Аннотация: Муха, которая не желает быть прихлопнутой, безопасней чувствует себя на самой хлопушке. (с)Георг Кристоф Лихтенберг
Глава 7
Мучнистый, трупного цвета клубень на вкус оказался еще хуже, чем на вид. Будто жуешь загустевший обойный клей - склизкий и комковатый. Безусловно, пробовать его мне не доводилось, но по испытываемым ощущениям складывалось такое впечатление.
- Что кривишься? Ятрышник не по вкусу пришелся? - неранка невольно улыбнулась, увидев, как меня перекосило. - Лопай, силы восстанавливай, с прошлого утра ведь не ели, а до привала - еще шагать и шагать.
Вернее, хлюпать и хлюпать.
Мы брели по мелководью против течения, спотыкаясь и вяло матюгаясь. Узкая, но достаточно глубокая, чтобы Ати могла плыть, речка плутала в ивняке, делая все возможное, чтобы замедлить наше продвижение. Всплывающая время от времени над водой голова русалки служила нам путеводным ориентиром.
- Эон, ты как? Держишься? - старшая с тревогой оглянулась на отставшую подругу.
Девушка в ответ жалобно шмыгнула и кивнула.
Ее зайца убили первым. Благодаря отдаче от аннигиляции заклятья, Эоне пришлось пережить не самые приятные минуты в своей жизни, но аура девушки стремительно возвращала себе естественное состояние. В целом, это должно было положительно сказаться на ее самочувствии.
- Тогда шевели конечностями бодрее! - жалость Кирины имела весьма ничтожные пределы. - Иначе тебе потом придется меня и Рель волочь.
Данная перспектива существенно подбавила Эоне прыти.
Ати хлестнула хвостом по воде, привлекая всеобщее внимание. Тоненькая, словно ветка ивы, рука русалки указывала в противоположную от нас сторону. Мы с непониманием в глазах уставились на заросший до непролазности берег.
- Рель, чего эта нечистая хочет, а? - Эона, засмотревшись, оступилась и, сохраняя равновесие, уцепилась за меня.
Мое измученное тело отреагировало на увеличение нагрузки усилившейся болью.
- Чтоб ты меня отпустила - боится, что я не удержу такую тушу! - взвыла я.
- Не такая уж я и крупная, - девушка обиделась почему-то не на меня, а на русалку. - Просто этой сдыхоте так кажется... Уй!
Ати довольно улыбнулась, полюбовавшись нашей компанией, обрызганной с ног до головы, и снова ткнула пальцем в сторону берега.
- Поплыли, все равно уже вымокли, - Кирина, как обычно, взяла инициативу в свои руки. - Там вроде бы заводь видится... Рель, переправу осилишь, или помочь?
Я критично посмотрела на разделяющее берега расстояние и в расстройстве покачала головой - не в моем нынешнем состоянии.
- В таком случае, жди тут, - мгновенно сориентировалась неранка. - Вещи перетащим, тебя после заберем. Эона, вперед!
Трудности возникли, откуда не ждали...
- Я туда не полезу, - уперлась подобно грешнику пред вратами преисподней Эона.
- Что так? - нехорошо сощурилась темноволосая.
- Вдруг она меня топить начнет?
- Кто? Русалка?! - старшая рассмеялась, словно удачной шутке. - Да ты на нее посмотри, а потом на себя!
- Сдыхота сдыхотой, а Рель-то хватило сил под воду утянуть!
- Ну, не тебя же!
- В тот раз не утянула, а в этот - возьмет и потопит!
- Я сказала - в воду! Быстро!!! - у Кирины закончилось терпение.
Эона замотала головой и попятилась.
- Что?!
Внезапно мне стало хуже - запоздало настигла отдача. Аннигиляцией одного из компонентов заклинания была нарушена безупречная конструкция треугольника, и нагрузка неравномерно распределялась между оставшимися участницами. Крики ссорящихся подруг болью зазвенели в ушах, мир задергался в укачивающей болтанке. Я опустилась на корточки, зажав раскалывающуюся голову между коленей, тупо отмечая, как вокруг разливается река крови...
Холодная мокрая ладошка коснулась моего пышущего жаром лба, отгоняя лихорадку. Подняв мутный взгляд, я встретилась глазами с Ати - личико заострилось до некрасивости, губы истерзаны в кровь - она пыталась помочь...
- Прекратите цапаться, - мой сиплый голос заставил спутниц разом угомониться. - Я поплыву с русалкой. И возвращаться не придется, и она точно никого не утащит.
Мой каркающий смех почему-то не поддержали...
Если вам скажут, что плыть с русалкой исключительное блаженство - не верьте: холодная и скользкая, как лягушка, она постоянно норовит нырнуть, окуная вас вместе с собой и заставляя вдосталь нахлебаться речной воды.
Однако если альтернативы нет...
На том берегу действительно обнаружилась небольшая заводь, замаскированная ивами, понуро свесившими ветви в воду. Я растянулась на земле, восстанавливая дыхание после заплыва.
- Рель, ты ее держишь? - подозрительно спросила Эона, продираясь сквозь заросли вслед за толкаемым впереди себя плотом.
- А как же! Крепко. За хвост, - меня скрутило в приступе болезненного истерического хохота.
- Что ты говоришь? Не слышу...
- Она сказала, что если ты не поторопишься, то тебя утоплю я. И без всякой русалки, - раздражено бросила неранка, пихая забуксовавшую при виде Ати спутницу.
Девушки (светловолосая продолжала с опаской коситься на русалку) выволокли плот с вещами на берег. Первым делом я отвязала Неотразимую.
Все-таки с ней как-то спокойнее...
- Все руки в порезах из-за нее, - поспешила нажаловаться на меч Эона.
- Нечего было..., - не договорив, Кирина упала срубленным тополем и забилась в конвульсиях.
Хлынувшая из носа девушки кровь дополнила удручающую картину, при виде которой у меня тоже подкосились ноги, а Эона зашлась криком.
- Тише! - шикнула я на нее.
Девушка переключилась на долбящий скулеж.
- Да заткнешься ты или нет?! - мой психованный вопль подействовал на всех присутствующих: русалка с испуганным плеском исчезла в глубине, а Эона наконец-то замолчала.
Даже Кирина затихла.
- Прости, сорвалась, - устало извинилась я. - Но ты, как пережившая аннигиляцию, должна была сообразить, что происходит.
Эона тихонько всхлипнула, однако взвыть в голос снова постеснялась.
Усталость придавила меня каменной плитой, а сверху на нее весомым грузом легли дурное предчувствие и раздражение. Теперь заклинание было замкнуто исключительно на мне. Словно толстый канат, оно тянуло меня назад, за Тихую. А может статься, ему кто-то уже помогал...
С тяжелым надрывным кашлем Кирина пришла в себя.
- Конями затоптали, - прохрипела она, с видимым усилием повернувшись на бок и сплюнув на землю слюну пополам с кровью.
Как только неранка открыла глаза, давление стало еле переносимым. Будто кто-то вытаскивал из меня внутренности - кишку за кишкой - медленно и с садистским наслаждением.
- Я ненадолго, - успела прошептать я, прежде чем мое сознание протяжной болью вытянуло из тела.
***
Пряная до одурения трава. Кусты, прикрывающие лесные пролысины. Хлесткие ветки. Тяжелое дыхание и непривычная легкость во всем теле.
Необходимость.
Бежать. Нестись. Лететь.
"Вода-вода-Вода-вода-Вода..." - бухало в ушах.
Мир - смазанное цветное пятно. Вбок - влево. Прыжок - полет - снова прыжок. Вправо - вперед. Назад. Наискось. Петля. Снова вперед.
Это нужно.
Бежать. Нестись. Лететь...
Влажными терпкими запахами реки воздух наполнился задолго до того, как ее воды блеснули в высокой траве. Я отринула землю в последнем прыжке с обрыва...
Резкая остановка, полная неподвижность и тяжелое неудачное падение отозвались болью сразу во всех мышцах. Хотелось зайтись в крике, забиться, разрывая землю когтями - но я была способна лишь на мелкую дрожь.
- Заставили же вы нас побегать, милая леди, - попеняли мне сильным глубоким голосом - таким только в любви со сцены признаваться.
Словно кто-то дернул мое тело за невидимые ниточки. Оно рывком поднялось на ноги и повернулось лицом к говорившему, повисая на нитях чужой Силы.
Мужчина, увы, до уровня героя-любовника не дотягивал - среднего роста, приятной полноты, круглое мягкое лицо с располагающей улыбкой и ранняя лысина. Будь он актером, с такой внешностью главных ролей ему бы не светило. Его "потолок" - недалекий друг главного героя, погибающий ближе к финалу пьесы.
Щегольской охотничий костюм из зеленой замши не спасал положения. Балахон мага смотрелся бы здесь куда более уместно. Особенно учитывая специфику деятельности этого типа.
"Так уж устроен человек: любит строить из себя другого". Переодевайся - не переодевайся - ауру не спрячешь. Конечно, если не постараться...
Маг не рисковал подходить ко мне ближе, чем на расстояние в шагов пять. Его холеные пальцы поигрывали короткой серебристой цепочкой, отполированной до блеска частым прикасанием. Мне были до колик в боку знакомы эти ухоженные, молочно-белые кисти, и исходившее от них чувство смертельной угрозы.
Только хмарного мага, поднабравшего Силы в ночь Исхода лета мне и не хватало!
"Для чего он ее сосредоточивал-то?". Хороший вопрос.
Ответ на него с хриплым, весьма отдаленно похожим на собачий, воем выбежал к реке.
Пара черных костлявых тварей подошли к хозяину и замерли, повинуясь взмаху холеной руки мага. Исчадия на четырех лапах, некогда бывшие собаками. Безвинных животных замучили на ритуале изощренными пытками, чтобы в трупы смогли вселиться частицы Хмари.
Ищейки - идеальные гончие, незнающие ни усталости, ни промаха.
Пустые глазницы истекали гноем - глазные яблоки собакам вырывали еще при жизни. Ищейкам, ориентирующимся на ауру, зрение было не нужно. Очертания обезображенных тел то расплывались, то вновь обретали четкость, а в глазницах красным вспыхивал и гас огонь, что наводило на определенные размышления.
Я с ненавистью посмотрела на приободрившегося с появлением ищеек мага. Приманить низшего хмарного демона возможно лишь солидным куском собственной плоти или человеческой жертвой. Причем, банальные девственницы здесь не годились - требовались женщины на сносях. Арифметика проста: две ищейки - два демона - две женщины на последних сроках беременности.
Вид у мужчины был пусть и не цветущим, но вполне здравствующим - соответственно, к первому варианту он не прибегал...
- Да, милая леди, грешен, - развел руками маг, поймав мой ненавидящий взгляд. - Но что прикажете делать, если обычные поисковые заклятья не действуют, а мой господин поставил мне жесткие сроки?
"Совершить ритуальное самоубийство". Это был бы наилучший вариант.
К месту действия подтягивались остальные участники погони. Восемь всадников в одежде без опознавательных знаков - грязные, издерганные мужики, одаривающие меня, хмарника и ищеек угрюмыми взглядами. Девятая лошадь, позванивая сбруей, шла на поводе с пустым седлом. Я перевела взгляд обратно на мага, найдя объяснение его некоторой бледности. Врата переноса, сцепленные в анфиладу, - штука затратная.
Вновь прибывшие не торопились подойти поближе - лошади нервно всхрапывали, шарахаясь от сотворений Хмари. Конники, немилосердно матерясь, еле сдерживали неистовствующих животных, не давая им взвиться в свечке.
В противовес происходящему на поляне хаосу маг был само спокойствие и доброжелательность.
- Надеюсь, мелкое недоразумение не станет помехой нашему сотрудничеству? Милая леди, укажите ваше истинное месторасположение, и тогда мои маленькие помощники останутся без обеда, - колдун с умилением посмотрел на тварюг у своих ног. - Мне не хотелось бы терять много времени - они так медленно пережевывают пищу!
Меня внутренне передернуло - двигаться я по-прежнему не могла. Оставалось бросать тоскливые взгляды на реку: времени для прыжка не хватило совсем чуть-чуть! Куда подевалось мое хваленое чувство самосохранения Избранной?
Где взять воды за завершение заклинания?!
"Глас страждущего в пустыне?".
Мне не до шуток.
"Какие шутки? Рядом что протекает?".
Река...
- Так что же решила милая леди?
Милая леди (боже, меня уже тошнит от этого обращения!) решила устроить небольшое наводнение. Как вы к этому относитесь?
"Положительно".
К ненависти в моем взгляде примешалась злорадность, и маг с небольшим опозданием догадался, что при полной неподвижности разговаривать мне было затруднительно. И телепатия в случае с зайцем - не помощница. Сообразил и чуть ослабил управляющие мной, словно марионеткой, нити Силы.
Мне этого хватило...
Первый раз мой Зов был осознанным, а не просто спонтанное недержание Силы - очень помогло общение с Ати - без нее мне было бы намного труднее позвать спокойную ленивую реку выйти из берегов. Я потянулась к воде, как некогда вверялась Чащобе. Мысленно нырнула в стремительный поток, отдаваясь на волю течения, влекущего меня все дальше и дальше.
Моя кровь - вода.
Моя жизнь - вода.
Моя свобода - вода.
О, мать-река, услышь дщерьлюбимую...
Гул в моей крови нарастал постепенно и осмысленно, вторя набирающему силу далекому шуму. Тихая отзывалась, пусть неохотно, сосредоточивая мощь.
Покарай никчемных людишек, рабов Хмари, посмевших обратить Силу против детей твоих...
Вспениваясь и фыркая вода уходила - река недовольно ворочалась в тесных берегах, обнажая илистое дно. Обрыв с мягким шорохом стряхивал мелкие комья грунта.
Прими в объятья дочь свою!
В Зов я вложила всю жажду жизни и Силу до последней капли.
Река вздыбилась горбом, как рассерженная кошка, выгребая со дна мешанину ила и щебня. Испуганной дрожью, переданной людям и животным, отозвалась земля под ногами. Действительность разорвалась на грязные мятые лоскуты. Вскинутые в защитном жесте руки хмарника. Неверие в его глазах. Ищейки, с визгливым поскуливанием попытавшиеся рвануться прочь. Беснующиеся лошади, сбрасывающие наездников. Человеческие крики. Ужас. Боль. Все потонуло в реве прогневленной воды, захлестнувшей обрыв. Она яростно ломала, комкала такие хрупкие живые существа. Агонию, выжигающую сознание синим пламенем и укрывшую от взора искалеченные трупы, я приняла почти с облегчением...
***
"Убийца..." - пальцы с сорванными ногтями судорожно вцепились в траву, вырывая ее вместе с дерном.
"Убийца..." - меня безудержно рвало: было уже нечем, а сухие содрогания все продолжались.
"Человекоубийца..." - перед глазами стояла картина: исковерканные тела, развешанные старыми тряпичными куклами на уцелевших деревьях.
Оттолкнув заботливо меня поддерживающую Кирину, я подползла к воде, пару раз макнула в нее гудящую голову и улеглась рядом с заводью.
"Не думать. Только не думать!".
Вроде бы чуть полегчало...
- Лучше?
Я хотела ответить Кирине кивком, но побоялась, что меня снова начнет тошнить, поэтому хрипло прошептала:
- Немного.
- Рель, тут произошло кое-что ..., - замялась Эона.
Голова, нашедшая удобное пристанище на чьей-то притянутой вслепую сумке, соображала с большим запозданием. Я желала только одного - чтобы меня оставили в покое. Глаза почти закрылись, когда до меня дошел смысл сказанного.
- Где?? - я медленно села.
Кирина молча кивнула в сторону заводи.
Недалеко от берега на поверхности воды мерно покачивалось безвольное тело русалки. Ее широко открытые глаза бессмысленно взирали на небосвод, даже не пытаясь укрыться за стеной век от яркого солнечного света. Это был уже повод для паники, поэтому я, преодолевая головокружение, рванулась выуживать Ати.
Жизнь теплилась в хрупком тельце едва-едва - ужаст с жадностью допивал ее последние капли, готовясь покинуть оболочку. Вода слегка сдерживала созревание.
- Жива, - выдохнула я и потянула русалку к берегу.
Неранка без вопросов устремилась ко мне, помогая вытащить скользкое тело и переложить его на живот. Эона все также жалась в сторонке.
Опухоль достигла размеров головы годовалого ребенка и постоянно дергалась, провоцируя судороги всего тела. Насколько я помню из урока, по всем симптомам, еще часик в темном прохладном месте и можно "принимать роды", одновременно готовясь к безвременной кончине русалки.
"Рекомендуете аборт, доктор?". Я на нем настаиваю. Но предварительно необходимы некоторые приготовления.
- Эона, разведи костер, только непременно из березовых веток, - я начала делать распоряжения, лихорадочно роясь в рюкзаке в поисках бинтов и фляжки с алкоголем. - Кирина, нужна емкость. Любая. С крышкой.
Герметичная тара необходима не только для того, чтобы извлеченный ужаст не носился как угорелый по окружающей нас природе, причиняя ощутимый вред экологии и нашему здоровью. Правильно добытый ужаст - ценнейший материал для морочащих и отпугивающих заклинаний. И если все пройдет удачно, это будет хорошим подспорьем - как его использовать мы тоже успели пройти, правда, в теории.
Наконец-то вспомнив, что спиртное мы прикончили еще два дня назад, а бинты русалке вряд ли понадобятся после заживления - в воде лишний груз, я отбросила бесполезный рюкзак.
Раскочегареный костер уже вовсю полыхал, а Кирина все никак не могла найти требуемую емкость. Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что зря откинула рюкзак. Пустая фляжка из-под эля была извлечена на свет и придирчиво осмотрена. Горлышко, конечно, узковато, но выбирать не приходилось. Выцарапанная на пробке в виде креста запечатывающая руна получилась на загляденье!
"Отсюда пошло выражение "поставить на этом крест?". Не исключено.
- Приступим, - скомандовала я и взяла в правую руку Неотразимую за середину лезвия, уперев ее рукоятью в плечо для устойчивости.
Держать меч, словно импровизированный скальпель, было крайне неудобно, но помощь заговоренного металла в таком деле - не лишняя. Знакомо пришло ощущение надежного дружеского плеча рядом, на которое я всегда могу опереться.
- Тащите русалку к костру, - хорошо, когда есть кому отдавать приказания.
Еще лучше, если их выполняют...
- Эон, ну что опять произошло?
- В нашу дорогую спутницу снова вселилась упрямая ослица, - издевательски проронила Кирина и поволокла Ати в одиночку.
Эона побурела и бросилась к неранке на помощь.
- Держите ее крепче и, что бы ни случилось, не выпускайте.
Нарисовать традиционный обережный круг - не было ни времени, ни лишней Силы, поэтому я просто обошла поляну по кругу против часовой стрелки. Девушки настороженно следили за моими перемещениями. Эона лопотала молитву Единому. В ответ на ее причитания Кирина цедила сквозь зубы богохульства. Глубоко вздохнула, собирая решимость, и оседлала склизкий хвост русалки. Сила отвечала с неохотой, отдаваясь ломотой в костях и суставах - на опухоль плавно опустилась серебристая сетка, зияющая прорехами недостатка энергии. Неотразимая аккуратно и чисто прорезала кожу нароста. От мягкой вибрации браслета левая рука мелко задрожала, заставив меня чертыхнуться и притиснуть плечо к боку. Прежде чем горлышко фляжки успело закрыть проделанное лезвием отверстие, оттуда дохнуло вышибающим слезу смрадом. В глазах помутилось, сознание захватила сводящая с ума паника.
- Держите ее! - заорала я медленно разжимавшим руки девушкам.
Кирина, выругавшись, снова вцепилась в русалку. Светловолосая, зажмурившись для храбрости, повторила подвиг подруги. Правда, промахнувшись в первый раз, чуть не заехала мне в глаз.
Ритуал превратился в пародию на родео. Тело подо мной бешено дергалось, пытаясь скинуть меня, точно необъезженная лошадь наездника. Кирина ругалась, Эона визжала не переставая. Если бы не их помощь, я галопировала бы на русалке по бережку, как на диком мустанге. Но это не было самым трудным - фокус заключался в том, чтобы удержать фляжку на месте и не дать горлышку сдвинуться ни на миллиметр.
Ужаст поддавался еле-еле, по капле покидая судорожно дергающееся тело, стараясь напоследок выкачать из кормилицы как можно больше. Наконец самый большой прощупывавшийся сгусток проскользнул во фляжку, и кожа пустым мешком провисла на спине затихшей русалки. Дрожащей от усталости рукой я сунула лезвие в костер. Взвыв от боли в обожженной ладони, просунула раскаленное на углях острие под прижатое горлышко фляжки и перевернула емкость.
- Эона, прекратить визг! Все уже закончилось, - мой голос дрожал так же, как и руки.
Визжание смолкло, принеся облегчение ушам. Светловолосая опасливо открыла глаза и разразилась благодарной молитвой.
- Кирина, возьми пробку и помоги мне.
Я сползла с неподвижного тела и села на землю, крепко зажав сосуд между колен, продолжая закрывать лезвием горлышко. Освободившейся рукой забрала у Кирины пробку, и сунула ее вместе со своей конечностью в пламя, зашипев, как сбежавшее молоко. Больно. Но сдерживающее воздействие на ужаста нагретого металла подарило мне необходимые секунды, чтобы без отравления и плотно запечатать сосуд.
Потеряв интерес к безобидной (до поры - до времени) фляжке, я вновь вернулась обездвиженному телу. Многострадальную спину русалки, помимо безобразно отвисшей кожи, уродовали многочисленные ожоги.
Я же не коновал какой-нибудь, чтобы оставлять все в таком виде?
"Неужели имею счастье быть знакомым с самим доктором Франкенштейном?!". Скорее Айболитом: зверюшек лечу... бесплатно, между прочим.
"Да? Разве ценный магический материал с подопытных разрешается брать?". Все лучше, чем портить экологию вредными отходами.
"Не пора ли вплотную заняться русалкой, пока она хвост не откинула?". К слову сказать, русалочий хвост - очень ценный материал для ритуалов. Вот, например, чтобы вызвать паводок необходимо.... Ну ладно, об этом позже.
Ругаясь, на чем свет стоит, чтобы постыдно не завыть от боли в пальцах, покрытых кровоточащими волдырями, я отсекла лишнюю кожу и свела края раны вместе. Безжизненное холодное тело создавало иллюзию, что приходится работать с трупом. Следуя методике, пройденной на занятиях по магическому целительству, я, высунув от старания язык, представляла себе, как кожа срастается, вновь становясь единым целым. Пот заливал глаза, руки меленько тряслись, а сдвигов все не было. Сила, расточительно расходуемая в последние дни, никак не хотела исполнять то, что от нее требовалось.
Обернувшись, в поисках источника ее пополнения, мой взгляд наткнулся на сочувствие в глазах неранки.
- Кир, пожрать бы чего-нибудь? - сдалась я, не обнаружив нигде фонтанирующего источника Силы. Возможно, я - ханжа, но использовать для пополнения резерва жизненную энергию подруг мне претило. - Хоть той безвкусной гадости...
Ятрышник показался мне самой вкусной вещью на свете. Вместе с физическими силами возвращалась и магия. Энергия с неохотой подчинялась, а края раны потихоньку срастались, превращаясь в уродливый багровый рубец.
Я с отвращением посмотрела на дело рук своих. Хрупкое тельце русалки было вывалено в мелких веточках, вымазано травяным соком и припорошено сверху пеплом. Прозрачный хвостовой плавник чуть надорван. Сам хвост усыпали проплешины серо-зеленоватой кожи - содранная чешуя осталась на моих штанах и земле возле костра. Спереди дело обстояло не лучше: грудь и живот в небольших порезах и царапинах. Дыхание почти не прослеживалось. Однако плотно-закрытые жабры вселяли некоторую надежду на благополучный исход операции.
- Ее нужно отнести в воду. Только бережнее, пожалуйста, - просящий хриплый от усталости голос, казалось, принадлежал не мне.
Кирина тяжелым взглядом посмотрела на подругу, и та, понурив голову, побрела к телу. Девушки подхватили русалку и препроводили в родную стихию. Ати просто болталась на поверхности воды, как всплывшая брюхом вверх мертвая рыба. У меня опустились руки: неужели столько усилий и всё зря?! Я осела на землю и громко, в голос, разрыдалась.
- Рель, смотри!
Я вскинула голову, повинуясь окрику Эоны.
Животворное влияние родной стихии делало свое дело: сначала шевельнулся хвост, потом руки, наконец, дернулась голова, и ожившая Ати метнулась в прохладную глубину заводи.
- Живучая нечисть, - усмехнувшись, выразила общую мысль Кирина. - И зачем мы с ней столько возились? Никакой благодарности.
"Работа наша такая - всех спасать". Кто бы еще подсказал, как уволиться...