Аннотация: Циник говорит вслух то, что другие думают. :о)
Глава 3
Ночь расплескала чернила тьмы на замок и его окрестности, гася чахлые костерки света. Острый серп луны в небе соперничал по яркости со звездами и ревниво теснил их своим крутым боком. Почти неотличимая от окружающей тьмы высокая мужская фигура уверенным шагом преодолевала одну залу за другой. Будто сам мрак обрел плоть и проверял вверенные ему наделы. Звуки с почтительным шелестом облетали его стороной, растворяясь в непотревоженной тиши. Редкие магические светильники, попадающиеся навстречу, бесшумно гасли, не успевая раскрыть инкогнито ночного странника.
Я, спотыкаясь, брела позади и тихо завидовала Лесю, с детства знающему крепость, как свои пять пальцев. Ему не приходилось прибегать к магически стимулированному ночному зрению, от которого глаза назавтра будут немилосердно слезиться, приобретя пикантно красный цвет. Учитывая дополнительный расход Силы на заглушку, цветущим видом этим утром мне не похвастаться.
План по моему вызволению до сих пор оставался для меня тайной.
- Я все улажу, - отрубил мрачный Лесь, игнорируя мои расспросы.
Устроит, так устроит. Просто интересно как. Мост поднят, ров полон воды (для колорита не хватает только крокодилов), а уж что говорить про "дружелюбных" селян!
"Будем надеяться, что путь спасения лежит не через канализацию и выгребную яму". Вот только каркать не надо!
Воспользовавшись потайным входом, скрывавшимся за фальшивой панелью в малой гостиной, мы оказались в полуподвальных помещениях. Они в отличие от верхних комнат полностью отвечали моим дремучим представлениям о средневековом замке - каменные стены, земляной пол, спертый, пропитанный ароматом, живо напомнившим погреб, воздух. Дойдя до места, где коридор резко сворачивал налево, Лесь остановился и соблаговолил, наконец, дать хоть какие-то разъяснения.
- Здесь нам придется расстаться, никто не должен связать меня с вашим побегом, - тяжело проронил он. - После того как я уйду, появится мой человек, который приведет неранских потас... женщин. Он же выведет вас отсюда.
"Ну раз так, давайте прощаться, плакать не будем". Я бы вообще предпочла легкое "пока" и чмокакнье в щечку, но, чует мое сердце, здесь этим не обойтись. Парень столько для меня сделал и, по-моему, жаждет вознаграждения.
Сумки, которые Лесь благородно тащил всю дорогу, оказались на полу, а мы вместе с моим рюкзачком в крепких мужских объятьях. Нас, вернее только меня без рюкзачка, попытались поцеловать. Я особо не сопротивлялась, благочестиво подставляя под страстное лобызание макушку. После нескольких безуспешных попыток "примкнуть к устам сахарным", рыцарь решил ограничиться не менее крепким объятьем, видимо, приняв мою неуступчивость за девичью скромность.
"Скромность украшает девушку, если других украшений не предусмотрено". Просто нет настроения целоваться, к тому же боюсь увлечься. А время дорого.
Я упиралась обеими руками в его широкую грудь, стремясь хоть чуть-чуть отвоевать себе личного пространства.
Как бы свернуть эту мелодраматическую сцену?
- Выползень задери!!! - Лесь неожиданно выпустил меня из объятий, удивленно созерцая глубокий порез на левой ладони. - Это что такое...?!!
Неотразимая, что ж еще! Возражающая против лапанья хозяйки.
- Вам пора, мой рыцарь, - высокопарно начала я, отвлекая его от скользкой темы о том, каким образом он смог порезаться мечом в ножнах. - Я не могу допустить, чтобы вы пострадали. Госпожа никогда бы мне этого не простила.
Моя жертвенность произвела неизгладимое впечатление, так как Лесь, не обратив внимания на сомнительную чистоту пола, грохнулся на одно колено и благоговейно поцеловал мне руку.
- Лия, я не могу больше молчать, мои чувства требуют, чтобы вы о них узнали, - срывающимся голосом поведал он.
"Вот уж удивил!". Я что похожа на слепую или недоразвитую? По-моему, даже самая тупоголовая догадается, что мужчина к ней не равнодушен, если он: а) безоговорочно верит всей той бредятине, которую она рассказывает; б) бухается при каждом удобном случае на колени и целует ей руки; в) не сводит с нее влюбленный взгляд; г) идет на все, чтобы помочь предмету своего чувства, даже если это включает в себя невольную помощь злейшему врагу; д) и, наконец, собрался просить ее руки (о чем даже было заявлено во всеуслышанье).
Пожалуй, не стоит давать открыть мне сию "великую" тайну о его чувствах, бурный поток которых вряд ли иссякнет к утру.
- Лесь, сейчас не время и не место говорить о наших чувствах, - тем более что и говорить, в общем-то, не о чем. Особенно мне.
Младший отпрыск графа Бира при моих словах просиял так, что я снова почувствовала себя последней сволочью, обманывающей безнадежно больного, говоря ему о скором выздоровлении.
Он молча поднялся с колен.
- Пообещай, что вернешься.
Ошеломленная внезапным переходом на "ты", я не смогла сразу выговорить отказ: дать такое обещание не в моих силах - кто знает, чем закончится путешествие.
Прочитав ответ в моих глазах, рыцарь перефразировал вопрос:
- Тогда пообещай, что не останешься в Неране.
- Ну, если меня там не похоронят..., - я запнулась, глядя на его вытянувшееся лицо, и обреченно вздохнула. - Даю слово.
Вряд ли я задержусь на Острове. Разживусь заветным колечком - только меня там и видели...
- Хорошо, - оборвал тяготивший меня разговор Лесь, неожиданно развернулся и, не оглядываясь, быстрым шагом скрылся за поворотом.
Я тупо смотрела на опустевшее место перед собой, думая о том, что вряд ли увижу Леся еще, и что даже не нашла в себе смелости и решимости по-человечески с ним попрощаться.
Ччерт...
***
Рекомендуемый Тэрен появился спустя полчаса, когда я уже успела основательно продрогнуть и перебрать в воображении все варианты развития событий весьма пессимистического толка, самым безобидным из которых была внезапная кончина посланца Леся от сердечного приступа.
Впереди него шли, мелкими шажками передвигая крепко связанные ноги, мои подружки. Руки жестко перехвачены сзади ремнями. Довершали картину завязанные глаза и заткнутые кляпами рты.
- Ноги хотя бы развяжи! - возмутилась я. - Быстрее же идти будем.
Мужик усмехнулся и жестом указал сначала на рот, а затем на уши.
- Глухонемой, - понятливо протянула я.
Но этого оказалось мало - бессовестный тип, взваливая на плеча наши сумки, сделал мне знак молчать и протянул повязку на глаза, сестру-близняшку украшавших лица неранок. От такой наглости оставшиеся слова застряли в горле и ни в какую не хотели оттуда выбираться. Но дареному коню (то есть спасению) в зубы не смотрят - цапнуть может. Все равно ночному зрению повязка не помеха, так зачем лишний раз тратить на бесполезные споры нервы и так уже изрядно потрепанные? Руки-ноги не связали и то спасибо.
От сердца отлегло: зачем завязывать глаза перед лазаньем по выгребным ямам?
Обзор, конечно, оставлял желать лучшего, но общие контуры вполне просматривались, и при желании в обратном порядке я смогла бы пробраться в замок по потайному ходу (довольно комфортабельному, нужно отметить!), уходящему глубоко вниз за скрытой дверью. Открыть ее было проще простого: вставить ключ в отверстие, скрывающееся под третьим по счету держателем для факела, и повернуть. Правда, чтобы заполучить причудливо изрезанную пластину, по виду платиновую, размером в ладонь, пришлось бы сначала прикончить ее двухметрового обладателя. Но это уже детали.
Стены коридора, к которому мы под чутким руководством Тэрена спустились, а кто и скатился по довольно крутым ступенькам, не обошлись без магической поддержки. Присутствие волшбы отзывалось легким покалыванием в пальцах. Куда без магии: иначе потолок уже давно размыло находящимся сверху рвом. А тут даже сыростью не пахло - вот это искусство! Семейству Биров этот ход обошелся в кругленькую сумму! Либо магу, сотворившему его, стоил жизни. Такие ходы не оставляют на волю случая и знание о них доверяют только самым надежным и верным людям. Лесь, наверное, до сих пор скрежещет зубами, зная, что по самому сокровенному идут ноги неранских потаскух, ведь именно эти слова он порывался и никак не мог сказать в моем драгоценном присутствии. Теперь понятны все меры предосторожности, к которым ему пришлось прибегнуть. Страшно подумать, что может сделать с младшим сыном граф, если все узнает...
Идти пришлось довольно долго, и на поверхность нам посчастливиться выйти далеко за пределами "гостеприимной" деревни. Когда ноги споткнулись о первую ступеньку выводящей наверх лестницы, Эона опять упала, как и при спуске. Тэрен невозмутимо подхватил обеих девушек за воротники и так вытащил наверх. При его здоровенном росте и ручищах затруднений это не вызвало. Благоразумно оставшись внизу ждать проводника, чтобы не расстраивать его своей осведомленностью, я была препровождена на свежий воздух с куда большим почтением.
Тяжеленную дверь, запечатывающую ход, удачно маскировали два валуна, подкрепленных действенной иллюзией, в сокрытие которой Силы вложили еще больше, чем в сам морок.
Приближающая осень начинала выхолаживать ночи, благодаря чему без плаща немного знобило. Под сенью покинутого днем березняка, рядом с которым ход выбирался на поверхность, активно включились в игру комары, особенно злые в предчувствии завершения сезона и своей бесславной кончины. Мне опять повезло: свободными руками я могла махать, как ветряная мельница, и хлопать радостно в ладоши. Мои невезучие спутницы приняли всю тяжесть комариной атаки на себя. К Тэрену не решался подлетать ни один комар, здраво рассудив, что раз его дубленную кожу уже ничего не возьмет, зачем ломать орудия пропитания.
Под действием окружающего пейзажа очень некстати в памяти всплыли заучиваемые в глубоком детстве пушкинские строки:
... в глушь лесную
И, связав ее, живую
Под сосной оставить там
На съедение волкам...
Я, самовольно сдвинув повязку на лоб, даже начала оглядываться в поисках подходящей сосенки, под которой смогли бы уместиться трое. Никаких репрессивных мер не последовало, из чего следовало, что наше совместное с Тэреном путешествие подходило к своему логическому завершению.
Местный "Иван Сусанин" завел нас на приличное расстояние в лес, где и бросил вместе с пожитками, по примеру своего хозяина, не прощаясь.
Может быть, они англичане? Ведь насколько мне не изменяет память, это их национальная черта?
"Освободишь подруг?". Обязательно, но сделать это нужно бережно и аккуратно, чтобы не получить ненароком по голове и другим жизненно важным органам.
Первым делом я сняла с девушек повязки, дабы они могли лицезреть, кто их чудесная спасительница, ну, а затем пришла очередь кляпов.
Что тут началось! И чего я только о себе не наслушалась: подлая предательница, графская подстилка, имперская шлюха и другие лестные для моего сексуального опыта эпитеты.
До чего же люди неблагодарные создания!
Хорошо, что не стала им руки и ноги освобождать, иначе "добрые и сердечные" слова подтверждались бы еще солидными тумаками. Я, помня о том, что девушкам нужно выпустить накопившееся напряжение и выговориться, тем более они так долго молчали, решила спокойненько пересидеть этот трудный для всех нас момент. Теплый плащ, извлеченный из рюкзака, отодвинул ночную прохладу.
- Мерзавка! - истошный вопль Эоны вырвал меня из сладкой полудремы. - Развяжи нас. Сейчас же!!!
Я широко зевнула и потянулась.
- А если вы сейчас же не прекратите обзываться, я вставлю кляпы обратно, а сама пойду дальше - искать менее шумное место для ночлега.
Казалось бы, неиссякаемый источник их красноречия исчерпался, и наступила благословенная тишина.
- Вот это людская благодарность! - заламывая руки, горько воскликнула я. - Рискуя жизнью, спасаю их шкуры и что я слышу в ответ?
Раскаяние, проступившее на лицах неранок, было высшей наградой моих актерских способностей.
- Но, Рель, - первой подала голос Кирина. - Что мы могли подумать, когда очнулись в темнице, а тебя там не оказалось?
- Может быть, меня на расстрел увели, - с обидой в голосе ответила я. - Или еще чего похуже, а вы сразу - предательница!
Некоторое время девушки любовались моим обиженным затылком, но надолго их терпения не хватило. Видимо, обездвиженные конечности затекли и создавали ощутимые неудобства.
- Возможно, мы были неправы, - пошла на уступки старшая.
- Только "возможно"??
- Хорошо-хорошо! Мы были неправы, - вышла из себя девушка. - Освободишь ты нас, в конце концов, или нет?!
- Запросто, - сразу согласилась я. - Но только если вы пообещаете в любом случае обойтись без рукоприкладства. Слышишь, Эона, тебя это касается в первую очередь.
Светловолосая пожала плечами и отвернулась.
- Обещаем, - ответила за двоих Кирина.
Девушки, негромко поругиваясь, растирали освобожденные от ремней руки. И когда я преждевременно успокоилась, одновременно ринулись на меня, прижимая к земле двумя телами.
Вот она человеческая коварность!
- Теперь поговорим на наших условиях! - пропыхтела Эона, удерживающая мои брыкающиеся ноги.
- Девчонки, ну что вы, в самом деле? На земле же холодно, я заболею, а нам еще до Острова идти и идти!
- Ничего, у тебя плащ теплый, а в Неран мы с Эоной и вдвоем дойдем.
- Зачем вдвоем? Втроем веселей и безопаснее. К тому же, не забывайте, меч Мариты до сих пор у меня, а никому подарить его я еще не успела.
- Ничего, мы Разящую в наследство возьмем.
- Удачи не видать, - мстительно накаркала я.
Ответом мне был тяжелый вздох, но так просто девушки не сдались:
- Сейчас ты нам все рассказываешь, а мы решим брать тебя с собой или нет!
"То битых два часа кряду уговаривают идти с ними, расписывают достопримечательности, чудесный климат, а теперь какие-то условия!". Придется рассказать, выбора нет: передо мной не влюбленный рыцарь, а две скептически настроенные девицы, которым задурить голову не удастся.
- Хорошо, я все расскажу! - лишь бы только они с меня слезли. - Но вам не кажется, что прежде нужно отойти на приличное расстояние от родовых владений семьи Бир? Рассвет-то приближается!
Девушки обеспокоено переглянулись, и освободили мое бренное тело.
- Ладно, - хмуро согласилась Кирина. - Разговор до утра потерпит. Но не рассчитывай, что легко отделалась. Я - Ощущающая истину, и соврать не удастся.
Как будто кто-то собирался.
Подобрав свои пожитки, мы с Эоной выжидательно уставились на подругу. Та задрала голову и с минуту напряженно всматривалась в звездное небо. После чего скомандовала "За мной!" и нырнула в просвет между деревьями. Мы бодренькой трусцой потянулись следом.
Хоть бы какая-нибудь зараза навстречу попалась - утро, а вместе с ним и злополучный разговор приближались с хорошей скоростью! Однако перед нашей целеустремленной процессией, казалось, отступали даже дикие звери, а не только всевозможные чуда-юда. Враки все это, что в Империи нечисти полно. Мессию им подавай! Идут себе три почти беззащитные девушки - как по нашему городскому парку. И то там опаснее, одни наркоманы чего стоят. Не пришло еще время Пророчества, что бы мне там не пели ална Астела и Велисса.
"А если все же подумать?".
Над чем?
"Неужели не над чем? Если уж не о целесообразности Пророчества, то над тем, что ты будешь говорить двум знакомым неранкам?".
А что тут думать? Правду-матку буду резать, причем с большим количеством крови, то бишь подробностей.
Небо неуверенно серело. Месяц с сожалением бледнел, укоряя своим болезненным видом ночь. Предрассветный туман стелился по полю, предвещая ясную погоду. Он трусливо заползал в чащобу темнеющего впереди смешанного леса, стараясь уберечься от жгучего рассвета. Меж лиственницами размашистыми опахалами подрагивал папоротник. Сумки натирали плечи, штаны промокли до колена от утренней росы, и я с тихой грустью вспомнила о Морковке.
- Привал, - устало выдохнула Кирина, когда заросли колючего и нахально царапавшегося шиповника остались позади.
Три высокие ели, стоявшие чуть обособленно, образовывали уютный шатер. Их разлапистые ветки надежно защищали сверху и сбоку. Землю буро-зеленым ковром устилали сухие прошлогодние иголки. Стоило мне увидеть эту благодать, как сразу же захотелось завернуться в плащ с головой и соснуть часов этак -надцать. В глазах уже поселилась настойчивая резь, слезы приходилось постоянно смаргивать, потраченная Сила отзывалась легким головокружением. Но по грозному выжидающему виду попутчиц становилась ясно, что так легко заснуть не удастся. Чтобы дело пошло на лад, нужна взятка, желательно продуктами, так как голодные со вчерашнего дня подруги ничем другим просто не возьмут.
- Девочки, предлагаю бартер, - на их непонимающий взгляд пояснила. - Натуральный обмен. Я делюсь с вами рачительно припасенной провизией, а вы, прежде чем начать расспросы, даете мне выспаться от души. Вам, получается, тройная выгода - поедите, выспитесь и получите нужную информацию. На свежую, выспавшуюся и неголодную голову думается намного лучше. Лады?
И так заразительно зевнула.
- Ки-и-ир, жрать просто жуть как хочется. И спать, - раззевалась следом Эона.
- Кракен с тобой! - махнула рукой вторая неранка, снимая с шеи амулет на кожаном шнурке и привязывая его на еловую лапу, - Харч давай.
Мы схряпали все, что было съестного в моем рюкзачке, продезинфицировали съеденное крепким элем, нашедшимся там же, и дружно завалились спать. Некоторое время я просто лежала без сна, из-под закрытых век ручьями сбегали слезы. Но не это мешало мне уснуть. Я боялась. Боялась того, что может прийти ко мне в сновидениях. В последнее время они для меня были страшнее самого лютого волкодлака...
***
Меня разбудил вкусный запах готовившегося мяса. Под угрозой захлебнуться слюнями шалаш пришлось безотлагательно покинуть. Кашеварила Кирина, уже неизвестно где раздобывшая воду и это самое мясо, бывшее когда-то зайцем, судя по висевшей на ветке выскобленной шкурке.
- Добрый вечер! Как спалось? - поинтересовалась она и, наблюдая, как я отчаянно тру покрасневшие глаза, захихикала. - У тебя крысолюдов в родне не случалось?
- К сожалению. Иначе с удовольствием трапезничала бы нежным девичьим мясцом, не дожидаясь пока доварится этот умерший от старости заяц...
- Сама бы шла и охотилась, вместо того чтобы дрыхнуть, - с обидой в голосе попеняла Эона, выходя у меня из-за спины. - Как хаять, так все горазды...
В руках девушка держала охапку хвороста, которую тут же в сердцах бросила рядом с очагом.
- Где воду брали? - меня очень заинтересовал вопрос месторасположения ближайшего водоема: очень хотелось умыться и прополоскать рот от устойчивого привкуса выпитого перед сном эля.
- Я провожу, - вызвалась светловолосая девушка под многозначительным взглядом подруги. - Заблудишься еще! Иль нападет кто...
"Кто интересно?". Зайцы. Будут мстить за павшего товарища.
Я демонстративно сняла ножны с Неотразимой и оставила их у костра.
Видимо, в целях же охраны, Эона увязалась в сопровождающие даже тогда, когда меня настиг зов природы.
В лесу быстро темнело. Когда мы, наконец, сели ужинать, небо уже усыпали колючие зернышки звезд. Ночная прохлада советовала поплотнее укутаться в тепло плащей.
И Кирина и Эона заглатывали пищу так, словно это была последняя трапеза в их жизни. Я же, в свою очередь, ела неторопливо, тщательно пережевывая каждый кусочек, отлично зная, что уж мне торопится совсем не след.
- Ну, ты наелась? - не вытерпела Эона.
- Да вроде бы, - я старательно облизнула ложку с обеих сторон, и только после этого соизволила отозваться. - Чаю охота: промочить горло перед долгим рассказом.
К тому времени, как я получила желаемый напиток, девушки только что не плясали на месте от нетерпения.
"Еще чуть-чуть и тебя будут пытать - с чувством и толком". С них станется.
- Пришел, девчонки, тот долгожданный момент истины, - пафосно провозгласила я, прихлебывая обжигающе горячий травяной чай. - Делаю официальное заявление: я - Избранная.
Мое заявление не произвело эффекта разорвавшейся бомбы, как бы мне хотелось. Иностранные гражданки уставились на меня в обиженном недоумении. До них доходило долго, как до общеизвестных пернатых, только вот суток у нас на это не было, поэтому их мыслительный процесс пришлось поторопить
- У-у, какие вы темные. Подсказываю - есть один такой нетленный псевдонаучный труд, он же сборник пророчеств, где центральное место занимает душещипательная история, героями которой являются потомок Единого, мессия и Избранная. Правда, в несколько ином порядке. Ну, вспоминаете, или дальше намекать?
- Врешь, - просто сказала Эона, более осведомленная в последних событиях при Императорском дворе. - Знаю я эту байку для наивных дурачков, чай, не с деревни. По ней выходит, что наследник Единого - это Император, который недавно женился. И если ты была бы Избранной, то...
- Позвольте представиться - Лия Арианеста, в девичестве ди Триан, нынешняя Императрица Тилана. Учтите, откликаюсь исключительно на "Рель". Терпеть не могу эти вычурно длинные имена!
- Почему "Рель"? - неожиданно выпалила Эона.
- Потому что!
Вот теперь можно без спешки допить свой чаек, речевой аппарат отказал им обоим надолго. Странно, что эта стервочка Кирина еще ни слова не произнесла. Наверное, просто не выбрала еще какую гадость лучше сказать.
В ночную тишь органично вплетались потрескивание костра, еле слышный будоражащий вой далекого волка-одиночки и ветер, запутавшийся в деревьях, от которого хотелось зарыться поглубже в плащ. Или наоборот, сбросить его, перекинуться волком и рвануться навстречу призывной песне зверя широкими прыжками, раскидывая лапами слежавшиеся иголки.
- Ты сама это придумала, или твой вчерашний любовник подсказал? - надо же испортить такое мгновение столь похабным образом!
Не просто было вернуться к спутницам из той дали, куда я успела умчаться в серой шкуре, следуя за своим воображением. Но я возвратилась, а туда унеслись мои страхи и тревоги, и слова, стоявшие комом в горле, потекли легко и непринужденно, рассказывая мою историю интересующимся: про мой мир, трансформацию, недолгое обучение и скороспелую свадьбу, а самое главное, про свой потрясающий побег, когда мне удалось одурачить всех без исключения. О некоторых моментах я благоразумно умолчала, например, о вспышках Силы и чувств, не принадлежащих мне, о вещих и таких реальных снах. Зачем смущать юные души, которые и так не больно сведущи в этом вопросе. Рассказ получился довольно долгим и закончился далеко за полночь, если не сказать под утро.
Сегодня была ночь разговоров и ночь молчания, они сменяли друг друга, зубами вырывая себе право на жизнь. Тишина сменила мой монолог, и я поторопилась заполнить паузу:
- Вам не кажется, что слишком расточительно посылать шпионить за простыми неранками особу моего масштаба и значения, даже с далеко идущими последствиями?
- Это все голословные заявления, - Кирина не могла смолчать, ей было просто необходимо вставить свое веское слово старшей в отряде. - Ты же понимаешь, только идиот может поверить такому без доказательств. Если я сейчас скажу, что являюсь любимой пятой дочкой Скрытого-в-тени, чем ты докажешь обратное?
А она была абсолютно права, чем я могла доказать свою правоту?
"Да? А у кого имеется несмываемое обручальное кольцо, которое кое-кто старательно прячет под бабушкиным браслетом?". У меня есть такое. Показать им что ли, чтобы отвязались?
- Одно доказательство у меня все же есть, только вот не знаю, будет ли оно достаточным для вас...
Я стала неспешно раздеваться. Отбросила плащ, сняла жилет, а затем выпростала из рубашки левую руку. Девушки настороженно подобрались, держа оружие под рукой. Браслет, украшавший левое плечо, загадочно поблескивал в свете костра.
- Это же "кровь сумерек"! - заворожено выдохнула Кирна. - Да за столь редкий камень Арья-искусница последнего не пожалеет - а не хватит, так займет. Затейница ты, Рель! Вначале Разящая, теперь это. Как только умудряешься!
- Ее зовут Неотразимая, - занудно поправила я. - Браслет, как браслет. Заговоренный, правда. У бабки на базаре прикупила.
- Ага. Меч выбрала, браслет купила. Подозрительно тебе везет! Запросто на базаре приобрести такую редкость. Тиланцы, конечно, с причудами, но чтоб настолько...
Ух, какой раритет мне достался, а кто-то пожалел бабушке золотой тилан.
"Исключительно из беспокойства о наших финансах!". В следующий раз слушай меня, такой антиквариат чуть из рук не уплыл, бабулька, поди, и не знала, какой ценности предмет ей достался. А мы теперь, отдельное спасибо неранкам, знаем.
Украшение и не являлось гвоздем моего стриптиза. Щелкнув скрытой застежкой, я избавилась и от него. То, что произошло дальше, было слишком неожиданно как для меня, так и для девушек: Илана вспыхнула белым золотом, освещая своим ярким светом все на добрый метр вокруг, затмевая собой даже пламя костра. Мое же сознание, в отличие от этого чуда медленно гасло, как с трудом зажженная сырая спичка - так же неотвратимо и с каким-то противным шипением, не обращая внимания на ярый протест с моей стороны.
Но это было даже к лучшему: предплечье раскаленными клещами терзала невыносимая боль, выкачивая из непослушного тела силы и волю к сопротивлению. Знакомо багровая темень, как теплое байковое одеяло, накрыла и отгородила меня от внешнего, такого враждебного мира.