Сейчас ей (ему) 26 лет. А несколько лет назад молодой человек по имени Рони (имя вымышленное) обратился в суд с иском против больничной кассы "Клалит" с требованием оплатить ему операцию по изменению пола. Больничная касса отказалась платить, утверждая, что это всего лишь косметическая операция, и лечение такого рода не включено в число финансируемых услуг.
--
Они думали, будто любой человек в моем положении будет заниматься проституцией, - говорит Рони. - Но меня воспитали приличным человеком. Я начала лечиться в больнице и хотела, чтобы они закончили то, что начали. Я родилась в Пурим, когда все должно быть наоборот. Как будто Бог не решил кого он хотел - мальчика или девочку.
--
А родители кого хотели?
--
Для них было главным, чтобы ребенок родился здоровым.
Рони отвечает только тогда, когда к нему обращаются в женском роде. Мужской род его оскорбляет. Нежные черты лица подчеркнуты косметикой. Никогда не поверишь, что раньше он был мужчиной.
Уже несколько лет Рони получает гормональное и психологическое лечение. Окончательная цель - операция по изменению пола. Но когда Рони узнал, что больничная касса не оплатит ему операцию, он подал в суд. Надо добавить, что подобная операция стоит десятки тысяч шекелей.
--
По государственному закону о здравоохранении, - комментирует адвокат, - в корзину медицинских услуг не входят косметические операции. Я выяснял, являются ли операции по изменению пола косметическими. Специалисты утверждают, что изменение пола - это хирургическая операция. Если бы мы добились включения подобных операций в корзину медицинских услуг, то перед населением открылись бы возможности делать операции за счет больничной кассы.
--
Можно подумать, что каждый второй мечтает превратиться в женщину, а каждая третья - в мужчину. Мне кажется таких людей единицы.
--
Но, так или иначе, операция очень дорогая, и далеко не всем она по карману.
Рони родился в многодетной религиозной семье. И как он (она) сам говорит, родители быстро поняли, что с сыном творится что-то неладное.
--
Я с детства любила одеваться, как девочка. Меня не интересовали игры мальчишек, я всегда играла с девочками.
--
Честно говоря, я тоже в детстве любил играть с девочками, но от этого не переставал чувствовать себя мальчиком. Скорее наоборот, именно в их обществе я чувствовал себя мужчиной. Так и продолжается до сих пор.
--
Что ты сравниваешь! Пока я была маленькой, родители думали, что это в порядке нормы. А мне было ясно, как дважды два, что я девочка, а не мальчик. Помню, как каждый день перед сном я молила Бога, чтобы утром я проснулась девочкой. Я жила в мире фантазий, мечтала о том, как выйду замуж, кем будет мой муж... А в двенадцать лет начала пользоваться косметикой. Конечно же, одноклассники сразу обратили на это внимание.
--
И как же они реагировали?
--
Ужасно! Меня начали избегать, надо мной смеялись, обзывали... Было очень одиноко. А дома было еще хуже. Хотя родители видели и знали все с самого начала, они так и не смогли с этим смириться.
--
Скажи, стоят ли все эти мытарства твоей мечты?
--
Стоят! Мои родители сначала пытались бороться со мной, с моей женственностью, но что я могла поделать, если это в крови? Я старалась вести себя, как обычный мальчик, но ничего из этого не вышло. Только хуже стало. Меня лечили у психиатра, у психолога. Самое удивительное, что первый же психолог понял меня, и совсем не был шокирован. Он объяснил моим родителям, что психология тут ничем помочь не сможет. Родители потащили меня к другому психологу, потом к третьему, и так далее.
--
Может быть, можно было как-то скрыть свои наклонности, чтобы не наносить боль родителям?
--
Я никогда не скрывала своих наклонностей. Да их и невозможно скрыть. Так или иначе, это прорывается. Я с детства понимала, что это моя жизнь, и никто не проживет ее вместо меня. Поэтому сколько бы на меня ни кричали, сколько бы ни ругали, я все равно оставалась самой собой. Но поскольку я росла в очень консервативном, ортодоксальном окружении, где все расписано по правилам, и нет места ничему необычному, я довольно долго думала, что кроме меня в мире нет больше таких. Но однажды моя светская подружка, чуть ли не единственная с кем я дружила, рассказала, что, оказывается, делают операции по изменению пола. Для меня это было открытие. Ведь я абсолютно ничего не знала об этом. А через год я познакомилась парнем, и влюбилась. Я не могла долго врать ему, и все рассказала. Он воспринял это очень спокойно, и даже не удивился. Он тоже полюбил меня. Вскоре я ушла из родительского дома, и поселилась в Беэр-Шеве у своего друга. Конечно, это был смелый шаг. А для родителей это был удар. Они делали все, чтобы разлучить нас, чтобы вернуть меня домой. Считали, что я покрыла их позором. Но я ни в какую не хотела возвращаться. Беэр-Шева показалась мне центром мира, особенно мосле нашего маленького поселка. А когда мы съездили в Тель-Авив, я была на седьмом небе от счастья. Тем более, что там я познакомилась с такими же, как и я.
--
Отношения с родителями так и не наладились?
--
Постепенно все вошло в норму. Но разговариваем только по телефону. Как дела, чем занимаешься и тому подобное. Они меня не поддерживают, ни морально, ни материально.
--
Где же ты берешь деньги? На что вы живете?
--
Зарабатываю, в основном, по-черному. Иногда виллы убираю, или квартиры. Лестницы мою. А мой парень ремонтирует автомобили. Так что на жизнь с горем пополам хватает.
Несколько лет назад психологи направили Рони в больницу "Шива" на гормональное лечение перед операцией по изменению пола. Рони был очень рад этому. Физиологические изменения давали надежду на скорое исполнение детской мечты.
--
В больнице мне предложили пройти двухлетний курс гормонального лечения. Я никогда раньше не принимала гормоны, знала, что они наносят вред здоровью. Но в больнице за лечением следят опытные врачи и психологи. Я чувствовала, как меняюсь. Выросла грудь, я вся как-то округлилась, начала с удовольствием смотреть на себя в зеркало. Сей час, слава Богу, лечение подходит к концу. Правда, оно несколько затянулось, но ничего. Я настоящая женщина, остались маленькие штришки... Что-то отрезать, где-то подправить. Но главное, что я чувствую себя самой настоящей женщиной. Это же не только стройная фигура и выпуклая грудь, это, скорее, внутреннее ощущение. Но когда оставалось всего лишь назначить дату операции, выяснилось, что операцию я должна оплачивать сама. Я была в шоке. Начала процесс и была вынуждена бросить все на полпути. Сегодня я не женщина и не мужчина. Не знаю, что теперь делать. Многие в моем положении занимаются проституцией, снимаются в порнофильмах, чтобы таким образом заработать на операцию за границей. Но я никогда не занималась проституцией. К тому же, если уж начали процесс лечения, так будьте добры, закончить его. Вот я и подала в суд. Ко всему прочему, я слышала, что уже были подобные прецеденты. Честно говоря, мне уже все надоело. Я хочу нормально жить, работать, иметь семью... С моим другом мы живем, как муж с женой. Но это не совсем то, чего бы мне хотелось. Я хочу жить с ним, как женщина. Слава Богу, что он меня поддерживает во всем.