Собака хрипло лаяла, металась под ногами, коровы истошно мычали. Мать пряталась за любимую Чернуху, стоявшую в глубине коровника, пригибала голову за тяжелым коровьим боком. Отчим дурным голосом выкрикивал привычные ругательства и размахивал выломанной из забора доской. У Ирмантаса сердце подскочило к горлу, заклокотало в испуге, он тихонько попятился к проему дверей, чтобы быть ближе к матери в роковую минуту.
-Я тебя из-под земли достану, убью гадину, - ворвался отчим в коровник.
Из темплой темноты влажно всхлипнуло.
-Ах, вот ты где, поскуда! - отчим размахивается доской с ржавыми гвоздями и с силой опускает ее бедной корове на хребет! Брызжет кровь... Обезумевшая от боли корова мычит и бьет ногами навозный пол, истошные крики матери нестерпимо рвут барабанные перепонки. Ирмантас, разбросав руки в стороны, бросается к матери, но не успевает прижаться к родному подолу... Отчим отдирает зацепившуюся за коровий костяк доску, и окровавленную, поднимает над головой и, вытаращив глаза, со всего маху бьет мальчишку по голове. Страшный удар потрясает все существо ребенка.
Ирмантас просыпается в холодном поту. Ну, ведь не было же! Не было... Увернулся же... И зачем этот страшный сон повторяется от разу к разу! Ирмантас встает - все равно теперь не уснуть - закуривает сигарету. Руки немного дрожат, но мысли уже принимают другое направление.
Дощатая постель жестко упирается в ребра, с раскладушки рядом раздается равноменый храп напарника. Холодный воздух кажется густым от запахов травы и грязи. Так... А что было вчера? Ага, работа. Работа - это хорошо! Ничего нет лучше работы! Только она дает деньги, а без денег, ясно, никуда. Ирмантас не ворует, он никогда воровать не будет. И думки опять по кругу. Это отчим тащит все, что плохо лежит, откуда угодно. Если не удается ничего украсть, то просто приходит к соседям и отнимает у них мутную бормотуху, после чего сосед вытирает кровь из носа, поскольку драться он не умеет, чего ж тогда и лезть?
Вот тут на неметчине отчиму бы раздолье: сколько добра в магазинах без должного присмотра! Контроля порядочного нет. Видиокамеры обмануть, как два пальца... Народ, вообще доверчивый, похлеще ручных голубей на голубятне. Но Ирмантасу мараться нельзя: его отец, его настоящий отец был строителем, а не вором, и сын не предаст этой памяти, даже если придется сдохнуть от голода. А ему горевать не приходится, вон какие руки крепкие, всегда горячие, без работы кровь в них застаивается, они млеют до плеч. Вчера с напарником кучу досок да кирпичей перебросали для хозяйской теплицы, и на душе хорошо стало, вроде важное что-то сделали. Заодно и слова новые немецкие выучил: "Schnel", "noch mal" , "genug" - быстро, еще раз, довольно.
Ирмантос размышлял о своем житье здесь в Германии, но ему мешал храп украинца. От привстал и легко хлопнул Романа по открытому плечу. Тот перевернулся на другой бок, натянул одеяло и задышал ровно, спокойно, золотые веснушки его, разбросанные по всему лицу, казалось, светились в темноте раннего утра.
И как Ирмантасу в Литве на дискотеке повезло с приезжим-то! А ведь чуть не разодрались поначалу! Дома давно уже тошно было, и вот случайная встреча как судьбу повернула! Узнал этот адресок и в дорогу, ведь он легкий на подъем. Мать жалко! Сколько раз говорил ей: гони ты отчима в шею, здоровье на него только гробишь, а она все - нет, жалко, пропадет совсем один. А разве уж отчим не пропал? Уехать Ирмантасу надо было обязательно, не ровен час, грохнет эту пьянь, заступаясь за мать, и сидеть ему тогда в тюрьме.
Ирмантас поднялся, прошлепал к столу, набрал из крана холодной воды, не спеша, выпил. Под ногами валялись пустые бутылки из-под вина и водки, сколько их! Штук двести будет... Ирмантас пнул ближайшую, она мягко покатилась по земляному полу.
Завалюшка, в которой жили приезжие нелегалы, стояла в углу большого сада с экзотическими деревьями и кустами. Хозяин привозил черенки из отпусков со всех концов света, выписывал семена из специальных журналов по садоводству. Он вкладывал силы и душу в этот участок, превратив кусок земли в почти райский сад. Сам старался и работникам спуску не давал. Завалюшку, в которой жить можно было только в сезон, обещал снести в ближайшее время, чтобы не портила вида. Ему было жаль ветхого строения, так как на плоской крыше любили сидеть павлины. Павлины - особенное украшение сада! Как выйдут навстречу Ирмантасу, распушат яркие хвосты - он глаз отвести не может от такой красоты. У них в деревне павлинов не было. Только вот кричат эти паразиты громко! Страшно по ночам, когда внезапно за окном раздаются их гортанные звуки. Особенно поначалу Ирмантаса бросало в дрожь от резких криков павлинов. Их восемь в саду, самцы горделивые, а самочки скромные, почти ручные. Вот и сейчас в маленькое грязное окошко видно, как, покачиваясь на ветке, под дождем мокнет здоровая птица.
Ирмантас не задумывался, что с ним случится, если хозяин снесет их временное жилье, где тогда будут жить они с Романом, как смогут устроиться. Будь, что будет, нечего себе заранее голову ломать! Подвернется что-нибудь. Случайность правит миром! С Романом хорошо: деньги на водку делят пополам, по-честному, да и еду готовить он умеет - все что-то скворчит на сковородке. Роман крепкий, рыжеволосый, бывалый тридцатилетний мужик из западной Украины. Он почти десять лет на нелегаловке в Германии. Язык знает, всегда в курсе, где можно подработать, кто из хозяев не сдаст властям, а попользуется дешевой рабочей силой. Постоянное пьянство не мешает ему выполнять задания, пить - пей, а работу знай! Так что такой напарник, думал Ирмантас, можно сказать, ему Богом послан. Про Бога парень вспоминал иногда, ведь мать учила его молиться в раннем детстве, складывала ему ладошки и шептала с горячим придыхом: "Отче наш..."
-Бутылки все пустые, да и продуктов почти не осталось! - про себя проговорил парень. Он небрежно сбросил раскрытые пластиковые упаковки с грязной клеенки на пол. - Сегодня моя очередь ехать в магазин покупать продукты.
Небольшой городок лежал вблизи - на велосипеде минут двадцать езды. Русский магазин снабжал работников всем необходимым, в нем продавались и продукты и промтовары. Ирмантас мечтательно улыбнулся. Лучше всего в магазине - кассирша Людочка. Когда он впервые увидел ее, у него даже дыхание перехватило. Такая миленькая, брови вразлет, глазки карие, как вишенки, самой на прикидку лет двадцать - ровесница, наверное. Ирмантас никогда ничего не говорил Людочке, только долго выбирал продукты, прислушивался к разговорам людей у кассы. Голосок у Людочки звонкий, чистый, хорошо слышно, как она спрашивает о жизни и здоровье постоянных покупателей, сердечно приглашает в свою церковь. Ирмантасу не нужны приглашения в церковь. А вот прогуляться с такой видной кралей он бы пошел! Да где ему, нелегальщику, у которого под ногтями грязь, а на ногах растоптанные ботинки, соревноваться с местными ребятами! У этой Людочки, верно, парень из церкви есть! А вдруг да и заговорит она с ним, Ирмантасом, сегодня? Ведь он видел, как заинтересованно она всегда смотрит на него своими вишенками, пока считает деньги. Надо бы для храбрости стаканчик водки хряпнуть перед поездкой, тогда можно и самому начать. Так запросто, мол, прекрасная погода! Не хотите ли посмотреть природу, птичек-павлинов да эквалиптов натуральных! Конечно, в сторону завалюшки вести он ее не станет, а так по дорожкам, где из окон виллы хозяину не видно, станут прохаживаться. Там среди кустов ее понемножку и поприжимать! И чтобы солнце светило непременно и вместе радовалось, а не противный дождик, как он надоел!
Вечером после работы, наскоро перекусив вчерашними макаронами, помывшись и переодевшись, Ирмантас поспешил в русский магазин.
-Привет передавай кареглазенькой, - ехидно крикнул Роман вслед.
Ирмантас крутил педали так, что ветер свистел в ушах. Поставил велосипед у входа - и на кассу. А там сидит незнакомая пожилая женщина с жирным подбородком. Народу мало, никто не обратил на него внимания. Ирмантас растерялся, постоял немного да и вышел. Свежий ветер обдувал небольшие лужицы на асфальте, апрельское закатное солнышко проглядывало из-за туч.
-Да что это я? Пойду, спрошу, куда делась Людочка, в нос за спрос не дадут, - поразмыслил парень.
Он подошел к кассе, вежливо задал вопрос:
-А где ваша старая кассирша?
Тетка так и ухнула со смеху:
-Это какая-такая старая? Это я старая, а Людочка у нас молоденькая совсем. Тебе ведь ее надо?
Ирмантасу показалось, что он покраснел с головы до пяток.
-Вон она, за полками, ценники на товар обновляет, - тетка указала вглубь магазина. - Люда! Тебя тут какой-то кавалер спрашивает.
Людочка выглянула из-за стеллажей, взглянула Ирмантасу прямо в глаза.
Парень стушевался, ноги как будто прилипли к полу.
-Идите сюда! - раздался знакомый голосок.
Ирмантас прошел мимо полок, заполненных продуктами, остановился рядом с девушкой. Они долго изучающе смотрели друг на друга. Наконец, Людочка улыбнулась и продолжила наклеивать ценники на товары.
-У меня работа, вы же понимаете, что это такое, сами работаете, - доверительно и просто сказала она.
-Да, да, конечно, я не буду мешать, - Ирмантас заспешил.
-Нет, я не к тому. Поговорим чуточку, - она замолчала, как будто что-то обдумывая. - Приходите в воскресенье в десять в нашу церковь. У нас хорошо: все друг друга знают, а главное, знают Божью милость. Придете? Наша церковь расположена сразу за евангелической церковью, там увидите объявление.
-Приду, - кивнул Ирмантас.
-Только не пейте водки перед этим. Вы всегда приходите в магазин выпивши, вот и сегодня...- она, недоговорив, с укором посмотрела на него.
-Простите, сегодня я для храбрости. А всегда? - Он помолчал. -Так ведь скучно, - покачал головой. - А вам? Тоже всегда скучно?
-Со мной Господь, мне хорошо, - карие глаза смотрели в самую душу .- Ну до свидания. Продуктов не забудьте купить, - усмехнулась Людочка.
-Ага, не забуду, - огорчился расставанию Ирмантас.
Он быстро купил все необходимое и еще раз подошел к девушке. Теперь уже с совершенно другим чувством, как к знакомой, ведь предстояла встреча с ней.
-А откуда ты родом, Людочка, - Ирмантас назвал ее так, как привык называть в мечтах.
-Я из Казахстана. У нас хорошая деревня была, большая. Сейчас многие оттуда уехали. Ну, переехали жить в Германию. Запустение в деревне такое... А ты откуда? Выговор у тебя интересный.
"На "ты" говорит, признала",- отметил Ирмантас.
-Я из Литвы, поселковый. Школу даже не закончил, работать пришлось пойти. Я на газике да на тракторе. Механизатором вообщем.
-Хорошая профессия для мужчины, - улыбнулась Людочка.- До встречи. В воскресенье жду.
-Приду обязательно!
Ирмантас вышел из магазина, нет, вылетел на крыльях! И так летел прямо до дома. По глубокому синему небу плыли редкие облака, сплетаясь в легкие удивительные рисунки.
Роман лежал на постели в рабочих сапогах. Увидев Ирмантаса, обрадовался:
-Принес бутылки?
-Тебя только это интересует? Совсем мы одичали тут в стороне от людей! - Ирмантас с досадой бросил сумку на стол.
В глазах Романа заиграли лукавые искорки, он присвистнул:
-Ну все... Приехали...Заматереешь теперь в Германии, станешь местным. Смотри только, как твоя зазноба тебя в постель потащит, без штампа не ложись! Тебе зацепку надо тут, а кассирша твоя и есть наилучшая зацепка. Пару лет с ней прокантуешься, сливки слижешь, а там ты - вольная птица, не чета нам, простым нелегалам! Летай тогда куда захочешь, все права на руках, все бумажки в порядке. Молодец, парень, не теряешься! Молодой, да ранний!
Ирмантасу вдруг стало противно все: грязная постель, разбросанные по убогому жилищу скомканные вещи, бутылки на полу, но гаже всего показался напарник с его сальными глазками, давно не мытыми рыжими космами и пересыпанной матами речью. Парень вышел на воздух, прошелся по знакомым тропинкам сада.
Весна давно вступила в свои права: светло-зеленые листочки пробовали на вкус лучики солнца, подрезанный кустарник олицетворял порядок, высокие стволы деревьев тянулись к синему небу, вилла в вечернем свете догорающего дня казалась белым кораблем. В саду пели птицы, и душа Ирмантаса пела. Он чувствовал, как что-то живое, трепетное появилось у него под ребрами и стучало вместе с сердцем. "Людочка" шептали губы, а дальше ничего, только белый туман мечты.
В церкви оказалось много народу. Ирмантас и представить себе не мог, что в их маленьком городке живет столько верующих русаков. В просторном зале впереди стояла трибуна, весь зал заставлен рядами стульев. На стене он прочел надпись "Бог есть любовь". Вот, оказывается, что такое любовь! Это Бог! А Ирмантас думал, что любовь - это Людочка. Как может быть далекий Бог на ее месте? Но поразмышлять не пришлось - к нему подошли две женщины и высокий пожилой мужчина. Они поприветствовали Ирмантаса так, как будто давно ждали его, стали расспрашивать о семье, жизни и работе. Ирмантасу совсем не хотелось рассказывать о своем незавидном житье, но и молчать он тоже не мог. Он путался и краснел, искал глазами Людочку. Наконец, он увидел ее среди подруг и облегченно вздохнул:
-Я вот к ней, - указал он на девушку и направился ей навстречу.
Глаза Людочки засветились, она протянула руку, тепло пожала его крепкую ладонь.
-Как хорошо, что ты действительно пришел! Видишь, у стойки с книгами разговаривают мои родители?- Ирмантас посмотрел на приятную пару. - А вон у окна стоят мои брат с сестрой. - "Еще в школе учатся," - подумал Ирмантас. - Скоро начнется проповедь, тебе нужно сидеть с мужчинами, - Людочка кивнула направо, - а я буду с женщинами, вот здесь, - повела рукой налево.
Ирмантас разочарованно протянул:
-Это зачем еще? Я здесь не знаю никого, давай сидеть вместе!
-Ты сам поймешь, так лучше! Ты не будешь отвлекаться, сможешь внимательно слушать, что говорят братья. Мы все тут братья и сестры, все духовно близкие люди, все равны.
Ирмантасу все это показалось странным, но он сел на указанное место, подумав: "В чужой монастырь со своим указом не суйся!"
Ирмантас стал наблюдать за людьми: все приветливо улыбались, жали руки, некоторые обнимались как родные. Детей много, так и кишат под ногами у взрослых, но не капризничают, не кричат.
Все собрание затихло. Запели песню. Ирмантос тоже открыл лежащий перед ним песенник и запел негромко. не вникая в смысл слов, но пытаясь правильно вести мелодию. Сосед поощрительно улыбнулся ему. К трибуне вышел уже знакомый Ирмантасу высокий мужчина и стал говорить. Парень смотрел через головы людей на дорогую головку. Людочка внимательно слушала проповедника.
Постепенно Ирмантас успокоился. До него дошли слова:
-Пророк Амос говорит: "Пойдут ли двое вместе, не сговорившись между собою?" Первое, что необходимо для двоих, желающих ходить вместе, это согласие.
"Ага, это уж точно! - отметил Ирмантас. - сговоримся мы по-хорошему. Будем ходить с Людочкой всегда и везде вместе, и только в согласии"
Проповедник продолжал:
-Человек, не примирившийся с Богом, не может иметь с ним общения. А примирение с Богом возможно только через веру в сына его Иисуса Христа, ибо "угодно было Отцу, чтобы посредством его примирить с собою все, умиротворив через него кровию креста его земное и небесное", говорит Павел в письме к колоссянам.
"Да, запутанно как-то. Но Людочка уж точно примирилась с Богом, это ее убеждения. Да ведь и я ничего против Бога не имею! Только очень уж он далеко где-то, но вот для этих людей и для Людочки - он близко, у них земное и небесное рядом. Но странно мужик этот говорит все за кровь: причем тут кровь сына? Сами такие милые, улыбаются, а вот кровь им обязательно нужна зачем-то. Кровожадные что ли? Неужели вся эта приветливость напускная, а на самом деле крови хотят, смерти сына им надо, радуются, что другой за них на мучение пошел, хоть они сами заслужили. - Ирмантас стал внимательно слушать дальше.- Оказывается грешники они ужасные, а я думал, что они меня лучше, что это я грешник, работаю по-черному, водку пью. А они, вишь, какие грешники, а с виду порядочные люди!"
Ирмантас опять посмотрел на милую головку среди разноцветных платков. "Да разве Людочка грешница? Нет, нет, душа у нее чистая, она не знает порока. Ага, значит, возможно, и у других тут душа чистая. Так в чем же фишка? "
Проповедник говорил, а Ирмантас силился понять смысл услышанного:
-Господу было угодно поразить его, и он предал его мучению, когда же душа его принесет жертву... он узрит потомство долговечное и воля господня благоуспешно будет исполняться рукою его...Он праведник, раб мой, оправдает многих и грехи их на себе понесет".
"Какие старинные слова! Что-то о потомстве... Будут у нас с Людочкой дети, будет потомство долговечное. А вот как наши дети посмотрят на мою сегодняшнюю жизнь? Оправдают ли они меня, поймут ли - у меня не было счастливого детства. Какое воспитание я получил? Что я мог? А теперь разве я могу не пить с Романом, он хочет со мной пить, а ведь это он привез меня в Германию. Я ему обязан тем, что вытащил меня из выгребной ямы. Куда вытащил? Из одной ямы я в другую попал. Кто меня из этой ямы вытащит? Бог так далеко, народу всякого на земле полно, забот у него куча. Разве ему есть дело до меня? До моей жизни, до моих проблем?"
Проповедник между тем говорил, что грехи прощаются и новое существо нарождается.
"Значит, этим людям, что собрались сегодня в этот зал, грехи прощены, вот они и радуются. Да, это действительно радость, отдать свои грехи, не чувствовать себя изгоем, а быть любимым. Если Бог полюбит меня, то и Людочка полюбит, ведь она всем сердцем любит Бога."
Мужчина за кафедрой протянул руку к залу и воскликнул:
-Как хочется сказать душе, живущей пока еще сиротой:"Не пройди мимо, двери и для тебя открыты!"
Сердце Ирмантаса вздрогнуло "И для меня, и для меня открыты! Я зайду в мир любви и веры и не буду больше проводить свои дни только в тяжелой работе, пьянке и грязных разговорах. Раз двери спасения открыты, войду в них и буду жить так радостно, как эти люди. Они оставили свои грехи, и я оставлю.-У Ирмантаса все существо трепетало. - Я сирота, рос без отца. Тут говорят, что Бог - отец, он ждет меня. Он пожалеет, как пожалел других. У них спокойные лица, их не мучат кошмары ночами, и меня небесный отец освободит от страхов и ненависти к отчиму. Тогда я смогу жить с Людочкой, не буду пугать ее своим ночным бредом. Я не буду больше пить водку, Бог возьмет все! - Он обрадовался. - Христос, возьми все мое плохое, ничего из прежнего мне не надо, найди для меня место у себя, там покой и чистота! Я хочу быть твоим сыном!"
Ирмантас открыл глаза: в собрании было тихо, люди во все глаза смотрели на него. Оказывается, это он вслух говорил! Большой, сильный парень боролся со слезами. Он не стыдился, что позвал Христа, ему было неловко, что помешал проповеднику, привлек к себе всеобщее внимание.
-Ну вот, еще одна душа покаялась. Мы стали богаче еще одном братом! - с улыбкой сказал мужчина за трибуной.
Все заулыбались, а Людочка слегка помахала ему рукой. - Брат, зайди после собрания в комнату внизу. Я буду тебя там ждать, мы сможем побеседовать. Я никуда не спешу, надеюсь, ты тоже.
Ирмантас кивнул. Теперь он не мог сказать ни слова. Сосед молча пожал ему руку.
После собрания Ирмантас с Людочкой спустились вниз, в небольшую комнату для бесед. Ирмантасу было так легко и хорошо с проповедником, да еще рядом он чувствовал тепло Людочки! Он рассказывал о матери, об отчиме, о том, чего не знал никто, даже Роман. Потом вместе читали отрывки из Библии, говорили о случаях спасения людей из опасных ситуаций. Давно пора было обедать, но Ирмантасу странно было думать, что он снова должен вернуться в завалюшку, увидеть напарника и провести с ним вечер. Они с Людочкой перекусили в кафе и гуляли по улицам города.
С этого дня Ирмантас с Людочкой стали встречаться по вечерам. Парень вывез и сдал все пустые бутылки, к спиртному не притрагивался, купил себе новую одежду. Роман ругал его всякими словами, даже лез в драку, но Ирмантас оставался спокойным. Он стал спокойным и по ночам, кошмары оставили его.
Искать слова для молитвы было для Ирмантаса не сложно, его простая душа находила выход в слове. Он так горячо благодарил Христа, так много приводил примеров, где и в чем он видит руку Божью, что однажды Людочка привела его в свой домашний библейский кружок. Ирмантас не стушевался, он чувствовал сильную поддержку, ведь так много хорошего уже пережил с Богом, что начал открыто говорить о своей любви к нему. Чистая новая вера сильна! Ирмантас читал до поздней ночи книги, которые приносила ему Людочка из библиотеки собрания и из дома. Она понимала его с полуслова, помогала расти в вере. Они много говорили о Спасителе и о своей будущей жизни. Людочку не пугало его прошлое, она видела перед собой верующую душу и полностью доверяла Богу. Ведь если он послал ей навстречу Ирмантаса, он дал ей в сердце любовь к нему, то значит, это навсегда.