Когда адреналина стало чуть меньше, Бьякуя понял, что заперся в своей комнате в поместье, и стоит перед зеркалом, пытаясь отдышаться. "Чуть не пропалился! И перед кем! Ну, Абараи..." - сердце бешено колотилось, в глазах плясали бесенята. Если бы его сейчас кто-нибудь, то этот кто-нибудь был бы уверен, что видит галлюцинацию. И отправился бы к Унохане. Хотелось смеяться, вспоминая о том, что его лейтенант регулярно прогуливается в четвертый отряд за успокоительным и снотворным. Правда, неизвестно, что ему, а что Тидори - у Рендзи слишком много друзей, верных друзей. А если честнее, то, кроме верных, других друзей у лейтенанта не было. Да и случайные знакомые слова лишнего не скажут. Хотелось смеяться...нельзя.
Кучики закусил запястье, закрыл глаза и стал дышать медленнее и глубже, точно зная, что это сработает. Всегда срабатывало. Всегда...
***
Юнец закрыл рот рукой и тихо отошел от двери, хмурясь. Бьякуя только что подслушивал. Предполагалось, что он сейчас занимается у пруда с карпами, но реальность не всегда соответствует предположениям, и юного Кучики сейчас могли застукать за неподобающим для отпрыска знатного рода занятием. Бьякуя, применив сюмпо, мгновенно оказался у пруда. Вытащил спрятанную книгу, и изобразил процесс ознакомления с греческой поэзией.
"Значит, чертова кошка исчезла с нарушителями законами, среди которых капитан и лейтенант кидо-отряда?" - Бьякуя сосредоточенно хмурился, пытаясь поймать ускользающую мысль за черный пушистый хвост, но та неизменно оказывалась за пределами постигаемости, дразня своей очевидностью. Кучики тихо выругался, пнул камешек в пруд и плюхнулся на пятую точку под ближайшую сакуру, отрезвляюще приложившись об нее затылком. "Что же твориться?"
- Ну, Бьякуя. Право, не стоит так очевидно расстраиваться, - услышал мальчик голос дедушки. "Очевидно? Расстроился? Я?" .
- Я и не расстроился. У меня для этого нет ни причин, ни повода, - максимально спокойно, не открывая глаз, отозвался Кучики.
- Ты подслушивал, - это была констатация факта. Глаза мальчики удивленно, как-то по-девичьи, распахнулись. - Ты должен лучше скрывать свое реяцу. И не только реяцу. Отпрыск любого благородного дома не имеет права открыто демонстрировать свои чувства, позволяя читать внутренний мир, как раскрытую книгу, давая власть над поступками манипуляторам, - поучал мальчика Генрей.
- Да, дедушка, - покорно ответил Бьякуя. - Прости.
- И не проси прощения, это унизительно. Если провинился, или поставил себя в иную ситуацию, когда следует извиниться, то делом, не словом. И это ни в коем случае не должно быть очевидно и понятно для посторонних. То, что происходит с благородными, не должно быть всесторонне ясным достоянием общественности, - строго продолжал глава клана.
- Я запомнил, дедушка, - бесчувственно отозвался юный Кучики.
- Вот и хорошо, - не улыбаясь, похвалил Генрей.
- Что-нибудь еще мне следует знать, как наследнику дома Кучики?
- Сделать. Тебе надлежит укротить свою импульсивность, внук. Если этого не сделать...последствия будут непредсказуемы. И бесспорно, могут быть недопустимы. Как, например, нарушение закона. Такими темпами ты женишься на безродной. Или того хуже.
***
Что за таинственное "того хуже", Кучики до сих пор не понимал. А тогда...за десятилетия взросления он успел спрятаться за безразличной и невыразительной маской презрения, побороть свою импульсивность. Почти. И этого самого "почти" хватило, чтобы женится на Хисане. Пообещать умирающей жене найти ее сестру. И...стать Тенью. Хотя нет, тогда все началось с любопытства и желания угарнуть. Правда, возможно, было что-то еще. Тоска о тепле? Попытка приручить уже выдрессированного фукутайчо? Но Абараи никак нельзя было назвать теплым, настолько горячим оказался лейтенант. И это было очень...очень...очень.
Так, Бьякуя не заметил, как наступил этот момент.
Момент, когда он уже не мог отказаться от этих игр в карты ради ночей с Рендзи. Момент, когда Абараи свыкся с этой временной слепотой и стал пытаться проявлять инициативу (что у него крайне неплохо получалось). Момент, после которого стало все сложнее удерживать эту маску, появления которой он сейчас ожидал, глядя в зеркало. Сейчас, Бьякуя чувствовал приближение другого момента.
Момента, перестанет притворяться и своими руками снимет повязку с глаз Абараи. Момент, когда Тидори расскажет и покажет своему квинси, кто она на самом деле. Момент, когда риока Иноэ Орихиме увидит девятого офицера четвертого отряда, Улькиорру Шиффера. Момент, когда девятый офицер шестого отряда, Гриммджо Джагержак, от всей души бывшего арранкара (ныне синегами, который ну очень любит подраться) улыбнется Куросаки Ичиго. Момент, когда Куросаки Карин получит свою настоящую силу. Момент, когда капитан десятого, Тосиро Хицугая, наотрез откажется ее от себя отпускать.
Эта череда моментов истины откроет иную, новую страницу книги Судьбы...
Золотистые искорки-смешинки ушли в глубину глаз, где их никто не догадается, вернее, не станет искать. Погасли нежно-зеленые блестки ожидания, смешанного с надеждой. Догорели ярко-желтые сполохи...неизвестно чего. Теперь из зеркала на Бьякую презрительно смотрела безликая невыразительная маска. Его отражение.