вовсе пропало безвестно: лишь лужа слизи на полу и осколки скорлупы на старых тряпках. Перетряхнули замок сверху донизу, а толку - чуток и еще немножко. Зато беготни много было. И шума.
Наверное, поэтому в неразберихе да суматохе последующих дней почти никто и не приметил, что одним младенцем на Клыке Шторма стало больше...
- Ты как считаешь, это Верьян был? - страшным шепотом поинтересовалась у меня Эона, пока рассказчица сделала еще одну паузу, чтобы промочить горло холодным чаем.
- Да ну, навряд ли. - Не переставая ни на мгновение помешивать варево, я быстренько прикинула в уме, сколько минуло от Второго Пришествия - лет триста где-то, с гаком. Наемник выглядел от силы на двадцать пять - вряд ли он так хорошо сохранился, даже учитывая примесь горгоньей крови и, как следствие, нечеловеческую продолжительность жизни.
...Не одно поколение сменилось с той истории. Благодаря дальновидным брачным союзам,Род Илишей окреп, а хорошие прибыли от контрабандной торговли с Нераном позволили обрести желанный аристократический лоск, влияние и репутацию. Соседи побаивались, при Императорском дворе открыто насмехаться остерегались. Правда, шушукаться и злорадствовать за спиной недоброжелателям никто не мог запретить - вот они и старались от души. Тем паче было над чем: браки во имя финансового благополучия рода редко когда предполагают неземную красоту нареченной, если не сказать, наоборот. Оттого совсем неудивительно то, что девицы Илиш ни разу не удостоились чести получить из Имперской Канцелярии приказ о назначении на должность фрейлин Ее Императорского Величества, а Шторм Клыка время от времени пополнялся бастардами обоих полов.
Оттис Илиш, ныне здравствующий хозяин полуострова не был нарушителем установившихся традиций. Прижив от законной супруги двоих наследников и посчитав свой долг продолжателя рода более чем выполненным, он с достойным лучшего применения рвением оделял своей благосклонностью хорошеньких служанок. Частенько это хозяйское "облагодетельствование" происходило против воли последних. А коли женихи у кого имелись - так святое право первой брачной ночи и поныне никто не отменил - дураков-то нет. И разве вина благородного господина, если какая-нибудь из облагодетельствованных девиц вдруг оказалась столь слабого здоровья, что представилась при родах? На все воля Единого...
- Мерзкая похотливая скотина. - Эону колотила дрожь, в глазах полыхали костры праведного гнева. - Я бы ему... я бы его...
Светловолосой явно не хватало лексикона для описания того, что она бы сделала с любвеобильным феодалом, окажись тот в пределах досягаемости.
- Похвальные намерения, - совершенно серьезно и безо всякого ехидства одобрила Кирина. - Жаль неосуществимые.
- С хозяином, скорее всего, не поспоришь, - поддакнула я неранке и предположила: - Посадили бы строптивицу на хлеб-воду. Всыпали бы розог, вымоченных в морской воде. Или, на крайний случай, привязали бы кровати.
Эона в который раз удостоила нас с Кириной взглядом, где священный ужас перемешался с восхищением и любопытством. Так, прогуливаясь в балаганном зверинце, зеваки глазеют на клетку с ядовитой амбифсеной, чьи склочные головы готовы вот-вот вцепиться в друг дружку.
...То ли скончавшейся при родах служанке удалось затронуть-таки неприступное, как скалы над зимним морем, сердце Илиша, то ли хозяина замка терзало чувство вины, а, может быть, он попросту вознамерился досадить законной супруге - так или иначе, папаша официально признал своим крепенького малыша мужеского пола, появившегося на свет при столь безрадостных обстоятельствах.
Нарекли ребенка со значением. "Веарьян" - "сторонний, особый" по-староидански. Вот и рос мальчик в стороне, на особицу - и не с господами, и не со слугами. Хотя и воспитывали Веарьяна вместе с законнорожденными сыновьями, наравне с ними обучали тому, что положено знать каждому отпрыску благородного семейства, забыть о "позорном происхождении" бастарду не давали ни на мгновение. Косые взгляды слуг, обидные насмешки и поколачивания сводных братьев, тихая ненависть леди Илиш, показное пренебрежение редких на полуострове титулованных гостей.
Все закончилось для Верьяна на его тринадцатую весну.
Что на самом деле произошло в классной комнате в то злополучное утро между бастардом и его сводными братьями, доподлинно так и не прознали, а вот результаты ссоры довелось увидеть многим. Перекинувшийся Верьян чудом родственничиков до смерти не покалечил - больше обликом страхолюдным перепугал: волосы-змеи и кожа в чешуе, они никого не красят, надо заметить.
Нагнал страху, а сам в бега подался.
Пара гильдейских из Службы магического дознания,вызванные состоящим на службе у Илишей магом, прибыли в замок уже следующим вечером. Все-таки не каждый день объявляется давно вымершая нечисть. Вернее, с успехом истребленная...
Наследников Илиша приезжие маги в чувство быстренько привели. А следом и змееныша, дело понятное, в скалах отловили, да облик ему человеческий вернули.
В ходе расследования всплыла из темных пучин преданий, казалось навсегда там похороненная история с яйцом и загадочным магом. Любопытство дознатчиков так одолело, что они не поленилисьза опытным некромантом в саму Ойстру послать: как никак более трех веков с тех событий минуло.Пока до сути доискивались, призамковое освященное кладбище, где мертвецов со времени Светопреставления скопилось, как опарышей в теплом перегное, на два раза перерыли.
А землица в тех местах, ой, какая каменистая!
Конечно, откровенничать Гильдия ни с кем не стала, да только там словечко, здесь намек - вот и поползла сплетня: дескать, верьянова пра-пра-(Хмарь знает, какая по счету)-бабка по материнской линии была горгоньим отродьем, выпестованным заезжим магом. Будто бы дело вот как было: пока перепуганные слуги к господину за указаниями да обороной бегали, в магов подвал заглянул надетский плач замковый истопник. Увидел, что младенец в мокрых тряпках копошится, вот и решил - колдун жертву для черного ритуала заготовил. Пригляделся, оказалось, девочка это: ладненькая, здоровенькая. А у мужика жена совсем недавно мертвого ребеночка принесла, умом из-за чего тронулась даже, болезная. В общем, долго над младенцем истопник не колебался, завернул в мешковину из-под угля и ходу...
- Слушай, а почему из верьяновых предков никто не оборачивался? - я не удержалась и встряла с вопросом. - За три сотни-то годков горгонье наследие должно было либо себя как-то проявить, либо сгинуть вовсе и не отсвечивать.
Девушка пожала плечами.
- Вроде как до Верьяна мальчиков-полукровок у горгон не случалось. А вообще, хмарный демон их всех разберет!
Уварившееся почти втрое зелье смачно хлюпнуло, привлекая мое внимание. Из бурого содержимое котелка стало ядовито-зеленым, намекая знакомым с рецептурой на свою скорую готовность.
Что-то мне подсказывало, что и Кирине тоже совсем немного осталось поведать.
...Цену непомерную за свои хлопоты гильдейские заламывать не стали, другое захотели - перевертыша с собой забрать. А Илиши сами рады от ублюдка избавиться - вот и уладили дельце к взаимному удовольствию.
К чести хозяина Клыка Шторма надо заметить, отрекаться от родства с полукровкой он не стал, как и отказную подписывать. В противном случае гнил бы пацан в подвалах Гильдии до Третьего Пришествия. А так сговорились, что мальчик пройдет обучение в гильдейском отделении Воинской Палаты. За одним и маги к оборотню присмотрятся, приценятся, а если вдруг что - прикончат. Во избежание, так сказать...
Веарьяна, понятное дело, вообще никто не спрашивал, поставили на лицензию и вся недолга. Десять лет после паренекотрабатывалГильдии маговнемаленькую стоимость лицензии и обучения в Школе наемников. По всему Северному Побережью никаким приработком не гнушался: обуздывающие переворот зелья и амулеты - товар не из дешевых. Да и проценты на золотые тиланы, вложенные в талантливого полукровку, тоже набегали.
Ну да легендой среди побережных убийц за просто так не становятся, тут деньжата немалые требуются.
Что в этой истории враньем было, а что - правдой, решать не мне. Я - всего лишь скромная рассказчица...
Девушка замолчала, а мы с Эоной еще долго не могли сообразить, что рассказ окончен.
- Кир, это все что ли? - осторожно поинтересовалась светловолосая.
- Все.
Ничего себе!
"Кто-то любит точки, а кто-то - многоточие". Это что, камень в мой огород?
- Кирина, кто же так истории заканчивает! Ну не будь сволочью! - не утерпела уже я. - Что с Верьяном-то после было?
Неранка свернула белозубой улыбкой.
- Вам лучше знать! - О, сколько в этой реплике было превосходства, язвительности и самодовольства.
- Кирина!!! - не сговариваясь, в голос завопили мы с Эоной.
Улыбка неранки, став шире, солидно подрастеряла в ехидстве.
- Да откуда я знаю? Вру, как умею. - Девушка рассмеялась в ответ на возмущенные крики, но затем посерьезнела. - Ладно-ладно, так уж и быть, скажу. Правда, мой Поиск аккурат вместе с морочником начался - посему на свежие сплетни не рассчитывайте. Последнее, что я слышала: после разгрома шайки Шурикса Проповедника Илиш расплатился-таки по гильдейскому контракту и подался в свободные охотники за нежитью. Ходили даже слухи, что Проклятый Ублюдок посетил родной полуостров, но чем там дело закончилось - увы, не ведаю.
- Ничего хорошего не вышло, я так полагаю, раз Верьян через Разделяющие горы на заработки в серединные провинции рванул.
Неранка согласно хмыкнула, глядя, как Эона в странной мечтательности уставилась на пляшущий в очаге огонь.
"Золотой, - вдруг подумалось мне. - Как глаза Веарьяна Илиша".
Из котелка ощутимо потянуло знакомым кисло-мускусным ароматом. Похоже, пора прекращать медитировать над посудой с серебряной ложкой и преступать к последней стадии приготовления.
Получившийся увар я смешала с растопленным жиром трехмесячного ягненка и, пока зелье не застыло, наполнила смесью высушенный бараний желудок. Крепко завязала отверстие нитками, спеленала в холщовую тряпицу. Еще теплый сверток убрала в сумку и с удовлетворением вздохнула.
"Думаешь, представится случай приветить дорогого гостя?". Что-то мне подсказывает, встречи с охотником за головами не избежать при всем желании - Верьян не из тех, кто легко прощает долги. Особенно денежные.
- согласно верованиям кочевых племен Дарстана, первый человек - это кусок глины, оплодотворенный Великим Небом.
Идан - самая северная из провинций Великой Империи Тилан.
Толин - самая мелкая монета, чеканенная на территории Империи.
- столица провинции Идан.
Морочник - (простореч.) третий месяц года. Официально принятое название - "Месяц Иллюзий".