Льямо каждый вечер говорил со звездами. Звезды были большие, желтые, синие и красные, они мигали ему с темно-синего неба, стараясь попасть в такт шуршащим волнам. Льямо сидел на пороге своего дома, просто так или чиня сети, и просил у звезд рыбу. Может быть, он был немножко чокнутый, и многие в поселке так и думали. Каждый вечер он садился на порог и говорил: "Эй, звезды! Дайте мне рыбы, звезды... Пошлите мне побольше рыбы".
Может, он и был с приветом, но в море ему везло. Когда рыбаки возвращались на берег и женщины спускались к морю, чтобы разгрузить лодки, ему было чем похвастаться. Говорили даже - Льямо ловит столько рыбы, что скоро сможет купить себе новую лодку. А Льямо смеялся и обещал покрасить ее красной краской, а по борту провести белую полосу. "У меня будет лучшая лодка на всем береге, от большого города на юге до джунглей на севере", - хвастался он, а вечером заводил свое: "Эй, звезды! Дайте мне рыбы, звезды..."
Однажды вечером, когда кончился сезон дождей, Льямо вышел во двор, но вместо того чтобы надоедать звездам, подошел к тощему кусту бугенвиллии у забора и долго общипывал красные лепестки. По его темному лицу блуждала глупая ухмылка. Сегодня Альвида, помогая разгружать его лодку, так странно ему улыбалась... А когда он, притворившись, что оступился в воде, задел рукой ее грудь, она не отпрянула от него. Альвида, соседская девчонка, еще перед дождями плескавшаяся на мелководье вместе с остальной мелюзгой, робко учившаяся у женщин собирать ракушки в скалах, где всегда ревет прибой... Сегодня она была в длинном платье вместо детской рубашки, и ее тело было таким горячим, когда Льямо дотронулся до нее.
Льямо бродил по двору, вспоминая ее сладковатый запах. Он успел улучить момент, когда рядом не было ее матери и сестер, и позвать Альвиду к себе. "Приходи ко мне ночью". Альвида только туманно улыбнулась. Сегодня она не придет, он не торопит ее, но завтра, завтра... Ее гибкая спина, мягкий живот, горящие губы... Льямо представил, как его руки касаются гладкой черной кожи, и сдавленно застонал, запрокидывая голову. В наконец-то очистившемся после дождей небе мерцали знакомые звезды, и он по привычке заговорил с ними.
"Эй, звезды! Дайте мне рыбы, звезды... А еще лучше - дайте мне Альвиду, сделайте так, чтоб она не испугалась, пришла... Вы ведь все можете - так дайте мне Альвиду".
Звезды мигали, соглашаясь.
***
"Будь внимательна, Альвида, - говорили старшие сестры, - море не шутит, будь внимательна". Альвида лишь дергала плечом, прыгая по скользким, обросшим водорослями камням, обнажившимся во время отлива. Впереди волны с грохотом разбивались о скалы, а под валунами в тишине подводных пещер жили ракушки с розовым мясом. "Будь осторожна, Альвида", - нудили сестры. Она осторожна! Она уже взрослая! Она стала женщиной, и сегодняшнюю ночь проведет в гамаке Льямо. Он позвал ее вчера, когда она помогала разгружать его лодку.
При мысли о Льямо страх тонкими струйками бегал по позвоночнику и сладко ныл живот. Альвида остановилась, ловя лицом соленые брызги, и сбросила платье. Погладила лоснящиеся на солнце бедра, пробежала пальцами по черным соскам, мечтательно улыбнулась. Сегодня она будет спать в гамаке Льямо.
"Совсем помешалась на своем везунчике", - проворчала одна из сестер. "Поймал нашу Альвиду в сеть, как рыбу", - засмеялась другая. Альвида фыркнула и спрыгнула с камня. Прохладная вода обхватила тело, и девушка поплыла к пещерам, стараясь не попасть в зону прибоя и подражая рыбе, как ее учили старшие.
***
Солнце падало в море. Лодка была забита серебристой рыбешкой, и нахальные чайки кружили вокруг, садясь на корму, иногда выхватывая добычу прямо из-под носа Льямо. Он кричал на них, притворяясь сердитым, и лениво замахивался веслом. Последний раз вытащить сеть и возвращаться. Его ждет Альвида...
Среди мелочи оказалась совсем незнакомая рыба. Большая, с черной лоснящейся шкурой, почти без чешуи. Она гибко билась о борта, широко разевая темно-розовый рот. Льямо удивленно рассмеялся и погреб к берегу. Рыбина извивалась, раскачивая лодку, и Льямо ударил ее веслом по голове.
***
Женщины не спешили разгружать лодки. Льямо напрасно высматривал в толпе Альвиду. Когда он вытащил лодку на пляж и прибой уже не заглушал звуки берега, стало слышно, как страшно воют старухи. Льямо бросился к людям, все еще пытаясь увидеть девушку, и наткнулся на ее рыдающую сестру.
"Я говорила ей - будь осторожна, будь осторожна на скалах! Мы столько учили ее... Она ныряла за ракушками с розовым мясом, она так хорошо ныряла, но море забрало ее..."
"Море забрало Альвиду... Мы не нашли даже ее тело..."
"Наверное, она попала в прибой, и ее голову разбило о скалы".
Льямо уже не слушал. Он молча побрел к лодке, увязая в песке. Море забрало Альвиду, и с этим ничего не поделаешь. Она никогда не будет спать в его гамаке. Море забрало Альвиду, но дало ему рыбу...
***
Большую черную рыбу Льямо зажарил себе на ужин. Поливая лимонным соком белую мякоть, обнажившуюся под хрустящей корочкой, он думал об Альвиде. Они могли бы съесть эту рыбу вместе перед тем как лечь в его гамак.
Дожевывая сочное сладковатое мясо, Льямо вышел во двор. Вопли старух давно затихли. Во всем поселке погасли огни, и только разноцветные звезды ехидно подмигивали с ночного неба. Что же, Альвида не придет к нему. Льямо отошел к забору и помочился, привычно рассматривая небо. Завтра будет хорошая погода. Альвида ушла, но работать надо. Большая рыба порвала его лучшую сеть, надо починить ее сегодня, чтобы завтра лов был удачным.
Рыбак вытащил на порог керосиновую лампу, приволок подсохшую сеть. Почти не глядя латая дыры, он поднял глаза к темному небу.
"Эй, звезды, - его руки бегали по сети, - эй, звезды! Вы там все умеете! Пошлите мне завтра рыбу, много рыбы... Я отнесу ее на рынок, мне хорошо заплатят, и скоро я куплю себе новую лодку... Дайте мне рыбы, звезды..."