Наша соседка была абсолютно непереносима. Заехали мы в трехэтажный, розовый дом в мае, вот и маялись с ней. Мы поселились наверху шестиквартирного подъезда, а под нами жила семья Маусов.
Пока заезжали, носили вещи, фрау Маус наблюдала за нами, стоя у своих дверей и скрестив руки перед мощной грудью. Верхняя губа, покрытая черными волосками, презрительно морщилась.
-Русачка, да еще без мужа! И к тому же ребенок маленький! Теперь начнется кабардак в нашем тихом подъезде.
В доме жили только пожилые люди. Как заехали сюда тридцать лет назад все вместе, так и жили. И только в одной, теперь нашей, квартире все время менялись жильцы. Люди привыкли друг к другу: вместе детей вырастили, из дома из выпустили - есть о чем поговорить! Но близких, дружеских отношений между жильцами не было - так, соседи только.
У нас сразу начались неприятности: злая мышка жаловалась на нас в жилуправление по любому поводу: то вода накапала, когда я цветы на балконе поливала, то в неурочное время стиральную машину включила, то радио громкое, то кошка в коридор вышла, а мышки их боятся. А уж когда дочь босиком по полу пробежится - тут уж полный скандал! Сам херр Маус собственной персоной жалует: мол, что вы себе позволяете! Хотите бегать, так покупайте себе отдельный дом, а нам тишина нужна, мы люди пожилые. А годы не старые еще: Мышке пятьдесят пять, а Мышу на годок больше. Ну, как-то нам надо было приспосабливаться: ребенку трамполин купили, чтобы прыгала только на нем, телевизор в наушниках смотрели, в подъезде даже шепотом не разговаривали, дверями не хлопали. Милая женщина напротив по фамилии Фогель, подружившись со мной, рассказала, что Мышка всех жильцов из этой квартиры выживала. Не выдерживали люди ее преследований.
-А как же муж с ней живет? На вид такой представительный мужчина... - глупо спросила я Птичку.
-А распрекрасно! Привык угождать, вот и ладушки в семье.
Херр Маус хоть и был высок и кудряв, но слушался жену беспрекословно. Чуть у нас гости, он уж тут как тут. До какого часу погостят? Имеете ли мягкие тапочки для всех гостей? Дети к нам не приходили, дочка сама в гости ходила, ведь к нам нельзя - у нас Мышки внизу.
Пришла школа - пришел и страшный час для Мышек. Мы купили дочке пианино. Тут же по письму пришлось опять сходить в жилуправление. Конечно, можно играть, только соблюдать определенное время. Мы придерживались.
Мышки любили красиво жить. Чуть похолодало, дождь зарядил, Мышки уже на юг подались вместе с птицами перелетными. У них дом на Майорке, они в нем все зимы проводили. Возвращались весной, с первым теплом. За квартирой взрослая дочь смотрела, тихая как серая мышка. Сами хозяева на Рождество коротко возвращались, Новый год отмечали сидя парочкой на диване за телевизором.
Первый Новый год в этой квартире был памятным. Я тогда познакомилась с украинцами-нелегалами. Вот они тогда ко мне и завалились на праздник. Разбитная Анюта и четыре украинца тяжелым физическим трудом добывающие на чужбине материальное благополучие семьям на Украине. Пришли с бутылками и готовым мясом. Усталые, расселись, радостно предвкушая праздничное раздолье. У меня - шампанское, салаты, пироги и торт. Широкий стол заставили закусками, музыку включили, и давай соревноваться, кто лучший тост скажет.
Первый тост за нас хороших, второй - за Новый год, а третий, не чокаясь, за тех, кого с нами нет. Земля им пухом! А как подняли четвертый - тут и звонок. Удивилась я! Терпеливые сегодня соседи были: дождались-таки десяти вечера. После десяти шуметь нельзя. Херр Маус начал возмущенно кричать: мол, музыку выключайте, соблюдайте правила общежития, Опять дом отдельный вспомнил.
А украинцы мои, не долго думая, подхватили херра под белые рученьки и за стол усадили. Говорят мужики по-немецки кое-как, но понять можно. Налили стакан водки, подали на вилке огурец соленый.
-Пей, не плошай! Новый год на носу!
-Что вы! - вскричал бедный херр.- Как можно! Меня жена дома ждет.
Тут Аннушка, похохатывая, руку его со стаканом ко рту поднесла, высокой грудью к плечу прижалась. Херр и выпил стакан водки до дна. Закашлялся, руками замахал. А Аннушка уже второй наливает.
Мужики немца по плечам хлопают:
-Молодец! Не дрейфь! Штрафную выпил, теперь за здоровье поднимай!
А мне смешно, я пошла к входным дверям фрау Маус ждать.
Раскраснелся херр, на щеках и на шее красные пятна выступили.
-С Новым годом! - закричал да и второй стакан в рот.
А Аннушка его уже в центр комнаты ведет, танцевать зовет. Музыка гремит, мужики ногами топают.
А вот и звонок! Фрау Маус лично пришла. Глаза горят, как будто это она два стакана русской водки на свою грудь приняла, сама дрожит от негодования, низкорослая, полная, глазки как у мышки маленькие, круглые. Куда уж ей до нашей красавицы! Аннушка здесь с мужем и братьями. Все из одного поселка. Народ работящий, все высокие, стройные, по характеру спокойные, моралью не обделенные, а что веселиться умеют, так это на роду у них написано. У всех украинцев голоса красивые, песни запевали душевные, Аннушка мелодию вела. Я слушать ругачки не люблю, в сторону отошла.
Заходит Мышка в комнату, а Мышь-то не видит ее, руками размахивает, ногами кренделя под музыку вытанцовывает. Аннушка ему подмигивает, мол, так держать! Подошла Мышка, взяла своего мужика под мышки и потащила в свою норку.
А мы посмеялись и дальше праздновать стали.
Больше по пустякам Мышки к нам не привязывались. Украинцы со временем уехали на свою Украину. Позванивали иногда, привет херру передавали.
Мышки с занятиями на пианино смирились. Слушали гаммы ежедневно по часу, самое малое, и молчали. Видно, Бога молили, чтобы украинцы назад не вернулись
Шли годы. Дочка взрослела. Мышка становилась все шире. Встречаясь на лестнице или на улице, мы не здоровались. Я не сердилась на них, но в разговор не вступала, встречая злобный взгляд ревнивой женщины.
Возле дома у нас разбит маленький садик. Я ухаживала за ним. Там росли пышные кусты гортензии, я посадила пионы, розы и георгины. Красота! Я любила садик, ведь в прошлой жизни имела дачу, к земле была приучена.
Однажды летом я вышла, чтобы полить цветы и увидела, как фрау Маус улыбаясь, нюхает розы.
-Нравятся? - спросила я с некоторой оторопью.
-Очень! Какая красота! Вы хорошо следите за цветами.
Мне было это приятнее услышать, чем постоянные похвалы фрау Фогель.
Мы поговорили ни о чем с четверть часа.
На следующий день пара встретилась мне у почтовых ящиков. Мышка улыбнулась, а Мышь не отвел глаза в сторону, как обычно. Мы поздоровались так, как будто никогда не ссорились. Мужчина помог мне донести сумку с продуктами.
-Через неделю мы летим на Майорку, можете прыгать сколько вам вздумается, - сказала на прощанье Мышка.
Дочка давно не прыгала - выросла.
Через неделю фрау Маус попала в больницу, у нее оказался запущенный рак. А ведь она следила за своим здоровьем! Как же так получилось, что болезнь обманула и ее, и врачей?
Через полтора месяца Мышки не стало. Похороны прошли тихо и торжественно. Пришли немногочисленные друзья и знакомые, соседи и сослуживцы мужа. Херр Маус плакал безутешно, не стесняясь своих слез. Маленькая беременная Мышка горько-горько плакала. Красивый турецкий мужчина вытирал ей слезы и целовал в глаза. Я тоже тихо плакала. "Пусть земля ей будет пухом..."- шептала я. Мне было жаль ее, крепкую самоуверенную женщину, так и не успевшую стать бабушкой. Было жаль себя, далеких украинцев, страдающих от разброда, взрывов и обмана в своей стране, сирийских детей, принимающих войну, как данное, и всех людей, таких беззащитных, погибающих один за другим от террора, войн и болезней.
Херр Маус вскоре куда-то съехал с квартиры, в которой прожил сорок лет. Как сложилась его дальнейшая жизнь, я не знаю.
Новые соседи приехали с Балкан. Живут шумно, никто им не мешает.